Форум » Фанфики » Маша в Изумрудном городе » Ответить
Маша в Изумрудном городе
Гудвин-034: Господа, на ваш взгляд ниже приведенное: а) тупое глумление над хорошей книгой; б) нечто стоящее ? Буду признателен за отзывы - 1 - В обширной казахской степи жила девочка Маша. Ее отец, фермер Колдырбек, целыми днями работал в поле, он выращивал коноплю и продавал ее... хм... скажем так, Маша любила папу и не особенно интересовалась тем, что он выращивает и кому продает. Мать Маши, Анна, была, как это теперь принято говорить, домохозяйкой. Когда-то Анна Альбертовна была научным сотрудником в столичном НИИ, но это было еще в те давние времена когда в стране существовала наука и проводились исследования, в большом городе можно было ночью гулять по улице, ничего не опасаясь, солнце светило ярче и трава была зеленее. Девочка Маша этих времен на своем веку уже не застала. [more]Впрочем она не горевала, ее родная степь вовсе не казалась ей унылой, а жизнь - безрадостной, она не знала других мест и другой жизни и потому была счастлива. Она помогала матери по хозяйству, а мать учила ее читать, писать и считать, потому что вместо школы в ближайшем поселке теперь находилась мечеть, а где находилась ближайшая школа, Маша не знала. Научившись читать, Маша полюбила сказки. Отец всегда старался привозить ей детские книжки, но книг на русском языке было мало, в основном они были на казахском, которого никто не знал, и в них можно было только смотреть картинки, а это было не так интересно. У Маши было несколько любимых книжек, которые она очень берегла и каждую из которых прочитала по несколько раз. Самой же любимой ее книгой была книга «Волшебник Изумрудного Города», написанная писателем Волковым. Несмотря на то, что эту книгу Маша знала почти наизусть, читая ее в очередной раз, она снова и снова переживала и радовалась за девочку Элли, сердилась на трусливого обманщика Гудвина и готова была расплакаться, когда Летучие Обезьяны по приказу злой Бастинды сбрасывали на скалы Страшилу и Железного Дровосека. В тот день, когда начался ураган, Маша сидела на крыльце дома и читала о приключениях Элли в Фиолетовой стране, а ее мать Анна развешивала около дома белье. Вокруг них бегал и с лаем гонялся за степными букашками веселый песик с черной шерстью, остренькими ушками и маленькими, забавно блестевшими глазками. Маша считала песика своим и конечно же его звали Тотошкой, в честь героя Машиной любимой книги. Здесь необходимо заметить, что для местности, в которой жила Маша, в отличие от Канзаса, внезапно налетающие степные ураганы не были типичным природным явлением, поэтому никакого «ураганного погреба» около Машиного дома не было. Да и сам дом был обычным домом, а не фургоном, снятым с колес и поставленным на землю, как вы, дорогие мои читатели, возможно уже успели себе нафантазировать. Когда на горизонте сгустились тучи и засверкали молнии, а усиливающийся ветер погнал пыль и степной мусор, Анна начала быстро снимать только что развешанное белье. Тотошка беспокойно бегал, задрав голову и задорно лаял на тучи, которые быстро мчались по небу. - Ой, Тотошка, какой ты смешной, - сказала Маша, не отдавая себе отчета в том, что полностью повторяет слова героини своей любимой книги. - Пугаешь тучи, а ведь сам трусишь. Обеспокоенный голос матери заставил девочку повернуться: - Маша, давай-ка скорее в дом, погода портится! В этот момент резкий порыв ветра бросил в Машу пригоршню пыли, над ее головой пролетел и стукнулся о стену дома вырванный с корнем сухой куст. Буквально за несколько минут легкий ветерок сменился настоящей бурей. Тотошка взвизгнул и бросился за дом - он никогда еще не видел бурь и очень испугался. - Маша, Маша! Скорей сюда! - кричала Анна, стоя в дверях дома и с трудом удерживая дверь, которая под порывами ветра тряслась как живая. Но Маша не хотела оставлять своего любимца одного, пригибаясь, она побежала за дом и увидела, что песик запрыгнул в остов старого легкового автомобиля, где, скуля от страха, забился под уцелевшее сиденье. На этом автомобиле мало кому известной в наше время, но когда-то престижной марки «Жигули», Машины родители в свое время бежали из столицы, бросив квартиру и большую часть вещей, спасая свои жизни и жизнь Маши, еще не появившейся на свет, но уже толкавшей Анну изнутри своими ножками. В последующем автомобилю не нашлось применения, бензин был дорог, ездить было некуда, отец Маши снял с машины все ценное, а корпус ее остался ржаветь за домом. И кто бы мог подумать, что этой машине, однажды уже спасшей Машу, теперь суждено было снова сыграть важную роль в ее судьбе. Маша запрыгнула в машину и попыталась вытащить из под сиденья, спрятавшегося там Тотошку. И в это время случилась удивительная вещь. Девочка почувствовала как старый автомобиль поворачивается, царапая ржавым днищем землю, а затем ветер поднял его и понес по воздуху. Дверь с грохотом захлопнулась, в окно Маша увидела свой дом, который был уже где-то внизу. Поднимаясь все выше, машина облетела дом по дуге и Маша успела увидеть мать, которая стояла на пороге и что-то кричала, но ничего не было слышно. Скулил Тотошка. Вдруг сильный порыв урагана швырнул автомобиль в сторону, стекло в окне лопнуло, брызнув в Машу дождем осколков и песка. Девочка инстинктивно отшатнулся, ударилась затылком обо что-то железное, свет померк. Маша потеряла сознание. - 2 - Маша проснулась от того, что песик лизал ее лицо мокрым языком и скулил. Машина была полна песка, земли, пыли и мусор, Машино платье тоже все было в земле. Земля и песок набились также в рот, нос и глаза. Смотреть было больно. Болела и ушибленная голова. Последним, что помнила Маша, было взорвавшееся стекло и летящие прямо в нее осколки, поэтому она острожно потрогала свое лицо и убедилась в том, что оно цело. - Привет! - сказал кто-то. - Привет, - ответила Маша. К сожалению она не видела говорящего, так как ее глаза были запорошены и слезились. Он видела только яркий свет, да еще слышала звуки, не совсем типичные, для ее родного дома — щебет птиц и журчание воды. Маша открыла дверь и вместе с песком вывалилась наружу. Двигаясь почти на ощупь, она добралась до источника журчания и обнаружила ручеек с прохладной водой. Маша набрала воду в руки и с наслаждением вымыла свое лицо. Она также прополоскала рот, чтобы избавиться от противного земляного привкуса, а потом, не удержавшись, сделала несколько глотков. Вода была удивительно вкусной. Маша тщательно, как учила мама, промыла глаза, стараясь не тереть их, а давая им проморгаться в чистой воде, чтоб вода сама вымыла из них все лишнее. После этого она почувствовала себя гораздо лучше и смогла оглядеться. Она находилась посереди живописной полянки. Небо было высоким и исключительно синим, трава ярко зеленой, вода прозрачной, а цветы, бабочки и маленькие юркие птички поражали воображение всем цветами радуги. Исцарапанный, мятый и заржавленный корпус машины, выглядел чужеродно и нелепо в этом прекрасном месте. Но Маша не успела удивиться. - Привет! - снова сказал кто-то. Маша посмотрела туда, откуда донесся звук, но не увидела никого кроме Тотошки, который сидел и смотрел на нее. Тотошка открыл рот и произнес: - Привет, хозяйка! Теперь я могу говорить! Ав-ав! Маша опешила. Именно в этот момент в ее голове впервые появилась мысль о том, что происходящее поразительно напоминает сюжет ее любимой книги. Ураган, перелет по воздуху в странное место, заговорившая собака... Конечно же, именно это произошло с Элли и так начались ее удивительные приключения в Волшебной стране. Так что же, значит она теперь вместо Элли? Значит сейчас она встретит забавных жевунов и добрую волшебницу Виллину? Вот это да! - Как ты заговорил, Тотошка? - спросила Маша. - Не знаю, ав-ав, но, ав-ав, получается, гав-гав, само-у-у, гав-гав-гав! Тотошка действительно не знал, как он заговорил. Совсем недавно он стал первой на свете разумной собакой. Разум пришел к нему внезапно, на определенном этапе полета, когда он лежал под сиденьем и дрожал от страха. В этот момент он осознал себя как личность, переосмыслил свою прошлую жизнь, по новому взглянул на отношения между собаками и людьми, а затем его мозг не выдержал чрезмерной нагрузки и он отключился. Речь была побочным продуктом разума. Необходимо отметить, что голосовой аппарат собаки плохо предназначен для произнесения звуков человеческой речи, поэтому разговор давался Тотошке с трудом, говорил он плохо, не всегда понятно, и порой его речь сама собой невольно превращалась в более привычные для его горла лай и вой. Также, к сожалению, и мозг собаки плохо предназначен для того, чтобы служить вместилищем