Форум » Фанфики » Непрямая дорога » Ответить
Непрямая дорога
Abuelito Ortega: Начинаю выкладывать обещанный фанфик, в котором использован пинарик "Колдунья". Это мой первый масштабный фикрайтерский опыт, так что не судите строго. Но ваше мнение всё равно услышать хотелось бы, так что, если прочтете, не бойтесь оставлять комментарии :) Непрямая дорога Канон: А.Волков, «Волшебник Изумрудного города». Автор: Abuelito Ortega Жанр: приключения Дисклаймер: права на мир и героев у авторов канона, идея завязки принадлежит nura1978 (пинарик «Колдунья»). Рейтинг: G Аннотация: альтернативка «Волшебника Изумрудного города». Предупреждения: Есть оригинальные второстепенные персонажи. Смерть канонических персонажей. UPD: Продолжение в новой теме
Ответов - 106, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Abuelito Ortega: Ураган начался неожиданно. Он затянул небо черными тучами, пригнул к земле верхушки деревьев, пропел заунывную мелодию над остроконечными крышами и, наконец, обрушился на прижавшееся к стенам замка селение. Жители, успевшие попрятаться по домам, испуганно мигали, глядя на разгул стихии. В Волшебной стране нередко бывали грозы и бури, но эта разгулялась слишком быстро. Что-то было не так, и именно этого «чего-то» - а не самого урагана – следовало бояться. Кончился он тоже неожиданно и тоже слишком быстро. Поэтому скрывавшиеся в домах человечки далеко не сразу решились выбраться наружу и посмотреть, не изменилось ли что-нибудь в окрестностях. А вот обитателям замка, тоже столпившимся у окон, всё было видно и так. Во дворе замка стоял домик. Совершенно чужой домик, которого раньше здесь не было – да что там, таких домов вообще никогда не было в стране. И это еще было не самое невероятное. Те, кто не побоялся простоять у окна всю грозу, видели, как этот домик опустился с неба – опустился прямо на злую колдунью, правительницу этой страны. Надо полагать, она выскочила из замка, чтобы полюбоваться ураганом – за волшебницами такое водится. И поплатилась за любовь к масштабным стихийным бедствиям. Ну и за все свои злодеяния, разумеется, - их у нее накопилось предостаточно. Сначала шепотом, потом громче начали слуги пересказывать друг другу радостную весть. Бастинда погибла, они были свободны. Впервые за пятьсот лет их народ был свободен. Можно было радоваться, но… но надо было еще узнать, кому принадлежал странный домик. Вдруг из него сейчас выйдет еще одна колдунья, пострашнее старой? Время шло. Человечки ждали. И вот наконец дверь домика открылась. О нет, наружу вышла, осторожно ступая по неровным плиткам древней площади ногами в изношенных башмаках и непонимающе озираясь по сторонам, вовсе не злая волшебница. Во всяком случае, на злую волшебницу она не была похожа – девочка лет восьми, с милым и добрым лицом. Рядом с ней вертелся непонятный маленький зверек, покрытый черной лохматой шерстью. Переглянувшись, - и переморгнувшись - человечки решили, что опасности она не представляет. И выслали навстречу гостье целую делегацию, не очень большую, но представительную. А девочка, удивленная не меньше, чем они, увидела, как из большого старинного замка – такие она раньше видела только на картинках, - выходит группа странных людей, одетых в причудливые костюмы фиолетового и лилового цвета. Что-то еще в их виде показалось девочке необычным, но она не сразу поняла, что именно, - их рост. Хотя они казались взрослыми, а то и пожилыми, но ни один из них не был выше, чем она сама. Мигуны в это время замедлили шаг, заметив то же самое: что маленькая девочка, прилетевшая в необыкновенном домике, была не такой уж маленькой. Да еще и этот черный зверек с задорно блестящими глазками, от которого неизвестно чего ожидать… Пожалуй, она все-таки была волшебницей. Может, и не злой, как Бастинда, но наверняка по-своему опасной. - Приветствуем тебя в Фиолетовой стране, о могущественная фея! – сказал камергер Ритрас, оказавшийся главой делегации: он-то знал, как следует разговаривать с колдуньями. – От лица всего народа Мигунов мы благодарим тебя за освобождение от злой Бастинды… Если это и произвело на «фею» какое-то впечатление, то явно не то, на которое рассчитывал Ритрас. Кажется, она немного перетрухнула, слушая эти слова, которые вроде как были обращены к ней, но в которых она при этом ничего не понимала. - А кто такая Бастинда? – спросила она осторожно. – И… где она теперь? - Под твоим домиком, конечно, - довольно сказал Ритрас, прикрыв глаза. Девочка испуганно отскочила в сторону и посмотрела на домик, по виду которого никак нельзя было сказать, что он оказался орудием убийства. А Ритрас продолжал: - Он упал прямо ей на голову и раздавил ее. Нет больше злой ведьмы, ты победила ее! - Я никого не убивала… - дрожащим голосом сказала девочка. – Это всё ветер… Он поднял домик, а я была внутри… Я за Тотошкой побежала, это моя собачка, - она кивком указала на зверька. А тот, к ее величайшему удивлению, не только смешно задвигал ушами, услышав свое имя, но сказал – человеческим голосом сказал: - Да, это всё из-за меня, должен признаться. Если бы не я, домик улетел бы пустым. - Ты разговариваешь? Тотошка… - Похоже, для этой маленькой феи на сегодня оказалось слишком много чудес. - Разговариваю, - кивнул песик. – Сам не знаю, как это получается. Хотел просто залаять, - при этом он оглушительно гавкнул, чтобы проверить, что не потерял старых способностей, приобретя новые, и тем самым до полусмерти напугал Мигунов, - а вместо этого заговорил. - Как всё это странно… - Девочка прислонилась к стене домика, но тут же снова отошла от нее на несколько шагов. Посмотрев на переминающихся в нерешительности Мигунов, она вспомнила, что не представилась, и сказала громко и вежливо: - Меня зовут Элли. Я… я из Канзаса. - Добро пожаловать в Фиолетовую страну, Элли, - сказал камергер. Вообще-то он это уже говорил, но Элли вела себя не вполне так, как должна бы вести себя фея, только что победившая своим колдовством другую фею, так что он немного запутался. - А где это? – невинно спросила девочка. Мигуны переглянулись. - В Волшебной стране, - ответил Ритрас. А что еще он мог ответить? - А… - Элли хотела спросить, где находится Волшебная страна, но тут до нее дошел смысл названия. – Здесь действительно существует волшебство? Но разве… Разве это возможно? Словно в ответ на ее вопрос, такой естественный для простой девочки, встречавшейся с магией только в книжках, и такой чудной для окружавших домик маленьких человечков в лиловом (они вдвое быстрее заморгали от удивления), в воздухе раздался изумительный тонкий звук. Казалось, где-то поодаль зазвенели хрустальные колокольчики исключительной чистоты. Звук приближался, он доносился словно отовсюду сразу, и Элли завертела головой в поисках его источника. И тут она увидела. Прямо к ней быстро двигалось маленькое облачко, искрящееся на солнце всеми цветами радуги, а на облачке в полный рост стояла молодая женщина в длинном розовом платье. Элли еще никогда не приходилось видеть такой красавицы. Если бы облако спустилось с неба, девочка не задумываясь упала бы на колени – видение могло быть только ангелом, и никем иным, но облачко быстро скользило низко над землей, и это выглядело слегка комично, будто в его сверкающей глубине скрывались маленькие колесики. Тотошка гавкнул было, но на всякий случай тут же спрятался за ноги хозяйки. - Стелла… Это прекрасная Стелла… Вечно юная Стелла… Волшебница Розовой страны… - благоговейный шепот Мигунов был ответом на новый, на сей раз невысказанный вопрос Элли. - Ты прилетела в этом домике, дитя моя? – спросила красавица мелодичным голосом, остановив свое необыкновенное транспортное средство перед Элли. - Да, сударыня, - робко проговорила девочка. Стелла нахмурилась. Потом она окинула взглядом домик и даже попыталась заглянуть под него. Увиденное, кажется, удовлетворило волшебницу. - Что ж, все прошло по плану, - изрекла Стелла, снова выпрямляясь на своем облаке во весь рост. Злой Бастинды больше нет, народ Мигунов свободен. Ураган не погубил ни одного человека и унес с собою лишь один маленький домик, как я и рассчитывала. Человечки в лиловом хором принялись благодарить волшебницу, причем Ритрас особенно усердствовал в куртуазности выражений, не переставая моргать и подмигивать. Элли на секунду почувствовала себя покинутой. - Сударыня, - отважилась она снова обратиться к волшебнице, когда народные восторги немного стихли. – Сударыня, скажите, как мне вернуться отсюда домой, в Канзас? - Канзас? – рассеянно переспросила фея. – А, должно быть, то место за горами… Видишь ли, дитя мое, боюсь, никак. Никто из Волшебной страны никогда не бывал во внешнем мире – туда нет дороги. Наша страна со всех сторон окружена горами и пустыней. Тебе придется остаться здесь, девочка. - Но… что же мне тогда делать… - Элли была готова заплакать. - Хм… - Стелла немного подумала, наморщив лоб, но ее лицо тут же разгладилось и она широко улыбнулась. – О, отличная идея, девочка, – хочешь быть моей ученицей? Мне как раз нужна помощница. Будешь моей приемной дочкой, я научу тебя всем своим секретам. Мое особое чутье подсказывает мне – у тебя есть способности к волшебству. Ну же, соглашайся! – добавила она, видя, что Элли медлит с ответом, а глаза ее по-прежнему печальны. - Простите меня, сударыня, - Элли старалась говорить как можно вежливее, - Но у меня уже есть родители! Они живут в Канзасе, и мне нужно как можно скорее вернуться к ним. Ведь они сейчас наверное думают, что я умерла… - тут голос девочки задрожал, и слезы сами собой полились из ее глаз. - Ты не хочешь остаться в Волшебной стране? – Стелла не верила своим ушам. – Поразительно! Ведь наша страна прекраснее всего на свете. Любая бы на твоем месте с восторгом приняла мое предложение! За плачущую Элли ответил Тотошка: - Мы хотим домой, ав-ав, сударыня… Помогите нам вернуться, раз вы волшебница! Стелла грустно покачала головой. - Увы, это не в моих силах. Я не могу вернуть вас домой, таким волшебством я не располагаю… В нашей стране, правда, есть и другие волшебницы – Виллина, например… Но и ей не под силу перенести человека за горы и великую пустыню. Есть, впрочем, еще Гингема – она правит Жевунами. Гингема владеет волшебными башмачками, переносящими людей по воздуху, и я слышала, что их сила столь велика, что распространяется и за пределы нашей страны. Только Гингема – злая колдунья, сестра Бастинды, раздавленной твоим домиком. Нечего и думать, чтобы обращаться к ней за помощью. - И все, сударыня? Больше в вашей стране нет волшебников? – спросила Элли, шмыгнув носом. Стелла медлила. - Есть еще Гудвин, великий и ужасный, - наконец проговорила она. – Ему принадлежит Зеленая страна и Изумрудный город. Мы, феи, не можем переступать пределов его владений. Я никогда не видела Гудвина, дитя мое. Я не могу сказать тебе даже, добр он или зол. Но я слышала, что его волшебство безгранично. Говорят, он сродни Солнцу и он прилетел к нам из другого мира. Элли решительно вытерла слезы. - Пожалуйста, расскажите, как мне попасть в Изумрудный город, сударыня.
Топотун: Начало интригующее. Мне нравится. Немного правда настораживает предупреждение о смерти канонических персонажей.
nura1978: Вау! мой пинарик в действии! безумно интересно, что будет дальше и как вы эту идею разовьете )) ждем-с продолжения )
Кастальо: Весьма интригует! Неужели Виллина по ошибке прихлопнула Бастинду вместо Гингемы? А что скажет Гингема, поняв, что ее колдовство не сработало?
MAX: Мило. Но как она друзей найдёт. И как одолеет Гингему.
Топотун: Кастальо пишет: Неужели Виллина по ошибке прихлопнула Бастинду вместо Гингемы? В фанфике это вроде бы сделала Стелла. И не по ошибке, а намеренно. Получился перевёртыш: в каноне Виллина грохнула Гингему, а здесь Стелла - Бастинду. Теперь, как я предполагаю, и Элли будет выбираться из ВС "огородами". Интересно. Скорей бы продолжение.
Abuelito Ortega: Топотун nura1978 Кастальо MAX спасибо за комментарии! Продолжение будет в самое ближайшее время ) Топотун пишет: Немного правда настораживает предупреждение о смерти канонических персонажей. там ничего такого уж страшного не предвидится, но по правилам вроде как надо же предупредить, да? А рейтинг G, так что никаких ужасов Топотун пишет: Получился перевёртыш именно! Кастальо пишет: А что скажет Гингема, поняв, что ее колдовство не сработало? посмотрим )
totoshka: Но Шапку то золотую она получит вместо туфелек?! Если так, то это даже круче туфелек, к которым инструкции не было...
MAX: Да, но у Шапки три желания (у неё шесть, считая Тотошку). И ещё свисток (ведь вороны, волки, пчёлы целы). Я догадываюсь как называется вторая книга "УД и его железные солдаты".
vorchun: МАХ,забавно было прочитать Ваше сообщение.В 1963 году вышла в свет вторая сказка А.Волкова и называлась она"Урфин Джюс и его деревянные солдеты"довелось держать в руках и немного читать эту книгу на немецком языке "Der Schlaue Urfin und seine holzsoldaten",что дословно в переводе с немецкого читается так: Хитрый Урфин и его деревянные солдаты,а вот сказку с таким названием как в Вашем сообщении встречаю впервые.Ворчун.19:33.
MAX: Говоря об этом названии, я говорил о продолжении к фанфику. Урфин жил в Фиолетовой стране, был кузнецом и служил Бастинде.
totoshka: И ещё свисток (ведь вороны, волки, пчёлы целы). Да, точно! И он то вроде без ограничений вызовов... Так что Элли не плохо вооружена для похода
Чарли Блек: totoshka пишет: Элли не плохо вооружена для похода Что-то мне с трудом представляется Элли, натравливающая на кого-то волчью стаю
Abuelito Ortega: Последний отзвук чудесного звона давно растаял в воздухе, а Элли все еще смотрела вслед фее Стелле, будто надеялась увидеть и услышать что-нибудь, что помогло бы в ее задаче. Шутка ли – идти через безлюдные земли в далекий Изумрудный город и просить помощи у грозного Гудвина, которого даже волшебницы боятся! Но делать было нечего. Нужно было собираться в путь. Чем раньше она выйдет, тем раньше встретит Гудвина и тем быстрее вернется домой – так думала Элли, и Тотошка, похоже, был полностью с ней солидарен – он уже успел обежать вокруг замка, смотаться к воротам и обратно и теперь сидел неподалеку, дожидаясь, когда наконец начнется путешествие. Но его хозяйка пока медлила, пытаясь сообразить, что же из оставшихся в домике вещей может пригодиться ей в дороге. - Ты покинешь нас? – спросил Ритрас уныло. Он уже не чувствовал себя главой делегации, но по-прежнему считал себя обязанным улаживать все дела с феями. - Да, - сказала Элли решительно. – Я должна найти волшебника Гудвина и вернуться в Канзас, к папе и маме. - Но путь в Изумрудный город далек и опасен, - вставил другой Мигун боязливо. Ритрас недовольно взглянул на него, но прерывать не стал. – Может, ты все-таки останешься с нами? Ведь теперь, когда наша повелительница погибла, ты могла бы править нами вместо нее. И всем было бы хорошо – и тебе, и нам… - Мне не было бы хорошо… - тихо сказала Элли. Она хотела обстоятельно рассказать, почему и эта «отличная идея» ей не подходит, но, неожиданно для нее самой, вместо этого всхлипнула. Одинокая слезинка прокатилась по ее щеке и упала на землю. Мигуны тоже зашмыгали носами, а кто-то из женщин, стоявших поодаль и рассказывавших тем, кто отсутствовал при самых важных событиях, что произошло, - так и вовсе зарыдали: слишком уж жалостным оказался их рассказ. Те, кто стоял поближе, на виду, сначала сдерживались и только часто моргали, но это не очень-то помогло. А сама Элли, видя эти печальные проводы, тем более не могла сохранять бодрость духа. - Не плачь, Элли, - сказал песик, на которого все это тоже производило угнетающее впечатление. – Не так-то это и далеко, ты же слышала… И я буду тебя охранять! Мигуны тоже бросились утешать девочку. Она уверяла их, что все в порядке, - просто потому что неудобно казалось так привлекать всеобщее внимание. Но слезами заливались все, кроме разве что Тотошки. Кажется, не выдержало даже небо. Потому что оно потускнело, запасмурнело, и с него начал капать дождик, сначала мелкий, а потом вполне существенный. - Пойдемте-ка лучше в замок, - сказала тут одна женщина, которой этот плач совсем не нравился. – Дождь начинается. Все, включая, конечно, Элли и Тотошку, побежали к дверям замка, и только успели они войти внутрь, как дождик превратился в ливень. Элли на пороге обернулась и с досадой посмотрела на уже ставший знакомым пейзаж, теперь исчерканный вертикальными линиями дождевых струй. Новое препятствие на пути домой… Теперь выйти прямо сейчас не получится. - А торопиться и некуда, - будто угадав ее мысли, сказала Мигунья, та самая, которая предложила перейти внутрь. – Поешь хоть по-человечески, а мы тебе еще в дорогу еды наготовим… Да и обувку надо поискать покрепче, я думаю… Элли не могла не согласиться с этими доводами и пошла на кухню с Фрегозой – именно так звали женщину. Другие Мигуны тоже пошли по своим делам: дел у них было порядочно, надо было обсудить новости, отпраздновать освобождение от Бастинды, даже выбрать нового правителя, так что незачем было еще толпиться в замке и мешать Элли завтракать. Правда, спокойно позавтракать все равно не получилось: девочке все время казалось, что шум дождя становится тише, и она подбегала к окну, чтобы посмотреть, не проясняется ли небо. Фрегоза только вздыхала и усмехалась, глядя на это. Однако пока дождь заканчиваться не собирался, и она, чтобы как-то отвлечься, просто рассказывала гостье всякую всячину. Элли слушала, постепенно привыкая к мысли о том, что попала в края, где чудеса – самая обычная вещь, а менее сентиментальный Тотошка грыз косточку под столом, и все было почти хорошо… Но потом все-таки пришло время уходить. Можно было, конечно, и остаться еще ненадолго. Вот только это «ненадолго» могло растянуться на неопределенный срок, и чтобы этого не произошло, надо было покончить с колебаниями раз и навсегда. - Дождь уже заканчивается, - сказала Элли, стоя у окна. – Я пойду, пожалуй. - Ну что ж, - согласилась Фрегоза. – Не так страшен этот Гудвин, как о нем рассказывают. Бастинда ведь его боялась, а кто воюет со злыми волшебницами – сам наверняка добрый. Элли предпочла не искать логических ошибок в этом утверждении и кивнула. А Фрегоза продолжала, в то время как они шли по коридорам Фиолетового замка обратно к выходу: - Жалко, конечно, что ты не можешь остаться. Хорошая ты девочка, даже не верится, что фея. - Я никакая не фея, - улыбнулась Элли. – Стелла же все объяснила… Как она ураган повернула и как я случайно в домике оказалась… А так я самая обычная девочка! - Ну не знаю, что там объяснила Стелла, а только самые обычные девочки с неба не падают, - серьезно сказала Фрегоза, но потом засмеялась получившейся шутке. – Так что я уверена: все у тебя хорошо будет… Они остановились перед дверью. Снаружи по-прежнему накрапывать дождь, совсем мелкий, но вряд ли гулять под таким было бы приятно. - Все-таки не закончился, - покачала головой Фрегоза. – Да, такой это нудный дождик, как зарядит, так целый день не останавливается. - Зонтик бы какой-нибудь, - пробормотала Элли. - Ах, зонтик… Ну возьми тогда этот! А то наши мастера, как узнают, что тебе нужен зонтик, тут же побегут делать новый, так что время зря терять… И Фрегоза достала из стоящей у самого входа пыльной слоновьей ноги темно-лиловый зонт затрапезного вида, весь в каких-то заплатках и пятнах, с кривой ручкой. Элли осмотрела его с сомнением. - Ты не беспокойся, - сказала Мигунья. – Он Бастинде, небось, пятьсот лет служил и еще столько же послужит. Ну и поизносился, конечно… Элли кивнула и раскрыла зонтик. - До свиданья, - сказала она. – Спасибо, что помогли… И извините, что ухожу. - Все в порядке, - ответила Фрегоза. – Тебе спасибо. И знай, когда бы ты ни пришла в Фиолетовую страну, здесь тебе будут рады. Окружавшее дворец поселение Мигунов кончилось быстро. Теперь вдоль дороги попадались лишь отдельные лиловые домики, казавшиеся в пасмурную погоду тусклыми и нерадостными. Жители попрятались, пережидая непогоду. Почва здесь, должно быть, была каменистой, неплодородной, и вокруг домов было мало зелени. По обочинам рос какой-то местный вид кустарника – сквозь колючие перепутанные ветки с темными некрупными листьями кое-где проглядывали белые и голубоватые цветы. Ни одного яркого пятна, ни одного веселого звука. - Вылитый Канзас, - печально улыбнулась Элли. – Вот сейчас пройдем еще немного – и за поворотом будет ферма старого Ральфа, да, Тотошенька? - Нет, - серьезно ответил песик. – Здесь пахнет иначе. Это не Канзас. Песик жался к ногам хозяйки, чтобы не промокнуть. Мелкий дождь с унылым упорством сеялся с неба. Он не был холодным; однако шелковая материя старого зонта быстро отсырела и потяжелела. Ручка у зонта была неудобная, короткая, и все время норовила выскользнуть из пальцев. К тому же у ветхого агрегата, несколько столетий защищавшего от непогоды злую фею, оказалось немало прорех, и Элли на нос и за шиворот то и дело падали просочившиеся сквозь них непрошенные капли. Наконец девочка и песик вышли на каменистое плато, неуклонно поднимавшееся вверх. Идти по скользким камням было трудно, даже в новых, прочных фиолетовых туфлях, подаренных доброй Фрегозой – они пришлись Элли как раз впору, ведь местные жители были с нее ростом. Благодаря советам Мигуньи, девочка безошибочно угадывала единственную верную тропу по подсказанным приметам – к слову сказать, от рассказа Фрегозы и прочих придворных оказалось куда больше толку, чем от расплывчатого указания Стеллы, сводившегося к необходимости все время «держаться заката» - слабоприменимый совет для пасмурного дня. Элли шла и думала о Гудвине. Какой он? Может быть, злой? А может, наоборот, ласковый и добрый, как дядя Ральф? Она попыталась представить, что идет просто в гости к старому Ральфу. А вечером он отвезет усталую девочку домой на своей телеге, как бывало не раз, и скажет родителям: «Ценный груз! Чья красавица?». Представить получалось плохо. Никак не удавалось забыть, что страна это волшебная, и неведомый Гудвин – волшебник тоже. Вместо образа ласкового старичка-соседа все время рисовался карикатурный чародей в высоком звездном колпаке и с мерлиновской бородкой. А вдруг он недостаточно сильный волшебник, разведет руками и скажет, что не может ей помочь? За этими мыслями девочка не заметила, как одолела самый крутой подъем. Отсюда была видна как на ладони каменистая безжизненная равнина, раскинувшаяся на много миль на западе. На ней Элли стразу заметила указанные Фрегозой (уже чуть менее уверенно, учитывая дальность) ориентиры – одиноко торчащее кривое дерево, остатки лиловой изгороди, большая россыпь камней… А где-то там, на краю, докуда хватала глаз, виднелось что-то еще, но было не разобрать, что. Солнечный луч на секунду сверкнул в разрыве меж тучами, и в ответ ему там, далеко, на земле сверкнула, вселяя надежду, зеленая искра. Элли жадно всматривалась в горизонт, но только заболели глаза. Сколько идти до Изумрудного города? Еще день? Два? Вдруг она с изумлением обнаружила, что дождь закончился, и облака торопливо, словно по мановению волшебной палочки, спешат скрыться с глаз, расчищая все небо. Перемены погоды в это странной стране не могли не изумлять – то ураган, то ливень, то солнце… Солнце, хоть и закатное, оказалось тут на удивление теплым. Девочка быстро согрелась и немного повеселела. Она положила лиловый зонт на землю на просушку, стянула с ног сырые чулки и туфли и, окончательно утвердившись в решении устроить привал, откинула салфетку с корзинки, которую щедрые руки Фрегозы наполнили всевозможной провизией. Тотошка, в предвкушении трапезы, носился кругами по плато вокруг хозяйки, вспугивая немногочисленных насекомых и каких-то бурых местных грызунов. - Апчччхи! Девочка чуть не подпрыгнула от неожиданности и с подозрением уставилась на песика. - Тотошенька, это ты чихнул? Тотошка лишь помотал головой, и тут оба они услышали незнакомый гнусавый голос, проговоривший наставительно: - Будьте здодовы – спасибо, бо-пеббых. Бо-втодых, зонты откдытыби не сушат, это иб неполездо. Тотошка с лаем бросился к раскрытому фиолетовому зонтику, лежавшему на камне. Возможно ли?.. Элли подошла поближе – в верхней части зонта на лиловый шелк были вкривь и вкось нашиты две заплатки, черная и коричневая. А под ними, на примерно равном расстоянии от обеих, вырвался целый лоскут ткани. Он шевелился от ветра, и Элли на минуту показалось, что у зонтика есть глаза и открывающийся и закрывающийся рот. - Ну что устабилась? Загдой, гободят, - скомандовал зонтик простуженным голосом.
