Форум » Фанфики » Непрямая дорога (продолжение) » Ответить
Непрямая дорога (продолжение)
Abuelito Ortega: Начинаю Продолжаю выкладывать обещанный фанфик, в котором использован пинарик "Колдунья". Это мой первый масштабный фикрайтерский опыт, так что не судите строго. Но ваше мнение всё равно услышать хотелось бы, так что, если прочтете, не бойтесь оставлять комментарии :) Непрямая дорога Канон: А.Волков, «Волшебник Изумрудного города». Автор: Abuelito Ortega Жанр: приключения Дисклаймер: права на мир и героев у авторов канона, идея завязки принадлежит nura1978 (пинарик «Колдунья»). Рейтинг: G Аннотация: альтернативка «Волшебника Изумрудного города». Предупреждения: Есть оригинальные второстепенные персонажи. Смерть канонических персонажей. Начало фанфика - в закрывшейся теме.
Ответов - 68, стр:
1 2 3 4 All
MAX: Ура! Друзья встречаются! А насчёт драконов (тех что в Пещере): это не драконы, а скорее виверны.
Парцелиус: Гениальное продолжение.
Кастальо: Великолепно! Встретят Дровосека, Льва, а дальше - будем посмотреть. Еще два задания - не знаю. Волосы Людоеда - уже предлагалось. Рудокопы еще могут дать Элли шерсть Шестилапого, чешую дракона (если они линяют как змеи). Но вот голову дракона - нет. Просто дадут Усыпительной воды и придется Гингеме растить себе внучку. Или один из королей, например, Барбедо или Кориенте, а может отец младенца Тевальто окажется добрым и поможет Элли усыпить Гингему Усыпительной водой.
Abuelito Ortega: Зонтик, проделав очередной перелет над лесом, опустился недалеко от оврага, за которым начиналась территория Саблезубых тигров. На этот раз пассажиров было больше: ухватившись одной рукой за ручку Зонтика чуть выше, чем держалась Элли, и другой рукой обхватив девочку за плечи, вместе со всей компанией летел Страшила. Единственный из жителей Голубой страны, принявший участие в этом рискованном предприятии… Он был неплохим союзником: например, как выяснилось во время полета, он никогда не уставал. И, кажется, ничего не боялся. Может, потому, что ему действительно мало что угрожало в этом мире – разве что огонь. А может, потому, что о других угрозах он слишком мало знал, чтобы принимать их всерьез. А еще у него была одно положительное качество, которое Элли оценила далеко не сразу: он весил меньше обычного человека, благодаря чему удалось в конце концов уговорить Зонтик перевезти всех за один раз. Конечно, спор был долгий, но идти до Тигрового леса пешком или лететь в два захода было бы еще дольше. Теперь они были на месте: недовольный Зонтик, опечаленная Элли с верным Тотошкой, с любопытством разглядывающий новую для себя местность Страшила, обреченно вздыхающий Кот, решительная Рамина… Но как справиться с тиграми, никто из них пока не знал. - И где же эти Саблезубые тигры? – спросил Страшила, всматриваясь в чащу. - Еще нас не почуяли и не пришли, - объяснила девочка. - И лучше бы они подольше не приходили, - вставил Кот. – Или вообще не приходили. - Тогда мы не сможем вернуться в Канзас, - возразил Тотошка мрачно. Ему тоже вовсе не хотелось встречаться еще раз с Саблезубыми тиграми. - Интересно, что лучше: оставаться здесь и ждать или перелететь на ту сторону и поискать их в лесу? – спросила Элли. - Что хуже, хочешь ты сказать? – отозвался Зонтик. – Я бы сказал, и то и другое. - Если мы будем ждать здесь, они будут по другую сторону оврага, - продолжала Элли. – Они не смогут до нас добраться, но и мы до них не сможем, и хвосты, значит, тоже не заберем. А если мы пойдем в лес, мы сможем что-нибудь сделать, но и они тоже… тоже смогут что-нибудь сделать. - Я и говорю, всё пдохо, - подвел черту под этим рассуждением Зонтик и замолчал. - А они умеют забираться на деревья? – спросил Страшила. - В-вроде нет, - сказала Элли, но, несмотря на эти слова, несколько секунд после вопроса Страшилы все присутствующие подозрительно рассматривали кроны деревьев над головой. – Они ужасно большие, их никакое дерево не выдержит. - Не умеют, - вынесла вердикт Рамина. - Тогда мы можем забраться на какое-нибудь дерево и хотя бы посмотреть на них поближе, а они не смогут нам ничего сделать, - сказал Страшила задумчиво. - Но мы-то всё равно не сможем ничего сделать! – ответила Элли, хотя сама идея показалась ей хорошей. – Кто-то всё равно должен быть к ним совсем близко… Кот, вспомнив мышиные шуточки насчет балласта, постарался стать как можно более незаметным. Но тут ситуацию круто переменил Страшила. - Значит, это буду я, - решительно сказал он. Все с удивлением и восхищением уставились на него. – Больше некому. Нельзя же туда отправить Элли, или Тотошку, или Кота. Их Саблезубые тигры просто съедят. А с Раминой или Зонтиком, может, ничего и не станется, но они сами мало что смогут сделать. Вот и получается, что вы все должны взлететь на дерево, а я буду внизу и попытаюсь что-нибудь придумать. Ничего умного у меня, конечно, не получится, но всё-таки это лучше, чем ничего. Элли это всё очень не нравилось, но ничего лучшего действительно никто не предложил. Поэтому вся компания, снова собравшись вокруг Зонтика, перенеслась на другую сторону оврага, и там, после нескольких коротких напутствий Страшиле («Береги себя, не лезь в драку с тиграми, ладно?», «Хорошо бы сделать так, чтобы они свалились с обрыва», «Мы будем их отвлекать на себя, особенно я», «Да, чуть не забыл: если их будет слишком много, постарайся затаиться. Кошки хуже видят то, что не шевелится, по себе знаю… И нет, всё равно это ужасно, ужасно, ужасно!» и даже «Помни: народ Волшебной стданы узнает о твоем подвиге»), поднялась на толстую ветку одного из деревьев, растущих около дороги. Соломенный человек остался под деревом один. Некоторое время он бродил там без определенной цели, вертел в руках нож, то и дело роняя его, заглядывал за стволы деревьев, подбирал с земли какие-то палочки. К краю оврага он тоже подошел и долго смотрел вниз, но потом вернулся обратно в лес. Элли и ее друзья напряженно следили за ним. Но ничего не происходило. А потом появились тигры. Страшила заметил их раньше, чем Элли. И тут же – может, вспомнился совет Кота, а может, сработал инстинкт (хотя какие инстинкты могут быть у соломенного пугала?) – замер на месте. Опять же, неизвестно, проигнорировали его Саблезубые тигры потому, что их зрение не позволяло им заметить неподвижную фигуру среди деревьев, или потому, что у них был более интересный объект для поиска. От Страшилы не пахло ничем, кроме соломы, а значит, съедобным он быть не мог. Тигры – их было двое – медленно подошли к дереву. Задирая головы всё выше и выше, не сводя глаз с добычи, они приближались к Элли. Она была уже готова дать команду Зонтику, не желая проверять прямо сейчас, умеют ли Саблезубые тигры лазить по деревьям. Но они остановились. И сели. - Человек, - сказал один. Говорил он невнятно – из-за клыков, - но понять его было можно. - Девчонка, - уточнил другой. - И кошка, - добавил первый. - И еще что-то странное. - Неважно, - сказал первый. Несколько десятков секунд они молча сидели и смотрели на дерево. Потом первый тигр сказал: - Люди по деревьям не бегают. - Кошки бегают, - возразил второй. - Посмотрим, - сказал первый, зевнул и лег. - Проспишь, - предупредил второй. - Вот еще, - буркнул первый. – Не учи ученого. И они снова уставились на дерево. Взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Элли сидела тихо-тихо, затаив дыхание. Она прижимала к себе Тотошку и Зонтик. Как там Страшила? Сможет ли он что-то сделать? Тигры никуда не торопились. Удобно развалясь под деревом, как громадные кошки, они прикрыли желтые злые глаза – отдыхали. Выжидали, когда добыча устанет. И, по всей видимости, действительно не умели лазать по деревьям. Страшила – Элли было видно его с ветки – стоял совершенно неподвижно, раскинув руки по старой привычке пугала. Он был достаточно далеко от тигров, и у девочки мелькнула смутная мысль – пока не поздно, попросить Зонтик забрать его к ним, на дерево. Стоило ей об этом подумать, как тут же стало слишком поздно. С той стороны, где стоял несчастный соломенный человек, к дереву приближался третий тигр. Самый крупный. Клыки у него были длиннее, чем у первых двух, а сам он был выше своих собратьев раза в полтора. Проходя мимо Страшилы, он с такой силой взмахнул хвостом, упругим, словно лоза, что повалил пугало на землю, и даже не обернулся. Элли тихо ахнула, а крупный тигр отозвался на этот еле слышный вздох грозным рыком. Звук разбудил двух собратьев зверя, но, кажется, прежде чем они успели пошевелиться, произошло нечто странное. Страшила, так и не поднявшийся на ноги, подхватил что-то с земли (камни? шишки?) и метнул в лежавших под деревом тигров. Один из двух его снарядов лег довольно далеко от хищников, но второй угодил прямо в полосатый лоб тигру, лежавшему поближе. Взревев, оскорбленный зверь подскочил на ноги и остервенело завертел головой в поисках обидчика. Однако Страшила уже успел вновь замереть, приникнув к земле. - Ты ударил? – рыкнул тигр на товарища. - Кого ударил? - Меня ударил! - Кто ударил? Тупой разговор мог продолжаться до бесконечности, но тут хищники увидели третьего тигра, неспешно приближавшегося к дереву и жадно поглядывавшего – вот наглость! – на их законную добычу. - Барт, - сказал первый тигр. - Барт ударил тебя! – обрадовался второй. - Ты что сказал? – взревел третий. Словесная перепалка опять обещала затянуться, но тут Страшила, заслоненный от двух первых тигров широкой спиной третьего, улучив момент, опять метнул камень. Камень чиркнул крупного зверюгу по уху и удачно отлетел прямо в спину облыжно обвинившего его сородича. - Ты драться, Барт? - Ах вот ты как, Ворм? – два неразборчивых крика прозвучали одновременно. По поляне покатился клубок полосатых тел. Клочья шерсти летели во все стороны. Первый тигр, однако, по-прежнему оставался в стороне. Он недоуменно наблюдал за товарищами, а кроме того – Элли с испугом обратила внимание – косил глазом в сторону странного мешка соломы, совершавшего непонятное движение (это Страшила шарил по траве в поисках нового снаряда). Элли так свесилась с дерева, переживая за друга, что чуть не свалилась, и торопливо вцепилась в ближайшую ветку. Под рукой неожиданно оказалось что-то твердое. Вот это да, неужели желудь? Кажется, им повезло с деревом! Желуди в волшебной стране были крупные, размером с добрый грецкий орех каждый. И тяжелые – замешкавшийся тигр ощутил это на себе в ту же минуту. Девочка, оставив песика с трудом балансировать в развилке ствола, с азартом набирала полные руки увесистых желудей. - Вот тебе, вот тебе, получай! Что, не любишь? Тигр взвизгнул, как ошпаренная кошка, отскочил от града дубовых пуль – удачно, потому что больше ни одного желудя в него не попало. Но крайне неудачно, если принять во внимание, что при этом маневре он врезался в клубок своих дерущихся не на жизнь, а на смерть сородичей. Те уже плохо разбирали, кто свой, кто чужой. Таков уж обычай этих страшных зверей, чудом сохранившихся в Волшебной стране. Приходится с прискорбием отмечать, что главная причина гибели столь мощных хищников – не бескормица в голодные годы, не несчастные случаи и не оружие охотников (это было бы удивительно), а ссоры с себе подобными. Теперь три тигра с ревом и воем вращались, как бешеное меховое колесо, под деревом, где сидела Элли с друзьями. Не выдержав отвратительного, кровавого зрелища, девочка отворачивалась, закрывала лицо руками, но Тотошка и Кот вошли в бойцовский раж, подпрыгивали с риском свалиться и вопили, кажется, даже, разделившись на чьих-то болельщиков. Один раз тигры оказались в опасной близости от Страшилы. Не заметив его (куда там!), они прокатились прямо по соломенному человеку, расплющив его в лепешку. Во все стороны полетела солома. Элли вскрикнула и залилась слезами. Рамина крикнула ей прямо в ухо: - Не бойся, он жив! – но девочка уже ничего не соображала. Она зажмурилась и открыла глаза, лишь когда на полянке внезапно наступила полная оглушительная тишина. Тигры не шевелились. Кажется, и впрямь поубивали друг друга. Страшила тоже не двигался. Прямо перед ним валялся оторванный полосатый хвост, от которого по траве тянулся широкий кровавый след. Элли передернуло, но это неаппетитное зрелище немедленно напомнило ей о задании старой ведьмы. Тем временем Рамина деловито слетела вниз. Ее казавшаяся серебристой в полумраке тень скользнула прямо к неподвижным тушам громадных хищников. Покружив у их морд, она, что-то бормоча себе под нос, осмотрела (куда небрежнее) поверженного Страшилу, а потом вернулась на дерево. - Готовы! – заявила она удовлетворенно. – Кошшшки! – И столько презрения вложила она в последнее слово, что бедняга Пушистые Лапки привычно вжал голову в плечи.
Кастальо: ВЕЛИКОЛЕПНО! Представляю себе лицо Гингемы... А дальше, видимо, волосы Людоеда...
mage-demi-savant: Прекрасно.Вражда сильнее голода. Водичка здесь помогла бы.Только цистерна.
Abuelito Ortega: - До свидания, Страшила, - Элли осторожно обняла соломенного человека, стараясь обходиться без резких движений. Хотя она уже знала – и даже, против всякого своего желания, проверила на опыте, - что для того, чтобы в случае чего вернуть пугало к жизни, достаточно было снова набить его соломой, и хотя сам Страшила утверждал, что для него все это пустяки, девочке все равно казалось, что в этом есть что-то жутковатое. Впрочем, сейчас, конечно, ничего страшного не произошло, поэтому незачем было и думать о таких вещах. - До свидания, друзья, - сказал Страшила. – Конечно, мне жаль с вами прощаться, но я не думаю, что мы расстаемся навсегда. Когда-нибудь мы еще встретимся, и тогда я отблагодарю вас за все так, как только может отблагодарить человек с образованием! - А уж нам никакого образования не хватит, чтобы тебя отблагодарить, - ответила Элли. - Да уж, - поежился Кот. – Если бы не ты, быть бы нам сегодня ужином для Саблезубых. По сравнению с этим любое образование – это ерунда. - Ну, ужином не ужином, а хвостов мы бы точно не добыли, - добавила пунктуальная Рамина. – Так что желаем тебе и дальше оставаться таким же сообразительным… и везучим. - До встречи после получения обдазования, - сказал Зонтик с трудноопределимой интонацией. Элли вздохнула. - Может, проводить тебя подальше? – предложила она. – До того берега… Кот Пушистые Лапки не имел ничего против Страшилы и против того, чтобы его провожать. Но как раз на «том берегу», недалеко от дороги, вымощенной желтым кирпичом, и произошло его первое – и, как он тогда полагал, последнее – свидание с мышиной королевой, и он побаивался приближаться к тем местам: вдруг призрак станет там сильнее? Но и самой Рамине не хотелось пересекать реку по той же причине. Зонтик вообще был против лишних полетов туда-сюда. Так что Элли в этом желании оказалась одинока. И, кажется, Страшила это каким-то образом понял. - Нет, я уж как-нибудь сам доберусь, - сказал он добродушно. – Вы и так для меня много сделали. Без вас бы я до сих пор ворон на поле пугал. - А как же ты переправишься через реку? – спросил Тотошка. - Попрошу какую-нибудь птицу перенести меня. Я же легкий. - А они согласятся? – недоверчиво намекнул Кот. - Конечно! – беспечно сказал Страшила. – Уж с птицами-то я сумею договориться. Это же моя работа. Будто в подтверждение его слов какая-то тень скользнула по берегу, и все увидели, как по направлению от леса к реке пролетел большой белый аист. - До свидания, - еще раз крикнул Страшила раньше, чем друзья, засмотревшиеся на птицу, успели что-то сообразить, и потопал туда же, к реке, к Изумрудному городу… Что на родную ферму он не вернется, стало понятно еще на месте битвы, когда он, только собранный снова из «составных частей», - старого костюма, разрисованного мешка и соломы, - помогал Элли собирать добычу. Тогда он спросил: - Это ведь было не очень глупо, что я остался внизу и кидал в них камни? - Нет, конечно! – Элли удивленно посмотрела на него. – Ты это здорово придумал. Если бы не ты, не знаю, смогли бы мы что-нибудь сделать. Он ничего не отвечал, задумчиво глядя на один из хвостов, который как раз держал в руках, собираясь передать Элли. - Знаешь, - продолжала девочка, отобрав у него хвост и добавив к общей связке. Выглядело это весьма внушительно и, наверное, по-своему красиво. – Знаешь, я думаю, ты на самом деле очень умный. Наверное, в Волшебной стране можно быть умным и без мозгов. - А учиться меня могут взять без мозгов? - Конечно, - убежденно сказала Элли. – А если не возьмут, то сами они без мозгов, значит. - Вы там побыстрее, - прервал их беседу Тотошка, взявший на себя исконные собачьи обязанности и стороживший поляну, пока хозяйка была занята. – Другие тигры долго не задержатся. - Да нет там никого, - отозвался Кот (он решил, что ему целесообразнее будет остаться на дереве, откуда гораздо проще заметить приближающуюся опасность). – Мне далеко видно. - Вы гдомче орите, - пробурчал Зонтик, - так сразу станет близко видно… - Да, пора отсюда уходить, - сказала Рамина, - то есть улетать. Чтобы оказаться в относительной безопасности, достаточно было перебраться через ближний овраг. Но Страшила глядел в другую сторону – туда, где корявые деревья Тигрового леса склонялись над теряющейся в чаще дорогой. - Куда ты смотришь? – встревожено спросила Элли, решившая, что он заметил вдалеке очередного хищника. - На дорогу, - ответило пугало. – Она ведь дальше ведет прямо в Изумрудный город? - Не совсем, - объяснила девочка. – Там еще один овраг, даже шире этого. И река. - Значит, если я когда-нибудь попробую дойти туда один, я не доберусь, даже если тигры меня не тронут, - сказал Страшила с присущим ему здравомыслием. – Туда, наверное, никто из Голубой страны добраться не сможет. Вряд ли он действительно на что-то намекал – скорее просто рассуждал вслух. Но Элли поняла, что должна делать. - Мы можем добраться, - сказала она. – И перенести тебя. - Вот здорово! – воскликнул Страшила. – Элли перенесет меня через Тигровый лес, я попаду в Изумрудный город, буду учиться в школе, и ни одна ворона не скажет, что я глупец! Так и получилось, что после столкновения с Саблезубыми тиграми компания отправилась не на запад, а дальше на восток – правда, недалеко. А потом они распрощались с удивительным пугалом и полетели обратно в Голубую страну. У Элли осталось после этой встречи – и этого расставания – какое-то странное чувство. Будто она прошла мимо чего-то важного, чего-то, что могло бы изменить всю ее жизнь, но так и не произошло. Но сожалений у нее не было. Она понимала, что не имеет права заставлять человека участвовать вместе с ней в таких опасных предприятиях, если на самом деле он хочет совсем другого. Конечно, не исключено, что Страшила и сам вызвался бы помогать ей, если бы знал об оставшихся двух заданиях Гингемы, - как вызвался он в первый раз. Но так уж получилось, что, хотя Элли рассказала ему свою историю довольно подробно – чем-то же надо было заняться во время долгого перелета, - она не успела дойти до трех заданий. Все это пришло ей в голову уже потом, когда она готовились к ночевке в лесу по пути в Голубую страну, то есть слишком поздно, чтобы что-то можно было изменить. Оставалось надеяться, что остальные задания будут не такими ужасными. Для ночевки выбрали знакомое уже дупло – кстати, корзинка из-под дерева бесследно исчезла – а наутро пустились в обратный путь. На душе у Элли было легко. Первое задание было сложным, но оно осталось позади, и девочка, крепко держась за ручку Зонтика, прижимала к себе бесценные трофеи и с удовольствием вглядывалась в проплывавшие под ногами ярко-зеленые кроны. - Рамина! – воскликнула она вдруг, снова приметив в листве крыши причудливого строения, возле которого маленькая фея категорически отказалась сделать привал по пути в Голубую страну. – Скажи все-таки, что это за замок? - Лучше бы тебе этого не знать. – Фея была тиха и мрачна, невзирая на солнечное утро. – Там живет людоед – гроза здешних мест. Горе тому, кто беспечно забредет в его владения. Больше Элли расспрашивать не стала, но настроение у нее сразу испортилось. Сколько еще опасностей таит в себе эта приветливая сказочная страна! Приземлились в небольшом лесочке, обычном месте обитания Рамины, и, оставив там мышиную королеву, маленький отряд, гордый своей невероятной победой, отправился к пещере Гингемы. Старая ведьма была дома. Она стояла у входа в пещеру и с недовольным видом перебирала крупных пиявок в ведре, которое держал перед ней Урфин – явно дань, полученная с несчастных Жевунов. - О, явилась - не запылилась, а я-то думала, ты совсем сбежать решила. Поразмыслила на досуге? – старая ведьма встретила девочку ворчливо, но особой злобы в ее голосе не было. Но тут Гингема заметила, чтО Элли держит в руках. На несколько секунд старуха потеряла дар речи, а когда опомнилась, проговорила: - Нууу, девочка, ты меня решительно удивляешь! Не ожидала, не ожидала! Поди, помогал кто? – с этими словами Гингема покосилась на Джюса. Элли тоже взглянула на Урфина – на лице у того явственно отобразилась борьба недавно усвоенной мысли «это-и-в-моих-интересах-тоже» и совершенно непроизвольной злобы в отношении любого человека, вызвавшего одобрение его госпожи. Тут девочка вспомнила, что так и не успела поблагодарить столяра за помощь. - Урфин, спасибо тебе, что починил Зонтик! – искренне воскликнула добрая девочка. – Если бы не ты, у нас бы ничего не получилось! - Ай молодец! – Гингема издевательски похлопала в ладоши. Урфин сморщился с досадой и метнул на Элли злой взгляд, так что девочка немедленно пожалела о своей несвоевременной вежливости. - Ладно, свободен, - бросила ведьма своему помощнику и, подождав, пока Урфин скроется из виду, протянула руку за жутковатым трофеем. Хвосты Гингеме понравились. Она вертела их в руках, разглаживала мех скрюченными пальцами, а потом, к отвращению Элли, даже попробовала на зуб свежий, еще кровоточащий срез. - Ав-ав, сударыня, - осмелился вступить в разговор Тотошка, окрыленный первым успехом. – А какое будет второе задание? Гингема смерила его взглядом. - Послушай, маленький торопыга, - проговорила она недовольным тоном. – Что ты, кстати, за зверь? - Тотошка – это собачка, сударыня, - поспешила ответить Элли. - Так вот, послушай меня, маленькая этособачка, - продолжала старуха. – Я сама решу, когда дать вам второе задание, понятно? Оно будет, не сомневайся, только вот не знаю, в твоих ли интересах торопить события, ха-ха. Будет – но не раньше, чем мне, по моим расчетам, потребуется второй ингредиент, – и с этими словами злобная старуха отвернулась от Элли, кота и Тотошки и, подхватив тигриные хвосты, полезла в пещеру. Снова потянулись безрадостные скучные дни. Элли таскала хворост и воду, мыла посуду и чистила картошку, а второго задания все не было и не было. Девочка не могла думать ни о чем другом. Что-то на этот раз придумает ведьма? Иногда ей приходило в голову, что Гингеме на самом деле вовсе не нужны были никакие тигриные хвосты, а просто мерзкая старуха решила избавиться от ненужной ей канзасской феи, надеясь, что девочка не вернется из страшного леса. Но почему бы ей тогда было просто не убить или не заколдовать Элли? Тотошка был настроен оптимистично. Он искренне полагал, что ничего хуже саблезубых тигров в Волшебной стране быть не может, а значит, второе задание, каким бы оно ни оказалось, будет попроще. Кот не был так уверен, но на все просьбы рассказать, что же может быть ужаснее саблезубых хищников, только закатывал глаза и принимался дрожать всем телом. Элли посоветовалась с Раминой. Призрачная мышиная королева все эти дни не оставляла попыток понять принцип действия серебряных башмачков. Она кружила по тайным закоулкам пещеры и пыталась читать магические книги через плечо Урфина, которого она, подумав, твердо классифицировала как простого обывателя, не имеющего магических способностей. Рамине так и не удалось уговорить Элли посодействовать ей в перелистывании гингеминых фолиантов. - У нее магия совершенно другого типа, - оправдывалась маленькая фея. – И с заданием выходит то же самое. Даже если, как ты говоришь, хвосты – первый ингредиент в каком-то сложном зелье, откуда мне знать, что будет вторым? Может, лист лопуха – а может, клюв гигантского орла. Или глаз дикого кота, - Рамина покосилась на бедолагу Пушистые Лапки. Наконец, когда Элли уже почти отчаялась, старуха сама позвала ее к себе. Гингема сидела на утоптанном земляном полу пещеры, поджав под себя ноги, в своей грязной мантии похожая больше на уличную нищенку, чем на могущественную фею. Она заложила пальцем тяжелый старинный том, который читала, и повернулась к девочке. - Ну вот, пора переходить ко второму заданию, - проговорила старуха. – Сразу скажу, оно непростое. Быть может, тебе известно, что в здешних местах, в лесу, живет людоед. Пока он жрал своих собственных слуг и скотину, мне не было до него дела. Но теперь он принялся за моих подданных, а это меня раздражает. По-хорошему, надо бы велеть тебе покончить с этим отвратительным животным… - задумчиво произнесла Гингема и выдержала паузу – достаточную, чтобы Элли успела задрожать с головы до ног, - ну да ладно, я не такая уж жестокая, как обо мне говорят, понимаю, что тебе с ним не справиться. Но мне нужна его кровь. Немного, - Гингема вытащила из складок одежды скляночку прозрачного стекла с притертой пробкой, поразительно чистую по сравнению с мантией, из которой ее извлекли, - половины вполне хватит. Давай, действуй. Элли стояла, не двигаясь, словно громом пораженная. От испуга она не могла выдавить ни слова. - Сударыня… но как? Что я смогу сделать? – прошептала девочка. - И кстати: на все тебе двое суток. Время не ждет, ингредиенты должны быть собраны в срок, - бросила на прощание Гингема, выходя из пещеры.
