Форум » Фанфики » Эмеральда из Изумрудного города » Ответить
Эмеральда из Изумрудного города
Эмералда Джюс: Это - моя повесть, которая была начата давно! Автор: Эмералда Джюс Название: "Эмеральда из Изумрудного города" Размер: будет миди Жанр - гет, ангст, драма Рейтинг: PG-15 Персонажи: Фарамант, Дин Гиор, Урфин Джюс, НМП, НЖП и др. Таймлайн: начинается за 5 лет до ВИГ, затем переплетается с остальными некоторыми книгами гексалогии Предупреждения: смерть персонажа, ООС [off]С никнеймом автора не связывать!)))[/off]
Ответов - 8
Эмералда Джюс: Пролог Стояла душная темная лунная ночь. Несколько дней подряд, а, точнее, уже почти неделю, природа ожидала дождя и грозы. В течение нескольких последних дней люди по всей округе с надеждой, порой переходящей в отчаяние, вглядывались в раскаленное солнцем добела небо и высматривали там хоть какие-нибудь признаки туч или хотя бы облаков. Всходы не так давно посеянной пшеницы никли и почти лежали на земле, фрукты на деревьях уже начали высыхать, не дозрев. Ночи тоже не приносили успокоения. Казалось, заход солнца должен был приносить людям облегчение и спокойствие после дневных трудов. Но этого не было, и в домах, раскаленным за день солнцем, воцарялась жуткая духота. Ночную тишину спящей деревни Когиды, что в Голубой стране, то там, то сям нарушал детский плач, в уютных голубых домиках зажигался свет, и матери спешили напоить детей, просивших воды. Душно было и в уединенном домике на окраине Когиды. В этом домике жила семья столяра, жившего особняком от своих сограждан. Семья состояла из самого столяра Урфина Джюса и его жены Фарамины, ожидавшей ребенка. Фарамина не спала. Она собиралась в дальнюю дорогу. Уже была собрана дорожная сумка, точнее, нечто среднее между мешком и рюкзаком. Сумка ждала свою хозяйку под крыльцом домика. В ней была смена одежды, хлеб, фляга с водой. Фарамина не была ослепительной красавицей. Овальное лицо цвета слоновой кости, небольшой, тонкий с легкой горбинкой носик, маленькие губки, временами расцветавшие лучезарной улыбкой, большие небесно-голубые глаза и пышные, слегка вьющиеся каштановые волосы составляли ее очарование. Ну, вот, наконец, и все. Фарамина уже была полностью одета в свое любимое зеленое платье, ставшее чуть тесноватым, белый фартук, белые чулки и коричневые башмаки. Молодая женщина причесала свои волосы и посмотрела на спящего мужа, освещаемого луной. Еще вечером она напоила его, выдав за чай, сонным зельем, рецепт которого она знала еще там, на родине, и спящий муж казался ей чуть ли не мертвым. Только грудь его едва заметно колыхалась. Почему же молодая женщина, да еще в тягости, покидает своего мужа и под покровом ночи уходит неведомо куда? Фарамина была уроженкой Изумрудного города. У нее был старший брат, на пятнадцать лет старше ее. Отец их поехал в Голубую страну по делам (он был купцом) и пропал без вести во время поездки, а мать, будучи в положении, осталась одна с сыном. Девочку воспитал ее старший брат, помогая в этом матери. Девочка превратилась в очаровательную девушку. Как-то раз, гуляя по городу, Фарамина повстречалась с высоким статным юношей, года на два старше ее. Звали его Урфин Джюс, он был столяром. Между ними быстро вспыхнуло чувство, переросшее со временем в любовь. Но когда речь зашла уже о браке, мать дала согласие на это с большой неохотой, потому что ее тревожили сомнения и нехорошие смутные предчувствия. Но ее сын и брат Фарамины убедил ее дать согласие на этот брак, приведя доводы в том, что этот Жевун, к тому же столяр, обладая таким ремеслом, сможет обеспечить жену. Свадьба состоялась, и молодые уехали в Голубую страну. Поначалу семейная жизнь складывалась хорошо. Урфин Джюс столярничал, Фарамина