разума, поэтому по уровню внезапно обретенного интеллекта и мыслительным способностям Тотошке было далеко до взрослого человека. Если говорить начистоту, то даже и до уровня посетителя старшей группы детского сада он едва дотягивал. Впрочем, как вы понимаете, мои дорогие читатели, для собаки и это было грандиозным эволюционным прорывом, к тому же на фоне всех остальных собак во Вселенной Тотошка все равно мог считаться самым умным псом. Маша огляделась вокруг в поисках жевунов. И, разумеется, жевуны были здесь. Они несмело выходили из-за фруктовых деревьев, окружавших полянку, где приземлилась Маша. Это были маленькие человечки, ростом не выше ее самой, они выглядели исключительно забавными и милыми, как им и было положено по книге, разве что их неестественно двигающиеся в разные стороны челюсти, произвели на Машу странное и по началу даже несколько пугающее впечатление. Все они были одеты в голубые костюмы, безукоризненно чистые и абсолютно одинаковые, словно купленные в одном магазине, на ногах у них были голубые сапожки с завернутыми голенищами (Маше смутно помнилось, что в книге их называли ботфортами). Но больше всего Маше понравились шляпы: их верхушки украшали хрустальные шарики, а под широкими полями нежно звенели маленькие бубенчики. Возглавляла комитет по встрече пожилая женщина в остроконечной шляпе и желтой мантии, украшенной сверкающими звездочками. Она была ростом с обычного человека и на две головы возвышалась над окружавшими ее жевунами. Конечно, Маша уже догадалась, кто это был, и, как и положено вежливой девочке, первой поприветствовала старушку: - Здравствуйте, добрая волшебница Виллина! Я - Маша. При этих словах стоявшие неподалеку жевуны сняли свои шляпы. «Дзинь-дзинь-дзинь» - мелодично зазвенели бубенчики. По лицу Виллины было видно, что она шокирована. - Э-э-э... Хм..., - наконец произнесла она. - Здравствуй. Скажи мне, как ты очутилась в стране жевунов, юное дитя? - Меня принес сюда ураган в этой старой машине, - Маша указала на машину. - Его вызвала злая волшебница Гингема, которая выжила из ума и решила погубить весь род людской, но вы вовремя вмешались в ее колдовство и сделали так что ураган захватил только один домик... то есть машину... и сбросил ее прямо на голову злой Гингеме. А в этой машине как раз оказалась я. Виллина открыла рот, но потом передумала и снова закрыла его. Среди окруживших поляну жевунов пронесся шепот: - Фея, могущественная фея прилетела в нашу страну! Виллина достала из складок своей мантии крошечную книгу, не больше наперстка, подула на нее, и на глазах у Маши книга начала расти, пока не превратилась в огромный том. Том был так тяжел, что волшебнице было нелегко удерживать его в руках, подходящего камня поблизости не нашлось, поэтому Виллина снова подула на том и он уменьшился до размеров обычной книги. Близоруко щурясь, Виллина стала перелистывать страницы книги. - Бамбара, чуфара, скорики, морики, - бормотала она себе под нос, - чебуреки, чебоксары, да что же это такое.... А, вот нашла! - на лице волшебницы отразилось явное облегчение. - Великий волшебник Гудвин вернет домой маленькую девочку, занесенную в его страну ураганом, если она поможет трем существам добиться исполнения их самых заветных желаний, пикапу, трикапу, ботало, мотало... - Пикапу, трикапу, ботало, мотало... - в священном ужасе повторили жевуны и бубунчики на их шляпах зазвенели. - Ты же хочешь вернуться домой? - спросил Виллина. - Конечно хочу! - ответила Маша. - Да, вы не переживайте, я все сделаю как положено. Встречу трех существ, мы дойдем до Изумрудного города по дороге из желтого кирпича, поговорим с Гудвином. Кстати, зря вы его так боитесь.... - Тшшш! - Вилина прижала палец к губам.- Не произноси всуе имя Гудвина Великого и Ужасного, он великий волшебник и никто не знает что у него на уме! При упоминании Гудвина жевуны задрожали от страха, некоторые расплакались, а самые впечатлительные упали в обморок. Бубенчики на их шляпах звенели вразнобой. - Знаешь что, девочка, - сказала Виллина. - Что-то заболталась я тут с тобой, а у меня еще дома, в Желтой стране, дел невпроворот, так что я пожалуй пойду. А ты не откладывай, собирайся и иди в Изумрудный город, дорогу, я вижу, ты знаешь, так что сложностей не будет. Ну а я буду время от времени заглядывать в мою волшебную книгу, чтобы знать как обстоят твои дела... Виллина вновь подула на книгу, она уменьшила до размеров наперстка и пропала в складках мантии. - Удачи тебе, юное дитя. Иди, ищи, борись! С этими словами волшебница исчезла. Раздался хлопок, это воздух заполнил место, где она только что стояла, по полянке пробежал легкий ветерок. Маша огляделась по сторонам. Повсюду она видела жевунов, их собралось, должно быть, не меньше полусотни. Они тоже смотрели на Машу со страхом и перешептывались. Наконец самый смелый из них выступил вперед и обратился к Маше: - Могущественная фея! Приветствуем тебя в Голубой стране! Ты убила злую Гингему и освободила жевунов! Твоя летающая Машина упала ей прямо на голову и - Крак! Крак! - раздавила ее в лепешку! Маша сказала: - Вообще-то я не фея, а обычная девочка и я попала в эту сказку совершенно случайно. - Нет, нет, ты фея, - упрямо возразил жевун. - Только феи могут разъезжать во воздуху в железных сооружениях и только фея могла победить злую Гингему, ботало, мотало! К тому же ты только что прибыла в нашу страну, а уже знаешь по именам всех волшебниц и волшебников и даже знаешь где находится Изумрудный город и как туда добраться. На последние слова жевуна было сложно возразить. Маша сказала: - Я знаю всех, потому что прочитала об этом в книге. Понимаете, есть такая книга, ее написал... - Вот, вот, конечно! Я же говорю, что ты фея, ты прочитала обо всем в своей волшебной книге, у каждой феи есть волшебная книга, где обо всем написано. Фея, фея! - воскликнул жевун. Остальные жевуны согласно закивали и бубенчики на шляпах тех из них, кто еще не успел их снять, вновь зазвенели. Маша поняла, что спорить с ними бесполезно. Вдруг из-за кустов появился Тотошка. В зубах он нес какой-то предмет. Когда он приблизился, Маша увидела, что это красивый башмачок из мягкой кожи, украшенный сверху серебром и злотом (ну, во всяком случае Маша подумала, что это серебро и золото, ведь в сказке было именно так). Тотошка положил башмачок перед ней. - Ав-ав, я ходил на р-р-р-р... Ав! На р-р-р-р.... Гав-гав! На р-р-р-р-разведку! - песик с трудом произнес сложное слово. - Там неподалеку есть такая куча, то есть, гав-гав, гора, а в ней, гав-гав, нора! - Это же пещера злой волшебницы Гингемы! - в ужасе закричали стоящие рядом жевуны. - Как ты осмелился туда войти?! - А что здесь такого? - удивился Тотошка. - Гингема ведь, сами говорили... того... Гав-гав! Этого... Ав-ав! Р-р-р-р-р-расплющилась! А в ее норе, ав-ав, полно интересных вещей! Этот тапок я оттуда принес, посмотри хозяйка, тебе должен, гав-гав, подойти! - Недавно приобретенный разум позволял Тотошке выстраивать простые логические цепочки: Гингема была злой волшебницей и представляла опасность, но теперь ее нет, значит и исходящей от нее опасности тоже нет. Также на пользу Тотошке шли и упражнения в речи - она становилась более членораздельной. - Спасибо, мой маленький смельчак! - Маша погладила Тотошку по голове. - Только это не тапок, а волшебный серебряный башмачок. - Она взяла башмачок в руки и внимательно осмотрела его. С виду он казался чистым, что плохо ассоциировалось у Маши с образом Гингемы. «Должно быть Гингема ими пользовалась не часто», - подумала Маша. Она попробовала надеть башмачок на свою левую ногу, предварительно сняв с нее старый кроссовок. Башмачок оказался точно в пору. - Твой спутник, наверное тоже могущественный фей! - благоговейно произнес старший жевун, а другие жевуны со звоном закивали головами. - Он не побоялся в одиночку войти в пещеру злой колдуньи Гингемы и забрать оттуда ее волшебный башмачок. - Услышав это, Тотошка гордо выпятил грудь. - И это очень хорошо, что башмачок тебе подошел, фея Маша! Мы знаем, что эти башмачки обладают какой-то волшебной силой, но не знаем какой. Конечно лучше бы, если бы их было два, но наверное и один башмачок должен хранить в себе немало волшебства. - Я знаю, какой силой они обладают, - сказала Маша, поворачивая ногу и рассматривая башмачок, - И, Тотошка, будь так добр, сбегай пожалуйста, принеси второй. - С р-р-р-р-радостью! - воскликнул Тотошка и бросился в кусты. - Она все знает о башмачках! Великая фея! - снова зашептались жевуны. - Фея Маша! - заговорил старший Жевун. - Мы были бы рады, если бы ты осталась с нами и стала бы нашей правительницей вместо злой