Форум » Фанфики » Примирение с прошлым » Ответить
Примирение с прошлым
Лерелахит: Сначала я планировала сборник драбблов на тему - а что, если бы Урфин в ЖТ откликнулся на приглашение и был вместе со всеми? Потом это разрослось до целой АУшки, а под конец ещё и подтянулась любовная линия. Я старалась не сильно отхходить от канона, но во имя сюжета сделала несколько крупных изменений. Я надеюсь, вышло не слишком плохо. Название: Примирение с прошлым Аннотация: Волшебный телевизор не всегда показывает именно те отрывки жизни, которые нужны. Чтобы проверить свои предположения, Железный Дровосек и Страшила приглашают Урфина Джюса в Изумрудный город, ещё не зная, каковы будут последствия. Дровосек написал письмо таким образом, что Урфин не смог отказаться. Предупреждения: Много драмы! Очень много! Кого-то смущает пейринг Урфин/Арахна? И в сюжет понапихано много персонажей, которых туда не звали. Вроде Марранов. Я додумала Арахне парочку заклинаний, которых не было в каноне. И, конечно, я не претендую на качество.
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Sabretooth: Лерелахит какой у вас Страшила получился хитрый и мутный
Алена 25: Даааааа,чего то я не ожидала такого от Страшилы... И чего это он у вас задумал Такого????))))))))
Лерелахит: Алена 25 пишет: И чего это он у вас задумал Такого????)))))))) Да ничего особо страшного. Но интригу нагнать это дело святое))
Лерелахит: Вот и новая глава. И коварный план Страшилы, ага. И что же так пугает Гуамоко?
Лерелахит: Глава четвёртая: Мягкие цепи. Фельдмаршал явился быстро. Он и впрямь был самым рассеянным и забывчивым человеком в Изумрудном городе… В мирное время. - Дин Гиор, мне нужна твоя помощь – обратился к нему Страшила. – В скором времени к тебе подойдёт Урфин Джюс – ты знаешь, он в городе. Он заведёт с тобой беседу, а в процессе постарается незаметно выведать… Как он там говорил? Сколько в городе припасов, где расставлены катапульты, есть ли другие оружия против огромных колдуний на ковре-самолёте, сделали ли в Фиолетовой стране хотя бы ещё одну пушку, какие ещё есть силы у нас и наших союзников, и так далее, в том же духе. Ты должен будешь ему всё это рассказать, при этом в упор не замечая его истинных намерений. А потом скажешь мне, чем из услышанного он интересовался сильнее всего. Сможешь? Дин Гиор задумался. - Пожалуй… Пожалуй, смогу, но только зачем? Не проще ли просто поговорить? Страшила упрямо нахмурился. - Я предлагал ему. Он не захотел. Дин Гиор не до конца понял смысл последних слов правителя, но спорить не стал. Гуамоко тем временем остался один в комнате Урфина. Сидеть и выздоравливать – не самая неприятная задача. Когда ты стар, и главное, когда ты мудр, ты начинаешь ценить покой. Особенно, когда твой хозяин такой неугомонный человек как Урфин Джюс. Нет, конечно, разумное решение – примкнуть к стороне заведомых победителей. Потому что в успех колдуньи, чтобы он там не говорил раньше, Гуамоко не особо верил. Если даже могучая Гингема, которой под силу было насылать ураганы за пределы Волшебной Страны, уничтожена и забыта… Но что творится с Урфином? Зачем, зачем он вбил себе в голову, что именно он должен придумать способ убийства Арахны? Вёл бы себя хоть капельку тише и осторожнее…. Мало ли, что придёт этому пугалу в его набитую булавками и отрубями голову? Наверное, Гуамоко не так уж и ценит покой, раз до сих пор не оставляет этого неразумного человека, с которым ещё и творится что-то странное в последнее время. Взять хотя бы те растения – нет, старый филин по-прежнему не понимал, зачем Урфин их сжёг. Ладно, клепать новую армию и снова играться во владыку, сапоги которого попирают вселенную, действительно глупо. Да и потом, за ними же наверняка наблюдали по ящику, так что это бы и не получилось. Но вот сейчас, вот прямо сейчас насколько твёрже было бы их положение даже с одной горсточкой живительного порошка. Нет, Урфин упрям, как баран. Твердит: «Пойми, я ДОЛЖЕН был их сжечь. ДОЛЖЕН был. Иначе я не смог бы идти дальше.» Вот как это работает? Или, может, это Гуамоколатокинт дряхлеет и теряет хватку, если так много вещей ему непонятны? Какие-то тайны и замыслы мерещатся ему на каждом шагу. И с Урфином, кажется, творится что-то совсем неладное. Это чьё-то дыхание в комнате? Или это слух к старости начал подводить? Гуамоко никогда не был хорошим охотником. Младший, то есть, слабейший в кладке, он с детства посвятил жизнь не охоте, не играм, не гнёздам, а знаниям. Наверное, ему всё-таки показалось. Надо постараться заснуть. Сколько длился этот сон, Гуамоко не мог понять. Когда Урфин вернулся, уже темнело. Филин прекрасно видел в темноте, что глаза его хозяина так и сверкают. - Я зажигаю свет, Гуамоко, - предупредил Урфин. – Ты проснулся? - Уже – да. Как всё прошло? - Как я и рассчитывал, но важно другое. Тут, в Изумрудном городе, всё гораздо хуже, чем я предполагал. – Джюс энергично зашагал по комнате. – Я сперва даже разозлился. Никакого похода против Арахны они даже не замышляют, ждут людей из-за Гор, которые по какой-то причине задержались. Но, если подумать, в этом есть смысл. Слушай, Гуамоко, вот, что я понял. Арахна, несмотря на свои размеры, очень осторожна. Каждый раз она убегала, как только получала отпор, даже от пращей Марранов. У неё есть ковёр-самолёт, и вот это настоящая проблема. Я пока не представляю, как уничтожить его, если он либо метается в воздухе, либо охраняется в её пещере. Но дело даже не в этом. Каждый раз ошибка Арахны была именно в том, что она не ждала нападения. В долине Прыгунов она стояла на месте, к Фиолетовому дворцу шла напрямую, у Изумрудного острова её движения замедлял канал, и даже у подземных рудокопов она замерла в воздухе. Я веду к тому, что теперь она этой ошибки не повторит. И это сильно усложняет дело. Гуамоко закрыл глаза ещё в начале этой речи. Казалось, он не слушает, но Джюс знал, что это не так. Просто Гуамоко очень вдумчиво слушал и постоянно размышлял, готовя короткий, но содержательный ответ. Именно по этой причине Урфин любил проговаривать свои планы вслух перед филином. - Любое оружие против Арахны должно быть огромным, а значит, тяжёлым и неповоротливым. Даже без ковра-самолёта она легко увернётся, если только будет ждать удара. Можно было бы, конечно, замаскировать оружие и заманить её в ловушку, но я не представляю, чем её приманить. Я думал, можно притвориться покорными и позвать её на переговоры, но, представь себе! Марраны этот трюк уже использовали! И заметь, использовали с наименьшей возможной выгодой! Ну неужели нельзя было попросить неделю на подумать и позвать её на переговоры в ущелье! – сокрушался Урфин. – Теперь, когда её стукнули по голове, ранили в грудь и вдобавок покромсали ковёр, она будет втройне осторожна. Ей незачем покидать безопасную пещеру, свой удар она нанесла. Жёлтый Туман действует медленно, но постоянно. Можно расставить ловушки, в надежде, что она захочет прогуляться, но пока мы будем выжидать, люди продолжат болеть от холода и припасы будут истощаться с каждым днём. Можно попробовать осадить её пещеру, но для этого понадобится много сил, людей, времени и припасов, а последнего становится меньше с каждым днём. Учитывая всё это, я понимаю, зачем нужны люди из-за Гор и почему война с Арахной откладывается. Урфин перевёл дыхание. - Но это не значит, что я буду бездействовать. Война с Арахной сейчас – это война с Жёлтым Туманом. Нужно защитить поля, и у меня уже есть идея, как это сделать. Взгляни! Гуамоколатокинт взглянул одним глазом на протянутый хозяином рисунок. Там было схематичное изображение огромного здания со стеклянной крышей и трубами под потолком. Если бы Гуамоко и Урфин когда-нибудь были Большом мире, то знали бы, что нарисованное Джюсом строение называется «теплицей». Но они никогда не были в Большом мире, а идея теплиц пришла к Урфину из его собственной головы. - Конечно, солнечного света всё так же не хватает. Возможно, сорта подземных растений смогут расти и без него. Всё это ещё нужно проверить, но если мои расчёты верны, то – с радостным волнением воскликнул огородник – эти купола над полями станут спасением для Волшебной страны! - И приманкой для Арахны. – сказал филин, вновь закрывая глаза. Урфин удивлённо уставился на Гуамоко, но тут же понял, что тот имеет ввиду. - И верно… - прошептал Джюс, - Оборвать все листья на деревьях