Форум » Фанфики » Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2 » Ответить
Фея Будущих Побед, или Если бы Тотошка-2
Капрал Бефар: Продолжение макси "Серебряный башмачок, или Если бы Тотошка..." в рамках National Novel Writing Month 2019 Канон: А.М.Волков, элементы кроссовера с Л.-Ф.Баумом и С.С.Сухиновым Размер: планируется макси, ориентировочно в трёх частях Категория: джен, AU Рейтинг: PG-13 Примечание/Предупреждения: дальнейшее развитие после первой части альтернативного таймлайна влечёт кажущиеся и реальные OOC; возраст, пол и др. характеристики некоторых канонических персонажей решены нестандартно на основании ранних редакций канона либо авторского домысла; ОМП, ОЖП, О?П. Про дубовый язык и канцелярит все помнят? помните дальше. Состояние: закончено Благодарности: [more] Серебряный башмачок: - tiger_black - за аргументы по сюжетной линии Льва на предварительном этапе - Sabretooth и Ну-матами - за ценные замечания в процессе Фея Будущих Побед: - nataly-hill и Кастальо - за идеи по Пещере, поразительно совпавшие с детско-юношескими замыслами автора и заставившие тем самым преодолеть комплексы насчёт их бредовости - членам сухиновского подфандома - за фанфики и дискуссии, примирившие с вашим каноном и вызвавшие желание если не писать по нему, то хотя бы по-доброму его пародировать - Annie - вдохновителю, прототипу, бете, критику и соавтору - Sabretooth, Лерелахит, Donald, Jackdaw, Захар, Игорь Сотников - за фидбэк, полезные замечания и советы, моральную поддержку, без которой этот бред не был бы дописан[/more]
Donald: Остросюжетно) Капрал Бефар пишет: с ними предстояло не биться, а разговаривать. А это намного сложнее. Особенно когда противник настроен не разговаривать, а биться. Метко сказано, прямо цитировать хочется.
Капрал Бефар: Как-то бойко раздел ожил имитативной магией проведенного конкурса ))) Отмечусь и я...
Капрал Бефар: Новое раздорожье Взывая к толпе, разъярённой до полного непонимания нелепости своих претензий, Озма не знала, что в эти самые минуты в подобной ситуации находился и Смелый Лев. Но если бы вдруг могла его увидеть, то несомненно, посочувствовала бы абсурду его положения, по сравнению с которым собственное начинало выглядеть почти нормальным. Не догадывался о происходящем в лесной чаще и Сервал, который, забившись в дальнем углу Фиолетового дворца, зализывал раны и обвинял во всех своих бедах Энни. Из-за этой вздорной девчонки всё пошло наперекосяк. Когда её со Стеллиным воспитанником обнаружили уже довольно далеко от города, а затем не смогли задержать, Сервал вдруг оказался виноватым в этом косяке (а ведь мог бы вообще промолчать!), пришлось оправдываться вместо того, чтобы возвращаться в Заречный лес и брать там ситуацию под контроль. Пока переругивались и выясняли отношения, свалился филин на голову со своими переговорами - и снова Сервал оказался крайним... Наставляла же мама поменьше якшаться с людьми, а тем более, не лезть в их разборки. Нет же - вляпался в "орионовское" безумие. Впрочем, всему виной Энни. Это она, мелкая дрянь, должна вместо него истекать кровью, а лучше валяться где-нибудь с переломанными костями, чтобы не повадно было соваться во внутренние дела Волшебной страны! А он бы сейчас наводил в лесу порядок, и Лев не стал бы ему помехой. У него там солидная поддержка из молодняка, сомневающегося (с лёгкой подачи "орионовцев") в праве Озмы и Льва командовать в их краях. Ну да, в своё время освободили лес от Паука, но их мнения при этом спрашивали? (не спрашивали, скажем прямо, по малолетству, а их родителей вполне спрашивали - но кого такие мелочи интересуют...) Этот Паук сейчас фуры тягает в Изумрудный город, не так уж он и страшен, видать. И сколько он там мог съесть разумных зверей? Как вообще можно верить этим глупым мифам, рассчитанным на белок-истеричек? И не ведал Сервал, как благосклонна оказалась к нему судьба и каких проблем он столь удачно избежал... Заречный лес кипел гневом и отчаянием. Адекватней всего, пожалуй, выглядели несчастные, попавшие в зону сизого тумана без масок из листьев рафалоо, которые отказались надевать. Бессловесные, с одним и тем же недоумённым вопросом, застывшим в мутных полуосмысленных взглядах, уподобившихся взорам безмозглого травоядного скота, они единственные стояли осторонь всеобщего безумия. Ещё вчера здесь поднимали на смех носящих маски и говорящих об угрозе тумана. Нет никакого тумана, уверенно отвечали им, всё это заговор волшебниц с целью окончательно поработить нас Изумрудному городу. Туман в головах у тех, кто разносит панику. Туман глупости и невежества. Или кто-то лично знает лишившихся речи в тумане? Или хотя бы знакомые знакомых? Нет же - одни лишь сорочьи сплетни, разносимые прямиком от Озмы... Некоторые, не выдерживая насмешек, отказывались от масок, кто-то отстаивал свою позицию. Смелый Лев появился в лесу в разгаре этих споров. Они совсем не выглядели началом внутреннего конфликта с использованием клыков и когтей, как казалось по доносившимся тревожным слухам. Просто никто никого не слушал, кроме совсем уж колеблющихся и неопределившихся. И рык самого Льва просто утонул в той разноголосице. А утром туман лёг на лес - длинными извилистыми щупальцами, захватывая без разбора сторонников и противников масок, доверявших Льву и слушавших Сервала. И стало его жертв как-то сразу ощутимо много. И угасли насмешки, и поджали хвосты насмешники - да только не стало от этого легче ни Льву, ни кому другому. Ибо вслед за развеявшимся туманом лес наполнила настоящая паника. На все лады, на все голоса повторялись, рычались, урчались и мычались одни и те же тезисы. 1. Туман - дело рук Озмы, Стеллы и Виллины с целью подчинить им нейтральные территории, заставить прийти к ним на поклон (это сторонники Сервала моментально подобрали новый текст на прежнюю мелодию "волшебницы распускают слухи о тумане". Туман из вздорных слухов вдруг превратился в реальную угрозу, остальное осталось без изменений). 2. Листья рафалоо от него на самом деле не защищают (это уже когда пришлось отбиваться от обвинений в том, что по их наущению уничтожили почти половину присланных масок). 3. Сервал, от которого (вы же помните?) пошла вся эта агитация, получил свои полномочия от Льва и действовал от его имени, а значит, именно Лев в ответе за всё происходящее (предыдущий пункт не сработал, и нет уже другого способа спасать свои шкуры от растущего гнева, как только быстренько перенаправить его по другому адресу). 4. Ядовитые частицы тумана остаются на масках и передаются воздушно-капельным путём (а это уже самозарождённый страх, который вырос из пункта 2, забившиеся в норы сторонники Сервала почти не при делах). Некогда пустынные лесные тропы забурлили подобно горным ручьям - это к окружённому поваленными деревьями бывшему логову Дракопаука стекались со всех сторон напуганные тигры и медведи, барсы и кугуары. Над лоскутным ковром из разношерстных спин хищников вздымались крутые рога разумных туров и загривки бизонов. Те, кому не досталось листьев рафалоо, исподтишка бросали завистливые взгляды на счастливцев и сердито ворчали, что в этих намордниках, которые "как всем известно, всё равно не спасают от вредоносного поветрия", у них совершенно идиотский вид. Лев величаво возлежал на скале, которую десять лет вздыбила из-под земли Озма своей магией. Тогда он с боевой подругой гнал чудовище в ловушку, и когда оно поняло, что от двух отчаянных зверюг ему не отбиться, попыталось бежать - тут-то принцесса и преградила путь... Плотное разномастное кольцо сторонников окружало сейчас Льва, и среди них сразу бросались в глаза безмолвные жертвы тумана. Робко жмущиеся к здоровым сородичам, они были призваны рассеять слухи о заразности. Однако у перепуганной звериной оравы эта картина вызвала несколько другую и неожиданную реакцию. Их зыбкие ряды застыли на внушительном расстоянии от Скалы Озмы, и у смельчаков, всю дорогу грозившихся вцепиться в горло Льву, если вдруг начнёт юлить, как-то резко иссяк запал. Впрочем, и на таком расстоянии вполне можно было общаться. Было бы желание. Но достучаться до мозгов и сердец у Льва пока что получалось хуже, чем у Озмы. - По Большой Реке сюда движется плот, снаряжённый Раминой, - ревел он в толпу. - Кроме большого запаса листьев дерева рафалоо и готовых масок с тесёмками, на нём команда птиц-учителей с успешным опытом обучения в Изумрудном городе первых жертв тумана... - Листья не помогают! - грубо перебивал его чёрный тигр-меланист в первом ряду, агрессивно махая хвостом… - Почему мы должны верить вранью про "успешный опыт"? - скулил кто-то из-за его спины. - Какие ваши доказательства? - Звери и птицы, вами овладел страх, - терпеливо объяснял Лев. - Мне, пожалуй, больше, чем кому-либо из вас, знакомо это состояние, в котором я находился годами. Когда-то я наивно полагал, что настоящая смелость - ничего не бояться. Но чем старше становлюсь, тем больше задумываюсь над правотой слов Великого Гудвина: "Смелость в том, чтобы победить боязнь". Друзья, вы пытались спрятаться от опасности, отрицая её. Это и есть трусость. Вместо того, чтобы быть готовыми встретить опасность лицом к лицу, вы обрушивали гнев на тех, кто напоминал вам о её реальности. Ещё и позволили нечистоплотным личностям сыграть на вашем страхе. Теперь туман поражает вас раньше, чем лишает памяти и речи - хотя с этим-то мы более-менее успешно боремся. Но страх - поле личной борьбы каждого. И если вы отступаете перед ним - вы в худшем положении, чем эти несчастные. Вы уподобились им, обезумев от страха - но они готовы к обучению, а вы пока что не способны ничего слышать и воспринимать... - Это всё пустые слова! - истерично прорывалось сквозь напряжённый недовольный гул. - Мы хотим услышать Озму. Пусть убедит нас, что туман - не её работа. Почему она боится с нами говорить? - Разве вы не в курсе, что Озма взята под стражу в Фиолетовом дворце? - удивлялся Лев, ещё не зная, как и прочие, что эта информация несколько устарела. - Заговорщиками, среди которых, кстати, и задуривший вам головы Сервал... - А кто его поставил во главе штаба? Кто наделил его властью? - в нестройный хор вливались всё новые голоса. - Моя вина. Я её с себя не снимаю и готов искупить.... - Искупи! - толпа рычала всё смелее - но увы, бессознательной смелостью толпы, сколоченной страхом каждого стремящегося спрятаться в ней от себя самого. - Мы хотим увидеть, как к ним возвращается речь. Не дожидаясь, пока приплывут эти мифические учителя из Изумрудного города и начнут свои шарлатанские занятия. Здесь и теперь. - Здесь и теперь! Здесь и теперь! - повторяло раскатистое эхо по разные стороны вокруг Скалы, всё сильнее подчиняя себе гудящую какофонию. Лев молчал. Напряжённо молчали его сторонники, готовые в любую секунду занять оборону против обезумевшей толпы. Молчали немые жертвы тумана, инстинктивно чувствуя со всех сторон растущий и выходящий из-под контроля страх. И внезапным лучом надежды скатилось с небес задорное "кагги-карр!", наполнив тишину и разорвав наступающий на неё гул. Чёрная птица, устало взмахивая крыльями, приближалась к Скале Озмы. Небольшой, но ощутимо тяжёлый зелёный пузырёк на шее клонил ворону к верхушкам деревьев. Солнце из-за хмурых облаков усмехнулось сквозь него, зажгло изумрудным огоньком... - И когда звери вдыхали содержимое пузырька, к ним начинали возвращаться речь и память, - рассказывал филин Бастрахне. - Я не стал дожидаться развязки, и поспешил к тебе со свистком. И так понятно, что никакого коридора в Фиолетовую страну через лес теперь не будет. - И не надо! - отмахнулась колдунья, сжимая серебряный свисточек цепкими пальцами. - На эти глупости у нас всё равно больше нет времени. Руггедо научился управлять туманом... - Думаешь? - Уверена. Водокачка и Изумрудный город, преодолевая магическую защиту... Теперь вот Заречный лес с большим очагом поражения. Он явно рассчитывал создать там хаос, чтобы сорвать наш союз с Республикой Феомского Народа. - Но он в итоге сорвался без хаоса, - вздохнул Гуамоколатокинт. - Да, потому что Стелла, как видишь, тоже не теряет времени и нашла средство восстановления памяти. А мы топчемся на месте. Зря я тебя послушала. Войско, оружие, поход - это всё долго и муторно. Не таким путём надо идти... В её облике всё отчётливее проступали черты Бастинды, но филина они больше не успокаивали, как раньше. Слишком уж запредельной злобой заострялись они, и слишком отчётливо пылало в глубине зрачков Чёрное Пламя. - Вот! - она торжествующе подняла свисток, цепочка которого змеёй извивалась вокруг иссохшей руки. - Главная из Регалий Озмы, за которую мы с сестрой готовы были грызть друг другу глотки, да Пастория оказался умнее, чем мы думали, перестраховался, вручил мышам... Неужели тебе его так легко отдали? - Угу! - самодовольно ухнул филин. - Они ему не придавали значения, думали, что он служит только для вызова Рамины. Ну и я делал вид, будто нам он не особо нужен, метим на обруч или башмачки. Чуть не прыгали от радости, когда я нехотя согласился на него. - Жалкие людишки, забившие головы глупыми мифами! - расхохоталась Бастрахна. - Слепцы, претендующие на какую-то исключительность, но ничего не смыслящие в волшебных вещах и позволяющие так легко обвести себя вокруг пальца! О, это могущественный артефакт... Конечно, его возможности заблокированы ущербным добрым волшебством, сейчас он лишь позволяет серебряным туфелькам переносить в Большой мир и находить дорогу обратно. Но мы снимем эти глупые ограничения и получим полный контроль над пространством. Сможем пронзать его, замыкать, завязывать узлом, - колдунья всё более воодушевлялась, и лицо её снова молодело скуластыми чертами Арахны. - И книгу Гуррикапа легко добудем, этот дурацкий лес не станет нам помехой. Магия Балланагарской короны в королевской крови... Последние столетия подземные рудокопы баловали меня ею через бескрылых драконов, - она мечтательно вздохнула и облизнулась. - Хватают проснувшегося несмышлёного короля передними лапами, тащат ко рту и... Пока не остаётся одна оболочка. Чёрное Пламя открыто полыхало теперь в пустых глазницах, и Гуамоколатокинт, объятый могильным холодом и страхом, не мог двинуться с места. - Сюда хотя бы Арбусто, которого мне не успели скормить, да хорошенько вымочить свисток в его крови... Но увы, я докатилась до мышей! Мышь, конечно, не просто мышь, а фейского рода и регент Балланагарской принцессы, так что чёрная магия сработает. Ничего, скоро я искупаюсь в крови самой Озмы. Эй, истукан, отомри! Но филин был не в силах пошевелиться, пока глаза Бастрахны не восстановились. - Ты понял свою задачу? Как только появляется Рамина, убиваешь её, не мешкая, чтобы не успела опомниться. Крови для свистка должно хватить... Всё так же несла караул перед гротом марранская стража, а внизу, в долине, копошились крошечные фигурки у шалашей. Кто-то украдкой бросал робкие взгляды в сторону обиталища Великой Волшебницы, огненного божества, способного превращаться в Чёрное Пламя. Для кого-то оно за минувшие дни успело стать таким же привычным элементом пейзажа и мироздания, как солнце или луна, которых попросту не замечаешь. Бастрахна дунула в свисток... и застыла в недоумении. Гуамоколатокинт этого не заметил, потому что его немигающий взгляд был прикован к тому месту, где он ожидал повеления мышиной королевы. Пролетело несколько секунд, прежде чем окончательно понял, что она не появится. - Что ты мне принес? - злобно прохрипела колдунья. - Свисток... - Какой? Это же пустышка без капли магии! Имитация. - Неужели они меня провели? - растерянно хлопал глазами филин. - Не может быть, побоялись бы твоего гнева. Скорее это их самих Озма провела... - Главное, что она провела меня, - перебила его Бастинда. В облике её сейчас не только не было почти ничего от Арахны, но и былая спесь сошла. Как в первые годы в птичьем урочище - мирные времена, о которых нынче остаётся печально вздыхать. - Снова. Со свистком. Первый раз ещё Урфином. - Повелительница, - робко начал Гуамоколатокинт, не отрывая взгляда от глаз волшебницы, из которых в любой момент могло вырваться Чёрное Пламя и испепелить его, - может быть, лучше остановиться, пока не поздно? Мы постоянно терпим поражение. Боюсь, что эта дорога приведёт нас к полному краху... Бастинда его не испепелила, просто растаяла в красном лице Арахны так же мгновенно, как проявилась. - Глупости! - рявкнула она голосом, не предполагающим возражений. - Моя ошибка в другом: нечего было связываться с этими новомодными свистелками озовского канона. Бесполезный фальшивый свисток с размаху полетел в долину. Арахна проводила его раскосым взглядом. - Мы всё-таки порвём пространство, но сделаем это забытой древней магией. Где Аррахес? - Полагаю, охотится где-то в горах... - Разыскать и немедленно летите сюда! Скажи, что ему предстоит настоящая охота... * * * То, что продолжительные хождения по степи, большую часть года босиком, не гарантируют лёгкости похода по лесным бездорожьям в башмаках, Энни поняла ещё в первый день. А к исходу второго умудрилась натереть водяную мозоль. Было стыдно и обидно до слёз: это она-то, которая хвасталась, что об её пятки булавки ломаются... Кустис, добрая душа, но растительная, без малейших понятий о приватности, увязался за ней на привале, и когда девочка разулась, печально оценивая степень проблемы, склонил ей прямо под нос колючую ветку. Не сразу поняла, что предлагает проколоть водянку своим шипом. - Спасибо, - отмахнулась Энни, - у меня, если что, иголка есть. Куст обиженно зашуршал сине-зелёной листвой. Может быть, намекает, что у него сок антисептический или лечебный. Но Энни решила не рисковать. Особенно с оглядкой на то, как недовольна Стелла этими синими листьями. Она, конечно, много чем недовольна, включая Озму, но... Полтора дня в лесу Воюющих деревьев приучили девочку к осторожности и осмотрительности. Деревья в глубине чащи, в отличие от растущих по краю, не проявляли активности, но ребята, прекрасно помня, как лес пришёл в движение, восстанавливая сожжённую Чёрным Пламенем границу, не обманывались их покоем. Возможно, они были объяты вековой дрёмой - но почему Энни, резко оборачиваясь, то и дело обнаруживала "смотрящие" ей прямо в спину сучки, которых (она в этом абсолютно уверена!) раньше не было? И почему всякий раз, когда они меняли направление, выравнивая курс к западу, именно на этом пути деревья начинали незаметно расступаться, а сплетения корневищ прятаться под землю? Настоящие тропинки появлялись чуть ли не на глазах посреди чащи, где веками не ступала нога ни человека, ни зверя. Энни понимала и даже немного чувствовала уважительное отношение леса к ней или к серебряному обручу, связанное, вероятно, с победой над Чёрным Пламенем. И старалась быть взаимно вежливой, не цепляя без надобности ни единую ветку, и вообще вести себя как подобает гостям. Неизвестно, насколько это удавалось, но нареканий деревья никак не выказывали. Даже Аврал не ставил под сомнение её ведущую роль в экспедиции, хотя возможно, Стелла провела с ним на этот счёт отдельную беседу. О Кустисе и говорить не приходится. Сейчас ещё осмелел, а в первый день трусил за ней, не отрываясь дальше, чем на пару шагов, и робко озираясь по сторонам на угрюмые кроны. Деревья по-прежнему не признавали его с посиневшими листьями своим, но в качестве гостя он не вызывал у них возражения. Аврал пытался было язвить по поводу этой неразлучной пары, пока Энни не осадила его вопросом "Ревнуешь?" У мальчишки, правда, была мысль отпасоваться утвердительным ответом, но не было уверенности, что он вызовет смущение, а не новый круг подначек. Поэтому включил режим взрослого и солидного, не опускающегося до перебранки с малявками, пусть даже почти-феечками. Расправившись с водянкой, Энни вскочила на ноги и прошлась. Повязка плотная, боль отдаёт, но такая, к которой быстро привыкаешь и перестаёшь замечать. Идти дальше без проблем, а вот с фехтованием будет как-то не очень. Показать Авралу себя не в форме ей смертельно не хотелось, дать повод заподозрить, что он её всё-таки вымотал этими занятиями, не хотелось ещё сильнее. Он только и ждёт, чтобы Энни запросила пощады. Сам предложил её потренировать - а как ещё, не уронив рыцарского достоинства, дать сдачи девчонке, которая тебя, можно сказать, поколотила? Гоняет без всякого снисхождения, но она стойко держится. И просить отложить очередную битву на посохах до завтра было бы чертовски обидно. Надо как-то по-другому. Аврал лежал на траве, глядя в проплывающие облака. - Что, Стелла не звонила? - спросила Энни, вытянувшись тенью у него над головой. Просто чтобы не позволить ему перехватить инициативу. - Пока нет. Кажется, убедилась, что у нас здесь всё нормально, можно так часто не дёргать... Вчера, когда выяснилось, что зеркальце в лесу всё-таки работает, Стелла несколько утомила их звонками. Обычное "бирелья-турелья" не действовало, ящик неизменно показывал магические круги, и только вызов на зеркальце устанавливал связь. Результат такого досадного ограничения оказался немного предсказуем... А с Озмой, дядей и Страшилой впервые пообщались только сегодня утром. Выглядели они в зеркальце встревоженно и напряжённо, как ни пытались традиционно скрыть это за бодро-ироничным тоном. Уже на свободе, но с головой погружены во вскрывшиеся проблемы Фиолетовой страны и разработку, как выразился Страшила, "пакета срочных ан-ти-кри-зис-ных мер". Впрочем, учитывая, что Стелла тоже была слегка на взводе, наверняка ещё и из-за их похода повздорили. И напрасно - это ведь не Стелла, а Энни решила не ставить их заранее в известность. Причём, судя по развитию событий, не ошиблась. Но разве дядя Чарли, который поклялся за неё отвечать, признает это? - Давай, пойдём уже, - Энни начала торопить Аврала и, тот, приподнявшись на локте, посмотрел на неё с удивлением: - Не то, чтобы я против, но мы же и не отдохнули толком. Ага, знаем мы этот отдых. Предложит пофехтовать.... - Мы очень медленно продвигаемся, - объяснила Энни недовольным тоном, напоминающим, кто здесь глава экспедиции. - Эдак и за неделю до заброшенного замка не доберёмся. - Так вроде бы наша задача не добраться туда как можно быстрее, а отыскать по дороге меч Гуррикапа, - заметил Аврал тоном, столь же ненавязчиво напоминающим, кто здесь будущий Белый рыцарь. - Ну или книгу, - это прозвучало с меньшим воодушевлением. - Или то и другое, если повезёт... - И как мы всё это найдём, если будем валяться? Против этого аргумента возразить было нечего. Мальчик резко спружинил на ноги. - Нет, я-то готов. А ты? - спросил он с сомнением и своим особо противным прищуром. Энни презрительно фыркнула. Боль в ноге действительно отступила довольно быстро. А через несколько часов пути полностью растворилась в охватившей усталости. Дорога по-прежнему была относительно гладкой, лес продолжал подстраиваться под гостей, возможно, не без тайного расчёта поскорее их выпроводить. Однако ноги начинали заплетаться на ровном месте. Сестре в своё время, хоть и маленькой, идти через лес наверняка было легче: какая-никакая, а мощёная дорога, да и спутники поразговорчивей... Идущий впереди Аврал то и дело поглядывал на неё через плечо - сперва иронично и снисходительно, затем как-то всё сочувственнее, но девочку это лишь сильнее злило и раззадоривало. Сделать привал не предлагал - твёрдо задался целью её переупрямить. Ну-ну. Повязка в конце концов ослабла и сползла, но кожа, кажется, успела присохнуть. На ходу не проверишь, максимум изворотливости, на который Энни оказалась способна - размотать повязку, не останавливаясь и не вызвав вопросительного взгляда Аврала. Вскоре Кустис как-то незаметно забрал у Энни лёгкий, в общем, рюкзачок со скаткой Всепревращального полотнища 2.0, и она покорно оставила его на колючих ветвях. Налегала на посох, как Страшила на свою трость, ощущая ноги примерно такими же соломенными. Ещё через час наконец-то сдалась. - Всё. Привал и ночёвка, - опустилась в изнеможении на мягкую траву. Благо, уже начинало смеркаться. - Ты и в самом деле ненормальная, - вздохнул Аврал, качая головой. - Я знаю, - устало ответила Энни. Сейчас было видно, что Аврала этот безумный марш-бросок без отдыха тоже вымотал до предела. Однако в пути он и виду не подавал, и глядя ему в спину, Энни была уверена, что мальчишка в состоянии отмахать ещё как минимум столько же. Хотелось бы ей научиться так себя держать. А то расклеилась вконец, Аврал открыто глядит на неё уже не просто с сочувствием, а с унизительной жалостью, от которой просто плакать хочется, но нельзя - ещё слишком светло, а у неё потом долго глаза красные остаются, догадается... Серьёзно, ей гораздо легче, когда он задирается, нежели когда вдруг накатывает блажь проявлять рыцарскую учтивость и куртуазность. Ладно она ему хотя бы нравилась - тогда бы уж как-нибудь потерпела ради соболезнования такой беде. Так нет же, он этим просто собственную самооценку поднимает, весь такой защитник слабых. Мимоходом напоминая ей лишний раз, что она слабая. Ну да, это правда, и настолько очевидная, что в напоминаниях о ней Энни совсем не нуждается... Впрочем, с недавних пор она для него уже не "девчонка", а нечто среднее между "девчонкой" и "феей", так что какую-то порцию непритворного уважения стала получать. Только от этого ещё печальней. Но ничего, главного Энни добилась: с фехтовалкой он сегодня точно не пристанет. А с утра она уже будет в форме. Лес здесь выглядел необычно для Волшебной страны - будто слегка тронут красками золотой осени. Непонятно, когда среди листьев вспыхнула эта рыжинка - они от усталости уже долгое время не глядели по сторонам. А может быть, и причина самой усталости не только в их взаимном упрямстве, но и в этом разлитом в воздухе осеннем настроении? Темнело, впрочем, по-летнему быстро, а вот наступающая прохлада тоже была сентябрьской. Поэтому чудо магического гения Стеллы - Всепревращальное полотнище 2.0, вдохновлённое, как нетрудно догадаться, совсем не волшебным надувным полотнищем дяди Чарли - заработало в обоих востребованных режимах. Сначала как скатерть-самобранка, обеспечив лёгкий ужин, после которого выросло в уже привычную нашим путникам палатку. Палатка на первый взгляд как палатка - низенькая, сесть ещё можно, а переодеться с трудом, - но на самом деле полна волшебных хитростей. Во-первых, удивительно прочный каркас, обеспечивающий ей без всяких распорок абсолютную устойчивость. Во-вторых, там всё время тепло и свежо. В-третьих, проведя рукой по стенке, можно сделать её изнутри прозрачной и видеть, что происходит снаружи. Впрочем, играться с этим Энни вчера быстро расхотелось: ночью среди деревьев метались какие-то отблески и тени, и если бы не безмятежность Кустиса, который вкопался на ночь в землю с её стороны, она бы не на шутку перепугалась. Но Кустис всегда реагирует на реальную опасность. А вот внутренняя стенка, разделяющая палатку на два узких отделения, прозрачной, к счастью, не делалась. Правда, и разговаривать с Авралом совершенно не мешала. Даже более того. Не видя друг друга, не отслеживая взглядов и жестов, не домысливая (зачастую совершенно ошибочно) их значения, ребята прошлым вечером, пожалуй, впервые общались так обстоятельно - допоздна, долго отсыпаясь затем после рассвета - и без привычных взаимных подколок. Сказать по правде, говорила больше Энни, которую мальчишка замучил расспросами о жизни в Большом мире. Просто ощущала, как он весь обратился в слух за шёлковой стенкой, затаив дыхание. И очень жалела, что в её собственном опыте Большой мир оказался не таким уж большим, простираясь не дальше местного городка. Элли хотя бы в другом штате успела побывать... Но сегодня она вымоталась настолько, что рассказывать пришёл черед Авралу. Истории его, надо сказать, оказались несколько сбивчивыми. Жизнь в горах он помнил плохо, хотя воспоминания о пылающих пожарах, о том, как приходилось куда-то бежать и прятаться, были очень яркими. А рассказы о постижении воинских наук и искусств, как в Розовой стране, так и среди загадочного народа свистунов, не отличались особым разнообразием. Энни даже показалось, что он потерял нить повествования, ставшего каким-то бессвязным, но всё же успела сообразить, что это она сама её теряет, засыпая. На этой мысли и утонула в глубоком и мягко обволакивающем сне. Аврал, впрочем, подвоха не заметил и продолжал рассказ, всё более увлекаясь, листая страницы прожитых лет уже не столько для девочки, сколько для себя самого. В каком-то новом свете они представали сейчас, когда сызмальства слышанные рассказы о мече Гуррикапа, который ему то ли суждено, то ли не суждено отыскать, грозились осуществиться раньше, чем они с Энни выйдут из леса. Стелла готовила его к возможному предназначению, но никто не догадывался, что это может случиться так рано и внезапно. Поделиться бы с Энни этими переживаниями, да как-то негоже раскрываться и проявлять слабину перед девчонкой, хотя бы и феей. А главное - поймёт ли, не поднимет ли на смех, искрящийся в уголках огромных серых глаз? Вообще было бы здорово подружиться с ней по-настоящему, не так, как сейчас, когда не знаешь, что она выкинет в следующую минуту и чем ты её на этот раз ненароком задел - и не признается же ни за что... Кустис, прикрывающий Энни с другой стороны, почти так же впритык к стенке, как Аврал (чтобы ночные призраки сквозь защиту его шипастых ветвей меньше её пугали), тоже медленно погружался в свою древесную дрёму. Сине-зелёные листья, причина немалых огорчений Стеллы и отвержения Кустиса родным лесом, наливались в темноте серебром, в их шелесте начинала еле слышно звенеть монотонная, но приятная мелодия. Вековые дубы неодобрительно качали кронами, бесформенные тени, окружившие было палатку, снова скрывались за их стволами, пятились и растворялись в непроглядной чаще.