MAX: Говорящий зонт! Смешно, но в книге с его помощью можно было летать. И кстати: где шапка и свисток? И интересно, какое у него желание?
Abuelito Ortega: MAX пишет: И кстати: где шапка и свисток? Вероятно, в кладовке у Бастинды. Элли было как-то не с руки рыться сразу в вещах убитой ею колдуньи.
MAX: но ведь рылась в оригинале.
Abuelito Ortega: В каноне была несколько иная ситуация: она долго жила перед этим у Бастинды, у нее были к ней личные счеты и были некоторые представления о содержимом ее кладовок.
MAX: Интересно будут у зонта желания? И что велит Гудвин: уничтожить Гингему (КАК) и найти трёх существ с желаниями?
Кастальо: Очень любопытно. А если Шапку найдет Фрегоза и прочитает заклинание - что она будет делать с Летучими Обезьянами?
Пантера: Кастальо пишет: А если Шапку найдет Фрегоза и прочитает заклинание - что она будет делать с Летучими Обезьянами? А зачем ей шапка, собссно?
MAX: Может убираться заставит или сразу шапку отдаст.
totoshka: Кстати, а ведь Стелла не может перемещаться мгновенно, как Виллина, а тут заявилась тут же... Если направление урагана и убийство Басти дело ее рук, но о наличии Элли она не предполагала, то че это она так рванула в Фиолетовую страну, что бы успеть к развязке... Уж не за шапкой ли?.. А тут Элли... А вдруг бы домик промахнулся, прилетает она, а там Басти...
MAX: ну у Сухинова она на облачке летала. Кроме того она должна как-то перемещаться. Ведь как иначе Стелла попала в Волшебную Страну.
totoshka: у меня вопрос не по способу перемещения, а по скорости... ей чтобы переместиться надо какое-то время, причем значительное, в отличии от Виллины... т.е. получается, что она вылетела заранее, или где-то рядом ошивалась когда планировала покушение...
Пантера: totoshka пишет: ей чтобы переместиться надо какое-то время, причем значительное, в отличии от Виллины.. Чё эт она такая тормозная?
Abuelito Ortega: - Как ты думаешь, он уже достаточно высох? – спросила Элли шепотом, обращаясь к Тотошке. - Пдедостаточно, - отозвался Зонтик, который лежал на земле в нескольких шагах от ужинавшей компании, свернутый самым аккуратным образом. – И нечего там шептаться! Сейчас, кажется, он говорил поразборчивей. Или Элли просто уже немного привыкла к нему? - А ты… вы… и в закрытом виде можете разговаривать, значит? – уточнила Элли. - Да, - отрезал Зонтик. – В закрытом, открытом и каком угодно. Еще гдупые вопросы есть? Элли приумолкла: не очень-то хотелось задавать вопрос, который, получается, она сама признала бы глупым. Но потом все-таки не утерпела и спросила: - А как так получается, что вы, ну, живой? Вас оживила волшебница Бастинда? Теперь почему-то замолчал Зонтик. Но через несколько секунд он все-таки ответил, хотя и довольно уклончиво и не очень вежливо: - Бастинде лучше знать, зачем ей мог понадобиться живой зонтик c мдожеством ценных возможностей. А вот пдочим это как раз знать и незачем! Элли кивнула, решив сделать вид, будто что-то поняла. Но тут и Тотошка решил принять, наконец, участие в разговоре: - А ты знаешь, что Бастинда погибла? Домик Элли ее раздавил, - Элли хотела его прервать, но не успела и теперь с опаской смотрела на зонтик: как он отреагирует на эти слова? - Знаю, - сказал Зонтик сухо. - Я нечаянно, - вставила Элли. – Это было колдовство. - Колдовство – великая вещь, - согласился Зонтик. – Нет ничего сильнее колдовства. Элли спорить не стала. Она в колдовстве не очень-то разбиралась. А вот Тотошка сегодня что-то был очень разговорчивым (правда, до сегодняшнего дня шанс быть разговорчивым ему не представлялся, так что сравнивать было не с чем). Сейчас он полюбопытствовал: - А что это за ценные возможности, о которых ты говорил? Ты много всего можешь? - Какие еще возможности… - сначала не понял Зонтик, но потом, видимо, восстановил в памяти предыдущую тему разговора и ответил, теперь менее сварливо: - Да, возможностей у меня масса. Великие волшебницы, такие, как Бастинда, не держат при себе бесполезных пдедметов. - А какие? – тут уже и Элли заинтересовалась. Если Зонтик действительно был «полезным предметом» - он мог оказаться полезным и для нее. Это, конечно, не значило, что до этого момента она могла назвать его бесполезным. Но одно дело – случайный собеседник, пусть и необычный, а другое – настоящая принадлежность для колдовства. Но подробного ответа не последовало. - Всякие, - сказал «полезный предмет». – Вы и представить себе не можете, какие. Несколько секунд Элли ждала: может, Зонтик все-таки передумает и похвастается хоть чем-то из своих способностей. Но этого не случилось. Тогда Элли решила зайти с другой стороны: - А когда ты к Бастинде попал? Давно? - Еще бы не давно! – фыркнул Зонтик. – Да вас еще и на свете не было, и родителей ваших, и бабушек с дедушками, и пдапда… в общем, это было невообразимо давно. - Неужели действительно пятьсот лет? – задумчиво сказала Элли. - Ну не совсем пятьсот, - решил уточнить Зонтик. – Лучше сказать, что это было… это было… где-то около того. Тотошка уже потерял к разговору интерес и свернулся в клубочек рядом с Элли, только изредка поглядывая на говорящий зонт. А Элли молчала, пытаясь представить себе, каково это – прожить пять веков. Потом она спросила: - А ты часто помогал Бастинде? - Разумеется, - ни секунды не медля, отозвался Зонтик. – Как я уже говорил вам – и как вы, возможно, запомнили, если ваши умственные способности это позволяют, - мне доступны многочисленные возможности, не явдяющиеся лишними даже для такой могущественной феи, какой была Бастинда. Поэтому она, естественно, этими возможностями пользовалась. То есть прибегала к моей помощи. По-моему, это логично. - Но ведь она была злой колдуньей, - сказала Элли, хотя понимала, что это не лучший способ наладить отношения. – Значит, ты ей в злых делах помогал? - Да что вы понимаете в волшебстве, - обиделся зонт. - Ничего не понимаю, - уныло согласилась Элли. Зонтик замолчал – по всей видимости, дулся. Элли замолчала тоже, опасаясь снова спросить что-нибудь не то, и принялась укладывать в корзинку остатки ужина. Смеркалось, а девочке совсем не улыбалось заночевать на голых камнях, и нужно было поспешить спуститься в долину. - А куда мы идем, если не секдет? – с неожиданным дружелюбием обратился вдруг к ней Зонтик, и Элли догадалась: боится, что его забудут. - В Изумрудный город… - ответила Элли со вздохом. – Ты что-нибудь знаешь про Изумрудный город? - А как же, - с готовностью откликнулся Зонтик. – Изумрудный годод – столица нашей родиды, расположен в центральной части Волшебной страны, имеется рынок, спортивный стадион, городской парк с системой искусстведдых водоемов, публичные бади… -Публичные… что? – не поняла девочка. - Бади! – раздраженно повторил Зонтик, и Элли побоялась переспрашивать еще раз. – Основан более трехсот лет назад, но свое нынешнее название получил лишь в 1869 году после кардидальной перестройки, произведенной волшебником Гудвином, являющимся на настоящий день правителем города и всей Зеленой области. Население…- тут он вдруг закашлялся, и продолжения не последовало. Элли, несколько ошарашенная вылившимся на нее ушатом энциклопедической информации, не решилась требовать продолжения. Она подозвала Тотошку, взяла все еще достаточно увесистую корзину и подошла к Зонтику. Теперь, когда она знала о волшебных свойствах зонта, казалось неловким и даже неприличным бесцеремонно взять его за рукоятку или засунуть под мышку. С трудом преодолев эту неожиданную робость, Элли подняла Зонтик с земли – и тут же столкнулась с новой проблемой. «Глаза» сложенного Зонтика – то, что казалось Элли глазами – оказались в результате внизу, в перевернутом состоянии. - Прости, пожалуйста, тебе наверное так неудобно? - Как это – так? – отозвался Зонтик. - Ну… вниз головой… - У меня нет головы, - равнодушно заметил зонт. Элли поежилась. - Все-таки, как тебя лучше нести? - Мде фиолетово, - был ответ. В конце концов Элли пристроила Зонтик на плече, как лопату или винтовку, хотя в таком положении он почему-то показался ей еще тяжелее. Должно быть, сказывалась накопившаяся усталость. К счастью, идти пришлось недалеко – примерно на середине спуска обнаружилась уютная расщелина, с трех сторон закрытая от ветра и поросшая мягким мхом. Элли опустилась на зеленый ковер и тут же провалилась в сон. Спала девочка крепко, но неспокойно. Во сне она видела Изумрудный город, только очень странный. То она никак не могла дойти до него, и чем быстрее шла, тем больше отдалялась от зеленой кирпичной стены. То город оказывался картонным, уменьшался по мере приближения и лежал у Элли на ладони, вот только войти в него было никак нельзя. Под утро девочка бродила уже по фарфоровому городу и по городу, вырезанному из целого изумруда, теряясь в мириадах собственных отражений в его зеленых гранях. Пробуждение, однако, оказалось веселым, и вид солнечного, ясного утра и носившегося по всей расщелине жизнерадостного Тотошки заставил девочку улыбнуться. Позавтракав (ели только Элли и песик, Зонтик на неуверенное предложение подкрепиться отрезал: «Смешдо!»), компания продолжила свой путь. Вероятно, вид с вершины плато допускал какой-то хитрый обман зрения, потому что, хотя равнина была плоской, как блин, а солнце светило в спину, Элли, как ни старалась, не могла уловить больше ни проблеска на горизонте. Тотошка весело бегал вокруг хозяйки и охотно болтал, вспоминая канзасское житье и свои распри с окрестными собаками. Зонтик сегодня тоже не дулся. Он продолжил энциклопедический экскурс в историю Изумрудного города, правда, время от времени его словно бы заклинивало, он останавливался на полуслове и на несколько минут умолкал. Так, он с точностью до карата перечислил пораженной девочке вес всех изумрудов на главных башнях, а сообщая сведения о высоте городской стены, неожиданно закашлялся, и Элли так и не удалось разобрать произнесенных им (если вообще произнесенных) цифр. Слушая его, Элли невольно вспоминала начало пути из Фиолетовой страны. О нет, сейчас уже никак нельзя было перепутать этот край с Канзасом, и дело было не в том, что местность становилась все менее пустынной и более зеленой. Само присутствие говорящего Зонтика ни на секунду не давало забыть о названии страны, в которой не по своей воле очутилась маленькая девочка из Канзаса. - Зонтик, скажи пожалуйста, а ты не мог бы при помощи своих волшебных способностей вернуть меня домой? – решилась, наконец, Элли (они шли уже несколько часов, но город еще так и не появился). - Нет, другой тип магии, не та стихия - быстро и непонятно откликнулся чудесный артефакт. Элли вздохнула. - Тогда расскажи мне, пожалуйста, что ты знаешь о Гудвине. Он не очень злой? - Волшебник Гудвин, известный также как Гудвин Великий и Ужасный, прославился своими… - с готовностью начал Зонтик и опять умолк. - Забыл? – насмешливо спросил Тотошка, внимательно прислушивавшийся к последней части разговора. – Эх, ты, память дырявая! - Дыдявая, - легко сознался Зонтик. – Вот, сами посмотрите – здесь, здесь и здесь. Старуха все обещала новый шелк поставить, последние двести лет обещала. Жадная, сил нет! К полудню сделали привал, перекусили, а потом идти стало вдвойне легко – местность все больше зеленела и радовала глаз, стали попадаться фермерские домики, а на горизонте как-то разом, будто по волшебству, вырисовались стройные башни великолепного города, окруженного мощной кирпичной стеной. Путники уже почти больше не отвлекались на посторонние разговоры, боясь упустить одну за другой открывающиеся взгляду подробности драгоценной столицы. - Мне кажется, это самый красивый город на свете! – воскликнула Элли. Теперь можно было рассмотреть и большие изумруды, украшавшие зеленые стены и шпили, и флаги – тоже зеленые, - развевавшиеся на ветру. Фермеры, работавшие в огородах и на небольших, случайным образом разбросанных вокруг домов лоскутьях полей, с любопытством посматривали на девочку небывало высокого роста и на зверька неизвестной породы, но вопросов не задавали. Наверное, имело бы смысл завязать разговор с кем-нибудь из местных, но чудесный город был уже так близко, что Элли, невольно ускоряя шаг, боялась потерять хоть минуту впустую. Неожиданно поманивший путников желтый проблеск оказался хорошей и крепкой дорогой, делавшей здесь, похоже, небольшую петлю. - Дорога, вымощенная желтым кирпичом, - сообщил Зонтик. – Проложена из Изумрудного города в Голубую страду в… гм… неважно, в каком году. Давно. На постройке задействовано свыше… задействована куча народу, просто куча. Ну, и так понятно. Только Элли вошла во вкус, ощутив под ногами замечательные желтые кирпичи, как дорога закончилась. Она упиралась в высокие зеленые ворота, над которыми висел большой колокол. Колокол поменьше украшал проделанную в стене рядом с воротами калитку. Перед путниками был Изумрудный город.
totoshka: Пантера, почему тормозная? просто не владеет телепортацией, только способностью левитировать предметы... не может мгновенно перенестись... может только плавно перелететь...
MAX: Интересно какие у зонтика силы.
Эот Линг: Интересное начало. Прочитал с удовольствием. Ждем-с продолжения
Abuelito Ortega: Эот Линг, спасибо! Продолжение скоро будет )
Эот Линг: Ждем-с
Abuelito Ortega: После недолгих колебаний Элли подошла к калитке и дернула за веревку колокола – три раза. И, не успел еще затихнуть чистый, по-сказочному красивый звон, дверца открылась. Перед Элли и Тотошкой стоял человечек в зеленой одежде. Пару секунд он удивленно смотрел на них, но среди посетителей столицы Волшебной страны, вероятно, встречались и более странные персоны, потому что он быстро принял официальный вид. Правда, страшным он от этого не стал. - Кто вы такие и зачем явились в наш город? – спросил человечек серьезно. - Я Элли из Канзаса, - ответила девочка. – И я хочу вернуться домой. Поэтому я пришла просить помощи волшебника Гудвина. Великого и Ужасного. - А я Тото, - добавил песик. – Я тоже хочу вернуться в Канзас с Элли. Зонтик почему-то промолчал. Но, в конце концов, он в город и не явился – его принесли, а значит, и вопрос о целях прибытия не имел для него смысла. Тем временем страж задумался. Похоже, посетители с такими запросами все-таки были здесь редкостью. - Вы хотите говорить с Великим Гудвином? – переспросил он. Элли кивнула. – Это возможно, - продолжал человечек, и сердце Элли радостно забилось, - в прежние времена он принимал немало людей. Но уверены ли вы, что вам действительно нужно беспокоить его? Если окажется, что вы придумали какую-нибудь пустяковую просьбу и зря оторвали его от мудрых размышлений, гнев его будет страшен. Не зря правителя именуют не только Великим, но и Ужасным! - Мне, конечно, очень не хочется беспокоить Великого и Ужасного Гудвина, - робко сказала Элли, - но моя просьба не пустяки. Мне действительно нужно вернуться домой, к папе и маме, а волшебница Стелла сказала, что никто в вашей стране, кроме Гудвина, мне не поможет. - Быть по сему, - сказал человек в зеленом, делая приглашающий жест. Правда, за спиной у него была не городская улица, а какое-то помещение с арочным сводом и загадочно мерцающими от драгоценных камней стенами. – Я, Фарамант, Страж Ворот, проведу вас к Великому Гудвину. Но сначала вы должны надеть очки. Элли удивленно посмотрела на него. Очки со всем остальным никак не вязались. - Изумрудный город прекрасен, великолепен и восхитителен, но сияние изумрудов ослепляет. Очки защитят ваши глаза… и ваш рассудок, - объяснил Фарамант. При этом он расстегнул зеленую сумку, висевшую у него на плече, и оказалось, что она буквально набита очками с зелеными стеклами. Фарамант, видимо, как-то ориентировался в этом изобилии, потому что он довольно быстро извлек оттуда две пары очков – для Элли и для Тотошки. Это были не обычные очки, их дужки соединялись тонкой цепочкой, которая сзади застегивалась на настоящий замочек с ключом. Элли, немного напуганная таким предупреждением, быстро надела очки. А на Тотошке очки застегнул Фарамант. - А сами горожане как там живут? – спросил Тотошка, которому вся эта процедура не очень нравилась. - Они тоже носят зеленые очки, - улыбнулся Фарамант. – День и ночь. Таков приказ Великого Гудвина! Пока Страж Ворот готовился к собственному переходу в прекрасный, великолепный и восхитительный город, Элли вспомнила о Зонтике. Правда, его глазам блеск изумрудов вряд ли мог повредить, а вот насчет рассудка она была не так уверена. - Тебе очки не нужны? – шепотом спросила она. - Зонт в очках – это абсурдно и карикатурно, - отозвался Зонтик. Фарамант подпрыгнул от испуга, но быстро взял себя в руки и пристально уставился на посетителя, чуть было не ушедшего от освященных приказом Гудвина формальностей. – Нет, ну вы же не собираетесь, в самом деле, нацепить очки на зонтик! - Очки, наверное, действительно не получится надеть, - сказал Страж Ворот задумчиво. – По правде говоря, я и не знаю, что тут можно сделать. В законах нет ничего подходящего к такому случаю. Но вы можете отказаться от посещения города. Или, если вы не хотите расставаться, но при этом вам не обязательно именно видеть что-то в городе, можно использовать какой-нибудь, допустим, мешок… - Нечего сказать, удружила, - мрачно сказал Зонтик. – Вот и о мешках уже заговорили… Можно было предподагать, что кончится чем-то в этом роде. Не умеют современные люди уважительно обращаться с магическими артефактами. - Может, все-таки как-нибудь… как-нибудь так? – предложила Элли. – Без мешка? Раз в законах ничего не сказано. Фарамант недовольно покачал головой, но настаивать не стал. Элли огорчилась. Она вовсе не хотела ни с кем ссориться, и нарушать законы тоже не хотела. Так уж получилось. Наконец, Фарамант открыл вторую дверь. Элли невольно зажмурилась. Город по ту сторону действительно был восхитителен, великолепен и прекрасен. Во всяком случае, блестящим он точно был – это стало понятно с первого взгляда. - Здорово, - пробормотал Тотошка. - А тебе как? – осторожно спросила Элли у Зонтика. Фарамант тоже ждал ответа. - Интересно, - сдержанно ответил Зонтик. Элли только вздохнула, и вместе они пошли от городских ворот в сторону дворца Гудвина. - А откуда у вас этот… магический артефакт? – спросил Фарамант. - Это зонтик Бастинды, - смущенно объяснила Элли. - Бастинды, злой волшебницы Фиолетовой страны? И она позволила взять ее зонтик? –Страж Ворот был в замешательстве. - Ну, не совсем… - сказала Элли еще более смущенно. – Она в общем-то к этому моменту уже умерла. - Бастинда мертва? Вот это радостная новость… А как это случилось? - Мой домик на нее упал. Фарамант не сказал ничего. Он только остановился, посмотрел на Элли с восхищением и опаской и направился дальше. Хотя Элли довольно быстро привыкла к переливчатому блеску тысяч изумрудов, которыми были украшены не только крыши и стены, но даже мостовые, город ее не разочаровал. Он был очень красивым и очень сказочным. Только в таком и должен был жить самый великий волшебник. Элли шла следом за Фарамантом и разглядывала зеленые улицы и красивые дома, великолепные фонтаны, из которых била зеленая (вероятно, волшебная!) вода… Горожане здесь тоже были одеты в зеленое, и все поголовно носили очки. Опасаясь Тотошки, они не подходили слишком близко, но бросали на девочку любопытные взгляды. Песик присмирел, благовоспитанно семенил у ног хозяйки – город впечатлил и его. Зонтик тоже явно не остался равнодушным. Элли бы поклялась, что он, лежа на ее плече, вертит головой во все стороны, если б не знала совершенно точно от него же самого, что эта часть тела у него отсутствует. Раз или два он даже присвистнул и пробормотал что-то вроде «Девероятдо!». Пройдя через парк с клумбами и ровными, посыпанными зеленоватым песком дорожками, путники очутились у большого величественного здания, напоминавшего пышный торт. Это и был дворец Гудвина, Великого и Ужасного. Дворец был хорошо защищен, почти неприступен – его окружал ров с водой. Мост был поднят. На другом берегу рва, у самого моста, стоял высокий человек, так пышно и красиво одетый, что в его наряде с трудом можно было признать военную форму. Но самым примечательным в страже дворца был не наряд, а роскошная зеленая борода невероятной длины. Смотрясь в зеркальце, человек тщательно расчесывал бороду зеленым гребешком. Казалось, он был полностью поглощен этим занятием. - Это Дин Гиор, единственный солдат армии Великого Гудвина! – с уважением проговорил Фарамант (Зонт на плече у Элли отреагировал на эти слова странно: он невнятно хрюкнул, что, по всей видимости, изображало смех, и пробормотал еле слышно: «А де сболтнул ли я чего лишдего?»). - Сейчас главная задача – заставить его обратить на нас внимание, - продолжал Фарамант с некоторым смущением в голосе. – Когда он занят своей бородой, это, мягко говоря, непросто. Фарамант сложил ладони рупором и заорал во все горло: - Дин Гиор! Я привел посетителей к Великому Гудвину! Впусти нас! Солдат не реагировал; более того – повернувшись к посетителям спиной, он ловко вставил зеркальце в какой-то кронштейн, предназначавшийся по замыслу строителей скорее для флага, чем для зеркала, и, продолжая любоваться своим отражением, принялся обеими руками заплетать бороду в косы. Фарамант повернулся к Элли: - Давайте вместе! Элли присоединила свой голос к голосу Стража Ворот, а Тотошка отчаянно залаял. На берегу рва стала собираться толпа. Похоже, игра в «позови солдата» была излюбленным развлечением горожан. Бесцеремонно протискиваясь сквозь толпу, к путникам приблизился толстый маленький человечек, роскошно одетый и гордый. - Руф Билан, старший гофмейстер, - представился он отрывисто и, как показалось Элли, очень самодовольно. – Что здесь происходит? Последний вопрос был явно обращен к Фараманту, причем тоном, не терпящим возражений – так старший по чину обращается к младшему, уличенному в провинности. Но Фарамант ответил без всякой робости: - Привел посетителей к Гудвину, Руф. Никак не можем до Дина Гиора докричаться. Поможешь? - Посетителей? К Гудвину? Да ты сдурел, что ли? Отрывать Великого Мудреца от раздумий?? Он их не примет. Он уже много лет никого не принимает. Иди домой, девочка, - добавил царедворец, обернувшись к Элли. - Отчего же не примет? – спокойно возразил Фарамант. – Думаю, что примет. Эта девочка – фея, она своим колдовством победила Бастинду! Одного этого достаточно для самого торжественного приема. И у нее есть просьба к Великому Гудвину. Не пустячная, а очень серьезная, кроме Гудвина, некому помочь ей. Элли хотела возразить насчет феи, но Зонтик вдруг прошипел ей в самое ухо: «Тсссс!» - Фея? – Билан нахмурился. Потом, очевидно, принял какое-то решение. Он замахал руками на зевак – нечего тут, нечего! – вытащил из кармана свисток и резко свистнул. Пронзительный звук вывел зеленобородого солдата из оцепенения. - Ау, Руф, это ты там свистишь? – доброжелательно откликнулся он, впервые взглядывая на посетителей. – Сейчас-сейчас, уже открываю. - Можешь идти, - бросил гофмейстер Фараманту. – Я займусь этим вопросом. Фарамант послушался, кивнув Элли на прощание, а девочка совсем оробела. Должно быть, этот Руф Билан – очень важная персона! Наконец, мост со скрипом опустился, и Билан ввел девочку во дворец, правда, не через высокий парадный портал, а через боковую, довольно узкую дверцу. Дворцовая прихожая поразила Элли. Девочке не приходилось видеть таких роскошных залов даже в книжках на картинках, не то что бывать в них. - Ага, так вот где изумдуды! – вдруг воскликнул Зонтик на плече у Элли. Реакция Руфа Билана была мгновенной. Он протянул толстую руку и схватил Зонтик прежде, чем Элли успела произнести хоть слово. - Попрошу без грубостей! – заметил волшебный предмет, но царедворец во все глаза смотрел на Элли: - Откуда это у тебя? - Это зонтик Бастинды… Простите, пожалуйста, - добавила Элли, не вполне понимая, за что извиняется. - Магический артефакт Бастинды… - маленькие глазки Билана загорелись жадным огоньком. – Зонтик придется сдать! Вход во дворец с магическими артефактами запрещен. Видя, что Элли собирается протестовать, он торопливо продолжал: - Это самое древнее правило дворцового кодекса! Правило номер один в книге! «Вход во дворец с предметами, наделенными волшебными свойствами, как то: жезлами, посохами, сосудами, кольцами, венцами, поясами, туфлями, фиалами, книгами, коврами, шарами и мечами запрещен, означенные предметы подлежат сдаче для хранения на все время пребывания визитера во дворце и будут возвращены ему по окончании визита». - Зонтики не входят! – довольно заметил Зонтик. - Тростевые зонтики приравниваются к посохам, - отрезал Билан, - и должны быть помещены на время хранения в специальный кожаный мешок. - Осадки небесные! – возопил Зонтик. – Опять мешок! Надменный царедворец внушал девочке такую робость, что она не посмела возражать. Он унес горестно ругающийся артефакт с собой, велев Элли и Тотошке оставаться в холле и ждать. Отсутствовал он долго. Наконец, он вернулся, причем не с той стороны, в которую уходил. - Гудвин примет тебя, - сказал он. – Это удивительно, но, похоже, для тебя сделано исключение. Его очень заинтересовала твоя победа над Бастиндой. Он примет тебя завтра утром – тебе придется переночевать во дворце. С этими словами Билан снова свистнул в свой свисток, и в холле появилась красивая высокая девушка с зеленоватыми волосами и грустными темными глазами. - Флита, проводи гостей Гудвина в их покои, - приказал гофмейстер.