рафаоло, помешать готовить очки или выдрать трубы из дворца она не может, но разрушить здание в поле – вполне. Удивительно будет, если она не попробует… Гуамоколатокинт, тебе цены нет! Гуамоко захлопал крыльями от гордости. Нет, всё-таки не пора ему уходить на покой! И даже Урфин, даже этот неразумный человек понимает это! Меж тем Урфин Джюс продолжал ходить по комнате. Его разум работал, память воскрешала все прочитанные книги по военному делу. Вот бы некоторые из них перечитать… Интересно, можно ли ему заходить в библиотеку? А почему бы, собственно, и нет? Он гость, разве не так сказал Страшила ещё этим днём? Близилась полночь. Весь дворец затих. Вдруг, к удивлению Гуамоколатокинта, Урфин направился к двери. - Ты куда это? – спросил Гуамоко. - К Железному Дровосеку. – увидев, как сердито поднялись брови филина, Джюс успокоил его. – Я ненадолго. Я просто хочу один раз поговорить с ним. - Уху! Смотри, осторожней. Урфин не понял, что имел ввиду Гуамоко под словом «осторожней», да вскоре и махнул на это рукой. Плевать на всякую осторожность! Урфин должен был взглянуть на Железного Дровосека! Должен был заглянуть в глаза того, кто посмел обвинить его, Урфина Джюса, в малодушии. Все эти дни в ушах Урфина звенел голос Дровосека – кроткий, бархатистый голос, произносящий: «Как жаль…» - «Теперь я в Изумрудном городе, Дровосек! Теперь я готов действовать! Как ты и хотел! Так чего тебе от меня нужно?!» Но в спящем дворце правителя Мигунов не оказалось. Дуболомы-паромщики сказали, что он ушёл за дровами ещё днём и с тех пор не возвращался. Что ж, самое подходящее занятие для Железного Дровосека. Урфин попросил дуболомов переправить себя через канал, они так и сделали. От канала веяло холодом, хрустел ломающийся лёд. «Интересно, они хоть немного меня помнят?» - думал Урфин, разглядывая дуболомов. Услышав в лесу мерный стук топора, Джюс решительно двинулся вперёд. «Итак, чего ты добивался?» хотел он спросить, но не успел произнести ни звука. Потому что Дровосек тоже его заметил. С радостным криком Железный Дровосек бросил топор на землю и сжал Урфина в объятиях. - О, Урфин! Я так счастлив тебя видеть! Урфин не мог сказать того же самого. Он был зол ещё до встречи с Дровосеком, а сейчас его ещё и сдавили в ледяных тисках, в которых бывший король мог только нелепо трепыхаться и хрипеть. К счастью, Дровосек скоро заметил, что опять не рассчитал силу и с ужасом отпустил Джюса из своих железных объятий. - Ох, что же я творю! Урфин, скажи пожалуйста, ты цел? - Цел. – ответил Урфин сдавленным голосом. – Я пришёл поговорить. - Конечно! – Дровосек присел на пенёк и жестом указал Джюсу на другой. – Я слышал от Мигунов, что ты в городе, но думал зайти к тебе завтра. А почему ты пришёл поговорить посреди ночи? - Раньше не мог. Был занят. Да это и не важно. – Джюс перевёл дыхание и решительно надвинулся на Дровосека. – Господин Дровосек, я хочу знать, с какой целью вы написали мне эту записку! Ведь вы же прекрасно знали, что у меня больше нет армии! Вам нужно было, чтобы я пришёл в Изумрудный город, так? Зачем? К удивлению Урфина, Железный Дровосек горько вздохнул и закрыл лицо руками. - Хотел бы я ответить тебе полностью, - ответил правитель после недолгого раздумья, - но, увы, ограничусь лишь тем, что скажу тебе правду. Я убедил Страшилу пригласить тебя в Изумрудный город, потому что знал, на что ты способен. Ты собрался похоронить себя заживо, вместе со всеми твоими талантами и умениями. Скажи, разве я мог это допустить? Это было жестоко – напоминать тебе о прошлом? Я обидел тебя? В таком случая я прошу прощения. Но разве иначе ты бы покинул своё изгнание? Я сожалею, о том, что причинил тебе боль, но в такое время никто не должен оставаться в стороне. А тем более, такой человек, как ты! Взгляни – ты всего лишь день в городе, а всем уже стало легче дышать. И – это, возможно, всего лишь догадка, но… Ты ведь не собираешься останавливаться на этом, не так ли? Железный Дровосек умел быть красноречивым. За годы правления он немало развил в себе эту способность. Урфин Джюс всегда был злопамятным и непримиримым, прощал с трудом, но, когда он дослушал ответ Дровосека, даже его злость исчезла. Что-то вроде высокомерной усмешки появилось на его лице. - Ты прав, - ответил бывший король, а про себя подумал, - «И ты даже не подозреваешь, насколько.» Дровосек с удовольствием продолжил бы беседу, но Урфин должен был, наконец, лечь спать, а Железный Дровосек – работать дальше. Поэтому, поговорив ещё немного, Джюс распрощался с правителем Мигунов и вернулся в свою комнату. Ещё где-то час назад Железный Дровосек спокойно рубил дрова, а потом его снова прервали. На сей раз это был Страшила. Дровосек с радостью прижал друга к себе – его-то он мог обнимать без последствий с какой угодно силой и сколько угодно раз. - Ты уже слышал, что Урфин пришёл в город? – спросил Страшила, когда ему удалось освободиться. - Ну, конечно! Он был здесь буквально час назад. – увидев удивлённое лицо Страшилы, Дровосек спросил. – Мне казалось, ты следишь за ним. - Не ночью, - вздохнул Страшила. – Видишь ли, он не расстаётся с филином. А все мои агенты – дневные птицы. И они жалуются, что к вечеру у филина удивительно обостряется слух, а о зрении и говорить нечего. - Если хочешь знать, сюда он пришёл один. Страшилу это сообщение явно застало врасплох. Было похоже, что он не ожидал от Урфина такой хитрой выходки. Дровосек не мог не рассмеяться, глядя на ошарашенное лицо своего друга. - Нечего смеяться! – буркнул Страшила, надуваясь. – Следить за Урфином – государственно важная задача! Я пытаюсь быть осторожным! - Да-да, разумеется, - поддразнил его Железный Дровосек. – Кое-кто не любит проигрывать, правда? - Никогда ещё так не хотел проиграть, как сейчас. – серьёзно ответил Страшила. – Скажи, каково твоё мнение? - Не поменялось. А твоё? - Ну… Кажется, ты был прав. Он определённо не служит Арахне. Но прав был и я. Он что-то скрывает, и мне это не нравится. - Ох, кто бы говорил, Страшила! - Я это другое дело! – горячо возразил Страшила. – Я просто хочу узнать, что он задумал, только и всего! А он что-то задумал! Уж это я знаю наверняка! - Да? Тогда вы друг друга стоите. И как успехи в вашей маленькой игре в недоверие? – с лёгкой иронией поинтересовался Железный Дровосек. Страшила как будто ждал этого вопроса. - Обгоняю! – заявил он с довольной миной. Когда Урфин Джюс вернулся в комнату, он был в отличном расположении духа. Он был спокоен, радостен, точно так же, как и в прошлом, погружён в сладкие мечты. А потом он заснул. Быть может, странный тон Страшилы, быть может, предупреждения Гуамоко осели в его памяти, но только этой ночью свергнутому королю снова приснился кошмар. Урфину снилось, что он идёт по бесконечному пшеничному полю и случайно натыкается на Страшилу. Страшила сидит на колу, как и положено пугалу, беспечно улыбается, и протягивает руку для пожатия. Джюс нерешительно пожал соломенную руку, и вдруг почувствовал, что против обыкновения она держат очень крепко. В этот миг всё разом потемнело – небо заслонила собой гигантская Кагги-Карр. Ворона взглянула на него, громко закаркала и распалась на большую стаю птиц. Оглушительно каркая, крича и щебеча, птицы накинулись на Урфина и разорвали его на куски. Урфин проснулся. Было темно – впрочем, в Жёлтом Тумане утро было неотличимо от ночи. Гуамоко чистил перья. Обычно по ночам филин улетал по своим делам, но сейчас он предпочёл остаться в комнате. - Уже утро? – спросил Джюс, начиная одеваться. - Угу. А ты куда собрался? - На стройку. – ответил Урфин, проверяя, все ли столярные инструменты в целости и сохранности. - Тебе, кажется, человеческим языком сказали, что ты не должен помогать. – недовольно буркнул Гуамоко. - Постройка склада тоже важна. – возразил Урфин. – А потом, все эти планы пока ещё у меня в голове, и… В общем, дармоедов и без меня достаточно. Ты лучше скажи, ты отдохнул? Сможешь сопровождать меня? - Отдохнул, как же. – поёжившись, отвечал Гуамоко. – Если бы ты спал тихо, может, и отдохнул бы, но ты кричал так, словно тебя на части рвали. - Это и происходило. – усмехнулся Джюс. – Ладно, в таком случае я оставлю дверь незапертой. Захочешь вылететь – ты умеешь её открывать. Урфин Джюс ушёл. Гуамоколатокинт очень долго сидел, ошарашенный, изумлённый, уставившись в одну точку немигающим взглядом.