Donald: Злободневненько
Капрал Бефар: Возвращение в Изумрудный город - Озма, ты ведь защитишь меня, правда?.. Ужас, которым пылали огромные глаза филина, выплёскивался под расписной потолок Красной кареты и пробирал ознобом так, что даже солома внутри Страшилы начинала шевелиться. Принцесса печально глядела на Гуамоколатокинта в смятении чувств, как никогда противоречивых. Коварный манипулятор, расчётливо и со знанием дела давивший на слабые места Урфина Джюса... Когда нагрянули гости из-за гор, трусливо бросил его вместе со сгинувшим где-то Эотом Лингом, затем подтолкнул его мятущуюся душу на тёмную сторону (на самом же деле - в тупик отчаяния), а после того, когда развеялось заклятье, и Урфин снова стал Озмой, предпочёл изгнание дружбе с ней, которая была для него "вне характера"... Вместе с Железным Дровосеком и Нимми Эми он оставался для Озмы невыплаченным долгом и непреходящей болью. Уж перед ним-то она, казалось бы, ни в чём не виновата - но не отпускает её, гложет досадой чувство бессилия, неспособности достучаться до этого пернатого клубка противоречий, запутавшегося в собственных воззрениях, подобрать ключ к его сердцу. Теперь же страх и безысходность гнали филина прочь из необитаемых северных краёв, куда тянутся, рассекая плато, лабиринты узких ущелий - вернее, гигантских трещин, изрезавших плоскогорье подобно тем двум, что пролегли через Дорогу из жёлтого кирпича. Десять лет назад Урфин мчался вслед за ним этими тропами к Бастинде с украденными башмачком и свистком (как вскоре окажется - своими собственными). В конце пути, где причуды рельефа переходят в отрог Кругосветных гор, вклинивающийся вглубь страны, Озма так ни разу и не побывала - незачем, никаких разумных народов там не водится. По крайней мере, соседи - Летучие Обезьяны и необщительные гигантские орлы - ничего о них не слыхали. А воспоминания с этими местами связаны не из приятных. И вот, история повторяется, одновременно выворачиваясь наизнанку. Снова где-то там окопалась Бастинда - нет, уже Бастрахна, непостижимый уму симбиоз трёх существ, - от которой теперь уже Гуамоколатокинт несётся отнюдь не перла... тьфу ты, парламентёром, а беглецом, боящимся расправы. И совершенно случайно на его пути оказалась Красная карета, ещё и неподалёку от места, где тогда был разбит их лагерь... ...В Изумрудный город карета возвращалась неторопливо, с остановками. Надо было понять, насколько пагубно сказался высохший канал на деревьях вдоль дороги. Картина открывалась неутешительная. Деревья, сбросив сухую листву, отчаянно заламывали к небу чёрные ветви в тщетной мольбе о дожде. Несколько дней засухи довели их до плачевного состояния. Озма гладила растрескавшуюся кору, дуболомы, отстав от кареты, оценивали состояние каждого дерева - благо, Страшила все их в своё время пронумеровал (а она, глупая, ещё и посмеивалась над этой его предусмотрительностью). Подлечить их магией пока что не могла, тем более, интенсивное использование серебряных туфелек со всеми этими перелётами - на чердак, в карету, в Заречный лес окончательно успокаивать зверей и обратно - снова затормозило восстановление её силы. Ближе к полудню стало очевидно, что регулярное сообщение между Изумрудной и Фиолетовой странами не наладить раньше, чем подачу воды в канал. Без густой тени в дороге несладко придётся даже Пауку - холоднокровному и способному развить на своих длинных лапах достаточную скорость, чтобы не попасть под самый солнцепёк. Что уж говорить о низеньких лошадках-пони из Изумрудной страны. Это только кOZел с Топотуном, как ни в чём не бывало, тянут карету под палящим зноем, традиционно переругиваясь. С городским водоснабжением вопрос решился успешно. Мало того, что сработал расчёт Озмы, и Фарамант с Дином Гиором, найдя общий язык, подали пример своим партиям - в результате волонтёры на насосной станции ещё и норовили работать в парах с политическими оппонентами, и жаркие споры о путях развития Изумрудного города лишь помогали качать воду веселей и слаженней. Так ещё и забытый всеми Паук пришёлся кстати. После того, как закрытие границ отменило обратный рейс к мигунам, он на три дня впал в обычную спячку, а когда проснулся - тут-то Дин Гиор и вспомнил рассказ Озмы о том, как Подземные рудокопы приспособили шестилапых для подачи воды... Когда же выматывался и Паук, на посту оставался не знающий усталости железный Генералиссимус Тилли-Вилли с дуболомами. В общем, водопровод теперь работал круглосуточно, и даже снова запустили фонтаны, что положительно сказалось на настроениях горожан. Но канал в Фиолетовую страну таким образом, конечно, не наполнить. К счастью, Стелла всё-таки согласилась поступиться принципами и восстановить магический генератор. Ну как - к счастью? Скорее, несчастье помогло. Стелла до сих пор не уверена, правильно ли поступила, отпустив Энни и Аврала в Лес. Особенно с сегодняшнего утра, когда у них разбилось зеркальце и связь прекратилась - только и осталось, что следить за местоположением камушков, свидетельствующем, что ребята успешно продолжают путь. Поэтому стала вся такая покладистая, и даже общается с Озмой почти без менторских ноток. Но слишком уж высока цена такой покладистости. Озма и сама не знает, правильным ли было это решение. Чарли ворчит, ругает всякими морскими словечками лукавые и хитрозаковыристые формулировки волшебной книги Виллины. Дескать, слова "с племянницей" он понял так, что они будут вместе, а на другое не подписывался. Пообещал же Смитам за ней присматривать! Даже сейчас молча дымит своей трубкой в окно кареты с таким мрачным видом... - Я тебя понимаю, - без обиняков заявила ему Озма. - В прошлый раз ты был главным заводилой... - Вот именно. А сейчас будто для мебели. Почти что туристом. Не в моём это характере, знаешь ли... - И не в моём тоже, - ответила феечка с внезапной урфиновской хрипотцой. - Теперь понимаешь, каково мне тогда было? Моряк пристыжено замолчал, и Кастальо продолжил свой рассказ. Гномы, оставшиеся в Изумрудном городе, получили через Рамину задание найти к их приезду в летописях все упоминания и зацепки о Баккаре, об истории леса Воюющих деревьев, но старейшина заранее объяснял, что обольщаться не следует: - Я прекрасно помню, что свитки, относящиеся к этому периоду, достались мне уже испорченными. И моему наставнику тоже - он понятия не имел, когда и как это случилось. Где залито чернилами, где выцвело, где мыши погрызли. Словно нарочно, чтобы нельзя было разобрать самого главного. Но видите ли, Ваше Высочество, мы умеем читать между строк. Если времена были хорошие, от таких свитков словно солнечный свет лучится. А если плохие - источают мрак и ледяное дыхание Подземья. - И что же исходит от интересующих меня свитков? - спросила Озма. Красноречивым и исчерпывающим ответом стало молчание Кастальо. Тень от тёмных свитков легла на его лицо и была настолько ужасной, что даже у Страшилы не нашлось бесполезных, но мудрых мыслей, дабы разрядить повисшую паузу. Сказать по правде, нужда принцессы в эти нелёгкие дни в мудром советнике рядом была не первостепенной причиной того, что Страшила ехал сейчас с ней в Изумрудный город. Главным образом это была его идея - покинуть на некоторое время Фиолетовую страну, чтобы успокоить недовольных и не давать им повода завести по новой песню про ярмо, которое хочет накинуть Озма на свободных мигунов, продолжая безвозмездно качать их ресурсы. Он бы рад и дальше помогать Лестару, но если его соломенная фигура кого-то раздражает - не будет ли от этого больше вреда? Вернётся, когда позовут. Кастальо поддержал это решение и даже убедил Озму забрать с собой заодно дуболомов капрала Бефара, которых та хотела оставить в порядке гуманитарной помощи. Принцесса с доводами неохотно согласилась, но остался неприятный осадок. - Получается, будто мы признаём их правоту, - хмурилась она. - Противно как-то. - Мало ли что противно, - невозмутимо отвечал Кастальо. - Если это для державного блага... И вообще, Ваше Высочество, не моё это, конечно, дело, но раз уж вы сами выстраиваете с вассалами доверительные отношения, то думаю, и за моё мнение не рассердитесь... - Говорите, - кивнула Озма властно, как иногда умела. - Вот в чём меня ещё не обвиняли, так это в отказе выслушать чьё-либо мнение. - Не поймите меня превратно, - гном продолжал мяться, с трудом подбирая слова, - но то, что случилось в Фиолетовой стране, во многом следствие вашей противоречивой политики. Даже не политики, а... Не знаю, как это назвать. Вот с одной стороны, вы даёте всем максимум свободы и самостоятельности, оставляя в то же время за собой возможность, если где-то пойдёт не так, взять всё, что надо, под своё прямое управление... Мы пять тысяч лет ведём наши хроники, но не могу припомнить никого в Волшебной стране с подобным стилем правления. Кроме вашего отца, конечно. - Ну я и стараюсь ему подражать, - пожала плечами Озма. - Что здесь странного? - Так-то оно, конечно, так. Но есть разница. Король Пастория при этом умел идти на необходимые для правителя компромиссы. Где-то на время прикрутить свои принципы, снисходя к немощам подданных и союзников. Правда, несколько перегибал здесь палку, что его в конечном счёте и погубило - но это уже другая история. Вы же, простите, прёте напролом. Вроде бы стремитесь всех помирить, но делаете это на почве своих идеалов, тянете всех до их высот. А до них далеко не все доросли, понимаете ли. - Вроде бы я ничего никому не навязываю. Просто предлагаю. Не хотите - живите как раньше... - Да. Только вот те, которые не хотят, после этого оказываются вне вашего внимания. Вам интересней работать с единомышленниками - для всеобщего блага, но... Вы же видите, что часть мигунов, не вписавшаяся в новую реальность, "жить как раньше" тоже не смогла... Озма виновато вздохнула: - Вижу. К сожалению, увидела слишком поздно, когда это уже рвануло... Вы правы, Кастальо - нельзя упускать из виду никого, а не только соратников. В конце концов, реформы проводятся не ради самих реформ, а ради людей - для каждого из них... - Это не совсем тот вывод, к которому я подвожу Ваше Высочество, - покачал головой гном. - Если кто-то принципиально не желает перемен и не собирается под них подстраиваться - что тут можно сделать, даже если не игнорировать их? Сейчас-то мигунам, которые поддержали переворот, ничего не остаётся - на них вина, они права особо качать не будут. А как в обычной ситуации? Или резко закручивать гайки, чтобы никто и пикнуть не посмел, или идти на какие-то уступки, постепенно, "мягкой силой" склоняя их в нужную сторону. Благо, вам-то с магическим долголетием и вечной юностью можно не торопиться. Да только вам ни то, ни другое не по душе. "Противно", как вы изволили выразиться. Однако третьего пути или какой-то золотой середины я лично здесь не вижу, хотя правлю гномами уже много десятков лет... - Друг мой, - перебила Озма поток его красноречия, - если вы чего-то не видите, это ещё не значит, что его не стоит искать. Вы вот и заговор Руггедо проглядели... как мы со Страшилой заговор "орионовцев" в Фиолетовой стране. Страшила смиренно склонил голову, зазвенев бубенчиками на шляпе. - Да, здесь мы с вами наравне, - вынужден был признать Кастальо с кислой улыбкой. - Здесь - наравне. А вот о реформах у вас, уж извините, только теоретические знания. Вашей задачей как правителя всегда было поддерживать в неприкосновенности ваш тысячелетний уклад - с такой же тщательностью и ритуальной дотошностью, как состояние спящей Арахны. А это всё-таки прямо противоположная цель, нежели реформы, и требует она совершенно других средств и подходов. Да, из ваших летописей вы много знаете о чужом опыте, и мне самой не терпится приобщиться к нему, как только выдастся такая возможность. Но мой собственный короткий опыт десятилетнего правления, постоянных ошибок и извлекаемых из них уроков - он драгоценен уже тем, что собственный. И сужу произошедшее в Фиолетовой стране я с его высоты, пусть невеликой, и сделанные выводы - значительные, поверьте! - не дают оснований счесть мой путь принципиально ошибочным. Лучистый взгляд Озмы пронизывал старика, заставляя нервно ёрзать по откидной полке на двери кареты, где он восседал. Невольно начал косить глаза в окно, где под порывом лёгкого знойного ветра лениво шевелились чёрные щупальца деревьев. - Я ведь к чему это говорил? - начал он, по-прежнему глядя в сторону. - Этот ваш ригоризм опасен ведь не столько для державы (принципа "не навреди" вы тоже придерживаетесь строго, этого у вас не отнять), сколько для вас самой. Вот посмотрите на эти ветки. Крепкие выдерживают напор ветра, тонкие и гибкие гнутся под ним. Подуй ветер сильнее - у каких больше шансов устоять? Так вот и вы - насколько вы уверены в запасе своей прочности и способности стоять на своём вопреки всему? Насколько крепки на излом? - гном умолк, почувствовав, что увлёкся. До сих пор, говоря принцессе, казалось бы, резкие вещи, он твёрдо знал, что подобную резкость и дерзость она приемлет. Но под влиянием её располагающих к ответной откровенности голоса и взгляда не заметил, как утратил самоконтроль. И возможно, перешёл черту допустимого. Но Озма не сердилась. - Я совсем не уверена в себе, дорогой Кастальо, - ответила она с печальной улыбкой. - Именно поэтому и не могу себе позволить гнуться. Я вынуждена быть и бескомпромиссной, и откровенной просто для того, чтобы не утратить себя окончательно. Я странное существо неоднозначного возраста и пола, которое (и Стелла тут по-своему права) за десять лет до конца не привыкло к своему хорошо забытому настоящему телу, а особенно к тому, что время над ним не властно. Я добрая фея по статусу, которая за десять лет так и не постигла до конца, что же такое доброта, и порой надолго зависает над естественным для нормальных людей моральным выбором. Вероятно, с подобными личностными проблемами вообще нельзя править страной. И я бы с удовольствием копалась в огороде... Или столярничала. Но родители решили за меня, кем мне быть и какое бремя нести. Я не могу от него уклониться хотя бы ради их памяти. - Да разве в ней только дело? - вмешался Страшила. - Кто бы вообще правил Изумрудным городом, если не ты? - Вот ты бы и правил, - беспечно махнула рукой Озма. - Разве забыл, что говорила Виллина о возможном развитии событий, при котором погибла бы Бастинда, унося с собой мою тайну? Она бы тогда не напала на Изумрудный город, и ты до сих пор оставался бы на троне. - Разве что до сих пор. А что бы я делал сейчас, с Арахной и туманом? - Что-нибудь придумал бы. Мне без твоих советов было бы труднее, чем тебе без моего волшебства. Или Виллина подсказала бы позвать на помощь Чарли с Энни. Он бы тогда не страдал, что "турист", а развернулся бы уже во весь фронт... - Очень смешно, - процедил моряк сквозь зубы, не вынимая трубку изо рта. - Зато чистая правда. Но раз уж мне не дано было остаться Урфином Джюсом в блаженном неведении, приходится быть тем, чем я есть, и поступать так, как могу - то есть откровенно, без притворства и дипломатии. Чтобы остаться собой, потому что я и есть все эти мои взгляды и поступки, вне которых себя просто не ощущаю. Даже если кому-то они кажутся неправильными, - добавила она, многозначительно посмотрев на Кастальо. Не то чтобы гном согласился с доводами Озмы, но бессмысленность дальнейшего спора была для него очевидной. Он вчера уже пытался её убедить не брать с собой Флиту. "Мало ли что просится? - ворчал Кастальо. - Она девица расторопная, я против неё ничего не имею, но лучше подождать, пока всё успокоится. Фаданора и так шипит, как змея, куда её ещё злить? С её влиянием в "Войске Ориона" не наделает ли это проблем". Но Озма была непреклонна. Флита категорически не хочет оставаться с матерью, по крайней мере, в Фиолетовой стране. Значит, есть на то причины. Принцесса предлагала Фаданоре вернуться в Изумрудную страну, обещала участок земли и менее строгий надзор, чем предстоит ей здесь. "У вас есть власть депортировать меня насильно, - отвечала женщина с гордо поднятой головой. - А добровольно никуда не поеду". Заодно рассказала, что у неё больше нет дочери, что Флита, предав "Войско Ориона" и спутавшись с врагами Торна, отреклась тем самым и лично от неё. Флита после этого проревела весь вечер, и оставлять её, понятное дело, было никак нельзя. Девушка, разумеется, ничего не знала о попытках Кастальо решить её судьбу и как ни в чём не бывало донимала старичка расспросами о библиотеке Изумрудного дворца и о том, не найдётся ли ей там работа. "Да уж найдётся - с твоим-то талантом прыгать по полкам... Только ты читать-то умеешь, Белоснежка?" - ехидничал Кастальо. "Обижаете!" - возмущалась Флита, а гном смеялся одними глазами из-под мохнатых бровей. Сейчас, в карете, Флита была куда менее бойкой и разговорчивой. Говоря начистоту, она выглядела немой бесплотной тенью - по крайней мере, ощущала себя таковой. Как-то не ожидала, что придётся в не таком уж просторном салоне сидеть на одном диванчике с самой принцессой. Ладно бы ещё со Страшилой, пусть даже с Великаном из-за гор... Но "мальчики" и "девочки" расселись визави, и Флита всю дорогу благоговейно отодвигалась от Озмы всё дальше, под конец впечатавшись в противоположную дверь так, что казалось, ещё немного - и вывалится вместе с ней. Даже вонючая трубка Чарли, от которой и у открытого окна начинала болеть голова, её не смущала... Вот тут-то в это самое открытое окно и влетел с шумом взъерошенный комок перьев! Переполоху наделал немалого. Трубка моряка, к последующей тайной радости Озмы, выпала из окна и, вероятно, раскололась - впрочем, никому, конечно, и в голову не пришло остановить ради этого карету. Дремавший под диванчиком Тотошка испуганно выскочил и, узнав злопакостного Гуамоко, спросонок приготовился было к нападению. Но вовремя сообразил, что в защите больше всех из присутствующих нуждается сам филин. Правда, добиться вразумительных объяснений, от кого и как его защищать, долго не удавалось. Выглядел не многим адекватнее, чем некогда Кагги-Карр, случайно проглотившая волшебную пилюлю, и перья почти так же торчали во все стороны. Озма осторожно гладила Гуамоколатокинта по голове и ощущала пальцами пугающе аритмичную дрожь. По крупицам удалось сложить картину случившегося. ...Змеиное Ущелье многие века было запретным местом для гигантских орлов, как и для прочей фауны Волшебной страны. Ходили слухи, что туда собираются змеи, которые в краю Гуррикапа были неговорящими, но раз в год можно было наблюдать их массовую миграцию в отдалённые северные края. Возможно, здесь, в предгорье, у них было нечто вроде столицы. А может быть, это просто легенда, призванная как-то объяснить странное название, происхождение которого затеряно в глубине столетий. Что действительно достоверно - место гиблое. Оттуда никто не возвращался, и примеры этому были слишком свежи и не единичны, чтобы счесть легендами и их. Поэтому Аррахес летел туда обречённо, и тяжёлый камень на сердце клонил к земле траекторию его полёта. В конце концов, его жизнь была выкуплена Повелительницей и ему не принадлежала. Да и сама она наверняка знает, что делает, а её могущество неоспоримо. К чему тут рассуждать? Но всё равно было жутко до оцепенения. Ущелье расстилалось под ними с нависающего уступа скалы - узкое, со змеиным изгибом, концы не просматриваются. Дно завалено камнями причудливых форм. Принесенную тушу разумного тура Аррахес положил чуть поодаль от края и вопросительно уставился на волшебницу, ожидая дальнейших указаний. - Для завершения колдовства, которое позволило бы мне перенестись прямиком к книге Гуррикапа, - объясняла Бастрахна не столько ему, сколько филину, - необходим яд и кривой коготь змеиного царя. Свежая кровь его привлечёт... - Насколько он серьёзный противник? - деловито поинтересовался орёл. - На земле неповоротлив, в воздухе гораздо ловчее. Можно его не убивать, просто вырвать клык и коготь, но не советую, - захихикала старуха. - Он очень, очень ядовит. Самый верный способ с ним справиться - спикировать с высоты, ударив клювом в костяной гребень на спине, чтобы перебить хребет. Тогда точно не отравишься. Но если он ввяжет тебя в битву - тут уж ничего не могу обещать... Орёл обречённо кивнул и начал рвать тушу, бросая куски в ущелье. Змеиный царь не заставил себя долго ждать. Впрочем, выплывшее из глубины ущелья меньше всего напоминало змея. Плоское тело, покрытое синей чешуёй, энергично махало ворсистыми краями, как крыльями, и в самом деле очень уверенно чувствовало себя в воздухе. От змеиного хвоста, которым существо рулило в полёте, действительно шёл ряд высоких острых наростов - до самой головы, над которой образовывали подобие короны. По бокам от короны жили глаза - на двух очень подвижных выступах, обеспечивающих змеиному царю стопроцентный обзор. - Давай, не мешкай! - злобно зашипела колдунья Аррахесу, и во внезапно опустевших глазницах вновь полыхнуло Чёрное Пламя. Орёл, сложив крылья, камнем низринулся на жертву. В долю секунды оба глазных выступа змеиного царя взметнулись вверх, распахнувшись синей бездной. Гуамоколатокинт заметил её лишь краем глаза - но этого было достаточно, чтобы в ужасе отпрянуть от обрыва... Когда же осмелился заглянуть в ущелье, то не сразу понял, что произошло. Каменные обломки, из-под которых выглядывал синий край с бахромой, складывались в огромную фигуру орла. Сомнения развела Бастрахна. - Получилось! - ликовала она, и по всему её телу носились сполохи Чёрного Пламени. - Шансы, что он не успеет на него взглянуть, были ничтожны, но шансы увернуться из-под падающей окаменевшей глыбы - ещё меньше. - Но как же?.. - растерянно пробормотал филин. - Ерунда! Теперь, когда от книги Гуррикапа отделяет всего пара шагов, средство передвижения мне больше не нужно, - отмахнулась волшебница, всё сильнее растворяясь в Чёрном Пламени. И когда остатки человеческой фигуры были им полностью поглощены, сползла огненной ящерицей по склону ущелья. Филин понял, что другого шанса сбежать у него не будет. Крылья уже несли его прочь. - Клянусь морским змеем, это же очевидно! - прервал Чарли его сбивчивый рассказ. - Змеиный царь - это же василиск. "Царёк" по-гречески. Даже в Большом мире знают, что его взгляд обращает в камень... Нервная дрожь Гуамоколатокинта не прекращалась. И непонятно, что было основной её причиной - неописуемый ужас из глубины синего взгляда василиска или запредельный цинизм Бастрахны, с такой лёгкостью жертвующей товарищами. Скорее всё-таки второе. - Но как же она так могла... Мы ведь были одной командой... - Странно, что тебя это удивляет, - ответила Озма с нервным смешком. - Ты многие годы охранял пещеру Гингему, называл себя её фамильяром, но так и не усвоил главный принцип зла? Нет ценностей выше собственных интересов. Арахна через родную мать легко переступила - а ты надеялся, что может подружиться с орлом настолько, чтобы не использовать его как живую отмычку, когда это потребуется для достижения её целей? Сам источник злого волшебства - в абсолютном эгоизме. Разве ты этого не знал? - Знал, но... - Это в своё время и удержало меня от него. Сначала природная брезгливость, которую Урфин пытался преодолевать, считая слабостью, а потом... Потом они, - принцесса кивнула в сторону Чарли, - показали, что настоящая бескорыстная дружба действительно существует. Пусть несовершенная, пусть и не без рудиментов эгоизма совсем уж, но это не просто красивые слова. Так можно жить, и это намного интересней и радостней. - Наверное, теперь и я оказался у морального горизонта, который не могу перелететь, - пробормотал филин, понемногу успокаиваясь. Но Озма лишь головой покачала: - Не ври. Я всё тот же прежний Урфин и вижу тебя насквозь. Ты просто боишься, что следующая очередь - твоя. Раскаянием и переменой ума здесь пока что и не пахнет. - Но ведь ты добрая фея! - напомнил Гуамоколатокинт с надеждой. - Ух ты! С каких пор это перестало быть недостатком? - едко поинтересовалась принцесса. - Я тебя, конечно, не выгоню, но доверие придётся заслужить, уж извини. Слишком часто им в последнее время злоупотребляли. - А сколько времени требуется Бастрахне для этого колдовства? - решительно перебил Чарли сентиментальную беседу старых друзей после долгой разлуки. - Понятия не имею. Но судя по её радости, яд и коготь змеиного царя - последние необходимые для него ингредиенты. - И оно действительно перенесёт её туда, где находится книга Гуррикапа? - Угу, - кивнул филин. - Где бы та ни была. В пределах Волшебной страны, конечно, но едва ли она находится за её пределами... Моряк забеспокоился не на шутку: - Озма, нам нельзя сидеть сложа руки! А если она окажется на этом месте одновременно с Энни и Авралом? - Боюсь, что если книга Гуррикапа действительно попадёт ей в руки, это уже не будет иметь большого значения, - холодно ответила Озма. - Но ведь надо что-то делать! - Надо, - вздохнула девочка. - Но что именно? - Это ты меня спрашиваешь?! Я в ваших волшебных делах ноль... - Прокачать свисток чёрной магией, чтобы попасть в Лес, как хотела Бастрахна, для нас не вариант. - Понимаю, - вздохнул Чарли. И оба с надеждой уставились на Страшилу, из головы которого вдруг полезли во все стороны булавки. - Может быть, - неуверенно начал Страшила, - после того, как на серебряном обруче открылась магия Гуррикапа, и Лес впустил с ним Энни, туфельки тоже смогут в него перенести? Они ведь как-никак из одного комплекта... Озма скептично покачала головой: - Сомневаюсь. Но попробуем, конечно. Она велела Топотуну и кOZелу остановиться и, выхватив из ящика с рукоделием атласную ленту, соскочила на дорогу. В глубине облысевшей аллеи копошились у деревьев крошечные голубые фигурки дуболомов. Озма привязала ленту к колесу кареты, крепко схватила другой её конец, стукнула каблучками: - Несите нас в лес Воюющих деревьев, к Энни и Авралу! Три коротких шага, вихрь, всколыхнувший ветви деревьев... и снова тишина... - Не хочу никого пугать, - высунулся из кареты Страшила, - но что если задание сформулировано некорректно? Вдруг ребята сейчас не в Лесу? Камушки ведь могут быть и не у них... - Помнишь, как получилось в тот раз с некорректной формулировкой? "К хозяйке... к Элли..." Так что и теперь мы бы просто оказались все вместе в Лесу. Просто для туфелек он по-прежнему закрыт, - возразила Озма. Но на всякий случай повторила попытку со словами просто "к Энни и Авралу", затем просто "в лес Воюющих деревьев", затем "к замку Гуррикапа". Вихрь с каждым разом становился сильнее, так что под конец действительно начали ломаться ветви, падая на дорогу. Но всё без результата. А после слов "Несите нас туда, где находится книга Гуррикапа" не было даже вихря. - Может быть, они просто испортились? - заволновался Страшила, и эта его мысль была наименее мудрой из прозвучавших сегодня. Озма ничего не ответила, в очередной раз стукнула каблуками: - Несите нас в Изумрудный город! Три шага - и новый вихрь наконец-то унёс Красную карету с дороги. Дуболомы, увлечённые обследованием деревьев, его даже не заметили.