Luna: Abuelito Ortega Просто потрясающе! Прочитала всё, что есть, на одном дыхании. Действительно... что-то будет дальше? Но, думаю, всё-таки Элли не станет никакой "дочкой" Гингемы и еще встретится с ЖД и Львом. А персонажи у вас как живые. Жду продолжения!
Abuelito Ortega: Luna , спасибо! Приятно ) Продолжение будет в самое ближайшее время )
Abuelito Ortega: Друзья выбрались на солнышко в состоянии, близком к унынию. Двое суток… За это время можно было, конечно, добраться до замка людоеда и обратно. И даже еще осталось бы немножко времени на то, чтобы придумать способ с ним справиться – вдруг повезло бы, и какой-нибудь способ действительно придумался? Но вообразить, что и сделать это удастся достаточно быстро, Элли что-то не могла. Как-никак, людоеда боялась вся округа, так что его, должно быть, непросто было победить. И он, скорее всего, сидел где-то в своем замке, а не болтался по всему лесу, как тигры. А если и болтался, то вряд ли можно было угадать, где именно. Значит, подстроить ему какую-нибудь ловушку было нереально. Да и какая это могла бы быть ловушка? Опомнившись после первого страшного впечатления, которое на нее произвел новый приказ Гингемы, Элли решила поговорить с Раминой: ведь именно она, одна из всей компании, уже знала о существовании людоеда, а значит, могла рассказать и что-нибудь еще о нем. Вдруг у него были какие-то слабые места или хотя бы привычки, которыми можно было воспользоваться? Но мышиная фея сразу предупредила, чтобы Элли не возлагала на нее слишком больших надежд: - Я знаю о людоеде только то, что могло защитить от него мой народ. А это можно выразить одним предложением: «Надо держаться от него подальше». - То есть о нем совсем ничего не известно? – окончательно погрустнела Элли. - Ну, не совсем ничего. Я просто не узнавала о нем ничего нового от своих подданных. Людоед – он и есть людоед. Что он теперь представляет собой, неизвестно. Выглядит он просто как тупая человекоподобная скотина, которая охотится на всех, кто попадется на глаза, будь то люди или звери, но, я думаю, не стоит его недооценивать. Насколько мне известно, дорога, вымощенная желтым кирпичом, пришла в упадок именно из-за него, а не из-за тигров и не из-за землетрясения. - Надо поговорить с Джюсом, вот что. - И что он может сказать? – мрачно спросил Кот. - Не знаю, но вдруг что-то да скажет? – сказала Элли неуверенно. На самом деле ей тоже казалось, что проку от этого будет мало. Но все было настолько плохо, что от внеплановой беседы с Джюсом вряд ли смогло бы стать хуже. Впрочем, совсем недавно они уже думали, что хуже быть не может, а что вышло? Да и с реализацией этой идеи вышла заминка. Потому что Джюса поблизости от пещеры не было, и где он, никто не знал. Тотошка, правда, предлагал найти его по следам. Зонтик отнесся к этому предложению скептически: по его мнению, никто, в особенности Урфин Джюс, не захочет помогать людям, которые его только что выслеживали. А Кот просто считал, что на бесполезные поиски и разговоры не стоит тратить время. Рамина, прежде чем скрылась в зарослях на подходах к пещере, успела сказать, что подручный Гингемы, конечно, может знать что-то о людоеде, но вряд ли больше, чем любой другой Жевун, так что не стоит рассчитывать только на него. Но пока Элли решала, к чьему мнению прислушаться, одной проблемой стало меньше. Джюс собственной персоной появился на поляне перед пещерой. Разумеется, не потому, что спешил на помощь, - это было ясно. Сейчас, когда он появился, Элли даже удивилась: неужели она действительно только что хотела увидеть этого человека? Но, так или иначе, возможность поговорить с ним у нее появилась. И не было никаких причин эту возможность упускать. - Ничего себе… - сказал Урфин Джюс, услышав о новом задании – точнее, о том, в чем это задание состояло. И повторил: - Ничего себе. - Ага, вот так вот… - сказала Элли. В надежде, что он все-таки не ограничится этим «ничего себе». - И как ты собираешься это выполнять? - Ну… Пока никак. - Нехорошо, - пробормотал Джюс. Взгляд его был при этом устремлен куда-то на верхушки окружающих пещеру деревьев. Хотя там, кажется, ничего интересного не было. - Если бы хотя бы знать про него больше… - Если бы знать, да, - он наконец перестал разглядывать деревья и посмотрел на Элли. – Только кто может это знать? Насколько мне известно, ни у кого из тех, кто видел его вблизи, потом не было возможности что-либо рассказать. Многие вообще не верят, что он существует, другие придумывают кто во что горазд… - Неужели все так безнадежно? – спросила Элли упавшим голосом. - Да кто знает… С тиграми тоже вроде как не очень «надежно» выглядело, а потом все-таки получилось… - может, конечно, Элли только показалось, но, похоже, ему было не очень приятно об этом вспоминать. Чтобы понять, какие у этого могут быть причины, она попыталась восстановить в памяти события, сопутствующие первому заданию… Но, дойдя до момента, когда она радостно предъявила Гингеме тигриные хвосты, заметно расстроив при этом ее мрачного помощника, который стоял поблизости с ведром, Элли и думать забыла о душевных переживаниях Урфина Джюса и прочих не относящихся к делу вещах. - Пиявки… - сказала она не очень уверенно. – Как насчет пиявок? - Что насчет пиявок? – переспросил Джюс. – А, в этом смысле… Нет, не выход. - Ну а что тогда выход? С ножом за ним гоняться? - С ножом гоняться – тоже не выход… Но и пиявки не выход. - Думаете, не сработает? Или… кровь будет тогда какая-нибудь не такая? - Да нет, вполне такая... если я правильно понимаю, для чего она нужна, - Джюс сказал это так многозначительно, что Элли поняла: что же именно он понимает и для чего нужна кровь, он не скажет ни за что. – А вот сработает вряд ли… Как ты это себе представляешь-то? - Не знаю, - Элли опустила голову. – Как-нибудь… как-нибудь выкручусь. - Ну, если выкрутишься… Кстати… - Джюс прищурился. – Не так давно кто-то говорил, что отказывается пользоваться вещами, отобранными злым Урфином Джюсом у бедных Жевунов? И что если в этих вещах возникает необходимость, лучше договариваться с бедными Жевунами лично? - Я… У меня просто очень мало времени, - объяснила Элли. Исключительно потому, что на длинные объяснения у нее тоже времени не было. - Ну что ж, тогда не будем его и тратить, - сказал Джюс после длинной паузы, во время которой Элли думала, что, наверное, надо было все-таки потратить какое-то время на объяснения и, может быть, даже на извинения, но как же не хочется… Далее выяснилось, однако, что «не тратить время» в данном случае означает, что куда-то надо идти. За пиявками, которые вроде как кто-то как раз должен был сдавать в этот день, - и, как туманно намекнул Урфин, также за какой-то информацией о людоеде, которую при должном везении тоже можно было получить в селении, куда они направлялись. Это, конечно, было замечательно, но идти туда надо было пешком, потому что Урфин Джюс, летящий на зонтике вместе со всей компанией, - это было что-то настолько далекое от реальности, что о таком варианте даже никто не сказал вслух, хотя подумали о нем все. По счастью, неизвестный пункт назначения оказался не очень далеко. Этот хутор в стороне от дороги еще издалека показался Элли знакомым, но только тогда, когда вся компания (включая Рамину, которой снова пришлось держаться в отдалении) подошла к нему совсем близко, стало ясно, что это действительно дом Ники Сарк. Хотя бы потому, что сама Ника показалась в окне на мгновение. - Мы точно пришди сюда по дашим делам? – спросил Зонтик. Элли не знала, что и ответить. Тем временем Джюс прошел прямо к двери домика и постучал. Через какое-то время, показавшееся Элли довольно долгим, ему открыли. На пороге стояла Ника. Вид у нее был суровый, если можно так сказать о жевунской девушке. - Налоги завтра, - сказала она вместо приветствия. – В календаре я не путаюсь. - В этом я и не сомневаюсь, - ответил Урфин Джюс. – Но не верю, что такие законопослушные граждане, как госпожа Сарк и ее очаровательная племянница, не закончили все заготовки заранее. Тут из дома раздался не очень приятный женский голос: - Кто это? Урфин Джюс? Ника, что ж ты не зовешь гостя в дом… - Ничего-ничего, я по делам… Но когда разберусь с ними, обязательно зайду засвидетельствовать вам свое почтение! – крикнул Джюс внутрь, не очень почтительно. – Так вот, Ника, мне нужны… - Так вот, Урфин, - прервала она его, - мне все равно, что там тебе нужно. Можешь разговаривать с тетей, хоть о почтении, хоть о налогах, а я лучше пойду, - она повернулась, намереваясь уйти, но он, похоже, остановил ее. Секунда беззвучной возни, во время которой Джюс преграждал дорогу девушке, а она пыталась вывернуться, причем оба старались сделать это незаметно для невидимой тетушки в доме, закончилась тем, что сборщик налогов снова перешел от дел к словам: - Ты ничего не понимаешь. Это вопрос жизни и смерти. Мне срочно нужны пиявки, ну просто позарез. - Для чего это? – спросила Ника презрительно. – Окончательно решил в злые колдуны податься? Или догадался к голове их себе приставить, чтобы лишнюю дурь вытянули… - Ника, мне кажется, ты очень невежливо разговариваешь, - снова подала голос тетя Кати. – Ты просто ужасно себя ведешь. Надо будет снова заняться твоим воспитанием. - Я с ним еще очень даже вежливо разговариваю, - сказала Ника сквозь зубы. Но, похоже, тетина реплика оказалась кстати: взбешенный Джюс не успел сразу ответить, а во время родственных препирательств успел немного успокоиться. - Зря ты так, - сказал он тихо. – Ну если уж не хочешь раз в жизни что-то хорошее сделать, то и стой здесь, гордость свою показывай. Кажется, на этот раз уже она его задержала: - Для чего это хорошего могут быть нужны пиявки? - Да тут, видишь ли, такая история… Маленькая девочка, попавшая в самую гущу схватки между волшебниками… Заброшенная из-за чужих споров в незнакомую страну… Волшебники обещают ей помощь, но ничего не делают, только отсылают ее друг к другу да используют в своих целях… Отправляют на разные опасные задания… - Эту жалостливую историю он рассказывал совершенно без выражения, и похоже было, что он заготовил ее заранее, но сейчас у него пропало настроение, а слова оставлять неиспользованными не захотелось. Однако Ника слушала внимательно. А Элли пыталась понять, откуда он знает, что Гудвин тоже пытался отправить ее на обезвреживание Гингемы. А если не знает, то откуда такие странные обобщения. - Это вот эта, что ли, девочка? – спросила Ника, указывая на Элли, когда Урфин закончил рассказ. - Ага, она и есть, - подтвердил Джюс. – А ты не слышала, что ли? Вся Голубая страна о ней говорит. - Я сплетен не слушаю, Урфин. - Ты их слушаешь, когда не надо, а когда надо, не слушаешь, - загадочно сказал Джюс. – А она, между прочим, Бастинду уничтожила. - Я их вообще не слушаю, - нахмурилась Ника. – А что, это правда? - Почти. - Все ты врешь, - махнула рукой Ника. – Ты всегда и везде врешь. Иди, забирай своих пиявок, а мне голову не морочь больше. Они ушли в дом. Через несколько минут Ника появилась снова. Она была одна: Джюс, вероятно, остался засвидетельствовать почтение таинственной Кати. - Здравствуйте, - сказала Элли: лучше поздно, чем никогда. - И тебе привет, - отозвалась Ника. – А ты что, правда собираешься идти в лес к людоеду? - Придется, - ответила Элли скромно. - Я раньше думала, людоеды – это просто сказка, детей пугать, чтоб в лес не убегали. - Я тоже думала. Но я еще думала, что злые колдуньи и говорящие коты – это тоже сказка. Ника впервые улыбнулась, но тут же снова посерьезнела. И тут Элли решилась задать вопрос: - А что, Урфин Джюс – ваш друг? Ну, я имею в виду, бывший друг… А то почему он… - Вот еще! – вспыхнула Ника. – Друг… Никакой он мне не друг, не бывший, не теперешний и не будущий! Да если бы ты видела моего настоящего друга, ты бы поняла, что ни о каких Урфинах Джюсах и речи быть не могло… Да если б ты видела… Голос ее задрожал, на глазах показались слезы, и она снова исчезла в доме. Элли пожалела, что задала этот вопрос. Ей совсем не хотелось расстраивать Нику. Тут вернулся и сам Урфин Джюс. В одной руке он держал маленькое ведерко, прикрытое тряпицей, а в другой – какую-то картинку в рамке. - Чем это ты ее разозлила? – спросил он без особого любопытства. – Она это чертово ведро мне чуть на голову не надела. - Да так… - пробормотала Элли. – Это пиявки в ведре, да? - Они самые… А это, - он протянул ей картинку, – вроде как людоед твой. Говорят, тип, который его рисовал, действительно его видел. Он с другом в город шел, ну и свернули они за каким-то чертом в лес… Там раньше замок был… - Он и сейчас там есть, - уточнила Элли. - Нет, я к тому, что раньше там люди жили. Даже дорога туда вела. Ну вот туда они и вышли, к замку. У этого замка тогда уже дурная слава была. Говорили, что людоед там поселился. Ну вот эти два придурка и пошли посмотреть, что там на самом деле. Вот и… убедились. Этот, художник-то, убежал, а дружка его людоед поймал. Из засады вроде как. Ну, подробно он не рассказывал, что там было, - что можно выяснить у перепуганного Жевуна? Но нарисовал неплохо… Талант не пропьешь… Да, что я хотел сказать-то – замок выглядел совсем заброшенным тогда. Ни души. Ни людей не было слышно, ни скотины какой… Один людоед вокруг бродит. Подручных у него нет. Говорят, раньше были, но он сам их съел. Но пойманного поволок в замок, это вроде как точно. Пока Джюс рассказывал эту жуткую историю, Элли рассматривала рисунок. Она не могла с точностью сказать, был ли этот жевунский художник талантливым, но на память он жаловаться не мог – разве что на то, что она была слишком хорошей. Могло, конечно, быть и такое, что у него просто была слишком хорошая фантазия, но Элли картинке поверила. Изображенное на ней существо выглядело как человек – толстый человек с маленькой головой и свирепым полубезумным лицом, оскаленным в радостной улыбке по случаю близкого обеда. Одет он был в драные остатки богатого костюма и накидку из звериных шкур. На голове у него был шлем, больше напоминающий кастрюлю (а может, и кастрюля, напоминающая шлем). В руке людоед держал здоровенную сучковатую дубину. - Страшный он, - вздохнула Элли, возвращая Джюсу картинку, которую предварительно показала Тотошке, Коту (тот сначала сказал, что не хочет и смотреть на такие ужасы, но потом все-таки посмотрел и теперь пребывал в очередном нервном шоке) и даже Зонтику. – Это все? - Похоже, все… Это то, что старая Кати знала, ей сам этот художник рассказал когда-то. Она говорит, что больше никто не скажет. Ну, как я и предупреждал. - Ладно… - Элли взяла ведерко и хотела уже попрощаться с Джюсом, но все-таки не утерпела и спросила: - А все-таки почему Ника всегда такая… грустная такая. Почему? - Да это старая история, - сказал Джюс неохотно. – Был у нее жених… В общем, был и нет, а она до сих пор его ждет. - Что значит «был и нет»? – переспросила Элли, хотя не была уверена, что действительно хочет услышать ответ на этот вопрос. Но ответ оказался неожиданным и непонятным: - Да вот то и значит… Был человек и нет человека. Во всяком случае, себя он человеком не считает. Сам ей сказал, что свободна она теперь. А эта дуреха его по-прежнему ждет, больше года уже. Не знаю, на что она надеется. Он-то и думать про нее уже забыл, ему теперь невесты, знаешь ли, без надобности… Во всяком случае, сам он так думает, да и пусть думает, так оно лучше для всех… Ладно, неважно. В общем, нет его, и все. Что ты, в самом деле, не в свои дела лезешь? Ей видней, с чего она грустит. Погрустит и перестанет.
Кастальо: Интересно... Увидит ли Элли Железного Дровосека и решится ли дровосек избавить Голубую страну от злобного Людоеда?