Гингемы, мы уверены что ты была бы доброй и не заставляла бы нас собирать пиявок и лягушек, как это делала Гингема, а то ведь мы так боимся лягушек и пиявок, а еще мышей, пауков и тараканов... - Старший жевун шмыгнул носом и по его щеке скатилась слеза, другие более впечатлительные жевуны, услышав о пиявках, лягушках и тараканах, сняли шляпы и заревели в полный голос. - Так вот, - старший жевун утер слезу, собрался с силами и продолжил речь, - мы были бы рады, если бы ты осталась с нами, фея Маша, но мы понимаем, что тебе необходимо идти в Изумрудный город и встретиться с Гудвином и мы не смеем оспаривать твое решение. Мы лишь будем надеяться, что может когда-нибудь, закончив свои дела, ты сможешь вернуться к нам... - Жевун вновь всхлипнул. Маша была так растрогана, что сама едва сдерживалась, чтоб не расплакаться. - А сейчас мы хотели бы устроить небольшой пир в честь тебя и в честь того, что мы избавились от власти злой Гингемы! Пожалуйста, останься с нами этот на праздник, а завтра утром мы проводим тебя к началу дороги из желтого кирпича. - Хорошо, дорогие мои, милые друзья, - сказала Маша, - конечно я останусь с вами на праздник, а в Изумрудный город отправлюсь завтра, один день ничего не решит. Только, пожалуйста, не называйте меня больше феей, ведь я обычная девочка. - Ура! - громко воскликнул жевун. - Фея Маша останется с нами на праздник! Ура! Ура! Остальные жевуны тоже стали кричать: «Ура!» и смеяться. Настроение у них менялось удивительно быстро. Жевуны оживленно переговариваясь, исчезли за деревьями, но вскоре начали возвращаться, неся столы, стулья и продукты. Они решили устроить пир прямо здесь на полянке. Тем временем вернулся и Тотошка, он принес второй волшебный башмачок, который, также как и первый, пришелся Маше точно впору. Жевуны расположили столы на поляне буквой «П», накрыли их голубыми скатертями и принялись расставлять и раскладывать блюда и напитки. Чего здесь только не было: бараны, связанные гуси и утки, корзины с фруктами, ароматные свежие булочки, компоты и морсы из ягод и фруктов и многое, многое другое. «А не так уж плохо они тут жили под властью Гингемы», - подумала Маша, глядя на это изобилие и вспоминая скромные застолья в своем родном доме, где мясо появлялось только по большим праздникам. При воспоминаниях о мясе и виде зажаренных баранов и уток Машу посетило странное чувство и вскоре она поняла его причину. Она заметила старшего жевуна, руководившего процессом расстановки блюд, и подошла к нему. - Скажите, пожалуйста, - обратилась к жевуну Маша. - Здесь в вашей стране все животные и птицы разговаривают, верно? - Да, фея Маша! Это так. - с достоинством ответил жевун. - А эти бараны и утки, - Маша показала на стол. - Они тоже разговаривали!? - Нет, что ты! - глаза жевуна испугано округлились, голова затряслась, бубенчики зазвенели, а челюсть задвигалась с удвоенной скоростью. - Мы никогда бы не стали есть говорящих животных, что за ужасы ты говоришь, фея Маша?! Это специальные домашние животные, они не умеют говорить и ничего не соображают, поэтому мы выращиваем их и используем в пищу. - Ясно, спасибо. Я так и подумала. - Маша отошла от жевуна. Он усиленно пыталась вспомнить, что на этот счет говорилось в ее любимой книжке, но никак не могла. Кажется, упоминаний о том, что животные Волшебной страны делятся на говорящих и неговорящих там не было. Тогда что же, люди ели разумных животных? Не может быть! Наверное, жители волшебной страны совсем не ели мяса, а обходились овощами и фруктами. Маша попыталась вспомнить, встречалось ли где-нибудь в книге описание того, как герои едят мясо и не вспомнила. «Да, - успокоившись, решила она, - в той Волшебной стране все животные говорили и поэтому люди не ели мяса. А в этой говорят не все и люди мясо едят. Так, значит, это не та, а какая-то другая Волшебная страна?...». Размышления Маши прервал Тотошка. Подпрыгнув, он ухватил за хвост здоровенного разноцветного попугая. Попугай закричал хриплым картавым и шепелявым голосом на не совсем понятном Маше языке: - Отпусти мой хфост, грязное шифотное! Гей цум тойфель! Швайнехунде! Он рванулся и взмыл к верхушкам деревьев, оставив в зубах у Тотошки несколько перьев. - Что ты делаешь Тотошка? - возмутилась Маша. - Разве так можно?! Ему же больно! - Он пер-р-р-р-р-вый начал. Гав-гав! Обзывал меня свинской собакой! А еще этим.. Гав! Фальмияром! - Успокойся, Тотошенька. - Маша присела рядом с песиком и стала гладить его. - Ну, что ты так разошелся? Это просто попугай, глупая птица. - Маша посмотрела наверх, попугая не было видно, солнце начинало клониться к горизонту. Тотошка дрожал, Маша гладила его, и он постепенно успокаивался. В книге Волкова попугаи были добрыми и не ругались. Но сейчас попугай улетел, на полянке, накрывая на стол, суетились жевуны и жевуньи, они переговаривались, шутили, смеялись. Их веселый смех сливался со звонов колокольчиков на их шляпах, наполняя воздух удивительными волшебными звуками. Тревога в сердце Маши исчезла, не успев как следует сформироваться. - Пойдем, Тотошка, кажется мы главные гости этого праздника, надо вести себя прилично, как полагается! Вскоре столы, наконец, были накрыты. Поскольку начали сгущаться сумерки, жевуны принесли и развесили на деревьях вокруг полянки множество крошечных фонариков из разноцветной бумаги, а внутри каждого зажгли огонек. На свет фонариков стали прилетать ночные бабочки и мотыльки, они кружились и порхали вокруг, отбрасывая разноцветные тени. Жевуны усадили Машу и Тотошку на самое почетное место в центре стола, и наложили перед ними такую гору снеди, что их едва было видно. На спинке каждого стула сзади находился специальный крючочек. Садясь за стол, жевуны сняли свои шляпы и повесили их на эти крючочки. Тотошке неудобно было сидеть на стуле и улучив момент, когда никто его не видел, он ухватил с блюда наиболее аппетитную косточку и улизнул под стол. Старший жевун встал и, подняв бокал с шипучим напитком, произнес речь о том, как он и его соплеменники рады появлению в их стране могущественной феи Маши и ее спутника. Речь была насыщена эмоциями, слушая ее, жевуны то смеялись, то рыдали, а когда она закончилась все встали и долго-долго хлопали в ладоши. После окончания речи все принялись за еду. Бубенчики не звенели, т. к. шляпы висели на крючочках, смех и плач тоже стихли. Жевуны жевали. Маша уже давно испытывала желание покушать, ведь последний раз она ела еще дома утром, а с тех пор прошло немало времени. Поэтому, когда речь закончилась, она с радостью приступила к трапезе. Все блюда были очень вкусными и, как ни голодна была Маша, а вскоре она почувствовала, что ее живот полон, и она не сможет больше съесть не кусочка. Рядом оказался старший жевун. Увидев, что Маша наелась, он завел с ней беседу. Как ни старалась Маша его разубедить, он по-прежнему называл ее феей и был уверен в ее волшебных способностях. От него Маша узнала, что в Волшебной стране, как и положено, было четыре волшебницы, из которых теперь осталось три: злая волшебница Бастинда управляла Фиолетовой страной, где жили мигуны, добрая волшебница Стелла управляла Розовой страной, где жили болтуны и добрая волшебница Виллина управляла Желтой страной, где тоже кто-то жил, но чем известны эти люди было неясно. Злую волшебницу Гингему раздавила Машина машина и Голубая страна, населенная жевунами, освободилась от ее власти. Кроме того в центре страны находился Изумрудный город, где управлял Гудвин. Какое бы то ни было обсуждение Гудвина оказалось невозможным, так как при любом упоминании его имени жевуны пугались и начинали плакать. Маша задала жевуну еще несколько вопросов и выяснила, что кроме Изумрудного, других городов в стране нет, жители живут деревнями, занимаются в основном земледелием и скотоводством. Живут все мирно, преступлений и войн не случается, впрочем войны кажется были раньше, припомнил жевун, но ничего определенно на этот счет припомнить ему не удалось. Вообще, в вопросах истории жевуны ориентировались плохо. Проще даже сказать, что они совершенно не ориентировались в этих вопросах, истории своей страны и своего народа они не знали, их познания в истории не уходили глубже взрослого периода их собственной жизни, даже истории своих семей они странным образом, не помнили, так старший жевун не мог назвать имен своих бабушки и дедушки, хотя ему смутно помнилось, что бабушка и дедушка когда-то у него были. Что с ними затем произошло он также не помнил, попытка Маши расспросить его подробнее привела к тому, что впал в отчаянье и горько расплакался. [/more]
Ответов - 71, стр:
1 2 3 4 All
Старая Мышь: Ну и что это было?