Annie: Я вспомнила, что авторам иногда грустно без фидбэка)) Вот Озма мне ваша нравится безумно, и чем дальше, тем сильнее. Намного больше, чем у Баума. Правда, только как Озма, не как Урфин (но это не ваша вина). Наверное, и за это (помимо присутствия в сюжете Энни)) мне больше нравится "Фея...", чем "Серебряный башмачок". А ещё я как-то вспомнила... Очень давно, не помню когда (но уже в фандомный период), была у меня идея - написать кроссовер, где были бы и персонажи Волкова, и персонажи Сухинова, и персонажи Баума (ну хотя бы Озма!), и все в одном мире, а не в разных странах. Идея осталась на уровне мечты. Даже сюжета никакого не придумалось. Капрал Бефар, вы ж мою мечту воплотили)) причём я бы так не смогла, с таким крутейшим сюжетом.
Капрал Бефар: По дороге с облаками Аврал никак не мог решить, на кого ему злиться - на себя или всё-таки на Энни. И от этого раздражался ещё сильнее. Как рыцарь он, конечно же, должен брать всю ответственность на себя, а к девчоночьим слабостям и косякам снисходить с пониманием. Теоретически. А на практике оно как-то досадно. К тому же Энни в который раз продемонстрировала, что она скорее "фея", чем "девчонка" - а с фей и спрос совсем другой. И главное, он же всё равно ей ничем не помог. Сама продержалась. Ну, разве что отвлёк на себя часть призрачных воронов. Маловато как-то для рыцаря. Кто ещё кого выручил, если разобраться... И это обидней всего. Если бы он её хотя бы защитил, можно было бы оправдать этим разбитое зеркальце и никого за него не винить. А так приходится кого-то винить. Сложно всё, короче... Он проснулся от странного шума. Оказывается, это Кустис шуршал ветками по стенке палатки с его стороны - аккуратно, чтобы не проколоть шипами, но настойчиво. Шорох листьев казался оглушительным грохотом, трясущим стены. Приученный к подъёмам по тревоге, Аврал выскочил из палатки прежде, чем продрал глаза. Над поляной, заметно выросшей за ночь, таяли молочные лунные отблески, а сквозь деревья лениво ползли первые лучи рассвета. Всё, кроме мечущегося Кустиса, было спокойно. Только вот палатка пуста. В смысле, совсем пуста - входной клапан со стороны Энни болтается непристёгнутым, её самой там нет. Кустис уже рвётся куда-то, призывно махая ему ветвями. Аврал сдержал первый порыв броситься за ним тотчас же. Скомандовать Всепревращальному полотнищу 2.0 свернуться в скатку, накинуть по рюкзаку на каждое плечо и схватить по посоху в каждую руку было делом пары секунд. Кустис продирался сквозь заросли, и деревья были с ним совсем не так любезны, как с Энни. Хлестали ветками по лицу и Аврала, так что мальчик решил взаимно не церемониться и раздвигал их своими посохами, прокладывая путь. Впрочем, долго прокладывать его не пришлось. Чаща вдруг резко поредела, а земля под ногами пошла под уклон. В развидневшемся небе Аврал увидел их. То, что кружилось над убегающим вниз косогором, несомненно, не было живыми птицами. Призрачные сгустки тьмы, хотя по виду и поведению неотличимы от настоящих воронов. Издали заметная бесплотность не мешала им, однако, задевать верхушки деревьев и прогибать ветки несуществующей тяжестью. И так же по-настоящему атаковали они всей стаей нечто невидимое глубоко на склоне. Именно туда рвался Кустис и звал его за собой отчаянным шелестом. Аврал замешкался, вглядываясь в этот хоровод крылатых теней, который сжимался всё плотнее, образуя подобие тучи, повисшей над склоном, или лучше сказать, разлитой в воздухе кляксы. И когда всё-таки начал осторожно спускаться по крутому и скользкому склону, из гущи призрачных воронов вырвался, разметав её на части, веер алых лучей. Это было так неожиданно и так впечатляюще, что Аврал снова застыл. Птицетени, между тем, оказались расторопней и быстро возобновили атаку. Лучи в ответ лихорадочно заметались, отражая её с относительным успехом. Когда ворон попадал под красный световой клинок, его рассекало на части. Мелкие ошметья начинали медленно кружить, как опавшие листья, и таять, не долетая на земли - но более крупные снова группировались в целых птиц, так что порой из одного большого ворона получалось два маленьких и более юрких. В ответ на сопротивление атака воронов лишь усилилась, по-прежнему в абсолютной тишине, что делало её по-особому зловещей. Невидимый противник, однако, не сдавался. Семь лучей, которые до сих пор носились среди тучи воронов как единое целое, вдруг зажили каждый своей жизнью. Двигаясь и вращаясь в разные стороны в бешеном темпе (быстрее, чем продолжал метаться их незримый источник), они по-прежнему не наносили стае критического урона, но заставили её держаться на расстоянии... Аврал пришёл в себя оттого, что Кустис яростно тряс листьями прямо перед его лицом и чуть ли не колол шипами. До него начало что-то доходить: - Энни, это ты? - крикнул он изо всех сил. - Аврал, помоги! - прозвенел из облака воронья знакомый голос. Мальчик сломя голову ринулся вниз. Споткнулся о какую-то корягу, упал, не удержав равновесие, начал сползать по склону, зацепился одним из рюкзаков, кажется, всё за ту же корягу, но это задержало лишь на долю секунды. Роняя посохи и выпутываясь из лямок рюкзаков, скатился почти на самое дно. По крайней мере, оказался гораздо ниже, чем отбивалась от воронов уже видимая Энни. По ложбине уже вовсю растекалась с востока заря, словно подмога наставницы из Розовой страны, и в её сполохах, сливавшихся с лучами, которые исходили то ли из ладони, то ли из запястья Энни, призрачная стая выглядела комком уходящей ночи. Но агрессивность воронов лишь возрастала. Морщась от боли полученных ссадин и ушибов, Аврал схватил удачно упавший рядом посох и кинулся с ним наперевес вверх по косогору в самую гущу сражения. Половина стаи тотчас отделилась ему навстречу. Теперь призрачность воронов, переходящая на фоне розовеющего рассвета в прозрачность, была совсем уж очевидной - но почему-то с их приближением совсем не призрачная сила навалилась на мальчика, пытаясь опрокинуть навзничь. Аврал ухитрялся одновременно балансировать посохом, удерживая равновесие, и отбиваться им от первых атаковавших воронов. - Держись! - отчаянный писк Энни обогнал стаю. В самом деле, после того, как призраки рассредоточились между ними двумя, девочке наконец-то удалось разметать их в стороны. Когда же они снова попытались сплотиться и атаковать, острая алая кромка солнечного диска блеснула над верхушками в глубине ложбины. Вороны на него никак не отреагировали - просто вместе со своей агрессивностью стали быстро растворяться в светлеющем воздухе. И уже спустя несколько минут произошедшее начало казаться нелепым наваждением. Энни оставалась на месте, угрюмо глядя в землю. У Аврала продолжала кружиться после падения голова, и он брёл осторожными, неуверенными шагами, шатаясь и наваливаясь на посох. Теперь ему стал понятен источник света, разгонявшего вороньё. После первого же урока фехтования Энни для удобства стала носить серебряный обруч не колечком, а браслетом, и помимо центрального рубина со звёздочкой и монограммой Oz на нём теперь оставались по три с каждой стороны. Все семь камней и пылали сейчас алым пламенем, хорошо видным издалека. Впрочем, пока он доковылял до неё (да ладно, вторую половину пути дошёл обычным и даже уверенным шагом), рубины уже выглядели обычно, без всякого магического подвоха. А вот Энни так и не шелохнулась, застыла в той же позе. - Ты как, цела? - прохрипел он обеспокоенно. - Оцарапалась, когда съезжала со склона, - Энни, не поднимая глаз, попыталась улыбнуться (лучше бы, право, этого не делала - жутковато вышло). - Ерунда, заживёт... - А... вороны? - Да что они сделают? - пожала плечами девочка. - Они же привидения. Тон был слишком бодрым и равнодушным, чтобы Аврал ему поверил. Сам он контактировал с воронами слишком мало и не успел понять, что телесных травм они действительно не могли нанести. Они клевали прямо в душу, вытягивали из неё радость и целеустремлённость. И Энни на самом деле досталось от них не так уж мало. У неё и рубины-то зажглись именно тогда, когда с головой захлестнуло уныние. Вот только объяснять это не было ни сил, ни - главное - желания. В утреннем свете ложбина оказалась и не ложбиной вовсе, а уступом, убегающим где-то за прозрачным редколесьем дальше вниз, откуда в совсем уж запредельной дали вырастал в звенящем воздухе, закрывая полнеба, настоящий горный склон. Пушистый ковёр лиственниц и пихт, рассечённый серебряной нитью горной реки, покрывал его снизу доверху, постепенно превращаясь в призрачную синюю дымку с розовыми отблесками рассвета, над которой таяли в облаках вершины далёких гор. Несомненно, Кругосветных. Они с Энни во время вчерашнего странного марш-броска снова резко забрали к югу, словно Лес нарочно сбивал их с курса. Но не это удивило Аврала. Прямо перед ними к склону лепилась крепость с неровной линией стен, вписанной в перепады рельефа. Судя по масштабу, скорее даже целый город. Выглядит заброшенно, но нельзя сказать, чтобы лежал в развалинах. - Может быть, вороны оттуда? Или охраняют его, не подпускают слишком близко? - размышлял Аврал. - Не знаю, - отозвалась Энни всё тем же непривычно скучным голосом. - В принципе, какие-то призраки и прошлой ночью бродили, но чтобы нападать... А налетели и правда тогда, когда я стала туда пялиться. Сбили с ног, а я ещё так "удачно" встала над крутым склоном, ну и... Думала, отстанут от невидимой, но где там, - она резко замолчала на полуслове. Во всяком случае, это явно был не замок Гуррикапа. Оставалось отыскать второй посох и собрать разбросанные по склону рюкзаки. Эннин, впрочем, уже тащил верный Кустис. - А где же скатка? - на сей раз улыбка получилась более живой. - Или ты её не забрал? - это уже Авралу. - Забрал, конечно. Где-то отцепилась. Но прежде чем нашли притаившееся в высокой траве Всепревращальное полотнище 2.0, Аврал обнаружил, что при падении разбилось зеркальце. Вот тут-то стало совсем скверно. - Как же мы без связи? - повторял мальчишка, с каждым разом всё более ноющей интонацией. И не было сомнений, что его, как обычно, терзает бессмысленный вопрос "кто виноват". - Пойдём, - тихо, но торопливо сказала Энни. - Что уж теперь-то? - Ага, "теперь", - не выдержал Аврал, снова и снова прикладывая осколки друг к другу, будто это могло как-то исправить ситуацию. - Слушай, чего тебя вообще из палатки понесло до рассвета, а? - Э-э-э... тебе это в самом деле интересно? - буркнула девочка. - В подробностях? Аврал смутился и замолчал. Всё-таки хорошо, подумала Энни, что у неё остаётся последнее оружие - вгонять его в краску. Если бы он продолжал вслух эту свою дурацкую рефлексию, рано или поздно прозвучало бы "это всё из-за тебя", и она бы обязательно разревелась. И тогда совсем конец. Обвинять бы сразу перестал, начал утешать и заискивать, а это ещё хуже. Только усиливает позор и рвёт душу сильнее обвинений. Особенно теперь, когда лёг на эту душу тяжёлый и холодный камень и вовсе не собирается рассасываться с рассветом вслед за воронами. И самое обидное - он был, по сути, совершенно прав. Её никто не заставлял переться в глубь чащи, а затем блуждать там перед рассветом, прислушиваясь к шелесту листвы. Но хотелось побыть немного наедине со своими мыслями, пока спутник не нависает над душой. А посреди огромного и живого, хоть и необщительного леса, тоненькой былинкой у подножия уходящей в ночное небо колоннады, это получается как-то успешней, нежели в тесной палатке, да ещё и с этим самым спутником за стенкой. Который к тому же этой ночью так беспокойно спал, ворочался всё время... Энни не поднимала глаз, тщательно изображая, будто изучает в густой шелковистой траве нечто важное. И не сразу заметила там кое-что, действительно заслуживающее внимания. - Оторвись уже от зеркальца! Смотри - камни плотно прилегают друг к другу... Аврал присел, расчищая от земли выглядывающие остатки брусчатки. - Здесь однозначно была дорога. Неужели из того города? - он с сомнением покачал головой. - Важнее не откуда, а куда, - сказала Энни, на глазах оттаивая. - Город нас не сильно интересует - он в стороне от маршрута и слишком далеко. Но если дорога ведёт в лес, то по ней больше шансов куда-то добраться, чем если тупо переть сквозь чащу напролом. Как думаешь? - Похоже на то. Эх, вот сейчас совет Стеллы очень бы пригодился... - Ты опять? - страдальчески поморщилась Энни. - Мужчина называется! Сам решение не можешь принять? Без юбки наставницы? Аврал мужественно проглотил обидные речи. - Глава экспедиции ты, вообще-то, - напомнил он. - И все решения за тобой. - Тогда давай искать дорогу! Это оказалось не так сложно, как могло бы показаться. После того, как шагах в десяти вынырнул второй фрагмент брусчатки, стало примерно понятно, в каком направлении высматривать новые... А потом снова отличился Кустис - призывно затряс в стороне ветвями, разгребая корнями землю и обнажая очередной участок. Когда это повторилось ещё пару раз, стало ясно, что надо просто идти за ним - он чувствует кладку под толстым слоем дёрна. Но прежде, чем это стало ясно, Аврал в поисках следов дороги тоже сделал находку, пусть и бесполезную. В зарослях травы был обнаружен чей-то бурый капюшон. Возможно, подшлемник. - Ну, если есть дорога, были и те, кто по ней ходил... Что тут странного? - Эн-ни! - с нажимом произнёс Аврал, словно обращаясь к несмышлёному младенцу. - Ты и правда думаешь, что он мог пролежать тут со времён этого Баккара и не истлеть? - А... - Вот то-то и оно. А ещё у него размер интересный. Явно принадлежал рослому человеку - как твой дядя... Аврал, прищурившись, всматривался в город на склоне. Похоже, населён он совсем не призраками. Ну или был населён сравнительно недавно. Когда невидимая дорога нырнула в лесную глушь, она как-то сразу стала видимой. Нет, камни на пути по-прежнему выглядывали из густой травы (а то и валялись вывернутыми) не часто, но широкий просвет между деревьями был заметен издали и со всей очевидностью не образовался только что, как предыдущие их тропинки. За минувшие тысячелетия в обычном лесу дорога давно бы заросла и бесследно исчезла, однако живые деревья оставляли её нетронутой. А ещё осенняя рыжинка в кронах по мере углубления в чащу и удаления от гор стала постепенно исчезать у дальних деревьев, но среди растущих вдоль дороги даже усилилась, всё больше рдеясь багрецом. Опавших листьев на дороге при этом совсем не было. Как и прежде, Аврал шёл впереди, зорко вглядываясь в тёмную даль. Энни, однако, сильно отставала. Мальчик сбавил шаг - она сбавила тоже. Нетрудно было понять, что она просто хочет держать дистанцию, избегая возможных разговоров. Ну и ладно, сколько уже можно подстраиваться под её выбрыки? Он пошёл быстрее, Энни тоже ускорилась, сохраняя ту же дистанцию. После битвы с призрачными воронами Кустис как-то резко осмелел и уже не трусил рядом с Энни на невидимом коротком поводке. Курсировал между ними, то догоняя Аврала, то отставая. А потом и вовсе забежал вперёд, сердито шелестя прямо перед лицом своей листвой (кстати, синего в ней по сравнению со вчерашним стало как-то заметно меньше). - Ну, что такое? Что я опять делаю не так? - огрызался ему в ответ Аврал. - Как мне это исправить, если она всё время молчит и дуется? Мне кажется, я тебя уже лучше стал понимать, чем её... Куст как-то слишком уж по-человечески замахал ветвями, а вдобавок ещё и покрутил ими у несуществующих висков. - Знаешь, что, - вспылил мальчишка. - Вот иди и объясни всё это ей. Я пытаюсь найти с ней общий язык, но ей же это совсем не нужно. Что я могу? Думал, хотя бы после этой стычки с воронами что-то наладится, а оно только хуже... Кустис вдруг поник ветвями и действительно отступил на обочину, дожидаясь Энни. Интересно, подумал Аврал, насколько он всё-таки разумен? Может быть, если придумать для него жестовый язык, они смогут общаться более успешно? Лес становился всё мрачнее, ветки деревьев по обе стороны дороги тесно сплетались в вышине вместе с ползущими по ним лианами. Сквозь этот ажурный свод проникали косые лучи под разными углами, выхватывая из полумрака отдельные участки дороги. Пахло холодной сыростью. Энни вспоминала рассказы дяди и Озмы о дремучем лесном участке Дороги из жёлтого кирпича за Голубой страной и снова думала, что Элли со Страшилой идти по ней было легче. А тут только одно название, что дорога. Под приторно-весёлыми солнечными бликами, проходящими сквозь красную листву, по-прежнему выглядывали время от времени фрагменты мостовой, но теперь её камни были совсем грубыми и уложенными будто наспех. Некоторые вывернуты из земли и не всегда на виду, Энни уже пару раз о них спотыкалась. Ещё и лианы норовили тянуть скользкие щупальца прямо на дорогу. Впрочем, к сумраку путники быстро привыкли. На жесты Кустиса Энни никак не реагировала, что было на неё совсем не похоже. Отчаявшись обратить на себя её внимание, он просто нырнул за её спину и начал буквально наступать на пятки, касаясь из-за рюкзака колючими ветками. Энни пыталась уступить ему дорогу, но куст каким-то незаметным образом снова оказался сзади. Пришлось идти быстрее, пытаясь от него оторваться - и вскоре уже сопеть в затылок Авралу. Молчание в пути, естественное и привычное в прошлые два дня, стало вдруг невыносимо тягостным для обоих. Но ни у кого не хватало решимости нарушить его первым. Неизвестно, как бы всё сложилось, если бы тишину дремучего леса не порвал вдруг в клочья странный визг и скрежет, резко отдающий по нервам. Лишь то, что раздался он из кармана Аврала, позволило опознать в нём бывший перезвон колокольчиков… Стелла решила не тревожить ребят с раннего утра, дав выспаться - и вот теперь ей открывалась суровая правда о разбитом зеркальце. Аврал печально тряс зеркальце, уцелевший в раме осколок которого светился, но и только; прислушивался к треску из камушков-наушников в надежде хоть что-то в нём разобрать. Внезапно улыбнулся и начал стучать камушками друг о дружку, отбивая какой-то простенький ритмический рисунок. Через пару секунд из камушков донёсся ответный ритм. - Что это ты ей передал? - оживилась Энни. - Да просто мои позывные. Камушки без целого зеркальца тоже не работают - был один, который от него не зависит, но я его оставил Озме. А шум, оказывается, всё равно передают. Теперь наставница хотя бы знает, что с нами всё в порядке и мы продолжаем путь... - Слушай! - в серых глазах девочки впервые за сегодня вспыхнули обычные искорки. - Дядя Чарли ведь учил нас с Тимом азбуке Морзе. Он наверняка об этом вспомнит, и мы сможем общаться через него. Не убивайся ты уже об этом зеркальце! - Хорошо, не буду, - снова улыбнулся Аврал, уже не так кисло. На сердце сразу стало легко оттого, что разговор наконец-то завязался. Впрочем, Энни совсем не стремилась его поддерживать, и мальчик понял, что должен немедленно взять инициативу в свои руки, не дать ей снова уйти в себя, как улитке в раковину. - Энни, а расскажи мне, - он хотел сказать "об азбуке Морзе", но название уже вылетело из головы, не успев там толком погостить, поэтому пришлось сказать совсем другое, - о Тиле. - О ком?! - удивилась девочка. - О Тиме, что ли? - но удивление только возросло. - А что о нём можно рассказать? Ты же знаешь, что мы всегда были вместе, сколько себя помню. Он как солнце, как воздух, как степь. Постоянно рядом, так что перестаёшь его замечать... А теперь я в Волшебной стране скоро уже две недели, ко многому здесь привыкла, а вот к его отсутствию... - Тебе его так не хватает? - в дрогнувшем голосе Аврала проскользнули неожиданные завистливые нотки. - Не в этом дело, - положа руку на сердце, по родителям Энни тосковала куда сильнее, но смущаясь сиротством Аврала, старалась упоминать их в разговорах с ним как можно реже. - Просто мы даже попрощаться не успели - Озма так торопилась... А ещё перед этим крупно повздорили... - И почему меня это не удивляет? - иронично вздохнул Аврал. - Ущипну - синяк останется! - в тон ему пригрозила Энни. - Ущипни. Я давно мечтаю дёрнуть тебя за косичку... А всё-таки, как бы ты его охарактеризовала? Вот если одним словом... - Одним? - задумалась девочка. - Наверное, "надёжный". Да, у него тот ещё характер, да, он очень легкомысленный, но... Я знаю, что могу на него положиться. И он меня никогда не предаст... Даже несмотря на, - но рассказывать Авралу о причине ссоры и своих переживаниях она всё-таки не была готова, поэтому запнулась на полуслове. - А я - надёжный? - тихо спросил Аврал. - Хотя бы наполовину? Энни искренне рассмеялась: - Ну у тебя и вопросы! Мы, прости, не так хорошо знакомы для подобных выводов. Повода думать иначе ты мне пока не давал, это правда. - И на том спасибо, - Аврал кивнул с серьёзным видом. - Глупый вопрос, да. Мы ведь и вправду в разных весовых категориях с твоим Типом... - Сам ты тип! - снова прыснула Энни. Хотя слово "твоим", какой бы смысл в него ни вкладывался, ей скорее понравилось. - Ну конечно, это ведь только моё имя можно перевирать на все лады... - Ой-ой, мы обиделись, нежная фиалочка! - Не надоело задираться? - миролюбиво поинтересовался Аврал. - Ну ладно, не фиалочка. Цвет не тот. Розовый шиповник. С колючками. - Вот кто бы говорил про колючки! - расхохотался мальчик так беззлобно, что Энни не могла его не поддержать. Довольный Кустис забежал вперёд и ободряюще тряс шипастыми ветвями. - Нет, дружище, - сказал ему Аврал сквозь смех, - ты нашим колючкам совсем не конкурент... Они с Энни чуть ли не с начала разговора шли рядом по дороге, и Энни даже позволила себе, впервые после побега из Фиолетовой страны, когда это было досадной необходимостью, взять его за руку. Ну как - взять? На секунду коснулась ладошкой его запястья. Ладошка была тёплой и влажной, а край серебряного браслета - холодным. Энни чувствовала, как затягиваются нанесенные призрачными воронами душевные раны. Даже лес на глазах светлел, и невозможно было понять - то ли они просто миновали заросли, то ли деревья начали отзываться на перемены её настроения. Она была по-настоящему благодарна Авралу, чуть ли не впервые хотелось сказать ему что-то хорошее и ободряющее. - Я забыла тебя поблагодарить, - призналась она. - Ведь отпор воронам я смогла дать только благодаря твоим урокам фехтования, - в конце концов, это было чистой правдой. - Ага, а вчера вечером, между прочим, прогуляли! - напомнил Аврал, моментально сбросив на дорогу рюкзак и выставив посох наперевес. - Сейчас наверстаем! - последовала его примеру Энни. Впрочем, вместо урока провели скорее короткий турнир под зажигательный чирлидинг Кустиса. Аврал по привычке ворчал: - Работай рукой от плеча, не скачи всем корпусом. Выматываешься ведь быстро... - Мне так проще, - возражала запыхавшаяся Энни под деревянный стук посохов. - Лучше чувствую меч, мы с ним как бы одно становимся. Вот быстрее одолею соперника и не успею вымотаться! - Женская логика! - рассмеялся Аврал, отбрасывая посох в сторону. - Между прочим, от воронов отбиваться так реально было удобнее. Я поначалу пробовала "рукой от плеча"... - А под конец у тебя каждый луч двигался отдельно. Как ты это делала? - задал Аврал давно интересовавший его вопрос. Энни удивилась: - Я не знаю... Даже не заметила. Оно само... - Так не бывает, - уверенно сказал мальчик. - Даже в озовском каноне. Значит, ты не просто обладаешь волшебной силой, но и умеешь ею управлять... - А Стелла меня предупреждала, что это опасно, - вздохнула Энни. - Но что было делать? Они повалились прямо на заросшую дорогу - ногами в разные стороны, головы рядом... Непривычно рядом. Теперь, когда Энни в его глазах поднялась ещё на одну ступеньку от "девчонки" к "фее", это, по идее, должно было её отдалить на недосягаемую высоту. Но при виде этого конопатого носика в разводах от пота почему-то никак не отдаляло. Что поделать, если она такая простая и такая милая, несмотря на все свои "колючки"... - А что касается колючек, - задумчиво начал Аврал, - я начинаю понимать, откуда они у меня... Вот когда вечером рассказывал тебе свою историю, потом всю ночь снилось что-то тревожное, потом Кустис разбудил, как продолжение сна... Знаешь, всё мое раннее детство, все воспоминания о жизни в горах - сплошные тревоги и страхи. Постоянное ожидание нападения, когда опять придётся бежать и прятаться. Постоянная собранность и готовность. А потом я попал в мирный и спокойный мир, но меня начали готовить к тому, что, возможно, придётся стать Белым рыцарем, встать на страже Волшебной страны в новом постоянном ожидании очередных возможных угроз... Весь этот уютный розовый мирок, располагающий к тому, чтобы наконец-то расслабиться и отдохнуть - не для меня, оказывается. Он не настоящий. Настоящим, как и раньше, остаётся вечное ожидание чего-то плохого... А хуже всего вот это "возможно", как обычно у Виллины. Может быть, и не будет никакого меча Гуррикапа, всё это накручивание впустую. Тогда, получается, для меня и вовсе нет ничего настоящего... Всё-таки деревья действительно начали убирать нависающие над дорогой ветки. Ярко-синее небо широко распахнулось над путниками, и белые кучевые облака быстро скользили по нему за уходящие ввысь кроны. - Теперь я должна что-то о своих колючках рассказать? - полуутвердительно спросила Энни. - Они у меня, наверное, тоже из раннего детства. И связаны, как ни странно, с Волшебной страной. Вернее, с гибелью сестры, но это всё так сплелось... Уголок непреодолимого страха, что ли. Я с малых лет привыкла чувствовать себя в безопасности за спиной Тима. Он оберегал меня от сердитых индюков, бодливых телят, соседских мальчишек... При этом оставался большой врединой, так что пришлось учиться самой давать отпор - ну, чтобы не слишком от него зависеть. А тут, в ночных кошмарах, я оказывалась совсем беззащитной. Жуткие картинки из Волшебной страны... она мне по родительским пересказам представлялась совсем другой - ужасной и полной опасностей за каждой кочкой... И самый большой страх - что когда мне будет десять лет, со мной, как с Элли, тоже что-то случится. Ну да, такая вот я трусиха, и не смейся. И только здесь всё это понемногу начало уходить. Может быть, среди "будущих побед", которые мне тут заранее приписали, и победа над этими страхами, как думаешь? Тем более, Озма уверена, что Элли на самом деле жива... - Не знаю... Могу сказать только одно: раз уж книга Виллины повела нас вместе этой дорогой, я постараюсь содействовать твоим будущим победам, насколько смогу. Пусть мне и далеко до этого твоего... Тома. - Слушай, ты издеваешься? - подозрительно спросила Энни, которую начали терзать смутные сомнения. - И в мыслях не было! - возмутился Аврал. - Я же не виноват, что у вас такие сложные имена, никак не запомнить... - Вот погоди, если всё закончится благополучно, я его в следующий раз с собой возьму. Будешь с ним лично разбираться... Хотя думаю, вы подружитесь. - Да неужели? - Не, ну сперва подерётесь, конечно... С "морзянкой" Энни его всё-таки познакомила, а заодно и с семафорной азбукой, которая Аврала заинтересовала даже сильнее - на предмет придумать что-то подобное для Кустиса. А когда продолжили путь, завела любимую историю из репертуара дяди Чарли - про золото, принесенное ураганом, коварного злодея лорда Бумчерли и сумасшедшего немецкого профессора Фогеля. Мальчик слушал её с неподдельным интересом, нанесенные воронами душевные раны бесследно заживали, и радость жизни, возвращаясь, наполняла Энни новыми, неведомыми прежде силами. Опасности перестали страшить - дорога ведёт их туда, куда нужно, на ней пока что всё спокойно, и надо просто наслаждаться этим моментом. Тогда и к возможным испытаниям будешь готов. Когда они выберутся, надо будет спросить у Озмы, похожим ли образом она переживает восстановление волшебной силы...