вела домашнее хозяйство. Но потом жизнь стала постепенно меняться. Мебель столяра, первоначально прекрасно находившая покупателей, перестала продаваться. Как оказалось, у Джюса был злой неуживчивый характер, передававшийся затем мебели. А игрушки, тоже вырезавшиеся столяром, своим уродством пугавшие детей, и вовсе за непригодностью валялись в чулане. А потом Джюс, взбешенный неудачами, начал кричать, оскорблять жену, а затем и поднимать на нее руку. Ночами Фарамина, дома привыкшая к любви и ласке, рыдала тихонько в подушку и начала раскаиваться, что не послушала мать. В одну из таких ночей она решила уйти домой, в Изумрудный город. Фарамина надела зеленую остроконечную шляпу, нащупала в кармане фартука зеленые очки, оставшиеся у нее как память о родном доме и решительно вышла из дома. Спустившись с крыльца, она взяла под ним свою сумку и, бросив на дом мужа последний взгляд, твёрдым шагом пошла прочь. Она быстро добралась до дороги, вымощенной желтым кирпичом, ступила на нее и зашагала по ней. ******* Прошел месяц с тех пор, как Фарамина ушла из дома мужа. Первоначально она еще боялась, что муж догонит ее. Но дни шли за днями, погони не было, и молодая женщина постепенно успокоилась. Иногда добрые люди подвозили ее на попутной телеге, но большую часть пути Фарамина прошла пешком. На ночлег она останавливалась, если была такая возможность, в деревнях, а хозяевам она говорила, что идет в Изумрудный город к Гудвину. И вот, наконец, и желанная цель пути. Фарамина вот уже два года не видела родного города, но он так и оставался таким же прекрасным, как и тогда, когда она его покинула. Слегка блестели стены города зеленого мрамора, сияли под лучами дневного солнца многочисленные изумруды в стенах и на башнях. Вечерело. На западе зажглась алым цветом вечерняя заря, когда Фарамина подошла прямо к городским воротам. Она надела свои зеленые очки, и нетерпеливо позвонила в колокол. Ворота города открылись. «Успела», - подумала Фарамина. На пороге появился Страж Ворот Фарамант. - Кто вы и что вам нужно в Изу… - привычно начал он, но тут же осекся. – Фарамина??? Сестра?! Каким образом??? Откуда?! - Фарамант! Я… я ушла от мужа! Ты пустишь меня? - Пущу, конечно! Заходи! Она оказалась в сторожке, где так часто бывала у брата в пору своего детства. Все так же там стояли шкафы, а между ними и большие корзины, и везде там лежали зеленые очки. Все так же сверкали изумруды на сводах комнаты и на ее полу. Уставшая Фарамина присела на один из стульев, которые стояли здесь же. - Вот это сюрприз! А что… Что случилось все-таки, сестренка? Почему ты ушла? Как же ты дошла??? – начал допытываться до сих пор ошеломленный Фарамант. - А мы пойдем домой, к маме? – неожиданно спросила Фарамина и разрыдалась. Брат, видя состояние сестры, не стал больше её расспрашивать, а, наоборот, начал ее успокаивать, прижал её к себе, дал выплакаться, затем вытер ей слёзы платком и дал ей воды, налитой в стоявший тут же на столе графин. - Пойдем, конечно же! – засуетился Фарамант. – Пойдем, я тебя доведу! - Хорошо, Фарамант, - покорно сказала Фарамина и пошла вслед за братом. Фарамант тщательно запер изнутри Ворота, взял ключ, подхватил сестру под руку и повел ее до дома. Жили они недалеко от Ворот, в маленьком уютном двухэтажном домике, словно притаившемся между двух соседних больших домов. Дверь открыла Аминола, мать Фараманта и Фарамины. Увидев своих детей, она всплеснула руками. - Доченька?!... Как же? Ты откуда? - Мама, давай, потом! Видишь, Фарамина еле на ногах стоит! Они прошли в дом. Аминола, судя по всему, крайне рада была возвращению дочери. Она сразу пошла на кухню, разогрела на печке ужин, поставила закипать чайник. А пока все