Форум » Фанфики » "Всё, что зрится, мнится мне..." » Ответить
"Всё, что зрится, мнится мне..."
Siverius: Автор: Siverius Жанр: AU, джен, драма. Размер: мини Рейтинг: PG-13 (на всякий случай) Персонажи: Урфин Джюс (реальность), известное число персонажей канона (воображение) Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат А.М. Волкову. Никоим образом не претендую. Саммари: Альтернативная версия событий канона, взгляд глазами Урфина Джюса. Что, если деревянные солдаты, марраны и прочее - всё это было лишь придумано Урфином на досуге, чтобы отвлечься от кошмарного одиночества?.. Предупреждение: AU. Множество событий канона (а также некоторые действующие лица) - лишь плод воображения главного героя данного фика. Статус: в процессе
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Siverius: Все, что зрится, мнится мне, Все есть только сон во сне. Эдгар Аллан По. Пролог. Филин с необычным именем. …Небывалая буря разразилась над Голубой страной. Свирепый ветер носился над вечерними полями, гнул верхушки деревьев, завывал в печных трубах и отчаянно хлопал ставнями окон, словно вознамерившись стереть с лица земли маленькую деревню жевунов… и скромный домик на опушке леса, который местные старались обходить далеко стороной. Разгулялся ветер к ночи… …Ничего, сказал себе Урфин Джюс, крепче запирая дверь и задёргивая занавески. Дом выстроен надёжно… должен выстоять, тем более, случались бури и пострашнее. Глупые жевуны, конечно, спишут это буйство стихий на меня – ну и пусть. «Урфин Джюс, злой колдун, преемник Гингемы» – только такие, как они, могли до такого додуматься… А я не против, пускай боятся. Никогда не любил этот народец… А Гингема меня, между прочим, ни за что не выбрала бы своим преемником, нужен я ей. Колдовского дара у меня никакого, только и радости было с этой службы, что ходить по деревням и дань собирать – столько-то корзин пиявок, столько-то – лягушек… Малоприятная дань, конечно, но зато наблюдать за их физиономиями, когда они всё это выслушивали, было отдельным удовольствием. Жаль, что не таким уж частым… Обидно, что Гингема скончалась. Причём самым нелепым образом – на неё рухнул какой-то деревянный фургон и расплющил в лепёшку… Хорошенькая кончина для злой волшебницы, державшей в страже всю жевунскую округу! Впоследствии сороки приносили на хвостах, что в этом фургоне оказалась девочка из Большого Мира, и с ней – какое-то неизвестное животное… Куда они потом делись – я не знаю, но мне кажется, именно эта девчонка унесла с собой серебряные башмачки, которые я искал в старухиной пещере. Это жаль, башмачки – штука, судя по всему, крайне полезная, неспроста же старуха над ними так тряслась. Мне бы пригодились, плевать, что женские… Кстати, о девочке впоследстии доходили очень странные слухи. Будто бы она уничтожила Бастинду и ещё всякие басни, в которые жевуны охотно верят и считают девчонку феей. Ну, разумеется – с серебряными башмачками ничего не стоит прослыть феей… Впрочем, я в эти россказни всегда не особо-то верил. Скорее всего, девчонку сожрали саблезубые тигры. А Бастинда наверняка погибла как-то иначе – может, на луже подскользнулась… Ну и ладно. Всё-таки кой-какое гингемино имущество мне удалось с собой унести… Подумав об этом, он обратился взглядом к книжной полке, где, в неверном свете свечи, была видна одна вещь из «наследства» старой колдуньи. Это было чучело филина на деревянной подставке; пользы от него, конечно, не было решительно никакой, но Урфину оно приглянулось своим загадочным видом, и он решил забрать его – пусть украшает дом. На подставке корявым гингеминым почерком было накарябано: «Гуамоколатокинт». Что значило это слово – было ли это какое-нибудь заклинание или ещё что-нибудь – теперь уже было не выяснить, и Урфин для себя определил это заковыристое словечко как имя филина, которое