Sabretooth: Отлично Лерелахит пишет: Интересно, они хоть немного меня помнят?» - думал Урфин, разглядывая дуболомов. В ОБМ помнили, когда Кагги-карр рассказала им, что Урфин хочет им опять вырезать страшные рожи, они ответили, что добрые лучше. То есть они помнили, какими были раньше, значит, должны были и Урфина помнить
Donald: На дворе Жёлтый Туман, а эти правители играют в пари и недоверия Впрочем, это не лишает повесть всех её достоинств, читать интересно, сюжет новый, жду дальнейшего развития событий.
Лерелахит: Donald я знала, что кто-нибудь это заметит(
Капрал Бефар: Donald пишет: На дворе Жёлтый Туман, а эти правители играют в пари и недоверия Но ведь это так жизненно и так свойственно Большому миру((
Лерелахит: Эх, и снова я придумываю новые свойства Страшиле! Похоже, это мой любимый персонаж, после Урфина, конечно. Так или иначе, новая глава, чуть более длинная. А что поделать, надо растягивать главы, иначе в них ничего не будет происходить. Эта часть текста вышла слегка сумбурно. Надеюсь, спустя пару-тройку глав я выровняюсь.
Лерелахит: Глава пятая: Король и придворный. Лучшие мастера города, почти все состоящие в гильдии ремесленников, встретили Урфина Джюса с само собой разумеющимся высокомерием. Во-первых, он был новеньким в их компании, во-вторых он был родом не из Изумрудного города, в-третьих он всё-таки был Урфином Джюсом. Урфин, конечно, заметил это, и отгородился от их высокомерия самым привычным и действенным способом – уйдя с головой в работу. И вот тогда городским мастерам пришлось попридержать языки и бросить все силы на то, чтобы соответствовать его уровню. Потому что мастерством столяр из Когиды был равен лучшим из них, а сосредоточенностью и трудолюбием обгонял их всех. По окончанию дневных работ даже самые старые из них признали, по меньшей мере, обоснованность решения Страшилы, а несколько самых молодых подошли к Урфину и пригласили его пообедать с ними. Джюс отнекался так вежливо и так решительно, как только умел. У него были другие планы на своё свободное время, и сразу после обеда он быстро зашагал в библиотеку. Он точно знал, какие книги ему нужны. Изумрудный город был самым удивительным архитектурным творением, не уступая великолепием Радужному и Фиолетовому дворцам. После постройки города от Гудвина и от инженеров, работающих вместе с ним, осталось немало записей и книг. Ими пользовался Страшила, когда задумал построить канал, и ими собирался сейчас воспользоваться Урфин. Как он и предполагал, в библиотеку его пустили, разве только прочитав краткую инструкцию о правилах поведения – не шуметь, книги ставить на место, и так далее. Седой библиотекарь показал ему нужные полки, не забыв рассказать о том, насколько велика ценность записей, оставшихся от Гудвина. Урфин рассеяно кивнул головой и сел за чертёж. Конечно, птицы рассказали Страшиле, и тот, конечно, заинтересовался. А так как птицы не могли подробно описать чертёж Урфина, любопытство Страшилы вскоре не выдержало. Едва только выдалась свободная минута, правитель направился в библиотеку, будто бы за книгами. На самом деле, взяв парочку томов для виду, он направился прямёхонько к Урфину Джюсу. Урфин настолько увлёкся чертежом, что заметил присутствие Страшилы лишь когда тот, звеня бубенчиками на шляпе, заглянул ему через плечо и с нескрываемым интересом спросил: - А что вы тут делаете? - Рисую чертёж. – ответил Урфин, несколько раздражённый тем, что его прервали. - Я вижу. – проигнорировав недовольный тон Джюса, сказал Страшила. – Чертёж чего? - Я собирался рассказать об этом, когда закончу. – по возможности вежливым тоном ответил Урфин. - А вы расскажите сейчас. – простодушно ответил Страшила. – Пожалуйста, будьте любезны, расскажите. - «Пожалуйста, будьте любезны!» - подумал Джюс, хмуря брови. – «Быть таким добрым нечестно.» Страшила продолжал настаивать: - Ну же, Урфин! Одна голова хорошо, а две лучше. Так говорила Элли, и я с ней согласен. Особенно когда одна голова с таким великолепными мозгами, как у меня, а другая такая необыкновенная, как ваша. - Хорошо, хорошо! – оборвал его Урфин, чувствуя, что снова начинает краснеть. – Только предупреждаю, это ещё необязательно сработает. – и столяр коротко пересказал Страшиле о придуманных им сооружениях над полями. - Теплицы… - пробормотал тот, задумчиво потирая лоб. – Растения… Солнечный свет, подземные рудокопы… Надолго повисла тишина. Урфин хотел оглянуться, но стоило ему повернуть голову, как в неё упёрлось с полдюжины иголок и булавок. - Да чтоб тебя! – воскликнул Джюс, быстро отодвигаясь. – Страшила, не мог бы ты… Вы… Пожалуйста, думать немного подальше! - Ага… - рассеянно отвечал Страшила, придерживая руками свою не в меру раздувшуюся голову. – Пещера… Лучи… Придумал! Голова Страшилы так резко вернулась к своим нормальным размерам, что часть иголок вывалилась на шляпу и гладкий пол библиотеки. Страшила с досадой застонал и принялся собирать упавшие иголки. Получалось это, разумеется, из рук вон плохо. Ни одну иголку или булавку ему так и не удалось поднять – мало того, со шляпы всё тоже попадало. Урфин с трудом подавил усмешку и присел рядом, чтобы помочь. Вдруг он понял, что рядом есть кто-то третий. Этот третий, судя по всему, наблюдал уж довольно долго, но подошёл только сейчас и с необычайным рвением собирал Страшилины иголки. Это был Энкин Флед. Руки Урфина свело какой-то судорогой. Страшила никак не отреагировал на появление Энкина Фледа – или, в любом случае, это никак не отразилось на его лице. Быть может улыбка стала чуть-чуть шире и глупее, но таких тонкостей по нарисованному лицу не проследить. - Благодарю. – коротко произнёс правитель, когда ему вернули иголки. - Энкин Флед, возвращайся к работе. Урфин Джюс, обязательно продолжайте свои ин-же-нер-ны-е ис-сле-до-ва-ни-я. Мне же прямо сейчас нужно провести один важный научный экс-пе-ри-мент. - Как прикажете, ваше превосходительство. – глухо отозвался Энкин Флед. Урфин только мрачно кивнул. То, что минуту назад казалось простым знаком вежливости, теперь казалось ему немыслимым унижением. Звон бубенчиков потихоньку затих в библиотеке. Джюс попытался отогнать неприятные мысли и вернуться за чертёж. Безуспешно. Шуршание мокрой тряпки по полу отвлекало и неуклонно приближалось. - Ты зря стараешься. – раздался глухой голос позади него. - Я слушаю очень внимательно, Флед. – ядовито процедил Урфин. - Я повторяю, ты зря стараешься. – сказал бывший придворный, и отчего-то тихо всхлипнул. – Он стал злопамятным. Урфин не хотел продолжать разговор, но тут просто не удержался. - О, да, я вижу! Сама злопамятность! Как тебе нравится, расскажи пожалуйста, мостить дороги в Фиолетовой стране? - Я и мостил. – не замечая сарказма в голосе Урфина, ответил Флед. – Но когда пришёл Жёлтый Туман, всех заключённых перевели на другие работы. Я… - Попросился во дворец уборщиком? Можешь не продолжать. - Не смей глядеть на меня свысока! – рассвирепел Энкин Флед. – Мы с тобой в одном положении! Да, в одном, хотя с тобой и играют в вежливость! Ты увидишь… Увидишь… Тогда Джюс, преодолев отвращение, впервые взглянул на своего бывшего придворного. В его мутных глазах читалось безумие. - Кстати, - воскликнул Энкин Флед с неприятной радостью, - забыл спросить! Ваше величество, как вам нравится стоять навытяжку перед пугалом? Во взгляде Урфина