Форум » Фанфики » Примирение с прошлым » Ответить
Примирение с прошлым
Лерелахит: Сначала я планировала сборник драбблов на тему - а что, если бы Урфин в ЖТ откликнулся на приглашение и был вместе со всеми? Потом это разрослось до целой АУшки, а под конец ещё и подтянулась любовная линия. Я старалась не сильно отхходить от канона, но во имя сюжета сделала несколько крупных изменений. Я надеюсь, вышло не слишком плохо. Название: Примирение с прошлым Аннотация: Волшебный телевизор не всегда показывает именно те отрывки жизни, которые нужны. Чтобы проверить свои предположения, Железный Дровосек и Страшила приглашают Урфина Джюса в Изумрудный город, ещё не зная, каковы будут последствия. Дровосек написал письмо таким образом, что Урфин не смог отказаться. Предупреждения: Много драмы! Очень много! Кого-то смущает пейринг Урфин/Арахна? И в сюжет понапихано много персонажей, которых туда не звали. Вроде Марранов. Я додумала Арахне парочку заклинаний, которых не было в каноне. И, конечно, я не претендую на качество.
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Лерелахит: Пролог. Пари на Урфина Джюса. Страшила, Смелый Лев и Железный Дровосек собрались в Изумрудном городе. Ойххо уже улетел, унося с собой Кагги-Карр и Фараманта. Остался один вопрос, неоднократно откладываемый и неоднократно поднимаемый вновь. Как быть с Урфином Джюсом? Ещё когда страшный туман не висел над страной, и первая атака Арахны только-только была отбита, Страшила следил за изгнанником через волшебный ящик. Не без оснований Страшила полагал, что от человека, дважды захватывавшего Волшебную страну, можно и в третий раз ожидать неприятных сюрпризов. Но наблюдения почти ничего не дали. Урфин был молчалив, немного мрачен и ничто не говорило о его намерениях. Только один раз удалось поймать обрывок его разговора с филином. « - Прекращай дуться, Гуамоко. - Я и не дуюсь. Но ты, хозяин, разбрасываешься возможностями, как какими-то игрушками. - Брось. Возможность, тоже мне. Ты полагаешь, она одна сможет сделать то, что мне не удалось со всеми моими войсками? - Ну, сможет или нет, это ещё неизвестно, но попытаться-то было можно. А теперь ты разозлил её своим отказом. - Не смеши меня, Гуамоко! Если она всерьёз решила завоевать Волшебную страну, то ей вскоре будет совсем не до меня. - И всё же… - Довольно. Оба замолчали. Гуамоколатокинт только проворчал тихим голосом. - Ты всё-таки опустил руки.» Увиденное обрадовало. И озадачило одновременно. Из разговора следовало, что Арахна предлагала союз бывшему королю, и что он отказался. Но почему? Страшиле хотелось верить в лучшее. Очень хотелось. Урфин Джюс ни словом не обмолвился о новых попытках захватить Волшебную Страну. Похоже, на этот раз его и впрямь не стоило опасаться. Но это ещё не означало, что он отказался от этой идеи насовсем. Правитель Изумрудного города уже не раз был наказан за свою мягкосердечность и не хотел повторять старых ошибок. А потом, никакой правитель, будь он хоть Трижды Премудрый, никогда не правит единолично. И, хотя Страшиле хотелось верить в лучшее, он посоветовался с Фарамантом, Дином Гиором и Кагги-Карр. Дин Гиор с беспечностью, которая заставляла сомневаться в нём, как в фельдмаршале, согласился с тем, что Урфин безопасен, по меньшей мере, на следующие десять лет. С такой же беспечностью согласился он и с тем, что Изумрудный город не слишком оскудеет, если пару десятков листьев отослать свергнутому королю. Кагги-Карр выразила строго противоположное мнение. Урфин опасен каждую минуту своего существования, пусть себе умирает в одиночестве. А уж тратить на него время, не говоря уже о листьях и казённых дуболомах! Большей глупости не слыхала в жизни! Фарамант, по своему обыкновению, говорил сдержанно и строго. Так как ничего не указывает на новые замыслы Урфина Джюса, было бы несправедливо обвинять его в том, чего он ещё не совершил. Но пока он является государственным преступником, относиться к нему так же, как и к остальным подданным – тоже несправедливость. С другой стороны, наследник Гудвина имеет полное право поступать так, как ему заблагорассудится. Страшила вздохнул и отложил этот вопрос. А потом снова и снова… А потом Фарамант и Кагги-Карр улетели в Большой мир, звать людей из-за Гор. Зато приехал Железный Дровосек с его добрым сердцем. Услышав новости об Урфине, Дровосек сходу предложил не просто послать изгнаннику посылку с листьями и инструкцию по использованию, но и простить ему все его прегрешения и пригласить в Изумрудный город. С чего-то вдруг, из какого-то совершенно необъяснимого источника Железный Дровосек вбил себе в голову, будто Джюс стоит на пути к исправлению и его нужно только подтолкнуть. - Как, объясни мне, как ты это понял? – в сотый раз переспрашивал Страшила, тщась понять логику доброго сердца. – Ты в глаза его не видел! - Ты очень хорошо мне всё рассказал. – отвечал Дровосек. – А потом, я и раньше замечал в нём… Просветы… - Ты убить его хотел! - О, когда обижают моих друзей, я готов убить кого угодно! Но разве ты не понимаешь, друг мой… - Я понимаю! Я знаю, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Поверь, я тоже ужасно хочу ему помочь. Помочь – но не приглашать же в Изумрудный город! На его месте я бы мог придумать немало способов навредить. Что, если он вдруг передумает и перейдёт на сторону Арахны? - Это не в его характере. Ради своих целей он способен ухватиться за любую возможность, даже самую опасную и самую ненадёжную. У него есть серьёзная причина не присоединяться к Арахне, раз он не воспользовался шансом. - Это только и значит, что он не предаст нас в её пользу, но совсем не значит, что он исправился. - Я сердцем чувствую это! - Но надо думать мозгами! И снова начинался бесконечный спор мозгов и сердца, в ходе которого сам предмет обсуждения частенько бывал забыт. На сей раз Страшила и Железный Дровосек опомнились от оглушительного зевка Льва. - Я с вами тумана наглотаюсь на месяц вперёд! – проворчал царь зверей, нетерпеливо помахивая хвостом. – Хотите моё мнение? - Пожалуйста. - смущённо ответили спорщики. - Верить можно только своим глазам. Так что никто из вас ничего толком об Урфине не знает. Дровосек помнит, каким он был год назад, Страшила помнит его несколько недель назад, а какой он прямо сейчас, неизвестно. Вы можете спорить хоть до нового урожая. - Ещё одна причина позвать его в Изумрудный город… - тихо пробормотал Дровосек и тут же умолк. Страшила тоже замолчал. А потом из его головы полезли иголки. Чем старше становилось ожившее пугало, тем более пугающими становились его умственные способности. Непосредственный, наивный и порывистый, как ребёнок, он жадно впитывал в себя любую информацию, нужную и ненужную – всё равно. Откуда-то из огромной библиотеки Изумрудного города он выудил слово «вероятность», которое начинал повторять всякий раз, стоило ему только задуматься. И теперь он тоже бормотал чуть слышно, себе под нос – «вероятность бури в ближайшее время», «вероятность искривления пути», «вероятность»… Чем только полюбилось ему это слово! - Ладно! Я всё просчитал! Дровосек прав – ему стоит помочь, ибо он оказывает нам услугу тем одним, что не присоединяется к Арахне. Но прав и я – это опасный человек, за которым нужно присматривать. Наконец, прав Лев – мы ничего толком не знаем. Исходя из этих фактов ре-зю-ми-ру-ю – нужно пригласить Урфина в Изумрудный город! Я поручу отдельным агентам птичьей почты следить за ним и буду точно знать, стоит ли доверять ему, или нет. - Я готов поспорить, что эта слежка окажется излишней. – нахмурившись, сказал Дровосек. – и если я окажусь прав, Страшила, ты должен будешь убрать её и извиниться перед Урфином. - А если я окажусь прав и Урфин возьмётся за старое? – хитро прищурившись, спросил правитель Изумрудного города. - Тогда заточи Урфина в тюрьму! – ответил вместо Дровосека Смелый Лев. – Так будет и честнее, и безопасней! - От заточения он ещё сильнее озлобится! – возразил Железный Дровосек. - Тогда – казнь. – отрезал царь зверей. – И не смотрите на меня так, вы оба! Это милосерднее, чем оставлять его в живых! Страшила и Дровосек помолчали немного, размышляя над условиями, предложенными Львом. Первым заговорил Страшила. - Хорошо. Заключим пари. Я приглашу его в Изумрудный город. Если, оказавшись здесь, он предпримет попытку навредить, тогда… Тогда посмотрим, что делать. В любом случае, его будут судить. А если он покажет себя, как человек, достойный доверия, я лично извинюсь перед ним и всё ему расскажу. - Хорошо. – кивнул Дровосек. – Это будет справедливо – ведь в Изумрудном городе живут твои подданные. Друзья пожали руки, и это рукопожатие разбила львиная лапа. - Пари… Пари на опаснейшего человека в Голубой стране. - промурлыкал Лев. – Конечно, если прав Страшила, вам опять не хватит решимости казнить его, и через десять лет он опять заставит вас в битве доказывать ваше право на троны. Но так даже интересней.
Ну-матами: Хм. Урфин/Арахна - напоминает свифтовскую (в смысле, авторскую) порноверсию Гулливера в стране великанов. ) Начало многообещающее, я бы почитала.
tiger_black: Лерелахит пишет: О, когда обижают моих друзей, я готов убить кого угодно! хорошо сказано)) Лерелахит пишет: Конечно, если прав Страшила, вам опять не хватит решимости казнить его, и через десять лет он опять заставит вас в битве доказывать ваше право на троны. Но так даже интересней. Согласна со Львом)
Sabretooth: Ну-матами пишет: Урфин/Арахна - напоминает свифтовскую (в смысле, авторскую) порноверсию Гулливера в стране великанов Ну это даже не версия, а оригинальный текст - если вы о моментах, когда фрейлины развлекаются с Гулливером. Версии для переложений для детей
Лерелахит: Следующая глава. Напомню, что это АУ. Кое-какие обстоятельства изменены ради сюжета. Например, условия выживания Урфина Джюса (бугага). Хотя способ борьбы был найден, должен же он был выходить наружу, чтобы работать в огороде. А Урфин, как по мне, сразу заметил проблемы, но пытался что-то с этим делать, и оттого всё-таки получал свою порцию тумана. Конечно, слабую (мог же он элементарно заматывать рот и нос). Но мне так хотелось создать атмосферу безнадёги вначале.
Лерелахит: Глава первая. Стук былого величия. Далеко у Кругосветных гор, в небольшом сарайчике бывший король Изумрудного города с надрывным кашлем свалился на пол. От чёрного дыма слезились глаза и першило в горле, но Урфин знал, что лучше уж это, чем ядовитый туман. Гуамоколатокинт подождал, пока приступ пройдёт и спросил. - Ну, как успехи? Мрачный взгляд Урфина был ему ответом. Успехов не было. Огород был скован заморозками, урожая не предвиделось, а тех запасов, которые Джюс успел накопить за последнее время, он знал – хватит ненадолго. Гуамоко поначалу ловил мелких зверьков, но из-за Жёлтого Тумана почти ослеп, и теперь, больной и ослабевший, целыми днями лежал в сарайчике. Урфин Джюс и сам пытался охотиться – расставлял по лесу хитро замаскированные ловушки, сети, капканы. Поначалу это помогало, а потом все звери и даже птицы куда-то исчезли. - Надо тоже уйти отсюда куда-нибудь, где нет жёлтого тумана. – в очередной раз предложил филин. – Когда ты заболеешь, нам останется только сидеть здесь и надеяться на чудо. - И где же это место? – спросил в ответ Урфин Джюс. – Пока я знаю только то, что этот чёртов туман висит над всей Волшебной Страной. Но если безопасное место и существует – назови мне страну, откуда меня не выгонят. - В Розовой стране тебя не знают. - В Розовую страну идти через долину Марранов. – Урфин нервно поёжился. – Надо придумать что-то ещё. - Я уже думал, пока тебя не было. Как только мне станет лучше, я полечу на разведку. Место без Жёлтого Тумана определённо есть – именно туда все исчезли. И когда я его найду, тогда и решим, что делать. В крайнем случае, хозяин, тебе придётся отложить свою гордость и просить о помощи. - Этого ещё не хватало… - пробормотал Урфин. Но он и сам не раз обдумывал о том, чтобы вернуться, хотя бы на время, обратно к Жевунам. Конечно, они примут его, конечно, они его пожалеют, как ни тошно снова пользоваться их жалостью. Или загадочная Жёлтая страна, находившаяся так далеко от остальных, что почти никто и никогда не бывал в ней. Его припасов хватит на месяц пути… Эти размышления и уже овладевавший измотанным огородником сон были внезапно прерваны оглушительным стуком в дверь. Гуамоколатокинт едва не свалился со спинки кровати. - Кого это занесло в такой час! – проворчал Джюс, идя к двери. – Да ещё и в такую даль, и в такую погоду! Но когда он уже открыл дверь, готовый в сердцах высказать всё, что думает о любителях так громко стучать, перед его взглядом оказалась знакомая до боли фигура. Это был бывший полицейский, а ныне гонец Реллем. Дуболом сунул столяру в руки письмо, какой-то мешок и отчеканил бодрым