разогревалось, она занялась дочерью, по которой, как видно, очень соскучилась. Аминола сняла с дочери шляпу, башмаки, потом отвела в умывальню, где как следует умыла ее. Фарамина, хоть и протестовала такому уходу со стороны матери, тем не менее не сопротивлялась этому. Потом, когда Фарамант после работы тоже переоделся и умылся, все поужинали, потому что Аминола никогда не ужинала одна – она дожидалась с работы сына. За ужином, хотя Аминола и сгорала от нетерпения услышать рассказ дочери, не приставала к ней с расспросами, а лишь разглядывала ее сияющими от счастья глазами. Наутро Фарамина, выспавшаяся и довольно хорошо отдохнувшая, рассказала о своей последней жизни матери и брату, который еще не успел уйти на работу. Оба – и Аминола, и Фарамант, - слушали ее рассказ со смесью интереса, жалости и гнева. А когда Фарамина сказала родным, что беременна, они восприняли это известие с огромной радостью. - Фермер довез меня почти до Ворот города, и вот я здесь, - закончила Фарамина свой горестный рассказ. - Ничего, доченька, - промолвила Аминола, - главное, ты наконец, дома. Пусть всё, что было раньше, окажется кошмаром. А потом мы что-нибудь придумаем. И ребенка воспитаем как жителя Изумрудного города. - Знаете что, - предложил вдруг Фарамант, вставая из-за стола и направляясь к выходу. – Я могу поговорить с Дином Гиором, а он поговорит с Гудвином, чтобы тебе, Фарамина, во дворце дали работу. Думаю, Гудвин не откажет! - Сынок, но Фарамина же беременна! Как она будет работать? - Мама, это будет только после рождения ребенка! – сказал Фарамант, уходя на работу. ***** Но всё получилось не так, как они хотели. Фарамина, как и впредь, стала жить в доме своей матери. Чтобы не быть семье обузой, она стала шить на дому зеленые остроконечные шляпы и продавать их на рынке, пока ещё могла это делать. Фарамант поговорил с Дином Гиором по поводу Фарамины. А тот замолвил о ней словечко перед Гудвином, и после рождения ребёнка Фарамина должна была помогать на дворцовой кухне повару Балуолю. Потом, когда срок родов уже почти подошёл, Аминола запретила дочери всякую работу, даже работу по дому. Единственное, чем занималась теперь Фарамина, это шитьё приданого для своего будущего ребёнка. В один из дней Аминола ушла на рынок за продуктами, а покупать надо было много, потому что провизия в доме уже почти закончилась. Фараманта не было дома, он ушёл на работу. Фарамина, как обычно, уселась в кресло, потому, что в связи с участившимися недомоганиями сидеть могла только в кресле. Только она расположилась со своей работой и взяла в руки иголку, как сильная режущая боль пронзила её и опоясала всю поясницу и низ живота. Молодая женщина закричала, вскочила на ноги и свалилась прямо на пол. - Помогите!!! – кричала она. Но никто не слышал её криков. Фарамина корчилась на полу от боли, извивалась, кричала, но дома всё ещё не было никого. Спустя только два часа в дом вошла Аминола. Она, едва войдя в дом и почуяв неладное, бросилась к дочери с криком: - Фарамина!!! Доченька!!! Ты… ты же рожаешь!!! Сейчас… сейчас я сбегаю за доктором!!! Но, как назло, все врачи оказались в отъезде. Вернувшийся вечером с работы Фарамант сам побежал за врачом. Вернулся он только за полночь, в сопровождении помощника одного из уехавших врачей. Помощник сразу принялся за дело. Он велел нагреть воды и принести чистых простынь. Роды оказались трудными и тяжёлыми. Во время родов открылось страшное кровотечение, и познаний помощника врача не хватило, чтобы его унять. На рассвете квартиру огласил плач новорождённого ребёнка. - Девочка! – провозгласил помощник врача. - Слава небесам! – воскликнула Аминола, взяла новорождённую внучку на руки и обратилась к дочери: - Фарамина! У