Джюса промелькнула жажда убийства, а ладонь как-то странно схватила карандаш. В следующую секунду Энкина Фледа как ветром сдуло вместе со шваброй и ведром. Уже поздно ночью, вернувшись к себе, Урфин обсуждал произошедшее с филином. Как всегда, у Гуамоко нашлось своё собственное мнение. - Ты полагаешь, пускать его во дворец слишком мягко? – усмехнулся филин. – На мой взгляд, более жестокого наказания не придумаешь. - Ну, да! – не поверил Урфин. - Не веришь? Тогда просто представь, что тебя, вместо того, чтобы послать на стройку, заставили каждый день чистить изумруды на троне Страшилы. Поглядел бы я, как долго бы ты продержался. - Начнём с того, что я бы не согласился. Всему есть предел. - Он бы не согласился! – расхохотался Гуамоко. – А если бы это был единственный способ убить Арахну? Урфин осёкся. Если бы речь шла об одних только его амбициях, ответ был бы однозначен – нет! Но если бы на кону было спасение Волшебной Страны, сумел ли бы он строить из себя идеального придворного? Урфин умел быть вежливым, если хотел, но никогда не умел, подобно другим Жевунам, быть смирным и услужливым. Даже Железный Дровосек умел это, но не Урфин Джюс. - Уже сомневаешься. – довольный своей мудростью, промолвил Гуамоколатокинт. – А Энкин Флед одержим местом во дворце не меньше, чем ты троном или убийством Арахны. И у него есть единственный путь этого достичь, и Страшила, нарочно или нет, даже подаёт ему слабую надежду. Тот, кто это придумал, знает толк в издевательствах! – и филин злобно расхохотался. Джюс молчал. Мрачные мысли и воспоминания, немного оставившие его за этот год, вернулись здесь, в Изумрудном дворце, где каждый камень напоминал ему о его недолгом правлении. - Как думаешь, Гуамоко, - тихо спросил бывший король. – Между мной и Энкином Фледом есть какая-то разница? - Разумеется, есть! – с усмешкой ответил тот. – Ты умнее, сильнее, изобретательней, проницательней… В общем, полезнее и опаснее. Поэтому-то Страшила и носится с тобой, как с писаной торбой, а его послал драить полы. Вероятно, филин надеялся подбодрить хозяина последними словами, но эффект получился строго противоположный. Урфин ни сказал ни слова, пока ложился спать. И этой ночью его кошмар был ещё ярче. А утром его ждал сюрприз. - Ночью заходил Страшила. – сообщил Гуамоко. – Забрал чертежи, обещал вернуть. Передавал, чтобы ты заглянул в парк, если он не вернёт до утра. Джюс вскочил с кровати как ошпаренный. - Что значит забрал?! Что значит заходил?! В мою комнату?! И взял мои бумаги без разрешения! - Он спросил разрешения. – флегматично отозвался Гуамоко. – У меня. Мне следовало его выгнать? - Нет, тебе следовало разбудить меня! - Обычно людям не нравится, когда их будят посреди ночи. - Но сейчас был другой случай! – наспех залезая в сапоги, воскликнул бывший король. – Ну, держись у меня, Страшила! Я приду в парк, ещё как! - Я вижу, предупреждать тебя об осторожности уже бесполезно. – проворчал Гуамоко. – Но выслушай прежде чем уйдёшь… Урфин! Джюс, недослушав своего филина, выскочил из комнаты и побежал вниз по лестнице, сбивая ненароком подвернувшихся придворных и рабочих. Извиняться и объясняться было долго – Урфин ограничивался короткими жестами и быстро шёл дальше. Не чувствуя холода, Джюс выбежал в парк. Стук молотков смутно слышался в Жёлтом Тумане. Урфин налетел на Страшилу, который в большом возбуждении пытался разглядеть нечто большое и громоздкое. - Урфин! – воскликнул правитель Изумрудного города. – Как вы вовремя! Мы почти закончили! - Поздравляю! - ответил Урфин, не разделяя этот радостный настрой. – А нельзя ли было разбудить меня, прежде чем брать мои чертежи? - Разбудить? – Страшила немного растерялся. – Гу-а-мо-ко-ла-то-кинт сказал не трогать вас. Я… - он потряс головой, приходя в себя, и продолжил – Да, я знаю, что невежливо заходить к людям, когда они спят. Ещё более невежливо смотреть в их записи, но вы должны меня понять! Эти ваши теплицы очень важны для Волшебной Страны и я не хотел откладывать строительство… Я, конечно, прошу прощения за свою нетерпеливость, но уверяю вас, я не хотел проявлять таким образом неуважение к вашей работе. Урфин был несколько осаждён свалившимся на него вежливым потоком, но уступать свои позиции не собирался. - Я их даже не закончил! - Я их закончил. – заметив полыхающий взгляд Джюса, Страшила снова замялся. – Вы можете всё стереть обратно… Урфин глубоко вдохнул воздух. - Ладно. Давай сюда. В смысле, пожалуйста. Правитель с виноватым видом протянул ему чертежи обратно. При виде того, как Страшила «закончил» их, у аккуратного столяра свело челюсти. Он размышлял над тем, говорить ли Страшиле о его невозможном подчерке или лучше спросить его об непонятных конструкциях под крышей, когда подбежал бывший капрал Арум. Урфин Джюс помнил его – это был один из самых сообразительных дуболомов, после, конечно, генерала. - С зеркалами закончили! – весело объявил он (похоже, на настроение дуболомов не влиял Жёлтый Туман). – Ещё что-нибудь? - Да! – мгновенно взбодрившись, отвечал Страшила. – Пусть один из вас сбегает к Железному Дровосеку, и скажет ему идти сюда! Остальные свободны! Раздалось хоровое огорчённое «У-у» от дуболомов, выстроившихся поодаль. Им не очень-то нравилось ничем не заниматься, но ничего не поделаешь! Послушание было заложено в каждой части их тел, и даже новые лица не могли этого изменить. - Под свободны имеется ввиду – шагом марш опять на склад! – приободрил их Арум. – Третий оранжевый, за Дровосеком! Джюс не смог сдержать умилённой улыбки, когда увидел как дуболомы дружно, шагая в ногу, утопали в туман. Всё-таки не зря он бился с ними днями и ночами, пытаясь вдолбить в их дубовые головы дисциплину. Страшила заметил эту улыбку и добавил, будто бы мимоходом: - Кстати, Урфин, я забыл поблагодарить вас за ваших дуболомов. Они отличные ребята, только выражения лиц пришлось слегка подправить. Умилённая улыбка мгновенно сползла с лица бывшего короля. - «Спасибо за напоминание, Страшила. А то я уже почти забыл, для чего их на самом деле готовил.» - подумал он, а вслух сказал – Ладно, ладно. Теперь, вот что. Во-первых – в следующий раз будите меня. При любых обстоятельствах, в любой час дня и ночи. Во-вторых, ваши каракули переделывать придётся мне, поэтому могу я взглянуть, что там вышло? - Разумеется! Даже обязательно! Ведь это ваша идея, за исключением зеркал, и вам первому глядеть на результат. – Страшила схватил Урфина за руку. – Идите за мной! Урфин Джюс не успел спросить насчёт зеркал. В миг, когда соломенные руки сжали его ладонь, мир резко поменялся. Жёлтый Туман исчез, исчез парк и громоздкое сооружение, зато появилось бесконечное поле пшеницы и раздалось пронзительное карканье. Урфину показалось, что на него вот-вот набросятся птицы – но уже в следующий миг всё исчезло, и мир стал нормальным. Джюс потряс головой. - «Уж не схожу ли я с ума?» - спросил он себя. – «Не рановато ли?» Эта мысль исчезла вскоре. Когда они вошли в пробную теплицу Урфина удивило другое – ему в глаза ударил непривычный, яркий и белый свет. Взглянув наверх, он увидел весьма странное зрелище – подвешенные над потолком шарики, окружённые хороводом из маленьких зеркал. - Чудесно, правда? – спросил Страшила. – Это вы подали мне идею, упомянув рудокопов. У них принято растить цветы в комнатах. И чтобы было достаточно