zanq: После прочтения книги Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз осталось много вопросов. Я написал несколько фанфиков взяв некоторые факты из этой книги но вопросы остались. Почему после бегства Гудвина избрали императором Шелла Троппа? Он из мятежной Манчкинии и мятежной семьи. По сюжету Гудвин вроде бы отец Бастинды но это не было решающим фактором в избрании Шела Тропа императором. Кстати, почему Гудвин не основал свою династию? Это было бы логично связать себя с влиятельными семьями и укрепить свое положение? Есть еще несколько книг Лев среди людей и Сын ведьмы. Всех этих книг нет на русском языке. Я попытаюсь перевести книгу Из страны Оз адаптируя ее под Волковскую ВС. Оригинал можно скачать здесь
zanq: ПРОЛОГ Из страны Оз Кондуктор сказал им, что Элли Смит и ее родственники доберутся до гор поездом из Канзаса за три дня. Независимо от того, что школьный учитель говорил о Галилее, Копернике и других важных занятиях, любая нелепая теория о том, что мир был круглым, оставалась опровергнутой геометрическим инструментом грохочущего поезда, примененным к незначительным фактам прерии. Элли наблюдала за орлами и ястребами, летящими слишком высоко, чтобы отбрасывать тени, она наблюдала за возвращающимися жаворонками и синими птицами, и ей было интересно, что они знают о форме мира и расскажут ли они ей когда-нибудь. Затем Скалистые горы начали покрывать ледяной покров на весеннем горизонте за городком Денвер, где стреляли в перестрелки. Е отец Джон Смит никогда не видел такого зрелища. Он заявил, что недоумевает от их пика. «Они определенно напоминают мне Великих Келей из страны Оз, - согласилась Элли, - хотя келы почему-то выглядели менее властными». Она попыталась не обращать внимания на взгляд, которым ее отец разделял с матерью Анной. Некоторые перевалы засыпаны снегом, даже в начале апреля поезд продвигался медленнее, чем обещало расписание. Анна беспокоилась, что их гостиничный номер будет отдан. В ответ Джон попытался проявить осторожность. «Я телеграфирую вперед при следующей возможности, Эн. Заткнись и наслаждайся нацией ». Что за шарада, что они привыкли проводить фантастические праздники. Элли знала, что у них было немного лишних денег на чрезвычайные ситуации. Они тратили свои сбережения. Поезд грохотал по долинам, шумно бегая водой, медленно пересекал эстакады, словно проверяя их на предмет покупки. Он взбирался по склонам. В один пасмурный полдень он проехал через столько обратных дорог, что путешественники потеряли представление о востоке и западе. Сидя на своем месте, Элли тихонько напевала. Однажды ей показалось, что она увидела замок на хребте, но это была всего лишь хитрая скала. «Но я никогда раньше не видела скалу, похожую на замок, - весело сказала Анна. «Вы никогда не видели замка», - подумала Элли и постаралась не разочароваться. Они с трудом пробирались через Неваду с ее коричневатой весной и наконец спустились в Калифорнию через территорию фруктовых садов и виноградников. Когда поезд остановился у Сакраменто, чтобы зажечь трут, Элли увидела белого павлина, шагающего по рельсам, словно генерал, осматривающий свои войска. Он остановился у ее окна и раскрыв хвост показал невозможную вышивку. Она могла поклясться, что это Белый павлин и что он заговорит. Но Тотошка начал тявкать в открытое окно, и Птица свернув свой хвост отошла от вагона. В конце концов поезд пожал плечами и въехал в Сан-Франциско, город настолько большой, грязный и сбивающий с толку, что Джон осмелился пробормотать: «Это лучше вашего старого Изумрудного города, я ручаюсь». «Джек», - сказала его жена поджав губы. Они нашли свой отель. Клерк был достаточно мил, чистый молодой человек, чьи губы были не столько поджаты, сколько натерты. Он простил их задержку, но больше не мог предоставить им номер только на один этаж выше, как было обещано. Анна отказалась опробовать гидравлический лифт мистера Отиса, поэтому им пришлось подняться на пять пролетов. Они несли свои сумки, чтобы не давать чаевые. В ту ночь они ели роллы Kaiser, купленные на вокзале. На следующий день они остановились в суровом постоялом номере отеля, поскольку Анне сильно действовали на нервы сильное покачивание железнодорожных вагонов. Она не могла вынести того, что ее оставили одну в комнате отеля в их первый день, не тогда, когда казалось, что все здание раскачивается и раскачивается, как поезд. Элли очень хотелось пойти и посмотреть, что она видела, но они не позволили ей выйти одной. «Город - это не прерия», - провозгласила мэм сквозь влажную тряпку, расстеленную ото лба до подбородка. «Нет места для скомпрометированной девушки без клочка городского ума». Весенний воздух, дующий через открытое окно на следующее утро, оживил Анну. Все эти полеты были пропитаны сиренью, маслом для волос, конским навозом и горячими хлебами на закваске. Воодушевленные, жители равнин рискнули выйти на улицу. Элли, как старик, несла Тото в плетеной корзине. Они подошли к подъезду кареты знаменитого дворцового отеля и притворились, будто ждут друга, чтобы хоть мельком увидеть греховные излишества. Какую искусную манеру поведения они продемонстрировали, украдкой поглядывая через открытые двери на горшечные папоротники, ржаво-красные бархатные драпировки, полированные дверные ручки. Кроме того, блестящие ожерелья, серьги, запонки и мужские рубашки были накрахмалены так чисто, что было больно смотреть. «Достаточно умна, - сказала Анна, - для тех, кто чувствует необходимость прихорашиваться на публике». «Она была взволнована и одновременно снисходительна, - подумала Элли, - большое достижение для простой женщины». «Palace Hotel очень хороший, - сказала Элли за обедом - сосиски и роскошный апельсин из стебля возле Юнион-сквер, - но Дворец Императора в Изумрудном городе такой же величественный…» Анна бледнеет. - Я буду в порядке, Элли, если после всего, что мы заложили на эту экспедицию, ты настаиваешь на том, чтобы увидеть Сан-Франциско, сравнивая его с каким-то воображаемым другим миром. Мне будет очень плохо. «Я ничего не имею в виду, - сказала Элли. «Это правда, что я никогда не видел ничего подобного ». «Мир достаточно прекрасен, и вам не нужно изобретать альтернативу», - сказал Джон. «Кто возьмет тебя замуж, Элли, если ты уже предалась иллюзиям и видениям?» «Сети лукавого». Анна выплевывает апельсиновое семечко на улицу. «Мы были добры, Элли, и мы были терпеливы. Мы сидели молча и высказывались. Ты должны оставить позади кошмар страны Оз. Закрой его за дверью и никогда больше об этом не говорите. Или ты окажетесь запертой в нем. В одиночестве. Мы не собираемся жить вечно, и ты должны научиться жить в реальном мире ». «Мне кажется, я слишком молода, чтобы думать о браке». «Тебе уже шестнадцать», - отрезала мэм. «Я был женат в семнадцать лет». Глаза отца весело заблестели, и он через голову жены прошептал Элли: «Слишком молод». Элли знала, что они искренне заботятся о ее интересах. И правда, с тех пор, как она вернулась из страны Оз шесть лет назад, она оказалась редким существом, уродом природы. Ее отец и мать не знали, что с ней делать. Когда она появилась на горизонте, пересекая прерию пешком - босиком, но сжимая Тото, - достаточно долго после того, как дом ее родителей был унесен, чтобы они построили себе замену, - ее возвращение было сочтено статистически невозможным. Кто катается на ветру в смерч и живет, чтобы рассказывать об этом? Хотя канзанцы придают большое значение понятию откровения, они скептически относятся к тому, когда их просят принять любое евангелие, не поддающееся измерению с помощью медных гвоздей, которые они сами положили на прилавок галантерейных товаров. Итак, по возвращении Элли встретили не как привидение или ангел, не благословили Господа и не спасли тайным договором, который она, должно быть, заключила со Злым. Просто привязал, сделали вывод добрые люди района. Вцепился в большую толстую голову. Местные школьники, которые до этого часто игнорировали Элли, теперь просто избегали ее. Они были единодушны, но ничего не сказали об этом. Они охотились за всеми не христианами. Она научилась более или менее держать Оз при себе; конечно дела ускользнули. Но она не хотела, чтобы ее считали особенной. Она начала петь по дороге из школы домой, чтобы скрыть тот факт, что с ней никто не пойдет. А теперь, когда она закончила учебу, казалось, что не было соседей, которые могли бы терпеть ее компанию достаточно долго, чтобы признать ее пригодной для замужества. Итак, ее родители прилагали последние усилия, чтобы доказать, что повседневный мир Господа Бога Всемогущего достаточно богат и прекрасен, чтобы удовлетворить любопытство Элли к чудесам. Ей не нужно было придумывать невозможную ерунду. Она продолжает бормотать о том лихорадочном сне Оз, и она будет старой старой девой, и ей не с кем будет ссориться, кроме костей Тото. Они ехали на канатных дорогах. «Ничего подобного во всей стране Оз!» - сказала Элли, когда машины, зуб за зубом, пробирались вверх по склону, а затем падали вниз. Они пошли к Рыбацкой пристани. Элли никогда раньше не видела океана; не было ее родителей. Мужчина, продававший им мотки жареной рыбы, завернутые в газету, заметил, что это не океан, а залив. Чтобы увидеть океан, нужно отправиться дальше на запад, в Пресидио или в парк Золотые Ворота. За более красивым зрелищем они направились в парк Золотые Ворота. Полицейский сказал им, что, город еще не расширился на запад за улицу Дивисадеро, а все, что находится за его пределами, было известно скваттерам и местным жителям как Внешние земли. "Ой?" сказала Элли, с ярким интересом. «Вот где ты найдешь океан». Они добрались до края континента сначала на экипаже, а затем пешком, но край света оказался разочаровывающе окутанным туманом. Океан был притворством. Они не могли видеть дальше предполагаемого Тихого океана, чем могли бы смотреть через залив Сан-Франциско. И было холоднее, сильный ветер поднимал соленый воздух. Анна начала мерзнуть, так что они не могли оставаться и ждать, рассеется ли туман. Липкая соленость ей не нравилась – что она и заявила. Той ночью, когда Анна ложилась в постель, Джон вымолил у жены разрешение взять Элли в город. Он нанял извозчика, чтобы доставить Элли в район под названием Чайнатаун. Элли так сильно хотела сказать отцу, что это то, что она чувствовала в Стране Оз - эта инаковость, эта странная, но убедительная реальность, - что она зажимала губы до боли, пытаясь не говорить. Тото выглядел настороженным, как будто жители у дверей приглядывались к нему, чтобы увидеть, скольких китайских родственников он может накормить. После ряда неудачных попыток отец нашел ресторан, в который, казалось, было удобно заходить другим богобоязненным белым людям, а некоторые даже благополучно уходили, что было хорошим знаком. Итак, они вошли внутрь. Стоящая за стойкой женщина кивнула им. Ее неподвижное лицо выглядело вырезанным из холодца куском говядины. Когда она соскользнула со стула, чтобы показать Джону его столик, Элли увидела, что она крошечная. Крошечная и толстая, обтянутая блестящим красным шелком. Она была ниже Элли. Элли тихо прошептала «Манчкин»! Отец сказал Элли глазами: «Нет. Они ели острую и своеобразную еду, очень влажную, полную влажного песка. Когда они вернутся, они не будут знать, как описать все это Анне, и были рады, что ее там не было. Она бы упала в обморок от этой тайны. Им это понравилось, хотя отец жевал, сжав переднюю часть губ и приподняв боковые стороны, чтобы не пропустить воздух на случай, если он передумал прикусить. «Откуда эти люди? Почему они здесь? » - шепотом спросила Элли, запихивая палочку в корзину, чтобы Тото мог что-нибудь грызть. «Это рабочие из Китая, то есть со всего мира, - сказал отец. «Они пришли строить железную дорогу, по которой мы ехали, и они остались открывать прачечные и рестораны». «Почему они никогда не приезжали в Канзас?» «Они, должно быть, слишком умны». «Папа, - сказала Элли, прежде чем они допили травяной чай, - я знаю, что ты чуть не ушел в ночлежку, чтобы привести меня сюда. Я знаю, почему вы с мамой сделали это. Вы хотите показать мне мир и отвлечь меня реальностью. Это хорошая стратегия и огромные амбиции. Я постараюсь отплатить тебе за твою доброту, помалкивая об Озе. - Твоя святая мэм предпочитает умалчивать об этом, Элли, но она знает, что у тебя был опыт, с которым немногие могут сравниться. Как бы то ни было, тебе удалось выжить с того момента, как смерч унес наш дом, до того момента, как ты вернулась из пустыни - все, что ты пыталась найти и съесть, что могло вызвать эту слабость в твоей голове, - тем не менее ты справилась. Дома никто не ожидал, что мы когда-нибудь найдем твой труп, не говоря уже о том, чтобы снова встретиться с твоим жизнерадостным оптимизмом. Ты пионер, Элли. Каждая минута твоей жизни - это настоящее чудо. Не отрицай этого, поддаваясь искушению дурачества. Она тщательно подбирала слова. «Просто у меня в голове все так ясно». «Ум - это то, что молодая леди из Канзаса учится хранить в тайне». Когда они начали складывать тарелки, китайская манчкин, то есть маленькая поклонившаяся женщина в шелках и атласе, поспешила прервать их, и она принесла каждому по пирожку, похожему на смятый стручок с семенами. Когда Джон и Элли сомневались, она показала им, как открыть одну из них. На вкус кусочки напоминали печенье матери, сухое и без запаха. Внутри как забавно: по бумажке в каждой. Отметки на забавном квадратном языке с одной стороны, буквы на английском языке с другой. В красном свете китайского фонаря, глянувшего на их стол, отец пытался расшифровать свое секретное сообщение. Его книжное образование было скудным. «Среди удовольствий и дворцов мы можем бродить, Но как бы скромно это ни было, нет места лучше дома», - прочитал он. «Джон Ховард Пейн». «Боль - это правильно», - сказала Элли. «Я не имею в виду неуважение, папа». - Но он прав, Элли. Каким бы скромным оно ни было, и у нас достаточно скромная часть проживания, нет места лучше дома. А теперь читаешь свое. «Мой разум для меня - это царство, Я нахожу в нем такие настоящие радости, Что оно превосходит все другие блаженства, которые Земля дает или растет благодаря своему роду. Сэр Эдвард Дайер ». «Дайр прав», - сказал Джон. Прихрамывающая, косоглазая женщина в красном вывела их через занавески, вышитые бисером, на улицу, но у лакированной двери она схватила Элли за рукав. «Для тебя», - сказала она и протянула Элли крошечную бамбуковую клетку. Внутри был сверчок. Зачем мне удача? Элли подумала, что она говорила сама с собой, но женщина ответила так, как будто она говорила вслух. «Вы в пути», - сказала старуха, хотя было ли это наблюдение, пророчество или быстрое прощание, Элли не могла сказать. Элли с отвращением потрогала маленькую клетку. Саранча Канзаса заставила ее усомниться в сверчках. Тем не менее, веточка была жива, потому что она подпрыгивала о соломенные прутья. Он не пел. «Я не верю, что животные должны содержаться в клетках», - сказала она отцу. «Людей тоже», - ответил он почти наизусть. «Не замыкайся в своих фантастиках, девочка. Пока не стало слишком поздно, убери свои мысли из страны Оз, или тебе будет жаль. «Я понимаю тебя папа. Я принимаю это уже некоторое время ". "Пожалуйста." Он положил руку на ребро и на мгновение вздохнул, преодолевая боль. Они молча шли по улице под великолепно вырезанными и раскрашенными воротами, пересекавшими улицу. В Сан-Франциско пришла электрификация, и гранит зданий блестел, как будто кристаллы снега вливались в камень. Это казалось чепухой - день и половина ночи одновременно. Может быть, отец был прав. Может быть, в этом мире было достаточно, чтобы заставить ее забыть об Озе. Но было ли это правильным мотивом для женитьбы на фермере из Канзаса? Только, предположила она, если он будет подходящим фермером. В отеле она умоляла отца подняться на лифте на свой этаж. «Твоя мэм не одобрит, опасаясь за нашу безопасность», - ответил он. «Независимо от того, заметила она это или нет, я никогда не веду себя так, как она не одобряет из уважения к ней». «Какая лестница, по которой можно подняться, - подумала она. Но когда они достигли пятого этажа, он подмигнул ей и пошел дальше. Три, еще четыре полета. Она молча последовала за ним. На верхнем этаже они нашли дверь. Она открылась достаточно легко, чтобы перед ними открылся сияющий городской пейзаж. Каньоны между зданиями струились светом и звуком. В синей темноте вокруг Элл и Джона висели освещенные окна людей в комнатах. Музей их живой жизни. Золотые квадраты и прямоугольники. «О, - воскликнула она, - не обманывай - это лучше, чем Изумрудный город! Но где же океан? Можем ли мы это увидеть? » Они решили, в каком направлении смотреть. В эту позднюю ночь не было ничего, кроме темноты. «Это пустое место без огней», - сказал отец. «Он должен быть там, хотя вы его не видите». «Некоторые говорят так о… других местах», - ответила она, но не резко. "Что там за океаном?" «Страна японцев и китайцев. Целое общество из них, все они говорят в той песенной манере, которая у них есть ». «И океан». Она с трудом вынесла это. "На что это похоже?" «Я его еще не видел, но завтра мы можем вернуться сюда». В ту ночь, когда ей наконец удалось заснуть, она заблудилась в хриплых когтях снов, которые никак не могли заявить о себе. С одной стороны от нее щебетал сверчок, и отец хрипел в согласии. Когда первый свет ослабил черноту неба, но задолго до рассвета Тотошка начал скулить. «Тише, мэм плохо себя чувствует после долгой поездки», - прошептала Элли, но Тото нужно было выйти на улицу. Элли сгорбилась в своей одежде, схватила клетку для крикета и вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой, чтобы она могла вернуться, не мешая своим родителям. Вскоре Тото нашел свалку, на которой он мог сделать свои дела. Элли повернула голову. Многие огни сейчас были приглушены, но на улице царила странная тревога, словно декорации сцены, на которой вот-вот начнется спектакль. Уголь ночи превратился в более дымный оттенок, все еще темный, но каким-то образом более прозрачный. «Да ладно, у нас будет много неприятностей, если они найдут нас на улице в одиночестве», - сказала Элли. "Пойдем наверх". В вестибюле она увидела лифтера, спящего в кресле для отдыха, склонив голову набок. В этой забавной куртке с завышенной талией он был похож на летающую обезьяну. Как они могли позволить себе это, бедные папа и мэм, жители прерий Канзаса? Так боятся за нее. Так нетерпеливы к приемлемому будущему. Она того не стоит. Она вошла в клетку и захлопнула дверь. Дверь была изрезана, как связанные ножницы, как нити на старом фартуке, если вычистить ее слишком сильно щелоком. Связанный сам с собой, но просторный. Она взяла медную ручку и повернула ее на пол-оборота, и пол начал подниматься, а внутри оказались Элли, Тото и сверчок. Она почти взвизгнула, но знала, что малейший звук может разбудить лифтера, и, вероятно, она рисковала попасть в тюрьму за то, что одна решила покататься на лифте. Перфорированная комната проплыла мимо пятого этажа до девятого, ведущего на крышу. Она вспомнила. На цыпочках она выбралась из кабины лифта и протолкнулась через дверь в лучезарный рассвет над океаном. За те несколько мгновений, когда она поднималась в лифте, небо стало намного ярче. Эффект был не таким дымным, более перламутровым. В этот час здания казались менее освещенными. Они выглядели как каменные образования, оставленные после какого-то невообразимого геологического события. Она могла различить морской язык за зданиями на западе. Но издалека не слышно ни звука. Никакого видимого движения. Только граничащее пространство, тускнеющее и уходящее в небо. Нет линии горизонта: просто бесконечность. Море и небо неразделимы. Тотошка начал хныкать и прыгать, словно хотел спрыгнуть с девятого этажа. «Это не страшно, это не так», - сказала она, хотя и не знала, пыталась ли она убедить себя или собаку. «Это просто океан и другой мир на другой стороне. Вы все об этом знаете. Ты самый странствующий дворняга в истории, Тото. Прекрати суетиться! О чем ты суетишься? " Собака, казалось, сошла с ума, бегала вокруг нее по кругу и тявкала в каком-то отчаянии. Элли поставила клетку для крикета на каменный барьер, который не позволял людям упасть с плоской крыши. «Можешь выйти», - сказала она сверчку. «Я сам делаю удачу, ты - свою. Никто не должен жить в клетке. Никогда не сдавайся». Сверчок вынырнул и потерся о несколько колючих частей себя. Прыгнул ли он или ветер унес его, Элли не могла сказать. Гость из крикета был здесь в одно мгновение и ушел в следующий. «Безопасная посадка», - легонько крикнула она после этого. «О, ладно, Тото, прекрати эту адскую возню. Ветер тебя не унесет. Одного раза в жизни было достаточно ». Она подняла собаку и вернулась в здание. Лифт стоял там, где она его оставила, дрожа на такой высоте. Она заметила что-то в океане, его небольшой край. Земной шар был круглым. Она могла видеть, что есть другой мир за пределами этого. Это должно быть сделано. Она начала спуск. Она миновала восьмой и седьмой этажи. Около четверти шестого утра 18 апреля 1906 года здания Сан-Франциско начали трястись.
zanq: Призвать Зиму на Воду 1 Одно из самых ранних ее воспоминаний. Может быть, ее первая, трудно было сказать, время тогда было нереальным. Плыла по траве, доходившей до ее подмышек. Или это могло быть новое зерно, еще не огрубевшее к лету. Возможно, поздней весной. Ее подбородок коснулся кончиков зеленой кисти. Погрузился в мир, не чувствуя ничего, кроме его магии. Невозможно принять участие. Поле было широким, как небо, а она была так низко, что не могла ничего видеть за горизонтом. На небольшой поляне, где (позже она поняла) фермерская тележка или плуг могли развернуться, она наткнулась на шкуру мыши в стриженной и заросшей маргаритками траве. Шкура мыши была все еще мягкой и почти теплой. Мягкий, а не кожистый. Как будто какая-то змея или сова поймали существо и съели его через шов, кровь, кости, маленькую печень и все остальное, но отбросили, почти целиком, пушистую шелуху. Она подняла его и надела на свой указательный палец, став Мышью. Быстрое превращение в мышь. Это заставило ее почувствовать себя чужой и настоящей. Потом это чувство охватило ее, и она с криком стряхнула с себя мышонка. Он исчез в зерне. Сразу же она возненавидела себя за трусость и потерю волшебного предмета и охотилась за этим, пока воспоминание не превратилось в глупость и сожаление. Она сохранила память и страдала от тоски, но никогда больше не была такой настоящей Мышью, ни за всю свою жизнь.
zanq: 2 - Пожалуйста, - сказала мисс Мерт, - Он не примет ответа нет. Прошло полтора часа. Она положила ладонь себе на грудь, как будто, подумала Стелла, ей грозит опасность, что ее заметят. Ее пальцы задрожали. Пальцы Мерт были шаткими и зазубренными, как и ее зубы. - Не нужно бояться мужчин, мисс Мерт. - Ожидать, что вы будете принимать посетителей, когда вы вне дома, - это навязывание, но сейчас тяжелые времена, леди Стелла. Вы должны поторопиться. И по знакам и косичкам на его парадной форме я могу сказать, что он командир. - Как командир? Не отвечайте на это. По крайней мере, он носит парадную форму в поле. Она поработала щеткой, а затем воткнула гребешок из слоновой кости в волосы, прижав его кучку к затылку. - Ах, волосы. Все это досадно. Когда я была молода и училась в школе, мисс Мерт ... - Вы все еще молоды, леди Стелла ... -По сравнению с некоторыми. Не перебивай. Как изменились времена! - Что к женщине моего положения смогут приставать чуть ли не у дверей ее будуара. И даже без рекомендательного письма ". - Я знаю. Чем могу помочь ...? Стелла взяла маленькое зеркало с довольно красивой ручкой. Она посмотрела на свое лицо, ее глаза, ее губы - о, начало вертикальных складок ниже места соединения подбородка с шеей; в скором времени она будет похожа на гармошку. Но что она могла сделать? В сложившейся ситуации. Может быть, чуть больше пудры над бровями. По крайней мере, она была моложе мисс Мерт, которая хранила дряхлость. - Вы можете дать мне оценку, мисс Мерт. - Вполне приемлемо, леди Стелла. Немногие могли бы с такой уверенностью носить ветреную лисицу… в этих обстоятельствах . - Вы имеете в виду, учитывая, что мы идем в гражданскую войну? Не отвечайте на это. Покажите нежеланному посетителю беседку. Я сейчас спущусь. -В любую погоду мы гордимся вами, леди Стелла. Глинда больше ничего не сказала, просто махнула рукой. Мисс Мерт исчезла. Глинда продолжала сидеть за своим туалетным столиком, чтобы выиграть время на раздумья. Стратегия никогда не была ее сильной стороной. До сих пор время, проведенное за туалетом, не принесло ей почти ничего, кроме маникюра. Что ж, она могла бы полюбоваться своими кутикулами после того, как на нее наденут цепи, если до этого дойдет. Она прикрепляла серьгу, когда дверь распахнулась, и мисс Мерт вошла в комнату задом наперед. -Сэр, я протестую, я действительно протестую - мадам, я протестовала - сэр, я настаиваю! Он так сильно толкнул ее в кресло, что три верхние пуговицы ее респектабельной блузки лопнули и скатились на пол. Было обнажено несколько дюймов личной шеи мисс Мерт. Она схватила подушку, чтобы спрятаться. - Бедная я, окруженная заслуженной свитой, - подумала Стелла. Она кивнула Вешникосту и помахала рукой в сторону табурета с хохолком. Он остался стоять. - Мне сказали, что вы готовы меня видеть, - сказал генерал Вешникост. - Что ж, я почти была готова увидеть тебя в беседке, где благодаря виноградной лозе свет менее унылый. Закончила надевать вторую сережку. - По-прежнему, мы должны идти в ногу со временем. Мисс Мерт, если вы закончили причитать? Немного воздуха, окно, здесь так душно ... Простите за атмосферу, сэр. Дамы в своих покоях и все такое. -Я боялся услышать, что вас заметили уходящей через вход слуг и поставил моих людей на стражу. Я хотел избавить вас от унижения. Я предположил, что вам хватило девяноста минут, чтобы успокоиться, и понял, что был прав. Вы остаетесь очаровательной женщиной, леди Стелла. -Когда я была тронным министром страны Оз, это было бы весьма дерзкое замечание. Но я уже на пенсии, так что большое спасибо. Каким мальчишеским выходкам я обязана удовольствием твоей компании? -Не прикидывайтесь наивной; это вам больше не подходит. Я здесь, чтобы реквизировать Мокбеггар Холл. -Но, конечно, ты не будешь делать ничего подобного. У вас нет оснований, и я уверена, что у вас нет полномочий. -Я уверен, что вы в курсе, что ваше имя стало известно при допросе в Изумрудном городе. За ваш отказ от эвакуации из помещения. Некоторые называют это крамольным. Она изучила его, прежде чем он заговорил. Прошло несколько лет с тех пор, как их пути пересеклись, и когда-то она была его начальницей. Хорошо ли она к нему относилась? Но какое это имело значение? Вот он. С хорошей шевелюрой; она восхищалась этим в любом мужчине старше пятидесяти. Хотя блеск на его волосах исчез, а цвет стал похожим на цвет грязных монет. Он побрился. Пропущенная щетина под ухом выдавала серый цвет. Бритый - для нее? Должна ли она чувствовать себя польщенной? Любопытно: его глаза были насторожены не больше, чем когда-то. Вот как он продвинулся вперед, подумала она - О, боже, момент ясности, как необычно и пронзительно, но сосредоточься, что это была за мысль еще раз? Вишнекост всегда казался ... доступным. Кровопийца. Обыкновенно веселый. Эти едкие, едкие улыбки, обезоруживающие собеседника. Легкое пожимание плечами и непроизвольная поза. -Осторожно, Эстелла, - сказала она себе, не осознавая, что обращается к себе детским именем. -Подстрекательство? - отважилась она, - Странно, но ты шутишь. Он говорил ровным тоном, словно инструктируя тупого клиента. -Леди Стелла. Верные Озу организовали вторжение в Манчкинию. Мы на войне. При таких обстоятельствах магистраты Изумрудного города сочли ваш отказ покинуть Мокбеггар Холл в Манчкинии предательским. Мне вряд ли нужно объяснять; советник императора отправил вам петиции дипломатической почтой, на которые вы отказались отвечать. -Я не люблю переписку. Я никогда не могла выбрать подходящие канцелярские товары, радугу или бабочек. -Вы лишаете возможности кого-либо возбуждать дело в вашу пользу. Даже ваши сторонники в Императорском Совете сбиты с толку вашим упрямством. В чем ваше объяснение? Лорд Чаффри, упокой его душу, был из столицы, а вы - из Страны Гиликин. Здесь вы не можете претендовать на семейные корни. Следовательно, ваша настойчивость в том, чтобы жить в государстве, с которым мы находимся в состоянии войны, равносильна предательству империи. -Это то, что в наши дни определяет человека как предателя? Это арест? -Сейчас нет никакой разницы. Мой печальный долг сообщить вам, что вы арестованы. Тем не менее, - она видела, что он пытается помочь ей, - Вы можете сделать заявление в протоколе, поскольку у нас есть свидетель в лице вашей фрейлины. Как вы себя назовете? Бунтарь? Или лоялист? " - Я называю себя хорошо воспитанной, что означает не говорить о политике в обществе”. Он слегка кивнул, хотя она не могла догадаться, было ли это признанием протокола или доказательством того, что он считал ее на грани безумия. - Тем не менее, - он продолжал упрямо, - Вы понимаете, о чем думают судьи Оз. Вы должны. Мокбеггар Холл находится в Стране Жевунов. И вас не видели в городе уже пять лет. Вы не устраивали званых вечеров в своем доме на Меннипин-сквер слишком много времени, чтобы сосчитать. - Когда человек становится знаменитым, ему становится все труднее ходить по магазинам без того, чтобы к нему не приставали доброжелатели и толпа. И действительно: куда бы я пошла? Изумрудный город? Пожалуйста. Я не могла ступить и шагу за порог парадной двери на Меннипин-сквер без того, чтобы люди не стекались ко мне. Это утомительно - так... сиять. У меня болит лицо. Он выглядел так, словно считал ее совершенно неспособной лгуньей. Она упорно продолжала. -Я предпочитаю спокойную жизнь сейчас. Я ухаживаю за своим садом… Подрезаю плетистые розы, и ухаживаю за фиалками. Это звучало слабо, - Я люблю расставлять цветы. Оба взгляда переместились на кувшин для молока, стоявший на столе между ними, где горсть тюльпанов с листьями, бумажных и полупрозрачных от возраста, упало несколько коричневых лепестков. Грустно, правда. Она уловила осуждение в его глазах. Она попробовала еще раз. -По правде говоря, я сочиняла свои мемуары, и страна располагает к размышлениям, понимаете. -Но почему вы поселились в загородном доме за границей, а не в Лояльной Стране Оз, откуда родом Ардуэннас и Нагорье? -Дорогой Вишнекост. Семья лорда Чаффри владела этим домом задолго до отделения Манчкинии - что, это уже тридцать лет назад? А когда я стала тронным министром и до этого места можно было добраться через ведущую на восток ветку Йелоу-Брик-роуд, почему бы мне не жить здесь? Я могла легко и безопасно добраться туда и обратно в столицу . -Вы могли переехать. В нескольких днях езды от дворца есть и другие замечательные дома. -Но этот дом. Это настоящее сокровище. Возрожденный палатин, разве вы не знаете. Без каких-либо липких так называемых улучшений, закрепленных липкой лентой и английскими булавками ... нет, это просто лучшее в своем роде. Вы, должно быть, обратили внимание на дважды вытравленные шпильки, инкрустированные косоглазым ониксом, по обе стороны от южного крыльца? В рядах по трое? Подлинный Париж, как я вам говорю, подтверждено Подлинный Париж. -Верный народу, патриот заберет и переедет… Его тон был зловещим, как будто он забыл обратить внимание на южное крыльцо. Тупица. -Этот дом не двигается. Большинство - нет. Или вы имеете в виду Элли? - холодно сказала она. - Как мы помним, она довольно умело перемещалась в своем доме. Мерси, не могла бы она переехать в другой дом. -Всегда умны. Но, леди Стелла, вы ошибаетесь, если не прислушаетесь. -Я не проводила ни эту, ни какую-либо другую линию. И если под неправильным видом вы имеете в виду ушедших сестер Тропп, Гингему и Бастинду, что ж, это утомительное занятие. Они были мертвы и ушли, пятнадцать, шестнадцать лет назад. -У меня мало на это времени; Я услышал, что мне нужно. Вы не заявили о себе однозначно патриотом. Теперь это публично записано. Но предупреждаю, леди Стелла. Есть границы, которые нельзя пересекать . -Если Бастинда соблюдает какую-либо границу, она изо всех сил старается нарушить ее. Или мы косвенно говорим о социальном классе? Выпей бренди, уже почти полдень. Мисс Мерт, вы достаточно спокойны, чтобы налить нам что-нибудь?” Вишнекост сказал: -Я должен отказаться. Нужно многое устроить. Вам было вручено уведомление о задержании дома. Я принимаю Макбеггар Холл в качестве своей штаб-квартиры. Глинда подалась вперед и вцепилась в подлокотники кресла, хотя ее голос оставался небрежным. - Я бы сделал то же самое на твоем месте, я полагаю. Не часто мальчику с вашим скромным происхождением удается поселиться в такой шкатулке для драгоценностей, как эта. Но будешь ли ты милым и не будешь ли обращать внимания на свои чертовы ботинки, когда дело дойдет до диванов? Его ботинки, конечно, блестели, как лед. - И где, по-твоему, я буду жить? - она продолжила более жестким голосом: - Вы собираетесь погрузить меня и моих сотрудников в какую-нибудь темницу? - Вы можете содержать свои личные квартиры, и вас никто не побеспокоит. Боюсь, нам придется уволить ваших сотрудников. Она засмеялась. -Я не обхожусь без персонала. Сэр." Ее отказ использовать его воинское звание было задумано как оскорбление, и она наблюдала, как он смирится. - Значит, нужен персонал. Два три. - Дюжина. И уходящему персоналу потребуется гарантия безопасного прохода через армии, которые, кажется, - она указала на окно, - сеют хаос в провинциях. -Пожалуйста, представьте список тех, кто останется, чтобы мы проверили их. Он скрестил длинные ноги, словно разбивая бивак на какой-то лесной поляне. Наглость. -Я имею в виду сейчас, - добавил он. -О, боже мой, военная жизнь такая резкая. Я совсем забыла. Вы забыли, коммандер Вешникост, что на моем посту ... - Генерал Вешникост, а не командующий. -О, прошу прощения. Мог ли он сказать, что она его разыгрывает? - Тем не менее, хотя я хотела бы иметь частную армию, чтобы выгнать вас, я сделаю так, как вы просите, в обмен на ваше обещание не приставать к тем сотрудникам, которые должны быть уволены. Я потребую, давайте посмотрим. Шеф-повар, сомелье, дворецкий. Это три. Конюх и кучер. Это пять. И придворная дама в качестве компаньонки дома...” Она указала на женщину рядом. ”Не вы, мисс Мерт, вы слишком суровы". Мисс Мерт взвыла и запричитала. -Я просто шучу, мисс Мерт! Хотя я стану серьезной, если ты снова будешь кричать. -Это шесть, - сказал Вешникост, - Более, чем достаточно. Хотя на самом деле конюх и шофер вам не понадобятся. - Ты же не собираешься держать меня взаперти? Чтобы помешать мне совершать обход среди бедняков прихода? Он фыркнул. - Вы занимаетесь благотворительностью? -Не удивляйтесь. Это очень весело ". -Если вы хотите проявлять щедрость, вы можете рассчитывать на то, что я предоставлю вам водителя и сопровождающего. Мы вычтем два из вашего списка шести. Ни конюха, ни водителя. Остается четверо. Звучит вполне достаточно . -О, и да, мне понадобится девушка, которая поможет мне искупаться. -Ты разучилась купаться? -Порошки, дорогой сэр. Мази. Нежное притирание. Тебе нужно изучить меня более внимательно, или ты думаешь, что такая красота, на которую я претендую, полностью естественна? Он слегка покраснел. Она посмотрела на него и продолжила. -Разве что вы захотите отправить на работу молодого пехотинца? В интересах военной экономики? Очень хорошо, если придется. При условии, что я проведу собеседование с номинантами и сделаю выбор сама. Я горжусь тем, что могу рассказать здоровую... - Тогда пять вассалов. Сообщите мне их имена и их происхождение. Боюсь, вам не позволят содержать жевунов. -Что ж, я согласна по этому поводу, потому что я всегда считала олдстокских манчкинов слишком миниатюрными, чтобы дотянуться до буфета. В любом случае разумно держать херес на верхней полке, понимаешь? он пощелкал пальцами одной руки. - Компаньонка, дворецкий, шеф-повар, сомелье, личная горничная. Вы можете потратить вторую половину дня на то, чтобы выписать их рекомендации. Но, я думаю, мы откажемся от сомелье. Я немного разбираюсь в вине. Я с удовольствием сам дам рекомендации. -Я не предоставляю подтверждающих документов, генерал Вешникост. Я леди Стелла. Она встала так внезапно, что у нее закружилась голова, - Ваши лошади едят мои розы. Мисс Мерт, не могли бы вы проводить генерала? Когда он ушел, она осталась у окна. Рестуотер, самое большое из озер страны Оз, ярко белело в лучах высокого солнца. Несколько аистов бродили в камышах ближайшей бухты. Она могла мельком увидеть на воде небольшие признаки рыболовецкого флота. Рыбаки где-то плотно спрятали свои суда и надеялись переждать вторжение, не умирая с голоду. В стране Оз не было безопасного места для Глинды. Она знала это. Правительственные чиновники в Изумрудном городе — люди Императора — только и ждали, когда она появится. Она была слишком популярной фигурой, чтобы ей было позволено свободно разгуливать в ОЗ. Ее давнее спонсорство института маунтов, которого недавно обвинили в печати крамольных листовок, было достаточной причиной, чтобы запереть ее. Рискованный бизнес - предлагать покровительство. Нет, ее хлеб был намазан хорошим маслом и твердым с неправильной стороны. Лучше потерпеть здесь и справляться со своими личными обязанностями как можно лучше, как можно дольше.
zanq: 3 К полудню следующего дня солдатские лошади выпили воду из фонтана досуха. Передний двор измельченного морскими камешками пропах конским навозом. -Передайте генералу сообщение, - сказала Стелла, - и сообщите ему, что в сорока футах за лужайками есть целое озеро. Поскольку это вторжение связано исключительно с присвоением воды, возможно, он проявит такую любезность, что приведет свою кавалерию к самой кромке воды? -Я не думаю, леди Стелла, что он слишком меня слушает, - сказала мисс Мерт с горечью, - Я бы не стала привлекать его внимание. - Попытайся. Мы все находимся под давлением, мисс Мерт. Мы должны сделать все, что в наших силах. И мы можем быть заключены на некоторое время, так что, полагаю, мне следует созвать совещание среди прислуги. Предложите общее отношение к этому вторжению и так далее. Как ты думаешь? -Я никогда не была хороша в текущих делах. Я предпочитаю искусство рукоделия и переписки . -Переписка? Кому бы вы написали? Хорошо. Бумаги. Итак, вы взяли бумаги. Вы ведь никогда не читали газет? -Я нашла новости несколько необоснованными. Мисс Мерт распушила перья на дневной шляпе леди Глинды; они оставались поникшими. Но леди Стелла никуда не делась. Я теперь понимаю, что это был не разумный выбор, - сказала мисс Мерт, -Я могла бы следить за политикой, но я предпочитаю светские колонки. Когда ты была в них. -Конечно, я все еще в них. Мисс Мерт вздохнула. - Это позор из-за лошадиного помета. Мисс Мерт. Ты меня слушаешь? Мисс Мерт расправила плечи, показывая, что она действительно слушает, черт возьми. - Вам следует следить за событиями, мисс Мерт. Ты помнишь ту стычку жевунов в Лояльной стране Оз в прошлом году? О, не смотри на меня так, это было к западу отсюда, рядом с той полосой земли, которая разделяет два озера Мертвое и Тихое. Ты помнишь. Рядом с монастырем Святой Стеллы, куда я иногда люблю ходить и размышлять о своей душе, своих долгах, своей диете и так далее? Да?” - Да. С этими замкнутыми дамами, которые думают, что они такие святые. -Мисс Мерт. Постарайтесь присутствовать. По доброте сердца делюсь тем, что подобрала. -Стычка. Да. Все были так раздосадованы, - вспоминала мисс Мерт. -Это полностью перевернуло все верх дном. Проклятье отношение к помощи, - Стелла говорила об этом, чтобы понять это у себя в голове, -Когда к концу зимы наши арендаторы Манчкинии и соседи отступили под превосходящим огнем империи, они поспешили обратно на запад. Я слышал, они бродили, ремонтируя какую-то старинную крепость на самом западном берегу озера. Где впадает река Манч. Поэтому я считаю, что генерал Вешникост останавливается здесь, чтобы дождаться подкрепления, прежде чем двигаться дальше на запад. Если он захватит форт в верховьях озера, у него будет доступ к реке, которая представляет собой фактически большую водную дорогу прямо в житницу страны Оз, прямо в Брайт-Леттинс и к резиденции правительства страны Манчкинов на территории Колвена. -Там, где когда-то жила семья Тропп. Мисс Мерт фыркнула. - Действительно. Ну, не Бастинда и не ее брат Шел. Ой, простите: Император. Но их прадед, выдающийся Тропп, правил из этого дома. Претенциозная куча по сравнению со сдержанным шармом Мокбеггара! Но все это неважно. Именно благодаря своим родословным Шел Тропп претендует на Колвен-Граундс и, как следствие, на право управлять всей Манчкинией. Итак, он начинает с Тихого озера, который до отделения Манчкинии двадцать лет назад или чего-то в этом роде всегда обеспечивал водой Изумрудный город . - Если мы закончили обзор текущих событий, - сказала мисс Мерт, - генерал ждет список сотрудников. Он угрожает посадить всех нас в тюрьму, если не получит его к чаю. - Очень хорошо. Найдите перо и запишите этот список. Вы можете напомнить мне имена, если хотите. Ставьте себя на первое место, мисс Мерт. У вас есть имя? -Да, вообще-то. -Как тревожно. Далее, Шеф. Что он назвал? - Иг Бернаэраэнезис. - Напиши Шеф-повару. Напиши дворецкому Пагглсу. - Его настоящее имя По Андерстер”. - О, это так утомительно! Должна ли я запоминать эти имена? И это все? Мы кого-нибудь упускаем? Я думаю, что это все. - Вы просили горничную -Верно, я так и сделю. Кого мне теперь выбрать? Вот Мирртл. Она немного косоглазая, но имеет твердую руку. Есть еще одна из уборщиц с метелкой. И другая как же ее зовут. А вспомнила силли Флокси. Нет, она украдет мой одеколон. Не Флоксиаза. Что вы думаете? Мирртл, не так ли? -Мне нравится Мирртл, - сказала мисс Мерт, -Можно положиться на Мирртл, чтобы говорить с начальством вежливо. -Тогда я выберу уборщицу. Запишите девушку-уборщицу. Как ее зовут?" - Я спрошу ее, - сказала мисс Мерт, - Никто никогда им не пользуется, так что я сомневаюсь, что она вспомнит свое имя, но, может быть, она удивит нас всех. Могу я передать это сейчас? Я не хочу показаться трусливой, но генерал, похоже, настаивает. -Полагаю, я должна его подписать. -Я подписала это для вас. -Ты - мое благословение, - Стелла посмотрела на нее, - Ты всегда будешь моей опорой. Иди ты свободна..
zanq: 4. Она стояла у плотины. Хотя позже она поняла, что это кто-то построил, в то время это казалось еще одним капризом природы. S-образный изгиб из широких плоских камней, чтобы направлять воду, замедлять ее, создавая глубокий бассейн на верхнем берегу. Вдоль этой стороны были скручены и переплетены друг с другом по бокам резные ветви изогнутых ветвей, что еще больше способствовало замедлению протекания воды, то есть когда вода текла. Сегодня он был заморожен. Вероятно, она была в сапогах, но не помнила ни сапог, ни варежек, ни даже пальто. Что разум выбирает собирать, а что отбрасывает! Она наклонилась с дорожки над искусственной чащей. Она могла видеть, что все это дело направило поток через русло. Подходит для рыбалки. Поверхность ручья была стеклянной, кое-где присыпанная снегом. Под поверхностью льда какой-то морозостойкий тростник все еще колыхался под водой замедленным движением сна. Она почти могла видеть свое лицо под всем этим холодом, среди оттенков зеленого, весеннего. Однако никогда не изучала себя, ее взгляд уловил движение в нескольких футах. В лунке во льду ручья вертелась маленькая медная рыбка, словно в ловушке. Как он отделился от членов его школы, которые, вероятно, были похоронены в грязи, потерявшись в холодных снах до весны? Хотя она еще не могла знать о спячке. Держась за неустойчивую балюстраду, она вышла на лед. Пойманную рыбу нужно было выпустить. Он умрет в своей маленькой естественной чаше. Умереть от одиночества как минимум. Она знала об одиночестве. Каким-то образом в ее здоровую руку попала палка. Должно быть, она уронила рукавицы, чтобы лучше ухватиться за палку. Или она ушла без защиты. Это не имело значения. Некоторое время она била лед, не думая, что пол может опрокинуться, и она может выпить. Утопить, замерзнуть или почувствовать сильный дискомфорт каким-то другим способом. Постепенно она вырубила канал. Рыба услышала вибрацию и стала кружиться более энергично, но деваться ей было некуда. Наконец, она проделала отверстие, достаточно большое для пальца. Рыба подошла и прижалась к ней, как если бы ее указательный палец был рыбой-матерью. Кусочек сияния слегка наклонился туда. Во всяком случае, это то, что она помнила. Она продолжила выпускать рыбу. Что она с этим сделала? Когда поток замерз? Остальное было потеряно, потеряно во времени. Нравится так сильно. Но она вспомнила, как рыба прильнула к ее пальцу. Это должно быть еще одно очень раннее воспоминание. Никто за ней не ухаживал? Почему она всегда была одна? А где это произошло? В любом случае, где вообще произошло детство?
zanq: 5 Стелла допила утренний кофе и ждала, но никто не подошел, чтобы забрать поднос. Ах да, вспомнила она. Но где была Мурт, когда она была так нужна? Женщина была бесполезна. Бесполезной и жалкой. Заморосил легкий дождь, достаточно сильный, чтобы навеять мысль о том, что Стелла давать аудиенцию на переднем дворе было бы ошибкой. Она предпочла бы посылать замечания через лифтера, но в этом была проблема: лифтеры получали выгоду. Самое меньшее, что она могла сделать, - это попрощаться с ними лично. Ничего не поделаешь, кроме того, что Стелла сама должна порыться в шкафу и найти какую-нибудь вещь. Пагглз увидел, что она борется с входной дверью, и спас ее. -Позвольте мне помочь, мэм, - сказал он, освобождая ее от зонтика. У него была резная ручка, напоминающая летающую обезьяну; она этого не заметила. Вероятно, Вешникост решит, что зонтик был поводом для ее казни. Ну, нафаршируйте его рябой брюквой. -Все собрались, мэм, - сказал Пагглз, - Как вы просили. Плохо с погодой, но где же еще. Она писала несколько заметок сама, но капли дождя размазали чернила, когда она достала их из сумочки. -Боже мой, Паглз, - тихо сказала она, -Так много ли здесь людей работают? До сегодняшнего дня. - Я никогда до конца не осознавала. Ну, редко кто собирает весь персонал сразу. - Раз в год. Вечеринка для персонала внизу в Лурлинемасе. Но вы не присутствовали. - Я посылаю эль и эти забавные маленькие корзиночки от Феи Принелы, по одной для всех. -Да, мэм. Я знаю. Я заказываю их и сам организовываю их доставку? Она не могла его винить. Она должна была понять, что домашний персонал такой большой. Здесь должно быть семьдесят человек. -Если это число, на которое мы обычно полагаемся, как мы можем жить только с несколькими слугами, Пагглз? Но он отступил, чтобы присоединиться к ничтожной свите, которую нельзя было распустить, которая выстроилась позади нее. Неловко. В какой степени привязанности или дистанции она должна обращаться к ним? Ситуация была серьезной; многие из них были в слезах. Она была рада, что надела платье для ланча из мха из водянистого шелка с расклешенной икрой и карминовым воротником; она была бы потрясающей на фоне розовой штукатурки Мокбеггара и антаблементов из слоновой кости. Она надеялась, что это утешит персонал, ее способность поддерживать свой стиль. Важен ее пример. Она бросилась вперед. "Дорогие друзья. Уважаемые работники в поле, дорогие уборщицы и те, кто пользуется сучкорезами, чтобы держать под контролем мой сад. Дорогие все вы. Какой унылый сегодня день. Она уже потянулась за носовым платком. Как отвратительно, как слащаво. Она не знала большинства их имен. Но они выглядели такими респектабельными и добрыми в своей обычной одежде. Мужчины со шляпами в руках, женщины в чепцах и фартуках. Неужели они собирались оставить свои фартуки здесь? Фартуки с гербами Дома Чаффри? Ну, лучше не поднимать из-за этого шума. - Я знаю, что некоторые из вас поселились здесь, с любовью ухаживая за Мокбеггар Холлом, задолго до того, как я встретила лорда Чаффри, упокой его душу. Для многих из вас - возможно, всех из вас, я немного сомневаюсь в деталях - это был ваш единственный дом. Куда вы идете сейчас и какая жизнь вас там ждет, это выше моего понимания. Одна или две девушки выпрямились и убрали платки. «Возможно, - подумала Стелла, - все началось не так хорошо». - Я позаботилась о вашем безопасном выезде из поместья. Генерал пообещал, что к вам не будут приставать, и ваша приверженность моему благополучию все эти годы не будет направлена против вас. Действительно, я не предоставила ему список ваших имен или мест вашего назначения. Это было правдой. Вешникост не просил об этом. Время от времени он был раздражающе справедлив, что делало попытку обижаться на него непростым делом. -Ничто не должно было доставить мне большего удовольствия, чем предоставить вам жилье и работу до конца моих дней, - сказала она, - В отсутствие этого у меня были швеи, которые работали сверхурочно, вручную шили на хлопчатобумажных салфетках для гэпплинга прекрасное старомодное благословение OZSPEED. Кстати, спасибо вам, швеи; вам, должно быть, пришлось не спать после полуночи, чтобы справиться с поставками всего этого заказа. -На самом деле, нам немного не хватает, - пробормотал Пагглз. Она не обращала на него внимания. То, что она была тронным министром в течение этого короткого периода, научило ее нескольким полезным навыкам. -Мэм, - окликнул кто-то; Стелла не могла сказать, кто это был, -Ты вернешь нас вовремя? -О, если у меня будет право голоса, - весело ответила она, -Хотя я сомневаюсь, что ты узнаешь меня, когда наступит этот день! Я буду загорелой и сморщенной, и мои локти будут влажными от мыльной воды! Ты подумаешь, что я бабушка чистильщика сапог. Им это понравилось. Они засмеялись с неприличной энергией. - Хотя, возможно, у простолюдинов другое чувство юмора, - подумала она. -Дорогие друзья, - продолжила она, - Я дорожу вашей преданностью вашей работе, вашей любовью к Мокбегарру, вашим искренним добродушием, по крайней мере, всякий раз, когда я входила в комнату. А дальше? Никто из нас не знает, что нас ждет в дороге. Она собиралась назвать свою власть скомпрометированной, например, домашним арестом, но поймала себя на этом. Конечно, они знали об этом и хотели помнить ее как сильную. Она расправила плечи и защемила нерв на лопатке. Ой. - Что касается того, кто имел обыкновение красть оставшийся жемчужно-фруктовый джили из буфета в утренней комнате, вы прощены. Все подобные ошибки прощаются. Я буду скучать по тебе. Я буду скучать по каждому из вас. Я даже не подозревала, что их так много… так много, - но это звучало неубедительно, - так много храбрых и преданных друзей. Будьте здоровы. И по пути к выходу не стесняйтесь пренебрегать новыми часовыми в сторожке у ворот. Не давайте им воспользоваться ни единым словом. Это ваш дом, все еще. Не их. Никогда не их. -Сожги это место! - воскликнул кто-то в толпе, но умолк, так как эмоции в лучшем случае казались ошибочными. -Не забывай писать, - сказала она, прежде чем вспомнила, что, вполне вероятно, некоторые из них не умели писать. Ей лучше спуститься с верхней ступеньки, пока она не причинила больше вреда, чем пользы. -Прощай, и мы можем встретиться снова, когда Озма вернется! Начался рев. Она закончила так же плохо, как и начала. Конечно, простые люди верили, что Озма была божеством, и они, должно быть, пришли к выводу, что леди Глинда имела в виду Загробную жизнь. Что ж, пусть будет так, мрачно подумала она, приподнимая юбки, чтобы вытереть лужу у входной двери. Загробную жизнь придется сделать местом встречи. Хотя я подозреваю, что меня поселят в отдельных комнатах, возможно, в отдельном номере. - Пагглс, - пробормотала она, - Заставь дворового мальчишку забрать кепки, которые некоторые из них втоптали в грязь, когда уходили. - Нет никакого дворового мальчика, мэм, - мягко сказал Пагглс, - Он ушел с остальными. -Тогда наступило новое время. Ты сделай это. Это выглядит впечатляюще. А затем присоединяйтесь к остальным в большом фойе. Остальные, которые должны были остаться, отступили внутрь и выстроились в линию, сцепив руки. Их униформа падала на мраморную шахматную доску. Стелла исправляла каждого из них специальным личным призывом. Она могла это сделать, могла. Она тренировалась все утро. Это было важно. - Мисс Мерт, - начала она. -Иг Бэрна… -Шеф-повар, мэм. Даже я не могу сказать этого, пока не напьюсь. -Иг Бернаэраэнезис. Она была рада, что у него отвисла челюсть. Паглз заняли свои места в шеренге; Стелла кивнула ему, -Мистер Андерстар. И… - Она подошла к горничной. "А вы. Рэйна, я так думаю? Очень красивое имя. Потри ногти, дитя. Гражданские беспорядки не могут служить оправданием нарушениям личной гигиены. Дорогие друзья… Но, возможно, это была слишком знакомая нота, чтобы произносить ее сейчас, когда она была в своем собственном доме. Ей придется жить с этими людьми. -Я благодарна за вашу преданность, - продолжила она бодрым тоном, - Насколько мне известно, мои средства не конфискованы, и вы останетесь на зарплате в обычном режиме. -Мэм, пожалуйста, мы не получаем зарплату, - сказал Шеф, -Мы получили наш дом и нашу еду. - Да. Хорошо. Дом и еда - ваши, пока я могу с ними справиться. Не могу притворяться, что сейчас прекрасное время для Мокбеггар Холла или для кого-либо из нас. Мерт, не хмурься; еще не поздно обменять вас на кого-нибудь во дворе, задержавшихся на прощании. Мисс Мерт выразила недостоверное выражение веселья. -Несколько замечаний. Я все еще хозяйка дома. Вы мой персонал, и в соответствии с вашим положением вы должны сохранять привычные меры поведения в моем присутствии. -Да, мэм, - хором ответили они. -И все же, и все же, - Она хотела сохранить дружелюбие без потери власти. Она должна ступить мягко, - Теперь мы связаны друг с другом каким-то беспрецедентным образом, и мы должны научиться полагаться друг на друга. Итак, я прошу вас всех воздержаться от братания с военными, которые будут ночевать в помещениях для прислуги, в палатках на лугах, в сараях и конюшнях. Я прошу вас быть не более чем минимально вежливыми и отзывчивыми по отношению к офицерам, которые разместились в гостевых помещениях. Если они просят еды, вы должны ее добыть. Вы должны приготовить его, шеф-повар. Вам не нужно его приправлять, и вы не должны его отравлять. Ты понимаешь? -Даже не мечтал об этом, мэм. - Я осмелюсь сказать. Если они потребуют, чтобы их рубашки и чулки были сделаны… Она огляделась. Она забыла о стирке, - Что ж, им придется делать это самой или нанять прачку. Без сомнения, они попытаются подружиться с некоторыми из вас. Она смутно относилась к уюту в эти дни, хотя солдатам, вероятно, было одиноко. Она не думала, что мисс Мерт подвергнется опасности, а что касается девушки… -Ты, Рейна, - сказала она, - сколько тебе лет? Рейна пожал плечами. -Мне кажется, ей восемь лет, леди Стелла, - сказала мисс Мерт. -Это должно быть достаточно безопасно, но даже в этом случае, Рейна, я хочу, чтобы ты держалась рядом с мисс Мерт или с кем-нибудь из нас. Шеф-повар, Пагглз. Никакой беготни и шалостей. Я оставила тебя здесь, потому что у тебя есть работа. Подметать. Ты уборщица. Запомни это. -Да, мэм. Взгляд девушки опустился на полированный пол. -«Судя по внешнему виду, она не слишком умна, - подумала Стелла, - но в свое время кое-кто и о ней так говорили. И посмотрите, где она оказалась». -Под домашним арестом, - заключила она, сожалея, что начала ход мыслей, - Так и будет. Тогда о вашей работе. Руки к делу, глаза всегда открыты, но следите за губами. Если вы услышите что-нибудь полезное, пожалуйста, скажите мне. Есть какие-нибудь вопросы? - Мы тоже под домашним арестом? - спросил Пагглс. -Откройте бутылку чего-нибудь игристого, - ответила она. Когда я угадаю ответ на ваш вопрос, я дам вам знать. Вы свободны. Она постояла на мгновение, пока фойе пустеет. Затем, поднявшись на первый пролет широкой каменной лестницы в свои апартаменты, ее взгляд скользнул по дверям банкетного зала. Прежде чем она поняла, что делает, она повернулась, спустилась по ступенькам и вошла в комнату. - Офицер! - крикнула она. Раньше она никогда не повышала голос в собственном доме. Никогда. Солдат вытянулся и отсалютовал ей. -Где Вешникост? - рявкнула она. -Не здесь, мэм. -Ты не в моем штате. Я тебе не мэм. Я леди Стелла. Я вижу, что его здесь нет. Я спросил тебя, где он? -Это конфиденциальная информация, мэм. Возможно, ей придется задушить его. -Офицер. Я вижу диаграммы и карты над своим банкетным столом. Я уверен, что оккупирующим армиям нужны диаграммы и карты. Я также уверен, что они не нуждаются в том, чтобы их удерживали древними вазами с веретенообразной резьбой Семьи Дикси. Вы знаете, насколько они редки? Держу пари, во всем Озе существует не более тридцати. -Не подходи к столу, мэм. Она подошла к столу и схватила сначала одну фарфоровую вазу, потом вторую. Им было почти четыреста лет. Изготовлено вручную мастерами, чье мастерство было потеряно, когда Семья Дикси перешла на массовое производство на собственной мануфактуре. -Я не позволю, чтобы великолепное искусство использовалось как ... пресс-папье. Вы надеваете ботинки на всю другую мебель. Используйте свои ботинки. -Прошу прощения, мэм, ты шагаешь туда, где не ... -Я не хожу, молодой человек. Я никогда не хожу. Я парю. Теперь вы слышали, что я сказала вам делать. Снимай сапоги и ставь их на дурацкие карты . Он сделал, как ему сказали. Она была впечатлена. Значит, у нее все еще был небольшой авторитет. Она повернулась и ушла, больше не обращаясь к нему. Она прижала вазы к груди, как будто это были щенки, но не думала о вазах. Она видела, что одна карта содержала подробный рисунок Тихого озера, всех его бухт и деревень, его островов, местоположения его затопленных скал. Она видела пунктирную линию, ведущую от Мокбеггар Холла к Крепости Хаугарда, гарнизонной крепости в западном конце. Маркировка проходила не вдоль северного берега Рестуотера, а прямо через его середину. Но какая армия могла пройти через озеро?
zanq: 6 В течение дня Стелла привыкала время от времени ездить в карете. Она отправлялась в соседние деревни, и пила чай со сливками в чьей-нибудь гостиной. Она тащила за собой мисс Мерт и интересную книгу, игнорируя то или другое. С излюбленных мест она иногда наблюдала, как солнце клонится к горизонту. Весна в Стране Жевунов обычно придавала ее дням определенное настроение. Лето то же самое. Она не испытывала приступов тоски по дому на Меннипин-сквер до первых осенних заморозков. И к настоящему времени она научилась терпеть эти муки. На данный момент те прекрасные светские приемы в Изумрудном городе остались в прошлом. Как, оказалось, ее экскурсии в экипаже привлекали внимание. Прошло всего несколько дней после того, как Вешникост присвоил Мокбеггар: о экипажах всегда говорили, когда она просила об этом. Вызывает тревогу то, что деятельность в доме определялась чужими потребностями, а не ее собственными. И какой переполох! Армия разбила большую деревню из палаток и построила пару грубых временных построек - туалетов, как она ожидала. Один для офицеров, один для рядовых. Сельскохозяйственных животных выгнали из сараев - никаких трудностей, так как погода была хорошая, - и сараи превратились в специальные столовые и, возможно, в какую-то деревянную мастерскую, поскольку стук молотка продолжался весь день и половину ночь. Стелла попросила Паггл показать ей, как найти лестницу на парапет, чтобы они могли выглянуть из-за декоративной урны и оценить размеры операции. -Я думаю, что на территории владений целых триста человек, леди Стелла, - сказал Паггл, - Учитывая количество еды, которое, как я слышал, набирают из местных хозяйств и ферм. -Может ли этой силы хватить силы, чтобы последовал вторжение? - подумала она. - Вам лучше знать, чем мне. Вы какое-то время управляли армиями Верных Озу, - напомнил он ей, - И, по слухам, вы сами когда-то надеялись на воссоединение. -Конечно, знала, - огрызнулась она, - Но не военными действиями. Слишком грязно наполовину. Я надеялся, что если мы устроим балл и щедро потратимся на закуски, жители Манчкинии вернутся в лоно империи. Я говорю образно, Пагл, не смотри на меня так. -Я бы об этом не мечтал. Как мы смеренные жители Манчкинии, отказались бы от приглашения танцевать с повелителями Изумрудного города? Но когда эта Элли со своим домиком упал на святую голову Гингемы? Жители Манчкинии обнаружили, что освобождение от террора Гингемы не спровоцировало их желание возвращения к господству со стороны Оз. Можете ли вы их винить? Какое население добровольно подписывается на рабство? - Вы имеете в виду, кроме жен? -Я никогда не был женат, мэм. Не обвиняйте меня. -Ой, неважно. Я просто думаю, что Вешникосту понадобятся более обширные силы, если он рассчитывает загнать дивизию прямо в самое сердце Манчкинии, в Брайт Леттинс или Колвен Граундс. Если только Изумрудный город одновременно не начнет вторжение с севера через скалы. Хотя я не могу представить, чтобы тролли Гликкуна в горах позволили им далеко уйти с этим. Или Вешникост собирается захватить Тихое озеро и оставить нам остальную часть провинции? -Я не зналю, мэм. -Что ты знаешь, Пагл? Как бы мы узнали, например, что происходит в этих сараях? Я не могу вальсировать вокруг, как будто я привыкла доить коров весенним вечером. -Нет, мэм. Но и бродить мне тоже не позволено. Понимаете, охранники расставлены за огородами со стороны сарая, за передним двором на фасаде кареты и за отражающим прудом и партером на западе. Это так. Она не удивилась. -Я очень надеюсь, что ты не собираешься задумываться о какой-то кампании, мэм. -Вы льстите мне этим замечанием. -У меня есть подозрение, что генерал Вешникост без колебаний ограничит ваши свободы даже дальше, чем он уже сделал. Она начала пересекать крышу и направиться к лестнице. -Я уверена, что вы не поверите, что я могу выложить бутерброды с гелигнитом на блюдо для вечеринки. В любом случае, я не умею готовить. Вернувшись в Гостевой Дом, она подходила к окнам, чтобы увидеть то, что видела. Она никогда не считала себя любознательной женщиной, но пребывание в номере всего из восьми комнат заставляло ее беспокоиться. Ее также охватило любопытство. Почему она не подумала о том, чтобы оставить кого-нибудь из девушек? Кого-то, кто с сияющими глазами будет находится рядом с уязвимым солдатом? Кому-нибудь, кто мог бы почерпнуть полезную информацию? Сама она была слишком высока, Мерт была слишком стара, Рейна едва ли могла больше, чем младенец на руках… и Стелла сомневалась, что Шеф или Пагглс привлекут много внимания среди страдающих зудом солдат. Неужели уже слишком поздно менять мисс Мерт на кого-нибудь помоложе - скажем, на полвека моложе? Стелла могла притвориться, что делает это, опасаясь за здоровье мисс Мерт. Но тут вошла мисс Мерт, вытащив шесть дубовых бревен, которые она расколола на четвертинки и расколола сама, и опустилась на колени у очага, чтобы развести огонь, когда наступит вечерний холодок. Стелла знала, что, если она сама не поразит мисс Мерт одной из этих ваз с веретенообразной резьбой, старый демон, вероятно, никогда не умрет. Она бы упала в обморок над могилой Глинды с сухими красными глазами, а затем заняла бы новую должность где-нибудь в другом месте. Скучные никогда не умирают; вот что делает их скучными. Стелла вспомнила смерть Амы Клатч, ее гувернантки. Почти сорок лет назад. Стелла никогда не просыпалась ото сна, даже от сладкого влажного сна, который следует за бурным соитием, не ощущая укол смутной вины за кончину своей гувернантки. Стелла не чувствовала, что хочет брать на себя еще один такой долг, особенно перед таким надоедливым человеком, как мисс Мерт. -Мисс Мерт, - заметила она про себя, - Пагглс рассказывала мне о том, насколько ограничен диапазон, который ему разрешено пересекать в наши дни. То же самое относится и к вам? -Я подозреваю, что это так, леди Стелла, - сказал Мерт, - но я не заставляла себя пытаться. Мне некуда больше пойти, и в течение многих лет у меня не было причин покидать помещение, если только вы не потребуете мою компанию. - Что вы привыкли делать, когда я поехала в Изумрудный город на шесть или восемь месяцев? - Ох… прибираю кое-что. Вытираю пыль. - Я понимаю. У тебя нет семьи? -Я работаю у вас двадцать лет, леди Стелла. Ты не думаешь, что я бы упомянула свою семью, если бы она у меня была? -Вы, возможно, болтали о своих родственниках для прислуги. Никогда не знаю, слушаю ли я их. -Хорошо, раз уж вы спрашиваете, нет. Я последний в нашей линии . -А я последний из моих, - подумала Стелла, у которой не было братьев и сестер. И ей и Чаффри так и не удалось завести детей. Как странно разделять это обычное одиночество с одним из ее сотрудников. В то время как, если бы у Стеллы были дети - даже сейчас, какой-то ребенок или дети, мечущиеся во всех направлениях, ведя себя безответственно, как это делают молодые, - хорошо, каким бы другим местом выглядел Мокбегор. - В обеденном зале есть всевозможные карты и послания, мисс Мерт, но я обращаю на себя внимание, когда вхожу. Нет никакого шанса, что ты сможешь украдкой взглянуть на них и сообщить мне все, что прочитала? - Вне вопроса. Мы все под присмотром, не только вы. -Как вы думаете, у нашей Рейны все в порядке? - Говоря, она взяла нитку на своей шали и не подняла глаз. Она слышала, как Мерт опустилась на пятки перед огнем и испустила тревожное шипение между этими старыми, хорошо пережеванными губами. - А как вы думаете, у нее есть семья? -Насколько мне известно, у нее не больше семьи, чем у нас с вами, - неопределенно ответила мисс Мерт.
Donald: Я же правильно понимаю, что это четвёртая книга Грегори Магвайра? И действие происходит позже "Сына ведьмы" и "Льва среди людей", о содержании которых русскому фандому мало что известно?
zanq: Да это четвертая книга основанная на книге Ф Л Баума Чудесная страна Оз. Из того что я нашел видно что эта книга пересекается с книгами Сын Ведьмы и Лев среди людей. И насколько я знаю эта книга завершает цикл Ведьма.
Donald: zanq Понял, спасибо, постараюсь вникнуть в содержание. Если не секрет, почему вы именно эту книгу выбрали для перевода из трёх, на русский не переведённых?
zanq: Моя любимая тема в ИГ это борьба Урфин Джюса против Страшилы Мудрого. В этой книге речь идет или косвенно касается восстания генерала Джинджер. Поэтому решил прочитать эту книгу а поскольку ее на русском языке нет.. Перевожу для себя и делюсь с теми кто тоже интересуется этой темой.
zanq: Здесь ссылка на книгу на английском языке. Оригинал. https://www.rulit.me/series/wicked-years/out-of-oz-download-569497.html
zanq: 7 В первый раз, когда приглашение на обед пришло от генерала Вешникоста, Стелла сложила газету и сказала: -Спасибо, Паггл. Ответа не будет. Во второй раз она попросила Мерт написать записку об отказе. -Как мне его подписать? - спросила мисс Мерт, - Леди Стелла или просто Стелла? - Позор тебе. Подпишите его леди Стелла Чаффри из Мокбегар Холл. И никаких этих маленьких сердечек, ромашек и тому подобного. Но на следующую ночь Стелла прислала ему приглашение. -Ужин в десять на крыше южного крыльца. Она попросила Паггла и шеф-повара разобрать деревянный стол из гостиной для карточек, просунуть его ногу за ногой в окна и снова установить на покрытой гравием плоской крыше крыльца. Затем она заблаговременно устроилась на огражденной балюстрадой площадке, чтобы не было видно, как она карабкается через окно, как поденщица. Звезды погасли, а луна была тусклой. На ней был темно-синий гребешок с прорезями и сборками цвета мокрого песка. Шеф-повар подавал озерный гармот, фаршированный улитками. -Это ошибка насчет свечей? - позвала Мерт через кружевные повязки, - Воск накапает на еду. -Не раздражай меня, - сказала Стелла. "Я знаю, что я делаю. Две драгоценные вазы с веретенообразной резьбой содержали изобилие прелестников и дельфиниумов, отобранных за их силу. Им лучше не ронять ни единого лепестка, если они знают, что для них хорошо. Вешникост поднялся по парадной лестнице ровно в десять. Она слышала стук бабушкиных часов и стук его каблуков, когда он повернулся на площадке. Окна были широкими, а высота - два фута, так что ему приходилось сидеть и поворачиваться, чтобы скрестить свои длинные ноги. -Необычное место для ужина. Возможно, вы собираетесь столкнуть меня через перила в качестве отвлекающего маневра, - сказал он, - Добрый вечер, леди Стелла. -Генерал. Вы понимаете, что человек моего положения не развлекается в своей частной квартире, и в любом случае я заметила, что банкетный зал реквизирован как стратегический центр. Так что я импровизировала. Мы обедаем по моему приглашению, так как это мой дом, но мы не обедаем ни в моих собственных квартирах, ни в помещениях, которые вы присвоили. Вместо этого нейтральная территория. Как бы над всем этим. Вы не присядете? Он предложил бутылку вина. -Это из погребов Магкрегор Холла, так что прошу прощения, если это не подходит. Хороший год, Хаймедоу блан. Я без него не путешествую. Надеюсь, ты одобряешь. -Мой дворецкий немного пополнел, чтобы лазить через окна. Боюсь, это что-то вроде вечернего пикника. Окажете ли мне честь и откроете это вино? Здесь всего лишь пробка. Первые десять минут свечи бешено оплывали. Стелла старалась пить умеренно. - Хотя я понимаю стремление к вежливости в ваших недавних письмах ко мне, генерал, я не могу заставить себя принять приглашение поужинать в моем собственном доме. Мое изучение этикета не дает прецедентов. Поэтому я подумала, что должна быть обходительной и объяснить это вам лично. - Чертовски неловко, я уверен, но ты ведешь себя как кирпич, как я и предполагал. -Еда остынет, пожалуйста, можно нам присесть? Она ждала, когда он выдвинет ее стул. Из-за его плеча она могла видеть костры солдат. Далекий звук пения, скорее шумный, чем мелодичный. -Как вы можете держать всех этих людей занятыми и избежать неприятностей, генерал? Вы явно задержитесь на какое-то время, и независимо от того, какое строительство вы ведете в сараях, вы не можете нанять больше, чем небольшую часть из этого большого числа. - Я надеюсь, что они не причиняют беспокойства. Вы дадите мне знать, если это так. - Я дам им знать, если это так. Она наклонилась вперед, стараясь не казаться кокетливой, что, как она понимала, казалось ее позицией по умолчанию. - Разрешите мне снять крышки, ладно? Поскольку нас только двое? Она подняла крышки с сервированного ужина, состоящего из гармота, тушеных стеблей сельдерея и пюре из шпината, которое выглядело как зеленая роза. О, Шеф-повар мог творить чудеса из всего, что оставалось в кладовой. -Я надеюсь, что это встретит ваше одобрение, генерал. - Пожалуйста; пока мы ужинаем, я буду счастлив, если вы назовете меня по имени. Охотник. Она покачала головой, как будто к ней приставали комары. -Вы все сбиваете с толку. Охотник. Самое глупое лето! Меня держат в собственном доме, мне запрещено что-либо, кроме сотрудников службы экстренной помощи, меня просят разместить гарнизон, или комитет, или дивизию, или как там вы называете эту группу ... -Нас примерно триста человек, что в данном случае означает команду, состоящую из трех бригад. Одна из наших бригад - кавалерийская, две другие - пехотинцы. Менасьеры, как мы их называем. -А Грозные - это офицеры на тренировке. Я знаю номенклатуру. Как вы помните, однажды я действительно управляла ополчением. Но если то, что вы контролируете, является командованием, что делает вас генералом, а не командующим? -Долгие годы службы, например. Мне разрешено отдавать столько команд, сколько Император в Изумрудном городе сочтет нужным дать мне. -Тогда вы ждете новых команд. Понятно. Охотник. Ешьте пожалуйста; будет холодно. На такой высоте ветерок чуть сильнее, чем я ожидала. Он вмешался: -Вы не приглашали меня сюда, чтобы обсуждать военную стратегию, и, в любом случае, было бы хамством с моей стороны приносить свою работу к обеденному столу. Расскажи мне о себе. - О, генерал ... -Охотник. - Да. Охотник. Вы знаете, что женщина не любит ничего больше, чем говорить о себе. Но вы заточили меня здесь, а леди Стелла скучает до мигрени с леди Стеллой. Невозможно передвигаться, как она, или приглашать старых друзей на охоту по выходным, окунуться в веселье на балу или играть в трехрукий снакетт. Нет, я просила тебя рассказать о себе. Я настаиваю. Я приготовила тебе ужин, и ты должен отблагодарить за это. Расскажите мне о своих долгих годах на службе, как вы это выразились, даже если вы должны сохранить в тайне свои нынешние цели и планы. Генерал послушно отважился на беспорядочный и неспецифический учет различных поручений на протяжении многих лет. Однако он недооценил степень внимания Стеллы, когда она была тронным министром. Она прочитала все, что могла достать, и различные детали прижились из-за ссылок на старых друзей и их друзей. Она знала, что Вешникост был из Мистлемура, маленькой гиликинской деревушки в нескольких часах езды к северу от ворот в Шиз в Изумрудном городе. Она знала, что Волшебник послал Вешникоста на Киамо Ко, когда ее подруга Бастинда поселилась там, и что Вешникост имела какое-то отношение к смерти или исчезновению жены Фийеро, Саримы, и их детей, Ирджи и Нор. Она знала, что он приложил руку к какому-то отвратительному делу в Стране Квадлингов, где он проработал почти десять лет, и когда там стало жарко, его перевели в Изумрудный город. Несколько лет работал за столом при императоре. Но снова призван на передовую. Его последний триумф? До пенсии с пенсией? Она задалась вопросом. И все это время она улыбалась, как бармен, скромно и невозмутимо. -У тебя есть семья, - сказала она. -О да, - ответил он. Его вилка двигалась взад и вперед, словно проверяя, нет ли в рыбе ядовитых стрел, - Жена и три дочери. Сейчас в основном все выросли; да и внучка тоже дома, которую я редко вижу. -Я не могу представить. Это должно быть ужасно для тебя. -Я уверен, что так и будет. Он улыбнулся из-под опущенного лба, - Я имею в виду, шум бормочущего ребенка и четырех женщин под одной крышей. -Ты меня не обманешь. Вы ужасно скучаете по ним. Как их зовут? -Я предпочитаю не говорить о них. Это помогает мне не скучать по ним так сильно. -Этот ветерок разбрызгивает воск с вашей свечи на вашу тарелку? Безрассудно с моей стороны. Она откинулась на спинку стула. - Мисс Мерт? Мерт сидела в прямом кресле прямо у окна, скрестив руки на коленях. -Да, леди Стелла. - Я знаю, что вы недостаточно проворны, чтобы вылезти на подоконник с масляной лампой в стеклянной трубе. Тот, который не будет так оплывать в этом восходящем потоке. Не могли бы вы позвонить уборщицу, чтобы она это сделала? Она достаточно проворна, в отличие от всех нас. -Я рад услужить, леди Стелла, - сказала Вешникост, - Позволь мне. -Я не могу об этом даже и думать. Мисс Мерт? -Я думаю, что девушка спит, леди Стелла. Стелла ждала. -Но я разбужу ее. - Как чудесно. Лампы на секретере. Спасибо. Она безуспешно пыталась затронуть тему строительства сараев, но Вешникост любезно заявил, что это слишком скучно, чтобы обсуждать это за такой вкусной едой. Что дальше? Он похвалил местный пейзаж. Она согласилась: озеро перед ними в лунном свете, чистый шелк, усыпанный алмазными кусками, разве это не божественно? Менее утомительно они обсуждали социальный состав ближайших деревень. -Я действительно верю, что вы платите местным фермерам за всю еду, которую вы от них требуете, - решилась она. -Мы на войне, леди Стелла. Я стараюсь сделать это как можно более похожим на пикник, но вы не можете забыть, что жители Манчкинии спровоцировали армию Озиан на вторжение. -Хорошо, я не забыла, что Оз собирал армию вторжения на границе в течение недель и недель, прежде чем жители Манчкинии совершили набег на нее. - Оборонительное позиционирование, Леди Стелла. - Рвался в драку, а дураки укусили. Хотя, если бы они не укусили вовремя, вы бы придумали какую-нибудь другую причину для вторжения. Изумрудный город положил глаз на Тихое озеро еще с тех пор, как я сама был на своем посту, Охотник, хотя я сделала все возможное, чтобы не допстить конфликта. -Не будем говорить о военной стратегии. Вы играете на музыкальном инструменте, леди Стелла? -У меня есть набор музыкальных зубочисток, который я должна вам когда-нибудь показать. А, вот и она. Рейна перекинула одну ногу через подоконник. Она была одета в мужскую ночную рубашку. Это делало ее похожей на беспризорницу. Ее икры были гладкими и бледными, цвета свежих сливок в лунном свете. Ее темные волосы в последнее время не пользовались расческой. Оказавшись в окне, она повернулась и взяла лампы, которые протянула ей мисс Мерт. Свет по обе стороны ее лица делал ее похожей на посетительницу какой-нибудь церковной истории о юношеском благочестии. Она была почти хорошенькой, если бы не грязь на лице и сердитое, сонное выражение. -Куда вы их хотите? - сказала она, забыв, что это звучит как вопрос. -О, как насчет того, чтобы один на столе, а другой на каменном выступе между окнами, - сказала Стелла. - Тогда, если мисс Мерт нападет на генерала с арбалетом, мы выследим ее до того, как будет нанесен какой-либо ущерб. У мисс Мерт много скрытых талантов. -Леди Стелла! - прошипел Мерт изнутри. Но Вешникост рассмеялся. -Останься, маленькая Рейна, - сказала Стелла. - Нам может понадобиться что-то еще, и ты лучше перебираешься через подоконники, чем мы. Ты можешь отдохнуть, прислонившись головой к стене вон там. В свете лампы, сидя на корточках, прислонившись спиной к камню, девушка была похожа на нищенку у железнодорожной станции в Перта-Хилс, в те далекие времена. Фроттика, Виттика, Сеттика, Викка и … Свет масляных ламп затемнял Вешникоста; он стал более неподвижной мишенью. Стелла достигла конца той части стратегии, которую могла планировать заранее, и теперь она импровизировала. Но каким грозным он выглядел. Терпеливый, осторожный, вежливый, скованный самим собой. У него действительно были прекрасные глаза для мародера. Этакий поблекший кобальт. -Я чувствую, что это первые дни, Охотник. Тем не менее, я была бы безответственной перед памятью сэра Чаффри, если бы не спросила, каковы ваши конечные намерения в отношении Мокбеггара. Я очень надеюсь, что вы не планируете разрушать его. -Это было бы не мое решение, хотя я думаю, что никто в Изумрудном городе не будет сильно беспокоить это место. Я вижу, что это жемчужина. За эти несколько дней я пришел к выводу, почему тебе это так нравится. - Если бы я принимала решение, я бы подумала, что было бы достаточно сделать Тихое озеро постоянным источником питьевой воды для Изумрудного города. Мне интересно, должно ли это случиться, если вы собираетесь использовать Мокбеггар в качестве спутниковой столицы Оз и можете решить оставить в покое остальную часть Свободного государства Манчкинии? Манчкиния занимает обширную территорию, и хотя она явно сельская, она более равномерно заселена, чем остальная часть Оз, которая по сравнению с ней либо городская, либо труднопроходимая и слишком удаленная, чтобы быть пригодной для жилья. Попытка подчинить всех манчкинов будет трудным. - У вас хорошая стратегическая голова, леди Стелла, как и подобает бывшему министру Трона. Но вы удалились, чтобы искать других удовольствий. Например, фермерство для благородных женщин и составление букетов. Так что мне не стоит беспокоиться о будущем. Что случится, то случится. Не поймите меня неправильно. Я слишком эгоистичен, чтобы заботиться в первую очередь о стране Манчкин. То, что происходит с лепными стенами Могбеггар и его сотрудниками, происходит и со мной. То, что происходит с ирисами и крендельками Мокбеггара, случается и со мной. Вы думаете, что я мелкий, но вот уже восемнадцать лет я занимаюсь разведением крендельков. Это моя страсть. У меня есть новый сорт, о котором даже писали в нашем местном информационном бюллетене Restwater Dew Tell. Отчасти это было правдой. Садовник что-то делал с этим уродливым оранжевым цветком. -Рейна, ты можешь проскользнуть в мою библиотеку и найти копию информационного бюллетеня со статьей о крастках? Девушка сказала: -Я не знаю, как его найти. -Это печатный журнал. В заголовке будет написано " Красавиц в изобилии" или что-то в этом роде. Вставай, когда я говорю с тобой. Она встала, но пожала плечами. -Я не умею читать, мэм. -Я найду это, - крикнула мисс Мерт. -Она это сделает, - едко сказала Стелла. - Дитя, на странице прямо под шапкой есть гравировка. Ты ведь знаешь, как выглядит красавица, не так ли? Цветок, похожий на маленький грязный жеваный носок? Вешникост рассмеялся. -Они ваша страсть. Вы говорите с большой страстью. -Делай, как я говорю, Рейна. Стелла почувствовала, что краснеет, и надеялась, что этого не будет видно при свете лампы. -Говорю тебе, Охотник, ты злоупотребляешь моей способностью развлекать, когда сокращаешь меня до такого персонала. -Ваши прелестницы, скорее всего, пострадают в этом году, - признал он. "Прости за это. Где они в саду, чтобы мы могли их избежать? Он почти застал ее там. -Я не могу больше это обсуждать. Слишком досадно думать о них в крайнем случае. За маленькой деревней Циммерсторм есть лужайка с красотками. Разве ты не позволишь Пагл сопровождать меня, чтобы проверить их? Такого сада не было. Но если бы она могла выбраться на день под ложным предлогом, она могла бы лучше понять, что происходит. -Возможно, это возможно. В зависимости от обстоятельств. Рейна снова забралась на подоконник с несколькими бумагами. -Не уверена, какой из них вам нужен, так что вот вам все. - Я больше не хочу на них смотреть. Меня огорчает мысль о них. Отнеси их обратно. -Нет, подожди, - сказал Вешникост. Он взял у Рейны несколько бумаг и внимательно изучил заголовки. Затем он перевернул первую страницу, чтобы девушка могла его увидеть, и сказал: -Вы знаете свои письма? - Нет, сэр. Я не знаю, сэр. - Почему нет?" - Никогда не было никого, кто мог бы меня научить, сэр. - Твоя мать не умеет читать?" -Если ты помнишь, Вешникост, - сказала Стелла, - ты требовал, чтобы я уволила почти всех. -Ты не позволила девочке уехать с матерью? -Привет. На самом деле ребенок - сирота. Я забочусь о ней из милосердия. Не ковыряй ногти, Рейна. -Но ты не учишь ее алфавиту. - спросила Вешникост недоверчиво. -Я не могу все делать. Мне нужно размножать красавчиков. До недавнего времени я не знала эту девушку по имени, так как я могла узнать, умеет она читать или нет? Возможно, пришло время сырной доски. Рейна, очисти тарелки. -Я принесу ее, - крикнула мисс Мерт, подавляя тусклый зевок. -Моя внучка учит письма, - сказал генерал. -Письма - это своего рода волшебство, Рейна. Собираясь вместе, они пишут слова, и слова тоже становятся своего рода записью. -Она не хочет учиться читать. Она хочет отнести эти тарелки к окну. Оставь ее в покое, Охотник. Стелла была заинтригована. Сможет ли она разыграть партию? Она никогда не умела блефовать, когда местные дворяне приходили за парочкой накидок трехручного снакетта. Она взяла одну из газет и притворилась, что просматривает ее в поисках статьи о красотках, а затем придвинула газету поближе, пока та почти не коснулась ее губ. Немного ослепла, чтобы выиграть ей немного времени, пока Вешникост расспрашивал девушку: -Как выглядит это письмо? Эта штука? Рейна сказал: -Похоже, это палка для поиска воды. -Не правда ли? Он называется Y. - Почему? Действительно. -Слишком трогательно, - сказала Стелла, - но я боюсь, что вы напрасно тратите свое время. Наша уборщица гуще грязи на болоте. А теперь, Рейна, если ты не хочешь меня разозлить, оставь генерала в покое. Он занятой человек, и ему нужен его сыр. -Доска у меня, - крикнула мисс Мерт через кружево, которое теперь раскачивалось на более сильном ветру с озера. -Хороший козий сыр Арджики и манчкинлендский корриале, а также выдержанный циммерсвит, приготовленный из прослойки пепла. Хотя один угол может быть неправильного цвета плесени; в этом свете трудно говорить . -Хочешь научиться читать, Рейна? - спросила Вешникост. -Вы специализируетесь на невыполнимых задачах? - прервала Стелла, - С таким же успехом можно спросить деревенскую жену-манчкин, не хочет ли она почистить зубы зрелому драфу. Маленькая ругань недостижима, и она не дойдет до нее, сколько бы уроков по возрастанию таланта вы на нее не тратили. -Моей внучке семь лет, и она умеет читать, - сказала Вешникост, - Сколько тебе лет, Рейна? -Она не знает. Рейна, иди с мисс Мерт. Девушка пожала плечами и перекинула ногу через подоконник. Она оседлала его, волосы зачесаны назад на шею, и оглядела посетителей на крыше крыльца. Глядя на любопытное выражение лица девушки, с некоторым волнением подумала Стелла: она уже учится читать. Буквы - это только половина. Она прикрыла лицо бумагой, чтобы скрыть свой крошечный триумфальный рывок. Что, если бы Рейна можно было научить читать? Она могла бродить по комнатам в доме, куда больше никто не мог попасть. Взгляните на карты. Директивы полевым офицерам. Может быть рискованно, но все же… Когда девушка ушла и они уничтожили много сыра и по два стакана портвейна каждый, Стелла вернулась к предмету, чтобы заключить сделку. -Ты хочешь помочь мне пережить скуку в тюрьме, Охотник? Можем ли мы заключить небольшое пари? Держу пари, ты не сможешь научить нашу уборщицу читать к концу лета. То есть при условии, что ваши задачи будут держать вас здесь все лето. -Насчет нашего пребывания здесь я не могу комментировать. Но я прекрасно провел время, помогая своим дочерям научиться читать, когда я был дома в отпуске, и моя внучка тоже. Я могу сделать из твоей глупой горничной способного читателя простых текстов за месяц или два. Во всяком случае, клянусь Саммерсендом, если мы здесь так долго. Это сделка. Она подняла свой стакан; края щелкнули, чтобы скрепить пари. -Но у вас должен быть собственный вызов, - сказал он, - Я позволю тебе... О, чего ты не можешь сделать? Есть что-нибудь? Она надеялась, что он не скажет породить новую разновидность красивого колокольчика. - У меня всегда был шеф-повар, с тем или иным именем, - сказала она. Полагаю, я могла бы получить от этого удовольствие и научиться готовить еду самостоятельно. -Это сделка, - сказал он, и бокалы снова зазвенели. Но на самом деле? - добавил он, собираясь уходить. Еще в детстве у вас был повар? -Мамси была с возвышенности, - сказала она, как будто это объясняло это. -Но разве вы не задерживались на кухне и не собирали вещи, как это делают маленькие дети? Даже я сделал это. -Я почти не вспоминаю свое детство, - сказала она ему, -С тех пор это была такая насыщенная, насыщенная жизнь, что я не чувствовал необходимости останавливаться на этом более простом времени. Жизнь со всем, что она принесла - университет в одно десятилетие, тронное служение страны Оз в следующее. Один год выращивание роз и крендельков, другой - домашний арест - ну, повседневная жизнь всегда казалась достаточно отвлекающей. Детство? Это миф. -Спокойной ночи, леди Стелла. И спасибо за очень приятный вечер. Я пришлю за твоей горничной через день или два. Было поздно. Она отпустила мисс Мерт и девушку, но только после этого поблагодарила Рейну за ее помощь. Затем Стелла приготовилась ко сну. Ей не нужно было сверяться с зеркальцем, чтобы увидеть, как она улыбается. Она считала, что выиграла пари. Хотя, устроившись на подушках, она обнаружила, что думает о детстве. Неужели она имела в виду то, что сказала? Неужели ее собственное детство действительно испарилось так основательно? Или она просто забыла обратить на это внимание, когда оставила его и отправилась в школу в Шизе?