Donald: Капрал Бефар пишет: - Энни, а расскажи мне, - он хотел сказать "об азбуке Морзе", но название уже вылетело из головы, не успев там толком погостить, поэтому пришлось сказать совсем другое, - о Тиле. - О ком?! - удивилась девочка. - О Тиме, что ли? Капрал Бефар пишет: Мы ведь и вправду в разных весовых категориях с твоим Типом... - Сам ты тип! - снова прыснула Энни. Уже второй персонаж, с плавающим именем-отсылкой))
Капрал Бефар: Руггедо выходит на связь Озма не пыталась скрывать своих слабости, хотя порой их стыдилась. И сейчас, вернувшись в Изумрудный город после долгой отлучки, первым делом бросилась на балкон к своему огородику. За ним в её отсутствие ухаживали специально обученные придворные, но судя по хмурому личику принцессы, результатом их забот она осталась недовольна. Прошедшие дни всё-таки отложились на лице города печатью военного времени. Он встретил наших героев напряжённостью, пронизывающей, казалось бы, по-прежнему мирные и тихие улочки, увитые плющом. Слишком уж бросались в глаза застывшие бездвижно трамвайчики, а главное - расползшиеся по мостовым и нижним этажам домов бесформенные белые пятна от стёртой туманом иллюзии. Горожане, ещё неделю назад лениво и неторопливо сновавшие по улочкам, парку и бульварному кольцу, выглядели теперь собранно и энергично, одним своим видом отсекая всякую возможность заподозрить, будто они не спешат куда-то по важным и неотложным делам, а просто гуляют. Лишь группка детей в парке увлечённо и беззаботно запускала воздушного змея, при виде которого Гуамоколатокинта снова затрясло - настолько уж он напомнил ему поверженного Бастрахной змеиного царя-василиска. И никто не косил взглядов в сторону дворца, не замечая не только внезапно вернувшуюся принцессу, но даже беседующего с ней под балконом Генералиссимуса Тилли-Вилли. Пятиметровый рыцарь между тем продолжал удивлять и радовать маму Озму своей растущей инициативностью. Мало того, что как-то незаметно фактически взял под контроль работу насосной станции, распределив график дежурств - он, оказывается, несколько дней назад выбрался со взводом деревянных гренадеров на маковое поле, где они плотно скатали гигантский ковёр Арахны. - Я подумал - вдруг ты сможешь восстановить его магию? А то через него уже маки начинали прорастать. Вытащить с поля, конечно, не осилили - больно уж он огромный. И почему вы не сделали меня раза в четыре больше? - свирепый раскосый взгляд старательно подмигивал Озме и Чарли, демонстрируя, что чувство юмора Генералиссимус тоже отрастил. Вот только у самой принцессы из-за тревожных новостей о Бастрахне оно сейчас несколько притупилось. - Что за блажь, сын? - возразила она серьёзным тоном. - Ты бы тогда и в ворота не пролез... Но с ковром хорошая идея, хотя и не для ближайших дней, увы. Воздушный змей трепетал на ветру хвостом и неожиданно вздрогнул - ребята наконец заметили Озму. Радостно замахали ей, она ответила с такой по-детски искренней приветливостью, словно и не взвалилось на её хрупкие плечики бремя тревог с неразрешимыми проблемами. А на балконе уже появился Дин Гиор. - Рад приветствовать Ваше Высочество, Страшилу Премудрого и Великана из-за гор... и Тотошку, конечно, - взгляд полковника застыл на филине, но, как и с Энни давеча, вслух удивления он не высказал. - Мы все очень переживали из-за вашего плена, и когда птичья эстафета донесла радостную весть, были вне себя от счастья... - Неужели вам так плохо с Раминой? - лукаво усмехнулась принцесса. Дин Гиор смутился. - Ну что вы, она отличная мышь... я хотел сказать, регент. Но с вами как-то надёжнее... - Увы, друг мой, - вздохнула Озма, - не факт, что я вскоре смогу приступить к своим обязанностям в Изумрудном городе. Невидимая война пока что разворачивается по всем фронтам. Времени ещё и на то, чтобы мирить вас с оппозицией, у меня, боюсь, просто не будет. Полковник обиженно засопел: - С оппозицией у нас как раз всё нормально. Не скажу, что полное взаимопонимание по всем вопросам, но мы вот только утром обсуждали с Фарамантом, что надо создать постоянную платформу для общения и обмена мнениями... - А сам Фарамант как? Не хандрит? Мы ему, кстати, сюрприз привезли... Дин Гиор удивлённо вскинул брови, но верный себе, не стал ничего спрашивать. Флита в висячий садик даже не поднималась - прямо из павильона, куда перенесло Красную карету, она вместе с Кастальо отправилась в библиотеку, которую по молчаливому согласию гнома и принцессы уже считала местом своей новой работы. - Фарамант бодр и весел. И вообще, после того, как тех двоих смутьянов выслали в Голубую страну, больше никаких опасных разговоров не слышно. Вот только после тумана тогда рассорились, - длиннобородый полковник кивнул в сторону города, изуродованного белыми пятнами. - Но чисто между собой, ни Ваше Высочество, ни Рамину никто не обвинял... - В принципе, я уже могу, наверное, всё восстановить, - неуверенно сказала Озма, но Дин Гиор испуганно замахал руками. - Нет-нет-нет, Ваше Высочество! Ни в коем случае! Принцесса уставилась на него огромными от изумления глазами. - Я ведь не сказал самого главного. Но вы сами должны это увидеть, - полковник разве что за руку не тянул её к лифтовой беседке. Всё больше удивляясь, Озма со спутниками проследовала за ним. - Понимаете, я только сегодня утром это заметил... обратил внимание, - объяснял Дин Гиор в лифте. - И ещё не докладывал Рамине. Ну, так получилось, - он с виноватым видом почесал свою роскошную бороду. - Понятно, - хмыкнула Озма. - Не у тех, гляжу, зеркальце разбилось, у кого надо бы... В ротонде полковник без лишних объяснений подвёл всех к окну: - Вот, смотрите сами. Отсюда и к западу. Может быть, мне это просто кажется... Но ему не казалось. Сквозь просветы между близко сходящимися крышами под зелёной черепицей продолжали белеть проказой на теле города задетые туманом области. Тянулись по улицам, перескакивали на соседние. Вот только с этой высоты они больше не казались хаотичными и бесформенными. При минимальном вглядывании и напряге воображения, они вдруг образовывали буквы, складывающиеся в почти осмысленный текст. ОЗМАЖДУ А следом - ряд цифр, причём две последние отделены дефисом. Чётко и однозначно читаемые, но ни во что осмысленное уже не складывающиеся. - Это Руггедо! - уверенно ухнул филин. - Пове... Бастрахна не сомневалась, что он научился управлять туманом. - Неужели он настолько могуч? - недоверчиво спросила Озма. - Она говорит, что с ее книгой и поясом этому любой научится... - Значит, он меня ждёт? Какое-то не слишком любезное приглашение, мне кажется. Я должна ломать голову над этими циферками? С какой стати? Чарли Блек, однако, не разделял её возмущения: - После того, что мы узнали о планах Бастрахны, я бы не стал пренебрегать приглашением от её противника... - Я пока что и не пренебрегаю, - ответила принцесса. - Я недоумеваю. Страшила тоже пытался разглядеть надпись, но его нарисованные глаза никак не удавалось сфокусировать. Бедняга даже мял пухлыми руками мешок своей головы, чтобы направить взгляд куда следует. Озма взяла со стола Дина Гиора листок бумаги и карандаш, нацарапала ему текст: - Шифровки - это по твоей части. - Да уж куда там, - вздохнул Страшила. - Прошлую, про Арбусто и голубой цвет, так и не расшифровал... Это дефис или всё-таки минус? А что нам даст минус? Ничего... Все с уважением и даже некоторым благоговением наблюдали за работой его мудрых мозгов, как обычно в такие минуты, ощетинившихся десятками булавок. - Вероятно, цифры - ключ к буквам фразы, сдвигают их по алфавиту. А "17" за дефисом - допустим, некий шаг для повторения... Всё равно ерунда какая-то получается... Он вдруг поднял на Озму нарисованный взгляд: - А может быть, это не весь текст? Вы ведь смотрели только с одной стороны... - В самом деле! - воскликнула Озма, обернувшись к северу, где обзор, как вы помните, закрывал купол тронного зала с развевающимся на ветру зелёным флагом. Окинула скептичным взглядом деревяшку Чарли, Тотошку, Страшилу, застывшего над шифровкой, как заправское чучело... - Полковник, давайте проверим гипотезу! - окликнула она Дина Гиора, направляясь обратно к южному лифту. Гуамоколатокинт полетел за ней и без приглашения. Над кабинетом полковника в куполе действительно было ещё одно помещение, но без окон, поэтому лифт проследовал выше, куда ходил он один, имея выход на обе стороны. Крошечный балкончик вокруг верхушки купола-шатра, под ослепительной инсталляцией из гигантских изумрудов, для долговязого Дина Гиора был слишком узким, с низенькими перилами, за которые и не уцепишься, не нагнувшись. А предстояло ещё и обойти его кругом на северную сторону под сбивающим с ног ветром! Борода трепалась, словно флаг, но он мужественно не обращал на это внимание. Увы, с этой высоты белые участки почти не просматривались из-под крыш. Принцесса, не раздумывая, перебросила ногу через перила. - Ваше Высо... - В чём дело, полковник? Вы не готовы меня страховать? А я вообще-то рассчитывала, если что, на вашу бороду! Гуам, на твои зоркие глаза я тоже рассчитываю. Полетай вверх-вниз, присмотрись... Филин был настолько рад оказаться неигнорируемым и даже полезным, что безропотно проглотил "Гуама". Дин Гиор, вознеся краткую молитву мирозданию, осторожно последовал за Озмой, скользившей вниз по куполу с ловкостью кошки. Всё напрасно. Белые проплешины на стенах и мостовых ненадолго вынырнули из-под крыш и нависающих верхних этажей, но так ни во что и не сложились, прежде чем скрылись за огромным флагом и выросшим следом куполом тронного зала. В люкарне принцесса появилась с нескрываемым выражением разочарования и досады на ангельском личике. - Это был ложный путь, - ответила на немой вопрос Чарли, помогая влезть бледному Дину Гиору. Страшила неподвижно стоял в том же положении, в котором она его оставила, и даже не шелохнулся при её появлении. - Эй, отомри! - Озма аккуратно потрясла его за плечо. Мешок с нарисованным лицом медленно приподнялся, впившись в неё невидящим взглядом. Через несколько секунд, впрочем, глаза ожили. - Ничего не получается, - вздохнул Страшила. - Уже сто двадцать девять способов проверил... - Зато мне сейчас один способ в голову пришёл, - весело ответила Озма. - Вдруг вспомнила, где видела похожую кодировку... Все глядели на неё, ожидая продолжения, но принцесса молчала. - Раз послание мы прочли, - сказала она вместо этого после паузы, - я его всё-таки сотру. - Озма, ты уверена? - обеспокоенно спросил Чарли. - Всё нормально. Волшебная сила быстрее восстановится, если я её буду понемногу применять... Она щёлкнула пальцами и каблуками серебряных туфелек. От дворца во всех окнах прокатилась невидимая волна, по мере продвижения которой затягивались белые пятна, а в хрусталиках вспыхивали изумрудные искорки. Но никто из присутствующих этого не увидел. Не до того им было. Озма рухнула на пол, как подкошенная. Чарли попытался её подхватить, но помешала деревяшка, а Дину Гиору - придворный этикет. Только Тотошка, не церемонясь, бросился лизать ей лицо. - Да ладно, что вы так переполошились? - голос девочки был довольно бодр и даже без ставших привычных в таких случаях урфиновских интонаций, а смущённая полуулыбка выглядела вполне естественно. - Ну переоценила слегка свои силы... - Озма, вот... зачем? - покачал головой Чарли. - Что значит "зачем"? Разве это не поднимет дух горожан? Случившееся их деморализовало - и кому, если не мне, вернуть им веру и надежду... Дело тут в другом: как ты помнишь, иллюзии добрым феям создавать не рекомендуется. То есть в принципе, я сейчас сделала не очень хорошую вещь. На грани допустимого - как Стелла однажды, психанув, на время лишила болтунов дара речи. И с моей ещё слабенькой магией это не могло остаться безнаказанным... Если бы вместо иллюзии можно было раздобыть столько настоящих изумрудов... Но думаю, столько их нет даже у подземных рудокопов - хотя мне клятвы предков всё равно запрещают устанавливать с ними отношения... Перед мысленным взором моряка снова пронёсся удивительный мир Пещеры под золотистыми светящимися облаками и злобный лучник на драконе. - Интересно всё-таки, как Гудвин вышел с ними на контакт? Через Голубую страну? Инкогнито, видимо, раз никто там о нём не помнит. С ведома Гингемы или нет? Ты у Рамины не интересовалась? - Интересовалась, конечно. Да она сама толком ничего не знает. Слышала об этом от правительницы подземных мышей Вираны, но никаких подробностей, всё на уровне слухов. Мог и с Гингемой тайные отношения установить, почему нет? Тогда было бы понятно, как он, не будучи волшебником, осмелился на войну с Бастиндой. Гингема не прочь была расправиться с сестричкой чужими руками, обойдя Договор фей. Она даже при мне как-то проговорилась о таком желании. А ты не в курсе? - спросила она у филина. Гуамоколатокинт виновато замотал головой: - Нет, ничего об этом не знаю. Если она и замышляла против Бастинды что-то серьёзное, то меня в эти планы не посвятила бы. Не настолько я был к ней близок, как люблю рассказывать. Таких секретов мне не доверяли. - Но заметьте: после поражения Гудвин запирается во дворце, как сам не раз говорил (Страшила тому свидетель), опасаясь злых волшебниц. Значит, бояться Гингему у него было не меньше оснований, чем Бастинду. Хотя это всего лишь мои догадки, не более. - Интересная версия, но нет, - решительно возразил филин. - Гингема упоминала Гудвина довольно часто, и из её слов однозначно следовало, что они не знакомы. Она действительно считала его могущественным волшебником и сама остерегалась. С чего бы ей было так притворяться? - Может быть, - неохотно согласилась Озма. - А я думаю, - Страшила решил реабилитироваться после неудачи с расшифровкой послания, - он торговал с ними независимо от жевунов, через Башню. Дверь из её подвала в подземный ход не-со-мнен-но сделана при нём, а значит, ему было, что скрывать... - Хочешь сказать, обмен производился прямо через то отверстие? - усомнилась принцесса. - А что? Они на драконах могут подлетать к нему вплотную, передавать через него изумруды, получать взамен что-то тоже не особенно крупное... - В принципе, согласна. Даже гигантские кристаллы, даже на этом куполе, куда мы с господином полковником так бесполезно слазили, в отверстие, пожалуй, пройдут, в проход тем более. Впрочем, подземный ход с Пещерой рудокопов наверняка связан ещё какими-то коридорами - Шестилапые ведь в него как-то попали. Просто едва ли Гудвин осмелился бы там блуждать, тем более один, втайне от всех... - Но уж до отверстия он докопался, - уверенно сказал Страшила. - Если библиотеку в Башне смог отыскать... Происхождение библиотеки Изумрудного города, вернее, четырёх десятков старинных томов, положивших ей начало и содержащих в основном летописи империи Балланагар, до последних дней оставалось окутанным тайной. Лишь гномские записи пролили на неё свет. Оказывается, после государственного переворота, свергшего короля Пасторию, сторонники законного монарха спрятали предназначенные к сожжению "неудобные" для новой власти летописи в подвале заброшенной башни. Вернувшись в Волшебную страну и поселившись на Башне для общения с эфирным духом развоплощённой Лурлины, Пастория обнаружил книги в довольно плачевном состоянии - кое-где отсыревший пергамент пришлось восстанавливать магией. Для лучшей сохранности они были перенесены наверх, в тайники, устроенные под ступенями лестницы, а в подвале Пастория выбил прямо на стенах номера нужных ступеней. Позже дотошному Гудвину удалось проникнуть в тайну этих загадочных цифр... - А о библиотеке ты случайно вспомнил? - подозрительно прищурилась Озма. - Или всё-таки догадался? - О чём? - захлопал Страшила нарисованными глазам. - О том, что именно туда мы и идём, - девочка помахала листком с неразгаданными цифрами прямо перед его носом-заплаткой. В библиотеке их с порога радушно встретила Флита с сияющими глазами. Изумрудный город, казалось, вернул ей не только радость жизни, но и молодость. - Уже освоилась? - улыбнулась ей Озма. - Мы пока что первые читатели? - Ну, не знаю, насколько освоилась, - Флита, все ещё приходящая в замешательство от свойской манеры общения принцессы, скромно потупила взгляд. - Вот и проверим. Мне нужен свиток гномов с таким номером, - Озма протянула ей бумажку. - Судя по числам, это из относительно недавних... Флита, энергично кивнув, упорхнула в книгохранилище. Система каталогизации гномских летописей для удобства была перенесена без изменений: свитки из каждого ящика занимали полку с тем же номером. Цифры, отделённые дефисом, как и прежде, указывали порядковый номер свитка-тома, теперь на полке. Скучать в ожидании заказа не довелось: навстречу принцессе важно выступал Кастальо, своим довольным видом свидетельствуя, что ему есть, чем её удивить. - Наши ребята, оказывается, совершили практически чудо. По буковкам, на просвет, вычисляя длину возможных слов, смогли кое-что прочесть в испорченных свитках времён Баккара. Немного, правда... - Давайте самое важное, - перебила его Озма, которую, признаться, сейчас больше занимали ребусы Руггедо. Кастальо несколько разочарованным тоном рассказал, что на месте первой кровавой битвы с Арахной Гуррикап, как удалось разобрать из свитка, позднее разбил Аллею Скорби с памятниками всем погибшим в этой бойне - по обе стороны. А незадолго до Переселения поставил в её конце, на берегу озера, воды которого сделал кровавыми в назидание потомкам, собственную статую в натуральную величину. - Переселения? - переспросила принцесса. - Легенды "орионцев" о Невидимой Земле находят какое-то подтверждение? Кастальо развёл руками: - Не знаю. Просто употреблено такое слово, а дальше не разобрать, как ни пытались. Может быть, так просто назван его уход из жизни. Об этом тоже написано. Мужчинам, как Вашему Высочеству известно, недоступна вечная молодость, но Гуррикап нашёл способ избежать старения. Просто замедлил его в пятьдесят раз. Проблема в том, что это было сделано, как я понимаю, ценой замедления всех жизненных процессов в организме. И нанесенные Арахной тяжёлые раны заживали тоже в пятьдесят раз медленнее, причиняя невыносимую боль... - Аллея Скорби, - задумчиво повторила Озма. - Согласно преданиям "Войска Ориона", меч Торна спрятан на месте их битвы с Пакиром... - И сама Арахна подтверждала, что Гуррикап спрятал свой меч, возможно, вместе с книгой, на месте их сражения, - оживился филин. - Ну, если там был устроен мемориальный комплекс, то и тайник было где разместить... А где это место, она не упоминала? - Увы, - вздохнул филин. - Меч её не интересует, а книга, как она считает, скорее всего хранится в развалинах его замка. - Жаль. Впрочем, нам туда всё равно не попасть. А вот Энни и Авралу... Из книгохранилища между тем показалась Флита. Вместе с двумя гномами она катила странную конструкцию на роликах. Гномские свитки были довольно высокими, почти что вровень с обычными жителями волшебной страны - чтобы Арахна с её ростом могла при желании их прочесть. А для удобства чтения самими гномами было придумано хитроумное приспособление. - Мы его немного усовершенствовали, - объяснил Кастальо, - чтобы и людям было удобно пользоваться. Свитки теперь можно прокручивать вот этими педалями - вперёд и назад. - Остроумно, - кивнула Озма с улыбкой. Но теперь её внимание перетянул на себя рассказ гнома, слишком уж непосредственно связанный, как выяснилось, с волнующими всех вопросами. К сожалению, он почти приблизился к концу и, к ещё большему сожалению, к открытому. Аллея Скорби многие поколения служила местом паломничества жителей Волшебной Страны, священным местом для всех, где забывалась вражда и обиды. Но пришедшему из Большого мира Баккару это не нравилось. Напоминание о былой войне, считал он, не даёт утихнуть противостояниям между народами, разгоревшимся с огромной силой после ухода Гуррикапа. Дальше уже ничего нельзя была разобрать - кроме считываемой гномами ауры мрака и отчаяния, о которой Кастальо уже говорил в дороге. - Дальше, в принципе, и так понятно, - грустно подытожила принцесса. - Разрушить мемориал Баккару не давала магия Гуррикапа, он смог лишь закрыть к нему доступ, насадив вокруг лес Воюющих деревьев. Это и Стелла нам рассказывала - правда, ни про какую Аллею Скорби она не в курсе. Она занялась свитком, который оказался полностью посвящён истории Лисограда - так значилось на дополнительном ярлычке рядом с номером. Это обстоятельство заставило Чарли и Страшилу, не сговариваясь, отойти на почтительную дистанцию и не пытаться заглядывать в текст. Оба хорошо помнили историю его основания королём Пасторией и понимали, что для Озмы это семейная хроника, куда, возможно, ей не хочется приглашать даже друзей. И судя по тому, что девочка, прокручивая свиток, хмурилась всё сильнее, ей этого действительно не хотелось... Неожиданно библиотечную тишину нарушил звонкий лай Тотошки. Псинка остервенело бросалась в сторону книжной полки, на которой не без труда удалось разглядеть забившуюся в угол Рамину. Мышиная королева пыталась что-то сказать, но ее писк тонул в надрывном лае. - Да что же это такое, в конце концов! - гаркнула Озма с совершенно непривычной для неё резкостью, перекрикивая, в свою очередь, Тотошку. - Чарли, Флита, кто-нибудь! Уведите её! Тотошку, конечно. Здесь храм знаний вообще-то, а не полигон для проявления неуместных инстинктов... Что вы хотели, дорогая сестра?! - обратилась она к Рамине машинально с той же интонацией. Которая мышку предсказуемо смутила. - Ваше Высочество, я, видимо, не вовремя? - Какое это теперь имеет значение? - девочка сама удивлялась своей грубости, но никак не могла её обуздать. - Говорите, пожалуйста. - О чём говорить? - теперь уже Рамина не могла скрыть раздражения. - Весь город уже знает, что вы вернулись, по куполу, простите, лазили у всех на виду, я всё жду, когда ко мне... то есть к себе в тронный зал заглянете... А вас всё нет и нет. Вы меня игнорируете? Я вас чем-то обидела?.. Озма тяжело вздохнула. Вместе с серебряным свистком, который стал для неё, как и диадема для короля Тонконюха, слишком тяжёлым бременем, Рамина избавилась от королевского высокомерия и снобизма. Вот только обидчивость и капризность никуда не делись. - Послушайте, дорогая сестра, - принцесса старалась говорить как можно спокойнее и любезнее, - мы заглянули в город ненадолго и (теперь это уже ясно) скоро его покинем. Если среди неотложных вопросов я не нашла времени к вам зайти - значит, у меня просто нет абсолютно никаких претензий к вашему правлению. Разве не так? - Может быть так, а может, и нет, - с сомнением покачала головой мышь. - Мне и хотелось это выяснить... - Я очень рада, что вы это выяснили. Тем более, мы с вами общаемся чаще, чем с кем бы то ни было, и благодаря свистку можем делать это когда угодно. Передайте, пожалуйста, привет фениксу Гудвину - а то ещё и он вздумает обижаться... Тотошка вернулся в зал с виноватой мордочкой и робко замер, не доходя до принцессы. - Озма, прости. Я опять не смог справиться с инстинктами... - Всё в порядке. Я ведь тоже пока что не могу тебе их подавить. - И вот ещё, - глазки-бусинки блестели мольбой. - Можно меня всё-таки называть... по гендеру, а не по биологическому полу? Девочка сама подошла к Тотошке, погладила чёрную шёрстку. - Извини. Я просто растерялась. Вы с Раминой такое устроили... Оба хороши! Хотя, конечно, её никто не заставлял прибегать сюда со своими обидками и подозрениями... с другой стороны, зная её характер, я могла бы это предвидеть и предупредить. В общем, опять я кругом виновата... Озма попыталась вернуться к чтению, но лицо её снова омрачилось хмурой тучкой, и она устало откинулась на спинку стула. - Что-то я не в настроении для такого чтива - оно на меня плохо влияет... И так уже понятно, что мы должны перенестись в Лисоград и ждать там новых знаков от Руггедо. Бубенчики на шляпе Страшилы вдруг залились энергичным перезвоном. - Не значит ли это, - сказал он, - что мы идём у него на поводу? И фор-маль-но готовы совместно с ним выступить в войне против Бастрахны вместо того, чтобы вести её на два фронта, как того требует от нас волшебная книга Виллины? - Загрызи меня Шестилапый! - вспылил Чарли Блек. - Сейчас от Бастрахны исходит главная опасность всей Волшебной стране! Как-то не до чистоплюйства, чтобы пренебрегать ситуативными тактическими союзами... - При чём тут чи-сто-плюй-ство (какое красивое слово, что бы оно ни значило!), если речь о пред-ска-за-ни-и? Думаешь, если книга Гуррикапа окажется у Руггедо, опасности будет меньше? - А кто об этом говорит?! - Успокойтесь оба! - возвысила голос Озма. - Не бывает войны без переговоров, Чарли тут абсолютно прав. Но и Страшила прав - ни о каком союзе не может идти речи. Есть красные линии, которых мы не должны переступать. - Так-то оно так, - проворчал моряк, - только моя племянница всё ещё бродит в лесу, недоступном для нас, но возможно, уже доступном для Бастрахны... - Это не даёт оснований терять голову, - возразил Страшила. - Просто у тебя нету сердца... - Нету, - смиренно согласился соломенный мудрец. - Я всегда говорил, что мозги лучше.