света, богатые рудокопы вешают над ними шарики из шерсти Шестилапых. Ружеро рассказывал мне, что у королей в комнатах были целые клумбы. Я размышлял об этом раньше, но только вам могло прийти в голову выстроить комнату вокруг цветов! Урфин почувствовал, что начинает уже не только краснеть, но и злиться. Мало того, что Страшила, вот-вот снова начнёт его расхваливать, так ещё и идея теплиц, оказывается, совсем не нова. Сейчас ещё и окажется, что без него и в самом деле вполне можно было бы обойтись. Урфин не позволил себе задерживаться на этих недобрых мыслях. - Рано радоваться. – коротко сказал он. – Нужно проверить, будет ли в таких условиях что-нибудь цвести. Но, говоря это, Урфин был почти уверен, что будет. Как и всякий Жевун, он отлично понимал природу растений и уже сейчас нутром чувствовал, что всё будет в порядке. Значит, нечего оттягивать время. А то Страшила, такими темпами, заставит теплицами все поля в Зелёной стране, даже не потрудившись толком выставить охрану – какие уж там ловушки! Страшила, и в самом деле, выглядел очень бодрым. Он то и дело поглядывал на столяра таким хитрым взглядом, что поневоле вспоминались предупреждения Гуамоко. Впрочем, сейчас не до того. Урфин глубоко вздохнул, как всегда делал перед тем, как держать речь. - Господин Страшила, - сказал он твёрдым голосом – вы должны меня выслушать. Я собирался рассказать вам о своих настоящих намерениях намного позже, но вы не оставляете мне выбора. Ничего ещё не сделано. Вы прекрасно понимаете – пока жива Арахна, все наши уловки бесполезны. И я ни за что не появился бы в Изумрудном городе, если бы не рассчитывал на нечто большое, чем борьба с Жёлтым Туманом. Снова на соломенном лице застыло непонятное выражение. Некогда было пытаться его истолковать. Урфин продолжал, возвысив голос. - Поэтому я, Урфин Джюс, рассчитываю на вашу помощь. И сейчас я имею ввиду помощь всех, кому небезразлична судьба Волшебной Страны. И тогда, если следовать моему плану, уже через месяц эти теплицы не понадобятся, потому что не будет ни Жёлтого Тумана, ни Арахны. Это не пустые слова! Я слышал, что она едва не утонула в канале, получив удар из катапульты. Это во-первых, а во-вторых… Страшила остановил его, подняв руки. - Постой, постой! Я обязательно дослушаю тебя до конца, но сначала дождёмся Дровосека. А затем пойдём в тронный зал, и ты скажешь всё то же самое, но уже в присутствии Дина Гиора. Он всё-таки фельдмаршал, и военные планы касаются его в первую очередь. Урфин, понятное дело, нахмурился, когда его прервали. Но, поразмыслив, он решил что в тронном зале его речь будет звучать эффектней, и согласился со Страшилой. Ждать, к счастью, пришлось недолго – Дровосек появился через минуту. Все вместе они прошли во дворец. Урфин Джюс забыл и про холод, и про недавнее раздражение – он сгорал от нетерпения. Лёгкие угрызения совести покалывали его, когда он думал об Гуамоко, оставшемся в комнате. Кажется, филин хотел ему что-то сказать, а он, недослушав, выскочил из комнаты… Всему своё время. Вот и тронный зал, такой знакомый, ставший уже почти родным. Взгляд Джюса против воли приковался к пустеющему трону. Вот было бы неплохо стать королём ещё хотя бы на одну неделю. Не пришлось бы беспокоиться – а вдруг не выслушают! Вдруг высмеют эту идею, так же как высмеивали все его идеи в детстве! «Что за глупости! Это слишком опасно, Урфин, ты разве не понимаешь?» Урфин с силой отвёл взгляд от трона и опасливо оглянулся – не заметил ли кто? Кажется никто не заметил, или, в любом случае, никто не подал виду. Урфин Джюс умел быть хорошим оратором, и это умение ему не изменило. Слегка сократив и изменив начало речи, чтобы Страшиле не пришлось выслушивать то же самое дважды, он разумно и чётко объяснил, почему следует нанести удар сейчас, не дожидаясь людей из-за Гор, и почему приманить Арахну к городу это менее рискованная и сложная затея, чем пытаться идти к ней в пещеру. Бывший король внимательно следил за лицами слушателей, стараясь понять, какое впечатление произвёл на них. Дин Гиор, казалось, не верил своим ушам, Лестар нерешительно поглядывал на Дровосека. Лев глядел на Урфина, не сводя глаз и мерно постукивая хвостом, Железный Дровосек так и сиял, несмотря на ржавеющие суставы. Но непонятней всего было поведение Страшилы. Соломенный правитель хмурился всё сильнее с каждым словом, но как только ловил взгляд Джюса, немедленно притворялся спокойным. Нельзя сказать, что Урфина это не волновало. Но он умел держать себя в руках, особенно в сложные минуты. Один-единственный раз самообладание ему изменило… Лучше бы не вспоминать тот единственный раз. Но сейчас, когда по окончанию его речи на несколько секунд воцарилось молчание, Урфин ничем не выдал себя. А в следующую секунду раздались аплодисменты. Хотя человек в зале было очень мало, они показались ему оглушительными. Даже Лестар, тихо стоявший в уголке, и мрачно молчавший с тех пор, как Джюс вошёл в зал, теперь одобрительно кивал головой. Урфин едва не задохнулся от нахлынувшей волны гордости и радости. Торжествующая улыбка сама собой расползалась на его лице – казалось, вот он, тот миг, ради которого он пришёл сюда. Но одновременно с гордостью поднималась волна тошнотворного беспокойства, и Урфин вспоминал, что никогда ещё торжество не оборачивалось для него чем-то хорошим. - «Ты не заслуживаешь этих аплодисментов, ты ничего ещё не сделал!» - одёрнул он себя. – «Представь себе, что будет, если ты теперь подведёшь их! Представил? А теперь прекрати гордиться!» Торжествующая улыбка свергнутого короля сменилась прежней угрюмой миной, а на смену распирающему торжеству пришла давящая тяжесть. Урфин даже обрадовался, когда Страшила прервал аплодисменты, постучав тростью по полу. - Друзья! – с важностью сказал Страшила, когда всё внимание обратилось на него. – Невозможно отрицать ра-ци-о-наль-ность указанных Урфином фактов. И несмотря на то, что некоторые ас-пек-ты предложенной стра-те-ги-и необходимо хорошенько про-а-на-ли-зи-ро-вать и слегка под-кор-рек-ти-ро-вать… От такого количества мудрёных слов Урфин невольно напрягся. - … я полностью одобряю этот план! – быстро закончил Страшила, заметив, что Лев уже разевает пасть для богатырского зевка. – В связи с чем хочу в присутствии Малого совета отметить необычайно плодотворную деятельность Урфина Джюса в течении двух прошедших дней. Описывать её нет особого смысла, ибо всем нам известны её результаты. С этими словами правитель Изумрудного города встал с трона, подошёл к шкафу и достал оттуда украшенный изумрудами орден. С орденом в руке Страшила продолжал: - И поэтому, Урфин Джюс, я награждаю вас… Но договорить Страшила не успел, потому что в этот миг Урфин Джюс отпрыгнул в другой конец тронного зала. - Ну нет уж! – злобно оборвал речь правителя Урфин. – Да я скорее… «Да я скорее умру, чем буду это носить!» хотел воскликнуть Джюс, но эта фраза показалась ему слишком высокомерной. Он скорчился, будто от боли, и тихо пробормотал: - Пожалуйста. Лучше не надо. Страшила медленно отложил орден в сторону. На лице ожившего пугала застыла широкая улыбка, глаза бессмысленно таращились вперёд. Близкие друзья правителя знали, в чём дело. Лицо Страшилы просто-напросто стало таким, каким и было изначально нарисовано. Это происходило, когда он был чем-то сильно ошарашен, опечален или разозлён.