голосом: - Письмо и посылка Урфину Джюсу от Страшилы Мудрого. Бумага, перо и чернила для ответного письма в моей сумке, берите, если понадобятся. Первое время Урфину показалось, что он грезит. Ничего не понимая, он стоял с открытым ртом, пока Гуамоко не крикнул: - Туман! - Да, точно! – спохватился Урфин. – Реллем, заходи внутрь. Но Реллем с опаской оглядел тесный сарай и разбрасывающий искры огонь, что-то проанализировал и замотал головой. Урфин не стал его отговаривать, плотно закрыл дверь и подбросил в огонь ещё охапку травы. Мысли путались у него в голове. Письмо от Страшилы, какой-то странный мешок… Когда внутри мешка оказался ворох листьев и ленточек, у Джюса мелькнула мысль, что над ним издеваются. Но кроме листьев в мешке были ещё какие-то флаконы, марля, и очки с наглазниками. Недоумевая, Урфин разорвал конверт и начал читать письмо. От первых же слов у него перехватило дыхание. «Здравствуй, Урфин Джюс. Нам всем известно, что ты дорогой ценой платишь за свой отказ служить волшебнице Арахне. Это отважный поступок с твоей стороны, и ты не заслуживаешь той медленной смерти, которой грозит Жёлтый Туман. В посылке ты найдёшь средства, которые защитят глаза и лёгкие от ядовитых частиц Тумана. Пусть твой филин не обижается, но очки его размера сложно отыскать, поэтому можем только порекомендовать ему защищать глаза марлей и как можно чаще промывать их чистой водой.» Ниже прилагалась подробная инструкция по использованию листьев рафаоло, очков, глазных капель. До многого Урфин мог догадаться и сам, но он внимательно прочитал каждое слово. Весть извне пробирала его, словно холодный ветер. «Обо мне не забыли!» - радостно шептал он. «Обо мне не забыли!» - повторял то же самое, но уже с горечью. Но то, что было написано в конце, окончательно повергло бывшего диктатора в смятение. Страшила лично приглашал его в Изумрудный город, предлагал помощь и поддержку. «Не беспокойся, твои преступления остались в прошлом. Я, как правитель Изумрудного города, обещаю, что никто не будет преследовать тебя здесь. Вместе со всеми тебе будет легче бороться с Жёлтым Туманом, а может быть, и другими несчастьями, которые Арахна обрушит на Волшебную Страну. Приходи, потому что мне известно, что ты в отчаянном положении. Твой основной источник питания – огород, а обрабатывать его из-за резкого похолодания становится невозможно. Если не будет найден способ избавиться от Жёлтого Тумана в ближайший год, ты в одиночестве погибнешь голодной смертью, чего мне бы не хотелось. С наилучшими пожеланиями, Страшила.» Плечи Урфина содрогались, грудь широко вздымалась, когда он читал это приглашение. «Остались в прошлом» - повторял Урфин, и ему не верилось. Прошёл всего лишь год! Страшила ошибается или обманывает его. В лучшем случае преувеличивает. Гуамоколатокинт наблюдал за хозяином с нарастающим нетерпением и тревогой. - Эй, хозяин, имей же совесть! – не выдержал, наконец, филин. – Или читай вслух, или отодвинь письмо от огня! Урфин рассеянно отбросил письмо в сторону и задумался снова. Он подумывал о том, чтобы возвратиться к Жевунам, но в Изумрудный город, да ещё и по приглашению Страшилы… Этого он даже предположить не мог. В конце концов, среди Жевунов у Урфина были, хоть и очень далёкие, но родственники, знакомые, бывшие соседи… А в Изумрудном городе жили люди, над которыми он издевался когда-то, да ещё те из придворных, что когда-то согласились ему служить. Страшила утверждает, что всё осталось в прошлом, но ведь очевидно же, что говорит он за себя, а не за целый город! Перед глазами Урфина Джюса чётко появилась картина – длинная, почти бесконечная дорога, и по обеим её сторонам люди, пристально, с презрением и ненавистью глядящие на него. Эта ненависть была физически ощутима, она душила невидимой рукой. Воспоминание так живо нахлынуло на него, что Урфин, молнией сорвавшись с места, выглянул из дома, взял у Реллема лист бумаги, перо и чернила, захлопнул дверь, сел за стол и зажёг лучину. - Интересно, что это ты делаешь? – спросил Гуамоко, дочитавший к тому времени письмо и оглядывающий посылку. - Пишу вежливый отказ, разумеется. – решительно ответил Джюс. – Если Страшила думает, что я буду жить у него из милости, то он путает меня с кем-то из моих бывших придворных! - А мне кажется, это пугало довольно верно подметило, что грозит нам обоим в ближайшее время. - Справимся! – отмахнулся Урфин. – Ты сам предлагал переехать куда-нибудь, где нет Жёлтого Тумана. Гуамоко замолчал и задумался, пока его хозяин обдумывал слова «вежливого отказа». Ещё один раз филин взглянул на посылку, снова на Урфина и спросил: - Тут ещё одно письмо, от Железного Дровосека. Ты читал? Нет, Урфин не читал. Письмо от Дровосека лежало в том же конверте, но было намного меньше и куда короче. И когда Урфин Джюс прочёл то, что было там написано, его лицо исказилось болью и яростью. «Как жаль. Дважды тебе хватило решимости, чтобы захватить Волшебную Страну. Дважды тебе хватило воли идти до конца. Теперь, когда Волшебная Страна погибает, именно твоя воля и именно твоя решимость бездействуют. Впрочем, зная тебя, нам, вероятно, стоит быть благодарными за то одно, что ты не вредишь?» Железный Дровосек написал оба этих письма – одно под диктовку друга, другое сам. Когда Страшила из любопытства заглянул в то, что Дровосек написал от своего имени, он удивился. - Разве это его не разозлит? - Должно разозлить. – отвечал Дровосек. – И именно по этой причине он придёт, если только ему знакомо чувство стыда. - А если нет? - Тогда он придёт по тем причинам, которые перечислил ты, и уж мои упрёки его точно не остановят. Чувство стыда было знакомо Урфину – иначе то наказание, которое определила ему в своё время Кагги-Карр не было бы для него настолько мучительно. Укор Железного Дровосека больно ударил по его самолюбию, но ещё больнее – по совести. Урфин Джюс застонал. О, почему именно сейчас никакое чудо не свалилось к нему на огород? Столько сил, столько времени было потрачено ради завоеваний, никого не сделавших счастливым! Неужели именно сейчас всё, что ему осталось - беспомощно шептать в своё оправдание: «Но что я могу сделать, Дровосек, что я могу сделать?» Тем временем Гуамоко лапой отодвинул выпавшую из рук хозяина записку подальше от яркого света. Прочитав её, он хрипло захохотал: - Теперь я понял! Как тебе это нравится, хозяин? Похоже, тебя начинают ценить! Урфин с непониманием взглянул на филина. Тот продолжал: - Ловко, не так ли? Сперва Страшила присылает тебе подарки, и мя-ягенько так намекает на то, что у тебя нет иного выбора, кроме как прийти к нему в Изумрудный город. Затем Дровосек ещё мягче намекает, что за эту доброту нужно расплатиться. Ты им зачем-то нужен, причём позарез! - Нужен? – изумился Урфин. – Но зачем? Я не понимаю! - Я тоже пока не понимаю. Но что-то в тебе, наверно, есть, если сначала Арахна, а теперь Страшила хочет заполучить тебя в союзники. Урфин лёг на кровать, и крепко задумался, закрыв лицо руками. Нужен… До сих пор он был уверен, что с Арахной справятся и без его помощи. Толковать всё так, как только что сказал Гуамоко, было бы ужасно самонадеянно, и всё-таки… - «Мне нечего им предложить, кроме самого себя и столярного мастерства – но не думаю что в Изумрудном городе так мало столяров. Ну, разумеется, столяров моего уровня маловато» - поправил себя Урфин с лёгкой усмешкой – «и всё-таки это не причина, чтобы звать меня. Информация об Арахне? Вряд ли – с их-то волшебным ящиком. Может, они надеются на то что я, как бывший помощник Гингемы, что-то знаю о злых колдуньях?» Джюс снова вздохнул. Если всё так, он их разочарует. Гингема была скрытной, особенно в последние годы жизни. Молодой столяр в своё время пытался учиться колдовству, наблюдать и повторять за нею, но у него ничего не вышло. Гингема сначала смеялась над его безуспешными попытками, затем вдруг стала сурово наказывать за них. Он продолжал обучаться тайком, но не сдвинулся и на волосок и, в конце концов, с огромным огорчением бросил бесполезное занятие. А в последние годы жизни она стала особенно мрачной, особенно непредсказуемо злобной, так что даже Гуамоколатокинт избегал её, не то, что Урфин. И всё же, неужели он совсем ни на что не способен? Ведь он, как верно напомнил Дровосек, дважды захватывал Изумрудный город! Правда, оба раза у него была армия, один же, сам по себе, он бессилен. А если не один? Разве там, в Изумрудном городе, не самая могучая из известных ему армий? Огородник вскочил с кровати. Гуамоко на всякий случай отлетел в угол комнаты. Урфин в большом возбуждении ходил туда-сюда по тесном сарайчику, хватался за голову, и не слишком замечал окружающий его мир. Железный Дровосек задел опасную струну в его сердце и разбудил его честолюбие. - «Неужели,» - говорил себе Урфин – «неужели ты говорил ей, что она погибнет, толком не представляя, как это произойдёт! Быть может, и они не представляют? Но почему тогда я был так уверен, что она умрёт? Не потому ли, что именно я должен придумать, как это случится? Если все народы Волшебной страны объединятся, перед этой общей силой не устоит даже Арахна! У них есть драконы, усыпительная вода, волшебный ящик, мои дуболомы, в конце-то концов! Но как всем этим распорядиться? Как её убить?» Урфин стал размышлять над этим, но вскоре понял, что не знает об Арахне почти ничего. Он видел её только раз, он не знает, на что она способна, и он не знает, каким образом воевать с ней. Для того, чтобы узнать это, а также для того, чтобы трезво оценить имеющиеся силы, нужно было идти в Изумрудный город. Но Урфин Джюс строго одёрнул себя. - «Хорош же я буду, если с порога начну распоряжаться. Меня зовут не ради советов, и уж тем более не ради команд. Очевидно, я нужен ради чего-то ещё – но ради чего? Неважно. Уже неважно. Я знаю, что делать.» И бывший король несколько раз повторил про себя свой план, ещё неясный, и свою цель, возникшую только что. « Арахна должна умереть. Нет, не так - Арахна умрёт. Я приеду в Изумрудный город. Я найду способ уничтожить её. Пока этот способ не будет найден, я буду помогать всем, чем сумею. Когда этот способ будет найден, я сделаю всё, чтобы воплотить его в жизнь. Арахна умрёт!» Его плечи расправились, глаза сверкнули. Так уголь, холодный и чёрный, рождает пламя, если его раздуть. Урфин снова сел за стол и твёрдой рукой написал на ещё нетронутом листке бумаги. «Спасибо, приду. С уважением, Урфин.» В своём «вежливом отказе» он хотел написать куда больше, хотел выразить на бумаге все те чувства, которые не мог сказать вслух. Но что теперь толку до красивых речей! Джюс сложил письмо и пошёл к двери. Гуамоко, неверно истолковав его движение, преградил путь. - Постой, хозяин! Всё-таки не отказывайся! Кто знает, есть ли безопасное место и где оно! А в Изумрудном городе есть хоть какая-то надежда! - Ты прав. И я иду в Изумрудный город. В третий раз. Но когда деревянный гонец умчался и исчез в тумане, Урфина охватил трепет. Такого трепета он не испытывал даже тогда, когда в первый раз летал на орле. Успех его плана зависел от того, как он договорится с людьми, причём непривычным ему честным и мирным путём. И если этот план рухнет также, как и два предыдущих, кто знает, каким позором всё кончится на сей раз… И всё-таки он уже решился. Дорога, открывшаяся перед ним, не сулила ни власти, ни славы – лишь призрачную надежду помочь.
Sabretooth: Интересно Лерелахит пишет: И я иду в Изумрудный город. В третий раз. В четвёртый! Первый раз он был в дальней юности, когда и очаровался городом и когда говорил с Дином Гиором о древних воинских искусствах, второй раз с Дуболомами, третий - с Марранами
Лерелахит: Sabretooth пишет: В четвёртый! Первый раз он был в дальней юности, когда и очаровался городом и когда говорил с Дином Гиором о древних воинских искусствах, второй раз с Дуболомами, третий - с Марранами Я знаю) Урфин так сказал, потому что нарочно учитывал только завоевательные походы. Для красного словца, так сказать.
Алена 25: очень интересный фанфик. буду ждать продолжения.
Ну-матами: Лерелахит, неужели заглохло? Или все-таки пишется?
Лерелахит: Пишется. Просто у меня был загруз в последнее время.
Ну-матами: Это радует! Удачи с разгрузкой загруза.
Лерелахит: Вот и вторая глава! И мы всё ещё не пришли в Изумрудный город, мдя. Насчёт "тирана Страшилы", который будет упомянут ниже. Согласно моему хэдканону Страшила, пока гостил в Подземелье, насмотрелся на королей и их пышные, но бесполезные свиты, и счёл нужным поучиться на чужих ошибках. По возвращению в Изумрудный город наше пугало не только канал вырыло, но и занялось постепенной реформацией придворных должностей, так что сейчас придворные не только сплетничают и важничают, но и делами занимаются. Кое-кому, понятное дело, подобные реформы показались неслыханной диктатурой.