Abuelito Ortega: Итак, на следующее утро Элли предстала перед Гудвином, Великим и Ужасным. Перед этим она долго не могла заснуть, размышляя, как встретит ее волшебник. Хотя все шло к тому, что Гудвин действительно отправит ее домой, на душе у нее было неспокойно. Может, потому, что Флита, оказавшаяся крайне неразговорчивой девушкой, давала на невинные вопросы гостьи такие туманные и непонятные ответы, что к концу долгого пути от прихожей до спальни Элли потеряла всякую надежду понять, как выглядит Гудвин и что о нем известно. Может, потому, что Зонтик, который, кстати, тоже мог бы кое-что прояснить, был сейчас непонятно где, и неизвестно было, что с ним станется дальше. Может, потому что не складывалось что-то во всех событиях этих невероятных двух дней, - а что именно не складывалось, она не могла понять… А может, просто без причины – в конце концов, не каждый день канзасским девочкам случается говорить с такими могущественными волшебниками. Так или иначе, утром настала минута, когда над узорной двустворчатой дверью тронного зала звякнул зеленый колокольчик, означающий, что Великий Мудрец готов принять посетителя. Флита и Дин Гиор, проводившие Элли к двери, Руф Билан, который тоже шел рядом с многозначительным видом, и другие придворные, кучковавшиеся в большом зале, прилегавшем к тронному, - все они последний раз посмотрели на Элли, кто с любопытством, кто с сочувствием, кто со страхом, а потом торопливо отвернулись, чтобы случайно не увидеть Гудвина Ужасного. А вот Элли, шагнув в тронный зал, оказалась с ним… ну, не совсем один на один, Тото тоже прошмыгнул вслед за ней: Руф Билан не сразу, но согласился, - к большой радости как Элли, так и Тотошки, - что за отдельного посетителя тот не считается и может сопровождать хозяйку. Двери захлопнулись за спиной Элли. А впереди был Гудвин. Сначала, правда, Элли показалось, что зал пуст. Да, посреди стоял трон. Но на нем никого не было. Зато там, прямо на сиденье, стоял кувшин старинного вида, над узким горлышком клубился темный зеленоватый дым. Несколько секунд Элли и Тотошка глазели на кувшин, потом осмотрелись по сторонам, надеясь все-таки найти таинственного Гудвина в какой-нибудь другой точке тронного зала. Но во всем этом большом круглом помещении не было видно никого больше – только изумруды, которых здесь было особенно много, тревожно поблескивали, отчего казалось, будто кто-то или что-то все-таки шевелится тут и там. Элли стало жутковато. Тотошка хотел что-то сказать, но тут заговорил сам волшебник. - Я – Гудвин, Великий и Ужасный! – раздался странный завывающий голос. – Кто ты такая и зачем беспокоишь меня? - Я – Элли… - сказала девочка, снова завертев головой в поисках Гудвина, чтобы поклониться по всей форме, но там, откуда, казалось, доносились слова волшебника, ровным счетом ничего не было – только пустая стена. Из кувшина по-прежнему валил дым. – Просто маленькая девочка… Я пришла просить у вас помощи, потому что только вы можете вернуть меня домой, к папе и маме. А… а где вы? - Здесь! – громко сказал Гудвин. По облаку дыма пробежали какие-то зеленоватые блики. – Я джинн. Я могу принимать любую форму, в том числе и эту! Так, говоришь, тебе надо вернуться домой? - Да, - ответила Элли, ошарашенно глядя на кувшин. Что такое джинны, она, правда, знала. Но встретить здесь одного из них как-то не ожидала. – Ураган принес меня в эту страну, но моя родина далеко за горами, в Канзасе. - В Канзасе? Что, правда… – переспросил Гудвин, запнувшись, совсем не джинновским голосом. Элли кивнула. – И что же… что же навело тебя на мысль обратиться ко мне? - Волшебница Стелла мне подсказала, - начала объяснять Элли. – Видите ли, сама она меня отправить домой не смогла, но сказала, что вернуть меня могут или серебряные башмачки Гингемы – но она мне их не даст, из-за Бастинды, и вообще она злая волшебница, - или… или ваше колдовство. То есть, получается, только ваше колдовство. - Понятно, понятно, - нетерпеливо сказал джинн. – Расскажи, что случилось с Бастиндой. Откуда у тебя ее магический предмет? - Она попала под мой домик, - Элли отстраненно подумала, что еще немного, и это станет просто еще одним скучным фактом биографии. Родилась, научилась заплетать косички, подралась с Диком, выучила буквы… убила злую волшебницу. – Когда его ураган принес. А зонтик я взяла в замке Бастинды, потому что был дождь. Я не знала, что он волшебный… - Почему случился ураган, маленькая девочка Элли? – спросил Гудвин неожиданно. - Ну… точно не знаю, - задумалась Элли. – Кажется, фея Стелла его вызвала. Точнее, не вызвала, а направила. Она что-то об этом говорила. - А не ты? - Нет, конечно. Я не умею вызывать ураганы. - Ну что ж… Вот мой ответ, - громогласно сказал волшебник. Дым, который к этому времени стал менее густым, снова слабо засветился на секунду. – Ты отправишься в Страну Жевунов по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Там ты обезвредишь вторую из злых фей Волшебной страны - Гингему. Если ты это сделаешь, я верну тебя домой. - Но как? – растерянно спросила Элли. – Как это – «обезвредишь»? - Как-нибудь. Одну ведь ты уже обезвредила. - Но я же это сделала не сама! - Мне неважно, сделаешь ли ты это сама на этот раз, - был ответ. – Но пока Гингема правит несчастными Жевунами, ты к маме не вернешься. - Но вы же добрый волшебник, - прошептала Элли, чуть не плача. - Кто тебе это сказал? – сурово произнес джинн. – Меня не называют ни добрым, ни злым – только великим. В том числе и потому, что я никогда и ничего не делаю даром. - Понятно, - вздохнула Элли. – Только если бы я могла справиться с Гингемой, я бы и к вам не пришла. У нее ведь есть башмачки… - Гм… - снова замялся волшебник. – Я знал, что ты умная девочка. Но поскольку ты правильно поняла, с кем в этой стране стоит говорить, с тобой будет мое благослове… Ах ты черт! Уйди отсюда, уйди… Тут насмерть перепуганная Элли увидела, как из какой-то щели в стене выскочил пестро одетый человечек с рупором в руке. За ним с рычанием гнался Тотошка… Во время разговора о жизненно важных вопросах Элли совсем не следила за ним, и вот результат. - Уберите собаку! – заорал человечек, прижавшись к стене и отмахиваясь рупором. – Уберите, в конце концов, собаку! - Тотошка, ко мне! – быстро крикнула Элли. Тото нехотя вернулся к ней. Из кувшина мирно шел зеленый дымок. – А кто вы? – спросила Элли. – И что вы делаете в тронном зале волшебника Гудвина? - Я и есть волшебник Гудвин, - мрачно сказал человечек, оглядывая порванные штаны. – Могла бы и сама догадаться. - Но вы… волшебник? – уточнила вдруг девочка. Очень ей не понравилось это нелепое появление и странный розыгрыш с кувшином и рупором – ярмарочная дешевка какая-то, а не волшебство. Человечек поднял вдруг указательный палец и расхохотался. Смеялся он долго, почти истерично, а успокоившись и утерев глаза, повторил совсем другим тоном: - Я знал, что ты умная девочка. И тогда Элли сама угадала ответ. - Пойдем, поговорим, - сказал Гудвин устало, указывая на вход за сливающуюся со стеной ширму, где и обнаружил его Тотошка. – Чайку попьем. Не часто ко мне земляки-то жалуют, наши, канзасские. - Так вы тоже из Канзаса? - Да, дитя мое, это так. Элли прошла темным, запыленным коридором вслед за «великим волшебником», миновала маленький чулан, в котором в беспорядке валялись какие-то любопытные и страшноватые предметы – не то уродливо раскрашенные куклы, не то театральные декорации - и оказалась в очень маленькой и очень уютной комнате. Тут стояла кровать, прикрытая зеленым пледом, столик с остатками завтрака и единственный стул. Из окошка открывался вид на дворцовый парк. Гудвин жестом предложил садиться и налил девочке остывшего чаю в единственную, но очень красивую чашечку из тонкого фарфора, а себе плеснул в мутную рюмку чего-то из полупустого графина. Тотошка примостился под стулом хозяйки и навострил уши. И лже-волшебник рассказал девочке и собачке удивительную историю. Когда-то, в юности, был он простым человеком. Как и Элли, родился в Канзасе. Как и она, считал, что феи и волшебники бывают только в сказках – а если уж совсем честно, и вовсе об этом не задумывался. Был он неудачником по жизни. За что бы ни брался, ничего не получалось. Торговал – разорялся. Выступал на сцене – закидывали помидорами. Показывал фокусы – разоблачали. Наконец, он подвизался в роли ярмарочного зазывалы – поднимался на ярком воздушном шаре, украшенном рекламой, а при наличии желающих и катал народ в своей корзине. Однажды шар плохо привязали, налетел ураган… Да-да, Джеймс Гудвин – а именно таково было его настоящее имя – оказался в Волшебной стране почти тем же манером, что и сама Элли. С той только разницей, что шар его никого не убил. Но местное население ему все равно удалось впечатлить – да так, что они уверились в его неземном происхождении и небывалых способностях. Они избрали небесного пришельца своим правителем (а если б он того захотел, легко признали бы и богом). Гудвин, как это ни странно звучит, преуспел на новом неожиданном поприще – он оказался неплохим королем. Выстроил прекрасный город, улучшил благосостояние своего народа, успешно оберегал свой край от злых волшебниц… Он прослыл Великим. Вот только чем дальше, тем больше боялся лже-волшебник разоблачения. Постепенно это стало настоящей манией. Гудвин отгородился от мира, перестал показываться на глаза своим подданным, принимать посетителей. Он создал десятки личин, при помощи которых пугал визитеров. Он говорил на разные голоса, изрекал туманные и противоречивые указания и решения. Так он прослыл Ужасным. Слушая Гудвина, Элли содрогалась. Годы… годы и годы вдали от родины, в полном одиночестве, в тюремном самозаточении. В камере с маленьким окошком – и не в ладах с собственной совестью. Забыв о страхе, который внушал ей волшебник, и тем более о его недружелюбии, девочка погладила Великого и Ужасного Волшебника по морщинистой руке. - Как вам, наверное, было плохо… - прошептала она. Сочувствие ребенка, которого он только что едва не отправил на верную гибель, так тронуло Гудвина, что он долго не мог заговорить снова. А потом сказал: - Махнем с тобой в Канзас, а? Устал я быть королем, устал быть волшебником. Ты хочешь домой, я хочу домой. Ну их, этих фей и чародеев. Они тут даже пива не варят, представляешь? Про пиво Элли не поняла, это ей было не актуально. А про волшебников ого-го как поняла. И хотя за три дня, проведенных в чудесной стране, она встретила всего-навсего одну живую волшебницу, ей хватило. - Но как, мистер Гудвин? Раз вы не… ну, не настоящий волшебник, как мы сможем попасть в Канзас? - Так шар же, девочка моя! Я его сохранил! Он вполне еще крепкий, чуточку подлатать, корзину новую – и айда! Элли бросилась старику на шею, а Тотошка скакал вокруг них, повизгивая от радости.
MAX: Как-то чересчур быстро. А Гингема останется и что будет с зонтиком и Эллиными друзьями?
totoshka: MAX, а ты уверен что они вот так просто возьмут и улетят? Даже в каноне, где уж все условия казалось бы выполнены и то фиг улетели... Мне вот больше интересно, если Гудвин решил свинтить кого он правителем оставит...
Топотун: totoshka пишет: Мне вот больше интересно, если Гудвин решил свинтить кого он правителем оставит... Билана :))
Эот Линг: Весьма Подозреваю, что улет Гудвина будет как в каноне, а Длиннобородый солдат пошлет Элли по дороге из ЖК, как послал ее к Стелле в каноне... А вот с правителем действительно интересно... Судя по переданному в фанфике характеру Билана у него действительно есть шансы... Вспоминается фанфик Чарли, где Эллли в попутчики взяла Людоеда, Урфина и филина... Представляю какой начнется экшн, если тусоффка в итоге состоится в таком составе, и к пещере Гингемы припрутся голодный Людоед, Урфин с Гуамоколатокинтом и Элли с песиком.... Не завидовал бы я тогда бедной бабульке, собенно если учесть, что во вступлении к фанфику отмечена смерть канонических персонажей)))))
Abuelito Ortega: Эот Линг, благодарю! Эот Линг пишет: Представляю какой начнется экшн, если тусоффка в итоге состоится в таком составе, и к пещере Гингемы припрутся голодный Людоед, Урфин с Гуамоколатокинтом и Элли с песиком.... Не завидовал бы я тогда бедной бабульке, собенно если учесть, что во вступлении к фанфику отмечена смерть канонических персонажей))))) Ну если бы это было так, в шапке было бы сказано о прямом заимствовании идей из двух драбблов :) Кроме того, Гингему и в каноне прибили, причем очень быстро, так что об этом не стоило бы и предупреждение вывешивать
totoshka: Да не обязательно кому то отправлять Элли по дороге ВЖК, просто потому что это останется единственным способом вернуться домой... она ж уже знает про возможности башмачков... ;)
MAX: насчёт Урфина: ведь он мог в данном фанфике служить Бастинде. И кстате: если данный фанфик закончиться - будет продолжение?
Топотун: MAX пишет: насчёт Урфина: ведь он мог в данном фанфике служить Бастинде. и быть не столяром, а кузнецом. И армия у него была бы не деревянная, а стальная. "УД и его стальные батальоны" (жуткое название, что-то совсем не детское напомнило).
MAX: Топотун ты правильно угадал. Только не стальные, а железные.