Лерелахит: Вот ещё одна глава, и в ней я вываливаю немного хэдканона насчёт магии в ВС. Не то, чтобы это был самый продуманный хэдканон, просто так уж получилось, он нужен мне по сюжету. И наконец-то началось что-то, похожее на основное действие.
Лерелахит: Глава шестая: Серьёзный разговор. Дин Гиор первым догадался прервать неловкую тишину, заговорив о, собственно, упомянутых правителем ас-пек-тах, которые необходимо про-а-на-ли-зи-ро-вать и, в общем, обсудить. Все, включая Урфина, активно поддержали эту мысль. Нужно было обсудить, где лучше всего укрыть мирных жителей, выбрать место для ловушки. Лестар предлагал улучшить катапульты, а возможно, изобрести другое оружие для поражения крупных летучих целей. Урфин Джюс тоже включился в обсуждение, хотя его пыл заметно поугас. Бывший король говорил дельные вещи, но очень робко, не поднимая глаз, стараясь не прикасаться к другим членам Малого совета. Все остальные, в свою очередь, изо всех сил старались этого не замечать. Злополучный орден тот же Дин Гиор незаметно положил обратно в шкаф. Неожиданно образовавшийся военный совет прервался по вполне естественным причинам – настало время завтракать. Все, кроме, разумеется, Страшилы и Железного Дровосека разошлись по своим комнатам. Нетрудно догадаться, что на сей раз у двоих друзей пошёл разговор отнюдь не о сердце и мозгах. - Я не хотел! Честное слово! – воскликнул Страшила, едва оставшись наедине с Дровосеком. - Откуда я знал, что это его обидит! - Не вини себя, друг, ты и впрямь не знал. – со вздохом сказал Железный Дровосек. – Но что теперь делать? Страшила с яростью стукнул тростью об пол. - Довольно! Теперь я вижу, как был неправ! Если бы я знал, как много Урфин сделает, как будет стараться, я бы и вовсе не устраивал никаких споров! Я думал, что буду бес-стри-пра-стен… Тьфу! Бес-при-стра-стен! А на самом деле так хотел оказаться правым, что не замечал очевидных вещей! Я упрямое, подозрительное, заносчивое, тупое, тупое, безмозглое пугало!! Испуганный Дровосек едва успел поймать разбушевавшегося Страшилу Мудрого, уже соскочившего с трона и побежавшего через тронный зал. Несмотря на все годы правления, казалось, научившие мудрое пугало держать себя в руках, Страшила был по-прежнему порывист и склонен к необдуманным решениям. - Я поступал несправедливо! Я не хотел и всё-таки делал это! Я больше не могу так продолжать! Зови Льва! Я проиграл! - Может ты хотя бы подождёшь, пока завтрак закончится? – предложил Дровосек, сажая друга на трон обратно. – Никто не любит, когда его отрывают от еды, а особенно львы. А пока посиди и подумай, и, умоляю, прекрати себя корить. Не слишком ли быстро ты отказываешься от своего мнения? - Может и слишком быстро. – печально ответил правитель Изумрудного города. – Но продолжать этот спор я просто не могу. Мне стыдно, мне никогда ещё не было так стыдно! В этот миг в комнату влетело несколько сорок. Так как Дровосек, был доверенным другом правителя, птицы, ничуть не скрываясь, перебивая друг друга и тараторя, опустились на плечи Страшилы: - Происшествие! - Сообщение! - Насчёт Урфина Джюса! - Только что случилось! - Только что происшествие на лестнице! Страшила оборвал их всех своим резким хриплым голосом: - Молчите! Молчите все! С меня хватит! Передайте по птичьей почте немедленный отбой! Больше про Урфина не докладывать! Запрещаю! Птицы удивлённо переглянулись. Если бы среди них была Кагги-Карр, они бы, возможно, поспорили бы, тем более, что Страшила не был их правителем. Но Кагги-Карр не было, а в её отсутствие командование птичьей почтой целиком переходило Страшиле. Сороки, пожав крыльями, улетели. - Не стоило ли их выслушать? – осторожно спросил Дровосек. – Они казались взволнованными. - Сороки всегда кажутся такими. – возразил Страшила. – И всегда тараторят. Тяжёлая тишина царила в зале от силы пять минут. А потом в коридоре раздался топот ног, и в зал ворвались несколько придворных. Взволнованы они были не меньше, чем сороки. - Ваше превосходительство! – слышались голоса. – Беспредел! Среди бела дня! Урфин Джюс сошёл с ума! Когда совет прервался, Урфин, ушёл как можно дальше от тронного зала. Он остановился у лестницы в относительно безлюдном коридоре. Теперь, когда никого рядом не было, воспоминания, витавшие над ним, накинулись на него, словно обезумевшая птичья стая. Есть ему не хотелось – напротив, его тошнило. Он вспоминал прошлое. Изумруды. Как он любил эти камни, видя в них символ могущества и славы. Как, будь его воля, он бы всего себя увешал этими камнями, орденами, наградами – если бы только королю было прилично награждать себя самого! Как он каждый день, приходя в сокровищницу, любовался их блеском, перебирал, упиваясь осознанием своей власти. Как, когда пиры надоедали, когда лесть приедалась, он уединялся в сокровищнице, чтобы вновь почувствовать и увидеть этот осязаемый символ его победы. Не давали покоя и другие воспоминания. Воспоминания о том, как он сам раздавал ордена придворным. Так, как кидают собакам объедки, чтоб отвязались. Он, наивный, полагал, что это обеспечит их верность… «Поэтому-то Страшила и носится с тобой, как с писаной торбой!» На какое-то мгновение Джюсу захотелось немедленно уйти из города. Вернуться назад в свой одинокий домик, как и раньше, общаться с одним только неразговорчивым Гуамоко, пока всё по-настоящему не забудется. Но нет. Нельзя уходить сейчас, когда столько всего уже сделано, а Арахна всё ещё жива. - А ты хитёр. – раздался перед ним тихий голос, от которого Урфин невольно шарахнулся. – Я тебя недооценил. Энкин Флед стоял вплотную, вперив безумный взгляд в бывшего короля. Как ни жалок был этот невезучий интриган, от его взгляда Урфину стало не по себе. Энкин Флед был по настоящему несчастным человеком. Наделённый теми же недостатками, что и Урфин Джюс, он не обладал и каплей той воли, которая толкала Урфина вперёд. Второе сокрушительное поражение, второе крушение всех надежд круто изменило их обоих. Урфин Джюс стал ещё твёрже, а Энкин Флед сломался окончательно, превратившись в жалкое подобие человека. Но кое-что осталось от былой ловкости придворного интригана. Разрываемый противоположными желаниями: насолить более везучему сопернику и сблизиться с новым любимчиком Страшилы, Энкин Флед прошептал: - Ты это неплохо придумал – отказаться от ордена. Так и продолжай. В следующий раз Страшила тебе ещё и должность при дворе предложит. Всё произошло невероятно быстро, и для Урфина, и для Энкина Фледа. Проходящие мимо горожане и вовсе ничего не заметили. Они только услышали дикий вопль, а когда осмелились подойти, увидели Энкина Фледа, лежащего у подножия лестницы. Он стонал что-то нечленораздельное, и тщетно пытался отползти подальше. А наверху, пугая всех злобным взглядом, стоял Урфин Джюс. Ни у кого из свидетелей так и не достало храбрости обратиться к столяру с вопросом. Когда Энкина Фледа унесли в больницу, Джюс развернулся и ушёл, не проронив ни единого слова. В комнате он натолкнулся на Флиту, с пустым подносом в руках. Завтрак стоял на столе, там же сидел Гуамоко, уже принявшийся за еду. При виде тёмного, как туча, Урфина, девушка нервно засмеялась: - О, не ожидала вас встретить! Приятного аппетита! – и сделала изящный реверанс, не отводя от столяра пристального взгляда. Все эти нежности остались без малейшего ответа. Флите ничего другого не оставалось, кроме как побыстрее выскочить в коридор. Гуамоко заинтересованно проследил за ней и за Урфином. - И как всё прошло? – спросил он, видя, что хозяин хмуро уставился в