zanq: 8 Третье и, насколько она могла понять, последнее из ее ранних воспоминаний. Хотя кто знает архитектуру разума и упорядочены ли арки, открывающиеся на отдельные эпизоды, каким-либо образом? Наверное, нет. По-прежнему, это было воспоминание об осени. Либо это была настоящая осень, либо она облекала свои немногие воспоминания в контрастные цвета, чтобы лучше выделить их. Яблони? Да, яблоки. Фруктовый сад на склоне. Неуверенно поднимаясь, склон несколько раз выравнивался - создавался вручную, чтобы можно было разместить тележки, а может быть, холм просто так сам ведет себя. Это было ее единственное воспоминание, в котором она начала сначала с обстановки, и с того момента, как она вошла в это место, а не с самой собой в центре внимания, как майское дерево, и с ситуацией, исходящей от нее. Она бродила по искривленным стволам деревьям, искривлялся их рост из-за постоянного порыва ветра с долины. (Значит, там должна была быть долина. Что внизу? Дом? Деревня? Река? Почему воспоминания были такими независимыми?) Обилие цветов украшали траву красновато-коричневого, бордового, липового, желто-желтого цветов. Фрукты висели на ветвях, как украшения Лурлинема. Листья задергались, словно давая сигнал друг другу: она приближается. Возле одного дерева она наткнулась на раненую птицу, горбившуюся в траве, как перевернутое веретено. Сначала она подумала, что он поранил голову в результате несчастного случая, свернул шею. Она никогда раньше не видела мерина с боковым клювом. Глаз над коварным клювом смотрел на нее. Она почувствовала, что ее притягивает взгляд птицы, на мгновение жертвуя своей центральной ролью.. Она чувствовала, что мерин видит и понимает ее. Мерин - водоплавающая птица, дальний родственник утки и лебедя, хотя и лишенный как утки трудовой этики, так и нарциссизма лебедя. Необычный бил поворачивается боком, чтобы стащить кусочки у других птиц. Когда он не используется, клюв на двойной шарнирной челюсти может качаться и втягиваться назад в кремовые перья шеи, так что в полете мерин напоминает набалдашник с крыльями. Этот мерин, цвета жука с оленьей головой, не прятал клюв в своем ерше. Он просто посмотрел на нее и открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Она еще не знала, что некоторые существа могут говорить. Она не узнала этого сейчас — по крайней мере, не из доказательств. Но она могла сказать по зазубренному штриху замечания, по заикающимся гласным курильщика водоплавающей птицы, что мерин хотел сказать что-то конкретное. Она попыталась поднять птицу, но та не позволила ей. Последующие царапины на ее предплечьях, сначала отметины мелом, медленно покрывались бисером. Малиновые стежки на валике из слоновой кости. Она сказала: -Тебе больно, но если ты поранишь меня, это тебе ничем не поможет. Он отодвинулся на несколько дюймов, как силой воли, так и силой смертного, и посмотрел на нее с потребностью и яростью. Она попыталась поднять птицу, но он не позволил ей. Последующие царапины на ее предплечьях, сначала мелом, постепенно рассыпались. Малиновая строчка на валике цвета слоновой кости. Он горбился в нескольких дюймах от нее, как силой воли, так и силой смертных, и смотрел на нее с нуждой и яростью. -Если я не могу подобрать тебя и отвезти ... Но куда бы она его взяла? В какой-то дом, в деревню, в реку? Она запустила в него яблоком на случай, если ему понравятся яблоки. Мерин яростно отбросил его в сторону. Тогда - так почему она все это запомнила? - она позаботилась об этом. Она не помнила как, просто помнила. Она нашла способ покормить его некоторое время, пока он не наберется сил. Скажи, что ты знаешь. Я помню, как вытащил из кармана золотистого пескаря или корюшку, все еще хлопая крыльями, как будто я только что вытащил ее из плотины и скормил мерину. Я помню, как рыбка плюхнулась в клюв, упала в траву, и с какой сообразительностью и ловкостью мерин поднял ее и проглотил целиком. Но какое это было явно ложное воспоминание. Спасение скованной льдом рыбы произошло зимой. Выздоровление мерина от какого—то неизвестного приступа или болезни явно произошло осенью - все эти яблоки, украшающие память. Итак, если самые старые воспоминания могут загрязнять друг друга, что может оказаться невозможным - какая вообще польза от памяти? Не поэтому ли она больше ничего не помнила? За исключением того, что, когда к мерину вернулись самообладание и силы, он, пошатываясь, поднялся на кривые ноги и бросился на нее, щелкая клювом, как ножницами. Пока он не повернулся. Подобно одноногому человеку, который берет свою фальшивую ногу и засовывает ее под мышку, прежде чем прыгнуть в постель, мерин опустил клюв на место. Затем птица подняла свою странную кукольную голову и расправила крылья. Она могла видеть, что одно крыло было вывернуто; его перья поредели. Уродливое вязкое пятно блестело на переднем крае, как мокрый шлак. И все же ему каким-то образом удалось подняться в небо. Он пробивался сквозь ветви, снова учась летать, с новой силой в левом крыле исправляя то, что он потерял в правом. Кривобоко он поднимался по воздушным слоям, которые имитировали ступени террасного сада внизу. Он вращался на фоне серебристо-голубого, направляясь к чему-то, что невозможно представить в памяти. Подняться по невидимым лестницам неба —! Без помощи рта, он сказал ей, так или иначе: “Помни”.
zanq: 9 Вешникост сдержал свое слово. На следующее утро он послал своего подчиненного забрать Рейну для ее первого урока чтения. Это будет происходить в номере Опалин. Достаточно безопасно. Мисс Мерт сообщила, что дверь была оставлена приоткрытой, как если бы леди Стелла или ее слуги могли проверить ее на предмет нарушений. - Это так. Ну, тогда будь милой, Мирти, и на всякий случай загляни туда, чтобы разузнать на предмет неприличия, - сказала Стелла. - Леди Стелла. Я делаю много вещей и делаю их хорошо, но я не шпионю. Рейна вернулась через час, явно не в восторге от учебы. Она поспешила полить крендельки в горшках на южном крыльце, так как теперь Стелла чувствовала себя обязанной поддерживать эти чертовы цветы в живых. Шеф сообщил, что его запасы картошки остались в поместье. Также три целых копченых окорока и пара окороков. Согласится ли леди Стелла на обед из тушеных яиц и новой моркови? У мисс Мерт разболелась голова, и она ушла на послеобеденное время. Стелла прошла вдоль своих квартир. С тех пор, как Мокбегар Холл венчал мыс, с него открывался вид на воду с трех сторон. На западе Стелла увидела стаю гусей. Из передних окон она увидела одинокий буксир, плывущий по волнам. К востоку из неопределенного источника поднялось несколько клубов туманного дыма. Она позвонила Пагглу. - Они ведь не сжигают Циммерсторм? - спросила она. - Я не могу сказать наверняка, мэм», - ответил он, - Все наши кухонные поставки теперь осуществляются через безмолвного журналиста ОЗ. Возможно, так оно и есть. Его называют рядовым и, насколько я могу сказать, он не разговаривает ни с нами, ни с кем-либо еще. Так что я не могу получить от него ни слова. «Это невыносимо». Она попыталась вызвать Вешникоста, но охранник, который, казалось, постоянно находился в банкетном зале, ответил: - Его нет дома, мэм. - Конечно, его нет дома, - огрызнулась она, - Его дом где-то в другом месте. Это мой дом. Где он? - Боюсь, что это конфиденциальная информация, мэм. - Я тебе не мэм, дружище. Обращайтесь ко мне как к леди Стелле или леди Чаффри. Кто ты? - Конфиденциальная информация, мэм. Она чуть не ударила его. Но Вешнекост пролетел, как мило, через кухню. - Мне показалось, я слышал твой голос, - сказал он, как муж, вернувшийся после дневной охоты на тетеревов. Она почти почувствовала, что он собирается перелететь через комнату и поцеловать ее в щеку. - Охотник. Мне нужно с тобой поговорить. Наедине. Он пожал плечами. - Как вы знаете, конфиденциальность не идет на пользу ни одной из наших репутаций. - Это война, Охотник. Будь проклята репутация. - Как хочешь. Он сделал жест, и охранник из отряда Грозных ушел прочь. Она сказала ему, что хочет знать, что горит на востоке. - Ах, это? Боюсь, это сбор урожая хлопка. Владения между этим местом и Циммерстормом. Она ахнула. - Вы, должно быть, сошли с ума. Что вам сделал хлопок? - О, очень мало. Я признаю, что хлопок здесь не причем. - Какой в этом смысл? Просто чтобы лишить фермеров их товарного урожая? Вы знаете что они продают его гилликинам. Вы поднимете цены на хлопок в ОЗ. Это безумие в чистом виде. - Может быть, на этой ферме обитала популяция долгоносиков, которые вытворяли всякие гадости. - Я скажу. Вы пытаетесь спровоцировать фермеров на нападение на вас здесь? Серьезно. Битва при Мокбеггар Холл? Шутки в сторону. Охотник. Я хочу объяснений. Он приподнял бровь. - Я не думала, что вы станете Доброй Ведьмой Манчкинии, леди Стелла. Мне сказали, что у них уже есть претендент на должность преосвященства, сидящего на корточках в Колвен-Граундс. - У меня есть друзья по соседству. - Среди фермеров, выращивающих хлопок? Пожалуйста. Это было напрасно; она видела это. Она попробовала еще раз. - Эти фермеры снабжают нас с вами и молочными продуктами, и зерном, и неизвестно чем еще. Вы играете с огнем, генерал. Боюсь, довольно буквально. - Хорошо. Он налил себе небольшую порцию ее бренди. До обеда! Он предложил ей стакан. Она не приняла его предложение. - По правде говоря, мальчики нервничают. Солдатам нравится быть в движении, и они немного сходят с ума. Они должны быть заняты. Небольшое выжигание полей - полезное упражнение. Выйти и поработать. Она смотрела на него, как на сумасшедшего. Он добавил: - У вас не было сыновей, вы бы тогда все поняли. Солдаты любят не только строить, но и разрушать. Она была сбита с толку. - Если ты собираешься пробыть здесь несколько месяцев, что ты будешь делать - сожжешь весь район? - Может, займемся спортом на равнине. Как танцы нВ стиле хиппи, как это делают старики в пабе в Циммерсторме. Или покидаем дротики. Его позабавил ее испуг. - Или, возможно, я мог бы научить своих людей говорить на куа'ати. Между прочим, твоя Рейна сегодня утром хорошо начала, выучила свои буквы. - Мне нужна карета. - Сегодня ничего нет в наличии. - Ты должен найти мне одного. У меня назначена встреча. Я уезжаю сразу после завтрака. - Я не могу дать тебе кучера. - У меня есть Паглс или Шеф повар. Они умеют управлять каретой. Она повернулась, чтобы уйти, пока он спросил. - Где состоится твоя встреча? - К востоку от хлопковых полей, - ответила она,- Я не определилась с точным пунктом назначения. К ее некоторому удивлению, когда она спускалась по лестнице в своем летнем плаще винного цвета с вставками из мюссе, входные двери были открыты, и ее ждал Грозный из банкетного зала. - Меня зовут Закерс, леди Стелла», - сказал он с кристальной вежливостью, - У меня есть приказ сопровождать вас в разумных пределах и повернуть назад, если вас не смогу уговорить. - У меня почти нет разума, - сказала она ему, - так что будьте осторожны. Это был не лучший экипаж, но лучше, чем ничего. Мисс Мерт принесла веер, но сегодня днем с озера дул сильный ветер, и слепней, к счастью, было немного. Какое удовольствие слышать, как ловушка щелкает на дороге абалон, а затем более мягкий звук, который она издавала в летней пыли, когда они проезжали через главные ворота Мокбеггара и поворачивали на восток по озерной дороге. Леди Стелла еще не чувствовала себя по-настоящему заключенной, но ее освобождение было более желанным, чем она ожидала. Дорога поднималась и опускалась по мере того, как низкие холмы Сосновых пустошей на севере приближались к озеру. Эта часть страны Оз обрабатывалась на протяжении сотен лет. Какой-то скучный старикашка на званом обеде однажды сказал Глинде, что жевуны древности поселились здесь первыми, прежде чем колонизировать житницу страны Оз на северо-востоке. Как кто-то мог сделать такой вывод, казалось ей сомнительным, хотя со временем ее взгляд на архитектуру начал собирать подсказки, подтверждающие его тезис. И, она должна была признать, плодородие этого района понравилось бы любому бродячему троллю или троллопу. Как она полюбила Тихое озеро. Как будто она не видела это каждый день из своих покоев, она снова удивилась. Каждый изгиб дороги, каждый спуск после каждого подъема открывают новые горизонты синевы, разбитой солнечным светом. Голубое между соснами - один оттенок; голубое между березами - другой. Синий в осколках и осколках; синий раскрывается. Если бы существовало такое место, как рай, подумала она, оно могло бы быть похуже, чем смоделировать себя по дороге из Мокбеггара в Циммерсторм. Однако слишком скоро она почувствовала запах гари, и большая часть этих синих пятен стала коричневой от тяжелого висящего дыма, своего рода удушлевого тумана. Она закашлялась, и Мерт закашлялась, и у них защипало в глазах, а потом они ускорились. Могу я повернуть, мэм, ради твоего здоровья? - спросил рядовой Закерс. - Продолжай. Поля были уничтожены. По крайней мере - она смотрела сквозь слезы в ее глазах - по крайней мере, хозяйственные постройки и усадьбы казались стоящими. Во всяком случае, те, которые видны с дороги. Что сделали те фермеры? Куда они делись, когда их средства к существованию были подожжены? Карета проехала мимо огорода, который, как она догадалась, ради забавы тоже был разорен. Пугало пожало плечами, глядя в небо, возвышаясь над руинами, словно спрашивая Безымянного Бога о причине такой распущенности. Слезы Мерт были настоящими слезами. В конце концов, она была дурой, хотя и милой. Что касается самой Стеллы, то она чувствовала себя готовой немного потренироваться с алебардой. Вскоре - недостаточно быстро - они оставили позади самые серьезные повреждения и начали спуск в Циммерсторм. Его городской шпиль, его скатные крыши, покрытые сине-серой черепицей этого региона - все это выглядело более или менее правильно. Милосердие. Стелла приказала Заккерсу остановить карету на деревенской площади. - Мы должны выпить чаю, моя спутница и я, - сказала она Закерсу, - Ваша компания не требуется. Он все равно стоял на страже у уличной двери местной чайной. Затем леди Стелла пережила горькое осознание - очень медленно, улавливая сигналы, как если бы они были укусами насекомых, - что жители Циммерсторма напрасно не поверили показаниям тех, кого уволили из Мокбеггара. У них возникло подозрение, что леди Стелла была в сговоре с оккупантами. Едва ли она могла их винить. Сама она, конечно же, была гиликинцем, и у нее были высокопоставленные связи с Изумрудным городом. И она не могла дать объяснение публично - бывшие тронные министры этого не сделали. Кроме того, кто ей поверит? Ей просто пришлось сидеть в каменной тишине, пока хозяйка Манчкинии с капустным лицом хмыкала, хмурилась и делала вид, что хочет вылить чай себе на колени. - Бисквит, - попросила Стелла. - Никакого печенья, - отрезала хозяйка.Твои друзья-солдаты все забрали. Для себя. - Может быть, кусок тоста? - подумала мисс Мерт. Тост появился примерно через двадцать минут. Он был несъедобно сожжен. Сожжены, как хлопковые поля. - Возможно, конституционное, - предложила леди Стелла. - Это пять фартингов, мэм, - сказала Мрачная крестьянка. Леди Стелла не имела привычки носить монеты. Мисс Мерт нечего было нести. Как неловко обращаться к рядовому Заккерсу с просьбой заплатить заведению. «Я больше не совершу этой ошибки, - подумала Стелла». Тем не менее, пока Закерс расплачивался, Стелла и Мерт опередили его, пересекли деревенскую площадь. Миниатюрный побег! О, веселье. - В библиотеку, Мерт, - сказала Стелла, - Быстро. Шевелите бедрами, пораженными артритом, или я собью вас с ног. Библиотекарем был Манчкин на пенсии, сидевший на табурете. Она узнала его, хотя не знала его имени. - Я хочу взять книгу, которая научит основам приготовления еды, - сказала она, - Я имею в виду, для ужина. Для человеческого ужина. - Книги этому не научат, леди Стелла, - сказал он, - Матери учат этому. Кое-чем я могу вам помочь - это том по животноводству, в котором есть иллюстрированный указатель забоя собственного скота. - Я думаю, что нет, - пробормотала она. Обернувшись, она увидела доску объявлений за его столом. Свиток был выложен гвоздями. Она всмотрелась в это. Грубый рисунок с рукописным объявлением. Она не взяла с собой очков для чтения. - Мисс Мерт, вы можете расшифровать это сообщение? -спросила она. Мисс Мерт не могла. - Хочешь что-нибудь почитать, тебе надо было взять Рейну, - сказала она несколько жестко. - Я могу прочитать это для вас, леди Стелла, - сказал библиотекарь, - В нем говорится, что Часы Дракона Времени придут в ближайшее время или около того, если позволят погода и военная ситуация. - Это похоже на часовню на колесах. - Это развлечение, мэм. Этакий кукольный спектакль для взрослых. Вы никогда этого не видели? - Я не слышала об этом, - она хотела сказать холодным тоном, но передумала. - Мой дорогой друг, не могли бы вы сказать менеджерам этого передвижного предприятия, чтобы они отправились в Мокбеггар-Холл? Я верю, что если бы солдатам было чего ждать, мы могли бы уберечь их от большего ущерба, чем они уже нанесли, например, сегодня. К счастью, этот манчкин не был таким подозрительным, как чайница в магазине. - Не могу сказать, что они меня послушают, - ответил он. - Но я могу передать ваши слова и посмотреть, что они будут делать. Насколько я слышал, они действуют с дерзким дипломатическим иммунитетом. Пересекайте эти места каждые несколько лет, не имеет значения, Злая ли это Ведьма Востока, или старый Выдающийся Тропп, или этот злой старый Зомби Момби во главе. Они кажутся довольно бесстрашными. Я передам им твое сообщение. - Ты слишком добр, - сказала она ему. А вот и рядовой Закерс, красный под воротником. - Ты была милой с моей сестрой, тогда она рожала на месяц раньше, чем положено, - мягко сказала библиотекарь, - Ты прикладывала салфетку к ее лбу. Не думай, что забыл. Она отвернулась, сбитая с толку обвинением в благотворительности. - Как дерзко! - прошипела Мерт от ее имени.
zanq: 10 День за днем, по мере того как расцветали различные насаждения, цветы украшали сады и луга меняющейся палитрой. То яичный завиток поздней форзиции, то бахрома папоротника. Теперь барвинок Дмикасандрум на склонах холмов, пока бледные маргаритки не обогнали лаванду, а затем дикую пыльцу на маргаритках. Листья на деревьях шире расправили ладони. Впусти меня, сказало солнце. Выпусти меня, сказало дерево. За зеркальным бассейном подстриженные живые изгороди снова превратились в комнаты, зеленые палаты, окруженные статуями, постаментами, мраморными скамьями, вырезанными в стиле деревенской работы из веток. Как только дневной ливень проходил, Стелла часто хватала зонтик и пробиралась через лабиринт. Мисс Мерт была не в восторге от клещей, которые вылезли из плюща после ливня, поэтому она осталась внутри, а Стелла устроила себе небольшое уединение. Зеленая гостиная, как они ее называли, считалась продолжением ее личных покоев, так что у нее не было причин беспокоиться о том, что какой-нибудь своенравный солдат прервет ее размышления. Поэтому она была удивлена, когда однажды днем, примерно неделю спустя, наткнулась на карлика с седой бородой, сидящего на барабане эстетически обветшалой колонны. -Прошу прощения, - вопросила она ледяным тоном. -Без обид, - сказал он ей, раскуривая трубку с длинным чубуком. -Это частный сад. -Тогда тебе лучше уйти, - Он подмигнул ей. Ну и наглость, - Или я должен сказать, тем лучше для частной беседы. -Ты знаешь, кто я? -Стелла, иначе я свернул не туда, - ответил он, - Достаточно легко сделать проход в лабиринте из живой изгороди. Особенно для гнома. - Я натравлю на тебя собак, если ты не уйдешь. Он взглянул поверх своих очков. -Это кислый прием, учитывая, что ты позвала меня. Ты не помнишь, что мы встречались раньше? Или это, Видела одного гнома, видела их всех? Они все кажутся мне похожими? -Прости меня. Я не в себе. У меня больше нет персонала, чтобы вручать мне справочные материалы. Она искоса взглянула на него. Ой. Я понимаю. Ты из этого цирка. Эта труппа пантомимы. Нет? -Мы предпочитаем думать о себе как о социальных критиках. Совесть страны Оз. Но мы берем любые наличные, которые попадаются нам на пути, так что вы можете называть нас танцующими медведями или моральными вивисекторами, как вам угодно. Для меня это не имеет значения. Он назвал себя мистером Боссом, что не имело для нее никакого значения. -Как ты узнал, как найти меня в лабиринте?- спросила она. Он посмеялся. -О, знание вещей; это моя работа, мисси. - Ну... спасибо, что пришли, я полагаю. Я подумала, может быть, вы могли бы устроить представление, или собрать всех, или подпевать, что угодно, чтобы развлечь людей, расквартированных здесь. Это то, чем ты занимаешься? - Я делаю все, что мне подходит. Но я думаю, что это может быть сделано в свое время. - Хорошо, сколько вы берете? -Я дам тебе знать. Вы можете показать мне сцену? - Сначала напомни мне, как мы встретились в первый раз. Хоть убей, я не могу вспомнить. Он не выполнил ее просьбу. - Вы, должно быть, встречаете так много гномов на своей дороге. Пойдем. Ей не нравилось, когда ее видели гуляющей с гномом, но она полагала, что у нее не было выбора. И в самом деле, подумала она, какое мне дело до того, что думают солдаты? Чертова пыль. Они провели неделю, сжигая хлопковые поля. Но ей было не все равно, и это раздражало. Тем не менее, она вывела мистера Босса из Зеленой гостиной. Карлик шумно вздохнул и выплюнул табак в крекеры. На самом широком открытом пространстве среди фермерских построек, где две конюшни, три амбара и несколько сараев для карет выходили на своего рода элипс, появился рядовой Закерс, чтобы отказать ей в дальнейшем доступе. -Меня сейчас не интересуют амбары, Закерс, - сказала она ему, -Я нанимаю труппу путешествующих игроков и рассматриваю скотный двор как возможное место выступления. -Генерал одобрил это?- спросил Закерс. Она сделала недовольное лицо. - Я не предоставляла ему счет на возмещения расходов, Закерс; здесь нечего утверждать. Я устраиваю своим незваным гостям небольшое развлечение на выходные. В конце концов, я леди Мокбеггар Холла, - она повернулась к гному, - Что вы думаете? - Некоторые могут сидеть в верхних окнах и любоваться видом с балкона, - сказал он, - Может, скажем, завтра на закате? - Как мне связаться с вами в случае, если планы придется изменить? - Тебе не нужно будет связываться со мной. Она была уверен в себе. Как бы то ни было, Вешникост не возражал. Я видел плакаты, развешанные на разных киосках в Циммерсторме и Хавентуре, - сказал он, - Мне было интересно, о чем все это было. Давай же. Итак, через десять дней после сожжения первого хлопкового поля Стелла оставила мисс Мерт, шеф-повара и Рейну позади. Они могли бы присматривать за серебром, если бы не было ничего другого. Она приняла протянутую ей руку Паглса, потому что булыжники были неровными. Вешникост приготовил для нее стул — один из драгоценных стульев бон Скавела из Зала Расписных Арок!— но она сделала вид, что не возмущена. Мужчины окружали ее толкающимся добродушным бормотанием. Те, кто находился ближе к назначенной арене, принесли плащи, на которых можно было сидеть, но большинство соратников стояли, обнимая друг друга за плечи или опираясь на разные стены. Несколько телег с сеном обеспечивали места в мезонине, в то время как другие соратники появились в дверях сена под козырьками крыш сарая. С высоты, которую иногда называют божественной, они размахивали каблуками и улюлюкали своим приятелям. Генерал Вешникост вытащил себе походный стул. Он сел на некотором расстоянии от нее, как и было правильно. Она кивнула, коротко поблагодарив его, прежде чем обратить свое внимание на то, что в ее сумочке не было ничего интересного. Как раз в тот момент, когда солнце пробилось между двумя холмами на востоке, заливая озеро красноватой медью, она услышала стук колес по камню из-за края самого дальнего сарая. По-видимому, это был сигнал солдатам зажечь несколько факелов. Через несколько мгновений последний день превратился в первую ночь, волшебство столь же необычное и желанное, как и любое другое. Появилось какое-то чудовище на колесах. Не что иное, как небольшое здание, возведенное на подводе. Между оглоблями, где можно было ожидать упряжку лошадей или ослов, напрягся лев, опустив голову и закрыв гривой глаза. Храм развлечений сопровождали несколько молодых людей в мандариновых туниках, черные шарфы закрывали их носы и рты. Стройная седовласая женщина в золотистой вуали ударила в колокольчики малетом. Она выглядела колючей и чахоточной. Гном замыкал шествие, барабаня в барабан почти такого же размера, как он сам. Стелла надеялась, что она не попросит обратить ее в свою веру. У нее не было ничего такого, что можно было бы обратить. Ей стало жаль, что она не села подальше. Где она раньше встречалась с этим гномом? Она целый день ломала голову, но так и не нашла ни единой зацепки. Она предположила, не в первый раз, что у нее не так уж много мозгов, чтобы ломать их. Или она была уже в том возрасте, когда память начинает подводить? Она не могла вспомнить. Лев что-то пробормотал женщине в вуали. Значит, это был Лев. Любопытный. Большинство респектабельных Животных не были бы замечены за такой черной работой, как тащить тележку, но, возможно, это было своего рода покаянием. Стелла знала, что Животным в Стране Жевунов живется не лучше, чем Животным в Лояльной стране Оз; вы редко видели профессиональных Животных на берегах Тихого озера. Но тогда ее круг общения был ограничен ее положением; кто знал, что Животные могли вытворять на задворках своего дома? Всевозможные неприятные проказы. Она предпочитала не думать об этом; жизнь в Мокбеггаре в эти дни была достаточно неприятной. Она переключила свое внимание на представление. Все только начиналось. Дрожь-дрожь. Нечто вроде деревянного омфала, увенчанного подобием дракона. Его лицо было мрачным, глаза горели красным, как угли. Умно и банально. Длинные стойки, вырезанные из салового дерева, изгибались, напоминая конечности летучей мыши. Когда дракон пошевелил крыльями, чтобы показать циферблат часов, звук сдвигающихся кожаных складок был похож на мокрое белье на веревке, колышущееся на сильном ветру. Итак, это были Часы Дракона Времени. Готовые к манере рисования. Затем фасад огромного сооружения по всей длине тележки, длинная сторона, начал разделяться на сегменты. Он хитро откинулся назад - лучшая игра в тик-ток. Небольшие ступени отступали или прижимались друг к другу. Выступы, запертые в углублениях. Все это представляло собой набор ставен, хлопающих друг о друга, как разумная головоломка. Во всей этой заводной суматохе открылась центральная арена, скрытая от глаз занавесом шириной с два сшитых вместе постельных белья. Драпировка должна быть укреплена деревянными скобами. Поверхность ткани была разрисована причудливой картой страны Оз. Больше иконографии, чем географии. Изумрудный город светился посередине с помощью какого-то устройства подсветки; приблизительное изображение четырех основных округов простиралось до краев. Гиликин на севере, Страна Квадлингов на юге, Винкус на востоке и Страна Манчкиния — Свободное государство Манчкиния, благодаря ее стараниям! — на западе. Она сидела достаточно близко, чтобы заглянуть на поля карты. Отдаленные колонии и сатрапии Угабу и Гликку. Несколько стрелок, указывающих, по-разному, вдаль, за пределы, на страны через полосу пустынь, которые изолировали гигантскую страну Оз так же умело, как кольцо морей, были морями, чем-то иным, кроме мистического представления о вечности. Заиграла какая-то музыка. Она смутно осознавала, что мальчики в своих вечерних одеждах подобрали носовые свистки и цимбалы, литавры и удары. Кто-то провел луком по виоластру, похожему на сквош. Кто-то зажег свечу из мускусного воска, которая пахла цветущими розами. Все до единого солдаты присели на корточки, расслабившись на корточках; этого было сделано достаточно, чтобы быть убедительным еще до того, как все началось. Она увидела, что Вешникост закуривает сигарету. В конце прелюдии гном отвесил поклон. Занавес поднялся на освещенной сцене, когда двор заметно потемнел на три или четыре градуса фиолетового. Пара фигур лениво вышагивала по сцене. Еще раз, как их называли? Гомункулусы. Марионетки на ниточках. Марионетки, вот и все. Без сомнения, они должны были напоминать мессиар и Грозных, сидящих на корточках на скотном дворе Мокбеггар Холла. Они были крепкими и подтянутыми, а их ясеневые конечности были вырезаны, чтобы подчеркнуть военное телосложение. Талии сужались до кончиков карандашей, в то время как бицепсы, ягодицы и грудные мышцы были круглыми, как апельсины. Лица были пустыми, но розовощекими, а на одном подбородке красовался пластырь, наводящий на мысль, что солдат был так молод, что все еще учился бриться. Двое солдат неторопливо прошлись по сцене, оглядываясь по сторонам. Свет зажегся еще больше, чтобы показать нарисованный фон, который, казалось, был полем кукурузы, пшеницы или хлопка. Грубый забор, пугало, несколько птичьих закорючек, нарисованных в небе на толстых облаках в нежно-голубом цвете. Какое мастерство показали обработчики! Солдатам-марионеткам было скучно. Они присвистнули (как они это сделали?). Они пинали воображаемый камень взад и вперед. Забавно, как в описании этого, подумала Стелла, в дуге ведущей ноги и позе защиты присутствие подразумеваемого камня казалось таким же реальным или даже более реальным, чем сами марионетки. Марионеткам скоро надоело пинать гальку. Они подошли к краю сцены и посмотрели на публику, но было ясно, что в сумерках они не смотрели на настоящих солдат. Один из резных Менасьрс приложил ладонь к бровям, как бы прикрывая ее от солнца, пока он осматривал горизонт. Другой опустился на колени и опустил руку чуть ниже уровня сцены, и публика услышала шум воды. Марионеточная охрана должна была находиться на берегу Тихого озера. За кулисами завелась мелодия, дерзкая двухступенчатая тональность сквидбокс. Солдаты посмотрели друг на друга, а затем в сторону. Дальше шла вереница танцующих девушек с высоко поднимающимися ногами, обнаженными до колен и довольно сильно обнажающими бедра. На порфировом скотном дворе солдаты генерала Вешникоста ревели и аплодировали прибытию этого эскадрона чечеточниц. Что ж, они были веселы, вынуждена была согласиться Стелла. И так ловко! Восемь или девять танцовщиц. Их платья, усыпанные блестками, были сшиты из серебристо-голубой туловой сетки от бедра первой танцовщицы слева до последней танцовщицы справа. Их удары были настолько одинаковыми, что, несомненно, управлялись одним рычагом. За сценой некоторые музыканты выкрикивали фальцетом, словно танцовщицы подбадривали мужчин: "Хи!", "Что за!", "Оооо ла ла! Стелла заметила, что двое кукольных Менасьерс исчезли. Все больше не могли разглядеть ни голов танцоров, ни даже их ног. Голубая сетка, казалось, поднималась и утолщалась; ее становилось все больше и больше, пока все, что осталось, не превратилось в розовые буквы, покачивающихся в синем море. Розовые юбки скользили под волнами, и на каждой была нарисована буква. Т-И-Х-О-Е О-З-Е-Р-О. От крыла к крылу, через заднюю часть сцены, должно быть, открылась какая-то длинная щель в полу, потому что куклы-танцовщицы, а затем их утопающие длины синих юбок просочились в отверстие. Их исчезновение обнаружил один из солдат, которых видели раньше. Его лицо было испачкано угольной пылью, одежда - в полном порядке. В руке он держал факел. Огонь был сделан из оранжевой фланели, подсвеченной изнутри; пружинный вентилятор заставлял пламя танцевать под ту же мелодию, под которую танцевали девочки. О, - внезапно подумала Стелла, когда запах дыма усилился. О, Боже. Отверстие снова открылось, и из-под сцены поднялась застывшая плоскость. Она была в форме холма, такой же формы, как холм на заднем плане, и очень скоро она встала перед фоном, закрывая вид на урожай в разгар лета. Холм был лишен урожая и почернел. Пугало представляло собой обгоревший скелет с дырами вместо глаз. Подошел второй солдат, и двое товарищей вернулись на берег Тихого озера. Каким-то образом, пока публика отвлекалась на поднимающегося мертвеца хила, часть сцены скользнула вперед, как широкая изогнутая передняя часть выдвижного ящика. Из ниш мелькали обрывки и горбы костюмов танцующих девушек, теперь явно обозначающие волны Тихого озера. Затем — о, ужасно видеть! — с поверхности воды туле появилась голова самого Дракона Времени. Его глаза горели красным, из его режущих челюстей валил дым. Двое солдат вошли в воду, по одному с каждой стороны от кукольного Дракона, и обхватили его руками за шею. Они бросились целовать существо, как будто это была одна из танцующих девушек, и когда его улыбка превратилась в ухмылку, оно погрузилось в волны, увлекая за собой двух солдат. Они не могли убежать. Они нежно ухаживали за драконом, пока не утонули. -Достаточно! рявкнул Вешникост в темноте, но ему не нужно было этого говорить. Свет гаснет, и музыка затихает на странном, неразрешенном аккорде. На скотном дворе воцарилась тишина. Карлик вышел из-за Часов, слегка подпрыгнул, поклонился и взмахнул своей меховой шапкой. Стелла встала и зааплодировала. Она была единственной, пока не повернулась и не сделала движение руками. Затем мужчины присоединились, ворча и не слишком экспансивно. Импровизируя, она подошла к Вешникосту и притворилась, что не может понять его гнев. - Не могли бы вы присоединиться к труппе артистов в доме, чтобы слегка подкрепиться, прежде чем они отправятся в путь? Он не ответил. Он начал выкрикивать приказы своим людям. Она не смогла удержаться, чтобы не сказать ему вслед: - Я приму это как сожаление, но не стесняйтесь поменять свое мнение, если вам так хочется. Затем она склонила голову набок в сторону мистера Босса и указала на передний двор Макбеггар Холла.
zanq: Время ведьм Примечание для читателей Наша история до сих пор: Ведьма начинается с рождения зеленокожего ребенка, Бастинды Тропп, позже известной как Злая ведьма Востока, и изображает ее невероятную дружбу с Эстеллой с Нагорья и ее роман с Фиеро Тигелааром. Прибывший Волшебник страны Оз укрепляет свою власть в Изумрудном городе и во всей стране Оз. Под управлением Злой Ведьмы Запада Нессарозы Тропп, Страна Манчкинов отделяется от страны Оз. Роман заканчивается Рассказом о Дороти, когда Бастинде тридцать восемь лет, а ее сыну, Лиру Троппу, четырнадцать. Сын ведьмы рассказывает историю жизни Лира, раскрывающуюся в воспоминаниях, в то время как брат Бастинды Шел укрепляет свои позиции в Изумрудном городе, особенно против Страны Жевунов. Осиротев в четырнадцать лет, без руководства или покровительства, Лир попадает в армию, возглавляет рейд против Кводлингов и уходит в самоволку, в конечном итоге возглавляя протест против своего дяди Шела, ныне императора страны Оз. Сын ведьмы завершается появлением ребенка — зеленокожей дочери, рожденной от Лира и Кэндлы, в Квадлинге. Лиру около двадцати четырех. Лев Среди Людей относится к Трусливому Льву, известному как Бррр. Его история рассказывается попеременно с историей древнего оракула Якиль. Бррр размышляет о своей роли в деле Элли, о своем возвышении и падении в обществе, а также о том, как он заключил сделку с магистратами Изумрудного города, чтобы избежать тюремного заключения. Охотясь за таинственным оракулом Яклем, он находит потерянный Гриммуар в придачу. В конце романа стычка между взбунтовавшимися жевунами и военными Изумрудного города грозит перерасти в полномасштабную гражданскую войну. Оказавшись в самой гуще восстания, Бррр сбегает вместе с труппой, которая сопровождает Часы Дракона Времени. Из страны Оз начинается через несколько месяцев после завершения Льва среди людей. Краткий очерк тронных министров страны Оз Дополненный примечаниями об отдельных инцидентах, представляющих интерес для студентов, изучающих современную историю. Хроника ОЗМЫ • Создан матрилинейный дом Озмы. Линия Озмы происходит от клана гилликинцев. Линия Озмы претендует на легитимность благодаря предполагаемым божественным связям с Лурлиной, легендарной создательницей страны Оз. В зависимости от аргументации историки признают от сорока до пятидесяти законных Озм и их регентов. • Последняя Озма, Озма Типпетариус, рождена от Озмы Желчной. Озма Желчная умирает в результате несчастного случая, связанного с отравлением крыс в ризотто. Ее супруг, Пасториус, становится регентом Озмы во время несовершеннолетия Озмы Типпетариус. • Пасториус правит центральной страной Оз. Регент Озмы переименовывает деревушку, известную как Колючие Луга, рядом с древним кладбищем Открытых гробниц, в Изумрудный город (ИГ). Объявляет ИГ столицей объединенной страны Оз. • Начинается Великая засуха. • На воздушном шаре Джеймс Гудвин прибывает в Изумрудный город. Гудвин успешно устраивает Дворцовый переворот. Пасториус убит, а младенец Озма Типпетариус исчезает. Предполагается, что она убита, возможно, в тюрьме Саутстейрс (построенной над Открытыми гробницами), хотя ходят слухи, что она лежит заколдованная в пещере, ожидая своего возвращения в самый темный час страны Оз. Гудвин становится известен как Великий и Ужасный Волшебник страны Оз. ВОЛШЕБНЫЕ ГОДЫ • Реконструкция Изумрудного города завершена. • Волшебник страны Оз приказывает построить кирпичную дорогу в Йелоу. Это служит дорогой для армий ИГ и помогает в сборе местных налогов с ранее независимого населения, особенно в Стране Квадлингов и на восточных склонах Великих Келлов Винкуса. • Приняты законы, неблагоприятные для животных. (Акты "Вежливости по отношению к животным.) Социальные волнения, вызванные Великой засухой, способствуют созданию атмосферы отпущения грехов и истерического патриотизма. • Страна Манчкинов отделяется от страны Оз. Под управлением Гингемы Тропп, ее высоко преосвященства Манчкинленда, отделение Свободного государства Манчкинленд проходит с минимальным кровопролитием. “Житница страны Оз” поддерживает непростые торговые отношения со страной Оз. • Гингема Тропп умирает. Прибытие в страну Оз пришельца, Элли Смит из Канзаса, приводит к смерти высоко преосвященства. Хотя ходят слухи, что ее сестра Бастинда Тропп вернется в Страну Манчкинов, чтобы развернуть более агрессивную кампанию против ИГ, чем когда-либо делала Гингема, такие прогнозы оказываются беспочвенными. • Бастинда Тропп побеждена. Так называемая Злая ведьма Востока, бывшая агитаторша, а ныне затворница, побеждена могущественной Элли Смит. • Волшебник страны Оз отрекается от престола. Волшебник удерживал власть почти сорок лет. Причины его ухода остаются предметом спекуляций. ДВОЙНОЕ МЕЖДУЦАРСТВИЕ • Леди Стелла Чаффри, урожденная Апленд, ненадолго назначена министром трона. Неблагоприятные законы о животных отменены, но малоэффективны; Животные по-прежнему скептически относятся к своим шансам на реинтеграцию в человеческое общество в стране Оз. Многие отказываются возвращаться в страну Оз из Страны Жевунов, где они нашли убежище. • Страшила сменил Стеллу на посту тронного министра. Страшила, фигура неопределенного происхождения, как часто предполагают, был назначен на пост тронного министра дворцовыми чиновниками, симпатизирующими Шеллу Троппу, младшему из трех братьев Троппов. Страшила оказывается слабой фигурой - соломенным человеком, как в переносном, так и в буквальном смысле, - хотя его возвышение позволяет Шелл Тропп избежать необходимости оспаривать лидерство у популярной леди Стеллы. Местонахождение Страшилы после окончания его сокращенного царства так и осталось неизвестным. Некоторые историки считают, что Страшила, занимающий пост Тронного министра, - это не тот Страшила, который подружился с Элли, хотя это утверждение основано на косвенных доказательствах. ИМПЕРАТОР АПОСТОЛ • - Шел Тропп вступает в должность престольного министра Оз. Шел требует права на восхождение благодаря ловкому манипулированию дворцовыми чиновниками. Он называет себя "Императором апостолом" благодаря грозной набожности и священному избранию. В отместку за вылазку в страну Оз группы партизан Манчкинленда, Шелл санкционирует вторжение в Манчкинленд с целью присвоения Тихого озера, самого большого озера Оз.
zanq: 11 Боже, но Вешникосту нужно было разобраться со своими людьми. Казалось, их беспокоил поворот к трагедии, который принял этот эпизод. Умный маленький драматург, подумала Стелла, украдкой взглянув на мистера Босса и его помощников, когда они тащили Часы Дракона Времени через передний двор Мокбеггара. Пагглс бросился вперед, чтобы зажечь несколько фонарей и заказать напитки. Но мистер Босс сказал: - У нас нет времени. Мы должны быстро убраться отсюда, прежде чем ваш Генерал Беспредельщик прибудет, чтобы посадить нас под замок. - Но вы мои гости, - сказала Стелла. - Это расстояние нам не по зубам, когда ты сам в дураках. Он повернулся ко Льву, - Бррр, охраняй ворота, ладно? Если тебе удастся выглядеть грозно, ты сможешь задержать наказание на несколько ценных мгновений. - Угроза - не моя сильная сторона, - сказал Лев, Как насчет раздражения? Или неудобно. Стелла смутно узнала голос. Не знаменитый Трусливый Лев? Выполняет черную работу для кучки - вздрогнула - театральных актеров? Однажды она помогла ему вспомнить его прошлое, не так ли? - Сэр Бррр? - отважилась она. -Он самый, - ответил он, - хотя я не использую почетное звание, когда гастролирую. Казалось, он был рад, что его узнали. - Леди Стелла. Очень приятно. - На свое место, трусливый кот, - рявкнул гном. Бррр зашагал прочь. Хрупкая женщина в вуали пошла с ним, положив одну руку на его изгибающийся позвоночник. В свете лампы он выглядел как золотая статуя Льва, царственного и парализованного, а его супруга - как кающаяся грешница. Парни в оранжевом все еще пристегивали Часы и закрепляли их. - Я пыталась вспомнить, где мы встретились, - сказала Стелла, - Мне следовало вести записи получше. - Если ты когда-нибудь собираешься писать свои мемуары, - сказал гном, - тебе придется очень много выдумывать. Может быть, это напомнит вам, - Он жестом велел молодым людям отойти в сторону. Они выглядели на редкость сильными, глупыми и целеустремленными. "Ах, для глупого молодого человека", - подумала она, на мгновение потеряв нить разговора. Лорд Чаффри был замечательным человеком, но глупым он не был, что делало его немного менее забавным, чем ей бы хотелось. Карлик подошел к Часам. Она не могла сказать, нажал ли он на какой-то скрытый механизм или Часы каким-то образом зарегистрировали его намерения. Или, может быть, он просто отвечал на его намерения; он казался странно энергичным. - В следующий момент, - пробормотал он, - всегда в следующий момент распаковывается с некоторой долей удивления. Давай, сейчас же. Секция передней панели, из которой выплеснулось озеро голубого тула, снова открылась. Не было никаких признаков головы дракона, утонувших Грозных, шелестящих волн. Гном сунул руку внутрь, нащупал что-то своими цепкими руками и вытащил. Она сразу узнала его, и ее память встала на место. Книга заклинаний Бастинды. У Стеллы он был однажды, после смерти Бастинды; а потом появился гном, и Глинда отдала его ему на хранение. - Как ты убедил меня отдать его тебе? Ее голос был почти шепотом. Я не могу вспомнить. Ты, должно быть, наложил на меня заклятие. - Чепуха. Я не занимаюсь магией, кроме очевидной. Фанфары и ошибочные личности, припевы и монологи альта. Маленькая картина на черном бархате. Я просто сказал вам, что знал, что у вас есть книга заклинаний, что я знал, что в ней, и что я знал о ваших страхах по этому поводу. Я хранитель Гриммуара. Это моя работа. Если не для того, чтобы хранить его под моей собственной защитой, то для того, чтобы поместить его туда, где он принесет наименьший вред. - Он протянул его ей, - Вот почему я пришел. Теперь твоя очередь. Это ваша плата за наши услуги сегодня вечером. Ты возьмешь его снова. Пора. Она отступила назад, огляделась, чтобы убедиться, что Вешникост не приближается со стороны амбаров или самого дома. - Вы сумасшедший маленький человек, похожий на шелуху, мистер Босс. Это наименее безопасное место для Гриммуара. Я заключена здесь в тюрьму. - Вы будете использовать это, - сказал он, - и вы должны использовать это. - Я не реагирую на угрозы или пророчества. - Пророчество умирает, леди Стелла. Так что я иду по наитию. Наша лучшая мысль - это все, что у нас осталось. - Моя лучшая мысль не сварила бы яйцо, - сказала она ему. - Посмотри это. Эта книга такая же хорошая кулинарная книга, как и любая другая, которую вы, вероятно, найдете. Давай, сестра. Разве Бастинда не доверила тебе однажды попробовать? Теперь твоя очередь. - Я не упоминаю ее имени, - сказала Стелла. Не холодно, а из уважения. - Должен ли я оставить тебе Льва, чтобы помочь тебе защитить книгу? - Мне не разрешают домашних животных. Бррр, круживший по двору и вынюхивавший неприятности, издал низкое рычание. - Прости. Я взволнована. Я хотела сказать "персонал". У меня есть команда помошников под рукой, чтобы присматривать за мной, но я думаю, что вы нуждаетесь в услугах Льва больше, чем я. - О его услуг не так много, чтобы говорить, - сказал гном. Мальчики засмеялись немного противно. Она видела, что они сами были Грозными, просто в другой форме, служили другому командиру. Она не хотела иметь ничего общего ни с одним из них. - Когда я видела вас однажды раньше, - сказала она мистеру Боссу, - вы были сами по себе. У тебя не было этой экстравагантной механики тик-тока по пятам. - Время от времени я оставляю Часы в тайне, когда того требует время. В тот раз, как я вспоминаю, я совершал небольшое пешее паломничество. Я сказал тебе, что знал, что у тебя есть Гриммуар и что в нем было. Я рассказал тебе о Бастинде то, чего никто не мог знать. Вот как я убедил тебя освободиться от Гриммуара тогда, до того, как Шел Тропп взошел на трон и подошел к тебе, намереваясь конфисковать книгу. Я надеюсь, он действительно сделал это усилие? Она кивнула. Гном довольно хитро предсказал события. Благодаря нему ей нечего было показать Шелу, ни в дворцовой сокровищнице, ни в ее личной библиотеке, ни на Меннипин-сквер, ни в Мокбеггар-Холле. Она была чиста от этого опасного тома. И теперь, когда Вешникост дышит ей в затылок каждый день, она должна была снова забрать его обратно? Чтобы спрятать его на виду у всех? - Ты работаешь над тем, чтобы подготовить меня к казни? - она зашипела. - Я никогда не говорю о конце игры, - Он подмигнул ей, - Я так долго жил без смерти, что перестал в нее верить. Из тени больших пилястр из парритского оникса с колючей инкрустацией выступил Лев. - Все уже пришло в норму. Разожгли костры, мужчины разошлись. У нас не так много времени. - Пожалуйста, - сказал ей мистер Босс, - И я не часто говорю пожалуйста. Стелла держала руки под мышками. Она посмотрела на темные окна Мокбеггара. Если она взяла эту книгу, то хотела убедиться, что мисс Мерт, Пагглс и шеф-повар не знали об этом. Она не хотела подвергать их большей опасности, чем это было необходимо. В окнах не было никаких признаков какой-либо фигуры. Или все-таки был? Возможно, маленький кусочек темноты на нижнем стекле. Наверняка Рейна уже легла спать? Жуткая женщина в вуали заколебалась, но затем оставила Льва и подошла к Стелле. Свет лампы отбрасывал тени от ее вуали по бокам лица, но Стелла могла разглядеть ее сильный тонкий нос, пухлые губы и копну седых волос, странных для той, кто в остальном казался таким молодой. Возможно, изнуряющая болезнь. Ее кожа была темной, как у женщины из Винкуса. - Мы не играем в интриги, - сказала она Стелле, - Мы работаем, чтобы избежать этого везде, где можем. Но я прошу тебя. Сделай это для Бастинды. Сделай это для Фиеро. Стелла отпрянула назад. - Какое у тебя право сообщать мне их имена! Она ответила: - Право раненого, для которого приличия - роскошь. Я прошу вас. От их имени. Возьмите книгу. - Послушай Мисси Флиттер-фут из прерий, - сказал мистер Босс Стелле, - Пока они не разорвали нас на части. Лев тряхнул гривой. - Илианора. Джентльмены. Мистер Босс. Они начинают собирать свои силы. Я слышу, как они приближаются. Она не знала, зачем взяла Гриммуар у гнома, но Бррр уже устраивался между оглоблями Часов, а парни в туниках подставляли плечи к карете. Та, которую они называли Илианорой, опустила вуаль на лоб. - Если они догонят нас и разорвут Часы на части своими пальцами, они не найдут их сердцевину, - сказала она Стелле и положила два смуглых пальца на бледную руку Стеллы, - Теперь многое зависит от тебя. Затем она повернулась, закрутив белые рукава, и поспешила за Часами, когда они прошли через ворота переднего двора в темноту, направляясь не к Циммерсторму и твердыням Манчкинов, а на запад по дороге, ведущей к стране Оз. Карлик пятился назад, шипя на Глинду. - Мы не уйдем далеко. Укроемся в местечке между невысокими холмами в Сосновых пустошах. Просто до тех пор, пока мы не убедимся, что все в порядке. - У тебя нет причин заботиться обо мне. - Не льсти себе. Мы хотим убедиться, что книге не причинят вреда. Затем на своих кривых ногах он заковылял, чтобы догнать своих спутников. На мгновение она осталась одна, наедине с Гриммуаром в тусклом свете фонарей. Он давил ей на грудь и ключицу, как ребенок, которого у нее никогда не было. Он был почти теплым на ощупь. Он был теплым на ощупь. Резной переплет, казалось, расслабился в ее руках. Какая глупость. Она бросилась внутрь и поднялась по парадной лестнице. Когда она добралась до верха, она уже запыхалась и слышала, как солдаты возвращаются на свои места в банкетном зале и приемных комнатах. Она слышала хрустальный звон пробки о горлышко бутылки; бренди декантировали. Возникали разногласия по поводу представления Часов. Однако она беспрепятственно добралась до своих личных апартаментов. В бра горела единственная свеча. Мисс Мерт сидела прямо, глядя прямо перед собой. Девочка лежала на полу, положив голову на колени мисс Мерт. Мерта гладила ее по волосам. -Дурочка. Ты должна быть в постели. Я сама справлюсь со своей ночной рубашкой, - огрызнулась Cтелла. - Девочка не могла заснуть, и я не осмелилась отпустить ее бродить одну. - И куда же вы вдвоем забрели? На крепостные валы? Мисс Мурт поджала губы. - Девочке было любопытно. Но меня не интересовали развлечения. Оно показалось мне неподходящим. - Подходящим для кого? Я разочарована в вас обеих. Уйдите куда-нибудь в другое место дуться. Я не писала сценарий. Идите, у меня нет настроения разговаривать. Мисс Мерт встала. Она не взглянула на Гриммуар, который, как чувствовала Стелла, раскалился на ее груди, словно раскаленный нагрудник. - Вы доведете нас до гибели, леди Стелла, - сказала она низким голосом, - Пойдем, девочка. Сонное дитя встало и зевнуло. Как бы про себя, так и для Стеллы или Мерт, она пробормотала: - Моим любимым был Лев.
zanq: I2. Что бы ни случилось, Стелла была уверена, что не подвергнется полуночной инквизиции, поэтому она просто засунула Гриммуар под свою подушку. Потом она забралась в постель, задула собственную свечу и не смогла заснуть почти до рассвета. Что же делать с книгой? Вешникост уже обшарил ее квартиру, он не был дураком. Он мог догадаться, что исполнение столь подстрекательской постановки было отвлекающим маневром. Какая-то сделка произошла на переднем дворе. Он мог ворваться сюда на рассвете и разнести все на куски. Что делать? Куда обратиться? И почему именно она была главным действующим лицом? Неужели это было слишком очевидно для всех - что она известна скорее как капризная, чем как умная? Что никому не придет в голову искать в ее присутствии инструмент паршивой магии? Что она была хитрой, бесполезной фигурой, чье время прошло? Она не могла оспорить ничего из этого. И она все еще не могла уснуть. Ее мысли вернулись к Бастинде Тропп. Прошло более пятнадцати лет с тех пор, как они расстались. Какая необычная у них была дружба - не совсем полноценная. Но ничто так и не пришло на ее место. Много лет спустя, когда мальчик Лир появился в доме Стеллы в Изумрудном городе, она сразу узнала в нем сына Бастинды, хотя он, похоже, сомневался в этом. (Дети.) У него была метла Бастинды, в конце концов, и ее плащ. Более того, у него был ее взгляд: взгляд одновременно затравленный и тем самым абстрактный, но в то же время сосредоточенный. Взгляд, похожий на искру в сухой зимний день, на тот неподвижный треск и вспышку, что перескакивает по воздуху от пальца к железному корпусу ремня слуги. Что бы сделал Лир, если бы ему вручили Гриммуар? Что бы сделала Бастинда? С наступлением летнего рассвета она наконец-то задремала. Птицы настойчиво напевали свои тусклые бессмысленные мелодии. Она не верила, что ей снилась Бастинда; у нее не было такого обостренного воображения, которое могло бы явиться во сне. Может быть, ей приснилась дверь, которая открылась, и Бастинда вернулась из загробного мира. Чтобы развеять смущение Стеллы; чтобы спасти ее. А может быть, это был не сон, а просто основополагающая тоска. И все же, когда она поднялась под шум солдат, тренирующихся в строю снаружи, она обнаружила, что у нее есть предчувствие того, что нужно делать. Как совет Бастинды в ее сне! Но это было фантастически. Мисс Мерт набирала ванну. - Я боюсь легкой головной боли, - сказала Стелла, - Я обойдусь без чая до позднего вечера. Оставьте меня одну. - Очень хорошо, мэм, - сказала мисс Мерт голосом, полным превосходства и презрения. Она захлопнула дверь, когда выходила. Стелла подошла к платяному шкафу и достала Гриммуар. Она положила его на полотенце на туалетном столике. Книга была длиной с ее предплечье и почти такой же ширины, обтянутая зеленым сафьяном и украшенная полудрагоценными камнями и позолотой. На корешке не было заглавия. Страницы были грубо обрезаны, и когда она провела пальцем по их краям, ей показалось, что она почувствовала любопытный заряд. А может быть, она просто еще не проснулась. Она открыла книгу. То есть открыла обложку и часть страниц. Книга не позволила ей выбрать любую страницу. Казалось, книга знала, что она ищет, и, конечно, она нашла это. Лицевая сторона страницы была пуста, но на странице с надписью, выполненной таким витиеватым шрифтом, что она напоминала кружево, было написано: "О сокрытии". В дверь постучали. Не задумываясь, Стелла пробормотала: "Войдите". Вошел Мерт с чаем на подносе. - Я сказала, что подожду, - сказала Стелла. - Но уже полдень, мэм, - сказала мисс Мерт, - И ты еще не приняла ванну? Сейчас она остынет и будет ледяной. - Оставь чай, - испуганно сказала Стелла. Не прошло и минуты, как она пыталась изучить заклинание. Очевидно, она потратила на это все утро. - У меня есть новости, леди Стелла, - сказала мисс Мерт. - Позже, - взволнованно сказала Стелла, - Я серьезно, Мерт. Я сейчас тебе позвоню. Пока. Мисс Мерт ушла. Стелла была почти у цели. Ей нужно было сосредоточиться. Она встала. Ее спина болела от того, что она просидела сгорбившись все утро. Она изучала эту страницу несколько часов! Боже милостивый. Неужели она наконец-то научилась концентрироваться? Возможно, она готова взять несколько заочных курсов, например, по переписке. Аж мурашки по коже. Или написанию стихов. Или дипломатической службе. Она положила пальцы обеих рук на столешницу - похоже, это было частью процесса, чтобы стабилизировать себя. Книга как будто хотела, чтобы у нее все получилось, хотела, чтобы ее скрыли; она как бы заостряла внимание на каждом слове, когда произносила его, хотя едва ли знала, что эти слова означают. "Debooey geekum, eska skadily sloggi", - читала она. " Gungula vexus, vexanda talib en prochinka chorr". Она не считала себя убедительной, но книга, казалось, этого не замечала. Она дошла до последнего слога, и книга вздрогнула и подпрыгнула, как будто кто-то пнул стол снизу. Она зажала костяшки пальцев между зубами, чтобы не вскрикнуть от удивления. Успех! Или саботаж. В любом случае, что-то. Что-то происходило. Гриммери начал менять форму. Она не могла сказать, как. Он уменьшался и увеличивался одновременно, а бальзамно-игольчатый цвет корешка, казалось, выгорал. Книга сгибалась и разгибалась. Прошло несколько мгновений, прежде чем она снова стала казаться безжизненной, как большинство книг. Она была толстой, квадратной и желтой - размером, формой и цветом как плохой торт. Бумажная обложка, похожая на блестящий шарф, вырезанный на заказ, была сложена на передней и задней стенках и обтянута вокруг корешка. Стелла взяла "Гриммуар" в руки и потрясла его. Она не издала ни звука, кроме шелеста страниц, которые затрепетали в приличном книжном стиле. В нем не было ни тепла, ни жизни. Она изучила обложку, словно Вешникост в поисках "Гриммуара". Имя автора было невразумительной тарабарщиной. Однако над ним большими квадратными буквами, которые должны были обозначать название книги, было написано "Унесенные ветром". Она положила его на полку рядом со своими любимыми книгами «Первое руководство по кокетству для девочек» и «Маленький наемник: роман о манерах». Это выглядело вполне как дома. Это определенно не было похоже на Гриммуар. Она позвонила и попросила чаю. Ее мучил голод. Чай принесли с плохими новостями. Мисс Мерт мрачно посмотрела на нее. Шеф-повар был уволен. Насильно. - Нет, - сказала Стелла. - Пока ты была занята чтением своей книги, - со злостью ответила мисс Мерт. - А где остальные? Рейна? Пагглз? - Рейна ушла на урок чтения с генералом. Пагглз пытается посадить помидоры на крыше. Шеф-повар оставил ему несколько страниц инструкций, прежде чем его увезли. Стелла торопливо оделась и поспешила вниз, но перед этим бросила последний взгляд на книжную полку. Унесенные ветром" самодовольно стояли на своем месте. Какое хорошее название для спрятанной книги, подумала она. У Гриммуара есть чувство юмора. Чувство удовлетворения, которое она испытывала при успешном завершении заклинания, вскоре испарилось в гранитном присутствии генерала Вешникоста. Она остановилась у двери в библиотеку, где за столом сидела Рейна, покачивая голыми ногами и выводя пальцем буквы на солечных бликах, просочившихся через окна и желто осевших на столешнице. Где, черт побери, эта служанка, в бешенстве подумала Стелла, вспомнив, конечно, что служанка ушла туда, куда послали Шефа. Вешникост поднес палец к губам. Она была безмолвна, но дрожала перед дверью. - Сегодня ты хорошо поработала, моя маленькая ученица, - сказал он девочке, - Ты становишься очень хорошей в своих надписях. В следующий раз я начну с букв в форме кругов или частей кругов. Не забудь попрактиковаться. Ребенок убежал так быстро, что ее грязные маленькие подошвы мелькнули перед глазами Стеллы. Ох и манеры, подумала она. Затем она взяла себя в руки. - У меня есть к тебе дело, - сказала она. - Леди Стелла, - Он не поднялся, когда она вошла в комнату. Какая наглость с его стороны! Оставил ее стоять, как будто она... служанка. Она выдвинула стул с такой силой, что паркет заскрипел. - Мисс Мерт сказала мне, что вы уволили Шефа. Вы не имеете права вмешиваться в дела моих людей. - Вы сами на себя это накликали, леди Стелла, одобрив вчерашнюю провокационную демонстрацию. - Не будь дураком. Я не импресарио. Это не было командное выступление. Я не знала, какое развлечение собиралась предоставить эта труппа. Я просто пригласил их. Вы сами приветствовали эту идею. Кроме того, я понятия не имею, что вы имеете в виду под провокацией. Я считала репертуар легким, грубым и бессмысленным. - Боюсь, это должно было иметь последствия. - Ты что, выставляешь меня какой-то коллаборационистской? Это чепуха. Я удалилась в деревню, чтобы писать свои мемуары. - И научиться готовить. Я знаю. Как твои успехи? - Как же мне учиться без шеф-повара? - Я уверен, что, как и твоя горничная, которая учится читать, ты усвоила некоторые основы. Это просто вопрос того, чтобы собрать их вместе. - Вешникост. Это невыносимо. Я хочу, чтобы шеф-повара немедленно восстановили в должности. - Я боюсь, что это невозможно. Во-первых... Он сделал паузу, положил руки на стол, развел их в стороны, как будто разглаживая простыню, затем свел их вместе так, чтобы их большие пальцы соприкоснулись. Во-первых, он сейчас не в том состоянии, чтобы заниматься готовкой. Глинда разинула рот. - Ты... ты... - С ним произошел несчастный случай. - Я думала, ты уволил его. - Я сделал это. Я отпустил его. А потом каким-то образом он вошел в тихое озеро, не сняв своей тяжелой одежды, и, казалось, утонул. Мало чем отличается от декорации, которая завершила небольшое представление, которым вы так наслаждались прошлой ночью, хотя и без участия какого-либо дракона и часов. Она встала. - Я в это не верю. Человек, который учит ребенка читать, не оборачивается и не приговаривает невинного человека к смерти. Ты лжешь. Я хочу, чтобы он вернулся. - Тема закрыта. Но в любом случае, боюсь, я переселяю в дом еще больше мужчин. Я собираюсь потребовать использования комнат на этаже с пианино и в помещениях для прислуги, как на задней лестнице, так и наверху. Вам придется попросить своих людей убраться отсюда. - Невозможно. Где они будут спать? - У тебя есть комната в твоей частной квартире. Я прикажу своим людям перенести постельное белье и раскладушки в одну из ваших комнат. - Ты с ума сошел? Охотник? Я не могу допустить Пагглза в свои апартаменты. Он мой дворецкий. Мужчина! - Вы были некоторое время замужем, леди Стелла. Конечно, вы знаете, как закрыть дверь от несвоевременного внимания. Этому умению учится каждая жена. Она была ужасно напугана. Ей нужно было выяснить, действительно ли Шеф утонул. Иг, его зовут. Иг Бернаэраэнезис. - Пришло время мне спросить, как долго вы намерены задерживаться в моем доме, генерал. - Это, моя дорогая, конфиденциальная информация. Рядовой Закерс! - внезапно крикнул он. Закерс вошел через вращающуюся дверь кладовки, - Немного игристого чая с сидром для леди Стеллы и один для меня - Я скажу вам вот что, - сказала она, - Вы не можете отпустить ни одного моего сотрудника. Вы не можете иметь ничего общего ни с кем из них, кроме ваших занятий с девочкой. Если кто-то будет уволен с этого момента, я приму решение и сообщу вам об этом в записке. Все ясно? - Вы, конечно, останетесь на бокал освежающего? Закерс, конечно, не шеф-повар, но он учится ориентироваться в кладовой, так же как и ты. Она ничего не ответила, но ушла. В своих комнатах она немного поплакала, чувствуя себя глупо. Она позвала Мерт и попросила ее разузнать побольше о Шефе, но ни Мерт, ни Пагглзу больше не разрешалось выходить из дома. - Я не слышала ”утонул", - настаивала мисс Мерт, - Я слышала только "отпусти". Но он не умел плавать. После обеда охранники начали перетаскивать солдатские сундуки и спальные мешки в гостевые покои с позолоченными потолками. Закерс следил за установкой раскладушек в гостиной для уединения Стеллы. Три из них, один для Пагглса, один для Мерт, один для Рейны. - Я не могу спать в одной комнате с Пагглсом, - умоляла мисс Мерт, - Я незамужняя женщина. Стелла не ответила. Она велела Пагглсу найти Рейну. Стелла сразу же примет ее в уединении своего будуара.
zanq: 13 - Мне кое-что нужно от тебя, Рейна, - сказала Стелла. Девушка не ответила. Она нечасто разговаривает, отметила Стелла, уже не в первый раз. Может быть, обучение чтению изменит это. - Нас просят некоторое время воздержаться от прогулок по садам, - сказала она, - Но ты молода и можешь бегать и метаться, и никто этого не замечает. Ты можешь кое-что выяснить для меня? Рейна искоса взглянула на свою хозяйку. Несмотря на то, что Стелла годами следила за своей диетой и делала приседания на коленях в уединении своих покоев, она внезапно почувствовала себя толстой. Толстой, приземистой и старой. И она боялась, что от нее пахнет карамелизованной морковью. Но хватит обо мне, сказала она себе и тряхнула кудрями, которые следовало обесцветить в растворе лимонного сока и экстракта молочая. Позже. Сконцентрируйся. - Ты готова к этому, Рейна? Девушка пожала плечами. У нее были грязные волосы и грязные икры, но приукрашивание ребенка не принесло бы ей никакой пользы, подумала Стелла. Ей было безопаснее выглядеть немного отвратительно. Это спутанное облако нечесаных каштановых волос! - Что ты хочешь, чтобы я посмотрела? - наконец сказала Рейна. - Я хочу, чтобы ты выяснила, что они строят в сараях. Ты можешь это сделать? Рейна снова пожала плечами. - Они всегда стучат там внутри, а двери закрыты. - Ты маленькая. Ты можешь держаться в тени. Стелла впилась в девушку таким свирепым взглядом, на какой только была способна. - Твое имя означает Дождь, не так ли? Дождь проникает в трещины и скользит по швам. Ты можешь это сделать? Не можешь? - Я не знаю - Тебе лучше попробовать, или мне, возможно, придется отменить твои уроки чтения. Девушка резко подняла глаза, еще острее, чем раньше. - Только не это, мэм - Я надеюсь, генерал хорошо с тобой обращается? - Он учит меня достаточно хорошо, - сказала девушка, - Теперь я знаю несколько букв. Стелла поджала губы. Она не верила в то, что можно подвергать детей опасности или слишком сильно их пугать. - Ему разрешено учить тебя только буквам, - наконец сказала она, - Если он попытается научить тебя чему-нибудь еще, приходи и дай мне знать. Это понятно? Девушка снова пожала плечами. Стелла видела, что ее пожатие плечами было предостережением от того, чтобы связывать себя обязательствами. Ей хотелось протянуть руку и положить ладони на эти беззаботные плечи. - Ты меня слышишь? - Да, мэм, - голос был слабее, но честнее. - Тогда этого хватит. Иди, иди. Помни, Рейна. Ходи на цыпочках. На цыпочках, шепотом, скользя. Но если они тебя увидят, значит, ты просто играешь. Ты можешь вести себя так, как будто ты просто играешь? - Он учит меня читать по буквам, - сказала Рейна, - Никто никогда не учил меня играть.