Лерелахит: Глава вторая. Шаг в неизвестность. «Твои преступления в прошлом» - так написал Страшила. Но Урфин не поверил и заранее приготовился к холодному приёму. Правда, год назад, когда он проходил по Голубой стране, его встречали довольно приветливо, но он знал, что жители Зелёной страны не столь мягкосердечны. К тому же, Голубая страна не подверглась разорению в этот раз, а Зелёная, наоборот, пострадала больше всех. Поэтому Джюс твёрдо решил, что не отступит, чего бы ему не пришлось выслушать. Теперь эта решимость подвергалась испытанию. Он прошёл через Голубую страну, не встретив на своём пути ни одного человека. Селения Жевунов будто вымерли. Урфин предположил, что Жевуны укрылись в каком-нибудь укрытии, и всё равно вид опустевших, покрытых снегом домиков вгонял его в тоску. А когда бывший король приблизился к границам Зелёной Страны, в голову одна за другой полезли трусливые мысли. Как примет его Страшила? Будут ли его вообще слушать? А что, если это всё была нелепая и жестокая шутка? И плевать, что это ни разу не в духе Страшилы и уж тем более не в духе Железного Дровосека. Не будь у Урфина Джюса такой твёрдой воли, он бы, пожалуй, начал раскаиваться в своём смелом решении. Но столяр упрямо шёл вперёд, останавливаясь только на ночь, а когда малодушные страхи слишком одолевали его, он доставал письмо Железного Дровосека и перечитывал его. Так было днём. А ночью его страхи находили отражение в нелепых кошмарных снах. То ему снилась, уже в тысячный, наверное, раз бесконечная дорога позора, то ему снилось, будто его заставляют вплавь пересекать канал и идти к Изумрудному дворцу мокрым с ног до головы. Один раз ему приснилось, будто он подходит к трону Изумрудного города, и видит на нём… Нет, не Страшилу, а только его гигантскую, ощетинившуюся иголками голову. И эта голова говорит ему: «Я Страшила, Великий и Ужасный, зачем ты пришёл ко мне?». Кошмары не были чем-то необычным для бывшего помощника Гингемы, и едва ли могли поколебать его решимость. Тогда почему же, в первый раз за свой путь наткнувшись на заборчик, выкрашенный в зелёный цвет, Урфин невольно вздрогнул? Урфин торопился. Будь его воля, он не останавливался бы даже на ночлег. В Зелёной стране, помимо фермеров, можно было наткнуться ещё и на Прыгунов, осевших здесь когда-то. И тем, и другим было, что припомнить «Огненному богу», и Урфин с удовольствием заночевал бы в лесу, в шалаше, не будь с ним Гуамоколатокинта. Старый филин ещё не до конца оправился от болезни и путешествие давалось ему с трудом. Ночью было ещё холоднее, чем днём, поэтому, когда стемнело, Урфин, скрепя сердце, постучался в дверь одного домика. - Я Урфин Джюс. – сказал он женщине, открывшей дверь (почти все мужчины ушли за дровами). – Я иду в Изумрудный город, и мне нужно остановиться на ночь. Прошу, впустите меня. Пойму, если вы откажете. … Могу помочь по хозяйству. Жители Зелёной страны удивительным образом совмещали в себе практичность и беспечность. Они не умели заглядывать в далёкое будущее, как не любили чересчур задерживаться на впечатлениях прошлого. Пожалуй, когда Страшила писал «твои преступления остались в прошлом» он понимал, о чём говорит, ведь заявлял это от имени народа, живущего сегодняшним днём. Женщина, выслушав просьбу Урфина, спросила только: - А ты разве умеешь работать по дому? - Я живу один. – ответил Джюс. – Конечно, умею. - А я думала, это не королевское дело. – не заметив, как побагровел от этих слов Урфин Джюс, фермерша продолжала. – Ладно, заходи, если так. Столяра завалили работой с головой. Хозяйка попыталась припрячь даже Гуамоко, не сразу заметив, что тот болен. Правда, всё-таки заметив это, она смягчилась и, приговаривая: «Ах, бедная птичка», приготовила для филина место поближе к огню. Хозяину «бедной птички» этой мягкости не досталось ни капли – его только продолжали поторапливать. Но Урфин был даже рад, что его так нещадно гоняют туда-сюда – работа помогала отвлечься от тоскливых мыслей. Сосредоточившись на домашних делах, стараясь не думать ни о чём, Джюс не сразу придал значение тому, что комнаты никак не очищаются от Жёлтого Тумана. Он заметил это лишь тогда, когда вернулся хозяин и гостя позвали за стол. Очень осторожно и очень вежливо столяр спросил у хозяев, почему бы им не очистить кухню, чтобы есть было удобней. Ему ответили недоуменными взглядами. Тогда, к удивлению хозяев, бывший король встал из-за стола, достал из своего дорожного мешка какое-то письмо и начал его внимательно перечитывать. Догадки подтвердились. В инструкции по использованию листьев рафаоло было указание «снимать только для еды и на кратчайший возможный срок», и никак не упоминалась возможность есть в очищенном помещении. Сомнений не оставалось – в Изумрудном городе не умеют вытеснять туман при помощи дыма. Урфин Джюс почувствовал невероятное облегчение. Новый способ борьбы с туманом мгновенно облетел всех соседей. Джюс не успел и оглянуться, как в одной комнате с ним очутилось пара десятков фермеров – все те, кого жестокий мороз позволил позвать. Огородник сразу стал событием всего вечера, а в маленьком домике, куда он попросился на ночлег, устроили некоторое подобие праздника. Жители Зелёной страны обожали торжества и пиры так же сильно, как Марраны спорт и азартные игры, а своим любопытством уступали разве что Болтунам. Урфина Джюса, несколько дней подряд проведшего в тишине, оглушил поток обращённых к нему вопросов. Так, выходит, это правда, что тебя лично пригласил Страшила? А зачем? Что значит «не знаю»? А как дела у Жевунов? Что значит опять «не знаю»? Так ты не заглядывал в Пещеру? А почему? Слегка очухавшись, Джюс сообразил, что перед ним неплохой шанс узнать о положении дел в Волшебной Стране. Улучив момент, когда любопытство фермеров чуть ослабело, он всё так же осторожно и всё так же вежливо спросил, как дела у Страшилы Мудрого. Вопрос был задан удачно. Подданные Страшилы страшно гордились своим правителем и никогда не упускали случая похвастаться им. Было рассказано и о ночном штурме, и о кон-суль-та-ци-он-ных пунктах, и о посольстве Руфа Билана, и о докторах из Пещеры, и о помощи зверям и птицам, мимоходом были упомянуты Мигуны и их пушка, рудокопы и откусанный драконом кусок ковра, и самое главное – мудрое решение позвать людей из-за гор на помощь. Но куда больше было обыкновенной болтовни о том, какой у них замечательный правитель, какие умные слова он знает, и как хорошо управляет страной. Порой кто-нибудь из фермеров вспоминал, как отважно Страшила вёл себя в плену, через минуту разговор переходил на другое, и никто ни на миг не задумывался о том, что бывший враг их правителя сидит тут, в двух шагах, и места себе не находит. Урфин лёг в кровать с раскалывающейся головой и пылающим лицом, взамен узнав до мельчайших подробностей ход неудачного ночного штурма. - «Катапульты…» - думал столяр – «Били бы немного удачней, Арахны уже не было бы на свете.» Но с этой мыслью он провалился в сон, точнее в очередной кошмар. Наутро Джюс был снова в пути. Гуамоко сидел на его плече, укутанный в зелёную шаль. Когда жёлтая мгла окружила их обоих, филин спросил: - Хозяин, ты обратил внимание? - На что? - Значит, не обратил… - Гуамоколатокинт наклонился к самому уху Урфина и прошептал. – Они как будто знали, что ты скоро придёшь. Та женщина совсем не удивилась, когда увидела тебя. - Ну, я полагаю, Страшила как-то оповестил людей, что я иду, и что моё изгнание отменяется. Не понимаю, что в этом необычного. - Да, он явно сказал им, что пригласил тебя, но почему-то не сказал зачем. Ни тебе, ни даже собственным подданным, заметь! Он утверждает, будто просто хочет помочь тебе, но мы оба ведь понимаем, что всё не так просто? - Ты это к чему? – спросил Джюс, слегка настороженно. - Пока – ни к чему. Но всё идёт слишком гладко… Урфин нахмурился. - Я тебя не понимаю. Ты же сам настаивал, чтобы я шёл в Изумрудный город! А теперь ты же ждёшь там какой-то беды. - Конечно, я настаивал. И буду настаивать, но об осторожности лучше не забывать. И держать уши и глаза раскрытыми. Джюс остановился, изумлённый. - Ты предлагаешь мне опасаться… Кого?! Этих людей? Которые только что помогли мне и тебе, хотя могли просто выставить за дверь? - Нет, не их. – ответил ему Гуамоко тоном терпеливого учителя. – А Страшилу. И ещё раз повторю, я пока ничего не утверждаю, мне просто кажется, что всё идёт слишком гладко. - Ещё лучше! Опасаться Страшилу! Ты плохо его знаешь. Это мягкотелое создание не умеет быть жестоким даже к собственным врагам. Хочешь, я расскажу тебе одну интересную историю, которую мы оба знаем, но которую ты, по-видимому, забыл? Филин с сомнением кивнул, и Джюс продолжил. - Помнишь, как я в первый раз захватывал Изумрудный город? Я помню, как сейчас. Почти все придворные резко оставляют службу, Страшила упорно нарывается на карцер, и только горстка людей во всём городе прониклась ко мне, безусловно, искренним почтением и сочла за честь служить мне. Как всё закончилось, ты помнишь. Страшила вернулся на трон, мои верные придворные переметнулись к нему, тебя, кстати, тоже как ветром сдуло. Так или иначе, через десять лет я снова захватываю Изумрудный город. А теперь представь себе – Урфин закрыл глаза, погружаясь в воспоминания, – вокруг хаос, Марраны орут, как оглашённые, Страшила отправляется в карцер уже без лишних разговоров – и я захожу в тронный зал. Там пытаются спрятаться, насмерть перепуганные, придворные. Я их оглядываю, и, знаешь, узнаю столько знакомых лиц! И все эти знакомые лица тоже меня узнают, и начинают мне рассказывать, как много лет они меня ждали, страдая на службе у этого жестокого тирана Страшилы! Представь себе, он их почти никак не наказал! Даже самые отпетые побыли на рудниках без году неделю, а потом он их простил, вернул имущество, а там они как-то и во дворце оказались. Если бы я попросил прощения, он бы и меня, наверно, кем-нибудь назначил. – столяр скривился при одной мысли о таком исходе. – И это его ты мне предлагаешь опасаться? - Да, его. Полагаешь, он не умеет расправляться с врагами? С неопасными – возможно, а опасным, вроде тебя, лучше поберечься. Я тоже могу рассказать тебе одну интересную историю, которая тебе, похоже, не ведома. – Гуамоколатокинт прижался вплотную к хозяину и зловеще зашептал. – Историю о том, как это твоё «мягкотелое создание» обошлось с семью королями подземелья. На свою беду, они захватили в плен Фею Убивающего Домика. Сначала Страшила грозил им войной, но вскоре сообразил, что есть способы понадёжней. О, он поступил действительно мудро! Он спустился в Пещеру на мирные переговоры, стал осыпать королей любезностями, пировать вместе с ними. Он помог им в тяжёлые времена, кстати, точь в точь, как тебе сейчас. У меня в Пещере есть знакомая сова, и она рассказала мне о Священном Источнике. Его вода надолго усыпляет человека – пока он спит, над ним не властно время, а когда он просыпается, то уже не помнит, кто он такой. Если не напомнить уснувшему его прошлое, он останется безумным до конца своих дней, а если внушить ему ложь, он до конца своих дней будет в неё верить. Семь королей требовали от Феи, чтобы он вернула ушедший в землю источник, а она вместо этого нашла способ обойти чары Усыпительной воды. И в день, когда Священный источник возвратился в пещеру, семь королей и все их свиты уснули волшебным сном. Их воспоминания были стёрты и заменены. Им сохранили жизнь, но их прошлой жизни теперь не существовало. Точно так же поступили и с твоим старым знакомым, Руфом Биланом. А теперь, хочешь знать, чья это была идея? Урфин не ответил. Он и впрямь не знал истории о семи королях, и об Усыпительной воде слышал только мельком. Рассказ Гуамоко достиг своей цели. Джюс не дрогнул бы, если бы разговор зашёл о смертной казни или вечном заточении, но почему-то именно судьба семи королей показалась ему ужасной, будь она хоть сотню раз заслуженна. Стереть воспоминания… Это значит поставить крест на всём пройденном пути, признать все решения неверными, все старания – бесполезными. Это значит, оставить всякую надежду на исправление осуждённого, лишить его шанса измениться самому. При мысли, что его тоже могут приговорить к усыплению, Урфин похолодел. Нет, даже вспоминая всё своё горькое прошлое и все свои постыдные поступки он не смог бы согласиться с такой судьбой. Он скорее убил бы себя. Урфин разъярился. - Что за вздорные страхи! Как будто Страшила навредит мне после того, как сам же пригласил к себе и обещал безопасность! И как будто я поверну на полпути из-за глупых подозрений! - Я же не говорю, что тебя собираются усыплять. – старый филин тоже начал раздражаться. – Я просто советую тебе прекратить недооценивать того, в чьих руках мы скоро окажемся. - Я бы предпочёл чтобы ты перестал недооценивать Арахну и морочить мне голову. И раз уж ты так много знаешь про Пещеру, то мне куда интереснее их драконы, чем их короли. - Один дракон. – презрительно буркнул Гуамоко. – И тот уже не молод. - Что значит один? – опешил Джюс. – Марраны рассказывали мне про сотни летающих чудовищ! - А ты им – про свою божественную мощь. Только один дракон достаточно умён, чтобы участвовать в битве. Остальные слишком боятся открытого пространства, им нужно завязывать глаза, как Шестилапым. А Усыпительная вода, если хочешь знать… Впрочем, чего это я морочу тебе голову? Я всего-то выживший из ума филин, зачем тебе меня слушать? Столяр беззвучно выругался. - Гуамоколатокинт, о мудрейший из филинов, окажи милость, поведай мне, отчего ты, зараза крылатая, молчал до сих пор?! - Меня никто ничего не спрашивал, я никому ничего и не говорил. – ничуть не смутившись, ответил филин. Обмениваясь подколками, Урфин и Гуамоко подошли к Изумрудному городу.
Sabretooth: Лерелахит пишет: ! Опасаться Страшилу! Ты плохо его знаешь. Это мягкотелое создание не умеет быть жестоким даже к собственным врагам. Это Урфин Джюс его плохо знает одни только 40 задушенных ворон Бастинды чего стоят
Алена 25: Спасибо,интересный Фик))))
Захар: Классный фанфик! Жду продолжения!
Donald: Здорово написано и сюжет намечается интересный) Отдельное спасибо автору за понимание Урфином, что участь семи королей пострашнее казни и вечного заточения. Буду ждать продолжения истории.
Лерелахит: Третья глава, в которой два умных, вроде бы, человека творят глупости. Причём с упрямством, достойным лучшего применения. Тут я споткнулась о собственную невнимательность в изучении канона. Оказывается во время всего повествования, независимо от дружеских или нет отношений, Страшила обращается к Урфину на "вы". А в первой главе он уже послал письмо с довольно фамильярным обращением. Мдя... Чтож, предположим, что это следствие редакции Железного Дровосека. А личная встреча прошла более официально.