Abuelito Ortega: Странная история Ники Сарк не шла у Элли из головы, пока она летела на Зонтике над лесом. Как это «нет человека» - и тут же «сам себя человеком не считает»? Кто же он теперь, если не человек? Зверь, что ли? А как он тогда «сказал ей, что она свободна»? Ах да, здесь же звери разговаривают… И вдруг страшная мысль поразила девочку, такая страшная и такая логичная, что она чуть не свалилась на землю. Картинка, да еще в рамке, бережно хранимая в доме Ники… Грустные глаза девушки… «Был человек и нету»… Конечно! О боже, какой ужас! Жених Ники – и есть людоед. Наверное, его заколдовали… Бедная, бедная, бедная Ника! Теперь Элли ни за что бы не согласилась добыть кровь людоеда, лишив его жизни, даже если бы знала, как с ним совладать. Вся надежда была на маленьких противных червяков, которые, завернутые в лист лопуха, лежали сейчас у нее в кармане. Элли отобрала из ведерка десяток самых крупных пиявок – авось хватит – а остальных оставила Нике, вовремя вспомнив, что девушке все же предстоит на следующий день платить налог. Хотя интересно, как бы Урфин выкрутился, если бы Элли забрала все ведерко. Наврал бы Гингеме что-нибудь или сам наловил? Или подставил пошедшую им навстречу девушку под удар? С него станется… Оставалось придумать, как сделать так, чтобы пиявки присосались к людоеду. Элли слышала когда-то о лечении пиявками. Может, если он будет сытый и если с ним вступить в разговор… Мысль о возможности поговорить с людоедом и убедить его в ходе этой беседы в пользе гирудотерапии казалась совершенно бредовой. Но ведь… Если это жених Ники… Элли не хотелось верить в то, что в нем не осталось ничего человеческого. Ведь не съел же он свою невесту? Даже объяснил ей, что она свободна… Он не зверь, он просто болен, и если действовать ласково, уговорами, в нем обязательно проснутся человеческие качества, убеждала себя девочка. Убеждала – и не верила. - О чем ты думаешь? – спросила чуткая Рамина, приблизившись к лицу Элли. Будучи духом, она неплохо умела чувствовать, когда у кого-то было неспокойно на душе. - Ох, Рамина… - и Элли, не в силах держать в себе страшное открытие, поспешила поделиться им с друзьями. Однако мышиная фея, фыркнув, отказалась рассматривать такое предположение всерьез. - Людоед питается местными Жевунами уже два десятка лет без малого! Сколько ж твоей Нике и сколько ее жениху? - Правда? – у Элли просто камень с души свалился. Она так радовалась, что людоед никак не может быть заколдованным женихом Ники Сарк, что все ее собственные горести отошли на второй план. Но… постойте… а где же тогда жених Ники? Элли снова вернулась к первоначальному вопросу. Заколдован в животное? Может, заболел чем-нибудь… ужасным? Стал беспомощным калекой? Нет, тогда Ника была бы рядом с ним… Или… сошел с ума? Элли вздохнула. - Хотела бы я знать, где сейчас жених Ники Сарк, - пробормотала она себя под нос. Зонтик пролетал в это время над густой, мрачной еловой чащей – с Желтой дороги они уже свернули в сторону людоедского замка. Вдруг ручка Зонтика дрогнула, магический артефакт дернуло вверх, а Элли от неожиданности разжала пальцы – и полетела вниз. Девочка не успела даже вскрикнуть – в следующую минуту она упала на груду хвои и еловых веток и ничуть не ушиблась. Тотошку она так и не выпустила из рук, а Кот спрыгнул сам и тоже был совершенно невредим. Обеспокоенный Зонтик и вместе с ним Рамина торопливо спускались к друзьям. - Стданно, - бормотал Зонтик. – Какая-то магическая яма… - Какая яма? – не поняла Элли. - Это волшебный термин, – пояснила Рамина. - Ну вот представь себе, если выкопать яму, и пойдет дождь, в яме скопится вода. Она будет в нее стекать, верно? А это то же самое, только… ну как тебе объяснить… для волшебства. Здесь есть источник притяжения магических предметов. Так бывает, когда где-то было применено очень сильное колдовство. Особенно злое. - Может, дело в замке людоеда? Он заколдован? - Нет-нет, до замка еще далеко… тут что-то ближе… Словно в подтверждение ее слов, из-за деревьев послышался стон. Друзья переглянулись. - Может, надо помочь? – неуверенно предположила девочка. - Может, людоед заманивает себе новую жертву? – в тон ей отозвалась Рамина. – Сидите тут, я слетаю посмотреть. Не прошло и пары минут, как призрачная фея позвала всех: - Сюда! Опасности нет. Удивительное зрелище ждало друзей на поляне за деревьями. Высоко подняв топор над подрубленным деревом, перед ними стоял человек, с ног до головы сделанный из железа. Железные руки и ноги были соединены с железным туловищем шарнирами. Лицо тоже было железным, а на голове вместо шапки красовалась медная воронка. Человек был совершенно неподвижен. - Это он стонал, - сказала Рамина. - Помогите, - проговорил человек, с трудом двигая нижней челюстью. – Я попал под дождь, заржавел – и стою так уже целый год. Там, за деревьями, в моей хижине, есть масленка… если вас не затруднит… - Я покажу, кажется, хижина мелькнула внизу, когда мы летели, - заметила Рамина. Элли с Тотошкой бросились за ней. Действительно, неподалеку в зарослях они обнаружили небольшой домик. Мебели в нем совсем не было, все говорило о том, что жившему в нем человеку требовалось от жилища лишь одно качество – защита от дождя. На полке одиноко стояла масленка. Элли поспешно схватила ее, и друзья вернулись к несчастному лесорубу. Следуя его инструкциям, Элли аккуратно смазала железному человеку заржавленную шею, голову, руки. С удовольствием опустив на землю порядком надоевший ему за год тяжелый топор, дровосек принял у девочки масленку и сам смазал себе ноги. - Спасибо, - проговорил он, разгибаясь. – Я, честно говоря, уже распрощался с жизнью… - Кто ты? – спросила Элли, рассматривая удивительного незнакомца во все глаза. - Железный Дровосек, - улыбнулся тот. – Когда-то меня звали иначе… Ник Торп… Но теперь мне было бы странно зваться человеческим именем – ведь я больше не человек. И тогда Элли закричала: - Я знаю, кто ты! Ты – жених Ники Сарк! Железный Дровосек вздрогнул. - Да, так звали мою невесту… Вы ее знаете? - Ага, - сказала Элли. – Мы только что у нее были. - Неужели? И… как она поживает? - Так себе, - пожала плечами Элли. - Она просила что-то передать мне? – Железный Дровосек посмотрел на Элли, как ей показалось, со страхом. - Нет, она с нами почти не разговаривала. И здесь мы случайно оказались. Вообще-то мы летели в замок людоеда… - Людоеда? – удивленно переспросил Дровосек. - Да, людоеда… У меня задание от Гингемы. - Понятно… Да, только Гингема могла послать беззащитную девочку в лапы к людоеду! – Дровосек гневно посмотрел куда-то в сторону Голубой страны. - Элли не беззащитная, - обиделся Тотошка, - у нее есть я! - Ты храбрый маленький зверек, - улыбнулся Железный Дровосек, - Но, может, вам все-таки не помешает еще один попутчик? Мне слишком грустно будет думать, что я отпустил вас навстречу опасности, даже ничем не отблагодарив за спасение… - Конечно, не помешает! – обрадовалась Элли. Лучшего помощника в переговорах с людоедом нельзя было и вообразить. Был Ник в его теперешнем состоянии человеком или нет, съедобным он не казался. - Ну что ж, тогда я отправляюсь с вами. Моего отсутствия целый год никто не замечал, вряд ли я понадоблюсь кому-нибудь сегодня. Элли, спохватившись, представила Нику своих друзей, после чего все они продолжили путь к замку – теперь уже пешком, потому что железный человек был слишком тяжел для старого Зонтика. Пришлось выйти на дорогу, вымощенную желтым кирпичом, чтобы не пробираться через заросли. - А как ты стал железным? – спросила Элли. – Тебя кто-то заколдовал? Дровосек кивнул: - Ты почти угадала. Гингема заколдовала мой топор, чтобы обратить его против меня. Я бы погиб, если бы не добрый кузнец. Это он сделал мне новое тело – сначала ноги, потом руки, потом голову… Последний раз топор перерубил меня пополам, и кузнец сумел сделать мне новое туловище, так что я остался жив – но во мне не осталось ничего человеческого. - Ничего себе… А зачем Гингеме понадобилось все это устраивать? Что ты ей сделал? - Ей – ничего. Ее подговорила злая тетка моей невесты… - Кати? – поразилась Элли. - Да, она не разрешала Нике выходить замуж за меня, а когда поняла, что Ника все равно нарушит запрет, решила от меня избавиться. - Но ведь у нее это не получилось, разве нет? Ты еще жив, и теперь тебе никакие заколдованные топоры не страшны… - Это все так, - сказал Железный Дровосек грустно. – Я теперь сильнее любого человека и не боюсь ничего, кроме ржавчины. Но злая Кати все-таки добилась своей цели. Мне пришлось расстаться с Никой. Навсегда. - Но почему? – по-прежнему не понимала Элли. – Она тебя любит… Ты ее тоже… - Ах, если бы! – воскликнул Ник. – Я не могу любить ее: у меня нет сердца. И, конечно, я не мог заставлять бедную девушку связывать жизнь с бессердечным куском железа. Она такой участи не заслужила. - И что, ты действительно больше совсем ее не любишь? Ни чуточки? – спросила Элли в ужасе. Да, это действительно была страшная история… - Не знаю, - скорбно ответил Ник. – Что бы я ни чувствовал сейчас – ничто по сравнению с тем, что может чувствовать настоящий человек, у которого в груди не пустота, а живое сердце. Если бы я не понимал этого, я, быть может, натворил бы много бед. Но я вовремя ушел от людей. Элли, в общем-то, понимала, что он имеет в виду. Но все-таки не могла не сказать: - А Ника по тебе до сих пор скучает… - Правда? – огорчился Железный Дровосек. – Ты в этом уверена? - Еще как… - Мне грустно слышать это. Я надеялся, что она уже забыла меня. - Нет, и не собирается, - вздохнула Элли. – Говорят, она до сих пор тебя ждет. Железный Дровосек молчал довольно долго. Потом сказал: - Она все равно должна понять, что я ей не нужен. И рано или поздно она это поймет. Тогда она сможет быть счастливой. А для этого нужно, чтобы меня поблизости не было. Я никогда не вернусь и никогда не сломаю ей жизнь. Элли уже открыла рот, чтобы сказать что-то сердитое насчет того, что сейчас он говорит все равно как Урфин Джюс: «Погрустит и перестанет»… Но потом подумала, что не стоит требовать слишком много от человека без сердца: он лишний раз расстроится из-за того, что не может понять такую простую вещь, а исправить все равно ничего не сможет. Хотя трудно было поверить, что он действительно ничего не понимает, - слишком уж грустный у него был голос, когда он говорил о Нике. Тем временем Рамина вспомнила, что давно уже не исполняла свой привиденческий долг, и, воспользовавшись паузой в разговоре, скользнула вниз, зависнув перед мордой кота. - Да, бывает в мире вечная любовь… - продекламировала она загробным голосом. – И вечная ненависть! И неминуемое возмездие, которое все равно придет, рано или поздно, поздно или рано… - Да что ж это такое… - взвыл Кот. – Ну не на-адо… - Не надо есть кого не надо! – отрезала Рамина. – Вот так и тебя однажды съедят… Может быть, - добавила она многозначительно, - даже сегодня! - Зачем вы издеваетесь над бедным котом? – спросил Дровосек укоризненно. - Он не бедный! – с вызовом ответила Рамина. – Он хищный! Как я должна с ним обращаться, если он меня съел? - Я не знал об этом, - растерянно сказал Ник. И тихо спросил Элли: - У тебя не найдется носового платка? - Найдется, конечно, - торопливо сказала Элли, доставая из кармана платочек и протягивая его Дровосеку. – А зачем? - Чтобы не з-заржаветь, - ответил Ник, промакивая повлажневшие глаза. – Потому что я сейчас заплачу… о жестокости этого мира… - Дикогда не думал, что существо без сердца может плакать о жестокости мира, - глубокомысленно сказал Зонтик. - А вы о жестокости мира никогда не плачете? – отозвался Дровосек. - Извините, дет, - ответил Зонтик. И добавил тихо: - Делать больше дечего… Элли решила перевести разговор на какую-нибудь другую тему, не касающуюся дел сердечных, и спросила: - А о людоеде ты ничего не знаешь? Все-таки отсюда не очень далеко до замка… Железный Дровосек покачал головой: - Нет, в ближних лесах о нем не слышали. Кати иногда про него рассказывала и показывала какие-то картинки, но мне было не очень интересно ее слушать. - Понятно… Ее рассказ я знаю уже… И картинку видела… - Элли улыбнулась, вспомнив свои размышления по этому поводу. – А интересно все-таки, зачем им этот рисунок… Не такой он красивый, чтоб его на стенку вешать… - У Кати и не такое в комнате висит, - отмахнулся Дровосек. – Взять хотя бы этот скелет… - Какой скелет? - Скелет какой-то зверушки, вроде хорька, он у нее на комоде стоит… Элли, я тебя напугал? Извини. Я думал, ты его видела. - Все в порядке… А зачем ей все это? Скелеты, страшные картинки… - Она человек науки и искусства. - Как это? – спросила Элли. В ее представлении наука и искусство были все-таки разными областями человеческой деятельности. - Это значит, готова что угодно делать, лишь бы не работать, - ответил Дровосек с горечью в голосе. – Поэтому и с Никой боится расставаться. С какой стороны ни посмотри, история Дровосека и Ники выглядела все более и более печальной, поэтому Элли решила больше не спрашивать ни о чем. Заночевав в хижине Дровосека, на следующее утро обретшая нового спутника компания вновь двинулась вперед по заброшенной желтой дороге. Все настороженно глядели по сторонам – пока не вышли к развилке. Влево от дороги куда-то в сторону людоедского замка отходила окончательно заросшая тропа, которую можно было не заметить, если бы не торчащий среди деревьев столб. К нему была приделана доска с кривоватыми большими буквами: «Путник, торопись! За поворотом дороги исполнятся все твои желания!»
Пуся: Класс!
Эот Линг: Пять баллов.
Luna: Прочитала, сижу, смеюсь и плачу. Браво! Abuelito Ortega пишет: Потому что я сейчас заплачу… о жестокости этого мира… Я поддержу.
Кастальо: БРАВО!
MAX: Получит ли Дровосек сердце.
Abuelito Ortega: Путники уставились на доску, не веря своим глазам. Девочка первой обрела дар речи: - Как? Значит, за поворотом дороги моя склянка наполнится кровью людоеда, и я скоро смогу вернуться в Канзас? - Где я поколочу этого трусишку Гектора, - поддакнул Тотошка. - Как? – вскричал Дровосек почти одновременно с ними, не слыша слов девочки, - Значит, за поворотом дороги я снова обрету способность любить и смогу вернуться к Нике? - Как? – завопил тут и Кот, присоединяясь к уже прозвучавшим голосам. – Неужели за поворотом этот мерзкий призрак наконец от меня отстанет? И он первым со всех лап бросился вперед, прежде чем Зонтик и Рамина успели сообщить о своих желаниях, если, конечно, они у них были, и если они собирались о них сообщать. Элли с Тотошкой помчались следом, а за ними тяжело и торопливо прошагал Железный Дровосек. - Остановитесь! Это может быть ловушкой! – предостерегающе прошелестела вслед Рамина, но было уже поздно. Что произошло в следующий миг, поначалу не понял никто. Какая-то огромная фигура, похожая на разъяренного дикого зверя, бросилась на Элли, протягивая длинные, как у гориллы, руки к горлу девочки. Чудовище рычало, скалило зубы и самым недвусмысленным образом собиралось поживиться путниками. За поясом у него блеснул нож. Элли завизжала от страха, уронив на обочину Зонтик, но странная бочкообразная тварь, закутанная в звериные шкуры, не успела приблизиться к ней. Сосредоточившись на единственном человеке из мяса и костей во всей компании, прожорливый дикарь не заметил маленького Кота, который, в своем страстном желании поскорее избавиться от назойливого личного привидения, обогнал Элли на несколько шагов. Тяжелый кованый сапог людоеда (а чудовище, без сомнения, было именно людоедом и никем иным) запнулся о не успевшего от неожиданности притормозить полосатого зверька, Кот издал отчаянный – со стороны невозможно было усомниться в том, что предсмертный – визг, а не удержавший равновесие людоед растянулся на дороге лицом вниз, так что его голова едва не коснулась ног девочки. Железный Дровосек не растерялся при виде жуткого людоеда. Подскочив, он широко и точно размахнулся топором и отсек чудовищу косматую голову. Обезглавленное тело людоеда еще раз дернулось – и он остался недвижим. Медный шлем, больше похожий на глубокую сковороду, надетую ручкой назад, медленно, будто нехотя, скатился с отрубленной головы и с тихим гулким звуком стукнулся о пряжку на левой туфельке Элли. У девочки подкосились колени, и она потеряла сознание. Должно быть, она пробыла без чувств недолго, потому что когда она очнулась – Железный Дровосек успел перетащить девочку к краю дороги, усадить на мягкий лапник и прислонить спиной к дереву – диспозиция была прежней. Тело людоеда, державшего в страхе всю Голубую страну, все так же лежало посреди дороги. Но до него никому не было дела. Дровосек, Тотошка и Рамина собрались возле девочки и невольно совершившего подвиг Кота, которого извлекли из-под тяжелой туши людоеда и положили рядом, под деревом. - Я умер? – спрашивал Кот слабым голосом. – Скажите мне честно, умер, да? - Вовсе ты не умер, - это был взволнованный голос Тотошки. Кажется, впервые песик почувствовал искреннюю симпатию к своему извечному недругу из семейства кошачьих. – Ты молодец! Как ты догадался броситься ему под ноги? - О… ну… инстинктивно, знаешь ли, - приободрился Кот. – Мы, коты, вообще страсть какие чуткие! – тут он сообразил, что заговорил слишком живо, и снова поскорее застонал. – Мои лапы! Оооо! Мой живот! Мне не выжить, не выжить! Рамина скользнула над ним, а потом, к его крайнему неудовольствию, прямо через него. - Щекотно, уйди, - запротестовал раненый, но, оказывается, Рамина пролетела полосатое тельце насквозь с самой практической целью. - Ничего не сломано, внутренние органы целы. Синяки только, - деловито отрапортовала призрачная фея. – Тебе повезло, что он был такой жирный – тяжелый, но мягкий. А не то собирали бы кошечку из кусочечков! Услышав, что с Котом, спасшим ей жизнь, все в порядке, Элли окончательно пришла в себя. Она обвела глазами дорогу, стараясь не задерживать взгляд на мертвой туше и валявшейся чуть поодаль круглой, словно арбуз, голове (видимо, она немного откатилась в сторону). - Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил Железный Дровосек. Он склонился над ней, и девочка увидела, что добрые железные глаза полны слез. - Все хорошо, - ответила Элли искренне. Слабость ее уже почти прошла, и сердце затопила теплая волна благодарности. – Ты… спас мне жизнь… Ник… Ты понимаешь? - Извини, Элли, можно я на минуточку снова позаимствую твой платок? – виновато спросил Железный Дровосек. И действительно, просьба была более чем своевременна – слеза уже скатилась по железной щеке. - Но о чем же ты плачешь? – удивилась Элли. – Ведь все живы, все закончилось хорошо! - Я так волновался за тебя, и за этого маленького смелого зверька, - просто ответил Дровосек. – А еще я плачу потому, что мне пришлось убить живое существо. - Людоеда? – Элли захлопала глазами. – Но ведь если бы не ты – он сожрал бы нас всех! - Да, я знаю, - ответил Дровосек тихо. – Поэтому я сделал то, что сделал. Утерев, наконец, слезы, железный человек решительно поднялся. - Мы не можем оставить тело этого несчастного посреди дороги, - проговорил он, направляясь к мертвому людоеду. – Жаль, у меня нет лопаты – но зато есть топор. Нарублю хотя бы еловых веток, чтобы его укрыть. - Постой! – Элли только сейчас вспомнила о склянке и о задании злой колдуньи. Однако, стоило девочке снова бросить взгляд на людоеда, к горлу ее подступила тошнота. Кое-как она объяснила Железному Дровосеку, в чем состояла ее задача. Если он и удивился, то не подал виду. Железный человек осторожно принял склянку двумя пальцами, стараясь не сжимать ее слишком сильно, чтобы не раздавить тонкое стекло, и решительно направился к трупу. Элли отвернулась. Когда девочка решилась, наконец, повернуть голову, тела людоеда на дороге уже не было. Лишь темное пятно напоминало о трагедии, разыгравшейся тут только что. За ближайшими деревьями возвышалась скрывавшая мертвеца куча лапника, а Железный Дровосек (Элли вдруг заметила, что он снял с головы воронку) стоял перед девочкой, протягивая ей аккуратно закупоренную склянку. Девочка опустила было ее в карман – и вдруг едва не вскрикнула: пальцы ее наткнулись на что-то холодное и мокрое. То были завернутые в лист лопуха не пригодившиеся пиявки… Друзья уже совсем собрались в обратный путь, как вдруг откуда-то раздался такой знакомый гнусавый голос: - Дичего де забыли? - Зонтичек! – Элли, чувствуя себя бесконечно виноватой, поскорее подхватила с пыльной обочины своего волшебного друга и попутчика. Кот с Тотошкой тоже сконфуженно переглянулись. Но, к счастью, волшебный артефакт не очень рассердился на них. Видимо, поняв, что причиной всему пережитый ужас, он не стал дуться и обижаться, а деловито спросил: - Дасколько мне было отсюда видно, все прошло по пладу? Склянка полна? Твое желадие, если можно так выразиться, сбылось за поворотом дороги, хе-хе? - А ведь верно! – Элли только сейчас вспомнила про странную доску. – Кто же повесил эту надпись? Фея? Может, Гингема? - Думаю, ее повесил людоед, - отрезала Рамина. - Нет, - сказал вдруг Железный Дровосек, приложив руку к груди. – Мне кажется, что мое желание тоже исполнилось! Знаешь, Элли… Может быть, я не прав, и железному пугалу нельзя употреблять это слово… Но я люблю ее. Она ждала меня год, понимаешь… Мне нужно хотя бы посмотреть на нее еще раз. - Понимаю, - кивнула девочка. – Она тебя ждет, Ник, правда. - А почему же не исполнилось мое желание, хотел бы я знать? – раздался вдруг недовольный голос дикого Кота. - Ну вот! – воскликнула Рамина. – Ему какой-то несчастный месяц, который почти уже прошел, нужно провести в обществе самой мышиной королевы – а он тут желания загадывает! Нет чтобы бояться той минуты, когда он окажется в полном одиночестве, преследуемый только собственными мыслями… Не дожидаясь ответа, она плавно полетела вдоль дороги по направлению к Голубой стране. Несколько секунд Элли смотрела ей вслед, а потом спохватилась: - Мы же должны вернуться к завтрашнему утру! Надо быстрее лететь обратно к Гингеме. - Тогда не буду вас задерживать, - сказал Железный Дровосек. – Пойду дальше в одиночестве – это займет не очень много времени: я хорошо вижу в темноте и могу идти день и ночь, не останавливаясь. К тому же я буду думать о своей невесте… - Только не передумай, - улыбнулась Элли. – А мы ей привет от тебя передадим… - А это вас не задержит? Конечно, было бы лучше, если бы ее кто-нибудь предупредил, что я возвращаюсь, - на всякий случай, - но если из-за этого вы не уложитесь в срок… - Уложимся, уложимся! – сказала Элли. – Нам по пути… И снова замелькали внизу леса, поля, рощи, деревеньки, и снова вилась среди них дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, и снова белели на горизонте горы, казалось, не приближаясь ни на милю, как быстро ни летел Зонтик… Но Элли было не до красот ландшафта. Во-первых, она боялась не успеть к завтрашнему утру. А во-вторых, она еще слишком хорошо помнила, как было выполнено задание. Хорошо еще, что первое отвлекало от второго. А чтобы отвлечься от первого, она думала о Железном Дровосеке и его невесте. О том, как будет здорово, если они действительно встретятся и больше не расстанутся. И еще о том, что будет делать тетка Ники… И вообще, что будет дальше. О том, что будет дальше с самой Элли, тоже