zanq: 14 Пока она ждала отчета Рейны, Глинде пришла в голову еще одна мысль. (Шквал мыслей! Их целая куча!) Возможно, Гриммуар могла бы предоставить заклинание, которое заставило бы Вешникоста и его людей упаковать вещи. В конце концов, если бы она могла использовать заклинание, чтобы скрыть саму книгу, возможно, ее магические таланты со временем улучшились. Но, как и любая глупая девчонка в любой дурацкой сказке, она была побеждена магией. Теперь, когда Гриммуар был замаскирован под роман, у нее не было доступа к его заклинаниям. Она могла бы открыть приземистый том и легко переворачивать его страницы, как вам заблагорассудится, но буквы в нем были скрыты от глаз за живой изгородью плотного шрифта. Почему люди пишут такие толстые книги? Где в этом была магия? Возможно, ей нужны были очки, так как она не могла толком разобрать прозу, хотя, возможно, ей также нужно было немного постараться, к чему она не была склонна. Она поставила книгу на полку. Что она сделала? Она так хорошо спрятала Гриммуар в этом скрытом заклинании, что оно никогда больше не пригодится в качестве книги по магии. В конце концов Стелла будет биться, терпеть неудачу и умирать, и улетит в объятия Лурлины, или будет поглощена, как конденсат, туманной сомнительностью Неназванного Бога, и мисс Мерт найдет эту чертову вещь и прочитает ее, чтобы отвлечься от смерти Стеллы, а затем она выбросит книгу в мусорное ведро или отдаст ее на распродажу в церкви. 15 Стелла пыталась овладеть искусством очищать сваренное вкрутую яйцо. Маленькие серо-коричневые крапинки шелухи продолжали забиваться ей под ногти, которые, как она начинала замечать, были слишком длинными для работы на кухне. Рейна появилась рядом со столом в импровизированной посудной мастерской, которую они устроили в ванной комнате Стеллы. - Боже мой, дитя, ты напугала меня. Яйцо скатилось со стола на пол и довольно эффективно раскололо собственную скорлупу. - Я сделала то, что ты хотела, чтобы я сделала. Стелла посмотрела то в одну, то в другую сторону. Она не осмеливалась рисковать, обвиняя Пагглса или Мерт. Но их не было видно. - Очень любезно с твоей стороны. Что ты выяснила? Рейна слегка ухмыльнулась. - Там было трудно разглядеть, потому что было очень темно - Я уверена, что ты нашла способ - Я подождала, пока мужчины ушли на обед, а затем открыла дверь с сеном наверху. Стелла ждала. О, девушке требовался еще один комплимент. Стелле захотелось ударить ее. - Как хитро с твоей стороны. Продолжай - Трудно сказать, что я видела. Это были беспорядочные дома, что-то вроде. - Я понимаю, - сказала Стелла, хотя ничего не поняла. - Как дома в Циммерсторме, но на головах. - Были ли перевернутые крыши сделаны из голубой черепицы, как в Циммерсторме? - Нет. Из деревянных брусков, вбитых близко друг к другу, вот так". Рейн оттолкнула руки от живота, как будто описывая в воздухе длинную дыню. - А не завалились бы дома, если бы пытались удержаться на узких балках крыши? - У них были ноги. Как у пауков, вроде того. Деревянные ножки. - Сколько таких домов? - Ты не сказала, чтобы я их считала. - Много? - Они были слишком большими, чтобы было много. Они занимали почти все пространство, между чердаками для соломы наверху и стеллажами внизу. Стелла подошла к столу и посмотрела на утварь. Она выбрала нож и буханку хлеба. Она отрезала пятки и большую часть корки и превратила буханку в статую дома, как только могла. - Так. Это было вот так? - Да, но перевернутый. Рейна протянула руку и перевернула его. - И паучьи лапки здесь и здесь, вверх и вниз. Но этот конец был более острым. - Ой. О да, конечно. Теперь я понимаю, - Стелла схватила нож для чистки овощей и быстро сделала из перевернутого дома что-то вроде буксира, - Вот так. И если бы паучьи лапы были отбиты, это было бы похоже на лодку. - У лодок не бывает таких заостренных днищ. - Некоторые так и делают. Ты, наверное, никогда не видела лодку, выходящую из озера, вот и все. - Она мягко положила нож. “Они строят лодки. Они собираются взять флотилию вверх по озеру и атаковать крепость Хаугаарда по воде. Конечно. В этом есть смысл". Она подумала о карте, которую видела, и пунктирной линии посередине Тихого озера. В центре озера захватчики были бы вне досягаемости любой местной засадной бригады, организованной Циммерстормом или Хавентуром на севере, или Бигелоу или Седни на юге. Хотя продвижение таких судов, если бы они действительно были такими большими, как предполагала Рейна, было бы хорошо видно, и они могли бы использовать свой флот вверху и внизу по озеру, чтобы дойти на веслах и атаковать их. Во что играл Вешникост? - Ты очень хорошо справилась, Рейна, - сказала Стелла, - Она поколебалась мгновение, а затем — то, чему она сопротивлялась в течение многих лет — положила руку на плечо Рейны, - Ты заслуживаешь награды. Что бы ты хотела? - У тебя есть что-нибудь, что я могу прочитать? - Боюсь, ничего подходящего. Кроме того, я слышала от генерала, что вы еще на ранней стадии. Но, возможно, ты научишься. - Я научусь, - сказал Рейна, - А пока, если у тебя нет книжек, дай мне два ломтика хлеба и намажь их маслом. Она заломила руки и ухмыльнулась Стелле. Это был в первый раз за, сколько, семь лет. 16 Чего ждала Стелла? Быть спасенной? Чтобы закатить истерику? Чтобы вдохновиться на действие? Петь гимн протеста недоверчивой береговой линии? Она немного вязала крючком, и связала девиз. ОЗМА ПЕРЕД НАМИ. Она наблюдала за грозовыми тучами Высокого Лета, скапливающимися на западе, и убегала, если они грозили разразиться. Она изучала длинное озеро, которое изгибалось между предгорьями Великого Келса на южной стороне и нижними склонами Сосновых Барренсов на северной. Расположение Мокбеггара на небольшом мысу давало ей ограниченное преимущество; по мере того как озеро изгибалось к юго-востоку, оно сужалось и исчезало между противоположными берегами. То же самое на северо-западе. Из-за угла она не смогла бы разглядеть замок Хаугаарда, даже если бы у нее были глаза ястреба. Если, конечно, у нее не было крыльев ястреба. Ее семья расшатывалась. Казалось, что системы поддерживаются не столько благодаря выносливости, сколько благодаря инерции, порожденной страхом. Больше о Шефе ничего не стало известно. Пагглз делал все, что мог, - с диковинной грудкой фалоу-гена, с петрушкой и фасолью, с яйцами и сыром, с воинственным пирогом из сдобного теста, который не поддавался ножу. Мисс Мерт жила на чае, от нее пахло чаем, и она стала напоминать стебель амбулаторного сельдерея, и она дрожала, когда говорила, что случалось реже обычного. Что ела Рейна, было для Стеллы в основном загадкой. Однажды, когда облака разразились раньше обычного, девочка пришла с урока свежей. Она искала буквы "о" и "з" по всей гостиной Стеллы, в шишковатых филигранях нелепой резной мебели. Она аж приплясывала от удовольствия. " - Теперь я знаю Оза, - сказала она, и в резьбе на перемычке обнаружила распространенную идеограмму - Z, обведенную буквой O, - Обычные буквы не прячутся друг в друге, - твердо сказала она Стелле. - Нет, это правда. Хотя, я полагаю, в стране Оз всегда что-то скрывается. Девушка повернулась и, словно по волшебству, направилась прямо к маленькой книжной полке у окна. Она вытащила книгу йелоу. С таким же успехом это мог быть ее букварь. - Что это за книга? Я еще не могу прочитать эти слова. - Это калед, Гм, Унесенные ветром. Или что-то в этом роде. - Это из-за сильного ветра, который принес Дороти сюда? Где ты услышала о Дороти? - Мисс Мерт рассказала мне эту историю. - Никогда не слушай мисс Мерт. Она слишком стара, чтобы быть обьективной. А теперь положи эту книгу обратно. "Должно быть, я тоже кажусь слишком старой, чтобы быть обьективной", - подумала Стелла, когда Рейна проигнорировал ее. Девушка открыла обложку и провела рукой по странице. - Что здесь спрятано? Стелла почувствовала озноб. - Что за чушь ты несешь. Что ты имеешь в виду? - Эта книга. Это похоже на существо. Оно живое, - Она повернулась к Стелле, - Ты чувствуешь это? Это почти разрывает сердце. Он теплый. Он мурлычет. - Ты приходишь сюда и трогаешь эту книгу, когда меня нет? - Нет. Я никогда не видела этого раньше. Но он был каким-то мерцающим. Стелла выхватила ее. Она никогда не замечала мерцания в книге и не заметила его сейчас. Но Рейна что-то замышляла. В Гриммуаре была какая-то острая низкая температура. Какой-то беззвучный гул. Она поймала себя на том, что говорит, почти шепчет: - На какую страницу ты хотел бы взглянуть? Рейна сделал паузу. Стелла прижала книгу к себе, как поднос с канапе. Из-под своей ужасной, искусанной блохами челки Рейна посмотрела на Стеллу. Затем рукой, поцарапанной шипами и не знающей мыла, она взломала код заклинания маскировки, даже не пытаясь. Гриммуар принял свой первоначальный вид — шире, темнее, более непрозрачный; написанный от руки на этой странице чернилами серебристого и синего цвета. Узкий рисунок, казалось, извивался по краям, извивался. Стелла почувствовала слабость. - Как ты это сделала? Гром грозно прогрохотал в отдалении. Рейна перевернула страницу примерно на две трети. - Ты не можешь это прочесть. Правда? Рейна заглянула. - Все сцеплено и бьется. - Да-да, но ты можешь это прочитать? Рейна покачала головой. - Сможешь? Как унизительно. Стелла посмотрела. Какой-то заголовок давил, как белуга; при полном расширении он, казалось, предлагал "Вызвать зиму на воду". - Речь идет о том, чтобы одеваться достаточно тепло. Вроде того, - сказала она. Она захлопнула книгу. - Почему ты открыла эту страницу? Рейна пробормотала: - Я помню одну историю. О золотой рыбке. Внезапно Стелла устала от Рейны. Устала и немного испугалась ее. - Не могла бы ты сбегать за мисс Мерт, мне пора пить чай? И не трогай эту книгу, пока я тебя не попрошу. Понятно? Рейна был уже за дверью, на пути к следующему этапу в ее маленькой чахлой жизни. - Конечно, - ответила она, без сомнения, бессовестно. Стелла отнесла том к своему секретеру. Она снова открыла его, но теперь не могла даже обмахнуть страницы веером. Книга открылась на нужной странице. Призвать Зиму на Воду. Как Рейна вычеркнул это из книги? - Я предпочла быть покровительницей фестивалей искусств, а не заниматься наукой о чарах, - подумала она. Но теперь уже ничего не поделаешь. Я застряла здесь с волшебной книгой, которая не отпускает меня. Она прочитала немного заклинания, как могла, а затем откинулась на спинку стула, измученная. Думала о Гриммуаре и его коварных способах. Возможно, ей не стоит слишком доверять способности Рейны вчитываться в фолиант. В конце концов, она только училась читать. Тайны открываются по мере того, как вы готовы их понять. Со стороны Гриммуар кажется капризным и подлым, сдерживаться, уступать, а потом дразнить одной страницей - но ведь и мир устроен так же, не правда ли? Мир редко кричит вам о своем значении. Он шепчет, на частных языках и непонятными способами, в заумных и причудливых образах, через системы символов, в которых каждый элемент имеет несколько значений, определяемых сопоставлением. К тому времени, когда мисс Мерт пришла с чаем, Стелла проработала большую часть заклинания, хотя и не понимала его возможного применения. Она аккуратно закрыла книгу, не привлекая к ней внимания, на случай, если мисс Мерт будет в одном из своих настырных проворных настроений. Но у Мерт были другие заботы. Буря двинулась в сторону Седни, - сказала она, - и генерал приказал открыть двери амбара. Они ломают переднюю часть двух амбаров, мэм. Они вытаскивают лодки. - Ты знаешь, что это лодки? - Стелла почувствовала себя немного продешевившей. - Ты думаешь, что ты единственная, кто обращает внимание на Рейну, - сказала Мерт.
zanq: 17 Суда спускались на воду по древней технологии: чисто отесанные бревна, установленные параллельно. Стелла сразу увидела пригодность Мокбеггара в новом свете. Для Вешникоста привлекательность ее загородного дома заключалась не в формальной стороне великого дома. Шедевр Палантина ничего не значил для вооруженных сил. Дело было в амбарах. Они были достаточно большие, чтобы послужить инкубаторами для этих четырех массивных кораблей. В укрытии, люди работали под ежедневными ливнями и всю ночь напролет. Что еще более важно, спуск от амбара к озеру позволял спустить корабль на воду. Через дорогу, через луг с полевыми цветами и по пастбищам, аккуратно избегая ха-ха и (к счастью) Вирусного Скептицизма в бентлебранч-фолли в честь пресноводных русалок. Стелла оглядела себя в зеркале, затем достала из шкафа кружевную накидку и освежила ресницы. Зонтик, чтобы предложить праздную прогулку. Она жалела, что у нее нет комнатных собачек, чтобы казалось, что она выводит их на прогулку, но с тех пор, как этот чудовищный Тотошка укусил ее за пятку и порвал подол ее любимого розового платья для приема гостей, она перестала обращать внимание на проклятых тварей. Пагглс пытался состряпать что-то вроде супа. - Я не был воспитан для такой домашней работы, мэм, - сказал он, вытирая лоб и чуть не зашибив себя неуклюжим движением мясного молотка. - Ты прекрасно справляешься. Однажды я буду делать заметки. Но Пагглс, мисс Мерт рассказала тебе? Строители открыли свои сооружения. - Да сказала. - Как они смогут избежать нападения? Я имею в виду корабли? - Понизьте голос, мэм, сейчас повсюду солдаты, - он стучал сильнее, когда говорил, чтобы заглушить свой шепот, - Трудно получить известие через кордон охранников, но у меня есть надежные сведения, что фермеры и рыбаки в округе уже сами догадались, что здесь происходит. Я думаю, что некоторые из берегового флота Манчкинленда, возможно, собираются снова выйти в море после долгого отдыха Он подмигнул ей. - Самоубийственный, я знаю... - Без сомнения, на борту военных кораблей Вещникоста будут пушки. - Пушки хороши для того, чтобы бить по каменным стенам крепостей, мэм, но они менее хороши для того, чтобы смахнуть твою маленькую озерную цаплю или твою шуструю мелюзгу. Если ты понимаешь, о чем я. - Хорошо, - Она тщательно подбирала слова, - Если вы узнаете больше о дикой природе на озере в этом сезоне, дайте мне знать. - Мне больше не разрешается выходить из дома, мэм, - сказал он ей, - Вряд ли я услышу что-то еще. Она двинулась дальше, беспокоясь за местных Манчкинов. Вешникост был слишком умен, чтобы выставлять напоказ эти плавучие деревянные замки, не будучи готовым к любому нападению на них. Тем не менее, Стелла была заражена чувством волнения, когда спускалась по большой лестнице. Она восхищалась хорошо сделанной вещью, чем бы она ни была: чехлом, комплиментом, военным человеком. Она проигнорировала грязные ботинки, выстроившиеся на полу, просто прошлась по банкетному залу и кухням, как будто привыкла руководить там годами. - Закерс. Снимай шляпу в присутствии леди, - рявкнула она на него, который резко обернулся с того места, где рылся в корзине с печеньем. Почувствовав теплый ветерок из открытой двери, она прошла через кладовую и лабиринт кладовых и нашла выход в сад с травами. Как полезно, теперь, когда она знала, для чего нужны травы. Но у нее не было времени останавливаться и делать заметки. С земли четыре корабля казались еще больше, чем из окон. Деревянные нарвалы с чашеобразными днищами. Мужчины без рубашек копошились на лестницах по обеим сторонам, конопатили, скребли и наносили кистями какое-то сверкающее масло. От этого свежее дерево светилось, как кожа. Она обнаружила Вешникоста рядом с комиссаром или клерком, который делал заметки. Она окликнула генерала. - Трапер, вас можно поздравить. Это сооружение самого великолепного оттенка и толщины. Ума не приложу, где вы достали все эти пиломатериалы. - В Сосновых пустошах есть миллион или два. Если заплатить достаточно, можно найти необходимую помощь. - Платить наличными или угрозой насилия? - Но она улыбнулась, когда говорила это, и он улыбнулся в ответ, ответив: - О, монетой королевства, как я понимаю, является хорошее настроение. Мы импортировали белый дуб для ребер жесткости, но для обшивки и мачт подходит местная ель. Удивительно, как щедры местные жители, если их убедить в этом. - Я не разбираюсь в шнуровке парусов, так что для меня это глубочайшая тайна. Однако, поскольку Тихое озеро является крупнейшим озером страны Оз, я думаю, что заметила бы суда такого великолепного профиля, если бы они когда-либо проплывали мимо меня раньше. Они не похожи на речные суда, но мачты ниже, чем я могла бы себе представить, чтобы помочь привести в движение такой вместительный трюм. - О, это настоящее искусство - кораблестроение, - сказал генерал, - Я не могу притвориться, что знаю о нем хоть слово. Мне трудно зашнуровать собственные ботинки. Стелла поймала себя на том, что не сделала бы замечание о том, что не зашнуровывает свои собственные ботинки. - Мы знаем, что ИГ (Изумрудный город) хочет использовать озеро в своих личных целях, как в столице, так и в маленьких городках и заводских деревушках, возникающих между Изумрудным городом и Шизом. И поэтому я понимаю, что эти корабли предназначены для нападения на замок Хаугаарда. Но я не могу понять, зачем вам понадобилось строить их четыре недели с небольшим, давая местным фермерам возможность спланировать сопротивление и укрепить озеро, когда вы могли бы уже сейчас провести свою армию через деревни и обогнуть Тихое озеро шесть раз. - Прямо сквозь строй партизан размером с пинту? Нет, спасибо. Но стратегия это дело очень тонкое, - сказал он, как бы соглашаясь, - Я бы с удовольствием поболтал еще. Пообедаем снова? Я могу впасть в истерику по поводу стоимости рабочей силы в военное время, а вы можете рассказать мне о своих успехах в области кухни. - Вы приглашаете меня на прием на девственных палубах вашего командного судна? Он покраснел. Она не знала, что может заставить его покраснеть. - Я боюсь, что пройдет некоторое время, прежде чем будет установлено снаряжение, нанесена и высушена краска и так далее. Вот почему я вывел корабли на солнечный свет, чтобы эта работа могла идти быстрыми темпами. - Но ежедневные грозы? - Капли дождя и промывание палуб. Это не замедлит нас. Она чуть было не попросила разрешения прогуляться вокруг лодок, но, вспомнив о себе, пошла быстрым шагом. Он догнал ее, взял за руку, но нежно, как мог бы муж, и повел по усыпанному гравием двору. Она прокомментировала: - Я надеюсь, что вы будете приведете в порядок фасады моих сараев. Один сильный шторм, и они развалятся, как карточные домики. Он не ответил, просто указал на восхитительные кусочки резьбы на фигурных головах. - У вас есть очень талантливые, очень скучающие солдаты, - сказала она, - Конечно, это не мой портрет? - Нет, это должна быть Озма. - Ужасно по-роялистски с вашей стороны. Положительно подстрекатель. Я бы ожидал, что это император. - Некоторые из мужчин просты. Но если вы хотите добиться от них хорошей работы, вы должны избавить их от предрассудков. - Скажи это Манчкинам, - Она попыталась быть хитрой, - Как ты назовешь этих прекрасных дам озера? - Мы напишем на них их имена, когда они будут пригодны для воды. - Я не могу ждать так долго. Я могу умереть сегодня ночью во сне от нетерпения. - О, не делай этого, Стелла. Он назвал ее по имени без почетного обращения. Она улыбнулась чуть менее обаятельно, более загадочно, увлекая его за собой. - Нет, не говори. Трапер. - Разве ты не можешь догадаться, как будут названы четыре посла императора на озере? Она подмигнула ему, благодарная за то, что у нее нашлось время подкрасить ресницы. Он сказал: - Страна Винкусов, Гилликинов и Квадлингов. - Я понимаю, - сказала она, - И головное судно... Изумрудный город. - О, нет, - ответил он, - Страна Манчкинов. В ожидании повторной аннексии, когда мы достигнем этого счастливого чоюза и снова сделаем страну Оз единой.
zanq: I8. По правде говоря, она начала заглядывать через плечо Шефа — до того, как он исчез. Немного угрюмо она теперь смотрела на усилия Пагглса. Ее щнания были столь малы, что она могла быть опасной на кухне. Она смотрела, как что-то вынимают из чугунных ковшей и бросают в фарфоровые чайники или медные сковородки. Она понимала, как одно-единственное выжимание лимона может спасти самое плохое блюдо, и как неуместная струя апельсинового бальзама может испортить шедевр. Насчет таких вещей, как соль, сахар и бланшированный перец, она еще больше запуталась, так как все они выглядели более или менее похожыми. Однако у нее не было времени, чтобы тратить его впустую. - Возьмите лист бумаги, мисс Мерт. Ручка лежит на промокашке. Дата: 18 день Высокого лета запятая, 11 часов. Дорогой Трапер, не в силах ждать любезного предложения отобедать на палубе доброго корабля Императора "Манчкинленд", я предлагаю вместо этого..." - Дорогой Трапер? - Возмущение мисс Мерт было контролируемым и великолепным. - Чтобы вы присоединились ко мне за трапезой в саду узлов. Стоп. Преттибелы - само совершенство, да и розы не так уж плохи. Стоп. Я приготовлю. Подчеркните "я" дважды. Завтра вечером в восемь, знак вопроса? - Ты не отстаешь, Мерт? - Если я подпишу: "Люблю и целую, твоя маленькая Стелла?" - Не говори ерунды. Я сам подпишу. - Я уже подписала. Стелла выхватила бумагу и сердечно прочла: "Леди Стелла, Ардуэнна Нагорья. - Именно так, как я бы подписала. Ты усовершенствовала мою подпись после стольких лет. - Моя цель служить вам, - сказала Мерт, направляясь к выходу. - Мисс Мерт, - сказала Стелла. Мерт повернулась. - Будь добра, постарайся не быть такой занудой. Эта необщительность действует на нервы. Я действительно знаю, что делаю. Я не такая идиотка, за которую вы меня принимаете. Мисс Мерт попыталась сделать реверанс, который вышел из моды четыре десятилетия назад. Ее колени клацнули, как костяные костяшки домино, брошенные на тарелку. Стелла пошла на кухню. - Закерс. - Мэм. Она перестала настаивать на леди Стелле. - В отсутствие Ига Бернаэраэнаэсиса, иначе известного как шеф-повар, я пытаюсь приготовить небольшую еду. Вы знаете, где хранятся кулинарные книги? Закерс нашел полку под окном. Коллекция какого-то приходского комитета: Тетушки-Манчкинландки Делятся Секретами Соуса. И Стелле понравилась эта, напечатанная крупным шрифтом с дролом и полезными рисунками: Избегайте судебного преследования за отравление: Приготовление пищи по книге. Особенно хорошо был прочитан знаменитый том вдовы Чамиш "Еда, которую вы действительно можете переварить". Она схватила все три и сказала Закерсу, что пришлет список ингредиентов. Она была почти взволнована. Тарелки, сковородки, деревянные ложки! Жар от плиты заливал румянцем ее щеки и завивал волосы. Она надеялась, что это также не испортит основные моменты. Она нашла не одну седую прядь, уютно устроившуюся среди золота, и вырвала ее, но теперь оставалось либо покрасить предательские локоны, либо смириться с приходом среднего возраста. Стелла сидела с Рейной. Гриммуар лежал на туалетном столике, сладко потускневший в своей маскировке. Стелла сидела перед ним, а Рейн стояла рядом с ней. - Твой интерес к чтению, кажется, вдохновляет на игривость этой книги, - сказала Стелла, - Интересно, не могла бы ты открыть эту книгу на любой странице? Девушка ничего не поняла. Лурлина, но она была медленным поездом до Траума! - А теперь смотри на меня. Стелла с грохотом открыла обложку. Безжалостные полосы плотного шрифта на каждой странице выглядели как пытка. Никаких картинок, никаких диаграмм, очень мало белого пространства, на котором можно было бы отдохнуть взглядом и позволить разуму блуждать. Стелла перелистала страницы, чтобы донести смысл книги, что бы это ни было. - Теперь ты сделаешь это. Она закрыла книгу и подтолкнула ее к Рейне. Девушка сделала паузу, затем открыла том. Он преобразился под ее руками, став Мрачным, протягивая страницу с заклинанием: Призвать Зиму на Воду. - Но, видите ли, я не хочу призывать зиму на воде, - сказала Стелла, как будто разговаривала с простаком. Она не была уверена, обращалась ли она к Рейне или к Гриммуару, - Я ищу рецепт крахмальной баранины, может быть, или бараньих рулек с клюквенным чатни, чтобы придать некую альтовую хроматику азартности предприятия. Джентльменски трепетное дополнение. Или она имела в виду комплимент? Она понятия не имела, о чем говорит. Она не умела говорить по-гурмански. Она просто хотела посмотреть, как Рейна справится с "Гриммуаром". У книги, однако, были свои собственные представления. Хотя Рейна могла немного сдвинуть страницы с мягких степеней паралельных краев, она не могла сдвинуть их более чем на дюйм или два. Страницы хранили свои тайны, а книгу интересовало только то, как вызвать зиму на воде. - Ну, я вижу, он предпочитает свое мнение, - Хозяйка Мокбеггара вздохнула, - Лично я ненавижу высокомерные книги. Не так ли? - Я еще не добралась ни до одной книги. Книги все еще хранят секреты. Недовольная, девочка опустилась на свое место и, забыв о своем месте, прислонилась к Стелле. - Мистер говорит, что буквы - это ключ, но даже когда знаешь всю семью, можно составить столько комбинаций. И они нарушают свое слово. - Да. Хорошо. Ты доберешься туда. Вопреки здравому смыслу, она не удержалась и положила руку на бедро девушки. - Я не помню, как училась читать, но, очевидно, я это сделала, потому что я могу - Что говорится в этом отрывке? Рейна указала пальцем. - Ну, это тяжело, даже для меня. Она не могла подать зиму на ложе с водой в Вешникосту, как бы часто Гриммуар ни рекомендовал это. Она закрыла книгу, и та скользнула обратно в футляр своей обычной маскировки. - Секреты. Пфуууу, - девушка была раздосадована, - Посмотри на эту букву Оз, которую я показывала тебе раньше. Она провела пальцем по инкрустации стола вдоль буквы Z, края и углы которой пересекались с окружностью O в четырех точках овала: - Это похоже на человека, запертого в яйце. Согнутая назад, на коленях. Не могу стоять прямо. Не могу выбраться. Почему бы О не выпустить ее? - Это Оз для тебя, - сказала Стелла, - кстати насчет обеда. Я конечно не имею ввиду корку хлеба для тебя. Может быть, пирог с бараниной с летним салатом из горошка и картофеля? Стелла с мисс Мерт, позже в тот же день. - Пожалуйста, запишите это сообщение. Восемнадцатое Летнее солнцестояние через четыре часа после полудня. Закерс двоеточие: Мне нужно следующее: четыре тоненьких кусочка баранины восемь картофелин в желтой оболочке синий перец горошком четыре спелые груши очищенные две гвоздики блюдо клевера майонез около шестидесяти горошин одинакового размера и острый маленький нож стоп. О, и немного корня бикори. Прочитай мне это еще раз. Мерт так и сделал. - Как я должна подписать тебя? - Мне действительно нужны эти вещи. Подпиши это, мэм. - Я не буду этого делать. Мерт так долго писал подпись, что Стелла поняла, что добавляет абзац подробностей, которые она позаимствовала из Энциклопедии дворянства Крэнстона. Почетные звания, награды за заслуги в деле благотворительности от Женской академии мадам Тистейн до Крейга Хэла в Шизе. Все девять ярдов. - О, мисс Мерт. Вы так ревнивы? - Моя работа - защищать вас, леди Стелла, даже если вы сходите с ума. На следующий день на кухне. Закерс служил помощником повара и личным телохранителем. Дважды он спасал Стеллу от жертвоприношения. Его прыщи не улучшились, но он не был плохим парнем. Его бабушка и дедушка были жевунами из Далекого Эпплеруз, сказал он ей, но они мигрировали в Тенникен в Гиликине после того, как Злая Ведьма Запада стала фактическим губернатором. Он сказал Стелле, что они почуяли запах раскола, и им это не понравилось. - О, кто бы мог подумать, - рассеянно согласилась Стелла, - Особенно, если он пахнет этим браконьерским ликером. Вы можете попробовать удалить рыбки. Вот щипцы. Или можно? Это, кажется, помогло. - Но не противоречишь ли ты себе, Закерс? Солдат Оза, идущий на войну против Манчкинлендов, которые могли быть друзьями и соседями твоих бабушки и дедушки? - Если они были друзьями и соседями манчкинов, они не будут бросаться на меня с вилами. Они будут пристегнуты ремнями к своим качалкам, как моя старая родня. - Я имею в виду принцип. Страна Манчкинов принадлежит стране Оз. Непреклонный. - Многие Жевуны остаются верными озийцами, несмотря на то, что эта приезжая Момби, преосвященная, прибыла на территорию Колвена. Довольно много Жевунов спокойно думают, что Оз - это не Оз, когда он вот так разорван. - Тогда что же это такое? Если Страна Оз без Страны жевунов не настоящая? Он ответил: - Это испорчено. Я думаю, нам лучше начать все сначала. Он больше ничего не сказал о себе и стал резок. Но вторая партия оказалась менее неприятной. Ближе к вечеру она велела Пагглсу накрыть столик на двоих в розовом саду. - Мне нельзя в розовый сад, мэм. - Но кто будет служить? Нельзя ожидать, что я буду готовить еду, а потом тащить ее к столу, как доярка. - На твоем месте я бы поговорил об этом с этим маслянистым мальчишкой Закерсом. Вы, кажется, достаточно дружны с ним. Леди Стелла. Пагглс не знала, что у нее есть стратегия, но она не осмеливалась шептать об этом. Она только сказала: - Это невыносимо. Тебя нельзя привязывать, как корову, Пагглз. Я буду протестовать. А пока дайте Закерсу инструкции по правильному расположению летнего стола. Но она не протестовала; ей пришлось взбивать сливки и яичный желток для клюквенного дурмана. И она должна была изучить Гриммуар. В семь, когда на закате показался полумесяц, а озеро стало туманным и золотистым от мошек, она оделась. Мисс Мерт позаботилась о прическе Стеллы и привела в соответствие банты, которые протянулись от пеплума до конца шлейфа. - Жемчужные подвески, я думаю, подойдут. Маленькая диадема будет выглядеть напыщенно. Это ведь на свежем воздухе. Если я буду в настроении, я украшу волосы розой или двумя. - Шипы поцарапают тебе кожу головы, и ты истечешь кровью в десерт. - Это может только помочь. Я готова спуститься. Понесешь ли ты мой зонтик? - Вы не обращали внимания, мэм. Нам больше не разрешается выходить из дома. - Нет? Я поговорю об этом с Трапером, если наступит подходящий момент. Не ждите меня, мисс Мерт. Я сама могу добраться до постели. - Я уверена, что ты сможешь. Мисс Мерт так сильно поджала губы, что они выглядели разбитыми. Генерал прибыл вовремя в костюме из слоновой кости, которого Стелла раньше не видела. Багровая коса. Он был таким же тщеславным, как и она; он проверил цвета приттибелей или попросил Закерса проверить. В своем пепельном атласе с двойной подкладкой из хрома и лосося она чувствовала себя затменой. Закерс сделал все, как велел Пагглз. Стол был накрыт достаточно правильно, с одной стороны был поставлен случайный столик, на котором стояли куполообразные сервировочные блюда и фужеры для вина. Рядом с ним, устремив взгляд вперед, стоял Закерс. Он был весь в черном, как метрдотель в закусочной среднего класса в Банкирском дворе в Шизе. Его прыщи тоже прекрасно сочетались с розами. Он выдвинул стулья и налил вина. Он предложил леди Стелле веер, так как днем влажность повысилась и с воды не дул ни один ветерок. Она чувствовала себя скорее липкой, чем влажной после полудня, проведенного в заточении в печи печей и плит. Но Вешникост тоже выглядел липким, что было некоторым утешением. Предавая их условности, она погрузилась в обсуждение государственной политики. - Трапер. С моим персоналом, еще более ограниченным — мы дойдем до этого — я чувствую необходимость понимания более широкой картины. Я думала об этой кампании императора по аннексии Тихого озера для страны Оз. Об этом говорили даже во времена Волшебника, не отрицайте этого, и мои собственные министры пытались заставить меня подумать о военных действиях. Но за годы, прошедшие с тех пор, как я перестала быть Тронным министром... — и занялся готовкой. Восхитительно, - пробормотал он с полным ртом покаяния. Она знала это. Маленькие котлеты из жевательной резинки утонули в лужицах зернистого соуса, который почему-то казался жестоким на вкус. — Я несколько потеряла нить обоснования этого завоевания. Я знаю, что Восточный Винкус не пригоден для пахоты из-за засушливости равнин, а склон Великих Келов в Западном Винкусе делает вспашку невозможной. Страна Квадлингов - это смесь грязи и болотной травы. Моя дорогая Страна Гиликин — хотя и покрытая лесами, слегка холмистая, с таким мягким климатом — имеет почву, более благоприятную для производства, чем для сельского хозяйства. В нем так много железа. Но три четверти зерна, которое нам требуется ежегодно, растет в Стране жевунов. Почему Оз захотел аннексировать Тихое озеро? Разве это не угрожает сельскохозяйственной базе источника продовольствия страны Оз? Что, если Страна Манчкинов введет эмбарго на продажу пшеницы и других культур? ИГ будет голодать. И богатые фермеры Страны Жевунов могли бы увидеть, как их банковские счета упадут, но они не будут голодать. У них есть то, что им нужно. Они могут продержаться. - Стелла, ты самый сладкий персик в вазе с фруктами, но я не верю, что ты понимаешь водоносные горизонты в стране Оз и их влияние на прибрежные системы. Вешникост взял пальцами несколько листьев салата и бросил их на скатерть. Он поднял один лист выше другого. - Смотри. Великие келы Винкуса вон там, верно? И нижние Мадлен, вон там. Изумрудный город между ними. (Он положил редиску с куполом в один край посередине.) А три великие реки? Давай посмотрим, - Несколько длинных зеленых бобов, - Винкус, вот так. Река Гиликин. Река Манчкин. Более или менее. Ты видишь? - Да, и этот маленький жук-кувыркун на редиске - император всего, что он может исследовать. Трапер, я действительно ходила в начальную школу, - Касалось ли его колено ее колена под столом? Наклонившись вперед, словно очарованная, она мельком задела его колено, а затем на всякий случай отодвинула ногу, - Продолжай. - Река Гиликин, хотя и длинная, - но очень медленная. Речная вода легко просачивается в ландшафт. Гиликин — это страна Оз, о которой говорит поэт, - "земля зеленой пустыни, земля бесконечной листвы". Река превращает Гиликин в красивую картину страны Оз, о которой я ожидаю думать на смертном одре. - Какой абсурд. Я буду думать о своем портфеле и о том, достаточно ли я уберегла дивиденды от хватких рук. Продолжай. - Река Манчкин самая длинная, но у Манчкинов сотни лет опыта в орошении с помощью каналов и акведуков. Вы их видели? - Конечно, у меня есть. Не надо меня опекать. Переход через канаву, они это называют. Он приподнял бровь. Очко в ее пользу. - Дело в том, что жители Манчкинленда разумно используют свою воду — вверх по течению. Они обескровливают его по всей длине. Таким образом, река Манчкин, как и Гиликин, дает немного больше, чем на словах, чтобы успокоить Воду, когда она выходит из нее. А ИГ на севере давным-давно превысил возможности компании Союз Гилликин Канал по его снабжению. Вот моя главная мысль, Стелла. Ваша прекрасная вода для отдыха в озере Калед ежедневно пополняется водой, которая стекает со снежных вершин и зимних льдов Великих Келсов. Каждая вершина которого прочно вырисовывается в стране Оз. Самая короткая, но самая здоровая, самая бурная, самая влажная из рек страны Оз - Винкус. И поскольку она протекает между берегами из твердого камня, которому десять тысяч лет, она не просачивается и не делает плодородной иссушенную землю. Действительно, земля, через которую он проходит, известна как Разочарование. Земля бедна и дает фермерам немногим больше, чем угрюмый, бедный урожай того, что посажено. - Я всегда думала, что Разочарования - это название какой-то гостиницы для престарелых. Ему было не до смеха. - Нет, могучая река Винкус, весь этот сток Великого Келса, вливается в это озеро. Я уверен, что вы совершили кругосветное плавание по этому широкому озеру и видели, как Винкус кувыркается по этим округлым камням — они называют это Пальцами Гиганта — доставляя лучшую воду страны Оз в Свободный штат Манчкинленд. Наш враг, - Он поднял реку Винкус и откусил кусочек, - У нас есть все основания требовать озеро. Во-первых, жевуны не используют его для своего сельского хозяйства. Во-вторых, вода в нем наша. Черт возьми, это хорошая еда, Стелла. Боюсь, ты получишь квалификацию шеф-повара до того, как я заставлю твою горничную читать и писать. - Я хотела спросить. Как у нее дела? - Она колючая штучка, да. Честно говоря, я не знаю, насколько она умна. Она слишком тихая, чтобы я мог угадать. Но она посещает занятия. Может быть, это просто отсутствие других развлечений. - Ну, раньше ей разрешали бегать по лугам, ведущим к Сосновым пустошам, когда ее освобождали от обязанностей. Ты сократил возможность выходить всем. - Мне придется ограничить вас еще больше. - Съешь еще одну котлету. Как тебе нравится вино? - Мне придется переселить несколько человек в часть ваших комнат. - Ты шутишь. - Нет. Я боюсь, что они там, наверху, передвигают мебель, пока мы разговариваем - Трапер. Действительно. Мы не можем терпеть это насилие. Ты хочешь, чтобы я уютно устроился в одной постели с Пагглсом и мисс Мерт? - Вы могли бы уволить одного из них. Возможно, вам придется это сделать. - Ты не пробовал пюре из корня бикори. Он сделал большой глоток вина. - Я бы не хотел, чтобы мы суетились из-за этого, Стелла. Мне это не по душе, ты знаешь. У миссии есть другие амбиции, которые имеют приоритет над моими и твоими. Но я согласился на это задание, надеясь, что наши пути пересекутся, причем в приятном ключе. - У вас есть жена и дети. - Взрослые дети, - сказал он. Как будто это имело значение. Но тогда откуда ей знать? - Загоняя меня в жалкие условия в моем собственном доме, вы рассчитываете завоевать мое расположение? Кстати, боюсь, что корень бикори перезрелый; я бы избегала его. Или пересолила. - Пересоленный, - предложил он, - Ну, завоевание сердец на втором месте. Мое поручение от императора стоит на первом месте, и я обязан полностью выполнять его указания. - Как там Шел, кстати? И кто он такой вообще. Ты знаешь, я редко с ним встречалась? Бастинда не часто упоминала о нем, когда мы были вместе в Шизе - он младше ее на четыре или пять лет, я думаю, а кто помнит о своих семьях, когда поступает в колледж? Как бывший тронный министр я присутствовал на его инсталляции, что было вполне уместно. Но у Чаффри была испорчена селезенка или что-то в этом роде, и мне пришлось спешно уйти, так что фактически мы не разговаривали. Шел не из тех, кто приходит за советом к бывшим тронным министрам. Он даже не прислал мне поздравительную открытку на Лурлинарии. - О, он глубоко набожный правитель. Лурлинарии и язычество для него - одно целое. Ты знаешь, что в Изумрудном городе больше почти нет публичных празднований Лурлинария? - Еще одна причина оставаться в своей деревенской вилле. Вино не слишком теплое? - Ах, оно приятное, - Он осушил свой бокал, - Но да, оно немного теплое. - Не хотите ли льда в бокал? - Если вы не возражаете. Она встала. - Закерс, разреши мне. И если вы не возражаете, у меня есть кое-какие личные дела с генералом. Если бы вы могли пройти в портик, я подам сигнал, когда вы нам понадобитесь. Закерс стоял на своем месте. - Я не думаю, что смогу увидеть вас оттуда, леди Стелла. Кусты роз слишком высоки. - Я знаю, разве они не прекрасны? Знаменитый год для роз. Она подняла бровь на Вешникоста, который отослал Закерса взмахом пальцев. - А как поживают ваши красавицы в эту пышную теплую погоду? - продолжал генерал. Стелла чуть было не ответила: "Что?", но остановила себя. - Боже, из-за того, что я развлекаю себя кулинарным образованием, у меня почти нет времени, чтобы проверить их. Вон там, в сорняках, есть несколько. Разве они не особенные? - Вы готовите как по волшебству, - сказал он. - Разве я не хочу. Она потянулась за вином, довольно гладко вывернутым горным антимергесом, привезенным из Угубези. - Все свои лучшие рецепты я узнала от своих сестер по спиритизму. - Ты шутишь. Она улыбнулась через плечо. Где-то вдалеке раздался раскат вечернего грома. Она медленно наливала вино, и ее шепот был таким тихим, что она едва слышала себя. Traversa psammyad, unicular artica articasta, - пробормотала она. - Что это? - спросил он. - Повторение ингредиентов в моей голове, вот как я тренирую себя. Как тебе удается чему-то научить мою девочку? Она слишком молчалива, чтобы отбарабанить свой алфавит. Traversa psammyad, unicular artica articasta. Она обвела ладонью бледное вино в кубке. Научилась ли она чему-нибудь у мисс Грейлинг в Шизе? Вешникост размышлял вслух. - Интересно, почему девочка хочет научиться читать? У домашней прислуги не будет никаких перспектив. Тем более что у нее нет семьи. Это то, что я понимаю? Она расправила плечи. Traversa psammyad… Немного льда образовало монетку на поверхности вина. Она закрутилась быстрее. Лед собрался в белый комок, разделился на две части. Два белых комочка размером чуть больше кусков сахара. - Ваше вино, сэр. Она протянула его ему, как будто она была домашней хозяйкой. Она была так горда собой, что сияла. Вешникост неправильно понял ее выражение. - Либо ты подсыпал сюда любовное зелье, либо ты его отравила. - Ни то, ни другое. И чтобы показать тебе, я выпью сам. За твое здоровье. Она скандально сделала глоток только что охлажденного вина. Боже небесный. Она вернула ему стакан и опустила взгляд в свою тарелку. Еда была отвратительной, мягкой и пересохшей по очереди. Но лед был идеальным. Она научилась готовить. В конце трапезы, когда большая часть клюквенного дурмана была брошена в тарелку, Вешникост провел ее через розарий и за угол южного крыльца. Там они обнаружили Пагглза в разбитой куче на гравии. Он казался мертвым.
zanq: 19 Но он не был мертв. После того, как Закерс и еще несколько человек отнесли его в приемную, где люди на раскладушках вскочили, чтобы предоставить ему кровать, Стелла увидела, что он все еще дышит. - Среди ваших людей есть врач, - сказала она Вешникосту, - Если нет, то в Хавентуре есть врач, который приедет в Мокбеггар, если вы пообещаете ей безопасный проезд сюда и обратно. Хотя я не знаю, могу ли я положиться на ваше слово. - Уверяю вас, леди Стелла, что бы ни случилось, это окажется несчастным случаем. В присутствии своих людей он вернулся к формальностям в обращении к ней. Но сейчас ее это почти не волновало. Она положила руку на лоб Пагглса, как будто чувствовать себя прислугой было частью ее повседневной жизни. Хотя она понятия не имела, что думать о том, как ощущался его лоб. Это было похоже на пастернак, которого до этой недели она тоже никогда не чувствовала. Она отказалась от сопровождения наверх и без церемоний попрощалась с Вешникостом. Вечер закончился плохо — ужасно, для бедного Пагглса, — но не без некоторой небольшой награды. Она использовала заклинание, чтобы нарисовать зиму на воде. Маленький шажок, чтобы быть уверенным. Но это вино было приятно охлаждено ее работой. Она ускорила шаг, когда поняла, что если бы в ее личных покоях были мужчины, переставлявшие мебель, кто-то мог бы снять книги с ее полок. К счастью, солдаты, казалось, не интересовались книгами. Маленькая библиотека была поднята в целости и сохранности и установлена в ее спальне. Мисс Мерт и Рейна сидели, прижавшись друг к другу, на диване. Лицо мисс Мерт было мокрым, но теперь стало сухим, как будто навсегда. В ее мрачной силе было что-то от флекстоуна. - Это мебельный склад, - сказала Стелла. По комнате можно было передвигаться, забравшись на шкаф, комоды, стулья. Кошке бы понравилась эта комната, она бы вскочила и больше никогда не спускалась. Но там едва хватало места на полу, чтобы делать ежедневные подтягивания, чтобы держать ее попу дерзкой. - Мы не можем так жить. Мерт, что случилось? - Вы не пробыли и получаса, леди Стелла, как они с грохотом ворвались в дверь. Приказ генерала, сказали они. Они заперли нас в этой комнате, пока не убрались. Пагглс пытался остановить их, но они ничего не хотели слушать. Их было почти дюжина, и все молодые люди, не проявлявшие никакого уважения к мужчине его возраста. Они подняли его по лестнице на парапет, чтобы убрать с дороги. Я не знаю, что произошло дальше. Они сказали мне, что он вырвался и упал через балюстраду. Ужасные лжецы, большинство из них. Что с нами будет? - Тебе придется спать на диване. Рейна, ты можешь успокоиться? Но Рейна превратилась в кошку. Она взобралась на комод, перелезла через секретер и вскарабкалась на шкаф. - Я могу спать здесь, наверху! - крикнула она. Для нее это было весело. Что ж, подумала Стелла, возможно, ей казалось, что у нее есть семья. Что менее забавно, чем обычно признается в популярной прессе. - Ты не сделаешь ничего подобного. Спускайся оттуда. Ты будешь следующим, кто разобьет тебе череп. Мерт засуетился. - О, мэм, это то, что случилось с Пагглсом? - Он жив, по крайней мере, был жив, когда я ушла от него. Я не знаю, в каком он состоянии. Думаю, они посылают за доктором Вуттерс. Рейна сказал: - Ваш ужин был приготовлен?" - Как мило с твоей стороны помнить. В сложившихся обстоятельствах Стелла была тронута. - Он был принят так хорошо, как я и ожидала. Мерт поправил ее. - Она имеет в виду, осталось ли что-нибудь. Мы не успели поесть, как вторглись похитители мебели. - Я сейчас же прослежу за этим. Королева кухни теперь была королевой, она вышла из своей комнаты. Но в большом зале ее остановили четверо солдат в парадных мундирах. У них были рапиры, церемониальные, но острые. Ни один из них не был Закерсом. - Комендантский час, леди Стелла, - сказал один из них, - Извинения от генерала. - Но я проголодалась. Пойду подкреплюсь. - Мы здесь, чтобы быть полезными. - Глупости. Вы что, собираетесь убрать ночной горшок? Петь нам на сон грядущий, если приснится плохой сон? Мальчики. С дороги. - Приказывайте, леди Стелла. Мы пошлем на кухню за тем, что вам нужно. Хлеб и сыр подойдут? - Ржаной хлеб. И молока. У меня ребенок, не знаете ли вы, - Как странно делать такое заявление, - У меня есть еще и компаньонка. Так что бутылку бренди из чабера, раз уж вы здесь. Возвращаясь в свою комнату, она чувствовала себя побежденной. Когда за ней закрылась дверь, Рейна и мисс Мерт переглянулись с глазами, похожими на утонувшие пудинги. (Неужели до конца жизни Стелле все будет казаться испорченной едой? Печальный комментарий.) Ей нечего было сказать. Но гром снаружи дома, на этот раз ближе, сказал за нее. - Давай откроем шторы и поднимем окно. Втроем здесь душно. По крайней мере, двоим из нас следовало бы почаще мыться, если бы мы знали, что будем жить вместе. Она направила мисс Мерт к оконной раме и при этом поняла, что они оказались в комнате с окнами, которые смотрели только в одном направлении — на восток. Стелла всегда предпочитала спать в комнате, которую обслуживал восход солнца, но теперь, когда она была изгнана из других покоев, у нее не было вида на сады перед домом и на Тихое озеро, за исключением расстояний до замка Хогарда. Флотилия, приплывающая с реки Гиликин и западного Тихого озера, может приближаться к лодочным домикам, и она никогда не увидит их, пока они не пройдут — или не прибудут. - Гром, но никаких признаков дождя, - сказала мисс Мерт, - Ночь безоблачная. - Вот на что похоже веселье, - сказала Рейна почти про себя. - Надевай свою ночную рубашку, - рявкнула Стелла. - Это в моем сундучке. Наверху, на чердаке, где я сплю. - Тебе придется позаимствовать кое-что из моего. Мисс Мерт, найдите ей кофточку. Что-нибудь. После легкого ужина, который больше походил на пикник — все они сидели на кровати Стеллы и повсюду рассыпали крошки, — они пожелали друг другу спокойной ночи, и мисс Мерт задула свечу. - Мисс Мерт. Есть ли вечерние молитвы за ребенка? - Леди Стелла, - сказал Мерти в темноте, - вы никогда не поручали мне воспитывать этого ребенка. Дайте ей все детские молитвы, которые вы помните. Мои собственные молитвы - это личные молитвы. - Я знаю, ты молишься о моей немедленной смерти, от моей собственной руки, от пищевого отравления. Очень хорошо. Рейна, вот что мы говорили в Перта-Хилсе, когда моя мама укладывала меня. Воспоминание, похожее на образование льда, приходило медленно. В конце концов, Стелла сказала: Сладко и уверенно цветет сирень, И вереск, и метла. Каждая мышь и крот радуются Когда воробьи повышают голос. - Это не молитва, это детский стишок, и ты все неправильно поняла, - огрызнулся Мерт. - Боже, благослови нас всех. Кроме тебя, - сказала Стелла.
zanq: 20 Погода оставалась ясной, но душной. Стелле и мисс Мерт разрешили ежедневно сидеть в гостиной и играть в карты в присутствии четырех вооруженных мужчин. Рейну вызывали один или два раза на уроки. - Ты уже можешь читать достаточно, чтобы понять, что происходит? - прошептала Стелла перед уходом Рейны, - Немного подглядывать? Рейна закатила глаза и не ответила. На третью ночь, когда ситуация стала невыносимой, Рейна дождалась, пока погаснет свет. Затем она прервала продолжающуюся попытку Стеллы читать набожный стих, сказав: - Пока мы писали письмо, преподаватель ушел, и в комнате больше никого не было. Что-то происходило, и я подкралась к двери, а потом выскользнула наружу. Я обошел сараи. Никто меня не видел. - Слишком опасно. Больше так не делай, а то я тебя отшлепаю. Что ты видела? - Это был не гром, который мы слышим по ночам. Это драконы в молочных амбарах вверх по склону. Стелла сидела прямо в темноте. - Это правда. Они завели драконов для своих лодок, я думаю. Я слышала, как Вешникост кричал на кого-то за неправильное обращение с одним из этих зверей. Парню раздробило ногу, и ее пришлось отрезать. Дама доктор Вуттерс теперь живет там, как и мы. В сарае с мотыгами, тяпками и прочим. Это ее хирургия. - Драконы! - Мисс Мерт говорила так, как будто она могла бы плакать, если бы была менее черствой, - Лурлина, сохрани нас! - Они большие, как дома, - сказала девочка, - и сверкают золотом даже в тени. Но они воняют, плюются и бьются, как кошки. Она схватила себя за предплечье и издала крик дрозда. Стелла уставилась в темноту. - Это начинает обретать смысл. Почему нас загнали в комнату, выходящую только на восток. И почему они сожгли здешние поля. Они не хотят, чтобы новости о драконах дошли до жителей Манчкинии. - И почему Вешникост так рассердился после того кукольного представления с драконом в озере! - взволнованно сказал Мерт. - Я думала, ты не смотрела. Вы должны были присматривать за девочкой. - Мы подглядывали. Так что посадите нас в тюрьму. - Мы уже там, - Стелла прикусила губу, - Я предполагаю, что это летающие драконы - я никогда не видела драконов, поэтому не знаю, есть ли другие разновидности. У них есть крылья, Рейна? - Как большие неряшливые палатки. Когда они их растягивают, они поднимаются до потолка амбаров! Они беспокоят голубей, которые гадят на них. А потом они съедают голубей. - Возможно, в этом есть смысл в конструкции судна, - добавила Мерт, - Эти приземистые мачты и странные двойные носы. Возможно, это не совсем парусники, но лодки, управляемые драконами в упряжи. Дракон может прорезаться между двубортным носом. - Как изобретательно. Стелла знала, что ей нужно снова посмотреть в Гриммуар, но она не осмеливалась сделать это, когда рядом маячила мисс Мерт. Рейна была неразговорчива со всем миром, но мисс Мерт могла проболтаться, если ее загнать в угол. - Рейна, - сказала Стелла, - я думаю, нам лучше отменить твои уроки чтения прямо сейчас. Точка зрения была высказана. - Дело сделано. Ты не неспособна выучить буквы. Рот Рейны сложился в букву О, - Но я почти читаю, по-настоящему читаю! Вешникост постоянно приносит мне старые газеты и обучает меня на них, и я уже начинаю понимать, что к чему. Словно лед, который Стелла смогла образовать в бокале вина, начал замутнять кровь в ее жилах. - Что это за страницы? - Не могу сказать. Думаю, старые магические, но я пока не могу их понять. - Значит, он знал, кто она. Теперь она в опасности, и никакой ошибки. - Ни слова больше, - сказала Стелла, - пора спать. Если ты будешь еще болтать, я буду читать тебе детские стихи. В комнате воцарилась тишина, и вскоре Мерт захрапела, а дыхание Рейны затихло до уровня, не позволяющего слышать. Но Стелла не спала. На следующий день она попросила аудиенции у Вешникоста. Он ответил только в конце дня и сказал, что придет к ней на закате. Через посредника она попросила разрешения разрешить Рейне и мисс Мерт подышать воздухом в травяном саду - который, как она знала, был достаточно скрыт и от амбаров, и от берега озера, чтобы не встревожить солдат, - чтобы они с Вешникостом могли уединиться в ее комнате. Он разрешил, сказал его эмиссар. Он прибыл вовремя, выглядя еще более измученным, чем раньше. - Ты наконец-то сломил мое сопротивление, - сказала она ему, - Вот я, генерал, развлекаю вас во всем, кроме той самой кровати, в которой я сплю. - Я приношу извинения за причиненные неудобства, - Он стал более учтивым и более отстраненным, - Чем я могу быть полезен? - Мне нужно знать о Пагглсе. Он выглядел смущенным. - По Андерстар. Пагллс. Мой дворецкий. - О, да. Ну что ж, он держится. Он немного пришел в сознание, но не его язык. - Что говорит госпожа доктор Вуттерс? - Сломанный позвоночник. И подумать только, он мог бы уйти вместе с остальными, если бы ей не понадобился дворецкий. - Генерал, я хотел бы поговорить с врачом и осмотреть пациента - Я отпустил врача. Она говорит, что сделала все, что можно было сделать. - Где Пагглс? - Ему устроили комнату в чулане под одной из лестниц. Стелла встала и направилась к двери. Вешникост встал и сказал: - Я не могу этого допустить. - Тогда останови меня силой. Тебе должно это понравиться, - Она проскользнула мимо него, сердитая, настороженная, чувствительная к опасности от мочек ушей до пальцев ног. Он не прикасался к ней. Она пронеслась мимо солдат в соседней комнате с поднятыми рапирами. - Джентльмены, - сказала она. Позади нее Вешникост, должно быть, сигнализирует, что ей разрешают пройти. Она не знала, что под западной лестницей есть шкаф. От него пахло поднимающейся сыростью. Неокрашенный пол был усеян мышиным пометом. Пагглс был закутан в грубую верхнюю рубашку, и его колени были обнажены. Он не пошевелился, чтобы прикрыть их, когда увидел ее. Он действительно видел ее — она была уверена в этом, проследив за его взглядом, — но он не мог пошевелить руками. Или ему больше не было дела до того, выставляет ли он колени перед своим начальником. - О, Пагглс, - прошептала она. Она села прямо на его кровать и взяла его пальцы в свои. Липкий и безжизненный, но не холодный, Вы можете рассказать мне что-нибудь о том, что произошло? Ты можешь говорить? Он моргнул. Кожа на его нижних веках набухла, став темно-серой. - Я знаю, что вы вели себя должным образом. Я прослежу, чтобы о тебе заботились так, как ты того заслуживаешь, в меру своих возможностей. Я хочу, чтобы ты это знал, - она сглотнула. - По Андерстар. Ты понимаешь? - Не было никакого способа узнать, сделал ли он это. Она сидела там, поглаживая его по руке, а затем оставила его. Сопровождающий вернул ее в комнату. По крайней мере, на мгновение она осталась одна, потому что Мерт и Рейна все еще наслаждались садом с травами. Ей следовало бы присоединиться к ним, но десять минут одиночества были самим блаженством. Она взялась за Гриммуар и надеялась, что благодаря успеху ее небольшого упражнения в создании льда, он смягчится и откроет ей доступ к другим страницам, другим заклинаниям, но, как обычно книга имела свое мнение. Она хотела выбросить его в окно, но знала, что это не так. После обеда, когда Стелла немного полежала с опущенными шторами, Рейна хлопала пальмовым веером, чтобы отогнать мух и обеспечить легкий ветерок, в дверь постучали. Один из солдат передал мисс Мерт письмо от Вешникоста леди Стелле. - Я посмотрю его позже, Мерт, - сказала Стелла и погрузилась в беспокойный покой. На мгновение или десять она вернулась в Шиз, взбежала на аллею цветущей айвы, помчалась с Бастиндой к фонтану в задней части двора. Бастинда сияла от усилий — сияющий изумруд!— и Стелла, в своем сне, почти отсутствовала сама с собой, увлеченная восхищением своей подругой. Это случалось так редко, освобождаясь из тюрьмы своих ограниченных опасений. – «Даже сны казались тяжелыми для нее, подумала она, просыпаясь. Но увидеть Бастинду, даже во сне, - это и награда, и наказание, потому что это напоминает мне о потере». - Где Мерт? Я имею в виду мисс Мерт? - спросила она Рейну. - Не знаю. Раздался гром — настоящий гром, а не крик дракона, — и долго откладываемый ливень обрушился на дом. Рейна подскочила, чтобы помочь Стелле захлопнуть окна. Она надеялась, что кто-нибудь внизу не забудет закрыть окна, чтобы защитить паркет, но, поскольку Мерт уехала, а Пагглс выведен из строя, пол, вероятно, будет мокрым и нуждаться в ремонте. Черт, черт, черт. Они играли в карты. Дождь продолжался. Пока мисс Мерт не торопилась, они проверили Гриммуар. И снова Рейна смогла открыть ее, в то время как Стелла не могла, но, как обычно, они не могли открыть ни одной другой страницы, кроме той, которую Гриммуар, казалось, склонен был позволить им увидеть. К чаю Стелла испытала муки раздражения, готового превратиться в ярость. - Я должна все здесь делать? - спросила она Рейну. - Я попугай, - сказал Рейна с верхней части шкафа, - Чирик-чирик. Когда солдат прибыл с послеобеденным чаем, Стелла обратилась к нему. - Где мисс Мерт? Найди ее и скажи, чтобы она прекратила гулять. Она не может быть снаружи, она не в порядке. Более того, там стреляют из бочек, - Она сделала паузу. Возможно, мисс Мерт была привязана к Пагглсу. Была ли между ними нежность? Нет, Невозможно. Только не Мерт. Она не была способна на такое прекрасное чувство, и она не внушила бы его никому другому. - Мисс Мерт с Пагглсом? – спросила она. - Я просто завариваю тебе чай, мэм, - сказал он. - Ты что, совсем слабоумный? Это требование для военнослужащих? Это леди Стелла! - Она теряла самообладание, по-крупному, - Найди мне Мерт! На закате, когда дождь наконец прошел и жара вернулась, как будто промокания никогда и не было, появился Закерс. Он крутил в руках свою кепку, как будто платил социальный взнос. - В чем дело, Закерс? - Ты спросила о Мерт, мэм, и генерал не понимает. - О чем ты там болтаешь? - Записка, которую генерал прислал тебе сразу после обеда, мэм. - Там была записка, - услужливо сказала Рейна, прыгая со шкафа на кровать, как обезумевшая обезьяна-бандит. Постельное белье взлетело вверх, - Разве она не лежит там, под чемоданом? Бумага, сложенная под графином с хересом. Стелла поспешила посмотреть. «Леди Стелла, Я сожалею о дальнейших неудобствах. В соответствии с вашей просьбой разрешить назвать, какой сотрудник вашей службы может быть освобожден из-за растущего давления на семью, я хотел бы получить вашу рекомендацию. Я бы предложил девушку, так как она должна быть вам менее полезна, чем ваша фрейлина. Я мог бы как-нибудь использовать ее. Сердечно, Генерал Трапер Л. Вешникост, Hx. Красный. Продвинутый. - Для меня это не имеет никакого смысла. Я его не получила. Я дремала. Закерс выглядел явно смущенным. - Генерал действовал по вашему предложению. - Я не делала никаких предложений. Я дремала, я тебе сказала. Он протянул ей сложенную страницу ее собственной почтовой бумаги. Общие: В сложившихся обстоятельствах я отпущу мисс Мерт. Леди Стелла из Мокбеггар-холла Ардуенна с Нагорья, Дама Чаффри, Почетный министр престола, Почетный председатель благотворительных организаций, Покровитель Святой Эстеллы на Сланцевых отмелях и т.д. Мерт сделал слишком точное факсимильное изображение подписи Стеллы.
zanq: 21 Она попыталась протиснуться мимо Закерса, как только что прошла мимо Вешникоста, но он преградил ей путь. - Не волнуйся, мэм, - сказал он, - Карантин. - Карантин? О чем ты говоришь? - Это то, что мне сказали. Ты заперта в своей комнате. Еда будет предоставлена. - Что было сделано с мисс Мерт? - У меня есть приказ. Внезапно его прыщи показались маскировкой; он был человеком, держащимся за покрытый струпьями щит молодости, чтобы использовать его в своих интересах. - Вам было бы разумно вернуться в свою комнату, леди Стелла. Она устремила на него такой энергичный и ядовитый взгляд, какой только могла, но уже через мгновение смягчила его. - Закерс. Я не хочу причинять тебе неприятности. Пошлите за своим командиром, и мы во всем разберемся. - Генерал отдал приказ, чтобы его не беспокоили. Поэтому она вошла в комнату и закрыла дверь. Рейна запрыгнула на кровать и плюхнулась на нее, вытянув ноги. - Куда ушла мисс Мерт? - Не обращай на это внимания, - Она подошла к окну и подняла раму. Был ли какой-нибудь способ сбежать? Ее собственный подоконник расширялся, соединяясь с чем-то вроде каменного обода или перемычки шириной около трех дюймов, которая проходила вокруг здания, соединяя все окна на этом уровне. Она не могла надеяться зацепиться за такой узкий выступ. Она посмотрела вниз. Девятифутовое падение на плоскую крышу расположенного внизу зала. Даже если бы можно было спрыгнуть или спуститься вниз под покровом темноты, высота бального зала составляла двадцать два фута, она знала... в прошлом году она переделала комнату. Балаган занимал отдельное крыло, и его окна с трех сторон выходили на террасы, чтобы разгоряченные танцоры могли охладиться на вечернем воздухе. Это означало, что рядом со зданием не росли полезные деревья, не было ни вьющихся кипарисов, ни шпалерного плюща, которые служили бы для побега. - Если бы я была птицей, я могла бы просто взмахнуть крыльями в воздухе, - сказала Рейна, словно прочитав ее мысли. - Ты не отойдешь от меня ни на дюйм, пока я не скажу. Ни на дюйм. Ты меня слышишь? - Рейна заснул почти сразу. Возможно, подумала Стелла с некоторым чувством вины, возможно, она никогда раньше не спала в чьих-то объятиях. Они провели ночь, обнимая друг друга. К утру стало ясно, что приказ об эвакуации был отдан. На завтрак не было ничего, кроме чая и слегка черствого хлеба. Если они сидели очень тихо у открытого окна, то могли слышать звук кораблей, направлявшихся к точке старта. Как они могли быть снаряжены так быстро? Стелла полагала, что при достаточно твердом руководителе триста человек, имеющих свободное время, могут добиться многого. В полдень этого дня, когда пробивался летний свет, Стелла услышала шум драконов. Их крик был одновременно зазубренным и мелодичным. Глиссанди скрипки виолончели прерывались воплями разгоряченных кошек. Теперь, когда Стелла была по-настоящему заключена в темницу, ее обидчики явно не испытывали больше потребности в секретности. Дрессировщики драконов вели грозных тварей по восточному краю дома, под бальным залом. Своего рода военный парад. Их было шестеро. Возможно, по одному, чтобы тащить четыре военных корабля, и еще один дракон спереди и еще один сзади, в качестве дозорных. Внушающий страх? Она думала, что, возможно, больше никогда ни о чем другом не будет мечтать. На каждом из этих мерзких существ сидел солдат в кожаных штанах. Каждый солдат, вооруженный кнутом и кинжалом, выглядел испуганным. Каждый наклонился вперед, непристойно обхватил шею своего скакуна и что-то прошептал ему. Повелители драконов. Она слышала о таких вещах. Но сами существа. Рейна рассказала только о самой очаровательной части этого. Да, была чешуя, пылающая на солнце, вкрапления бронзы и синюшно-пурпурного золота. Но была и ящеричная промозглость, вонь болота. Их черепа по форме напоминали не лошадей, а каких-то странных вытянутых насекомых. А глаза! Она вспомнила светящиеся глаза Часов Дракона Времени. Как и настоящие глаза, те светились жизнью, но глаза настоящего дракона выглядели отполированными, пустыми, черными, смертоносными. Они отражали все, ничего не выдавали. - Отойди назад, чтобы никто из них тебя не увидел, - сказала Стелла, но Рейна вела себя так, словно была на параде бродячего зоопарка. Стелле пришлось взять Рейну за руки, чтобы та не захлопала в ладоши. - Давай попробуем книгу еще раз, ладно? - сказала она, когда драконы прошли мимо. Прежде чем они успели ее выложить, Закерс без стука открыл дверь, и в нее вошел Вешникост. - Я ухожу, - сказал он ей, - Закерс останется, чтобы позаботиться о твоих нуждах. Я прошу прощения за неудобства, но ты понимаешь, почему мы не могли позволить тебе управлять домом и пользоваться услугами твоих помощников. - Почему бы вам не убить меня и не избавить себя от необходимости издеваться над моим персоналом? - сказала она, поставив Рейну позади себя и удерживая ее на месте сцепленными руками. Тем не менее, она чувствовала, как Рейна заглядывает ей за бедро. - В зависимости от того, как будет развиваться дело, ты еще можешь пригодиться. Не мне - вашей стране. Ваши освобожденные сотрудники наверняка разнесли весть о том, что вас задержали против вашей воли. Весь западный Манчкинленд знает, что вы заперты здесь. Если мы решим просить о мире, вы будете в выгодном положении как лояльный озианец, сильно привязанный к Манчкинленду. Бывший министр престола с личными связями с мятежной провинцией. Жители Манчкинленда примут вас как эмиссара императора. Мы устроили так, чтобы вы были готовы служить. - Что вы сделали с Мерт? Он медленно двинулся вперед. В пылу надвигающейся битвы собирался ли он наконец поцеловать ее? Но он имел в виду нечто большее, чем насмешку. - Почему тебя это должно волновать? - сказал он, - Ты даже не знаешь ее имени. Она фыркнула и подумала о том, чтобы дать ему пощечину, но это было бы слишком похоже на фарс в гостиной. Он сказал: - Я хочу взять девушку с собой. - По-моему, фраза звучит так: "Только через мой труп". И раз уж вы намерены сохранить мне жизнь, то можете отправляться в свои похождения. В любом случае, твои дни в качестве наставника закончились; у тебя есть своя армия, которой ты должен управлять. Хотя, полагаю, теперь они стали флотом. - Я займусь этим вопросом, когда выполню свою миссию. Приятного вам дня, леди Стелла. - Да замерзнешь ты в Аду. Он отвесил короткий поклон, не столько от пояса, сколько от подбородка, и повернулся, чтобы уйти. А Гриммуар оказался таким же непокорным, как и всегда. Они смотрели, как на воде показался первый из кораблей. Стелле пришлось признать, что в этом зрелище было что-то потрясающее. Корабли были выкрашены в красный и золотой цвета и с такого расстояния выглядели как деревянные родственники драконов. Их паруса надулись; ветер был сильным и, по-видимому, с правой стороны. За короткими мачтами Стелла и Рейна проследили движение этих коротких мачт на фоне холмов, что помогло им отметить ускорение двух, а затем трех кораблей. Скоро должен был появиться четвертый. С такого расстояния драконы напоминали огромных перегретых уток. Флот с шестью драконами было бы не остановить. Крепость Хаугарда была потеряна. Но Рейну потерять было нельзя. Еще было время. - Быстро, - сказала Стелла, - Как у тебя с высотой? - Я лучше, чем птица на любом дереве, мэм. Было слишком поздно настаивать на тетушке или чем-то подобном. - Ты можешь удержать равновесие здесь, не упав? Рейна посмотрела в окно на трехдюймовый выступ. - Если не будет сильного ветра, чтобы сбить меня с ног. - Благословляю тебя. Вот, это молитва, лучшее, что я могу сделать. Я помогу тебе подняться, - Она помогла Рейне распахнуть нижнюю створку. Слава Озме, окна были высокими; Рейна почти смогла выпрямиться, прежде чем выбралась наружу. Она прилаживала свои голые ноги (все еще грязные, заметила Стелла) так и этак, в позе танцовщицы, пока не выпрямилась и не обрела равновесие. - Любой, кто прогуливается по розовому саду, увидит мое платье - Не бери в голову. Как ты думаешь, ты сможешь спокойно отойти от края этого окна? Не далеко - только немного за раз, чтобы посмотреть, как это будет. - О, я как паук на стене. Это просто флорины. - А теперь послушай меня, Рейна. Я хочу, чтобы ты двигалась медленно — если чувствуешь, что можешь, — пока не окажешься примерно на полпути между этим окном и следующим. Не дальше. У тебя есть что-нибудь, за что можно зацепиться? - Мои ногти. - Это должно быть сделано - Что я буду делать, когда доберусь туда? - Просто жди дальнейших инструкций. Я собираюсь немного покричать, но я не хочу, чтобы ты испугалась. Я всего лишь играю. - Играешь роль? - Как куклы в той пьесе. На самом деле я не кричу. Это как... это как пение. - Я не знала, что ты поешь, мэм. Песни, например? - О, у меня много маленьких талантов. Приготовление пищи - это наименьшее из них - Это то, что я слышала. - Не будь таким язвительной. Ты готова? Ты не испугаешься и не потеряешь хватку? - Пауки не падают со стены, когда слышат певца. - Возможно, мне придется удвоить октаву, чтобы привлечь немного внимания. - Я наблюдаю за флотом. Пой дальше - Вот и я. Пожалуйста, Лурлина, пожалуйста. Или Безымянный Бог. Любой, кто мог бы обратить на это внимание. Бастинда. Она затянула свой голос. Это было не очень убедительно. - Это было все? - спросил Рейна. - Это была моя разминка. А вот и настоящее. Она была рада, что, когда она освободилась, два дракона повернули головы. Но она не могла смотреть на них. Закерс отпирал дверь. - Слава и мужество, леди Стелла? С тобой все в порядке? Она хрипела, держась за бок. -Девушка! Она пытается сбежать! В окно! О, Вешникост оторвет мне голову! И твою тоже, - добавила она более нормальным голосом, когда Закерс бросился к открытому окну. - Святой святой Флорикс, - сказал Закерс, - Иди сюда, девочка, пока я тебя не выпорол. Ты сломаешь все мелкие ребрышки в своем тощем теле. Возьми меня за руку. - О, о, - закричала Стелла, начиная наслаждаться ролью. - Не волнуйся, мэм, я почти поймал ее. Она совсем как маленький скорпион, не так ли? Стелла попятилась, визжа, как, она видела, делали оперные певцы на сцене — только, конечно, их звук был музыкальным, в то время как она работала над тем, чтобы произнести что-то убедительно атональное. На середине крика она замерла. Закерс, высунув голову и туловище из окна, обернулся на внезапно наступившую тишину. Она подняла юбки и бросилась на него, как пуля, скинула его чертовы сапоги со своего хорошего ковра и вышвырнула его в окно. –« За Пагглса, - подумала она». - Хорошо справилась, Рейна, - сказала она, - Теперь ты можешь войти - Мне здесь нравится, - сказал Рейна. - Ты слышал меня, - Она не хотела смотреть вниз. Она ценила Закерса, во всяком случае, в течение нескольких дней, и надеялась, что он не умер. Но он стонал и ругался. В конце концов, это было всего девять футов. Но слишком высоко, чтобы забраться, даже если у него не сломана лодыжка, а похоже, что так оно и было, судя по тому, как неправильно держалась его нога. И он никогда не сможет спрыгнуть на землю. - Какая я неуклюжая, - сказала она, спускаясь на крышу, - Я должна пройти курс повышения квалификации, чтобы восстановить свою ловкость. Ответ Закерса не был подходящим для слуха Рейны, и Стелла увела ее прочь. Но не раньше, чем забрала Гриммуар. Насколько она могла судить, в доме не было солдат; они все эвакуировались на корабли, за исключением, как она предположила, небольшой команды, охраняющих Макбеггар. Зная, что свободный обзор будет необходим, она поспешила за Рейной вверх по пыльным ступеням к парапету. Ах! — освободиться от этого летнего рабства, по крайней мере, на несколько мгновений. - Ты должна помочь мне с этим, Рейна, - сказала она девушке. - Я готова, мэм. Глинда научила ее этим словам. Они стояли лицом к флоту — Винкус, Страна Квадлингов, Гилликин, Страна Жевунов — его четыре мощных дракона, запряженных между носами, как Мерт—Мерт!— вообразила, и два дополнительных дракона плывут сзади, как пара гордых рычащих родителей. - Traversa psammyad, unicular artica articasta, - сказала Стелла, - Это только начало. Ты можешь это быстро запомнить? У нас так мало времени. Рейна кивнула. Ее глаза были как железо, твердые и правдивые. Они взялись за руки и перегнулись через парапет. Ветер дул у них за спиной; может быть, он донесет их слова достаточно далеко. Traversa psammyad, unicular artica articasta, - скандировали они в унисон. Стелла научила ее всему остальному, строчка за строчкой. Рейна впитала это, как шипучее вино, и безошибочно запомнила. - Волшебная палочка помогла бы, но у меня уже много лет не было волшебной палочки, - сказала Стелла, - Палочки блуждают. Нам придется обойтись без этого. Она вытянула левую руку, затем правую. Они произнесли заклинание, чтобы навести зиму на воду. Поначалу было неясно, работает ли это, потому что продолжал дуть сильный ветер, паруса раздувались и хлопали, слышимые даже на таком расстоянии. Стелла затаила дыхание и устремила взгляд на подножия Великих Келов. Казалось, что мачты двигались против них медленнее. Все медленнее, медленнее. Затем мачты задрожали и заскрипели, и одна из них раскололась, потому что солдаты, ставшие моряками, еще не знали, что их продвижение остановилось, что паруса нужно было поднять или обрезать. Четыре лодки и шесть драконов были прижаты к острову льда, который поднялся из воды внизу и застыл вокруг перепончатых ног и погруженных корпусов. Драконы пришли в ярость и захлопали крыльями. Раздался визг. - Они говорят, как ты, мэм, - сказала Рейна. - У нас нет времени смотреть, как они тонут, или сгорают на свободе, или разворачиваются, чтобы поймать нас. Мы головы ко всему. Пошли.
zanq: 22. Достаточно безопасно было поджечь один из сараев, тот, что стоял в стороне от дома. В любом случае, он был более или менее разрушен; она увидела, что солдаты забрали много столбов и балок с сеновала. Можно сказать, что это была мера безопасности - обрушить строение. Облака черного дыма встревожат жителей Хавентура, Бигелоу и других городов и подготовят их к любому наказанию, которое Вешникост и силы Изумрудного города все еще могут обрушить на них. Стелла никогда не седлала повозку, но Рейна провела свое детство в сараях. Хотя девочка была недостаточно большой, чтобы справиться со сбруей, она знала, что нужно, и могла продемонстрировать, как она зацепляется и сцепляется вместе. За то время, которое им потребовалось бы, чтобы дойти до Циммерсторма на ногах, Стелла приготовила самый легкий экипаж. Поэтому они отправились по прибрежной дороге, направляясь на запад — подальше от обломков на воде. Как оказалось, им не нужно было уходить очень далеко. В четырех милях отсюда — вдали от горящего сарая, кораблей, замерзших в летнем озере, паникующих и разъяренных драконов и генерала Вешникоста — ждали Лев и эта взвинченная женщина в вуали с красивыми белыми волосами. Она расхаживала взад-вперед, а он топтался на месте, но когда Лев увидел карету, он поднялся на задние лапы и пригладил гриву. - Как ты узнал, что я приду сюда? - спросила Стелла. - Вы забываете, на кого мы работаем, - сказала женщина, - Часы говорят нам о том, что может произойти. Не то, что должно произойти, заметьте, и не то, что произойдет. Но что может быть. - Все может случиться, - сказала Стелла. - Секрет того, почему пророчество так популярно, - согласилась женщина, - Хорошо для бизнеса. - Я вернула тебе книгу, - сказала Стелла, - Это слишком суетливо для меня. Я так думала, когда у меня это было в первый раз, и я думаю так снова. Лев сказал: - Мы возьмем ее. Теперь тебе безопаснее без нее, на случай, если последуют репрессии. Но с холма, где спрятаны Часы, у нас хороший вид на озеро. Мы видели, что ты смогла сделать с Гриммуаром. Ты хорошо им воспользовалась, - Он ухмыльнулся ей, - Отличная работа, сестра. Стелла вспомнила пьесу. - Все ли парусники утонули? - Это еще не конец, - сказала женщина, - Но они видели представление Часов, и страх перед собственным утоплением не даст им покоя. Вы задели именно тот нерв, который нужно. Был дан сигнал тревоги, и драконы были замедлены или утонули. - Дракон с простуженной головой. Неприятная мысль. - Ты никогда не знала, что драконы живут в ледяном царстве, верно? Холод для них - смертельная боль, слышал я. Стелла взяла Гриммуар с того места, где он лежал, как старое фермерское руководство, на полу кареты. Он сбросил свою маскировку, пока они грохотали по дороге, и выглядел как сам по себе. Возможно, немного более потрепанный. Может ли такая старая книга продолжать стареть? - Ты оказала великую услугу”, - сказал Лев, забирая у нее книгу, - Некоторые бы не подумали, что ты на это способна. - Ну, я научилась готовить. В моем возрасте, - сказала она ему, - Что дальше? Художественная терапия? В любом случае, этим летом у меня было довольно много времени, и кто знает, что облегчает жизнь на любом пути. Пойдем, Рейна. Быстрое прощание, и ты уходишь. - До свидания, - сказал Рейна Льву, а затем женщине. - Не для них, сказала Стелла, - Для меня. Она повернула к Стелле глаза, которые смотрели как на блюдце. - Мэм? - Он был слишком заинтересован в тебе, - сказала она как можно более мягким голосом, - Это стало слишком опасным. Тебе лучше быть с ними. - У нас нет таких инструкций от мистера Босса, - сказал Лев. Он низко зарычал в глубине своего горла. - Мистер Босс не единственный, кто дает указания, - сказала она ему, - Я Почетный министр Трона. Насколько я помню, сэр Бррр, я тот, кто даровал вам Имя. Много лет назад - О, да, - сказал он, теребя лацкан пиджака, - Очень мило и все такое, но леди Стелла. - Я должна пойти со Львом? Рейна была неискушенна в контроле над восторгом. Она резала Стеллу, как луковый сок, кончиком пальца, только что разрезанного ножом для очистки овощей. Или еще хуже. - Ты знаешь, - сказала Стелла, - Поэтому иди с миром. Рейна спустилась вниз и побежал ко Льву. Он попятился, вытянув лапы. Женщина в вуали, стоявшая рядом с ним, только рассмеялась. - Ты сталкивался и с худшим, Бррр. Приходите. Давайте посмотрим, что гном скажет по этому поводу. - Ты же знаешь, кто она — ее зовут Рейна, — сказала Стелла, но голос ее подвел, и она не знала, слышали ли они. Они удалялись, поворачивали, пробираясь сквозь редкие сосновые пустоши. Как раз в тот момент, когда это было уже слишком, когда Стелле показалось, что она вот-вот разрыдается, Рейна внезапно повернулась. - Но разве ты не идешь? - спросила она. - Не может быть. - Почему? В голосе девочки звучала обида, как будто она вдруг решила, что весь мир должен идти по ее пути все время. - Закерс застрял на крыше. Мне пришлось швырнуть в него несколько бутербродов, чтобы он не умер с голоду. И еще есть Пагглс. Он не может пошевелиться, Рейна. Теперь, когда я знаю, как приготовить суп, я должна приготовить немного супа и ложкой положить ему в рот, пока я не найду кого-нибудь, кто будет заботиться о нем, чтобы ему стало лучше, если это возможно. - А еще Мерт, - задумчиво сказала девушка. Стелла больше не верила, что Мерт жива. - Вы заботились друг о друге. Зайди как-нибудь ко мне, если будешь проездом. Рейна уже развернулась и болтала со Львом. Женщина подняла девочку на спину Льва — он снова опустился на четвереньки — и Рейн завизжала от радости. Она схватила его за гриву двумя руками, и ее маленькие голые ножки не доставали до земли. Ее голова откинулась назад от радости. Ослепляющая радость. Она выглядела как девушка в лучшие времена. Она была похожа на девушку, вырвавшуюся из тюремного яйца. Но она не оглянулась.