Кванга: Приветствую нового автора (если, конечно, автором являетесь именно вы)!!! Ни малейшего глумления в выложенном тексте я не разглядел. Честное слово, на фоне некоторых моих писаний (Волшебник изумрудного ужаса, например) ваше выглядит просто образцом бережного отношения к канону. Стоящее это что-то или нет, пока непонятно, но читается легко и написано грамотно. Определённая вторичность... ну, так этим грешат практически все авторы, присутствующие на форуме, поскольку наше творчество (громко сказано, конечно ) основано на нескольких хороших книгах, написанных не нами. И ещё. Если вы намерены и дальше выкладывать здесь свои опусы (это не обидное слово, это я просто не хочу тупо повторять "текст-текст-текст"), то вам следует готовиться к тому, что не всем они понравятся. Будет и критика (умеренная), будет и непонимание. И это хорошо. Потому что хуже всего для автора - это когда его не замечают. Интересно, куда повернёт ваш сюжет. Если Маша хорошо знает сказку и предвидит всё, что с ней должно случиться, то вырисовываются интересные возможности. Жду продолжения. Удачи!
Ильсор: Загадочным выглядит то, что Жевуны не помнили имен своих бабушек и дедушек... Гингемины чары?
саль: Вопрос первый. Будут ли использованы башмачки? Вопрос второй. Если будут, то будут ли сразу? Вопрос третий. Если не будут, то почему? Но мне пока тоже интересно. (замечу в скобках, подобные начала интересны всегда. Потом читатели глядят, куда рулит автор. И следование первоисточнику, и новаторство равно не приветствуются. Но каждый новый автор - новая надежда, что будет интересно до конца)
Гудвин-034: Маша задала жевуну еще несколько вопросов и выяснила, что кроме Изумрудного, других городов в стране нет, жители живут деревнями, занимаются в основном земледелием и скотоводством. Живут все мирно, преступлений и войн не случается, впрочем, войны, кажется, были раньше, припомнил жевун, но ничего определенного на этот счет припомнить ему не удалось. Вообще, в вопросах истории жевуны ориентировались плохо. Проще даже сказать, что они совершенно не ориентировались в этих вопросах, истории своей страны и своего народа они не знали, их познания в истории не уходили глубже взрослого периода их собственной жизни, даже истории своих семей они странным образом не помнили, так старший жевун не мог назвать имен своих бабушки и дедушки, хотя ему смутно помнилось, что бабушка и дедушка когда-то у него были. Что с ними затем произошло, он также не помнил, а попытка Маши расспросить его подробнее привела к тому, что он впал в отчаянье и горько расплакался. После сытного ужина Машу стало клонить в сон, и она решила не продолжать расспросы. Она заглянула под стол и обнаружила, что Тотошка уже спит, иногда взвизгивая, и, наверное, заново переживая во сне впечатления этого удивительного дня. Словно прочитав Машины мысли, старший жевун объявил, что фея Маша устала с дороги и хочет поспать. Несколько жевунов проводили Машу к маленькому круглому голубому домику с остроконечной крышей, формой напоминающей шляпы жителей. Старший жевун принес на руках спящего Тотошку и бережно положил на его на мягкий коврик у дверей. Внутри домик состоял из одной круглой комнаты, на взгляд Маши несколько тесноватой и скромно обставленной. Почти третью часть комнаты занимала кровать, накрытая голубым покрывалом. Также имелся стол (покрытый голубой скатертью), два стульчика и шкаф (выкрашенный голубой краской). Глаза Маши уже слипались, она сердечно поблагодарила жевунов за замечательный праздник и вкусный ужин, улеглась на кровать и уснула таким сладким сном, каким не спала еще никогда в жизни. - 3 - Проснулась Маша в отличном настроении. Ее разбудил луч солнца, пробравшийся в домик сквозь голубую занавеску. Выйдя на улицу, она увидела Тотошку, который гонялся за бабочками. - С добр-р-р-рым утр-р-р-ром! Ав! Хозяйка! – поприветствовал ее песик. В домике нашлось мыло, и Маша умылась в ручейке прозрачной чистой водой. Выбрав местечко поукромнее, она даже утроила небольшую постирушку: хотя она была всего лишь маленькой девочкой, мама старалась учить ее чистоплотности и самостоятельности, поэтому некоторые предметы своей одежды Маша стирала сама. Жевуны помнили о том, что с утра Маша должна отправиться в путешествие и приготовили ей в дорогу огромное количество еды. Еды было значительно больше, чем Маша могла бы унести с собой, будь она даже не маленькой девочкой, а взрослой тетенькой. Маша плотно позавтракала, положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с жевунами и смело отправилась в дальний путь с веселым Тотошкой. Старший жевун проводил ее до развилки, где начиналась дорога, вымощенная желтым кирпичом и на прощание долго махал ей вслед рукой, сняв шляпу и утирая глаза голубым платком. Маша чувствовала себя отлично. Должно быть у вас, дорогие мои читатели, возник вопрос: почему Маша сразу же не использовала волшебные башмачки, чтобы вернуться домой к маме и папе, ведь она хорошо помнила книжку и в отличие от Элли заранее знала, в чем именно заключается волшебство башмачков. Но, скажите, разве вы сами отказались бы от возможности пережить удивительные приключения вместе с героями своей любимой сказки, тем более, заранее зная, что какие бы опасности не подстерегали вас на пути, в итоге все равно все закончится хорошо? Также рассудила и Маша. Ей безумно хотелось вживую, а не на картинках увидеть Страшилу, Дровосека и Льва, побывать в Изумрудном городе, поговорить с Гудвином, а потом, набравшись впечатлений, вернуться домой, где, как она знала из книги, во время ее отсутствия тоже не произойдет ничего плохого. Маша бодро шагала по дороге, радуясь яркому солнцу и предстоящим приключениям. Вокруг все было точно как в книжке. Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями, за которыми начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые голубые домики с остроконечными крышами. На полях работали маленькие мужчины и женщины, они снимали шляпы и приветливо кланялись Маше. Каким-то образом они уже знали, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы. Все жевуны, которых встречала Маша на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и, слыша его лай, затыкали уши. Когда же веселый песик подбегал к кому-нибудь из жевунов, тот удирал от него во весь дух: в Волшебной стране совсем не было собак. Маша помнила, что на пшеничном поле она должна встретить своего первого волшебного спутника – Страшилу и внимательно смотрела по сторонам, чтобы не попустить его. Вскоре по сторонам от дороги действительно потянулись поля, засеянные пшеницей (во всяком случае, как Маша себе ее представляла) и в какой-то момент Маша увидела на поле чучело. Как помнилось Маше по книге, Страшила торчал на шесте прямо около дороги, в то время как уведенное ею чучело находилось в глубине поля. Это несколько озадачило Машу. - Добрый день! – крикнула она, обращаясь к чучелу. Чучело не ответило. - Привет! – попробовала Маша еще раз. – Тебя зовут Страшила? – Чучело снова никак не отреагировало. Может быть, он не слышит, потому что находится слишком далеко? Маша перелезла через изгородь и прямо по полю направилась к чучелу. Тотошка