Лерелахит: Глава третья: Путаница двух упрямцев. Когда-то Изумрудный город поразил воображение молодого Урфина Джюса и отпечатался в его памяти как непрерывный сверкающий сон наяву. От бесконечного зелёного цвета кружилась голова, фонтаны искрились на солнце, ослепительно блестели изумруды на башнях, на крышах, в стенах домов. Урфин в полной мере осознал смыл зелёных очков – без них на всё это великолепие было и впрямь больно смотреть. Во второй раз, осматривая город при свете дня, без зелёных очков, Урфин Джюс с удивлением признал, что великолепие города не исчезло, хотя и поменяло оттенок. Хрусталь и стекло отражали блеск настоящих изумрудов, зелёный мрамор смотрелся ещё величественней рядом с белым. Горожане в изящных зелёных кафтанах, украшенных белейшим кружевом, смотрели на него, деревенского столяра, хмуро и тоскливо. И посреди всей этой пышности и богатства Урфин Джюс, находясь на вершине своего могущества, вдруг показался самому себе ничтожным и бедным. В тот миг он вспомнил о том, о чём ни разу не вспоминал в походе – о том, что его плащ потускнел, кафтан истёрся, а сапоги покрылись пылью. Он велел перенести в казну все изумруды с башен и стен дворца, оставив только те, что украшали трон. Он велел снять все украшения, даже хрусталь и стекло. Он велел сшить себе самый богатый и пышный наряд, но это не помогло. Сейчас Урфин Джюс был обтрёпанным, продрогшим до костей странником, самым ценным имуществом которого были столярные инструменты. Но и великолепие Изумрудного города померкло в Жёлтом Тумане. Огромные изумруды, раньше сияющие издалека, еле виднелись в густой мгле. В башне вместо торжественного и строгого Фараманта сидел какой-то вредный старикашка, не озаботившийся тем, зелёные ли очки у Урфина, и есть ли у Гуамоко очки вообще. Случилось неслыханное – в кои-то веки в Изумрудном городе закончились зелёные очки. У дворца Урфина встретила бойкая молодая девушка, от холода подпрыгивающая то на одной, то на другой ноге. Стуча зубами, она сообщила, что правитель уже знает о его приходе, и приказал ей «проводить вас во дворец, если, конечно, вы не захотите осмотреть другие до-сто-при-ме-ча-тель-но-сти нашего прекрасного города». - Нет, благодарю, я уже насмотрелся - тихо пробормотал Джюс, и девушка, не говоря ничего больше, схватила его за руку и побежала во дворец. Мельком столяр бросил взгляд на стену. В жёлтом тумане неясно, но, кажется, Дина Гиора тоже не было на обычном месте. Если город и его окрестности были тихи и безлюдны, то дворец поражал многолюдностью и суетой. Гуамоко очень крепко цеплялся за спину хозяина, чтобы не быть ненароком сшибленным. Люди сновали туда-сюда, громко топали дуболомы, откуда-то шёл пар, кипела непонятная работа. Среди зелёных одежд то и дело встречались фиолетовые, голубые, изредка яркие разноцветные. Что-то затевалось в Изумрудном городе, и Урфин внимательно оглядывался, пытаясь понять, что именно. Но многого увидеть не удалось – девушка слишком быстро влекла его за собой. Урфин надеялся, что в тронный зал, но она быстро миновала центральную часть дворца и пошла на верхние этажи. Целое крыло изумрудного дворца превратилось в лечебницу. Урфин поразился огромному количеству больных – чаще всего обмороженных или простывших. В лечебнице было теплее, чем в других частях дворца, под потолком красовались какие-то трубы. То и дело, звеня бубенчиками на шляпах, мимо пробегали Жевуны и Жевуньи в белых фартуках. Некоторые из них узнавали Джюса и здоровались, а он не успевал ответить. Наконец Флита (с ней тоже здоровались и так столяр узнал её имя) привела его в комнату – полностью обустроенную для жилья, но довольно тесную. Урфин понял в чём дело и не обиделся. После всей увиденной толкотни он удивился уже тому, что его с Гуамоко поселили в отдельную комнату. А комната была устроена для них двоих – рядом с кроватью стояла подставка для филина. Флита отошла к двери и быстро, чётко произнесла как будто заученную фразу. - Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Ваш ужин будет готов в восемь часов вечера, до этого времени располагайтесь здесь. Если у вас будут какие-нибудь вопросы, вы можете позвать меня, дёрнув за эту верёвочку. Сейчас гостей много, я могу задержаться, но явлюсь не позже, чем через час. - У меня только один вопрос – когда я могу поговорить со Страшилой? - Прямо сейчас господин правитель очень занят, но не беспокойтесь, он встретится с вами в ближайшее время. После всех этих вежливых и беспристрастных слов девушка неожиданно озорно хихикнула. Затем, будто испугавшись, спешно покинула комнату. - Ну, великолепно! – воскликнул Урфин, падая на кровать. – Хоть бы сказала, сколько ждать! Час, день, неделю? - У Гудвина, я слышал, ждали месяцами. – хладнокровно отозвался Гуамоко. – Что будешь делать, если Страшила перенял эту привычку? - Найду Дина Гиора. Мне всё равно надо поговорить с ним. Гуамоколатокинт, едва оказавшись в комнате, начал, по привычке, подрёмывать Весь день у него проходил в дрёме, а утро и пару часов ночи – во сне. Тем не менее, дрёма не мешала ему размышлять и разговаривать. - Почему именно с ним? – спросил филин в своей обычной презрительной манере. - Потому что мне нужно многое узнать об Арахне, о силах Изумрудного города и соседних стран, и от кого я это узнаю, если не от единственного нормального солдата в городе? - Я надеюсь, ты понимаешь, насколько ты будешь походить на шпиона Арахны, расспрашивая обо всём этом? - Отлично понимаю. Не беспокойся – я буду осторожен и поговорю с ним на другие темы. Дин Гиор самый рассеянный человек в Изумрудном городе, он и сам не заметит, как расскажет мне всё, что необходимо. - Ты говоришь уверенно, но что-то мне вся эта затея не нравится – проворчал Гуамоко. - И мне не нравится, а у меня, по-твоему, есть выбор? – язвительно спросил Урфин. – Или ты предлагаешь спросить всё у Страшилы напрямую? Пожалуйста, ваше превосходительство, расскажите мне сколько в городе припасов, где расставлены катапульты, есть ли другие оружия против огромных колдуний на ковре-самолёте, сделали ли в Фиолетовой стране хотя бы ещё одну пушку кроме той развалины, какие ещё есть силы у вас и ваших союзников, а я даю честное слово, мне это нужно только для того, чтобы придумать способ убить Арахну. Ну как, звучит достаточно убедительно? Гуамоко нахмурился и ничего не ответил. - Даже если повременить с расспросами, - продолжал столяр – мне нужно передать Страшиле о том, что я придумал с дымом. Это, конечно, не очень важно, но может помочь, и я не могу ждать, пока меня позовут. - Флите позвони. – буркнул филин, нахохлившись. – Имей ввиду, что мне всё равно не нравится твоя затея с Дином Гиором. - Я знаю, что делаю. У меня уже есть опыт в подобных разговорах. И Урфин слегка помрачнел, вспомнив Карфакса. Огромный орёл был таким простодушным, что даже смешно становилось. И он так упрямо твердил о том, что обман не может быть основой добрым делам. И Урфину стоило таких трудов его в этом переубедить… - Ладно, звоню Флите! – рявкнул бывший король прежним, злым голосом. – Чтоб тебя с твоими предупреждениями, чёртова ты птица! Теперь самому не по себе. Урфин надеялся, что Флита не успела далеко убежать, но или он недооценил её резвость, или во дворце и впрямь набралась гора работы. Флита не пришла ни через пять, ни через десять минут, и Джюс начал выходить из терпения. Он уже собирался уйти, оставив объяснения со служанкой на дремлющего Гуамоко, когда раздался слабый стук. Открыв дверь, Урфин слегка опешил, потому что увидел перед собой не Флиту, а Страшилу. - Добро пожаловать, Урфин Джюс, я очень рад вас видеть! – поприветствовал столяра Страшила, широко улыбаясь. – Надеюсь, вы с Гу-а-мо-ко-ла-то-кин-том добрались без неприятностей? И как вам ваша комната, она достаточно удобна? Мне очень жаль, что из-за этой экс-тре-маль-ной ситуации я не смог принять вас так, как подобает принимать гостей в Изумрудном дворце. Вам, вероятно, чего-нибудь здесь не хватает? Гуамоко почти полностью упрятал голову в крылья – он был доволен тем, что Страшила называет его полным именем, но встревожен этим ещё сильнее. Урфин тоже был смущён – ему почти не доводилось раньше говорить со Страшилой не как с пленником, и он ещё не успел познакомиться с его беззастенчивой манерой общения. Все вежливые приветствия, приготовленные для встречи с правителем, спутались у столяра в голове и он ответил Страшиле очень сдержанно и тихо. - Благодарю вас. Могу я узнать, зачем меня позвали в Изумрудный город? Тут уже настала очередь Страшилы смущаться. Он чуть было не начал неловко мямлить и, по укоренившейся дурной привычке, шаркать ногами, но вовремя вспомнил, что в коридоре стоят носильщики. То есть, его подданные. Страшила взял себя в руки. - В каком смысле «зачем»? – спросил он удивлённым тоном. – Не могли бы вы, пожалуйста, уточнить свой вопрос? - Я имел ввиду – нужна моя помощь? Когда прозвучал тот вопрос, улыбка соломенного пугала растянулась аж до нарисованных ушей. Страшила сам не ожидал, что будет настолько рад услышать его. Он вспомнил, как несколькими днями ранее к нему подошёл Ружеро. Это было после того, как правитель Изумрудного города объявил во дворце о своём решении позвать Урфина Джюса. Кое-кто высказывал опасения на этот счёт, и Страшиле пришлось их успокаивать. От Дровосека Страшила знал, что сильнее всех тревожится Лестар, маленький мастер, но именно Лестар ни словом не обнаружил своего недовольства. Мигуны – осторожный и скрытный народ. Ружеро, правитель рудокопов, тоже ничего не сказал, но когда собрание окончилось, подошёл к Страшиле. - Я не так хорошо знаю этого Урфина Джюса, о котором идёт речь, и у меня нет права судить ваше решение. Тем не менее, у меня есть совет, верный при любых обстоятельствах. Дайте ему работу. Мы, с вами, господин Страшила, - Ружеро оглянулся по сторонам и понизил голос – уже были свидетелями того, что делает безделье с неплохими, в общем-то, людьми. Я полагаю, Урфину Джюсу, если я верно представляю себе его характер, тоже не будет приятно сидеть целыми днями сложа руки. Страшила абсолютно одобрил совет Ружеро. В том, чтобы найти занятие для такого искусного и трудолюбивого человека, как Урфин, не было ничего сложного. В городе строился новый склад, для того чтобы уберечь запасы съестного от холода и сырости, принесённых Жёлтым Туманом. Большую часть работы, конечно, выполняли дуболомы, но некоторые части нуждались в меньшей физической силе и большем мастерстве. Страшила призвал на работу лучших столяров города. Безусловно, Урфин способен войти в их число, вот только захочет ли он? Теперь уже на этот счёт не было сомнений. - Нужна ли ваша помощь? – переспросил Страшила, не переставая улыбаться. – Если быть точным, то вы гость, и помогать не обязаны. Но ваша помощь и в самом деле пришлась бы очень кстати. Видите ли, в связи с постройкой нового про-ви-зи-он-но-го склада в городе неожиданно возникла нехватка опытных плотников и столяров. Я не упоминал об этом в письме, но вы случаем не захватили с собой ваши инструменты? Урфину понадобилась вся его выдержка, чтобы не воскликнуть «И это всё?!». - «Чтоб тебя, Гуамоко, с твоими таинственными намёками и подозрениями!» - думал он. – ««Позарез нужен», тоже мне!» Бывший завоеватель был ужасно разочарован, но не мог же он отказать в первой и пока единственной просьбе! Чтобы скрыть своё разочарование, Джюс быстро опустил голову. - Да, разумеется. И, разумеется, я к вашим услугам. – окончательно взяв себя в руки, Урфин добавил. – И, если это не слишком дерзко с моей стороны, я попрошу вас выслушать одно моё предложение. Когда Страшила услышал про изобретение Урфина Джюса, на лице пугала застыла странная гримаса. Лицо Страшилы вообще очень необычно менялось и показывало эмоции, но сейчас решительно невозможно было понять, что именно оно изображает. Это выражение лица длилось недолго – в следующую секунду Страшила уже вовсю заулыбался, оживился, схватил руку Урфина и сжал её изо всех своих небольших сил. - Да это же великолепно! – восклицал правитель. – Это так многое может изменить! Урфин, вы гений! Даже я до такого не додумался! Я всегда знал, что вы эк-стра-ор-ди-нар-ная личность! О, словами не передать, как я рад, что вы откликнулись на приглашение! От похвал, таких громких и таких непривычно искренних, Урфин вспыхнул до корней волос, а Гуамоко весь настороженно ощетинился. Страшила продолжал восторгаться выдумкой Джюса и трясти его руку, но вдруг его тон неуловимо изменился. Улыбка, восторженно-распахнутые глаза остались по-прежнему, а голос стал каким-то другим. - А теперь, Урфин Джюс, - сказал Страшила, пристально глядя в лицо Урфина своими нарисованными глазами, - скажите мне, что вам нужно. Обещаю, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы исполнить вашу просьбу. Не стесняйтесь, говорите прямо сейчас. Вот сейчас и настало, казалось бы, время расспросить Страшилу напрямую, именно так, как только что было язвительно предложено Урфином – но Урфин колебался. Что-то в испытующем и напряжённом тоне Страшилы было неправильное. Джюс услышал у себя в голове чей-то странный голос. «Не обманывайся. Страшила со всеми такой вежливый и любезный. Он ведь умный правитель, в отличие от тебя. Ничего не забыто и ничего не прощено. И ничего не изменилось. Ты всё ещё враг, пусть и побеждённый.» Урфин отвёл глаза: - Благодарю вас, ваше превосходительство. Мне пока ничего не нужно. Страшила нахмурился, впрочем, длилось это недолго. Широкая улыбка тут же снова вернулась на его лицо, голос снова стал беспечно-дружелюбным. - Как скажете. Так вы хотели меня видеть только затем, чтобы рассказать о вашей выдумке? - Да, только за этим. - Хорошо. Тогда я ухожу. Вы оба устали и продрогли, а это, наверное, очень неприятно. Доброго вечера, Урфин Джюс и Гу-а-мо-ко-ла-то-кинт! Когда топот шагов и перезвон бубенчиков затих за дверью Джюс присел на кровать, стараясь успокоить гулко стучащую в висках кровь. Всё произошло слишком быстро, совсем не так, как он себе представлял. Урфин размышлял над своим поведением – не был ли он чересчур вежлив? Или, может, так и надо было себя вести – всё-таки Страшила правитель? Столяр в последнюю очередь хотел, чтобы его приняли за льстеца, но и грубить не собирался – а последнее у него всегда слишком легко получалось. Пока он сидел, погружённый в размышления, Гуамоко подлетел к двери и прислушался. Убедившись, что Страшила ушёл достаточно далеко, филин снова уселся на плечо хозяина и громко зашептал ему в ухо: - А вот теперь точно берегись! Я не верю ни единому слову этого соломенного лицемера! Только подумай, правитель Изумрудного города сам, лично, идёт тебя навестить, так и сыплет любезностями, всячески обхаживает, а взамен ему всего лишь нужна помощь в постройке склада! Говорю тебе, он прикидывается простачком и хочет тебя одурачить! Я дам себя ощипать, как тупую курицу, если он ничего не задумал! Урфин оборвал его более резко, чем хотел. - Да мне плевать, что задумал Страшила! Пусть себе творит что хочет, лишь бы не мешал мне, а мешать мне у него нет причин. Довольно болтовни! Я пойду искать Дина Гиора, а ты – столяр взял себя в руки и смягчил голос – пожалуйста, поменьше волнуйся и поскорее выздоравливай. Гуамоко обиженно заухал, как всегда ухал, когда его не слушали. Урфин извиняясь, пожал плечами и вышел из комнаты. Страшила к тому времени уже вернулся в тронный зал. Его носильщики, два резвых мальчика, с любопытством наблюдали за правителем. Страшила ходил туда-сюда, изредка странно усмехался, и бормотал себе под нос: - Как хочешь. Как хочешь. Как хочешь, Урфин, как хочешь. Нет, в самом деле, как тебе будет угодно! Какая-то птичка опустилась на его плечо и что-то тихо сказала ему. Лицо Страшилы Мудрого растянулось в коварной улыбке. - Позовите сюда Дина Гиора!
Sabretooth: Лерелахит какой у вас Страшила получился хитрый и мутный
Алена 25: Даааааа,чего то я не ожидала такого от Страшилы... И чего это он у вас задумал Такого????))))))))
Лерелахит: Алена 25 пишет: И чего это он у вас задумал Такого????)))))))) Да ничего особо страшного. Но интригу нагнать это дело святое))
Лерелахит: Вот и новая глава. И коварный план Страшилы, ага. И что же так пугает Гуамоко?