zanq: II Совесть страны Оз 1 Лев попятился, когда карлик покраснел так, что ни одна свекла никогда бы не справилась. - Я послал тебя за книгой, а ты вернулся с ребенком? - «О-о-о, подумал Бррр. Плохой ход». Он выгнул спину — немного по-кошачьи, что никого не могло обмануть, но это заставило его почувствовать себя лучше. Он никогда раньше не видел, чтобы карлик так серьезно сходил с ума. Обращаясь к Илианоре, карлик добавил: - Послушай, Маленькая няня-Дурочка, я всегда думал, что ты простая, но я вижу, что ошибался. Ты сумасшедшая. Отведи ее туда, где ты ее взяла. К удивлению Бррра, Илианора не дала мистеру Боссу пощады. - Тебя интересует будущее, - сказала она ему, - Любой ребенок - это вклад в будущее, независимо от того, кто он. - Так что, может быть, нам стоит похитить целый детский дом? Послушай, я этого не потерплю. Отправь ее собирать вещи. - Не накручивай свои маленькие трусики, - мягко сказал Лев, - Мы можем позаботиться о ней. Принципы управления детьми - разве это может быть трудно? - Ты не смог бы управлять кофемолкой. Ты слишком большая неженка, чтобы руководить детским садом - Напротив. Трусость - это добродетель, когда дело доходит до защиты молодых и слабых. Если я могу бояться, как ребенок, ос, шмелей или чего-то в этом роде, мне лучше помнить, чтобы мы оба были в безопасности от них - Я не боюсь никаких шмелей, - вставила Рейна. Карлик проигнорировал ее и рявкнул на Льва: - Ты точно засунул киску в кошечку. Ты даже не смог противостоять леди Стелле, когда она навязала тебе эту шалунью. -«Ну, в этом есть доля правды, подумал Бррр». Илианора спросила ребенка: - Когда ты в последний раз что-нибудь ела? - Я голодна, - призналась девушка, - Леди Стелла не так уж хорошо готовит. Бррр позволил ребенку соскользнуть с его спины. Карлик кипел от злости и плевался, но Лев стоял на своем. - У нас есть проблемы посерьезнее, чем детский сад, - сказал он, - Вы забыли, что флот, который показали нам Часы, был атакован? Кто-то будет задаваться вопросом, кто это сделал, и соберет все воедино Он застрял посреди воды, - сказал Рейна. Илианора, порывшись в сумке, нашла несколько кусочков ветчины и хлеба. Горшочек с горчицей и ложка. Гном унес Гриммуар в подлесок сосновой пустоши, вероятно, чтобы вернуть его Часам. На расчищенном склоне холма помощники кидали кольца не обращая на них внимания. - Почему он должен так злиться из-за того, что ребенок увязался за ним? - спросил Бррр, - Он уже обременен нами. Что такое еще один, и притом маленький? - Позволь мне сначала позаботиться об ужине для ребенка, Бррр. Покончив с едой, Рейна огляделась с возрастающим интересом. - Здесь ты живешь? - спросила она. - Пока мистер Босс не даст команду ехать дальше. Илианора сняла вуаль и встряхнула ее. Ее белая коса была уложена на голове кольцом из черных булавок. Лев сказал: - Я очень надеюсь, что мы скоро отправимся. Держу пари, к рассвету по нашему следу пойдет следопыт или даже целый отряд. В любом случае, от этого места у меня мурашки по коже. Ему никогда не нравился лес, никакой лес. Это чувство потерянности. Как горизонт так быстро запутывается во фрактальном отклонении ветвей. Хотя эта роща мусорных деревьев была тоньше, чем некоторые другие. Вполголоса, Бррр говорил Иллианоре: - Я не хочу быть единственным робким за столом, но разве ты не согласна, что мы должны уйти, прежде чем этот генерал пошлет наемных убийц, чтобы найти Гриммуар? А заодно и нас прикончить? Мы можем двигаться быстрее сами по себе, ты и я. С девушкой, конечно. Поскольку ее прием в нашем маленьком племени был, скажем так, не слишком радушным. Илианора прикусила верхнюю губу, раздумывая. - Я считала, что мы должны держаться вместе, но теперь, когда мы повиновались Часам, доставив Гриммуар леди Стелле и снова забрали его у нее, ты, возможно, прав. - Хотя куда нам идти? - Тебе нужно найти своего брата. - Мне не нужно этого делать. Она жила и дышала, знал Бррр, с высокой толерантностью к отстраненности, как озерный еж, плавающий в стеклянном гробу, не обращая внимания на прыгающие толпы. Он был с ней уже шесть месяцев. За это время она научилась - или вспомнила - смеяться. Глотать. Отрывистые реплики, похожие на плохо подавляемую икоту. Казалось, она помолодела за зиму. Он не хотел, чтобы она теряла свои позиции. - Может, нам тихо уйти? - снова спросил Лев, понизив голос. Она пожала плечами. Она знает, что будет дальше, когда все узнает, подумал Бррр. И хотя ни один магистрат не зарегистрировал их союз - любые межвидовые романы возмущали и мышей, и манчкинцев, - они с Илианорой все равно наслаждались браком, и он был рядом с ней и в тени Часов, и вне их. Карлик вразвалку возвращался. Не зря же его звали мистер Босс. - Вы, бездельники, это не пикник. У нас есть проблемы, которые нужно решить. Вставай, вставай, со своего пушистого зада, сэр Бррр. Мисс Фидлфак из фей. Эй, вы, шумные мальчишки, приведите себя в порядок — мы спешим обратно к смотровому утесу, откуда мы можем видеть озеро и ловить новости по ветру. Бррр поднял брови, глядя на ребенка, и она поняла; она галопом бросилась к нему и вскочила на спину Льва. - Не привыкай ко мне, - поймал он себя на том, что говорит через плечо, - Я не являюсь ничьим защитником. На меня нельзя положиться. Ее палец зарылся в складки кожи на его затылке, и она уткнулась лицом в его гриву. Это заставило ее закашляться. Он пожалел, что не помылся шампунем совсем недавно, но в Сосновых пустошах не хватало удобств. Еще одна причина ненавидеть это место. Они спрятали Часы в тупике старой лесовозной дороги; над этим холмом возвышался наблюдательный пункт. Бррр не стал дожидаться Илианору, гнома и его мальчиков. Он прыгнул вперед, миновав Часы, преодолев холм. Солнце только начинало садиться. Полоса яркого света на озере, слишком яркая, чтобы ее можно было разглядеть поначалу, пригвоздила флотилию к нему. Затем зрение Льва восстановилось, и у Рейны, должно быть, тоже. Девочка пробормотала: - Святая Озма. Они увидели четыре корабля и шесть невозможных драконов, заключенных в плавающий пояс льда, плоский остров белого цвета. Лед пробежал по канатам и вантам и превратил паруса в стекло. Мужчины сбросили форму из-за летней жары и прыгнули на льдину. В брюках и майках они рубили топорами. Тут и там были разведены костры, словно для того, чтобы пробить лед талыми отверстиями. Драконы внизу! — это было слышно даже на таком расстоянии. Один или двое оторвали крыло. Военные держались подальше от извивающихся змееподобных голов, которые рычали и огрызались в ярости на все и ни на что. - Они ничего не сделали, - сказала Рейна, - Это их вина, этих тварей. - Связались не с той компанией, - сказал Бррр, - и поплатились. Подумай, кого ты выбираешь в друзья, Рейна. - Друзья, - фыркнула девушка, возможно, скептически относясь к этой концепции. От Седни и Бигелоу на юге, от Хавентура и Циммершторма на севере появлялись лодки Манчкинов. Потертые маленькие барки, которые заходили в порт или прятались под экранами из сосновых веток, были хорошо оснащены и готовы к этой возможности для диверсии. Двенадцать, пятнадцать, двадцать судов. По сравнению с могучими кораблями, которые построили люди Вешникоста, это были смехотворные игрушечные лодки. Приводимые в движение предплечьем, парусом и веселым свежим ветром. А вот и барк в форме позолоченного лебедя - должно быть, с одной из частных пристаней дальше по озеру. - Святая истерия, - сказал мистер Босс, прибывший вместе с остальными как раз вовремя, чтобы увидеть, как жители Манчкинленда мстят за сожжение своих посевов. Драконы так шумели внизу, что солдаты, казалось, не сразу поняли, что вокруг них натягивается сеть из озерных мошек. - Бррр, повернись, уведи отсюда девочку, - внезапно сказала Илианора. - Это мир, в котором она родилась, - рявкнул гном, - Лучше знать заранее. Посмотри хорошенько, девочка. Илианора подошла к Бррру и взяла Рейну за руку; Рейна оттолкнула ее. Она не отрывала глаз от озера. - У местного сброда наготове какие-то мушкеты, - сказал Бррр, когда клубы нитевидного дыма также расцвели вокруг разношерстного крестьянского флота. Это было незадолго до того, как столбы облаков размазали воздух по планширям Винкуса, Страны Жевунов, Гилликина, Страны Квадлингов. Ответный залп от профессиональных артелеристов. Возможно, отдача пушек Вешникоста начала разрушать лед. Раскачивание немного подействовало на замерзший пояс, и флотские солдаты, казалось, приободрились. Но вскоре стало ясно, что жители Манчкинленда объединились в простой стратегии. Пощадите корабли; атакуйте тварей. Убийство одного дракона, затем второго и третьего одновременно, заставило всех зрителей, даже мистера Босса, затаить дыхание. Огромные драконьи головы склонились набок, старые подсолнухи накренились. Драконьи крылья вспыхнули тонким пламенем, сначала полупрозрачным, затем оранжевым, нарумяненным; они превратились в пепел в течение нескольких минут. - Ой, - сказал Бррр, - Ты делаешь мне больно, Рейна. Четвертый дракон умер. Пятый наконец вырвался на свободу в суматохе и поднялся над схваткой так высоко, что компания на утесе отступила, готовая рассеяться, если ее взгляд упадет на них. Но он нырнул на один из кораблей Вешникоста, чтобы сломать обрубленную мачту. Затем он развернулся и атаковал лебединую лодку с позолоченным верхом. Он зацепился за хитро закрученную шею носа и поднялся вместе с ней в воздух, швырнув ее на один из замерзших кораблей. Бррр не мог видеть, нырнул ли штурман или шкипер "лебедя" в безопасное место. Освобожденный дракон снова упал с воздуха. Сначала они подумали, что он атакует другой корабль, но дракон бился в предсмертной агонии. В грязи льдин и барахтающихся судов он перевернул одно из судов Вешникоста на правый борт, и судно перевернулось со звуком всасывания и разрушения, пробив его насквозь. Шестому и последнему дракону удалось вырваться на свободу, теперь, когда заклинание теряло свою власть. В небесах хорошо был виден его путь. Не обращая внимания на парящие армии или мстительных засадников, он шатался в лучах заходящего солнца. Возможно, сумасшедший. Он повернул на юг, поднимаясь над Бигелоу и предгорьями Великих Келсов. Направляясь к Разочарованиям, может быть, или к мраку бесплодных земель. Никто из его группы не последовал бы за ним в Страну Квадлингов. У него не осталось живых товарищей.
zanq: 2 Размочив шайбу застывшего тадмука и размяв ее в пюре, компания Часов Дракона Времени расположилась около небольшого костра из углей, чтобы приготовить свой скудный ужин и съесть его. Сначала они молчали. Дым отгонял назойливых комаров, но свет привлекал мотыльков. Скрестив ноги на земле, Рейна подперла подбородок руками. Ее глаза следили за розовато-лиловыми крыльями. Как будто она никогда раньше не видела мотыльков, подумал Бррр. Или, возможно, она размышляла о возможностях родства между мотыльком и драконом. - Не хочу портить чье-либо пищеварение, - наконец сказал Бррр, - но мы, вероятно, заклятые враги администрации, управляющей этим в Изумрудном городе. Мы с Илианорой разговаривали и... Ну, тебе не кажется, что нам следует свалить, пока мы можем? - Я не работаю в комитете, никогда не работал, - отрезал мистер Босс, - Если мне нужно будет твое сочувствие, ты, пидорский кот, я попрошу об этом. Ты можешь испачкать свои трусики, мне все равно. - В чем дело? Какой-то горный козел покусал твои яички? Илианора бросила взгляд на Бррра и указала на ребенка. Но Рейна продолжала не обращать внимания ни на что, кроме трепета мотылька и пламени, и Бррр продолжал следить за карликом. - В чем дело? Тебе не нравится, когда кто-то другой принимает решение? Как, например, то, что мы взяли девочку, когда леди Стелла предложила это? Мистер Босс был добр к Илианоре весь прошлый год. Раньше ей всегда удавалось успокоить гнома, избавив его от вспыльчивости. Теперь, когда она села рядом с ним и положила руку ему на колено, он оттолкнул ее. - Если тебе нужен кто-то более функциональный, чем Сисси-бой Лев, воспользуйся кем-нибудь из парней. Ты меня не интересуешь. За спиной гнома Бррр пропел своей жене: "Ты в беде". - Мы будем держать девочку только до тех пор, пока не найдем для нее безопасное место, - сказала она гному, - Мы более или менее обещали леди Стелле. В обмен на то, что она вернет нам книгу. Мистер Босс бросил кусок крысиной коры в огонь, уничтожив одного из мотыльков. Рейна тихо вздохнула. - Мы получили твою драгоценную книгу, - сказал Бррр, стараясь не выдать паники, - Девушка - это бонус. Чего мы тут ждем? - Я не знаю. Откуда, черт возьми, мне знать? - Тон мистера Босса был мрачнее обычного. - Спроси у Часов? - предложила Илианора, как будто эта мысль не могла прийти ему в голову. - Я не могу. Бррр был в компании Часов только последние шесть месяцев. И все же он слышал, что Часы сами решают, когда им нужен отдых. Когда это случалось, компания иногда распадалась на некоторое время. Может быть, пришло время. Лев спросил: - Что, эта штука снова бастует? Что-ты скрываешь от нас? Мистер Босс переминался с ноги на ногу, не отвечая. Сбоку, под звуки серебряной гитары и набора щипцов для звона, отчетливо слышалась возня. Семеро парней импровизировали все более непристойные стихи к своей ночной песне. Вряд ли это был материал для лулабье, но довольно скоро Рейна облокотилась на предплечья Льва и погрузился в сон. - Теперь, - сказал Лев, - я не хочу торопить вас, но убийцы, без сомнения, начинают искать нас, Часы и книгу. Они все соберут воедино, учитывая, что мы показали им отрывок из того, чего следует ожидать. Вы не хотите рассказать нам, что происходит? Мистер Босс вздохнул, и единственная золотистая слеза выскользнула из его глаза и затерялась в его усах из бутылочной щетки. Бррр доверял слезе гнома не больше, чем Безымянному Богу, появившемуся на поляне и решившему вселенскую борьбу добра со злом. Или даже хороший против плохого вкуса. Илианора предоставила их вождю презумпцию невиновности. - Что тебя расстроило? Это, конечно, не может быть ребенок? Гном еще глубже уткнул подбородок в грудь, как будто ему больше нравилось разговаривать со своими коленями. - Я надеялся, что возвращение книги леди Стелле обновит исполнительную функцию Часов, но я не верю, что это произошло. Илианора и Бррр обменялись взглядами и стали ждать. - Вы всегда видите развлекательный посыл Часов, - объяснил мистер Босс, - Это все, что кто-либо когда-либо видел. Зрители встают на сторону сцены, проемов, балконов и тому подобного. Но есть разница между публичной демонстрацией и частным откровением. За углом? Не та сторона, где шкафы для хранения, а задняя часть тележки? Где на плакате написано, что ОН МЕЧТАЕТ О ТЕБЕ И ПРОГЛАТЫВАЕТ ТЕБЯ? Эта реклама скрывает от всеобщего обозрения частную сцену, которую вы никогда не видели, потому что я никогда не упоминал об этом. Кому угодно. Когда я один, я иду туда украдкой взглянуть. Я слежу за направлением каждые несколько дней. Даже если Часы предпочитают не высказывать своего мнения о том, что может произойти, всегда до этого они трепетали от секретности. Это было похоже на то, как ребенок пытается вести себя совершенно спокойно. Это невозможно сделать. Никто не может притвориться достаточно мертвым, даже Часы. До сих пор. Это дало мне еще одну тираду, пока тебя не было, сегодня. Затем — он умер. Он овладел искусством быть мертвым. Или в коме. - Что сказали Часы? - спросила Илианора. - Там было сказано держаться подальше от грязных несовершеннолетних девчонок, которым нечего делать с историей. Он вскинул бровь в сторону Рейны, но не смог заставить себя взглянуть на нее. - А потом все рухнуло. Парни устраивались на своей обычной насыпи. Они всегда спали отдельно от руководства. Рейна погрузилась в свой собственный сон. - Может быть, Часам нужен Гриммуар, чтобы нормально функционировать? - предположил Бррр, - Что-то вроде дрожжей или ключа? Может быть, теперь, когда мы получили его обратно...? - Чаще всего книга была свободна от Часов, и все же Часы говорили мне все, что мне нужно было знать. Часы и книга - это отдельные системы, хотя и разделяющие обоюдный интерес к влиянию. - Тогда, может быть, Часам не нравится, что Гриммуар вернулся, - сказал Бррр, - Может быть, тебе стоит положить его обратно на колени леди Стелле. Ему бы не понравилось, если бы его делегировали на эту миссию, не в нынешней обстановке. - Верно. И, может быть, звезды на самом деле являются обрезками ногтей Безымянного Бога. Не говори о том, чего ты, черт возьми, не понимаешь, сэр Кисонька. -«Так что даже история тоже может устать, подумал Бррр. Сколько будущего предсказали Часы в свое время? Он бродит по стране Оз уже сколько, тридцать, сорок, пятьдесят лет? И гном, работающий в услужении, за исключением тех периодов, когда Часы были спрятаны в какой-нибудь расщелине страны Оз, и гном мог выйти и прожить что-то вроде жизни»? - Ну, если ты не можешь завести его с помощью рукоятки, может быть, он хочет умереть, - сказал Бррр, - Ты когда-нибудь думал об этом? Гном только застонал. - Часы - это не просто купель пророчеств. Это... что—то вроде совести, я думаю. - Это будет не первая совесть, когда-либо задремавшая. Я присоединяюсь к нему. Спокойной ночи. Но Льву не давали покоя крики соколов и скольжение жуков-пеликанов под сухими сосновыми иголками. Его беспокоило, что гном казался обездвиженным параличом Часов. Его беспокоило, что они не должны спать здесь, а должны быть уже в пути, уходить. Он слышал стрелков в каждом шорохе и дрожании леса. Всегда был какой-то зуд, который беспокойство не могло почесать. Бррр то и дело проскальзывал в сон, который маскировался под реальный момент - осознает ли он, Лев, что почти спит в летнем сосновом лесу, или ему снится та же реальность? Явления его прошлого вырывались из пут хронологии и проникали в сознание, а затем снова исчезали. Лев плавал в той подводной стране чудес, где действие и следствие теряют связь друг с другом. Посмотрите, кто здесь, на подиуме совести, принимает позы между бодрствованием и сном. Дворянин, который придумал для Льва задание агента. Человек, от которого пахло лакрицей и табаком. Аварик, маркграф Тенмедоузский. Его тонкие усы цвета тыквы и козлиная бородка, осанка, которую мало кто из Зверей мог имитировать. Будь проклята самоуверенность титулованных! Аварик уступил место Джеммси, первому человеку, которого Бррр помнил, как встретил - скромному солдату Волшебника страны Оз. Первый друг Льва, и его первое предательство. Почему Бррр решил, что сможет заботиться о маленькой девочке, хотя бы какое-то время? Причинять вред - вот что было уделом Льва. Джеммси разлетелась в прах. В гипногогическом параличе Льва Джеммси напоминал рой Озмистов - фрагментов призраков, преследующих Великий Гиликинский лес. О чем они просили? "Скажи нам, правит ли Волшебник по-прежнему в стране Оз". И Каббинс, мальчик-шериф Северных Медведей, задал им ответный вопрос: "Скажите нам, жива ли Озма". Почему же фантомы в капюшонах в своем могильном стоне никогда не спрашивали: "Скажи нам, лучше ли соленое масло, чем несоленое, в рецепте шизского пирога с фаршем?" Пророческие вопросы и ответы волновали только правила - власть, троны, чопорность. Каббинс растворился в узорах осоки и пейсли. Бррр уже почти заснул, и тут в искусность предающегося сну разума вторглась мысль о древнем оракуле, известном как Якл. Она так прочно вошла в его мысли, что он резко сел. Коварная дьяволица! В его мыслях она была как никогда требовательна. "Позаботься о девочке", - уговаривала она его полгода назад. "Мне нужно, чтобы ты заступился за нее, если она нуждается в заступничестве". Она говорила о ребенке Лира и Кенди. Не кто иной, как внучка Бастинды. Но была ли эта появившаяся девушка - Рейна - той самой? По словам гнома, Часы относились к ней с опаской. А Бррр не мог быть уверен. Он снова лег. За закрытыми веками, когда девушка потягивалась, терлась о его позвоночник и ворочалась, он пытался представить ее зеленой, хотя при дневном свете она казалась такой же прозрачно-молочной, как и многие манчкинцы и гиликинезцы. Часы не различают цвета, подумал Бррр. Позвольте Часам восстановить свою пружину и вернуться к тому, чтобы быть совестью страны Оз. Он не может разобраться в реальности Рейны. Я слишком устал. Все его предыдущие бедствия теперь танцевали перед ним, большой паршивый финал. Эта ночная инквизиция, когда персонаж с облегчением растворяется в забвении: кто ты на самом деле? У Льва была жена, с которой он не спал, не только из-за проблемы несовместимых пропорций, но и потому, что Илианора была зашита в окончательно теряющую девственность. Лев зациклился на многих людях и Животных одинаково и любил только одного, Мухламу Х'Акима, Тигра из Слоновой кости. Это никуда не делось в спешке. Был ли он отцом пометов? Нет. Его участие в Деле Дороти и смерти Злой Ведьмы Востока озадачивало Эла, включая его самого, — был ли он врагом государства? Или героем нации? Или просто пустое место в мире с приемлемо впечатляющей гривой — вот как он оценивал себя, вверх и вниз, и покончим с этим. Так что, возможно, он не был способен, заключил он, выполнить просьбу Якла о нем. “Позаботься о девушке". Зачем ему это? Бастинда не оказала ему никакой услуги, если только вы не верили тем, кто говорил, что он был львенком в Шизе, и она и ее друзья спасли его от какого-то сомнительного эксперимента в лаборатории. Конечно, это невозможно доказать. Но вот Рейна, во сне, грубо почесывает себя между ягодиц. Лев чувствовал тонкую руку девушки. Его позвоночник и ее, спина к спине. Но почему он не был способен? Да ладно. Леди Стелла присматривала за Рейной, не привлекая к этому внимания. И, признаться, леди Стелла вряд ли была старой матушкой Хорой из оперетт. Если Стелла смогла справиться, то сможет ли Бррр? С помощью Илианоры? С помощью или без помощи гнома, совета Часов? Но Часы погрузились в дремоту, вспомнил Бррр. Совесть в коме. Но, но, но. Бесконечный часовой механизм неуверенности в себе. В своих окольных размышлениях он не пришел ни к какому выводу. Сон временно избавил его от необходимости больше беспокоиться об этом.
zanq: 3 Новые друзья все еще спали. Рейна пробиралась мимо них: седовласая женщина с жестким мягким лицом, золотистый Лев, маленький злой мужчина. А также семь послушников Часов, которые щекотали друг друга во сне, подумала она. Она не скучала по Стелле. Она не скучала по Пагглсу. Она почти ожидала, что мисс Мерт будет прятаться под соснами с фланелью для лица наготове, но когда Мерт не появилась, Рейна пошла дальше. Она намеревалась подняться обратно на смотровую площадку, чтобы посмотреть, что еще можно увидеть из драконов в воде. Путь был достаточно изящным. Свет, как косые весла, греб по дороге, указывая ей, как идти. Было приятно находиться в этом мире. И совсем не опасно, что бы там ни говорила мисс Мерт, особенно в последнее время. Озеро. В этот час его поверхность была серебристо-черной. Зеленый светился на холмах. Зеленый цвет окрашивал южные бухты, словно покрытые водорослями. Она заметила дым над Циммерстормом, хотя была слишком юна, чтобы гадать, не остатки ли это города, сожженного в отместку. Мансардных крыш Мокбеггар-Холла она не видела, да и не думала их искать. Драконы исчезли. Лед исчез. Развалины одного корабля дрейфовали, как разбитый остров. Два корабля стояли на якоре и кренились. Четвертый корабль исчез, возможно, полностью затонул или затонул где-то в порту, вне поля зрения. Ей было жаль корабли, но еще больше жаль драконов. Она могла поспорить, что никто не спрашивал их, интересуются ли они плаванием на лодках. Она помогла заморозить их — каким-то образом она это знала. Она не знала слова "стыдно" или даже понятия "стыдно", но чувствовала себя отвратительно и хотела, чтобы этого не случилось. Леди Стелла попала в беду, и другого выхода не было, но все же. Куски дерева на воде выглядели как сломанные буквы. Это напомнило ей о слове "мужчина". Вешникост. Однажды он нашел книгу с большими буквами — то ли для детей, то ли для слепых взрослых, она не знала, — и положил ее на колени лицом к ней. Она скорчилась на полу. Он достал свой маленький серебристый кинжал и использовал его как указку. Что это такое? Буква "Е". Что это такое? "Я"? Нет, тот, другой. Буква "Л", верно? Верно. А это? Тот, эм, который похож на букву Е. Ф!Е-Л-Ф? Можете ли вы произнести это до сих пор? Она могла бы, но по какой-то причине покачала головой. Она не хотела, чтобы все произошло слишком быстро. Теперь она увидела большую палку и подошла, чтобы поднять ее, чтобы нацарапать буквы на сосновых иголках. Как правильно писать "извините"? Палка отлетела, и она погналась за ней. Она знала, что она превратился в змею, но, может быть, она все еще будет держаться и станет для нее палкой. Может быть, она могла бы писать лучше, чем она. “Подожди”. Она поспешил прочь, но медленнее, подумала она; змея обдумывала ее просьбу. Затем она остановилась и повернула игольчатую головку. Она был почти зеленой, за исключением тех мест, где хотела быть коричневым. Ее глаза — она могла видеть только один —были плотной блестящей непрозрачной черной чечевицей. Она сказала: - Ты вылезла из воды сегодня утром? Ты знаешь, что там произошло? Эти драконы твои друзья? С кем-нибудь из них все в порядке? Змея опустила голову, возможно, в знак траура. - Один из них улетел. Ты видела эту часть? Змея не двигалась, но Рейна подумала, что, возможно, она выглядела немного заинтересованной. - О, так и было. Я понятия не имею, куда он улетел. Вон там, за берегами, в той стороне. Змея, казалось, пыталась изменить цвет, смешаться с кусочком лишайника с одной стороны и кусочком камня с другой, но это была медленная работа. Она присела на корточки, чтобы посмотреть, как это происходит. “Вау-эй. Я не знала, что змеи могут переключаться на зеленый и обратно. Глаза существа без век были зловещими и терпеливыми. - Многое могло бы позеленеть, если бы они старались усерднее, - говорилось в нем, - Имей это в виду”. Рейна попятилась, никогда раньше не встречала говорящую Змею и даже не слышал о ней. Она думала, что они всего лишь похожи на сказки. Змея закончила свое превращение в камуфляж, и она больше не могла ее видеть. Ей не хватало Змея, но она оценила совет. - Точно, - сказала она тому месту, где он был, - О и - извини. 4 Рейна рассказала им о кораблях, которые были разрушены, и драконах, мертвых или сбежавших. Компаньоны посмотрели на мистера Босса. Он просто пожал плечами. - Если предположить, что большинство солдат выжили и перегруппировались на берегу, то первой задачей Вешникоста будет найти нас, - сказал Бррр. Терпеливый, как сурковый лев. Хотя ему было трудно не закричать, - Часы предсказали водный путь, помнишь? И Вешникост мог бы догадаться, что у нас есть могущественное очарование, чтобы сделать его реальностью. Мы действительно не можем слоняться без дела, ожидая, пока Часы наложат печать на наш бланк. - Эй, Лев прав. Мы носимся взад и вперед по враждебной территории уже большую часть года. Это от мальчика с каштановой копной. Бррр никогда раньше не слышал, чтобы он говорил. - С этим водянистым зоопарком, охваченным пламенем прошлой ночью, мы станем первой целью мести для всех. Буксировщик сказал: - И как. Благодаря чертовым Часам, это маленькое пророчество для военных. Это ват - колатальский гребаный миттаке, это ват. Еще одно мнение девственницы: - Пришло время решить, в какую сторону... Карлик прервал мальчика. - Когда ты начнешь думать о том, чтобы принять решение, тебе пора принять решение уйти. - Может быть, мы и будем”, - проворчал четвертый помощник, - Быть разыскиваемым за участие в военном саботаже - это совсем не то же самое, что быть слугой Судьбы - И ты не можешь рисковать, командуя Судьбой, - выплюнул гном, - Ты собираешься переоценивать меня, убирайся. Я серьезно. Говоривший, парень, лохматый, с штопорами кобальтово-черного цвета, потерял часть своей решимости. Он отступил на шаг, как бы давая гному возможность тоже отступить. - Я не останавливаю вас, - сказал мистер Босс, - и вас, других преступников. В течение многих лет нам удавалось либо договориться о своего рода дипломатическом иммунитете, либо отказаться от любой коровьей лепешки, в которую мы случайно попадаем. Однако наша полоса везения может закончиться. Привыкай к этому или найди себе другое хобби. - Но удача, что такое удача, рядом с Судьбой... — Мальчики не могли вырваться из пропагандистского рычания, охватившего их сердца. - Спасайтесь сами. Последний, кто уйдет, погасит луну. И ты тоже, дочка, - Гном указал скрюченным указательным пальцем на Илианору, - Ничто не держит тебя здесь. - Я никуда не уйду, - ответила она, - Пока. Парни были упакованы и готовы к отъезду в течение часа. Сняв свои оранжевые камзолы, они взвалили рюкзаки на спины и повязали на шеи гражданские платки. Они решили двинуться на север через Сосновые пустоши, избегая ополченцев любой масти. Бррр подумал, что так будет лучше. Эти парни не собирались становиться агентами-провокаторами в какой-нибудь случайной войне. Большинство из них хотели просто посмотреть мир и заявить о своей значимости как аколитов истории. Или отложить работу в семейном бакалейном или гравийно-песчаном концерне. - Ты следующий, - сказал гном, - Вон. Бродяга. Срамные ноги. - Не без тебя, - сказала Илианора, - Мистер Босс, вы не в себе. - Я никуда не пойду с этим губительным ребенком, - сказал мистер Босс. - Если мы уйдем, ты никуда не уйдешь, и точка, - заметил Бррр, - Вы только что уволили свою резервную рабочую силу, и я остался единственным, кто может тянуть эти часы. Если только вы не готовы уйти от него. - Проклятие, - сказал гном и продемонстрировал несколько. - Тише, - сказала Илианора, - Если они действительно решили нас выследить, ты только укажешь им наше местоположение. Гном пошел и сел под повозкой. - Я уже собрался, - сказал Лев своей супруге, - Нас ничто не держит, я думаю. Поскольку мы, кажется, освобождены. - Он спас меня, - сказала Илианора, - Я не могу просто бросить его из-за этого небольшого разногласия. - Почему бы тебе не спросить Часы? - предложила Рейна, - Если бы ты с ним хорошо поговорила? Как его зовут? Илианора поморщилась, что в ее исполнении было равносильно ухмылке. - Освальд. Но я думаю о нем как об Освальде. Рейна подошел посмотреть на нее. - Оно не очень-то дышит, - признала она, но обошла его, давая ему возможность усомниться. Снизу гном запустил камнями в ее поцарапанные лодыжки. Бррр видел в драконе беспощадное обаяние, вульгарное, но эффективное изобретение изобретательности тик-тока, призванное напомнить читающей аудитории об архаичном народном поверье, известном как Дракон Времени. Хотя сам воспитывался без подобной чепухи — потому что сам воспитывался, - Лев достаточно хорошо знал легенды о происхождении страны Оз. Сопливое подземное существо, спящее в какой-то недоступной пещере, мечтающее о вселенной с самого ее начала. Пламенный фатализм. И это не единственный тип фатализма, охвативший страну Оз. Другие, более флегматичные теории предполагали существование в результате какого-то нечестивого сгорания масел и углей. Даже сегодня некоторые крестьяне приписывают свою грязную участь дилетантизму Лурлины, королевы фей, пытающейся создать мир. А яйцеголовые, достаточно умные, чтобы страдать подагрой или глаукомой, утверждали, что жизнь - это мрачный эксперимент в области этики или жестокости, изобретенный Неназванным Богом. Но история о драконе была старше — настолько стара в народных знаниях, что у дракона не было имени. Освальд был псевдонимом театра: глубокая судьба всегда управляется из-за занавеса, от которого нас просят отвлечь наше внимание. Сегодня дракон Часов был инертен. Выброшенная куча окислительной технологии. Может быть, это маскировка? Освальд так часто казался полуживым существом, зловещим в своем очевидном чувстве импульса, решительным в своем отношении к неправильному и правильному. Голова дракона вращалась, как фара какого-нибудь велосипедиста, катающегося по коллежским дорожкам Шиза. Челюсти щелкнули в четырех разных положениях. Никто из них не улыбался. Когда это совесть улыбалась? - Он выглядит выцветшим, - довольно бодро заключила Рейна. - Рейна, немного меньше шума, - предложил Лев, - Нет смысла подсыпать соль на раны гнома. - Почему бы нам не поискать в Гриммуаре слова, чтобы разбудить его? - Не повредит, - сказал Бррр, - Я голосую "за". - Вдруг мы стали демократическим синодом? Вот что делает с тобой рождение детей? Напомни мне кастрировать себя ложкой из грейпфрута. Но с учетом того, через что пришлось пройти Илианоре, это замечание было легкомысленным, и, несмотря на свое расстройство, гном поймал себя на том, что. - Ах, ну да. Но я не обещаю играть по любому предложению глупой книги, волшебной или нет. Он достал "Гриммуар" из ящика, который открылся с хлопком, как будто ему не терпелось доставить книгу Рейне. - Чтение никогда не приносило мне пользы, при моей-то работе, - ворчал он. Илианора расстелила свою шаль на усеянной иглами земле, и мистер Босс бросил на нее книгу. - Мне не нравится прикасаться к Гриммуару, - сказала женщина, но Рейна опустилась на колени перед томом. Она положила руки на крышку, как будто хотела обнять эту штуку, и открыла большую крышку. - Это кажется странным. Как мох с сахаром в нем, - сказала она. - А ты выглядишь как сгусток без крема, - фыркнул гном, - Найди то, что тебе нужно найти, и снова закрой эту чертову штуку. Это заставляет меня нервничать. Эта книга не для таких, как мы, чтобы ее изучать. Мы всего лишь хранители. - Может быть, мир меняется, - сказал Лев, - и теперь все зависит от нас. Гном подавил себя, пока Рейна перелистывал верстовые столбцы. Сегодня каждая страница казалась сделанной из другого сорта бумаги. Разных цветов и плотности, просеянной и спрессованной с разнообразным мусором: тряпками и соломой, бечевкой и плавками. На взгляд Бррра, слова, написанные от руки, казались слишком крючковатыми и зазубренными, чужим языком, если не сказать - чужим алфавитом. Хотя его очки нуждались в обновлении. Иногда маргиналии казались вовлеченными в движение, плоскими маленькими театральными пьесами, играющими сами за себя. На других страницах одинокий портрет без подписи смотрел на него, его глаза двигались, когда страница поднималась, колебалась, оседала, закрывалась следующей. - Как мы вообще узнаем, что ищем? - спросил Лев. - Когда мы его найдем, - сказала Рейна. Достаточно просто. Бррр увидел это раньше, чем она. Они наткнулись на страницу, которая, казалось, была покрыта льдом или стеклом, по которой кружились рельефные узоры из инея и снежинок, чередуясь, как, по-видимому, делали шестеренки Часов, когда Часы были в порядке. Бумага сверкала искорками, как свет на снегу. Рейна сказала: - Это что, зима на воде? - Кто знает? - сказал Бррр, - Я не могу распознать текст, если только снежинки не являются их собственной прозой. Однако книга перестала сама собой перелистываться. В любом случае, похоже, это страница назначения. Девушка согласилась; она нетерпеливо обхватила страницу руками, словно хотела согреться зимним днем. - Где мои варежки? - пробормотала она почти про себя. Узоры из снежинок раздвинулись, как театральные занавесы, открывая темно-синий фон, который заполнял всю страницу, как ночное небо во время Лурлинариев. Звезды сияли в полночных чернилах. - Если это реклама занятий по формированию веры, милые клеточки, то я возьму спичку, чтобы поджечь всю эту чертовщину, - прошептал мистер Босс. - Заткнись, - вежливо сказал Бррр. Одинокая белая точка начала увеличиваться, как будто приближаясь с большого расстояния по небу. Это было похоже на что-то вроде снежного шара, такого типа, который Бррр видел в магазинах по праздникам. Может быть, пузырь со льдом? Идеальная хрустальная капля. Парящий. Он раздулся почти до краев страницы. Когда он остановился, они увидели, что шар был чистым, а внутри него была заключена сгорбленная фигура. “Z в O", - сказала Рейна. Они не могли точно сказать, кто это был. - Это должна быть леди Стелла, - сказал мистер Босс, несмотря на себя, - Люди говорили, что она приходила и уходила на пузыре. Хотя на самом деле это был белый Пфеникс - Нет, это должна быть Бастинда, только ты не видишь, что она зеленая, - сказала Илианора, - не за этим ледяным белым окном. Это напоминает мне о ее хрустальном глобусе в Киамо Ко. - Это ни то, ни другое, - Лев не знал, почему он так решительно отнесся к этому, - Это Якл. Старая матушка Якл, дряхлый мудрец из монастыря. Она та, кто поселилась на этих самых страницах, если вы помните. И стеклянный бал — может быть, это то, что стало с Тенепуппетом-Малки, стеклянной кошкой. Он поглотил ее, как будто она была птицей. Ну, у нее были эти крылья, не забывай. Фигура — это, несомненно, была она — указала на них, как будто могла видеть их из книги. Один палец на Бррра, один на Илианору, один на гнома и один на Рейну. Другой рукой она собрала четыре прямых пальца и сложила их вместе, как копья спаржи, перевязанные бечевкой. Она сжала их, указывая — довольно четко — вместе. Вместе. Затем она подняла правую руку и указала поверх их плеч. Юг. Она сделала прогоняющее движение рукой, как фермерша, раздраженная цыплятами. Иди! Иди. Вместе. Юг. Бежать. Быстрее! - Она могла бы устроиться на работу в цирк Тикнора, разыгрывая шарады, - признался гном, - Она довольно хороша, хотя кто может сказать, что она не какой-нибудь диббук, соблазняющий нас на гибель? Снежинки начали приближаться, скрывая фигуру. Гриммеруар стала жестким, страницы заблокировались. Ничего не оставалось, как закрыть эту чертову книгу, пока земля вокруг нее не начала покрываться льдом и Гриммуар не примерз к земле. - Я иду на юг, - сказал Бррр, - С Илианорой и с Рейной. Я потяну Время, если вы решите пойти со мной, мистер Босс. Я потащу Часы, если вы решите пойти со мной, господин Босс. Если вы не можете заставить себя присоединиться к нам, что ж, было весело, когда это не было полным кошмаром Гном похлопал в ладоши, но прохрипел: - Часы сказали, что девушки нет. - Разве ты никогда не знал, что часы показывают неправильное время?- спросил лев. - Ты прав. Я побежден, - Гном подошел к Рейне; их лица были почти одного роста. Он помахал пальцем, - Ну что? Маленький смешной ребенок? Ты больше не прикоснешься к этой книге. Мне не нравится твой самодовольный вид. - Это называется чтением, - ответила она. О чем бы еще они ни жаловались — о ком бы ни напоминал им этот образ, и они спорили об этом, — они пришли к согласию, по крайней мере, в этом: лучше быть пойманным на дороге, ведущей к другим неприятностям, чем быть найденным сидящим на корточках в тупике, как мыши в жестяном ведре. Поскольку битва за Тихое озеро может снова начаться в крепости Хаугаарда, на востоке, тогда они обойдут западную оконечность озера, пока не смогут последовать совету книги и повернуть на юг. Теперь Лев обнаружил, что мальчишки предоставили ему выполнять всю работу с того самого дня, как он прибыл сюда полгода назад, когда осень наступила для них под звуки пороховых взрывов и бравурных раскатов горна. Ремни напрягались на его плечах не меньше, чем на прошлой неделе. Гном шел с одной стороны повозки, Рейна - с другой. Некоторые жизни похожи на ступени и лестницы, каждый период - это достижение, основанное на предыдущем успехе. Другие жизни гудят вместе с дугой быстрого копья. Только одна вещь, посвященная этой жизни, от начала до конца, но как великолепно сконцентрирован ее путь. Траектория кажется настолько верной, что является доказательством предопределения. И все же другие жизни больше похожи на продвижение ребенка, карабкающегося по валунам на берегу озера — то вверх, то вниз, всегда цель скрыта из виду. То вывихнутая лодыжка, то рассыпанный бутерброд, то рыболовный крючок в лицо. И это будет мой способ передвижения, - заключил Лев. Не дипломы заработаны, а дружба испорчена. Сорванные кампании. Ошибки в суждениях и публичные унижения. Не зря задание таскать часы Дракона Времени между валами деревянной тележки кажется чем-то вроде отпуска. Лев в стране Оз светится во мраке: "Шутники и блудницы, вот ваш знак! Но рядом с Драконом Времени, как бы он ни был заторможен, Лев может наслаждаться тем, что его затмевают.
zanq: 5 Выбор места назначения всегда улучшает погоду или кажется, что она улучшается. Хотя солнце оставалось жарким, а ветер слабым, и влажность ощущалась, как намокшее пальто, несопровождаемые спутники бодро шагали. Чем дальше они будут от Макбеггар Холла, тем лучше для них будет. Сосны уступили место длинным мрачным участкам, похожим на высохшие русла ручьев, возможно, свидетельствующим о потоке, который когда-то перешел из Мертвого озера в Тихое озеро. Спутники разбивали лагерь днем, если могли найти тень; ночью они шли, бессловесные и потерянные, но не в отчаянии, подумал Бррр. Или, во всяком случае, пока нет. Как только луна зашла, они тоже остановились и отдохнули. Как бы ни было жарко, Рейна спала рядом с Бррр, как будто она была его детищем. Несколько дней спустя на горизонте первые из огромных дубовых деревьев начали поднимать свои лиственные головы. Бррр помнил эту местность с прошлого раза. В полдень они подошли к дому, где Бррр беседовал с Яклом, а она с ним. Он стоял одинокий и продуваемый на своей плоской площадке, как шкаф, поставленный на лужайке. Он выглядел заброшенным, но Бррр не собирался подходить, чтобы удовлетворить свое любопытство. Никто другой тоже. Они держались по одну сторону от заведения, продвигаясь на юг, глубже в лес из охаира. Илианора несла косу, которой иногда пользовались мальчики, и сбивала все папоротники, какие могла. Если в тени было темнее, то и в лесу было спокойнее. Еще больше пауков. Бррр ненавидел пауков, но Рейна шмыгнула вбок, чтобы заглянуть в каждое ушко. - Что ты ищешь? - услышала он вопрос Иллианоры. - Я не знаю, - сказала девушка, - Паучий мир. Мир, который видит паук. Другой мир. - Маленькая гусыня. Илианора принимает такой нежный тон, когда разбивает мечты молодых, заметил Бррр. “Маленькая обезьянка. Маленький придурок. Другого мира не существует. Этого мира достаточно”. - Конечно, никто не спрашивает моего мнения о других мирах, - проворчал мистер Босс, - Я, который на самом деле путешествовал намного больше, чем некоторые. - Ну что? – Рейн- редко обращалась к гному, - Что бы ты сказал? Он сердито посмотрел на девушку, как будто она была виновата в том, что Часы подверглись трупному окоченению. - Ах, что я мог бы сказать, будь я свободен, чтобы проболтаться. - Не забивай ей голову всякой ерундой, - огрызнулась Илианора, - Это жестоко. - А как насчет этой Элли? - спросила Рейна, - Разве она не из другого мира? - Кто тебе что-нибудь рассказал о ней? - спросил гном. - Мерт говорила. Когда леди Стелла была занята тем, что накручивала волосы этой горячей вилкой - Я так и знал, - сказал Бррр, встряхивая своими естественными кудрями. - Откуда бы она ни была, Элли была марионеткой Волшебника, - сказала Илианора, - Она выполнила его приказ, насколько я слышала. Она убила тетушку Ведьму... — Она сделала паузу. Бррр редко слышал, чтобы она упоминала Бастинду Тропп. Он знал свою жену достаточно хорошо, чтобы догадаться, что фраза "Тетушка ведьма", сорвавшаяся с ее собственных губ, поразила ее. Он помахал хвостом перед лицом жены, чтобы позабавить ее. Она неопределенно моргнула, глядя на него. - Элли могла прийти откуда угодно, - протянул он, - Есть много стран, не похожими на жителей страны Оз. Большие захолустья, чем центральные города в стране Оз, не так ли? А за песками, Флианом и Иксом, и другими мрачными бесплодными землями, которые невозможно себе представить. - Это не то, что говорила Мерт, - запротестовала Рейна, - Она говорит, что Элли была из Другой Страны. Вы не сможете добраться туда на телеге. Просто по волшебству - Это билет в один конец, дорогая, - сказал мистер Босс, - Поверь мне в этом. Он вывернул карман, как будто искал чек на обратный рейс: ничего. - Однако Элли вернулась. - Ха. Они, вероятно, захватили ее и сбросили в какую-нибудь яму. И выдумали другую историю. Точно так же, как они поступили с Озмой. Люди поверят во что угодно, если это достаточно невозможно. - Не надо, - сказал Бррр, - Пусть Рейна познает мир так же, как мы все. - Научный метод воспитания детей? Анализ методом проб и ошибок? - Гном хрустнул костяшками пальцев, - Отойди, Лев. Я собираюсь на прогулку. Я не могу сидеть здесь и слушать, как ты развращаешь ребенка с помощью логики. Вы - молокососы и козлы. Он сгорбился и пролез прямо через большую паутину, которую рассматривал Рейна. Затем он повернулся и сказал: - Смотри, маленькая пустоголовая девчонка. Я на другой стороне. И какие новости? Здесь тоже воняет. Лев шепнул своей супруге: - Он собирается держаться против Рейны, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы дать ему промеж глаз? - Кому нравится, когда его вычеркивают из будущего? - ответила она, - Часы не высказывают своего мнения - так как же он узнает свой путь? - Так же, как и все мы. Ужас, стыд и удача. Когда он вернулся через сорок минут, у мистера Босса была рядом его жена. Его собственная жена. Урожденная манчкинка, которую, как полагал Бррр, он уже встречал раньше. Женщина, как и многие из ее рода, была компактной, в два раза шире тела, ноги слегка согнуты, лицо напоминало помятую кастрюлю. В руках у нее была какая-то трава - возможно, она собирала травы. Она вышла на поляну с уверенностью дровосека. Ему потребовалось мгновение, чтобы узнать ее. - Сестра Апотекарий. Как я живу и дышу. Я думал, ты дала обет целомудрия? - Я случайно оставила его в горнице, когда вы везли меня на телеге полгода назад. О, хорошо. Тот, кто найдет его, может оставить его себе; с меня хватит. В любом случае, не лезь не в свое дело, - Илианора повернулась, чтобы посмотреть. - Приятно видеть тебя такой выздоровевшей. - От моего падения вниз по лестнице? Или из моей жизни в качестве монахини? Неважно. Теперь я ценю, что вы были так добры, что унесли меня и мою треснувшую башку подальше от монастыря до того, как прибыли силы ИГ. - Будучи жителем Манчкинии, я могла оказаться в заложниках. Хотя, насколько я помню, в то время я была довольно раздражительна. С некоторым облегчением вы передали меня команде женщин-велосипедисток, направлявшихся в ИГ на чемпионат. Я оставалась с ними несколько недель, пока они репетировали свои движения на фермерском лугу к северо-западу отсюда, - объяснила сестра Апотекер, - Через некоторое время я поняла, что даже спортивные соревнования по сути своей носят политический характер. Кому это нужно. Кроме того, как житель Манчкинии, я была слишком мала ростом, чтобы поспевать за командой. Так что я нашла заброшенный шалаш дровосека и жила там. - Ты не думала о том, чтобы вернуться к своим корням в Стране жевунов? - спросила Илианора, - Или отремонтировать часовню в Изумрудном городе? - Дом матери? Не смешите меня. Они уже много лет кооптированы религиозными диктатами Императора. Я не буду кланяться, чтобы починить сандалию императора-апостола, нет, сэр. Может, я и невысокая, но не настолько. Что касается Манчкинии, у меня не так много родственников осталось в Центре Манча. Они все разрушены последствиями того смерча, который прошел здесь, когда я была ребенком. Тот самый, который принес демона ветров, Элли. Так что я сирота-отступница, и сегодня утром я проснулась в одиночестве, пока не встретила мистера Босса, который улучшил мои перспективы. - У меня нет намерения улучшать чьи-либо перспективы, - сказал гном, - включая мои собственные. Вот почему я женился на тебе. Чтобы было кому разделить столь же кислую перспективу, или даже несколько ухудшить ее. Сейчас все слишком радужно. Они собираются начать петь в любой момент. Они даже взяли на воспитание ребенка. - Ха, - сказала Илианора, - Никто не воспитывает эту девочку. Мы проводим ее в безопасное место. Вот и все. На это Рейна не посмотрела ни вправо, ни влево. Она просто продолжала изучать ствол дерева, в котором могла жить белка, или сова, или бурундук. Что-то тайное, животное, магическое. Не связанное с этим. - Проклятие отцовства. Как будто мир может быть безопасным, - гном почти улыбнулся своим попутчикам, - В любом случае, вы можете вернуться в наш маленький домик в хлеву, и мы угостим вас омлетом. Ее фирменное блюдо - яйца ржанки и скалионы. - Это было все, что я когда-либо могла найти, - призналась сестра Апотекер, - Похоже, я не охотник и не собиратель. Я больше похожа на кладового паразита. Хотя я могу испечь очаровательную булочку, если правильно подобрать ингредиенты. Они приняли приглашение. - Поздравляю, - сказал Бррр гному, когда они шли дальше, - Если бы у меня была сигара, я бы дал ее тебе выкурить в честь предстоящего бракосочетания. - О, мы уже заключили наш союз, - ответил он. Бррр приподнял бровь. - Я гном на одинокой дороге, и я отдаю свою жизнь этой дуре, как будто в этом есть что-то для меня. Она - мунчинская дева, которая соблюдает целибат с тех пор, как у нее появился первый молочный зуб. Скажем так: мы были готовы. Ну вот, подумал Лев. В этой игре мы тоже победили. Гном с нами. Они подошли к домику в лесу, к оборванной крыше, покрытой старыми дубовыми листьями. - Ты собираешься остаться здесь? - спросил Бррр, - Вести жизнь пенсионера? Собираешь ягоды и грибы вместо того, чтобы быть знатоком книги, драгоманом дракона? - Конечно, нет. После ста лет службы, или что бы это ни было — в любом случае, это казалось таким долгим — я хочу довести эту эскападу до ее естественного конца. Женушка может подождать меня или пойти со мной, для меня это не имеет значения. Наш брак не очень крепкий. И все же я люблю ее по-своему. Мистер Босс ухмыльнулся своей квадратной невесте. - Как тебя звали до того, как ты стала сестрой Апотекарий? Она прищурилась и приложила палец к губам. - Я забыла. На уроках веры они называли меня Маленьким Нарциссом. - Маленькая Даффи. Мне это нравится. Ну, давай, Маленькая Даффи, давай достанем лучшее белье и нальем бочонок родниковой воды для наших гостей. В конце концов, это свадебная вечеринка. Рейна скептически отнеслась к новичку. Ее маленькое суровое личико было похоже на старую ржаную буханку, оставленную на солнце. Но в целом девочке было наплевать на людей, поэтому ее особые опасения по поводу Маленькой Даффи приходили и уходили, некаталогизированные, мимолетные. Бррр пробормотал Илианоре: - Может быть, это наша возможность оторваться. Кто бы мог подумать? После всего этого времени наш убежденный холостяк женится. - Возможно, из-за того, что Часы были сонными, ему нужно было что-то еще, чтобы придраться к нему, и жена с легкостью выполняет эту функцию, - сказала Илианора, подойдя как никогда близко к шутке. И все же в этом что-то было. После шикарного ужина мистер Босс приготовился снова отправиться в путь. Маленькая Даффи зашла в дом, чтобы повязать свежий фартук. Бррр признался, что сомневается в том, чтобы брать на себя еще одну ответственность. - Ты взвалил на нас ребенка, и ты сомневаешься во мне насчет того, чтобы взять жену? - Карлик поднял кулаки на Льва, - С меня хватит тебя. Ну же. Последний, кто устоял. Пришло время уладить это - Я просто имею в виду, что твоей подружке следует сообщить о той опасности, в которой мы находимся, - сказал Бррр. Он не собирался драться с гномом. У него не было никаких шансов против этого ничтожного варвара. Илианора сказала: - Послушайте, вы, хамы, я просто изложу детали, и пусть Маленькая Даффи решает сама. Она вызвала Маленькую Даффи из домика и быстро справилась с этим. - Один. Нас, вероятно, разыскивают за помощь в саботаже флота Императора на Тихом озере. Два. Они догадаются, что с нами Гриммуар, так как нанесенный ущерб был значительным. Три. Часы сломаны, и мы не можем полагаться на их советы. В-четвертых, Гриммуар больше не откроется для нас, как только он дал нам совет идти на юг. Так что мы сами по себе. - На юг? - Это была единственная часть, которая заставила Маленькую Даффи моргнуть, - Люди грязи? Жители страны манчкинов не отваживаются заходить во влажную зону. Оскорбляет наше чувство справедливости, как моральное, так и гигиеническое. Почему не на восток? Я знаю нескольких приличных Людей, которые могли бы спрятать нас на некоторое время.” - Совет был на юг, - сказал Бррр, - и именно туда мы направляемся. - Совет также состоял в том, чтобы держаться подальше от несчастных девочек, - перебил мистер Босс, - так что это предприятие уже начинается с плохой основы. - Я еду на юг, с Часами или без них, - сказал Бррр, - Так что, если ты хочешь остаться с Часами и хочешь, чтобы я включил их для тебя, вопрос решен. Маленькая Даффи, присоединяйся к нам или нет, но решай сейчас. 6 Женщина решила в пользу приключений, чтобы посмотреть, выдержит ли ее брак. Прежде чем покинуть сарай дровосека, она зарыла ложку в землю рядом с дверным косяком. Она объяснила: - Старый обычай жевунов перед путешествием. Если ты когда-нибудь доберешься домой, там будет с чем поесть, даже если единственное, что останется есть, - это грязь. - Леди Стелла умела готовить грязь, - сказала Рейна. Разгар лета превратился в Золотой месяц, хотя Бррр настаивал, что на севере это время года известно как Лохмотья Лета, из-за того, что листья окаймляют насекомые. Маленькая Даффи возразила, что в Стране Жевунов эти поздние летние дни были временем сбора урожая, так как фермеры изо всех сил пытались собрать урожай до грозы или случайного выброса пыли. - Страна жевунов каждый год теряет акры хорошей почвы в пустыню, - кудахтала она, - Если ИГ действительно намеревается спуститься и заняться домашним хозяйством, им понадобится хорошая метла. Рейна слушала картинки больше, чем людей. Ложки в земле, грозы, пыльные тучи. Использование хорошей метлы. Сложность угрозы миру была пугающей, но, возможно, она научится читать ее так же, как выучила буквы. В конце концов, первый шаг чтения - это поиск. Восьмифутовая паутина тянется к южному краю леса оакхаир. Лев визжал всякий раз, когда натыкался на них, но Рейна любила их. Если она находила их до того, как их избивали ее товарищи, она просматривала их, чтобы увидеть то, что могла увидеть. Это действительно было похоже на подглядывание в окно. С одной стороны, она была достаточно похожей на человека девушкой, заглядывающей в мир пауков. Она видела пауков с короткими, покрытыми ресницами лапками и пауков с грудями, похожими на ромбики. Паутинные клещи с такими маленькими телами, что их даже невозможно было разглядеть, но у которых были ноги, способные размахивать скилетом. Вертолет, маленькая тупоножка. А как вы поживаете сегодня? Чего Рейна не видела, а она продолжала смотреть, так это групп пауков. Были ли у пауков привязанности? Кроме их паутины? Она смотрела, как каждая серебристая капля жевательной резинки опускается на свои ниточки, но когда паук снова взобрался наверх, никого больше не было дома. Любые гости, которые натыкались на их нитяные сети, становились ужином, который казался необщительным. У пауков были смелость, скорость и своего рода искусство, но у них не было друзей. Они не собирались жениться просто так. С другой стороны паутины, будучи пауком, Рейна оглянулась на людей, чтобы увидеть на картинках то, что она могла видеть. Например. Гном слишком часто называл Илианору “дочерью”, поэтому Маленькая Даффи задалась вопросом, действительно ли женщина в вуали была его ребенком. Илианора была обижена. - Мистер Босс? Ты шутишь? Мой отец был принцем, несмотря на всю пользу, которую это ему принесло. Все выглядело как-то странно. Так как же это выглядело сейчас? Мистер Босс выглядел так, словно его ужалил летающий скорпион. Его губы были выпячены и прикушены. Маленькая Даффи внезапно с интересом посмотрела на свои ногти. Будучи пауком, Рейна подумала, что мистер Босс и Малышка Даффи похожи на крошечных одинаковых бабушку и дедушку, кислых, как взаимные крабовые яблоки. Они выглядели так, словно играли в жизнь. Или это была жизнь? Рейна не была уверена. Она старалась держаться подальше от гнома, насколько могла. Она слышала, как Бррр и Илианора тихо разговаривали, вне досягаемости гнома и Манчкина, но не вне досягаемости внимания паука. Илианора предположила, что, учитывая новую скрытность Часов, замужество было законным развлечением для гнома на свободе. Конечно? - Такое отношение к браку превращает наш союз в легкую насмешку, тебе не кажется? - Бррр замурлыкал Илианор. - Он должен что-то сделать. Он не из тех, кто берется за вязание у камина, не так ли? Рейна повернула голову. Карлик вонзал перочинный нож в ствол дерева с высоты сорока футов. Его лицо было потным, его взлохмаченная борода нуждалась в шампуне. Он не выглядел так, как будто ему нравилась сдельная работа. - По крайней мере, он перестал так суетиться из-за Рейны, - продолжила Илианора, - В книге сказано, что нам делать — держаться вместе, двигаться на юг, — но не почему. Однако мы с тобой не пленники. Если у тебя есть какие-то другие амбиции, как только мы бросим Гриммуар где-нибудь в безопасном месте, расскажи о них. Меня волнует, что они делают? задавалась вопросом Рейна и не могла придумать ответа. - Я не могу вернуться в Изумрудный город, если только не захочу передать им Гриммуар, - сказал Бррр, - Иначе меня вышвырнут в Южную крепость Стаутстейрс, и это будет некрасиво. Вы сказали мне, насколько некрасиво это было бы, в недвусмысленных выражениях. - Я не хочу говорить о Стаутстейрсе, - Лицо Илианоры приобрело оттенок упрямства, которого ни один паук никогда раньше не видел, - Я спрашивала тебя о твоих амбициях. Вас не интересуют ваши спутники на Кирпичной дороге Йелоу? Это Пугало, Железный Дровосек? - Пугало почти исчезло. Я полагаю, солома поддается плесени и долгоносикам. И последнее, что я слышал, Железный Дровосек все еще является агитатором труда в Шизе. Хотел бы он организовать здесь нашу механическую совесть. Большой шанс на это. На самом деле, то дело с Элли было печальным эпизодом, позвольте мне сказать вам. В общем жалкая жизнь. - Моя едва ли красивее. После тюрьмы, чтобы на время переключиться с работы по сопротивлению на сочинение причудливых историй. Гавот дилетанта, я думаю, это можно назвать Рейна видел, как их лица искажались все сложнее, блинчики пытались превратиться в суфле. Лица раздутые, искаженные, опущенные, бесконечно замаскированные. Утомительно, но любопытно. - Тот генерал Вешникост в Макбеггар-Холле? - Бррр заговорил более мягким голосом; он не знал, что у пауков хороший слух, - Вешникост был тем, кто похитил тебя, когда ты была не намного старше, чем Рейна сейчас. Он не узнал тебя, когда ты выросла, я знаю. Но чувствуете ли вы — в этом тайнике вашего сердца — жажду мести? Илианора молчала, казалось, пару лет, но, в конце концов заговорила. - Мы пошли на риск, войдя в Макбеггар Холл, неся Гриммуар прямо под носом у Вешникоста. Я поверил мистеру Босс, когда сказал, что книга была только временно одолжена леди Стелле. Вытащить его оттуда в целости и сохранности, подальше от рук Вешникоста, казалось более важной задачей. Если настанет день, когда я буду готова отомстить ему за убийство — моей семьи — ну, я подозреваю, что я это узнаю. Это станет мне ясно, в частном порядке, в свое время. Тайное знание, подумала Рейна. У меня болит голова. - А пока, - продолжала Илианора, - пусть история идет своим чередом: я всего лишь сторонний наблюдатель. Одуванчик, паук, ничего больше. - Мы не бесцельны. У нас есть цель, - напомнил ей Лев, - Мы держим Гриммуар подальше от рук Императора страны Оз. Мы направляемся на юг, как и советовала книга. И, кстати, нравится это мистеру Боссу или нет, мы спасаем девушку. При этих словах они оба посмотрели на нее, и Рейна обнаружила, что паутина между ними слишком тонка. Это стало прицелом, который сфокусировал ее в перекрестье прицела. Их взгляд, полный любви, был наглым. Чтобы развеять их близорукость, отвлечь их, она крикнула: - Я хочу продолжать читать, но у нас нет книг. Ты пишешь рассказы? Напиши мне несколько слов, на которых я смогу попрактиковаться - Я больше не пишу, - сказала Илианора одним из тех голосов, - Спроси кого-нибудь другого. - А кого тут спрашивать? - Рейна чувствовала себя взволнованной и разгоряченной, - Мир ничего не напишет для меня. Никаких слов в облаках. Ни одной печатной страницы среди этих мертвых листьев. Может ли паук писать письма в паутине? - Что за чушь, - сказал гном издалека, пронзив ножом паутину в нескольких футах над ее головой, перерубив выступающую балку, так что она свалилась, как снятые чулки, - Это это был бы паук.
zanq: Они не мешкали, но двигались без спешки. Лев пришел к выводу, что внимание все еще должно быть сосредоточено на битве за Тихое озеро, поскольку головорезы с оружием еще не появились. Через несколько дней, когда они вошли в труднопроходимую местность, известную как Разочарования, они заметили следующего чудака, последнего из лунатиков, свободно живущих в Озе. - Так было всегда, - заявил гном. - Нет, война сводит с ума всю страну, - ответил Лев. Существо, казалось, было женщиной, сидящей на единственном дереве на этой широкой каменистой равнине. Она держала зонтик для тени и защиты от дождей. Следы костра в одном направлении, уборной в другом. Место было достаточно открытым, чтобы казаться привлекательным для молнии. Возможно, она хотела уйти в сиянии славы. При их приближении она соскочила вниз и встала на ноги. Она была одета в то, что когда-то было прекрасным платьем из белой утки с лазурно-голубой подкладкой, но юбка стала серо-коричневой. Это полезный камуфляж, подумал Бррр. Накрахмаленный голубой нагрудник прижимался к ее груди. Ее туфли были разорваны на носках. - Приветствую, - сказала она, вытянула руку в приветствии, а потом пару раз ударила ею. Ее глаза задрожали, как пудинги, которые не были напрасно приготовлены. Волосы, собранные в пучок на ее голове, напомнили Рейне птичье гнездо; девушка почти ожидала, что сверху выглянет клювастая физиономия. Она только захлопала в ладоши от радости. - Позволь мне угадать. Ты Королева Разочарований, - сказал гном, - Ну, учитывая нашу недавнюю историю, мы должны быть вашими верными подданными. Он сплюнул, но не слишком грубо. Она посмотрела налево и направо, как будто кто-то мог подслушивать. Она показалась Бррру знакомой, но он вообразил, что большинство сумасшедших людей кажутся узнаваемыми. Они отражают в нас менее решенные аспекты нас самих, и шок от узнавания — самих себя в их глазах — это жестокий удар. - Ты в порядке? - спросила Илианора. Всегда нежная рука, особенно для женщины, попавшей в беду, Бррр знал. Женщина каркнула и замахала руками. Они увидели, что она пришила что-то вроде одеяла из перьев к своим белым саржевым рукавам. - Крылышки! - радостно воскликнула Рейна. - Она так далеко зашла, что уже вернулась домой, - пробормотал мистер Босс. - Тише, муженек, - сказала Маленькая Дафф, - Попридержи свои хмыканья; она обезвожена. Ей нужны соли, порошок киновари, крошечная доза. А также отвар желтокорня и чеснока, чтобы справиться с конъюнктивитом, - Она засунула руки за пояс, проверяя содержимое карманов, пришитых на внутренней стороне юбки. В конце концов, она была профессиональным аптекарем, - Нагрей немного воды в котелке, Илианора, а я нашинкую несколько трав и волосатых клубней для бедной Женщины-Птицы. Женщина не сильно испугалась их. После нескольких глотков чего-то красного и мутного, что мистер Босс предложил из своей личной фляжки, она моргнула и вытерла пыль с глаз, как будто она только что достигла комнатной температуры. Когда она открыла рот, то не для того, чтобы щебетать, а для того, чтобы говорить более или менее как гражданин фелоу. - Чертовы придурки, - сказала она, - Дай мне еще немного этого сока. - Это билет, - любезно сказал мистер Босс. Она подняла подбородок, взглянув на Часы. - Тогда что это за штука? Портативная гильотина? - Это такое же подходящее слово, как и любое другое, - сказал гном, - Кабинет чудес, когда-то в лучшие времена. Женщина-Птица оглядела его с ног до головы и обошла вокруг на цыпочках. Это объясняет состояние ботинок, подумал Бррр. - Нет. Я знаю, что это такое. Я слышала об этом. Никогда не думала, что это появится на моем пути. Это Часы Дракона Времени, не так ли? Что ты делаешь, вытаскивая его сюда, в Заброшенные Акры? - Она взъерошила крылья, расхаживая по комнате, как аист марабу. - Принес его сюда, чтобы он умер, - сказал он, - И что ты здесь делаешь? - О, более или менее то же самое, - ответила она, - Разве это не общая цель живых существ? - Тише, там ребенок, - сказала Илианора. Женщина-Птица пристально посмотрела на нее. - Так и есть. Как нелепо, - Она протянула руку и потерла циферблат Часов, - Я полагала, что подобные развлечения ушли в прошлое, как только в цирке Тикнора начали показывать девичьи шоу. Мистер Босс сделал вид, что горбится. - Это не что-то вроде чего-то. Это в своем роде. Она приняла выражение сумасшедшего доцента. - Ты маленький и грубый, но ты не знаешь всего. Эти часы являются последними и, возможно, самыми известными из длинной линейки экстравагантных тик-ток. Они циркулировали несколько сотен лет назад в деревушках Гиликина, рассказывая истории о Безымянном Боге. Такие приспособления специализировались на историях обращения Святых. Святой Метторикс с горы Рансибл, который принял мученическую смерть, когда шабаш ведьм пролетел над его головой и уронил ему на голову замороженные дыни. Святая Басти-Инда из Водопада, вы, наверное, слышали о ней. Скрытый от глаз на протяжении десятилетий, наконец-то появившийся в некоторых версиях. Также Святая Эстелла - Я знаю сказку о святой Эстелле, спасибо, что хоть так, - сказала Маленькая Даффи, - Я провел свою профессиональную жизнь в монастыре Святой Эстеллы в Сланцевых равнинах. - Жалкая маленькая история о благодати через очарование, - пренебрежительно сказала Женщина-Птица, - Затем, мало-помалу, по мере того как юнионизм все глубже укоренялся в провинциях, торговля тиктоком стала светской, претендуя на пророчество и разглашение секретов. - Мы специализировались на истории и пророчествах в сочетании с гражданской совестью, - Мистер Босс звучит как коммивояжер, подумал Бррр. - Шарлатанство, - настаивала Женщина-Птица, - И иногда опасно. Хозяева странствующих трупп посылали своих аколитов вперед, чтобы те вынюхивали местные сплетни, так что марионетки могли быть замечены в подражании местным в реальной жизни. - Мне никогда не нужно было этого делать, - сказал мистер Босс, - Совершенно другой принцип организации. Настоящая магия, если вы не возражаете. Самые грубые вещи. - Вы продолжали все эти годы только потому, что существовала традиция, за которой можно было спрятаться, - сказала старая карга, - Ты последний и торчишь как бельмо на глазу. Люди должны были спросить, почему. Особенно в такие времена. - Не имеет значения, что говорят люди. В любом случае, вы правы в одном: у этих знаменитых часов это было. Ток отделен от тика - Он еще не умер, - сказала она. - Я пришел не за твоим мнением, - сказал гном, - Ты что, колдунья? - Я знаю кое-что о заклинаниях, как это бывает. - Кто ты такая? - Раньше у меня было имя, и раньше оно было Грейс Грэлинг. Но без круга общения имя быстро становится спорным, поняла я. Так что не думай обо мне - Откуда ты знаешь о заклинаниях? - спросила Илианора, - Похоже, это умирающее искусство в Оз. - А чего ты ожидал, если император хочет сохранить всю магию в своей собственной сокровищнице? - чирикнула Женщина-Птица, - Конечно, это не сработает. Магия не следует этим правилам. Он прокладывает свои собственные каналы. Но почему бы тебе не запустить эту штуку и не показать мне, что у тебя есть? - Я же сказал тебе, он парализован. Может быть, мертв, - сказал мистер Босс. - Ты умеешь летать? - спросила Рейна. - Он не мертв. Я должна знать. Я могла бы рассказать вам пару вещей о заклинаниях. Я когда-то преподавала магию, я была на факультете в Шизе несколько лет назад. Имейте в виду, я никогда не была очень опытной, но я была преданным учителем для своих девочек, и я набрался больше, чем кто-либо мог себе представить. - Весь бывший факультет Шиз, похоже, уходит на пенсию в пригород, - заметил Бррр, - Вы знали профессора Ленкса? А мистера Микко? - Я знала, как зашнуровать ботинок с другого конца комнаты, - сказала она, - Я знала, как приготовить пышки и чай за пятнадцать секунд, когда попечитель неожиданно появлялся в чьих-то покоях. Я знала эту Бастинду Тропп, когда-то давно. - О, конечно, ты это сделала, - сказал мистер Босс, - Похоже, что все в стране Оз знали ее. Не могу перейти улицу, не столкнувшись с кем-нибудь из ассоциации выпускников. По подсчетам, в тот год вместе с ней в Шиз поступило семьдесят тысяч человек - Как высоко ты можешь летать? - спросил Рейна. - Она не была такой уж особенной, - сказала Женщина-Птица, выковыривая гниду из своих перьев и глядя на нее с чем-то вроде жадности. Она не стала его есть, просто стряхнула с большого пальца, - Она была обычной девушкой с талантом к озорству и более серьезными проблемами с цветом лица, чем в лазарете, с которыми знали, что делать. То, что случилось с ней в конце концов, было преступлением. - То, что в конце концов происходит со всеми нами, является преступлением, - сказал мистер Босс, - Обсудите это с властями. - Я говорю вам, этот инструмент еще не совсем готов, - настаивала она, - Или, может быть, это просто реакция на меня и мои давно дремлющие таланты. Открой его. У меня уже несколько месяцев не было развлечений. - Что ты здесь делаешь? Ты прилетела сюда? - спросила Рейна. Гном пожал плечами и повернулся к Илианоре. - Ну, мисс Повелительница Тайн, расстегните ремни, как в старые добрые времена. Я заведу несколько ключей и посмотрю, откликнется ли она. - Ты живешь в гнезде? - спросила Рейна. - Тише, дитя, не задавай личных вопросов, - сказал Лев. - Это единственный вид, который у меня есть, - сказал Рейна. - Я знаю тебя, - сказала Женщина-Птица Бррру. - Я предчувствовал, что ты узнаешь, - ответил он. - Ты работал на Императора. Ты подлец. - У меня были небольшие проблемы с законом. Теперь все позади. Присев на корточки перед сценой, она больше не обращала на Бррр никакого внимания. Рейна подошла, присела на корточки рядом с ней и попыталась выставить локти, подражая Женщине-Птице. - Ты можешь снести яйцо? - Если здесь отложат яйца, пусть это сделает дракон, - сказал мистер Босс, пыхтя, - Ну, что ты знаешь. Какой-то призрачный сок остался в шестеренках, в конце концов. Ты не так взбалмошна, как кажешься, королева Птичий Мозг. - Я могла бы нарисовать канцелярские принадлежности бабочками, сиреневыми брызгами и тому подобным дерьмом, - сказала Женщина-Птица, - не беря в руки кисть. Однако я не очень хорошо управлял потоком акварельных красок. Они, как правило, собирались в лужи. - А мы нет. Хватайте свои интимные места и молитесь, ребята. Вот она идет, - Гном обошел вокруг, чтобы расстегнуть последние застежки и уравновесить противовесы, - Что ты скажешь, - спросил он, - если это оживет и прикажет нам отдать девочку леди-отшельнице в подарок? Мы назовем это волшебством, а? Рейна огляделась по сторонам. Выражение ее лица было напряженным и замкнутым. - Он не это имеет в виду, - сказал Лев без убежденности. Колебание, спазм, звук маятника, широко раскачивающегося по дуге и ударяющегося о корпус. Ставни откинулись, благодаря магнитам на направляющих. Бррр и Илианора обменялись взглядами. Это должно взбодрить гнома. - Если в сегодняшнем дневном спектакле есть что-нибудь об Императоре, я ухожу и хочу получить полную компенсацию”, - заявила женщина, которая была Грейс Грэлинг. - Ш-ш-ш, - сказала Рейн. Дракон на верхней части шкафа неловко пошевелил одним из своих крыльев, как будто у него начался артрит. Его голова закружилась. Один глаз выпал из глазницы, потому что взгляд был косоглазым и почти комичным. Маленькая Даффи начала хихикать, но Илианора положила руку на запястье женщины. Гному не понравилось бы слышать смех. Часы не были приспособлением для комедии. Главная сцена побелела от камфорного тумана. Фон был размотан, но застрял на полпути вниз. Повисая в воздухе на фоне другого полотнища, из камыша и рогоза, сцена изображала кафельный пол в какой-то лоджии. Бррр пробормотал Илианоре: - Может, кто-нибудь пойдет вперед и потянет его? - но она покачала головой. По невидимой дорожке, раскачиваясь, выдвинулась колыбель. Богато украшенный была вырезана на его изголовье. Над ним стояла кукла, изображавшая кругленького мужчину с парой маслянистых усов, богато закрученных по былой моде. Он достал носовой платок и высморкался, возможно, сигнализируя о своем горе. Раздавшийся звук был не столько гнусавым, сколько индустриальным, похожим на свисток поезда. Он ничего не заметил. Он был просто марионеткой на ржавых проволоках. Он двигался, он поворачивался то в одну, то в другую сторону, но он был всего лишь марионеткой. У него не было жизни. Бррр мог бы сказать, что Рейна была разочарована. Из летного пространства выпал вырез воздушного шара с гладкощеким шарлатаном, ухмыляющимся и размахивающим сигарой. - Это прибытие Волшебника, - сказал Бррр, - Я бы узнал любую карикатуру на него, потому что в реальной жизни он был не более чем карикатурой. Илианора отвернулась. - Усатая марионетка внизу, должно быть, Пасториус, регент Озмы, - решил Бррр. - Кто это? - спросила Рейна. - Отец Озмы, юной королевы страны Оз, когда прибыл Волшебник. Она была совсем ребенком, понимаете, и ее отец должен был править вместо нее, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы занять трон. Шшш, и смотри. Регент Озмы взял на руки своего осиротевшего младенца. Он понес сверток с пеленками к правой сцене. Из-за кулис выбралось существо, одетое в плащ из палочек, маленьких палочек, связанных вместе нитками. Ее голова была вырезана из брюквы, и пятно потемнело, так что она выглядела как существо, полностью сделанное из дерева. На ней был бледно-красный шарф, накинутый на голову и завязанный на затылке ее вьющимися волосами. Она покачнулась и ухмыльнулась — ее зубы были сделаны из старых клавиш пианино, в четыре раза больше ее лица, и завизжала, одурманенная возрастом, — но хватка, с которой она вырвала ребенка у отца, была яростной. Она попятилась со сцены грубым движением. Утка, идущая задом наперед: невозможно. - Какая—нибудь местная кормилица, чтобы помочь... - начал Бррр, которому не понравилась угроза этой ведьмы-веточки, - Каждый, кто пытается помочь ребенку, в конечном счете является похитителем, - подумал он. Пасториус повернулся и сделал вид, что с облегчением вытирает лоб, но Волшебник направил сигару на регента Озмы и поднял большой палец. Раздался слабый звук хлопушки, не громче, чем конфета-бомба в День празднования мальчишки-мальчишки. Регент упал замертво. Веревки, которые двигали кукольным правителем, были разорваны, так что он играл с большей, чем просто театральной серьезностью. Волшебник сунул сигару в рот и выпустил настоящий дым, но от него пахло беконом. Искра загорелась на занавеске. Лев не заботился о сохранении какого-либо театра драматического искусства. Тем не менее, Часы были убежищем Гриммуара, и он не мог стоять в стороне и смотреть, как они горят. Он вскочил и потушил огонь, пососав свой собственный хвост в течение нескольких секунд и приложив влажную массу к зарождающемуся пламени. Запах был отвратительный. - Шоу окончено, ребята, - сказал он через плечо, - Здесь не на что смотреть. Выходите налево, через сувенирный магазин, и, пожалуйста, ни слова вечерней толпе. Не порть им все. - Илианора обернулась, - Это закончилось так же неубедительно, как и началось? - В значительной степени, - сказал Лев. - Что там говорилось о Женщине-Птице? - Это было самое смешное, - сказал Бррр, - Похоже, он не знал, что она здесь. - Как и любой старый супруг, - сказал мистер Босс, подходя сзади, - Он не реагирует. Это просто происходит по правилам. Держу пари, в нем было какое-то усталое откровение десятилетней давности. Я ненавижу пробуждения. О чем это было? - О гибели Дома Озмы, - настаивала Женщина-Птица, - Наша печальная история. Волшебник прибыл как раз в тот момент, когда Пасториус упаковывал младенца Озму на хранение какой-то старой ведьме. Волшебник прикончил Регента Озмы с помощью какого-то огнестрельного оружия. Эта часть - история, я имею в виду убийство регента. Остальное - апокрифы. Я предполагаю, что Волшебник, вероятно, тоже убил ребенка. Тьфу, тьфу на миф о том, что она спряталась, спит в какой-то пещере, чтобы вернуться в наш самый темный час. Насколько темным должен быть этот час? Койка. Чушь, обман и сладкий опиум для страдающих дураков. Волшебник был слишком хитер, чтобы позволить ребенку уйти из-под пальцев какой-нибудь деревенской кормилицы. - Ты когда-нибудь встречала Волшебника Великого и Ужасного Гудвина? - спросил гном, - Этого разбойника? - Я никогда не имела удовольствия, - Женщина-Птица выплюнула это слово, как будто это было насекомое, найденное плавающим в ее ледяном лимонном освежителе. - Он приехал в страну Оз в поисках Гриммуара, - сказал гном, - У этой книги очень широкая репутация, чтобы привлекать таких негодяев из-за пределов известного мира. - И в придачу мы потеряли нашу королевскую семью, - каркнул отшельник, - Этой книге есть за что ответить, и тому, кто спрятал ее в стране Оз, тоже. Чтобы благополучно вывезти его из какого-нибудь другого рая. Не на моем заднем дворе, так говорят? Но его бросили здесь. И ты его опекун. Тебе должно быть стыдно. Мистеру Боссу не понравилась эта линия презрения. - Но Часы ничего не сказали о тебе - Он погладил бороду обеими руками, - Часы зачарованы тем, что реагируют на стимулы аудитории в данный момент. Для него нет смысла представлять повторное представление. Такого раньше никогда не было. - Это было весело, - сказала Рейна, - но не так хорошо, как дракон в озере в прошлый раз. - Как долго вы не выходили на связь? - спросила женщина, - Ты знаешь, что происходит в Изумрудном городе? - Мы ничего не знаем, - сказал Бррр, - Удиви нас правдой. - Император страны Оз — ты знаешь о нем? Нет? - Конечно. Шел Тропп. Младший брат Бастинды и Гингемы. Что насчет него? - Он издал прокламацию. Твой волшебный дракон не мог открыть тебе это? Ха. О да, император вызвал во дворец все магические орудия по всей стране Оз. Каждый волшебный строгальный нож, каждый зачарованный чайник, который никогда не иссякает. Каждый кодекс древних заклинаний, каждый пристальный взгляд, каждая зачарованная вилка для маринованных огурцов. Он запретил магию в стране Оз - Он не может этого сделать, — сказал Бррр, думая о том, что он знал о законе - а это было не так уж много. - Он не может этого сделать, - сказал мистер Босс, чей тон подразумевал, что он имел в виду, что амбиции были выше любого императора страны Оз или другой страны Оз, - С таким же успехом он мог бы попросить людей расстаться со своими предками или блеском в их глазах. Или со своим скептицизм. Этого не случится. - Тем не менее, он сделал это, - Женщина-Птица начала нервничать, ее глаза стали еще более прищуренными, - Без сомнения, он пошлет агентов, чтобы найти тех, кто давным-давно преподавал в колледже. Для разбора полетов. И хотя я некоторое время работала органистом в часовне, я так же подвержена риску, как и ты, - Она начала визжать, как обезумевший мангуст. - Прекрати это, - сказала Илианора, - Какая разница, преподавала ли ты когда-то магию или аккомпанировал хору? Ты здесь, среди друзей. Мы бы не донесли на вас, даже если бы направлялись на север, в его приемные покои. Но мы едем на юг. У нас есть своя причина держаться подальше от императора и его войск. - Он найдет тебя, куда бы ты ни пошла. - О, мы можем хорошо спрятаться, - сказал мистер Босс, - Поверь мне - У него нет власти надо мной", - сказала Маленькая Даффи, - Я жевун. - Я ничего из себя не представляю, - сказал Рейна, - И все же. Я буду вороной. Можно мне забраться с тобой на дерево? Можешь научить меня летать? Сумасшедшая женщина наконец посмотрела на девочку. - За что ты на меня набросилась? - Никто не дает мне ничего почитать, а я должна попрактиковаться в письме, - сказал Рейна. Отголоски того учителя, которым она когда-то была, заставили Женщину-Птицу взглянуть на них, как будто они признались в том, что издевались над ребенком с помощью касторового масла. - У меня есть ручка и чернильница. Я напишу вам ваше имя, чтобы вы знали его, когда увидите на ордере на арест. Уходи от этих людей, дитя. Они направляются к краю обрыва на довольно большой скорости. - О, посмотрите, кто сейчас предсказывает будущее, - усмехнулся гном, - Ты собираешься забрать ее у нас из рук? - Ничего, - сказал Бррр, - если вы хотите и дальше иметь руки, мистер Босс. Женщина-Птица сдержала свое слово. Она написала несколько слов для Рейны: имена Бррр и Илианоры; Маленькой Даффи и мистера Босса; Рейны тоже. - Кто-нибудь еще важен в твоей жизни? Рейна покачала головой. - А как насчет леди Стеллы? - спросила Илианора, но Рейна не подала виду, что услышала. Женщина-Птица написала, наконец, Грейс Грэлинг. - Это была я до того, как стала птицей”, - сказала она им, - Так что, если они спросят вас, встречали ли вы меня когда-нибудь, вы можете сказать нет - Это г-р-а-й или г-р-е-й? - сказал Бррр, чьи очки были в его другом веските. - В орфографии это делается несколькими способами, - сказала она, - Я изменяю его по соображениям маскировки. Теперь я предпочитаю грелинг, используя обе гласные, потому что это больше похоже на птицу. - Они все звучат одинаково, - сказал Рейна. Грейс Грэлинг смотрела на Рейну так, словно та была удобно расположенной плевательницей, но она написала несколько дополнительных слов на листе бумаги, чтобы Рейна могла попрактиковаться в чтении. - Это магическое заклинание? - спросила ее девушка. - Не позволяй мне придираться к тебе, но когда ты перейдешь прямо к делу, каждая коллекция букв - это волшебное заклинание, даже если это идиотское заявление Императора. Слова оказывают свое влияние, девочка. Следи за своими манерами. Может, я и не умею летать, но я умею читать, а это почти одно и то же. - Я знаю это, - кисло заявила Рейна, хватая бумагу, - Я видела некоторые книги раньше. - Даже если они сломаны, на твоем месте я бы держала эти Часы подальше от глаз, - предупредила Грейс Грэлинг, - Император не хочет, чтобы у кого-то еще были игрушки. Ты напрашиваешься на неприятности. - Любопытная ворона. Не твое дело, - сказал мистер Босс. Женщина-Птица начала взбираться на свое дерево. - Помни, что я говорю. У меня есть пара друзей на высоких постах. Она указала на каких-то птиц, порхающих на фоне синевы, вон там, наверху. - Ты тоже идешь с нами? - спросила Рейна, которая думала, что открыла новый повседневный трюк Компании - собирать сумасшедших. Позади Грейс Грэлинг другие путешественники делали руками жесты, указывающие чтобы Рейна замолчала.