стенку. - Отлично. – ответил Джюс самым мрачным тоном. – Мне чуть орден не вручили. Филин гордо нахохлился. - А я что говорил? Ты ведь у нас теперь важное лицо, не какой-то там Жевун-деревенщина. Урфин не ответил. Гуамоко продолжил с неожиданной обидой в голосе. - Может, поэтому ты теперь и слушать не хочешь твоего старого советника! Конечно, у тебя же такие важные дела! - Помолчи! – зарычал столяр. – Только твоих обид мне для полного счастья и не хватало! Ничего, что я тогда только проснулся и мог не расслышать, что ты там бормочешь себе под нос? - Только проснулся! – филин зловеще расправил свои обтрёпанные, массивные крылья. – А ведь я именно об этом и хотел поговорить! Хозяин, с твоими снами происходит что-то неладное! Гуамоколатокинт говорил с неприкрытой тревогой в голосе, но Урфин взглянул на него недоверчиво. - Ты всерьёз полагаешь, - иронично заметил бывший король – будто меня волнует, что мне там привиделось во сне? Гуамоко обиделся ещё сильнее. - Вот как ты обращаешься с единственным другом, который вернулся к тебе после твоего провала с Прыгунами! Считаешь меня глупой курицей, забивающей тебе голову выдумками! А ведь сама Гингема считала меня умнейшим из филинов и сов, приближала к себе, открывала секреты колдовства! Все ночные птицы почитали меня за мудреца! - Хватит, Гуамоко! – рявкнул Урфин. – Хорошо, прости! Ты прав, во многом прав, и я должен был чаще тебя слушать. - Вот именно. – буркнул Гуамоко. В его круглых глазах мелькнуло что-то злорадное. – Если хочешь знать, я искал тебя в парке, но ты уже куда-то запропал. Тогда я полетел искать тебя во дворец. Все комнаты облетел, кроме тронного зала. – немного помедлив, филин добавил. – Между прочим, ненадолго заглянул на кухню. Так как хозяин не сразу понял намёк, Гуамоко продолжил. - И там мне попался один весьма болтливый повар. Его зовут Балуоль, если ты ещё не забыл. Хочешь знать, что он рассказал? У Урфина глаза на лоб полезли. Балоуль рассказал о его затее с пиявками… Кто бы мог подумать, что из всего его прошлого аукнется именно это! - Да как можно быть таким злопамятным? Это было больше десяти лет назад! Гуамоколатокинт сердито царапнул Джюса по носу. - Да хоть двадцать лет назад! Ладно, ты обманывал меня, с кем не бывает, но ты всерьёз надеялся обмануть законы колдовства такими жалкими фокусами? А ведь колдовство это хаотичная, непредсказуемая сила, которая в любой момент может обратиться против тебя самого! Каждый волшебник, что добрый, что злой, ходит на границе с безумием, и чтобы сохранить разум, должен очень чётко соблюдать волшебные договоры и законы! - Я не собирался становиться волшебником, и ты это уже знаешь. – возразил Урфин. – Если бы я и попытался, всё равно бы не получилось. - Для того, кто не собирался, у тебя слишком хорошо получалось. – ответил Гуамоко. – Или до сих пор не понимаешь, почему госпожа Гингема запретила тебе учиться колдовству? Урфин тихо охнул. Воспоминания о давних, неудачных попытках колдовать возникли снова, уже в другом свете. В самом деле, иногда ему казалось, что заклинания, которые он твердил целыми днями, звучат как-то иначе. Но ничего не происходило! - Ты пытался повторять за ней сложные заклинания для настоящих волшебников, даже без помощи зелий или колдовских предметов! – Гуамоколатокинт вернулся к привычному зловещему шёпоту. – Конечно, эффекта они не давали, но для могущественной колдуньи достаточно было только раз взглянуть на эти попытки и понять, что случится, если ты по-настоящему займёшься колдовством! А когда госпожа погибла я, старая сумасшедшая птица, глупо надеялся, что ты и впрямь станешь её наследником! Как думаешь, я стал бы вообще требовать от тебя соблюдения законов, если бы не видел в тебе потенциала злого колдуна? Теперь я понимаю, что ошибся, так что тебе ещё повезло, что тебя так быстро свергли. Притворяться волшебником слишком долго и слишком убедительно – и то опасно, можно сойти с ума. С волшебством нельзя шутить, и уж тем более нельзя пытаться его обмануть! Даже Бастинда, а она настоящая колдунья, расплатилась за это страшным проклятием! А один человек, пожелавший стать колдуном, кончил тем, что сошёл с ума, и сожрал всех своих слуг и близких! Урфин Джюс слушал своего филина, не находя слов от удивления. Меньше всего на свете он когда-либо надеялся стать настоящим волшебником – эту мечту он похоронил ещё в юности. Во время своего первого изгнания, изнывая от ненависти, каждый день перебирая в голове способы мести, он ни разу не подумал заглянуть в пещеру Гингемы. Весь волшебный хлам волшебницы он переделал под хозяйственные нужды. - Но я никогда не делал ничего волшебного. – пробормотал Урфин. – Кроме создания солдат, но с этим мог справится кто угодно! - Верно. – ответил Гуамоко. – Именно потому что ты не успел зайти слишком далеко, ничего страшного не случилось. Но прямо сейчас, ты с такой беспечностью отмахиваешься от моих советов, словно я тебе сказки рассказываю! Ни один человек, хоть немного близкий к колдовству не должен забывать о снах! Власть над снами это то, чем все волшебники овладевают в первую очередь, власть над снами и дар предвидения! А теперь скажи, разве у тебя никогда не было странных предчувствий, которые сбывались впоследствии? Не было ли такого, что ты случайно догадывался о том, о чём тебе неоткуда было знать? Снова воспоминания замелькали в голове бывшего короля, одно за другим. Как он однажды случайно угадал прибытие девочки из-за Гор (пусть и не той, другой девочки). Как перед каждым поражением дурные предчувствия не давали ему уснуть. Урфин осторожно прошептал: - Ты хочешь сказать, что я, если захочу, смогу заколдовать что-то, или… Кого-то? - Держи карман шире. – отрезал филин. – Чтобы научиться колдовать, как госпожа Гингема, тебе понадобиться сотня лет, не меньше. Да и ты, как я понимаю, никаким колдуном, тем более злым, быть не собираешься – а раз так, не стоит и пытаться. Я бы и не начинал этого разговора, если бы, как я уже сообщал, с твоими снами не творилось что-то странное. И плохое. Джюс замолчал и погрузился в размышления. Его прервал стук в дверь – сначала мягкий и слабый, затем чёткий и громкий. Слышался едва уловимый скрежет когтей по дереву. - Хорошо, я верю тебе. – сказал Урфин. – Но поговорим попозже. Это за мной. - Важный разговор? – уже без обиды, но с досадой спросил филин. - Ещё какой важный. – ухмыльнулся Джюс. – Сейчас меня будут отчитывать за то, что устраиваю драки. Вспомню детство! Гуамоколатокинт только успел переспросить «Драки?!» как в дверь заглянули разом Страшила, Смелый Лев и Железный Дровосек. В комнате стало тесновато, и даже Урфин, настроенный язвительно и хладнокровно, почувствовал себя немного неловко. Разговор начал Дровосек. Страшила смущённо выкручивал собственные руки, а Лев, как могло показаться на первый взгляд, вообще не интересовался происходящим. - Урфин, Гуамоко, мы вас прерываем? – вежливо спросил железный правитель. – Есть у вас минутка поговорить? - Гуамоколатокинт! – зашипел филин. – Гуамоко – только для хозяина! - Вообще-то, мы завтракали и разговаривали, но минутка есть. – ответил Урфин. Страшила с надеждой обратился к Дровосеку: - Может, попозже придём? - Не будь трусом, Страшила, - тихонько проговорил Лев, носом заталкивая пугало в комнату. – Сказано же тебе – минутка есть. - Хорошо, - вздохнул Страшила. – Но начнём с Энкина Фледа. - Как скажешь. – ответил вместо Льва Дровосек и снова обратился к Джюсу. – Могу я присесть? Я, конечно, железный, но так всё-таки привычней. Урфин