Лерелахит: Глава четвёртая: Мягкие цепи. Фельдмаршал явился быстро. Он и впрямь был самым рассеянным и забывчивым человеком в Изумрудном городе… В мирное время. - Дин Гиор, мне нужна твоя помощь – обратился к нему Страшила. – В скором времени к тебе подойдёт Урфин Джюс – ты знаешь, он в городе. Он заведёт с тобой беседу, а в процессе постарается незаметно выведать… Как он там говорил? Сколько в городе припасов, где расставлены катапульты, есть ли другие оружия против огромных колдуний на ковре-самолёте, сделали ли в Фиолетовой стране хотя бы ещё одну пушку, какие ещё есть силы у нас и наших союзников, и так далее, в том же духе. Ты должен будешь ему всё это рассказать, при этом в упор не замечая его истинных намерений. А потом скажешь мне, чем из услышанного он интересовался сильнее всего. Сможешь? Дин Гиор задумался. - Пожалуй… Пожалуй, смогу, но только зачем? Не проще ли просто поговорить? Страшила упрямо нахмурился. - Я предлагал ему. Он не захотел. Дин Гиор не до конца понял смысл последних слов правителя, но спорить не стал. Гуамоко тем временем остался один в комнате Урфина. Сидеть и выздоравливать – не самая неприятная задача. Когда ты стар, и главное, когда ты мудр, ты начинаешь ценить покой. Особенно, когда твой хозяин такой неугомонный человек как Урфин Джюс. Нет, конечно, разумное решение – примкнуть к стороне заведомых победителей. Потому что в успех колдуньи, чтобы он там не говорил раньше, Гуамоко не особо верил. Если даже могучая Гингема, которой под силу было насылать ураганы за пределы Волшебной Страны, уничтожена и забыта… Но что творится с Урфином? Зачем, зачем он вбил себе в голову, что именно он должен придумать способ убийства Арахны? Вёл бы себя хоть капельку тише и осторожнее…. Мало ли, что придёт этому пугалу в его набитую булавками и отрубями голову? Наверное, Гуамоко не так уж и ценит покой, раз до сих пор не оставляет этого неразумного человека, с которым ещё и творится что-то странное в последнее время. Взять хотя бы те растения – нет, старый филин по-прежнему не понимал, зачем Урфин их сжёг. Ладно, клепать новую армию и снова играться во владыку, сапоги которого попирают вселенную, действительно глупо. Да и потом, за ними же наверняка наблюдали по ящику, так что это бы и не получилось. Но вот сейчас, вот прямо сейчас насколько твёрже было бы их положение даже с одной горсточкой живительного порошка. Нет, Урфин упрям, как баран. Твердит: «Пойми, я ДОЛЖЕН был их сжечь. ДОЛЖЕН был. Иначе я не смог бы идти дальше.» Вот как это работает? Или, может, это Гуамоколатокинт дряхлеет и теряет хватку, если так много вещей ему непонятны? Какие-то тайны и замыслы мерещатся ему на каждом шагу. И с Урфином, кажется, творится что-то совсем неладное. Это чьё-то дыхание в комнате? Или это слух к старости начал подводить? Гуамоко никогда не был хорошим охотником. Младший, то есть, слабейший в кладке, он с детства посвятил жизнь не охоте, не играм, не гнёздам, а знаниям. Наверное, ему всё-таки показалось. Надо постараться заснуть. Сколько длился этот сон, Гуамоко не мог понять. Когда Урфин вернулся, уже темнело. Филин прекрасно видел в темноте, что глаза его хозяина так и сверкают. - Я зажигаю свет, Гуамоко, - предупредил Урфин. – Ты проснулся? - Уже – да. Как всё прошло? - Как я и рассчитывал, но важно другое. Тут, в Изумрудном городе, всё гораздо хуже, чем я предполагал. – Джюс энергично зашагал по комнате. – Я сперва даже разозлился. Никакого похода против Арахны они даже не замышляют, ждут людей из-за Гор, которые по какой-то причине задержались. Но, если подумать, в этом есть смысл. Слушай, Гуамоко, вот, что я понял. Арахна, несмотря на свои размеры, очень осторожна. Каждый раз она убегала, как только получала отпор, даже от пращей Марранов. У неё есть ковёр-самолёт, и вот это настоящая проблема. Я пока не представляю, как уничтожить его, если он либо метается в воздухе, либо охраняется в её пещере. Но дело даже не в этом. Каждый раз ошибка Арахны была именно в том, что она не ждала нападения. В долине Прыгунов она стояла на месте, к Фиолетовому дворцу шла напрямую, у Изумрудного острова её движения замедлял канал, и даже у подземных рудокопов она замерла в воздухе. Я веду к тому, что теперь она этой ошибки не повторит. И это сильно усложняет дело. Гуамоко закрыл глаза ещё в начале этой речи. Казалось, он не слушает, но Джюс знал, что это не так. Просто Гуамоко очень вдумчиво слушал и постоянно размышлял, готовя короткий, но содержательный ответ. Именно по этой причине Урфин любил проговаривать свои планы вслух перед филином. - Любое оружие против Арахны должно быть огромным, а значит, тяжёлым и неповоротливым. Даже без ковра-самолёта она легко увернётся, если только будет ждать удара. Можно было бы, конечно, замаскировать оружие и заманить её в ловушку, но я не представляю, чем её приманить. Я думал, можно притвориться покорными и позвать её на переговоры, но, представь себе! Марраны этот трюк уже использовали! И заметь, использовали с наименьшей возможной выгодой! Ну неужели нельзя было попросить неделю на подумать и позвать её на переговоры в ущелье! – сокрушался Урфин. – Теперь, когда её стукнули по голове, ранили в грудь и вдобавок покромсали ковёр, она будет втройне осторожна. Ей незачем покидать безопасную пещеру, свой удар она нанесла. Жёлтый Туман действует медленно, но постоянно. Можно расставить ловушки, в надежде, что она захочет прогуляться, но пока мы будем выжидать, люди продолжат болеть от холода и припасы будут истощаться с каждым днём. Можно попробовать осадить её пещеру, но для этого понадобится много сил, людей, времени и припасов, а последнего становится меньше с каждым днём. Учитывая всё это, я понимаю, зачем нужны люди из-за Гор и почему война с Арахной откладывается. Урфин перевёл дыхание. - Но это не значит, что я буду бездействовать. Война с Арахной сейчас – это война с Жёлтым Туманом. Нужно защитить поля, и у меня уже есть идея, как это сделать. Взгляни! Гуамоколатокинт взглянул одним глазом на протянутый хозяином рисунок. Там было схематичное изображение огромного здания со стеклянной крышей и трубами под потолком. Если бы Гуамоко и Урфин когда-нибудь были Большом мире, то знали бы, что нарисованное Джюсом строение называется «теплицей». Но они никогда не были в Большом мире, а идея теплиц пришла к Урфину из его собственной головы. - Конечно, солнечного света всё так же не хватает. Возможно, сорта подземных растений смогут расти и без него. Всё это ещё нужно проверить, но если мои расчёты верны, то – с радостным волнением воскликнул огородник – эти купола над полями станут спасением для Волшебной страны! - И приманкой для Арахны. – сказал филин, вновь закрывая глаза. Урфин удивлённо уставился на Гуамоко, но тут же понял, что тот имеет ввиду. - И верно… - прошептал Джюс, - Оборвать все листья на деревьях рафаоло, помешать готовить очки или выдрать трубы из дворца она не может, но разрушить здание в поле – вполне. Удивительно будет, если она не попробует… Гуамоколатокинт, тебе цены нет! Гуамоко захлопал крыльями от гордости. Нет, всё-таки не пора ему уходить на покой! И даже Урфин, даже этот неразумный человек понимает это! Меж тем Урфин Джюс продолжал ходить по комнате. Его разум работал, память воскрешала все прочитанные книги по военному делу. Вот бы некоторые из них перечитать… Интересно, можно ли ему заходить в библиотеку? А почему бы, собственно, и нет? Он гость, разве не так сказал Страшила ещё этим днём? Близилась полночь. Весь дворец затих. Вдруг, к удивлению Гуамоколатокинта, Урфин направился к двери. - Ты куда это? – спросил Гуамоко. - К Железному Дровосеку. – увидев, как сердито поднялись брови филина, Джюс успокоил его. – Я ненадолго. Я просто хочу один раз поговорить с ним. - Уху! Смотри, осторожней. Урфин не понял, что имел ввиду Гуамоко под словом «осторожней», да вскоре и махнул на это рукой. Плевать на всякую осторожность! Урфин должен был взглянуть на Железного Дровосека! Должен был заглянуть в глаза того, кто посмел обвинить его, Урфина Джюса, в малодушии. Все эти дни в ушах Урфина звенел голос Дровосека – кроткий, бархатистый голос, произносящий: «Как жаль…» - «Теперь я в Изумрудном городе, Дровосек! Теперь я готов действовать! Как ты и хотел! Так чего тебе от меня нужно?!» Но в спящем дворце правителя Мигунов не оказалось. Дуболомы-паромщики сказали, что он ушёл за дровами ещё днём и с тех пор не возвращался. Что ж, самое подходящее занятие для Железного Дровосека. Урфин попросил дуболомов переправить себя через канал, они так и сделали. От канала веяло холодом, хрустел ломающийся лёд. «Интересно, они хоть немного меня помнят?» - думал Урфин, разглядывая дуболомов. Услышав в лесу мерный стук топора, Джюс решительно двинулся вперёд. «Итак, чего ты добивался?» хотел он спросить, но не успел произнести ни звука. Потому что Дровосек тоже его заметил. С радостным криком Железный Дровосек бросил топор на землю и сжал Урфина в объятиях. - О, Урфин! Я так счастлив тебя видеть! Урфин не мог сказать того же самого. Он был зол ещё до встречи с Дровосеком, а сейчас его ещё и сдавили в ледяных тисках, в которых бывший король мог только нелепо трепыхаться и хрипеть. К счастью, Дровосек скоро заметил, что опять не рассчитал силу и с ужасом отпустил Джюса из своих железных объятий. - Ох, что же я творю! Урфин, скажи пожалуйста, ты цел? - Цел. – ответил Урфин сдавленным голосом. – Я пришёл поговорить. - Конечно! – Дровосек присел на пенёк и жестом указал Джюсу на другой. – Я слышал от Мигунов, что ты в городе, но думал зайти к тебе завтра. А почему ты пришёл поговорить посреди ночи? - Раньше не мог. Был занят. Да это и не важно. – Джюс перевёл дыхание и решительно надвинулся на Дровосека. – Господин Дровосек, я хочу знать, с какой целью вы написали мне эту записку! Ведь вы же прекрасно знали, что у меня больше нет армии! Вам нужно было, чтобы я пришёл в Изумрудный город, так? Зачем? К удивлению Урфина, Железный Дровосек горько вздохнул и закрыл лицо руками. - Хотел бы я ответить тебе полностью, - ответил правитель после недолгого раздумья, - но, увы, ограничусь лишь тем, что скажу тебе правду. Я убедил Страшилу пригласить тебя в Изумрудный город, потому что знал, на что ты способен. Ты собрался похоронить себя заживо, вместе со всеми твоими талантами и умениями. Скажи, разве я мог это допустить? Это было жестоко – напоминать тебе о прошлом? Я обидел тебя? В таком случая я прошу прощения. Но разве иначе ты бы покинул своё изгнание? Я сожалею, о том, что причинил тебе боль, но в такое время никто не должен оставаться в стороне. А тем более, такой человек, как ты! Взгляни – ты всего лишь день в городе, а всем уже стало легче дышать. И – это, возможно, всего лишь догадка, но… Ты ведь не собираешься останавливаться на этом, не так ли? Железный Дровосек умел быть красноречивым. За годы правления он немало развил в себе эту способность. Урфин Джюс всегда был злопамятным и непримиримым, прощал с трудом, но, когда он дослушал ответ Дровосека, даже его злость исчезла. Что-то вроде высокомерной усмешки появилось на его лице. - Ты прав, - ответил бывший король, а про себя подумал, - «И ты даже не подозреваешь, насколько.» Дровосек с удовольствием продолжил бы беседу, но Урфин должен был, наконец, лечь спать, а Железный Дровосек – работать дальше. Поэтому, поговорив ещё немного, Джюс распрощался с правителем Мигунов и вернулся в свою комнату. Ещё где-то час назад Железный Дровосек спокойно рубил дрова, а потом его снова прервали. На сей раз это был Страшила. Дровосек с радостью прижал друга к себе – его-то он мог обнимать без последствий с какой угодно силой и сколько угодно раз. - Ты уже слышал, что Урфин пришёл в город? – спросил Страшила, когда ему удалось освободиться. - Ну, конечно! Он был здесь буквально час назад. – увидев удивлённое лицо Страшилы, Дровосек спросил. – Мне казалось, ты следишь за ним. - Не ночью, - вздохнул Страшила. – Видишь ли, он не расстаётся с филином. А все мои агенты – дневные птицы. И они жалуются, что к вечеру у филина удивительно обостряется слух, а о зрении и говорить нечего. - Если хочешь знать, сюда он пришёл один. Страшилу это сообщение явно застало врасплох. Было похоже, что он не ожидал от Урфина такой хитрой выходки. Дровосек не мог не рассмеяться, глядя на ошарашенное лицо своего друга. - Нечего смеяться! – буркнул Страшила, надуваясь. – Следить за Урфином – государственно важная задача! Я пытаюсь быть осторожным! - Да-да, разумеется, - поддразнил его Железный Дровосек. – Кое-кто не любит проигрывать, правда? - Никогда ещё так не хотел проиграть, как сейчас. – серьёзно ответил Страшила. – Скажи, каково твоё мнение? - Не поменялось. А твоё? - Ну… Кажется, ты был прав. Он определённо не служит Арахне. Но прав был и я. Он что-то скрывает, и мне это не нравится. - Ох, кто бы говорил, Страшила! - Я это другое дело! – горячо возразил Страшила. – Я просто хочу узнать, что он задумал, только и всего! А он что-то задумал! Уж это я знаю наверняка! - Да? Тогда вы друг друга стоите. И как успехи в вашей маленькой игре в недоверие? – с лёгкой иронией поинтересовался Железный Дровосек. Страшила как будто ждал этого вопроса. - Обгоняю! – заявил он с довольной миной. Когда Урфин Джюс вернулся в комнату, он был в отличном расположении духа. Он был спокоен, радостен, точно так же, как и в прошлом, погружён в сладкие мечты. А потом он заснул. Быть может, странный тон Страшилы, быть может, предупреждения Гуамоко осели в его памяти, но только этой ночью свергнутому королю снова приснился кошмар. Урфину снилось, что он идёт по бесконечному пшеничному полю и случайно натыкается на Страшилу. Страшила сидит на колу, как и положено пугалу, беспечно улыбается, и протягивает руку для пожатия. Джюс нерешительно пожал соломенную руку, и вдруг почувствовал, что против обыкновения она держат очень крепко. В этот миг всё разом потемнело – небо заслонила собой гигантская Кагги-Карр. Ворона взглянула на него, громко закаркала и распалась на большую стаю птиц. Оглушительно каркая, крича и щебеча, птицы накинулись на Урфина и разорвали его на куски. Урфин проснулся. Было темно – впрочем, в Жёлтом Тумане утро было неотличимо от ночи. Гуамоко чистил перья. Обычно по ночам филин улетал по своим делам, но сейчас он предпочёл остаться в комнате. - Уже утро? – спросил Джюс, начиная одеваться. - Угу. А ты куда собрался? - На стройку. – ответил Урфин, проверяя, все ли столярные инструменты в целости и сохранности. - Тебе, кажется, человеческим языком сказали, что ты не должен помогать. – недовольно буркнул Гуамоко. - Постройка склада тоже важна. – возразил Урфин. – А потом, все эти планы пока ещё у меня в голове, и… В общем, дармоедов и без меня достаточно. Ты лучше скажи, ты отдохнул? Сможешь сопровождать меня? - Отдохнул, как же. – поёжившись, отвечал Гуамоко. – Если бы ты спал тихо, может, и отдохнул бы, но ты кричал так, словно тебя на части рвали. - Это и происходило. – усмехнулся Джюс. – Ладно, в таком случае я оставлю дверь незапертой. Захочешь вылететь – ты умеешь её открывать. Урфин Джюс ушёл. Гуамоколатокинт очень долго сидел, ошарашенный, изумлённый, уставившись в одну точку немигающим взглядом.
Sabretooth: Отлично Лерелахит пишет: Интересно, они хоть немного меня помнят?» - думал Урфин, разглядывая дуболомов. В ОБМ помнили, когда Кагги-карр рассказала им, что Урфин хочет им опять вырезать страшные рожи, они ответили, что добрые лучше. То есть они помнили, какими были раньше, значит, должны были и Урфина помнить
Donald: На дворе Жёлтый Туман, а эти правители играют в пари и недоверия Впрочем, это не лишает повесть всех её достоинств, читать интересно, сюжет новый, жду дальнейшего развития событий.
Лерелахит: Donald я знала, что кто-нибудь это заметит(
Капрал Бефар: Donald пишет: На дворе Жёлтый Туман, а эти правители играют в пари и недоверия Но ведь это так жизненно и так свойственно Большому миру((
Лерелахит: Эх, и снова я придумываю новые свойства Страшиле! Похоже, это мой любимый персонаж, после Урфина, конечно. Так или иначе, новая глава, чуть более длинная. А что поделать, надо растягивать главы, иначе в них ничего не будет происходить. Эта часть текста вышла слегка сумбурно. Надеюсь, спустя пару-тройку глав я выровняюсь.