zanq: 8 - Почему она не пошла с нами? Она могла бы научить нас летать, - проворчала Рейна, - В книге сказано, что нас четверо, - сказал Бррр, - Помнишь? Четыре пальца, на юг? - Тогда что насчет нее? - Рейна указала через плечо на Маленькую Даффи. - Книга тоже имела в виду меня, - сказала Маленькая Даффи, - Вероятно, я была спрятана там в жесте этой леди-призрака. Цифра, которую вы описали в О. Я была маленьким, большим пальцем. Ты не могла видеть меня в пророчестве, но я была там. - Слепой, хромой, слабоумный, преступный берсерк, - сказал мистер Босс, - Ты должна где-то остановиться, иначе у тебя не будет друзей, у тебя будет лишь название твоего народа. На следующий день, блуждая среди Разочарований, они все время оглядывались назад, чтобы убедиться, что Женщина-Птица не шагает за ними. - Это ее друзья? - Рейна снова и снова спрашивала любого местного крапивника или ворона, пока остальные не перестали отвечать, а девушка не замолчала. Они остановились поужинать, когда дневная жара наконец начала немного спадать. Пока взрослые организовывали трапезу, Лев отдыхал от боли в мышцах и спал быстро, ловко, в течение нескольких минут. Затем он сказал им: - Я выныриваю из дремоты, вспоминая, кто такая Женщина-Птица. Или была. - Сама Озма, вот и все, - сказала Маленькая Даффи, - Ей сто лет, но она прекрасно держится. Я права? Как думаешь? - Она была архивариусом в Шизе, которая помогла мне просмотреть бумаги мадам Моррибл, - сказал Бррр, - Тарабарщина, если бы я когда-нибудь видел такую, из тех людей, которые входят в кафе с таким волнением и тревогой, можно было бы подумать, что она никогда раньше не была в общественном месте. Честно говоря, я сомневаюсь, что у нее достаточно таланта в заклинаниях, чтобы беспокоиться о том, чтобы сходить с ума из-за запрета Императора на магию. Карлик раскурил трубку и затянулся, выпустив аромат вишневого табака, нарезанного с восковым корнем. - Никогда не стоит недооценивать способность волшебника сходить с ума. Профессиональный риск. - Может быть, новости каким-то образом просочились наружу. Новость о том, что Гриммуар вышел из укрытия. Это изъятие инструментов магов заставляет меня нервничать. Если Император снизил мораторий на предметы магии, на практику заклинаний — если Шел потребовал сдачи инструментов и тому подобного — возможно, он пытается найти заодно и Гриммуар. - Или сделать так, чтобы его присутствие в бесплодном пейзаже светилось и визжало, чтобы ему было легче его найти, - сказал мистер Босс, - Я понимаю вашу точку зрения. Наше указание двигаться на юг может оказаться верным. Мы продолжим идти. - Но не сегодня, - сказал он Рейне, которая вскочила и была готова бежать вперед. Она была довольна своим клочком бумаги. Илианора показала ей, как сложить его в бумажную ракету, и Рейна провела весь день, запуская его и гоняясь за ним, находя его и пытаясь прочитать, запуская и снова гоняясь за ним, - Успокойся, оборванка. В это время месяца Луны нет, так что никаких ночных путешествий. Мы отдохнем в прохладе, а утром снова двинемся в путь. - Прочти мне, что написано на обороте, - попросил Рейна Илианору. Бррр наблюдал, как его жена, пользующаяся общим доверием, разворачивает бумажный шеврон. На одной стороне был почерк Женщины-Птицы, но на другой стороне был отпечаток. Это была страница, вырванная из книги. Обычная книга. Без собственной редакционной политики, ориентированной на каждую конкретную аудиторию. - Что ты знаешь, - сказала Илианора, - Обрывок старой сказки. Одна из басен, одна из давних сказок. Они рассказывают им об этом на праздниках урожая и перед сном. Это одна из историй о Лурлине, королеве фей, и ее закадычной подруге Принеле. - Одна из них? - О, их десятки. Я думаю, - Она прищурилась; свет от костра был слабым, - Я думаю, что это то место, где они встречаются с как-его-там, - Бррр почувствовал себя неловко, столкнувшись с знаниями детства. Это всегда вызывало у него желание нагрубить кому-нибудь или ругнуться, как грубиян. Он знал почему: когда он был детенышем, у него никогда не было никого, кто рассказывал бы ему истории о Лурлине, Принеле и Меховом Плаще Скелибонс, или как там его звали. Бррр полагал, что он не так уж много пропустил. Пока Илианора пыталась вспомнить всю историю — страница, по—видимому, содержала лишь часть повествования, - Бррр наблюдал за Рейной, которая зевала смотрела на него торжественными свирепыми глазами, - У нее, наверное, тоже было не очень хорошее детство, - подумал он. Но время еще было. Она была птенцом. К тому времени, как Илианора закончила, огонь погас, и гном со своей женой-Манчкином устроились поудобнее. Рейна отошла на несколько футов в темноту, чтобы в последний раз пописать. Илианора пробормотала Бррру: - Что ты думаешь о моем рассказе? Лев прошептал: - Ты это придумала? Она застенчиво кивнула. - Большую часть этого. Не персонажи — не знаменитые, Лурлина, Принела и старый Скелибонс. Но все остальное, - Он из осторожности посмотрел в сторону Рейны, - У тебя есть талант. Она рассмеялась. - Ты не слушал, не так ли? - Это вернуло меня назад, - сказал он, и это было достаточно правдой. Рейна вернулась и улеглась, натянув одеяло из конопляной шерсти до подбородка. Это чудовищно жаркое лето не будет длиться вечно, сказала ночь; возможно, звезды превратятся в снежинки и исчезнут до рассвета. Это случается той или иной ночью, затмевая другую летнюю ночь юности. Снег на цветах. Несколько жуков пронеслись мимо, щебеча крыльями и издавая звуки сирен. Сова издалека сделала замечание, но никто не ответил, кроме Рейны, которая пробормотала: “Лев?” По какой-то причине он любил, любил, когда она называла его Львом. Ему это нравилось. Когда она избегала напоминать ему, что он Бррр, существо с печальной историей, известное как Трусливое — Трусливое его профессиональное имя, почти, — но предпочла сказать просто: Лев. Его голова откинулась назад на несколько дюймов (в эти дни его глазам не всегда нравилось расстояние, которое им приходилось преодолевать, чтобы сфокусироваться на ком-то говорящем). - Чего ты хочешь, девочка? - Существует ли в мире Лурлина? А те, другие? Это был почти вопрос о мире сна, подумал он; она ушла достаточно далеко. И все же он слишком сильно любил ее, чтобы лгать ей. Что сказал один из них? Он попытался поймать взгляд Илианоры в поисках помощи, но она надела вуаль и была на расстоянии. Он понизит голос на тот случай, если, когда он сделает паузу, она уже заснет. Но когда он сказал: - Ну что? Что ты думаешь? - пробормотала она что-то, чего он не расслышал. Он подумал, что она могла бы сказать: - Я могу подождать, чтобы узнать. С другой стороны, она, возможно, сказала что-то еще. Со временем она, вероятно, будет знать ответ лучше, чем он когда-либо. Эта мысль принесла ему утешение, и на этом он отдыхал всю ночь. 9 Келы начали вырисовываться перед ними. Лев сказал: - Я не собираюсь тащить этот вагончик по склонам этих утесов. Найдите себе другую рабочую лошадку, мистер Босс. Совет книги, казалось, предлагал нам отправиться на юг. - Тогда, чтобы обойти их, нам придется немного повернуть на запад, - сказал гном, - Это приведет нас к юго-западным окраинам Страны Жевунов, но в конечном итоге мы встретимся с нижней ветвью Кирпичной дороги Йелоу, а затем сможем свернуть на юг. - Когда именно мы достаточно продвинемся на юг? - спросила Илианора, - Или мы сейчас блуждаем, чтобы полюбоваться видами? - Мы увеличиваем как можно большее расстояние между нами и угрозой Императора, - сказал гном, - ИГ никогда не заботился о Стране Квадлингов, за исключением болотных рубинов. И налоги, когда их можно было собрать. Но, учитывая войну с Страной Жевунов, они позволят квадлинговым грязным людям лежать на земле. Краткий отдых от имперского гнета. Там мы будем в большей безопасности. Может прятаться, как острицы в кишечнике свиньи, как сказано в книге. Рейна сказала: - Книга ничего не предлагала. Они посмотрели на нее. - Это был человек из книги, - объяснила она, - И разве не возможно, что она не говорила "иди на юг", а только "возвращайся"? Например, - Отойди от этой книги, это слишком опасно? - О, Часы уже сказали нам, кто опасен, - сказал мистер Босс, -Держи свой рот на замке. Что заставляет тебя думать, что ты умеешь читать лучше, чем мы? Они пошли в лучшем темпе, но определенный зародыш сомнения сопровождал их продвижение. Когда погода окончательно остыла, Рейна работала над своими письмами. Мало-помалу она поняла, как облечь их в слова. Она писала комментарии, кладя сломанные ветки на землю. ЗДЕСЬ ИДЕТ ДОЖДЬ. И СЕГОДНЯ. И КТО. И ПРОСТИ. Она складывала слова из камешков на руслах ручьев, громкие слова, которые однажды мог увидеть кто-то, разбирающийся в каменном языке. ВОДА ПОДНИМАЕТСЯ, писала она, и ВОДА ПАДАЕТ. Бррр думал, что она выражает очевидное, но он гордился ею не меньше, чем если бы она переводила угабумиш или придумывала речные амулеты. Изредка встречающиеся хутора уступали место случайным деревушкам, со своими часовнями, старинными святилищами Лурлины, конюшнями, трактирами и неожиданными буфетами. Они проезжали мимо фермеров и лудильщиков на изрытых колеями дорогах. По росту они были Манчкинами ("Манчкиноидами", - предположил гном, который был из тех, кто любит поговорить), но выглядели они смирными и без особой ксенофобии. Маленький Даффи наложил шину на чье-то дряблое предплечье, дал лекарство от рахита и выбил зуб из шатающейся головы старой королевы. Все чуть не захлебнулись, но бабушка улыбнулась с кровавой прорехой размером с апельсин, когда работа была закончена, и пригласила их домой на зубной суп. От этого предложения они отказались. Известия о бедах на севере были скудными. Один фермер утверждал, что все Тихое озеро было захвачено захватчиками. - Что слышно о леди Стелле? - спросил Бррр. Мужчина был поражен. - Не слышал о ней с тех пор, как черепашки собрались на годовщину заплыва. Она все еще жива? - Ну, это то, что мне было интересно. - Почеши меня медвежьим когтем. Я понятия не имею, так это или нет. С чего бы ей быть мертвой? Кроме, ну, ты понимаешь, смерти? Они тащились дальше. Месяц был в Желтое время, их часы были золотыми, когда светило солнце. Но часы не могут бездельничать — они только кажутся. Листья начали опадать, а ветви показывали свои артерии на фоне облаков. Наконец они добрались до дороги из желтого кирпича. Здесь за ним ухаживали; случайное поваленное дерево или ручей, выходящий из берегов, замедляли движение. Участок был явно не пройден. В ту ночь они разбили лагерь в роще белых берез, чья облупившаяся кора открывала глаза, которые, казалось, пытались запомнить их. - Могут ли деревья видеть? - спросила Рейна. - Некоторые говорят, что деревья - это дома духов, - сказала Маленькая Даффи, - Я имею в виду, глупые люди так говорят, но все равно. - Я не имею в виду духов деревьев, - сказала Рейна, - Я имею в виду деревья. Они могут нас видеть? - Они оплакивают листья на земле каждую осень, - сказала Маленькая Даффи, - Достаточное доказательство того, что они чертовски хорошо знают, что здесь происходит. После того, как глаза Рейны закрылись и ее дыхание смягчилось, Бррр обратился к Илианоре: - Как ты думаешь, с нашей Рейной все в порядке? Она приподняла бровь, имея в виду, в каком контексте вопрос? - Я знал мало человеческих детей. Эта Элли Смит почти завершает список. Так что у меня нет оснований для беспокойства. Но разве Рейна не кажется... ну— странной? Возможно, она девушка, оторванная от слишком многого. Илианора закрыла глаза. - Она молода даже для своего возраста, вот и все. Она все еще живет в магической вселенной. Она перерастет ее, под аккомпанемент боли и страданий. Мы тоже так делаем. Не волнуйся так сильно. Посмотри, как она прикасается к деревьям сегодня, как будто у них есть духи, о которых она знает, а мы нет. В этом нет ничего странного, это и есть детство. Я была такой девочкой, когда была жива. Не говори так. - О, теперь я достаточно жива, - Ее глаза открылись, и в них было все, что считалось любовью в этой женщине, - Я жива. Но я не та девушка. Я женщина, выросшая из жизни, разбитой посередине. Я даже не двоюродная сестра той девушки, которой была так давно. Я вижу ее жизнь как иллюстрированную еженедельную историю, которую я читала давным-давно, и именно картины этого я ношу в своей голове. Ее жизнь в Киамо-Ко. Ее жизнь с отцом, давным-давно — этот знаменитый Фиеро Тигелаар, принц Арджики. Ее жизнь с матерью, Саримой, и бывшей любовницей ее отца, Бастиндой Тропп. Это детская сказка в моей голове, не более реальная, чем Принела и скелет отшельника в вечном плаще из сосновых ветвей. Мне не грустно; не двигайся; оставь меня в покое. Мы говорили о Рейне. Ради нее он вернулся к предыдущей теме. - Я не осуждаю ее интерес к миру природы. Что я замечаю, так это ее... ее отдаленность от нас. - Она здесь, свернувшись калачиком у твоих бедер. Чтобы приблизить ее хоть немного, тебе пришлось бы проглотить ее целиком. - Ты знаешь, что я имею в виду. Она, кажется, плавает в жизни рядом с нашей, но с ограниченным контактом. Илианора вздохнула. - Мы согласились отвезти ее в безопасное место, а не совершенствовать ее. Что бы вы хотели, чтобы мы сделали? Петь раунды? Попрактиковаться в арифметике на марше? - Я не знаю историй. Может быть, ты могла бы рассказать ей больше? Я бы хотел, чтобы мы могли пройти еще немного. Возможно, она любит нас, но слишком издалека. - Ей придется самой преодолеть это расстояние. Поверь мне в этом, Бррр. Я знаю об этом. Либо она решит навестить нас, когда у нее будет достаточно настоящего, чтобы навестить нас, либо изо дня в день она будет учиться выживать, не нуждаясь в том, что нужно тебе и мне. - Я думаю, что это вызвало узел в психике. - Это такое глубокое горе, что она не может видеть его как таковое. Может быть, она никогда этого не сделает. Может быть, в долгосрочной перспективе это было бы для нее благословением. Если она не сможет научиться любить нас, разве это помешает нам любить ее? Бррр? Никогда, подумал он. Никогда. Ему не нужно было говорить это жене; она поняла, что он имел в виду, по тому, как он опустил подбородок на макушку Рейн. 10 День с переменной облачностью и внезапной яростью света. Ветрено, но тепло, и аромат, как пряно-ранковый, так и пряно-бальзамический. Дорога шла через открытые луга, перемежающиеся густыми зарослями черных астарнапов и елей, где в пещерах листвы поблескивали гроздья дикого перламутра. Рейна не обращала внимания на клацание бессмысленных рифм, которые подхватила Илианора. Рейна слышала ее, но не слушала. Маленький Ферни Шаттлфут приготовил баранью лепешку. Быстро нарезал и быстро проглотил. И умер довольно поспешно. И Реджинальд Мауч сидел на диване. Божья коровка укусила его, и он сказал "ай". Она улыбнулась ему. Он начал смеяться И укусил божью коровку обратно. Пополам. - Что это с тобой сегодня, весь этот хаос? - спросил мистер Босс у Илианоры, - Ужасно много гадостей в детских стишках. Наверное, это закаляет маленьких простаков. - И кусаются тоже, - сказал Лев, показывая зубы. Он гордился тем, что Илианора взялась насильно кормить Рейну детскими сказками. - Я помню стишок про считалочку, - сказала Маленькая Даффи и продекламировала. Один жевун отправился на прогулку, Две девочки Молчуньи танцевали с троллем. Три девочки из Гликкуна грызли свои мизинцы. Четыре маленьких мальчика Мигуна показали нам свои подмигивания. Пять девочек из Угабумиша пустили кровь. Шесть маленьких Болтунов отправились домой есть грязь. Кто же теперь получит приз за то, что он самый красивый? Девочка из Изумрудного, Изумрудного города. Раз Озма, два Озма, три Озма. - И так до тех пор, пока ты не пропустишь шаг, - сказала маленькая Даффи. - Что ты редко делаешь, - сказал гном. - В этом есть игра в пропуск, - сказала Маленькая Даффи, - Мы играли в нее в Центре Манча. Она нашла палочку от вчерашней растопки, припасенную для сегодняшнего вечера, и обугленным концом начертила квадраты и круги на желтом тротуаре. Она пометила их цифрами. -Меня еще никто не учил цифрам, - сказала Рейна. - Это просто. Жевунья проскочила и, пыхтя, прошла девятый круг. Взвизгнув, Рейна попыталась последовать за ней, но на седьмом круге ее остановил взрыв в восьмом из небольшого вихря перьев и клювов. Крапивник с бабушкиным хмурым видом приземлился на кирпичи перед ними. Она была взволнована и запыхалась. - Нет времени для детских игр, - пропыхтел Крапивник, - Если вы не полетите, мои утята, у вас будет достаточно времени, чтобы катать камни в загробном мире. - Нахальная штука, - сказал гном, - Вы можете остаться на ужин? Мы подадим жареного крапивника. - Я не могу тратить драгоценные минуты на дурацкие игры. Я уже некоторое время охочусь, - Ей было трудно говорить, когда она переводила дыхание; ее голос звучал свистяще, - Сумасшедшая птичница попросила меня найти тебя. Я последовала словам, которые увидела на земле. Вы в опасности, благословенная куча вас. Огромная команда мерзких людей Императора у вас на хвосте, и не ошиблась. О, все потеряно! Если только это не так. Им потребовалось некоторое время, чтобы разгадать послание хитрого существа. Солдаты были вооружены и навьючены. Они допросили Птичницу Разочарований и выудили из нее информацию о том, что компания Часов прошла этим путем, веселая и с червями на завтрак. - Интересно, какой гардероб мне следует спланировать для тюрьмы? - протянул Бррр. - Прошу прощения, сэр, держу пари, вы не получите привилегии тюрьмы, - сказал Крапивник, - Не стоит судить по их свирепым лицам. Почему вы так медлите? Бегите, я вам говорю! - У меня короткие ноги. Я никогда не двигаюсь быстро, - сказала Маленькая Даффи, - Может быть, нам стоит разделиться? - Это был хороший брак, пока он длился, - сказал мистер Босс, - Я никогда не думал, что до этого дойдет, но жизнь полна приятных потрясений. - Я не имел в виду, что мы с тобой расстались, болван. Илианора поднялась по тревоге раньше всех. - Возможно, это знак, что нам следует выбросить Часы и взять книгу; мы можем двигаться быстрее самостоятельно. Лев бросил на нее предупреждающий взгляд; каким бы головокружительным ни был этот Крапивник, они не должны показывать ей, что у них есть какие-то книги. Но теперь было уже слишком поздно. - Если у тебя есть тот единственный том, за которым они охотятся, мне вас жаль, - сказал Крапивник, - Грейс Грэлинг подумала, что вы могли бы. Но чем дольше вы сидите здесь и обдумываете это, тем легче будет вас собрать. Эти всадники на своем пути все одеты в серебряные доспехи, яркие, как сосульки, вооруженные мечами с острыми лезвиями и колчанами с искусными стрелами. Гном услышал достаточно. - Тогда мы идем дальше. Когда вернешься к той Женщине-Птице, скажи ей, что мы поблагодарили ее за предупреждение. - Не так уж много от нее осталось, чтобы благодарить, - сказал Крапивник, - Быстрее, вы, маленькие яйцеголовые. Ветер под вашими крыльями и все такое. Я буду петь, чтобы предупредить то, что осталось от Конференции Птиц, что я видел тебя в безопасности, когда-то давно, и я оставил тебя в безопасности. То, что произойдет дальше, зависит от ваших решений и от удачи. Это та девушка, о которой я догадываюсь?” - Не уходи, - сказала Рейна. Бррр и Илианора переглянулись. Даже перед лицом смертельной опасности родители внимательно следят за малейшими улучшениями в способностях своих детей. - Я спою вам все, что смогу, - ласково сказал Крапивник, - Если ты ищешь Лира, то он хорошо спрятался. Но какое зрелище для воспаленных глаз вы бы ему устроили в какой-нибудь счастливый день! Тем временем я сделал все, что мог, и теперь ты делай свое. 11 Окончательно придя в себя от беспокойства, они наверстывали упущенное время. Мы - история, - сказала Маленькая Даффи, - Даже без Часов мы не можем двигаться быстрее, чем солдаты на лошадях. Не с ребенком. - Я могу бегать быстрее, чем ты, - сказала Рейна. - Я знаю. Мы оба три фута тал, но я на два фута сильнее. - Мы не бросим Часы, - сказал мистер Босс, - Это не выход. Они торопились; их болтовня была нервной болтовней. - Зачем броня в это время года? - спросил Лев. Маленькая Даффи ответила. - Против какого-нибудь заклинания кованый металл может обеспечить минимальную защиту. Или он может, по крайней мере, замедлить эффективность заклинания. - Ты не ведьма, разве что в будуаре. Ты? Ты ведьма, - почти восхищенно фыркнул ее муж. - Ни для кого не секрет, что некоторые профессионалы могут использовать немного магии в своей работе. Например, когда мы работали среди юнамата, мы с сестрой Доктором обычно вшивали листы кованой жести в нашу одежду. Минеральное профилактическое средство. Только здравый смысл. - Вы можете сделать для нас что-нибудь полезное? Пара семимильных ботинок для каждого из нас, чтобы мы глубже погрузились в более безопасную неразбериху джунглей Квадлинга? - Мне нужны две пары, - сказал Бррр, - Хотя я бы также согласился на диван в семь лиг. - Принеси мне вросший ноготь на ноге, и я подстригу его без своих швейных ножниц, - фыркнула Маленькая Даффи, - Это примерно то, что я могу сделать, люди. В любом случае, даже у самого могущественного чародея нет силы сделать все, что он или она может захотеть. Только определенные вещи. Никто не может указать пальцем на дюжину всадников и превратить их, пуф, в дюжину пончиков. Никто не может за одну кампанию волшебным образом свергнуть императора с трона или воскресить Бастинду из мертвых. Магические силы ограничены с самого начала и еще более ограничены историей и способностями человека, пытающегося совершить заклинание. - Смотри, - воскликнула Рейна. Бррр обернулся, осознав, что на этот раз она уделяет больше внимания, чем остальные. Пересекая открытые луга, по которым они спешили, они увидели группу всадников, появившихся из-за зарослей лиственниц, в милях позади. С фанатизмом копья и пилообразного меча. Если бы спутники могли видеть всадников, их тоже можно было бы увидеть. Это может быть всего за несколько мгновений до того, как раздастся топот лошадей на галопе. - Мы заблудились, - воскликнул гном, - Бррр, возьми девушку на спину, ты сможешь быстрее покрыть землю. - Что угодно, лишь бы избавиться от нее, а? - прорычал Лев. Он повернулся один раз, три раза, пять, описывая отчаянные круги. Тележка повернулась вместе с ним. Его соблазнила моральная приемлемость личного побега для себя на службе охраны человеческой девушки, но затем он снова двинулся вперед, - Я не оставлю книгу императору, - прорычал он, - а остальных из вас - копьям Императора. - Мы должны лететь, - воскликнула Рейна, - разве Крапивник не сказал, что мы должны лететь? - Сейчас не время обсуждать образный язык, - отважилась Маленькая Даффи, - не тогда, когда нашу печень собираются нарезать кубиками на месте. Она вскарабкалась на Часы, где уже ехали Рейна и карлик. Рейн выдала столько проклятий, сколько смогла, учитывая, что ее словарный запас оставался ограниченным. Она крабом подошла к Часам сбоку и поставила ногу на одну из длинных кованых железных стрелок на циферблате, - Я видела настоящего дракона, который мог летать. Этот знает об этом так же хорошо, как и я, - воскликнула она. Используя кожистые взмахи крыльев, чтобы взлететь выше, она в конце концов ударила дракона по сетчатому хоботу, - Лети, глупый червяк, и делай то, для чего тебя создали! Может быть, она задела потайной рычаг или волшебный нерв, который мог бы привести ее в боевую готовность, в то время как остальные Часы оставались парализованными. Огромные крылья задрожали. На них посыпались коричневые листья и шелуха лесных насекомых. Скрип, когда ребра салового дерева достигли максимального размаха, был подобен щелчку умбрелы, когда она затрещала. Размах крыльев, как у летучей мыши, достигал двадцати восьми или тридцати футов от кончика до кончика. - Красиво, не правда ли, - сказал гном, - Если они не видели нас раньше, то увидят сейчас. Мы - целое облако драконов на их горизонте, как только они посмотрят налево. Крик открытия. Лавинообразный стук лошадиных копыт. Когда Бррр напрягся, чтобы пульсировать еще сильнее, он заметил, что ветер изменился. Он дул с севера, принося с собой прохладу летних фермерских угодий Гилликина, но теперь с востока ветер усилился с внезапной, более сухой силой. Как будто это было серьезно. Крылья дракона поймали ветер и расправились, до такой степени, что стареющая кожа, размягченная временем, может расправиться. Фургон двигался быстрее, как будто погода придала ему сил. - Ух ты! - воскликнула Илианора. Она вскарабкалась на подножку. Рейна наклонилась вперед, как горгулья на парапете часовни. Она прыгала вверх и вниз на плечах дракона, глядя вперед, ничуть не испугавшись, когда Часы ускорились. - «Если он начнет летать, - подумал Бррр, - я буду висеть на засовах этой тележки, как котенок, вывалившийся изо рта своей матери». Однако он не мог остановиться, чтобы отстегнуться от ремней безопасности. Не было времени. Часы торопливо шли. Бррр не думал, что дракон сможет обогнать военных коней, но, возможно, на лошадях ездили тяжело. К тому времени, когда Льву пришлось либо остановиться, либо рискнуть получить инфаркт, собрание поднялось по небольшому склону дороги из желтого кирпича и спустилось с другой стороны. Гравитация подгоняла их все быстрее, в рощицу, которая обещала, сразу за ней, более глубокий лес. Предоставляя небольшое окно времени для выработки стратегии до того, как их хищники нападут на них. Крылья дракона сложились так внезапно, что Рейна полетела вперед на дорогу. Она не жаловалась на царапины на своих грязных конечностях, на небольшое количество крови. У нее был такой взгляд, какой бывает у ребенка всего несколько раз в жизни, когда ребенок делает лучше тех, кто лучше его. Выражение лица не самодовольное, хотя взрослые часто принимают его за самодовольство. Это что-то другое. Может быть, облегчение от того, что на личном опыте подтвердилось давнее подозрение нашего вида, что волшебный мир детства - всего лишь маска для чего-то другого, более тонкой и парадоксальной магии. Как будто энтузиазм Рейны привел его к жизни, вскоре у них появилась возможность. Развилка на дороге из Желтого Кирпича. Высокий участок, идущий вдоль хребта, более низкая дорога, возможно, более старая линия, которая была заменена более поздними инженерами. Мистер Босс выбрал спускающуюся дорогу, так как она выглядела более заросшей ежевикой. Конечно же, кустарниковые деревья и заросшие изгороди вернулись на свои места после того, как Часы пробились, обеспечивая спутникам более глубокое укрытие, скрывая доказательства сделанного ими выбора. По крайней мере, на данный момент. В ту ночь гном сказал Рейне: - Ты заставил дракона летать. Мог бы пощекотать меня в зоне щекотки колесом щекотки. Хорошая работа, вот что. Я думаю, ты можешь остаться. - Я уже осталась, - сказала Рейна.
zanq: 12 Они и представить себе не могли, что так легко ускользнут от преследователей, но так казалось. И это тоже хорошо: еще день или два, и лес полностью исчезнет. Бледные луга, окружавшие их, были похожи на развевающиеся простыни, которые сушат две прачки. Тут и там мимо них проходил рил, и компания могла остановиться, чтобы ополоснуть чашку или намочить больную пятку. Они не задерживались надолго. Маленькая девочка, подумал Бррр, кажется, больше взволнована, чем напугана срочностью. Хотя он предложил нести Рейну на спине, она предпочла идти пешком и не устала. Она часто забегала вперед, как, по его представлениям, мог бы сделать его собственный детеныш, будь он достаточно бодр, чтобы стать отцом детеныша. Ему пришлось подавить желание надеть на нее наручники, но не от досады, а из любви. Она, казалось, не понимала напряжения, в котором пребывали ее спутники. А потом он подумал: - «О, милая Озма. Она этого не понимает. В глубине души она этого не понимает. Она моложе своих лет. Она простая? Она не знает, что мир состоит из несчастных случаев, в которые в каждое мгновение вонзаются ножи, готовые выскочить наружу. О яде, насыщающем один гриб, а не другой. Из-за оспы и чумы складчатые гармошкой шторы в гостиной, готовые расправиться, когда шторы задернуты холодным вечером. О катастрофе, вшитой в шов каждого наслаждения. Огненный муравей в сахарнице. Змея в малине, как говорилось в старых историях. Она недостаточно знает, чтобы беспокоиться. Она недостаточно образована, чтобы волноваться». Генерал учил ее читать письма, но она так и не научилась читать мир. Старая ветка Кирпичной желтой дороги начала иссякать. Местные мусорщики, занятые собственными строительными проектами, раскопали рыхлые кирпичи в таком количестве, что проезд по дороге стал затруднен. Здесь луговая трава по обе стороны становилась все более жесткой. Она царапал их, как будто каждый лист был окаймлен кристаллами соли. Затем, наконец, белые луга погрузились в первую полосу чего-то, больше похожего на джунгли, чем на лес. Они не ожидали, что путь окажется легким, поскольку часы были таловыми, а растительность густой, но не ожидали и того, что быстрая смена климата удивит их огромным ростом местного населения. Не пройдя и сорока футов под пологом болотных джунглей, они были оглушены грохотом жизни. Крики птиц и ругань обезьян. Десять тысяч трудолюбивых насекомых, жующих, пилящих, дерущихся, роющих, роющих, таскающих, дерущихся, зияющих мимо. Лианы разлетались, как сахарные конфеты. Часы проникали все глубже. Сам шум был своего рода камуфляжем, причем желанным. В первый же день в бесплодных землях Маленькая Даффи опознала растение, чьи маленькие стеганые листья, когда их раскрывали, сочились мазью, которая отпугивала комаров. Необходимость была настолько острой, что взрослые товарищи отважились собрать хороший запас. Однако для ее безопасности Рейна был засунута в кузов Часов. Там она была защищена от комаров, а также от того, чтобы не потеряться. Она была склонна блуждать бездумно, а джунгли - не место для этого. Рейна не часто бывала в таком замкнутом пространстве. Огромные шестерни, сделанные из резного дерева, поднимались, как циферблаты часов, в то время как шестерни из кованого железа лежали горизонтально. Деревянные улыбались, но некоторые из их зубов были сломаны или отсутствовали. Железные шестеренки выглядели более коварными, как будто они не остановились бы ни перед мышью, ни перед волшебником, но пережевывали историю так, как им нравилось. Внутреннее помещение Часов, покрытое пылью, было совсем иным, нежели позолоченный внешний мир. Воздух здесь был более сухим, менее тягучим. Зеленоватый свет баньяна просачивался туда, где доска перекосилась или ставни не держались. Она чувствовала себя как новое семя в зеленом свете подлеска или как рыба в мелких водорослях. Почти вяло веточка мха, коричневая и зеленая одновременно, начала просачиваться сквозь щель в нижней части одной из ставен. Тоньше карандаша, больше похож на пипетку. К нему присоединился другой, а затем третий и четвертый. Чувствительные щупальца жестко вырезали полукруги в пыли, проникая внутрь, прощупывая. Рейна не знала, что это такое, но они были оживленными и любопытными. Для них там было место, они могли войти. Но как она ни старалась, ей не удавалось сдвинуть с места ставни. Она была заперта здесь, пока ее спутники не открыли дверь снаружи. Если что-нибудь случится с хранителями Часов, наконец подумала она (и это был, пожалуй, первый раз, когда Рейна когда-либо думала условно), я буду заперта здесь, как леди Стелла в своем домашнем доме. Она не слышала никакого шума снаружи. Никакого чириканья толпы обезьян. Никакого восхищения собственным замечательным оперением со стороны птиц. Вместо этого она почувствовала что-то вроде тишины, выдержанную густоту звука. О, но эти маленькие пальчики-крабы действительно хотели попасть внутрь! Теперь некоторые пытались пролезть сквозь старую дыру в сучке, ствол которой состарился и не сидел правильно на доске. Шесть или восемь из этих прядей торчали вверх. Если бы она только смогла вырубить ствол, они, может быть, смогли бы ворваться внутрь. Она осторожно ударила по нему рукой, но не смогла сосредоточить свою силу настолько, чтобы что-то изменить. Она увидела, что задняя сторона фургона, сквозь сетку сцепленных шестеренок, маховиков и маятников, также исследуется на предмет входа множеством подергивающихся конечностей-пальцев. Но тут карлик открыл ее дверь, и паучки растаяли. - Свободно и чисто, - сказал он, - мы закончили опустошать лес в поисках целебных трав. - Ты видел этих пауков? Куда они подевались? - О чем ты говоришь? Все, что мы видели, были жужжащими жуками размером с тарелки для завтрака, - Карлик, Маленькая Даффи и Илианора настаивали на том, что Часы ничем не были осаждены. Лев, который следил за Часами даже во время уборки мусора, сказал Рейне, что она что-то изобретает. - Это звучит отвратительно, - сказал он ей, - Как гигантские клопы. Ты пытаешься запугать меня. Я понимаю, что это нетрудно сделать, но просто прекрати это. Ты же знаешь, как я презираю пауков. - Я их не выдумывала. Рейн, как могла, описала их ноги или пальцы, но никто из спутников не видел ни одного такого существа, пусть их было несколько. Маленькая Даффи дала Рейне тонизирующее средство, чтобы успокоить нервы, но девочку вырвало. Она не хотела, чтобы ее нервы ни успокаивались, ни распалялись. Она хотела, чтобы пауки вернулись и рассказали ей, на что похож мир пауков. Ближе к закату человеческое существо крадучись пробралось через джунгли. Он не был ни солдатом-северянином, одетым в доспехи, ни изгнанником из страны жевунов. Он больше походил на местного пьяницу. Его цвет был темным, а одежда короткой. Вязальные спицы закололи длинные волосы, собранные в пучок на его голове. На спине он нес корзину, наполненную грибами определенного веса, текстуры и запаха. Сначала он заговорил с ними на языке, которого они не понимали, но он сделал усилие, чтобы вспомнить другой язык, и попытался снова. Он был мусорщиком, занимающимся своим ремеслом, и он мог предложить на продажу более мощные из лесных грибов. Очень, очень хорошие экземпляры, очень, очень редкие. Маленькая Даффи выглядела заинтересованной, так как знала лечебные свойства его запасов, но мистер Босс оборвал ее и сказал, что им не нужны грибы для отдыха. Туземец никогда не называл им своего имени, но он сразу понял, что компания, должно быть, скрывается от солдат императора, о которых он слышал сплетни. Рейна гадала, от кого: от попугаев? Обезьяны? Пауки? Запинаясь, грибник сказал им: - Ваши солдаты? Они все еще ищут тебя. Но чрезвычайные ситуации заставляют их отвлекаться от своей задачи. Но они не сдадутся так быстро - я думаю. Они должны вернуться. Рискованно, если ты пойдешь дальше, но еще более рискованно, если ты останешься на месте. - Что ж, это хорошее меню на выбор, - сказал мистер Босс, - И ты выглядишь так, как будто не колеблясь сдашь нас. - Я занимаюсь грибами, а не людьми, - ответил он, не обидевшись. Он расстегнул набедренную повязку и помочился на землю между ними. Был ли это жест презрения, или доказательство ненападения, или просто признак переполненного мочевого пузыря? Бррр подумал: - «Ну что ж, если я когда-нибудь вернусь в высшее общество, есть новый трюк, который можно попробовать в толпе». Мужчина сказал: - Людям императора не рады в Стране Кводлингов. Грибное Сердце не должен передавать информацию плохим людям. Он взял гриб из своей корзины, потер им волосы у себя подмышкой и откусил кусочек. Когда он предложил это всем, все заявили, что они сыты. Лев сказал: - Может быть, нам лучше покинуть Желто-кирпичную Дорогу и пройти через всю страну? Квадлинг покачал головой. - На дороге из желтого кирпича безопаснее. Деревья, лианы и цепкая растительность только густеют по мере продвижения на юг. Кроме того, джунглевый леопард не преминет тобой полакомиться. - Я могу справиться с джунглевым леопардом, - сказал Бррр. Продавец грибов фыркнул и откусил еще кусочек. - А еще лесная гарпия и маленькие злобные смертоносные джунглевые грызуны. - Ну что ж, - сказал Бррр, - Ты меня убедил. - Но даже если ты мне не веришь, подумай о своем багаже, - заключил он, - В Страна квадлингов после дождей уровень воды поднялся и реки разлились по джунглям. Вы будете по колено в воде. Он посмотрел на гнома, потом на жевунью, - Или до пояса. Вы увязнете в грязи. Солдатам легко поймать вас и сковать цепями. Но желтая дорога проложена сухо и высоко. По ней можно уйти дальше от врагов. Быстрее уйти с севера можно только по дороге. - Но они, конечно, пойдут по Кирпичной дороге в сторону Кхойре, - сказал Бррр, - Они будут двигаться быстрее, чем мы сможем. Я удивлен, что они до сих пор нас не догнали. Что за чрезвычайная ситуация отвлекла их? - Они наткнулись на бродячего дракона, - сказал Грибное Сердце, - Не такая игрушечная штучка, как твой. Настоящий. Они останавливаются, чтобы попытаться захватить его, но не могут управлять им. Он улетает. Так что теперь они снова начнут охотиться за тобой. - Они видели дракона вблизи, а я не видела ничего, кроме пауков? - Рейна был в ярости. - Но если мы останемся на этой дороге — они будут преследовать нас, - настаивал Бррр. - Ни одна дорога не ведет только в одну сторону. Когда инженеры строят единственный сухой доступ на родину Квадлинга, они также строят только сухой доступ из родины Квадлинга. Итак, когда солдаты ИГ предают хозяев Квадлинга и убивают, крадут и сжигают их мосты? Солдаты ИГ, уходящие по кирпичной дороге, становятся легкой мишенью для дротика-квадлинга и стрелы-квадлинга. Он выплюнул грибного жука и выругался на куаати. - Квадлинги больше не будут целоваться с солдатами ИГ. - Что помешает вашим соотечественникам стрелять в нас? - спросил Лев, - Я родом из Гиликина, а моя жена из Винкуса. Малышка Даффи - Жевунья, а мистер Босс— - Меня не называй, - сказал мистер Босс. - Мы - ходячая галерея врагов Кводлингов. И ты отправишь нас на юг по дороге? Я как-то сомневаюсь, - закончил Бррр. - Это не так, - сказал Кводлинг, - У тебя есть защитник и кводлинг, чтобы обеспечить тебе безопасный проход. Он слегка поклонился Рейне. - Она Кводлинг, нет? - Бррр посмотрел на девушку. Он не думал о том, что она находилась где-нибудь в стране Оз, с этнической точки зрения. Но Бррр понял, что имел в виду торговец грибами. Лицо Рейны имело форму сердечка, немного более плоское, чем у ее спутников. Ее губы стали полнее. Нельзя было сказать, что ее кожа была такой же румяной, как у Грибного Сердца, но теперь, при таком освещении, может быть… Бррр поймал взгляд мистера Босса. - Значит, Часы сказали тебе остерегаться маленькой девочки. Так и есть. Думаю, Часы просто завидовали. Мы нашли себе посла. Странствующий торговец заговорил с Рейной на Куаати. Она не заметила, что он обращается к ней. - Не обращайте внимания, - сказал он им, - Мои люди хотят видеть то, что я могу видеть. Она должна пообещать вам безопасный проезд по Дороге, - Он откусил еще одну порцию своего товара и лукаво улыбнулся, - Кхойре - большой город, где ты можешь затеряться. Такая небольшая группа солдат не посмеет последовать за вами в Кхойре. Ты будешь там в безопасности. - В безопасности от солдат, - сказал мистер Босс, - Как насчет невидимых пауков? Они попытались объяснить, что, по словам Рейны, она видела. - Может быть, император обучил пауков-ищеек с помощью магии, в которой он отказывает всем остальным? - спросила Илианора. - Невидимые пауки, - сказал Лев, - Я упоминал, что даже видимые пауки вызывают у меня стенокардию психики? Они так и не узнали, что Грибное Сердце думал о невидимых пауках, потому что при одном их упоминании он побледнел. Через мгновение он снова растворился в лесу, для всех практических целей сам став невидимым. - Еще один, ушел, - сказала Рейна, - Мы не слишком дружелюбны, не так ли. 13 Ужас Кводлинга перед пауками, которых видел только Рейна, сделал взрослых еще более брезгливыми, чем когда-либо. Рейна, однако, испытала внутри что-то вроде пряничного ощущения сгибания. Люди не могли видеть пауков, и они не могли видеть ее изнутри — они не могли понять, что она говорила правду. Осознание изоляции — это внезапное осознание уединенности своих самых важных переживаний — обычно происходит сначала, когда ребенок намного младше, чем Рейна была сейчас. Это ощущение часто вызывает тревогу. Одинок, как гусь в бурю, как говорится. Однако Рейна чувствовала что угодно, только не тревогу. Невидимый мир — мир ее инстинктов — хотя и уединенный, был реальным. Они слышали, как она пела в ту ночь, стишок ее собственного сочинения. Пауки-пауки в лесу Никто не знает тебя очень хорошо. Никто не может и никто не должен.
zanq: 14 Чем глубже они проникали на родину кводлингов, тем больше признаков активности кводлингов они видели. Тростник, разложенный по краям Кирпичной дороги, чтобы высохнуть на солнце. Ослиный навоз и человеческие экскременты. Сломанная упряжь для водяного буйвола. Между тем, позади них не раздавалось никакого стука лошадиных копыт. Кирпичная дорога к югу от Гиликина и Страны Манчкинов могла бы быть опасной, но не для группы не вооруженных людей, сопровождаемых ребенком с явной кровью Квадлинга. Они позаботились о том, чтобы Рейна шел спереди и по центру, на самом видном месте Часов. Никто особо не верил в паучьи выдумки, но и не верили в то, что можно рисковать получить стрелу с ядовитым наконечником. - Я хотела бы знать, каковы наши намерения, когда мы прибудем в Кхойре, - сказала Илианора, когда они готовили ужин из вареного гармота и болотных помидоров. Они сидели прямо посреди дороги, их костер для приготовления пищи был разложен на кирпиче. - Мы вот-вот последуем совету, переданному из Гриммуара. Мы будем держаться вместе и двинемся на юг. Но что дальше? И почему? Мы собираемся снять там квартиру? Начать посадку растений для сбора плесени? Устроить цирк? Изучать Куа'ати? - Так-так, моя маленькая Минкси-Мут из Солончаковых земель, - Гном вытащил рыбью косточку. Женитьба несколько успокоила его нервы, - Никто не знает, где находится дом, пока не станет слишком поздно, чтобы сбежать из него. Мы будем знать, что делать, когда будем знать, что делать - Кхойре не может быть ничьим домом, - возразила Илианора, - Иначе так много кводлингов не мигрировало бы в северные города. - Что такое мир после Кхойра? - спросил Рейна, которая редко прислушивался к их дискуссиям. Мистер Босс пожал плечами. - Дорога иссякает, как я понимаю, но страна Квадлингов распространяется на весь юг. - О, в конце концов, даже Страна Квадлинга заканчивается, - сказала Маленькая Даффи, - По крайней мере, судя по урокам чтения карт, которые мы проходили в детском саду. Провинция встречается с кольцом пустыни, которое окружает Оз - Но что после пустыни? - спросила Рейна. - Еще больше пустыни, - сказала Жевунья, - Оз - это оно, милая. - Чтобы услышать, как говорят жители страны Оз, других мест не существует, - сказал мистер Босс, - На севере нет такого места, как, например, Квокс, кроме как в качестве источника хорошего бренди и источника определенного приятного акцента. Эв, к югу от песков, на самом деле не существует — он бы не посмел. Но, о, нам действительно нравится наш табак Эв, если посылка проходит. Рейна нахмурилась. Она не понимала иронии. Гном, более уважительно относившийся к Рейне теперь, когда она была их фактически защитницей, сжалился и объяснил. - Страна Оз не окружена песками. Он утопает в собственной значимости. - Эй, Оз больше, чем Эв, Квокс или Флиан, - сказал Бррр с притворной наглостью, - Эти крошечные долины - это захудалые города-государства, основанные племенами пустыни. - Кого волнует, что находится за пределами страны Оз? - согласился гном, - Никто туда не ходит. Страна Оз любит себя достаточно, чтобы не заботиться о провинциальных аванпостах. - Но после пустынь? - спросила Рейна. - Ах, невинная глупость детей, - сказал гном, - Ты могла бы с таким же успехом спросить, что находится за звездами, если мы когда-нибудь узнаем. Пески не смертельны, это просто пиар, созданный краевыми общинами. Не то чтобы я предлагал нам продолжать идти на юг, чтобы стать кочевниками в постельном белье. Пустыни не гостеприимны. Во-первых, именно оттуда приходят драконы. - Она хочет знать, куда мы направляемся, вот и все, - сказала Илианора, - Я согласна с ней в этом. - Направляюсь в завтрашний день. Точно так же невозможно сказать, что находится по другую сторону этого, но мы узнаем, когда доберемся туда, - сказал гном, - Все, прекратите болтать. У меня от вас судороги. Завтрашний день начал расплываться. В климате, который, казалось, не знал ничего, кроме одного сезона роста, зрелости, упадка, все происходило одновременно, постоянно, даже время, казалось, теряло свою согласованность. Компания стала тише, но их несчастья не утихли. Стоимость блуждания без названного пункта назначения оказалась слишком высокой. В конце концов Кирпичная дорога иссякла — почти кирпич за кирпичом, — но протоптанная колея оставалась достаточно широкой, чтобы вместить Часы Дракона Времени. Признаки человеческой предприимчивости становились все более многочисленными. Спутники начали замечать квадлингов на деревьях, в плоских лодках, даже на изрытой грязью дороге. Туземцы обходили Часовую компанию стороной, но с уважением. Бррр заметил, что кводлинги, ставшие мишенью этническиой клеветы по всей стране Оз, на своей родине, казалось, были более способны проявлять вежливость к незнакомцам, чем жители манчкинии или гиликинцы. Илианора снова опустила вуаль на лоб, несмотря на вечную жару лета в джунглях. Не было хорошего способа избежать встречи с Кхойре. Столица провинции колонизировала все сухие земли, составляющие перешеек среди тростников, на котором она присела на корточки. Именно приземистая. Бррр, живший в Изумрудном городе и в Шизе, знал, что столицы - это места помпезности и самовосхваления. Кхойре же выглядел в основном как набор ангаров для сушки риса. Действительно, рассудил Бррр, вероятно, именно так и начинался город. На уровне земли оштукатуренные административные здания демонстрировали экстравагантность резьбы по мягкому камню, как мирской, так и религиозной. Над ними орнамент был оставлен для жалюзи, выветренных из отвеса, и перфорированных экранов из рафии или камня. Потрепанный, благородный. Громады Райс—Хауса и Руби—Хауса, а также Бюро по тарифам и Закону о болотах - названия, вырезанные не на Куаати, а на озишском, которые теперь могла прочитать даже Рейна, - вырисовывались рядом с магазинами мыльной кости, которые качались на сваях над домашним свинарником и писсуарами. Но и в правительственном доме, и в бакалейной лавке имелись спавенные балки крыши. Чтобы смыть разразившийся муссон, Бррр позже понял. Разумный в этом климате, хотя первое впечатление было о достойном старом городе в его старческом маразме. Кводлинги роились вокруг товарищей без явной паники. - Они никогда не слышали о Часах, - сказал мистер Босс себе под нос, - Как странно. Они не хотят, чтобы мы заглянули в будущее. Мы могли бы уйти на покой здесь, нет? - Нет, - сказала Илианора, напуганная толпой. На взгляд Бррра, кводлинги казались грубыми и общительными. Они пережили все попытки министров-юнионистов обратить их в свою веру, предпочитая свою собственную неясную связь с фетишами, редиской и странным предсказанием киттлстоунов. Прилавки на краю рыночных площадей могут быть святилищами или часовнями, или, опять же, они могут быть местом сбора домашнего мусора. Маленькая Даффи, с ее страстью жевуньи к хорошему скрабу, была потрясена. - Дело даже не в наготе за этими набедренными повязками, - сказала она, - Это то, что вы можете видеть, что они даже не помылись. С агрессивной чистоплотностью она принялась каждый час намазывать себе лицо. Когда компания остановилась на ночлег в безупречном укромном уголке, туземцы вышли из аллей и конюшен, чтобы принести ротанговые подносы с дымящимся красным рисом, свежими фруктами и вонючими овощами. Они поставили свои подношения перед Рейной, как будто она была их местной девушкой, сделавшей добро, и унеслись прочь. - Обезьяний народ, - сказала Маленькая Даффи. Рейна не проявляла особого интереса к этой популяции, с которой, по признанию Бррр, она действительно имела некоторое сходство. Она пыталась подружиться с мириадами безволосых белых собак, которые прятались повсюду, под открытыми лестницами из кедра и веревки. Рейна высыпал рис, а затем фрукты, и они отваживались выйти, чтобы понюхать подношение, но поспешили обратно. Она попробовала с некоторыми коричневыми овощами, такими как волнистая древесная спаржа, и они тоже задрали морды при этом. Затем она разложила немного спаржи в несколько слов — ДЛЯ ТЕБЯ. ЕСТЬ. Так они и сделали. - Как она это делает? - спросил гном Бррр, - У тебя есть какие-нибудь идеи? - Я - мускул в этом наряде, ты - мозги, - ответил Лев, - Пока они не придут и не съедят нас, мне все равно, как она это сделает. Это собаки? - Или крысы. Или ласки. Оцепенение климата вызвало летаргию, которой компаньоны не возражали предаваться; они уже некоторое время передвигались. Проще заказать доставку еды, чем идти дальше, не имея уверенности в том, что впереди вас ждет достойный корм. - Мы узнаем, когда придет время уходить, - сказал мистер Босс из гамака, который он натянул между столбом летучей мыши и ближайшим деревом, - Забирайся сюда и устраивайся поудобнее со мной, жена. - Сейчас середина дня, а это прозрачный гамак, - запротестовала Маленькая Даффи. - Они не возражают. И это было правдой; кводлинги действовали по своим побуждениям, когда им так хотелось, без стыда или секретности. Интересно, что Рейна, казалось, тоже ничего не заметила. Невинность этого ребенка, подумал Бррр, беспокоила, когда это не освежало. Гном и Маленькая Даффи не сдвинулись с места с того места, где они остановили Часы. - Мы должны охранять книгу, - вяло напомнили они Илианоре, - Ты беспокоишься о наших перспективах, иди и найди кого-нибудь, с кем можно поговорить. Жена Бррра держалась так долго, как могла, но в конце концов она так плотно закуталась в шаль, что были видны только ее глаза, и начала самостоятельно исследовать город. Она искала кого-то, кто мог бы перевести для них Куаати. Она нашла старую женщину в табачной лавке, чьи ноги были отгрызены крокодилом, но которая могла ковылять на палках. Илианора убедила ее вернуться к Часам. Почти глухая старуха согласилась ответить на любой из их вопросов, на которые она могла бы ответить, в обмен на мазь, которая, как поклялась Маленькая Даффи, восстановит ее ноги — но не в течение года, что даст им достаточно времени, чтобы уйти от нее подальше. - В любом случае, она не собирается бежать за нами, протестуя, не так ли, - вполголоса пробормотала Маленькая Даффи остальным. Ее имя, насколько они могли разобрать, было Шалотин. Кожура горького апельсина женщины, выдающей себя за провидицу. Бррр, который не так давно провел несколько напряженных часов со старой Яклем, мог определить разницу между мелом и шоколадом. Шалотин была довольно тонким мелом. Но для старой бабы она все еще вертелась на впечатляюще гибких сучьях. Она провела розоватыми кончиками пальцев по своим безупречным древним зубам, рассказывая им о том, что знала. - Да, сказала она, хотя к войскам Императора больше нет любви, больше нет, они все еще время от времени демонстрируют свою власть. Единственным путем, которым они когда—либо добирались, был Высокий Парад, маршрут, по которому прошла компания Часов, - то, что осталось от Кирпичной дороги. Кводлинги пропускали их до тех пор, пока они маршировали в парадной форме, а не в полевой форме. Однако они никогда не приходили в сезон дождей. Или никогда еще. - Чтобы они могли войти в любой день, - подтвердил Бррр тихим ревом, чтобы она могла его услышать. Да, подразумевало ее пожатие плечами. Не стал бы упускать это из виду. - Где они располагаются? - Один из правительственных домов, - Увлекшись своей темой, она рассказала им, что ИГ когда-то крепче держался за Страну Квадлингов, начиная со времен Волшебника, когда расширение Кирпичной дороги впервые позволило инженерам болот приехать и очистить грязевые равнины своих рубинов. - Изумруды с северо-востока, рубины с юга, - сказал мистер Босс, - Неудивительно, что Изумрудный город стал таким могущественным, воруя со всех сторон. Я полагаю, что в скрытых пещерах Винкуса есть алмазы? - Он с надеждой посмотрел на Илианору, - Может быть, мы могли бы разбогатеть у тебя дома? Шалотин не было дела до рубинов, кроме того, что болотные старатели из ИГ, ныряя за ними, сорвали урожай растительного жемчуга, собранного в окрестностях Оввелса. По ее словам, потребовалось три десятилетия, чтобы аграрная экономика начала восстанавливаться, и она предсказала, что пройдет еще три десятилетия, прежде чем уроженцы Страны Квадлингов смогут подняться до того уровня сытости, которым они когда-то наслаждались. - Мы больше не дружим с нашими повелителями, - закончила она, сплюнув, но тоже мило улыбнувшись, - Мы вежливы, но не позволяем им остаться. Только не после сожжения моста в Бенгде. Эта резня. Не после нападения летающих драконов. - Драконы, - спросила Рейна, поднимая глаза, - Ты видела летающего дракона? Шалотин сделал жест, чтобы отогнать эту мысль. - Когда ИГ напустил на нас летающих драконов, о, много лет назад, целых пять миль болота горели к югу от Оввелса. Это Шалотин знала сама, еще в те времена, когда она умела и ходить, и плавать. Но с тех пор никаких драконов, нет, нет. - Так почему же ваши патриотически настроенные граждане не вышвыривают нас за задницу? - спросил мистер Босс. Она ответила, что присутствие такого молодого одноплеменца требовало от кводлингов элементарного гостеприимства и даже помощи. Она указала на Рейну, когда заговорила, но Рейна потерял интерес и ползал по грязи, притворяясь одной из тех белых безволосых собак. - Как же нам тогда отсюда выбраться? - спросила Илианора, - Мы не хотим, чтобы нас загнали в угол в Кхойре, если император собирается послать за нами бригаду. Шалотин объяснила, что Кирпичная дорога шла только на юг, потому что за Кхойре, изгибаясь сначала на юго-запад, а затем на север, уже существовала довольно сухая и проходимая насыпь. Было ли это природной особенностью местности или остатками древних земляных сооружений, никто не знал, но если бы компаньоны покинули Кхойре по дороге возле Алтаря Манго, они были бы в безопасности и сухости. - Хотя, если начнутся дожди, будьте осторожны, чтобы не сойти с большой дороги, - сказала Шалотин, - Шалотин не верить, что твоя драконья повозка тоже лодка. - И все же, куда это нас приведет? Бесконечный круг по Стране Квадлингов? - спросила Илианора. - Хватит с меня кругов! - С Шалотин было достаточно. Она настояла на том, чтобы Маленькая Даффи дала мазь, которая восстановила бы ее отсутствующие ноги, и когда Жевунья вышла с маленькой баночкой чего-то похожего на кольдкрем, Шалоти взяла порцию на палец и проглотила ее. Она поморщилась, но сказала, что это полезно, если не как лечебная мазь, то как соус для укропа. С плеча она сняла подпоясанный мешок. Рейна придвинулась поближе, чтобы рассмотреть его. Какое-то озеро, похожее на раковину, больше, чем все, что Рейна когда-либо видел на берегах Тихого озера. - Что это, со всеми его остриями? - спросила Рейна, указывая на сетчатый корешок. - Глубокая магия, ты покупаешь? - спросил Шалотин, - Дешево, дешево для тебя. - Что за магия? - спросила девушка. - Вы не можете купить магию, - запротестовал гном, а затем, более мягким голосом, добавил: Конечно, вы также не можете купить ноги. - Император собирает все магические инструменты и крутящие штуки, - сказал Бррр, думая, что он мог бы выманить побрекушки у старой ведьмы, не заплатив. Приятно снабдить Рейну ее первой игрушкой, - Этот контингент прибывает из ИГ и найдет вас с чем-то мощным, вам понадобится больше, чем новые ноги, чтобы безопасно уйти. - В любом случае, как это может быть волшебно, если ты не можешь поднять свои собственные ноги? - сказала Маленькая Даффи, подыгрывая. - Он издает шум, - сказала им Шалотин и показала, как дуть в него, как в рог, - Сначала нужно сломать кончик. Этот шель не должен петь своим голосом. Этот шель надо слушать. Конх будет говорить с тобой. Раковина, чтобы рассказать вам, что она знает - Никакой магии. Никакой покупки, - сказал мистер Босс, - Ничего хорошего. Никакой сделки - Хорошо, у нас нет традиционной монеты, - сказал Бррр, надеясь на какие-то переговоры. - Что говорит шель? - спросила Рейна, почти задыхаясь от надежды. Но старуха поспешила назад и покачала головой. Не говоря больше ни слова, она направилась вниз по дорожке, галопируя так быстро, как только могла на своих культях. - Подождите, - окликнул мистер Босс, - Еще кое-что. Шалотин повернулась, но не перестала удаляться. - Что это за белые твари? Это щенки? - Это альбиноидные выдры, - ответила она, - Умно избегать их. Они надолго захватили Кхойр. Когда сгорели рисовые террасы, выдры потеряли свой защитный окрас. До этого никто не понимал, что их окраска - результат их питания. Теперь им безопаснее среди бледных каменных зданий, чем в зелено-фиолетовых болотах. Поэтому они захватывают Кхойр, устраивают беспорядки на шелковых фермах и поедают червей. Неудачное падение палочек для письма. Неудачно бросают домино. - Какого они обычно цвета? - Рисовые выдры? Зеленый, конечно. Купаться в рисовых полях и болотах. Затем Шалотин отошла в сторону, и Бррр присоединился к остальным, обсуждая, как быстро они могли бы выбраться из Кхойре, пока у них еще были свои собственные ноги. Дразня и соблазняя ближайших рисовых выдр, Рейна бродила вокруг, исчезая на время и появляясь снова, ребенок со своими собственными темными заботами среди зеленых теней оживленного района. - Но что ты с этим делаешь? - спросила Маленькая Даффи за ужином, когда появился Рейна с шелью. Она проверила свою сумочку, чтобы убедиться, что Рейна не украла ни фартинга, - Ты украла что-нибудь из моих денег? Она покачала головой. - Украла шель, - ответила она. Маленький Даффи и Илианора набросились на Рейну, но осторожно. Неужели она так ничего и не узнала о чести, о моральной компетентности? О чем она думала? - Ты сказала ей, что можешь вырастить ей новые ноги, - сказал Рейна. Эквивалентность преступлений была спорной, но девочка все равно эффективно заткнула старших. Компания покинула столицу страны Квадлинг на следующий день, оказав услугу своим хозяевам, сами того не желая. Ранним утром, еще до того, как все проснулись, Рейна попытался выдуть звук из раковины. Ей не удалось расслышать, какой шум получился, но вокруг Часов собралось несколько сотен белых выдр. Стая проследовала за спутниками мимо Алтаря Манго и по высокой пыльной дороге ушла в глубь джунглей. Вонь стояла ужасающая, но, по крайней мере, стая отставала от них примерно на полмили. Это было похоже на то, как если бы за ними тянулся мутный белый афган, части которого то распадались, то вновь соединялись. Ни Рейна, ни взрослые не были уверены, радоваться им или тревожиться, но они слышали крики людей, доносившиеся из приземистого городского пейзажа позади них. - Так вот почему книга послала нас на юг? - пробормотала Илианора, - Чтобы мы освободили чужую столицу от ее вредителей? - Мы могли бы посмотреть книгу еще раз, - сказала Рейна достаточно лукаво, - Если вы не уверены, что он велел нам идти на юг, давайте посмотрим. Может быть, теперь он скажет: иди на север или отправляйся в пустыню. Но на этот раз Гриммуар не открылся для них. Возможно, подумал Бррр, он слышал предположение Рейны о том, что Якл предупреждал их, чтобы они держались подальше от него. Он дулся. Во всяком случае, держится по-своему, как и любая непрочитанная книга. Может быть, нам было бы лучше без этого? Потом Бррр подумал, может быть, Шалотин подстроила, чтобы Рейна украла то, что она сделает. Если все магические тотемы запрещены, самой Шалотин было бы безопаснее избавиться от могущественного предмета. Оооо, но какой наркотик, паранойя.
zanq: 15 Рейна никогда не принимала во внимание существ в массовом порядке. Для нее спутники Часов сохраняли упрямую и непостижимую обособленность. Но выдры соединились, как отдельные осенние листья, в одну кучу. Она вспомнила одинокую рыбу у своего пальца, мышь в поле, которая была ее самым старым воспоминанием — возможно, это были случаи аберрации. Одинокие существа в их одинокой жизни. У одной рисовой выдры, возможно, немного более мелкой, чем у ее собратьев, был немного более розовый оттенок. (Она не могла определить пол, даже когда они трахались; они казались слишком гибкими, чтобы ограничиваться одним полом. Она поймала себя на том, что думает о более розовом, как о нем.) Поскольку она могла идентифицировать его в орде, она заботилась о нем больше, чем о других. В милях за Кхойре, в милях за руинами Бенгды на Уотерслипе начались дожди. Толпа паломников, сгрудившихся под листьями пальметто, возвращаясь в Кхойре с какой-то церемонии на болотах, сказала на кухне Озиш, что высокий город Оввелс находится всего в одном или двух днях пути. Пилигримы сказали, что спутники найдут там помощь до конца сезона дождей, если будут продолжать в том же духе. Хотя паломники, возможно, смягчили бы свое обещание о радушном приеме, если бы знали о белой реке выдр, следующей за ними, как бич. Высокий город? В этом низменном болоте? Что бы это могло значить? Они узнали. Тропа, по которой компаньоны тащились из Кхойра, медленно поднималась по усыпанным гравием обочинам. Уклон пандуса оказался настолько небольшим, что Бррр почти не почувствовал напряжения, хотя колеса засасывало в грязь. По обе стороны шоссе — буквального шоссе — вырос город, намного меньший, чем Кхойр, и в некотором смысле более реальный. Древние деревья, сплетая локти вместе, поддерживали небольшие хижины, из которых были перекинуты дорожки. Деревня из домиков на деревьях. Каждая крыша была покрыта пальмами, каждое окно затянуто сеткой из марли. Даже в проливной дождь некоторые люди ловили рыбу у своих парадных дверей с помощью веревок, спущенных в болото. - Люди-птицы! - воскликнул Рейна, хотя во многих отношениях они оказались больше похожи на людей-рыб. Главная дорога, по которой прибыли спутники, выровнялась на вершине толстой стены, сложенной из гранитных блоков. Двадцать, двадцать четыре фута в высоту и столько же в ширину. - Ноу-хау Квадлинга не подходит для этой работы. Плоскодонка для перевозки такого тяжелого камня еще никогда не строилась. Эта стена была здесь задолго до города, - сказал мистер Босс. - Но камни, должно быть, были вырезаны каменщиками и уложены инженерами с незапамятных времен, - сказал Лев, - Если кводлинги не построили это, то это сделало какое-то более раннее население. Рейна провела рукой по отметинам, оставленным на поверхности древними теслами и стамесками. Характерное для квадлингов гостеприимство заявило о себе. Какая-то комиссия мэра собралась вместе, чтобы договориться о ночлеге для странников. Сторона стены, которая наклонялась на северо-восток, была снабжена выступами и ступенями, ведущими к кельям и дворам. Может быть, раскопанные более поздними поколениями. Компания могла бы выбрать номера по своему выбору. Полы могли быть грязными, но там были полки, на которых компаньоны могли спокойно спать. Было достаточно просто перетащить Часы на склад, похожий на сарай, в котором они как раз помещались, и накрыть их листьями баньяна, пока не пройдет дождь. Туземцы были в восторге, но мистер Босс сказал: - Уходите. Не смотрите. Рейна начал звать розовощекую выдру Тей, после слова "те" на языке куаати, означающего “друг”. Рейна и Тэй спали в одной комнате со Львом и Илианорой. Мистер Босс и Маленькая Даффи заняли комнату за этой дверью. Рейна предпочла бы быть на дереве. Она велела другим выдрам спать снаружи. Они не возражали. Она не могла рассказать Бррр, как она это сделала. Она не знала. Выдры не были говорящими Животными. На внешней стене оборонительного вала, если это было так, кводлинги нарисовали изображения огромных светящихся рыб. Золотое и голубое, поглощающие друг друга, мимоходом улыбающиеся друг другу, уничтожающие друг друга клоакально. “ - Эти рыбы такие же большие, как жизнь? - спросила Рейна у Илианоры, - Любая такая большая рыба не поместится ни на одном рисовом поле. - Эти рыбы похожи на гигантских предков, восходящих к рассвету богов. Это искусство. Не обращайте на это внимания. Все это выдумки и ложь. У меня нет терпения на ложь любого рода, особенно ложь искусства. - А как насчет Часов? - спросила Рейна, - И что в нем говорится или не говорится? Илианора не ответила. Рейна любила огромные глазеющие овоиды. Она жила в море рыб, которые плыли к ней из прошлого. Она мало думала о прошлом — даже о своем собственном прошлом, — но теперь ее воспоминания о рыбе в ледяном кармане приобрели некоторый смысл. Он хотел вернуться к своим богам или к своим бабушке и дедушке. Ему было куда плыть. Разве это не было бы здорово - быть рыбой? И есть куда плыть. 16 Прошло некоторое время, прежде чем спутники поняли, что муссоны не обязательно были ежегодными. Муссон начинался тогда, когда начинался, и длился столько, сколько хотел. Пока он не закончится, не было никакой надежды двигаться дальше. Бесконечный, бесконечный дождь. Компания Часов Дракона Времени провела почти год в Оввельсе, ожидая достаточно ясного солнца, чтобы высохли дороги. Целый год, в течение которого ни один батальон преследователей из Изумрудного города не подплыл к длинному острову большой дороги. Год, в течение которого ни одна безногая провидица из Кхойра не смогла подняться на трап, чтобы потребовать назад свои деньги или вернуть похищенный кров. Год, в течение которого никакие новости о битве между Верным Озом и Страной Манчкинов не просачивались в захолустья сырой Страны Квадлингов. Таким образом, это был год спокойствия. Милосердие к некоторым — включая Рейну — и невезение к другим. Она научилась более внимательно следить за своими спутниками, даже если держалась на расстоянии. Мистер Босс заявил, что у него были десятилетия, чтобы научиться расслабляться, когда представится такая возможность. Он мог бы заняться собой, большое вам спасибо. Из коры бальзы он вырезал фигурки, страдающие от непомерно больших гениталий. Для Рейны они казались более мертвыми, чем грязь, и когда он не смотрел, она украла их и отправила в полет по воздуху, чтобы немного поплавать и в конце концов утонуть. Ей нравилось воровать вещи, хотя большую часть того, что она воровала, она выбрасывала. Чтобы спасти его, освободить его. Глянцевая розовая оболочка, со спиральным поясом шипов и шелковистым посеребренным ртом, была исключением. Она все ждала, когда он заговорит с ней. Когда мистер Босс возразил, что его маленькие люди исчезают, Маленькая Даффи ответила: - Я думаю, что они отвратительны, но не смотри на меня. Жевунья коротала часы, пытаясь преподавать такую передовую медицину, какую она могла, местным рыбным врачам, хотя с ограниченными ресурсами ее усилий не хватало. Кводлинги отнеслись к Жевунье так, словно она была чем-то вроде игрушечной бабушки. Рейна услышала, как Бррр пробормотал, что Маленькой Даффи слишком весело и она не захочет двигаться дальше, если солнце когда-нибудь вернется. - Ты думаешь, я просто деревенская дурочка, - огрызнулась Жевунья на Льва, - Ты думаешь, я опьянена экзотикой. Ты думаешь, я становлюсь туземцем. Может быть, вы слышали, что, когда я помогала моей старой коллеге и заклятому врагу, сестре Доктору, ухаживать за этой больной властительницей Скроу, принцессой Настоей, я влюбилась в Скроу. Ну, это правда. Но у меня было свое дело. - Теперь я твой покой, милая, - сказал мистер Босс, - Не забывай об этом. - Ты похитил меня, - сказала она ему, - Но, как говорится, проехали. Маленькая Даффи забросила управление сельской клиникой и стала обучать местных девушек танцам. Когда мистер Босс попытался заглянуть к ним в ставни, она назвала его извращенцем и захлопнула их. А потом - хихиканье! Гном дулся целую неделю, еще более отвратительно, чем обычно. - Отойди от этого окна, или ты ослепнешь, - прорычал он Рейне, которая как раз проходила мимо, занимаясь своими делами. Она не ответила ему, просто проскользнула мимо. Наблюдающий. Взрослые были более сломлены, чем животные, подумала она. Она скучала по небесным птицам, по большим птицам: в джунглях только мокрые маленькие пушинки перепрыгивали с ветки на мокрую ветку под пологом джунглей. Время от времени она подходила посмотреть на Часы, чтобы посмотреть, не проснулись ли они. Насколько она знала, она была единственной, кто посетил его, но существо оставалось замороженным, мертвым, как одна из уродливых резных фигур гнома. Что касается Бррра, то месяцы бездействия заставили его задуматься о том, что единственное, что характеризовало его жизнь с младенчества, - это постоянное движение. Независимо от того, насколько ему нравилась жизнь среди великих и добрых в Шизе или Изумрудном городе, в глубине души он не был домашним Львом. Он был бродячим зверем. Возможно, его пожизненная склонность обижаться на мелкие обиды была симптомом его хронического стремления отправиться куда-нибудь еще. Ему всегда нужна была только веская причина. Однако он не покинул бы Илианору. Он мог бы сказать, что это ожидание тоже было тяжелым для нее. Чего ждешь? Книга — они все время пытались ее открыть — больше не давала никаких советов. Тем временем вуаль Илианоры, которая так долго оставалась опущенной, снова была поднята, причем не одним способом. Она жила в новой тишине и спала спиной к нему. Так что Бррр тоже был зол. Все были более или менее сердиты, кроме Рейны. Дети Кводлингов пытались подружиться с Рейной, но она не была уверена в их намерениях. Во всяком случае, им не нравились выдры, которые кусали детей, когда их провоцировали. Хотя Тэй никогда даже не покусывала Рейну. Разве что немного. И это почти не причиняло боли. В одиночестве большую часть дня Рейна превращалась в маленькую обезьянку на виноградных лозах и эстакадах податливых деревьев. Тэй поспешил за ней, как белый волочащийся носок. Бррр настороженно наблюдал за ней. Она росла, их Рейна. Ее конечностям нравился этот влажный климат. Илианоре пришлось пожертвовать еще одной вуалью, чтобы сделать для девушки более длинную тунику, чтобы она случайно не обнажила свои интимные части и не навлекла беду. Как раз вовремя, прежде чем пара браков распалась непоправимо, солнце вернулось. Дымящийся желтый и неясный белый. Это причиняло боль их глазам. Вместе с ним прибыли новые поколения кусачих насекомых, которые были невосприимчивы к нескольким оставшимся пакетикам мази, которые компаньоны собрали более года назад. Скоро придет время двигаться дальше. - Чего мы ждем? - спросила Илианора. - Нужен знак, - сказал мистер Босс. - Ты еще не оправился от этого? Часы сломаны. Здесь нет никаких признаков, - Ее тон был обиженным в космическом смысле. Гном закатил глаза. Нарисованные рыбы теперь выглядели так, как будто они плавали в свете, а не в пронизанном зелеными прожилками воздухе. Однажды ранним утром Рейна увидела, как этиолированная матрона подкрашивает одну из рыб какой-то синей краской, размолотой в тыкве. Она вытирала пальцы и напевала про себя. Этот старый фламинго никогда не видел такой большой рыбы, но все же у нее хватило смелости научить ее плавать еще один год? Странный. Еще одна ложь, подумала Рейна. - У нас нет пророчества от Дракона Времени, мы не получаем никаких показаний от Гриммуара, - сказал однажды мистер Босс, - Солнце - это наш сигнал тревоги. Мы уходим и уходим с первыми цветами. Давайте снимем кожух с Часов и смажем оси, и в путь, в путь, в путь. Книге это не нравится, пусть она даст нам несколько лучших советов. Он не получил никаких возражений, кроме Маленькой Даффи, которую пришлось уговаривать снова пеленать ее грудь. - Я буду скучать по старой сырой дыре в стене, - сказала она, подметая ее с присущим манчкинландцам безумием по уборке дома, - Если мы когда-нибудь выйдем на пенсию, дорогой мистер Босс, может быть, мы сможем вернуться сюда на закате наших дней? Он не ответил. В кои-то веки он был весел, забираясь так высоко по Часам, как только мог, хотя и не мог противостоять Рейне. Все Оввелсцы собрались, чтобы посмотреть, как они вытаскивают Часы из гробницы. Каким бы слабым ни был куа'ати, который компаньонам удалось выучить за год, этого было достаточно для прощания. Какой-то бердаче, молодой человек с запачканными глазами и розовыми губами, произнес речь, вспоминая то время, когда другая группа северян приехала и некоторое время жила с ними. Никто их не помнит, они стали местной легендой. - Они пытались убедить нас поверить в то, чего, по их словам, нет, - сказал он, - в бога, который безымянен. - Миссионеры, - сказала Маленькая Даффи, которая с головокружительной быстротой оставила свое прошлое позади. Но “Не проще ли их просто убить?” пришлось все перевести в каламбур, и после этого она держала рот на замке. - Мы их не убивали - сказал бердаче, - Служитель пришел, чтобы обучать и красть наши души для своего бога, который не хочет называть себя. Грубый человек. Человек с заплесневелыми мыслями. Но с ним девушка, о которой мы не забываем. Он улыбнулся Рейне, как будто она была той девушкой, и он обсуждал не то, что произошло сто тысяч лет назад в народной памяти, а на этой самой неделе, - С ним маленькая зеленая девочка. Его старшая дочь. Она поет для него, когда мы собираем жемчуг. Она срывает жемчужины с лозы. Меня там не было, но она похожа на тебя, - он кивнул Рейне. Остальные поклонились Рейне. Она подняла свою шель к голове и отвернулась, словно предпочитая шум ветра их вниманию. Бррр сказал: - Как вы можете знать, что наша Рейна похожа на ту девушку, если никого из вас тогда не было в живых? Мужчина пожал плечами. Он указал Илианоре, что примет в подарок ее шарф. Она не отдала его. Вздохнув, он все равно ответил Бррр, как мог лучше. - Некоторые кводлинги должны иметь здравый смысл, чтобы видеть настоящее, знать настоящее, - закончил он, - Мы видим вашу юную защитницу и знаем, что она та, о ком они говорят. - Я увижу себя в сумасшедшем доме примерно через минуту, - сказал мистер Босс, - Пойдем. Бррр задавался вопросом, что они видели, когда смотрели на Рейну, и почему они так нежно махали ей, когда в течение года она не обращала на них внимания. В любой день. - Ты не собираешься показать нам Часы? - спросил бердаче, - Прежде чем ты уйдешь? - Они не показывают истину язычникам, - сказал мистер Босс, - Зачем вам верить в это, если вы не можете верить в бога, которого не видите? - Мы приютили вас и кормили в течение нескольких месяцев дождей. Вы не откажете нам заглянуть в будущее. Кводлинги, когда они в состоянии, иногда могут видеть настоящее, но эти Часы говорят правду обо всех вещах. - Я никогда этого не говорил, - выругался гном, топнув ногой. - Ты никогда этого не делал, - согласился бердаче, хлопая глазами, - Но я вижу настоящее, и я знаю, что ты так думаешь. Компаньоны оказались в затруднительном положении. Они не могли уехать, не заплатив кводлингам Кхойра что-нибудь за проживание и питание в течение года. Набравшись духу, гном предпринял энергичные усилия, чтобы завести старушку. Устроил небольшую демонстрацию. Все вещи равны, покупатель остерегается, и так далее. - Давай, - сказала Рейна на корточках, подпрыгивая вверх и вниз, как обезьяны, с которыми она играла, - Давай же! Часы не подчинялись ничьим глубочайшим желаниям. Мистер Босс не мог открыть ставень, повернуть ручку, появиться одна-единственная кукла и послать воздушный поцелуй собравшейся толпе. - С этим покончено, - заявил он. Его нахмуренное выражение лица показывало, что он искренен. У кводлингов не было другого выбора, кроме как выразить ему свои соболезнования в связи со смертью будущего. - Он умер точно так же, как тот бог, который покинул мир и потерял свое имя, - сказал бердаче, - Не обращай внимания. В любом случае, это симпатичный дракон - Безымянный Бог - это не человек, - сказала Маленькая Даффи, в каком-то последнем приступе чувств к своему религиозному прошлому. - И судьба не ограничивается чувством театральности дракона тик-то", - добавил Лев. - И не заклинание какой-нибудь волшебной книги, - предложила Илианора. Кводлинги начали кланяться и отмахиваться от товарищей. Им не нужна была философия. Они хотели заглянуть в будущее и хотели жить без него, как это делали их предки. Бердаче проводил их немного за город, по северному съезду с надземной дороги. - Возможно, мир должен исцелиться, - сказал он, - Овощные жемчужины этой весной здоровее, чем я когда-либо их видел. Возможно, рисовые выдры научатся своему старому способу и станут зелеными, как раньше, теперь есть жемчуг, который поможет собрать урожай. - Слишком много загадок для такой старой, потрепанной прически, как у меня, - безутешно пробормотал гном, - До свидания, Чумпо. - Лорд Чумпо, - сказал бердаче, бросаясь обниматься. Илианора повернула голову и поманила Рейну за собой. Но Рейна становилась слишком сильной, чтобы подчиняться. Теперь ее голова была выше локтя Илианоры — почти на уровне груди.