побежал следом. Чучело было действительно соломенным, одетым в потрёпанный голубой кафтан, старую шляпу и ботфорты, оно здорово походило на Страшилу, нарисованного на страницах Машиной книжки. Но при этом оно было совершенно не живым. Оно не подмигивало, не разговаривало, не двигалось, никак не реагировало на Машину речь. Оно вело себя как самое обыкновенное чучело – просто торчало на шесте посереди поля, чуть покачиваясь, когда налетал ветерок. Маше стало не по себе. Она стояла в поле и разговаривала с чучелом. Тотошка не понимал, чего пытается добиться его хозяйка. - Р-р-р-р, ав-ав! – закричал он на чучело. – Отвечай, когда с тобой говорят! А то сейчас, гав-гав, как цапну! Маша присела и погладила песика. «Значит это не Страшила, - подумала она, - ведь он же, наверное, был не единственным чучелом в Волшебной стране, просто другие не оживали». От этой мысли ей сразу стало спокойнее. Она вернулась на дорогу из желтого кирпича, на всякий случай еще раз оглянулась на чучело, чтобы убедиться в том, что оно не собирается оживать и вместе с Тотошкой отправилась дальше. Маша шла целый день. Она несколько раз устраивала привал, чтобы отдохнуть, перекусить и попить воды. Утром, прощаясь с жевунами, она взяла еды для себя, но совершенно не подумала о том, чтобы взять еду и для Тотошки. Тотошка вместе с Машей ел хлеб, а это не самая подходящая еда для собаки. Маше было стыдно. - Прости меня, Тотошенька, - говорила она песику, - что я такая растяпа. О себе подумала, а о тебе нет. Следующий раз обязательно возьму для тебя в дорогу парочку косточек повкуснее. Тотошка не сердился на Машу. Да и мы с вами, мои дорогие читатели, думаю, вполне можем понять и простить ее, ведь она была всего лишь маленькой девочкой, которая за одни сутки пережила больше удивительных событий, чем за всю свою предыдущую жизнь. В такой ситуации и взрослому было бы простительно кое-что забыть и перепутать. К вечеру Маша устала и проголодалась. Хлеб и фрукты кончились, а есть хотелось снова. Страшилу она так и не встретила, но чувствовала себя слишком уставшей, чтобы об этом раздумывать. Вдруг она увидела на дороге группу жевунов. Когда Маша приблизилась к ним, вперед вышел высокий (по здешним меркам, конечно) старик с белой бородой. Он снял шляпу, поклонился Маше и сказал: - Приветствую тебя, Маша, Фея Убивающего Железа, а также твоего удивительного спутника. Меня зовут Прем Кокус, я старейшина деревни. Ты освободила нашу страну от злой Гингемы и мы очень благодарны тебе за это. – Стоявшие за его спиной жевуны при этих словах согласно закивали и шляпы их зазвенели. - По этому случаю мы устраиваем пир! Мы ждали вас еще вчера, мы даже стали бояться, что вы не придете. Осмелюсь ли я просить могущественную фею Машу принять участие в нашем пире? - Как, опять пир? – притворно вздохнула Маша и улыбнулась. На самом деле она была очень рада приглашению. Старик проводил ее на лужайку, где были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, пирогов и конфет, играли музыканты и плясали маленькие мужчины и женщины. Тут же Маша впервые увидела детей жевунов, они были совершенно крошечные и очень милые. Вечер, как и предыдущий, прошел исключительно весело и приятно, Маша досыта наелась, а ночью отлично выспалась на мягкой постели Утром после сытного завтрака, она спросила Кокуса: - Далеко ли отсюда до Изумрудного города? Кокус не знал. Жевуны вновь снабдили Машу припасами на дорогу, причем на этот раз девочка взяла еды не только себе, но и Тотошке. Тепло попрощавшись с друзьями, она снова отправилась в путь по дороге, вымощенной желтым кирпичом. - 4 - Страшилу Маша увидела издалека. Он сидел на шесте прямо за изгородью возле дороги. Пшеничное поле простиралось у него за спиной. Он был такой же, как на картинках в Машиной книжке и почти такой же как первое чучело, увиденное ею на поле вчера. Из прорех в его костюме торчала солома, на голове была старая шляпа со срезанными бубенчиками, а на ногах старые сапоги. Глаза, уши и рот его были нарисованы, а вместо носа была заплатка. Вид его был забавным и добродушным. Пока Маша приближалась, Страшила смотрел на нее, а когда она подошла, он подмигнул ей и произнес хриплым голосом: - Добрый день. - Добрый день, Страшила! – сказала Маша. - Откуда ты знаешь, как меня зовут? – спросил Страшила. От удивления его нарисованные брови переместились вверх - А я фея! – сказала Маша, но увидев, что брови Страшилы поползли еще выше, рассмеялась. – Шутка! Я обыкновенная девочка, меня зовут Маша. А про тебя я читала в книжке. У тебя есть заветное желание – получить мозги, правильно? - Да, – озадаченно сказал Страшила. – Но это желание у меня появилось только сегодня, я еще никому о нем не говорил…. - Я иду в Изумрудный город к волшебнику Гудвину, - перебила его Маша, - он может исполнить твое заветное желание! Пойдем со мной! - Этот Гудвин даст мне мозги!? – радостно воскликнул Страшила. – И я стану такой же умный как все люди?! - Да, - сказала Маша, - обязательно даст! Ты станешь такой умный, что тебя будут называть Страшила Мудрый! - Страшила Мудрый... – завороженно повторил Страшила. - Давай я помогу тебе слезть с этой палки, - Маша обеими руками схватила шест и наклонила его, Страшила соскочил на землю. - Девочка Маша, я так рад, что встретил тебя! – сказал он, - Теперь я получу мозги и стану Страшилой Мудрым! Позволь мне быть твоим другом! - Конечно, Страшила, мы будем лучшими друзьями! Познакомься также с Тотошкой, это мой пес. – Маша указала на Тотошку, который бегал вокруг и с подозрением принюхивался к Страшиле. - Очень приятно, Тотошка, я Страшила. – Страшила снял шляпу, поклонился и шаркнул ножкой. Маша не выдержала и рассмеялась – до того забавно это выглядело. - Тото, р-р-р, гав! – представился Тотошка. Дальше по дороге, вымощенной желтым кирпичом друзья отправились вместе. Страшила оказался большим любителем поговорить, он много расспрашивал Машу и она с радостью рассказывала ему о своем доме в степи, и о том, как ураган принес ее сюда в старой машине и уронил на голову злой Гингеме. Страшила также не прочь был рассказать о себе. Правда, о себе он мог рассказать не много, так как ему была всего два дня от роду. Как оказалось Страшила не ожил в какой-то момент, а был создан живым сразу, он начал осознавать себя примерно с того момента как его голова была сделана из мешочка, набитого соломой и затем постепенно наблюдал появление остальных частей своего организма. В отличие от разумных существ, появляющихся на свет естественным путем, Страшила, вероятно обязанный своим появлением волшебству, не имел нужды учиться всему постепенно, базовый комплект необходимых знаний и навыков он получил сразу, вместе с жизнью и разумом. Так с самых первых моментов своего существования Страшила обладал достаточно сформированной личностью, умел понимать речь и многое знал об окружающем его мире. Также он неплохо помнил всю свою недолгую жизнь, начиная с момента создания. Несмотря на то, что способность к пониманию речи и осмысленному мышлению была дана Страшиле изначально, способности говорить ему пришлось обучаться. Впрочем, это не заняло у него много времени: сидя на шесте, он общался