Лерелахит: Глава пятая: Король и придворный. Лучшие мастера города, почти все состоящие в гильдии ремесленников, встретили Урфина Джюса с само собой разумеющимся высокомерием. Во-первых, он был новеньким в их компании, во-вторых он был родом не из Изумрудного города, в-третьих он всё-таки был Урфином Джюсом. Урфин, конечно, заметил это, и отгородился от их высокомерия самым привычным и действенным способом – уйдя с головой в работу. И вот тогда городским мастерам пришлось попридержать языки и бросить все силы на то, чтобы соответствовать его уровню. Потому что мастерством столяр из Когиды был равен лучшим из них, а сосредоточенностью и трудолюбием обгонял их всех. По окончанию дневных работ даже самые старые из них признали, по меньшей мере, обоснованность решения Страшилы, а несколько самых молодых подошли к Урфину и пригласили его пообедать с ними. Джюс отнекался так вежливо и так решительно, как только умел. У него были другие планы на своё свободное время, и сразу после обеда он быстро зашагал в библиотеку. Он точно знал, какие книги ему нужны. Изумрудный город был самым удивительным архитектурным творением, не уступая великолепием Радужному и Фиолетовому дворцам. После постройки города от Гудвина и от инженеров, работающих вместе с ним, осталось немало записей и книг. Ими пользовался Страшила, когда задумал построить канал, и ими собирался сейчас воспользоваться Урфин. Как он и предполагал, в библиотеку его пустили, разве только прочитав краткую инструкцию о правилах поведения – не шуметь, книги ставить на место, и так далее. Седой библиотекарь показал ему нужные полки, не забыв рассказать о том, насколько велика ценность записей, оставшихся от Гудвина. Урфин рассеяно кивнул головой и сел за чертёж. Конечно, птицы рассказали Страшиле, и тот, конечно, заинтересовался. А так как птицы не могли подробно описать чертёж Урфина, любопытство Страшилы вскоре не выдержало. Едва только выдалась свободная минута, правитель направился в библиотеку, будто бы за книгами. На самом деле, взяв парочку томов для виду, он направился прямёхонько к Урфину Джюсу. Урфин настолько увлёкся чертежом, что заметил присутствие Страшилы лишь когда тот, звеня бубенчиками на шляпе, заглянул ему через плечо и с нескрываемым интересом спросил: - А что вы тут делаете? - Рисую чертёж. – ответил Урфин, несколько раздражённый тем, что его прервали. - Я вижу. – проигнорировав недовольный тон Джюса, сказал Страшила. – Чертёж чего? - Я собирался рассказать об этом, когда закончу. – по возможности вежливым тоном ответил Урфин. - А вы расскажите сейчас. – простодушно ответил Страшила. – Пожалуйста, будьте любезны, расскажите. - «Пожалуйста, будьте любезны!» - подумал Джюс, хмуря брови. – «Быть таким добрым нечестно.» Страшила продолжал настаивать: - Ну же, Урфин! Одна голова хорошо, а две лучше. Так говорила Элли, и я с ней согласен. Особенно когда одна голова с таким великолепными мозгами, как у меня, а другая такая необыкновенная, как ваша. - Хорошо, хорошо! – оборвал его Урфин, чувствуя, что снова начинает краснеть. – Только предупреждаю, это ещё необязательно сработает. – и столяр коротко пересказал Страшиле о придуманных им сооружениях над полями. - Теплицы… - пробормотал тот, задумчиво потирая лоб. – Растения… Солнечный свет, подземные рудокопы… Надолго повисла тишина. Урфин хотел оглянуться, но стоило ему повернуть голову, как в неё упёрлось с полдюжины иголок и булавок. - Да чтоб тебя! – воскликнул Джюс, быстро отодвигаясь. – Страшила, не мог бы ты… Вы… Пожалуйста, думать немного подальше! - Ага… - рассеянно отвечал Страшила, придерживая руками свою не в меру раздувшуюся голову. – Пещера… Лучи… Придумал! Голова Страшилы так резко вернулась к своим нормальным размерам, что часть иголок вывалилась на шляпу и гладкий пол библиотеки. Страшила с досадой застонал и принялся собирать упавшие иголки. Получалось это, разумеется, из рук вон плохо. Ни одну иголку или булавку ему так и не удалось поднять – мало того, со шляпы всё тоже попадало. Урфин с трудом подавил усмешку и присел рядом, чтобы помочь. Вдруг он понял, что рядом есть кто-то третий. Этот третий, судя по всему, наблюдал уж довольно долго, но подошёл только сейчас и с необычайным рвением собирал Страшилины иголки. Это был Энкин Флед. Руки Урфина свело какой-то судорогой. Страшила никак не отреагировал на появление Энкина Фледа – или, в любом случае, это никак не отразилось на его лице. Быть может улыбка стала чуть-чуть шире и глупее, но таких тонкостей по нарисованному лицу не проследить. - Благодарю. – коротко произнёс правитель, когда ему вернули иголки. - Энкин Флед, возвращайся к работе. Урфин Джюс, обязательно продолжайте свои ин-же-нер-ны-е ис-сле-до-ва-ни-я. Мне же прямо сейчас нужно провести один важный научный экс-пе-ри-мент. - Как прикажете, ваше превосходительство. – глухо отозвался Энкин Флед. Урфин только мрачно кивнул. То, что минуту назад казалось простым знаком вежливости, теперь казалось ему немыслимым унижением. Звон бубенчиков потихоньку затих в библиотеке. Джюс попытался отогнать неприятные мысли и вернуться за чертёж. Безуспешно. Шуршание мокрой тряпки по полу отвлекало и неуклонно приближалось. - Ты зря стараешься. – раздался глухой голос позади него. - Я слушаю очень внимательно, Флед. – ядовито процедил Урфин. - Я повторяю, ты зря стараешься. – сказал бывший придворный, и отчего-то тихо всхлипнул. – Он стал злопамятным. Урфин не хотел продолжать разговор, но тут просто не удержался. - О, да, я вижу! Сама злопамятность! Как тебе нравится, расскажи пожалуйста, мостить дороги в Фиолетовой стране? - Я и мостил. – не замечая сарказма в голосе Урфина, ответил Флед. – Но когда пришёл Жёлтый Туман, всех заключённых перевели на другие работы. Я… - Попросился во дворец уборщиком? Можешь не продолжать. - Не смей глядеть на меня свысока! – рассвирепел Энкин Флед. – Мы с тобой в одном положении! Да, в одном, хотя с тобой и играют в вежливость! Ты увидишь… Увидишь… Тогда Джюс, преодолев отвращение, впервые взглянул на своего бывшего придворного. В его мутных глазах читалось безумие. - Кстати, - воскликнул Энкин Флед с неприятной радостью, - забыл спросить! Ваше величество, как вам нравится стоять навытяжку перед пугалом? Во взгляде Урфина Джюса промелькнула жажда убийства, а ладонь как-то странно схватила карандаш. В следующую секунду Энкина Фледа как ветром сдуло вместе со шваброй и ведром. Уже поздно ночью, вернувшись к себе, Урфин обсуждал произошедшее с филином. Как всегда, у Гуамоко нашлось своё собственное мнение. - Ты полагаешь, пускать его во дворец слишком мягко? – усмехнулся филин. – На мой взгляд, более жестокого наказания не придумаешь. - Ну, да! – не поверил Урфин. - Не веришь? Тогда просто представь, что тебя, вместо того, чтобы послать на стройку, заставили каждый день чистить изумруды на троне Страшилы. Поглядел бы я, как долго бы ты продержался. - Начнём с того, что я бы не согласился. Всему есть предел. - Он бы не согласился! – расхохотался Гуамоко. – А если бы это был единственный способ убить Арахну? Урфин осёкся. Если бы речь шла об одних только его амбициях, ответ был бы однозначен – нет! Но если бы на кону было спасение Волшебной Страны, сумел ли бы он строить из себя идеального придворного? Урфин умел быть вежливым, если хотел, но никогда не умел, подобно другим Жевунам, быть смирным и услужливым. Даже Железный Дровосек умел это, но не Урфин Джюс. - Уже сомневаешься. – довольный своей мудростью, промолвил Гуамоколатокинт. – А Энкин Флед одержим местом во дворце не меньше, чем ты троном или убийством Арахны. И у него есть единственный путь этого достичь, и Страшила, нарочно или нет, даже подаёт ему слабую надежду. Тот, кто это придумал, знает толк в издевательствах! – и филин злобно расхохотался. Джюс молчал. Мрачные мысли и воспоминания, немного оставившие его за этот год, вернулись здесь, в Изумрудном дворце, где каждый камень напоминал ему о его недолгом правлении. - Как думаешь, Гуамоко, - тихо спросил бывший король. – Между мной и Энкином Фледом есть какая-то разница? - Разумеется, есть! – с усмешкой ответил тот. – Ты умнее, сильнее, изобретательней, проницательней… В общем, полезнее и опаснее. Поэтому-то Страшила и носится с тобой, как с писаной торбой, а его послал драить полы. Вероятно, филин надеялся подбодрить хозяина последними словами, но эффект получился строго противоположный. Урфин ни сказал ни слова, пока ложился спать. И этой ночью его кошмар был ещё ярче. А утром его ждал сюрприз. - Ночью заходил Страшила. – сообщил Гуамоко. – Забрал чертежи, обещал вернуть. Передавал, чтобы ты заглянул в парк, если он не вернёт до утра. Джюс вскочил с кровати как ошпаренный. - Что значит забрал?! Что значит заходил?! В мою комнату?! И взял мои бумаги без разрешения! - Он спросил разрешения. – флегматично отозвался Гуамоко. – У меня. Мне следовало его выгнать? - Нет, тебе следовало разбудить меня! - Обычно людям не нравится, когда их будят посреди ночи. - Но сейчас был другой случай! – наспех залезая в сапоги, воскликнул бывший король. – Ну, держись у меня, Страшила! Я приду в парк, ещё как! - Я вижу, предупреждать тебя об осторожности уже бесполезно. – проворчал Гуамоко. – Но выслушай прежде чем уйдёшь… Урфин! Джюс, недослушав своего филина, выскочил из комнаты и побежал вниз по лестнице, сбивая ненароком подвернувшихся придворных и рабочих. Извиняться и объясняться было долго – Урфин ограничивался короткими жестами и быстро шёл дальше. Не чувствуя холода, Джюс выбежал в парк. Стук молотков смутно слышался в Жёлтом Тумане. Урфин налетел на Страшилу, который в большом возбуждении пытался разглядеть нечто большое и громоздкое. - Урфин! – воскликнул правитель Изумрудного города. – Как вы вовремя! Мы почти закончили! - Поздравляю! - ответил Урфин, не разделяя этот радостный настрой. – А нельзя ли было разбудить меня, прежде чем брать мои чертежи? - Разбудить? – Страшила немного растерялся. – Гу-а-мо-ко-ла-то-кинт сказал не трогать вас. Я… - он потряс головой, приходя в себя, и продолжил – Да, я знаю, что невежливо заходить к людям, когда они спят. Ещё более невежливо смотреть в их записи, но вы должны меня понять! Эти ваши теплицы очень важны для Волшебной Страны и я не хотел откладывать строительство… Я, конечно, прошу прощения за свою нетерпеливость, но уверяю вас, я не хотел проявлять таким образом неуважение к вашей работе. Урфин был несколько осаждён свалившимся на него вежливым потоком, но уступать свои позиции не собирался. - Я их даже не закончил! - Я их закончил. – заметив полыхающий взгляд Джюса, Страшила снова замялся. – Вы можете всё стереть обратно… Урфин глубоко вдохнул воздух. - Ладно. Давай сюда. В смысле, пожалуйста. Правитель с виноватым видом протянул ему чертежи обратно. При виде того, как Страшила «закончил» их, у аккуратного столяра свело челюсти. Он размышлял над тем, говорить ли Страшиле о его невозможном подчерке или лучше спросить его об непонятных конструкциях под крышей, когда подбежал бывший капрал Арум. Урфин Джюс помнил его – это был один из самых сообразительных дуболомов, после, конечно, генерала. - С зеркалами закончили! – весело объявил он (похоже, на настроение дуболомов не влиял Жёлтый Туман). – Ещё что-нибудь? - Да! – мгновенно взбодрившись, отвечал Страшила. – Пусть один из вас сбегает к Железному Дровосеку, и скажет ему идти сюда! Остальные свободны! Раздалось хоровое огорчённое «У-у» от дуболомов, выстроившихся поодаль. Им не очень-то нравилось ничем не заниматься, но ничего не поделаешь! Послушание было заложено в каждой части их тел, и даже новые лица не могли этого изменить. - Под свободны имеется ввиду – шагом марш опять на склад! – приободрил их Арум. – Третий оранжевый, за Дровосеком! Джюс не смог сдержать умилённой улыбки, когда увидел как дуболомы дружно, шагая в ногу, утопали в туман. Всё-таки не зря он бился с ними днями и ночами, пытаясь вдолбить в их дубовые головы дисциплину. Страшила заметил эту улыбку и добавил, будто бы мимоходом: - Кстати, Урфин, я забыл поблагодарить вас за ваших дуболомов. Они отличные ребята, только выражения лиц пришлось слегка подправить. Умилённая улыбка мгновенно сползла с лица бывшего короля. - «Спасибо за напоминание, Страшила. А то я уже почти забыл, для чего их на самом деле готовил.» - подумал он, а вслух сказал – Ладно, ладно. Теперь, вот что. Во-первых – в следующий раз будите меня. При любых обстоятельствах, в любой час дня и ночи. Во-вторых, ваши каракули переделывать придётся мне, поэтому могу я взглянуть, что там вышло? - Разумеется! Даже обязательно! Ведь это ваша идея, за исключением зеркал, и вам первому глядеть на результат. – Страшила схватил Урфина за руку. – Идите за мной! Урфин Джюс не успел спросить насчёт зеркал. В миг, когда соломенные руки сжали его ладонь, мир резко поменялся. Жёлтый Туман исчез, исчез парк и громоздкое сооружение, зато появилось бесконечное поле пшеницы и раздалось пронзительное карканье. Урфину показалось, что на него вот-вот набросятся птицы – но уже в следующий миг всё исчезло, и мир стал нормальным. Джюс потряс головой. - «Уж не схожу ли я с ума?» - спросил он себя. – «Не рановато ли?» Эта мысль исчезла вскоре. Когда они вошли в пробную теплицу Урфина удивило другое – ему в глаза ударил непривычный, яркий и белый свет. Взглянув наверх, он увидел весьма странное зрелище – подвешенные над потолком шарики, окружённые хороводом из маленьких зеркал. - Чудесно, правда? – спросил Страшила. – Это вы подали мне идею, упомянув рудокопов. У них принято растить цветы в комнатах. И чтобы было достаточно света, богатые рудокопы вешают над ними шарики из шерсти Шестилапых. Ружеро рассказывал мне, что у королей в комнатах были целые клумбы. Я размышлял об этом раньше, но только вам могло прийти в голову выстроить комнату вокруг цветов! Урфин почувствовал, что начинает уже не только краснеть, но и злиться. Мало того, что Страшила, вот-вот снова начнёт его расхваливать, так ещё и идея теплиц, оказывается, совсем не нова. Сейчас ещё и окажется, что без него и в самом деле вполне можно было бы обойтись. Урфин не позволил себе задерживаться на этих недобрых мыслях. - Рано радоваться. – коротко сказал он. – Нужно проверить, будет ли в таких условиях что-нибудь цвести. Но, говоря это, Урфин был почти уверен, что будет. Как и всякий Жевун, он отлично понимал природу растений и уже сейчас нутром чувствовал, что всё будет в порядке. Значит, нечего оттягивать время. А то Страшила, такими темпами, заставит