zanq: 17 Их настроение поднялось, когда они оставили Оввелс позади. Сила солнца была такова, что даже под пологом джунглей за несколько дней сгорели высохла земля, накопившиеся за год. Спутникам проход не показался трудным, только медленным, так как им приходилось расчищать подлесок каждые четверть мили. Бррр надеялся, что, как только они снова начнут двигаться, настроение Илианоры улучшится, но она продолжала казаться раздосадованной. Ему потребовалось несколько дней, чтобы понаблюдать, как она наблюдает за девушкой, прежде чем он смог сформулировать свою мысль. Девочка росла. Их Рейна. Вот что волновало Илианору. Взрослея и перерастая их. Рейна не принадлежала им ни на мгновение. Бррр все еще мог читать родительским взглядом, как мир может предстать перед такой молодой девушкой, как Рейна. И как могла бы отреагировать Рейна, эта девушка, которая, казалось, все больше интересовалась тем, как научиться читать все, кроме того, как люди разговаривают друг с другом. - С ней все в порядке, - сказал Бррр, шлепая по листьям лилий, плавающим ульям. И Рейна была в полном порядке. Но Илианора — он должен был признать это — не была. В ту ночь ему пришла в голову другая, более распространенная мысль. Может быть, это то время в жизни Илианоры. Может быть, Илианоре больно признавать, что Рейна не ее дочь. Что теперь у нас не будет дочери. Даже если бы Илианора смогла распороть шов и найти человека мужского пола в качестве другого мужа. Растительный жемчуг не рос для Илианоры. 18 Им сказали, что они скоро оставят грязные земли позади, и дорога поднимется по нескольким песчаным склонам, и в конечном итоге спустится в Рукав Ужаса. Эта широкая и плодородная долина вела на северо-восток, отмечая границу между Винкусом и Страной Кводлингов. Бердаче из Оввелса настаивал на том, что спутники найдут в долине мало жителей, но, тем не менее, они должны быть осторожны. - Если он такой плодородный, почему он необитаем? - требовал мистер Босс. Ответы были бессвязными. Природный ландшафт между Великими Келсами на востоке и Кводлинговыми Келсами на западе оказался низким, сухим и хорошо осушенным. Конечно, это казалось идеальным маршрутом для желто-кирпичной дороги? В те времена, когда все это только начиналось? И почему какие-либо человеческие путешественники по Тысячелетним Лугам на востоке предпочли отважиться на негостеприимную тропу через перевал Кумбричия, а не на этот более низкий и гостеприимный проход? Компаньонам не потребовалось много времени, чтобы понять, почему. Перевал представлял собой набор пологих полумесяцев вокруг подножий, которые примыкали к горизонту с востока и запада. От склона к склону, во всяком случае, в это время года, океан карминово-красных цветов захватывал дух. Маки. - Я знаю о маках, - сказал мистер Босс, - Мрачный бизнес, даже для меня, который любит приличную прибыль, если я смогу ее получить. - Я знаю о маках, - согласилась его жена, - Все виды полезных приложений, которыми вы редко можете воспользоваться из-за побочных эффектов. Нам было запрещено использовать их в операционной, когда мы даже могли их достать, что случалось редко. Бррр сразу почувствовал их действие. Запах паленой корицы был дико соблазнительным. В освежающем свете и ветре, который дул с востока с болот и лугов, воздух сильно толкал полена перед ними. Это изменило день не меньше, чем могли бы сделать туман, дождь или жестокая жара. Путешественники с трудом пробирались по бесконечному ковру. Если бы кто-нибудь попытался последовать за ними после всего этого времени, было бы очень плохо: следы повозки были размыты, когда цветы сомкнули ряды. Рейна ежедневно охотился за высоко летающими птицами. Помнишь Крапивника? Но даже орлы и птицы рух, казалось, пропускали этого вейли. По ночам Бррр спал беспокойно, ему снились сны о вещах, которые он предпочел бы не вспоминать. Аппетиты долго подавлялись, во—первых, и это было здорово, возразил он себе, проснувшись. Главный из них - жажда стыда. Они все были затронуты. Они рванулись, чтобы прорваться сквозь заросли кровавого цветка так быстро, как только могли. Но Рукав слегка поднимался вверх, и тащить Часы казалось труднее, чем раньше. Или Бррр снова размяк за почти целый год ливней? Новое беспокойство достигло апогея на третий день после того, как он пробрался сквозь цветы высотой по бедра. Рейну поймали на краже кусочка сахарной крошки из запасов Часов, и гном бросился на нее с повозки. Бррр бросился на защиту девушки. - Ты такой благородный? Обманывать людей десятилетиями о судьбе с помощью этой дьявольской драконьей рутины? Дай ей передохнуть. Когда она вообще узнала, что такое хорошо и что такое плохо? - Не от тебя, - ответил гном, - Ты огромный бесстыдный Трусливый Лев. - И не от твоей жены, - ответил Бррр, - обманув ту старую провидицу в Кхойре, заставив ее думать, что ее ноги отрастут - Ты вряд ли из тех, кто говорит о совести, - начал Жевун. - Остановись, - сказала Илианора низким, глухим голосом. Они так и сделали, но только потому, что она некоторое время молчала. “Пророчество мертво, и совесть тоже мертва”. Они продолжали идти, издавая шуршащие звуки, словно проходя в зелени. Она продолжала, сухая, как сфинкс в Кислых песках. - Что бердаче верил, что любой Безымянный Бог должен быть мертвым богом. Но это совесть мертва. Может быть, дракон действительно был... был совестью страны Оз. Но он мертв. Страна Оз разделена на части — Страна Оз отделена от Страны Жевунов, и кто знает, какие польдеры и провинции могут отколоться в следующий раз? Больше нет никакого права Оза, и совести тоже нет. Вот почему дракон умер. Как раз в то время, когда другие настоящие драконы угрожали напасть на Страну Жевунов. Мы разорены. Мы разорены, и нас нельзя починить. - Ерунда, - сказал Бррр, пытаясь немного поспешить к ней, но он так устал, и тяжелая тележка мертвой совести тащила его. - И что же тогда остается? - Жена Льва попыталась подавить вздох раскаяния, - Мы все интриганы и лжецы, воры и негодяи. Для нашего личного благого дела. Нет никакой основной совести, чтобы успокоить нас. Ответила Маленькая Даффи — она, которая все эти годы в маунтери наиболее верно придерживалась линии профсоюзного движения. - Если нет чистой совести, которой можно доверять, - заявила она, - ни Лурлины, ни Озмы, ни Неназванного Бога, ни стандарта добра, тогда мы должны справляться сами. Может быть, в каком-нибудь зале Изумрудного города нет центральной девушки, загорелой и позеленевшей, с развевающимися на ветру волосами и вздыбленной обнаженной грудью, в ее слепых и сосредоточенных глазах высечено много яркой чести. Никакой такой совести, никаких надежных правил добра. Так что все зависит от нас, каждый из нас - часть. Лоскутное одеяло совести. Если мы все совершаем свои собственные ошибки, от того, что Рейна ворует вещи, до того, что все остальные лгут себе и друг другу — ну, мы тоже можем загладить свою вину. Никто из нас не является окончательным арбитром, но каждый из нас способен внести свою лепту. Мы - лоскутное одеяло совести страны Оз, нас много. До тех пор, пока Безымянный Бог отказывается снять маску и прийти в гости. До тех пор, пока дракон не набросится на нас. Никто не поддержал эту идею. Никто не возражал. Они побрели дальше. Увядающий, обиженный, мучимый угрызениями совести, отупевший.
zanq: 19 Они читали солнечный компас, игру теней на ступенчатых наборах склонов. Они предположили, что пересечение Рукава Гастила займет не более пятнадцати-двадцати часов. И все же каждый день они могли пройти не более нескольких миль, прежде чем наступало изнеможение. Бррр знал, что солнечный свет полезен для уничтожения чесотки, но ему нужно было отдохнуть под повозкой. В тени. Снаружи, при ярком свете, красные маки горели на его сетчатке сквозь закрытые веки. Осада кораллового света, осада огня. Даже Маленькая Даффи, с ее знакомством с улучшениями и профилактиками, чистками и превентивными мерами, казалась ошеломленной эффектом. - Консолидированный атмосферный осадок. Как справляются эти цветы? - простонала она и опустилась на землю рядом с мужем, подставляя свою грудь сиянию. Свобода нравов Квадлинга глубоко укоренилась в ней. Илианора, однако, все больше закутывалась в свои вуали. Видны были только ее глаза. Рукав был впереди и позади них, река насмешливых улыбок с полными губами плескалась на треть пути вверх по подножию по обе стороны от них. Если бы кто-нибудь мог посмотреть наверх, он, вероятно, тоже подумал бы, что небо красное; красное или, благодаря тому трюку компенсации, с которым человеческие глаза справляются ненадолго, возможно, зеленое. Спутники решили попробовать путешествовать под красными звездами ночью, когда эффект растительности был менее угнетающим. Днем они дремали или ложились, прикрыв глаза носовыми платками, обкуренные. Илианора, возможно, потому, что она закрывала нос и рот вуалью, фактически стала наблюдателем, и даже ей было трудно сосредоточить свое внимание. - Тебе следует взять немного воды, - бормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь, а затем брала немного для себя, когда никто не отвечал. В один из таких случаев она завернула за угол Часов и вошла в приоткрытый ставень. Главные двери Часов распахнулись настежь. Рейна лежала на сцене, свесив руку с края, как будто она плескала пальцами в ручье. Затем Рейна села, и ее глаза расширились и уставились, но не на Илианору. Выражение лица ребенка выражало в равной степени ужас и восхищение. Рейна, казалось, пребывала в состоянии бреда, начиная тянуться к невидимым существам на земле, гладить что-то, поднимать их, а затем отдергивать кончики пальцев, как будто их укусили или обожгли. Маки возле фургона зашевелились, заколыхались, как от ветра по земле, хотя среди их волосатых изгибов стеблей не было никаких признаков какого-либо существа. Голос Илианоры прозвучал громче, чем громкость, так, как человек пытается кричать во сне, но не может стать громче. Она попыталась сама, пошатываясь, двинуться вперед, чтобы помочь девушке в этом новом бедствии. Ее собственные конечности казались скованными, замороженными, ее разум замедлился. Ее панцирной фигуре мешали извивающиеся простыни вуали. Ее слова прозвучали хрипло, и Бррр только продолжал храпеть. Девушка начала биться в конвульсиях. - О, - сказала Илианора. Это был звук, который кто-то издает, находя общее слово в неожиданном контексте, - О, хммм. Однако прежде чем Рейна успела сойти со сцены или пережить психический срыв прямо на глазах у Илианоры, маки вокруг Часов Дракона Времени взметнулись в бешенстве. На этот раз Илианора поняла причину. Словно плывя под ядовитым приливом, стая рисовых выдр приближалась сквозь зеленоватые водоросли стебля и листьев мака. Теплый свет, пробивающийся сквозь красные лепестки, придавал их короткому меху зеленоватый оттенок. Произошло нечто такое, чему из всех спутников была свидетелем только Илианора, если только Рейна тоже не наблюдала за происходящим своими затуманенными глазами. Битва между выдрами и невидимым врагом. Илианора не могла видеть это событие, только его последствия, когда выдры били что-то хитрое, или поле маков било само себя. Кровь, которая не была пятном маковой краски, текла из пастей выдр. Что-то было уничтожено за пятнадцать минут, пока Бррр напевал во сне, а Маленькая Даффи отмахивалась от пьяной мухи залетевшей в ее декольте. Илианора задрожала, как во время шторма. Лепестки рвались, рвались и кружились вокруг них. В конце концов Рейна начала стихать, ее паралич ослабел, и она разрыдалась на полу сцены. Но Илианора не могла заставить себя пошевелиться, чтобы утешить девочку. Это было слишком ужасно. Она тоже замерзла. К тому времени, как наступила ночь, Илианора прижалась к Бррру, когда он приподнялся на корточки. Маленькая Даффи приготовила немного супа с гарниром из мака, посыпанного сверху. Мистер Босс был воодушевлен тем фактом, что дверцы Часов распахнулись, хотя, как только он снова их застегнул, они вернулись к своему прежнему параличу. Тем не менее, тот факт, что они все еще могли открыться, казался полезным пинком под зад. Приступая к какой-то настройке, он насвистывал во время работы. Беззвучно. - Что случилось? - спросила Илианора, когда с едой было покончено, а Бррр чистил миски языком. - Что-то преследовало нас, - сказал Рейна, - Я не знаю, что это было. - Как это выглядело? Солдаты? - спросила Маленькая Даффи. - Нет, больше похоже на, гм, пауков, - сказала Рейна, - Но больше вверх и вниз, чем вширь. Их ноги не такие широкие и изогнутые, как ребра умбрелы, но более прямые. Например, то, что Мерти называла приставным столиком. Бррр сказал: - Тебе приснилось, что на тебя напал подходящий набор случайных столов? Это напоминает мне о том, как я устроил свои первые раскопки в кварталах Амплтона, еще в те времена, когда был в Шизе. Зеленый в суждениях и все такое. Нервы от неопытности общения в обществе были ничем по сравнению с тем, что я переживал из-за того, что висящие на стене и обивка мебели не сочетаются. Он знал, что его голос звучит как у берсерка. Он пытался легкомысленно отнестись к опыту Рейны, каким бы он ни был. - Это были не столы. Это были какие-то звери. - Я полагаю, ты записала их имена, Рейна, чтобы тебе стало уютно здесь, - сказала Маленькая Даффи, - Ты и твои маленькие звери. - Чего они хотели? - спросил мистер Босс, - Ты? Или книга? - Я не знаю. Я не звал их к себе, но они пришли. Я думаю, они следили какое-то время, но я забыла тебе сказать. - Думайте что хотите, но, честно говоря, я не думаю, что ты можешь видеть то, чего не видим мы, - сказала Маленькая Даффи, - Что мы говорили раньше о совести? В мое время девушка, которая рассказывала сказки, получила бы хорошую порку по заднице. - Ты не смотрела. Ты загорала на солнце. Илианора встрепенулась. - Рейна не спеши. Я видела, как это произошло. Я видела, как что-то произошло. Что-то пришло в Часы, хотя было ли это для нее или для Гриммуара, я не знаю. - Это были те самые существа, которые пришли, чтобы забраться в Часы в тот день, когда меня заперли для безопасности, - сказал Рейн, - Паукообразные твари с края джунглей. Группа замолчала. Бррр испытующе подергал хвостом, проверяя, не приземлился ли он на что-нибудь. Без сомнения, он закричал бы, как школьница, если бы коснулся... этого. - Они все еще здесь? - Настолько баритонным голосом, насколько он мог говорить. - Они все ушли, - Рейна начала слабо плакать, - Я не знаю, были ли они хорошими или плохими или просто жаждали чего-то, но они все ушли. Рисовые выдры проучили их. Только тогда они поняли, что рисовые выдры тоже исчезли. Наконец-то поспешили обратно в свое болото. Все, кроме одного, которого Рейна вызвал Тэй. Он свернулся калачиком у нее на коленях и устроился как дома, как котенок. Но его альбиносный период закончился. Он был похож на замшелого котенка, совершенно неспособного разорвать хищника в клочья. Бррр был удовлетворен этим зрелищем. Он обратил свое внимание на Илианору, которая продолжала казаться потрясенной тем, что стала свидетелем нападения невидимого врага. Он знал, что любой был бы напуган такой вещью, но Илианора, которая скрывала себя от посторонних глаз своими вуалями, была единственным несчастным свидетелем. Она выдержала опиум цветов лучше, чем любой из них. Почему? Ну, во—первых, она была запечатана - на самом деле и символически. Должно быть, так оно и есть. Но, будучи защищенной швом, она все еще была уязвима. Разнообразие отчаяния, вызванного паникой и страхом. В детстве она видела слишком много пыток. Как бы она пережила настоящую атаку, которую нужно было увидеть, которую нельзя было отрицать или списать на заблуждение или фантазию?
zanq: 20 Облака благопристойно огибали яркую луну, так что компаньоны продвигались сквозь Рукав Ужасной ночи. Они горели желанием сбежать, что бы ни заманивало их в ловушку маков. Бррр, если бы он дал этому название, сказал бы "нетерпение к Илианоре". Илианора сказала бы "паника", хотя паника преследовала ее по пятам задолго до того, как они вошли в долину маков. Маленькая Даффи сожалела, что оставила такое изобилие макового сырья, но она неохотно согласилась, сделав пожертвования на будущие нужды. Мистер Босс хотел, чтобы его Часы снова заработали. Обнимая Тэй, как тряпичную куклу, Рейна вела себя тише, чем обычно. Она держалась ближе к Бррру, чем к остальным. Он был самым большим, хотя и самым брезгливым. Еще день или два, еще неделя - трудно сказать, но ситуация улучшалась. Возможно, они просто высыхали после влажного года. В конце концов, среди маков начали появляться другие растения - папоротники у ручья, сгустки подсолнухов. Потом появилось несколько деревьев - из тех, что могут найти себе место в песчаной почве. В зеленой тени слышалось пение птиц. Настоящие птицы на своих высотах, они летают высоко и свободно на фоне небесной синевы. Песчаная дорога пошла вдоль ряда горных хребтов. Бррр пришлось ступать осторожно, чтобы земля не начала скользить. Хотя и не совсем дюны, склоны, безусловно, были неустойчивыми. Беспокоясь о явном заговоре всего мира против девушки, знал об этом Рейна или нет, Илианора была на взводе. Так что Бррр не удивился, когда однажды днем, ближе к закату, она сильно растерялась. Мистер Босс как раз снимал с Льва привязи, когда Часы остановились на холме из осоки. Маленькая Даффи нарезала немного дикой фасоли в салат. Внезапно Тэй устроил стремительный скачок, как будто его укусил жук с оленьей головой. Рисовая выдра нырнула за край возвышения. Илианора проследила за ним глазами — еще пауки? — чтобы увидеть, как Рейна идет по траве в сорока, пятидесяти футах вниз по крутому склону, к какому-то скверному тигру, который выходил из тени березовой рощи и терриконов. - Бррр! - воскликнула Илианора, потому что она не могла бежать так быстро, а Лев мог. Бррр, однако, не торопился с ответом, - Бррр! У нее нет страха! Лев крутанулся на месте. Он издал рев, более знаковый, чем что-либо другое, и сел на корточки, чтобы покрыть землю между Рейной и незваным гостем. Гном отшатнулся, когда кожаные ремни лопнули. Вероятно, наполовину сгнившие за год, проведенный в Стране Квадлингов. Повозка дернулась, словно желая убедиться в этом, и под ободом переднего колеса проступил изгиб песчаного холма. Часы покатились вниз по склону вслед за Львом и Рейной. В эту чащу с маками, последнюю попытку сохранить их цвет и известность, ворвался Бррр и бросился на помощь, подвергая опасности Часы. Это была ложная тревога - или достаточно ложная. Преследующее его существо было тигром с леопардовыми пятнами. Он узнал ее по ласковому пренебрежению, которое появилось в ее глазах, когда она повернулась при звуке его приближения; он узнал ее по своей первой любви, Мухламу Х'Аким. 21 Ты всегда был опрометчив. Я не собирался перекусывать ею, - сказала Мухлама. Она не вздрогнула и не покраснела, увидев его снова. Как будто его не выгнал из ее племени ее отец—вождь, жаждущий мести - О, все эти годы назад, двадцать, не так ли? Как будто Бррр просто вышел на вечернюю прогулку. Теперь она была матроной Тигром из Слоновой Кости. Не располневшая, как некоторые, но все еще стройная. Отметины на щеках приобрели серебристый оттенок, граничащий с фиолетовым. - Я никогда не принимала тебя за вьючного Льва, - добавила она, когда Маленькая Даффи и мистер Босс, как крепкие кузнечики, запрыгали по тропинке к Часам, которые лежали на боку, а драконье рыло, развалившись на маковых подушках, отдыхало. - Отойди, Рейна, - прорычал Бррр, - Отправляйся к Илианоре. У нее там припадок. - Я просто хотела... Рейна протянула руку ладонью вниз, указывая на что-то Мухламе, но у Бррр не хватило терпения. Он зарычал на Рейну, и она попятилась, не столько в ужасе, сколько, возможно, смущенная за него. - Я никогда не думала, что увижу, как ты это делаешь, - сказала Мухлама, когда девушка отступила, - Я имею в виду рев. Не совсем похоже на твой макияж. Конечно, она всего лишь человеческий детеныш. Но это было относительно убедительно. Вы выходили на сцену? Он не мог болтать. - Ты собиралась причинить ей вред? - Зачем мне это делать? Конечно нет. Я искала ее. И тебя тоже. Группа воздушной разведки наконец-то обнаружила вас через сколько, через год? Меня послали сюда, чтобы я проплыла через Поле Потерянных Снов и вытащила вас за шиворот, если понадобится. Ты долго прокладывал свой путь. - Это довольно длинный путь, этот Рукав Ужаса. - Ты почти прошел. Через две мили будет настоящая трава. Давайте устроим привал там. - Я должен посмотреть на часы. - Похоже, от них мало что осталось. Они оба мягко подошли к куче разорванного холста и обломков. Одно колесо вращалось медленно, как рулетка. Мистер Босс был бледен, а Маленькая Даффи пыталась обнять его, но он не поддавался. - Нам конец, мы - история, - говорил он, - Совесть мертва, история похоронена. Рейна села в тени обломков и накинула на голову одно из кожаных крыльев - своего рода палатку. Илианора уставилась на Бррра свирепыми глазами, словно он был в чем-то виноват. Он привык к такому, но не в последнее время и не от нее. - Насколько все плохо? - спросил он гнома. Мистер Босс пробурчал. Тогда Лев посмотрел сам. Колеса с правой стороны прогнулись так, что левая сторона, самая заметная из сценических площадок, была выставлена на обозрение, как труп. Последнее откровение Часов? Бррр было неловко смотреть на это, но он смотрел. И они тоже. Ставни были широко распахнуты. Авансцена раскололась вверху, и ее сегменты перекрывались, как неровные передние зубы. Красный бархатный занавес, сбитый с колец, свисал с передней части сцены, высунув язык. В устье Часов, их главной сцене, лежал какой-то композитный материал, возможно, папье-маше, сделанный так, чтобы выглядеть как камни. С одной стороны сцены они напоминали валуны, обрушившиеся лавиной с обрыва, но с другой стороны казались более резными, словно имитируя рустованные фасады больших каменных зданий. Это место не очень походило ни на Изумрудный город, ни на Шиз. Ничего похожего на Кхойра. Нет, это выглядело как иностранный город-государство. Может быть, где-нибудь в Иксе или Флиане, если эти места вообще существовали. У Бррра были свои сомнения. Или воображаемое место. Как будто такие места тоже существовали. Повсюду валялись обрывки кукол, разлитые в ярко-красный цвет, почти как маковый сок. Ни одна фигура не напоминала никого даже отдаленно знакомого. Ни одна ведьма в полосатых чулках не была раздавлена под фермерским домом. Никакого трупа малышки Озмы, завернутого вверх ногами в открытую канализацию. Даже костюма, который кто—нибудь мог бы опознать - ни мессиаров, ни Угрожателей из армии Ополчения Оза, ни хитрого народного костюма жевунов для восхищения туристов, ни гламурных платьев с дворцовых балов. В своей гримасе куклы выглядели только как вырезанные кусочки дерева и раскрашенный пластилин. Веревки, которые удерживали их на месте, лежали поверх них оборванными. Мертвые, они ни в чем не убеждали в Смерти, кроме как в том, что Жизнь, возможно, всегда была сделана из подручных материалов и всегда будет такой. - Это землетрясение, - сказал наконец мистер Босс. Он повернулся к Бррру, - Ты сделал это с ним. Ты убил его Она закричала, - сказал Лев. То, что он употребил местоимение по отношению к своей жене, было самым жестоким замечанием, которое он когда-либо делал, но он ничего не мог с собой поделать, - Девушка приходит раньше Времени. Как ты должен был знать в прошлом году и еще кое-что. - Я же говорил тебе, что мы не должны брать ее с собой! - Гном, шатаясь, ходил по кругу, колотя себя кулаками по лбу, - Часы увидели опасность и предупредили меня о ней! - Я не вызываю землетрясения, - сказала Рейна. - По-моему, это куча испорченного товара, - сказала Мухлама. Маленькая Даффи нашла Гриммуар в нескольких футах от себя, лежащую там, где ее бросили. Спрятанный в тени разорванного крыла дракона, как будто последним действием провалившегося тиктокери была защита волшебной книги. Часы наконец сломались, их механизм был разрушен после столетия очарования, но книга оставалась закрытой для любопытных пальцев. - Давайте все равно поправим старушку и посмотрим, сможем ли мы починить ее, - сказал Бррр. Он немного поплакал, как будто дракон тоже был его спутником, и рассек одно из его крыльев, чтобы удалить плечевую кость из саловуда. Своим маленьким ножичком гном смастерил достаточно заменяющую ось, чтобы справиться. Они протащили мертвые Часы через последние несколько миль Рукава Ужаса. На тенистом лугу, где ручей расширялся, они остановились, чтобы подышать воздухом, менее густым от маковой пыли. Бррр заметил, что снова наступила осень. Прошло больше года с тех пор, как они забрали Рейну у леди Стеллы. На изогнутых ветвях деревьев-головоломок с кренделями бушевали шершни, исполнявшие свой тревожный последний танец. Листья опадали, красные и золотые. Они падают в открытую пасть театра. Когда солнце начало садиться над Великими Келсами и его свет упал на сцену, событие землетрясения засияло, как будто оно еще больше пострадало от пожара. После того, как был приготовлен и по большей части проигнорирован подкрепляющий ужин, и они сидели вокруг небольшого собственного костра, компания Часов без, казалось, Часов, которые их объединяли, Бррр спросил у Мухламы: - По чьему заказу ты пытаешься втянуть нас в это дело? Насколько я помню, при нашей последней встрече ты не была командным игроком. - Все еще нет, - сказала она, зевая, - Я отвернулась от своего племени, как и ты от своего, сэр Бррр. Но с людьми я никогда не водилась. Да, я слышала о твоих последующих... достижениях. Он увидел, что она не утратила ни капли своей снисходительности, почти ласковой. Она продолжала. - У меня нет денег на вопрос о правительствах в любом случае. Я не обязана хранить верность ни грандам Изумрудного города, ни пискунам из страны Манчкинов. Малышка Даффи сверкнула на нее глазами в защиту своего народа, но Мухлама была непроницаема для манчкинских взглядов. - Тебя кто-то послал, - подсказал Бррр. - Кое-кто попросил меня прийти, - согласилась она, - Кто-то сказал, что ты можешь быть в опасности. Я подумала, что было бы забавно понаблюдать за этим. В конце концов, я была тебе кое-чем обязана. Близость Бррра с ней дала ей повод, чтобы покинуть линию наследования лагеря Спайсовых тигров. Чтобы избежать участи лидера, которой требовал от нее ее отец, Уйодор Х'Аким. Бррр теперь видел это гораздо яснее, поскольку он тоже не гнушался использовать других в качестве пешек для своих собственных амбиций. - Я был рад помочь, - сказал он, - Давным-давно. - Я сделала тебя счастливым, что помогла, - призналась она, - Она взмахнула хвостом так, что это напомнило ему о ее соблазнении, о его мерзости, о его пылкости. Но ее хвост был комментарием к отношениям с животными, а не приманкой. - Ты освободил меня из моей собственной тюрьмы. Спустя эти годы настал момент, когда я попыталась сделать то же самое для тебя. - Она искоса посмотрела на Илианору, которая выглядела словно вырезанной из слоновой кости, уставившись на пламя, и сухо добавила: - Если это твоя жена, возможно, я пришла недостаточно скоро. - Расскажи нам, что ты знаешь, - сказал он, - Было ли вторжение Оза успешным? Неужели крепость Хаугаарда сожжена? Император все еще сидит на своем троне? Прошел год с тех пор, как мы потеряли связь с новостями. Она быстро обрисовала его. - Жители Манчкинленда защищали свои позиции так долго, как могли, но в конце концов им пришлось покинуть озеро. Все, кроме западного форта. Какое-то время казалось, что Верный Оз сохранит Тихое озеро, требуя восстановления этого края Страны Манчкинов. Возможно, говорили люди, чтобы избежать дальнейших вторжений, преосвященство Манчкинленда решит этот вопрос, согласившись на потерю озера в обмен на политическую целостность остальной части Манчкинленда. - ИГ всегда хотел только воды, - сказал Лев. - Неправда. Им также нужно зерно, поставляемое из житницы страны Оз, в центральной стране Манчкинов, - утверждала Мухлама, - Им нужно достаточно разрядки, чтобы торговля могла начаться снова. В Изумрудном городе было определенное количество беспорядков и лишений, пока Оз был вовлечен в эту гражданскую войну - Так в чем проблема? - спросил Бррр, - Они просят мира. - Император, - сказала Мухлама и зевнул, - Шел Тропп. Ты помнишь его? Вижу, что помнишь. Младший брат тех сестер-ведьм, Бастинды и Гингемы. Он объявил себя божественным. Он провозгласил себя богом. - Хорошая работа, если вы можете ее получить, - сказал мистер Босс, его первый комментарий за несколько часов. - У жителей Жевунов было достаточно благочестия после многих лет, проведенных под игом Гингемы, - ответил Тигр из Слоновой Кости, - Они руководствуются здравым смыслом, когда дело доходит до торговли, но они получают поддержку, когда дело доходит до догмы. Они не будут вести переговоры с богом. Кто мог? Так что, как только казалось, что мир может быть заключен, императору пришлось пойти на благочестивыю перестройку и спровоцировать скромных жителей Манчкинленда, которые никогда не будут рабами. Это не деньги. Это какой-то тусклый маленький уголек самоуважения, который не погаснет в полных грудях жителей Манчкинленда. - Я не настолько толстая, - сказала Маленькая Даффи, - Я бы сказала, приятно пухленькая. - Чем полнее, тем приятнее, - сказал мистер Босс, склонив на нее голову. - Кто руководит этим сопротивлением жевунов посредническому урегулированию? - спросил Бррр, - Когда Гингему убил тот дом Элли... - Я помню это, - сказала Маленькая Даффи, - Я была там в тот день. Бррр продолжил. - Первой реакцией после освобождения было аннулирование прав преосвященных Страны Жевунов и централизация контроля. Нет? Я помню кого-то по имени Хокус, или Кокус, который называл себя премьер-министром. - Я не читала историю, древнюю или современную, - сказала Мухлама, - Я - создание холмов и теней. Как ты всегда знал. Но Преосвященство не совсем умерло. Титулы никогда не умирают, они просто становятся сонными. Какая-то старая карга или закадычный друг старого Волшебника страны Оз появилась, чтобы претендовать на власть, если я правильно поняла. Некто по имени Момби. Что-то вроде ведьмы. - Разве император не использовал всю магическую утварь, разве он не запретил произносить заклинания? Я думал, время ведьм прошло, - сказал Бррр. - Оно никогда не закончится, - сказала Тигрица, - Кроме того, ты забываешь, что император не имеет права издавать законы о магии в Стране Жевунов. Это часть того, с чем они борются - Я иду спать, - сказала Илианора и заползла в тень бесполезных Часов, натянув крыло из потрепанной кожи на голову, как одеяло, - Пойдем, Рейна, уляжешься со мной. Не нужно слушать сплетни о правительстве. Это только разожжёт твое любопытство. - Я верю, что жители Манчкинии начнут контрнаступление, - сказала Мухлама, - Разве это не будет весело? Наводнение ИГ пухлыми маленькими людьми-хорьками? У них есть динамичный военный командир, который, в конце концов, сумел удержать крепость Хаугаарда. Столяр из глухой деревушки Когида теперь известен под именем генерал Урфин Джюс. Он называет себя Копьем Страны Жевунов а своих немногочисленных воинов в подражание Грозным Оза называет дуболомы. - Странное имя для командира, - сказал Лев, - Теперь это все театр, не так ли? - Принеси мне мою накидку, мне не нужен второй акт, - ответила она. Гном и Жевунья удалились по другую сторону Часов. Рейна и Тэй пробрались среди разрушенных землетрясением руин, и никто их не остановил. Мухлама и Бррр бодрствовали бок о бок, глядя не друг на друга, а на горизонт на западе, где существа с такими именами, как Момби и Джюс, вносили некоторую статичность в рассказ о встрече котов.
zanq: 22 Илианора отошла от Тигра на достаточное расстояние и не предложила ей кофе. - Я не представляю для тебя угрозы, Бррр. Я не присоединяюсь ни к какой миссии, - сказала Мухлама, - Я отвезу тебя к твоим коллегам, где они ждут, а затем пойду своей дорогой. Эвер была хищной Тигрицей. Но я признаюсь, что мне немного любопытно узнать об этом Деле Элли. Когда я услышал, что вы в этом замешаны, признаюсь, я была удивлена. Похоже, у тебя не хватило бы духу так глубоко вляпаться в подобную передрягу. - Да, жизнь, она расширяет кругозор. Это было сразу после того, как я тебя бросил - Я ушла от тебя, - напомнила она ему, - Но давайте не будем придираться к нюансам. Расскажи мне об этом существе. То, что о ней говорят! Святой дурак, скажут некоторые. Святой. Термагант. Пешка в чьей-то более крупной кампании. Она победила Злую Ведьму Востока из—за своей неуклюжести - может быть, из-за своей неуклюжести, насколько я знаю. Ты был там. Что случилось? - Я был поблизости, - сказал Лев, - Я не присутствовал, что бы ни писали газеты. Там не было никого, кроме Элли и Ведьмы. Никто не видел, что произошло. Лир и я были заперты в кладовке, и мне удалось прорваться через дверь... - Мой герой, - злобно промурлыкала она. - Но я не успел вовремя подняться на парапет. Ведьма исчезла, и Элли спустилась, потрясенная и бессвязная о том, что произошло. Если подумать, она никогда не была последовательна в очень многих вопросах. - Сказано так, как будто кто-то пытается дистанцироваться от неудобств, связанных с предыдущим сочувствием. Но я никогда не понимала насчет обуви. Волшебные туфли. Обувь, из всех вещей? Почему бы не волшебные брекеты? Или нижнее белье? - Я не писал сценарий. Не спрашивай меня. - Репутация Ведьмы созрела для возвращения, - сказала Мухлама, - По крайней мере, в Стране Жевунов это так. Это странное существо, Бастинда Тропп, поставила себя в оппозицию каменной вере, которая царила в ее семье. Ее отец—священник, ее сестра-тоталитарка, а теперь ее брат - сам бог! Никогда не стоит недооценивать перепады настроения толпы. Элли превратилась из героини в убийцу, а Бастинда из Злой ведьмы превратилась в мученика-чемпиона. По крайней мере, в некоторых кругах. - Маятник будет качаться. - Ах, но существует ли еще такая вещь, как маятник? Они посмотрели на сломанные Часы, которые мистер Босс продолжал пытаться почистить и привести в порядок, как будто с помощью полировки и слюны он мог убедить их оживить. Но это была подготовка трупа, не более того. Все могли это видеть. - Ты не сказала, к кому мы направляемся, - сказал Бррр, - Это леди Стелла? Она освобождена из-под домашнего ареста? - Я не слежу за колонкой в газете, - сказала Мухлама, - В любом случае, я не буду говорить. Она взглянула на Тая, рисовую выдру, которая без раскаяния лежала в объятиях Рейн. - Никогда не знаешь, кто стукач. Бррр вынужден был согласиться, - Так что хватит, - сказала Мухлама, - Я сделала свою работу, мне нужно идти дальше - Но идти дальше куда? - спросил он ее, когда они поправляли корпус Часов. Сломанная голова дракона наклонялась вперед, безглазая и бесчувственная. - Куда ты идешь? И одна? Или у тебя есть спутник?" - Ты такой хитрый. - Оставайся со мной, - сказала Илианора Рейне, - Держись рядом. Но девушка не обращала на нее внимания, как и раньше. - Я создаю проблемы, - сказала Мухлама Бррр, наклонив голову к Илианоре, - Жаль. - Я могу сделать лишь очень не многое, - ответил Лев двусмысленно. В ту ночь Бррр спросил товарищей: - Мы идем разными путями? Мухлама, сказав, что доставит их на место утром, отправилась на прогулку, чтобы дать спутникам возможность побеседовать наедине. - Я имею в виду, что больше не может быть компании Часов Дракона Времени, не так ли, если Часов нет? - Он отдыхает. Это называется Тайм-Аут, - сказал гном, возвращаясь к своей прежней воинственности. - Лев в чем-то прав. Твоей основной обязанностью была охрана Гриммуара, не так ли? - спросила Маленькая Даффи своего мужа, - Чтобы услышать, как вы это говорите, часы были изобретены как шкаф на колесиках для безопасного хранения. Отвлечение внимания масс, с одной стороны, волшебное хранилище - с другой. Никто не будет винить нас, если мы сейчас избавимся от этой паршивой штуки. Мы, конечно, могли бы двигаться вперед быстрее без этого. Книга все еще цела. - Тебе не нужно, чтобы я носил книгу, - продолжал Бррр, - Я был полезным ослом в оглоблях повозки, конечно, но я не домашнее животное. - Бррр, делай, что хочешь, - сказала Илианора своему мужу, - Для меня это не имеет значения. Ты не домашнее животное. Иди с Мухламой или нет - Я не пойду с ней, - сказал Бррр, хотя он не знал, было ли это "идти с" в подростковом смысле или "идти с", как в будущем намеренно. И он также не знал, говорит ли он правду. Страдания Илианоры наполнили разговор горечью. Если он больше не мог знать, что чувствовала или имела в виду его жена, как он мог понять свои собственные меняющиеся устремления? - Я провожу девушку до следующего перекрестка, - решила Илианора, - И я отнесу книгу так далеко. Я больше не могу заботиться о ней. Потому что заботиться о Рейне было бы больно — это было очевидно. Слишком много юных ранений. И она все еще, после всего этого времени, не была живым и взрослым человеком под вуалью. Живая и мертвая одновременно. Как дракон, чьи крылья хлопали в траве, как будто с духом, но ничего похожего на дух, которым он когда-то, волшебным образом, обладал. Наступила середина утра, последовала серия коротких шквалов. Прохладно, без муссонного пара — великолепно. Желуди, сброшенные с деревьев; последние дикие сливы. Родная лесистая местность, ничего величественного — но, по крайней мере, северная. На краю мыса перед ними Мухлама указала на арки какого-то древнего шлема, который, вероятно, охранял окрестности Тихого озера от любого хищника, поднимающегося через Рукав Ужаса. - Вот куда вы направляетесь, - сказала им Тигр из Слоновой Кости, - Там еще осталось что-то вроде крыши. Там вы сможете укрыться от дождя, если он усилится, и встретиться со своими товарищами. Тогда моя работа сделана, и я ухожу. Бррр не стал комментировать. Он просто тащил хромую тележку, может быть, в последний раз. Вверх по дороге, вымощенной древним серым булыжником, дороге, окаймленной засыхающей крапивой и узлом ползучей травы. Он подумал об игре малыша, строящего церковь пальцами двух рук. Караульное помещение подняло ребра, как пальцы одной из этих рук, сложенных чашечкой в воздухе. Вот так сложен? Или пальцы другой руки соскользнули вниз по склону много лет назад? Да, он мог видеть древние шиферные плиты, облицовывающие сарай. Он чувствовал запах кухонного огня, жарящегося окорока оленины или, может быть, отбивных из горной крупы. На мгновение, когда ветер стих, он услышал звук струнного инструмента. Подход к разрушенному замку поднимался до точки чуть выше, чем кончики пальцев сломанных арок. Затем тропинка пошла вниз по пологому S-образному изгибу. Мухлама шла впереди, элегантно вышагивая, ее усы подергивались, вынюхивая неприятности. Но напряженность в ее плечах ослабла. По-видимому, здесь нет никакой опасности, кроме опасности, которую новые обстоятельства представляют для старой верности. - Я сделала то, что сказала, - сказала она. - Оли оли на свободе. Где бы ты ни была, выходи, выходи. Они здесь. Бррр освободился от своих оглобель, выскользнул из пряжек и кожаных ремней, когда открылась низкая деревянная дверь и появились их хозяева. Он не узнал женщину-Кводлинга с домингоном в руках, хотя и догадался, что это та самая Кендли монахиня. Однако он узнал Лира. Он шел позади нее, положив ладони ей на плечи. Лир в тридцать или тридцать два, может быть. Более широкие плечи, более высокий лоб, огромная грива темных волос, которой мог бы восхищаться даже Лев. Привычка к юношескому спокойствию и безрассудству превратилась в нечто почти похожее на мужество. Но что Лев может знать о мужестве? - Книга, - объявила Мухлама, - и девушка, которая идет с ней, в качестве своего рода бонуса. Люди посмотрели друг на друга. Любопытство и настороженность сменились чем-то еще не похожим на узнавание, еще не похожим на удивление. Математически совершенный стержень, равное количество надежды с одной стороны и, с другой, тревога, что надежда может оказаться необоснованной, что это откровение все еще может быть насмешливой ложью. Бррр, пусть у них будет свой человеческий момент. Он поцеловал Мухламу на прощание - последнее, временное? Он не знал. Он понял, что Илианора скоро будет освобождена от ответственности за Рейну. Возможно, ее горе пройдет, как только родители Рейны поймут, что у них есть дочь. Он не бросил бы Илианору в любой боли, независимо от того, мог ли он помочь этой боли или нет. Если со временем он ничего не сможет с этим поделать — если со временем он поймет, что его неспособность помочь усугубляет ситуацию, — что ж, он передумает. Но не сейчас. А пока он останется рядом с ней до следующего раунда, каким бы он ни был. Вместе он и Илианора, гном и Жевунья, доставили Рейну в ее дом или в такой дом, какой она могла бы надеяться иметь. Рейна была в безопасности, или достаточно безопасна. Теперь Бррру оставалось защищать другую избитую девочку, мертворожденную, скорчившуюся внутри женщины в вуали, так долго, как он мог. Если бы он мог. Сейчас не было и никогда не будет недостатка в девочках, о безопасности которых ему нужно было бы беспокоиться, как в стране Оз, так и за ее пределами.
zanq: III Алтарь Леди-Рыбы 1 Родителям Свифт сказал, что Мухлама возглавит группу изгнанников, но не сказал, кто будет среди них. Лир схватил жену за руку. - Задержи это мгновение подольше, Кендли. Мы ждали этого все эти годы. Не рассеивай ее в облаках, как маленького крапивника, на которого она похожа. Она была здесь. Она вернулась. (Ее вернули обратно. Ее привезли сюда.) У него будет достаточно времени, чтобы изучить ее. Время снова началось. Он чувствовал, как его жена напрягается, чтобы вырваться на свободу, окружить ребенка пугающей, сдерживаемой любовью. Его предплечье выпячивалось от усилий сдержать Кендли. - Не торопи девушку. Наша девочка. Он попытался дать Кэндли совет театральным поворотом собственной головы. Вместо этого посмотри на Бррр. Этот старый Трусливый Лев, как его стали называть. Вот он стоит, опустившись на четвереньки, как животное, голый, если не считать своего рода синего саржевого халата художника с бантом сзади. И мотал своей похожей на валун головой от девочки к ее родителям, туда-сюда. Лев мог смотреть на нее. Он заслужил эту привилегию. Лиру и Кендли придется подождать еще немного. Теперь, когда появились дополнительные моменты. Бррр посеребрил усы. Ему, должно быть, около сорока, не так ли? Так что же это было - возраст, усталость или нервы, которые заставляли левую заднюю ногу Льва дрожать? Его грива была пышной и красиво расчесанной, хотя даже его щеки были украшены щеками. У него появилось не только брюшко, но и немного неправильный прикус. Однако оба признака возраста исчезли, когда Лев встал на задние лапы. Как будто он вдруг вспомнил, что он - Намори из Королевской страны Оз. Он выглядел готовым сделать реверанс, но протянул Лиру переднюю лапу. Трусливый Лев сказал: - Жизнь или две назад кто-то, кого вы, возможно, помните как Элли Смит, однажды заставила меня присматривать за вами. Я не обратил на это особого внимания. Позже старая дьяволица по имени Якл попросил меня защитить этого ребенка, если я смогу. Я сдержал ее просьбу, не представляя, что смогу ей угодить. И все же я здесь — сюрприз, сюрприз. Представляю мою супругу, Илианору, и моего юного друга, которую зовут Рейна. Я невольно подчинился обеим властным женщинам и оказал вам две услуги в один и тот же день. Отбросив сарказм, он сказал более хрипло: - Если бы я мог оказать большую услугу, Лир, сын Бастинды. Лир ухнул. - Не говори со мной таким тоном. Это звучит так, как будто вы вышли из какой-то пантомимы о Великих моментах рыцарской страны Оз. ‘Лир, сын Бастинды’? Теперь я называю себя Лир Ко. Тем не менее, он упал в объятия Льва. Мускус Львиной гривы был отвратительным; он пах молодыми лисами и страдающими недержанием людьми. - Ты, старая киска, - пробормотал он, - Ты мне никогда особо не нравился, и, черт возьми, теперь я буду у тебя в долгу всю оставшуюся жизнь. - Редкая вещь, чтобы у меня было какое-либо преимущество, - ответил Бррр, - Я уверен, что растрачу его впустую. Гном кивнул в знак согласия - характер был на высоте. Лир отстранилась, чтобы сказать: - Это Кэндл Оскаами. Он подозвал жену к себе. Та кивнула, но глаза ее не отрывались от девушки, которая накручивала свои растрепанные локоны на предплечье, как будто в агонии хотела оторвать себе голову. Маленькое зеленовато-белое существо, может быть, хорек или гнилая норка, извивалось у лодыжек девушки, как голодная кошка. Наконец Лир повернулся к женщине, которую Лев представил как свою супругу. Только теперь она откинула вуаль со лба, откинув ее со скул. Крик, который издала Лир, заставил всех вздрогнуть, кроме Рейны, который, казалось, ничего не замечал. Нор подняла руку, удерживая Лир. - Сначала еда и вода, - сказала Нор голосом, который был и не был тем голосом, который Лир помнила с детства, - Наши истории ждали так долго; они могут подождать до мытья посуды. Кендла Оскаами, покажи мне работу по дому, и я помогу тебе с тем, что нужно сделать. У меня нет никакого аппетита к чрезмерно напряженным встречам. Проходя мимо Лира, она посмотрела вперед, но пальцы ее левой руки потянулись, чтобы коснуться его локтя и бедра. Кендла не сдвинулась с места, просто махнула рукой в сторону полуразрушенного притвора, как будто хотела позволить назойливой девице найти там все, что она захочет. - Мы пойдем следом, - сказал Лир. Нор вошла в здание одна. Кендла упала на колени, так что Лир тоже упала. Она трижды хлопнула в ладоши. Девушка посмотрела на Кэндлу с легким любопытством, может быть, с отвращением. Кендла снова хлопнула, дважды, и на этот раз их дочь хлопнула в ответ. Однажды. Слабо. Это было только начало. - Озиандра Оскаами, - сказала Кендла. - Обычный дождь, - заметил гном, на которого никто не обращал внимания, - И, как мы, старики, помним по тем десятилетиям Великой Засухи, Дождь редко идет, когда она просыпается. Даже когда ее зовут по имени, которое она знает. Рейна. - Рейна Озиандры, - сказала Свеча. - Дитя, - сказал Лир. Он не знал значения этих хлопков Квадлинга. Он просто поднял руки ладонями вверх, как будто обращался к ищейке или раненому волчонку. Здесь безопасно, я открытый. Ни камня, ни ножа. Карлик стукнул Рейну по ее макушке. - Иди к ним, замарашка, или мы никогда не сможем перекусить. После всей этой маковой пыли в ноздрях я нахожусь на грани голода. Поэтому Рейна вышла вперед, из тени каждого — из тени последних восьми лет. И Лир посмотрел на нее. В наклонном вечернем свете Лир не мог сказать, отмечает ли он состояние структуры лица или выражение. Или это было отсутствие выражения? Глаза девушки казались затуманенными. У нее были высокие скулы Кэндлы и челюсть цвета лесного ореха, но она была худой, как мальчишка, и пыльной, как мятежница. Она держала что-то полупрозрачное фарфоровое, зажатое в локте. Шелл, он видел. Самый большой шелл, которого он когда-либо видел. - Ты милая, но это еще приятнее, - сказал он, указывая на нее, - Могу я взглянуть на это? - Ты позволяешь себе вольности до того, как получишь лицензию, - заметил гном, но дама-жевунья хорошенько дала ему подзатыльник. Затем пара с маленькой площади последовала за Нор в замок. Даже Бррр начал пятиться, но девушка захныкала, и Лев сел на полпути. Он принялся приводить себя в порядок с рассеянным видом. - Это ужасно красиво, - сказала Лир о шеле. Его сердце билось так, словно он находился в суде — суде взаимных обвинений и, возможно, прощения, - Ты что-нибудь слышишь в нем? - Он медленно двинулся вперед на коленях, всего лишь чуть-чуть. Девушка поднесла трубку к уху и прислушалась. Затем она повернулась и побрела вслед за своими спутниками через разрушенную арку крыльца в руины здания с открытой крышей. Зеленое существо — может быть, выдра? — побежало за ней. Лицо Кэндл побледнело, но ее рыдания оставались безмолвными, по крайней мере, сейчас. - Я думаю, что все прошло довольно хорошо, - сказал Лев. - С ребенком все в порядке? - спросила Лир. Его глаза следили за ней, когда она пересекала пятно тусклого света, такого, который в последнюю минуту позолотил каждую черточку. Она выглядела нормальной, как медный фартинг. Ни малейшего признака зелени на ее коже, ни в этот час, ни при таком внимании к закату, - Как ты думаешь, с ней все в порядке? - Прошу прощения, это был долгий день. Это был долгий год, - сказал Бррр, - и поверьте мне, я не эксперт. Но я бы сказал, что она совершенно права как дождь.
zanq: 2. Лир схватила Кендлу за руку, когда они поспешили вверх по песчаным ступеням в свое святилище. - Ей нужно привыкнуть, - сказал он, - Мы должны дать ей время. - Мы отдали ей все эти годы. У меня больше нет свободных минут. Их дочь шла вперед тихо, возможно, угрюмо. Лир попыталась увидеть это убежище заново, как будто глазами Рейны, понимая, что он понятия не имеет о том, что она когда-либо видела раньше. Спрятанная в окружении леди Стеллы, какой она была. И кто знает, что еще она видела на дороге. Место, где он и Кэндл укрывались — каким невероятным это казалось. Взгромоздился высоко над перевалом, который вел из Рукава Ужаса в центральную страну Оз. Безымянный холм, насколько они знали — в более спокойном настроении Лир иногда называл его Горным Возражением. У путешественников, наблюдающих за тем, что происходит внизу, не было бы причин поднимать глаза; в любом случае, это место было замаскировано зарослями. Это место могло быть создано как сторожевая крепость или место назначения паломника. Но когда Лир и Кэндл нашли его — они искали пещеру, в которой можно было бы спрятаться с глаз долой, — он был заброшен на десятилетия. Может быть, дольше. Для какого-то сообщества обитателей скал с незапамятных времен этот аванпост был домом. Дом или, может быть, постоялый двор для прохожих, потому что подземный ход был снабжен маленькими клетками и остатками кроватей и матрасов. Руины на поверхности, по которым сейчас шли Лир и Кэндл, выглядели предназначенными для какой-то общественной функции. На этой стадии своего коллапса стена, обращенная на юго-запад, исчезла. Брусчатка большого парадного этажа была открыта небу. Все, что осталось от внешней стены, были обрубки ряда колонн. Как нижняя челюсть, полная плохих зубов. Слоновая кость, серая, выветренная. На противоположной стене, обнимающей возвышающийся за ней холм, были колонны, ведущие к ребрам отсутствующей крыши и какому-то возвышению. В тех немногих часовнях юнионистов, которые Лир когда-либо удосуживался посетить, кафедра всегда стояла в дальнем конце прямоугольника, напротив вестибюля и крыльца. Здесь тотемные скульптуры и что-то вроде трона были вставлены напротив холма, в длинной стороне ящика, а не спрятаны в дальней апсиде. Резьба между неповрежденными колоннами смотрела на сломанные колонны, а за ними на небо и долину, как будто посетители на гигантских птицах могли налететь на аудиенцию. Теперь он и Кендла догнали Рейну. Она остановилась у алтаря или что там это было, и там она стояла, проводя руками по поверхности. Сначала Лир был озадачен. После первого взгляда на вырезанные изображения, много лет назад, он проигнорировал их, кроме как крючки для обескровливания дикого ягненка или баранины, выступы для сушки ягод и лука. Но Рейна поместил ее розовую шелуху в нишу, именно так. Опоры выступа тоже были вырезаны в виде ракушек. Он никогда этого не замечал. Полка закрывала панель из резного мрамора. Как слепая, Рейна ощупывала скульптуру с любопытством и открытостью, которых не проявляла ни к матери, ни к отцу. Что-то вроде женщины-рыбы, возможно, какая-то озерная русалка. Ее нижняя половина сужалась в чешуйчатый хвост и плавники. С каждого ее бедра свисала пара прядильных головок. Ее руки и грудь были обнажены. Ее лицо, расположенное в профиль на циферблате или какой-то пластинке, создавало впечатление головы на монете. Лир не знала, кто она такая — может быть, какой-то подозрительный вариант Лурлины, может быть, изобретение скучающего монаха-юниониста с зубилом и аппетитом к грудям. Но существо выглядело в равной мере и добрым, и свирепым. Руки Рейны, прикасающиеся к суровому пустому глазу, обветренные каменные груди, вкрапления этих каменных чешуек — его дочь заставила Лира увидеть, что резьба имеет характер. Он не заметил. Все еще так много нужно увидеть, так много понять, а ему было тридцать или около того - около половины его жизни, если предположить, что убийцы Императора наконец не нашли его и не оборвали его жизнь. Кендла больше не могла сдерживаться. Она вырвалась из рук Лира и двинулась вперед, чтобы опуститься на колени рядом с Рейной. Он мог видеть похожие формы их черепов, но плечи девушки были напряжены, как будто намотаны на позвоночник, как гайка, в то время как Кэндла в последние несколько лет стремилась к полноте формы. - Мне нравится этот, - сказала Кендла своим мягким, надтреснутым голосом. Ее рука потянулась, чтобы коснуться выступа в форме звезды, горбящегося вместе с другими в беспорядке рун. Лир знал, что этот ряд шероховатостей - всего лишь шаблон-блок безымянного учителя древней резьбы. Но ему было все равно. Он испытывал отвращение к магии, подразумеваемой или реальной. - Я тоже, - сказала Рейна, - но так лучше. Она выбрала из защищенного закутка небольшой отдельно стоящий камень, которого Лир никогда не замечала. Он приблизился, чтобы заглянуть ей через плечо. Размером с требник, витрина была отполирована до блеска, как молочный пудинг. На нем было вырезано что-то невероятно маленькое и изящное. Лир не мог представить себе ни человеческую руку, которая могла бы управлять такой особенностью, ни инструмент, который могла бы использовать такая рука. Рельефное изображение существа, смутно напоминающего животное. Что-то вроде пера с носом, безногая голова пони, торчащая на изогнутом позвоночнике или хвосте. Дюйм высотой, не больше, - Что это? - спросила Рейна. - Я не знаю, - сказала Кэндла. - Я подозреваю, что это чистая фантазия, - сказал Лир, пробуя педагогическую функцию отцовства, - Ничто живое не может стоять прямо, не имея по крайней мере двух ног. - Дерево может. Что это? Девушка указала на другую фигуру, вырезанную в притолоке, выступ, слишком необычный для Лира, чтобы сравнивать его с чем-либо еще. - Несчастный случай с теслом художника? Или, может быть, когда-то это было что-то замечательное, но ветер и дождь со временем лишили его характера. Так что теперь это просто загадка. - Ветер и дождь? - Они дуют с востока, пересекают холм или с юга. Иногда — раз в год — шторм с крошечными зубцами соленого песка, которые трутся об эти резные фигурки. - Я никогда не знала о штормах, которые могли бы изменить лицо существа, - Рейна выглядела удивленной при мысли о разрушении мира, - Сколько было штормов? - Сотни лет штормов, - ответила ей Кендла, - Больше лет, чем я могу сосчитать. Мы здесь всего несколько лет, и ущерб был нанесен, когда мы прибыли. Ничего не изменилось с тех пор, как мы приехали сюда, но песок приходит и оседает. Я смахиваю их перьями, когда стихает сильный ветер. Рейна сделал ее пальцы похожими на перья, расчесывая, расчесывая. - Что это за место? - Это твой дом, — сказала Кендла и протянула руку, чтобы коснуться руки Рейны - накрыть ее, как Рейна накрыл форму звезды. Это было слишком смелое предприятие. - У меня нет дома, - сказала Рейна, отошла и вошла в темный дверной проем, который вел к лестнице и катакомбным комнатам, в которых спрятались и жили Кэндла и Лир, в течение того времени, когда потребовалось семь ливней, чтобы нанести семь шкур песка на испаряющийся камень.
zanq: 3 Как раз перед тем, как они вчера встретились с Мухламой, Илианора сказала Льву, что Рейн ничего не боится. Рейна слышала это и знала, что это неправильно. У нее было много страхов, все верно. Например, она не доверяла этим двум новым людям в их убежище на вершине холма. Этот человек был одержим чем-то обостренным, чем-то с интенсивностью шершней. Он пытался скрыть это, но она могла видеть. Женщина не стала спокойнее, хотя и выглядела как Кводлинг, а знакомство Рейн с кводлингами в Оввелах заставило ее считать их добрыми и спокойными. До сих пор. - «Я не буду в этом участвовать», - подумала она, хотя знала, что у нее нет выбора. Она нашла Бррра внизу, расхаживающего взад и вперед по каменным дверным проемам, проверяющего жилье. - Было время, когда я мог бы ожидать, что простыни будут откинуты, а шоколадный бурбонет положен на плов, - сказал он, - Но поскольку здесь нет простыней или пловов, я полагаю, что надеяться на шоколадный бурбонет - пустая трата энергии. Рейн, где мы будем спать? - Подальше отсюда. - Тисс бросок, у кого-то крест. Что у тебя на душе? - Под моей кожей нет ничего, кроме моей нижней части. Она бросилась на пол, намеренно сильно, чтобы стукнуться копчиком и попробовать выругаться. Тэй в замешательстве повернул к ней голову. Бррр узнал достаточно, чтобы не проглотить наживку. Он ничего не сказал. - Как долго мы здесь пробудем? Когда мы отправляемся? - Я не знаю. Я еще не совсем понимаю, куда мы прибыли. Может, пойдем поможем с едой и посмотрим, чему мы сможем научиться? - Я ничему не могу научиться. Бррр решил считать болезненное отвращение к себе чем-то вроде продвижения в укреплении характера Рейны. - Ну, если тебе нравится немного раздраженное настроение, почему бы тебе не пойти и не найти больше поводов для неодобрения наверху? - Ты можешь оставить меня здесь умирать. Она растянулась на спине и закинула руку за голову. Она выглядела неубедительным трупом, хотя Бррр знал, что с достаточной практикой — шестьдесят, семьдесят лет спустя — она все сделает правильно. - Ну, я собираюсь спать здесь. Я думаю, что эта комната довольно уютная. Мне нравится, как немного естественного света проникает через эту щель. Держу пари, ты можешь видеть звезды в безоблачную ночь, медленно проплывая мимо, - Она не смотрела, - Но пока есть работа, которую нужно сделать к ужину, трусливо увиливать здесь. Так что теперь я поднимусь выше. Ты можешь делать все, что захочешь. - Я знаю это. Ему пришлось подавить улыбку. Раздосадованная Рейна была немного более последовательной: она была больше на виду. Он знал, что в конце концов она подчинится. На улице, в летней кухне за нефом священной рыбьей леди, Лир и Кэндл чистили репу. В ржавом чайнике, висевшем на крюке, булькал густой луковый бульон. Илианора — Бррр еще не мог думать о ней как о Нор, так Лир обращался к ней — растирала морковь пестиком. Маленькая Даффи и мистер Босс собирали из отсеков Часов все, что могло пригодиться. Ножницы, вилки, разбитые оловянные тарелки. Сушеные травы. Глаза Кэндл расширились от восторга при виде орегано и памперфлека. Бррр не лучше умел нарезать кубиками соленую крупу, чем готовить розы из редиски. Его артритные лапы были лишены чего-либо противоположного. Устроившись так, чтобы немного вечернего ветра коснулось его щек, он закрыл глаза, прислушиваясь к шепоту человеческого недовольства. Это было так успокаивающе похоже на его собственное. Когда Рейна вскрикнула, потому что плеснула кипящим супом — значит, она появилась, в этом нет ничего удивительного, — Бррр открыл глаза. Они сосредоточились, чтобы выбрать статую железного гуся, обрамленную в сводчатой арке из нестриженой живой изгороди из пионов. Кустарник уже миновал свой расцвет. Как и все мы, догадался он. Затем статуя согнула ногу и заговорила. - Это, конечно, не мое дело, но вы обратили какое-нибудь внимание на вопрос о том, следят ли за вашими гостями за ужином или нет? Казалось, он обращался к пионам, так как никто не мог сказать, на кого был устремлен его остекленевший взгляд. - Мы дойдем до этого, - сказал Лир Гусю, - Мы поговорим после того, как поедим. Если вы так обеспокоены, запустите себя и сделайте круг один или два раза. Успокойся на этом - Не мог побеспокоиться о том, чтобы потренироваться. В тот момент, когда прибудет ваше заключение, я взлечу с песней в груди и старым вздохом. - Вечный оптимист, - сказала Кэндл новичкам, пожимая плечами, - Это Искинаари. Знакомый Лира. - Не такой уж и знакомый, как все это, - запротестовал Гусь. - Я никогда не знал Птицу, которую можно было бы приютить у людей, - сказал Бррр. - Я никогда не видел Льва, который занимался бы своими делами, - огрызнулся Гусь. - Не позволяй Гусыне досаждать тебе, - сказала Лир, - У нас так давно не было компании, что он забыл, как быть гостеприимным. - Ты разучился быть подозрительным, - пожаловался Гусь, - Эти бродяги приходят, скрипя, как Ходячая Пыль кладбища Святого Саталина, и ты не беспокоишься, что это первый залп из засады? - Мухлама пообещала проследить за периметром сегодня вечером, прежде чем она ускользнет утром, - успокоил Лир, - Не нужно нагнетать атмосферу, Искинаари. Этот пир откладывался слишком долго. Ты был там, когда родилась маленькая девочка. Ты можешь радоваться, что она вернулась. Нет? - Это все моя вина. Я видел Часы с воздуха, мы послали Мухламу на разведку, так как она проходила мимо. Прости, что я открыла рот. Но девушка - это проблема, Лир, и она тянет за собой проблемы. Запомните мои слова. И я не в восторге от выдры, - Увидев, как Лир нахмурил брови, Гусыня поспешила продолжить: - Не то чтобы я возражала, конечно. Я люблю неприятности. Пряность жизни и гордая прародительница прогресса, да, да. Не обращайте на меня внимания. - Я думаю, что кто-то сентиментален, - предположил Лир, - У нас никогда раньше не было причин видеть, как Гусь становится сентиментальным. Знаешь, в сильных эмоциях нет ничего постыдного. - У нас есть Трусливый Лев и Сентиментальный Гусь, не так ли? Нет, спасибо, - сказала Искинаари, - Меня не интересует эта должность, - Она изогнула шею, как обруч железного рельса, обозначающий край декоративной каймы, и злобно ущипнула себя за грудь, - Я поужинаю одна в ночной темноте, спасибо. Люди сидели, скрестив ноги, на одеяле. В сложившихся обстоятельствах Маленькая Даффи предложила краткую милость в общем смысле, адресованную Отправителю. Помои были столь же хороши, сколь и обильны. Бррр ел языком, а не ложкой. Он становился слишком старым, чтобы возиться с ложкой за каждым приемом пищи. Рейна надулась и не притронулась ни к одному кусочку. Когда они закончили, Кэндл предложила, чтобы они с Рейной взяли нож для пионов и срезали несколько, чтобы разложить на алтаре шелл. Тэй прокралась следом, послушная, как старая семейная коли. После того, как они ушли, Лир отважился тихо спросить: - Прежде чем они вернутся, на случай, если Кендла расстроится, кто-нибудь может рассказать мне о Рейне? - Она надоедливая девушка, больше проблем, чем она того стоит, - сказал мистер Босс. Он почти не разговаривал с тех пор, как они приехали. Ну что ж, заметил Бррр, с тех пор как Часы пошли кувырком, мистер Босс действительно стал очень тихим. Зацикленность Лира на девушке, казалось, раздражала гнома, который продолжил: - То, что ты видишь, когда смотришь на Рейну, - это все, что есть. Вы не можете получить молоко от саламандры. Я хочу знать, что там происходит, - Он махнул рукой в небо на север и запад, - Мы провели год с кводлингами, которые не узнали бы о текущем событии, если бы оно перевернулось и раздавило их бабушку. Я вижу, что вы удалились от участия в вечеринках с коктейлями, но вы должны что-то слышать в своем гнезде здесь, наверху, если у вас есть целый ассортимент крылатых иностранных корреспондентов. Какие новости из страны Оз? - С каких это пор? - спросил Лир. - Когда мы покинули Страну Жевунов больше года назад, - ответил мистер Босс, - леди Стелла была заключена в Макбеггар Холл. Ее загородное поместье на Тихом озере, как вы, возможно, знаете. Армия Верных Оз прошла половину пути вверх по озеру, направляясь вглубь страны, но ее армада была уничтожена пятном магии. Мы думаем, что дракон сбежал и улетел на юг, и это последнее, что мы наверняка слышали. Какое-то плохое воспоминание, подумал Бррр, увидев, как Лир побледнела при упоминании зверя. Однако достаточно спокойно Лир ответил: - Мы не видели и не слышали никаких признаков какого-либо дракона. Гном фыркнул. - Да, Лорд, Обмякший на Коленях, но как насчет армий, брыкающихся вокруг Тихого озера? - Мы пришли сюда, чтобы уйти с пути армий. Гусь внезапно снова ожила и зашипела на Лира. - Ты пригласил их остаться на ночь, и ты вдруг стал выше сплетен? Неужели появление этого ребенка повредило вашему разуму? Послушай, малыш, - сказал она гному, - последнее, что мы слышали, генерал Вешникост захватил озеро, даже штурмуя крепость Хогаарда. Манчкины ловко покинули свою крепость, чтобы изолировать и сдержать Вешникоста, как только он захватит ее. Они заперли его там. Он сохраняет доступ к озеру, но не может двигаться дальше вглубь страны в сторону Брайт-Леттинс, новой столицы. Некоторые крепости труднее покинуть, чем разрушить. Гном сказал: Умно. И...? Гусь пошла дальше. - Зуб за зуб, жители Жевунов заключили союз с гликкунами на севере и присвоили изумрудные копи в Скальпах. Достаточно легко защитить эти горные перевалы. А гликкуны перерезали железнодорожную линию в Оз. Вас вряд ли можно удивить. Изумрудный город десятилетиями пользовался их преимуществами. Все это ошеломляюще предсказуемо. Гликкуны, эти троли, являются естественными союзниками коренастого народа жевунов. - Ты должен говорить, - сказала Маленький Даффи, - Ты не более болтлив, чем я. - Кто возглавляет правительство страны жевунов? - спросил Бррр, чтобы поддержать вежливый разговор, а также выяснить. Гусь булькал и ухал. - Сам Лир имел бы право на возвышение в Стране Жевунов, если бы он когда-нибудь претендовал на это место. Его тетя, так называемая Злая Ведьма Запада, была последним Выдающимся Троппом. Лир пожал плечами. - Работа меня не интересует. В любом случае, я сменил имя на Лир Ко, так что, возможно, я не подхожу. - Поскольку император страны Оз, Шел Тропп, был младшим братом Гингемы, - сказала Гусыня, - Император подтверждает свое вторжение на основании кровных притязаний на высокое положение в Стране Жевунов. Ты бы тоже прошел проверку, Лир - Но имена, - сказал Бррр, - Кто удерживает Страну жевунов вместе? - На севере альянсом Гликкун управляет шелудивая старая женщина-тролль по имени Саккали Олух, - ответила Искинаари. Бррр закрыл глаза. Он вспомнил Саккали Олух. Бойня в Трауме, за которую он получил прозвище Трусливый Лев. Единственным недостатком социального унижения было то, что, как и некоторые другие более отвратительные высыпания, оно никогда полностью не излечивалось и могло вспыхнуть в любой момент. - В самой Стране Жевунов, - продолжала Гусыня, - вдохновителем является старая ведьма по имени Момби. - Это не имя Жевунов, - усмехнулась Маленькая Даффи. - Она родом из Гиликии. Но, как вы, возможно, заметили, Жевун, который мог бы служить, не будет, - Снова Искинаари указала на Лира, - И тот, кто будет служить, а именно Император, не приветствуется. Значит, Момби каким-то образом держит все вместе. Ее главный военный стратег, который весь год держал Вешникоста в коробке в замке Хаугарда, - дерзкий молодой воин Джюс. Князь Урфин Джюс, так он сам себя называет. И его опорой стал генерал из Хаугарда Лан Пирот. - Да, Мухлама рассказала нам о нем. Что ж, Страна Манчкинов всегда была оплотом сильных вождей, - сказала Маленькая Даффи, - Гингема Тропп, эта Момби, этот Джюс. Ты должна отдать им должное - Да, они такие же озлобленные и коварные, как и их противники, - сказала Искинаари, - Они могли бы предложить должность одному из многих Животных, которые нашли убежище в их границах много лет назад, еще во время погромов Волшебника. Но неееет. Когда люди делят власть, они делят власть с людьми. - И у тебя с этим проблемы? - Маленькая Даффи подобрала маленький острый камешек и подбросила его вверх и вниз. Вмешался гном. - Ну же, Хаски Милашка, помни, что мы гости. Нехорошо забрасывать камнями наших хозяев. - Это вряд ли новость, - сказала Искинаари, - но Гингема не была падающей в обморок возлюбленной, как только она заняла кресло. Насколько я слышал, у Бастинды Тропп тоже в бешенстве пугала своей метлой. Не злитесь. Я просто отвечаю на заданный вами вопрос. Снова вмешался Бррр. - Леди Стелла свободна? - По последним слухам, - сказала Гусыня, - ее обвинили в измене Верному Озу. За то, что каким-то образом организовала нападение на армаду. Как будто она могла это сделать! — она, которая не может вдеть нитку в иголку. Но если ее забрали из Мокбеггара, я не могу сказать. Мой круг информаторов не опускается до информации такой специфики. - Это не только ее вина, - Они не видели, как вернулись Рейна и Кендла, с охапками атласных белых пионов, сияющих в угасающем свете. Девушка сказала: - Я и леди Стелла — мы сделали это вместе. - Продолжай идти в том направлении, в котором идешь, малышка, - сказала Искинаари, - И ты снова выйдешь на берега Тихого озера. Если ты вежливо извинишься перед генералом Вешникостом, возможно, он просто засадит тебя в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, вместо того чтобы сразу тебя убить. Илианора ахнула, а Лир крикнула: - Искинаари! Следи за собой. - Кто-то должен сказать этой девушке правду, - огрызнулась Гусыня, - Или в конечном итоге она подвергнет себя такой же опасности, какой подвергает тебя, - Она вытянула шею и на мгновение посмотрел по—королевски - по крайней мере, по-королевски для Гуся. Она пробралась по камням туда, где остановились Кендла и Рейна, и встала перед ними. С точки зрения Бррра, его графитовые перья образовывали своего рода силуэт на фоне белых цветов, свисающих с рук Рейны. Гусь только посигналил девушке. - У меня нет причин любить вас, мисс Озиандра Рейн, но и я не позволю испорченному ребенку вальсировать в опасности, потому что ее спутники от рождения глупы. - Ну, ты мне тоже не нравишься, - сказала Рейна, забрасывая Гуся своей охапкой цветов. Невозмутимая, она сунула свой клюв между ними, чтобы насладиться муравьями, ползающими в сладости. Бррр не мог не восхититься ее самообладанием. Кендла скрыла свою собственную легкую улыбку, поднеся охапку цветов к носу.
zanq: 4 В тот вечер под их общим одеялом Лир утешала Кендлу. - Если ты подойдешь слишком близко, ты ее отпугнешь, - пробормотал он, - Она чувствует себя в безопасности со Львом. - Ты всегда говорила, что я могу видеть настоящее, - сказала Кендла, , - Но я ничего не вижу в ней — в моей собственной дочери. - Может быть, это и не так удивительно. Может быть, все родители слепы к своим собственным отпрыскам. - Это неправильно. Это неестественно В конце концов она заснула, если только, как он догадывался, чтобы избежать его банальностей. Но это было лучшее, что он мог сделать. Даже на этом небольшом возвышении разгар Лета проходил быстрее, чем в долине. Рассвет придал зелени новый румянец. - Я хочу получше рассмотреть эти Часы, - сказала Лир гному после завтрака, - Вы временный поверенный в этом деле, верно? - Вы могли бы назвать меня хранителем времени, - сказал мистер Босс, - Только я, кажется, потерял счет времени. Конечно, идемте. В пророчествах Часов уже мало что можно потерять или приобрести. Они заковыляли по каменной дорожке туда, где оставили Часы прошлой ночью. Собрание выглядит обветренным с возрастом. На что он имел полное право смотреть после всех этих лет. - Я всегда думал, что эти Часы были апокрифическими, - сказал Лир. - Они и есть апокрифические. В том-то и дело. Гном, казалось, впал в мрачное настроение. - Я не ожидал его увидеть, - сказал Лир, - Почему-то он мельче, чем я себе представлял. - Как и большинство из нас. Ты тоже, приятель. У Лира было больше, чем у него, личных недостатков, но спешка обижаться не входила в их число. - Кстати, как эта штука работает? - Никак. Это кризис Занавес сцены распахнулся, как свежая рана. - Это должно что-то имитировать? - Разрушение, - сказал гном, - Часов или моей жизни. Без разницы. Возможно, его время пришло. Даже вещь может умереть, я думаю. Хотя до этого года я никогда об этом не думал. - Может быть, кто-нибудь мог бы это починить? - Ты имеешь в виду какого-то волшебника? - Гном взглянул на Лира, - Я знаю, что твоя мать, как говорят, была Бастиндой. Злая ведьма Востока. Отличное сценическое имя, вот что. Но я сомневаюсь, что ты унаследовал этот талант. - У меня нет способностей. Я не вызывался добровольцем на эту работу. Мне просто интересно. - Магия часов не происходит из страны Оз, поэтому ее нельзя изменить здесь, - Гном пнул ступицу колеса. Ящик с Гриммуаром в нем распахнулся, - Я подозреваю, что когда-то давно вы искали этот маленький номер. - Гриммуар? - догадалась Лир. - Он самый. - Да, я искал. Во всяком случае, один раз. Может быть, дважды… Я искал ее в Киамо Ко, но ее либо спрятали, либо забрали - Она ходила по кругу, эта великая книга. Его подарили Сариме, жене твоего отца; затем Бастинде; затем Стелле, и не один раз. Когда он не используется, он возвращается ко мне. Но Часы больше не могут хранить его в безопасности, и я не могу определить по Часам, у кого он должен быть. Так что теперь он твой. С днем рождения и никаких счастливых возвращений. Я этого не хочу. Ты такой же достойный кандидат, как и любой другой. Кроме того, я слышал, что ваша дочь может немного ее прочесть. - Но — кто бы ни принес его в страну Оз — кто бы ни заколдовал Часы — может захотеть его вернуть - Кто бы то ни был, - Гном зарычал. - Я имею в виду, твой босс. - Мой сеньор и хозяин? - мистер Босс сделал грубый жест, - Он бросил меня на этой земле с работой и Часами, по которым можно отсчитывать часы моей службы. Он не вернулся. Если Часы закончили отсчет моей смены, то и я тоже. Книга твоя, малыш - А что, если она мне тоже не нужна? - Попробуй избавиться от этого и посмотри, что получится, - злобно ухмыльнулся мистер Босс, - Я бы не хотел быть врагом этой штуки. Мне удалось сохранить нейтралитет, но даже так. - Да. Я тоже старался оставаться нейтральным. Это не всегда возможно. Они остановились, зайдя в тупик по поводу чего-то, чему ни один из них не мог дать названия. - Хорошо. Ты собираешься поднять его? - спросил гном. - А что, если я этого не сделаю? Я пришел сюда с Кендлой, чтобы защитить ее, защитить себя. Я не Бастинда. Никогда не мог быть. Я знаю свои ограничения. Я не заслуживаю ничего столь могущественного. Я не могу им пользоваться и не могу его защитить - Если вы не возьмете его, сэр, - сказал гном, - я отдам его вашей дочери. У Лира не было выбора. Момент, который рано или поздно наступает для всех родителей.