Sabretooth: Капрал Бефар пишет: Мужчинам, как Вашему Высочеству известно, недоступна вечная молодость Почему такой сексизм и дискриминация?
Капрал Бефар: Меч в озере Вторжение безмолвных сосен в печальный шелест по-осеннему ржавых крон началось незаметно. Лес понемногу темнел, и Аврала это даже успокаивало - всё-таки объятые холодным пламенем деревья для Волшебной страны зрелище экзотическое. И то, что нескончаемый шум листвы в безветренную погоду, к которому привык на третьи сутки пути, становился всё сдержаннее, тоже воспринималось как восстановление нормы. Насторожил, как ни странно, чересчур уж осмелевший Кустис. Забежав далеко вперёд, он настойчиво торопил их энергичными взмахами всех ветвей. Решительность жестов выражалась у него в том, что разные ветви двигались одновременно с бесконечным разнообразием - в разных плоскостях, с разной амплитудой и траекторией, но это непостижимым образом выглядело гармонично и выразительно. Вообще, чем больше Аврал пытался вникнуть в его сигнальную систему (справедливо полагая, что от этого было бы больше толка, чем от выдумывания собственного жестового языка), тем сильнее отчаивался неподъёмностью задачи. Слишком уж по-разному они видят и понимают мир. Вот и сейчас - совершенно очевидно, что он их подгоняет, но при этом ещё и хочет что-то объяснить, и злится на себя, что ему это не удаётся... Ну вот такие они с Энни непонятливые, что поделать! За попытками его понять Аврал далеко не сразу удивился тому факту, что Кустис, ещё вчера боявшийся оторваться от Энни на несколько шагов, ведёт себя так отважно и, можно сказать, по-хозяйски. Лес, хотя и сторонился дороги, продолжал демонстрировать чужакам свою настороженность и раздражение ими как неким инородным телом в своём организме. Однако последние сотни ярдов его активность начала всё более затихать, как и голос листьев, шумящих без ветра. Казалось, дорога ведёт их в глубины крепкого сна. А потом сосен стало как-то неожиданно много. Голые смолистые стволы выросли колоннадами с обеих сторон дороги, устремляясь из лесного хаоса к белым облакам в вышине. Лиственные гиганты поначалу ещё рвались конкурировать с ними за место под солнцем, огромные осины и грабы втискивались в их ряды, ломая строй, но безнадежно проигрывали гонку в рост. Жмущаяся в их тени мелочь кустов и низкорослых деревьев редела с каждым шагом. Снова сомкнулись над дорогой кроны, но теперь намного выше, и солнце уже не прорывалось сквозь заслон резными узорами лучей, а путалось, вязло в густых мохнатых лапах, хвоя которых отсюда казалась иссиня-чёрной, невольно напоминая об экспериментах Тамиза. Полуденный сумрак, однако, не нёс прохладу - сосновые стволы дышали терпким зноем. - Неужели эта дорога действительно куда-то ведёт? - с сомнением покачал головой Аврал, пристально вглядываясь вглубь, где на границе с густой мглой продолжал призывно пружинить Кустис. Мальчик был близок к тому, чтобы окончательно признать Энни феей и довериться ей, не терзаясь лишними вопросами. - Ты меня спрашиваешь? - Энни постаралась спрятать за обычным озорным тоном собственную неуверенность. - Если думаешь, что у меня развилось феерическое чутьё, и оно мне что-то должно подсказывать, то нет, прости... Нижний ярус растительности вскоре исчез совсем, следом и второй начал быстро сворачиваться, пригибаться к земле, отступать в стороны от дороги. Шелест листьев растворился в гулкой и липкой тишине. Не замеченная в облекающем сумраке ветка на дороге треснула под ногой с оглушительным грохотом, прокатившимся эхом от края до края. Господство сосен стало почти безраздельным. Путь, резко выпрямившись и уходя в непроглядную тьму вдали, пролегал внутри мрачного тёмного портика. В сумраке ребята не сразу заметили, как дорога окончательно вынырнула из-под многовековых наслоений земли, исчезнувших вслед за державшей их травой. Брусчатка, отдающая глухим каменным гулом от башмаков, была здесь намного аккуратней, чем на склоне, усиливая ощущение, будто они вовсе не в лесу, а внутри молчаливо пустынного циклопического строения. Между толстыми стволами по обе стороны виднелись новые ряды живых сосновых колонн, смещённые по отношению друг к другу, но тоже вытянутые вдоль дороги на таком же примерно равном расстоянии друг от друга. Всё было очень знакомым - и очень чужим. Непонятным и пугающим. Не оставалось сомнений, что этот тоннель - творение человеческих рук, причём не тех, которые насадили магией весь этот лес. Слишком уж чужеродно вторгался он в буйство его вечного осеннего сна. Или наоборот, стойко противился наступлению леса? Смещённые относительно друг друга ряды сосен оставляли в глубине лишь узкие высокие просветы, в которых, как в стрельчатых окнах пламенеющей готики, одиноко прорывались шальные солнечные лучи, выхватывая из далёкой мглы золото и багряницу тысячелетней осени и лёгкую дымку, клубящуюся над землёй. Кустис, хотя и продолжал сердито поторапливать их красноречивыми взмахами веток, старался теперь не забегать далеко вперёд. Синие кромки его листьев, как ночью, начинали блестеть серебром, и в богатстве его энергичных жестов выглядели удивительной светофеерией, оживляющей бесконечную и мрачную тишину. И словно в ответ на неё вспыхнули, перемигиваясь, рубины на серебряном браслете Энни. - Ты видел? - оживилась девочка. - Думаю, это знак того, что мы на правильном пути к цели! Аврал снова напряжённо всмотрелся вдаль, покачал головой. - Может быть... Но знаешь, пожалуй, пришло время тебе узнать то, что рассказала мне Стелла перед дорогой. Ну, когда ещё не знала, будет ли здесь связь. От столь многообещающего и пугающего вступления Энни было застыла, но Кустис по-прежнему не давал торчать на месте, так что разговор пришлось вести на ходу, не сбавляя темпа. - Собственно говоря, надо было, наверно, рассказать сразу, когда зеркальце разбилось, - мямлил Аврал с этой своей раздражающей Энни обстоятельностью, - но, - он смущённо кашлянул, поперхнувшись продолжением фразы "ты была не в настроении". - Я тебя сейчас стукну! - мрачно пригрозила Энни посохом. - Короче, она не хотела заранее посвящать в это ни Виллину, ни Озму... Они думают, что лес Воюющих деревьев был насажен - Гуррикапом ли, Баккаром ли, - для того, чтобы укрыть от людей меч и книгу. - А это не так? - В том-то и дело, что нет! Только ты не подумай, будто она хотела от тебя это скрыть... Просто боялась, чтобы это тебя прежде времени не сломило. Она сама не очень верит в успех, но если книга Виллины так сказала... Энни вздохнула тихо, но тяжело. Мальчишка был неисправим. Нельзя просто так взять и перейти прямо к сути! Суть же, как постепенно выяснилось, сводилась к следующему. Загадочный Баккар, при каждом упоминании которого щёки Стеллы покрывал румянец национального цвета не хуже, чем Аврала, безуспешно пытался отыскать книгу и меч Гуррикапа. - Но не обнаружил никаких следов. Наставница об этом так уверенно говорила - думаю, знает это от него самого. Оказывается, свой ящик она сделала на основе магических кристаллов, которые оставил ей Баккар. С их помощью он и искал артефакты Гуррикапа... - Тогда понятно, почему она до последнего не хотела об этом рассказывать, - хмыкнула Энни. Аврал внезапно вспылил. - Понятно ей!.. Да, Стелле не хотелось признаваться, что они продолжали видеться незадолго до его ухода. Только тут всё серьёзней ваших девчоночьих глупостей. Короче, перед ней тогда встал выбор - пойти с ним или оставаться доброй волшебницей. Понимаешь? Или - или, иначе никак. Перешагнуть через себя она не захотела или не смогла, и с тех самых пор мучается вопросом, правильно ли поступила. - Почему? - тихо спросила Энни и сама же ответила: - Баккар вскоре ушёл в глубокий космос, "за грань"... - Потому что не мог больше противиться охватывающей его сердце Тьме. И наставница не знает - может, будь они вместе, её бы удалось побороть... - Или не удалось бы, - Энни с сомнением покачала головой. - Или не удалось бы, - эхом согласился Аврал. - Могло стать только хуже, и в мире усилилось бы зло. Но одно дело знать это наверняка и совсем другое - строить догадки, оправдывая ими своё бездействие. По сути, предательство... это её слова, не мои, - уточнил он торопливо. - А потом ещё и контрпример её наставницы Лурлины, которая рад любимого пожертвовала самой жизнью, встал вечным укором, - мальчишка снова смущённо замялся. - Я по некоторым намёкам и обмолвкам догадываюсь, что она в те ещё времена из-за Баккара от неё и ушла. К нему... - А они с Лурлиной так и не помирились? - спросила Энни с болью в голосе. - Уже в Волшебной стране? - Нет, - замотал головой Аврал. - Стелла так и не смогла себя заставить... Ну и понимаешь теперь, почему она Озме не решается рассказать то, что рассказала мне? Да и Виллине тоже - у них и так отношения напряжённые, а тут окажется, что спасение Пастории для Стеллы было, можно сказать, личным долгом, искуплением за Баккара, и отказ Виллины начнёт выглядеть в новом свете... - Бедная Стелла, - вздохнула девочка. - Но получается, меча нигде не было? Даже здесь, где теперь лес? - В том-то и дело! Лес Баккар создал для того, чтобы народы Волшебной страны забыли о том сражении между войсками Гуррикапа и Арахны. Надеялся, что это положит конец их вражде. С мечом это никак не связано. А то, что кристаллы теперь не пронзают лес - всего лишь закон сохранения магической энергии. Но если... Энни вдруг оглушительно взвизгнула и отскочила в сторону. Метнув взгляд в направлении неведомой опасности, Аврал сам в первую секунду напрягся и выставил посох для защиты - очень уж угрожающе замер перед прыжком огромный лев между соснами! Но следом уже и Энни нервно расхохоталась, поняв, что испугалась всего лишь изваяния, ещё и изрядно потрёпанного времени, которое оживил некстати упавший из-за сосновых рядов косой столб света. - Откуда здесь... - Да ты сюда посмотри! По другую сторону дороги навстречу льву бежал каменный воин с обнажённым мечом. Меча минувшие тысячелетия не пощадили, оставив куцый обломок, а вот доспехи выглядели знакомо: примерно такие ребята видели на древних гравюрах в музее Фиолетового дворца. Несомненно, лев и человек бросались друг на друга в смертельной схватке. Но каждый, кто стоял между ними на дороге, оказывался тем самым посреди двух огней, и с обеих сторон с одинаковой яростью бросались именно на него. Это было по-настоящему жутко - и в этом, вне сомнения, и состоял замысел скульптора. Тем более, тут же выяснилось, что это только начало. Парой сосен дальше уже со стороны воина на дорогу бросался разъярённый медведь, атакованный плоскоголовым коротышкой, напоминающим марранов (чьи легенды хранят подозрительно глухое молчание о том, каким образом их предки оказались под землёй и почему служили Спящей Волшебнице). Ещё через дюжину шагов слева скалился в прыжке злобный волк - а вот его соперница, пума или пантера, первоначально изображённая в такой же позе, всё-таки потерпела поражение в этой схватке под воздействием неумолимого времени: валялась на земле, и отбитая при падении голова выкатилась прямо на обочину. И не было этому конца, как не было конца самой сосновой аллее, ни просвета в её глубине. Кустис больше не забегал вперёд, а медленно брёл рядом с ребятами, поникнув серебристыми ветвями. Одни скульптуры сохранились на удивление хорошо, другие утратили всякую форму, так что порой невозможно было понять, кого они изображали, но от этого производили ещё более зловещее впечатление. Все изображены в натуральную величину, люди не выше обычного роста жителей Волшебной страны (рослые балланагарцы, видимо, пришли сюда в более позднюю эпоху), однако соотнести их по внешности или одежде с современными народами было затруднительно. - Это, наверное, войска Арахны и Гуррикапа, - нарушила неловкое молчание Энни. - Скорее всего. Только непонятно, где чьи... - Да какая разница? - голос девочки прозвенел так резко и раздражённо, что Аврал и сам устыдился своей реплики. Действительно, не в этом ли состоял замысел странного мемориала - заставить ощутить ужас войны независимо от того, какая сторона правая? Все участники смертельной схватки изображены, кажется, с одинаковым сочувствием. Впрочем, неизвестно, как воспринимали это древние паломники. Баккар ведь почему-то решил закрыть доступ к этому месту, хотя трудно представить, чтобы оно могло разжигать вражду вместо того, чтобы призывать к миру и согласию... Мысль о Баккаре вернула мальчика к прерванному разговору. - А ещё я думаю, что сама битва происходила именно здесь. Не просто же так памятники стоят... - Похоже на то, - согласилась Энни. - Хочешь сказать, дорога всё-таки привела нас к цели? Но если Баккар не смог в своё время пронзить здесь никакого меча... - При этом Арахна уверена, что он должен быть где-то здесь, - напомнил Аврал. - А ведь Подземье кристаллы Баккара и раньше не пронзали, да? - Энни продолжала размышлять вслух. То ли её глаза совсем приспособились к сумеркам, то ли в конце аллеи незаметно стало развидняться, но она ясно увидела, с каким уважением блеснул взгляд Аврала из-под заломленного берета. - Стелла тоже считает, что меч скорее всего спрятан в Подземье, а в районе битвы находится вход. Поэтому Баккар и не смог его пронзить. Зато Арахне известно, где он - а откуда она могла это узнать, если заснула раньше, чем он был спрятан? Но вот Подземье она за пять тысяч лет изучила во сне досконально. Так что всё сходится. - То есть нам придётся лезть в Подземье? К этому Руггедо? - голос Энни предательски дрогнул, и это не осталось незамеченным. - Может быть, и не придётся, - не слишком убедительным тоном успокоил её Аврал. - Это всего лишь предположение Стеллы. Просто самое правдоподобное... и единственное. Других возможных объяснений пока что нет. На самом деле Энни боялась не столько Руггедо. Давние детские кошмары о сестре, погибшей в заваленной пещере - да ещё и в компании мальчишки! - внезапно ожили в пугающем до озноба совпадении и сковали все мышцы. Но навстречу этому страху уже рос, не давая ему полностью её объять, другой и столь же ужасный - показать себя трусихой перед Авралом. Каким-то чудом они не усилили друг друга, а взаимно уравновесили настолько, что Энни смогла прийти в себя и понять, что стыдиться страха перед кем бы то ни было – не лучшая идея. Если он мешает ей самой, то дело вовсе не в том, что подумают другие. Его надо не скрывать, а побеждать, оправдывая данное авансом прозвище. Не она ли совсем недавно так красиво излагала это Авралу? - Придётся - значит, полезем! - решительно встряхнула она косичками, и алые бабочки запорхали вокруг полей панамки. Да, они снова были отчётливо и ярко алыми - Аврал вдруг понял, что и в самом деле стало светлее, что темень в перспективе прямой, как стрела, дороги уже не такая густая. Однако пришлось отмерить ещё многие сотни шагов, прежде чем тонкие стволы далёких сосен полыхнули в ярких солнечных лучах. И на всём пути их сопровождали - скалились, бросались, замахивались мечами, копьями, пращами с обеих сторон - побитые временем каменные изваяния между деревьями. С каждой новой парой росло и крепло понимание того, что это не просто символическое изображение битвы, что каждая скульптура изображает конкретного её участника, погибшего в кровавой схватке. Очень даже может быть, что они и похоронены под этими памятниками. И от их количества, от бесконечности этого скорбного ряда делалось по-настоящему жутко и противно до тошноты. Но всё-таки он закончился. Распахнулась огромная, под стать гигантской сосновой аллее, круглая поляна, залитая слепящим с непривычки светом - хотя солнце было уже далеко не в зените, и за одинокими деревьями стелились тени длинными чёрными плащами. Среди деревьев из глубины уступчатой каменной котловины под огромными глыбами блеснуло и заискрилось кроваво-бурое зеркало лесного озерца. Но ребята даже не успели как следует удивиться столь необычному цвету воды - их внимание тотчас и надолго переманило нечто другое. На другом берегу прямо над озером нависала исполинская каменная статуя. Верхушки высоких деревьев за спиной длинноволосого бородатого старца, опирающегося на меч в ножнах, с трудом доходили ему до плеч. - Это Гуррикап? - шёпотом спросила Энни. - Думаю, да. И роста он, по преданиям, был примерно такого... Девочка замерла с задранной головой. Как и у скульптур на Аллее, время выступило достойным соавтором гениальному древнему ваятелю. В сглаженных ветрами чертах стало меньше портретного сходства, но парадоксальным образом усилилось настроение, которое, несомненно, стремился передать автор - чувство полного изнеможения, боли и тоски. Пустыми глазницами великан всматривался вглубь Аллеи за спиной ребят, словно пытался охватить скорбным взглядом, полным вины и бессилия, невозможности что-либо исправить, всех павших бойцов своей и вражеской армий. Аврал осторожно отцепил от её рюкзака Всепревращальное полотнище 2.0, расстелил его в тени развесистого клёна. Ноги гудели от усталости, но куда сильнее была усталость на душе. Кустис моментально вкопался в землю рядом и застыл, выставив солнцу зелёные стороны своих листьев. Полотнище само, без команды, сервировалось обедом - ну да, у них же с утра рот гуляет, а заботливая Стелла не могла не предусмотреть автоматический режим. Мальчик хотел окликнуть Энни, но её уже вывел из раздумий запах горячей еды. - Если меч действительно спрятан в Подземье, то вход наверняка здесь, - сказала она, аккуратно присаживаясь на край полотнища (хотелось, конечно, повалиться без сил, но этикет, будь он неладен. Пусть она Аврала уже не так стесняется, и он оказался не таким уж противным, это всё же не повод раскисать). - Угу, - кивнул Аврал с набитым ртом, а прожевав, пояснил: - Озеро похоже на карьер, из которого добывали камень для скульптур. Что если это не единственное его назначение, а скорее маскировка? - Значит, надо обследовать его вдоль всего берега. Где-нибудь между камнями может быть вход. Только сперва отдохнём, конечно. - Обязательно. Поставим палатку, выспимся, - мечтательно протянул Аврал. - Пожалуй, можно и до утра. Потому что Гуррикап наверняка постарался сделать вход незаметным, и так сходу нам его не отыскать. Ты же понимаешь, что все эти статуи тут не просто так: пока не было леса, это место активно посещали. Так что вход, если он действительно здесь, не может быть у всех на виду... - Пожалуй, ты прав, - вздохнула Энни. - Но тогда нечего дрыхнуть, начнём искать уже сегодня, пока светло. Если не увидим с берега, придётся полазить по камням. - У тебя там шило или пружина? - мрачно поинтересовался Аврал. Умом он понимал её правоту, но перспектива карабкаться куда-то по скалам, толком не отдохнув, его совсем не воодушевляла. - Прежде чем тупо переть напролом, давай лучше мозгами поработаем. Смотри: Гуррикап должен был постараться, чтобы вход не был заметен толпе, но будущий Белый рыцарь смог его отыскать. Логично? - Да. - Ну так едва ли это просто какая-то щель между камнями! Скорее головоломка, которую надо разгадать, увидев оставленные подсказки. В старину в Волшебной стране такое любили, я читал... - И где же эти подсказки? - насмешливо спросила Энни. Мальчишка сохранял невозмутимость: - Вот их и придётся искать. Главное, чтобы не пропустили - а то будем пыриться только в камни, высматривая вход... - И снова ты прав, - легко согласилась Энни. - Но пока подсказок нет, можно попытаться распутать клубок и с другой стороны. - Что ты имеешь в виду? - Аврал непонимающе прищурился. - Как Гуррикап мог замаскировать вход? Волшебством же, наверное, раз он могущественный чародей? Мне кажется, просто закрыл его огромным камнем. И должен быть какой-то магический ключ, чтобы его отодвинуть. И тогда вход сразу станет заметен... - Правдоподобно, - оживился Аврал. - Мог ещё для надёжности уровень воды поднять, тогда этой глыбы даже не видно, пока он не опустится. - Только бы нырять не пришлось, - брезгливо поёжилась девочка, скосившись в сторону озера. Густая непрозрачная вода цвета то ли ржавчины, то ли крови совсем не располагала к купанию. - Да нет, скорее всего, действительно должен быть какой-то "ключ" - артефакт или заклинание, которое спустит, если надо, воду, откроет вход, - уверенно встряхнул кудрями Аврал. - Гуррикап же, не забывай, был великаном, а значит, мыслил исходя из своих масштабов. Вспомни Аллею или глянь на этот его памятник... Так что там точно будет не щель между камнями, - мальчик уже и сам забыл об усталости и всё больше воодушевлялся. - Я даже думаю, входом может быть весь этот карьер. А под ним - огромный тоннель, по которому спускался сам Гуррикап, чтобы оставить меч! Не зря же фигура прямо над обрывом... Энни прикипела взглядом к статуе. - Слушай, но ведь если меч такой же огромный, как же ты его... - Спрашивает человек, который носит корону то на пальце, то на запястье! - рассмеялся Аврал. - В самом деле, - смутилась Энни. Сняла серебряный браслет, тут же превратившийся в диадему, надела его снова кольцом на палец, словно напоминая себе, что волшебные вещи могут подстраиваться размером под хозяина. - Какая же я глупая! Хотя, - она снова окинула взглядом статую с ног до макушки, - если бы на моём месте был Мудрый Страшила, он бы сказал, что "ключ" надо искать там. - Почему? - Потому что там наверняка было меньше всего любопытных! - торжествующе объяснила девочка. И снова Аврал не смог с ней не согласиться. Если Гуррикапа чтили и боялись, то навряд ли подолгу бродили возле его статуи. Тем более, она и сама внушает трепет - даже ему. Хотя энтузиазма Энни, готовой броситься проверять свою гипотезу прямо сейчас, он не разделял совсем не поэтому. Просто почему бы, в самом деле, не полежать в тени хотя бы с полчасика? Солнце ещё довольно высоко. Но уже и Кустис выкопался, понёсся к озеру, призывно размахивая ветвями. - Двое против одного? - ухмыльнулся Аврал и скомандовал Всепревращальному полотнищу 2.0 свернуться в скатку. Со стороны Аллеи к озеру шёл плавный спуск, а чуть в стороне даже широкие каменные ступени - с учётом роста местных жителей, скорее амфитеатр для всяких памятных мероприятий. Однако чем дальше, тем выше и отвеснее громоздились по обе стороны огромные глыбы, сходясь под статуей в почти вертикальную стену. Впрочем, туда вели отчётливо обозначенные тропы, на крутых подъёмах переходя в лестницы. Конечно, первоначальную версию о щели между камнями тоже не следовало сбрасывать со счетов, и ребята на всём пути внимательно присматривались к противоположному берегу. В одном месте тропа вплотную подошла к краю, вернее, к своеобразному балкончику из пары голых глыб, нависших над бурой непроницаемой гладью на довольно уже приличной высоте. Энни отважно встала на самой кромке, разглядывая противолежащие камни - и вдруг качнулась под порывом ветра... Молнией метнулся Аврал, резко дёрнув её на себя за рюкзак. Ожидал, что завизжит, а затем от смущения наговорит ему обычных резкостей. Но она лишь уставилась распахнутым серым взглядом, в котором диффузно перетекали друг в друга удивление и благодарность. - Да что ты, в самом деле... Не такая я уж и немощная! - Знаешь, мне совсем не хочется это проверять, - проворчал Аврал. За очередным поворотом оставшийся участок пути к подножию статуи открывался как на ладони. С приближением каменного Гуррикапа всё меньше читались в его облике смятение и уныние, поразившие ребят с противоположного берега. Только мощь и напор грубых угловатых блоков, из которых складывалась фигура великана. Уже отсюда они чувствовали себя крохотными и ничтожными на его фоне, возникало непреодолимое желание поскорее отсюда уйти - и уж во всяком случае, не приближаться к этим огромным сапогам с квадратными носками над озером. Замер даже Кустис, до сих пор бодро трусивший впереди. Может быть, дело не только в размерах изваяния и его художественном облике? Что если эти чувства вызывает наложенное на него заклятие? Но тогда искомая подсказка или магический ключ в Подземье точно находятся там, и надо не пялиться на статую, а добираться до неё как можно скорее. Но добраться так и не удалось. Совсем рядом взвился вдруг вихрь, сбивая их с ног. Поднятая туча пыли вертелась огромным безумным волчком, расширялась, подобно смерчу. Энни, пытаясь устоять, машинально вцепилась мальчику в рукав - а тот, хотя и сам с трудом держался на ногах, приосанился и с подлинно рыцарской учтивостью подхватил её под локоть - как тогда, при битве с Чёрным Пламенем. - Это, наверное, ещё один уровень защиты Гуррикапа, - неуверенно предположил Аврал. Но всё было гораздо хуже, и о Чёрном Пламени Энни вспомнила не зря. В центре вихря вырос столбом узкий чёрный луч. Словно кто-то тонким лезвием прорезал в пространстве щель, из которой начали сочиться чёрные огненные языки. И всё вдруг прекратилось так же внезапно, как началось. Вихрь утих, щель затянулась, а Пламя оформилось в знакомую до дрожи чёрную фигуру. Только была она теперь раза в два больше, чем раньше, на экране у Стеллы - не намного ниже ростом пятиметрового Тилли-Вилли. С лицом и смолистыми космами Арахны. - Ага! - радостно воскликнула колдунья, оглядевшись по сторонам и лишь чудом не заметив ребят. - Всё-таки он предсказуем: действительно спрятал книгу рядом с мечом, надеясь, что меч меня отпугнёт... Но где она? очень слабый сигнал... Волшебница растерянно завертела головой... и уткнулась взглядом прямо в Энни! От удивления и мимолётного испуга её лицо тотчас подёрнулось морщинами и крючковатым носом Бастинды. - Фея Будущих Побед? - оскалилась старуха. - У вас с сестрой, как я погляжу, общая вредная привычка - всюду меня преследовать. Да только всё напрасно. Ваше время кончилось! С ехидным смешком щёлкнула она кривыми иссохшими пальцами - и Энни с Авралом застыли в оцепенении, не в состоянии пошевелиться. Только Кустис ожесточённо тряс ветвями, пытаясь сдвинуться с места, да так, что сыпались по сторонам сине-зелёные лоскутки листвы. Но его жесты колдунью, видимо, не пугали, поэтому и тратить волшебство на полное его обездвижение она не стала. - Сейчас мне не до вас, мелюзга! Потом придумаю муки поизощрённей, достойные сестры Феи Убивающего Домика и её свиты. Чтобы сполна расквитаться за своё десятилетнее унижение, - на этих словах морщины снова разгладились в красную рожу Арахны. - Это вообще ничто по сравнению со сном длиною в пять тысячелетий! - гаркнула она на Бастинду, загоняя ёё на периферию сознания. - Главное сейчас - книга Гуррикапа. Она где-то здесь, совсем рядом, - раскосый взгляд бегал по сторонам, - но аура проклятого меча создаёт помехи. Жалкий великанишка думал меня этим остановить? Последние слова прозвучали яростным звериным рёвом, и лицо чародейки приобрело усреднённые черты Бастрахны, в два раза ужаснее обеих прототипш, с чередой чёрных и седых прядей и с Чёрным Пламенем, пылающим в глубине зрачков. (Продолжение ниже)
Капрал Бефар: (Продолжение) Энни вдруг почувствовала, что может ворочать шеей. Сила, державшая её, слегка ослабла. Осторожно повернула голову в сторону Аврала, увидела, как напряжены мышцы мальчишки, тщетно пытающегося разорвать магические путы. Ощутила на себе идущий откуда-то сверху взгляд. Насколько позволяли чары, задрала голову. Пустые глазницы каменного Гуррикапа глядели прямо на неё. Этого не могло быть. Она же хорошо помнила, что взгляд великана был направлен вдоль Аллеи - совсем в другую сторону. И тем не менее, сейчас он смотрел именно на неё - сочувственно и в то же время требовательно, будто чего-то ожидая. Энни попробовала пошевелиться. Оказывается, вслед за шеей у неё отпустило левую кисть - с серебряным обручем на пальце. Аккуратно ею подвигала. Бастрахна, к счастью, не заметила ни этих телодвижений, ни снова вспыхнувшей волшебным огнём рубиновой звёздочки за монограммой Oz - Книга! - рычала она. - Где книга? Память об утренней битве с призрачными воронами была слишком свежа, и Энни уже подумывала, не попробовать ли ей и против колдуньи направить разящий луч - а вдруг получится? Но на всякий случай снова взглянула в каменные глазницы Гуррикапа, и не нашла в них одобрения такой идее. Да по правде сказать, в этих провалах вообще больше не читалось никаких мыслей и эмоций. Это и на глазницы-то не слишком было похоже - просто щели в каменной глыбе. Щели? "Ключ", говорили они с Авралом. А может быть, замок? Девочка двигала кистью, стараясь, чтобы воображаемый луч от рубина упал на изваяние. И действительно, на нём зажглось алое пятнышко, солнечный зайчик, который по мере приближения к голове великана разгорался всё ярче. А когда он уже полз по щеке, его заметила и Бастрахна. - Стой! - заорала истошным голосом, проследив его источник. Но было поздно. Рубиновый огонёк нырнул вглубь глазницы - и по телу статуи пошли трещины. Будто растаял бетон, скреплявший каменные блоки. С грохотом они стали отваливаться во все стороны. В том числе, разумеется, и прямо в озеро, над которым нависало изваяние. Огромная волна ржавой воды выплеснула из озера прямо на волшебницу. И тотчас с ней начало происходить что-то непонятное. Словно грязный канзасский снег по весне, словно грудка коричневого сахара в чашке, Бастрахна начала оседать и уменьшаться в размерах. Энни почувствовала, что заклятие её больше не сковывает. А Кустис с Авралом уже неслись наперегонки к тающей колдунье. - Пятьсот лет я сторонилась воды, не умывалась и не чистила зубы, потому что мне напророчили смерть от неё, - бормотала та изменившимся лицом Бастинды, уже достигнув обычного человеческого роста. - А соединившись с Арахной, решила, что обошла предсказание. Но оказывается, речь шла не об обычной воде, и именно из-за Арахны я теперь гибну... Лицо её, ставшее ноздреватым, как губка, словно втянулось внутрь, вывернувшись наизнанку чертами Арахны. - Филин был прав! - заревела она, и из растущих пор лица повалили сквозь дым гаснущие худосочные язычки чёрного пламени. Лишь немногим из них удалось, растворив в себе всё, что осталось от волшебницы, собраться воедино, вспыхнуть на несколько секунд меркнущим плазмоидом и просочиться в землю, которая ещё долго продолжала чадить в этом месте зловонными испарениями. - Победа? - неуверенно пробормотал Аврал, вопросительно глядя на Энни. Та молчала, и только холодный пот струился из-под чёлки. Метаморфозы волшебницы отвлекли их внимание от разрушающейся статуи. Между тем, облицовочные блоки отлетели от неё почти полностью, обнажив уродливый металлический каркас, на котором, оказывается, держались. Лишь каменный меч великана чудом оставался невредим, возвышаясь посреди завала. Каменный ли?.. Тысячелетняя пыль осыпалась с эфеса, и теперь он встречал их с высоты холодным блеском. А в перекрестье вспыхнул вдруг огромный кровавый рубин. - Энни, мы ошибались! - радостно заорал Аврал. - Гуррикап вовсе не прятал меч - он всё это время был на виду. Но девочку что-то смущало. - Почему же тогда Баккар не смог его пронзить? - Да какая разница? Ты же видишь - это и есть настоящий меч! Рубин на рукояти меча отчётливо замерцал. Энни взглянула на своё колечко - рубиновая звёздочка мигала ему в такт. Из-за навалившихся испытаний и переживаний очевидная мысль - что надо повторить трюк с глазом и просто соединить их лучи - посетила её голову слишком поздно. - Погоди! - крикнула она вдогонку Авралу, но тот уже нёсся к каменным ножнам, размахивая руками. Азарт преполнял и окрылял его. Предназначение всей его жизни, о котором твердили ему с младенчества, готово было свершиться через считанные минуты. Впервые за тысячи лет в Волшебной стране явится Белый рыцарь, наследник Меча Гуррикапа. И не видел он того, что было заметно Энни - как накренились рукоять и гарда, ясно давая понять, что никакого клинка в ножнах нет... С приближением Аврала к каменной стеле, изображающей ножны, эфес великанского меча сползал с её верхушки всё сильнее и в конце концов предсказуемо грохнулся оземь. Сильным ударом раскололо нависшую над карьером скалу, так что Аврал, находившийся всё ещё на солидном расстоянии от обломков статуи, не устоял на ногах. Отрикошетив от неё, эфес шумно плюхнулся в озеро, снова взметнув фонтан кровавых брызг. Но вместо того, чтобы следом сомкнуться и успокоиться, вода в озере начала вдруг бурно бурлить, покрывая его поверхность огромными пузырями. Замерев над обрывом, Энни наблюдала, как светлеет вода, как всё виднее становится лежащий на дне на обломках статуи гигантский эфес. В спину уже дышал запыхавшийся Аврал и шелестел оставшимися листьями Кустис. Бурые частицы, ранее растворённые по всему объёму, сгущались и концентрировались от рукояти меча вдоль линии, перечёркивающей по диаметру озеро. По мере того, как всё прозрачней делалась остальная вода, полоса из бурой становилась пурпурной, а затем вдруг блеснула под лучами низкого солнца золотистой поверхностью клинка.