теплицами все поля в Зелёной стране, даже не потрудившись толком выставить охрану – какие уж там ловушки! Страшила, и в самом деле, выглядел очень бодрым. Он то и дело поглядывал на столяра таким хитрым взглядом, что поневоле вспоминались предупреждения Гуамоко. Впрочем, сейчас не до того. Урфин глубоко вздохнул, как всегда делал перед тем, как держать речь. - Господин Страшила, - сказал он твёрдым голосом – вы должны меня выслушать. Я собирался рассказать вам о своих настоящих намерениях намного позже, но вы не оставляете мне выбора. Ничего ещё не сделано. Вы прекрасно понимаете – пока жива Арахна, все наши уловки бесполезны. И я ни за что не появился бы в Изумрудном городе, если бы не рассчитывал на нечто большое, чем борьба с Жёлтым Туманом. Снова на соломенном лице застыло непонятное выражение. Некогда было пытаться его истолковать. Урфин продолжал, возвысив голос. - Поэтому я, Урфин Джюс, рассчитываю на вашу помощь. И сейчас я имею ввиду помощь всех, кому небезразлична судьба Волшебной Страны. И тогда, если следовать моему плану, уже через месяц эти теплицы не понадобятся, потому что не будет ни Жёлтого Тумана, ни Арахны. Это не пустые слова! Я слышал, что она едва не утонула в канале, получив удар из катапульты. Это во-первых, а во-вторых… Страшила остановил его, подняв руки. - Постой, постой! Я обязательно дослушаю тебя до конца, но сначала дождёмся Дровосека. А затем пойдём в тронный зал, и ты скажешь всё то же самое, но уже в присутствии Дина Гиора. Он всё-таки фельдмаршал, и военные планы касаются его в первую очередь. Урфин, понятное дело, нахмурился, когда его прервали. Но, поразмыслив, он решил что в тронном зале его речь будет звучать эффектней, и согласился со Страшилой. Ждать, к счастью, пришлось недолго – Дровосек появился через минуту. Все вместе они прошли во дворец. Урфин Джюс забыл и про холод, и про недавнее раздражение – он сгорал от нетерпения. Лёгкие угрызения совести покалывали его, когда он думал об Гуамоко, оставшемся в комнате. Кажется, филин хотел ему что-то сказать, а он, недослушав, выскочил из комнаты… Всему своё время. Вот и тронный зал, такой знакомый, ставший уже почти родным. Взгляд Джюса против воли приковался к пустеющему трону. Вот было бы неплохо стать королём ещё хотя бы на одну неделю. Не пришлось бы беспокоиться – а вдруг не выслушают! Вдруг высмеют эту идею, так же как высмеивали все его идеи в детстве! «Что за глупости! Это слишком опасно, Урфин, ты разве не понимаешь?» Урфин с силой отвёл взгляд от трона и опасливо оглянулся – не заметил ли кто? Кажется никто не заметил, или, в любом случае, никто не подал виду. Урфин Джюс умел быть хорошим оратором, и это умение ему не изменило. Слегка сократив и изменив начало речи, чтобы Страшиле не пришлось выслушивать то же самое дважды, он разумно и чётко объяснил, почему следует нанести удар сейчас, не дожидаясь людей из-за Гор, и почему приманить Арахну к городу это менее рискованная и сложная затея, чем пытаться идти к ней в пещеру. Бывший король внимательно следил за лицами слушателей, стараясь понять, какое впечатление произвёл на них. Дин Гиор, казалось, не верил своим ушам, Лестар нерешительно поглядывал на Дровосека. Лев глядел на Урфина, не сводя глаз и мерно постукивая хвостом, Железный Дровосек так и сиял, несмотря на ржавеющие суставы. Но непонятней всего было поведение Страшилы. Соломенный правитель хмурился всё сильнее с каждым словом, но как только ловил взгляд Джюса, немедленно притворялся спокойным. Нельзя сказать, что Урфина это не волновало. Но он умел держать себя в руках, особенно в сложные минуты. Один-единственный раз самообладание ему изменило… Лучше бы не вспоминать тот единственный раз. Но сейчас, когда по окончанию его речи на несколько секунд воцарилось молчание, Урфин ничем не выдал себя. А в следующую секунду раздались аплодисменты. Хотя человек в зале было очень мало, они показались ему оглушительными. Даже Лестар, тихо стоявший в уголке, и мрачно молчавший с тех пор, как Джюс вошёл в зал, теперь одобрительно кивал головой. Урфин едва не задохнулся от нахлынувшей волны гордости и радости. Торжествующая улыбка сама собой расползалась на его лице – казалось, вот он, тот миг, ради которого он пришёл сюда. Но одновременно с гордостью поднималась волна тошнотворного беспокойства, и Урфин вспоминал, что никогда ещё торжество не оборачивалось для него чем-то хорошим. - «Ты не заслуживаешь этих аплодисментов, ты ничего ещё не сделал!» - одёрнул он себя. – «Представь себе, что будет, если ты теперь подведёшь их! Представил? А теперь прекрати гордиться!» Торжествующая улыбка свергнутого короля сменилась прежней угрюмой миной, а на смену распирающему торжеству пришла давящая тяжесть. Урфин даже обрадовался, когда Страшила прервал аплодисменты, постучав тростью по полу. - Друзья! – с важностью сказал Страшила, когда всё внимание обратилось на него. – Невозможно отрицать ра-ци-о-наль-ность указанных Урфином фактов. И несмотря на то, что некоторые ас-пек-ты предложенной стра-те-ги-и необходимо хорошенько про-а-на-ли-зи-ро-вать и слегка под-кор-рек-ти-ро-вать… От такого количества мудрёных слов Урфин невольно напрягся. - … я полностью одобряю этот план! – быстро закончил Страшила, заметив, что Лев уже разевает пасть для богатырского зевка. – В связи с чем хочу в присутствии Малого совета отметить необычайно плодотворную деятельность Урфина Джюса в течении двух прошедших дней. Описывать её нет особого смысла, ибо всем нам известны её результаты. С этими словами правитель Изумрудного города встал с трона, подошёл к шкафу и достал оттуда украшенный изумрудами орден. С орденом в руке Страшила продолжал: - И поэтому, Урфин Джюс, я награждаю вас… Но договорить Страшила не успел, потому что в этот миг Урфин Джюс отпрыгнул в другой конец тронного зала. - Ну нет уж! – злобно оборвал речь правителя Урфин. – Да я скорее… «Да я скорее умру, чем буду это носить!» хотел воскликнуть Джюс, но эта фраза показалась ему слишком высокомерной. Он скорчился, будто от боли, и тихо пробормотал: - Пожалуйста. Лучше не надо. Страшила медленно отложил орден в сторону. На лице ожившего пугала застыла широкая улыбка, глаза бессмысленно таращились вперёд. Близкие друзья правителя знали, в чём дело. Лицо Страшилы просто-напросто стало таким, каким и было изначально нарисовано. Это происходило, когда он был чем-то сильно ошарашен, опечален или разозлён.
Лерелахит: Вот ещё одна глава, и в ней я вываливаю немного хэдканона насчёт магии в ВС. Не то, чтобы это был самый продуманный хэдканон, просто так уж получилось, он нужен мне по сюжету. И наконец-то началось что-то, похожее на основное действие.
Лерелахит: Глава шестая: Серьёзный разговор. Дин Гиор первым догадался прервать неловкую тишину, заговорив о, собственно, упомянутых правителем ас-пек-тах, которые необходимо про-а-на-ли-зи-ро-вать и, в общем, обсудить. Все, включая Урфина, активно поддержали эту мысль. Нужно было обсудить, где лучше всего укрыть мирных жителей, выбрать место для ловушки. Лестар предлагал улучшить катапульты, а возможно, изобрести другое оружие для поражения крупных летучих целей. Урфин Джюс тоже включился в обсуждение, хотя его пыл заметно поугас. Бывший король говорил дельные вещи, но очень робко, не поднимая глаз, стараясь не прикасаться к другим членам Малого совета. Все остальные, в свою очередь, изо всех сил старались этого не замечать. Злополучный орден тот же Дин Гиор незаметно положил обратно в шкаф. Неожиданно образовавшийся военный совет прервался по вполне естественным причинам – настало время завтракать. Все, кроме, разумеется, Страшилы и Железного Дровосека разошлись по своим комнатам. Нетрудно догадаться, что на сей раз у двоих друзей пошёл разговор отнюдь не о сердце и мозгах. - Я не хотел! Честное слово! – воскликнул Страшила, едва оставшись наедине с Дровосеком. - Откуда я знал, что это его обидит! - Не вини себя, друг, ты и впрямь не знал. – со вздохом сказал Железный Дровосек. – Но что теперь делать? Страшила с яростью стукнул тростью об пол. - Довольно! Теперь я вижу, как был неправ! Если бы я знал, как много Урфин сделает, как будет стараться, я бы и вовсе не устраивал никаких споров! Я думал, что буду бес-стри-пра-стен… Тьфу! Бес-при-стра-стен! А на самом деле так хотел оказаться правым, что не замечал очевидных вещей! Я упрямое, подозрительное, заносчивое, тупое, тупое, безмозглое пугало!! Испуганный Дровосек едва успел поймать разбушевавшегося Страшилу Мудрого, уже соскочившего с трона и побежавшего через тронный зал. Несмотря на все годы правления, казалось, научившие мудрое пугало держать себя в руках, Страшила был по-прежнему порывист и склонен к необдуманным решениям. - Я поступал несправедливо! Я не хотел и всё-таки делал это! Я больше не могу так продолжать! Зови Льва! Я проиграл! - Может ты хотя бы подождёшь, пока завтрак закончится? – предложил Дровосек, сажая друга на трон обратно. – Никто не любит, когда его отрывают от еды, а особенно львы. А пока посиди и подумай, и, умоляю, прекрати себя корить. Не слишком ли быстро ты отказываешься от своего мнения? - Может и слишком быстро. – печально ответил правитель Изумрудного города. – Но продолжать этот спор я просто не могу. Мне стыдно, мне никогда ещё не было так стыдно! В этот миг в комнату влетело несколько сорок. Так как Дровосек, был доверенным другом правителя, птицы, ничуть не скрываясь, перебивая друг друга и тараторя, опустились на плечи Страшилы: - Происшествие! - Сообщение! - Насчёт Урфина Джюса! - Только что случилось! - Только что происшествие на лестнице! Страшила оборвал их всех своим резким хриплым голосом: - Молчите! Молчите все! С меня хватит! Передайте по птичьей почте немедленный отбой! Больше про Урфина не докладывать! Запрещаю! Птицы удивлённо переглянулись. Если бы среди них была Кагги-Карр, они бы, возможно, поспорили бы, тем более, что Страшила не был их правителем. Но Кагги-Карр не было, а в её отсутствие командование птичьей почтой целиком переходило Страшиле. Сороки, пожав крыльями, улетели. - Не стоило ли их выслушать? – осторожно спросил Дровосек. – Они казались взволнованными. - Сороки всегда кажутся такими. – возразил Страшила. – И всегда тараторят. Тяжёлая тишина царила в зале от силы пять минут. А потом в коридоре раздался топот ног, и в зал ворвались несколько придворных. Взволнованы они были не меньше, чем сороки. - Ваше превосходительство! – слышались голоса. – Беспредел! Среди бела дня! Урфин Джюс сошёл с ума! Когда совет прервался, Урфин, ушёл как можно дальше от тронного зала. Он остановился у лестницы в относительно безлюдном коридоре. Теперь, когда никого рядом не было, воспоминания, витавшие над ним, накинулись на него, словно обезумевшая птичья стая. Есть ему не хотелось – напротив, его тошнило. Он вспоминал прошлое. Изумруды. Как он любил эти камни, видя в них символ могущества и славы. Как, будь его воля, он бы всего себя увешал этими камнями, орденами, наградами – если бы только королю было прилично награждать себя самого! Как он каждый день, приходя в сокровищницу, любовался их блеском, перебирал, упиваясь осознанием своей власти. Как, когда пиры надоедали, когда лесть приедалась, он уединялся в сокровищнице, чтобы вновь почувствовать и увидеть этот осязаемый символ его победы. Не давали покоя и другие воспоминания. Воспоминания о том, как он сам раздавал ордена придворным. Так, как кидают собакам объедки, чтоб отвязались. Он, наивный, полагал, что это обеспечит их верность… «Поэтому-то Страшила и носится с тобой, как с писаной торбой!» На какое-то мгновение Джюсу захотелось немедленно уйти из города. Вернуться назад в свой одинокий домик, как и раньше, общаться с одним только неразговорчивым Гуамоко, пока всё по-настоящему не забудется. Но нет. Нельзя уходить сейчас, когда столько всего уже сделано, а Арахна всё ещё жива. - А ты хитёр. – раздался перед ним тихий голос, от которого Урфин невольно шарахнулся. – Я тебя недооценил. Энкин Флед стоял вплотную, вперив безумный взгляд в бывшего короля. Как ни жалок был этот невезучий интриган, от его взгляда Урфину стало не по себе. Энкин Флед был по настоящему несчастным человеком. Наделённый теми же недостатками, что и Урфин Джюс, он не обладал и каплей той воли, которая толкала Урфина вперёд. Второе сокрушительное поражение, второе крушение всех надежд круто изменило их обоих. Урфин Джюс стал ещё твёрже, а Энкин Флед сломался окончательно, превратившись в жалкое подобие человека. Но кое-что осталось от былой ловкости придворного интригана. Разрываемый противоположными желаниями: насолить более везучему сопернику и сблизиться с новым любимчиком Страшилы, Энкин Флед прошептал: - Ты это неплохо придумал – отказаться от ордена. Так и продолжай. В следующий раз Страшила тебе ещё и должность при дворе предложит. Всё произошло невероятно быстро, и для Урфина, и для Энкина Фледа. Проходящие мимо горожане и вовсе ничего не заметили. Они только услышали дикий вопль, а когда осмелились подойти, увидели Энкина Фледа, лежащего у подножия лестницы. Он стонал что-то нечленораздельное, и тщетно пытался отползти подальше. А наверху, пугая всех злобным взглядом, стоял Урфин Джюс. Ни у кого из свидетелей так и не достало храбрости обратиться к столяру с вопросом. Когда Энкина Фледа унесли в больницу, Джюс развернулся и ушёл, не проронив ни единого слова. В комнате он натолкнулся на Флиту, с пустым подносом в руках. Завтрак стоял на столе, там же сидел Гуамоко, уже принявшийся за еду. При виде тёмного, как туча, Урфина, девушка нервно засмеялась: - О, не ожидала вас встретить! Приятного аппетита! – и сделала изящный реверанс, не отводя от столяра пристального взгляда. Все эти нежности остались без малейшего ответа. Флите ничего другого не оставалось, кроме как побыстрее выскочить в коридор. Гуамоко заинтересованно проследил за ней и за Урфином. - И как всё прошло? – спросил он, видя, что хозяин хмуро уставился в стенку. - Отлично. – ответил Джюс самым мрачным тоном. – Мне чуть орден не вручили. Филин гордо нахохлился. - А я что говорил? Ты ведь у нас теперь важное лицо, не какой-то там Жевун-деревенщина. Урфин не ответил. Гуамоко продолжил с неожиданной обидой в голосе. - Может, поэтому ты теперь и слушать не хочешь твоего старого советника! Конечно, у тебя же такие важные дела! - Помолчи! – зарычал столяр. – Только твоих обид мне для полного счастья и не хватало! Ничего, что я тогда только проснулся и мог не расслышать, что ты там бормочешь себе под