zanq: 5 Рейна видела, как Лир принес Гриммуар на алтарь. Ей было не по себе из-за великой книги, теперь она знала, что леди Стелла попала в беду, прочитав ее. И все же Рейна все еще чувствовала тонкую привлекательность книги. У нее потекли слюнки. Ей не терпелось не колдовать, а читать. Она слишком мало читала. Те немногие вещи, которым ее научил генерал Вешникост, томились в ее голове, поливоги, которые никогда не могли вырасти в лягушек. - Что ты собираешься с этим делать? - спросила она как можно небрежнее. - Я не думаю, что тебе стоит на это смотреть. Это мощная штука, от всего, что я слышал”. - Я сильная штука. Он ухмыльнулся и покачал головой. Не имея слов, чтобы выразить это, Рейна знала, что улыбка имеет тенденцию предотвращать или маскировать естественное напряжение, которое возникает вокруг людей, пытающихся одновременно находиться в одном и том же месте. Но улыбка Лира не произвела бы на нее никакого впечатления. Она проследит за этим. - Куда ты собираешься его спрятать? - Я не знаю. Ни одно место не кажется достаточно безопасным. - Я подержу его для тебя - Это было бы все равно, что подарить тебе удава в качестве домашнего животного. Ни один отец не сделал бы этого - Ты не мой отец, - Слова просто вырвались — они не были враждебными, просто комментарий. - На самом деле, так и есть. Хотя я, конечно, понимаю, как ты можешь в этом сомневаться, - Как будто он боялся, что книга откроется сама по себе, он положил ее на землю и сел на нее. Она надеялась, что она укусит его за зад, - Если бы ты могли заглянуть в эту книгу, что бы ты искала? - Слова, - сказала она, хитро, честно. - Какие именно? Волшебные? Ей не хотелось говорить, что все слова были волшебными, хотя она так думала. Но она не была искусна в уклончивости. Она была больше стрелой, чем колибри. - Я хочу прочитать горящие слова, - сказала она наконец. Она не могла думать о Лире как о своем отце, не могла. Лир посмотрел на нее с неожиданной резкостью. - Что ты имеешь в виду под горящими словами? Она пожала плечами на это, и она бы ушла, чтобы подчеркнуть, насколько она свободна от него. Но там была книга. Он сидел на ней. Она хотела посмотреть, куда он его положит. В случае. Неужели он все еще ждал, когда она заговорит? Она не могла выдавить из себя ни слова, как не могла выдавить улыбку, как не могла заставить себя читать до того, как ее научили рубрикам. Она ждала, присев на корточки, бросая косые взгляды на Гриммуар на случай, если он начнет просачиваться языком на камни. - Ты хочешь прочитать горящие слова, - подсказала Лир. - А ты нет? Он моргнул. Еще один язык, которого она не понимала, как люди моргают. Как у них слезятся глаза. - “Где ты находишь горящие слова? - спросил он ее. Она подумала об армаде, обжигающей лед. Там что-то было написано; огонь двигался таким образом, и из огня выходил дым, как будто для того, чтобы скрыть то, что было написано внутри тепла. О, но все это было слишком суетливой мыслью. Она взяла жука, который не возражал против холодного воздуха, и вместо этого изучила его на своем указательном пальце. Она могла бы сказать, что этот мужчина хотел, чтобы она как-то успокоила его. Горящие слова в его голове? Она не знала, что это может быть, и в ее обязанности не входило их тушить. Она видела только обугленные буквы в озере. Алфавитные остатки кораблей. - Кем ты собираешься стать, когда вырастешь? - спросил Лир. Она все думала и думала об этом. Она почувствовала, как у нее заболели икры; она почувствовала, как лапки жука щекочут ее пальцы. Когда-нибудь, по-видимому, у нее не будет этих ног или этих пальцев, но ног и пальцев того, кто стоял так высоко, как мог этот человек. Она крутилась в своих мыслях, пытаясь быть честной, так как не верила, что может быть умной, и дала ответ насекомому, а не мужчине, который утверждал, что был ее отцом. Она не будет думать о Лире как о своем отце. Кем она станет, когда вырастет? Она прошептала ответ. “Уйти”. 6 Уйти, когда она выростет. Ужасная мысль. Но в каком-то смысле она уже ушла, прямо сейчас. Ее форма вернулась к ним, но ее дух сопротивлялся. Кендла оплакивала то, что Рейна не слишком беспокоила ее. Лир спросил себя: какая мать не стала бы этого делать? Но казалось, что вместо того, чтобы тепло Лира и Кендлы растопило сопротивление Рейны, все получилось наоборот. Отчужденность ребенка была заразительна. Кендла и Лир учились переносить взаимную боль отдельно, независимо. Независимо от близости брачного ложа, истории между ними. Возможно, чтобы отвлечься от других забот, Лир попытался прижаться к своей сводной сестре. По-видимому, у них с Нор был общий отец, хотя Лир никогда не встречал эту далекую фигуру, Фийеро. Но и не парил на некотором расстоянии от Лира. Великое воссоединение, о котором он мечтал годами, оказалось притворством. Похищение, тюрьма, побег, исчезновение? Вы бы никогда не догадались об этом по ее скромной манере держаться. С таким же успехом она могла бы просто прийти домой после покупки печенья. Он не хотел давить на свою сестру больше, чем хотел давить на свою дочь. Он наблюдал за тем, как Нор двигается, с деревянностью, которая иногда казалась грацией, а иногда нет. Может быть, это был ее обычный способ? Он бы не узнал. Он не видел ее с тех пор, как ее похитили. Тогда она была девочкой примерно того же возраста, что сейчас Рейна. Никогда не уверенный в женщинах, Лир внимательно изучал свою сестру — с равным интересом, терпением и подозрением — чтобы понять, каким образом она может оказаться поврежденной. Как будто он писал каталог на тему человеческих страданий. Еще один способ избежать признания в том, что он поселился слишком близко, как вши. Возможность вступить в бой, не угрожая ей, возникла достаточно естественно. Каждые две недели Лир имел обыкновение спускаться с горы в сад дикого леса. Он собрал грибы, головастики, стручки морозных цветов и листья салата. Это была половина утреннего похода. В следующий раз, когда ему нужно было проредить салат или потерять его, он собрал несколько корзин, несколько кольев, совок и попросил Нор пойти с ним. Они прогуливались достаточно спокойно, болтая о ландшафте и настроениях климата. Время от времени они замолкали. Птица запрыгнула на ветку испорченного дуба. Несколько бурундуков, занятых выращиванием своих запасов, метались, как тени чего-то над головой. Ветер продирался сквозь заросли. Было слышно, как медленно надвигается осень. - Похоже, что этот двор был продуктивным на протяжении многих поколений, - сказала Нор, указывая на древние каменные таблички, наклоненные в конце более солнечных борозд. - Смотри: здесь лежит последний человек, который сказал правду. Она моргнула, глядя на него. - Прости. Кладбищенский юмор. Но если эти камни когда-либо говорили что-то подобное, они давно перестали это говорить. Нор кивнула. - Они похожи на зубы. И твой отшельник, или что там было когда—то, тоже похож на рот. Большая открытая челюсть, поглощающая ветер. - Вероятно, поглощает торговлю маком, - сказал Лир. Нор и бровью не повела, - Вы не знаете о торговле маком? - Я мало что знаю. Даже несмотря на то, что мы проплыли через их кровавое море. - Иногда юнаматы отваживаются забираться на юг аж сюда, чтобы собрать маковые стручки. Выручка полезна для их пьянящих ритуалов, и нелегитимный рынок опиатов всегда готов к обмену. Я уверен, что твоя маленькая аптекарь-жевунья знает об этом все. Мне сказали, что часть урожая просачивается через черный рынок для курения в некоторых салонах в Шизе и ИГ. - Вы не завсегдатай? - Я не был ни в какой гостиной с тех пор, как отрастил волосы на лице. Нор наклонилась, чтобы сорвать салат, который был близок к тому, чтобы убежать. - Расположенный там, где он находится, возможно, ваша частная крепость раньше была конторой торговцев маком. Или, может быть, штаб обороны против такой торговли - Тот, кто мог бы нам рассказать, вероятно, давно похоронен в салате. Это все догадки - Но торговля прекратилась? - Похоже на то. Конечно, власти ИГ этого не одобряют; они боятся, что опиаты попадут к солдатам, призванным на военную службу, и подорвут моральный дух. Вы не видели признаков того, что кто-то разметил небольшой луг для сбора урожая? - Ни единой живой души. Они работали в дружеском молчании. Лир подрезал стебли морозника, чтобы они перезимовали. Лучше всего их срезать ранней весной. Закончив с салатом, Нор положила руку на поясницу и потянулась. Бросив ворох свернутых зеленых листьев в шаль, она занялась редиской, но сдалась, когда одна за другой редиски оказались мучнистыми. - Что дальше? - спросила она. Лир откинулся на пятки. - Я должен тебе кое-что показать, - она ждала. Он вытащил из-за пазухи сложенный листок бумаги, - Я нашел это в Киамо Ко. Ты можешь вынести этот взгляд? Она подошла и присела на корточки рядом с ним. На коричневой бумаге, смятой до мягкости, был изображен выцветший рисунок молодой девушки. Едва ли больше, чем младенец, хотя и с некоторой грубой искоркой в глазах. Личность. В письмах с детской нерешительностью говорилось: Нор от Фиеро. Это я - Нор мой отец Ф перед отъездом Ей потребовалось полчаса, чтобы прийти в себя. Лир оставил свою руку обвитой вокруг нее, как будто обнимал за плечо собутыльника — не слишком близко. Не лишая свободы. Просто рядом. Когда она была готова, она дважды постучала указательным пальцем по странице и сказала: - Я нашла этот рисунок раньше тебя. Это было в комнате Ведьмы в замке. Мой отец нарисовал меня для своей любовницы, и она сохранила его. Она, которая казалась невосприимчивой к сентиментальности, хранила его все эти годы. Когда я наткнулась на это — должно быть, однажды я рылась в ее комнате, скучая, как дети, — я написал подпись и вернул страницу на место, чтобы Ведьма знала, что может сохранить бумагу, но она не могла скрыть от меня моего отца, не в моей памяти. - Как много ты помнишь о тех временах? С твоей матерью, братьями, мной и Ведьмой? А другие твои тети? Вернулись в Киамо-Ко? - Я едва ли была подростком, когда меня похитили, - сказала она, - И поэтому, конечно, я помню почти все это. Или я думала, что знаю. Но я совсем забыла об этом. - Ты помнишь, что они забрали и меня тоже?— но Вешникост решил, что я не стою того, чтобы тащить меня по суше? Он оставил меня связанным в мешке и подвешенным к дереву. Мне пришлось прогрызть мешковину, что заняло большую часть дня... Потом я упал на двенадцать футов и чуть не умер. И к тому времени, как я пришел в себя, тебя уже не было. Тебя уже не было. Я вернулся домой в замок и стал ждать возвращения Ведьмы — думаю, она была в Стране Жевунов. Это было как раз тогда, когда ее сестра, Гингема, организовала раскол манчкинов, и они отделились от страны Оз, - Он говорил слишком быстро. Он замедлил шаг, - Что с тобой случилось, когда они забрали тебя? - О том, что я помню, я не хочу говорить, - Она была со своей матерью и старшим братом Ирджи. И эти тетки. Ужасный. Может быть, Ни был прав: может быть, Лир на самом деле не хотел знать. В конце концов. И не был единственным, кто выжил. - Ты знаешь, что я пробрался в тюрьму Саутстейрс, чтобы найти тебя? - спросил он ее, - После того, как Волшебник отрекся от престола и леди Стелла стала министром трона? Моим проводником был не кто иной, как Шел Тропп. Шел Тропп, брат Ведьмы. Мой дядя, хотя я еще этого не знал. Хам первого разряда, а теперь он Император. - Мы только что узнали, что он божественен. Будучи его родственником, делает ли это тебя святым? Лир склонил голову, хотя и не из благочестия. - Когда я наконец попал в тюрьму, ты только что сбежала с Южной лестницы. Несколькими днями ранее. Я был так близок к тому, чтобы найти тебя. Они сказали, что ты спряталась между трупами каких-то Рогатых Свиней и была вынесена в пудинге из гниющей плоти Животного, - Он попытался рассмеяться, - «Правда?» - Я не хочу об этом думать, - То, как она говорила, сказало Лиру, что это было слишком правдиво. - Это звучит так, как будто вы были так близки к Вешникосту в Макбеггар-Холле. Разве ты не хотела отомстить ему? В конце концов, по указанию Волшебника он похитил и убил вашу семью. Или приказал их убить. Много позже, когда я ушел в самоволку со службы у мессиаров Изумрудного города, он тоже начал за мной охотиться. Он напал на хижину Святой Стеллы в Сланцевых Шалашах, потому что, как говорили, мы были там. Он... - Мы? Ты и Кендла? - Я и Трисм. Мой закадычный друг. Мы подожгли конюшню летающих драконов, которых использовали, чтобы наводить ужас на Скроу и Юнамату, так что Вешникост жаждал нашей крови. И когда Вешникост наконец догнал Трисма, он, вероятно, выбил из него информацию. Слушай, в Макбеггар Холле, разве ты не хотел воткнуть стилет в горло Вешникоста? Я бы так и сделал. Хотел, по крайней мере. Она вернулась к салатам и начала раскладывать их рядами по размеру, как будто это имело значение. Ее голос был ровным и беззаботным, когда она заговорила снова. - Я провела всю свою взрослую жизнь, либо борясь с эксцессами гегемонии Изумрудного города, либо пытаясь не доводить себя до паралича. Человек может делать только то, что он может, Лир. Сегодня я могу собрать немного салата. Сегодня вечером вы, ваша жена, ваш ребенок, мой непохожий муж, ваш Гусь и мои коллеги, мистер Босс и Маленькая Даффи, съедите немного салата. Возможно, однажды я найду в своих руках не салат, а нож. Может быть, генерал Вешникост придет поесть салата, но пообедает лезвием, которым режут салат. Если я буду думать только об этом, я не смогу думать ни о чем другом, и тогда я с таким же успехом могла бы лечь под эти камни и присоединиться к другим, которые тоже больше не могут думать. Стальным, но теплым голосом она добавила: - Я могла бы спросить то же самое у тебя, Лир. Рвение Вешникоста найти тебя, потому что ты можешь привести его к Гриммуару, разлучило тебя с твоей собственной дочерью не менее яростно, чем меня разлучили с моей матерью — и с моим отцом. От нашего отца. Ты мог бы потратить эти годы своей сильной юности, выслеживая его. - Я мог бы это сделать, - согласился он, - Но если бы я потерпел неудачу, у Рейны рано или поздно не было бы отца, к которому она могла бы вернуться домой. Судьба, которую мы, сироты, понимаем, ты и я. - Мы понимаем, - сказала она, - Мы понимаем салат-латук, и мы понимаем это. Мы не понимаем Вешникоста. Но нам это и не нужно. Может быть. Они медленно возвращались в дом, не разговаривая, и это было похоже на тяжелый валун, перекинутый между ними, на ярмо, перекинутое через их спины.
zanq: 7 По поводу темноты, недавно появившейся в глазах его жены, Лев был озадачен. Он знал, что Илианора не была готова найти своего брата. Она не искала Лира. Может быть, тогда, найдя его, она пробудила старую похороненную боль по другим, кто был убит. Это была рана, которую Бррр не мог вылизать дочиста, как бы ни старался. Может быть, если бы Рейна сблизилась с Нор... Может быть, его жена смягчилась бы немного больше... но нет. Рейна никогда ни к кому не привязывалась. За исключением, немного, его самого. Что было чертовски неловко в данных обстоятельствах. С ее родителями и тетей, хандрящими вокруг в поисках обрывков внимания. Но девушка не была на это способна. Или они ее просто не интересовали. Чего они все ждали в этом Алтаре Божьей Коровки, когда Разгар Лета сменился Жатвой, а Жатва сменилась Маскарадом? Были ли они все приклеены к Рейне, как будто она могла дать им знак? Неужели спутники Часов должны были задерживаться бесконечно? Вопрос стал спорным, когда повалил снег, и они были более или менее скованы льдом. В последние месяцы они уже не были настоящими гостями. Но и дома их тоже не было. Лев слушал, как Лир и Кэндл разговаривают друг с другом на закодированных аббревиатурах, которые придумывают пары. Он не мог понять, что такое Кэндла — шифр, да и только. Но он помнил Лира с давних времен, с того времени, когда Бррр прибыл вместе с Элли и другими спутниками в замок Злой Ведьмы Востока. Летающие обезьяны! От них у него мурашки побежали по коже. Сумасшедшая старая няня, которая, тем не менее, казалась самой здравомыслящей из всех. Таинственным образом Элли победила Ведьму, пока Лев и Лир были заперты в кладовой. Затем началось их долгое путешествие обратно в Изумрудный город. В то время Лир был самым маленьким из них - жилистый, с пещерной грудью, похожий на марионетку ребенок. Тончайшие волоски на верхней губе, надтреснутый голос, косые взгляды на Элли, словно он не мог поверить в свою удачу, но еще не знал, хорошая это удача или плохая. Лев не ожидал, что когда-нибудь снова встретится с этим парнем. Теперь ему было — сколько? — пятнадцать или двадцать лет прошло. Мальчик, ставший мужчиной, все еще проецировал что-то неточное. Но его спина была сильной, и его любовь к Кэндл была нежной, и он относился к Рейне как к драгоценному камню, настолько драгоценному, что не мог прикоснуться к ней. Это была вина Рейн, что она так себя вела, но и ее отец тоже был виноват в том, что принял ее условия. Я бы никогда этого не сделал, подумал Бррр, с самодовольством идеального родителя, или кинолога, или адвоката. Однажды во время оттепели, когда Кэндл упомянула о желании поджарить зайца, Лир отважился пройти по скользким тропинкам, чтобы проверить свои ловушки. Лев решил пойти с ними. Они почти соскользнули в каркас ветхих Часов, его открытая сцена зияла. Они осмотрели разбитую съемочную площадку. Снег на зданиях фалена. - Он разыгрывает гибель цивилизации, - сказал Лев. Лир с интересом всмотрелся. - Это похоже на землетрясение. Выросший в Великом Келсе, я видел такое очень часто. Эти осыпи, когда горы сотрясают их плечи. Круглые войлочные палатки кочевников Арджики разрушаются, и пастухи просто ставят их снова. - Мистер Босс воображает, что волшебник из Гриммуара ушел в отшельничество в какую-то пещеру в Великом Келсе, и землетрясение завалило вход валунами. Он либо мертв, либо пойман в ловушку навсегда. Хотя я думаю, что если он такой великолепный волшебник, он мог бы с помощью магии открыть гору. - Да, Бастинда упоминала, что слышала о волшебнике в глубинке. До ее времени. Как и все остальные, он, без сомнения, ждет своего часа, чтобы вернуться в самый мрачный час страны Оз, и так далее, - Они обошли вокруг Часов, ища путь к их тайнам и к тайнам друг друга, - «Он никогда не называет ее своей матерью», - подумал Лев. Только Бастинда. Он никогда не комментирует Бастинду, подумала Лир. Что на самом деле думал о ней Лев? Сумасшедший затворник или опасный мятежник? Или сумасшедшая ученая леди, делающая летающих обезьян с помощью волшебной вышивки? Но кого волнует, что думал Бррр, когда Бастинда была мертва и ушла, мертва и ушла. - Сколько сейчас времени? - спросила Лир. - Это не настоящие Часы. Время на нем фиксировано. До полуночи всегда остается минута, - Они рылись в сломанных ящиках и потрескавшихся ставнях. Катушки оранжевых ниток, ножницы, горшки со злобной жижей, капли которой скрывали написанные от руки этикетки, - Гном обычно сидел всю ночь, готовясь к откровениям на следующий день? - спросил Лир. - Нет. Магия этого была за пределами гнома. Он был всего лишь хранителем. - Не такой уж и хранитель. Из него можно сделать полезные дрова этой зимой - Я думаю, он скорее убьет тебя, чем позволит тебе разорвать его на части. - Я называю это нездоровой привязанностью к театру, - Лир сглотнула, - Говоря о привязанностях, здоровых или нет, как вы думаете, есть ли хоть какой-то шанс, что вы отпустите мою дочь на наше попечение? - Лев бросил на него острый взгляд, - Мы привезли ее сюда, не так ли? - О, да. И вся должная благодарность. Медали за отвагу, бравады на горне. Все это. Но прошло уже несколько месяцев, и Кэндла беспокоится, что Рейна продолжает спать в твоей комнате. Ты поставил себя, как большую пушистую изгородь, между дочерью и ее родителями. - Я не говорю ей, где спать. Я также не говорю ей, что говорить, думать или чувствовать. - Кэндла сойдет с ума, если Рейна не откроется нам немного. - Ты не можешь быть удивлен. Всегда должны были быть какие-то коллатеральные повреждения. Не будь неискренним. Я имею в виду, что ты все-таки отпустил ее, в конце концов. Что за родители могли бы так поступить? - Глаза Лир были агатовыми, жесткими и сухими, - Я верю, что ты никогда не был отцом. Значит, ты не понимаешь. Любой родитель, чей ребенок был в опасности, сделал бы то же самое. - Я знаю, что значит оправдание. Поверь мне. У меня было достаточно времени, чтобы залечивать собственные раны и пробовать разные объяснения всему моему поведению. В конце концов, знаешь что? Я единственный, кто несет ответственность за то, что я решил сделать. Лир сидела на валуне и пинал снег. - Тебе не нужно объясняться со мной, - сказал Лев, - У тебя были свои причины. Только не обвиняй меня, я не знаю, как бы ты это ни называл - Отчуждение привязанностей. Бррр заметил, с какой готовностью эта фраза слетела с губ его старого друга. Лев низко, предостерегающе зарычал. Лир смягчился. Опустив голову на руки, он начал рассказывать Льву историю рождения Рейны почти десять лет назад. Он и его друг оказались в ловушке во время осады в монастыре в Сланцевых Шалашах — Я знаю. Твой придурок-компаньон. Трисм бон Кавалиш, - добавил Бррр. Лир вскинул голову, - Я выполнял кое-какую государственную работу для ИГ, прежде чем связался с командой Часов, - признался Лев, - Старуха по имени Якл рассказала мне о твоем дружке. - Эта часть истории закончена, - Лир продолжал рассказывать, как он сбежал из лачуги на метле. Полет ночью над войсками Вешникоста. Оставив Трисму пробираться по суше, если сможет, в тайное убежище, где Кэндла, беременная Рейной, ждала Лира. К тому времени, когда Лир прибыл шесть недель спустя, после Конференции Птиц, Кэндл призналась ему, что Трисм действительно появился. Кратко. Но она не сказала, что случилось. Что-то случилось. Привязанность, похоть, нападение, отвращение, зависть — она так и не объяснила этого, а Лир перестала спрашивать. Мужья управляют своим молчанием, как портфелями акций. Он снова ушел, чтобы сопроводить труп мертвой принцессы на кладбище слонов. К тому времени, как он вернулся, Кэндл родила Рейну как раз в тот момент, когда люди Вешникоста пронюхали о ферме "Яблочный пресс. Они приближались, но Кэндл выскользнула из петли, надеясь отвлечь их от своего ребенка и Лир. Она оставила младенца на попечение Лира. Это сработало. - Как они нашли место, где вы были спрятаны? - спросил Лев. - Они, должно быть, использовали Тризм, так или иначе. Может быть, они выследили его там. Или после того, как он ушел, они поймали его и выбили из него информацию. В любом случае, он предал нас и предал нашу дочь. Намеренно или по глупости. Ни одно из оправданий не простительно. - Что случилось потом? Мессиары из ИГ перехватили Кэндл. Оказалось, что она баюкала и напевала сверток с бельем, а не ребенка. Думая, что она простушка, они бы ее отпустили. Некоторые преимущества в том, чтобы быть грязным Квадлингом! Кэндл отправилась в горницу, чтобы отдохнуть от незаживающего кровотечения, последовавшего за родами. Еще ничего не зная об этом, Лир направился на восток, в дикую местность, с ребенком на руках. Он следовал за племенем Винкус, с которым недавно расстался. - Я знаю Скроу, - указал Лев, - С их вождем слонов, принцессой Настоей. Я был с тобой в тот день, когда ты встретил их, на обратном пути после убийства Ведьмы в Киамо Ко - Даже ты купился на пропаганду? Ты был там, - Лир сплюнул, - Ты не убивал никакой ведьмы! Мы с тобой были заперты в кладовой - Фигура речи. Мы говорили о Скроу. Смягчившись, Лир продолжил: За годы ухода за умирающей принцессой новый вождь, фелоу по имени Шем Оттокос, кое-что узнал о магии маскировки. Лир намеревалась обратиться к Скроу за убежищем, и Оттокос согласился продлить его. Но только в том случае, если Рейне удастся спрятать надлежащим образом, чтобы не доставлять неприятностей ни Скроу, ни ей самой, если ее когда-нибудь найдут. - Как спрятан? - спросил Лев. - Ты не понял? Ты таскаешься с моей дочерью бог знает как долго, и ты настолько невежествен? - Я знаю, что она немного кривовата от остальных из нас, - сказал Бррр так мягко, как только мог. Он уже знал то, что знал, но хотел услышать это вслух. - Она родилась зеленой, - сказала Лир, - Это все равно, что родиться с нарисованным на лбу выпуклым глазом. Оттокос сделал все, что мог, но ему не удалось с помощью заклинания скрыть ее родословную. Искинаари, который следил за приходами и уходами вокруг лагеря Скроу, заметил приближающийся караван-сарай с несколькими сотрудниками ИГ. Поэтому я побежал с ребенком в противоположном направлении — к этому времени Рейне было около года, может быть, — и я кружил по суше обратно к ферме "Яблочный пресс". Обратно в Страну Жевунов. Я действительно не знал, куда идти, где мы могли бы быть в безопасности... - Добро пожаловать в страну Оз, где нигде не безопасно, - сказал Лев. - Я остановился в монастыре в Сланцевых Шалашах и воссоединился с Кэндл. Мы были вне себя от страха за нашу зеленую Рейну. Мы были молоды. Я имею в виду, мне было двадцать четыре, примерно, но я был молодым двадцатичетырехлетним. Глупые двадцать четыре. Мы отправились в путь без цели, просто чтобы продолжать двигаться. Случайная встреча с... с заклинателем змей на дороге — это дало нам нашу единственную надежду, и мы договорились, что Рейн замаскируется под бледного человека неопределенного происхождения. Затем, когда мы приблизились к границе Страны Жевунов, я подумал о леди Стелле, которая несколько раз помогала мне раньше. Мы представились в Мокбеггар-холле, и леди Стелла соизволила меня принять. Она внимательно посмотрела на Рейну и убедила нас, что самым безопасным местом, где можно спрятать девочку, будет ее собственный дом. Среди персонала. Настолько скрытая, что сама Рейн не знала бы о своем происхождении и не смогла бы выдать себя. Так вот как это произошло. Леди Стелла, защитница внучки Бастинды. Ну, это вроде как понятно. - Я полагаю, это было лучшее, что можно было сделать для маленького ребенка, - Тон Льва был высокомерным; он сам слышал это и ничего не мог с собой поделать. - Привет. Она все еще жива, - сказала Лир, - Прошло почти десять лет, а она все еще жива. Кэндлу задержали и отпустили, а я был вне закона с подросткового возраста, но Рейна—Рейна была в безопасности Лев сказал: - Они никогда не искали ее. Они хотели получить Гриммуар. Они все еще хотят этого. Величайшие секреты магии, которыми когда-либо владела страна Оз, содержатся в этой несчастной книге. Им было наплевать на глупую злую маленькую девочку. И ты сделал ее такой, отказавшись от нее. Ты растратил ее детство впустую. - Что дает вам право на превосходство? Итак, ты проводил ее домой из школы. Почет. Мы благодарны, или мы не упоминали об этом? Но учтите, что она жива, чтобы ее можно было выгуливать, сэр Бррр, - Бррр заметил, что у Лира была способность к холодной ярости, как и у Бастинды. Но Бррр пришел сюда не для того, чтобы валять дурака. - Насколько именно живой? Она больше похожа на выдру в человеческом облике, чем на девочку. - Послушай, я имею в виду, на самом деле. Леди Стелла? Она не могла вырастить ребенка. Она не смогла бы вырастить папоротник спаржи. - Хорошо, ты можешь вернуть нам Рейну и дать нам второй шанс. Перестань кружить вокруг нее со своей большой пушистой гривой, держа ее прикованной к твоей пятке. - Ее слишком часто бросали один раз, - огрызнулся Бррр. - Послушай, я не бормочу о тебе за твоей спиной. И я не запираю никаких дверей. Она может идти в твою сторону в любое время, когда захочет. Она ребенок, и она научится доверять тому, кому сможет, в свое время. Я не имею к этому никакого отношения. Но я не оставлю ее здесь с тобой наедине, пока она не будет готова, - Они все еще кричали друг на друга. Они стояли на страже, тяжело дыша, хотя их забота о благополучии ребенка была взаимной, - Ты был таким заботливым, - сказала Лир, кипя от злости, - Утащить Рейн с Гриммуаром. Когда Император Оз искал его все эти годы. Это действительно безопасная ситуация для ребенка? - Не думай, что ирония не ускользнула от меня. С императором калингом во всех магических тотемах. Изолируя нас для более удобного расположения. Ты думаешь, мне нравилось становиться легкой добычей только для того, чтобы ухаживать за твоей дочерью? - Лир была в замешательстве. Книга была огромной частью проблемы, - Как долго еще можно держать Гриммуар подальше от рук Императора, особенно теперь, когда его заколдованное хранилище подошло к своему безвременному концу? Бррр пожал плечами. По крайней мере, тон Лира был более сдержанным. Лев обошел четвертый угол Часов. Лир последовал за ним. Они посмотрели на циферблат часов как раз в тот момент, когда маленькая птичка, Крапивник, с шумом спустилась с неба. Она приземлилась без малейшего чувства тревоги на морду дракона. Человек и Лев посмотрели на него, и у них отвисла челюсть по нескольким причинам. Лев был взволнован, потому что циферблат часов, который показывал одну минуту до полуночи с того момента, как он впервые увидел Часы два года назад, теперь показывал полночь. - Мы снова встретились, - сказал Крапивник Льву; это была смиренная птица, которая предупредила их, чтобы они бежали от солдат Императора по Кирпичной дороге. Что касается Лира, он не смел поверить, что узнал птицу. В конце концов, крапивники довольно похожи, по крайней мере, на человеческие глаза. Но когда Крапивник заговорил, Лир понял, что это Доси, которую он в последний раз видел десять лет назад после того, как Конференция Птиц проплыла по небу над Изумрудным городом, крича, что Бастинда жива! Бастинда жива! Доузи сказал: - Мерси фриттерс, но я уже неделю лечу в твою сторону! Прошу прощения, джентльмены, но ваш Гусь только что сказал мне, что у вас здесь что-то вроде болтовни. Я подумал, ты захочешь услышать, что я хочу сказать. Сообщение пришло непосредственно от генерала Кайнота. Я перевожу с Высокого Орла. ‘Очевидно, несколько месяцев назад произошло невозможное. Она вернулась". - Она вернулась? - спросила Лир. - Бастинда? - сказал Лев, его кровь сразу же застыла, он зазотел как можно скорее убраться с дороги. - Пожалуйста, сэр, только не Бастинда. Элли, - ответил Крапивник, - Элли Смит.
zanq: 8 У Алтаря Божьей Коровки гном зарычал на Лира и Льва. - Я не верю в Элли. Разве это не было уловкой? Какое-то хитрое дельце, чтобы отвлечь толпу, пока Волшебника выгоняли из Дворца? - Она была достаточно реальной для меня, - сказал Лир. - И для меня, - сказал Лев, - Разве у меня нет эмоциональных шрамов, чтобы доказать это? - Если предположить, что это Элли, - рискнула предположить Нор, - то я сомневаюсь, что она вернулась. Ее предполагаемое возвращение звучит как очередная вариация на тему легендарной Озмы. 'Прекрасная героиня исчезает, но она вернется в наш самый темный час, аминь'. Ха. Такого рода блеф только откладывает и вытесняет нашу потребность в реформах. Послушайте: никто никогда не вернется, чтобы спасти нас. Мы сами по себе. - Элли была не так красива, как все это, - сказал Лев, - поэтому я сомневаюсь, что она была бы убедительна, как любимая всеми мученица, готовящаяся к возвращению в тур. Держу пари, это не она. Наверное, какой-нибудь безработный мужчина из эскорта, отправляющийся на экскурсию. В наше современное время никто больше не может определить разницу. - Давайте предположим, что это Элли, - сказал Лир, - Ради разговора. В конце концов, когда-то давно я почти влюбился в нее. Как она вернулась? Что она здесь делает? Где она? - Говорят, сэр, что она прибыла примерно полгода назад, - сказал Доузи, - Наверху, в Гликкусе. Скальпы задвигались вверх и вниз. Подземные толчки ощущались по всей стране Оз. Некоторые называли это землетрясением, другие - Великим подъемом. Деревня Гликкун, известная как Высокое Милосердие, была расплющена, как говорят, почти до гальки. И когда они расчищают завалы, они находят этого женского персонажа в каком-то квадратном транспортном средстве. Его вмятины - это всего лишь открытые железные завитушки, но оборка не давала существу быть раздавленным до тех пор, пока ее не удастся выкопать, - Рейна подняла глаза, - У нас тоже было землетрясение. Часы сделали это. Помнишь? Все эти здания были разрушены после того, как Часы спустились с холма на маковое пастбище? Они вспомнили, что мистер Босс выглядел встревоженным. - Наши Часы вызвали землетрясение Элли? - спросила Рейна. - Не говори о том, чего не знаешь, - огрызнулся мистер Босс. - Если бы мы это сделали, мы бы навсегда остались немыми, - тихо сказала Лир в свое оправдание, и наступила тишина, пока Кендла не вернулась к теме. - Так что случилось? - спросила она, - Кто-нибудь еще пострадал? - Почти полная удача для этих гликкунов, - пропел Крапивник, - Вся деревня развлекалась на каком-то высоком лугу. Похоже, это был праздник, и никто не беспокоился о местном изумрудном руднике. Что было большой удачей, разве вы не знаете, так как эти шахты разрушились целиком и полностью. Но корова, привязанная к дереву, пришла к печальному концу. - Так что же они сделали с этой Элли? - спросила Нор, - Где она сейчас? - Поскольку она попала к ним в клетке, уже в заточении, они обвинили ее в крушении их домов. Потом они поднялись и перебрались в соседнюю деревню, где не было никаких разрушений. Они привезли ее с собой. Никто не мог сказать, была ли она контужена или ей не хватило двух червей на завтрак, если вы понимаете, о чем я. Доузи радостно огляделась в поисках мнения о способностях Элли. Никто не произнес ни слова. - В любом случае, - продолжала она, - они ухаживали за ней в течение нескольких месяцев, пока она не восстановила часть своей памяти. Очевидно, она таскала за собой какую-то маленькую собачку, но та пропала. Либо была раздавлена обломками, либо воспользовался шансом сбежать через решетку, пока Элли была заперта внутри. К тому времени, когда она достаточно окрепла, чтобы вспомнить свое имя, пошел снег. Перевал в Страну Манчкинов закрыт до весны — нужно пережить сезон снега и большую часть сезона грязи, прежде чем кто-нибудь сможет пересечь местность. Но Гликкуны предупредили Колвен Граундс, и они хотят отправить ее туда. Для юридического оформления и прочего. - Значит, Элли вернулась в страну Оз, - Лир с трудом мог в это поверить. - Говорят, что когда она наконец поняла, что находится в Оз, она сказала: "Полагаю, эта корова была священной, любимой народом и так далее", а потом расплакалась, как будто не может согреться радостями путешествия. - Если бы Гликкуны объединились с гиликинцами, а не с жевунами, она была бы на пути в Изумрудный город на высокий королевский праздник, - сказал Лев, - Возвращение в старые времена! Музыка, парады, вся эта дурацкая суета. - Вместо этого, я полагаю, ее отправят из Высшего Милосердия в Колвен для репатриации в Страну Манчкинов, - предположил мистер Босс. - Прошу прощения, но от Высшего Милосердия осталось не так уж много, - сказал Доузи, - Она заключена в тюрьму в соседнем городе. Немного Милосердия. Маленькая Даффи фыркнула. - Кого теперь волнует эта Элли? Ничего больше, чем беспокойство, всегда заглядывает, когда ее не приглашают. - Я не притворяюсь, что знаю, как думают люди, и правительственные чиновники тоже, - ответил Крапивник, - Но мне сказали, что на этот раз они собираются привлечь ее к ответственности. - За то, что приехала на оползне и раздавил корову? -Маленькая Даффи рассмеялась. - Эй, мне говорили, что у коров тоже есть чувства, - перебил Лев. - Нет, нет, - сказала Доузи, - Это не была какая-то особенная корова с достоинствами или что-то в этом роде. Что Элли предстанет перед судом за смерть Гингемы Тропп и ее сестры Бастинды. Вот почему я проделал весь этот путь, чтобы найти тебя. Особенно Лир и Лев. Генерал Кайнот подумал, что вам следует знать - Мы живем в деревне Без Пощады, - огрызнулся гном, - Какое нам дело до того, что с ней случится? - Я не понимаю, - сказал Лир, - Разве жевуны не считали Гингему чем-то вроде диктатора? Конечно, именно она призывала к отделению! Значит, она мать Страны Жевунов. Но потом они разозлились на нее из-за ее тиранического благочестия. В конце концов, это они назвали ее Злой Ведьмой Запада. А теперь вдруг они скучают по ней настолько, чтобы привлечь ее неудачливого нападавшего к суду? - Я не готов комментировать этот вопрос, - сказал Доузи, - Я просто выполняю работу, порученную мне генералом. Вы можете выбрать, приходить и защищать эту Элли или нет. Там. Я передал свое сообщение, как меня просили. Я буду счастлив принять гнездо на ночь, а утром улечу. - Ты зря потратил свое время, Дози Димет, - настаивал гном, - Мы не заинтересованы в этом вопросе. - Если ее признают виновной в убийстве Гингемы, ее повесят. - Хорошо. Одним нелегальным иммигрантом меньше, которого нужно кормить. - Я согласен с Лиром. Это не сходится, - сказал Лев, - Зачем им беспокоиться? - Ты не можешь быть таким тупым, - голос Нор был сердитым, - Это простой пиар. Разве ты не видишь? Они снова делают из себя козлов отпущения. Возможно, некоторые жители Манчкинленда сомневаются в том, что защита своей страны обходится дорого - кровью и казной. Ничто так не возвращает людей к делу, как хорошее публичное издевательство над врагом. "Похоже, у нее нет лучшего понимания политических жестов, чем у всех нас", - подумал Лир. Она пошла дальше. - Жевуны опускаются так низко, они ищут опасности. Мы всю зиму говорили о необходимости держаться подальше от прицелов Императора страны Оз. Но вы знаете, что некоторые люди среди нас находятся в такой же опасности со стороны Страны Жевунов, - Ее взгляд многозначительно скользнул в сторону Рейны и улетучился, - Если бы Бастинда была еще жива, - продолжала Нор, - ее присутствие свело бы на нет притязания императора на Страну Жевунов. Хотя он ее брат, она будет иметь преимущество, по возрасту и по признаку пола. - Как и ее потомство, - устало сказал Лев, - Даже если ты мужчина, Лир. И твоя проблема даже больше, чем ее — когда она достигнет совершеннолетия. Теперь они все смотрели на Рейну. Она заерзала под их пристальным вниманием. У нее было еще большее право быть правительницей Страны Жевунов, чем у ее двоюродного дедушки Шела, императора страны Оз. Император тоже должен знать об этом, если слух о рождении Рейны был выбит из Трисм бон Кавалиш. Какова вероятность того, что жители Манчкинленда также учитывали некоторые преимущества в поиске Рейны? Жители Манчкинленда тоже были заинтересованы в том, чтобы найти ее, а может быть, и больше. Ее присутствие там выбило бы почву из-под ног Шела. Возможно, сейчас девушка находится в не меньшей опасности, чем в течение последнего десятилетия. - Она не в безопасности, пока не полетит, - сказала Доузи, озвучивая то, о чем они все думали, - И вы, конечно, должны лететь с ней. Вы - ее стая. - Ах, у нас судорога крыльев, - сказал гном, - Мы готовы к хитроумной маленькой ночлежке с угольным камином. Ты приносишь нежелательные сплетни, маленькая птичка-на-ветру. Вечно плачущая паника. Иди поищи себе насест где-нибудь в другом месте. Кендла редко говорила перед всеми ними, и ее голос был почтительным. Ее пальцы сомкнулись на крышке стола перед ней. - Дози так же желанна остаться здесь, как и вы, мистер босс, - вмешался Лир, - Дози, давай выйдем на минутку, пока Кэндл приготовит тебе насест. Искинаари, очевидно, воспринял внимание Лира к Дози иначе. Он шипел в агрессивной манере, свойственной гусям, и набросился на крапивницу, как будто хотел вырвать у нее ноги. Гусь был вознагражден мокрым пятном птичьих брызг у себя на груди, в то время как Дози сбежал, крича: - Небеса впереди! Разве мы не все конфедераты и ветераны Конференции Кинота? - Снова оказавшись на воздухе, Лир попытался стереть улыбку с лица. - Зависть распространяется во всех направлениях, где есть воздух и свет, - сказал он Дози, - Никогда не думал, что увижу, как этот старый Гусь будет охотиться за другой Птицей. - Я вижу, что он твой знакомый, как и прежде, - ответил Дози, - Я не из тех, кто сует свой клюв, куда не надо, я и не сую. Я улечу вниз по склону. Я могу позаботиться о своих нуждах. - Это было бы позором, - Лир пожалел, что нет способа обнять Птицу; он вытянул палец, и Крапивник запрыгнул на него, - Прошло десять лет с Конференции, на которой я встретился с генералом Кайнотом, Искинаари и всеми вами. Как он там, старый хрыч? - Орел готов, устойчив и непоколебим, как всегда, хотя, к сожалению, страдает от крылышек. Кеинт уже не летает так высоко, как раньше. Но он передает тебе привет. - Где он находится? - Это конфиденциально, прошу прощения, сэр. Заметьте, он больше не командует могучим преследованием. Но нас, Птиц, всегда подозревает в предательстве каждая сторона, учитывая нашу свободу странствовать по небесам. Поэтому мы держим некоторые факты как можно ближе к нашим грудным перьям. Стоит быть осмотрительным. - Должны ли мы, здесь, в нашем собственном гнезде, быть осторожными с какой-либо конкретной популяцией птиц? - Не могу сказать наверняка. Птицы с разными перьями редко собираются вместе — это был большой успех Конференции Кейнота. Мы, разные кланы и общины, не очень-то привязываемся друг к другу. Мы также не любим спорить. Я бы сказал, что мы в основном занимаемся своими делами. - Но ты сделал все возможное, чтобы найти нас и рассказать нам о Элли. - Во мне нет ничего особенного, - сказала Доузи, - Но у меня были свои причины. Лир приподняла бровь. - Я немного полноват в груди, или там, где была бы моя грудь, если бы у меня была грудь, - сказал Доузи, - И мой слух не совсем такой особенный, и в моем крыле есть серебро, и в моей утренней песне есть скрежет. Но когда пошли слухи об этой Элли и о том, что вы со Львом захотите узнать на случай, если ей понадобится защита, я вызвался добровольцем на миссию. - Сильное чувство к человеку, которого ты никогда не встречал. - Это не та Элли. Она может висеть на виселице, - довольно бодро сказала Доузи, - Это были вы, сэр. Прошу прощения и все такое. В свое время у меня были свои собственные лапы, и когда нынешние птенцы звонят мне, им приходится так часто щебетать перед бабушкой, что у них перехватывает дыхание. Так что я знаю, каково это, когда яйцо вылетает из гнезда. Твой ребенок должен был вот-вот родиться, когда мы летели вместе, и у меня было страшное предчувствие, что Император может напасть, как змея, на твое гнездо в отместку. Я хотел посмотреть сам, сэр. Я рад, что теперь она у тебя под крылышком. - Ты много раз была матерью, - сказал Лир, - Я знаю, ты наблюдал за ней только мгновение здесь или там, я знаю. Но что ты о ней думаешь? Клюв Доузи был сделан из хитинового рога. Лир мог распознать улыбку только по тому, как надулись ее пухлые щеки, по крошечным серым ягодкам в уголках клюва. - Маленький уборщик, послушай меня. Она самый уродливый маленький утенок, которого я когда-либо видел, но, пока я жива и дышу, в ней тоже есть полет.
zanq: 9 Как только Крапивник улетел, на следующее утро когти вышли наружу. - У нас нет причин доверять этому Дози, - сказал мистер Босс, - Она могла бы лгать своим обычным маленьким клювом. Откуда нам знать, что Элли действительно вернулась? Гораздо более вероятно, что ее убили так же, как убили Озму до нее. - Полная чушь, - сказал Лир, - Доузи подвергла себя значительной опасности, совершив одиночный полет в это зимнее время года, просто чтобы найти нас. У нее нет причин лгать. Птицы не привязаны ни к Стране Манчкинов, ни к Стране Оз. - Но Лир, - сказала его жена, - Мы не можем летать, как Дози, через границу, только не в военное время. Мы не можем проникнуть в Страну Манчкинов, как будто отправились на базарный день. Кто знает, как яростно сейчас охраняются эти границы? Значит, у тебя сохранилась остаточная привязанность к Элли. Хорошо. Но кем бы ни оказалась эта Элли в наши дни, она наверняка не захочет, чтобы ваш ребенок подвергался опасности? Лир видел в этом мудрость, но не милосердие. Бррр прочистил горло. - Элли не имеет никакого отношения к гражданской войне между жителями страны Оза и жевунами. Она политическая заключенная не меньше, чем Нор в ее возрасте. Если бы Рейна была в такой же ситуации, разве мы не прошли бы через ад, пытаясь спасти ее? - Для тебя за каждой кампанией стоит ушибленный ребенок, не так ли, - сказал гном, - Я просто говорю. - Она уже будет матроной, - возразил Бррр, - и в любом случае она попросила меня присмотреть за Лиром. Разве она не заслуживает того же? Какие у нее друзья в стране Оз, если не мы? - Это отвлекающий маневр, - настаивал гном. - От чего? Спасаешь свою собственную шкуру? Я готов к выходу, - сказал Бррр. Как и Нор. Была причина, по которой Лев и Нор были парой. Теперь Бррр видел это более отчетливо. Нор не была домоседом, и Бррр тоже предпочел бы быть в поиске. В этот поздний период, с артритом в бедрах и постоянным галитозом, Бррр обнаружил в себе определенные качества Льва, которых раньше не замечал. Дело дошло до голосования. Все решили уйти, кроме мистера Босса, который устал от бесконечных поездок. У Рейны ее мнения не спросили. Искинаари, которая после визита Дози начала следовать за Лиром примерно в восьми футах позади, как жена вождя Арджики в шали, только более разговорчивая, сказал: - Пойдем. Чего мы ждем? Если эта хорошая погода испортится, нас завалит снегом так же глубоко, как Элли. Всю долгую зиму. На восьмой день холодной солнечной погоды, своего рода оттепели, когда булыжники были сухими от снега, но земля все еще была достаточно твердой, чтобы не быть грязью, они запрягли Бррра в оглобли мертвых Часов. Лир завернул Гриммуар в то, что осталось от старого черного плаща Бастинды, и понес его под мышкой. Рейна уклонилась от протянутой руки Нор, вместо этого прижав ее к себе. Тай ехала на плече Рейны. Маленькая Даффи крикнула: - Давай, ну же, - когда мистер Босс притворился, что умер от инсульта, но он встал и заковылял за ними. Они прошли треть пути вниз по склону, когда Рейна внезапно сказала: - Подождите, но мы забыли метлу. - О чем она квакает? - спросил гном. Лир поднес руку ко рту — милая Озма, в напряжении момента и в присутствии Гриммуара он оставил ее позади, — но Рейна бросилась обратно на холм. Несколько мгновений спустя она вернулась, перекинув метлу Бастинды через плечо. - Где ты взял эту блохастую штуку? - спросила Малышка Даффи. - Застряла в ровной щели в камнях, проходящей под Ледяной Рыбой, - тихо сказала Кендла, - Как она ее там нашла? Я думала, мы достаточно хорошо это спрятали. - Леди Рыба сказала мне, что это было там, и чтобы я не забывала ее, - сказал Рейна, - Я почти забыла, но потом вспомнила. Что бы ни сопровождало их в спуске по склону — настроение, дух, предчувствие, пугливость, ощущение как миссии, так и угрозы — заставляло их довольно долго молчать. Искинаари была первым, кто вырвался из этого, спев песенку для пивного зала Ночь темна, моя курочка, моя курочка Романтика в воздухе, мой голубь, моя утка; Чем меньше я вижу тебя, моя дорогая, Тем больше я благословляю свою удачу. Приблизься для поцелуя, приблизься для кудахтанья, Я взойду на борт и слепо... пока они не велели ему заткнуться. Лир и Кэндл так давно прошли через перевалы к северу от Рукава Гастайла, что с трудом узнали дорогу назад. Шесть, семь лет назад, не так ли? И в другое время года. Теперь, когда оборванные путники покинули свое убежище, холодный ветер трепал их плащи, гривы и шали. Лир оглянулся, прищурившись, туда, где Алтарь Божьей Коровки прижался к склону. Он подтолкнул Кендлу, чтобы посмотреть. Он был скрыт от посторонних глаз, хотя они знали, где он находится. Мистер Босс настаивал, что он больше не собирается брать Часы в Страну Манчкинов. Он не доверял этим маленьким капризным человечкам, за исключением, конечно, своей жены. Кто знал, не издал ли генерал Вешникост приказ об аресте на основании того, что Часы предсказали какую-то катастрофу, связанную с драконами в Тихом озере? Гном предпочел бы попытать счастья в стране Оз, сказал он. Поэтому спутники повернули головы на восток, в сторону Разочарований и дубового леса. Может быть, они оттягивали момент, когда им придется расстаться. Этот момент наступит достаточно скоро, возле одного из великих озер или другого. Никто не был уверен в относительных расстояниях по местности, но в стране Оз увы, как правило, рано или поздно оказываетесь там, куда вам нужно. Небольшой крюк, петля на восток, будет их завершением, по крайней мере, на данный момент. Кто знает, сколько времени им осталось провести вместе? (Кто когда-нибудь узнает?) Не называя это так, они все чувствовали тягость своего неизбежного расставания. По крайней мере, все взрослые так делали. О чем думал Рейна, или Тэй, или, если уж на то пошло, Дракон Времени, скрючившийся в параличе там, наверху, невозможно было догадаться. Они пробирались по высокогорным лугам и мимо уступов из чахлых деревьев, через низменные заросли защищенных елей, вдоль русел рек, частично покрытых льдом. Потепление вернуло воздуху ощущение гниения сосновых иголок и грязи, но в воздухе также чувствовалась кислинка льда. Они шли прямо в ловушку. Или они наконец-то шли домой пешком. Они не знали — кто знает?— куда они направлялись. Но мир был особенно великолепен на этой неделе, в этом месте. Взгляните на больной лес к западу от Великого Келса, омраченный некоторыми Разочарованиями. В основном безлюдный из—за бесплодной почвы - только кустарник мог расти на ветру у Келса, и только упорные и озлобленные фермеры удосуживались держаться. Несколько некрашеных усадеб были убогими, сараи для фермерских коз были такими же, как и для фермерских детей. Компаньоны, как могли, избегали человеческих поселений, предпочитая разбивать лагерь среди оленьего помета и кроличьих следов в чащобных лесах. Затем налетел ливень и пронесся над их головами. Их движение замедлилось из-за грязи, и они не могли развести огонь. Маленькая девочка дрожала, но не жаловалась. Через четыре или пять дней они подошли к дольмену, на котором кто-то нарисовал пункты назначения. На одной стороне было нацарапано "БРОД ЧЕРЕЗ РЕКУ ВИНКУС", НА ВОСТОКЕ, со стрелкой, указывающей направо. На другой стороне было написано "МАНЧКИНИЯ" И "ТИХОЕ ОЗЕРО". Бррр хотел повернуть на запад, но Лир остановил его. - Мы находимся не более чем в дне или двух езды от фермы Apple Press в другом направлении, - сказал он им, - Где родилась Рейна. У нас еще есть два месяца, прежде чем Элли сможет отправиться с Гликкуса, чтобы предстать перед судом. Давай проведем пару дней на ферме. По крайней мере, у нас будет крыша над головой. Мы можем высохнуть. Согреть ребенка. Может быть, что-то сохранилось в корневом саду после всех этих лет. - Я собирался не для ностальгического тура, - сказал мистер Босс, но Лир настаивал. Кэндл согласилась, что они могли бы провести ночь или две у огня в очаге, прежде чем отправиться через всю страну в Страну Манчкинов. Поскольку это была лишь короткая остановка в их продвижении, компания развернулась, держа Великих Келов справа от себя. Массивная крепость из базальта, вечнозеленых растений и снега выглядела негостеприимной, но захватывающей дух. В ту ночь дождь ненадолго прекратился. Компания по очереди пела у костра и рассказывала истории. Нор рассказала историю о четырех невероятных рукопожатиях. Кендла пела на куа'ати, что-то длинное и невыразимо скучное, хотя все улыбались и раскачивались, как зачарованные. Искинаари забарабанила плот гусиных порождений, а мистер Босс, наконец, вынырнул из своей сонливости и выдал несколько коротких стихотворений сомнительного достоинства. Некий молодой ученый из Шиза Прямо перед викториной по философии Глотал шампанское по частям чтобы он мог заявить. "Я пью, а значит, я есть". И Милая культурная молодая Винки могла в танце делать такое. что приводило в восторг молодых людей. которые кричали: "Сделай мне еще раз!" - Я сделаю, - сказали Нор, Кендл и Маленький Даффи, все сразу. Даже Лир, без особой уверенности в своем тоне, попытался выудить из памяти обрывки песен, которые он пел, когда был на службе. У него получилось лишь немного из той, что называлась, как он думал, "Возвращение его превосходительства Оджо". Пойте о! о призрачном фаэтоне воина. Несущего Оджо через гору. Его сатурническим мечом был скимитар Луны. Скоро, гремел Оджо, скоро месть! Это продолжалось слишком долго, и никто не мог понять, чего добивается Оджо, а Лир сказал, что это вполне стандартная процедура для военных. Но тут Маленькая Даффи вспомнила кое-что из своего детства. Джек, Джек, Тыквоголовый "Как все происходит сейчас?" Она попробовала снова. Джек, Джек, Тыквоголовый Проснулся к жизни в тыквенной постели Позавтракал тыквенным хлебом Упал и раздавил свою тыквенную голову Пошел к фермеру, а фермер сказал. Тыквы разбиваются, но не могут быть мертвыми. Посади свои мозги в тыквенную грядку И вырастишь себе новую голову. Так он сказал, так он сказал, так он сказал. Потому что фермер любил свой тыквенный хлеб. Рэйна восхитилась и захлопала в ладоши. - Это детская частушка из крепкого аграрного общества, - сказал Лев, - без сомнения. - У тебя есть песня, которую ты хочешь спеть? - спросила Кендла у Рейны. - Однажды я знал о рыбе, которая была заперта в комнате в форме яблока во льду. Но я не знаю, что с ней случилось, - Они ждали на случай, если она вспомнит; они ждали с тем ласковым и назойливым терпением, с которым старшие возлагают ожидания на плечи молодежи. Однако, когда Рейна заговорила снова, она, казалось, не замечала их аппетита к чему-либо еще, связанному с рыбой. Она сказала: - Я не знаю, что с нами будет, - Она произнесла это как вопрос. - О, хорошо, - сказала Кэндл, - Никто из нас этого не знает - То, что с нами происходит, - это шутка, и не притворяйся, что это не так, - сказал карлик. - То, что с нами происходит, - это сон, - твердо сказал Лир, - Время пойти пописать, Рейна. Я провожу тебя немного в сторону. Тэй никуда не отпускала Рейну, не побежав за ней, какой бы спящей она ни казалась. Он проснулся, когда Рейна двинулась, и последовал за Рейной и ее отцом в слепую скаттеркойну, где Лир повернул голову ровно настолько, чтобы изобразить скромность, но недостаточно далеко, чтобы позволить Рейне скрыться от его периферийного зрения. Они бродили еще три дня, пробираясь по грязи и продираясь сквозь дождь, который иногда сменялся снегом. Между низкими усталыми холмами, через безымянные долины, образованные потоками, стекающими с Келов в течение десяти тысяч лет. - Ты должна знать, приближаемся ли мы к ферме, - сказал Лир Кэндле, когда они пробирались по склонам шалоу. Их лодыжки болели от наклона, - Ты можешь видеть настоящее. - Это больше не настоящее, - сказала Кэндл, - Ферма Apple Press теперь в нашем прошлом, и один холм выглядит почти так же, как другой. Наконец они обнаружили правильное расположение склонов и спусков и начали спускаться по древним сельскохозяйственным тропам, расчищенным для прохода животных. Они вышли на сужающийся зимний луг. Женщина с широкими бедрами, корзиной и набором ржавых лопастей, двигалась по странно красивой зелени, влажно светящейся в тонком снегу и редеющем дожде. - Пока я живу и дышу, - сказала Маленькая Даффи. Женщина повернулась, выпрямилась, уперев руку в бедро. - Итак, блудный отступник возвращается в монастырь, - сказала она, - Пришло время аллилуйи; достань бекон из кладовой и обрежь заплесневелые кусочки. - Я тоже рада вас видеть, сестра доктор, - сказала Малышка Даффи, - Что ты здесь делаешь? - Вдвое больше работы я бы сделала, если бы вы не сбежали, - сказала сестра Доктор, - Если ты пришла домой за прощением, то сначала тебе придется изрядно покаяться. Кто ваши попутчики в путешествии? - Она достала очки из кармана фартука и немного отступила назад, чтобы посмотреть на Часы у луговых ворот, - Опять эта штука? И Лев — сэр Бррр, я помню, я еще не настолько помешана — и гном тоже. Итак, ты присоединилась к секте, сестра Аптекарь. - Теперь я Малышка Даффи, - сказала Жевунья, - Я покинула монастырь. - Я полагаю, что да, - Сестра-доктор так яростно захлопнула очки, что одна линза выскочила и затерялась в снегу. Рейна и Тэй откопали его для нее, - Ты здесь, чтобы спеть несколько языческих гимнов и передать корзину? Вы не получите от нас ни денег, ни утешения. - Я всегда восхищалась твоей щедростью, - сказала Маленькая Даффи, - Но что ты здесь делаешь? - Пытаюсь сохранить сообщество вместе, вот что. Когда армия Оза два года назад двинулась на монастырь, у нас не было другого выбора, кроме как бежать. То, что ты отлучился при первой же возможности, не осталось незамеченным. Мы предположили, что вы, должно быть, поспешили вернуться на родину, - Она сказала "родина" так, как если бы говорила "болото". - Я вернулась, чтобы освободить наших гостей из их запертых комнат, - сказала Малышка Даффи, - и я ни перед кем не извиняюсь за это. Я упала на лестнице, и к тому времени, как я пришла в себя, твоя пыль на горизонте уже осела. Спасибо за демонстрацию женского общества. Сестра. - Хорошо, пусть прошлое останется в прошлом и все такое, - сказала сестра Доктор с новой живостью, - В панике совершаются оплошности. Вы пришли, чтобы воссоединиться со своей общиной? - Я не знала, что ты здесь. - Где еще мы могли быть? Монастырь был сожжен дотла. - Сестра Доктор. Монастырь сделан из камня. - Ну, я имею в виду крыши и этажи. Мебель, такая, какая она была. Здесь не к чему возвращаться без масштабных усилий по восстановлению. И наш божественный император страны Оз не собирается направлять средства на ремонт миссионерского аванпоста, который он приказал сжечь. Так что мы здесь остановились. - Как ты нашла это место? - Он всегда принадлежал монастырю, - ответил монтия, - Еще во времена Высшей Горы, как вы, возможно, помните, некоторые искусные ремесленники среди нас использовали это внешнее поселение как место, чтобы спрятать печатный станок. Мы анонимно распространяли листовки, предостерегая от усиления теократии императора. Ха! Если бы мы только знали. И он божественен, можете ли вы поверить в это. Не самый удачный карьерный шаг для кучки незамужних женщин, пытающихся жить в тени. И с леди Стеллой, нашим спонсором, не меньше. О, держу пари, для нее это тоже большая досада, если только она не справится с этим. Бррр посмотрел на Маленькую Даффи, чтобы посмотреть, как она восприняла новости о своей бывшей общине. Маленький сверток из Страны Манчкинов, казалось, чувствовал себя как дома, ведя эту дискуссию с коллегой, который был одновременно и товарищем, и противником. Лев сказал: - Новости о старой команде все очень хорошие, но мы здесь больные, промокшие и более чем немного проголодавшиеся. Я надеюсь, вы собираетесь пригласить нас войти. На этом сестра-доктор, казалось, пришла в себя. - Ну что ж, у нас меньше, чем когда-либо было, но тем, что у нас есть, мы охотно делимся. Интересно, нравится ли вам зимняя брокколи? - Горячая ванна была бы более привлекательной, - сказал Лир. Сестра Доктор снова достала очки, вытерла с них капли дождя и посмотрела на него через неповрежденные линзы. - Мне показалось, что я узнал этот голос. Это Лир, не так ли — тот, о ком говорят, что он сын Бастинды. О, теперь суп закипает. Что ты делаешь с этими людьми? - Может быть, надеялся на ужин. - Я принесу вам что-нибудь, что-нибудь для каждого из вас, - Она сложила инструменты в корзину и оглянулась через плечо, - Но на ферму заходить небезопасно. Дайте мне кое-что организовать, и я вернусь. - Почему небезопасно? - спросил мистер Босс, - Мы можем защитить себя от монтий в пустоше. - Сначала поешьте, потом поговорим. Просто сидите здесь и никуда не отходите. - Ну, мы не собираемся разрушать баррикады, но я скажу, что у нас ребенок с хилой кожей. Горячий ужин был бы очень... - Это приказ, - сказала сестра доктор. Маленькая Даффи положила свою руку на руку гнома, и он замолчал, хотя и зарычал, как брандмейстер. - Разведите костер, это не повредит, - добавила матушка, - В полумиле отсюда, возле того места, где кончается фруктовый сад, сложены сухие дрова. Они шли по яблоневому саду — канделябр из ветвей, украшенный снежными веточками, не так уж сильно отличался от яблоневого цвета, — и Лир вспомнил случай волшебства, свидетелем которого он был здесь. Используя силу своей музыки и собственную мускусную способность, Кэндл успокоила голоса мертвых, чтобы помочь принцессе Насте сбросить человеческую личину и вернуться к своей природе Слона, и, наконец, умереть так, как она хотела и в чем нуждалась. А теперь вернемся к этому фруктовому саду...! Еще один сезон, еще один потрясающий момент в его жизни. Полезный, а не угрюмый. Он потянулся к руке Кэндл, и она сжала его в ответ. Может быть, все будет хорошо. Рано или поздно. Он вспомнил о уличной печи на некотором расстоянии от фермерского дома и сараев. Они развели костер. Решетка была закрыта колпаком, а дымоход зацеплен крючком, так что огонь мог гореть во время прерывистого дождя. Они промыли немного брокколи, которую оставила сестра Доктор. Они жевали древесные соцветия, надеясь на лучшее. Рейна сидела ближе всех и становилась менее серой. Через час монтия вернулась с ослом, на котором были навьючены корзины и сумки с бутылками кларета, ветчиной, связками лука и витками кислицы. На скатерти, когда-то расстеленной, виднелись шесть буханок лукового хлеба и подгоревший на дне карамельный торт. - Небеса, - сказал Лев, - Полагаю, вы не захватили с собой портвейна или сигар? - Монтии проникают сквозь сигары, как термиты сквозь дверные щели. У нас нет никого лишнего - Так и думал, что ты это скажешь. Под седельными сумками сестра Доктор сложила четыре или пять шкур и два шерстяных одеяла. Дождь снова прекратился, но тени посинели от мороза. Лир собирался возобновить запрос на проживание в помещении, но сестра Доктор предвосхитила его просьбу. - Боюсь, вам не разрешат остаться, - сказала она им, - Я отвлеклась, увидев сестру Аптекарь — Маленькую Даффи, как она себя сейчас называет. Я действительно не осознавала всей сложности, пока не поняла, что с тобой Лир. Для тебя слишком опасно входить в дом. Никто не должен знать, что ты здесь. - У вас есть подсадные голуби среди монтий? - спросил Лев, - Вот тебе и весь твой заявленный нейтралитет. - Я защищаю своих сестер так же сильно, как пытаюсь защитить тебя. За последние два года нас трижды посещали эмиссары вооруженных сил ИГ, чтобы проверить и посмотреть, кто прошел через это. Я не могу поручиться, что каждый голос в нашем женском обществе одинаково предан нейтралитету — как я могу? Как я могу умолять о знании всех их душ? Я также не могу подтвердить, что они выдержали бы жесткий допрос, если бы следователи пронюхали, что мы что-то скрываем. Для всех будет лучше, если ты будешь двигаться дальше. - Что они ищут? - спросил Лир, И когда они были здесь в последний раз? - одновременно спросила его сводная сестра. - Вы так долго ускользали от них, что некоторые считают вас мертвым, - сказала сестра Доктор Лир, - Но они не верят, что ты унес Гриммуар с собой в Загробную Жизнь. Поэтому они убеждены, что рано или поздно найдут его. Возможно, вы слышали, что вторжение в Страну Манчкинов приостановлено. Армия генерала Вешникоста захватила Тихое озеро, но борьба вокруг крепости Хаугаард - это противостояние. Жители Манчкинии не могут вернуть озеро; и силы ИГ не могут продвинуться до земель Колвен, чтобы завершить повторную аннексию Манчкинии. Фермы Страны Манчкинов не будут продавать хлеб или зерно Озу до тех пор, пока силы вторжения не уступят Воду для отдыха и не отступят - Никогда не сдавайся, - прошипела Маленькая Даффи почти про себя. - О, не смотри на меня так, сестра Аптекарь, Страна Манчкинов не умрет с голоду. Но поскольку некому купить хлеб, большая часть их неубранного зерна просто гниет на полях. ИГ тем временем жаждет хлеба, но у него достаточно воды для питья. Я думаю, что термин на игровой доске называется ”тупик". - Как это отражается на наблюдении за монтиями? - спросил Лев. - Разве это не ясно, как нос на твоем простом лице? ИГ вновь наращивает свою кампанию по поиску Гриммуара. В надежде, что это может раскрыть секреты того, как высвободить более мощную силу против центральной Манчкинии и нанести удар в сердце правительства на территории Колвена. Заканчиваю работу. - Короче говоря, - сказала она, - если вы все думали, что находитесь вне опасности, то вы глубоко ошибаетесь. Тот, кто путешествует с Лиром Троппом, подвергается опасности по ассоциации. - И вы дали нам брокколи, хлеб и вино, - сказала Маленькая Даффи, - Сестра, спасибо тебе. - Я выполняю свои клятвы. Она передала клубничный компот для ложки на более подгоревшие кусочки карамельного торта. Они рассказали ей, что слышали о возвращении легендарной Элли в турне. Сестра Доктор не была проинформирована об этом, но ее это не очень интересовало. - У нас уже некоторое время не было ответной реакции на Великую Засуху, но если она наступит уже следующим летом и накажет поля фитофторозом, у жителей жевунов мало что останется в их казне, чтобы покупать припасы у Оза, и торговые соглашения в любом случае приостановлены. Установившийся сейчас шаткий баланс кажется более или менее мирным — всего несколько солдат погибают в неделю с той или иной стороны, в той или иной стычке, но никто не знает, кто сдастся первым, Оз или Страна Манчкинов. - Ты стала калорийной, - заметила Малышка Даффи, - Только несколько солдат умирают в неделю? Было время, когда мы с тобой выходили на поле боя, ухаживали за больными и заботились об этом - Не надо меня преследовать. Я забочусь о вас настолько, насколько могу, но я не трачу энергию на заботу о вещах, которые не могу решить. Я забочусь о своих горнах и держу нас подальше от опасности. Прямо сейчас я кормлю голодных и укрываю врагов государства. Я не могу делать все это и работать в сфере международной дипломатии тоже. Передай мне горшочек с маслом. Лев сказал: - Смотри, у нас здесь маленькая девочка. Неужели она не заслуживает крыши над головой на одну ночь? Мы были в пути неделю или больше. - Не думайте, что я не догадалась, кто она, - сказала сестра Доктор, - Я пытаюсь защитить вас. У тебя что, совсем нет здравого смысла? Или ты действительно мне не веришь? - Она вздохнула, а затем сбросила накрахмаленное ярмо своего религиозного одеяния и без признаков смирения или стыда позволила нагруднику соскользнуть почти до груди. Шрам на ее плече был волнистым, сливового цвета, как застывший тадмак. Блестящий и отвратительный. - Ты помнишь, как матушка Якл ослепла? Эти люди пришли сюда не для того, чтобы играть в салонные игры. Я пытаюсь как можно более спокойным голосом сказать вам, что вы в опасности на ферме Apple Press. Они знают со слов этого парня Тризма, что вы были здесь однажды, Лир и Кендл, и они подозревают, что это будет одно из мест, куда вы можете вернуться. Они трижды выворачивали дом наизнанку, думая, что все еще могут найти в нем Гриммуар. Нам приходилось исправлять это, как только могли, снова и снова. Благодарю Неназванного Бога за сестру Совблей, вот что я говорю, - Она снова оделась и закончила свою проповедь, - Даже дом может быть прослушан. Вы понимаете, что я имею в виду? У нас странное нашествие жуков-кувырков. Мне сказали, что есть некоторая мысль, что с ними можно связаться — не спрашивайте меня, как. Моя способность постигать тайны распространяется не на науку, а только на веру. Но я не могу быть уверен, что они не способны каким-то образом предупредить следующий контингент следователей о том, что вы были в резиденции, если бы я совершила ошибку милосердия и впустила вас. Видишь ли, - закончила она, - ты не можешь остаться. Ради нас, но и для вашего же блага. Сегодня вечером, идите в сарай, но тихо. Ради ребенка. После наступления темноты. Я сниму сестру Манур с дежурства по уборке мусора. Но завтра вы отправитесь в путь. Никто не станет мудрее, никто, кроме меня и осла. И я могу вынести все, что угодно. - Она может, - с несчастным видом сказала Маленькая Даффи, когда она ушла, - Мне больше не нравится эта старая кошелка, но она крепкая маленькая печенька, и она имеет в виду то, что говорит. Любой другой в стране Оз раскололся бы под пытками раньше, чем она.
zanq: 10 До рассвета. При звуках монтий, начинающих свою молитвенную песню, сестра Доктор пришла с рогом изобилия припасов, которые путешественники могли бы использовать на следующем этапе своего путешествия. Она отказалась советовать им, в какую сторону идти и что делать. - Я не хочу знать, есть ли у вас с собой Гриммуар, - сказала она им, - Тем не менее, я действительно считаю, что пришло время оставить Часы. Без этого вы двигались бы быстрее, и какая тебе от этого сейчас польза? Лир размышлял над этим вопросом, пока они ускользали, никем не замеченные, с фермы Яблоневый пресс. Здесь он научился любить женщину — любить эту жену, эту мать их ребенка — и даже больше, он научился любить вообще. Он почувствовал острую боль при приближении, испугался, как бы ни было напряжено его лицо и как бы ни была сжата верхняя губа, что он будет оплакивать потерянного простака, которым он когда-то был. Ему не нужно было беспокоиться. Покидая ферму "Яблоневый пресс", его мысли возвращались к настоящему и будущему, пока они ехали на север по более сухому воздуху. Искинаари хранила молчание, пока была на ферме. Только после того, как они ушли, Лир вспомнил, что Гусь тоже был там раньше. Поравнявшись с Птицей, Лир спросил ее, какой вывод она сделала по поводу откровений монтии. - Я могла бы покончить с целым поколением жуков-кувыркунов за полдня работы, - сказал Гусь, - Я должна был подумать, что это может быть очевидно, но кто-нибудь просил меня о помощи? Неееет. Просто хитрый Гусь, старый Искинаари. - Теперь ты можешь быть полезен, встань на крыло, - сказал Лир, - Проведи для нас небольшую разведку. Предостережения сестры-доктора выглядели вполне обоснованными. Некоторые горшки могут годами доходить до кипения, но когда они доходят до кипения, кипяток становится свирепым. - Я так и сделаю, - сказала Гусыня, - Для тебя. Для тебя и Кэндл. О, и для девушки тоже, я полагаю. По совместительству. Хотя мне бы хотелось, чтобы она проявила немного больше силы. Не хочу показаться жестоким, но она немного медлительна, не так ли? - Я бы пошел и занялся этим наблюдением прямо сейчас, прежде чем ты получишь дополнительный толчок при старте ботинком сзади, - сказал Лир, и Искинаари подчинилась. И тогда Лир подумал: как мы вообще сможем ее защитить? Они шли гуськом. Чем дальше от фермы Яблочный Пресс, тем дальше они расходились друг от друга. Даже Тай держался на некотором расстоянии от Рейны. Это было так, как если бы они все поняли, что для них не будет безопасной гавани, пока мир находится в состоянии войны — так что, по-видимому, никогда. Лир попытался вспомнить, когда ему было столько же, сколько Рейне, — восемь, девять, десять. Что бы это ни было. Он был в Киамо Ко в этом возрасте, играл с Нор, не так ли? Или его уже забрали Вешникост и его люди? В любом случае, он был одинок в своей жизни, так же одинок, как, казалось, была Рейна. Он жил со своей матерью, со Злой Ведьмой Востока (так могли бы звать любую мать, всех матерей, понял он), но он жил отдельно, почти так же, как Рейна держался отдельно от него и Кэндл. Конечно, Бастинда не проявляла к нему особого интереса. Или, если бы она проявила какой—то интерес, он был слишком туп, чтобы истолковать это как таковое - так, по-видимому, Рейна была слишком глупа, чтобы распознать любовь, даже страсть, Лира к ней. Какой загадкой мы являемся для самих себя, даже когда идем дальше, узнаем больше, немного разбираемся в этом. Чем дальше мы продвигаемся, тем больше в этом смысла, но тем меньше его можно сформулировать. Вы живете своей жизнью, и чем старше вы становитесь — чем больше специфики вы собираете — тем ценнее становится каждая унция и спазм. Ваша жизнь и времена не теряют смысла, потому что они становятся более противоречивыми, украшенными парадоксами, необъяснимыми. Может быть, скорее наоборот. Чем менее объяснимо, тем больше смысла. Чем меньше похоже на математическое уравнение (игра с суммой); тем больше похоже на музыку (важный секрет). Узнает ли он когда-нибудь что-нибудь о Рейне? Или ему придется смириться с тем, что она будет жить в мире, смежном с ее миром, с ней, дразняще близкой, но всегда загадочной, вырастающей в ее собственную неприкосновенную индивидуальность? Может быть, было бы лучше, поймал он себя на мысли, если бы он держал ее рядом с собой, потому что, даже если бы ее вырвали из его рук в возрасте шести лет, она знала бы шесть хороших лет тесной отцовской привязанности— Нет, он не мог так думать, он не мог этого вынести. Даже в альтернативной истории. Он не мог смириться с мыслью, что ее отнимут у него. Даже несмотря на то, что он выдал ее. Там она побежала вприпрыжку, шлепая по снегу, втянув голову в плечи. Он мог бы ходить всю оставшуюся жизнь. Он никогда не догонит ее. Вернулась Искинаари. - Она была более права, чем думала, эта старая ворона, - сказала она Лиру. - Опасность угрожает в четырех милях отсюда, и на той самой тропинке, по которой мы тащимся. Нам придется свернуть. В миле к востоку есть параллельная трасса, которая выглядит менее проторенной; мы должны немедленно свернуть на нее через всю страну. Они начали переводить стрелки Часов. - Мы все дальше и дальше отклоняемся от нашей цели, - пожаловался мистер Босс, но Бррр тащил тележку, а не он. И Лев никогда не возражал свернуть с любой тропы, которая вела прямо в поле зрения стрелков. - Позже мы компенсируем это и повернем обратно на запад. Если мы продолжим верить, мы должны попытаться прокрасться через границу в Страну Манчкинов и присутствовать, чтобы защитить Элли, - сказал Бррр, - Хотя, возможно, ей не понадобится наша помощь. Кажется, она оснащена всеми видами фатальной архитектуры, прикрепленной к ней. Сначала фермерский дом, а теперь эта гигантская кованая птичья клетка или что там еще, в чем она была заперта. Девушка действительно сеет хаос в физической вселенной. Почему это так? - Ш-ш-ш, - сказал Лир, - Солдаты возможно, разошлись веером с тех пор, как Искинари увидела их полчаса назад. - Я сомневаюсь, что они это сделали, - сказала Гусыня, - Они играли в карты. Покер на пятерых, если бы я могла прочитать маркировку, хотя у меня нет орлиного глаза. Они не выглядели особенно спешащими, но я пойду посмотрю еще раз. Если услышишь выстрел и задушенный крик "мир между народами! мир в наше время", найди мой труп, сделай из меня подставку для гусиного пера и используй, чтобы задушить одного из наших врагов, - Она выглядела гордой при этой мысли, - У нас их так много. Лир сказал: - Ты собираешься продолжать планировать свою собственную поминальную службу или собираешься отправиться на разведку для нас? - Этот Дози снова сделал тебя военным. Если бы я была другим типом Гусыни, я бы нашла это довольно трогательным, - сказала Искинаари и ушла. В течение следующих десяти дней или около того Искинаары стали их системой раннего предупреждения. Только после того, как она возвращалась с обхода и давала сигнал тревоги, они продвигались еще на три-четыре мили. Лир взвалил Гриммуар на спину. Когда он пытался положить его в ящик в Часах или на полку, ящик не открывался или полка ломалась. Ставни не закрывались из-за нового вздутия косяков. Даже в своем параличе Часы умудрялись иметь свое мнение. Часам больше не нужен был Гриммуар. Однажды победившее племя карликовых бородавочников прошло мимо, обнюхивая колеса повозки и мочась повсюду. Тэй зашипел и прыгнул на мертвую морду дракона, и Лев даже в испуге выпрямился во весь рост. Повозка покачнулась, накренилась и, казалось, вот-вот рухнет набок, пока Нор не сорвала с себя шаль. Она дала бородавочникам хлопковую взбучку, на которую они просто рассмеялись, прежде чем продолжить пробираться сквозь подлесок. В другой день компаньоны застали врасплох медведя, разоряющего улье с медом. Бррр чуть не сказал “Каббинс?” на случай, если это был его старый друг, но Медведь—Гиликин не забрел бы так далеко на юг, и, поскольку этот медведь не проявил способности говорить, он не мог быть говорящим Медведем. Нор снова сняла шаль и обернула ею голову Рейны, закрыв глаза, чтобы та не слишком пристально рассматривала неуместное. - Действительно, это опасно, - сказала Маленькая Даффи, - Дикая природа. Бедные пчелы а если бы не они он мог заинтересоваться нами - Опасно? Мне прямо захотелось чтобы он напал на нас, - Мистер Босс оживился впервые за несколько недель и толкнул локтем свою жену, - Может быть, если мы когда-нибудь доберемся до торгового поста, мы сможем вложить деньги в горшочек меда, дорогая, и устроить медовый месяц. Гусь стал бардом советов. - Хорошее место для лагеря, - сообщал он, или, - Впереди длинный склон, нам придется идти медленно, - или, - Дождевые тучи на горизонте; лучше остановиться днем здесь, где еловые ветви дадут нам укрытие, - Или даже, - Скаркс, проходящий позади нас, давайте увеличим скорость на случай, если они решат, что хотят стейки из Льва на ужин. День за днем. Зима отступала, но неохотно, с ледяной скоростью. Наконец, начало лесного цветения, эти смелые ранние наземные маркеры, такие как филаретты и подснежники. Однажды днем Искинаари сообщил, что они приближаются к краю большого озера. Сначала спутники подумали, что они, возможно, повернули обратно на запад. Но Искинаари сказала, что не видит никаких признаков жилья, никаких кораллов или деревень. Просто голые скалы вокруг плоской черной воды, лишенной белых барашков. Лишенный даже популяции птиц. - Тогда Келлское озеро, - сказал гном, - Ух. Я видел его один или два раза раньше. У меня от этого мурашки по коже. - Почему? - спросила Рейна, чей опыт общения с озерами касался только воды Отдыха. - Это мертвое озеро, мертвое, как половики. В нем ничего не плавает. Ни рыба, ни лягушка. Ничто живое не плавает на нем, ни водяной скит, ни лист кувшинки. - Мы должны сделать небольшой крюк, - сказала Нор, - В тот раз, когда мятежники—жевуны заставили эковаров вернуться в Келсское озеро, солдаты не столько утонули, сколько... растаяли. Келсское озеро обладает некоторыми свойствами кислоты. Холодная кислота. Нам сказали, что это сдирало кожу с их костей, даже когда они бились. - Ну что ж, это ставит крест на наших надеждах попрактиковаться в синхронном плавании, - сказал Бррр, - О, хорошо. Что бы ни говорили обо мне в колонках, мне никогда не нравилось разгуливать по пляжу в майке и трусах. - Как озеро может быть мертвым? - спросила Рейна, - Или как оно может быть живым? Маленькая Даффи сказала: - Кто-то из племени Скроу сказал мне, что легенда гласит, что там живет Кумбрисия, богиня-демон. Или умер там. Или что-то в этом роде. Может быть, у нее есть только летний дом. Я не помню. - Кто такая Кумбрисия? - Остановись, - сказала Кэндл, - Детям не нужно знать такие истории - Да, они знают, - сказала Гусыня, - Кумбрисия, маленький гусенок, - это противоположность Лурлины в самых старых сказках о стране Оз. Она - проклятие, она - проклятие, она всегда замешана, когда что-то идет не так... - Она там, когда шнурок лопается, когда ты пытаешься убежать от всадников равнин, - сказала Нор. - Она-то, что дышит оспой на одышливого ребенка, для которого припарка, как ни странно, не сработает, - сказала Маленькая Даффи. - Она - это зуд, до которого ты не можешь дотянуться, - сказал мистер Босс. - Остановись, - сказала Кэндл, - Я серьезно - Не раньше моей очереди, - сказал Лев, - Кумбриция - это то, как весь мир выгибает бровь, глядя на тебя, прежде чем ударить тебя. Где она, спросите вы? Только не в озере. Только не в оспе. Ни в шнурке, ни в лошадиных копытах. Она находится во взаимодействии эффектов, не более того. На перекрестке возможностей, хихикая над нами в нос. - Ты напугаешь ребенка этой ерундой! - Кендл закричала на них. Они чуть не рассмеялись, услышав, как она повысила свой высокий звонкий голос, но выражение ее лица остановило их. Извиняясь, хотя он и не присоединился, Лир сказал: - Но, с другой стороны, есть Лурлина. Душа... благодати... благодати, и... Мистера Босса Кендл не испугала. - Никто не верит в Лурлину. Богиня добра? Забудь это. Она делает перерыв на сигарету с прошлого года. Она исчезла так же, как и Безымянный Бог. Конечно, в рассказах она была достаточно хорошенькой, но как только она закончила вдыхать зелень в каждый уголок страны Оз, она исчезла. Боюсь, во втором акте возврата не будет. - Я ненавижу тебя, - сказала Кэндл. Она схватила Рейну за руку, и Рейна попыталась вырваться, но на этот раз Кэндл не позволила ей. - Что ты ненавидишь, так это мир, - спокойно сказал мистер Босс, - Мы так же непорочны в разговорах об этом, как непорочна оспа или шнурок на ботинке. Что вы ненавидите, так это то, что ваш ребенок застрял здесь. Ну что ж, привыкай к этому. Единственный выход - это последний. - В лоно Лурлины, - пробормотала Маленькая Даффи. - И держу пари, что это колючая грудь, - сказал гном. Лир снова открыл рот, но обнаружил, что больше ничего не может сказать. Не было никаких извинений за то, как устроен мир. Только приспособление к этому, и в то же время обязательство — каким—то образом - не сдаваться. Не отказываться от Рейны и ее шансов — какими бы они ни были. На самом деле, не отказываться ни от кого. - Я хочу увидеть мертвое озеро, - сказала Рейна. - Оно не причинит тебе вреда, если ты не подойдешь к нему, - сказал гном. Но они шли, разговаривая, и вдруг перед ними открылось Келсское озеро. Его серость под прекрасным голубым небом, казалось, омертвила всю округу. Лес не рос в радиусе ста ярдов от него. Песчаные окраины и обрывы скал были пустынны. Никаких желтых волынщиков, никаких тростников, никаких прыгающих песчаных эльфов. Ни ветерка, ни отражений. Возможно, запах соли и железа. - Я знаю много семей, которые заплатили бы хорошие деньги, чтобы отправить своих детей в летний лагерь, разбитый на этом берегу, - пробормотал мистер Босс. - Хватит, уже, - сказала Малышка Даффи, - Прекрати. Это слишком отвратительно. Как-то так. Искинаари снова взлетела и сделала круг. Они благополучно вернулись и ждали на известняковом выступе примерно в двадцати футах над озером. Гусь поднялся, сделал вираж, снова поднялся. Когда она вернулась, то оказалась потрясенной. - Чувствуется почти магнитное притяжение, - сказал она им, - В солнечный день я обычно могу прокатиться на восходящих потоках над водоемом, но эта вода работает наоборот. Давай не будем здесь задерживаться. - Какой путь кажется самым безопасным? - спросил Лир. - На северо-запад, - ответил Искинаари, - Держим озеро справа от нас. Мы наткнемся на дубовый лес, который тянется вдоль водораздела между Келсским озером и Тихим озером. Это все, что мы можем сделать вместе. Если лес не будет охраняться пограничными патрулями, те, кто направляется на спасательную миссию, могут проскользнуть сюда на запад и снова оказаться в Стране Манчкинов, недалеко от берегов Тихого озера. С еще одним сильным толчком. Все в порядке? Они должны, да. Они бы так и сделали. Однако, когда они повернулись, чтобы оставить Келсское озеро позади, пара бродячих бородавочников, которые, должно быть, следовали за ними последние несколько дней, выскочили из подлеска вверх по склону. Бородавочники Кумбрии: невинно беспокойные, как и все аспекты мира. Они метнулись под повозку и между ног Льва, сильно напугав его, но напугав Тая еще больше. Они на мгновение поймали выдру, прижали ее к земле на краю обрыва и мило поиграли с ней, готовясь забодать ее. Бррр изогнулся в своих оглоблях. Остальные закричали и замахали руками. Рейна бросилась вперед, между хрюкающими ужасами, и ударила одного из них по лбу своим панцирем. Она не сломалась, но из глазницы этого существа хлынула кровь. Рисовая выдра вырвалась на свободу и нырнула к ноге Рейне, вскарабкавшись по ее бедру на плечи. Второй боров напал на Рейну. Лев был ближе всех и первым встал на защиту. Выпустив когти, он содрал половину шкуры с бородавочника, который зарычал от ярости и удивления. Рейна бросилась в объятия Кэндл и Лира. Когда Лев повернулся, чтобы проверить, нет ли первого бородавочника, на случай, если он готовится к очередному финту, Часы на повозке вышли из равновесия. Сменная ось, вырезанная из крыла дракона из салоувуда, наконец-то прогнулась. Колесо прогнулось внутрь. Морда дракона задралась к небу, словно пытаясь в последний раз вырваться со своего привязанного поста на этом театре рока. Его сломанные крылья хлопали, но не было ветра, который можно было бы поймать, только не в этой могильной земле под открытым небом. Медленно, а затем все быстрее Часы неслись вниз по склону в сторону Келсского озера. Колеса и вал, храм судьбы, украшенный циферблатом часов в полночь и драконом наверху — и Лев, все еще привязанный к нему. Гному удалось частично спастись. Потащенный вниз по склону, он все же сумел вытащить свой кинжал из какой-то внутренней сумки и разрезать кожаную сбрую. На песках, которые смещались, вступая в сговор с гравитацией, чтобы затащить их в мокрую могилу, Бррр пытался вырваться. Лев убежал, гном проскочил мимо, но Часы сорвались с обрыва. Бррр повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как колеса, карета, театр и, наконец, Дракон Времени исчезают в маслянистых глубинах. Последнее, что они увидели, был его красный красный глаз, пока черная жидкость не заслонила то последнее видение, которым он мог бы наслаждаться. - Леди рыба наконец’то заполучила меня, - пробормотала Рейна. И когда Лев отдышался — несколько часов спустя — он подумал: может быть, именно поэтому Часы сказали карлику избегать брать в помощницы девочку. Он мог видеть в этом решении возможность своего собственного уничтожения. Когда мы ослушались его — он отключился. Он больше не принимал Гриммуар. Для Часов, таким образом, это был только вопрос времени.