нельзя было не думать. Первые два задания оказались труднее, чем она могла себе вообразить. Каким тогда будет третье? Какие еще чудовища могли обитать в этой стране, такой мирной и безопасной на вид? Ответов на эти вопросы она не знала – и, разумеется, не могла узнать их, летя над Голубой страной. Можно было, конечно, разузнать у Рамины или Зонтика, кто из обитателей Волшебной страны является самым опасным. Но Элли предпочла обойтись без страшных предположений. Когда придет время, Гингема сама скажет, с кем им придется встретиться в следующий раз… следующий и последний. Что бы ни было дальше, пребывание девочки из-за гор в сказочном мире подходило к концу. Хотя времени до заката оставалось совсем мало – солнце уже почти коснулось горизонта, - Элли все-таки решила выполнить обещание и завернуть на ферму Сарков. В последний момент, уже приземляясь у знакомого бело-голубого заборчика, она вдруг неожиданно струхнула. Вдруг она что-то неправильно поняла и сейчас Ника вовсе не обрадуется этим переменам… Но тут же отогнала эти нехорошие мысли и, войдя во двор, постучалась в дверь домика. Того самого домика, в котором жила злая тетка… Было отчего чувствовать себя неуверенно. Но Элли повезло. Открыла, как и всегда, сама Ника. - А, это ты, - сказала она удивленно. – А я-то думала, у кого спросить, чем дело кончилось… Ну как, неужели уже выполнила задание? - Да, - кивнула Элли. – Даже… э-э… перевыполнила. Ладно, это сейчас не очень важно, - сказала она после того, как поняла, что Нике даже не пришло в голову о чём-то спросить Урфина Джюса, – может, конечно, это ничего и не значило, но все-таки как-то успокаивало. – Я там встретила одного человека… Там – это в лесу… - В лесу? – переспросила Ника взволнованно. Тут Элли поняла, что запинаться и мямлить сейчас никак нельзя. И сказала как можно более уверенно: - Я видела Железного Дровосека, то есть Ника Торпа. Он заржавел и не мог сдвинуться с места… Но сейчас он в порядке, честное слово. И он сказал, что снова может любить. Он возвращается в Голубую страну. Чтобы встретиться с вами. Выпалив это, Элли осторожно посмотрела на Нику. Но пока по виду девушки мало что можно было сказать – кроме того, что она потрясена. Элли задумалась, не нужно ли добавить что-нибудь еще, успокаивающее, но пока она придумывала, что это может быть, Ника вышла из оцепенения. - Это ведь правда? – спросила она. – Ты же не шутишь? - Нет, конечно, - Элли чуть не обиделась, но потом решила, что этот вопрос вполне закономерен. – Я бы никогда не стала так шутить. А Ник тем более. - Да-да, конечно… Извини… - Ника огляделась по сторонам, будто думая о чём-то требующем срочного решения. – А он идет по дороге, вымощенной желтым кирпичом, или по какой-то другой? - Я думаю, по ней самой. Расстались мы именно на желтой дороге. Он сказал, что будет идти день и ночь, так что скоро он будет здесь. - Понятно, - сказала Ника. – Большое тебе спасибо… Просто огромное спасибо! Ну а как же ты… - Неизвестно, о чём она хотела спросить, потому что в следующий момент она расстроенно щелкнула пальцами и сказала: - Ну вот и тетушка возвращается… Ладно, время пока терпит. Элли со страхом обернулась. Старая Кати, решившая извести жениха племянницы, казалась ей каким-то чудовищем, вроде Гингемы, а может, и пострашнее. Но женщина, входившая во двор, выглядела не страшной, а скорее смешной. По меркам Голубой страны она была высокой и к тому же очень толстой, и в коротком пышном платьице с синими и белыми оборками, приделанными везде, где могут быть оборки, вид у нее был довольно странный. Прическа у нее была сложная, с какими-то полосатыми ленточками, что тоже не очень шло к полуседым темным волосам. Голубые блестящие бусы и голубые туфли с большими бантами завершали картину. - Ника, у нас гости? – полувопросительно-полуутвердительно сказала Кати. – Ну что ж ты держишь их во дворе, невоспитанная ты девочка… Разговаривают с людьми во дворе только грубые люди, думающие только о себе. Заходи к нам, девочка, - повернулась она к Элли, - поговорим, чайку попьем… Элли почему-то немножко хотелось побывать в доме Сарков, увидеть своими глазами все страшные картинки, скелет и прочие принадлежности науки и искусства. Но, посмотрев на запад, где солнце уже скрылось за горами, сказала: - Извините, пожалуйста, но нам некогда. Я выполняю задание Гингемы, а сюда я заглянула только чтобы… поговорить. Покосившись на Нику, Элли поняла, что поступила совершенно правильно, не рассказав раньше времени о возвращении Железного Дровосека: девушка явно была рада, что его имя не было названо сейчас. - Задание Гингемы? – Кати уважительно покачала головой. – Не каждый человек удостаивается такого. Ты так молода, а уже работаешь на Гингему… - Так получилось, - пожала плечами Элли. Выслушивать всё это ей совсем не хотелось. – Не очень-то много в этом удовольствия. - Ну что ж, может быть, - Кати снова покачала головой, на этот раз задумчиво. – А что же за задание у тебя было, деточка? Доставлять какие-то известия? - Нет, не известия, - честно сказала Элли. – Я должна была добыть немного крови людоеда. - Неужели? – ахнула Кати. – Кровь самого людоеда? Того самого? Который на севере? - Именно, - вздохнула Элли. – Того, о котором вы рассказывали вчера. - И вы это сделали? – спросила Кати недоверчиво. - Да, сделали! – ответил Тотошка, заметивший, что Элли тяжело рассказывать о первой и последней встрече с людоедом. – И нечего тут переспрашивать. Если нам нужно достать кровь людоеда, мы ее достаем, а иначе мы бы и не возвращались! Элли смутилась, но одергивать его не стала. - Да я верю, верю, - Кати замахала руками, будто отгоняя подозрения в неверии. – А как же ты это сделала? Как людоед позволил… не знаю даже, что он позволил, потому что не знаю, как вы это сделали, но ведь это звучит совершенно невероятно! Элли уже открыла рот, чтобы рассказать, как всё произошло, но успела сообразить, что, начни она рассказывать хоть что-то, на этот раз без упоминания Ника Торпа не обойтись. Поэтому выбрала единственный возможный вариант: - Ох, знаете, это долгая история, а я ужасно тороплюсь, мне же нужно отнести Гингеме эту… эту кровь. - Ах, как это некстати, - воскликнула Кати. – Хотя что это я говорю? Как это задание Гингемы может быть некстати? Конечно, отправляйся к ней, девочка, но… - она просительно посмотрела на Элли, - ты ведь еще вернешься и всё мне расскажешь, правда? Мне нужно знать это, мне просто обязательно нужно это знать! - Конечно, конечно, - сказала Элли, привычно подхватывая на руки Тотошку и Кота и раскрывая зонтик. – Обязательно расскажу… Но в общем, - все-таки не утерпела она, - Жевуны теперь могут не бояться ходить в этот лес. - Вы… вы его убили? – ошарашенно спросила старуха. – Но это же… это совершенно невозможно! - Я всё расскажу, - в последний раз сказала Элли. – До свидания. Всего хорошего, Ника! И Ника Сарк помахала ей на прощанье рукой. А еще через пятнадцать минут Элли уже протягивала бутылочку со зловещим ингредиентом удивленной не на шутку колдунье.
Пуся: Abuelito Ortega пишет: они действительно встретятся и больше не расстанутся Сколько же тут романтики!...
Luna: Прелесть! Так и не терпится узнать, что же будет дальше. А Дровосек всё-таки получил сердце))
Кастальо: Прелесть! Очень хорошо написано! А третье задание какое? Если первые два были жуткими, то третье должно быть ужаснее... Вот мои варианты: 1. Шерсть Шестилапого. 2. Чешуя дракона из Пещеры 3. Волос из бороды подземного короля. 4. Перо из крыла гигантского орла. 5. Живая Летучая Обезьяна.
MAX: могу сказать точно: в третьем задании появиться Лев!
Luna: Кастальо Я за третий вариант! А вообще... на гигантского орла посылать (даже со Львом) - мне кажется, гиблое дело. Если только Карфакс попадётся, с ним еще можно договориться. MAX Ставки, ставки, господа!
MAX: С обезьяной проще- Элли надо только в ФС слетать!
Пуся: MAX пишет: С обезьяной проще- Элли надо только в ФС слетать! А дальше-то как? Если не будет шапки это будет непросто...Да и вообще в пути много чего случится может!...
Abuelito Ortega: - Понимаешь, мне показалось, что она… испугалась, - Элли повернулась к зависшей у нее над плечом Рамине. – Она меня погладила по голове даже, и сказала «Ты хорошая девочка», и быстро отдернула руку. А потом спрятала склянку с кровью в карман и сказала, что сегодня я могу весь день отдыхать и ничего не делать по хозяйству, и сама настояла, чтоб я пошла погулять. Даже не спросила, как мне это удалось! Маленькая фея задумчиво покивала. - А что бы ты ей сказала, если б спросила? Рассказала бы про Ника? - Нннет, - Элли поежилась. Теперь, когда она знала, что именно Гингема заколдовала несчастного Дровосека, колдунья стала ей особенно неприятна. Уж конечно она не сказала бы ей о встрече в лесу. – Я бы, наверное, наврала про пиявки. Что он заснул, и мы ему пиявки все-таки сумели приставить. - Ну да, ну да… А послезавтра ей верный Урфин донесет, что возле дороги найдено тело людоеда. Или – совсем далеко ходить не надо – Кати расскажет. Придет тебя искать, чтобы забросать вопросами, да и вывалит Гингеме то, что уже знает от тебя же! - Ох, - только и смогла прошептать девочка. Встречи со злобной теткой невесты Железного Дровосека она ужасно страшилась. Хорошо, что Гингема ее отпустила сегодня! Даже если Кати заявится в пещеру, ей Элли не найти. Под деревьями веяло приятной прохладой, а на полянках чудесно пахло согретым солнцем разнотравьем. Элли устроилась у корней толстого дерева, положила рядом Зонтик. Тотошка носился по поляне, как разрезвившийся щенок, а Кота и вовсе не было видно: удрал куда-то, воспользовавшись рассеянностью Рамины, слишком озабоченной судьбой своей подруги из-за гор. - Ты думаешь, она считает меня феей? – спросила Элли нерешительно. - Не исключено, - отрезала мышиная королева. – Она теперь может вообще захотеть избавиться от тебя, вот что я тебе скажу. Эх, если бы мне удалось понять, как работают эти башмачки, самое время было бы изъять их и распрощаться с нашей негостеприимной хозяйкой! Но делать нечего, придется ждать, что будет дальше. На всякий случай, милая моя: сегодня ничего не ешь и не пей, кроме того, что приготовишь сама. Мало ли что! - Это просто, - улыбнулась Элли. – Гингема вообще никогда не готовит. Ума не приложу, как она обходится без еды, когда посылает меня на задания. До сих пор молчавший Зонтик вдруг подал голос: - А что дасчет третьего задания? Дет предположений? - А причем тут я? – огрызнулась Рамина. – Между прочим, тебе виднее – ты же служил у Бастинды, а Гингема все-таки ее сестра! - Не «служил у Бастидды», а «служил Бастидде», это большая разница, - заметил магический артефакт. – Ты де думаешь, что главдое здесь – человеческая кровь? Рамина молча ждала продолжения, явно не понимая, о чем толкует Зонтик. - Людоед ел людей. Тигры тоже, идаче сгодилась бы кровь любого хищника, хоть вон… его, - было понятно, что Зонтик имеет в виду дикого Кота, как раз в этот момент пересекшего поляну с независимым и довольным видом. – Третий идгредиент должен быть того же типа, думаю… - О боже, - вырвалось у Элли. – Кто еще в этой прекрасной стране чудес лопает людей, признавайтесь? Здесь нету вампиров, а? - Мне кажется, ты не прав, - заметила Рамина, проигнорировав вопрос девочки. – Скорее, дело – в происхождении. Появление у границ Голубой страны людоеда – одна из величайших загадок нашего времени. Это чуждое нашему миру существо, он не принадлежал Волшебной стране. Что касается саблезубых тигров, тут вопрос не вполне ясен, но судя по локальности их ареала… Ужасная мысль вдруг посетила Элли. - Рамина, - прошептала она, - значит, третьим ингредиентом могу быть… я? Рамина всерьез обдумала заданный вопрос. - Не думаю, - проговорила она наконец. – Человеческая кровь у нее уже есть. Кровь животного тоже – так что твой песик отпадает. Скорее уж, она сама. Феи ведь тоже в этой стране чужие. Но даже если я ошибаюсь, максимум, что от тебя потребуется – несколько капелек крови, пустяки. Меня гораздо больше занимает вопрос, зачем ей понадобилось зелье с такими ингредиентами. Видишь ли, моя магия вообще не связана с зельями… - Бастидда ничего подобного на моей памяти не варила, - проговорил Зонтик со значением. Элли вспомнила об особенностях зонтиковой памяти и вздохнула. На этом обсуждение магических материй заглохло: ни одному из присутствующих больше нечего было сказать. Компания провела в ближнем лесу за пещерой почти целый день. Девочка перекусила фруктами и захваченным с собою хлебом, а задумчивая Рамина забыла поинтересоваться, что составило трапезу прочих существ, нуждавшихся в пище. К пещере Элли с Тотошкой, Котом и Зонтиком вернулась, когда уже начинало смеркаться. Если визит Кати по ее душу в этот день и состоялся, то девочке посчастливилось его пропустить, а Гингема, встречавшая ее перед входом, ни словом не обмолвилась о госпоже Сарк. - Нагулялась? Заходи, заходи, - старуха протягивала девочке большой серебряный кубок. – Пить, наверное, хочешь? День жаркий… У Элли быстро застучало сердце. Вот оно, то самое, о чем предупреждала Рамина! Не пить, ни в коем случае не пить! - С…спасибо, сударыня, меня и вправду ужасно мучает жажда, - Элли приняла тяжелый кубок у злой феи и притворилась, что отхлебнула. Содержимое ничем не пахло. Вода? Гингема не сводила с Элли глаз. Вдруг девочка почувствовала, как что-то укололо ее в левую руку, в которой она держала кубок. Комар! Спасительная идея мелькнула в голове у Элли. Она изо всех сил хлопнула комара правой ладошкой и «нечаянно» уронила чашу. Зелье пролилось на землю. -Ох, сударыня, простите, я такая неловкая! – закричала девочка. – Это все комар виноват, вот, видите? Он укусил меня! – Элли, в знак доказательства, подняла за лапку убитого комара (в Волшебной стране они были непомерно крупны) и, дрожа, продемонстрировала волшебнице. Ох, не сработает! Все равно догадается, что дело было в питье! Но Гингема, глядя на трясущуюся руку девочки с дохлым насекомым, неожиданно громогласно расхохоталась. Из складок одежды она быстро извлекла еще одну чистую склянку, точь-в-точь такую, как та, что предназначалась для крови людоеда, и, не переставая смеяться, аккуратно положила туда комара. На Элли она только рукой махнула – дескать, иди к себе! – и про судьбу удачно пролитого напитка больше не вспоминала. Девочка вздохнула с облегчением и торопливо прошмыгнула в свой уголок. Проснулась Элли посреди ночи. Кто-то шептал ей в самое ухо: - Вставай, вставай, скорее! Рамина! Девочка вскочила. Как Рамина попала в пещеру? Ведь Гингема здесь? Разве Рамина больше не боится встречи с ней? Но раздумывать особо было некогда – призрачная мышиная королева, удивительно четко заметная в темноте, манила Элли за собой. Кот и Тотошка крались следом, а Зонтик Элли в последний момент сунула подмышку. Шесты филинов были пусты, и сама Гингема тоже куда-то подевалась. Но это загадка вскоре разрешилась. Осторожно выглянув из-за густых кустов, в которые привела ее Рамина, девочка увидела злую волшебницу. Стоя на площадке перед пещерой, Гингема колдовала над большим медным котлом, висящим над огнем. Котел этот – Элли знала – использовался в гингемином хозяйстве только для магических нужд. -… спит как убитая, я полагаю. Одного глотка более чем достаточно, - услышала девочка дребезжащий голос злой феи. Гингема отвечала на какой-то вопрос одного из филинов, сидевших в рядок на низкой ветке соседнего дерева. – А сейчас помолчите, я должна сосредоточиться! Поразительное зрелище заворожило Элли. Она не понимала, что происходит, но одно было ясно: пред нею свершается настоящее колдовство. Причудливую сгорбленную фигуру освещали отблески огня и ярко-пепельный свет полной луны, и внезапно Элли осознала, что на ногах у старухи – серебряные башмачки. Те самые, с которыми были связаны все надежды девочки. Гингема вытащила что-то из левого кармана, какой-то небольшой поблескивающий предмет прямоугольной формы, удовлетворенно хмыкнула – и снова положила в карман. Потом таким же манером проверила содержимое кармана справа. В нем оказался штопор, некогда составлявший часть волшебного Зонтика, Элли могла бы в этом поклясться! Дальше случилось совсем удивительное. В закипевший котел Гингема побросала, один за другим, три тигриных хвоста, добытых благодаря самоотверженности Страшилы. Опрокинула над котлом склянку с кровью людоеда, побежденного храбрым Железным Дровосеком. А потом – Элли не поверила своим глазам – кинула туда же большого комара, несколько часов назад убитого девочкой. - Здачит, все-таки кровь, - прошептал Зонтик у самого уха Элли. Конечно! Как же она сразу не догадалась! Ведь комар тоже пьет человеческую кровь! Если бы не удачная случайность, которая навела Гингему на остроумную мысль, возможно, комара заменили бы жирные пиявки из ведерка Ники Сарк. Гингема трижды помешала в котле по часовой стрелке и прокричала тонким, едва ли человеческим голосом: -Таласа, канаса! Помешала трижды в обратном направлении и воскликнула: - Ориво, ториво! Наконец, повернулась трижды на каблуках в одну сторону, потом в другую и завопила: - Торики, горики! Над котлом с шипением взметнулся небольшой столб красного пара. Старая ведьма схватила уже знакомую девочке серебряную чашу и зачерпнула из котла кипящей жидкости. Несколько секунд Гингема смотрела на поднятый в руке кубок, приговаривая что-то, что Элли толком не разобрала, насчет «обретения потерянного и соединения разделенного». Потом зловеще улыбнулась и, отойдя от котла три шага, резко выплеснула зелье на землю. Элли вздрогнула, - неужели что-то не получилось и придется искать новые ингредиенты? – но, видно, это тоже была часть обряда. Гингема не отрывала взгляда от того места, куда пролилась жидкость, точнее, от пара, который поднялся от земли и красноватым облаком сгустился перед колдуньей. Девочка тоже рассматривала прозрачную колышущуюся массу, пытаясь угадать, кажется пар красным потому, что его освещает пламя костра, или это действительно его настоящий цвет, цвет крови, из которой он был создан. И тут она поняла, что тусклые переливы цвета не случайны. Они будто складывались в какую-то картину, движущуюся картину… И чем дольше смотрела Элли, тем лучше различала каких-то двух животных – не то лисиц, не то кого-то очень на них похожего. Они, казалось, о чём-то разговаривали, но до Элли не доносилось ни звука. И, хотя рисунок становился всё четче и объемней, деталей по-прежнему нельзя было разобрать. - Дальше, дальше! – крикнула вдруг Гингема, нетерпеливо взмахнув рукой. Край ее мантии на мгновение заслонил от Элли туманную «картинку», а когда облако снова стало видно, изображение пещеры уже исчезло, вместо нее стало появляться что-то другое – какой-то большой странный дом, вокруг которого ходили не менее странные люди… А еще через несколько секунд стало понятно, что никакие это не люди, а снова лисы, только передвигающиеся на задних лапах. И дом был вовсе не домом, а скорее крутым земляным холмом. За ним вырисовывались другие холмы, поменьше, и этот необычный пейзаж с земляными домами и гуляющими между ними лисами тоже становился всё более четким и понятным – пока вдруг резко не потускнел и не развеялся по ветру. Ведь он был всего-навсего небольшим облаком пара, и никакое колдовство не могло удержать его надолго. Элли еще продолжала смотреть туда, где только что светились волшебные картинки, будто ожидала продолжения, - когда поняла, что Гингема смеется. - Нашла! Нашла! – крикнула старая фея, не переставая хохотать. – Сколько я ссорилась из-за этой вещицы с Бастиндой, а теперь она моя – теперь и воздух мой… Нет, верно говорят, - добавила она поспокойнее, но по-прежнему торжествующим голосом, - ни одна победа и ни одно поражение не бывают окончательными, любое поражение может обернуться победой… Да, да, они думали, что обставили меня с ураганом… Дуры! Провизжав последнее слово куда-то в темноту и погрозив кулаком кому-то далекому и невидимому, Гингема закончила с историческими монологами. Поэтому Элли решила убраться поскорее обратно в пещеру, пока ее не заметили. Последним, что она услышала, был разговор колдуньи с филинами – они решали, нужно ли сохранить немного зелья на будущее или можно его вылить. Но это уже было не очень интересно. - Вот это да… - прошептала Элли, когда все они пробрались в ее уголок. – Что же это было? Нет, я понимаю, что Гингема хотела что-то увидеть с помощью этого дыма и что она это увидела. Но что именно ей было нужно? Я там почти ничего не рассмотрела… - А мы точно видели одно и то же? – прервал ее Зонтик. – А то бывают и такие магические зеркала, что каждому показывают свое. Вдруг и здесь было такое же. Но на этот раз его предположение оказалось неверным. Все свидетели ночного колдовства наперебой рассказали, что они увидели в красном облаке, и серьезных расхождений между их рассказами не нашлось. - Значит, все мы видели Лисоград, - подвела итог Рамина. – Или какой-то другой лисий город. - В Волшебной стране у лис есть свои города? – Элли удивилась, хотя и не очень сильно. - Да, у них есть целое королевство, расположенное на западе Волшебной страны. Правда, оно было создано не очень давно, меньше ста лет назад. Но сейчас их край процветает. - А зачем Гингеме рассматривать лисье королевство, да еще и собирать для этого кровь, тигриные хвосты и прочее? – Элли задумалась. – Она сказала, что что-то нашла. Значит, что-то, что она потеряла, находится там, у лис? В глубине пещеры послышался шум: Гингема возвращалась домой после удачного колдовства. Элли на всякий случай притворилась спящей, Тотошка и Кот последовали ее примеру, а Рамина скрылась в стене, как поступил бы на ее месте любой благоразумный призрак. Вообще-то она собиралась спрятаться ненадолго, а потом, когда уже не надо будет соблюдать осторожность, закончить разговор. Но ее постигло разочарование – Элли притворялась так основательно, что действительно заснула. Маленькой фее осталось только развести лапками, по-привиденчески печально вздохнуть и отправиться восвояси. На следующий день все ждали еще каких-нибудь сногсшибательных новостей – должны же были ночные события иметь какое-то продолжение! Но ничего не происходило. Жизнь пошла по-старому: Элли вымыла большой котел – впервые она знала, что в нём варили и для чего, - принесла хвороста, приготовила обед… Гингема больше ничего необычного не делала и не говорила, сами друзья не пришли ни к каким выводам… Оставалось только ждать очередного задания. Как всегда. Да это было и понятно: Элли всего-навсего добыла ценные составляющие для колдовства, о конечной цели которого она могла знать только одно: что это не ее ума дело. Что ж, у нее в любом случае была своя конечная цель – выполнить все задания и вернуться домой. Поэтому очень быстро она перестала гадать, что искала Гингема в лисьей стране: что толку? От нечастых, но настойчивых предложений Рамины подумать все-таки о похищении башмачков она тоже отмахивалась. Да и всё равно она не смогла бы ничего предпринять, даже если бы захотела: Урфин Джюс всё это время не появлялся в пещере, о чём, как нетрудно догадаться, никто не жалел, кроме Рамины, да и та не очень искренне. В общем, эти несколько дней жизнь Элли была просто скучной, скучной как никогда.