тебя доченька! - Моя племянница! – прошептал Фарамант и с нежностью посмотрел на малышку. – Какая красавица! Она на тебя похожа, Фарамина! Но Фарамина не слышала: она впала в беспамятство. Весь следующий день они с Фарамантом пытались привести Фарамину в чувство. К тому же из-за потери крови у неё поднялась температура, её стало лихорадить. В бреду Фарамина повторяла: - Урфин! Пожалуйста! Не надо! Не надо! Не бей! – и домашние выслушивали всё это с ужасом и жалостью. Аминола с Фарамантом обтирали Фарамину, поили её ромашковым чаем, но всё было напрасно. К тому же пришлось ухаживать за новорождённой. Так продолжалось ещё двое суток. Пришлось вызвать всё того же помощника врача, и тот, осмотрев Фарамину, с мрачным видом, качая головой, сообщил матери и брату: - Тут уже ничего нельзя сделать. Мне очень жаль. – И ушёл. На исходе третьих суток началась агония. Фарамину всю выкручивало, она кричала не то от боли, не то от кошмарных видений, по-прежнему терзавших душу, она то вставала с постели, то со стоном падала обратно. К концу четвёртых суток Фарамина в последний раз дёрнулась, глубоко вздохнула, затем вытянулась на постели и затихла. Аминола с Фарамантом обнялись и вместе зарыдали. На следующий день к ним пришёл Дин Гиор, чтобы принести свои соболезнования и в тот же день помог осиротевшей семье с похоронами. - Не надо печалиться! – сказал Дин Гиор убитым горем Аминоле и Фараманту. – Знаю, вам сейчас очень тяжело. Но вы должны жить дальше – ведь у вас ребёнок! Как вы назвали девочку? - Фарамина хотела, чтобы её назвали Эмеральдой! – сказал сдавленным голосом Фарамант. - Красивое имя! – сказал Дин Гиор. – Пусть так и зовётся. Добро пожаловать в Изумрудный город, Эмеральда! – добавил Солдат, обращаясь к малышке. Бабушка и дядя взяли малышку на руки и, вглядевшись в её личико, невольно улыбнулись, но улыбка эта была сквозь слёзы. А Эмеральда улыбнулась им в ответ. Да, ради этого чуда и стоило жить на свете!
Donald: Начало многообещающее.
Безымянная: Мне очень понравилось, жду продолжения! Люблю фанфики, где упоминается Фарамант, мой любимый герой.
Эмералда Джюс: Donald, Безымянная, спасибо! Только дооолго ждать, поэтому наберитесь терпения!
Siverius: Эмералда Джюс пишет: А потом Джюс, взбешенный неудачами, начал кричать, оскорблять жену, а затем и поднимать на нее руку "Не верю!" (с) Станиславский. В смысле, в психующего Урфина, бьющего жену. Как насчёт его силы воли, выдержки, ит.д.? Если и будет некий надлом в их отношениях, то это, скорее всгео, будет выражаться просто в презрении, угрюмости, неазговорчивости, может, некотором жестоком сарказме, но уж точно без рукоприкладства. Он ведь в каноне, ансоклько я помню, обходился одним психологическим насилием, к физическому никогда не прибегал....
Эмералда Джюс: Siverius пишет: но уж точно без рукоприкладства А почему бы нет? В семейной жизни ещё и не такое может быть!
Siverius: Эмералда Джюс пишет: А почему бы нет? В семейной жизни ещё и не такое может быть! Просто потому, что это не Урфин, он товарищ сдержанный. Вы бы ещё написали, что он к бутылке прикладывался, и была бы уже точно классическая картина "среднестатистической неблагополучной семьи... Да и вообще, Урфин не станет жениться, чтоб потом жену поклачивать. Он либо найдёт родственную душу и будет с ней в полной гармонии жить (но это уже после исправления, либо просто останется холостяком. Зачем жениться, если тебя жена раздражает? Обед сварить и одежду починить он и сам в состоянии...
totoshka: Siverius пишет: Зачем жениться, если тебя жена раздражает? так не сразу же ж... сначала то все хорошо было... Эмералда Джюс, просто напиши в шапке ООС во избежание фанонных споров ))))
полная версия страницы