Donald: Вот так вот вселяйся в Бастинду)) опрометчиво было со стороны Арахны, опрометчиво)
Капрал Бефар: Белый рыцарь - Так вот почему Баккар не мог пронзить Меч! - запоздало догадался Аврал, наблюдая, как в хрустальных водах твердеет уже совсем не призрачное лезвие. - Он просто не существовал как целое в одном месте... В самом деле, клинок был растворён в воде, заполняя весь объём озера, а эфес фактически подвешен в воздухе. Нигде на земле не было ни того, ни другого. - Это понятно, - сердито отмахнулась Энни. - Непонятно, почему ты не остановился, когда я тебе кричала... Мальчик пристыженно потупил взгляд. Ну да, что тут возразить... Стелла его строго инструктировала на предмет главенства Энни в экспедиции и необходимости беспрекословно её слушаться. Но ведь цель уже почти достигнута, он без пяти минут Белый рыцарь, Защитник Волшебной страны, не нуждающийся в водительстве девчонок, пусть даже и фей. Осталось только протянуть руку к мечу... Но с этим-то и случилась заминка. - Похоже, нырять всё-таки придётся, - сказала девочка. Эфес упал рубином вниз, да и её колечко больше не отзывалось. Но это, наверное, больше не имело значения - меч ведь восстановился. Почти. Крошечная в его масштабе щербинка у острия была с учётом великанского размера хорошо заметна даже с обрыва сквозь толщу воды. Время шло, а она так и не зарастала. - Наверное, этот кусок унесло в себе Чёрное Пламя, - предположил Аврал. - Смотри, что получается. Бастинда боялась воды, а Арахна - меча Гуррикапа. И когда они оказались в одном теле, то на первый взгляд, обезопасили этим друг друга. И только Меч, растворённый в воде, смог поразить обеих... Это было похоже на правду, но болтать у Аврала получалось лучше, чем действовать. - Щербатый Меч - всё же Меч, - молвила Энни мудрость, достойную Страшилы. - Если это всё, остаётся его взять. Я же правильно понимаю - новый хозяин должен просто его коснуться, чтобы он уменьшился? Или ты теперь боишься без моей команды? Но Аврал продолжал мяться. - Энии, - сказал он наконец, - есть один нюанс... В общем, я не умею плавать. Плохо держусь на воде. Так уж получилось... Девочка оторопело глядела на него, словно услышала признание в чём-то совершенно невозможном и постыдном. Не то чтобы она была отличной пловчихой - не так уж часто выпадала возможность выбраться с родителями или с О'Келли на дальние озёра - но проблемы с тем, чтобы, лёгши на воду, не сразу начать тонуть, никогда не испытывала. Всякое, конечно, бывает. Если бы мальчишка не задирал перед ней постоянно нос и не бравировал своей крутизной, она бы ему сейчас просто посочувствовала, а не таращилась с таким испугом, против воли снова вгоняя в краску. И в затянувшейся неловкой паузе с озером продолжались метаморфозы. - Что это? - спросил мальчик, радуясь поводу отвлечь внимание Энни от своих пунцовеющих щёк и ушей. Вдоль линии берега вода вдруг начала покрываться странной тонкой коркой, напоминающей грубое стекло или слюду. - Это лёд, Аврал, - печально ответила Энни. - Самый обыкновенный лёд. Видимо, меч от долгого лежания в воде начинает её замораживать. Его надо забрать как можно скорее. Давай же, Белый рыцарь! Мальчишка было дёрнулся, но остался стоять на месте. - Тогда я сама! - Энни решительно отбросила в сторону панамку и освободилась от лямок рюкзака. Обрыв здесь был ещё сравнительно невысоким, а главное, щель между глыбами позволяла спуститься почти на треть. Блоки от развалившейся статуи сюда не долетели, а дно, кажется, мягкое, не ушибёшься. Прыжок, показавшийся самой Энни неуклюжим из-за невозможности как следует оттолкнуться, а Авралу - очень красивым. Всплеск в ореоле хрустальных брызг. Чего Энни совсем не ожидала - того, что вода окажется уже настолько холодной... Мороз буквально сковал суставы. Девочка судорожно вынырнула, глотнула воздух. Контраст знойного лета и ледяной воды был поразителен. Отчаянно забарахталась руками и ногами, чтобы поскорее добраться до меча и заодно немного согреться. Ей начинало казаться, что она застыла на месте, поскольку оборачиваясь, видела краем глаза кромку льда почти на том же расстоянии. И лишь когда гигантская рукоять Меча заблестела совсем рядом, поняла, что правда ещё ужасней: так быстро замерзало озеро, и лёд её попросту догонял. К счастью, Меч начал уменьшаться уже при её приближении, не дожидаясь, пока она до него дотронется. В этом не было бы ничего хорошего, если бы он стягивался к центру, убегая таким образом от Энни на середину озера. Но неподвижной точкой, к которой сжимались его концы, оказалось перекрестье эфеса. Впрочем, рукоять всё равно от неё удалялась, но это уже не критично. Пара рывков и... Главное, удастся ли выплыть с тяжёлым мечом, не будет ли он тянуть ко дну... Меч почти достиг человеческого размера, когда Энни была готова в него вцепиться. Щель между блоками от статуи, на которых он лежал, теперь была для него слишком широка, и клинок, перевешивая, начал медленно туда скользить. Рукоять ушла вверх прямо у Энни из-под руки. Она попыталась её перехватить, но замёрзшие пальцы не слушались и не гнулись. Платье задубело и сковывало движения, косички, казалось, превратились в сосульки. Воздуха не хватало. Энни вынырнула и жадно вдохнула полной грудью, успев заметить, как близко со всех сторон подошёл лёд. Авралу с обрыва отчётливо были видны и проблемы Энни с мечом, и стремительно сужающаяся полынья. Смотреть, как льдины смыкаются над головой девочки, он больше не мог. Прыгнул на лёд прямо с верхушки обрыва, удивляясь тому, как остро царапают осколки и как медленно розовеет от его крови парализующе ледяная вода. Энни этого не видела и не слышала. Задерживая дыхание, погружалась она вслед за Мечом в щель между каменными блоками, которые на глазах покрывались толстой мохнатой изморозью. * * * Гуамоколатокинт наотрез отказался оставаться в Изумрудном городе. - Кто защитит меня здесь от Бастрахны, если она вздумает мне отомстить за побег? Дин Гиор? Тилли-Вилли с дуболомами? - Ну ты и трус! - качал головой Чарли Блек. - И не говори, - вторила ему Озма. - Кажется, десять лет с Бастиндой пошли ему совсем не на пользу. Раньше он метался от меня к ней и обратно ради собственной выгоды, манипулировать нами пытался в своих интересах. А тут предал её просто из страха, опасаясь за свои перья... - Ты мне не доверяешь? - хлопал филин печальными глазами. - Если бы не доверяла, побоялась бы тебя оставить без своего присмотра в Изумрудном городе. - Ну а я, если бы хитрил, упирал бы на то, что вам от меня будет больше пользы, чем здесь. И это, кстати, чистая правда. Но я же честно признался, что боюсь! - Всё-таки переиграл меня, пройдоха! - рассмеялась девочка. - Да куда я от тебя денусь... В итоге, в Лисоград перенеслись впятером, и Гуамоколатокинт вместе с Чарли, Страшилой и Тотошкой составил свиту принцессы. Город из насыпных холмов с розовеющими в лучах низкого солнца верхушками оказался объят непривычной тревогой, близкой к панике. Лисицы на задних лапах угрюмо сновали по улицам с поникшими острыми мордочками в непременных масках из листьев рафалоо и из-за опущенных взглядов далеко не сразу заметили Озму со спутниками. Но заметив, моментально оживились. Вскоре, ещё издали отвешивая принцессе учтивые поклоны, появился первый министр Долгохвост с золотой цепью. Чарли с грустью отметил, что чёрно-бурая шубка его старого знакомого тоже слегка припорошилась за десять лет сединой. - Столь оперативный визит Вашего Высочества без предварительного уведомления означает ли, что скорбная весть о нашей трагедии уже достигла Изумрудного города? - спросил он в своей обычной церемониальной манере, но в чёрных его глазах стояла искренняя печаль. - Эмм... нет, если честно, - растерялась Озма. - А что случилось-то? Долгохвост понуро опустил голову. - Полчаса назад Августейшая королевская чета по обыкновению трудилась в саду, отдыхая, в подражание Вашему Высочеству, от государственных забот и вдохновляя подданных своим примером. Как известно, Его Лисичество Тонконюх XVI обладает тонким и изысканным обонянием, позволяющим, в частности, вовремя распознать ту раннюю стадию созревания плодов кроличьих деревьев, на которой они особенно сочны и вкусны. Естественно, дегустировать их аромат приходится без маски, хотя мы стараемся следовать рекомендациям Вашего Высочества, переданным птичьим телеграфом, и не снимать их надолго без надобности. И в самый разгар этого ответственного занятия на сад опустился сизый туман... - Всё-таки дошло и до вас, - сочувственно констатировала Озма. - Туман захватил совсем небольшой участок и быстро развеялся. Но к несчастью, король был в эти минуты без маски, и... Её Королевское Величество Быстроножка сейчас пребывает в глубокой скорби в саду вместе с занемогшим супругом. Я не дерзнул сообщить ей о вашем прибытии... - И не надо, - вклинилась принцесса в витиеватые сплетения словес. - Мы сами к ней пойдём. - О, Ваше Высочество так добры и великодушны, - просиял Долгохвост. Уходящие в бесконечную даль плантации начинались прямо за рядами холмов, испещрённых чёрными провалами нор. Кроличьи деревья были аккуратно высажены на одинаковом расстоянии. И так же аккуратно, как под линейку, пролегла сквозь сад черта, за которой деревья стояли без единого плода. - Это так ровно лёг туман, с такой чёткой границей? - удивлялась Озма. - Руггедо де-мон-стри-ру-ет нам свои возможности, - уверенно бормотал Страшила. - Это случилось полчаса назад, то есть тогда, когда мы уже расшифровали его первое послание и готовились перенестись в Лисоград. А то, что его жертвой стал король, видимо, должно нас запугать, показать серьёзность его на-ме-ре-ний... На территории, временно лишённой волшебства, кроличьи плоды попросту исчезли. Вероятно, не навсегда, но голые деревья, ранее непрерывно плодоносившие круглый год, выглядели непривычно до жути. Даже для гостей - а что уж говорить о самих лисицах! Эта зона врезалась в сад тупым клином, быстро расширяясь - и когда не тронутые туманом деревья, по-прежнему густо увешанные плодами, виднелись уже только в далёкой перспективе в конце рядов, взорам друзей открылась трогательная и грустная картина. Королева Быстроножка совсем по-человечески гладила лапой рыжего Тонконюха, который не отрывал от неё умного и осмысленного, но вместе с тем растерянного взгляда. Он первым учуял гостей и настороженно обернулся к ним, по-прежнему на четвереньках, всем своим обликом свидетельствуя, что видит их впервые, и никакое воспоминание не шевельнулось в его промытых туманом мозгах. - Ваше Высочество, - королева с надеждой подалась навстречу Озме, - неужели посланное мною с птичьей эстафетой известие уже успело вас достигнуть? Я, наверное, потеряла счёт времени, обезумев от горя вместе с моим дорогим Тонконюхом? Лис, убедившись, что Быстроножка общается с чужаками мирно и приветливо, успокоился и начал их внимательно обнюхивать. - Он совсем меня не помнит, хотя, кажется, начинает понимать, что я говорю, - продолжала стенать королева. - Правда ли, что птицы-учителя в Изумрудном городе умеют восстанавливать речь и память? - Речь - да, и очень хорошо, хотя с лёгким птичьим акцентом. А вот память по такой методике возвращается медленно и фрагментарно, и только после долгих рассказов пациентам об их прошлом. Впрочем, уже найден более эффективный способ... - О, за этим делом не станет! - живо вскинулась Быстроножка, даже не обратив внимание на последние слова принцессы. - Я и так всё это время разговаривала с ним, не умолкая, и готова делать это сутками, лишь бы вернуть лисьему народу его короля, а себе супруга. Тем более, - её глаза зло блеснули, - мой кузен принц Кривоног уже давно мечтает о престоле, хотя его способности слишком отстают от амбиций его матушки Остроухой, подстрекающей его к этой борьбе. Но почему же туман не подействовал на меня, хотя я тоже была без маски? Озма окинула взглядом бриллиантовое колье на шее Быстроножки, улыбнулась: - Странная причуда - работать в саду, не снимая украшений, но вам она пошла на пользу. Волшебница Стелла буквально несколько дней назад открыла свойства бриллиантов в борьбе с туманом (или, если откровенно, подслушала о них у Бастрахны), и за всеми перипетиями, о которых вы, вероятно, слышали, это ещё не успели предать широкой огласке. К тому же я просто не сообразила, - девочка виновато опустила глаза, - что для вас, в отличие от других разумных животных, этот способ может быть актуальным. К сожалению, бриллианты позволяют нейтрализовать только прямое воздействие тумана, а не его последствия. Но... - Озма, - перебил её вдруг Чарли, и вид его был совершенно растерянным и глупым, - я вспомнил, что я забыл... - Рифы и мели! - иронично ввернула принцесса его собственное экспрессивное выражение. - Ты яснее можешь выражаться? Было бы совсем некстати возвращать тебя в Изумрудный город лечиться от афазии и амнезии вместе с беднягой Тонконюхом... - Пузырёк! - лаконично ответил Чарли, проигнорировав её остроты, и полез в карман моряцкой куртки - отнюдь не за словом. Теперь ахнула и принцесса. На грубой ладони моряка действтельно лежал флакончик, прнесенный Кагги-Карр в Фиолетовый дворец, с прицепленным ярлыком-рецептом спасительного зелья. - Ну ты даёшь, шкипер, - покачала головой Озма. - Хорошо хоть сейчас о нём вспомнил. А если бы уже в Подземье, где не будут работать серебряные туфельки? - Можно подумать, я один забыл его отдать Дину Гиору, а не все мы, - сердито проворчал моряк. - Зато нет худа без добра... - Пожалуй, ты прав, - согласилась принцесса с внезапной серьёзностью. - Мироздание снова нам подыгрывает. Странно даже. - Рояль в кустах! - важно промолвил молчавший до сих пор Гуамоколатокинт и в ответ на недоумённые взгляды пояснил: - Это такой колдовской термин... Тонконюх уже издали морщился от резкого запаха снадобья, но Озма со своей обычной мягкой настойчивостью заставила его вдохнуть. Взгляд лиса моментально просветлел, он вскочил на задние лапы и смущённо поблагодарил принцессу всё ещё заплетающимся языком: - Ва-ше Высо-чество... не знаю, чем я смогу вас отблагодарить за своё спасение и спасение престола... - Пустое, - отмахнулась Озма. - Но если поможете нам понять, что это за новое послание оставил нам Руггедо с помощью тумана... - Я думаю, - изрёк Страшила, - на него надо посмотреть сверху, как в прошлый раз. Несколько взглядов одновременно устремились на филина. Гуамоколатокинт не нуждался в уговорах и был рад засвидетельствовать свою пользу. Молча взмыл в воздух, нарезал несколько кругов над деревьями. - Деревья, оставшиеся без плодов, образуют равнобедренный треугольник с вытянутой вершиной, - доложил он, вернувшись. Страшила наморщил лоб, из которого привычно полезли иголки и булавки. - Если треугольник ра-вно-бед-рен-ный, значит, у него совпадают высота, медиана и бис-сек-три-са. Надо отметить деревья, лежащие примерно на этой линии. Вершина задаёт направление, как стрелка. Осталось посмотреть на карте, куда она указывает. Куда продлевается эта линия. - У вас во дворце есть подробные карты? - спросила Озма. - Конечно! - ответил король несколько обиженно. А ещё во дворце, по-прежнему освещённом гирляндами рудокопских шариков, нашёлся стеклянный сосуд с плотной пробкой, куда принцесса щедро отлила половину экстракта - в конце концов, орехи нух-нух в здешних краях не растут. Остальное, снабдив запиской для Дина Гиора (на листе большого формата крупными буквами, не оставляя шанса проглядеть его за заботой о бороде), отправила щелчком каблуков в Изумрудный город на стол к Полковнику. Каждое использование туфелек всё ещё вызывало у неё лёгкое головокружение и тошноту, но уже гораздо меньше, чем ранее - сила успешно восстанавливалась. Обсудив с королевской четой, как можно эффективно использовать имеющиеся в Лисограде бриллианты для хотя бы частичной защиты кроличьих деревьев от возможного повторения, Озма наконец приступила к изучению карты. Долго ломать над ней голову не пришлось: линия в направлении стрелки из поражённой туманом области упиралась точно в северный край второго, более широкого и длинного оврага из двух, не так давно пересёкших после землетрясения Дорогу из жёлтого кирпича, концы которых разбегались от неё очень далеко. - Кажется, моё давнее предположение, что саблезубых тигров выбросило из Подземья землетрясением, и через эту расселину они туда и вернулись, когда мы нагнали на них страху, подтверждается, - заметил Чарли. - Мне, по крайней мере, хотелось бы на это надеяться, - устало сказала Озма. - Что там наконец-то будет вход во владения Руггедо, а не очередной ребус от него. И что нас встретят... и не саблезубы... А если так, то давайте уже перенесёмся туда не откладывая, пока не стемнело. Но команда серебряным туфелькам "Несите нас на дно северного конца большого оврага" лишь снова подняла бурю, раскачавшую гроздья светящихся шариков в дикую пляску теней по стенам дворцовой пещеры. - Что ж - зато мы теперь убедились, что дно оврага действительно является частью Подземья, где не действует магия туфелек... - Получается, что мы оттуда и выбраться не сможем, если что? - выпучил глаза Гумоколатокинт. - Почему же, - холодно ответила Озма, - ты очень даже неплохо летаешь. И к тому же ещё не поздно отказаться - тебя ведь насильно никто не тянет... - Вот что мне надо сделать, чтобы вы начали относиться ко мне как к части команды, а не ненадёжному перебежчику? - обиженно ухнул филин. - Для начала - перестать задавать глупые вопросы. По-моему, очевидно, что Руггедо бросает нам вызов и ставит свои жёсткие условия для встречи. И мы его вроде бы приняли, нет? - Но ведь ты сама говорила о "красных линиях"... - Я говорила о морально неприемлемых вещах, а не об опасностях. И если тебя единственного из всех они тревожат, я серьёзно и без всяких обид предлагаю подумать до утра. Если, конечно, Их Лисичества не откажут нам в ночлеге. - Неужели мы чем-то дали повод такое заподозрить? - воскликнул король Тонконюх. Озма рассмеялась: - Вот в кои-то веки решишь соблюсти королевский этикет - так на тебя ещё и обижаются! Тогда я ещё понаглею и попрошу длинных и прочных верёвок. - Всё, что скажет Ваше Высочество, сверх обязательного роскошного ужина и лучшей опочивальни! - Отлично. Выдвинемся на рассвете пешком - здесь ведь не так уж и далеко. * * * И снизу лёд, и сверху - маюсь между... Выбираться на крепнущую с каждой минутой корку, быстро ползти по ней, пока снова не проломится под твоей тяжестью, на самом деле оказалось не таким уж плохим способом добраться до Энни. Ей всё-таки удалось вытащить меч из щели между каменными блоками, не дав ему опуститься на дно. Но уже на исходе сил и воздуха в лёгких. Вынырнула, по-прежнему не замечая Аврала, судорожно глотнула воздух и снова ушла под воду. Меч не поддавался - успел примёрзнуть к блоку. Энни ожесточённо дёргала на себя рукоять, которая сама всё сильнее обжигала руки леденящим холодом. Покрытый изморозью камень почему-то погружался во тьму, света сверху становилось всё меньше, окружающий сумрак сгущался. Казалось, ещё рывок - и меч поддастся. Но мороз лишь сильнее приковывал его. Силы таяли вместе с надеждой. Она уже совсем не чувствовала пальцев, хотя, наверное, могла бы их разогнуть и выпустить меч. Но по телу разливалась тёплая волна усталости и безразличия, мысли туманились, росло желание закрыть глаза и опуститься на дно... Аврал подхватил её, когда рукоять меча всё-таки выскользнула из оцепеневших пальцев. Энни механически разводила руками, пытаясь куда-то плыть под водой, но лицо её было опущено и глаза закрыты. Вцепившись в девочку, Аврал пробовал разбить спиной неподдающийся, такой уже крепкий лёд. Удалось это далеко не сразу. На поверхности Энни с непонимающими глазами стала отплёвывать воду и, кажется, окончательно потеряла сознание. Начала снова погружаться, и мальчик с трудом смог её удержать. Сам он держался только благодаря льду. Ломал наступающую снова и снова кору, что требовало всё больше усилий, одновременно опирался на неё. Выбраться на лёд, еще и вместе с девочкой, было невозможно, мокрая и дубеющая в студёной воде одежда тянула вниз. Краем глаза Аврал уловил мельтешащую вверху тень, задрал, насколько мог, голову. Над высоким обрывом Кустис аккуратно нёс на шипастых ветвях скатку Всепревращального полотнища 2.0. Мальчишку разобрала досада. В самом деле, как он мог забыть, что оно, помимо всего прочего, ещё и плавсредство! Ладно Энни - девчонка, что с неё взять... К тому же плавает хорошо. Но уж у него-то было время о нём вспомнить... Кустис между тем с размаху (и откуда столько силы в тонких гибких ветвях?) швырнул скатку на середину озера. Развернулась в надувной плот ещё в полёте, совсем недалеко от них шлёпнулось на лёд, который тут же начал таять. Ну да, оно ведь умеет регулировать температуру - не только до комнатной в палатке, а если надо, то и... Как заправский ледокол, полотнище прокладывало себе курс, растапливая лёд, и в считанные секунды достигло ребят. Ещё и поднырнуло под Энни, так что Аврал смог её втолкнуть на плот, да и сама девочка в полуобморочном состоянии начала на него инстинктивно карабкаться. Сам остался в воде, вцепился в край плота и, неумело барахтая ногами, направил его в сторону пологого берега. Оказалось, правда, что полотнищу было достаточно задать курс, а дальше оно уже успешно двигалось само и тянуло за собой Аврала. Когда берег уже приблизился, ему всё-таки пришлось взобраться на плот: несмотря на его горячие края, вода вокруг становилась всё невыносимо холоднее. Тут же обнаружилась новая проблема. Кустис всё-таки проколол полотнище шипами, а от горячего воздуха отверстия ещё и расширялись. Воздух выходил с громким свистом, и под тяжестью Аврала, даже лежащего, плот проседал слишком низко, так что вода начинала плескаться на его поверхности. Впрочем, это привело в чувство Энни. - Меч? - пробормотала она, испуганно озираясь по сторонам. - Остался, - кратко ответил Аврал, которому слова тоже стали трудно даваться. Совсем уже возле берега плот вдруг неподвижно застыл. Лёд окружил его со всех сторон и намертво сковал в своих объятиях. С каждой секундой полотнище остывало и деревенело. За бортом было видно, что вода промёрзла насквозь, до мелкого дна. Аврал схватил девочку на руки и, пошатываясь, понёс по льду на берег. На земле Энни стала вяло брыкаться и шептать, что может идти сама. Пришлось опустить её на ноги, разумеется, продолжая придерживать. И в самом деле, довольно уверенно доковыляла до каменных ступеней, где уже рухнула без сил. Кустис несся к ним по берегу, волоча их рюкзаки, а корневищами умудряясь подгребать впереди себя внушительную кучу хвороста. Аврал в очередной раз порадовался сообразительности их растительного друга и предусмотрительности наставницы, которая, не полагаясь всецело на магию трагически погибшего полотнища, снабдила их огнивом и трутом. Без проблем разгоревшийся костёр был более чем кстати - вечернее солнце плохо сушило промёрзшую и промокшую одежду. Аврал стянул куртку, расстелил её сохнуть у костра и отправился с Кустисом пополнять запасы хвороста, давая возможность застенчивой Энни хорошенько отжаться. Помимо хвороста удалось обнаружить кое-какие травы, отвар которых помогает при простуде. Кустис, поняв, что именно нужно искать, быстро помог увеличить их сбор в несколько раз. Энни сидела у костра неподвижно, угрюмо рассматривая языки пламени. Жилетка и чулки сушились рядом. Аврал из-за охапки хвороста украдкой бросил взгляд на пальцы её ног - вроде бы не обморожены. Об обморожениях он теоретическое представление имел, да и в вечных снегах на одной из вершин Кругосветных гор с наставниками-свистунами довелось побывать. Хотя такой холодрыги там не было. Набил травой одну из располовиненных фляжек с водой, зарыл в горячую золу, накидал сверху хвороста. Энни равнодушно следила за его действиями. - Ты как вообще? - решился всё-таки спросить. - Точно никаких обморожений? Пальцы, уши, нос? - Да нормально всё, - замотала головой Энни. - Вот здесь только печёт. И шрам - видишь? На правой руке между большим и указательным пальцем отчётливо краснело вытянутое пятно. Скорее на ожог похоже, чем на обморожение. - Это от меча, - объяснила девочка. Аврал вдруг замер с раскрытым ртом. - Энни... А ведь получается, что ты теперь Белый рыцарь! Ты, не я - понимаешь? - С чего это вдруг? - в двух бездонных серых омутах заиграло изумление. - Потому что так написано в волшебной книге Виллины... Ты Меч взяла? Взяла! Разящий удар им нанесла? Нанесла! - Ты уже бредишь в горячке? Что я нанесла? Когда? - А против Бастрахны! Растворённый Меч - всё же Меч. Просто в другом порядке - сначала ударила мечом, а потом его взяла. Но оба условия выполнены... - Мы ведь даже Меч не смогли забрать... - Это не так принципиально. Белый рыцарь без Меча подобен Белому рыцарю с Мечом, но только без Меча, - у Аврала действительно слегка заплетался язык. - Главное, что ты прошла посвящение... - И за что мне такое "счастье" привалило? - сердито проворчала Энни. - Меня и феей быть, честно говоря, уже напрягает, так теперь ещё новая напасть... - Так рассудило мироздание. Сочло тебя достойной. А меня... меня, видимо, нет... - Это почему же ты недостоин? Ты ведь