нос? - Только проснулся! – филин зловеще расправил свои обтрёпанные, массивные крылья. – А ведь я именно об этом и хотел поговорить! Хозяин, с твоими снами происходит что-то неладное! Гуамоколатокинт говорил с неприкрытой тревогой в голосе, но Урфин взглянул на него недоверчиво. - Ты всерьёз полагаешь, - иронично заметил бывший король – будто меня волнует, что мне там привиделось во сне? Гуамоко обиделся ещё сильнее. - Вот как ты обращаешься с единственным другом, который вернулся к тебе после твоего провала с Прыгунами! Считаешь меня глупой курицей, забивающей тебе голову выдумками! А ведь сама Гингема считала меня умнейшим из филинов и сов, приближала к себе, открывала секреты колдовства! Все ночные птицы почитали меня за мудреца! - Хватит, Гуамоко! – рявкнул Урфин. – Хорошо, прости! Ты прав, во многом прав, и я должен был чаще тебя слушать. - Вот именно. – буркнул Гуамоко. В его круглых глазах мелькнуло что-то злорадное. – Если хочешь знать, я искал тебя в парке, но ты уже куда-то запропал. Тогда я полетел искать тебя во дворец. Все комнаты облетел, кроме тронного зала. – немного помедлив, филин добавил. – Между прочим, ненадолго заглянул на кухню. Так как хозяин не сразу понял намёк, Гуамоко продолжил. - И там мне попался один весьма болтливый повар. Его зовут Балуоль, если ты ещё не забыл. Хочешь знать, что он рассказал? У Урфина глаза на лоб полезли. Балоуль рассказал о его затее с пиявками… Кто бы мог подумать, что из всего его прошлого аукнется именно это! - Да как можно быть таким злопамятным? Это было больше десяти лет назад! Гуамоколатокинт сердито царапнул Джюса по носу. - Да хоть двадцать лет назад! Ладно, ты обманывал меня, с кем не бывает, но ты всерьёз надеялся обмануть законы колдовства такими жалкими фокусами? А ведь колдовство это хаотичная, непредсказуемая сила, которая в любой момент может обратиться против тебя самого! Каждый волшебник, что добрый, что злой, ходит на границе с безумием, и чтобы сохранить разум, должен очень чётко соблюдать волшебные договоры и законы! - Я не собирался становиться волшебником, и ты это уже знаешь. – возразил Урфин. – Если бы я и попытался, всё равно бы не получилось. - Для того, кто не собирался, у тебя слишком хорошо получалось. – ответил Гуамоко. – Или до сих пор не понимаешь, почему госпожа Гингема запретила тебе учиться колдовству? Урфин тихо охнул. Воспоминания о давних, неудачных попытках колдовать возникли снова, уже в другом свете. В самом деле, иногда ему казалось, что заклинания, которые он твердил целыми днями, звучат как-то иначе. Но ничего не происходило! - Ты пытался повторять за ней сложные заклинания для настоящих волшебников, даже без помощи зелий или колдовских предметов! – Гуамоколатокинт вернулся к привычному зловещему шёпоту. – Конечно, эффекта они не давали, но для могущественной колдуньи достаточно было только раз взглянуть на эти попытки и понять, что случится, если ты по-настоящему займёшься колдовством! А когда госпожа погибла я, старая сумасшедшая птица, глупо надеялся, что ты и впрямь станешь её наследником! Как думаешь, я стал бы вообще требовать от тебя соблюдения законов, если бы не видел в тебе потенциала злого колдуна? Теперь я понимаю, что ошибся, так что тебе ещё повезло, что тебя так быстро свергли. Притворяться волшебником слишком долго и слишком убедительно – и то опасно, можно сойти с ума. С волшебством нельзя шутить, и уж тем более нельзя пытаться его обмануть! Даже Бастинда, а она настоящая колдунья, расплатилась за это страшным проклятием! А один человек, пожелавший стать колдуном, кончил тем, что сошёл с ума, и сожрал всех своих слуг и близких! Урфин Джюс слушал своего филина, не находя слов от удивления. Меньше всего на свете он когда-либо надеялся стать настоящим волшебником – эту мечту он похоронил ещё в юности. Во время своего первого изгнания, изнывая от ненависти, каждый день перебирая в голове способы мести, он ни разу не подумал заглянуть в пещеру Гингемы. Весь волшебный хлам волшебницы он переделал под хозяйственные нужды. - Но я никогда не делал ничего волшебного. – пробормотал Урфин. – Кроме создания солдат, но с этим мог справится кто угодно! - Верно. – ответил Гуамоко. – Именно потому что ты не успел зайти слишком далеко, ничего страшного не случилось. Но прямо сейчас, ты с такой беспечностью отмахиваешься от моих советов, словно я тебе сказки рассказываю! Ни один человек, хоть немного близкий к колдовству не должен забывать о снах! Власть над снами это то, чем все волшебники овладевают в первую очередь, власть над снами и дар предвидения! А теперь скажи, разве у тебя никогда не было странных предчувствий, которые сбывались впоследствии? Не было ли такого, что ты случайно догадывался о том, о чём тебе неоткуда было знать? Снова воспоминания замелькали в голове бывшего короля, одно за другим. Как он однажды случайно угадал прибытие девочки из-за Гор (пусть и не той, другой девочки). Как перед каждым поражением дурные предчувствия не давали ему уснуть. Урфин осторожно прошептал: - Ты хочешь сказать, что я, если захочу, смогу заколдовать что-то, или… Кого-то? - Держи карман шире. – отрезал филин. – Чтобы научиться колдовать, как госпожа Гингема, тебе понадобиться сотня лет, не меньше. Да и ты, как я понимаю, никаким колдуном, тем более злым, быть не собираешься – а раз так, не стоит и пытаться. Я бы и не начинал этого разговора, если бы, как я уже сообщал, с твоими снами не творилось что-то странное. И плохое. Джюс замолчал и погрузился в размышления. Его прервал стук в дверь – сначала мягкий и слабый, затем чёткий и громкий. Слышался едва уловимый скрежет когтей по дереву. - Хорошо, я верю тебе. – сказал Урфин. – Но поговорим попозже. Это за мной. - Важный разговор? – уже без обиды, но с досадой спросил филин. - Ещё какой важный. – ухмыльнулся Джюс. – Сейчас меня будут отчитывать за то, что устраиваю драки. Вспомню детство! Гуамоколатокинт только успел переспросить «Драки?!» как в дверь заглянули разом Страшила, Смелый Лев и Железный Дровосек. В комнате стало тесновато, и даже Урфин, настроенный язвительно и хладнокровно, почувствовал себя немного неловко. Разговор начал Дровосек. Страшила смущённо выкручивал собственные руки, а Лев, как могло показаться на первый взгляд, вообще не интересовался происходящим. - Урфин, Гуамоко, мы вас прерываем? – вежливо спросил железный правитель. – Есть у вас минутка поговорить? - Гуамоколатокинт! – зашипел филин. – Гуамоко – только для хозяина! - Вообще-то, мы завтракали и разговаривали, но минутка есть. – ответил Урфин. Страшила с надеждой обратился к Дровосеку: - Может, попозже придём? - Не будь трусом, Страшила, - тихонько проговорил Лев, носом заталкивая пугало в комнату. – Сказано же тебе – минутка есть. - Хорошо, - вздохнул Страшила. – Но начнём с Энкина Фледа. - Как скажешь. – ответил вместо Льва Дровосек и снова обратился к Джюсу. – Могу я присесть? Я, конечно, железный, но так всё-таки привычней. Урфин кивнул. Дровосек присел на краешек кровати, Страшила стал напротив Урфина, а Лев со звериной непринуждённостью разлёгся у входа, отчего в комнате стало совсем тесно. - Итак, начнём с малого. – заговорил соломенный правитель. – Драки, ссоры, оскорбления и прочие пра-во-на-ру-ше-ни-я в Изумрудном дворце аб-со-лют-но не-до-пус-ти-мы. Особенно сейчас. И хотя я понимаю, что Энкин Флед вёл себя не лучше вашего, это всё ещё не причина распускать руки. «То есть, про две войны мне и слово не скажут, а насчёт одного единственного побитого уборщика целый выговор устроили.» - подумал Урфин, но, конечно, промолчал и только тяжело вздохнул. В детстве, когда его ругали за устроенные им драки, он из принципа не извинялся, но сейчас не время для ребячьего упрямства. - Прошу прощения, этого больше не повторится. – с достоинством склонив голову отчётливо проговорил Джюс. – В следующий раз я буду держать себя в руках. - Объясню, почему это так важно. Во дворце собралось немало людей, и у каждого из них есть свои личные счёты друг к другу. Ради работы про-фи-ла-кти-че-ских центров должны были временно примиряться друг с другом даже хищники и их жертвы. – Лев что-то недовольно пробурчал себе в усы. – Ради этого пришлось ввести очень строгое наказание за драки и ссоры, и гостей дворца оно тоже касается. Так что тебе первое предупреждение. После третьего будешь на день изолирован в своей комнате. «У них за каждую драку личное предупреждение от трёх правителей сразу?» съязвил, разумеется, про себя, Урфин. А вслух сказал: - Я извинился, и обещал, что этого не повторится. От меня нужно что-то ещё? Страшила затравленно огляделся по сторонам. С двух сторон на него глядели Лев и Дровосек. - От вас – нет. – понуро ответил правитель Изумрудного города. – Сейчас моя очередь извиняться. Урфин и Гуамоко разом открыли рты. Страшила стащил с головы шляпу. - Я хотел сказать, - продолжал он, - что уважаемый Гу-а-мо-ко-ла-то-кинт был прав на мой счёт. Над ухом Джюса раздался отрывистый птичий крик. Гуамоко понял слова Страшилы первым. Впрочем, Урфину тоже не пришлось долго гадать. - Вы следили за мной! – воскликнул он, до странности не удивлённый. – Вот как. - Я не хотел вам зла. - оправдывался Страшила. – Мы с Дровосеком собирались вас проверить, только и всего. - Проверить. - повторил Джюс и задумчиво пробормотал. – Что ж, разумная мысль. А Дровосек решил заодно вовлечь меня в общее дело, почему бы и нет. Так… Зачем вы мне это рассказываете? - Я… Я… Я хотел извиниться. – пробормотал Страшила через силу. – Я не знал, что это будет так трудно… Постоянно обманывать. - Что-то у тебя чересчур хорошо это получалось. – сдавленным голосом прохрипел филин. - Да, - согласился Страшила и горько добавил – Гудвин знал, кого выбрать. Но внутри у меня отвратительно, хуже гнили. Никогда мне ещё не приходилось лгать в лицо тому, кто хочет помочь мне и надеется на меня! Простите, Урфин Джюс. Простите за то, что притворялся, будто доверяю вам. - Притворялся. Значит, на самом деле это не так? – спросил Урфин, внутренне удивляясь, насколько мало огорчает его признание Страшилы. - Я не могу полностью доверять вам. – Страшила опустил голову. – Я не могу убедить себя, что вы больше никогда не сделаете зла. Пока есть только один способ полностью перевоспитать человека. И даже он не даёт га-ран-ти-и. Те, кого я простил однажды, делали всё, чтобы доказать свою преданность. И они предали во второй раз – вы это знаете. - Тогда, во имя Гингемы, что ты творишь?! – перебил правителя Гуамоко, полный неподдельного возмущения. – Что за блажь во всём признаваться тому, кому не доверяешь! Эти твои мозги, они работают с перебоями, что ли?! - Но мы слишком многим ему обязаны! – воскликнул Страшила. – Я точно знаю, что твой хозяин Арахне не служит, я не вижу для него выгоды помогать нам! Быть может, Урфин, вы и впрямь преследуете какие-то свои цели, но я просто не могу быть несправедливым! Гуамоколатокинт раскрыл клюв и ещё долго не закрывал его. Услышать такую нелепицу из уст Страшилы Мудрого, того самого, которого он считал одним из хитрейших и опаснейших созданий? Разве что это какая-то чрезвычайно запутанная и коварная уловка, но какая? Гуамоко думал, думал, но понимал только то, что он опять ничего не понимает, и определённо теряет былую хватку. А Урфин, наоборот, гордо выпрямился. Вот как? Так они всё-таки опасаются его! И всё равно вынуждены принять его помощь! Животворное известие для самолюбия короля, дважды свергнутого! - Я не могу вас винить в недоверии. – сказал Джюс, сдерживая радость. – Я и сам догадывался, что будет в Изумрудном дворце. Я был очень удивлён чрезмерно тёплым приёмом, и рад, что узнал правду. Не беспокойтесь, Страшила – или мне всё же называть вас «ваше превосходительство»? Так или иначе, мне всё равно, доверяете вы мне, или нет, лишь бы вы помогли мне уничтожить Арахну. Не хотите – ваше дело, я поищу другие способы. Урфин уже не сомневался, что найдёт их. - Так вы не обижаетесь? – уточнил Страшила. - Ни разу. - Тогда перейдём на ты. – вмешался Железный Дровосек. – И будем считать, что, наконец-то, договорились. В такое время на раздоры нельзя тратить слишком много времени и сил. Урфин, Страшила, разве не самое время пожать руки? Сердце у Урфина ёкнуло. Все слова Гуамоколатокинта о снах и магии вспомнились разом. Вспомнился и один из кошмаров. Страшила стоял перед ним, протягивая руку для пожатия немного смущённо и неуверенно. Столяр упрямо помотал головой, отгоняя нелепые страхи. Абсолютно невероятная опасность, исходившая от этого рукопожатия раззадорила его. Он крепко сжал соломенную руку - Я даю слово, - сказал он гордо, - хотя и не требую ни от кого из вас верить этой клятве, что останусь среди вас, пока своими глазами не увижу смерть колдуньи Арахны. – когти Гуамоко больно царапнули его шею, но Урфин не обратил внимания. – Если, конечно, вы сами меня не прогоните. Гуамоко расцарапал Урфину шею до крови, но слово было уже дано. Лев внимательно поглядел в глаза бывшему королю. - Смелое заявление. – сказал царь зверей, - в котором не было никакой необходимости. - Знаю. – ответил Урфин. – Оно было нужно только мне. - А теперь нельзя ли дать нам дозавтракать? – грубо прервал хозяина Гуамоколатокинт. – А то вы мне последний аппетит отобьёте своими нравоучениями и нежностями. Железный Дровосек, Лев и Страшила переглянулись, и вышли из комнаты, напоследок пожелав Урфину и филину приятного аппетита. Урфин поблагодарил, Гуамоко же сердито закричал что-то на птичьем языке. Дерзкий и романтичный порыв исчез довольно быстро, и Урфин подумал, что и впрямь, такая торжественность была излишней. Но отказываться от своих слов он не собирался и поэтому спокойно принял упрёки Гуамоко. - Ты чем думал?! – возмущался филин. – Прежде чем клясться, ты бы хоть ещё раз подумал, а сможешь ли ты эту клятву выполнить! Хочешь, чтобы тебя лишний раз ославили как лжеца? - Я сдержу слово и хватит об этом. – ответил Урфин. – Это зависит только от меня, так что нечего беспокоиться. - Мальчишка! – воскликнул Гуамоколатокинт. – Так вот знай – возможно, тебе нужно немедленно уходить из дворца, ради твоего и всеобщего блага! - Это ещё почему? Гуамоко уставился на хозяина неподвижными жёлтыми глазами. - Потому что похоже, ты заколдован.
Sabretooth: Отлично Лерелахит пишет: Притворяться волшебником слишком долго и слишком убедительно – и то опасно, можно сойти с ума Гудвин вроде не сошёл
Лерелахит: Sabretooth пишет: Гудвин вроде не сошёл Это ещё спорная информация.
полная версия страницы