Abuelito Ortega: Не надо спорить, чья догадка правильнее Это в любом случае был бы уже совсем другой фанфик (хотя идея внушительная получилась, ничего не скажешь)... Потому что здесь ведь задумывалась не полностью альтернативная вселенная-перевертыш, а только альтернативное развитие событий. А от того, кто именно направил ураган и в какую сторону, никак не зависит, где поселился - задолго до этой "поворотной точки" - Урфин Джюс, и наоборот. Что, конечно, никак не мешает впоследствии какому-нибудь предприимчивому жителю Фиолетовой страны в изменившихся условиях повести себя аналогично его каноническому прообразу из Голубой страны
Abuelito Ortega: Починка шара заняла больше времени, чем можно было предполагать, но Элли не торопила события. Теперь, когда все сложилось так удачно, когда возвращение к родителям стало делом решенным и скорым, девочка успокоилась и совершенно не возражала задержаться в чудесной стране, куда забросила ее судьба, еще на денек-другой и получше разглядеть Изумрудный город. Ведь когда еще представится такой случай – прикоснуться к настоящему чуду! Будет, что рассказать в Канзасе! Она с удовольствием гуляла по паркам и красивым улицам, любовалась затейливыми башенками, сидела у прохладных фонтанов, беседовала с дружелюбными маленькими жителями, которые (Элли отчаялась их разубедить) упорно величали ее феей и немного робели в ее присутствии. Верный Тотошка всегда сопровождал хозяйку на этих прогулках, и Зонтик, разумеется, тоже: первое, что сделала девочка после разоблачения Гудвина – попросила за своего удивительного друга. По велению правителя Зонтик был немедленно извлечен из какого-то чулана недовольным Руфом Биланом (до мешка, к слову сказать, дело так и не дошло) и возвращен владелице. Магический артефакт Бастинды, вернувшись из заточения, стал отчего-то немногословен, на прогулках больше помалкивал, лишь время от времени указывая девочке, несшей его на плече, куда свернуть и где остановиться. Больше всего Зонтику, кажется, нравилась центральная городская площадь, наиболее богато изукрашенная. Здесь крупные изумруды были даже вделаны в мостовую, составляя причудливый ослепительный узор, если смотреть с возвышения, каковое тут имелось – нечто вроде смотровой площадки, на которую нужно было подниматься по узкой деревянной лесенке. Будь ее воля, Элли гуляла бы по прекрасной солнечной столице целыми днями, но Гудвин, в своем эгоизме человека, нашедшего единственного друга и собеседника за долгие годы, желал постоянно держать девочку при себе. Так что Элли приходилось часами просиживать во дворце и выслушивать брюзжание Великого Волшебника и его рассказы о былом. Сам он так до последнего и не решился явить свое лицо народу. Элли понимала и жалела старика, но тяготилась таким времяпрепровождением. Как-то раз девочка задала Зонтику давно беспокоивший ее вопрос. - Скажи, ты хочешь полететь со мной в Канзас? Зонтик надолго задумался. Наконец, сообщил: - Скорее дет, чем да. Я де берусь сказать, почему, но что-то подсказывает мде, что лучше всего мне не просто де покидать пределов Волшебной страны, но и вернуться в Лиловый дворец. Так надо. Есть какая-то связь… вот, вот… но дет, опять мимо. Словом, отчего-то это так. - Хорошо, я поговорю с Гудвином, чтобы он поручил кому-нибудь отвезти тебя туда, - сказала Элли. - Мне будет тебя не хватать, - добавила она просто. Зонтик ничего не ответил. Как-то раз, вернувшись с очередной прогулки, Элли оказалась свидетельницей удивительной сцены: двери тронного зала были распахнуты настежь, и у самого трона, на этот раз совершенно пустого, стоял, опустившись на одно колено, Руф Билан. За его спиной, выглядывая один из-за другого, толпились любопытные перепуганные придворные. Фарамант и Дин Гиор тоже были тут. Голос невидимого мага грозно и гулко взывал, неведомо откуда: - Поклянись в присутствии самых знатных горожан, собравшихся здесь, что будешь честно и справедливо исполнять обязанности временного правителя, судить милосердно, карать заслуженно, и что ты безоговорочно отдашь власть человеку, избранному народом Изумрудной страны, когда придет срок. - Клянусь, - быстро сказал Билан и поцеловал край свисавшего с трона зеленого шелкового покрывала, но особого испуга и благоговения, если не считать коленопреклоненной позы, в нем не ощущалось. К тому же Элли, которую придворные, потеснившись, почтительно пропустили в первый ряд зрителей, заметила, как он шарит глазами по помещению, словно пытаясь понять, откуда исходит грозный голос. Вот он уставился на край ширмы, той самой, за которой, как Элли, единственная из присутствующих, знала, и находился сейчас лже-волшебник, и девочке стало не по себе… Вдруг ей пришло в голову, что момент подходящий. Девочка выбежала к трону, бухнулась на колени рядом с Биланом и воскликнула: - Великий Гудвин! Мой друг, магический артефакт Бастинды, просит вернуть его в Фиолетовую страну. Прошу тебя, поручи это дело самому достойному из твоих слуг! - Ты слышал, Руф Билан? – прогремел голос из-за ширмы. – После того, как мы – я и фея – отлетим в гости к Солнцу, ты должен будешь доставить Волшебный Зонтик туда, куда он попросит! Отвечаешь головой! Билан заверил правителя, что все будет исполнено «в лучшем виде». В день отлета Элли чуть не проспала. Ее разбудила Флита, зеленоволосая служанка. Элли, в панике – не хватало еще, чтоб она опоздала и Гудвин улетел один! – прыгала по полу, стараясь попасть ногой в чулок, а за окном уже реял, раскачиваясь на сильном ветру, гигантский шар, привязанный к перилам смотровой площадки. Шар оказался грязновато-зеленого цвета, на толстом боку его еще можно было различить вылинявшую надпись «…ohnson Soa…Milwauk…», но Элли пришло в голову, что похож он скорее не на мыльный пузырь, а на пузырь грязной воды на поверхности зацветшей лужи. Девочка подхватила Тотошку, торопливо попрощалась с Зонтиком и сунула своего волшебного друга в руки Флите. Потом, поцеловав милую девушку, которая была так к ней добра, Элли опрометью сбежала вниз по лестнице. Толпа, запрудившая площадь, внимала речи Гудвина. Он уже поднялся в корзину и оттуда обращался к своим подданным. Еще накануне вечером бедный волшебник и так и эдак прикидывал, в каком бы очередном карнавальном облике предстать перед народом, чтобы до последней секунды избежать разоблачения, но, видимо, передумал. Он был без всяких масок, с непокрытой лысой головой, в своем зеленом сюртуке, и говорил просто и очень взволновано: - Будьте счастливы! Живите дружно, помните, что ваша сила – в том, что вы вместе. Процветание – это хорошо. Но свобода – это то, без чего нельзя прожить! Будьте свободным народом! Не забывайте меня… И Элли поняла: сердце Гудвина, как бы ни рвался он в Канзас, навсегда останется в построенном им Изумрудном городе. И еще она поняла, что бывший Великий и Ужасный затворник наконец-то – впервые за тридцать лет – почувствовал себя свободным. Тут сильный порыв ветра рванул шар так, что веревка натянулась, а в толпе ахнули. Гудвин повертел головой, увидал девочку и заорал, перекрикивая ветер: - Скорее, Элли, дитя мое! Скорее! Девочка стала медленно пробираться сквозь густую толпу. Давка была такая, что люди с трудом расступались перед ней, провожая почтительными взглядами фею, освободившую Волшебную страну от злой Бастинды. Элли уже взялась за перила деревянного помоста, когда сзади раздался крик. - Госпожа фея! Госпожа фея! Он передумал!!! На пороге дворца стояла Флита, она бешено размахивала лиловым зонтиком, а тот вопил: - Я лечу с тобой в Кадзас!!! Элли рванулась обратно – толпа, сомкнувшаяся за ней, напирала, Тотошка лаял у нее на руках, забыв о способности говорить. В отчаянии она поняла, что ей не пробраться к Флите, тогда Зонтик стали передавать из рук в руки. Магический артефакт поплыл над толпой – все ближе, ближе к помосту, вот он был совсем рядом. Элли потянулась к Зонтику… «Крак!» - с жутким треском лопнула привязанная к перилам веревка. А может, это не выдержали ветхие перила? Воздушный шар, единственную надежду Элли, закрутило, как березовый листок, и понесло в небо. Гудвин что-то кричал из корзины, опасно перегнувшись вниз, но за воем ветра и стоном толпы слов было не разобрать. - Мистер Гудвин, вернитесь! – крикнула Элли в последней попытке сразиться с отчаяньем, а потом села на узкую ступеньку помоста и заплакала. Собравшиеся на площади люди не знали, что и думать. Что делать, они тоже не знали. Они даже почти не пытались сказать что-нибудь утешительное – да и от того, что они говорили («Есть и другие пути, всё когда-нибудь получится, тем более у феи», «А может, останешься здесь? В правители можно баллотироваться, я за тебя проголосую» и прочее в том же духе) легче все равно не становилось. Кто-то потихоньку положил Зонтик на ступеньку рядом с Элли. Зонтик тоже помалкивал – по вполне понятным причинам. Даже Тотошка приуныл: виданное ли дело – так долго ждать, пока откроется единственный путь домой, и так глупо опоздать… Тут толпа расступилась и, важно вышагивая, к помосту подошел временный правитель Руф Билан в сопровождении свиты, которой он уже успел обзавестись. Все, за редким исключением, почувствовали некоторое облегчение, когда он появился. Как-никак, он здесь отвечал за всё. - Гудвин улетел без вас? – спросил Билан участливым голосом. Глаза его, обведя место отлета и затормозив на упорно молчащем Зонтике, наконец остановились на Элли. Девочка кивнула, подняв к нему заплаканное лицо. – Жаль, жаль, очень жаль. Мы все так надеялись, что всё пройдет хорошо… - Похоже, он все-таки понимал, что говорить это не имеет смысла, но будто что-то мешало ему заговорить о другом. Во всяком случае, после этой фразы он немного помолчал, а потом добавил уже совершенно спокойным голосом: - Идите за мной. И оставьте нас наедине. Элли встала. Огляделась по сторонам, будто кого-то или что-то искала, потом подхватила с помоста Зонтик и вопросительно посмотрела на бывшего гофмейстера. Билан вздохнул и направился к дворцу, Элли с Зонтиком и Тотошка пошли за ним. - Какие у вас теперь планы? – спросил Билан. - Никаких, - растерянно сказала Элли в ответ на этот деловой вопрос. – Построить другой воздушный шар, наверное, не получится… Здесь же никто не знает точно, как это делается. Да и я не сумела бы им управлять… - Понятно, - кивнул Билан. – Да, положение непростое. Но от того, что мы стоим здесь и грустим, оно проще не станет, не так ли? Поэтому надо решать, что делать дальше. Что делать дальше мне, я знаю – я буду исполнять свои обязанности. Мои обязанности требуют, в том числе, чтобы я удовлетворял просьбы людей, приходящих в Изумрудный дворец за помощью, как делал это Великий Гудвин. Но они также требуют, вы уж извините, чтобы в Изумрудный дворец не приходили люди, чьи просьбы я не могу удовлетворить. Вы меня понимаете? Нельзя сказать, что Элли полностью поняла эту тираду. Но смысл ее – очень нехороший смысл – до нее дошел вполне. - Могу я… могу я еще один день здесь остаться? – почти прошептала она. – Мне ведь совсем некуда идти. - Разумеется, - сказал Руф Билан с улыбкой. – Законы гостеприимства – прежде всего. Но за мной остался еще кое-какой долг перед Гудвином. Осмелюсь напомнить, что он – по вашей просьбе – поручил мне доставить магический артефакт Бастинды в Фиолетовую страну. Что я и намерен сделать как можно раньше. У меня как раз была запланирована деловая поездка на этой неделе, и хотя мне придется ее сократить – из-за государственных дел, - но заехать по пути в Фиолетовый дворец я смогу. Итак… - Де отдавай меня, - прошептал Зонтик. – Пожалуйсда. Билан нахмурился: - Нехорошо отменять просьбы, высказанные правителю Изумрудного города, тем более те, которые он обещает исполнить, - из-за непонятного каприза. В конце концов, из-за этого предмета вы не смогли нормально улететь домой. Несколько секунд Элли молчала – Билан напряженно смотрел на нее, - потом решительно покачала головой: - Нет, извините. Я попросила вернуть Зонтик в Фиолетовую страну, потому что он сам этого хотел. А сейчас он этого не хочет. Поэтому я прошу его не возвращать. - Жаль, - снова сказал Билан. – Ну что ж… Тогда мне больше нечего вам предложить. Готовьтесь к отбытию. - Спасибо, - сказала Элли онемевшими губами и поплелась к себе. Билан посмотрел ей вслед, вздохнул и тоже пошел куда-то по своим государственным делам. Первое, что сделала Элли, добравшись до своей комнаты, – это бросилась на кровать, намереваясь поплакать еще немного. Но Тотошка первым делом задал Зонтику вопрос: - Зачем ты ее позвал? Что это, в самом деле, за капризы – передумывать в последний момент? - Мде никак дельзя было оставаться, - по-прежнему туманно ответил Зонтик. - Нет, в самом деле, - присоединилась Элли, всхлипывая. – Ты же сам говорил, что хочешь обратно в Фио… Фиолетовую страну. Я же дого… договорилась. - Говорил… Но я де знал, что ты договорилась с Биланом! - А что Билан? – без особого интереса спросила Элли. - Он бы бедя не отдал! – объяснил Зонтик. – Ди за что! - А зачем ты ему понадобился? - Сам де знаю, - вздохнул Зонтик. – Зачем-то, здачит, подадобился. А еще я здаю вещи, о которых нельзя говодить. Поэтому меня дельзя было выпускать. - Какие еще вещи? – теперь Элли даже стало немного любопытно, что же все-таки произошло. Хотя и не настолько, чтобы забыть о своем горе. - Ну как же я могу о них сказать, если о них дельзя говорить? – сказал Зонтик с досадой. Элли снова погрустнела. - Это мы-то, что ли, по-твоему, их выдадим? – с возмущением спросил Тотошка. – За кого ты нас принимаешь? - Ладно, это всё неважно, - прервала их спор Элли. – Но что все-таки делать дальше? Билан нас, можно сказать, выгоняет. Чем я ему мешаю? - Тем, что ты можешь стать пдавительницей? – предположил Зонтик. Он явно был рад, что тайны как тема разговора остались позади. - Какая чушь! – сказала Элли. – Почему они всё время все предлагают мне стать правительницей? Не собираюсь я этим заниматься. - Но в Канзас-то вернуться мы теперь вряд ли сможем, - вздохнул Тото. – Скверно все-таки получается… - У нас еще есть один путь, - напомнила Элли. – Гингема. - Так пойдем к ней! – оживился Тотошка. - Но она же злая волшебница… - Может, не такая уж она и злая. Гудвина вон тоже Ужасным называли, а не таким уж он плохим человеком оказался. - Зонтик, а ты что скажешь? Что ты знаешь о Гингеме? - Гингема – здая волшебница Голубой страны, - незамедлительно отозвался Зонтик. Правит Голубой областью с тысяча пятьсот… э-э… с начала шестдадцатого века, когда она подчинила себе народ Жевунов. С тех времен требует от Жевунов работать на нее и регулярно приносить дань в виде ингдедиентов для магических зелий. Живет в уединенной пещере в горах. Приходится родной сестдой волшебнице Бастинде… недавно погибшей. Владеет десколькими волшебными предметами, одним из которых являются серебряные башмачки, которые… - Здесь он снова запнулся, но о башмачках Элли, в общем-то, знала и сама. - Да, не густо… - пробормотал Тотошка. - Ничего, - сказала Элли, решительно сжав губы. – Если у нас есть хоть один шанс добраться до Канзаса, мы должны его использовать. И назавтра маленькая компания невольных путешественников – заброшенная ураганом в Волшебную страну девочка, ее верный пес и осиротевший магический артефакт – покинула Изумрудный город.
Эот Линг: Хм, неплохо... Чувствую, что будет интересно... Уважьте старика (т.е. меня ) - побольше крови при замочке Людоеда, ладно?
Топотун: А про Билана я угадала :)
Кастальо: А у меня есть пинарик, где Гингема удочерила Элли. Так и назван - "Дочь Гингемы"
Эот Линг: Чую я Топотун пишет: А про Билана я угадала :) Образ его был автором подан слишком выпукло... Поэтому тут все было ИМХО ясно... Мне вот интересно что дальше то будет? У автора множество вариантов развития событий, если следовать в примерном русле канона, какой из них будет избран... Ждем-с...
Стелла: Интересный фанфик получается! Прикольно. А прода когда будет?
Abuelito Ortega: - Как, вы уже уходите? – огорчение Стража Ворот было неподдельным. Он уже знал о постигшем фею и ее товарищей несчастье. - Да, нужно идти, - просто ответила девочка. – Ваш город прекрасен, но я должна вернуться домой. Пойду в Голубую страну к Гингеме – говорят, у нее есть волшебные башмачки, на них моя последняя надежда. - Но почему Руф не дал вам повозку и провожатых? Это долгий и непростой путь… не говоря уже о том, что в конце его вас может ожидать… что угодно. Элли только покачала головой. Говорить и думать о Билане и его намерениях и решениях ей сейчас совсем не хотелось. Фарамант снял с девочки и с Тотошки зеленые очки, протер тряпочкой и спрятал. Он искренне сочувствовал Элли, но чем он мог помочь? Только советом: - Держитесь все время желтой дороги. Никуда не сворачивайте! Прямо от ворот вам придется немного пройти на юг, потом дорога повернет почти точно на запад. Я не знаю мест за границей Зеленой страны, увы… Я желаю вам успеха, милая фея. Как бы мне хотелось, чтобы мы все ошибались на счет Гингемы! Элли поблагодарила Стража Ворот и вышла на дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Дорога и впрямь была отличная, одно удовольствие путешествовать по такой. Оживленный пейзаж Зеленой страны радовал глаз. Ухоженные зеленые фермы, аккуратные огороды, роскошные цветники. Фермеры махали из-за изгородей зелеными платочками – они уже тоже были наслышаны о маленькой фее, освободившей Мигунов, и о том, как ей не удалось улететь в гости к Солнцу вместе с Великим и Ужасным Гудвином. Внезапно девочка, бросив взгляд на весело трусившего впереди песика, вскрикнула от изумления. Добрая Флита, провожая путников, повязала Тотошке на шею шелковую зеленую ленточку, Элли видела это своими глазами. Теперь же на черной шерстке ярко выделялась ленточка белая, как снег! - Зонтик, миленький, смотри! Ленточка стала белой, когда мы вышли из Изумрудного города! Что же это?? Колдовство? Значит, Гудвин все-таки был волшебником? - Ну ты даешь, - Зонтик издал странный хрюкающий звук. – Ты что, вправду ничего не поняла? - Не поняла – чего? - Не подяла ничего! - Зонтик, да о чем ты? - О зеленых очках, конечно. Ты что, и вправду поверила, что там куча изумрудов, на мостовой, в стенах и все такое? Да в этом «изумдудном» городе не больше зеленых предметов, чем у нас в Лиловом дворце. Город как город. Только жители глядят на него сквозь зеледые стеклышки. - Но изумруды… - Стекдо! Или, может, хдусталь, я в этом не силен. Прозрачные, как дождевая вода. Шикаддое дадувательство! - Этого не может быть! Я тебе не верю! Ты… ты врешь! – Элли завертела головой, ища подтверждений своей правоты. Да вот же! Вот! Стройные башни Изумрудного города гордо реяли на фоне чистого неба, и крупные изумруды сияли, как ослепительные зеленые солнца, в утренних лучах. - Посмотри! – воскликнула Элли. - Сейчас я без очков, но я же вижу изумруды! - Эти настоящие, - равнодушно ответил Зонтик. – А может, зеденые стекла. А в городе настоящие изумдуды только во дворце. - Но почему ты мне не сказал сразу? - Ты бы не поверила. Это стало для Элли последней каплей. Глаза ее наполнились слезами. Она отвернулась от города, еще вчера казавшегося ей самым прекрасным на свете, и прошептала: - Мистер Гудвин, вы обманщик… как вы могли… я никогда вам этого не прощу! Зонтик услышал ее и откликнулся примирительно: - А по-моему, отличдая шутка. Но Элли так не считала. Элли уже далеко отошла от стен Изумрудного города. Перевалило за полдень, девочка устала и проголодалась. Только тут она вспомнила, что у нее с собою нет никакой еды, если не считать оставшегося от завтрака яблока, которое она сунула в карман. Фермерские домики стали попадаться чуть реже, и девочка, посоветовавшись с Зонтиком и Тотошкой, решила постучаться в один, особенно чистый и аккуратный. Ей открыла приветливая женщина, которая сразу узнала героиню недавних событий. Девочка была благодарна хозяйке за возможность присесть, отдохнуть от палящего зноя, а хлебосольная фермерша тут же предложила путникам и пообедать вместе с нею и ее мужем, который должен был с минуты на минуту вернуться с поля. Более того, после обеда Элли даже получила в дорогу корзинку, наполненную хлебом и фруктами. - Вы что-нибудь знаете о Гингеме? Какая она? – спросила Элли на прощанье. Женщина содрогнулась. - Зачем ты задаешь такие вопросы? – воскликнула она с упреком. - Просто я иду туда – к Гингеме, в Голубую страну… - Не ходи! – выкрикнула фермерша. - Не могу… Мне обязательно нужно попасть к Гингеме… Фермерша вдруг всхлипнула, зажала себе рот рукой и опрометью бросилась обратно в дом. Элли с недоумением смотрела ей вслед. - Не обижайся, - процедил фермер нехотя. – Жена из Голубой страны сама… жалко ей тебя. Ну, бывай. Разговор не прибавил Элли оптимизма. Зонтик помалкивал. Постепенно местность становилась все менее населенной, хотя оставалась зеленой и пышной. Здесь было много цветов, мягких лужаек, дикорастущих фруктовых деревьев с плодами, не уступавшими размером садовым. Путники шли уже почти целый день, солнце медленно клонилось к закату. Сумерки в Волшебной стране были мягкие, приближающаяся темнота не пугала, а создавала ощущение тихого уюта – казалось, ничто не угрожает человеку, который заночует здесь прямо на траве, под одним из раскидистых деревьев. Но не успела Элли об этом подумать, как тишину прорезал страшный, нечеловеческий вопль, от которого кровь стыла в жилах. Элли вздрогнула и остановилась. Крик повторился. - Что это? – спросил Зонтик. Похоже, ему тоже стало не по себе. Тотошка же, не говоря ни слова, устремился вбок от дороги, к небольшой группе деревьев. - Подожди! – крикнула Элли, пытаясь догнать его и на бегу вглядываясь в не очень понятную картину, открывавшуюся перед ней. В траве будто что-то шевелилось, но что – было неизвестно. Через несколько десятков шагов, впрочем, Элли стало ясно, что же привлекло внимание Тотошки. Мыши – в Канзасе он гонялся за ними всегда, где бы ни встречал, даже на некоторых соседних фермах прославившись как отличный мышелов, и в Волшебной стране, похоже, не собирался изменять привычкам. А тут ему было на кого поохотиться: вокруг одного из деревьев собралось несколько десятков этих зверьков - крупных, упитанных, как на подбор. Немудрено, что он рванул туда, не обращая внимания ни на что больше. А обратить внимание было на что. У дерева, дико озираясь по сторонам и хрипло мяукая, полустоял-полулежал большой взъерошенный кот. Он был весь опутан не то какой-то редкой сетью, не то просто множеством переплетенных ниток. Удивленная Элли поняла, что концы этих ниток тянутся к суетящимся вокруг мышам. Вся эта кошачье-мышиная разборка Элли совсем не нравилась, и она обязательно бы навела здесь порядок, если бы это раньше нее не успел сделать Тотошка, прыгнувший прямо в гущу мышиной толпы с воплем «Ага, не ждали?!!» Правда, на этот раз ему не очень повезло. Мыши бросились врассыпную, мгновенно затерявшись в высокой траве, а несколько самых видных – те, которых он, собственно, и рассчитывал поймать, - просто исчезли в мгновение ока – ни Тотошка, ни Элли не смогли даже заметить, в какую именно сторону они шмыгнули. Так что песику пришлось довольствоваться всего двумя мышами, которые почему-то замешкались. Пока Тотошка со смешанным чувством созерцал свои невзрачные трофеи, Элли наконец собралась с мыслями, вспомнила, что все звери здесь говорящие, и, повернувшись к коту (который в ужасе переводил взгляд с девочки на песика и обратно, явно не считая их спасителями), спросила его как можно более мягко: - Что здесь происходит? Ну, то есть происходило… - Ничего, - сказал кот истеричным голосом, пытаясь стряхнуть нитки. – Ничего особенного, так, мелкие личные неурядицы… - И тут же, без какого-либо перехода, бросился к Элли и умоляюще запричитал: - Спасите меня… Защитите… Заберите меня отсюда… Рано или поздно они до меня доберутся! Они обязательно до меня доберутся… - Кто доберется? – спросила Элли, освобождая кота от остатков сети. Она никак не могла поверить в очевидное. – Мыши? - Мыши! – повторил кот. – Мыши… Вот объявят они вам кровную месть, так и узнаете, что это за мыши… Это кошмар кошмарный, это чудища ночные, а не мыши! Пока Элли раздумывала над услышанным, Тотошка заинтересовался котом и подошел к нему поближе, принюхиваясь. Кот снова затрясся в ужасе. Элли, осторожно положив Зонтик на землю, взяла кота на руки. Он был тяжелый и излучал нервозность. - Так все-таки что произошло? – Девочка не теряла надежды выяснить что-то. – Мыши тебе мстят? За что? - За то что я… - кот перешел на шепот, - за то, что я… Мышиная королева! – наконец выпалил он. - Ты мышиная королева? – не поняла Элли. - Да нет же! – простонал кот. – Не я… Мне они мстят… За свою королеву… - А-а, теперь ясно, - пробормотала Элли. Кот кивнул: - Дело было несколько дней назад. Я просто охотился. Просто, понимаете вы, просто, обыкновенно, заурядно, как каждый день охотился! - Да понимаем мы, понимаем, - буркнул Тотошка. - Да уж, синонимов можно было и поменьше, - вставил Зонтик. Услышав его, кот снова в ужасе заорал и попытался спрятаться у Элли под мышкой. - Не бойся, не бойся, - сказала Элли, гладя кота. – Это просто Зонтик… Он говорящий… Потому что он этот, как его… артефакт. Так что случилось дальше? Ты убил мышиную королеву? - Да! – зарыдал кот. – Оказывается… Оказывается, это был как раз такой день… один в году… когда… когда ее волшебство не работает… Откуда мне было знать, кто она? Ну отку-уда? И вот теперь эти мыши… Они меня преследуют… Сначала я убежал… Потом они меня нашли… я снова убежал… Потом они стали меня догонять, и я залез на дерево… Потом они перегрызли дерево! А потом они меня связали! - Понятно… - вздохнула Элли. – А что они собирались с тобой делать? - Не знаю… Они еще не решили. - А хозяева у тебя есть? – Элли догадывалась об ответе, но все-таки задала этот вопрос на всякий случай. - Какие хозяева? – фыркнул кот. – Дикого кота не узнаете? - Ну да, я так и подумала… А имя у тебя есть? - Есть, - ответил кот неохотно. – У дикого кота тоже может быть имя, что в этом странного? Только какая разница… Это имя для того, чтобы другие коты знали, как меня называть… Здесь же меня не с кем перепутать… Кот – он и есть кот… - Ну ладно… Кот так Кот. А меня зовут Элли. Это Тотошка. Ну, это Зонтик… - Очень приятно, - ответил Кот. – Ну ладно… Пушистые Лапки. Так меня зовут. - Очень приятно, - тоже сказала Элли, стараясь не засмеяться. – Ладно, надо решать, что делать… Знаешь, мы можем пойти вместе в Голубую страну. Это далеко, может, там мыши перестанут тебя преследовать. - Правда? – Кот Пушистые Лапки с надеждой посмотрел на нее. – Вы можете забрать меня отсюда? - Конечно. - Тоже еще, спутник! – пробормотал Тотошка. – Коты путешественники плохие. А этот еще и мышей боится! Я их вон в один момент разогнал… - Не бросайте меня, - сказал Кот умоляюще. Напоминание о такой грозе мышей, как Тотошка, только усилило его желание присоединиться именно к этой компании. - Да не бросим мы тебя, не бросим, - ответила Элли. – И вообще, вместе веселее…
Кастальо: Рамину жалко... Может, она бы что-нить Элли присоветовала бы. Зато объяснение - почему она от кота просто бежала, а не телепортировалась - замечательное. Через Реку, понятно, Зонтик переправит. А Лев, Дровосек, Страшила? Они появятся?