кивнул. Дровосек присел на краешек кровати, Страшила стал напротив Урфина, а Лев со звериной непринуждённостью разлёгся у входа, отчего в комнате стало совсем тесно. - Итак, начнём с малого. – заговорил соломенный правитель. – Драки, ссоры, оскорбления и прочие пра-во-на-ру-ше-ни-я в Изумрудном дворце аб-со-лют-но не-до-пус-ти-мы. Особенно сейчас. И хотя я понимаю, что Энкин Флед вёл себя не лучше вашего, это всё ещё не причина распускать руки. «То есть, про две войны мне и слово не скажут, а насчёт одного единственного побитого уборщика целый выговор устроили.» - подумал Урфин, но, конечно, промолчал и только тяжело вздохнул. В детстве, когда его ругали за устроенные им драки, он из принципа не извинялся, но сейчас не время для ребячьего упрямства. - Прошу прощения, этого больше не повторится. – с достоинством склонив голову отчётливо проговорил Джюс. – В следующий раз я буду держать себя в руках. - Объясню, почему это так важно. Во дворце собралось немало людей, и у каждого из них есть свои личные счёты друг к другу. Ради работы про-фи-ла-кти-че-ских центров должны были временно примиряться друг с другом даже хищники и их жертвы. – Лев что-то недовольно пробурчал себе в усы. – Ради этого пришлось ввести очень строгое наказание за драки и ссоры, и гостей дворца оно тоже касается. Так что тебе первое предупреждение. После третьего будешь на день изолирован в своей комнате. «У них за каждую драку личное предупреждение от трёх правителей сразу?» съязвил, разумеется, про себя, Урфин. А вслух сказал: - Я извинился, и обещал, что этого не повторится. От меня нужно что-то ещё? Страшила затравленно огляделся по сторонам. С двух сторон на него глядели Лев и Дровосек. - От вас – нет. – понуро ответил правитель Изумрудного города. – Сейчас моя очередь извиняться. Урфин и Гуамоко разом открыли рты. Страшила стащил с головы шляпу. - Я хотел сказать, - продолжал он, - что уважаемый Гу-а-мо-ко-ла-то-кинт был прав на мой счёт. Над ухом Джюса раздался отрывистый птичий крик. Гуамоко понял слова Страшилы первым. Впрочем, Урфину тоже не пришлось долго гадать. - Вы следили за мной! – воскликнул он, до странности не удивлённый. – Вот как. - Я не хотел вам зла. - оправдывался Страшила. – Мы с Дровосеком собирались вас проверить, только и всего. - Проверить. - повторил Джюс и задумчиво пробормотал. – Что ж, разумная мысль. А Дровосек решил заодно вовлечь меня в общее дело, почему бы и нет. Так… Зачем вы мне это рассказываете? - Я… Я… Я хотел извиниться. – пробормотал Страшила через силу. – Я не знал, что это будет так трудно… Постоянно обманывать. - Что-то у тебя чересчур хорошо это получалось. – сдавленным голосом прохрипел филин. - Да, - согласился Страшила и горько добавил – Гудвин знал, кого выбрать. Но внутри у меня отвратительно, хуже гнили. Никогда мне ещё не приходилось лгать в лицо тому, кто хочет помочь мне и надеется на меня! Простите, Урфин Джюс. Простите за то, что притворялся, будто доверяю вам. - Притворялся. Значит, на самом деле это не так? – спросил Урфин, внутренне удивляясь, насколько мало огорчает его признание Страшилы. - Я не могу полностью доверять вам. – Страшила опустил голову. – Я не могу убедить себя, что вы больше никогда не сделаете зла. Пока есть только один способ полностью перевоспитать человека. И даже он не даёт га-ран-ти-и. Те, кого я простил однажды, делали всё, чтобы доказать свою преданность. И они предали во второй раз – вы это знаете. - Тогда, во имя Гингемы, что ты творишь?! – перебил правителя Гуамоко, полный неподдельного возмущения. – Что за блажь во всём признаваться тому, кому не доверяешь! Эти твои мозги, они работают с перебоями, что ли?! - Но мы слишком многим ему обязаны! – воскликнул Страшила. – Я точно знаю, что твой хозяин Арахне не служит, я не вижу для него выгоды помогать нам! Быть может, Урфин, вы и впрямь преследуете какие-то свои цели, но я просто не могу быть несправедливым! Гуамоколатокинт раскрыл клюв и ещё долго не закрывал его. Услышать такую нелепицу из уст Страшилы Мудрого, того самого, которого он считал одним из хитрейших и опаснейших созданий? Разве что это какая-то чрезвычайно запутанная и коварная уловка, но какая? Гуамоко думал, думал, но понимал только то, что он опять ничего не понимает, и определённо теряет былую хватку. А Урфин, наоборот, гордо выпрямился. Вот как? Так они всё-таки опасаются его! И всё равно вынуждены принять его помощь! Животворное известие для самолюбия короля, дважды свергнутого! - Я не могу вас винить в недоверии. – сказал Джюс, сдерживая радость. – Я и сам догадывался, что будет в Изумрудном дворце. Я был очень удивлён чрезмерно тёплым приёмом, и рад, что узнал правду. Не беспокойтесь, Страшила – или мне всё же называть вас «ваше превосходительство»? Так или иначе, мне всё равно, доверяете вы мне, или нет, лишь бы вы помогли мне уничтожить Арахну. Не хотите – ваше дело, я поищу другие способы. Урфин уже не сомневался, что найдёт их. - Так вы не обижаетесь? – уточнил Страшила. - Ни разу. - Тогда перейдём на ты. – вмешался Железный Дровосек. – И будем считать, что, наконец-то, договорились. В такое время на раздоры нельзя тратить слишком много времени и сил. Урфин, Страшила, разве не самое время пожать руки? Сердце у Урфина ёкнуло. Все слова Гуамоколатокинта о снах и магии вспомнились разом. Вспомнился и один из кошмаров. Страшила стоял перед ним, протягивая руку для пожатия немного смущённо и неуверенно. Столяр упрямо помотал головой, отгоняя нелепые страхи. Абсолютно невероятная опасность, исходившая от этого рукопожатия раззадорила его. Он крепко сжал соломенную руку - Я даю слово, - сказал он гордо, - хотя и не требую ни от кого из вас верить этой клятве, что останусь среди вас, пока своими глазами не увижу смерть колдуньи Арахны. – когти Гуамоко больно царапнули его шею, но Урфин не обратил внимания. – Если, конечно, вы сами меня не прогоните. Гуамоко расцарапал Урфину шею до крови, но слово было уже дано. Лев внимательно поглядел в глаза бывшему королю. - Смелое заявление. – сказал царь зверей, - в котором не было никакой необходимости. - Знаю. – ответил Урфин. – Оно было нужно только мне. - А теперь нельзя ли дать нам дозавтракать? – грубо прервал хозяина Гуамоколатокинт. – А то вы мне последний аппетит отобьёте своими нравоучениями и нежностями. Железный Дровосек, Лев и Страшила переглянулись, и вышли из комнаты, напоследок пожелав Урфину и филину приятного аппетита. Урфин поблагодарил, Гуамоко же сердито закричал что-то на птичьем языке. Дерзкий и романтичный порыв исчез довольно быстро, и Урфин подумал, что и впрямь, такая торжественность была излишней. Но отказываться от своих слов он не собирался и поэтому спокойно принял упрёки Гуамоко. - Ты чем думал?! – возмущался филин. – Прежде чем клясться, ты бы хоть ещё раз подумал, а сможешь ли ты эту клятву выполнить! Хочешь, чтобы тебя лишний раз ославили как лжеца? - Я сдержу слово и хватит об этом. – ответил Урфин. – Это зависит только от меня, так что нечего беспокоиться. - Мальчишка! – воскликнул Гуамоколатокинт. – Так вот знай – возможно, тебе нужно немедленно уходить из дворца, ради твоего и всеобщего блага! - Это ещё почему? Гуамоко уставился на хозяина неподвижными жёлтыми глазами. - Потому что похоже, ты заколдован.
Sabretooth: Отлично Лерелахит пишет: Притворяться волшебником слишком долго и слишком убедительно – и то опасно, можно сойти с ума Гудвин вроде не сошёл
Лерелахит: Sabretooth пишет: Гудвин вроде не сошёл Это ещё спорная информация.
полная версия страницы