с воронами и за неполных два дня научился говорить почти без ошибок. Скоординированные движения, в частности ходьба, тоже поначалу давались Страшиле плохо. Первое время, идя рядом с Машей, Страшила двигался неуверенно, внимательно смотрел себе под ноги, но все равно время от времени спотыкался и иногда падал. Маша подобрала для него подходящий сук, которым он стал пользоваться как тростью. К вечеру Страшила ходил и говорил уже практически без каких-либо сложностей - те навыки, на которые обычный человеческий ребенок тратит несколько лет, Страшила без труда освоил за пару дней. Маша была очень рада, что встретила Страшилу. Это добавило ей уверенности в том, что все идет как должно идти, а значит в итоге все будет хорошо. К тому же путешествовать, разговаривая со Страшилой, было куда веселее, и, кроме того, Страшила сообщил, что усталость ему неведома и галантно предложил Маше нести ее корзинку с провизией. По мере приближения к границам Голубой страны домики попадались все реже, плодовые деревья совсем исчезли. Страна становилась малонаселенной и угрюмой. К вечеру путники вошли в лес. Ветви деревьев спускались низко и загораживали дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Солнце зашло и стало совсем темно. Как оказалось, Страшила своими нарисованными глазами видит в темноте лучше чем Маша. Он первым заметил справа от дороги небольшой домик, который была решено использовать для ночлега. Маша помнила, что этот домик является хижиной Железного Дровосека и после недолгих поисков обнаружила на полке масленку с маслом, которую положила в свою корзинку. Она также помнила, что Дровосек должен находиться где-то неподалеку, но за день она очень устала, к тому же лесу было темно, поэтому поиски нового друга она решила отложить на завтра. Поужинав, она улеглась на постель из сухих листьев, Тотошка забрался к ней под бок, девочка обняла его и крепко уснула. Страшила же, которому не нужно было ни есть ни спать, уселся на пороге хижины и принялся разглядывать ночной лес. Ночью, в точном соответствии с сюжетом любимой Машиной книги, из леса приходил барсук, привлеченный запахом съестного из Машиной корзинки но, получив по спине хворостиной от Страшилы, он быстро ретировался обратно. Маша этого не знала, она спала. - 5 - Когда Маша проснулась. Страшила сидел на пороге, а Тотошка гонял в лесу белок. - С добрый утром, Страшила, - сказала девочка. - Как прошла ночь? Чем ты занимался? - С добрым утром, - ответил Страшила. - Ночь прошла хорошо. Я думал. - О чем? - Ну, например, о том, как неудобно быть сделанным из мяса и костей. Вот, скажем, тебе нужно спать, то есть почти половину всего времени ты просто лежишь и ничего не делаешь. Но зато у тебя есть мозги, а это пожалуй стоит того, чтобы терпеть любые неудобства. Маша заглянула в свою корзинку и сказала: - Надо поискать воды. - Зачем тебе вода? - Умыться и попить. Сухой кусок не идет в горло. - Вот об этом я и говорю. Кроме сна тебе еще нужна вода и пища. Интересно, - задумчиво сказал Страшила, - а когда Гудвин даст мне мозги мне тоже нужно будет спать и использовать воду и пищу?... - Нет, не переживай, тебе это будет не нужно, - успокоила его Маша, - Пойдем же поищем воду, где-то рядом должен быть ручеек. Они действительно нашли ручеек, Маша умылась и они с Тотошкой позавтракали. Теперь надо было искать Дровосека. Маша отправилась в лес и стала бродить вокруг хижины кругами. Страшила пытался идти за ней, ветки деревьев цепляли его, он отставал. - Что ты ищешь теперь, Маша? - спрашивал он, - Неужели кроме сна воды и еды тебе нужно что-то еще? - Я ищу друга, - ответила Маша. - Потерпи немного, он должен быть где-то тут. Тут, словно в подтверждение Машиных слов, раздался стон. Пойдя на этот звук, друзья вскоре увидели замершую между деревьев фигуру. Это, конечно, был Железный Дровосек. Он был чуть выше Маши и весь целиком был сделан из железа. Голова его, руки и ноги были прикреплены к железному туловищу на шарнирах; на голове вместо шапки была медная воронка, на шее имелся железный галстук. Он стоял неподвижно, с широко раскрытыми глазами, воздев над головой руки с зажатым в них полностью железным топором. Тотошка с яростным лаем попытался укусить ногу незнакомца и отскочил с визгом: он чуть не сломал зубы. - Что за безобразие, ав-ав-ав! - пожаловался он. - У него железные ноги! - Наверно, это лесное пугало, - догадался Страшила. - Не понимаю только.... - Это не пугало, - перебила Маша. - Это Железный Дровосек. Видишь, он весь заржавел, его надо смазать маслом. С этими словами Маша достала из корзинки масленку и стала смазывать Дровосека маслом. Сначала она смазала маслом основные суставы его рук и ног, после чего он обрел способность к движению, взял у нее масленку и продолжил смазывать себя сам. Смазав себе челюсти, он смог говорить. Поначалу слова вырывались из его рта со скрипом и скрежетом, но постепенно рот разработался и скрежет прошел. - Спасибо вам! - сказал Дровосек. - Я стоял бы здесь до тех пор, пока не обратился бы в железную пыль. Вы спасли мне жизнь! Кто вы такие? Маша, Тотошка и Страшила представились, Маша сказала, что они идут в Изумрудный город к волшебнику Гудвину, а Страшила не преминул сообщить что он идет к Гудвину за мозгами. - Мозги… - сказал Дровосек, - что мозги. Вот если бы Гудвин мог дать мне сердце… - Зачем тебе сердце? - спросил Страшила. - Это долгая история, – ответил Дровосек, – если хотите ее услышать, давайте пройдем в мою хижину, тем у меня есть набор кое-каких инструментов первой необходимости. Я чувствую, что мне надо срочно привести себя в порядок, ведь я простоял в лесу целый год. А тем временем, если конечно вас это не смущает, я расскажу вам о своих злоключениях. Друзья вернулись в хижину, где Дровосек достал с полки набор напильничков, сверлышек и каких-то еще не совсем понятных железяк и принялся очищать от ржавчины, подкручивать, подстукивать, и подмазывать свои сочленения, рассказывая попутно печальную историю своего превращения из обычного дровосека в железного. Маше эта история была в целом знакома, но она была вежливой девочкой и слушала не перебивая. Дровосек рассказал о том, что раньше он был обычным жевуном жил в деревне, работал дровосеком. Однажды он полюбил прекрасную девушку, и она полюбила его. Все было отлично, дело шло к свадьбе, но у девушки была злая тетка, которая пошла к еще более злой волшебнице Гингеме и попросила ее расстроить свадьбу. Гингема с радостью откликнулась на просьбу злой тетки, она заколдовала топор Дровосека, и он отрубил ему сначала ноги, потом руки, потом голову, а потом разрубил пополам туловище. К счастью в деревне нашелся кузнец, который искусно выковывал из железа и приделывал Дровосеку все необходимые части тела, по мере того, как Дровосек их лишался – сначала он сделал ему железные ноги, потом руки, потом голову, а в заключение и туловище, которое украсил щегольским железным галстуком. Так Дровосек стал железным. Вот только сердце кузнец сделать не смог и это больше всего расстраивало Дровосека, потому что без сердца он не имел права любить девушку и не мог быть с ней вместе, хотя она, несмотря ни на что, продолжала любить