Эот Линг: Судя по логике изложения - один из кандидатов в кампанию - саблезубый тигр
Чарли Блек: Эот Линг пишет: один из кандидатов в кампанию - саблезубый тигр сожравший перед этим Трусливого Льва Кастальо пишет: Рамину жалко... Может, она бы что-нить Элли присоветовала бы. Зато никто теперь не запретит Элли появляться в ВС хоть 4, хоть 10 раз.))
Кастальо: Нее! Зонт догадается, что Лев трусоват и присоветует Элли дать Льву какой-нить напиток из полученных ею запасов в ИГ. Мол, Гудвин подарил бутылочку смелости и попросил помочь...
Эот Линг: Чарли Блек пишет: сожравший перед этим Трусливого Льва В свете замочки Рамины Пушистыми Лапками, идея убиения Трусливого Льва саблезубым тигром по прозвищу Остренькие Зубки не представляется такой уж дикой
MAX: Понравилось продолжение, но не хорошо. Abuelito Ortega напиши хорошее продолжение (и волки сыты, и овци целы). А тигры по-моему невменяемы.
Топотун: Эот Линг пишет: В свете замочки Рамины Пушистыми Лапками, идея убиения Трусливого Льва саблезубым тигром по прозвищу Остренькие Зубки не представляется такой уж дикой А третий кандидат в спутники - это Людоед по имени Ганнибальчик Лектор по прозвищу Ненасытный Животик. Вот только кого б ему замочить? Белку? Мелко... ЖД и С? А смысл? Несъедобные. Нет, Людоед не подходит. Он же и Элли тогда сожрет и Тотошку и кота. Хотя, может быть зонт поработает защитным амулетом от людоедов. Кто его знает, насколько он многофункционален.
Abuelito Ortega: Дотемна успели пройти еще немного. За деревьями впереди показалась водная гладь – дорога упиралась в берег реки. Но раздумывать о переправе у девочки уже не было сил. Заночевали на мягкой, густой траве под одним из деревьев со странными голубоватыми листьями и крупными темными плодами. Новый спутник оказался существом беспокойным. Спать на земле он отказался и полез вверх по гладкому стволу, бормоча «может, там они меня не достанут». Однако, едва задремав, он с дерева свалился, и с таким жутким криком, что Элли с Тотошкой в ужасе вскочили. Остаток ночи Кот предпочел провести у девочки в ногах. Он вертелся, непроизвольно когтился и стонал, так что выспаться толком не удалось никому. Проснулась Элли на рассвете от кошмарного вопля. Девочка, ничего не понимая спросонок, огляделась по сторонам. Кот Пушистые Лапки лежал в траве в полном изнеможении, раскинув все четыре лапы, и кричал так, будто его резали ножом. Можно было предположить, что на него вновь напали мыши, но рядом с перепуганным зверем никого не было. - Что, опять страшный сон? – с неудовольствием спросила Элли, подходя поближе. - Это не сон! Она, она! – Кот тыкал лапкой куда-то вверх. И тут Элли увидела. Прямо над котом, футах в двух от земли, парило в воздухе маленькое бело-серебристое облачко. Облачко скользило и переливалось, и девочка вдруг поняла, что контуры его напоминают фигурку маленького зверька… мышки? Да, это, без сомнений, была мышь, довольно крупная для своей породы, но и лапы, и нос, и хвост грызуна, не говоря уже о короне и мантии (а у мышки таковые имелись!) – все было будто нарисовано тончайшими прядями утреннего тумана. Призрачная фигурка пикировала на своего врага, пролетая над самым его носом, и тихонько посмеивалась – похоже, эта забава ее развлекала. Смех у мышки был довольно противный. Привыкший больше полагаться на нюх, нежели на зрение, Тотошка только сейчас, кажется, распознал, с кем они имеют дело. Песик азартно загавкал, подгадал момент, когда мышь снизится, и совершил великолепный прыжок. Однако зубы его, щелкнув, схватили пустоту – а между тем Элли ясно видела, что он не промахнулся. Девочке стало немножко не по себе. Она вдруг припомнила некоторые милые истории о привидениях, которые ей доводилось читать в книжках в мягких обложках. Правда, те призраки обычно обитали в старых замках и на заброшенных кладбищах и – немаловажный нюанс – бесчинствовали только по ночам. - Это… привидение? – неуверенно спросила Элли в пустоту, не ожидая ответа. При свете дня вопрос прозвучал на редкость глупо. - Я предпочитаю формулировку «неупокоенная душа», милочка, - отозвался тонкий голосок. - Неупокоенная? – растерянно переспросила Элли. - Еще бы! – фыркнула призрачная мышь. – Упокоишься тут, когда тебя пожирают, как… как какой-нибудь бессловесный початок кукурузы! Меня, Рамину! Для особы королевского рода, тем более феи – это ужасный конец. Теперь я от него не отстану, - мышь кивнула на съежившегося в траве Кота и продолжала удовлетворенным, почти веселым тоном, - куда он, туда и я. Таково предназначение неупокоенной души. Доведу кису! – и мышка вновь расхохоталась. - Ты… отправишься с нами? – осторожно уточнила Элли. Кот застонал. - Придется, - деловито откликнулась Рамина. – По закону я должна ему теперь являться… хм… - мышка принялась загибать прозрачные пальчики, - с месяц, выходит. Видишь, как тебе повезло! Тебя будет сопровождать в дороге сама мышиная королева… ну, почти. Почти сопровождать. Почти королева. Ее дух! Это тоже немало! – Рамина словно не собеседников, а саму себя хотела в чем-то убедить. – Кстати, Элли, ты куда сейчас идешь? – спросила вдруг царственная мышь. - В Голубую страну, потому что… - начала девочка, и тут до нее дошло. – А откуда ты знаешь мое имя? Рамина довольно усмехнулась. - У меня масса подданных, милочка. В искусстве сбора сведений нам нет равных! Выяснилось, что мышиная фея неплохо осведомлена о первой части пути девочки и ее спутников. Она знала и о гибели злобной Бастинды, и о визите в Изумрудный город, так что Элли не было нужды пересказывать ей свои злоключения. Однако о неудаче с воздушным шаром она, как ни странно, была не в курсе, и Элли, поделившись своим горем с маленькой феей, упомянула башмачки Гингемы и рассказала о цели путешествия. - Теперь бы нам перебраться через реку, - встрял Зонтик. Говорящий артефакт не вызвал интереса у мышиной королевы, но с переправой она обещала помочь. Глядя на бесплотный силуэт, Элли никак не могла придумать, чем Рамина сможет помочь – разве что магией? Но осталась ли магия у призрака феи? Терпеливо дождавшись, пока девочка и песик перекусят (Кот есть не мог, у него при виде Рамины сводило желудок), маленькая фея деловито направилась к прибрежным кустам. Элли последовала за ней. - Лодка! – радостно воскликнула девочка. Действительно, к кусту была привязана небольшая, выкрашенная в зеленый и белый цвета, плоскодонка. Внутри лежали весла. - Ура, мы переправимся на тот берег! – Элли была очень благодарна Рамине за помощь: мысль о том, как перебраться через широкую и довольно полноводную реку, тревожила ее с самого вчерашнего вечера. Но Рамина немного охладила ее пыл. - Гребла когда-нибудь? – строго спросила у девочки мышиная королева. - Д-да, два раза, - неуверенно ответила Элли. Действительно, гостивший у них несколько лет назад кузен пару раз давал ей подержаться за весло, когда они ездили на озеро Милфорд, но это было уже давно. - Тогда так, - мышка на минуту задумалась, придирчиво осмотрела руки Элли и зачем-то слетала до середины реки и обратно. – Отвязывай и тащи вверх по течению – вооон до тех деревьев. Она не тяжелая. Сделаем поправку на течение! Да смотри не упусти, осторожней! Лодка быстро скользила вверх по реке – у берегов течение не было сильным, и тащить легкую посудину за заботливо привязанную кем-то веревку оказалось нетрудно. Но Элли, остановившись, вдруг спросила у маленькой феи: - Послушай, Рамина, а зачем мы это делаем? Нет, то есть понятно, зачем – чтобы учесть течение, но я хочу сказать, какая разница? Что сейчас идти – а потом плыть, что сначала пересечь реку, а потом уж вернуться берегом на Желтую дорогу, на сколько будет нужно? Тем более, тогда и лодку нам уже не понадобится тащить с собой… - Разница есть, - откликнулась мышь. – Здесь хороший, открытый берег, а ниже по течению на том берегу лес слишком близко подходит к воде. К тому же я не хочу, чтобы нас унесло течением к югу. Я не в ладах с тамошним народцем. - А что за народ там живет? – заинтересовалась Элли. Признавая правильность доводов Рамины, она уже снова зашагала вперед, подтягивая веревку. Но маленькая фея не ответила – наверное, не расслышала вопроса. Наконец, добрались до указанных Раминой в качестве ориентира деревьев. Друзья с превеликой осторожностью погрузились в ненадежную посудину (лодка оказалась очень неустойчивой, Элли, шагнув в нее, едва удержала равновесие). Девочка поставила на дно лодки корзинку с остатками провизии и хотела положить рядом с ней Зонтик, но тот запротестовал: - Пдислони медя к борту, а то мне будет видно одно дебо! Элли выполнила его просьбу и взялась за весла. Они были легкие и удобные, и поначалу девочке показалось, что грести не так уж и сложно. Но чем ближе была середина реки, тем сильнее становилось течение, и очень скоро девочка стала выбиваться из сил. Волосы надо лбом взмокли, по вискам стекал пот, и каждое движение отзывалось болью в мышцах. - И рраз – и два, и рраз – и два, - деловито отбивала такт Рамина, паря над лодкой, и девочка послушно погружала весла в воду по команде. Так и вправду было легче. Рамина, впрочем, успевала не только помогать девочке. Призрачная мышь не забывала и о другом деле – то и дело она пикировала на бедного Кота, дьявольски хохотала или издавала леденящий душу стон. - Оооо, недостойный пожиратель беззащитных грызунов, мои косточки стучатся в твое брюхо изнутри! Несчастный преследуемый зверек вжимался в пол лодки и пытался укрыться, подползая поближе к Элли. Это раздражало верного Тотошку. - Отойди, полосатый, мешаешь грести! – рявкнул он на Кота, когда тот забрался под самый локоть Элли и в самом деле почти не давал ей орудовать правым веслом. Кот отодвинулся – но тут же последовала новая атака со стороны Рамины, и бедняга попытался спрятаться в корзинке, накрыв голову салфеткой. Этого Тотошка уже снести не мог – чтобы какой-то кот поганил своими лапами хозяйскую еду? Песик кинулся на Кота и, ухватив его зубами за полосатый хвост, выволок из корзинки. Кот в долгу не остался. Тотошка не Рамина, Тотошку он не боялся, поэтому не долго думая вцепился ему в нос когтями. От неожиданности песик взвизгнул, тяпнул обидчика за ухо, и черно-рыже-полосатый клубок покатился по дну лодки. - Осторожнее! – крикнула Элли, но драчуны, войдя в раж, не слышали увещеваний. Утлое суденышко раскачивалось и опасно кренилось, едва не зачерпывая воду, и Зонтик, прислоненный к борту, вдруг скользнул вниз и с громким «плюх!» исчез под водой. - Что вы наделали! – закричала Элли, бросая весла. – Зонтичек, милый, где ты? Ты живой? – девочка всматривалась в темную воду, но ничего не могла разглядеть. Похоже, в этом месте глубина была еще серьезная, хотя до западного берега оставалось уже совсем чуть-чуть. - Весла! – закричала Рамина. – Греби, греби, не останавливайся, а то нас унесет! Последний жим! Мы его потом вытащим, ничего ему не сделается! Элли послушалась, и, чуть не плача, из последних сил довела лодку до берега. Тотошка и Кот сидели на дне лодки, пристыженные. Песик опустил голову. Кот Пушистые Лапки зализывал ободранный бок. - Мы его достанем, Элли! Честное слово! – выдавил, наконец, Тотошка. – Иди, ныряй, полосатый! - Почему я??? – взвился кот. – Ты виноват – ты и ныряй! - Я виноват??? Назревала новая драка. Элли вздохнула и сняла туфли. - Я нырну, перестаньте, - сказала она устало. Тотошке стало стыдно. Коту, может быть, тоже – а может, им двигали другие душевные порывы, но так или иначе, оба, не сговариваясь, тут же бросились в воду и поплыли к тому месту (если они верно его запомнили), где вывалился из лодки Зонтик. Кот плыл не хуже Тотошки, и даже немного быстрее. Элли это удивило, раньше она полагала, что все кошки терпеть не могут воду. Она даже высказала свое удивление вслух. - Он камышовый, - сухо объяснила Рамина, не вдаваясь в подробности. Камышовому коту, видимо, положено было уметь плавать. Элли, сидя на берегу, напряженно следила, как то пес, то кот, поочередно, скрываются под водой. Наконец, одна из попыток Тотошки увенчалась успехом. Песик показался на поверхности воды, держа в зубах мокрый черно-лиловый предмет. Выбравшись на берег, Тото с гордостью положил добычу у ног хозяйки. Девочка погладила песика по мокрой шерстке, а потом погладила и Кота, чтобы ему не было обидно, ведь он тоже старался и даже нырнул на один раз больше, просто ему не повезло. - Зонтичек, ты жив? – девочка присела на корточки. - Гедедальдая пдосушка – и буду жив, - отозвался Зонтик таким гнусавым голосом, что Элли едва разобрала слова.
Эот Линг: Нда, интересный поворот событий... Чет долго переправляются! Давай дальше!
Кастальо: Та-ак... Осталось с помощью зонта перелететь трещины. Дальше встреча с Дровосеком, потом Страшилой и оп-ля...
MAX: хорошее продолжения. Ожидал что Рамина станет призраком. Вот она-то и поможет.