MAX: Что будет дальше. Встретят ли они Льва. И что видела Гингема? Серебрянный обруч?
Luna: Вот и у меня возникла та же мысль, что у MAX. Обруч вещь нужная. Теперь вот даже не представляю, какое будет третье задание. Отправится ли Гингема сама в Лисоград или пошлёт Элли? А вообще здорово! Только бедняги Жевуны... если у них такие комары...
Кастальо: Отличный фанфик! Все интереснее и инитереснее!
Abuelito Ortega: С утра было пасмурно и накрапывало, так что Элли тихонько сидела в своем уголке пещеры и играла с Тотошкой. Песик готов был радоваться в любую погоду и при любых обстоятельствах, и Элли забывала о своих горестях и от души смеялась над его уморительными прыжками. Кот просто спал: погода, по его мнению, больше ни на что не годилась. Девочка была готова провести еще один скучный день, похожий на предыдущие, но вдруг, к ее удивлению, в пещере послышался громкий голос Гингемы: старуха призывала Элли к себе. - Ну вот, пришел черед третьего задания, - провозгласила волшебница, и Элли поразилась, насколько серьезно и торжественно звучит ее голос. Старуха встала – высокая, черная – и властным жестом поманила девочку за собой к выходу. - Смотри, видишь эту тропинку? Пойдешь по ней, никуда не сворачивая. День пути, а то и полтора. Придешь в страну, где живут одни лисы. Не людоеды, заметь, и не тигры. Никакого риска, - добавила Гингема, но на лице ее, вопреки сказанному, оставалось какое-то похоронное выражение. - Главный город их называется Лисоград. Правит там сейчас король Чернолап V, из династии Чернобурых. Но это не важно… Вещь, которая мне нужна, не во дворце. Где-то на территории Лисограда бродит один рыжий лис, молодой еще зверь, но тертый калач – сбежал у моей сестрицы из зверинца в прошлом году. Сбежал – и унес одну не принадлежавшую ему вещь. Ты ее мне принесешь, поняла? Никакой спешки, главное, чтоб она оказалась в твоих руках, а потом и в моих. - А что это за вещь, сударыня? – спросила девочка, осмелев. Задание не выглядело таким уж ужасным – лисы все же, не львы. К тому же приятно удивляла степень подробности инструктажа. Ни разу еще старая ведьма не снисходила до того, чтобы помочь Элли столь детальными объяснениями. - Я тебе ее опишу, чтобы ты не ошиблась. Это обруч, головное украшение. Довольно широкий, - Гингема отмеряла размер пальцами. - Он серебряный, и, поскольку очень стар, вероятно, потемнел от времени. Его украшает несколько рубинов оттенка «голубиная кровь», центральный – самый крупный – огранен в форме семилучевой звезды. Еще одна вещь, которую ты должна знать, - прибавила Гингема, помолчав. – Этот обруч может сделать владельца невидимым. Так что охота на лис у тебя будет… совмещенная со жмурками, скажем так. Что еще забыла? Возьми с собой каких-нибудь приманок… мышей сушеных, пару кроличьих тушек… на месте разберешься, что пригодится. Все поняла? - Да, сударыня. И если я принесу вам этот обруч – вы отправите меня домой? Это же третье, последнее задание, - осмелилась напомнить девочка. - Отправлю, отправлю, не сомневайся. Элли, сделав книксен, в самом приподнятом настроении побежала готовиться к путешествию. Когда девочка, нагруженная припасами, в сопровождении верных зверей и с Зонтиком подмышкой, была уже готова выйти из пещеры, обнаружилось, что мелкая утренняя морось перешла во вполне серьезный дождь. Именно о погоде и разговаривали, стоя на пороге, Гингема с невесть откуда взявшимся Урфином. Давненько его не было видно в жилище старой колдуньи! - … сегодня не потребуется. Я буду весь день занята. Проваливай, - говорила волшебница. - Дай хоть зайти дождь переждать, Хозяйка, видишь же, как ливануло! - Не сахарный, не размокнешь, - буркнула Гингема, исчезая в глубине пещеры. Джюс пожал плечами, взглянул на небо и поморщился. Потом секунду помедлил, но все же направился прочь от пещеры, причем по той самой тропке, которую Гингема указала Элли. Девочка почувствовала себя неловко. Мешкать, уже решившись выйти, не хотелось – идти следом за Урфином, рискуя его нагнать, тоже. Но, быть может, он вскоре свернет куда-нибудь? - Я открою? – уточнила девочка у Зонтика. С тех пор, как Элли стало известно о его волшебных свойствах, ей ни разу не приходилось использовать предмет по назначению, но, к счастью, Зонтик не возражал защитить свою маленькую спутницу от ливня. Урфин не просто не свернул – заслышав шаги Элли, он, похоже, притормозил, и казалось, собирался о чем-то ее спросить. Элли поздоровалась, а повнимательнее взглянув на помощника Гингемы, ощутила укол совести. Она-то была под зонтом, а он уже изрядно вымок – черные пряди прилипли ко лбу, а камзол на плечах потемнел от влаги. - Нам по пути? – уточнила девочка и, приподнявшись на цыпочки, постаралась накрыть Зонтиком и Урфина. Тот сначала даже не понял, что она сделала, а когда понял – высоко поднял брови и хмыкнул. Несколько минут шли по тропинке молча. - Дай-ка, так будет сподручней, - Урфин вдруг перехватил Зонтик и поднял над своей головой и головой Элли. Нес он его честно, без перекосов в свою сторону – но и не джентльменствуя, не в ущерб себе. Снова установилось молчание. Элли уже почти жалела о своей инициативе: приноравливаться к широким шагам столяра было трудно, а мокнуть не хотелось. - А куда они собирались, не знаешь? – спросил вдруг Урфин, будто продолжал какой-то начатый ранее разговор. - Кто? – искренне не поняла Элли. - Не важно. - Ах, ты про Нику? – сообразила девочка и прикусила губу. Урфин молчал и смотрел в другую сторону. Элли предпочла не уточнять, какая еще информация, позволяющая задать вопрос во множественном числе, известна Урфину. – Я не знаю, правда, - честно продолжала девочка. – Куда-нибудь… далеко. - Не важно, - повторил Урфин. Очень скоро слева от дорожки показался небольшой, но крепко срубленный дом. Он был совершенно не похож на веселые голубые постройки Жевунов. Коричневое четвероугольное сооружение венчало облезлое чучело какой-то хищной птицы. Только Элли открыла рот, чтобы спросить Джюса, кто может жить в таком неприятном месте, как столяр проговорил, возвращая ей Зонтик: - Все, мне сюда. Ни тебе «спасибо», ни «до свидания». Кто же еще, кроме Урфина Джюса, мог жить в таком мрачном доме! Проводив Урфина взглядом, Элли несколько секунд стояла перед домом, потом повернулась и пошла дальше по указанной Гингемой тропинке, «никуда не сворачивая». Все-таки нескладно как-то вышло… Даже о новом задании сказать не получилось. Конечно, оно было не таким, как первые два, но вдруг оно только казалось менее простым и в кажущейся безопасности таился какой-то подвох? Не зря же у колдуньи был такой похоронный вид… И надо бы поразмыслить как следует над заданием, решить, с чего начинать поиск обруча, с кем говорить о деле – с первой попавшейся лисой или с кем-нибудь из правителей рыжего племени, - что открывать и что держать в тайне – в общем, есть о чем подумать по пути в Лисоград, а вместо этого в голову снова лезет какая-то ерунда про Нику Сарк и ее странных знакомых. А ведь Элли точно знала, что все было сделано правильно. Каково же жить тем, кто не может сказать это так же уверенно о своих делах? Элли молча шагала по медленно раскисающей тропинке сквозь дождь, напомнивший ей первый день в Волшебной стране, такой же переменчиво дождливый и пасмурный, когда она так же шла по незнакомой дороге – правда, тогда с ней еще не было Кота и Рамины, но Зонтик уже был… Только сейчас она подумала, что, не пойди тогда дождь, она не захватила бы в Фиолетовом дворце Зонтик, и тогда у нее было бы одним другом меньше – не говоря уже о том, что все путешествия ей пришлось бы проделать пешком. Но, может быть, путешествия и не понадобились бы? Ведь из-за Зонтика она не улетела с Гудвином… А если вернуться еще на несколько дней раньше – может, без артефакта Бастинды ее попросту не пустили бы на прием к Великому и Ужасному… Мир будто развернулся перед ней во всей своей невообразимой сложности, как бескрайний ковер с узором из перепутанных линий, в которых нельзя было разобраться и от которых нельзя было оторвать взгляд, - все зависело от всего, все влияли на всех, каждая жизнь была связана со всеми остальными, и от каждого слова одного какого-нибудь человека – даже ее, Элли Смит, слова – могли поменяться десятки, сотни, тысячи судеб. Это было потрясающе, и страшно, и прекрасно, и от этого кружилась голова… но потом мысли возвращались к одной-единственной истории, которую она уж точно изменила, - к одной неприметной точке этого воображаемого узора, - и тут же ничего прекрасного в этом не оставалось. Да, она поступила хорошо. Но ведь это была тоже только случайность! - Я хочу домой, - пробормотала Элли, ни к кому не обращаясь. – Чтобы никаких больше необыкновенных совпадений, случайностей и угадываний. - Разве в Канзасе не бывает необыкновенных совпадений? – спросила Рамина, хотя и не сразу, а где-то через полминуты. - Наверное, бывают… - вздохнула Элли, складывая Зонтик, потому что дождь уже почти закончился – а может, и вовсе закончился, только с листьев деревьев срывались редкие капли. – Везде они бывают… Но здесь они какие-то слишком необыкновенные… - В нашей стране все необыкновенное, - объяснила Рамина. – И совпадения тоже. И как раз совпадения, я думаю, наименее необыкновенное из всего… Элли собиралась что-то ответить, но что именно – осталось неизвестным. Потому что в следующий момент, выйдя за поворот тропки, она замерла с полуоткрытым ртом. У самой дорожки, даже частично загораживая ее своим огромным телом, лежал здоровенный тигр. Тихо ойкнув, Элли отскочила назад за поворот – успев только заметить краем глаза, что зверь шевельнулся, приподнимаясь, - и побежала назад все по той же тропинке. Долго она не раздумывала: геройствовать сейчас было совсем ни к чему. Сейчас ее послали не на тигров охотиться. Кот и Тотошка тоже помчались обратно. Пробежав какое-то расстояние – показавшееся Элли достаточно большим, хотя оно, конечно, не спасло бы ее, если бы тигр действительно преследовал их, - она остановилась и прислушалась. Это было не так-то легко, дыхание заглушало шорохи, но насколько она могла судить – за ними никто не гнался. - Как бы его обойти, - сказала девочка растерянно. – Ну откуда он здесь взялся на мою голову… - Только лесом… Я могу разведывать дорогу, - предложил Тотошка. - Я тоже… могу разведать, - сказал Кот, значительно менее уверенно. - Но Гингема сказала никуда не сворачивать с тропинки, - Элли нахмурилась. – А вдруг она знала про этого тигра? Только я не понимаю, какой в этом смысл… - А какой в этом вообще может быть смысл? – в недоумении спросил Кот. – Подарить своему знакомому тигру легкую добычу? - Тебе бы только о добыче говорить, - мрачно сказала Рамина. – Но я согласна с тем, что непохоже, будто Гингема подстроила эту встречу. Просто какой-то посторонний тигр, шел по тропе и прилег отдохнуть. - Если бы я знала, что и здесь водятся тигры, я бы была осторожнее, - сказала Элли встревоженно. - А оди здесь и де водятся, - вставил Зонтик. – В Годубой стдане нет крупных хищдиков. Тигды водятся дальше к севеду и к востоку, здесь их дет. - Тогда откуда же он здесь взялся? – еще не успев договорить, Элли поняла, что этот вопрос – явно не то, о чем следует думать, встретившись на узкой дорожке с тигром. Поэтому, чтобы не отвлекаться на глупости, добавила: - Нам надо пройти дальше, но сворачивать нельзя, поэтому… Мы же можем просто над ним пролететь! Ну почему я все время об этом забываю? - Я бы де сказал, - заметил Зонтик. Элли вздохнула: действительно, она относилась к нему все более и более утилитарно… Но что еще она могла сделать? Но в этом месте тропинки взлететь было невозможно: мешали деревья. Надо было поискать более подходящее место. Приближаться к хищнику не хотелось, поэтому пошли еще дальше назад. - Главное – не потерять потом тропинку, - сказала Элли, вглядываясь в сплетающиеся над головой ветви. - Главное – это с нее убраться, - сказал Кот. – А там сориентируемся… Несмотря на наказ Гингемы, Элли в душе была вполне согласна с этим здравомыслящим утверждением. И, когда деревья наконец расступились и стал виден клочок пасмурного неба, она без колебаний раскрыла Зонтик и взлетела. Прослеживать тропинку было непросто, но Элли решила, что она с этим справится. Деревья там были немного другие, пониже, чем в окружающем лесу, между ними виднелись просветы… Вот в одном из них мелькнула полосатая шкура тигра – того самого, - но больше хищников не было видно. Можно было бы уже и вернуться на дорожку, но подходящего места для приземления не находилось. Пришлось и дальше лететь наугад, медленно, выискивая между блестящих, сонно качающихся древесных макушек признаки невидимой тропы, на которую так нужно было вернуться. Элли только изредка отрывала глаза от деревьев, чтобы посмотреть вперед – не покажется ли там долгожданная прогалина. Но они все летели и летели, а приземлиться было негде. Когда девочка в очередной раз взглянула на раскинувшийся впереди лес, она увидела кое-что более важное. - Смотрите! – воскликнула она. Правда, ее спутникам – кроме Рамины – было не так-то просто посмотреть в том же направлении и не свалиться при этом, но, кажется, им это удалось. – Это же лисий город! Действительно, прямо перед ними виднелась не просто поляна, на которой они могли спуститься и идти дальше пешком. На этом безлесном пространстве возвышался холм – точно такой же, какой они видели в заколдованном дыму Гингемы. Они были уже у цели! Правда, подлетев поближе, Элли поняла, что это никак не может быть столица лисьего королевства. Там, в волшебной картинке, было множество холмообразных домов, между которыми расхаживали лисы. Здесь холмов было всего два – один побольше, другой поменьше. Но они были так похожи на те, что Элли не сомневалась: они принадлежат тому же народу, и просто пройти мимо них нельзя. Приземлившись, Элли медленно пошла вокруг холмов в поисках их обитателей. Нет, похоже было, не стоило надеяться, что в этом месте найдется какая-нибудь подсказка к тайне серебряного обруча. Местность выглядела заброшенной и нежилой, хотя непонятно было, откуда берется такое впечатление и как, собственно, может выглядеть место, где обитают одни лисы. Но вот на дальней стороне холма показалось что-то темное – углубление, вход в пещеру, большую нору… Может, там все-таки кто-то жил? Подбежав к пещере, Элли заглянула внутрь, но в первый момент мало что увидела. А в следующий момент то, что она, наконец, увидела, ее совсем не обрадовало. - Да что же это такое… - воскликнула она в отчаянии, отступая на шаг и пытаясь сообразить, в какую сторону лучше бежать, а догнавший ее Тотошка отчаянно гавкнул пару раз и тут же пожалел об этом. Потому что там, в глубине норы, лежал лев. Самый настоящий. Может, где-то там, за горами, люди специально ходили в зоопарки, чтобы любоваться там на тигров и львов, но просто встречать их по пути, да еще так часто – это было чересчур. Но лев прореагировал на появление девочки как-то странно. Он уставился на нее непонятно что выражающими желтыми глазами, будто пытаясь отодвинуться еще дальше вглубь совсем не глубокой норы, а потом крикнул странным басистым голосом: - Да оставьте уже меня в покое! Что вам еще надо? И только после этого зарычал, громко и страшно, так, что Элли забыла о том, что собиралась сделать – дать всей компании сигнал к срочному сбору и отлету, - и просто отбежала на несколько шагов, зажав уши руками. А остановившись, жалобно закричала: - Я не хотела вас беспокоить, извините, пожалуйста, я больше не буду, я уже ухожу! - Правда? – спросил лев, выглядывая из пещеры. - Правда, честное слово, - кивнула Элли. – Мы просто ошиблись… Мы шли в Лисоград и сбились с пути… - И вы не за мной пришли? – еще раз спросил лев. - Нет, вовсе нет. - И они тоже шли в Лисоград? – уточнил он, указывая взглядом на перепуганного Тотошку и маячившего у подножия холма Кота. - Да, они со мной… Ой, а что у вас с лапой? - Ерунда. Шел по незнакомой местности, поранился… - Можно я посмотрю? – робко спросила Элли. – Ну, я хочу сказать, я же и помочь могу… - У благородных людей есть свои слабости – например, предлагать помощь всем кошкам, что встречаются на пути, – ехидно пропищала Рамина, выруливая откуда-то из-за спины Элли и остановившись над ее ухом. Но появление маленькой феи произвело неожиданный эффект. Только завидев ее, лев с воплем «Привидение!» подскочил, вывернулся из пещеры и, забыв про больную лапу, большими скачками понесся к лесу. - Подождите! – закричала Элли, пытаясь его догнать. – Ну подождите же! Не бойтесь, это просто… просто… просто неупокоенная душа, и… - Вовсе я не боюсь! – обиженно крикнул лев, резко затормозив и обернувшись. Но тут же сник и похромал обратно, не глядя на Элли. – А, все бесполезно. Я в этой стране второй день, и вот даже здесь уже все знают, что я трус. Стоило ради этого уходить из родного леса… Элли смотрела на него с сочувствием, хотя не совсем понимала, что происходит. Когда лев поравнялся с ней, она спросила: - Так можно я перевяжу вашу лапу? - Что? А, конечно, можете. Вообще-то надо не столько перевязать, сколько вытащить колючку… - Конечно, я сейчас! – торопливо сказала Элли. - А мне говорили, жители Голубой страны сами трусы и всего на свете боятся, - сказал лев, смерив ее удивленным взглядом, когда она подошла к нему. - А я не из Голубой страны… - ответила Элли. – То есть, я хочу сказать, Жевуны тоже вовсе не трусы, они собирают для Гингемы пиявок, пауков, змей… - Гадость какая, - фыркнул Лев, протягивая Элли лапу с засевшей в ней занозой. - Ага… Но я действительно не здешняя. Я из Канзаса, это очень далеко отсюда… - Элли замолчала, пытаясь подцепить занозу. - А здесь ты что делаешь? Ты извини, что я слишком много спрашиваю. Когда рассказывают что-нибудь интересное, не так больно. - Ах ты бедняжка… - вздохнула Элли. – Конечно, я все расскажу.