его. Впрочем, злой Гингеме и этого всего показалось мало и в один, совсем не прекрасный, момент она наслала на Дровосека заколдованный (как он был убежден) дождь, под воздействием которого он мгновенно насквозь заржавел. И стоять бы ему в лесу до скончания веков, если бы не Маша и ее друзья, которые спасли его, за что он им необычайно благодарен. Хотя Маша и была всего лишь маленькой девочкой, она не могла не заметить во всей этой истории некоторых очевидных странностей. Она могла согласиться с тем, что в волшебной стране, где оживают чучела, железные руки и ноги могли прирасти к человеческому туловищу и функционировать как живые, но ей было категорически не понятно, как происходил процесс замены самого туловища и головы. Дровосек мало что мог прояснить по существу этого вопроса, он только повторял странные фразы вроде: «Наконец топор отрубил мне голову, и я подумал, что мне пришел конец…». Представить, как и чем Дровосек думал с отрубленной головой, у Маши не получалось. Пытаясь подробнее расспросить Дровосека, она обнаружила, что он, по-видимому, болен той же странной забывчивостью, что и все жевуны. Так, он внятно и последовательно излагал свою трагическую историю, но при малейшей попытке вспомнить что-либо за ее пределами, начинал теряться и путаться. Он не мог вспомнить названия своей деревни и указать ее местонахождение, очень смутно и отрывочно припоминал события своей жизни до встречи с девушкой, более того, он, как ни старался, не смог вспомнить имени своей любимой, а, описывая ее внешность, не мог сказать ничего более внятного чем «милая», «очаровательная» или «прекрасная». Для самого Дровосека его странная забывчивость тоже оказалась неожиданностью, он надолго задумался, а потом сказал, что все это, наверное, следствие коварных чар злой Гингемы. Страшила в свою очередь высказал предположение, что это следствие отсутствия мозгов, но Дровосек только отмахнулся от такого объяснения. Маша вкратце рассказала Дровосеку свою историю, а Страшила - свою. Дровосек порадовался уничтожению Гингемы, а Страшила обратил внимание на сходство их с Дровосеком судеб – они оба были кем-то сделаны (правда, Дровосек по частям, а Страшила сразу) и оба не по своей воле провели некоторое время, торча на одном месте (правда, Страшила – неполных двое суток, а Дровосек – год). И, конечно же, Дровосек с радостью согласился идти с Машей и Страшилой к Гудвину, потому что Гудвин мог исполнить его заветное желание: дать ему сердце. Приведя себя в порядок, Дровосек разместил масленку и набор инструментов в специальных креплениях, предусмотрительно сделанных на его туловище. Также удобные крепления на спине были предусмотрены и для топора. Друзья покинули хижину, вышли на дорогу из желтого кирпича и отправились в путь. Лес становился глуше. Ветви деревьев, сплетаясь вверху, не пропускали солнечных лучей. На дороге, вымощенной желтым кирпичом, была полутьма. Кое-где ветки практически перегораживали дорогу, и Дровосеку приходилось доставать топор и прорубать путь. Своим топором он также срубил для Страшилы прямую ровную ветку взамен корявого сука, найденного для него Машей. Дровосек укоротил ветку до необходимой длины, так что получилась удобная трость. Шли до позднего вечера. Маша очень устала, и шла, опираясь на руку Железного Дровосека. Страшила и Дровосек всю дорогу активно обсуждали что лучше - мозги или сердце. - Согласись, - говорил Страшила, - ты не можешь быть полноценным человеком, если у тебя нет мозгов. Мозги дают тебе возможность думать, а значит принимать решения, а без них ты не способен даже самые простые вещи понять. - Не согласен, - отвечал Дровосек, - Сердце важнее! Вот, представь себе человека, у которого самые лучшие мозги, но нет любящего сердца. Кто будет этот человек? Безжалостный тиран, не способный ни на что хорошее! Он никого не сможет полюбить, а значит, будет заботиться только о себе, а других он станет использовать, их страдания и даже их жизни ничего не будут для него значить. Это будет страшный злодей! - Почему же, сразу злодей? - возражал Страшила, - Ведь у него же будут мозги, значит, он с помощью разума придет к неизбежному выводу о том, что делать хорошие и добрые дела лучше, чем злые. - Разве с помощью разума можно прийти к такому выводу? – удивлялся Дровосек. – Только сердце может заставить человека стать хорошим, не делать плохого. А если нет сердца, значит все позволено! - Думаю, не обязательно, – отвечал Страшила, поразмыслив. - В конечном итоге имеющий мозги человек поймет, что добрые дела нужны ему для того, чтобы расположить к себе окружающих, что вместе с ними у него будет больше шансов добиться своих целей, чем в одиночку, поэтому он будет совершать хорошие поступки и станет хорошим человеком, руководствуясь логикой, а не эмоциями. - Разве же это будет хороший человек? – вновь возражал Дровосек. – Это будет лицемер, который делает хорошее только потому, что это ему выгодно. Спор их, казалось, может длиться бесконечно. Когда сумерки окончательно сгустились, друзья остановились на ночлег. Железный Дровосек сделал для Маши уютный шалаш из ветвей. Он и Страшила просидели всю ночь у входа в шалаш, прислушиваясь к дыханию девочки и вполголоса продолжая разговор о сравнительных преимуществах мозгов и сердца. - 6 - Утром снова двинулись в путь. Дорога стала веселее: деревья и кусты опять отступили в стороны, и, хотя по сторонам от дороги они по-прежнему образовывали довольно густые заросли, сама дорога была свободна и солнышко ярко освещало желтые кирпичи. Маша, конечно, помнила о том что где-то здесь Элли, героиня ее любимой книжки, подверглась нападению Людоеда. И улучшение качества дороги, как она припоминала, как раз предшествовало этому нападению. - Друзья мои, - сказала Маша, - послушайте, что я вам скажу. В этом лесу, где-то неподалеку от этого места, находится замок Людоеда. Нам нужно держаться вместе. - Людоед! - Дровосек перехватил топор и огляделся по сторонам. - Что ж, пусть он только... В этот момент из кустов раздался жалобный визг. - Тотошка! - крикнула Маша. Маша бросилась в кусты, а ее друзья за ней. Конечно, в первую очередь Маша подумала о том, что на песика напал Людоед, но вооруженный топором Дровосек казался ей достаточно надежной защитой, ведь и в книге он победил Людоеда. Маша думала только о том, как бы успеть спасти Тотошку, но совсем не о том, как бы не попасться самой. Она продралась сквозь заросли и выскочила на полянку. Людоед стоял прямо перед ней. Он был очень большим, даже по меркам Машиного мира, Маша успела разглядеть грязный кожаный плащ, спутанные волосы, налитые злобой глаза. Тотошку он держал в левой руке, когда появилась Маша, он небрежно отбросил песика, тот отлетел в сторону, ударился о ствол дерева и упал без движения. Людоед сделал шаг вперед и коротко, без замаха, ткнул Машу кулаком в лоб. Девочки потеряла сознание, Людоед легко подхватил ее и закинул себе на плечо. Дровосек и Страшила опоздали. Им не хватило всего минуты, и они успели заметить, как среди деревьев мелькнуло что-то большое и темное и скрылось в чаще леса. Возле дерева лежал бесчувственный Тотошка, из его ноздрей текли струйки крови.