Abuelito Ortega: Наконец-то путешественники снова были на Желтой дороге! Усталые и, в большинстве своем, промокшие, они готовы были целовать кирпичи, припорошенные пылью… Милая, родная дорога, вымощенная желтым кирпичом! Впрочем, тут же бросалась в глаза куда худшая сохранность дороги на этом берегу. Видно было, что этой частью ее почти не пользуются – обочины поросли высоким быльем, кое-где зияли дыры от утраченных кирпичей, а в трещинах пышным цветом цвел колючий репей и колосились какие-то местные травы. Взбежав на крутой берег, дорога устремлялась в лес, но сейчас думать об этом не хотелось. Элли предложила устроить привал, положила Зонтик на солнышко и расстелила салфетку. Тотошка и Кот, оба, не сговариваясь, сморщили носы, увидев предложенный им хлеб с подсохшим сыром. - Ты кушай, а я сейчас, - скороговоркой пробормотал песик, устремляясь в высокую траву. Кот Пушистые Лапки приготовился последовать его примеру, нацелясь в другую сторону луга. - И куда это мы собрались? – пронзительный оклик Рамины подействовал на них, как удар бича. Кот икнул и приложил лапку к сердцу. Тотошка, ворча себе под нос, вернулся к дожидавшемуся его бутерброду, поняв: охота сорвалась. - Мы же на минуточку, - оправдывался Кот, кося глазом на покачивавшегося над краем салфетки полупрозрачного грызуна. – Жучка, может, поймаем… Крота… - Знаю я ваших жучков и кротов, - отрезала Рамина. – Спите и видите, как бы сократить поголовье моего народа! Кот смиренно сжевал свой ломтик сыра и брезгливо отодвинул хлеб. Лес чернел в неприятной близости от берега и не внушал доверия. Однако дольше тянуть время было невозможно. Интересно, он большой? Может, удастся пройти его засветло насквозь, чтобы, по крайней мере, не пришлось ночевать в чаще? - Зонтик, миленький, скажи пожалуйста, что это за лес? – спросила Элли. Зонтик с готовностью откликнулся было, гордясь свой ролью энциклопедиста и научного консультанта в этом маленьком коллективе, но его опередила Рамина. - Этот лес называется Тигровым, - сообщала она, плывя у самого плеча Элли, но обращаясь при этом ко всем, и довольно громко, так что девочка невольно поморщилась. – В нем водятся пренеприятные животные – саблезубые тигры. В наших интересах проскочить его как можно скорее. Этого еще не хватало! Элли слышала о саблезубых тиграх, населявших землю в древние времена, а здесь, похоже, этим мерзким тварям удалось сохраниться до наших дней. - Не бойся, Элли, я тебя защищу! – воскликнул храбрый Тотошка, мимоходом оттолкнув Кота, жавшегося к ногам девочки. Зонтик тем временем бормотал что-то нелицеприятное о «мышах-всезнайках». Элли глубоко вздохнула. С самого момента неудачной переправы Зонтик дулся на Кота и Тотошку за незапланированное купание. Тотошка и Кот на дух не выносили друг друга с первой встречи, ведя себя как истинные кошка с собакой. Песик презирал Рамину – скорее всего, за недосягаемость для его зубов и за сорванные попытки поохотиться, а отношения между Котом и мышиной королевой вообще не поддавались описанию. «Бродячий цирк на выезде», - думала Элли, - «а я в нем – укротительница и фокусник в одном лице». Не успели они удалиться от опушки, как лес вокруг них превратился в непролазную чащобу. Деревья подступали к дороге слишком близко, их спутанные ветви опускались чуть ли не до земли. Из кустов веяло холодом и сыростью. Время от времени резко и неприятно вскрикивали птицы. Внезапно Рамина, видимо, вспомнив о своем долге, оскалила передние зубы, остановилась прямо над спиной чуть отставшего Кота и возопила: - О, мерзкое отродье из семейства кошачьих, почто ты меня сгубил?? От неожиданности Кот так и сел на собственный хвост. Держа передние лапы где-то в районе желудка и прислушиваясь к своим ощущениям, он тоскливо застонал: - Уйди, уйди… Тебя нету! Ты давно уже переварилась, нету, нету! Рамина скрючила лапки в неприятно когтистые хваталки: - Отольются кошке мышкины слезки… Кот из дому, мыши в пляс… Изловили мыши кошку, изрубили на окрошку… - зловеще бормотала она древние заговоры мышиного рода, а потом дьявольски захохотала. Бедный Кот закатил глаза и беззвучно рухнул без чувств. Тотошка фыркнул. - Кстати, о кошках - по-деловому продолжала Рамина, обращаясь к Элли. – Надо бы поторопиться. Мне показалось, - она четко выделила последнее слово голосом, - что я что-то слышу. Элли хотела было возразить, но в следующую секунду услышала и она. Грубый рык, сразу наводивший на мысли об огромном хищнике, слышался и справа и слева от дороги одновременно. И это было ужасно. Нового звука хватило Коту, чтобы мгновенно прийти в себя. Не сговариваясь, маленький отряд перешел на бег. Но рев приближался. Слышать его, не видя издающих его существ, было как-то особенно страшно. Элли споткнулась о какой-то камешек и чуть не упала, и это промедление едва не стало роковым: из-за поворота показалась огромная коричнево-рыжая туша гигантского тигра. Окрас его почти совпадал с расцветкой Дикого Кота, только тигр был в десятки раз больше. Впрочем, у него была такая же сплюснутая морда, не украшенная печатью интеллекта, а из пасти как два ятагана свешивались желтоватые клыки. Тигр не спешил – он переставлял лапы мягко и точно, будучи уверенным на все сто процентов, что добыча от него никуда не уйдет. Вскоре к нему присоединился его сородич, а затем еще один. Меньше всего это напоминало погоню. Казалось, хищники просто гуляют для моциона, совершенно не обращая внимания на несущихся вперед из последних сил собачку, кота и отягощенную багажом девочку. - Я сейчас вспомнила, - на лету бросила Рамина (она совсем не запыхалась, и голос ее звучал ровно), - Тигровый лес сильно пострадал от землетрясения. Где-то поблизости должна быть большая трещина, вроде широкого оврага. Тиграм через него не перебраться! Скорее бы добежать до него, и тогда мы спасены! Элли кивнула, не в силах тратить дыхание на ответ. О да, маленькая фея была права! За очередным некрутым поворотом и вправду показался широченный овраг. Он зиял впереди, прорезая желтую дорогу надвое. Несколько желтых кирпичей неуклюже повисло на краю, словно в нерешительности – упасть или удержаться. На другой стороне оврага путь продолжался. Элли рванулась вперед, к оврагу, и вдруг остановилась как вкопанная. - Рамина! – крикнула она из последних сил, - а как же нам перебраться? - Об этом я не подумала, - сказала призрачная мышь спокойно, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь средства переправы. - Еще бы… Зачем тебе об этом думать, - жалобно провыл Тотошка. – Ты-то через него перелетишь… - Мне вообще незачем было думать, - сердито ответила Рамина, которую это незаслуженное обвинение отвлекло от раздумий. – Не думаешь же ты, что меня можно съесть дважды? Лучше перекиньте через овраг вон ту корягу, а потом… - Я не смогу… - заплакала Элли. – Она большая. Я попробую, но она слишком большая и тяжелая… А маленькая не достанет до того края… А веревки у нас нет… - И времени нет, - пробормотал Зонтик непривычно тихим и неуверенным голосом. Тигры, на секунду замедлившие шаг, - не то чтобы прикинуть, стоит ли прыгать или лучше не рисковать у края обрыва, не то чтобы прислушаться к разговору жертв, не то еще по каким-то своим неведомым причинам, - снова двинулись вперед. - Мы погибли! – заорал Кот. Этим он очень точно выразил общее настроение. В ужасе были все - даже Зонтик. Элли почувствовала, как ребристая ручка артефакта как-то странно затрепыхалась в ее руке, и машинально перехватила ее покрепче. Не сводя глаз с ужасных тигров, она стояла на краю обрыва посреди чащобы, которая была для этих тигров родным домом и в которой бессмысленно было бы пытаться спрятаться, но не думала ни об обрыве, ни о лесе, потому что и так всё было, увы, понятно… Зонтик дернулся как-то особенно сильно, раздался хлопок, и окончательно перепугавшаяся Элли почувствовала, что под ногами исчезает опора. Она дико взвизгнула, уверенная, что проваливается в овраг. Но она вовсе не падала. Наоборот – дорога оставалась ниже, а она поднималась, поднималась и улетала от тигров, держась за ручку внезапно раскрывшегося Зонтика… - Тотошка! – крикнула Элли отчаянно. Тото и Кот обернулись. - Не бросай меня! – жалобно заорали они нестройным хором. Зонтик на мгновение снова снизился – как раз настолько, чтобы Элли смогла подхватить прыгнувшего к ней на руки песика, а Кот, чуть не промахнувшись в прыжке, уцепился частично за платье Элли, частично за недовольно ойкнувшего Тотошку, - и снова взмыл в воздух вместе со всей компанией. Элли только старалась крепче держаться за Зонтик, в то время как удивленные морды саблезубых тигров, и жутко обрывающийся в пропасть край дороги, и сам овраг, и даже деревья на другой его стороне оставались всё дальше… - Надо предупреждать, - сказала Рамина обиженно, - что ваши магические артефакты могут использоваться для полета. – Она скользила по воздуху рядом с Элли, скрестив руки на груди и печально глядя в пространство. - Я сама… не знала… - Элли осторожно подняла глаза на Зонтик. - Ну забыл я, забыл, - отозвался артефакт. – Сами же знаете, пабять дырявая. - Ничего себе… - пробормотала Элли. – А… а нельзя как-нибудь пониже лететь… или, может, уже спуститься? Потому что здесь очень высоко и я боюсь упасть… - Она перевела взгляд вниз, где покачивались верхушки деревьев, и снова посмотрела на Зонтик – так казалось безопаснее. - Там тигры, - предупредил Зонтик. – И деревья с острыми ветками. А упасть ты не можешь, пока сама этого не захочешь. - Да? – засомневалась Элли. - Это, скорее всего, так и есть, - подтвердила Рамина. – Большинство магических предметов, служащих для полета, исключают возможность случайного падения. Если это, конечно, качественные магические предметы. Но, чтобы быть совсем уверенным, - добавила она, подлетая к закрывшему глаза в ужасе Коту, - лучше снизить вес. - Только не это, - простонал Кот, но Рамина не настаивала. Элли решила, что лучше считать Зонтик качественным магическим предметом, но держаться как следует. Пролетев над узкой полоской леса, компания добралась до еще одного оврага. Этот, казалось, был уже, чем первый – а может, так только казалось. Тут Зонтик наконец снизился – правда, над провалом огромной трещины от этого было мало облегчения – и, плавно свернув под нависшие над дорогой сплетенные ветви, завершил свой полет. Под ногами снова были желтые кирпичи дороги. - Вот это да… - Тотошка высвободился из рук Элли, неловко спрыгнул на землю и отряхнулся. – Вот это полетали так полетали… Нет, ну все-таки надо же предупреждать… - Да уж, полетали, - Элли тоже тряхнула головой, пытаясь согнать оцепенение. – Спасибо тебе, конечно, Зонтик… Но все-таки, действительно, как можно забыть, что умеешь летать? - Я не «умею летать», - объяснил Зонтик сварливо, чувствуя, что по-настоящему сердиться на него сейчас никто не будет, - я служу для полета. Бастинда уже полтораста лет никуда не летала. - Тогда как получилось, что сейчас ты вспомнил? - Когда подадобилось, вспомнил. - А когда мы на реке чуть не утонули – что, не понадобилось? – напомнил Кот. - Уж не тебе об этом напомидать… Тем более что тогда это действительно не понадобилось, потому что сначала опасности не было, а потом не было возмождости. А когда кое-кто… - Хватит спорить, - пропищала Рамина. – Все уже всё поняли. Мы всё еще в лесу. Действительно, хотя лес здесь был менее густой, чем по ту сторону оврагов, но издалека доносился приглушенный рев зверей – точно нельзя было сказать, откуда, но было понятно, что лучше убираться подальше как можно быстрее. Элли закрыла Зонтик, кивнула и пошла прочь от оврага. Быстрым шагом, потому что бежать уже не было сил. Через полчаса местность стала выглядеть совсем мирно – во всяком случае, по сравнению с Тигровым лесом. Путники начали хихикать, припоминая, как они убегали от тигров, и подшучивать друг над другом. Время от времени Элли, конечно, вспоминала, что на самом деле это было совсем не смешно, но, как бы там ни было, всё это было позади. Путешествие по дороге, вымощенной желтым кирпичом, продолжалось.
Кастальо: Осталось встретиться с Трусливым Львом и Дровосеком с Страшилой.
Чарли Блек: Кастальо пишет: с Трусливым Львом и Дровосеком с Страшилой. Особенно если эта троица уже перезнакомилась между собой и самостоятельно топает к Гудвину под руководством вороны Кагги-Карр)) Или призрака вороны Кагги-Карр, которую случайно задушил Страшила
MAX: а кто Страшилу снял? Или сам спустился.
Чарли Блек: MAX пишет: а кто Страшилу снял? Или сам спустился. Может быть его сорвало с шеста ураганом Бастинды)
Пантера:
MAX: Чарли Блек пишет: Или призрака вороны Кагги-Карр, которую случайно задушил Страшила КАК? Насчёт Рамины понятно - она волшебница, а Каги-Карр как воскреснет?
Чарли Блек: MAX пишет: КАК? Насчёт Рамины понятно - она волшебница, а Каги-Карр как воскреснет? Ну может она тоже фея, Королева полевых ворон.
MAX: в оригинале она и так Королева ворон
Пантера: ВС - единственный мир, где все просто помешаны на феях
MAX: Фей как таковых там нет.
Пантера: Я в общем плане выражаюсь... если серьёзно - то все на колдовстве рехнулись (или вы скажете, что там колдовства нет?)
Чарли Блек: Пантера пишет: все на колдовстве рехнулись В "Гарри Поттере" то же самое.
Пантера: Ну, я тоже не исключение (у меня в "Ведьме" тоже такого добра хватает с избытком)
MAX: Да в ВС на колдовстве рехнулись, но им редко пользуются.. А ведь могли закидать инопланетян файэрболлами и молниями.
Дмитрий: MAX пишет: А ведь могли закидать инопланетян файэрболлами и молниями. Если умели их наколдовывать... Вероятно не умели ни Стелла, ни Виллина. Бастинда вот совершенно точно не умела. А Гингема, даже если могла, уже давно к тому времени почила в бозе...
Пантера: Дмитрий пишет: Вероятно не умели ни Стелла, ни Виллина. хреновые из них колдуньи, видать... дилетанты
Дмитрий: Пантера пишет: хреновые из них колдуньи, видать... дилетанты Все познается в сравнении. В Волшебной стране иных не было. А будь в Волшебной стране какой-нибудь абсолютно всесильный маг, так он все проблемы бы и решал. Простым смертным делать было бы совершенно нечего, и никаких сюжетов для книг не было бы.
Abuelito Ortega: Путники отмахали добрую милю – и вдруг Элли затормозила так резко, что Кот, предпочитавший держаться сзади, врезался в ее ноги. - Зонтик, милый Зонтик! – воскликнула девочка. – Раз ты вспомнил, что умеешь летать… может, ты все же отнесешь меня в Канзас? - Сказадо же… - ворчливо отозвался тот. – Де могу я ни в какие канзасы… - Ну ладно, - не унималась девочка. – Пусть не в Канзас! А хотя бы в Голубую страну? На Голубую страну твое волшебство распространяется? Нельзя сказать, чтоб Элли так уж жаждала поскорее увидеть злую Гингему, но терпеть неопределенность ожидания было еще хуже. Кроме того, в сгустившихся сумерках лес вокруг казался особо зловещим. Сколько еще идти по этому лесу? Что если он тянется до самой страны Жевунов? О новой встрече с саблезубыми тиграми и вовсе было страшно помыслить. - Распрострадяется, не распрострадяется… - в голосе магического артефакта звучали сварливые нотки. – Хоть кто-нибудь из вас спросил, легко ли это? Вы, между прочим, не пушинки – а у меня потом спицы ломит! Но Элли уже хорошо изучила характер своего необычного спутника и с облегчением поняла, что это означало согласие. - Спасибо, Зонтичек! – воскликнула девочка с благодарностью. – Тогда отнеси нас, пожалуйста, поскорее в Голубую страну, к волшебнице Гингеме! - Может, ты еще и знаешь, в какую сторону лететь? – язвительно заметил Зонтик. Элли запнулась, но на выручку ей пришел Тотошка: - А что тут думать-то? Лети вдоль желтой дороги, и все дела! - А что, кто-то из присутствующих видит в темноте? И вправду, за разговором друзья не заметили, что уже почти совсем стемнело. Рамина в темноте видела, и даже – хоть и не сразу – сообщила об этом своим спутникам, однако энтузиазм у Элли как-то поубавился – лететь ночью над страшным лесом и невидимой во мраке дорогой из желтого кирпича не хотелось. Хоть мышиная королева и уверяла, что ареал обитания тигров досюда не распространяется, Элли выбрала для ночлега большое дупло высоко от земли (Зонтик, взлетев, помог ей забраться туда). В дупле было тепло и сухо. Девочка подложила ладошку под голову и сразу уснула. Утром принялись готовиться к полету. К великому сожалению, приходилось бросить корзинку с провизией – Элли поняла, что не сможет лететь долго, удерживая и Тотошку, и багаж одной рукою. Кот обещал держаться самостоятельно, и при этих заверениях девочка и песик дружно вздохнули, вспомнив об острых когтях дикого зверька. - Ты у нас будешь вместо балласта, - Рамина сама засмеялась своей порядком поднадоевшей Коту шутке. На дорожку поели – когда-то еще придется! Зонтик недовольно хрюкал, наблюдая за их завтраком и ворча, что вес и так критический. - Врет, - шепнула Рамина, чтобы ободрить Элли. – Бастинда была потяжелее всех вас вместе взятых. Маленькая фея вдруг спикировала на бутерброд с сыром, который лежал перед котом, и жадно потянула носом. - Ну уйди, ну прошу, - привычно затосковал Кот Пушистые Лапки. Но Элли показалось, что Рамина сейчас вовсе не имела в виду действовать своему недругу на нервы. - Запах сыра? – спросила она мышку вполголоса. Рамина грустно кивнула. - И как? - Абсолютно ничего, - вздохнула бесплотная фея. Корзинку с остатками еды поставили под деревом – «мышкам, все мышкам», как заметила Рамина, - и, наконец, все были готовы к отлету. Элли решительно взялась за неудобную ручку Зонтика, крепко прижала к себе Тотошку. Кот устроился на плечах у девочки. - Вперед, друзья мои! Зонтик на сей раз берег нервы своих пассажиров. Раскрывшись, он поднялся ввысь так плавно, как только мог. Лес зеленым морем зашумел под самыми ногами, и Элли показалось, что она шагает по лиственным волнам. Дорога вспыхивала между деревьев золотыми искрами. Лететь было страшно - и весело. Залатанный купол Зонтика заслонял девочку от яркого солнца. Рамина плыла рядом, скрестив лапки на груди, и дикторским голосом читала очень познавательную лекцию о Голубой стране, но Элли почти не слушала. Ее все больше начинало беспокоить, что рука, держащая зонтик, начинает затекать. - Зонтик, может, сделаем привал? – взмолилась, наконец, девочка. – Смотри, там что-то интересное внизу! Под ними проплывал небольшой старинный замок, его островерхие башни угадывались в лиственном море. Рамина тоже глянула вниз и решительно запротестовала: - Только не тут! Это опасное место! Пришлось терпеть дальше. Наконец, Элли поняла, что еще секунда – и она отпустит рукоятку. Кисть так занемела, что не было больше сил. Она разжала пальцы… но падения не последовало. Рука была словно приклеилась к Зонтику, хотя Элли перестала прикладывать усилия, чтобы удержаться, и девочке показалось, что между ее ладонью и рукоятью артефакта проскакивают разноцветные искры, но, наверное, это просто глаза устали. Наконец, Рамина одобрила очередную заманчивую поляну, и путники снизились, чтобы передохнуть. Элли перекусила плодами с ближайшего дерева. Коту пришлось довольствоваться пойманным кузнечиком, а Тотошке и того не досталось. С короткими передышками необыкновенный полет продолжался целый день. Лес поредел, а потом и вовсе закончился, разбившись на множество зеленых рощиц, между которых вклинились желтые квадраты полей, и эта желто-зеленая мозаика, исчерченная извилистыми темными полосками ручьев, простиралась почти до самого горизонта, где за сизой полоской леса, теряющейся в тумане и вечерних тенях, четко виднелась величественная горная цепь. Среди полей и рощ там и сям были разбросаны голубые домики с конусообразными крышами, огороженные голубыми заборами. Кое-где можно было даже видеть людей – они тоже были одеты в голубое. Элли решила, что пора вернуться к пешему способу передвижения: во-первых, потому, что солнце клонилось к закату и пора было искать уже не привал, а ночлег, во-вторых, потому что, хотя желтая дорога уходила еще далеко вперед, это явно была уже территория Голубой страны, а где именно живет Гингема – где-нибудь у самых гор или недалеко от границы, - Элли не знала, так что надо было еще выяснить это, а в-третьих, потому, что в любом случае лучше не являться сразу к правительнице незнакомой страны, а разузнать побольше у местных жителей. Итак, Зонтик по просьбе Элли пошел на посадку, медленно опускаясь на дорогу. К сожалению, девочка слишком поздно заметила, что ее прибытие не обошлось без свидетелей: на дорогу, вымощенную желтым кирпичом, как раз выходили с боковой тропы четверо Жевунов – трое мужчин и одна женщина, - которых раньше не было видно за кронами деревьев. Увидев спускающуюся с неба девочку с зонтиком (а также странным зверем под мышкой, котом на плече и чем-то призрачным над головой), они перепугались до смерти и с воплями убежали обратно в рощу, при этом почему-то послышался довольно громкий звон, не очень мелодичный, но приятный. Элли с удивлением посмотрела им вслед, потом, заметив, что далеко они не убежали и наблюдают за ней из кустов, вздохнула, цыкнула на уже готового кого-то выслеживать и вспугивать Тотошку и пошла следом за ними. Надо было вовремя успокоить перепуганных селян. - Здравствуйте! – громко сказала она, повернувшись лицом к роще. Это выглядело довольно глупо, и она решила для себя на будущее, что больше не будет разговаривать с деревьями, кто бы за ними ни прятался. – Вы ведь Жевуны, правда? А я девочка Элли из Канзаса. А это мои друзья… Мой песик Тотошка, и Зонтик, и Кот, и Рамина – она привидение, но никого не пугает… кроме кошек, конечно. Мы никого не собираемся обижать, наоборот, я ищу помощи… Здесь она сделала паузу, пытаясь придумать, что бы еще сказать не очень страшного. Пока она раздумывала, Жевуны, видимо, пришли к выводу, что пора показаться на глаза, и начали по одному выбираться из зарослей – сначала мужчины, потом и девушка. Все они были разного возраста, но, как и все в Волшебной стране, ростом с восьмилетнего канзасского ребенка. Все, разумеется, были одеты во все голубое. Все выглядели немного забавными и совершенно безобидными. И еще все, казалось, что-то жевали – наверное, именно за это они и получили свое прозвание. - Здравствуйте, могущественная фея, - сказал старший из Жевунов дрожащим голосом, прижимая шляпу к груди (звенели, оказывается, бубенчики под ее полями). – А какая помощь тебе нужна? - Мне надо встретиться с Гингемой, - ответила Элли, жалея, что не успела заранее придумать менее устрашающий ответ на этот вопрос. – И я не фея на самом деле. Жевуны отреагировали на ее слова смешанно: один – коренастый мужичок с взъерошенной бородой – молча смотрел на нее в ужасе, двое – девушка и старик – потихоньку заплакали, а четвертый, маленький остроносый толстячок, сказал недоверчиво: - Мы же видели, ты прилетела. Летать умеют только феи. - Ну не совсем, - сказала Элли раньше, чем Зонтик успел согласиться с Жевуном. – Просто у меня есть Зонтик. Он Бастиндин, а она-то была феей… - Она была у Бастинды, - прошептал один из Жевунов на ухо другому. Теперь все четверо тряслись от страха. - Не бойтесь так, - попыталась успокоить их девочка. – Меня просто случайно занесло ураганом в Фиолетовую страну. И теперь мне надо вернуться обратно… к папе и маме… в Канзас. Волшебница Стелла сказала, что никто из добрых фей не сможет вернуть меня на родину. Я сначала была в Изумрудном городе, у Гудвина, - Жевуны, услышав это имя, снова зашептались о чем-то, судя по выражению их лиц, крайне страшном, - и он уже совсем было взял меня в Канзас, но ветер оборвал веревку, и воздушный шар улетел без меня. Вот теперь остается только идти к Гингеме… Элли опустила голову, чтобы незаметно смахнуть слезинку. Воспоминания о неудачном отлете с Гудвином оказались еще слишком живыми. А когда она снова посмотрела на Жевунов, они горько плакали. Все четверо – девушка горько рыдала, уткнувшись лицом в плечо взъерошенного мужичка, тот шмыгал носом, жалостно глядя на Элли, старик вытирал глаза голубым платочком, а толстяк так вообще сел на землю, чтобы поплакать вволю. - П-почему вы плачете? – спросила Элли удивленно. Она никак не могла связать такое поведение со своими словами. - Потому что нам тебя жа-алко, - протянул толстяк, всхлипывая. – То к Гудвину Ужасному, то к Гингеме… - То к Бастинде, - добавила девушка сквозь слезы. - Не плачьте так, - попробовала она успокоить их. – С Бастиндой я и не встречалась… Мой домик упал на нее… и раздавил. - Вот это да! – воскликнули Жевуны. – Вот это радость-то для Мигунов! Да и для всех радость! Элли убила злую ведьму… - Они засмеялись и чуть не начали водить вокруг Элли хоровод, когда кто-то – кажется, все тот же толстячок – сказал: - Да, но Гингема-то жива… Все тут же снова приуныли. Похоже, жители Голубой страны были еще более эмоциональны, чем Мигуны. - А Гудвин оказался совсем не страшным, - продолжала Элли, хотя эти перемены настроения собеседников немного сбили ее с толку, - Он действительно хотел мне помочь, просто не получилось. Может, и Гингема поможет… - Вот это вряд ли, - мрачно сказал взъерошенный. - Она действительно злая? - Очень злая, - сказал старый Жевун. – Она заставляет нас работать день и ночь. Каждый раз, когда ей кажется, что мы еще живем не очень плохо, она поднимает налоги, и приходится работать еще больше. - Да, раньше было еще ничего, - подтвердил толстячок, - а сейчас она что-то совсем озлилась… Все время говорит, что, если мы не будем вовремя приносить дань, она нашлет страшный ураган, после которого на земле только болота и останутся… - И если б еще это действительно была работа! – воскликнула девушка. – Но собирать всяких гадких тварей… - Все снова заплакали. - Может, она и злая, но нам надо с ней встретиться, - сказал Тотошка. Ему эти бурные чувства порядком надоели. – Как нам найти ее? - Это далеко, - сказал старик. – Сегодня, наверное, лучше уже не идти туда. Может, остановитесь у нас переночевать? У моего брата, например - у него богатое поместье, хороший дом… - Это было бы неплохо, - скромно сказала Элли. - Неплохо, неплохо… Да это просто здорово, - пробормотал Кот, измученный бутербродной диетой. Так что все устроилось ко всеобщему удовольствию. Жевуны, посовещавшись, повели путешественников за собой. Элли без устали вертела головой по сторонам: наконец-то она была у цели своего пути, в Голубой стране. Ах, только бы Гингема помогла ей!
Кастальо: Мда... Чую, будет у Гингемы приемная дочка. Подсунет ей что-нить, стирающее память...
MAX: ЧТО-ТО БУДЕТ. Встретятся ли компании.