MAX: Льва встретить недалеко от Лисограда - необычно!
Luna: Ой, как интересно! Лев очень милым получился. Дальше, Abuelito Ortega, пожалуйста!
MAX: Победят ли Гингему? И поможет ли Элли Тонконюху?
Abuelito Ortega: - И теперь, как только я принесу ей этот обруч, она выполнит свое обещание и отправит меня в Канзас, - решительно закончила Элли. Колючка давно была вытащена, на ранку положен подорожник, а лапа обвязана чистым носовым платком, но рассказ затянулся – стоило девочке замолчать, как Лев вспоминал о травме, тихонько взвизгивал и начинал скулить так жалобно, что приходилось продолжать повествование с новыми подробностями. - Лисий город я знаю, - проговорил Лев задумчиво (кажется, лапа почти прошла). – Я был в тех местах. Но там… ух… страаашно. Я, конечно, провожу вас, но не советую вам туда ходить, не советую! - Не хочешь ли ты сказать, что боишься лис? – вклинился в разговор Кот. Кто бы говорил, подумала Элли. - О нет, лис я не боюсь вот нисколечко! – в голосе Льва звучала гордость. – Они мелкие, бросаются врассыпную от одного моего рыка. Я там даже и подзакусил… когда шел мимо. Но дело не в лисах… Громадный змей поселился в окрестностях Лисограда! Он каждый день жрет лис от пуза, и ему все мало! Меня вот чуть не слопал… как я бежал! Как меня только ноги несли! Тогда наверное и колючку не заметил, не до колючек было. - Ох. Только змея нам и не хватало. Ну да ладно, нас же послали, слава богу, не за змеиным зубом. Надеюсь, нам удастся избежать встречи с ним. - Веди, царь зверей! – насмешливо добавила Рамина, на которую трусливый хищник до сих пор бросал опасливые взгляды. Никаких дорожек здесь не было. Лев, мягко ступая, огибал кусты, перепрыгивал поваленные стволы, а Элли, Тотошка и Кот изо всех сил пытались не отставать и при этом поменьше шуметь. Что ж, один из первых наказов Гингемы – не сходить с тропинки – был нарушен. Если б еще знать, чем это обернется… Внезапно Лев остановился. - А у тебя в мешке что? Приятно пахнет… - Угощайся, - Элли протянула новому другу припасенных для лис кроликов и с легким вздохом подумала, что, наверное, в этом тоже нет ничего страшного, потому что невидимую лису на приманку ловить все равно глупо. Чем дальше продвигался маленький отряд, тем гуще становился лес. Элли исцарапала руки и коленки и начала подумывать, не пора ли предложить устроить новый привал, как Лев вдруг припал к земле и зашептал: - Тише, тише… идите сюда… Смотрите! Впереди, на изрядном расстоянии, мелькал прогал между деревьями и слышались какие-то голоса. Однако с занятого осторожным зверем наблюдательно пункта видно было так плохо, что Элли решительно прошла вперед еще несколько шагов, остановилась за толстым стволом и выглянула. На обширной поляне было нехорошо. Здесь повсюду валялись засохшие и свежие кости и птичьи перья. В левой части поляны рос огромный дуб, его толстенные узловатые корни свивались кольцами и петлями. На почтительном расстоянии от дуба, у дальнего края поляны, стояло десятка два лисиц. Среди них были рыжие и черно-бурые, все очень пушистые, с густой шерстью и роскошными хвостами. Все они держались на задних лапах. Элли показалось забавным, что многие из лис были одеты как люди, однако предметы одежды явно служили тут только для обозначения социального положения. Так, на одной лисе был галстук, и более ничего. Другая щеголяла в одном шерстяном носке, на третьей был пояс, на четвертой – шляпа. Черно-бурый лис, казавшийся главным (во всяком случае, он единственный сидел - в кресле, поддерживаемом несколькими подчиненными), был одет обильнее всех. Его небольшое пушистое тельце украшала голубая жилетка, на задних лапах болтались два непарных ботфорта, а на голове у лиса девочка, присмотревшись, увидела корону. Сомнений не было: перед ними был король Чернолап-как-его-там, о котором говорила Гингема. - О Великий Змей, гроза лесов, мы принесли тебе дань! Окажи нам честь, прими этот недостойный, преступивший законы нашей страны кусок мяса, покрытый шерстью! Мы знаем, что он, увы, невелик и не слишком питателен, но не гневайся, о Великий Змей, на будущей неделе мы порадуем тебя новым, куда более роскошным подношением, - говорил король. По взмаху его лапы две крупные черно-бурые лисы из задних рядов выволокли на поляну маленького и очень испуганного рыжего лисовина. На этом не было никакой одежды, только между ушами блестело какое-то украшение. Конвоиры крепко держали арестованного преступника за передние лапы. - Что с ним сделают? – испуганно прошептала Элли. - Скормят змею, надо пдедполагать, - равнодушно откликнулся Зонтик. - Змею? Но где же он? И тут Элли поняла. То, что она приняла за узловатый корень дуба, вдруг шевельнулось, раздался странный свистящий звук, и гигантская змея, бурая и пятнистая, сворачивая и разворачивая кольца, подняла вверх треугольную плоскую голову. - Давайте ссссюда, - прошелестела змея. Конвоиры поспешно отпустили лапы пленника и толкнули его вперед, туда, где раскачивалась в ожидании жертвы кошмарная тварь. - Его же сейчас съедят! Какой ужас, как страшно! – простонал Лев. Оказывается, он тоже подполз поближе – почти по-пластунски, прикрывая гривастую голову лапами. - Ах, что же делать? Помогите же ему, кто-нибудь! – Элли так распереживалась за судьбу маленького лиса, что прокричала эти слова в полный голос. Змея, кажется, услышала посторонний звук: в мгновение она повернулась и вперила немигающий взор в девочку. Что произошло в следующую секунду, Элли не вполне поняла – слишком много всего случилось одновременно. Над ее ухом раздался страшный рык царя зверей, и огромный Лев совершил великолепнейший прыжок вперед, на поляну. Перепуганные лисы бросились куда глаза глядят, а приведенный на заклание пленник, освободившись от гипнотизирующего внимания змея, часто заморгал и поднес лапу ко лбу. Но Элли было некогда на него смотреть: Лев уже подскочил к змею сзади, совершив стремительный бросок в сторону, и очень удачно ухватил противника за шею прямо у основания головы. У девочки только промелькнуло в мыслях, что, кажется, это и есть самое верное место, за которое нужно хватать змею, чтобы избежать ядовитого укуса – как Лев уже одержал молниеносную победу над врагом. Мощные челюсти Льва сомкнулись на змеиной шее, гигантский хвост пресмыкающегося еще совершил несколько конвульсивных движений, и все было кончено. - О, Лев, какой ты смелый! – Элли, Тотошка и Кот выбежали из укрытия на поляну, на которой не осталось никого кроме победителя, стоявшего над телом змеи. - В самом деле? – Лев выглядел озадаченным. – Это вышло как-то само собой… Вдруг нога Элли подвернулась, словно на пути ей попался невидимый камень. - Ой! – девочка растянулась на земле, но тут же поднялась и обернулась. Никаких камней и веток позади не было. - Странно… - пробормотал Тотошка, к чему-то принюхиваясь, прислушиваясь и присматриваясь. – Будто здесь кто-то есть и в то же время никого нет… Ерунда какая-то. – Несмотря на эти слова, он выглядел немного напуганным. - Еще одно привидение? – уныло спросил Кот. – На этот раз лисье? - Ну, это вряд ли! – сказала Рамина. – Привидения, наоборот, обычно видны – на то они и привидения. Гораздо более вероятно, что это… - но раньше, чем мышиная фея договорила, Элли уже и сама догадалась, с чем они имеют дело. - Это же тот, кого мы ищем! – сказала она, поднимаясь на ноги. – Он же невидимка. Лев заинтересованно подошел поближе. И тут даже Элли, не обладавшая таким острым слухом, как песик, услышала какое-то удаляющееся шуршание. - Подождите! – крикнула она. – У нас к вам серьезный деловой разговор! Элли сама толком не знала, почему у нее вырвались именно такие слова. Может, потому, что просто «серьезный разговор» звучало слишком угрожающе. Вот только реально предложить в обмен на обруч ей было нечего, так что она понятия не имела, как продолжить разговор, если лис-невидимка все-таки вздумает объявиться. Правда, она не очень торопилась придумать, потому что не верила, что ее направленный в никуда призыв действительно сработает. А потом неожиданно оказалось, что он сработал. Лис появился на поляне очень просто. Только что его не было видно, а в следующий момент он уже, вполне видимый, сидел на траве и смотрел на удивленную компанию. Но поскольку до времен, когда такое мгновенное появление вызвало бы только одну ассоциацию – с фильмом, создатели которого сэкономили на спецэффектах, - было еще очень далеко, Элли сразу поняла, что это самое настоящее волшебство. А еще через секунду она заметила на голове лиса обруч, серебряный, с рубиновой звездочкой, так подробно описанный Гингемой. Но что было самое удивительное – похоже, это был тот самый нарушитель законов, назначенный в жертву Великому Змею. Во всяком случае, был он рыжий, маленький, невзрачный, но с серебряным украшением на голове. - Добро пожаловать в Лисоград, - сказал он. По его голосу вполне можно было подумать, что он принадлежит к первым лицам города, а уж о том, что имеет место обратная ситуация, уж точно никто бы не догадался. – Что привело вас сюда в такой решающий момент? - Мы хотели поговорить с вами, - снова сказала Элли. – А… а это вас сейчас хотели отдать змею? - Меня, - неохотно сказал лис. – Разделываются с противниками в борьбе за власть. А я для них опаснее всего. - Правда? – Политические интриги лисьего королевства очень слабо интересовали Элли. Но говорить по-прежнему было не о чем. – А почему? - Ну, у меня есть некоторые возможности, которых нет у них. И с помощью этих возможностей можно добиться очень, очень много, - осторожно объяснил лис, – и избежать разных неприятностей. Вроде этого змея, например. Но, разумеется, от этого моя благодарность не станет менее глубокой. Вы не просто спасли от гибели одного из жителей Лисограда – вы уничтожили зловредного змея и тем спасли весь наш народ! От лица всего племени заверяю: вы не уйдете без награды. Да, кстати – чуть не забыл представиться… Меня зовут Тонконюх. - Элли, - назвала девочка свое имя. – Да, Лев это здорово сделал. Вопрос, как именно Тонконюх собирается награждать своих спасителей от имени народа, ее не очень занимал. Вот если бы он лично от себя преподнес подарок… Но на это можно было только надеяться. Не было и сомнений в том, что «возможностями» он был обязан именно серебряному обручу. Вряд ли он по своей воле захочет расстаться с таким ценным предметом. Да и потом, нечестно было бы Элли требовать награды за подвиг, совершенный Львом. А Тонконюх тем временем выслушивал имена всех до одного спутников Элли и, казалось, тоже раздумывал, что делать дальше. И Элли не могла не ждать его слов с волнением. Но, когда он снова обратился к Элли и ее друзьям, его решение по-прежнему не было определенным. - Ах, если бы в моей власти было отблагодарить вас по-настоящему! – вздохнул он. – Однако, возможно, я смогу это изменить. Но сначала мне хотелось бы узнать ответ на один вопрос… Почему вы пришли сюда и сразились с Великим Змеем? Вы прознали о бедствиях нашего народа? Лев хотел что-то сказать, но потом все-таки промолчал, явно ожидая, что ответит Элли. И она ответила: - Если честно, нет. Мы знали о том, что на ваш город напал змей, но пришли мы не для того, чтобы избавить вас от него. У нас другие дела в Лисограде. – Конечно, по совести надо было сказать сейчас, что это за дела, но Элли вовсе не хотелось, чтобы Тонконюх сейчас, услышав о задании Гингемы, снова стал невидимым – ищи-свищи его тогда. - Значит, это просто счастливая случайность, - Тонконюх расплылся в улыбке. – Но если так, могу я попросить вас еще об одном маленьком одолжении… Оно вас совсем не затруднит – если, конечно, не окажется, что оно как-то противоречит вашим… вашим делам. – Видя, что никто пока что не возражает, он продолжил: - Не могли бы вы сказать другим лисам – если они вас спросят, - что ваше появление как-то связано со мной? Что вы убили Змея именно потому, что я вас попросил, или потому, что съедение угрожало лично мне, или что-то в этом роде? Нет, если вам неприятно говорить неправду, вы, конечно, не обязаны, но это было бы так кстати… - Ну вообще-то говоря, - сказала Элли задумчиво, не вслушиваясь особо в эти уточнения, - вообще-то говоря я закричала, чтобы Лев что-нибудь сделал, именно потому, что съедение угрожало лично вам. Мне просто стало вас жалко… - Это так, - согласился Лев важно. – Не знаю, стал бы я на него нападать, если бы Элли так не разволновалась и если бы Змей ее не заметил. Я же все-таки… - тут он замялся и не стал продолжать. - Да, здорово вы с ним разделались, - сказал Тонконюх. – Это ведь так ужасно – приближаться к нему и знать, что он тебя видит! - Да уж, это было жутковато, - вздохнул Лев. - Вот я и говорю, сложно поверить, что вы совершили такой подвиг ради незнакомца. - Ну ладно, а для чего всё это нужно-то? – спросила Элли. – Ну, будут они думать, что мы пришли ради вас… А дальше что? - Ну как это… - удивился Тонконюх. – Это ведь почти так же внушительно, как если бы мне самому удалось уничтожить Змея! - А, понятно… Но все-таки это… все-таки это совсем не одно и то же! - Сам знаю, - грустно сказал лисовин. – Только вы не думайте, пожалуйста, что я не рад вашему появлению! Если бы не вы, меня бы почти наверняка съели. Я вечно буду вам благодарен. Но и вы войдите в мое положение. Вчера я был претендентом на престол, сегодня приговоренным к казни, а кем я буду завтра – это зависит и от вас в том числе. - Претендентом на престол? – Элли широко раскрыла глаза. - А почему бы и нет? Я не из худшего рода, я побывал во дворце волшебницы Бастинды, я пережил столько, сколько другие лисы и за двадцать лет не видели, и знаю больше них, и могу больше… - И вы можете становиться невидимым, - закончила за него Элли. - Именно так! Не могу же я этим не воспользоваться… - Видите ли, - вздохнула Элли, решив наконец открыть карты, - мы ведь действительно пришли в Лисоград ради вас. Но вовсе не потому, что хотели вас спасти. На самом деле нам нужен обруч, который делает вас невидимым. Он вам действительно очень нужен? - Я так и знал, - сказал Тонконюх горько. – Конечно, он мне нужен. Без него я мало чем отличаюсь от соплеменников. Ну, разве что тем, - он внимательно посмотрел на Элли, потом на Льва, - что оказался для Змея последним и очень неудачным обедом. - Ага, то есть если вы скажете, что, если бы не вы, Змей так и продолжал бы есть лис, вам, может быть, удастся стать королем и без обруча? - Именно так. Конечно, это будет сложнее, но, в конце концов, обруч все уже видели, им уже никого не удивишь, а Змей – это более существенный аргумент, не правда ли? Иногда даже лучше делать всё открыто. С этим Элли не могла не согласиться, но оставался еще один вопрос, который ее немножко волновал: - А что будет с нынешним королем… Чернолапом… С ним вы что сделаете? - Да что ему сделается! – воскликнул Тонконюх. – Уйдет в отставку, как не сумевший справиться с угрозой. Мы же не люди, чтобы с трона был только один путь – на тот свет! В общем, - подвел он итог, - я объявляю, что Лев уничтожил чудовище, вы подтверждаете, что в этом есть и моя заслуга, я становлюсь королем, вы получаете обруч. - А почему это обруч идет последним номером? – недовольно спросил Тотошка. – Может, лучше с него начать? - Можно и начать, - быстро согласился претендент на престол. – Точнее, можно было бы начать, если бы я был уверен в исходе дела. Но это всё так непредсказуемо… Говоря это, он на всякий случай отбежал подальше. Да, друг для друга они тоже были непредсказуемыми… И с этим ничего было нельзя сделать. Впрочем, Элли в любом случае не собиралась силой отбирать у него обруч – во всяком случае, сейчас, когда он вроде как и сам согласен его отдать. Оставалось только поверить ему на слово. А потом все они пошли в Лисоград – объявить о спасении города от страшного Змея. Тонконюх шел впереди рядом со Львом, стараясь не очень теряться на его фоне, и что-то ему говорил. До Элли доносились обрывки слов: кажется, лис описывал блестящие перспективы покровительства над лисьим племенем. Хотя под конец дороги он говорил уже что-то о том, что нет смысла царю всех зверей довольствоваться одним Лисоградом и о том, что в Волшебной стране есть еще много чудовищ, которых можно с блеском победить. Элли совсем запуталась и решила не вникать в эту болтовню, ограничившись тем, что смотрела на лиса повнимательнее – вдруг он все-таки решит исчезнуть, оставив их в дураках. Но этого не произошло.
Luna: Сюжетный ход отличный! А я сначала и не распознала в арестанте Тонконюха... Спасибо огромное, Лисоград - одна из любимых тем. Будем ждать, что же дальше))) Abuelito Ortega пишет: Мы же не люди, чтобы с трона был только один путь – на тот свет!