бросился меня спасать, даже не умея плавать! Ты... ты настоящий герой, вот! - Герой, не герой... А Белый рыцарь - ты, и это уже факт и данность. За мечом же бросилась ты, а не я. А ещё я не распознал подвоха с эфесом и не остановился, когда ты кричала. Достаточно, как видишь, причин счесть меня недостойным... Да и не говорило старое предсказание о том, что я могу стать Белым рыцарем, это уже Стелла с Виллиной домыслили. Говорило только, что смогу найти Меч. Так и случилось... Ему и в самом деле было обидно до боли. Сделать Белым рыцарем вместо него девчонку, пусть даже фею... Ей мало того, что она фея? А самое обидное, что ей, кажется, и в самом деле не нужно ни то, ни другое! Почему мироздание так несправедливо? Он выковырял палкой из костра раскалённую фляжку. Подумалось, что лучший способ поскорее её охладить - на льду замёрзшего озера. Подталкивая перед собой сперва той же палкой, а затем носками башмаков, погнал к сверкающей глади. Даже не верилось, что всего лишь пару часов назад озеро наполняло красно-бурой водой над которой на противоположном берегу высился каменный Гуррикап. Сейчас промёрзшая до дна толща льда была кристально прозрачной, а от статуи остался странный металлический каркас да клиновидная стела перед ним, в котором, не зная, трудно угадать ножны меча. Всепревращальное полотнище 2.0 вмёрзло в лёд основательно и, пожалуй, бесповоротно. Аврал оставил фляжку на нём и пошёл дальше к середине озера, привлечённый ярким алым заревом из-под льда. Несомненно, это сиял рубин Меча - намного ярче, чем тогда, когда ещё был великанским. Даже отсюда в его отблеске хорошо просматривался сам Меч - чёрным крестом, как символ из Большого мира, о котором как-то упоминала Энни. Дойти до самого Меча не решился и правильно сделал - остывшая фляжка к тому времени начала уже примерзать ко льду. Глотнул варево на ходу, а добравшись до костра, протянул флягу Энни. - Ну и гадость! - скривилась та. - Зато полезно. Слушай, а у тебя рубин на обруче нормально себя ведёт? - Нормально - как простой рубин... А что? - А вот, смотри, - алый отблеск теперь просматривался даже с берега. Девочка рванулась было туда, но Аврал заставил её надеть не только чулки и жилетку, а ещё и накидку из рюкзака. - Там невообразимо холодно! Они дошли до самого Меча, стояли прямо над ним, цокая от холода зубами. Рубин из-под меча светил так ярко, что озеро в этой части снова стало Красным. Но колечко Энни никак на него не отзывалось. Было также понятно, что Меч, по крайней мере, без магии, извлечь отсюда не удастся. Это полотнище ещё можно попытаться выбить инструментами или растопить лёд огромным костром, и то не факт. Трясясь от холода, ребята бегом наперегонки вернулись к костру отогреваться. Благо, верный Кустис его тщательно поддерживал - подбрасывал хворост, раздувал своими подвижными листьями. - И всё-таки миссию мы провалили, - печально сказала Энни. - Неважно, что мы нашли Меч и даже что я теперь Белый рыцарь, как будто с Мечом, которого у меня нет, но и без него я как с ним... Предсказание Виллины говорило, что мы можем добыть Меч! - Или не добыть, - напомнил Аврал. - Ради такого прикола совсем не стоило идти в Лес, - хмыкнула Энни и вдруг оживилась. - Но оно же говорило ещё и о книге Гуррикапа! И Бастрахна искала не Меч, а именно Книгу. И говорила, что она точно здесь - и даже место мы примерно знаем! Она уже была готова стремглав бежать на место их встречи с Бастрахной и обследовать там каждый камень (живительный отвар и в самом деле придал на это сил). Но в то же мгновение лес за озером накрыло совершенно неожиданной среди ясного неба пеленой ливня. Аврал озирался по сторонам, пытаясь понять, где им укрыться, когда эта пелена доберётся до них. Разве что бежать вглубь Аллеи, под свод сосновых лап... Но вдруг захотелось увидеть, что станет с дождём над замёрзшим и морозящим озером. Превратится ли он в град? А может быть, в падающий снег, о котором он только и слышал от Энни? Однако всё оказалось прозаичней и вместе с тем неожиданней. Сплошная серая полоса дождя за минуту действительно подошла вплотную к озеру. Не только лес исчез под ней, но и железная вышка на месте бывшей статуи. Лишь ножны с накладкой в виде языков пламени высились на фоне непроглядной серой завеси, готовые раствориться в ней следом. Но не растворились. Непроглядная пелена исчезла так же внезапно, как и появилась, уступив место столь же неожиданной в вечереющем небе высокой и яркой радуге. И в череде всех этих неожиданностей скорее закономерно выглядела вылетевшая из середины радуги золотая птица с переливающимся разноцветным опереньем. Описав круг над озером, она плавно спускалась к костру.
Капрал Бефар: Катабасис Неуловимые превращения с радужной птицей начали происходить ещё до того, как она коснулась земли. Возможно, ещё в полёте они и завершились - он просто как-то плавно перешёл в танец прелестной стройной девочки в лёгком, как паутинка, платьице всех цветов радуги, непрерывно перетекающих друг в друга. Её золотистые волосы развевались невесомым облачком, да и сама она, казалось, в своём фантастическом танце лишь слегка касалась земли пальцами босых ног. На вид чуть младше Озмы, почти так же прекрасна и мила, как она. - Многоцветка, - удивлённо прошептал Аврал, видевший её только однажды по волшебному ящику Стеллы. Энни и сама догадывалась, что таинственная танцовщица не может быть никем иным, как только подругой Озмы с Летающего моста, которую та не раз упоминала, впрочем, так и не успев поведать об обстоятельствах их знакомства. Несмотря на весёлый и зажигательный, хотя и вполне целомудренный танец девочки, от которого ноги сами собой невольно начинали приплясывать ей в такт, на её красивом лице лежала печать усталости, а фиалковые глаза светились тоской и тревогой. - Холодно! - сорвался с её уст перезвон серебряных колокольчиков, от которого и в самом деле пробрал мороз, хотя костёр был совсем рядом, а замёрзшее озеро далеко. Больше коралловые губки не произнесли ни слова. Энни знала от Озмы, что Дочь Радуги общается танцем и меняющейся цветовой гаммой своего платья, не передавая понятия, а транслируя эмоции. Этот странный её язык, кажется, хорошо понимал Кустис, вступивший с Цветкой в настоящий жестовый диалог - да что толку, если его самого-то понять нелегко? Хотя общий смысл понемногу доходил. Усталость, переходящая в спокойствие и безмятежность. Звонкая радость от успешно выполненной задачи. Удивление, растущее и спадающее - причём одновременно. Просто доверьтесь этому ощущению, этому знанию, что всё идёт как надо. Деталей я и сама не знаю, а то, что понимаю, не всегда могу объяснить - вы же видите... Сообщение от Многоцветки смешивалось с собственной реакцией на него, отделить одно от другого в этом букете и сплетении чувств было трудно. Тревога о друзьях и крепнущее понимание того, что надо как можно скорее заканчивать свой путь и выбираться из леса, не тратя время на бесполезные поиски, чтобы успеть прийти им на помощь. - Бесполезные поиски? - Аврал вопросительно глядел на Энни, словно такие слова действительно прозвучали. Но та была растеряна не меньше - и да, от этой же самой мысли. Бесполезные, настойчиво повторяла Цветка. Всё, что надо, у вас уже есть, осталось разгадать последнюю загадку. И для этого совсем не обязательно оставаться здесь. А друзьям понадобится ваша помощь. Радужная фея обернулась к озеру, пристально вглядываясь в угрюмую стену леса за остатками памятника. По стене вдруг пробежала волна, деревья зашевелились и начали расступаться. Из открывшейся далеко вглубь чащи вышло... Энни слышала в школе о таких растениях - в тропических лесах Южной Америки, в Индии. Целый лес стволов с общей развесистой кроной. Здесь ствола было всего четыре - ровных и голых до самой верхушки, где расползались горизонтальной сетью, из которой вырастала рощица густых ветвей, колышущихся при ходьбе. Двигалось оно уверенно и напористо, походка слегка напоминала коровью, только стволы, конечно, не гнулись в коленях. В несколько шагов оказалось над обрывом, с которого просто аккуратно спустилось, поставив на лёд по очереди каждый из стволов. У Энни мелькнула шальная надежда: а вдруг лёд не выдержит и треснет под его тяжестью, и можно будет забрать Меч? Но промёрзшее озеро было несокрушимым. Длинные корни, расползавшиеся от стволов, сердито извивались змеями по льду и разве что не шипели. - Холодно, - повторила Многоцветка, перехватив взгляд Энни. И снова пустилась в пляс - торопливый и торопящий. Не задерживайтесь. Озме предстоит серьёзное испытание. Вы ей нужны. Дерево поможет вам быстро преодолеть остаток пути. В последнем сомневаться не приходилось, судя по тому, как бодро пересекало оно озеро гигантскими шагами. А вот что касается остального... - Цветка, - жалобно взмолилась Энни, - я всё равно не понимаю... Но девочка уже обернулась птицей и, продолжая свой танец в воздухе, устремилась к центру радуги. По мере приближения так же быстро убегали от земли её края. Когда Многоцветка влетела в радужное окно (просто растворилась в нём собственной пестротой), оно было совсем узким, и следом схлопнулось окончательно. Четвероногое дерево было уже на берегу. Неподвижно высилось рядом, накрывая тенью от густо сплетённых ветвей. Но вкапываться не спешило, нетерпеливо барабаня корнями по земле. В любом случае прежде надо было загасить и прикопать костерок. А заодно и обсудить, что бы это значило и стоит ли вообще доверять услышанному. - Мы ведь не можем быть уверены, что Цветка на нашей стороне, - не выдержал первым Аврал. - Я сама не знаю, что думать, - вздохнула Энни. - После заговора в Фиолетовой стране можно ожидать предательства от кого угодно. Но она же такая красивая, милая и добрая... Аврал с трудом подавил в себе страдальческий стон. Девчонка есть девчонка, будь она хоть трижды Белым рыцарем. Женская логика неискоренима. - Ты же видишь, что она мыслит по-особенному, нам её логику не понять, - попытался он воззвать к голосу разума после всех этих эмоциональных всплесков Многоцветки. - Может быть, у Летающего моста какие-то свои интересы, не совпадающие с интересами Волшебной страны. Она может и не считать это предательством... - Что ты предлагаешь? - перебила его Энни. - Я ничего не предлагаю. Ты у нас начальник экспедиции, фея и Белый рыцарь, все решения за тобой. Я просто размышляю вслух... - Тогда не нуди. Не так уж оригинальны твои размышления, чтобы ими обязательно вслух делиться. У самой такая же каша в голове. Если книга Гуррикапа здесь, почему мы не должны её искать? - Тем более, предсказание Виллины ясно говорило, что мы можем её добыть! Вернее, ты можешь как Белый рыцарь, - нехотя уточнил Аврал, проглотив уже готовое сорваться продолжение "и я бы на твоём месте не колебался". Нечего лишний раз демонстрировать предательски дрожащим голосом зависть и обиду на то, что он не на её месте. Вернее, что она - на его... - Но оно ведь не говорило, что это будет хорошо? А Цветка из своего междумирья тоже видит возможное будущее. Вдруг мы не сможем ею воспользоваться, зато она попадёт в руки к Руггедо? Аргумент звучал весомо, но Аврал тотчас обнаружил его слабое место: - Тогда бы она так и сказала! Но она говорила о "бесполезных поисках"... - Бесполезных, а не бесплодных, Аврал! Это как раз и может означать, что книгу мы найдём, но пользы от неё не будет. - Может, - неохотно согласился мальчишка. - Но всё равно можно было бы понятней изъясняться. А так наводит на подозрения... - Наоборот! - уверенно встряхнула Энни косичками. - Если бы нас хотели обмануть, то придумали бы что-то однозначное. Ну, такое, чему поверишь, не задумываясь. А если всё так непонятно - значит действительно сложно. Или Цветка просто сама всего не знает. - Тебе виднее. У вас с ней девчоночий ход мыслей, я его с трудом улавливаю... - Почему сразу "девчоночий"? - в непривычно задумчивом сером взгляде запрыгали привычные озорные искринки. - А может быть, фейский! - Мне всё чаще кажется, что это одно и то же, - поворчал под нос Аврал. - Просто когда я сталкиваюсь с непонятным, меня это настораживает... Взгляд Энни снова стал необычайно серьёзным. - Я начинаю догадываться, почему ты не смог стать Белым рыцарем... - И почему же? - взвился Аврал, как ужаленный. - Вот именно поэтому. Если кто-то ведёт себя странно с твоей точки зрения, ты первым делом подозреваешь его в худшем. Нет чтобы сперва рассмотреть другие объяснения... Это же не только с Цветкой, - ну да, порой его подозрительность оказывается оправданной, как давеча, когда насторожился Энниными манипуляциями с листьями из тумана. Но сколько мелких обид успел причинить подозрениями совершенно несправедливыми! - У тебя так постоянно - сразу осудить, а потом разбираться. - При чём тут суд?! Просто ты ведь знаешь, что у меня с малых лет это было выработано, как рефлекс: незнакомое, непонятное - значит, опасность... - Знаю. Но для защитника Волшебной страны подходящая ли это черта? И ты ведь, прости, не Тотошка, чтобы оправдываться рефлексами и инстинктами... Семь лет живёшь совсем в других условиях, уж можно было пересмотреть свои привычки и отношение к людям. Мы ведь только сегодня говорили, что победы начинаются с побед над собой. - Мы и другое говорили, - обиженно напомнил мальчик. - О том, что именно бремя возможной будущей миссии меня и угнетало... - Значит, оно действительно оказалось тебе не под силу, - вздохнула Энни. - Ах ты ж умница! Я бы об этом в жизнь без тебя не догадался! Только к чему тогда всё это было - пророчество Виллины, годы тренировок?.. Хотя тоже понятно, к чему - чтобы мне стать спутником настоящего Белого рыцаря. Нянькой, точнее. Потому что такой вот Белый рыцарь нужен, оказывается, Волшебной стране - которого самого защищать надо, чуть ли не сопли ей вытирать, - Аврал уже не подбирал слов и не задумывался, что в следующую секунду, возможно, самому придётся утирать разбитый нос - после его же уроков вторая попытка у Энни вышла бы удачнее. - Зато с моральной стороны никаких вопросов, практически святая... - Всё сказал? - устало поинтересовалась Энни. - Только ко мне какие претензии? Думаешь, мне оно всё это надо - быть феей, быть Белым рыцарем? Моя задача - помочь Озме и вернуться в Канзас... - Отлично. Тогда и не лезь ко мне с нравоучениями, в которых я не нуждаюсь. - Аврал, милый, какие нравоучения? - удивление в распахнутых глазах граничило с испугом. - Я просто хочу разобраться - в тебе, в себе, а главное - в том, что нам сейчас делать. - Разобралась? - Теперь - да, - в тон ему едко ответила Энни. - После твоей реакции сомнение, надо ли слушать Цветку, как корова слизала. - Она схватила за лямки свой рюкзак и направилась к четырехствольному дереву вслед за Кустисом, который, уловив её настрой, начал робко ковылять в его сторону парой секунд раньше. - Ага, "поступлю тебе назло" - отличный мотив, - бубнил ей в спину Аврал, догоняя. - И нет, это не девчачий бзик, это феерическое чутьё... Дерево казалось безучастным, на приближение своих будущих пассажиров никак не прореагировало. И лишь когда Энни в нерешительности замерла, прикидывая, на какой из стволов будет удобнее карабкаться, опустило к земле огромную мохнатую ветвь. То ли голова чудовища, то ли протянутая ладонь. Энни взобралась на неё без колебаний, потянула за колючую ветку дрожащего остатками листвы Кустиса, затем как ни в чём не бывало мирно подала руку Авралу. Не то чтобы мальчишка очень нуждался в её помощи, но он предпочёл истолковать этот жест как знак примирения, а не превосходства, поэтому радостно в неё вцепился. - Феерического чутья у меня, кстати, быть не может, - с лёгкой ехидцей отреагировала Энни на его последнюю реплику. - Оно только при вечной юности бывает. Это даже мне известно. - Да знаю я, - кивнул Аврал, устраиваясь поудобнее в сплетении ветвей. - Виллина даже сомневается в его существовании. Говорит, это у Стеллы с Озмой девчоночьи фантазии... Ветка оторвалась от земли и начала плавный подъём. - Страшно не хочется, чтобы это оказалось правдой, - рассеянно пробормотала Энни, глядя, как убегает вниз земля и съёживается поляна, на глазах переставая быть огромной. - Почему? - машинально спросил Аврал и тут же с досадой запоздало прикусил язык. Но девочка спокойно озвучила тот самый ответ, о котором он догадывался: - Потому что фантазией тогда окажется и уверенность Озмы, что Элли жива... Общая крона четырёх стволов внушительно выглядела и с земли, но только наверху открылась во всём умопомрачительном великолепии многомерного зелёного лабиринта разветвлений. Настоящий лес над лесом - сквозь несколько ярусов сплетений под ногами проглядывает пустота и поверхность земли в далёкой глубине. С непривычки, наверное, было бы страшно, но после облачка Стеллы ерунда. Провалиться не грозит - дерево чувствовало их передвижения и внимательно за ними следило, двигая ветвями так, чтобы им поскорее добраться до верхушки. А там сформировало густое и уютное гнёздышко - и не тронулось с места, пока все трое не устроились в нём с полным комфортом. Двигалось оно тоже аккуратно - почти не трясло, даже удивительно. При этом огромные стволы уверенно преодолевали расстояние и преграды. Пара шагов - и вот оно снова на льду озера, холод от которого совсем не чувствовался наверху, ещё несколько - уже на его середине. Энни попыталась выглянуть через зелёный борт, и дерево, следуя её желаниям, осторожно раздвинуло нижние ветви. Алое зарево пылало прямо под ногами, но странное дело - блекло с каждой секундой. Мелькнул его центр с чернеющим, скорее угадываемым в ореоле уже розового отблеска силуэтом меча, и (девочка готова была поклясться!) погас раньше, чем они миновали это место. Одновременно блеснул рубин на колечке и почему-то заныл ожог от меча на правой ладони. В эту самую секунду Энни успокоилась окончательно - сомнений в правоте Многоцветки и правильности того, что они делают, больше не было. Правда, и ясности не было по-прежнему. В таком настроении она даже подъём на крутой скалистый берег перенесла спокойно, хотя заранее готовилась его испугаться. Дерево и тут оказалось предельно заботливым к пассажирам, амортизируя ветвями неизбежную, казалось бы, качку. Ребята даже не ощутили, когда именно оно встало наверху всеми четырьмя стволами. Нависавший над головами железный скелет статуи, вблизи совсем жуткий, резко нырнул и оказался с ними на одном уровне, а каменные ножны и вовсе далеко внизу, открывая плоскую площадку на вершине, где тысячелетиями держался, крепко поддерживаемый каменной десницей, эфес великанского Меча. Ещё шаг - и они уже за спиной, а лесная чаща впереди приходит в движение. Многовековые исполины, словно школьники на построении, неуклюже расступаются к краям, толкаясь и выясняя отношения сердитым шелестом крон. Но постепенно, неровными волнами, открывается широкий - для такой-то громадины! - проход сквозь толщу леса, на всю глубину, куда добегает взгляд. Дерево даже не сбавило свой равномерный ход, а справа и слева уже забушевало зелёное море, где редкие верхушки островками колышутся с ними вровень. - Почему они так слушаются Цветку? - задумчиво спросила Энни. - А с чего ты взяла, что её? - сердито откликнулся Аврал. - Тебя, как и прежде... Он угрюмо глядел на проплывающие мимо верхушки деревьев, и Энни понимала, что лучше его сейчас не трогать. Иронично зеркалилась ситуация, когда они летели в Розовую страну после отчаянного рывка от волков... Правда, причины его обидки были девочке вполне очевидны. Ну а как она объяснит, почему они не должны искать книгу и пытаться достать меч, почему должны верить Многоцветке и поскорее выбираться из леса в Голубую страну? Сошлётся на вспыхнувшую звёздочку и разболевшийся шрам, на потухший рубин меча? Он только пальцем у виска покрутит. Мысленно, конечно. Нет, пусть крутит чем хочет и где хочет, её это уже давно не задевает, но тогда и объяснять нет никакого смысла. Она теперь понимает Цветку... Аврал, при всех его выбрыках и "колючках", отличный парень, но некоторых вопросов с ним лучше не касаться. Просто удивительно, до чего он похож этим на Тима. И тем, и другим, да. * * * Во всяком случае, конец оврага действительно был очередным назначенным Руггедо местом встречи. Это стало ясно ещё издали. Над расселиной клубился туман - не сизый, а какой-то чёрный, невольно напоминая о тьме, вышедшей из Долины Смертной тени. Сопровождавшие лисы (Озма отказывалась, но король Тонконюх был непреклонен) замерли, испуганно переглядываясь. Заколебалась и сама принцесса: - Кто знает, что это за гадость и действуют ли против неё бриллианты... - Я бы за-по-до-зрил, - отозвался Страшила, - что Руггедо пытается нас отпугнуть, оставить тебя без спутников. Чарли тяжело спускаться на одной ноге, мы с Тотошкой и филином побоимся тумана... - По крайней мере со мной он просчитался, загрызи меня Саблезуб, - проворчал Чарли. - Но с туманом и впрямь непонятно... Так что к краю трещины приблизились со всеми мерами предосторожности. Оказалось, что вблизи туман на животных и Страшилу не действует - или работают бриллианты. Но заглянули вниз только Озма с моряком. Никакого намёка на спуск, на уступы. С трёх сторон отвесные стены, с четвёртой уходит в бесконечную даль, рассекая лес на части. И в глубине - густая чёрная туча, так же стелющаяся по всей обозримой длине расселины. Дна не видно. - Неизвестно даже, какой длины понадобятся верёвки, - вздохнула принцесса. Мысль об отступлении ни у кого не мелькнула. Но и двигаться вперёд было проблематично. До тех пор, пока Гуамоко не воспарил вдруг над пропастью: - Неужели я трусливей бедняги Аррахеса? - Осторожней там! - с тревогой крикнула ему вдогонку Озму, глядя, как отчаянная птица исчезает в чёрных клочьях тумана. Тот даже ухнул что-то ей в ответ, но слов было не разобрать. Повисла томительная пауза. Все напряжённо всматривались в клубящуюся темноту, пытаясь угадать в её движениях возвращение филина. Даже лисы свесили с обрыва острые мордочки с листьями рафалоо на носах. Наконец Гуамоколатокинт величаво, без недавней поспешности и обречённости, вынырнул из клокочущего тумана. - Бриллианты работают, - прежним своим важным тоном доложил он, опустившись на край оврага. - Никакой потери сознания или рассудка не почувствовал, хотя нарочно задержался подольше. До дна от границы тумана где-то треть высоты. - На дне тоже туман? - спросил Чарли. - Нет. Туча низко, но с такой же резкой границей, как и сверху. Но свет не пропускает. Мне-то без проблем... - Да нам всем без особых проблем благодаря щедрости его лисичества, снабдившего рудокопскими шариками, - Озма любезно улыбнулась придворным лисам. - Ты там внизу никого не разглядел? Филин помотал головой. Принцесса понимающе кивнула: - Ну да, гномы же мастера маскировки. Если они нас ждут, то не обнаружат себя раньше времени. Если же нет... дорога здесь одна, не ошибёмся. Где-нибудь они нас да встретят - Не встретили бы раньше них Саблезубые тигры, - проворчал моряк. Озма аристократично встряхнула каскадом чёрных локонов: - Встретятся - что ж, хоть разглядим их получше. А то в прошлый раз как-то не получилось... - Поверьте, друзья - ничего интересного, - серьёзно покачал головой Страшила. Озма с нарочитой беспечностью продолжала опираться на свой скипетр, словно спрятанный в нём клинок ("только самой заколоться") мог как-то защитить их от Саблезубов. Хотя вот от Элли Шестилапый в своё время убежал из-за башмачка в рюкзаке, а у Озмы их целых два. Но с другой стороны, когда Элли была в башмачках, тиграм это не мешало их преследовать. Да и в овраге башмачки вроде бы не действуют. Морской чёрт хвост сломит с этими колдовскими наворотами! - Послушай, Озма, - осторожно начал Чарли, - у нас ведь нет никаких гарантий, что Руггедо не хочет заманить тебя в ловушку и погубить... Девочка внимательно обвела друзей хрустальным взглядом. - Давайте так. Сейчас последняя возможность отказаться от любезного приглашения Руггедо. Я даже обещаю послушаться мнения большинства - стоит ли нам его принять или нет. - Я не знаю, стоит ли, - не раздумывая, тявкнул Тотошка, - но если ты пойдёшь, я с тобой. - За это спасибо, конечно, но всё-таки мне интересно и твоё мнение. - Ну, если это поможет Энни... - Вот, - подхватил Чарли, - устами собачки глаголет истина. Если бы не Бастрахна, которая прёт напролом к книге Гуррикапа... Стелла её по-прежнему больше не ловит в ящике? - Нет. И с утра никаких новостей... - Значит, выбирать нам не приходится. Руггедо - хоть какой-то шанс понять, что происходит. И обезопасить хотя бы ребят. - Я всё-таки уверена, что книгу и меч Гуррикап спрятал в разных местах. И что если Энни с Авралом выйдут на книгу, то сделают это раньше колдуньи и смогут с нею дать ей отпор. Какими бы глючными ни были предсказания Виллины, они за сотни лет ещё никого не погубили, - твёрдо молвила Озма и добавила с застенчивой полуулыбкой. - Что ж, если со мной - то уже большинство... - Я тоже считаю, что надо идти, - зазвенел бубенчиками Страшила. - Неразумно пройти больше половины пути и повернуть назад. - Значит, большинство и без меня. И, друзья, если кто боится или не уверен в себе - я пойму и не обижусь... - А ты мне по-прежнему не доверяешь, - печально хлопнул глазищами филин. - С чего ты взял? Я вообще-то ко всем обращаюсь... Лисы между тем закончили мостить систему блоков, словно и не сомневались в результате обсуждения. Озма договорилась, чтобы они на всякий случай подождали час, после чего возвращались в Лисоград, оставив верёвки. Спуск оказался удобным даже для Чарли, за которого Озма переживала больше всего, а туча внутри - не такой уж страшной, как казалась сверху. Да и закончилась быстро. Внизу на безжизненном глинистом дне оврага стояла непроглядная темень, но светящиеся шарики быстро её разогнали. Никакие гномы их не встречали. Длинный коридор с отвесными стенами и низкой тучей вместо свода убегал вдаль и скрывался за резким поворотом. - Давайте так, - сказала Озма. - Идём тысячу шагов, и если нам никто не выйдет навстречу... - Тогда что? - Тогда решаем, что делать дальше. Тысяча шагов пролегла по унылому пути, разнообразие в который вносили лишь крутые повороты да осыпавшиеся на них острые выступы стен, из-за чего приходилось перебираться через небольшие завалы. И закончилась как-то неожиданно быстро. - Так что мы решили? - прищурилась Озма. - Ещё... пятьсот шагов, - откликнулся моряк. - Пятьсот так пятьсот... Но не успели сделать ни шагу. Со всех сторон вспыхнули огоньки, выхватив из тени крошечные фигурки в чёрных плащах с капюшонами. Лиц под капюшонами не видать. - Повелитель Руггедо рад принять вас, принцесса, в своих владениях, - почтительно обратился к Озме один из гномов, игнорируя её свиту. Не сказав больше ни слова, направился дальше по расщелине вместе со спутниками, окружившими, впрочем, званых гостей с трёх сторон - с открытым тылом, без слов давая понять, что не будут препятствовать, если те захотят вернуться. Было ясно, что вести с ними разговоры никто не намерен и не уполномочен. Оставалось послушно следовать за гномами, довольно-таки быстро семенящими на своих коротких ножках. Овраг по-прежнему шёл зигзагом, ломался на поворотах, поэтому друзья не уловили подвоха и не сразу заметили, что после очередного изгиба пути, которым уже и счёт потеряли, у них над головами больше не чёрный туман, а низкий каменный свод. Только запах подсказал, став из предгрозового каким-то затхлым. Вскоре тоннель стал сужаться, что несколько успокоило Чарли - уж здесь-то Саблезубые тигры им точно не встретятся, у них, видать, из Подземья другая дорога. Затем резко пошёл под уклон, а из глубины начал вдруг доноситься крепнущий запах серы. (Продолжение ниже)