он носил, пока не угодил на подставку. С него-то всё и началось… …Урфин Джюс сел за стол, пододвинув к себе чернильницу, обмакнул перо и начал писать. Идея записывать фантазии, роившиеся у него в голове, пришла к нему недавно, когда он выстругивал новую спинку для стула и одновременно размышлял о возможной судьбе чучела, поименованного Гуамоколатокинтом. Необычное, сложное имя это наводило на вполне конкретные мысли о характере его носителя: мудрый, старый филин… наверняка несколько сварливый и заносчивый (с таким-то имечком!). И готов поспорить на что угодно, сильно гордился этим самым именем, об которое даже я язык переломаю, что уж говорить о деревенских… Всё-таки хорошо, что он чучело. Могу себе вообразить, как бы это было, если бы филин Гингемы жил у меня в доме… «…Вскоре после того, как старуха скончалась, нелепо раздавленная деревянным фургоном, – выводило перо по бумаге, – пришла мне в голову одна интересная мысль: что, если мне поселиться в её пещере и объявить себя преемником? Жевуны, с их трусливостью, точно не скажут ни слова против, а мне удастся сохранить над ними некоторое влияние. Но мысль улетучилась, как только я переступил порог старухиной пещеры. Я забыл, с чем имею дело – из всех четырёх волшебниц, населявших наши земли, Гингема имела самые странные вкусы, которых даже я, человек не робкого десятка, никогда не мог понять. Жить в этой сырой, закопченной могиле, как червяк в норе, среди всех этих сушёных мышей и чучел, зарабатывая ревматизм и хроническую простуду – брррр… нет уж, благодарю покорно, это не для меня! Пещера в качестве жилья – решительно отпадает. А вот забрать отсюда кое-что – не помешало бы. У старухи, при всех её извращённых представлениях об уюте, должно быть немало полезного барахла… -Ух-ух! – раздалось из темноты. – Кто здесь? Приглядевшись, я увидел одного из старухиных филинов – самого старого, самого мудрого и, кажется, самого заносчивого из всех. То упорство, с которым он заставлял меня произносить свое полное имя, каждый раз выводило меня из себя. Но всё же… -Это ты, Гуам? – осторожно спросил я. Глаза физина светились в полутьме пещеры. -Не Гуам, а Гуамоколатокинт, с твоего позволения. – привычно поправил филин. -Хорошо, Гуамоколатокинт. – произнёс я с некоторым трудом. Ну и имена у этих филинов! – А где остальыне филины? -Улетели. -А ты почему остался? -А сам-то ты как думаешь? – поворчал в ответ филин. – Старый я. Годы мои уже не те – за мышами гоняться… глаза не те стали. Гингема – та ценила мою мудрость и кормила меня вкусным мясцом, а теперь… Кстати, ты напрасно ищешь серебряные туфельки. Их унёс чёрный зверёк неизвестной мне породы. Что ж, туфелек, конечно, жаль, подумал я. Ну, ладно, обойдёмся без них… И тут у меня в голове родилась интересная мысль… -Послушай, Гуам… -Гуамоколатокинт! -Гуамоколатокинт… хочешь жить у меня? Я буду кормить тебя мышами и нежными птенчиками… -Не даром, конечно? – буркнул филин со своего насеста. -Люди увидят, что ты мне служишь, и посчитают меня могущественным волшебником… -Недурно придумано, – проворчал финлин, но голос его вроде бы смягчился. – Ладно, я согласен на эту сделку… Кстати, а когда ты начнёшь есть лягушек и пиявок? Неожиданное предложеньице, нечего сказать! Он, видимо, меня со старухой спутал! -Лягушек и пиявок? Зачем? – удивился я. -А затем, что эта пища положена злым волшебникам по закону. Ты помнишь, как добросовестно Гингема обедала лягушками и закусывала пиявками? Ну, я вспомнил. Такое забудешь, как же! Отвратительнее старухиного представления о жилье было только её представление о полноценном рационе. Я ведь забыл сказать – она этих лягушек и пиявок, что я в качестве дани с жевунов собирал, не только в зелья кидала. Она их ела… На время её завтраков и обедов у меня всегда какие-нибудь неотложные дела появлялись – то мне