Кастальо:
Abuelito Ortega: - Думаете, он будет хорошим королем? – произнесла Элли с сомнением. Рамина только фыркнула. Остальные молчали. Что ж, следует признать: впервые за все время своего пребывания в Волшебной стране Элли участвовала в чем-то, что, по размышлении, совсем не казалось ей правильным. Она еще раз прокрутила в голове события последних нескольких часов: триумфальный въезд Тонконюха верхом на Льве на главную площадь Лисограда, поспешное бегство Чернолапа, хвастливая речь узурпатора… Какое, в конце концов, дело девочке из Канзаса до дворцовых переворотов в отдельно взятом зверином королевстве? Но грызло сомнение, ох как грызло… Ведь это все из-за нее – из-за ее жажды получить обруч. Как-то все сложится дальше у маленького, но весьма амбициозного, как девочка успела убедиться, рыжего диктатора и у его оппонента, потерявшего, с легкой руки залетной канзасской пташки, трон, корону, власть, уважение? Толпа ревела, приветствуя нового короля. Убил Великого Змея! Избавитель! Ну, может, не сам, а его ручной Лев – по его приказу, разумеется. Льва король Тонконюх пожелал оставить при себе на первое время. Мало ли, как сложится, поддержка крупного хищника никогда не помещает. Но некогда трусливый царь зверей, исполненный отваги после своего наполовину невольного подвига, успел шепнуть девочке на прощанье, что мечтает вернуться в свои родные края и навести там шухеру. Почувствовал в себе силы, выходит. Тоже – заслуга ли? Или бог знает что? Элли не находила ответов. Так или иначе, обруч был теперь у нее («Бери, бери, пока я не передумал», - тоненько звенел в голове голос Тонконюха). Элли залюбовалась кровавым глубоким глазом драгоценного камня. Смутно было на дне камня, неспокойно. Что за тени проплывали там красными лоскутками, о чем тревожились алые всполохи? Обруч был красив… Девочка примерила украшение – она думала, что обруч окажется ей мал, но он пришелся впору. Странно, как он не падал с маленькой рыжешерстой головы Тонконюха. Девочка нажала на семилучевую звездочку – и… - Элли, где ты? Не пугай нас! - Ха-ха-ха! Да вот она я! – девочка развеселилась, напялила обруч на Тотошку, потом на Кота, радостно играла в жмурки-невидимки со своими друзьями. Насмеявшись, сказала: - Жалко даже отдавать Гингеме такую штуку, честное слово. - А ты собиралась? Элли, не глупи, - взвилась Рамина. – Теперь все в наших руках! Станешь невидимой, проберешься к книгам Гингемы, все узнаешь о башмачках – и в Канзас! Не хочешь же ты сказать, будто так наивна, что веришь, будто она отдаст тебе башмачки? - Она обещала… - но уверенности в голосе девочки не было. Тотошка, Кот и Зонтик в три голоса поддержали призрачную королеву. - Ты что, брось, нельзя верить злым колдуньям! Она обманет! Не вздумай отдавать! - Друзья мои, - сказали Элли грустно и твердо. – Я так не могу. Я очень хочу домой. Я боюсь Гингему. Она мне не нравится. Я н-ненавижу ее… за то, что она сделала с Ником. Но лично мне – лично мне она не сделала ничего дурного, понимаете? Она заставляла меня выполнять опасные задания и работать на нее… но ведь башмачки – ценная вещь, их нельзя получить забесплатно. Она дала мне слово. Я не могу подозревать ее в том, что она его нарушит. Это будет просто нечестно. - Какая наивность! Загорская простота! – Рамина закатила глаза и от избытка чувств ракетой унеслась куда-то к еловым вершинам. - Ты дедаешь ошибку, - тихо сказал Зонтик. - Пусть так, - Элли сжала губы. Когда в тот же вечер она безутешно рыдала, уткнувшись лицом в жесткую соломенную подстилку, у ее друзей хватило такта не напоминать про «а-что-мы-говорили» и «как-мы-были-правы». Они были правы. Гингема схватила костлявыми сухими пальцами драгоценный обруч, и торжество зажглось в злых глазах ведьмы. - Все мои! Все четыре! Великая фея Запада – повелительница стихий! – старуха только что не танцевала на пороге своей пещеры. - Сударыня, теперь отдайте мне башмачки. Я все задания выполнила – сдержите слово! Гингема посмотрела на девочку, как на душевнобольную. Казалось, Элли несет какой-то бред, о котором фея слышит впервые. - Башмачки? Деееточка… Видишь ли, сейчас я никак тебе не могу отдать башмачки, они мне нужны для одного ма-аленького дельца. Но ты погоди еще несколько дней. Очень, очень скоро я отправлю тебя в твой Канзас, не сомневайся. - Вы… вы обманули? – Элли задохнулась от гнева. Будь у нее сейчас под рукой ведро воды, она не задумываясь окатила бы злодейку. - Нет-нет, - пробормотала Гингема. Было видно, что мысли ее сейчас далеко от Элли. – То есть в некотором смысле да, конечно… Башмачков ты, разумеется, не получишь, у них другое предназначение. Но какая тебе разница, как именно ты будешь отправлена домой? Тут творятся дела поважнее, пойми… Через три дня, самое большее через неделю я буду обладать такой властью, что ты полетишь в свой Канзас по мановению моего мизинца, а сейчас не мешай, я должна сосредоточиться. - Обманщица! – крикнула Элли вслед Гингеме. – Я вас ненавижу! Ей никто не ответил. Вот так и вышло, что и день, и два спустя Элли все так же сидела в своем закутке, обхватив коленки. Большую часть времени она думала о доме и плакала. Кота видно не было, но это было не удивительно, Элли давно подозревала, что он навещает в деревне какую-то свою пушистую пассию. Странно было то, что куда-то подевался и Тотошка. Вечером наведалась сквозь стену деловитая Рамина, пошепталась с Зонтиком (Элли видела их сквозь сон). Старуха тоже не появлялась. Надежды больше не было. Ни башмачков, ни даже обруча, при помощи которого можно было бы разгадать их тайну. На третий день с утра заявился Урфин. Вид у него был очень довольный. Держа подмышкой старинную книгу, заглянул к Элли и поздоровался, что было прямо-таки удивительно. Потом проследовал в глубины пещеры – похоже, опять заслужил поощрение в виде доступа к граниту магической науки. - Ему отдашь, - отчетливо проговорил Зонтик. - А? – Элли шмыгнула носом. - Когда улетишь в Кадзас, оставишь медя ему. Этому парню, который приделал мде новую ручку. - Что-о? - А что делать, мде он тоже не очень нравится, - вздохнул удивительный предмет. – Но выбирать не из кого. Я же артефакт, мне без хозяина нельзя. Без людей я как без ног… и без рук. Не к Гингеме же. И не к этой рыдающей братии с хутора. Старая Кати мде еще больше не нравится. Жаль, Ника ушла, вот у дее я бы остался с удовольствием. Так что из всех зол… У него кстати есть задатки. Не волшебдик, но… - Зонтичек, - взмолилась Элли. – Миленький. Повтори, вот что ты сказал вначале? «Когда улетишь…» - Когда ты улетишь в Кадзас, оставишь медя Урфину Джюсу, - охотно повторил артефакт. - Почему ты так уверен, что я туда… улечу? - Это тебе вечером расскажет Рамида. У дее есть план. Несколько секунд Элли ошеломленно смотрела на Зонтик, а потом принялась забрасывать его вопросами. Но он отвечал все более и более уклончиво, а под конец и вовсе сказал, что «дичего не добавит, потобу что добавлять больше дечего». Оставалось ждать и гадать. Все возможные и невозможные способы узнать или угадать тайну башмачков Элли давно уже перебрала в мыслях, и, казалось, придумывать больше нечего, но тогда она просто пыталась найти хоть какой-то выход, а сейчас ей хотелось угадать, какой же выход нашла Рамина. Ведь, значит, он точно существовал! Но пока что его как-то не было видно. Наверное, только фея могла разобраться во всем этом… Сидеть в пещере и ждать неизвестно чего надоело, да и работать надо было, так что Элли вышла наружу, прихватив Зонтик. Правда, дел у нее сегодня было немного, закончила она с ними быстро и пошла прогуляться по окрестностям – там, помимо всего прочего, можно было встретить и Рамину. Но призрачной феи на обычном месте не оказалось. Где же она была – неужели уже готовила что-то к выполнению своего неизвестного плана? Девочке все это не нравилось. Несколько дней назад такую таинственность можно было бы понять – тогда Элли была еще категорически против того, чтобы как-то обмануть злую волшебницу. Но теперь-то что можно было от нее скрывать? Какую-то опасность, грозившую Элли, или Рамине, или неизвестно куда запропастившемуся Тотошке, или им всем? Но даже самое долгое и тревожное ожидание рано или поздно заканчивается. Элли даже еще не успела перейти от ощущения «Ну когда же этот вечер» к «Уже поздно, почему же ее до сих пор нет?», как перед ней возникла Рамина. Опережая вопросы, она пропищала: - Здравствуй, как поживаешь? Зонтик, должно быть, уже рассказал тебе, что я не теряю времени даром? - Д-да, - пробормотала Элли. – Только он не рассказал, что именно вы собираетесь делать… - К чему зря загадывать? Но сейчас сказать уже можно… Потому что мой план увенчался полным успехом! – И, по-прежнему не дожидаясь вопросов от ошеломленной девочки, она продолжила: - Ты, наверное, заметила, что я не упустила слов этой старой ведьмы о четырех стихиях? – Элли кивнула, вспомнив, что Рамина действительно просила повторить радостные причитания Гингемы, не пропуская ни слова, - А они, между прочим, значили, что магические предметы, которыми обладает Гингема, обладают не только простыми волшебными свойствами, которыми может пользоваться любой. Они могут использоваться вместе для того, чтобы усиливать способности волшебника. Но это довольно сложное колдовство. И оно обычно совершается по книгам. Ты понимаешь, о чем я говорю? - Понимаю, - кивнула Элли. – Но зачем нам знать о способах, которыми волшебники усиливают свои способности? Нам же нужны только башмачки… Да и книги брать мне не разрешается. - Во-первых, - наставительно сказала Рамина, - описания волшебных предметов обычно делают более подробными, чем нужно их владельцам, - так уж повелось с древних времен. Это закон колдовской этики, и мало кому приходит в голову его обойти. А во-вторых, тебе, может быть, и не разрешается брать книги Гингемы – но здесь есть человек, которому это разрешается. - Урфин? Но он же не расскажет… - А это и не требуется! - воскликнула маленькая фея торжествующе. - Не зря я все это время скрывалась от него и от Гингемы. Он и не подозревает о моём присутствии. Я могу летать у него за спиной на расстоянии мышиного хвоста, он и не заметит. А поскольку Гингема собирается в скором будущем задействовать башмачки в своем колдовстве - и поскольку Урфин Джюс наверняка знает об этом, - он никак не удержится от того, чтобы перечитать именно ту книгу, в которой они описываются. - И ты можешь… - Элли наконец начала догадываться, в чем же состоял план Рамины. - Подглядывать, что он читает, - довольно кивнула фея. - И ты будешь пробовать сделать это каждый раз, когда он идет заниматься, да? - Ничего подобного! – тут Рамина посерьезнела и, приблизившись к Элли, тихо и торжественно сказала: - Мне хватило одного раза. - То есть ты уже знаешь, как мне улететь в Канзас? - Скорее да, чем нет, - привидение описало широкую дугу и зависло на расстоянии нескольких шагов от Элли. – Вот, слушай: Знайте древнюю тайну четверки стихий, Дайте время, читайте не скоро стихи, Время знаний пришло, но и сила придет: Узнаванья дождавшись, шагайте вперед. Узнавай свет бесценного знанья в горсти, Тех, кто сдвинет рычаг, от него не спасти, Не закрыть уже глаз, увидавших его В белом пламени истины – книг существо. Узнавай круг небес над твоей головой, До кровавой звезды дотянувшись рукой, Ты и вольному ветру мог братом бы стать, Если б ветер умел с жалкой ношей шагать. Узнавай повторения непрямоту, Ею вправо и влево несет пустоту, То не страшно – как капли воды, в новый миг Будут сходны та цель и возникший двойник. Узнавай за собою цепочку шагов, Их столкни только раз – путь надежный готов, Хоть от края земли на другой ее край Ты домчишься в три шага, названье лишь знай. Ну а если не веришь ты в силу вещей Или не одинок на дороге… Тут Рамина неожиданно прервала чтение и сказала: - Ладно, то, что дальше, для нас не очень интересно. Но тебе, кажется, и здесь было не все понятно? - Куда там… - неопределенно махнула рукой Элли. – Я даже не понимаю, как ты это все запомнила. - Для феи не проблема запомнить слова из волшебной книги, - сказала Рамина, почему-то погрустнев. - Так это что, какое-то заклинание? - Нет, что ты! Это просто описание нашей четверки предметов. Типичная магическая инструкция – «чтоб никто не догадался»… Хотя не самый лучший образец, бывают и покрасивее, и поумнее. Несколько оборотов меня просто убили! – Привидение патетически развело лапками. – В переносном смысле, конечно. - А мы как догадаемся? Какой-то рычаг, и ветер, и что-то там несет пустоту… - Все не так сложно, - улыбнулась фея. – Про рычаг я бы, может, и сама не догадалась, если бы не видела собственными глазами… Именно с помощью этой вещицы Урфин читал книгу. От нажатия рычажка она загорается, и в ее свете заколдованные надписи становятся понятными. Очень полезно, между прочим… - Ну ладно, а дальше что? Я только про звезду и ветер поняла – это ведь, наверное, про обруч… Нажимаешь звездочку и становишься невидимым, словно ветер… Или нет? - Имеддо так, - подтвердил Зонтик. Элли вздрогнула: она чуть не забыла о его присутствии. - Знаешь, - Рамина смерила девочку задумчивым взглядом, - может, тебе лучше действительно не возвращаться? Ты бы стала неплохой колдуньей. - Ну уж нет! Я теперь, наверное, всегда буду держаться от волшебства подальше. - Именно это и хорошо… Ладно, что говорить о том, чего не будет! Пошли дальше. Про ветер и звезду – это описание обруча. А непрямота – это тот самый штопор, который был спрятан в ручке Зонтика. Как можно понять из этого стишка, он может создавать копии предметов. Для этого нужно нацелить его на то, что нужно удвоить, и повернуть. Вправо и влево. Так что все действительно несложно. Ну и, наконец, башмачки… - тут Рамина повторила четыре строчки, которые, по ее расчетам, касались этой волшебной обуви, - начинающиеся с «узнавай за собою» и заканчивающиеся на «названье лишь знай». - Надо ударить одним о другой! – радостно воскликнула Элли. – И доберешься куда угодно. А что за название надо знать? - Тут я не уверена, - сказала Рамина. – Скорее всего, это просто название места, куда тебе нужно попасть. Называешь его и уносишься. - Тогда мы по-прежнему ничего точно не знаем… Но попробовать-то можно! Как-нибудь… Осторожненько… - Разумеется. И вот для этого у меня есть еще один план… - Элли приготовилась слушать. Мышиная королева продолжала: - Теперь, когда ты знаешь, как работают все четыре предмета, ты можешь использовать их все. - Ну как обруч можно использовать, я, допустим, понимаю … - задумчиво сказала Элли. – А остальные… - Про зажигалку можно забыть, она нам, скорее всего, больше не понадобится. Но у нас есть штопор. То есть не у нас, конечно, а у Гингемы, но в данном случае это неважно. - И зачем он нам может быть нужен? – спросила Элли, хотя, кажется, начала догадываться. - Мы сделаем копию башмачков, - объяснила фея. – Одна пара перенесет тебя в Канзас, а другая останется у Гингемы. Она даже ничего не заметит. - Вот как… И когда мы это сделаем? Прямо сегодня или когда-нибудь потом? - Чем быстрее, тем лучше, - отрезала Рамина. – Как только Урфин оттуда утряхнется – когда я улетела, он еще был в пещере Гингемы, - можно будет удвоить башмачки, вынести их из пещеры и вперед. - Вот как… - повторила Элли. - Только сдачала со мдой надо разобраться, - напомнил Зонтик. Элли кивнула, но через несколько секунд спросила: - А как? Урфин Джюс ведь тогда догадается, что я решила сбежать с башмачками. Гингеме скажет. Хотя у нас, конечно, общие интересы… - Это утверждение не казалось очень обнадеживающим, поэтому Элли еще немного помедлила и сказала: - А может, оставить тебя около его дома? Когда он туда дойдет, я буду уже далеко. – Нет, сколько это ни повторяй, перспектива возвращения не становилась по-настоящему реальной. Но Элли все-таки твердо решила говорить об удаче намеченной на сегодня авантюры как о свершившемся факте. - Да, это подойдет, - согласилась Рамина. – Оставим Зонтик там и пойдем обратно в пещеру. - Еще нужно Тотошку найти. И Кота… - Они уже в пещере, - заверила фея. - Тогда… Тогда пошли к дому Джюса. – Сердце бешено заколотилось. Кажется, именно сейчас наступил тот самый момент, после которого сделать как было и притвориться, что ничего не было, станет уже невозможно… И хотя ничего по-настоящему страшного не могло случиться в любом случае, от этого страха нельзя было избавиться. Одно было хорошо: он не останавливал, а, наоборот, подгонял вперед.
Кастальо: СУПЕР!!! Очень интересно.
MAX: Интересненько. А что за зажигалка и откуда она?
Luna: Abuelito Ortega Зачитываюсь! Ох, вернётся ли Элли домой?.. И что случится после в ВС?
Abuelito Ortega: И все же Элли медлила. Бежать со всех ног к дому Урфина? Оставить там Зонтик, пока Урфин сидит за книгами, а потом мчаться к пещере, стараясь с ним не встретиться по дороге? Дождаться, пока он выйдет, и сперва добыть башмачки, а потом уже распрощаться с добрым другом из Фиолетовой страны? Но решать не пришлось. Пока девочка размышляла, мимо нее размашисто прошагал сам приспешник Гингемы. К счастью, он не заметил за густыми кустами Элли. - В пещеру, - прошелестела Рамина над ухом девочки. Однако до пещеры Элли не добежала. До мрачного обиталища Гингемы оставалось всего ничего, когда впереди, в кустах, послышался вдруг странный шум. Казалось, там кто-то ссорится вполголоса. - Отдай! Я понесу! - Нет, я! Кусты раздвинулись, и перед изумленной Элли предстали Кот Пушистые Лапки и верный Тотошка. Оба зверька выглядели невероятно гордыми и довольными, и каждый держал в зубах по серебряному башмачку. - Друзья мои! – воскликнула Элли. – Как вы их добыли? - Проще простого, - Тотошка поставил свой трофей на траву. – Зашли в хранилище Гингемы, филины дрыхли, никто нас не заметил. Взяли волшебный штопор, и – торики, горики! – повернули вправо и влево, как научила Рамина. Видно было, что от былой неприязни песика к призрачной королеве не осталось и следа. Сам прикоснувшись к магии по ее подсказке, он зауважал маленькую фею. - «Ею вправо и влево несет пустоту», - гордо встрял Кот, тоже поспешивший разжать зубы. – Это такой магический стишок, я запомнил! Означает – поверни штопор вправо, а потом влево. Как только я его повернул – ап, пожалуйста! Стоят, голубчики, четыре башмачка. - Потому что в заклинании дальше сказано: «Будут сходны та цель и возникший двойник», - не остался в долгу Тотошка. – Башмачки похожи, как две капли воды! Гингема нипочем не догадается! - Милые мои друзья! – прошептала Элли. Она ласково погладила по голове Тотошку, Кота, снова Тотошку и опять Кота. – Рамина! – спросила девочка неуверенно. – А можно, я их… уже надену? Мало ли что… Рамина кивнула, и ноги Элли скользнули в серебряные башмачки. Удивительно, но они были ей впору! Серебряные башмачки показались девочке необыкновенно удобными – она подумала, что в таких можно было бы прошагать пешком аж до самого Изумрудного города, а то и до Фиолетовой страны. - Поставь-ка свои лиловые туфли тут, под кустом, - скомандовала маленькая фея. – Есть у меня одна идея… провернем, когда ты улетишь. Пусть Гингема думает, что тебя слопали саблезубые, незачем ей тебя искать. Элли верила и не верила в близкое чудо. Она не могла отвести взгляда от волшебных башмачков на своих ногах. - А они… точно сработают? - Не сомневайся, - заверила ее Рамина. – Магией от них разит на километр. Я это чую безошибочно. Видимо, очень древний артефакт, непростой. Аж искрят… Искр Элли не увидала, но поверила фее на слово и немного успокоилась. Так значит, через несколько минут она будет дома, в Канзасе? И тут вдруг накатило… Улететь в Канзас означало расстаться с друзьями. И она неуверенно спросила: - Рамина, а если что… ну, я смогу приказать башмачкам… вернуться обратно? - Вряд ли, - спокойно проговорила Рамина. – Видишь ли, магические предметы из Волшебной страны не работают за ее пределами. Элли только вздохнула. Теперь она знала: улететь в Канзас означало также – никогда больше не вернуться в Волшебную страну. Никогда-никогда. Никогда. Почти стемнело. В доме Урфина горел свет, но окно было занавешено. - Пдосто положи медя на крыльцо, - довольно жизнерадостно заявил Зонтик, - и покончим с этим вопдосом. - Прощай, милый Зонтичек, - прошептала Элли. – Я… буду скучать по тебе. Только бы этот Урфин не обижал тебя, и… - слезы девочки, наверное, упали на потертую лиловую ткань магического артефакта, а может быть, то была вечерняя роса, но Элли почувствовала капли воды под рукой, когда в последней раз нежно погладила своего необыкновенного друга. - Может быть, написать Урфину записку? – несмело предложила Элли. - Незачем: Зонтик сам ему все объяснит. - Ах да… - Элли стало стыдно. Как же она могла подумать о своем волшебном друге как об обычном зонте? Не иначе, почувствовала себя уже одной ногою в Канзасе. Друзья отошли подальше от дома Урфина, где на крыльце остался сиротливо лежать старый лиловый Зонтик. - Ну вот и все, - тихо сказала Рамина. – Теперь стукни каблуком о каблук, вслух назови место, в которое хочешь попасть – и ты дома. - Котик, полетишь со мной? – Элли присела на корточки, и Пушистые Лапки, вскарабкавшись ей на колени, потерся мохнатой мягкой щекой о ее плечо. - Я бы полетел… Но тут, понимаешь, на хуторе есть одна киска… Да и что бы я стал там у вас делать? Я бы даже разговаривать там не смог… Все-таки в Волшебной стране я родился и вырос… - Мы с Котом останемся, - подала голос Рамина. – Надо же мне свою миссию довести до конца, - она привычно скрючила когти над головой зверька. – Мой срок уже на исходе. - А… потом? Твоя душа… упокоится? - Можно и так сказать, - спокойно ответила Рамина. - То есть ты … исчезнешь? Тебя больше не будет? - В этом облике, безусловно, не будет. Да ты не плачь! Это лучшее, что может случиться с призраком, поверь мне. Тебе не понять, но уверяю тебя, я очень рада, что через несколько дней обрету полную свободу. Просто думай обо мне иногда там, в своем Канзасе. - Как я могу не думать! Всю жизнь я буду вспоминать вас, мои дорогие друзья! Она погладила Кота, протянула руку – и пальцы ее прошли призрачную фигурку Рамины насквозь. - Ав-ав, и вы нас не забывайте! Рассказать кому в Канзасе, не поверят, что лучшими друзьями на свете могут быть мышка и кошка, - Тотошка выглядел смущенным и грустным. – Прощайте! - Прощайте! – Элли подхватила песика на руки, выпрямилась. Решительно стукнув каблуком о каблук, девочка воскликнула: - Серебряные башмачки, отнесите меня в Канзас, на ферму Джона Смита, к моим родителям! В глазах Элли потемнело, потом на секунду мелькнуло что-то яркое, ее закружило, завертело, казалось, ноги ее сами делают огромные летящие шаги. Первый… второй… третий… Девочку швырнуло на землю, Тотошка выскользнул у нее из рук, и оба они покатились по жухлой траве. Элли осторожно поднялась на ноги. - Тотошенька, ты живой? Песик вскочил и оглушительно залаял. - Вот оно что… выходит, мы уже не в Голубой стране! – воскликнула Элли. – Это Канзас! Блеклая степь простиралась, насколько в сумерках хватало глаз, а за ближайшей изгородью светились окошки незнакомого домика, маленького, но крепкого. - Странно… - пробормотала Элли. – Должно быть, в Канзасе много Джонов Смитов… «Названье лишь знай»… Легко сказать… Делать нечего, придется попроситься переночевать. А утром разберемся, далеко ли отсюда до нашей фермы. Тотошка лаял, не переставая. Он то прыгал вперед, то возвращался к хозяйке, словно хотел поторопить ее. - Ты что-то говоришь мне, Тотошенька, а я тебя не понимаю, вот жалость-то, - улыбнулась девочка. – Ну ладно, пошли, постучимся. Только тут Элли заметила, что серебряных башмачков на ней нет. Она была в одних чулках – должно быть, волшебные туфельки свалились с ног во время трех гигантских шагов через горы и пустыню. Жесткая трава больно колола ступни. Кое-как доковыляв до крыльца, Элли дернула шнурок колокольчика. Дверь распахнулась – и заготовленные слова «Простите, мэм, не пустите ли переночевать» замерли у Элли на губах. - Мама! В глубине комнаты вскочил из-за стола, роняя табурет, фермер Джон. На много дней хватило Элли рассказов о чудесной стране. Родители слушали, ахали, охали, удивлялись. От души смеялись рассказам о занудном говорящем Зонтике и неуклюжем Страшиле, пугались и хватались за сердце, слушая о заданиях злобной Гингемы. А на истории Ники Сарк и Железного Дровосека миссис Анна даже всплакнула. Тотошка красноречиво вилял хвостиком, словно тоже участвовал в разговоре. - Да, дочка, ты пережила удивительное приключение, - сказал, наконец, фермер Джон. – Если б это не ты рассказывала, а кто-то другой – не поверил бы. Просто как сон волшебный… - Ты рада, что вернулась домой? – миссис Анна не сводила глаз с лица дочери. - Очень, мама, - ответила Элли.