Гудвин-034: - 7 - Маша пришла в себя. Она лежала на чем-от холодном, ее руки и ноги были связаны. Страшно болела голова, во рту был соленый привкус. - Очнулась? - услышала она низкий голос. Повернув голову она увидела Людоеда, он сидел на стуле, привалившись к стене и рассматривал ее. В комнате были каменные стены, грубая деревянная мебель, у стены, которую разгядела Маша, валялась груда грязного тряпья. Тусклый свет проникал откуда-то сбоку. Пахло гнилью. Маша лежала лицом вверх связанной на столе. - Что вы хотите со мной сделать? - спросила Маша. - Сожру тебя. - ответил Людоед. - Что еще с тобой делать? Ты просто мясо! - Пожалуйста отпустите меня, скоро сюда придут мои друзья, чтобы освободить меня... - Пусть приходят. - Людоед усмехнулся. - Будет больше мяса. Маше стало страшно. Людоед был настоящим, он хотел ее съесть, друзей не было рядом и Маша не была уверена в том, что они смогут ее спасти. Людоед был выше Дровосека на голову и вдвое шире. Маша заплакала. - Ну пожалуйста, прошу вас... - всхлипывая заговорила она, - отпустите меня. Я не мясо, я девочка, меня зовут... - Заткнись, мясо! - Неожиданно заорал людоед и вскочил со стула. Лицо его перекосило, глаза сверкали безумной злобой, изо рта летели брызги слюны. - Я не хочу знать, как тебя зовут! Не разговаривай со мной! Вы все просто тупое говорящее мясо! И больше ничего! Ясно тебе?! В этом сраном мире все жрут друг друга! И ты тоже всего лишь сраное мясо! Годное в пищу! Ты пища! Людоед вскочил, опрокинув стул, и вышел из комнаты, послышался грохот, что-то упало. Маша осталась одна. Она была всего лишь маленькой девочкой, и сказка, в которую она попала, вдруг перестала казаться доброй. Ей было страшно как никогда в жизни, дикий безысходный ужас накрыл ее, из глаз, не переставая, текли слезы. - Помогите, - прошептала она, так тихо, что сама едва расслышала. - Мама... - Девочка почувствовала, что каменная поверхность стола под ее юбкой стала мокрой, она не заметила, как обмочилась. Людоед ушел и оставил Машу одну. Сначала она просто лежала, дрожа от страха и холода. Она пыталась вспомнить сюжет книги, но мысли разбегались, и голова болела сильнее. Она вздрагивала от каждого шороха, ожидая, что Людоед сейчас вернется, чтобы выполнить свое обещание. Она не могла сказать, сколько времени прошло, но тени от предметов изменили свое положение. Маша попыталась подняться, но ей это не удалось. Она была не только связана, но и привязана веревкой к столешнице. Силы оставили девочку. Она больше не пыталась звать на помощь, боясь, что ее услышит Людоед, а только плакала. Вдруг она услышала треск и грохот, а затем где-то совсем рядом писклявый голос: - Сюда, сюда! Маша увидела, как маленькое животное пробежало в комнату и ловко запрыгнуло ей на грудь. Это была белка. Она тотчас принялась грызть веревки и вскоре Маша поняла, что она свободна. В проеме двери показался Страшила, а за ним Дровосек с топором в руках. - Скорее, Маша, надо бежать! - воскликнул Страшила. Но Маша не могла. От долгого лежания ее мышцы затекли, тело ее не слушалось и каждое движение отзывалось болью. Она попыталась сесть и чуть не упала со стола. Тогда Дровосек бережно подхватил Машу на руки и понес ее, белка побежала впереди, а Страшила заспешил следом. Дровосек пронес Машу через мрачный коридор, и они оказалась на улице. Солнце уже почти село, становилось темно, двор был окружен каменными стенами, за которыми виднелись верхушки деревьев. Друзья бросились к воротам, как вдруг за спиной у них раздался голос: - Стойте! Мошенники! Из-за плеча Дровосека Маша увидела Людоеда, он странно покачиваясь вышел во двор. В руке его был нож. Дровосек прибавил ходу, с Машей на руках он проскочил ворота, пробежал по мосту, перекинутому через ров, который заполняла мутная зловонная жижа, и оказался на заросшей травой и небольшими деревьями дороге, ведущей в лес. Страшила бежал следом. Людоед тоже побежал. Дровосек с Машей на руках не мог двигаться быстро, Людоед нагонял. - Он догонит нас! - С ужасом прошептала Маша. Видя, что от погони не убежать, Железный Дровосек прислонил Машу к дереву, выхватил из-за спины топор и пошел навстречу Людоеду. Людоед кажется понял, что перед ним серьезный противник. Он остановился. - Эй, ты что за железный человек? - обратился он к Дровосеку. - Не будем драться, давай поговорим. Дровосек опустил топор. В этот момент Людоед внезапно пригнулся и ринулся на противника. Под ноги ему кинулся Страшила. Людоед не удержал равновесия и полетел на землю. Дровосек сделал шаг вперед, одновременно он поднял топор и мощным ударом сверху вниз вонзил его Людоеду в спину. Людоед упал лицом в пыль. Дровосек рывком выдернул оружие. Несмотря на страшную рану в спине, Людоед пытался ползти на руках. Неожиданно Маша встретилась с ним глазами. В его взгляде больше не было ненависти, только боль и удивление. Он захрипел, словно пытаясь что-то сказать, но Дровосек поднял и опустил топор еще раз. Этим заученным движением, должно быть, он когда-то легко разрубал крепкие чурки. Сейчас на месте чурки оказалась голова Людоеда. Раздался отвратительный чавкающий хруст, удар топора снес половину черепа Людоеда, расплескав его содержимое по дороге. Тело Людоеда дернулось и замерло навсегда. - Квирр... квирр... славно сделано! - восхитилась белка, которая, оказывается, наблюдала за всем с ветки дерева. Дровосек повернулся к Маше. Его железное лицо было приветливым и добродушным, брызги крови и ошметки серого вещества на нем смотрелись нелепо. Маше снова стало страшно.
Эфедринка: ну я лично склоняюсь к варианту б
саль: Значит, вывески не было. Встретить Льва очень мало шансов. Он не стоит ржавый, а бегает по лесу. Задержка минут на десять - и разминулись.
Старая Мышь: И не лень было ЭТО писать? Лучше вообще не пишите, автор!
Гудвин-034: Здравствуйте, уважаемые жители Волшебной страны! Уважаемая Мышь, не лень было читать? Лучше ВООБЩЕ не читайте ))))))))) Но раз уж Вы все же прочли сей бездарный опус (хочется таки на это надеяться), то не могли бы Вы указать на наиболее вопиющие, на Ваш взгляд, нелепости, ошибки, образцы бездарности и т.п. Обещаю, что буду изо всех сил стараться воспринять критику и в дальнейшем исправиться. В целом же огромное всем спасибо за отзывы, ибо верно было замечено, для начинающего автора отзывы очень важны и любые отзывы лучше, чем никаких ))
Цветария: Старая Мышь, ну если вам не нравится - не читайте. Можно просто пройти мимо. А писать имеют право все)))))
tiger_black: Цветария пишет: А писать имеют право все Отзываться тоже имеют право все.
Цветария: tiger_black, я знаю
MAX: Я тут про другую Машу вспомнил!
Эмералда Джюс: А мне понравилось! В начале это же натуральное модерн-AU!
Старая Мышь: Гудвин-034, не стОило вообще ничего переделывать... когда что-то переделываешь или дополняешь- качество снижается значительно. Пробуйте писать СВОЁ, оригинальное, а плагиат никому ещё пользы не приносил...
саль: Есть множество людей, которые считают плагиатором...
Гудвин-034: Уважаемая Мышь, в целом я с Вами конечно согласен, но так как я автор начинающий, я пошел в те ворота, которые шире.))) При этом, осмелюсь заметить, что плагиат - это присвоение авторства, как-бы воровство чужой идеи, а я не ворую, я наоборот подчеркиваю и несколько раз упоминаю, кто является автором первоначального произведения. Это, мне кажется, должно как-то по-другому называться. А также хочется обратить Ваше внимание на то, что переделывание и дополнение все же принесло немало пользы в целом ряде случаев, как в минимум в случае одного всем нам хорошо известного писателя ))))
Кванга: Старая Мышь пишет: когда что-то переделываешь или дополняешь- качество снижается значительно. Когда А. Толстой переделал и дополнил сказку Пиноккио, качество ничуть не снизилось. Старая Мышь пишет: плагиат никому ещё пользы не приносил Согласен. С одним уточнением: здесь плагиатом никто не занимается. Мы не присваиваем себе авторство и не получаем за это деньги. Мы просто живём в любимом нами мире, пытаясь при этом его раздвинуть до новых горизонтов, по-новому осмыслить, может быть, даже улучшить. И это здорово!
саль: Кванга пишет: Пиноккио, качество ничуть не снизилось. Весьма осторожная оценка. Что качество не снизилось, можно сказать и про Шекспира, и про Гёте, и про Мольера. (я уж молчу про Пушкина, Крылова, Лермонтова и Достоевского - это люди маленькие).Скромно не касаюсь и библии. Без произведений с заимствованиями от предшественников от мировой литературы мало что останется. А уж в наше время - тем более. Любого "оригинала" можно раздергать по косточкам. При большом желании. Написать что-либо абсолютно ни на кого не похожее, не скажу что невозможно, но почти уверен - не нужно. Сомнительно, что это будут всерьез читать.
полная версия страницы