Abuelito Ortega: Утреннее солнце ярко и весело освещало маленький дворик, желтые пшеничные поля за голубой изгородью, хрустальные шарики на верхушках строений… Если бы не эти круглые голубые домики с остроконечными крышами и сверкающими шариками наверху, можно было бы снова вообразить, что это Канзас. Впрочем, и за забором все было по-другому, в кронах незнакомых деревьев ближней рощицы переговаривались разноцветные попугайчики и какие-то другие странные птицы, на горизонте виднелись вершины гор, а мимо фермы проходила дорога, вымощенная желтым кирпичом… Элли отвернулась от дороги и посмотрела на Жевунов. Они по-прежнему решали, кто проводит фею Элли до пещеры Гингемы. Задача была не из простых, потому что, с одной стороны, никто не хотел отказываться от такой высокой чести, а с другой – приближаться к жилищу злой волшебницы было страшновато. Кроме того, хотя каждый из кандидатов в проводники мог рассчитывать как-то сориентироваться на месте, никто из них точно не знал, где именно живет Гингема, потому что и раньше они держались от тех мест подальше, и уже не один план местности, начерченный то тем, то другим Жевуном на пыльной земле, был безжалостно стерт как не соответствующий действительности. А просто посоветовать идти по желтой дороге до конца, а там спросить у кого-нибудь из местных, было слишком просто и слишком обидно. Это обсуждение, во время которого Жевуны то спорили, то плакали, то утешали друг друга, то снова спорили, то смеялись, то опять плакали, длилось уже минут двадцать. Но Элли не хотелось торопить их. Она не знала, хочется ли ее спутникам побыстрее снова отправиться в путь, но почему-то казалось, что тоже не очень. Прислушиваясь к разговору, Элли и не заметила, когда на дороге появился человек, которого она раньше не видела (хотя прошлым вечером перезнакомилась не только со всеми родственниками Сега Кокуса – именно так звали старичка, который привел ее сюда, - и всеми работниками с фермы его брата Према, но и с большинством их соседей и знакомых – Нимбсами, Пиксами, к которым относился и давешний толстячок по имени Твин, Клусами). Сначала она увидела только, что Жевуны вдруг прервали дискуссию и юркнули в ближайший домик, причем Твин схватил Элли за руку и утянул за собой раньше, чем она успела спросить, что случилось. За ней внутрь проскочили Тотошка и Кот, и кто-то закрыл дверь. Элли хотела открыть дверь снова, чтобы пропустить отставшую Рамину, но та уже печально пролетела сквозь доски. У окошка собралось слишком много народу, чтобы можно было видеть, что происходит во дворе, но Элли удалось понять, что во двор кто-то вошел. И еще что он был одет в зеленое, а не в голубое. - Кто это? – спросила Элли – на всякий случай шепотом. – Он из Изумрудного города? Сег Кокус покачал головой. А Пикс сказал: - Кажется, у тебя появился провожатый… Но лучше бы он не приходил, - и он потянулся в карман за носовым платком. - Это слуга Гингемы, - объяснил Сег. - Он ищет меня? – испугалась Элли. - Вряд ли… Не похоже, чтобы он кого-то искал. Обычные дела. Пока Элли пыталась понять, что происходит, тип в зеленом перешел от стояния посреди двора и озирания строений к активным действиям. Подойдя к одному из строений – не тому, где была сейчас Элли, а к самому большому из домиков, - он заорал: - Прем, какого черта ты прячешься, о делах поговорить надо! Ему никто не ответил. Если не считать ответом сначала тихое, а потом и громкое хныканье, которое, можно быть уверенным, доносилось не только из домика, где была Элли, но и из соседнего, хотя сама девочка этого слышать не могла. - Эй, выходите! – продолжал незнакомец все так же громко. – Все выходите. Объявление! От правительницы! Ясно? Прошло несколько секунд. Потом дверь соседнего дома открылась, и во двор вышел Прем Кокус и несколько его родственников. - Хорошо… - пробормотал человек в зеленом, доставая из кармана свернутый листок бумаги. – Значит, так! Имеется указ. О внеочередном сборе дани. Связанном с необходимостью в особо масштабном магическом действии. Кстати – от себя добавлю, - в ваших интересах, чтобы это самое действие не шарахнуло по вашему кублу, учтите это, о мои дребезжащие братья. Итак, сбор дани. Назначен на следующую неделю – вам на среду. Пункты, касающиеся других областей, я, к всеобщему удовольствию, пропускаю… А с вашего селения и прилежащих ферм сбор следующий: лягушек живых – пятьдесят штук, пиявок – семьдесят штук, змей – десять штук… С каждым его словом Жевуны ревели горше и горше. Кажется, один Прем Кокус еще сохранял достоинство. Он только снял шляпу и повесил ее на колышек, чтобы бубенчики не звенели. Остальные сделали то же самое: плач и звон плохо сочетаются. Элли не могла спокойно смотреть на все это. Отмахнувшись от Сега, пытающегося ее задержать, она выскочила во двор и решительно направилась к незнакомцу, который как раз зачитывал последние слова «указа»: - Ответственность за исполнение возлагается на Према Кокуса как старейшину и наиболее уважаемого – слышь, старикан, это про тебя! – наиболее уважаемого жителя области. Взыскание долга в обычном порядке, то есть… Неизвестно, что он собирался сказать про взыскания, но его бесцеремонно прервала Элли словами: - Прекратите это сейчас же! Разве можно так издеваться над людьми? Человек медленно – очень медленно – свернул бумагу с указом и так же медленно положил ее в карман. После чего – опять-таки медленно – повернулся лицом к девочке. Кстати, сейчас она впервые могла как следует его рассмотреть. Не в том смысле, что ее сколько-нибудь интересовала его внешность как таковая, просто ей до сих пор было интересно, не имеет ли он какого-нибудь отношения к Изумрудному городу. Сейчас она пришла к выводу, что он, несомненно, Жевун, но воспитывавшийся, скорее всего, где-то за пределами Голубой страны, потому что ни одного из местных обычаев он не усвоил. Он не одевался в голубое, на его шапке не было бубенчиков, он ничего не жевал, и он определенно не собирался плакать. Смеяться и водить хоровод он тоже не собирался. Судя по выражению его лица, он собирался не то прибить кого-нибудь на месте, не то махнуть на все рукой и уйти. В общем, Элли почему-то решила больше не пытаться воззвать к его совести. Что до самого этого нестандартного Жевуна, то он тоже потратил эти секунды на то, чтобы, в свою очередь, рассмотреть Элли. Внимательно рассмотреть. Даже с нескольких сторон. - Ты кто? – спросил он наконец. - Меня зовут Элли, - ответила девочка. - Очень приятно, - сказал он тоном, находящимся в жестоком противоречии со смыслом слов. – Только я не спрашивал, как тебя зовут. Я спрашиваю, кто ты. - Я просто маленькая девочка… - начала объяснять Элли. - Ха, девочка! – прервал он ее. – Видали мы таких девочек… Фея? До этого момента Элли всегда пыталась протестовать, когда ее называли феей. Но сейчас она, сама не зная почему, предпочла обтекаемую формулировку: - Меня так иногда называют. А почему вы думаете, что я фея? - Звери, - сказал человек, взглядом указав на Тотошку и Кота, сидевших поодаль. – Рост. Не боитесь. - А чего я должна бояться? – поинтересовалась Элли. - Вот и я о том же, - туманно ответил незнакомец. - Мне нужно встретиться с Гингемой, - решила объяснить Элли, вспомнив слова о «провожатом». - Да понятно, что не со мной… Родственница? - Чья? – не поняла Элли. - Не моя же… Гингемы родственница? - Нет, что вы! - Понятно… Враг, что ли? - Какой враг? - Ну, судя по возрасту, кровный, наверное, - сказал он, немного подумав. – Откуда мне знать, какие там у вас дела. - Нет, я не враг, - Элли уже очень хотелось выбраться из этого дурацкого допроса и объяснить, что же ей на самом деле нужно. – Мне просто нужна помощь. Видите ли, я родом из Канзаса… - Это за горами где-то, что ли? – перебил ее человек. - Да, там, так вот я из Канзаса, и мне нужно… - Потом объясните, - снова прервал он ее. – Вам надо видеть Гингему – вы ее увидите. Когда я вас к ней проведу. Понятно? Элли кивнула. - Вы когда прилетели? – спросил он. - Вчера… А откуда вы знаете, что я именно прилетела? Он пожал плечами: - Феи пешком не ходят… - И, пока Элли раздумывала о труднопреодолимой разнице мировоззрений, добавил: - Но сегодня придется. Видно было, что провожатый мешкать не собирается. Элли вбежала в домик, сунула Зонтик под мышку и быстро спросила у Жевунов: - Скажите мне, кто он? Жевуны хором заплакали – предсказуемая реакция! - Это Урфин Джюс, - выговорил наконец сквозь всхлипывания Пикс. – Он ужасный человек! Говорят, он тоже злой волшебник! Он единственный из Жевунов служит Гингеме… Элли собралась задать еще какой-то вопрос, но тут со двора послышалось: - Эй, там, фея, побыстрей нельзя? Мне ждать недосуг. - Иду! – Элли торопливо расцеловала стоявших рядом Жевунов и уже собралась открыть дверь, но тут заговорила Рамина: - Не нравится мне этот провожатый, - мышиная королева сморщила полупрозрачный нос. – Если он и вправду волшебник, лучше мне ему на глаза не показываться. Я полечу за вами, но поодаль. И тебе, - маленькая фея строго взглянула на Зонтик, - советую при нем помалкивать. Девочка кивнула и вышла во двор, сопровождаемая Тотошкой и Котом. Досуг или недосуг, но ждал Урфин Джюс довольно терпеливо – стоял, прислонившись к голубой изгороди, и обколупывал с нее краску. Увидев Элли, он махнул рукой и без лишних слов зашагал вперед по желтой дороге. Не прошло и часа в пути, а Элли уже неоднократно пожалела, что оказалась в компании Урфина Джюса. По всей видимости, посланник Гингемы начал свою миссию с самого отдаленного хутора, приберегши остальные на обратный путь. Он – а вместе с ним поневоле и Элли со спутниками – то и дело останавливался то на одном, то на другом крестьянском дворе, и безобразная сцена с оглашением указа и рыданиями Жевунов повторялась снова и снова. Элли больше не осмеливалась вступаться за милых человечков, но в душе у нее все так и кипело, когда неприятный тип равнодушно выкрикивал слегка варьировавшийся перечень гадких тварей, которых те должны были собрать для своей повелительницы, и не без мрачного удовольствия наблюдал за их реакцией. Разве можно так издеваться над своими соотечественниками? Элли этого понять не могла. Голубая страна была очень красива, а крестьянские хозяйства выглядели процветающими, несмотря ни на какие притеснения злой колдуньи. Даже Зонтик, по всей видимости забывший о предупреждении Рамины (а может, намеренно пренебрегший им), отпустил какое-то одобрительное замечание. Элли испуганно вжала голову в плечи – вот сейчас этот противный Урфин Джюс выхватит у нее выдавший себя магический артефакт, как сделал тот царедворец, Руф Билан, в Изумрудном Городе. Но Джюс рук распускать не стал – то ли оттого, что не знал, чего можно ожидать от волшебного предмета, то ли напротив, знал слишком хорошо. Поглядел с любопытством, и только. Шли долго, молча – Элли не хотелось задавать спутнику вопросов, а он тоже, видимо, был не болтлив или не любопытен. Один раз Урфин Джюс вдруг свернул с желтой дороги, и девочка заволновалась – но оказалось, что крюк сделали ради стоявшего на отшибе голубого хутора. Во дворе маленького аккуратного домика развешивала белье стройная молодая Жевунья. Урфин Джюс облокотился о калитку. - Ника Сарк! Поди сюда. Девушка обернулась – у нее было очень милое лицо с тонкими чертами, а глаза показались Элли грустными. Однако Жевунья не спешила заливаться слезами при виде вестника Гингемы, наоборот, в ее лице появилась какая-то мрачная решительность. - Чего тебе, Урфин Джюс? – ответила девушка ему в тон. - А где старуха Кати? - В лавку ушла. - Так передай ей, что в следующий понедельник – внеочередной налог. Поняла? Я приду в понедельник. - И велик ли налог? – уточнила Ника. - А это уж от тебя зависит, - непонятно отвечал Урфин Джюс. – Как вести себя будешь. - Тогда записывай по максимуму, - фыркнула девушка. – Да на два умножь, чтоб я могла тебе пару пощечин вкатить в понедельник. - За тобой не заржавеет, да, Ника? - усмехнулся сборщик налогов. Дурацкая присказка почему-то подействовала на девушку странно – Элли поклялась бы, что Ника теперь готова расплакаться, тем самым выказав себя истинной дочерью своего народа. Она дружелюбно улыбнулась девушке, чтобы приободрить ее. Ника ей очень понравилась – впервые с Урфином кто-то говорил так, как он того заслуживал. Но девушка не ответила на улыбку. Она отвернулась, собираясь уйти в дом, и Элли услышала, как она бросила, проходя мимо нее: «Гингемины прихвостни». Только тут девочка впервые поняла, да поздно, что еще было плохого в подобном спутнике! Ведь все эти добрые и милые люди наверняка считают ее помощницей Джюса или, чего доброго, племянницей Гингемы, вот ужас-то! Элли и представить себе не могла, что Голубая страна так велика. Они шли, шли и шли, а дорога все не кончалась. Элли проголодалась, у нее устали ноги, а ее мрачному спутнику было, похоже, все нипочем, несмотря на то, что он тащил с собой уже два каких-то мешка и корзину – результат успешного вытрясания долгов, а может, взятки от перепуганного населения. Если в мешках еще можно было предположить какое-нибудь гадкое содержимое вроде того, что требовалось Гингеме, то в корзине была просто картошка и связка лука. Интересно, подумала Элли, едят ли злые колдуньи картошку? Или слуга Гингемы попутно решает свои личные продовольственные проблемы? Первым не выдержал длинной дороги Кот. Обогнав молча тащившегося хмурого Тотошку, он выбежал вперед и истерично завопил: - Не могу больше! Я хочу есть! - Так поймай мышь, - отозвался Урфин Джюс, с интересом взглядывая на Кота. - Мышь?? Только не это! Я этого не переживу! – взорвался Кот. - Нервный какой, - проговорил Джюс, чуть ли не впервые обращаясь к Элли. – Что же это: кот, а мышей боится? - У него был шок! – заступилась Элли за товарища. – Видите ли, он… так получилось… он съел мышиную королеву. - Слопал Рамину? – ого, да прихвостень Гингемы был, оказывается, кое о чем информирован. С ним и вправду лучше держать ухо востро, – Вот так штука! В голосе Джюса прозвучал интерес, но Элли уже поняла, что и так наболтала лишнего, и замолчала. Вопросов, к счастью не последовало. Вскоре путники подошли к развилке дорог. Дорога, вымощенная желтым кирпичом, здесь заканчивалась, а от нее в стороны разбегались простые проселочные пути. Урфин, однако, решительно пересек перепутье и выбрал неприметную тропку, которая шла прямо, являясь как бы продолжением желтой дороги, и терялась между темными и довольно мрачными деревьями. За деревьями неожиданно открылась горная стенка, но Элли подумала, что дойти до той гряды, которая все время виднелась далеко впереди, на горизонте, они все же никак не могли. В горе зияло довольно большое черное отверстие, из него веяло сыростью. Подойдя к самому зеву пещеры и скидывая на пороге мешки с плеча, Урфин Джюс не слишком почтительно крикнул в темную глубину: - Эй, Хозяйка, выйди на минутку, дело есть!
Кастальо: Ого! Вот и встретили Урфина Джюса... М-да... Осталось только Элли стать приемной дочкой Гингемы... И через десять лет ураган принесет домик с испуганными Энни и Тимом. А добрая волшебница Элли им поможет...
MAX: и сёстры встретятся! А что с друзьями будет?
Топотун: А Ника Сарк не невеста ли Железного Дровосека?
Кастальо: Топотун пишет: А Ника Сарк не невеста ли Железного Дровосека? Может быть...
Чарли Блек: Кастальо пишет: Осталось только Элли стать приемной дочкой Гингемы... Нну... Это было бы нелогично. У Элли всё-таки родная мать есть. Тем более, Гингема ей в прабабушки годится. Топотун пишет: А Ника Сарк не невеста ли Железного Дровосека? Очень похоже на то. И треугольник вырисовывается как в ФСФ - девушка, Дровосек и Урфин.
Гоустрайтер: Ну почему сразу "как в ФСФ"... Вот никогда я не думала, что такую нейтральную, получающуюся сама собой из имеющихся персонажей раскладку будут ассоциировать с моим опусом )))
nura1978: Гоустрайтер пишет: как в ФСФ"... уж больно пейринг хорош... я тоже как-то раз примазывалась )
Чарли Блек: Гоустрайтер пишет: Ну почему сразу "как в ФСФ"... Вот никогда я не думала, что такую нейтральную, получающуюся сама собой из имеющихся персонажей раскладку будут ассоциировать с моим опусом ))) В других опусах такая раскладка мне не запомнилась)
Abuelito Ortega: Сначала из пещеры не донеслось ни единого звука, и это продолжалось довольно долго. Элли даже засомневалась, что там действительно кто-то есть. Но Урфин Джюс – а он, надо полагать, лучше знал привычки Гингемы – выжидал. И поторапливать волшебницу, как было с Жевунами, он не собирался. Прошло около минуты, прежде чем в пещере послышалось какое-то шебуршание. Еще немного, и в проеме возникла серая фигура в длинной мантии – и хотя Элли смотрела на вход пещеры во все глаза, она не смогла заметить этот момент. - Что еще за дела? – резким скрипучим голосом спросила Гингема – в том, что это именно она, Элли не сомневалась. – Тебя тут еще три дня быть не долж… Так, а это еще кто?- Она пронзительным взглядом уставилась на девочку. Джюс начал что-то объяснять – не настолько громко, чтобы Элли могла расслышать всё сказанное. Гингема ответила ему так же тихо, и из их последующего их разговора, довольно долгого и довольно бурного, можно было разобрать только отдельные слова – «Кокус», «сама подошла», «бездельник эдакий», «не мое дело», «и узнаешь», «сами же потом бы», «я и говорил, что не мое», «Канзас-манзас», «Бастинда»… Прислушиваться и догадываться, что могут значить эти чужие препирательства, было совсем не интересно, так что Элли в это время просто, воспользовавшись моментом, разглядывала волшебницу. Гингема была очень стара. Если по ее манере держаться никак нельзя было сказать, что ее возраст уже можно считать в столетиях, - старушка была довольно шустрая, - то внешность ее навела бы на такие мысли даже человека, не знающего, что перед ним волшебница. Впрочем, о том, что она волшебница, причем злая, тоже можно было бы догадаться. Она выглядела именно так, как должна выглядеть злая ведьма, - может, даже чересчур «так». Она была настолько необычной, что в этом уже не было ничего необычного. Впрочем, всё это пришло Элли в голову уже потом. Сейчас же она видела только страшную сгорбленную старуху с горящими черными глазами, одетую в тёмно-серую мантию, расчерченную причудливыми узорами (правда, плохо различимыми), и высокий остроконечный колпак, из-под которого выбивались длинные седые космы, и всё это почему-то казалось немного странным. Что подумала об Элли Гингема – как сейчас, так и позже, - осталось неизвестным. Но, закончив выяснять отношения с Джюсом, она снова повернулась к девочке и сказала: - Значит, ты прилетела из-за гор? - Можно сказать и так, сударыня, - ответила Элли. – Мой домик принес ураган… - Ураган? – колдунья помрачнела еще больше. – Ураган, прилетевший из Большого Мира сюда? А когда это было? – И, увидев, что Элли начала считать по пальцам дни, прошедшие с ее, кажущегося таким далеким сейчас, перелета в Волшебную страну, рявкнула: - Неважно! Я и так знаю, когда был этот ураган. Ты лучше вот что скажи… Ты ведь была в Фиолетовой стране, не так ли? Элли кивнула: - Да, сначала я попала именно туда… - Ясно. Так что там у тебя вышло с Бастиндой? Ну, что ты там сделала, - раздраженно пояснила она в ответ на непонимающий взгляд Элли, - толкнула ее в лужу, облила помоями, выгнала на улицу под дождь, подсунула шкурку от яблока, наполненную водой, - что? Не пытайся увильнуть, я всё равно узнаю, просто не хочу терять время сейчас. - Я не пытаюсь увильнуть, сударыня… Просто я ничего такого не делала. На нее упал мой домик. - Домик? – Гингема была немало удивлена. - Ну, фургон, в котором мы жили, его унес ураган, а потом он упал на Бастинду… Я нечаянно, честное слово… - Ясно. Вот так так… - Гингема задумчиво уставилась в пространство. – Вот это судьба распорядилась… Пятьсот лет она от воды бегала, а померла вот от чего… От фургона! Нет, ну это подумать только… Ладно, - перешла она от философии к делу, - это всё уже неважно. Лучше скажи, зонтик у тебя оттуда ведь? Из замка Бастинды? Вот и замечательно… Давай его сюда. Элли была в замешательстве: - Но я не могу… Я его не для этого с собой взяла… Он мой друг! - Друг? – прищурилась Гингема. - Да, - сказала Элли более уверенно. – Я с ним не расстанусь. - Как это всё… слово забыла… очаровательно – нет, не очаровательно… Трогательно – да нет, тоже не то… Ах, да! Глупо. Вот оно, самое то. Если бы он был мне нужен, ты бы с ним рассталась, и не было бы никакой разницы, друг он тебе или не друг. Ты бы рассталась с кем угодно и с чем угодно, если бы мне это было нужно. Поняла? Так вот, а теперь – пожалуйста! – издевательски вставила она, - дай мне зонтик. Твои дружеские чувства никак не помешают тебе это сделать, потому что я не собираюсь его у тебя отбирать – клянусь! Просто его вид напомнил мне одну семейную реликвию. Которая тебе совершенно не нужна, и другу твоему тоже ни капельки не нужна, а вот мне не помешает. Ну? Будешь стоять и дожидаться, пока я рассержусь, или позволишь мне взять то, что мне принадлежит? Да верну я его, верну, я же поклялась… Элли после долгих колебаний – и после слов самого Зонтика: «Клятвам лучше верить, а в даддой ситуации лучше не спорить», - протянула разумный артефакт Гингеме, та выхватила его из рук девочки и, пробормотав что-то вроде «Это ж надо, столько времени и слов на какую-то шмакодявку…» и еще раз добавив: «Да ничего ему не сделается, нечего на меня так смотреть», под тревожным взглядом Элли открутила деревянную ручку Зонтика. - Вот и всё, а ты… эгм… боялась, - сказала она. Элли с недоверием смотрела как на возвращенный ей Зонтик, так и на то, что осталось в руках Гингемы. То, что больше всего походило на большой серебряный штопор. Поскольку состояние Зонтика волновало девочку гораздо больше, на штопор она смотреть очень быстро перестала и спросила тихо: - Ты в порядке? - Как всегда, - отозвался Зонтик. – Не больше, но и не меньше. Пока Элли радовалась тому, что Зонтик вернулся и с ним действительно ничего плохого не случилось, Гингема, не обращая на нее ни малейшего внимания, жадно разглядывала штопор. Потом, спрятав его в одежде, сказала: - Спасибо, конечно, что принесла мне мою вещь, но не за этим же ты сюда пришла. Так что говори, что тебе надо. Ты ведь хотела со