Abuelito Ortega: [align:center]Послесловие[/align] В жизни Урфина Джюса, первого и единственного помощника правительницы Голубой страны, это были не самые радостные дни. Утром, выйдя на крыльцо, он чуть не споткнулся о предмет, в котором очень быстро узнал летающий Зонтик девочки Элли. Даже раньше, чем восклицание «Под доги дадо глядеть» дошло до его слуха и сознания. - А что ты здесь делаешь? – спросил Джюс, подозрительно разглядывая артефакт. - Лежу, - философски сказал Зонтик. – Мокду. Разговариваю с тобой. Что еще я могу делать? - Вот только не надо… - пробормотал Джюс, не объяснив, впрочем, чего именно не надо. – Почему ты здесь? Где Элли? - Где сейчас Элли, я де здаю. Здесь я потому, что Элли принесла медя сюда. А пдинесла она меня потому, что пора было уже готовиться к возвращению в Кадзас. И… может быть, ты наконец возьмешь меня с этих мокдых досок? - Да пожалуйста, - и, подняв Зонтик так, что черно-коричневые латки оказались примерно на уровне его собственных глаз, он снова спросил с легкой угрозой в голосе: - А с чего это она начала готовиться к возвращению в Канзас уже сегодня? Насколько я знаю, у нее еще несколько недель в запасе. - Во-первых, не сегоддя, а вчера, - отвечал артефакт невозмутимо. – Во-втодых, пдедусмотрительность никогда не помешает… - Ну-ну… - только и сказал Джюс, посчитав дальнейший разговор бесперспективным. Если выяснять что-то у кого-то и стоило, то у самой Элли, что он и собирался сделать прямо сейчас. Но поговорить с Элли не довелось. Ни в тот день, ни позже. Не было больше никакой Элли, осталась от нее только окровавленная лиловая туфелька, которую притащили из лесу плачущие Жевуны. Вообще-то он сразу подумал, что с этим нападением диких зверей что-то не то. И, как только выдался более-менее подходящий момент, осторожно спросил Гингему: - А башмачки на месте? Вдруг Элли это подстроила, чтобы внимание отвлечь… - На месте! – рявкнула Гингема. – Я еще не выжила из ума! Сразу проверила, на месте они. Так что все по правде, а если и подстроила, то не мое это уже дело. И не твое, кстати. Улетела на парасольке своей куда-нибудь к добрым феечкам – туда ей и дорога. А я спокойно делом займусь. Урфин Джюс прекрасно знал, что как раз улететь к добрым феечкам Элли никак не могла. Но не сказал об этом. Так уж получилось – с самого начала он решил не говорить Гингеме о Зонтике, а сообщать об этом с опозданием было как-то неудобно, да и некогда: Гингема загрузила своего – теперь уж точно единственного – помощника выше крыши. И башмачки были на месте. Это было самое главное: башмачки на месте. Но все равно не получалось просто молча пожалеть о глупо погибшей девчонке и удивиться совпадению – надо же, не успела расстаться с Зонтиком, как в ту же ночь рассталась с жизнью. Что-то тут было нечисто. А Зонтик по-прежнему нес какую-то обтекаемую ерунду… Прошло около недели. Джюс в очередной раз пришел к пещере Гингемы – только свернул по пути домой, чтобы оставить там Зонтик. Использовать артефакт, доставшийся ему так странно, Джюс решился довольно быстро. А что делать, если Гингема составила такой список требуемых для нового колдовства вещей, что он и сообразить сразу не мог, где все это можно искать, так что помотаться по Голубой стране пришлось немало. Вообще-то первый раз он взял его с собой в деревню просто в качестве зонтика: погода стояла пасмурная, сырая и по всем признакам ненадежная. Но дождь так и не пошел, а вот поторопиться пришлось. Причем Гингема даже не сказала, почему надо торопиться… И ничего не было понятно из стихов, прочитанных в волшебной книге. Сейчас небо наконец прояснилось – и мгновенно наступила такая жара, что оставалось только пожалеть о тучах. На тропинке, по которой сейчас шел Джюс, солнце припекало не так сильно, как на открытых местах, но он не был уверен, что горячий неподвижный воздух этих отсыревших зарослей намного лучше. Но он вообще редко когда считал ближайшую обстановку более приятной, чем что-нибудь далекое и неактуальное. Из мрачного настроения его не вывели даже слова Гингемы: - Ну и ну! Все-таки успел, да еще не только бечевку, а и цветок нашел! Умеешь же, когда можешь… Выслушав эту довольно сдержанную похвалу, он хотел уже уходить, но все-таки задержался и сказал: - Хозяйка, там что-то странное творится… - Что еще? – недовольно спросила Гингема, моментально перейдя от радости к раздражению. – Где «там»? - Да под деревьями… То есть не то чтобы под деревьями, а вообще… - Какая-то жевунская чушь… Что такое странное может твориться под деревьями? - Ну понимаете… - Джюс обернулся на рощу, но ее вид никак не помогал складывать слова, а рассчитывать на самоличный переход Гингемы через поляну во имя неизвестных странностей он никак не мог. – Вот под деревьями на земле всегда такие тени, и там, где между листьями промежутки, там светлые пятна, но они не по форме этих промежутков, а круглые всегда… - И что? – настороженно спросила злая фея. - Да ничего, просто сейчас они не круглые, а будто надкусанные какие-то, вот такие… - изобразив жестами что-то вроде кривого полумесяца, Урфин Джюс выжидающе посмотрел на колдунью. Но реакция превзошла все его ожидания. - Проклятье! – заорала Гингема. – Сто тысяч проклятий! – и, бросив быстрый взгляд на небо, махнула своему помощнику рукой: - Пошли со мной. - А что? – опасливо спросил Джюс, следуя за ней в пещеру. – Я что-то сделал не так? - Ты? Да нет, ты-то все правильно сделал, тебе-то спасибо, а вот эти таблицы, надеюсь, тот идиот, который их составлял, свое получил, так вот, эти таблицы… Ладно, - прервала она свое бормотание. – Не твоя это забота. Просто я без тебя не справлюсь за оставшееся время. Не хотела я вообще тебе что бы то ни было показывать, но, видно, не обойтись мне так… Пока она это говорила, Джюс удивленно рассматривал грот, куда она его привела. Готовить это место к новому колдовству она начала уже давно – во всяком случае, он это заметил вскоре после возвращения Элли из лисьего королевства. Но сейчас, за время его отлучки, здесь все изменилось так, что он еле узнал знакомую пещеру. Стены были исчерчены непонятными разноцветными знаками, тут и там были расставлены и развешаны светильники, а в пол, стены и потолок были вбиты скрученные металлические полосы – один из первых заказов Гингемы, что Урфин Джюс сам передал жевунским кузнецам две недели назад. - Дай сюда веревку, - сказала колдунья, не давая ему слишком много времени на то, чтобы глазеть по сторонам. – Ее надо продеть в петли по спирали, так, чтобы получилось три оборота. Понимаешь? – Закрепив первые два участка тонкой серебристой бечевки в изгибах трех соседних загогулин, торчащих в полу, она передала остальной моток Джюсу. Тот кивнул и занялся бечевкой. Колдунья тем временем обошла пещеру, быстро зажигая светильники. Потом она вернулась, и они вместе торопливо завершили спираль, похожую на огромную неоконченную паутину. - А теперь проваливай, - сказала Гингема. – Все проваливайте. Не мешать, не шуметь, - добавила она, подозрительно переводя взгляд с человека на троицу филинов и обратно, - и не подглядывать! Филины полетели из пещеры. Урфин тоже поплелся за ними. Но то, что он увидел снаружи, было почти так же необычно, как то, что было внутри. - А чего это так темно-то, а? – спросил он в недоумении, глядя на сумеречно серые окрестности при совершенно чистом небе. В поисках причины он попытался посмотреть прямо на солнце – что было, разумеется, плохой идеей. Но пока он стоял, прислонившись к стене и заслонив лицо рукой, в ожидании, пока исчезнут болтающиеся перед глазами зеленые пятна, он все-таки успел заметить, что круглыми эти пятна не были и походили скорее на тонкий серп луны. Проморгавшись наконец, Джюс уставился на рассевшихся вдоль скального выступа филинов мрачным взглядом – они, впрочем, умели это делать еще лучше, чем он, так что выглядел он сейчас не очень эффектно. - Что с солнцем-то, а? – повторил он вопрос. – Вы скажете, что творится, или нет? - Обычное полное солнечное затмение, - соизволил наконец ответить Даздрапермоптерат. - И надолго это? - Не очень. Урфин Джюс со вздохом посмотрел на небо, потом на оставшийся позади коридор пещеры, где творилось что-то неизвестное… И развернулся, явно собираясь войти внутрь. - Гингема запретила подглядывать, - напомнил Велоцераптозаврис. - Я не собираюсь подглядывать, Велц, - не очень уверенно сказал Джюс. – Просто не хочу быть снаружи. Жутко тут как-то. Велоцераптозаврис, обиженный сокращенной кличкой, предпочел никак не ответить на эти измышления. - Советую остаться снаружи, - сказал Даздрапермоптерат. – Во-первых, это единственное солнечное затмение на твоем веку. Больше тебе такого шанса не представится. Во-вторых, если Гингема узнает, что ты нарушил ее приказ, она сотрет тебя в порошок. - А в-третьих, мы и не позволим тебе нарушить приказ Гингемы, - подвел черту Гуамоколатокинт. - И как вы мне помешаете? – огрызнулся Урфин, которого это последнее замечание только отвлекло от второго аргумента, наиболее убедительного из всех. - А ты сомневаешься, что сможем? – Велоцераптозаврис принял боевую стойку. - Я буду громко орать, - сказал Джюс. – А шуметь она тоже запрещала. Так что еще неизвестно, кто будет главным нарушителем. В общем, пошел я, пожалуй, - и он шмыгнул в пещеру. - Глупец, - пробормотал Гуамоколатокинт. Но с места не сдвинулся. Как и остальные два филина, он только проводил помощника Гингемы – теперь уже точно можно было сказать «бывшего помощника» - долгим неопределенным взглядом. Пробравшись вдоль темного коридора, Джюс подкрался к заветному гроту и осторожно выглянул из-за угла. В тройном кольце серебряной паутины на не очень устойчивом сооружении из подставки для котла и какой-то круглой доски стояла Гингема. Ее огромная фигура в черной мантии не отбрасывала тени в лучах бесчисленных светильников – или, точнее, теней было слишком много, свет странно переливался на исчерченных стенах и потолке. Во всем этом колдовском великолепии как-то терялись четыре предмета, укрепленные на стержнях, тех же самых, что держали на себе «паутину». Под потолком – обруч, у одной стены – зажигалка, у другой – штопор… На полу – башмачки. И Гингема читала заклинание… С каждым словом освещение становилось тусклее, но зато все четче виднелось бледное бесцветное сияние, исходившее от витков серебряной спирали… …А тем временем Даздрапермоптерат, мечтательно глядя на небо, сказал товарищам: - А все-таки он глупец… …А Зонтик, лежащий на шкафу, огорченно гугнил: - Ну вот, опять я дичего не увижу… Дет чтобы на подоконник положить… …А Кот, забравшись на дерево у дома, где жила его подруга, вопил, мешая ей погрузиться в собственную истерику по поводу всемирной катастрофы: - Нет, это невозможно! Так не бывает! Надо было улететь в Канзас, там небось Солнце не гаснет… Что же делать? Что же делать?.. …А Кати, выскочив из своего дома, восхищенно смотрела на вставшее над Голубой страной сверкающее колечко и шептала про себя: - Это надо будет нарисовать… Это обязательно надо будет потом нарисовать. Если будет какое-нибудь «потом», разумеется… …А Пикс, спрятавшись под кровать с несколькими родственниками и знакомыми, дрожащим голосом убеждал их: - Солнце все равно победит. Солнце всегда все побеждает… …А Руф Билан, вытолкнутый слугами и придворными на балкон, лепетал, обращаясь к запрудившим площадь горожанам: - Несмотря на то, что Гудвин недавно улетел на Солнце, и на то, что сейчас с Солнцем что-то происходит, это никаким образом не сви… свидетельствует, что что-то происходит и с Гудвином тоже, но н-нельзя исключать и его возвращения, каковое, несомненно… …А длинный тощий учитель, машинально поправив зеленые очки, взволнованно объяснял: - Сейчас вы видите полную фазу… Ну, это я так думаю, по картинкам вроде бы похоже… В общем, смотрите внимательно. Страшила, не настолько внимательно, не надо так высовываться из окна… …А Ника Сарк, сидящая на берегу Большой реки рядом с Железным Дровосеком, в ответ на его слова тихо говорила: - А я и не боюсь, Ник. Я с тобой ничего не боюсь. И потом, это даже красиво… …А Лев, боязливо поглядывая то на черное небо, то на собравшееся вокруг встревоженное зверье, авторитетно заявлял: - Я разделаюсь с этой тварью, которая хочет съесть наше Солнце. Вот только подходящий момент выберу… Щас, минуточку… Сейчас… …А девочка Элли в своей далекой степи успокаивала Тотошку и себя: - Это ведь не из-за нас, правда, Тотошенька? И не из-за нас, и не для нас, это просто само по себе… А Гингема произнесла последнее слово заклинания. Прижавшийся к стене, смотрящий во все глаза, слушающий во все уши Урфин Джюс стал свидетелем того, как окружившее колдунью тройное кольцо света стало ярче, еще ярче, и тут к нему вдруг прибавились еще прямые лучи, соединяющие кольцо с центром, - по очереди, будто кто-то пальцы разгибал. Раз – и ослепительно белая дрожащая линия протянулась от вспыхнувшего вдруг зеленоватым светом штопора к левой руке Гингемы. Два – и еще один такой же луч возник над головой колдуньи, там, где засветился темно-синим обруч невидимости. Три – и линия белого света вспыхнула между правой рукой Гингемы и красным ореолом зажигалки. Четыре… Четвертого луча не было. Вместо этого уже зажегшиеся три как-то неровно задрожали, вместе с ними заколыхалась и паутинная спираль, и последняя, переливающаяся всеми цветами вспышка залила всю пещеру с грохотом, в котором потонул отчаянный вопль Гингемы: - Башмачки не настоя… После чего наступила полная тишина и темнота. Перед пещерой уже было светло, когда Урфин Джюс выбрался наружу. Солнце, судя по форме кругляшков, тут же - стоило взглянуть на небо - замелькавших перед глазами, было уже почти не "надкусанным". Вокруг никого живого не было: филины, вероятно, улетели, испугавшись взрыва. - Вот и все, - сказал Джюс самому себе, спрятал зажигалку в карман, сел на камень у входа и тупо уставился в пространство. - Вот и все. Но это было еще не все. Неожиданный порыв ветра взвихрил пыль, и прямо перед Урфином возникла серьезная старушка в переливающейся звездным светом белой мантии. Будто и без этого было мало неприятностей. - Я… опоздала? - спросила она после того, как огляделась по сторонам - надо полагать, в поисках какого-нибудь более подходящего собеседника, чем взлохмаченный, перемазанный какой-то паутиной и плесенью и не очень адекватный на вид подручный Гингемы. Джюс нехотя встал и ответил: - Смотря к чему вы намеревались успеть, госпожа Виллина. - Я могу поговорить с Гингемой? - Не знаю, сударыня, - сказал Джюс. - Я так точно не могу, а у вас, может, и получится. Если не поговорить, то хотя бы найти что-нибудь, что от нее осталось. - Он чувствовал, что его заносит, но поделать ничего не мог. - Понятно, - фея Желтой страны недовольно поджала губы и заглянула в пещеру. Но там мало что было видно. Тогда Виллина задала еще один вопрос: - А ее колдовские принадлежности в плохие руки не попадут? Урфин Джюс невольно нащупал в кармане зажигалку. Многозначительный взгляд феи его не расстроил - не до того было. Но в любом состоянии он не мог вот так вот, запросто, отказываться от своих интересов. - Так ведь никто не знает, как ими пользоваться. Они почти все только у волшебников и работают. - Это так… Но как насчет, например, серебряных башмачков? - Башмачков… - повторил Джюс. - Нет уже башмачков. Увели их, давно уже. Из-за этого и рвануло. Из-за того, что башмачки были не волшебные, ну, подмененные. - А кто же их украл? - Да уж точно не я, - мрачно ответил Джюс. - Была тут одна… Только вы ее не найдете все равно. Она уже за горами. - Вот как… - сказала Виллина задумчиво. - Ну что ж, видно, так было суждено. Благодарю за разъяснения. Представляю, как Жевуны обрадуются… И раньше, чем она договорила фразу, налетел вихрь, с которым фея и улетела неизвестно куда. - Суждено, говорите… - пробормотал Джюс. - Да пропади она пропадом, такая судьба! Но я-то, как я не догадался, что она их подменила? Все из-за меня… Все… Все… А вечное и непобедимое Солнце как ни в чем не бывало освещало мир, в котором не было больше злых волшебниц. The End.
Luna: Abuelito Ortega Супер!!! Вот и кончилась непрямая дорога... Здорово написано и про затмение, и про гибель Гингемы. В момент прощания Элли с друзьями всплакнула... Вот только Урфин с волшебной зажигалкой остался))) Что-то я себе напоминаю вашего персонажа, тётку Кати)
Abuelito Ortega: Luna, благодарю ! Luna пишет: вашего персонажа, тётку Кати если вы это ... про "нарисовать", то это было бы классно...
MAX: Вот бы продолжение! ЯЕсть кое какие идеи: Урфин пытается захватить ИГ и Страшила проявляет себя самоотвержано. Попадая в тюрьму, он встречается с Дином и Фарамантом. Они видели его самоотвержанность и считают его новым правителем.
Luna: Abuelito Ortega, всё заслуженно! Abuelito Ortega пишет: если вы это ... про "нарисовать", то это было бы классно... Да какие тут вопросы))) Нарисую с удовольствием к "Непрямой дороге"... MAX Да, но перед этим наступление Джюса (если у него будет армия, деревянная ли, нет) может попытаться остановить Ник Торп... ну а дальше все пять книг кувырком)))
MAX: Да: желание выполняет не Гудвин, а Чарли (если будет). Урфин может попытаться одомашнить Паука.
Luna: MAX пишет: Урфин может попытаться одомашнить Паука. Думаю, всё закончится сытным обедом для Паука... MAX пишет: желание выполняет не Гудвин, а Чарли Какое именно желание?
MAX: Мозги, сердце и храбрость. Интересно куда делся штопор и обруч?
MAX: У меня вопрос: как Урфин, Нина, Лев и филины смотрели на затмение и не ослепли.
nura1978: MAX , насколько я понимаю, речь о полной фазе...
MAX: Вроде да!
Кастальо: Великолепно! Очень хорошая "альтернативка"
Luna: MAX пишет: Мозги, сердце и храбрость. Так они это в НД и получили. Страшила, похоже, далеко не последний ученик в школе; Дровосек вернулся к Нике; Лев победил змея и "крышует" (пардон мой французский) Лисье королевство... MAX пишет: Интересно куда делся штопор и обруч? Может, если Abuelito Ortega напишет продолжение, мы это выясним... Или срочно нужен внук/дочь Гингемы.
Кастальо: А этот чудовищный змей случайно не тот змеиный царь, который приготовил из Аррахеса в ОБМ "гигантский орел табака?"
Abuelito Ortega: MAX пишет: Вот бы продолжение! ЯЕсть кое какие идеи: Урфин пытается захватить ИГ и Страшила проявляет себя самоотвержано. Попадая в тюрьму, он встречается с Дином и Фарамантом. Они видели его самоотвержанность и считают его новым правителем. Да про продолжение еще рано говорить. Оно, конечно, просто напрашивается, но сделать его таким же параллельным (антисимметричным?) второй книге, как "Непрямая дорога" была по отношению к первой, всё равно не получится, а без этого все возможные пути развития событий почему-то слишком быстро превращаются в разгул буйной фантазии автора, мало кому интересный Но я подумаю Интересно куда делся штопор и обруч? Как это ни скучно, остались в пещере. Там просто стало темновато после взрыва, и выбираться наружу было удобнее с зажигалкой, чем с целой охапкой никому пока не нужных артефактов. MAX пишет: У меня вопрос: как Урфин, Нина, Лев и филины смотрели на затмение и не ослепли. Ну как уже было сказано, Ника, Лев и филины смотрели на полную фазу, это, насколько мне известно, неопасно. А про неполную за несколько абзацев до этого буквально сказано, что смотреть на нее - плохая идея Так что, надеюсь, никто из читателей не пострадает от следования дурному примеру. Кастальо пишет: А этот чудовищный змей случайно не тот змеиный царь, который приготовил из Аррахеса в ОБМ "гигантский орел табака?" Да, именно он самый Здорово, что вы об этом спросили. Потому что когда я задаю себе вопрос, получилось ли вспомнить об этом змее у меня, будь я читателем, ответ приходится давать отрицательный
Железный дровосек: *Не нашел слов*...
Abuelito Ortega: Железный дровосек это хорошо или плохо?
MAX: Что с орлами будет?
Abuelito Ortega: С какими орлами?
MAX: Но ведь Аррахес не погибнет. И как быть Карфаксу?
саль: Погибнуть в честном бою.
Железный дровосек: Хорошо.
nura1978: MAX пишет: ведь Аррахес не погибнет хм... а почему? Насколько я вижу, Abuelito_Ortega пишет альтернативку, основанную на единственном предположении - что ураган попал не туда. Дальше все идет по канону. Разве ураган влиял на орлов? Да и потом, это ж будет аж в ОБМ, по времени, а тут альтернативка кончается на первой книге, и обещанного продолжения, совпадающего по времени с ВС-2, увы, не видать...
Седьмая Вода: Ну если это был тот самый змеиный царь, то если вдруг, несмотря на все выверты альтернативности, Карфакс выживет после попытки восстания и так же, как в каноне, вернется через какое-то время в горы, его там встретит совершенно живой Аррахес.
nura1978: А, про змею я забыла, да действительно...
Железный дровосек: А он его победит!
Жук-Кувыркун: Мне показалась неудачной идея с призраком Рамины. Что ещё за мышиный призрак?
полная версия страницы