помидоры надо подвязать, то ворота подправить, хотя и то, и другое ещё вчера было сделано. Видеть, как она ест и, главное, что она ест – удовольствие, скажу я вам, ниже среднего… так она ещё, чего доброго, меня начнёт этим угощать! Бывало, сунет тебе пиявку чуть ли не под самый нос и скажет: «Угощайся!» Отказываться – себе дороже… ну, и берёшь эту дрянь в рот. Да ещё делаешь вид, что жуёшь и что тебе вкусно, хотя сам мечтаешь только о том, чтобы – за порог, выплюнуть эту мерзость и рот после неё прополоскать… Нет, всё-таки дрянь была старуха, хотя волшебница отменная. Поделом ей… -Послушай-ка, Гуамоколатокинт – заискивающе обратился я к филину. Идея поселить его у себя показалась мне не такой уж и замечательной. – А нельзя ли как-нибудь обойтись без этого? -Я тебе сказал, а дальше твоё дело. – гордо ответил этот пернатый зануда. Ну, ладно… в конце концов мы с ним сговорились кое-как. Собрал я кой-какие ведьмины пожитки – те, что не были плесенью тронуты – посадил Гуамоколатокинта к себе на плечо и пошёл домой. Стали мы с ним жить вдвоём. И, надо сказать, филин он и вправду мудрый – книги мне наизусть пересказывал, из тех, что в жевунской деревне днём с огнём не достанешь. А то, что он иногда насчёт пиявок начинал нудеть… ну что же, у каждого свои недостатки…» -…Что ж, недурное начало! – сказал Урфин, убирая перо в чернильницу и откидываясь на спинку стула. – Что ты на это скажешь, Гуам?.. ох, извини, Гуамоколатокинт? – обратился он к чучелу филина, сверкавшему жёлтым стеклом глаз на книжной полке. – Признайся, ведь именно таким ты был, пока не сыграл в ящик и старуха не набила из тебя чучело? Имечко у тебя заковыристое, но это ничего. Ты же у нас мудрец! Старейшина всех окрестных филинов, так сказать, и род твой тянется в глубину веков… Это я о своих родителях ничего не знаю. Погибли, когда я совсем маленьким был – а отчего погибли? Да что там… кто они вообще были-то? Мне же этот столяр, который меня воспитывал, ни слова про них не сказал… Поговаривают только, что не местные. То-то я смотрю – меня к местным обычаям совершенно не тянет, и это ещё мягко выражаясь… Жевуны вообще народец тот ещё, скажу я тебе. То ревут, как белуги, по любому поводу, то хохочут, как гиены, то жуют постоянно… Была когда-то и у меня такая гаденькая привычка, надо признать. Приучился, наверное, с детства, на других глядя. Если бы ты знал,чего мне стоило от неё отделаться!.. Впрочем, тебе это, наверное, неинтересно… да и мне самому, надо признать, не интересно. Глаза филина сверкали с книжной полки. -А ветер-то, кажется, утихает, – добавил Урфин, прислушиваясь к порывам ветра снаружи, которые, как будто, сделались тише. – Завтра наверняка придётся забор чинить… ну да это ладно. Спокойной ночи, дружище Гуам, до завтра!..
Безымянная: Siverius , Интересная идея - Урфин от одиночества стал писать книги... Кстати, с его характером у него вполне бы пошло это дело. Так и вижу, что он после всех перипетий, в перерывах между огородничеством, пишет мемуары...
Siverius: Безымянная Спасибо))) Безымянная пишет: Кстати, с его характером у него вполне бы пошло это дело. Так и вижу, что он после всех перипетий, в перерывах между огородничеством, пишет мемуары... Между прочим, да))) Вообще ему было бы о чём написать... такая бурная жизнь))
Безымянная: Siverius пишет: Между прочим, да))) Вообще ему было бы о чём написать... такая бурная жизнь)) Особенно интересны были бы описания раскаяния (в ЖТ) от первого лица...
Siverius: Безымянная пишет: Особенно интересны были бы описания раскаяния (в ЖТ) от первого лица... Оххх, это бы я с удовольствием почитааала)) Может, удастся как-то в данный фик ввернуть)))
Ellie Smith: Отличный рассказ)) Только книги он еще не писал. Ну, он способный=)
Железный дровосек: Ждём, что будет дальше. То есть, хотим посмотреть на реакцию Урфина.