Капрал Бефар: (Продолжение) * * * Утром Энни слабым голосом отметила, что их древесный носильщик, неутомимо прошагавший всю ночь, похож на слона. Про слонов Аврал слыхал - водились в незапамятные времена в Волшебной стране такие животные, судя по старинным изделиям "из слоновой кости". Энни, правда, считает, что чудовищный клык с феомской резьбой в музее Фиолетового дворца - вовсе и не слона, а мамонта. Но мамонты - те же слоны, только мохнатые и в Большом мире тоже вымерли. А слона Энни видела живьём, в цирковом зверинце на ярмарке. Вот только начав его описывать, понесла какой-то бред, даже страшно стало. Якобы слон носом пользуется, как рукой. А ещё умеет пускать им фонтаны. Ну да, чего не наговоришь с такой температурой... Выглядела девочка и в самом деле неважно. И чувствовала себя тоже - судя по тому, что не было сил отбрыкиваться, когда Аврал касался её лба, проверяя, спадает ли жар. Вчерашняя ледяная ванна таки не прошла для неё бесследно, хотя с вечера ничто не предвещало. Мальчишка и сам покашливал, но отделался всё же легко. Если не считать, что один из камушков-наушников, видимо, тоже остался вморожен в ледяной панцирь озера. Аврал обнаружил пропажу ещё у костра, но не придал ей значения. И только поздно вечером на покачивающейся спине Слона вдруг обеспокоился тем, что Стелла давно не выходила на связь. Зеркальце молчало, камушек тоже. Мальчик время от времени постукивал им по разбитому стеклу - никакого отклика. Оставалось надеяться, что она хотя бы по-прежнему отслеживает их перемещение (пусть и ставшее загадочно быстрым), а не сходит с ума от неопределённости вместе с Озмой, Энниным дядей и остальными. А может быть, дело вовсе не в камушке, а какие-то проблемы у Стеллы или с её ящиком? Но переживать ещё и о наставнице было некогда - всё внимание занимала Энни. Её волновать новостью об окончательной потере связи, конечно, не стал, а сама она, казалось, не обращала внимания на отсутствие новых звонков. Впрочем, Аврал и не сидел всё время у неё над душой, опасаясь, что девочку это раздражает. Скрывался за густой веткой, как недавно за стенкой палатки, прислушиваясь к доносящимся шорохам и ругая себя на чём Волшебная страна стоит за вчерашние слова о "няньке". От изюма из волшебного винограда, которым снабдила предусмотрительная Стелла и который надёжно утоляет и голод, и жажду, Энни наотрез отказалась - "противно". Остатки целебного отвара тоже вызывали тошноту своим горьким вкусом, больше глотка не осилила. И лишь когда Аврал, снова мысленно помянув Пакирову и Руггедову Бездну из-за своей несообразительности, догадался размочить в нём изюм, дело пошло на лад. Высосала с удовольствием... и отключилась. На здоровый и спокойный сон это, правда, было ещё не очень похоже, так что Аврал остался в её "каюте". На всякий случай. Здесь, конечно, и Кустис, который её состояние чувствует намного лучше, но нелишне будет подстраховать. Да и не укутает её Кустис со своими шипастыми ветвями так аккуратно накидкой, которую она всё время норовит сбросить. Нет, совсем не так представлял себе Аврал обязанности оруженосца Белого рыцаря! Кстати, пятно от меча у неё на ладони так и осталось, не сходит. Всю дорогу он на неё, конечно, не пялился, хотя уже не пытался отрицать самому себе, что ему это приятно. Но не свинья же он, в самом деле... Тем более, слева по борту открывался интересный обзор. То ли горы подступили ближе, то ли Слон снова завернул к югу, но шагал он сейчас по длинной лесной опушке, больше не тревожа сон деревьев для своего прохода, а с другой стороны от леса высились вдали горные вершины. Аврал жадно поедал их глазами, и не только из-за нахлынувшей ностальгии - пристально всматриваясь в седые склоны, он пытался разглядеть на них какие-то следы цивилизации, как там, за опушкой с Призрачными воронами и Затерянной дорогой. Однако природа хранила первозданную чистоту, не осквернённую ногой человека. Энни между тем начала чудить. Бормотала во сне, спорила с каким-то Алексом, тоже вроде бы Белым рыцарем, но сто лет тому вперёд. Требовала, чтобы он обучил её мастерству, а тот отнекивался - у него, мол, учителей не было, кроме его меча... Энни сердито объясняла, что у неё и меча-то нет, а загадочный Алекс не мог понять, чего она тогда от него хочет. В общем, такая же чушь, как про слона. Утешало спокойствие Кустиса, замершего в её изголовье. Полуголые после отчаянной попытки борьбы с чарами Бастрахны ветки были неподвижны, словно куст боялся потревожить сон Энни, а оставшиеся листья звенели всё той же приятной и успокаивающей ночной мелодией. Солнце быстро катилось вверх по небосводу. Заботливый Слон склонил над ними ветви, образовав тенистый навес, надёжно защищающий от зноя. Ещё и листьями активно обмахивал, гоняя воздух и создавая прохладу. При этом столь же любезно оставлял Авралу открытый вид на горы. Благодаря этому обзору мальчик и смог сориентироваться в случившемся. Сперва заметил туман, клубящийся над долиной рваным клочьями, а затем неподвижно застыл Слон. Аврал ещё успел испугаться - неужели он попал под действие тумана на таком расстоянии? Но от резкой остановки подскочила Энни, продирая слипшиеся глаза, одновременно с ней ожил Кустис и тут же начал переговариваться со Слоном шелестом листвы. - Что случилось? - тихо спросила Энни, всё ещё недоумённо моргая. - Туман, - коротко ответил Аврал. - Судя по тому, как долго и с какой скоростью мы едем, здесь уже начинается ущелье Арахны. Линия предгорья заметно приближалась своими уступами, захватывая в полуобъятие просматриваемую местность дальше по ходу движения. И всюду, сколько мог охватить глаз, стелилась вуаль сизого тумана. - Но нам ведь туда и незачем? - неуверенно пробормотала Энни, пытаясь собраться с мыслями. В самом деле, в долине их никто не ждал - некому. После того, как Кастальо присягнул Озме, остававшиеся там гномы начали неторопливое, с семействами и домашним скарбом, переселение в Изумрудную страну. В пещере Арахны ничего интересного больше нет, и даже проходы из неё в Подземье по размеру доступны лишь самим гномам - ну ещё Бастрахне в форме Чёрного пламени, раз уж она собиралась ими воспользоваться. Но в Подземье им тоже делать нечего, как и в замке Гуррикапа, окрестности которого примыкают через перевал к другому концу ущелья. Была версия, что там может быть спрятана его книга, к которой и проляжет их сумбурный путь, но растаявшая Бастрахна успела её опровергнуть. Кустис интенсивно жестикулировал, хотя понять его было не намного легче, чем самого Слона. - Он спрашивает, идти ли дальше вдоль линии тумана или углубиться в лес? - догадался Аврал, и куст радостно закивал, а следом и ветви вокруг пришли в шумное движение. - А тут и спрашивать нечего, - сказала Энни уже более твёрдым голосом. - Цветка говорила, что мы должны как можно скорее выбираться из леса. И вряд ли имелись в виду ущелье или замок. Думаю, надо самым коротким путём, напрямик, если можно, двигаться в Голубую страну. Слон послушно зашагал вглубь расступившегося леса ещё до того, как она закончила говорить. * * * Это казалось изощрённой пыткой, которой не будет конца. Тоннель, сужаясь и петляя по сторонам, неизменно продолжал вести вниз. И на всём протяжении им сопутствовал запах серы. Иногда ею резко и слезоточиво несло из открывающихся то справа, то слева проходов, чаще же преследовало в воздухе лёгким, но неотступным оттенком. Кружились головы, приуныл даже Страшила - впрочем, он скорее из-за окружающей сырости, от которой начинала плыть краска на лице. И когда зловоние слегка развеялось, Чарли решил, что просто к нему притерпелся. Но нет - гномы вдруг расположились на привал, а значит, воздух и в самом деле стал чище настолько, чтобы позволить себе задержаться на одном месте. А когда слегка схлынула усталость, стало ясно, что издалека снизу веет если не свежестью, то простором. А значит, концом тоннеля. Гномы, однако, туда не спешили. Озма в пути дважды пыталась заговорить с их вожаком, которого быстро научилась отличать от других. Казалось бы, одинаковые фигурки в бесформенных чёрных плащах и скрывающих лица остроконечных капюшонах, друг от друга независимы, а приглядишься - все равняются на него. И остановился он на секунду раньше остальных. А выделяется из их массы походкой - вернее сказать, звуком шагов. Громче других, чем-то неуловимым напоминают стук Чарлиной деревяшки. Тогда он просто проигнорировал на ходу её вопросы. Теперь же вынужден был ответить: - Повелитель Руггедо не благословил разговаривать с вами. И больше ни слова - вопрос исчерпан. Но поговорить принцессе хотелось. То ли сера в голову ударила, то ли эта гнетущая неопределённость. - А скажи, Чарли... Давно хотела спросить, да всё стеснялась... - Давай уже, не томи, - сердито проворчал моряк, закономерно ожидая после такой прелюдии какого-то подвоха. - Это правда, что ты рассказывал... Ну, что ноги лишился из-за Мадам Проводницы с "Летучего Голландца"? Чарли удивлённо посмотрел на неё сверху вниз: - Что за вопрос - нет, конечно. Но не мог же я рассказать детям суровую правду... Ты вот не совсем ребёнок, тебе могу, если хочешь... Но в этот момент гномы так же безмолвно поднялись и двинулись дальше по тоннелю. Пришлось последовать их примеру и продолжать разговор на ходу. - В общем, случилось это на Куру-Кусу. Ты же помнишь, как мне удалось подружиться с местными людоедами, убедив их, что в сыром, так сказать, виде принесу больше пользы? Стал для них культурным героем, чуть ли не мессией... Когда вернулся на своём корабле, оказалось что меня ждали и каждый день высматривали в океане. Даже не удивились - но как искренне радовались! Большие дети, первобытная культура, архаическое мировоззрение... Но в комплекте с этим идут их незыблемые ритуалы. Чужак может стать своим для племени, его частью, только пройдя инициацию. Взаимно приобщившись плоти друг друга. О, вижу, уже догадываешься... Да, для людоедов это буквально и наглядно. Когда заключают союз племена, обмениваются детьми вождей для трапезы мира, ну а как я один, то вот, - он шаркнул деревяшкой. - Мне, конечно, тоже пришлось человечинки попробовать - а что оставалось? В зыбком свете шарика, прикреплённого к диадеме, было отчётливо видно изумление в хрустальном взгляде принцессы: - Ты это... серьёзно? - Что, купилась?! - расхохотался моряк. - Фух, - облегчённо вздохнула Озма. - Ну и шуточки у вас, боцман... - Зато настроение поднял, правда? Настроение самого Чарли, однако, оставалось мрачным, в каком только и мог родиться столь мрачный розыгрыш. Он то и дело бросал подозрительные взгляды на Гуамоко, всё сильнее задумываясь над его поведением. Смелый нырок филина в чёрный туман поднял мнение о нём в глазах всех спутников, но... не чересчур ли он был смелым? Особенно после той паники, с которой тот, наделав переполоха, появился в Красной карете. А если и то, и другое - хитроумный спектакль, чтобы войти к ним в доверие? Старый циничный филин, ищущий везде своей выгоды, так же легко мог предать Бастрахну ради Руггедо, как и ради Озмы. И вся история о колдунье, которая вот-вот доберётся до книги Гуррикапа, в таком случае оказывалась выдумкой для того, чтобы они были покладистей и охотней пошли на контакт с Руггедо. Конечно, нет худа без добра, и это в свою очередь означало, что жизнь Энни не подвергается ежеминутной опасности, не говоря уж об абстрактной опасности для Волшебной страны от могущественных заклинаний. Но не совершают ли они фатальную, непоправимую ошибку? Выбраться отсюда будет весьма проблематично... Стелла, правда, и в самом деле больше не видит Бастрахну в своём ящике – но может быть, той уже и в живых нет? Или она в Подземье, в плену у Руггедо, заманившего её вместе с филином каким-нибудь столь же хитрым способом. Или даже снова разделилась на составляющие… Возможно, виной тому были пары серы и общая гнетущая атмосфера, но эта мысль не давала моряку покоя. Отвлёк от неё лишь всё отчётливей доносящийся спереди запах, в котором ощущалось что-то очень знакомое, но здесь совершенно неожиданное и немыслимое. Через сотню шагов Чарли решил, что сходит с ума, потому что это был запах моря. Переходящего в болото, с кислой горечью гниющих водорослей - но моря. Запах, который он не мог перепутать ни с чем и который, увы, ничего не говорил его спутникам, так что проверить состояние рассудка не представлялось возможным. Впрочем, вскоре по стенам тоннеля заплясали отблески, а после резкого поворота он упёрся в отверстие, ослепившее (конечно, только от эффекта неожиданности) тусклым светом, похожим на свет угасшего дня. За ним и в самом деле было море, хотя и в полном штиле - бескрайнее, даже с рифом или островком ближе к горизонту, под низкими светящимися облаками, но не золотистыми, как в Пещере рудокопов, а какими-то лиловыми. Путники находились как раз примерно посередине между морем и облаками, на узком балкончике отвесной гранитной скалы. У её подножия шла прибрежная полоса, покрытая густым кустарником, над которым возвышались вытянутые стога. При следующем внимательном взгляде оказалось, что стога не просто возвышаются, но двигаются и пасутся. У стогов были хоботы, которыми они обрывали кусты, и длинные растопыренные бивни. - Это мамонты? - спросила Озма, с любопытством рассматривая животных. Чарли покачал головой: - У мамонтов бивни были изогнутые, как тот, в музее. Эти больше на мастодонтов похожи. Но я не уверен, что мастодонты были такими высокими и шерстистыми. - Так у вас и саблезубые тигры какие-то мелковатые были, - усмехнулась принцесса. - Видно, в Подземье для них условия комфортней... Но гномы не дали развернуться палеонтологической дискуссии. По-прежнему молча, словно не обращая внимания на гостей, они продолжили путь по узкой тропинке над пропастью вдоль скалы. Нельзя сказать, что дорога была опасней перехода через Кругосветные горы, который Чарли дважды совершил десять лет назад. Но он тогда и моложе был, и не надо было догонять снующих впереди гномов. Хотя что их догонять - подождут. Но мелкий Тотошка бодренько трусил за ними следом, а филин в полёте и вовсе вровень, снова воскрешая Чарлины подозрения. Озма, лазающая по крышам, как кошка, то и дело прощупывала дорогу своим жезлом вместо альпенштока - впрочем, непонятно, волновалась ли за себя или за них со Страшилой. - Мне вот недавно снилось, - подбадривала она Чарли, - что я снова Урфин (ну, такое мне нередко снится) и зачем-то мотаюсь через Кругосветные горы к камню Гингемы. С тачкой. - Это, наверное, была волшебная тачка, - усмехнулся моряк, вспоминая перевалы и расстояние от гор до камня среди раскалённых песков. Так за шутками и прибаутками они даже мастодонтов обогнали, меланхолично двигавшихся в ту же сторону. Внезапно косматых слоников охватила тревога и с неожиданной для их габаритов прытью они стали сбиваться в кучку. Напугавшая их опасность не заставила себя ждать. С шумом вылетела, словно из толщи скалы - на самом деле, из-за близкого, но невидимого поворота. После мастодонтов Чарли морально был готов увидеть какого-нибудь ископаемого птеранодона, но действительность оказалась ещё интересней. Эта птичка, несомненно, была из породы тех, знакомство с которыми десять лет назад чуть не стоило ему слишком дорого. Только не прирученная. Кожистые крылья, треугольная голова с жёлтыми горящими глазами, чешуйчатое тело ящерицы, крепкие когтистые лапы, готовые вцепиться в добычу... Встретив решительный отпор от мастодонтов, дракон описал над ними круг и заметил ползущую по скале мелкую, но беззащитную живность. В два маха перепончатых крыльев оказался совсем рядом... И тут в очередной раз отличился Гуамоколатокинт. Пронёсся прямо перед мордой чудовища, затем обратно. Страх явственно вспыхнул в полуприкрытых драконьих глазах. Совершив немыслимый кувырок в воздухе, чтобы оторваться от непонятного и несомненно опасного агрессора, ящер полетел над морем в сторону островка. - Видно же, что он боится любого отпора, - объяснил филин, приземлившись на тропу. И снова Чарли не знал, восторгаться ли его мудростью и отвагой или укрепляться в своих подозрениях насчёт хитроумного спектакля. Что обидней - дать себя обмануть или самому обманываться напрасными подозрениями, обижая ими невиновного героя? Впрочем, размышлять над этическими дилеммами было некогда - поворот и в самом деле оказался рядом. Собственно, это был относительно узкий пролом во всю высоту пещеры, под облака. Внизу бурлила река - не впадая в море, а вытекая из него. И это было странно, потому что её русло отчётливо шло вверх, и она с упорством горного потока, словно выталкиваемая под огромным давлением из мертвенно-спокойной морской глади, штурмовала эту высоту. - Может быть, она выходит наверх как исток Большой реки? - задумчиво предположила Озма. - Поток слёз в Долине Смертной тени? - не без содрогания вспомнил Чарли это малоприятное место. - А почему бы нет? С таким напором вполне может идти высоко в горы. Или какой-нибудь из горных притоков. Её верховья плохо изучены. Когда всё закончится, надо будет этим заняться. Слишком много белых пятен на карте Волшебной страны, даже стыдно. - Главное, что мы по реке наверх едва ли выберемся, если что. Во всяком случае, лучше не рисковать, - прагматично заключил Чарли. - Не зарекайся. Если даже не попадём по ней на поверхность, где-то ближе к ней могут начать работать туфельки... Через пролом над рекой пролегал висячий мостик. Хорошим обстоятельством было то, что он заканчивался отверстием в скале, а значит, топтания над пропастью по стенке подошли к концу. Плохим - то, что предстояло через него перебраться. Чарли многозначительно переглянулся с Тотошкой, которого Озма взяла на руки. Оба, не сговариваясь, вспоминали переход через пропасть по Всепревращальному полотнищу. Здесь, правда, были верёвочные перила. Но сам мостик намного, намного длиннее. С щелями между дощечками, порой довольно широкими. Гномы ловко прыгали через них в крылатых чёрных плащах, точно японские шпионы-синоби. Но для узкого конца Чарлиного протеза они могли стать проблемой. Так и случилось. Уже ближе к концу мостика, когда моряк позволил себе слегка расслабиться, деревяшка всё-таки провалилась в щель. Попытка её вытащить предсказуемо затрясла весь мостик, и с отставшего Страшилы слетела высокая мигунская шляпа. Под прощальный перезвон бубенчиков скрылась в седом потоке. - Ничего, - философски изрёк Страшила, провожая её взглядом и крепче вцепившись в перила, - было бы хуже, если бы я утопил трость... Снова тоннель с уклоном вниз, только гораздо просторнее и светлее. Мягкое сияние встречало их из его глубины и вскоре оказалось блеском драгоценных камней по стенам и своду. Светящиеся шарики (но не обычные из шерсти Шестилапых, а более яркие, как у их молчаливых проводников) были размещены среди них так искусно, что лучи, многократно отражаясь и преломляясь в гранях, передаваясь от камня к камню через проход, мерцая и играя по золотым пластинам, сплетались в удивительный разноцветный узор. После всех трудностей и ужасов пути он поражал своим великолепием - хотя, на утончённый вкус Озмы, слишком помпезным, вычурным и грубоватым. Спуск на этот раз оказался недолог - едва ли даже наполовину до уровня здешнего моря. Коридор словно померк, ушёл в тень перед буйством световой феерии в кристальных стенах распахнувшегося зала. Павлиньим хвостом разворачивались по ним безумные радуги, бежали вверх по сталагмитам, увенчанным драгоценными камнями, каждый не меньше страусиного яйца. В их окружении высился трон, в десятки раз величественнее трона Изумрудного творца. Веяло от него, правда, таким холодом, что невольно закрадывалось сомнение - действительно ли он выточен из огромной друзы горного хрусталя, или всё-таки изо льда, и сосульками, а не кристаллами ощетинился во все стороны? Трон был пуст. Гномы-проводники стояли по-прежнему безмолвно, в обманчивом мерцании то сжимаясь сгустками тьмы, то расползаясь по стенам длинными тенями. - Ну, - спросила принцесса вожака, отыскав его глазами, - и где же Руггедо? - Где Руггедо? - переспросил тот вдруг совсем другим голосом, скрипучим и почему-то очень знакомым Озме, полным неприкрытой насмешки. - Так ведь я Руггедо и есть. И откинул капюшон. Теперь настал черёд Озме почувствовать себя сходящей с ума под изумлённые её испугом взгляды друзей. Реакция филина, впрочем, отличалась от них - и убеждала, что глаза её всё-таки не обманывают.
Капрал Бефар: На этой интригующей (на самом деле, нет) ноте заканчивается вторая часть распухшего (108 тысяч слов первые две части, вторая в 1.7 раз больше первой, обе в 1.8 раз больше всего "Серебряного башмачка") монстромакси. Часть третья, "Неопределённый артикль", будет, видимо, писаться по-человечески - с планом, черновиком - и выкладываться уже в готовом и причёсанном виде. А может быть, и нет. Посмотрим ))
Sabretooth: Капрал Бефар пишет: Чарли покачал головой: - У мамонтов бивни были изогнутые, как тот, в музее. Эти больше на мастодонтов похожи. Но я не уверен, что мастодонты были такими высокими и шерстистыми. Были-были, как раз относившиеся к виду Mammut americanum, жившие на территории США. О, у вас в фаноне тоже в ВС живут мастодонты
Капрал Бефар: Ну, погнали! На календаре ноябрь, а значит, повод в рамках нового NaNoWriMo наконец-то закончить растянувшееся на год монстромакси. На этот раз режим изменён. Поскольку короткие главы у меня всё равно не получаются, новые будут выкладываться через день (по чётным числам, если не случится каких форсмажоров). Выдам ли требуемые 50 килослов, управлюсь ли за ноябрь (но если нет, продолжать на сей раз обещаю без перерыва) - не столь важно. Время закрывать гештальты. Автору и персонажам. Капрал Бефар пишет: Часть третья, "Неопределённый артикль", будет, видимо, писаться по-человечески - с планом, черновиком - и выкладываться уже в готовом и причёсанном виде. А может быть, и нет. Посмотрим )) Всё-таки нет. Так интересней )) И теплится надежда, что обратная связь не прекратится и будет влиять на процесс. Это всегда здорово. (Также обещаю ничего страшнее ковид-пандемии с масочным режимом, которую напророчил в прошлом году, теперь не вызывать)
Sabretooth: Капрал Бефар пишет: теплится надежда, что обратная связь не прекратится и будет влиять на процесс. Это всегда здорово. Обратная связь - это отзывы читателей? Я ещё 7 июня прочитал главу "Руггедо выходит на связь" и в ней слова Кастальо Мужчинам, как Вашему Высочеству известно, недоступна вечная молодость и поинтересовался Почему такой сексизм и дискриминация? Но вы, в отличие от Руггедо, на связь так и не вышли И Donald тоже потом писал отзывы, но вы и на них не ответили. Ну хорошо, что теперь связь опять заработала
полная версия страницы