мной поговорить? - Да, сударыня, - Элли тоже была рада перейти к основной цели своего визита… Наконец-то всё должно было решиться. – Дело в том, что я не могу вернуться домой, к папе и маме. А фея Стелла… - И она еще тут… - фыркнула Гингема, но, когда Элли вопросительно посмотрела на нее, махнула рукой: дескать, продолжай. - Так вот, фея Стелла сказала, что вернуть меня и Тотошку в Канзас во всей стране могут только два волшебника: Гудвин и вы. У Гудвина я уже была, он хотел меня вернуть, но так получилось, что он улетел без меня. И теперь у меня только одна последняя надежда… - Вот уж новость… Никогда не бывала ничьей надеждой, а уж последней так тем более. А с чего фея Стелла – и ты вслед за ней – взяли, что я могу кого бы то ни было вернуть в какой-то там Канзас? - Потому что у вас, - сказала Элли, с ужасом чувствуя, что эта самая надежда куда-то улетучивается, - есть какие-то волшебные башмачки, которые могут перенести человека в любое место… - Ах, вот оно что, - Гингема расхохоталась. Потом, повернувшись к Урфину Джюсу, о присутствии которого она, казалось, только сейчас вспомнила, сказала всё с тем же жутковатым скрежещущим смехом: - Она хочет мои башмачки. Какая-то девчонка, случайно подхваченная ураганом, пришибившая по пути мою родную сестру, является сюда и требует самое ценное, что у меня есть. – И, раньше, чем Элли попыталась объяснить, что она ничего не требует, и уж точно не требует насовсем, и что наверняка есть какие-то способы и башмачки оставить у законной владелицы, и в Канзас перенестись, колдунья снова наклонилась к ней: - А почему? Почему я должна это делать? - Потому что… - Элли задумалась. – Потому что вы это можете… Потому что вы могущественная волшебница, а я просто маленькая девочка, а сильные должны помогать слабым… Гингема снова рассмеялась. - Должны! Деточка, сильные никому и ничего не должны. Иначе в том, чтобы быть сильным, не было бы смысла. Впрочем… - она смерила Элли оценивающим взглядом, - может, я и перенесу тебя в Канзас. Потому что оставлять тебя в Волшебной стране я тоже не должна. Только вот за так я ничего не делаю, знаешь ли. Элли вздохнула. Слишком ей это напомнило другого волшебника, потом оказавшегося ненастоящим. - И нечего тут кукситься! – строго сказала Гингема. – Да, я действительно ничего не делаю даром. А чтобы я сделала что-нибудь доброе – я ведь как-никак злая волшебница, ты об этом не забыла случайно? – надо о-очень сильно постараться. Поэтому тебе придется на меня поработать. Так что пошли в пещеру… Пошли-пошли. А ты свободен, - бросила она Джюсу. – Тебя всё это не касается, да. Элли, вся дрожа, последовала за старухой в темный зев пещеры. Кот и Тотошка не отставали – Тотошка был полон решимости защитить свою маленькую хозяйку, Кот предпочел компанию перспективе одиночества на пороге ведьминой норы. Страшно было в пещере злой колдуньи! Здесь царил полумрак, и Элли, задумавшись, так и не смогла разгадать, как было устроено освещение – падавших снаружи лучей было явно недостаточно. Центральный зал пещеры был занят под магические атрибуты. Здесь в горшках, котлах и корзинах, громоздившихся вдоль стен, старуха хранила сушеных лягушек, пиявок, крылышки летучих мышей и змеиные головы – все то, без чего было немыслимо ее черное колдовство. Под потолком висело чучело громадного крокодила. На столбах сидели крупные совы, а может, филины. Птицы дремали или притворялись. Но на этом разветвленное подгорное обиталище Гингемы не заканчивалось. В разные стороны от главного зала отходили новые темные коридоры. Гингема втащила девочку за руку в один из проемов, оканчивавшийся маленьким неуютным гротом, бросила ей на пол охапку соломы: «Тут будешь жить». Элли заплакала. - А что ты ревешь? – искренне изумилась старуха. – Ты хочешь заработать возвращение домой? Так поработай. Будешь мне прислуживать. Останусь довольна – отправлю тебя к маме и папе. Так что старайся, девочка! - Но я не умею, - сквозь слезы говорила Элли. – Я никогда… змеи… лягушки… колдовство… Что я могу? - Глупости! Будешь выполнять самые элементарные поручения. Для такой работы сгодится любая девчонка! – утешила Гингема, выходя. Старуха не соврала: она и вправду не поручала Элли ничего, связанного с магией. Целыми днями девочка таскала из лесу охапки хвороста, разжигала огонь под большим ведьминским котлом на площадке перед пещерой, готовила похлебку и мыла посуду. Чистотой в своей пещере Гингема не заморачивалась, стиркой, похоже, тоже – во всяком случае, свою мантию она явно не меняла ни разу за последние сто лет. Элли скоро поняла, что злые колдуньи питаются тем же, чем и все нормальные люди. Если Гингема и ела мышей и жаб, то при Элли она этого не делала ни разу. Так что обязанности оказались несложными. Единственным делом, заставлявшим Элли горько жаловаться на судьбу, было регулярное мытье большого котла, в котором старуха варила свои зелья. Мерзкие остатки, налипавшие на его дно и стенки, выглядели отвратительно, а пахли еще хуже. Элли по три-четыре раза зачерпывала тяжелым котлом воду из ручья, выливала содержимое на землю, стараясь поменьше его разглядывать, и только потом принималась тереть котел песком и листьями лопуха. Гингема оказалась не очень капризной и совсем не жестокой. Она с полным безразличием относилась к тому, какие припасы и в каком количестве Элли тратит – в том числе и на себя - и как часто Тотошка и Кот наведываются к горшку с вялеными мышиными тушками. Когда у девочки, не приученной стряпать на костре, подгорал обед, колдунья реагировала с философским равнодушием. Элли пользовалась практически полной свободой передвижения – уходя в лес за хворостом, она подолгу бродила там, разговаривая с Раминой и рассказывая о своей жизни. Мышиная королева по-прежнему считала, что ей небезопасно показываться за глаза Гингеме. Зато в отсутствие хозяйки она успела побывать в ее пещере и объявила Элли, светясь самодовольством: - Ну вот, я нашла башмачки. Хоть завтра покажу тебе, где они стоят! Дело за малым – выпытай у старухи, как ими управлять, и вперед. Элли помотала головой: - Что ты, Рамина… я так не могу… Это будет воровство! Она же сама обещала… Она скоро даст мне их… сама. - Пдостота хуже воровства, - встрял Зонтик. Принципы принципами, но Рамине пришлось отступиться. Все равно без Гингемы никто не знал, как заставить серебряные башмачки работать. Рамина, правда, допускала, что принцип действия волшебных туфелек может знать не только сама колдунья, но и ее помощник, но Элли сомневалась, что он поделится с нею этой информацией. Несколько раз Элли случалось видеть Урфина Джюса. Он приносил колдунье собранную с Жевунов дань и почти никогда не входил в пещеру, лишь однажды Элли с изумлением увидела его в одной из комнат, в которую она сама не была вхожа. Эта часть пещеры оказалась заполнена книгами и непонятными, видимо, совсем волшебными предметами. Урфин при свете свечи внимательно разглядывал страницы огромного старинного фолианта, водя пальцем по строчкам, как дошкольник. Кажется, допуск к книгам был для жестокого сборщика налогов чем-то вроде награды, изредка перепадавшей ему от повелительницы за хорошее поведение. Шли дни – Элли работала на старуху уже больше недели – и ничего не происходило. Задавать новые вопросы было страшно. Еще страшнее было понимать, что Гингема никогда и ни за что по собственной воле не объявит повинность Элли отбытой. Девочка решилась. Старуха была в то утро в раздраженном настроении. Она то усаживалась на пол пещеры, нервно перелистывая книги, то обменивалась с филинами – их, Элли уже знала, звали Велоцераптозаврис, Гуамоколатокинт и Даздрапермоптерат – краткими сварливыми и совершенно непонятными замечаниями. - Сударыня, - робко начала девочка, выбрав минутку. – Я уже так долго работаю на вас! Скажите, вы не могли бы теперь отправить меня в Канзас? Гингема фыркнула, отрываясь от книги. В ее глазах блеснул злой огонек. - Я ничего не делаю даром, ты забыла? Неужели ты думаешь, что неделя мытья горшков – достаточная плата за высокую магию? Поработаешь лет пять – поговорим. - Пять лет? О нет, сударыня, я не вынесу столько… Мои родители сойдут с ума от горя… Пожалуйста, нельзя ли хоть как-нибудь побыстрее? Дайте мне другое задание… сложное, тяжелое, какое хотите! Я буду стараться! Филин Гуамоколатокинт пробормотал что-то едва слышно. Старуха хмыкнула. Потом, явно приняв какое-то решение, хлопнула в ладоши. - Хочешь задание? – уточнила она, и ее голос не сулил ничего хорошего. – Будет тебе задание! Целых три. Выполнишь три задания – вернешься в Канзас, понятно? - Да, сударыня, благодарю вас! - Подожди благодарить, послушай сперва, какое первое. Принесешь мне три хвоста саблезубых тигров. Хочу попробовать одно новое зелье сварить. Знаешь, где они водятся? - Да, но… - Элли перепугалась не на шутку. – Но как же я… заберу у них хвосты? Они же не отдадут… по доброй воле? - Попробуй ножом, - посоветовала злая колдунья, взметнула подолом серой мантии сор и пыль на полу и вышла из пещеры. Когда Элли выбежала следом, площадка перед входом была уже пуста.
MAX: Интересно, вот тут она друзей найдёт. Но интересно как Гингему погубит.
Эот Линг: Недурненький поворот...
Кастальо: Вот это да! Великолепный поворот! Остается надеяться, что Гингема не задумала стереть Элли память, чтоб вырастить из нее себе юную колдунью.
Чарли Блек: А интересно, откуда Элли возьмёт три хвоста - так чтобы не устраивать кровавый ужастик... Может у Людоеда выменяет?..
MAX: она Дровосека попросит. но как она Гингему погубит - на неё упадёт скала, утонет в своём котле?
Кастальо: Тем более у Дровосека в его хижине могут и храниться хвосты убитых им тигров. Все-таки железо не растерзаешь.
MAX: Вот ещё интересно - что ещё Гингема потребует? И что такое важное было в зонтике?
Кастальо: Ну, Гингема, подумав, потребует волосы Людоеда...
Эот Линг: Кастальо пишет: Тем более у Дровосека в его хижине могут и храниться хвосты убитых им тигров. Все-таки железо не растерзаешь. Кастальо пишет: Ну, Гингема, подумав, потребует волосы Людоеда... Я думаю, что если Элли встретит и поладит с ним, то он ей без проблем обеспечит и пару-тройку тигриных хвостов, и волосы Людоеда (вместе со свежеотрубленной головой )
Чарли Блек: Кастальо пишет: волосы Людоеда... Интересная идея MAX пишет: что ещё Гингема потребует? Может быть отправит Элли в Пещеру за драконьим хоботом?
MAX: Я не понимаю что у драконов называется "хоботом".
Эот Линг: Чарли Блек пишет: Может быть отправит Элли в Пещеру за драконьим хоботом? Политкорректность? MAX пишет: Я не понимаю что у драконов называется "хоботом". А я кажется понимаю...
Abuelito Ortega: Элли сидела у входа в пещеру, вытирая слезы кулаком, хотя прекрасно понимала, что слезами тут не поможешь. Но с чего начать, она тоже не знала. При одном воспоминании о чудовищных тиграх все возможные мысли о том, как с ними можно справиться, тут же начинали казаться бессмысленными, а то и вовсе прятались куда-то, будто их и не было. И все одно к одному: Жевуны теперь относились к ней с подозрением, на Зонтике без ручки, открученной Гингемой, нельзя было никуда долететь – даже овраг перелететь, чтобы попасть в Тигровый лес, было проблематично, - а как-то отказаться от задания уже не получилось бы. Она советовалась с друзьями, но и они ничего не могли подсказать. Оставалась, правда, еще Рамина – ей она еще не рассказывала о задании, - но Элли боялась, что и призрачная фея не сможет помочь и, может, именно поэтому медлила. В таком состоянии ее застал Урфин Джюс, зачем-то пришедший к пещере в отсутствие хозяйки. Повел он себя довольно неожиданно, но вполне в своем стиле. - О, наша маленькая помощница Гингемы уже здесь, - сказал он, проходя мимо. – Ну и какого черта ты тут сидишь и ревешь? - Я получила задание от Гингемы, - ответила Элли, всхлипывая. Ей совсем не хотелось разговаривать с Урфином Джюсом, но сейчас это было легче, чем придумывать, как от него отвязаться. А вот он отреагировал как-то чересчур, даже для него. - А получила, так выполняй! – рявкнул он и отвернулся, собираясь идти дальше. Но тут Элли уже не стерпела. - Зачем вы так говорите? – воскликнула она обиженно. – Я его выполню, но какое ваше дело? Я вам еще ничего плохого не сделала… Странности продолжались. Потому что на это он сказал: - Ах, ничего плохого? Это ты называешь «ничего плохого»? Вот оно как, оказывается… - И, не дождавшись ответа, добавил: - Это я помощник Гингемы. Понимаешь? Единственный во всей стране. Только я. А тут появляется, действительно, непонятно кто непонятно откуда, и все… Элли не знала, смеяться ей или плакать. Но Джюс, похоже, говорил эту чушь всерьез. - Вы не только жестокий человек, но и глупый, - сказала девочка, - если не понимаете, что мне от всего этого еще хуже, чем вам. Все, чего я хочу, - это вернуться домой. Я не хочу быть помощницей Гингемы, и совсем мне это не надо, понятно? Джюс задумался. Элли хотела уже уйти, закончив этот дурацкий разговор, когда он сказал: - То есть ты хочешь сказать, что у нас с тобой общие интересы? Элли такая формулировка покоробила: она вовсе не собиралась иметь «общие интересы» с Урфином Джюсом. Но пришлось признать: - Если твой интерес – это чтобы я как можно скорей улетела из Волшебной страны в Канзас и больше никогда не появлялась в пещере Гингемы, то да, у нас есть общие интересы. - Очень хорошо, - пробормотал Джюс и перешел к более прямым вопросам: - Что я могу сделать для того, чтобы это действительно произошло как можно скорей? - Скажи, как пользоваться башмачками Гингемы! – выкрикнул Кот Пушистые Лапки раньше, чем Элли успела что-то сказать. - Ну как тебе не стыдно… - вздохнула Элли. – Извините, пожалуйста, я совсем не об этом хотела попросить, потому что… - Да я бы этого и не сделал, - пожал плечами Джюс. – Как сделать так, чтобы вы попали в Канзас, а башмаки при этом остались здесь, я не знаю. А если я помогу стибрить магический предмет Гингемы, я, боюсь, останусь здесь не в качестве помощника, а в качестве чучела в углу. Так что придумайте что-нибудь получше. - Мне нечего придумывать, - сказала девочка. – Сегодня Гингема сказала, что она отпустит меня, когда я выполню три ее задания. Первое задание – добыть три хвоста Саблезубых Тигров, - она с надеждой посмотрела на Джюса. – И если бы мне кто-нибудь помог… - Саблезубые Тигры? Это вот эти здоровенные зверюги с клыками вот такой длины? – уточнил сборщик налогов. Элли кивнула. – И как ты себе представляешь эту помощь? - Если бы… если бы кто-нибудь пошел в Тигровый Лес вместе со мной и помог поймать Саблезубого Тигра и… - Неплохо придумано, - фыркнул Урфин Джюс. – Я приношу к твоим ногам три тигриных хвоста, а Гингема отправляет тебя к родителям. Извини, девочка, но это тоже как-то не очень. Маленькое уточнение: я хочу быть не просто первым помощником Гингемы, я хочу быть живым первым помощником. - Да вы просто трус! – крикнула Элли, не в силах сдержать слез. - Нет, я не трус, - сказал он с кривой ухмылкой. – Я не боюсь разгневанных плачущих девочек. Элли решительно направилась в сторону леса. - Эй, подожди! – окликнул он ее. – Неужели тебе не нужна никакая другая помощь? Только все или ничего? - Нужна новая ручка для Зонтика, - сухо сказала Элли. – Но вас это не касается. - Ну почему… Очень даже касается. Это вместо того штопора или что там это было? Дай-ка посмотреть, я примерно представляю, что там нужно, но… - Вот еще, - Элли смерила Джюса презрительным взглядом, пряча Зонтик за спиной. – Чтобы вы отправились в какое-нибудь несчастное жевунское селение и приказали сделать для вас эту ручку? Я лучше сама кого-нибудь попрошу… - Ты не только добрая девочка, но и глупая, - передразнил он ее. – Я не собираюсь полагаться ни в каких делах ни на какие дурацкие жевунские селения. Во всяком случае, в тех, которые можно сделать и без них. - Но как… - Как, как… Обыкновенно… И вообще, тебе не приходило в голову, что я не всегда был сборщиком налогов? Ладно, хватит болтать. Тебе нужна ручка или нет? Глядя, как ловко Урфин Джюс орудует ножом, вырезая новую рукоятку, Элли не удержалась от язвительного замечания: - И зачем работать на Гингему, когда у тебя такое ремесло в руках! – про «ремесло в руках» - это так любил повторять отец Элли. Но Урфина Джюса не тронула житейская мудрость канзасского фермера. Приспешник Гингемы только хмыкнул в ответ. - Послушай… те, Урфин, а что это был за штопор, который был спрятан в Зонтике? – не унималась девочка. - Он волшебный, да? Вы о нем что-нибудь знаете? Урфин прервался и бросил на Элли мрачный и неодобрительный взгляд. - Тебе-то что за дело? Может, и знаю, а тебе об этом знать ни к чему. Ты в свой канзас вернешься, не твоя забота. Элли вздохнула. Ну и ладно, не хотите – не говорите. Мысли ее все время возвращались к саблезубым тиграм, хотя вспоминать о них совершенно не хотелось. Как же добыть их хвосты, ну как? Поймать… поймать и убить трех этих жутких тварей? Совершенно невозможно… - Урфин, - снова спросила девочка, - А может, у кого-нибудь из местных есть дома шкуры саблезубых? Ну случайно там… старые… охотничьи трофеи? А? Может, их можно купить? - Деточка, - откликнулся помощник Гингемы раздраженно, но не без торжества в голосе, - Подумай головой: ты можешь себе представить, чтобы у кого-то из жевунов был дома такой охотничий трофей? Даже у меня дома нет тигриной шкуры. Медвежья вот есть, а тигриной нету. И, сунув в руки Элли починенный Зонтик, Джюс так стремительно покинул поляну, что девочке даже не успели прийти на язык слова благодарности. Что ж, можно было отправляться в тигровый лес… если бы еще иметь какой-то план в голове! Но раз в голову ничего не приходило, Элли предпочла действовать. Рамина, присоединившаяся к компании в ближайшей рощице, зудела над ухом, советуя плюнуть на задание, поскорее украсть башмачки и припереть к стенке Урфина, чтобы выведать их секрет, Кот, на удивление, «всеми четырьмя лапами», по его собственному выражению, поддержал свою мучительницу, и только верный Тотошка готов был последовать за хозяйкой в огонь и в воду, но и он не знал, чем помочь в такой ситуации. Перелет от пещеры до окраины жевунских поселений занял чуть больше часа, и не потребовалось даже ни разу снижаться (что ни говори, а приходилось признать, что новая ручка куда удобнее старой). Но у дома Према Кокуса, где Элли провела первую ночь в Голубой стране, девочка попросила Зонтик опуститься на землю. Ей хотелось поговорить с робкими фермерами, быть может, попросить совета, и хотя бы запастись провизией: ясно было, что без ночевки в лесу такое неблизкое путешествие не обойдется, а взять еды из пещеры Элли позабыла - погруженная в мысли о саблезубых хищниках, она в последний момент прихватила только кухонный ножик. Однако домик был заперт и пуст; также и соседний. Видимо, все маленькие фермеры были в этот час дня на своих полях. Надеясь увидеть кого-нибудь из них, девочка побрела вдоль голубой изгороди, тянувшейся почти до самого леса. Вскоре близ изгороди, на отдалении, мелькнула среди золотистых колосьев фигура в голубом. Она была похожа на давешнего знакомца, толстяка Твина. - Мистер Пикс! – закричала обрадованная Элли, бросаясь вперед… и вдруг остановилась как вкопанная. Перед ней, чуть покачиваясь на ветру, стояло и глупо ухмылялось во весь нарисованный рот огородное пугало в потрепанном голубом одеянии. - Очень приятно познакомиться, меня зовут Страшила, - проговорило пугало глуховатым голосом, сдернуло с головы шляпу со срезанными с полей бубенчиками и наклонило голову. Тотошка залаял было, бросаясь вперед, чтобы защитить свою хозяйку от непонятного явления природы, но чучело выглядело забавным и совершенно безобидным. - Кто ты такой? Ты умеешь говорить? Но как… – сотни вопросов вертелись на языке у изумленной Элли. - Я – пугало. Меня зовут Страшила. Я набит соломой. Стою здесь уже… - пугало принялось загибать пальцы, но быстро оставило это занятие, - раз, два, три… много дней. Хозяин сделал меня, набил соломой и разрисовал мне лицо. Он поручил мне пугать ворон, только они меня совсем не боятся, - прибавил Страшила со вздохом. - Не боятся? Но почему? - Они говорят, потому что я глупый. Еще в самый первый день, когда хозяин только посадил меня на этот кол, вороны разгадали, что у меня нету мозгов. И теперь не проходит ни дня, чтоб они не прилетели надо мной посмеяться. Все повторяют, что я безмозглый и необразованный. И ничуточки не боятся. - Подумаешь, мозги – это не главное… даже если есть для дих вместилище, - заметил Зонтик. Страшила поглядел на волшебный артефакт с любопытством: - Ты тоже из соломы? - Ну уж нет, - отозвался зонтик, однако развивать мысль не стал. Элли торопливо представилась и назвала своих спутников. Страшилу очень заинтересовал ее коротенький пересказ приключений, которые им пришлось пережить. - Изумрудный город, - проговорил он мечтательно. – Ведь это столица? Там, наверное, есть у-ни-рев… у-ви-нер.. тисет? - Университет? – растерянно переспросила Элли. Кажется, Зонтик что-то такое упоминал про учебные заведения, когда читал ей лекцию по истории Изумрудного города… или то были бани? Но Зонтик выручил девочку: - Удиверситета в настоящее время дет. Есть школы и библиотека. - Ах, все равно… хотя бы школы… Как бы я хотел стать умным и образованным… больше всего на свете! Это мое самое заветное желание! Глядишь, тогда и вороны перестали бы надо мной смеяться! – вздохнул Страшила. – А куда вы идете? Случайно, не в Изумрудный город? Ведь это, кажется, дорога, которая именно туда ведет? - Да, это дорога в Изумрудный город… Только наш путь лежит не туда, - и девочка в двух словах поведала новому знакомцу о невыполнимом задании злобной Гингемы. - Как бы я хотел вам помочь! – воскликнул Страшила. – Хотя бы просто пойти с вами – может на что сгожусь… Но увы, это совершенно невозможно. - Почему же? - Да потому, что я сижу на колу и не могу с него слезть! Страшила так комично развел руками, что Элли рассмеялась. Она потянула соломенного человека за голубой кафтан, Кот помогал, подталкивая лапами, и через минуту Страшила уже стоял перед ними на дороге, слегка покачиваясь с непривычки и пожимая руки и лапы своим избавителям мягкими, непослушными руками, напоминающими набитые соломой перчатки.
полная версия страницы