Безымянная: Siverius пишет: Оххх, это бы я с удовольствием почитааала)) Может, удастся как-то в данный фик ввернуть))) Пожалуй, это был бы один из интереснейших моментов в автобиографии Урфина... Тем более, что Урфин - интроверт, а значит, может покопаться в себе и в тайниках своей души)
Ellie Smith: Безымянная пишет: Тем более, что Урфин - интроверт, а значит, может покопаться в себе и в тайниках своей души) Тем более что у него есть много времени подумать, в перерывах между занятием с огородом и разговорами с Гуамоко)
Siverius: Безымянная пишет: Пожалуй, это был бы один из интереснейших моментов в автобиографии Урфина... Тем более, что Урфин - интроверт, а значит, может покопаться в себе и в тайниках своей души) Согласна))) Ellie Smith пишет: в перерывах между занятием с огородом и разговорами с Гуамоко) Ну, в этой версии Гуамоко вообще был всего лишь чучелом из пещеры Гингемы... Это Урфин с ним разговоры ведёт от одиночества... Железный дровосек пишет: То есть, хотим посмотреть на реакцию Урфина. Реакцию на что?))
Безымянная: Siverius пишет: Согласна))) Пожалуй, для такой идеи место в отдельном фике. Типа "отрывок из мемуаров Урфина Джюса, бывшего Короля и Огненного Бога, а ныне скромного огородника" Всё-таки Ваш фанфик - не совсем и автобиография Урфина, а скорее, его творческие фантазии))
Siverius: Безымянная пишет: Пожалуй, для такой идеи место в отдельном фике. Типа "отрывок из мемуаров Урфина Джюса, бывшего Короля и Огненного Бога, а ныне скромного огородника" Идея, кстати))) События канона глазами Урфина))) МожеТ, реализую как-нибудь)))
Безымянная: Siverius пишет: Идея, кстати))) События канона глазами Урфина))) МожеТ, реализую как-нибудь))) Мемуары У.Д. )) Это было бы интересно!
Ellie Smith: Siverius пишет: Идея, кстати))) События канона глазами Урфина))) МожеТ, реализую как-нибудь))) Будет любопытно увидеть как он мыслит))
Siverius: Я, на самом деле, вот чем сейчас обеспокоилась... если все события канона - вымысел Урфина, тоскующего в одиночестве, то как тогда быть с его раскаянием? Он ведь, по сути, переосмыслил себя только после того, как его жизнь потрепала... (и, честно говоря, эта мысль тормозит задумку...)
Безымянная: Siverius пишет: Я, на самом деле, вот чем сейчас обеспокоилась... если все события канона - вымысел Урфина, тоскующего в одиночестве, то как тогда быть с его раскаянием? Он ведь, по сути, переосмыслил себя только после того, как его жизнь потрепала... (и, честно говоря, эта мысль тормозит задумку...) AU же, значит, не всё строго как в каноне. И с раскаянием можно придумать что-нибудь... Что в один прекрасный день Урфин осознал, КОГО он выдумал и призадумался над этим.
Siverius: Безымянная пишет: Что в один прекрасный день Урфин осознал, КОГО он выдумал и призадумался над этим. Взглянул на себя, так сказать, со стороны? на своё альтер-эго?))) Хм, возможно)) (там ещё в его реальных воспоминаниях можно покопаться, оттуда что-нибудь выдернуть, что подтолкнёт его к раскаянию... скажем, ту же неудачную влюблённость...) *развела я тут экзистенциализьм, понимаешь * Просто не хочется терять такой важный и интересный момент в биографии персонажа))
Безымянная: Siverius пишет: Просто не хочется терять такой важный и интересный момент в биографии персонажа)) Конечно, всё-таки эпизод с раскаянием будет удачнее всего смотреться в мемуарах Урфина от первого лица без малейшей AU-шности. Это будет пронзительно и точно... Так сказать, POV Урфина. А в этом AU-шном фанфике раскаянию придётся, действительно, стать выдумкой))
Ellie Smith: Siverius пишет: Взглянул на себя, так сказать, со стороны? на своё альтер-эго?))) Хм, возможно)) (там ещё в его реальных воспоминаниях можно покопаться, оттуда что-нибудь выдернуть, что подтолкнёт его к раскаянию... скажем, ту же неудачную влюблённость...) *развела я тут экзистенциализьм, понимаешь * Просто не хочется терять такой важный и интересный момент в биографии персонажа)) Он вообще был с тяжелыми мыслями..))
Siverius: Безымянная пишет: Конечно, всё-таки эпизод с раскаянием будет удачнее всего смотреться в мемуарах Урфина от первого лица без малейшей AU-шности. Это будет пронзительно и точно... Так сказать, POV Урфина. Вот теперь я это ТОЧНО напишу))) Тем более, что это моя стааарая мысль, приведшая меня к одному глобальному ориджинал-сюжету (чувак с моей авы - как раз оттуда)))
полная версия страницы