zanq: 11 Это был конец компании "Часы Дракона времени". Четыре дня спустя они приготовились к расставанию. Гном не выразил никаких предпочтений. Пересечь страну Манчкинов или на север, вглубь страны Оз — теперь это не имело значения. Часы умерли, и Гриммуар перешел к Лиру. - Приезжай в Страну Жевунов, - предложил Лев, - Без Часов, которые замедляют нас, или книги, которую нужно охранять, какой вред может нам причинить? Если нам нужно убежать от пограничного патруля, я легко понесу тебя и Малышку Даффи на спине, - Он удержался от того, чтобы сказать: “Ваше пребывание в качестве надзирателя за детским садом закончилось". Он был обязан гному своей жизнью. В любом случае, Страна Манчкинов была бы безопаснее для Льва, которого в стране Оз все еще можно было бы считать отступником от его миссии по обнаружению Гриммуара. Бррр намеревался отправиться в Брайт-Леттинс, или в Колвен-Граундс, или еще куда-нибудь, где будет проходить суд над Элли. Он всегда считал Элли немного тупицей, но не злонамеренной. Может быть, он мог бы ей помочь. Было бы хорошо помочь кому-нибудь. Он начинал понимать, что не может сделать для собственной жены столько, сколько ему хотелось бы. Он не мог вычеркнуть из ее истории ни утешением, ни магией тот факт, что она провела часть своего детства в тюрьме. Он не мог излечить ее. Но он мог, вполне возможно, сделать для Элли то, чего не смог сделать для Нор. Которую он теперь оставит позади. Но нет, они оба пообещали друг другу верность, навсегда. Маленькая Даффи, со своей стороны, очень хотела вернуться в свой дом после всех этих лет. Она эмигрировала ребенком, поступив в монтии после пребывания в приюте для неизлечимых в Изумрудном городе, но в это тяжелое время возвращалась замужней женщиной. Она была готова встать на крепостных валах своей родины и плюнуть в глаза любому долговязому мессиру Изумрудного города, который мог бы этого заслужить. До тех пор, пока у нее была лестница, на которую можно было встать, для высоты. Она держала мужа поближе к себе. Что бы он сделал, кем бы он оказался теперь, когда Гриммуар был отдан Лиру, а Часы Дракона Времени стали историей? Может быть, он найдет ее кузенов-манчкинов приветливыми и приспособится к домашней жизни. Может быть, когда неприятности закончатся, они поселятся в доме ее детства в Центре Мунка или даже в Фар Эпплерью, ближе к Гликкусу. Возможно, мистер Босс обнаружил бы, что у него есть родство с тролами - народом гликкуса, которые не занимались сельским хозяйством, а добывали изумруды для пропитания. Маленькая Даффи не знала. Часов там не было, чтобы давать им советы. Им придется наверстывать упущенное по ходу дела. Однако она была рада, что собрала в нескольких личных карманах немного маковой крошки с большого красного цветка в рукаве Гастила. Она обнаружила, что при умеренном использовании это пригодилось для продвижения ее бедного обиженного мужа вперед. Спутники попрощались в дубовой роще. Длинные нити новой поросли, на кончиках которых формировались желуди, роняли между собой что-то вроде безмолвного дождя. Открытая комната, увешанная струнами арфы. Пока спутники стояли там, неохотно расставаясь друг с другом, по лесной подстилке пробежал ветерок. Он перебирал струны дубовых ветвей, тихая и звенящая музыка, оркестровое воплощение того настроения, которое царило в них. - Тебе будет тем лучше, чем дальше ты будешь от битвы, - сказал Лиру Лев, - Но, взяв пример с сестры Доктора, не говори мне, куда ты идешь. Будет безопаснее для тебя, если мы не будем знать. - Я и сам не знаю, - сказал Лир, - У меня есть пара идей, но время покажет. Мы хотели бы пойти с вами на защиту Элли. Но это слишком опасно. - Это не шутка, - ответил Лев, - Если ты покажешься в Брайт-Леттинс, жители Манчкинии могут внушить тебе, что ты должен принять титул пресвитера Манчкинии, хочешь ты этого или нет. Ты дашь Манчкинии преимущество. Твоя инвеститура сделает недействительными притязания Императора Шела на Манчкинию. Это было бы небезопасно для тебя, и уж точно небезопасно для Рейны. - Мы еще не закончили держать ее в тайне, - согласился Лир. - Мы никогда с этим не закончим, - добавила Кэндл, - Я думаю, что это будет нашим проклятием. Нор опустилась на колени перед Львом и заговорила так, словно обращалась к своим коленям, а не к мужу. - Я не хочу, чтобы ты уходил, но это к лучшему. Вы делаете на суде ту работу, которую я сделала бы, если бы могла. Публичное заявление выше моих сил, в любом месте. И я еще могу быть полезной, помогая заботиться о Рейне. Если Лир и Кэндл когда-нибудь узнают, если к ним как-нибудь обратятся, я смогу заступиться за Рейну. В конце концов, она моя племянница - Я знаю, - сказал Бррр, - Она ближе к тебе, чем я. - Это не то, что я имею в виду, - сказал Нор, - и, кроме того, это неправда. Никто не ближе мне, чем ты. Но она в большей опасности. Однажды она вырастет. Она может быть в безопасности раньше, чем мы думаем. Мы еще встретимся. Лир взял сестру за руку, не соглашаясь с ней. - Дорогие друзья. Пока в стране идет война, ни один живой гражданин не находится в безопасности. Если мы решим снова найти друг друга — а у нас, возможно, никогда не будет такого выбора, — давайте договоримся использовать Алтарь Божьей Коровки в качестве почтового отправления. Мы можем оставлять записки друг для друга на бумаге, отягощенной любимым камнем Рейны — тем, на котором вырезан крошечный вопросительный знак, изображающий голову лошади. Согласны? Все они кивнули. В этой предательской стране часовня казалась таким же безопасным местом встречи, как и любое другое. - Пора идти, - сказал Лир. - Проверяй каждый раз, когда Гусь пролетит над головой, - сказала Искинаари Льву, - Если я потеряю самообладание в твоем направлении, это не личное. Она спрятала голову под крыло, притворяясь, что работает над ничтожеством, чтобы сохранить лицо перед лицом сильного чувства. Рейна не вышла вперед, чтобы попрощаться с Малышкой Даффи или мистером Боссом. И она не смотрела на Бррр. Но она, казалось, понимала, что нужно двигаться дальше, даже если и не понимала почему. Она положила бабушкину метлу на землю. Она поставила свой шелл на землю рядом с ним. Она подошла к Трусливому Льву. Она не протянула руки для объятия — как девушка может обнять Льва? Ее руки лежали прямо по бокам, как будто она была членом военной охраны на дежурстве. Она наклонилась вперед и деревянно прижалась к Львиной щеке, гриве и лбу. Она не плакала, но прислонилась к его лицу, когда он плакал за них обоих.
zanq: IV Суд над Элли 1 Ночью Лев и пара его товарищей без происшествий проникли в Страну Манчкинов. Они свернули на север, избегая крепости Хаугаард и тех обиженных озерных деревень. Тихое озеро и Сосновые пустоши остались позади. Было чертовски приятно шагать по ухоженному участку кирпичной дороги Йелоу. Свободное государство Манчкиния, возможно, близится к банкротству, но доверяйте маленьким фермерским людям, чтобы их голубая черепица была очищена от птичьего помета, а помидоры были посажены на кол, как если бы они были призовыми благотворительными фондами. - Жители страны жевунов, - сказала Малышка Даффи, - называют это время года Временем посева. - Я понимаю, почему, - сказал Бррр. Казалось, это опровергало тревогу военного времени, плевало ему в лицо, этой щедрости Страны Манчкинов. Миля за милей пастбища, покрытые зеленой бахромой. В загонах кружится голова от птичьего пения и мутнеет от насекомых. Луга, патрулируемые фермерами, благодаря случайным приспособлениям tiktok на его колесах, шкивах и тяговых ремнях. - Мерзость Гиликина на полях Жевунов - это мое партизанское чувство, - сказала Маленькая Даффи. - Техника в обмен на зерно. Это называется свободная торговля, - сказал Бррр. - Называй меня старомодным, но я предпочитаю традиционное пугало. Есть ли шанс, что мы столкнемся с твоим другом? Может быть, он тоже направляется спасать Элли?” - Сомнительно. У него хватило ума покончить с этим делом начисто. Что касается меня, то я слишком большой трус. - Ммм, - сказал мистер Босс, который был настолько самоуверен, насколько он стал в эти дни. - Неудивительно, что эта часть Страны Манчкинов известна как Корзина с Кукурузой, - сказал Лев. Он видел только самые захудалые уголки, труднодоступные места, куда Животные отступали поколение или два назад, когда Оз вышвырнул их из закона и торговли, а также из более тонких эшелонов банков и колледжей. Теперь он видел Животных в полях больше, чем ожидал. Правда, они были скорее трудовыми, чем управленческими. Но это все еще была работа. - Они вычищают что-нибудь на пути к разделению прибыли? - Я не могу сказать, - пыхтела Маленькая Даффи, - Я покинула Страну Манчкинов много лет назад, еще до притока новой рабочей силы. Почему? Вы ищете работу батрака после того, как мы разберемся с этим делом о суде над Элли? Ну, он не был таким. Он выполнял свою долю фермерской работы на фермах по производству носовых платков на юге. Едва существующие предприятия. Он таскал навоз и приносил небольшие разбрызганные урожаи. Ему заплатили морковью прошлой зимы, и ему одолжили одеяло, кишащее блохами, чтобы спать под ним. Никто не разговаривал с ним в течение семи лет, и это его вполне устраивало. Но всегда ли центральная Страна Манчкинов была такой процветающей? Он не заметил. Слишком отвлечен ненавистью к себе. С каждой милей Маленькая Даффи становилась все более дерзкой. Она сказала им, что родилась недалеко от конечной остановки Йелоу-Брик-Роуд — Центра Мунка. Из семьи фермеров, конечно. Один из четырех или пяти братьев и сестер, имена которых она сейчас не могла вспомнить. До этого она ездила по Йелоу Брик Роуд только один раз, когда была подростком и начинала работать студенткой-медсестрой в Брайт-Леттинс. - Тогда это была всего лишь деревушка, - сказала она, - в верховьях притока реки Манчкин. Я не могу дождаться, когда увижу, как он превратится в столицу. - В любом случае это не будет похоже на ИГ, - сказал Лев, - Это место так отличается от Оза. Я удивляюсь, что жевуны когда-либо хотели, чтобы ими правил Изумрудный город. Маленькая Даффи ответила: - Гингема Тропп добилась известности, используя провинциальную идентичность, которую жители Манчкинии всегда чувствовали, но подавляли. Мы никогда не доверяли жителям страны Оз даже до отделения. Мы не такие, как вы - Ну, я Животное, - сказал Бррр, - но я понимаю вашу точку зрения. - Я тоже больше не такой, как я, - сказал гном. - И дело не только в росте, - сказала Малышка Даффи, - Многие жевуны такие же толстокожие, как и другие жители страны Оз. - У многих из нас внутри брюк больше талера, чем снаружи, - сказал ее муж. - Заткнись, ты, - сказала Маленькая Даффи, но с любовью. По крайней мере, он был словесен. Несколько дней спустя они подъехали к новой столице по ряду низких мостов, перекинутых через оросительные каналы. Что-то вроде парка отдыха для семей, подумал Бррр. Яркий Леттинс не был ни сверкающим и ярким, как Изумрудный город, ни древним и наполненным характером, как Шиз, столица Гиликина. Но он украшал пейзаж своей собственной фирменной уверенностью Манчкина. При таком подходе на расстоянии создавался эффект скопления детских строительных блоков: крыши из чешуйчатой черепицы синего или сливового цвета. Войдя в город, путешественники обнаружили здания из покрытой камнем штукатурки, окрашенные в оттенки серого и песочного. Многие сооружения были соединены арками над улицей, создавая серию открытых камер, площадей, переходящих в аллеи, выходящие на площади. Приятный, гостеприимный. И чистый? Сточные канавы проходили под железными решетками рядом с ограждениями на улицах, унося всевозможные отбросы. Окна прозрачнее горного льда. Здания достигали трех с половиной этажей, по-видимому, по диктату, хотя, поскольку это были манчкинские этажи, они были не очень высокими. - Где живут люди и животные талера? - спросил Бррр. - Не здесь, - был ответ, который они получили как от хозяйки дома, так и от хозяина гостиницы. Через некоторое время кто-то направил их в гостиницу для животных в более убогом районе. По сообщениям, это было единственное место, где животные и люди могли найти комнаты под одной крышей, с вывеской снаружи с надписью "КОНЮШНЯ". Вход для людей и животных талера был предусмотрен через боковую дверь с надписью "ДРУГИЕ". - Ну что ж, я ждал почти четыре десятилетия, чтобы решить, кто и что я, и наконец-то наткнулся на ответ, - сказал Бррр, Я Иной. Но как мы будем платить? Маленькая Даффи вытащила из какой-то потайной сумочки под передниками пачку сложенных банкнот, - Ого, ты что, торговала маковой пылью за нашими спинами? - спросил Бррр, когда увидел пачку. - Прежде чем покинуть монтий несколько лет назад, я посетила его сокровищницу, - сказала она, - Я догадалась, что сестра Петти Кэш бросила свой тайник, когда она и другие спасались бегством, спасая свои жизни. У меня еще никогда не было необходимости их тратить. - Разве это не воровство? - Я считаю это платой за тридцать лет самопожертвования. - Я не жалуюсь. Хозяйкой гостиницы была удрученная вдова, переживавшая трудные времена. Принимаю жильцов по нужде. Она возненавидела их с самого начала. Но арендная плата есть арендная плата. - Твоему старому приятелю нужно отдохнуть, - сказала она Маленькой Даффи, взглянув туда, где мистер Босс прислонился к стене, - Он не местный. Он болен, да? - Он гном. Он приходит вот так, - сказала Маленькая Даффи, - Это было долгое путешествие. Мы будем благодарны, если вы возьмете наш ключ и найдете нашу комнату - Вы двое просто поднимитесь по лестнице. Рядом с моей комнатой, чтобы я могла приглядывать за тобой, если ты что-нибудь затеяешь. - Как тебя зовут, чтобы я мог произнести его во время дикой ссоры? - спросил мистер Босс. Сварливость заставила его ожить. - Вам не понадобится мое имя. Я занимаюсь бизнесом только до тех пор, пока не закончатся неприятности. Я не оставляю заведение без присмотра. А теперь я буду благодарна вам за то, что вы избегаете обезьяньих дел в этом хостеле. - Я назову тебя Враждебной Дамой, - сказал мистер Босс, ухмыляясь, чтобы показать свою испачканную табаком улыбку. - Я буду рад помочь тебе подмести. Я могу удалить занозы, немного испечь, - поспешно сказала Маленькая Даффи, - Мы будем идеальными гостями, поверь мне. - Ты, - сказала хозяйка Льву, - твоя комната на заднем дворе. Вниз по алее. Не расчесывай свою гриву в общественных местах, у меня есть сигналы тревоги. - «Ах, мало что изменилось для Животных, подумал Бррр». Его комната, хотя и была отдельной и скудно оборудованной, была достаточно чистой. На следующий день был базарный день в Брайт-Латинсе. Центральный район был плотно забит торговцами и покупателями. Действительно, много — горы детского сквоша, кучки весенних ягод, таких как паклегем и бусы королевы. Листья салата были такими свежими и нежными, что можно было поднести листья к свету и посмотреть сквозь них. Однако, несмотря на изобилие, торг был ожесточенным. Голоса повысились с обеих сторон, продавца и домохозяйки. - В этой толпе не найти лишней монеты, - пробормотала Малышка Даффи. Один разъяренный торговец перевернул тележку со своими собственными дорогими верхушками белой спаржи и позволил своей свинье съесть их, а не купить за те гроши, которые были предложены. Свинья щеголяла единственной довольной ухмылкой, которую Бррр видел все утро. Новоприбывшие устроились на одиннадцать часов в кафе, надеясь услышать что-нибудь полезное. Фермеры бормотали о погоде, ценах, ходе войны. Были сказаны слова о князе Джюсе, когидском воине, и о Момби, главе правительства. Малышка Даффи заказала чай, пиво и речных креветок в эстрагоне. Они ели в тишине, прислушиваясь ко всему, чего они стоили. - Они никогда не заставят нас голодать, - сказал один старый бородатый мужчина с протезом уха, сделанным из жести, - Они могут откачивать всю воду, какую захотят, из нашей драгоценной воды для отдыха, но пока наши фермы находятся выше по течению озера, у нас не будет недостатка в воде, а значит, и в еде. - Мы должны запрудить реку Манчкин и осушить озеро, - сказала официантка, усаживаясь за свое пиво. - Мы не могли осушить это озеро никаким чудом. Он питается стоком Великих Келов, - возразил кто-то, - Это часть обоснования того, что ИГ в первую очередь потребовала воду. - Как этот Джюс удерживает силы ИГ в крепости Хаугаарда? - спросил Бррр. Местные жители-жевуны переглянулись. Может быть, подумал Бррр, Животные не разговаривают через столики кафе с людьми, которых они не знали в обществе. - Лев задал тебе вопрос, - сказала Малышка Даффи, - Красиво. Старик с подозрением посмотрел на их невежество. Он погладил свою бороду цвета ириски, расчесывая ее пальцами. - Джюс, он мог бы удержать крепость Хаугаарда, ты это знаешь. Он почти неприступен. Узкие окна высоко наверху и пара окруженных рвом входов. С их численным превосходством мессиары ИГ кишели на берегу озера у крепости, видите ли, и силы князя Джюса устроили красивое шоу, отразив их — но только в качестве приманки. Как только нападавшие поднялись на крепостные стены по лестницам и веревкам, натянутым на стрелы, Джюс начал быстрое отступление, которое он планировал. Основная часть наших сил, удерживавших крепость Хаугаарда, отступила со стороны суши, сжигая на ходу деревянный настил у входа в ров. Конечно, не все выбрались, и головы наших мучеников-патриотов были сброшены в ров на несколько недель после этого и болтались там, как мускусные дыни. Но стратегия Джюса сработала. Он упаковал высшее командование Изумрудного города, генерала Вешникоста, как они его называли, и сливки его войск тоже. Он не может уморить его голодом, как не может помешать доставке припасов на озеро флотилиями того или иного рода. Но он может помешать ему уехать по суше. И если бы он уехал через озеро — хорошо, это было бы отступлением, чистым и простым. Нет, он загнал его в угол, как кошка, играющая с мышью из кладовой. - Блестяще, - Глаза Маленькой Даффи светились гордостью. - Это тупиковая ситуация, не притворяйся иначе, - сказал самый разговорчивый из местных жителей, - Где вы все были, что для вас это новость? - Занимаюсь миссионерской работой, - быстро сказала Малышка Даффи, прежде чем Бррр смог запнуться или что-то сказать, - Момби здесь? - Говорят, что она проживает в Колвен-Граундс. - А Элли? - спросил Бррр, - Ее скоро ждут? Они не знали, о чем говорил Бррр. - Элли? Ее? Мы больше не увидим таких, как Элли. Не в этой жизни. - Если она придет сюда за пинтой пива, я возьму с нее тройную плату, - пообещала официантка и откусила фартинг, которым расплачивалась Малышка Даффи, - Ей придется за многое ответить, за то, что она сбила с ног нашу леди-губернатора, как она это сделала. Старый фермер пожурил официантку. - Ты недостаточно взрослая, чтобы помнить Гингему Тропп. Эта Элли, возможно, и играла быстро и свободно с правительственными деятелями, но в те времена было довольно много песен и танцев. Люди падали на колени в знак благодарности за свое освобождение из рабства. - Жевунам не нужно слишком далеко ходить, - сказала официантка, размахивая тряпкой по столу, - Кто вообще может говорить, когда мы стоим на коленях? - Ну, она была издалека, эта девушка, - настаивал фермер. - Носить деревянный дом вокруг себя в качестве своего рода защиты. Странный ум в этом ребенке. - Она не была такой уж умной, - сказал Бррр, слишком поздно осознав, что и он тоже. - У тебя есть своя точка зрения? Слушай, ты не тот Лев? Трусливый Лев, как они его называли? Один из лакеев Элли? Скажи, что это не так - Боюсь, что это не так”, - сказал Бррр. - Тогда у тебя нет права на какое-либо мнение, - Другие фермеры опустили подбородки над кружками и хмуро уставились на пену. В атмосфере чувствовался привкус селитры, - Я думаю, это был ты. Не так ли? Вытащил ее отсюда в целости и сохранности, прежде чем ее можно было попросить отчитаться за себя? - Это, должно быть, мой брат, - сказал Бррр, - Боюсь, мой брат-близнец. Невезучий тип, но так оно и есть. В первый и, возможно, в последний раз в своей жизни он был рад, что у него есть идентичный близнец, которого он никогда не встречал, - Доедайте эту креветку, мистер Босс, и мы отправимся в путь.
zanq: 2 - Почему жевуны не просят мира? - спросил Лев у своих дружков, - Конечно, они потеряли Тихое озеро, и это оскорбление и оскорбление. Но если их сельское хозяйство достаточно хорошо развивается вверх по течению, почему бы не воспользоваться плохой ситуацией и не договориться о перемирии? Отказаться от озера и вернуть их жизнь в нормальное русло? Они расспрашивали, сплетничали, подслушивали. Оказалось, что снабжение ИГ водой все эти годы было финансово выгодно для Манчкинии, и правительство Свободного штата так же неохотно расставалось с источником дохода, как и с самой территорией. Более глубокий вопрос — почему популяции борются за доминирование?— остался без ответа. Врожденная гордость, патриотизм разных народов казались Льву наивными. Неловкая безвкусица. Хотя с тех пор, как он вырос без какой—либо собственной гордости - ни семейного племени, ни этого надоедливого, близорукого маленького запала самолюбования, — он больше не ожидал понять, что движет другими. Но правда ли вообще, что Элли вернулась в страну Оз? Никто в Брайт-Леттинсе, казалось, не слышал об этом. Может быть, слух о ее возвращении был пущен, чтобы расшевелить обстановку, попытаться каким-то образом вывести Гриммуар на чистую воду. Или, может быть, стратеги надеялись вывести Лира из его убежища. В таком случае, какое облегчение оставить великую книгу с Лиром и его семьей. Может быть, Элли приняла наркотики и умерла до того, как начался показательный процесс. Или, может быть, ее держали инкогнито до тех пор, пока ее публичное унижение не могло принести наибольшую пользу, по крайней мере, с точки зрения поднятия боевого духа родины. Лев и его друзья принялись бродить по улицам после утреннего кофе и бутерброда с чеддером и луком, прогуливаясь, рассматривая витрины и держа ухо востро. Бррр был удивлен, увидев мало что похожего на полицию. - Является ли отсутствие гражданской полиции признаком уверенности в себе? - Держу пари, оборона Страны Манчкинов полностью занята на участке земли вокруг Крепости Хаугаарда, - сказала Малышка Даффи, - Но кого это волнует? Мы здесь не для того, чтобы разрушать нацию или спасать ее. Мы здесь только для того, чтобы помочь Элли, если сможем. Смотрите, в лавке молочника распродажа. Она вышла с чепчиком неопределенного шарма. Гном фыркнул. - Мы ищем Элли. Ты выглядишь так, словно на тебе неудачный десерт. - Я тоже тебя люблю, - сказала Маленькая Даффи, явно радуясь, что он возвращается в форму, - Давай вернемся в нашу комнату. - Глупая версия, - довольно весело согласился мистер Босс, - Враждебная дама устанет слушать наши тайные разговоры. - Я догоню вас позже, - сказал Лев. Он рассматривал товары в тележке, и продавец проигнорировал его, когда внезапный порыв ветра загнал его под соседний портик. Пережидая дождь в толпе жевунов, он слышал, как в их комментариях звучали слова Момби. Бррр не нужно было проталкиваться вперед толпы. Он мог видеть поверх их голов. Одна из пары лошадей, запряженных в повозку, сбросила подкову, и послали за кузнецом. Без фанфар дверь вагона открылась. Служащий в официальном костюме манчкинии, кобальтовой сарже и серебряных пуговицах, поднял зонтик, когда вышла женщина. Может ли это быть Момби? Шум на уровне земли наводил на мысль об этом. Она была высокой и эффектной, совсем не такой старой, как представлял себе Бррр. Ее полное мерцающе-медное шелковое одеяние ниспадало, не стягиваясь, с тканевой кокетки на плечах. Ее бледная рука выглядела гладкой, как полотно. Она повернулась, чтобы с томным видом изучить улицу, ее лицо было бесстрастным, вырезанным почти слишком красиво, словно восковая модель для бронзовой отливки Лурлины, или, может быть, Дух Усердия жевунов. Она сделала полупоклон в сторону горожан, столпившихся под аркадой, и удалилась в частный дом, чьи изумленные владельцы, стоявшие по обе стороны двери, казалось, были готовы взорваться честью и подобострастием. Жители страны жевунов возобновили болтовню в знак признательности своему лидеру. Бррр прислушался в поисках упоминания о Элли, но услышал только о Момби; ее поведение было сдержанным, интеллигентным, теплым, сдержанным. У нее тонкое военное чутье, а ее одежда безупречна. В конце концов мы победим ИГ. У нее есть таланты, которые она еще не использовала. - Что именно вы имеете в виду, говоря таланты, которые она еще не использовала? - спросил Лев. Но теперь он знал, что, хотя жители жевунов терпимо относились к говорящим животным в своей столице, они редко хотели обмениваться чем-то большим, чем просто любезностями. Он ждал вместе с остальной толпой. Когда прошел час и дождь прекратился, он покинул свой пост и вернулся в Конюшню. Недовольная хозяйка дома вытирала пыль с папоротников и чихала. В своем отчете пожилая женщина сказала: - Момби время от времени пробирается на восток, чтобы обсудить военную стратегию с князем Джюсом. Мы уже привыкли к тому, что ее высокопреосвященство проходит мимо, и не придаем этому значения. В конце концов, мы теперь столица Страны Манчкинов. - Что подразумевалось под слухом ”таланты"? - спросил Бррр. - О, у нее есть нечто большее, чем просто немного магического мастерства. Старуха махнула тряпкой в окно. Большая часть пыли сдулась обратно и осела на крышке буфета. - Я не знал, что жевуны одобряют магию. - Я не одобряю обсуждение политики с животными. Если хотите услышать другое мнение, загляните в Читальный зал рядом с Клерикл-Корнерс. Немного не торопясь, но чего ты ждешь. Бррр решил, что так и будет, и был рад, что сделал это. В конце длинного стола для чтения, выглядывая одним глазом через портативную линзу, сидела пожилая Обезьяна, которую Бррр когда-то знал. Мистер Микко. Бывший профессор в Шиз, а теперь щеголяющий крайне неубедительным набором вставных зубов. Которые он обнажил перед Бррр, когда Бррр приблизился, а затем должен был поднять и засунуть обратно в рот, потому что они упали на стол. - Сегодня я не вступаю ни в какие Благотворительные общества для Бездомных кошек, сэр, - рявкнула Обезьяна на Бррра, - Как ты смеешь приближаться ко мне в этом святилище покоя - Ты не узнаешь меня? - Я бы не узнал свою собственную бабушку, если бы она укусила меня за мой синий зад. У моих катаракт есть свои собственные детские катаракты, - И все же мистер Микко прищурился, прилаживая монокль под бровь, - Честное слово. Это Лев, который помог мне потерять половину моих сбережений. Вы пришли, чтобы вернуть его с процентами? - Обсудите это с банками в Шизе. Причиненный вам вред возник именно там. - Вы обманули меня более высокой процентной ставкой, чем предлагали банки, и у вас из-за этого были неприятности. Не думай, что я не слышал об этом скандале. Возможно, мы находимся в состоянии войны с Озом, но это не мешает финансовым новостям распространяться. Я слежу за бумагами, сэр! - Хорошо, если мой горшок с золотом когда-нибудь появится в конце радуги, ты получишь первую ложку - Мне не нужна ложка того, что находится в горшке в конце твоей радуги, - Тем не менее, мистер Микко сложил газету и сложил руки на груди, - Я удивлен, что ты показал мне свое лицо после той кражи. - Я заплатил свой долг обществу, и я верну его тебе, если у меня когда-нибудь будет такая возможность. Как поживает профессор Ленкс? Мистер Микко поселился у Кабана, еще одного профессора, вышедшего на пенсию из Шиза во время принятия законов о защите животных. - Он скончался, бедняга. Я не мог содержать дом в порядке в одиночку. У меня не хватило духу, и более того, я не мог позволить себе такую помощь. Большое вам за это спасибо. Поэтому я бросил старое место в Стоунспар-Энде и переехал сюда, где живу в отвратительном отеле для пожилых животных. Хорошо, что я давным-давно потерял нюх, поверь мне. Нет, не садись, я тебя не приглашал. - Это не Изумрудный город по законам о защите животных. Я могу сидеть там, где мне нравится, - Бррр огляделся, чтобы посмотреть, не раздражает ли кого-нибудь их разговор, но единственным посетителем был Белый Попугай, который заснул, привалившись к подоконнику. - Не обращай на него внимания, - сказала Обезьяна, - Он и глухой, и спящий. Мы не сможем побеспокоить его, даже если будем кричать ему в ухо - Я больше никому не доверяю, - ответил Лев. - Добро пожаловать в клуб, - Но Обезьяна немного смягчилась; он явно был одинок после смерти своего товарища, - Не то чтобы паранойя казалась неподходящей реакцией правительству, которое полагается на секретность, чтобы защитить себя. Скорее это кажется вполне нормальным. О, да. Я читал лекции по истории страны Оз, так что, как видите, я знаю, о чем говорю. Конечно, ты помнишь. - Нет, я никогда не был вашим учеником. Я был вашим финансовым агентом. - Время течет вместе. Как недавно ты меня обчистил? - Как недавно умер профессор Ленкс? - Это было жестоко со стороны Бррра, но он должен был продолжить разговор. Мистер Микко снял монокль и холодно посмотрел в окно. - Я никогда не могу вспомнить” - сказал он, совершенно очевидно солгав: вероятно, он мог вспомнить каждый час своей жизни с тех пор, - Моей областью были ранние и средние царства Озмы. Я никогда не был силен в Современной истории. Почему ты прерываешь мои размышления своей болтовней? Несмотря на всю свою кротость и склонность к изоляционизму, Лев никогда полностью не доверял разумным Животным. Ему придется говорить осторожно и стараться избегать грубости. - Мне сказали, что сегодня в город прибыла сама его высокопреосвященство — я имею в виду Момби, - на случай, если у мистера Микко была неисправна кратковременная память и он воображал Гингему Тропп. - Я не простофиля, - рявкнула Обезьяна, - Я знаю, кто такая Момби. Она имеет право приходить и уходить, когда ей заблагорассудится. В чем твоя проблема? - Я пытался выяснить, здесь ли она, чтобы провести юридическое расследование. Я имею в виду судебное дело - Вы боитесь, что вас обвинят в растрате? Где вечеринка? Запишите меня в качестве свидетеля обвинения. - Нет, - Он предположил, что ничего другого не оставалось, - Мне сказали, что девушка из Другой Страны вернулась. - Озма? - Обезьяна снова фыркнула зубами на стол, и тоже выпустила много слюны, - Ты идиот. Озму Типпетариус бросили в могилу младенца одиннадцать семь лет назад. Она решает вернуться к жизни после того, как все это время будет находиться в инвалидном кресле. Она может забрать мои зубы в качестве дани уважения. - Только не Озма. Элли. Обезьяна снова фыркнула. - Тебе придется напомнить мне о Элли. Была ли она одной из тех идиотских гиликинских стипендиаток из Сеттики или Фроттики? Около десяти лет это было в моде - отправлять доярок в колледж. Плохой план повсюду. - Элли из Канзасса. Тот, чей дом сравнял с землей Гингему и освободил жителей жевунов от тирании. - О да. Чтобы они могли восстать и принять другую тиранию: нашу добрую королеву Момби. - Послушайте, мистер Микко. Я только спрашиваю, знаете ли вы что-нибудь о возвращении Элли. Я слышал, что ее собираются отдать под суд, и мне стало интересно, означает ли прибытие Момби в Брайт-Леттинс, что Элли тоже вот-вот будет арестована. Если тебя не интересуют текущие дела, хорошо, не позволяй мне мешать тебе спать. Лев встал, чтобы уйти. - О, не обращай на меня внимания, ты, юный дурак, - огрызнулась Обезьяна, - Я меньше заинтересован в возвращении Элли, чем в возвращении моих пропавших банковских вкладов. Но позвольте мне приложить свое древнее ухо к тонким стенам моей единственной комнаты и уловить, что там кричит, и я вернусь сюда завтра, чтобы рассказать вам, что я услышал. На следующий день, более яркий день на неприятной стороне тепла, Бррр снова встретил мистера Микко. Потратив плату за вход и обнаружив, что Читальный зал используется так же редко, как и накануне, он узнал от мистера Микко, что Обезьяне не удалось раздобыть никакой информации о Элли. - Я не ожидал этого, - сказала Обезьяна, - но по доброй воле я все-таки спросила - Ты не спрашивал, - сказал Лев, - Ты просто хотел, чтобы мне пришлось потратить деньги, чтобы узнать, что ты бесполезен. Большое спасибо. - Нет ничего лучше старых друзей, когда они тебе нужны, не так ли? Лев полагал, что он заслужил это. В конце концов, он обманул Обезьяну в какой-то части своего портфолио. Прежде чем Бррр смог придумать прощальный комментарий, который предполагал бы даже малейшее раскаяние, Белый Попугай открыл глаза и сказал: - Хорошо, вы не вовлекали меня в этот вопрос, но на самом деле, добрый сэр, я провел собственное небольшое расследование - О боже, - сказал Лев. - У тебя острая интуиция, - заметил Попугай, - Да, Момби в городе, и да, действительно, чтобы начать судебное разбирательство против Элли. Завтра все это выйдет на городские площади. Я знаю это от нескольких Голубей, которые живут на улице в канаве возле типографии. Объявления готовятся для размещения в киосках и на информационных досках. Остается только удивляться, как ты узнал. - Маленькая птичка сказала мне, - сказал Лев.
zanq: 3 ДОРОТИ: УБИЙЦА ПАТРИОТОВ гласил один рекламный щит. ПРИБЛИЖАЮЩЕТСЯ! гласил другой. ОНА ВЕРНУЛАСЬ. ИСПЫТАНИЕ НАШЕГО ВРЕМЕНИ гласил третий. - Расскажи мне об этом, - сказал мистер Микко. Он подвел итог для Льва, - Разбирательство начнется через пять дней. Это дает судьям защиты и обвинения возможность подготовить свои дела. Похоже, Момби сама выбрала адвокатов. Бррр и раньше сталкивался с этим в суде, и всегда не с той стороны закона. Но это было еще в Изумрудном городе. Было ли что-то сделано по-другому в том, что считалось правосудием манчкинов? Мистер Микко поставил Бррра на место. - Как правило, споры в Стране Манчкинов разрешаются в каждом конкретном случае. Традиция полагаться на прецедент не имеет глубоких корней в Стране Манчкинов, учитывая сельское и разрозненное заселение округа. Большинство дел решается за закрытыми дверями, разъездной судья выступает одновременно и в роли исповедника, и в роли судьи. Держу пари, он тоже прикарманил штраф. Я убежден, что юриспруденция в Стране Манчкинов вообще не существует, кроме как для укрепления предрассудков верхушки. Который, несмотря на метафору, никогда не является Животным, по крайней мере, в Стране Манчкинов. - Я не знал, что у тебя была Собака в этой драке, - сказал Бррр. - Ха-ха. Хорошо, обрати внимание. Этот суд будет более формальным. Здесь нет исполнительных заседаний, это будет открыто для публики — вас это не должно удивлять - Есть ли присяжные заседатели? Свидетели? Мистер Микко уточнил. Для так называемого открытого судебного разбирательства обычно за свой счет набиралось жюри из пяти человек. В данном случае, казалось, Момби собиралась сама представить дело в первоначальном выступлении, а затем передать разбирательство знаменитому судье, назначенному на должность только для этого судебного разбирательства. Адвокаты, выступающие по делам обвинения и защиты, размещали свои просьбы о вызове свидетелей на рекламном щите на двери Центрального Грейнджа. Потенциальным свидетелям нужно было только прийти вовремя, чтобы занять место. Как правило, они могли выдвинуть свою кандидатуру по собственному желанию или отказаться давать показания, если были не в настроении. Но правила могут меняться в каждом конкретном случае, так что кто знает. - Прем Кокус, - сказал Бррр Маленькой Даффи в гостинице, - Он назначенный судья. Тебе это имя ничего не напоминает? - Не для меня, - сказала Малышка Даффи, - Но не забывай, что все эти годы я был затворником. - Я знаю о нем, - сказал мистер Босс, - Он был первым губернатором Страны Манчкинов после того, как Гингема Тропп была хладнокровно убита этой чопорной маленькой мисс Элли, благослови господь ее маленькую душу. Он был в хорошем настроении. - Я вижу, ты не самоуверен, - сказал Бррр, хотя он был рад, что мистер Босс, похоже, немного пришел в себя. Судебное разбирательство было назначено в Денслоу-Ден, небольшом салонном театре, но из-за опасений переполненности вскоре было перенесено в место проведения под названием Нил-хаус. Бывший оружейный склад теперь используется для весенней ярмарки крупного рогатого скота. Над его арками с трех сторон располагалась галерея. В Ниле могло разместиться большое количество посетителей, но в первый день интерес казался незначительным, поэтому Малышка Даффи, мистер Босс и Бррр легко достали билеты, чтобы присутствовать при инструктаже присяжных. Комната не была заполнена и на четверть. У них могли бы быть места в первом ряду, хотя Бррр из-за его габаритов должен был откинуться на полу в одну сторону. Он не смог бы вместить ни одного бедра в складной стул, сделанный для жителей Манчкинленда, ни за деньги, ни за любовь. В дневных выпусках новостей, оставленных на сиденьях стульев, были представлены биографии драматических персонажей судебного процесса в горшках. Бррр только успел прочитать о магистрате. Кокус начал свою карьеру в качестве своего рода консьержа в Колвен-Граундс, обслуживая Гингему Тропп вплоть до того дня, когда ее раздавили. Очевидно, из-за того, что у него были ключи от настоящего дома, Кокус занял пост премьер-министра по чрезвычайным ситуациям до тех пор, пока аппетит жителей Манчкинии к тому, чтобы ими управлял Высокопоставленный человек, не возродился. Момби вышла из прежней анонимности — аргумент в пользу ее возвышения здесь не был отрепетирован. После чего Кокус ушел в отставку с почестями, которые включали в себя причудливый торт, пояс и пожизненный запас солей аммиака, что, по-видимому, имело какое-то символическое значение, которое никто в городском отделе прессы не потрудился определить. Бррр едва успел закончить биографию, как в комнату вошел Кокус. Среди талеров жевунов он носил коническую шляпу, поля которой были украшены войлочными тюками. Он швырнул шляпу на вешалку для пальто под шквал аплодисментов. То, что он мог приземлить его, как подкову, заключил Бррр, было доказательством его способности служить твердой рукой. Затем Кокус занял скамейку запасных. На ней были традиционные молоток, колокольчик, грифельная доска, на которой можно было нацарапать послание для частного просмотра, если судья не хотел, чтобы его подслушали, и небольшая кучка бутербродов с ветчиной под сеткой, чтобы уберечься от мух. Позади него двое учеников средней школы были наготове с веерами из голубых страусиных перьев на случай, если станет слишком жарко. - Граждане Страны Манчкинов, - начал Кокус дрожащим от возраста голосом, но крепнущим с каждым предложением, - мы собрались здесь, чтобы держать свои большие рты на замке и слушать. Слушать то, что представлено. Любой в доме Нила, кто будет шуметь или нарушать наше внимание к происходящему, будет выведен и оштрафован, или застрелен, или посажен в колодки. Что в это время года очень неудобно, так как сезон комаров только начинается. Есть вопросы? Тогда продолжим. Я предсказываю, что это испытание продлится неделю, а может и две. Те, кто не может переносить жару, должны оставаться дома. Дети не допускаются. Если случится пожар, не надо всем сразу кричать "Пожар!" - это ужасно муторно и только нервирует людей. Если я почувствую необходимость в привлечении дополнительных свидетелей, я сделаю это и отныне заявляю, что для этого судебного разбирательства нет права на сопротивление - если вы находитесь в комнате, вы считаетесь привлеченым для службы. Более того, если вас нет в зале и вы требуетесь, вы будете задержаны уполномоченными лицами и доставлены сюда, хотите вы этого или нет. Сообщите своим друзьям и соседям. Если вас разыскивают, а вы в отпуске в Моссмире или где-нибудь еще, то по возвращении вас отправят в тюрьму за бездумное проведение отпуска. Есть ли вопросы - говорите, нет вопросов - я вижу, тогда давайте начнем с того, что я представлю барристеров и присяжных. - Это не займет и двух недель, - прошептал Бррр Маленькой Даффи, которая сидела на стуле в конце своего прохода. Кокус представил представителя обвинения, адвоката, работающего неполный рабочий день, чья обычная работа заключалась в том, чтобы быть профессиональным плакальщиком. Дама Фегг. Она появилась из занавешенного дверного проема, одетая во что—то, что выглядело Бррр, как будто оно было вырезано из мантии хора - примерно пять минут назад, без помощи швеи. Она все еще вставляла шпильки в волосы, когда проходила мимо. Деловая фермерская фрау средних лет с карманами под глазами, достаточно глубокими, чтобы вместить жетоны на омнибус ИГ. - Йоики, - пробормотал Бррр. Следующим был представлен посланник по обороне, некий Темпер Бейли, который оказался Совой с коричневой лихорадкой. - Они не могли послать за человеком? - пробормотала Маленькая Даффи, - Думаю, это то, что называется открытым и закрытым делом - Бьюсь об заклад, животные все еще получают более низкие зарплаты, - ответил Бррр. Сова взлетела на насест и повернула голову на шее, все время поворачиваясь. Не такой уж необычный жест для Совы, но тревожный в суде; каким-то образом обвиняющий их всех, даже зрителей. Затем Темпер Бейли кивнула даме Фегг, но она наносила на ногти какую-то жидкую краску и не ответила на поклон. Только когда присяжные заседатели расселись, судья, казалось, заметил, что в зале было мало народу. Он встал на цыпочки и с презрением оглядел зрителей, как будто это они сбегали. - Преосвященство предполагает, что это испытание представляет интерес для всех жителей Манчкинии, - сказал Кокус, - Мне нет нужды упоминать, что без неспровоцированного вторжения Элли поколение назад мы бы не оказались в положении защитников Тихого озера от Изумрудного города. Тогдашнее преосвященство, мисс Гингема Тропп, скорее всего, до сих пор сидела бы в Колвене. Иначе бы она и ее супруг уже назначили на ее место нового преосвященного. Грубое хихиканье, быстро подавленное. Достаточно большая часть толпы была достаточно взрослой, чтобы вспомнить, что Гингема не была переполнена поклонниками. Она умерла, не оставив ни супруга, ни потомства. - Когда мы увидим Элли? - спросила Темпер Бейли. Бррр мог бы предположить, что у защиты могла быть возможность допросить его клиента до церемонии открытия, но, похоже, правительство провадило этот судебный процесс формально. Кокус вынес свое первое решение не молотком, а ударом колокола. - Я отменяю все вечеринки до завтрашнего утра. Возвращайтесь со своими родственниками и друзьями. Скажите им, что сама Момби будет здесь, чтобы представить обвиняемого. Если этот холл не будет заполнен до конца, в Изумрудный город дойдет слух, что жители Манчкинии потеряли общественный дух. Делайте, как я говорю, во имя справедливости. - Я бы подумал, что он имел в виду ”во имя связей с общественностью", - сказал Бррр. - Я слышал что ты сказал, - сказал Кокус, - Я не потерплю никаких возражений с пола, особенно от Животного. Свободен. Как и следовало ожидать, на следующий день галерея была почти заполнена. Жевуны в массовом порядке. Возможно, отказ Кокуса вывести Элли на вводную сессию разожгло аппетиты. Во всяком случае, это было хорошее время лета для судебного разбирательства. До сбора урожая оставалось еще шесть недель. Среди кучки фермерских жителей, приехавших в город повеселиться, Бррр, Малышка Даффи и мистер Босс, размахивая билетами, заняли свои места. Маленькая Даффи была снабжена мешком кексов и фруктов и термосом картофельного бренди на случай, если дела пойдут плохо. Пара подростков-хмурых парней неподалеку играли в Палача, используя слово ЭЛЛИ в качестве подсказки. Кокус вошел следом за дамой Фегг и Темпером Бейли. Сова была прикрыта туникой, похожей на тунику дамы Фегг. Это делало его похожим на заварочный чайник с совиной головой. Он поморщился от смеха толпы. Все успокоились, когда Кокус хлопнул молотком по подставке и представил высокопреосвященство Страны Манчкинов, Момби. - И встаньте, вы, болваны. Это не одно из шоу талантов! Толпа подчинилась, когда пара шимпанзе в ливреях распахнула двойные двери в задней части скамьи. Преосвященство ворвалось в комнату очередным приливным шквалом шелков, этих белых лепестков с цветами на фоне темно-бордового. Бррр изучал ее лицо. Это казалось другим. Менее точеный, более нежный, даже хрупкий. И волосы у нее на голове, собранные в такой аккуратный шиньон, что могли бы сойти за корону, выглядели темнее и колюче. Но он не осмеливался бормотать в ее присутствии. Она выглядела полной печального достоинства. Он обнаружил, что на мгновение опустил голову в присутствии чего-то, чему не мог дать названия. Самообладание, если не что иное. - Мы жевуны, - сказала она толпе. Ее голос был подобен меду, покрывающему нож, - Мы гостеприимны ко всем, даже к тем, кто приезжает на нашу родину, чтобы досадить нам и убить нас. Я прошу вас проявить вежливость в соответствии с нашими традициями к обвиняемой Элли Смит. Я прошу напомнить вам, что там, где речь идет о преступлениях против сердца, срока давности не существует. Если мы должны осудить обвиняемую, давайте осудим ее справедливо. Если мы решим, что она невиновна по обвинению в убийстве, давайте не будем питать мыслей о преступлении, когда она будет освобождена, - Момби повернулся к пяти присяжным заседателям, стоявшим в стороне. Они были неприкаянно человечны. - Вы пятеро - глаза и уши Страны Манчкинов, и вы должны быть сердцем и душой правосудия. Привлеките Элли к суду с милосердной быстротой. Все, что вы порекомендуете магистрату, будет тщательно рассмотрено, но мы последуем его заключению. Вы здесь только в качестве советников. И публика здесь не для того, чтобы пересмотреть ход разбирательства, а для того, чтобы стать его свидетелями, чтобы они могли рассказать своим детям и внукам, что правосудие в стране Оз живо. - За его заслуги перед нашей страной сегодня я повышаю нашего бывшего премьер-министра до звания пэра. Отныне он будет лордом Прем Кокусом из Драконьего Шкафа. Пусть констебли приведут пришельца. Момби удалилась за двери, через которые она вышла, как будто быть замеченной в одной комнате с обвиняемым означало бы оскорбление ее достоинства. Только когда Шимпанзе со щелчком закрыли двойные двери, Бррр заметил люк с одной стороны. Шимпанзе положили свои скрюченные лапы на кольцо и вместе подняли его. Затем они отступили в дальний конец загона. Лев наклонился вперед, чтобы снова, спустя некоторое время, взглянуть на Элли.
zanq: 4 Когда она неуклюже вышла, протянув руку, чтобы помочь ей подняться по лестнице, хотя рядом не было никого, кто мог бы протянуть ей такую руку, Лев понял, что считал Элли лет десяти. Примерно в том же возрасте, в каком сейчас был Рейна, более или менее. Почти одновременно последовало еще несколько предположений. Его привязанность к Рейне была связана с воспоминаниями о Элли. Он никогда ничего особенного не делал для Элли, кроме как немного посмеялся и немного пообщался в дороге. Он сделал для Рейны не лучше, но все же чувствовал себя более причастным к будущему Рейны, чем к Элли. Был ли это возраст и зрелость с его стороны? Или сентиментальность? Или дело было в том, что Рейна была менее компетентна, чем Элли в том возрасте? Нуждалась в нем больше? Преступление, в котором обвиняли Элли, произошло пятнадцать, восемнадцать, двадцать лет назад. Сейчас она должна быть зрелой женщиной, способной при необходимости объясниться или извиниться за несчастные случаи своей юности. В своей зрелости узнает ли она меня? Он затаил дыхание, но его хвост застучал по полу. Волнение, удовольствие и любопытство, которые иногда убивали таких, как он и его родственники. 5 Голова Элли поднялась еще выше над квадратом в полу. Она стояла лицом к судье, который смотрел на нее так, словно не видел раньше. Может быть, ее держали изолированной от всех, кто участвовал в этом испытании. Шесть раз Темпер Бейли повернул голову на своем стебле. - Это все равно что залезть на сеновал в Канзасе, - Да, это был голос Элли, ее настоящий голос, обманчиво жизнерадостный, как всегда. Бррр почувствовал, как комок подступил к горлу, - И все же, ты никогда не увидишь канзаскую сову, одетую в нижнюю юбку! Что-то более сильное, чем хихиканье, пронеслось по коридору. Темпер Бейли злобно моргнул. - Следите за своими манерами, - сказал лорд Кокус, - Это ваше представление. - Какая прелесть, - ответила Элли, - Разумеется, без всякого неуважения. Она повернулась, чтобы посмотреть на толпу, сидевшую на полу и в галереях. Бррр знал, что находится в тени, так как присел на корточки у обшивки внизу, где в окна проникал сильный солнечный свет. Он сомневался, что она могла видеть его, по крайней мере, поначалу, и это дало ему возможность изучить ее. Либо она стала чахлой из-за своего опыта в стране Оз поколение назад, либо сработала какая-то извращенная магия. Да, она была вполне узнаваемой Элли. Эти глаза цвета какао. То, как она повела плечами и ключицами. Конечно, сейчас она уже должна быть средних лет? Но она казалась всего на несколько лет старше, чем он ее помнил. Талер, но едва ли меньше. Ее детский жир только начал переориентироваться на зарождающуюся женственность. Ее лицо оставалось энергичным и невозмутимым даже после ее последних страданий. Это точно была - Элли. Лорд Кокус стукнул молотком, словно напоминая себе, что он здесь главный. - Назовите себя. Имя, возраст, происхождение и ваши намерения в отношении нас. - Ну, это достаточно просто, - сказала Элли. Как будто она не могла решить, кому говорить в первую очередь, она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, к Темперу Бейли, который медленно отодвинулся на своем насесте, а затем к лорду Кокусу и, наконец, к даме Фегг. “ - Элли Смит, если позволите, из штата Канзас. Тридцать четвертый штат в союзе, теперь свободный штат и гордится этим. Никакого рабства, о котором можно было бы говорить, - Она сделала неуклюжий реверанс семейству Свиней во втором ряду, одной из немногих групп присутствующих Животных, - Мы все еще работаем над некоторыми проблемами. - Отвечай на вопросы, - сказал Кокус. - О да. Ну, знаешь, мне исполнилось шестнадцать в мой последний день рождения. Кокус нацарапал несколько пометок в блокноте и нахмурился. - И ваше намерение вернуться в страну Оз после вашего долгого отсутствия? - Боже мой, в этом не было никакого умысла. После того, через что я прошла, неужели ты думаешь, что я бы предпочла вернуться? Я должна была бы сойти с ума... Ну, неважно. Правда в том, что я, похоже, не контролирую свое местонахождение. Из-за этого меня опасно выпускать на улицу, так говорит мой отец. Или говорил мой отец Джон Смит, - Она немного расплакалась, - Я не знаю, жив ли он еще. - О чем ты каркаешь? - спросила дама Фегг, - Вы не ответили на первый вопрос, заданный судьей. - У меня нет планов в стране Оз, - сказала девушка, - мой отец джон и моя мама Анна и я уехали в Сан-Франциско, понимаете, по разным семейным причинам. Моя психическая пригодность для брака между ними, если быть прямолинейной. Мы ели забавную еду и осматривали достопримечательности, пока нас не начало тошнить. А потом, однажды утром, о боже! Я поднялась на крышу своего отеля, и все здание начало трястись и прогибаться, и я слышала, как падают камни и кричат люди. На мгновение лифт остановился, и все погрузилось во тьму, и я почувствовал неприятный запах, хотя, возможно, это был Тотошка. Моя собака. Затем лифт снова начал двигаться, скользя все быстрее и быстрее, и я подумал, что разобьюсь насмерть на дне желоба! Это было самое страшное, что когда-либо случалось со мной со времен смерча. Шум становился все громче, воздух густел от пыли; мгновение спустя, находясь в лифте, я потерял рассудок, потому что моя собака убежала... Бррр вынужден был признать это. Она была сумасшедшей, как всегда, но ужасно волновалась, как люди ее слушали. Они почти раскачивались в такт ее риторике. - Ради всего святого, земля начала дрожать; я поняла, что совершила большую ошибку, когда клетка начала трястись... - Немного сдержанности в театральности, - сказал судья. - Когда я пришла в себя, - продолжила она менее громко, - я обнаружила, что нахожусь в кабине лифта, наполовину погребенной под оползнем. Когда люди откопали меня, я предположила, что они будут Сан-францисканцами. Но просто мне повезло. Представьте себе: племя маленьких людей! Снова! Сначала я подумала, что открыла еще одну утомительную страну, но в конце концов кто-то назвал Саккали Тупицей, сказав мне, что я в стране Оз. Итак, вы видите, ваша честь, у меня вообще не было никаких планов, кроме как хорошо провести отпуск и, возможно, купить немного кружев для моего сундука надежды, на случай, если какой-нибудь парень когда-нибудь заинтересуется мной, - Она снова посмотрела большими глазами через комнату, - Я не думаю, что мои перспективы стать замужем ужасно велики, по крайней мере, в данный конкретный момент времени. - Сначала о главном, - сказал лорд Кокус, - Элли Смит, вы обвиняетесь в преступлениях против Страны Манчкинов. Преступления самого тяжкого рода, потому что в них агрессия против государства сочетается с нападением на отдельных лиц. Вы обвиняетесь в убийстве Гингемы Тропп, некогда Выдающегося Троппа и фактического губернатора Страны Манчкинов. Также в убийстве ее сестры, Бастинды Тропп из Киамо Ко, хотя изначально она была из Страны Манчкинов. - Ну, это довольно большая тарелка квашеной капусты, если вы спросите меня, - сказала Элли, - Я никогда не убивал ни души. Неужели ты думаешь, что в свое время я управляла этим домом из Канзаса? - Мой первый долг - убедиться, что вы понимаете всю серьезность выдвинутых против вас обвинений. Если вас признают виновным, вас могут приговорить к смертной казни, - Девушка открыла глаза шире, чем обычно. - Все в стране Оз слишком добры, чтобы сделать такую гадость случайному иммигранту. - Я должен попросить вас ограничить свои замечания ответами на вопросы. Я не знаю, какой опыт судебных разбирательств вы могли бы приобрести за время пребывания в Канзизе — подозреваю, что совсем немного, поскольку вы, похоже, предпочитаете сеять хаос, — но здесь, в стране Оз, мы соблюдаем определенные приличия в суде. Это относится и к тем разворачивающимся бутербродам в галерее. Если вы должны прийти с обедом, убедитесь, что он завернут в ткань, чтобы он не производил столько шума, когда вы его выносите! - Я понимаю обвинения, - сказала Элли, - но я уверена, что когда я объясню обстоятельства, вы поймете, что все это ужасное недоразумение. И, конечно же, найдутся свидетели, которые дадут показания в мою защиту? Вы, по крайней мере, договорились о свидетелях? Когда-то давным-давно у меня здесь были кое-какие друзья. - Нам пришлось довольно быстро провести это испытание вместе. - Тогда, возможно, нам следует отложить эту маленькую шараду, пока мы все не подготовимся должным образом, - Элли все еще могла говорить самые неподобающие вещи, и это сходило ей с рук, подумала Бррр. - Эту работу нам поручила Выдающаяся Момби. Это отчаянные времена для Страны Манчкинов. Мы будем выполнять свои обязанности как можно лучше в сложившихся обстоятельствах. - Ты хочешь сказать, что здесь нет никого, кто помнит меня? - Эллти повернулась и снова посмотрела на толпу, прикрывая глаза от косых солнечных лучей, - Не могли бы вы попросить поднять руки, лорд Кокус? - Не тебе решать, как нам действовать дальше. Вы обвиняемая. - Я хотел бы попросить, чтобы идея Элли была воплощена в жизнь, - рискнул сказать Бейли, - Прежде чем мы продолжим, можем ли мы узнать, знает ли кто-нибудь из присутствующих о деле Элли? - Очень хорошо, - сказал судья, - Если среди нас есть кто-нибудь, кто когда-либо видел эту Элли Смит до сегодняшнего дня, вам приказано встать, - В конце концов, именно поэтому они и приехали в Страну Манчкинов. Его сердце не совсем в горле — где—то к югу от пищевода, он чувствовал - Лев встал. Бормотание жевунов заставило Элли повернуться к его стороне комнаты. - О, я не могу в это поверить! - воскликнула она, - Я знала, что кто-нибудь придет. Я надеялась, что это будет Страшила, но даже так хорошо. - Подойди к скамейке, - сказал Кокус. Бррр так и сделал, стараясь не раскачиваться. Это все еще иногда было проблемой на публике. - Я и есть Бррр. Я известен и под другими именами. Боюсь, в некоторых кругах меня называют Трусливым Львом, но я ничего не могу с этим поделать. А в Гиликине ко мне иногда обращаются сэр Бррр, Нэмори из Траума - Это было в Оз, - сказал Кокус, - Здесь это не в почете, Лев. - Я был повышен леди Стеллой, когда она была министром престола, - сказал Лев, - Я не нуждаюсь в почтительном обращении. Я просто пытаюсь быть уверенным, что вы не обвините меня в сокрытии соответствующих фактов. Меня, вероятно, разыскивают в Изумрудном городе за подстрекательство к мятежу за то, что я вышел под залог после небольшой проблемы с законом по ту сторону границы. - У нас нет договоров об экстрадиции, так что здесь вы в безопасности, - сказал Кокус, - Не то чтобы ты обязательно заслуживал того, чтобы тебя укрывали, - Лев повернулся к Элли. Теперь их разделяло всего шесть футов. Она была слишком взрослой, чтобы обнять его. Действительно, она выглядела немного испуганной. - До сих пор я надеялась, что все это может быть сном, - сказала она, - Но ты такой же, как и сам, и все же другой, чем был. Немного прибавил в весе? Думаю, да. - Ты и сама привлекаешь внимание, - сказал он ей. - Прибереги свою болтовню для нерабочего времени, - посоветовал судья, - Кто-нибудь еще? Бррр, не стоило удивляться, увидев, как Маленькая Даффи подходит к скамейке запасных. Однажды она пробормотала что-то о том, что видела Элли. - Полагаю, я обязана представиться вам. Меня зовут Малышка Даффи. Первоначально меня звали Даффодил Сули, но в течение нескольких лет я была известна как сестра Аптекарь, монтия, проживающая в монастыре Святой Стеллы в Шейл-Шалоуз, в южной части Гиликина. - А откуда вы знаете обвиняемую? - спросил судья. Маленькая Даффи искоса посмотрела на Элли Смит. - Я не могу сказать, что знаю ее. Я просто отвечаю на ваш звонок, чтобы представиться как человек, чьи пути пересекались с ней раньше. Я присутствовала в Центре Мунка в тот день, когда Элли впервые приехала в страну Оз. В тот день, когда ее дом рухнул с неба и убил Гингему. Бормотание в комнате стало громче. Одно дело, когда судья допрашивает Животное или нелегального иммигранта. Но жевун, присутствовавший при смерти Гингемы Тропп! Бррр не был уверен, что означал этот шорох - восхищение, недоверие или тревогу. Маленькая Даффи коротко кивнула Элли и сказала: - Когда придет время обсудить, что произошло в тот день, я надену сапоги на свои броганы. Кокус отправил их обратно на свои места, но приказал продолжать присутствовать на протяжении всего судебного разбирательства. Их вовремя вызовут для дачи показаний. Вероятно, не сегодня, подозревал он. Сначала нужно было решить другие вопросы. Остаток дня прошел в изложении предыдущих дел, которые были услышаны в Брайт-Леттинс. Дама Фегг сделала неплохую карьеру обвинителя. Каждое описание ее самых известных побед было встречено взрывами аплодисментов. Рассматриваемые вопросы касались заколдованных цыплят, уклонения от уплаты налогов, одного или двух случаев разврата. Достаточно интересно, но они, похоже, не имели отношения к задаче судить Элли за убийство. Темпер Бейли, с другой стороны, никогда не выигрывал дела. Поймав взгляд Маленького Даффи и дав понять, что его следует разбудить, если начнет происходить что-то интересное, Лев положил голову на лапы и уснул. Он не просыпался до тех пор, пока судья не завершил сегодняшнее разбирательство громким ударом молотка. - Ты ничего не пропустил. Все хорошее начинается завтра, - сказала Малышка Даффи. - О, Бррр, - сказала Элли через плечо, когда шимпанзе подтолкнули ее к люку, - Для меня так важно, что ты встал на мою защиту. - Если бы вы знали мои достижения за годы, прошедшие с тех пор, как я видел вас в последний раз, - сказал Лев, - вы бы не чувствовали себя так радостно. Но я сделаю все, что смогу, Элли. Я никогда не понимал тебя ни на мгновение, но в выборе между желанием тебе зла и желанием тебе добра, я желаю тебе добра. - Я тоже так думаю, - сказала Элли и открыла рот, как будто хотела сказать что-то еще, но шимпанзе захлопнули люк, едва не задев ее макушку.
zanq: 6 К тому времени, когда Бррр и Малышка Даффи прибыли на следующее утро, комната была переполнена до отказа. После того, как вошел лорд Кокус и вызвал Элли из заплесневелого загона внизу, дама Фегг вышла вперед и сказала: - Поскольку мы закончили вступительные заявления, могу я начать допрашивать свидетеля, ваша честь? - Одну минуту, - сказал лорд Кокус. Он выудил бумагу из-под своей мантии, - Элли Смит, ты утверждаешь, что тебе шестнадцать лет, и ты определенно выглядишь и говоришь как ребенок этого возраста, хотя и довольно большая по местным меркам. Можете ли вы сказать нам, сколько вам было лет, когда вы впервые прибыли в страну Оз и убили Гингему Тропп? - Я возражаю против такого определения моих действий, - сказала Элли, - но, оставив это на мгновение, я скажу вам: это было в 1900 году, когда смерч прошел через наши части. Мне было десять лет. - И ты говоришь, что тебе сейчас шестнадцать. Это на шесть лет старше. Тем не менее, по моим подсчетам, и поверьте мне, я пересчитал их вдоль и поперек с тех пор, как вчера уехал отсюда, прошло около восемнадцати лет с тех пор, как вы провели несколько месяцев в стране Оз. Девушка выглядела смущенной. Она на мгновение сосчитала на пальцах. - Я не далеко продвинулся в школе. В конце концов учитель сказал, что я слишком фантазирую, и отправил меня обратно на ферму. Но здесь я могу подсчитать эти суммы... - Гингема Тропп и ее сестра Бастинда мертвы уже восемнадцать лет, - строго сказал Кокус, как будто это было достаточным доказательством вины Элли. - Но как странно. Как нерегулярно! В последний раз, когда я была в стране Оз, мне было десять лет. Большая для моего возраста, но все равно. И на этот раз мне примерно шестнадцать. Это на шесть лет старше, в этом вы правы. И вы говорите мне, что эти сестры-ведьмы обе ушли около восемнадцати лет назад? Как это может быть? - Может быть, в Канзасе время течет медленнее, - сказал судья. - В Канзасе время ползет медленно. Но некоторые говорят, что Канзас - это состояние души, - Она села и выпятила грудь вперед, как будто только что вспомнила, что она больше не маленькая девочка, - Это сверхъестественно. Возможно, я стала психически неполноцена. Дама Фегг кивнула в сторону присяжных, чтобы убедиться, что они поняли признание Элли. Обвиняемая оживилась. - Мы можем это решить. Мне просто нужно знать, как вы считаете время в стране Оз. В каком году я впервые приехала? Суд ждал, пока она объяснит. Муха безумно кружила по верхнему оконному стеклу. - Вы прибыли в тот год, в котором прибыли, - сказал лорд Кокус ровно, терпеливо, так, как родитель отвечает "потому что" на вопрос какого-то ребенка "почему?" - Да. Но как был назван этот год? Я имею в виду, что дома я родилась в 1890 году, и мне было десять лет, когда налетел циклон и перенес ферму из Канзаса в страну Оз, так что это был 1900 год. Был ли это 1900 год в стране Оз? В тот год, когда я совершила свой первый визит? И так что же в этом году празднуется? Я имею в виду, что если что-то и должно быть универсальным, так это время. Судья сказал: - Я здесь не для того, чтобы быть вашим наставником, мисс Смит. Тем не менее, я скажу вам, что вы, похоже, полагаетесь на незнакомую нам систему наименования лет. В стране Оз у нас нет универсального метода отсечения времени или присвоения произвольных чисел промежуткам лет. Мне сказали, что кводлинги живут вполне комфортно вообще без какой-либо системы, поскольку тамошний климат более или менее исключает сезонные колебания. Гиликинез и Изумрудный город относятся к течению времени в терминах правления различных Озм или, с тех пор как Волшебник впервые прибыл, различных правлений министров Трона. Первый, седьмой, двенадцатый год правления императора Шела и так далее. Здесь, в Стране Манчкинов, продолжительность и расположение наших месяцев меняются в зависимости от лунных циклов. Например, в годы шакальей луны мы пропускаем месяц Масок из-за какого-то старого суеверия, о котором никто не помнит. В годы, когда солнце не отбрасывает тени в День посева, мы добавляем семь недель сельскохозяйственного сезона к Кукурузному времени. Если весной будет слишком много дождей, мы просто пропустим Свет для гостей. Таким образом, наши годы неправильной формы, они не выстраиваются в линию для легкого подсчета. Никто не пытается это сделать. - Кроме того, - добавила Маленькая Даффи, выступая со стороны, - если я могу добавить пару слов, у арифметики есть свои культурные настроения. В монастыре, например, любой промежуток лет, превышающий шесть, мы считали десятилетием. Это не всегда означает десять лет. Это просто означало: ”похоже, лет через десять, рано или поздно". - Не говоря уже о том факте, - добавил Бррр, пока это превращалось в разговорную речь, - что, когда кажется, что ничего не происходит, вы не можете сказать, если время немного задерживается. Может пройти шесть лет — назовите это десятилетием или назовите это мгновением ока, — но пока не произойдет что-то еще, что заставит вас обратить внимание, не имеет значения, как вы это называете. Если нет причин напрягать память, зачем тратить время на подсчет мертвого времени? Судья сказал: - Я не спрашивал мнения с места. Элли выглядела увядшей и раздраженной. - Итак, я говорю, что была здесь шесть лет назад, а сейчас мне шестнадцать. Вы говорите, что это было около восемнадцати лет назад, в зависимости от луны, провинции и от того, заметил ли кто-нибудь, что время шло. По вашим словам, мне могло бы быть двадцать восемь. В Канзасе это прямо-таки старческий возраст. Прочистив горло, Темпер Бейли отважился на свое первое замечание. - Время, конечно, увлекательно, но зачем мы тратим на это время? - Если мне двадцать восемь, - сказала Элли, - значит, я достигла совершеннолетия и могу выступать в качестве собственного адвоката. Я хочу позвонить на перерыв. Я собираюсь попробовать свой первый виски-коктейль. Мой отец говорит, что они замечательные. Кто-нибудь хочет присоединиться ко мне? Она протянула Сове предплечье, чтобы он мог сесть на него. - Едва прошел завтрак, а суд еще не закрылся на весь день, - сказал Кокус, - Не говоря уже о том, что вы арестованы - Ах да, - Тем не менее, плечи Элли немного выпрямились в позвоночнике. - Я начну, - сказала дама Фегг, и Кокус кивнул в знак согласия, - Я хотела бы начать с вопроса о вашей преступной жизни до вашего первого прибытия в страну Оз, Элли Смит - О, зовите меня Элли, - сказала обвиняемая, - Все так делают. - На вашей родной территории, Элли Смит, является ли убийство ведьм чем-то, чему можно было бы обучиться в начальной школе? Или занимаетесь этим в качестве внеклассного хобби? - Боже мой, дама Фегг — это так я должна обращаться к вам?— в начальной школе мало чему учили. Несколько простых сумм. Наши буквы и как их писать на грифельной доске. Немного Вергилия. Христианские принципы правления. Также как делиться. В любом случае, в Канзасе нет ведьм, и, насколько я могу судить, в Сан-Франциско тоже, хотя, честно говоря, я не верю, что дошла до сути того, что там происходило. Это определенно не было похоже на Канзас, хотя чувствовалось, что здесь действует какая-то магия. В любом случае, я бы никого не убила, ведьмы они или нет. Мой отец говорит, что мы временные квакеры. Мы не верим в насилие, за исключением, конечно, времени тушения свиней, потому что, как сказал мне официант в отеле Сан-Франциско, нет ничего лучше хорошей горячей сосиски, положенной между теплыми булочками первым делом с утра, - Свиноматка во втором ряду посерела и закрыла копытцами уши своего самого маленького Поросенка, - Он был очень приятным, вы знаете, но я действительно верю, что он был не в моем вкусе. Мой отец сказал, что, насколько ему известно, у меня нет определенного типа, и в любом случае, судя по всему, я не собираюсь искать себе пару, подходящую или нет, в Сан-Франциско. Дама Фегг остановилась, словно окаменев, услышав ответ Элли. Ее рот открылся один или два раза, и когда она сделала пометку, ее рука дрожала. - Элли Смит, я должна напомнить тебе, чтобы ты отвечала только на тот вопрос, который я задаю. Иначе мы могли бы проторчать здесь целый год. Как бы мы это ни считали. - О, да, дама Фегг. Отвечайте только на вопрос. Так говорил мой учитель в Канзасе. Вот почему мне приходилось брать уроки, сидя на скамейке у здания школы. Я могла бы прислонить свои книги и грифельную доску к подоконнику. Если я начинал слишком много говорить, учитель подходил к окну и закрывал его. Так что, если бы я не могла его слышать, я бы просто оглядела Канзас, и, возможно, именно это впервые дало мне желание путешествовать. Я имею в виду, что вам придется стоять на голове, чтобы написать роман о Канзасе, и даже это работает только какое-то время. Вы когда-нибудь путешествовали, дама Фегг? - Только не в Канзиз, — сказала обвинительница голосом, который превратил это в своего рода шутку, как будто она говорила, что я еще не сошла с ума. Толпа захихикала, не зная, было ли это сказано, но Кокус тоже прикрыл рот рукой, так что, возможно, это было правильно. - Я хотела бы быть первой, кто пригласит вас в гости, - сказала Элли, - Конечно, мне придется быть твоей компаньонкой, потому что такую маленькую женщину, как ты, можно считать ребенком, и тогда ты тоже не сможешь выпить виски. Не то чтобы вы могли получить его в Канзасе ни при каких обстоятельствах. Это сухое состояние. Сухой, сухой, сухой. Дама Фегг ухватилась за эти слова, как будто Элли произносила заклинание. - Когда ты впервые приехала из Канзиза, Элли Смит, мы восстанавливались после засухи, которая преследовала большую часть страны Оз с тех пор, как мы себя помнили. При сильном ветре вы прибываете, вы с вашим подозрительным именем Смит, которое наводит на мысль о штормах и дожде. Вам удается в считанные месяцы покончить с обеими сестрами Тропп, которые с их магическими способностями могли бы еще больше объединить и укрепить Страну Манчкинов. В их отсутствие, как бы ни стремилось наше собственное население управлять собой, Страна Манчкинов не процветала. Ежегодный уровень осадков улучшился лишь незначительно, и армии страны Оз вторглись в нашу прекрасную провинцию и реквизировали самый большой бассейн страны Оз с питьевой водой - озеро Тихое. Тебе придется за многое ответить. - Хорошо, позвольте мне начать с того, что мы знаем о засухе в Канзасе, поверьте мне. Я... - Вы можете начать с того, что будете вести себя тихо, - сказал Кокус, - Дама Фегг, на данный момент, пожалуйста, ограничьте свои вопросы вопросом убийств. Возможно, мы не считаем наши годы в стране Оз так, как они считают в этом месте, Канзизе, но мы считаем наши дни драгоценными, и мы не хотим быть здесь, пока у наших внуков не появятся внуки. А ты, мисс, отвечай коротко и по существу. Вам действительно предъявлены самые серьезные обвинения. - Поняла, - сказала Элли. - Вкратце, прошу вас, вкратце, - сказала дама Фегг, - опишите нам ваше прибытие в Центр Мунка, сколько бы лет назад мы ни притворялись, что это было или не было. Я хотел бы, чтобы вы ответили нам, в частности, как вы узнали, что Гингема, Выдающийся Тропп и губернатор Страны Манчкинов, будет присутствовать в тот день, и как вы организовали такое хитрое и точное убийство, а также когда и как вы решили продолжить свой поход на Изумрудный город. Отчитанная и старающаяся угодить, Элли рассказала все, что могла, о своем первом приезде в страну Оз шесть или восемнадцать лет назад. Стоя в стороне, Бррр вспомнил кое-что из того, что она рассказала ему, Страшиле и Железному Дровосеку. Насколько он помнил, она четко изложила факты своего алиби, если это было алиби. В безопасности фермерского дома своей семьи девочка Элли укрылась от шторма. Благодаря какой-то природной катастрофе, которой, возможно, способствовала глубокая магия, дом был поднят в воздух, пронесен через темные силы через непроходимые пески, окружающие страну Оз, и помещен в Центр Мунка. Прямо на вершине Гингема Троппа. Очевидно, Элли не учили о стране Оз в ее школе по национальной географии, хотя, возможно, это было частью учебной программы, которую она пропустила, будучи сосланной на скамейку за закрытым окном. Она так и не смогла спросить об Оз даже после того, как вернулась в Канзас, потому что учитель, до смерти напуганный приближающимся смерчем, уехал в Чикаго. - Сняли из-за Шиза? - спросила дама Фегг, почесывая ухо. - Чикаго, - сказала Элли, но, стараясь не продолжать, она просто изобразила городской пейзаж с огромными зданиями, - Чи-кааааа-иди. Элли продолжила свой рассказ. Это была ужасная история. Приземлившись, она узнала, что большая часть города Сентер-Мунк и аутлайерс собрались в то утро на какой-то религиозный праздник. Молодые студенты получали призы. Почувствовав внезапную темноту, они нырнули в кустарник и близлежащие дома. Они услышали странный свист, за которым последовал оглушительный грохот, и именно в этот момент все их глаза закрылись от ужаса. Когда они вышли из укрытия, то обнаружили, что в одном доме на трибуне была установлена печь, установленная по этому случаю. Элли стояла в центре городской площади, недалеко от начала дороги из Желтого кирпича. Изумленным жителям Центра Мунка потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что Гингема Тропп, единственная из них, отказалась сдвинуться с места ни на дюйм, даже при признаках неминуемого нападения. - Как это на нее похоже, - пробормотала дама Фегг, - Доказательство ее характера. Хотя Бррр помнил, как говорили, что то, что она стояла на своем, было доказательством ее пагубного превосходства. То есть, как только она научилась стоять на своих собственных ногах. - В любом случае, - продолжала Элли, - сейчас вы можете назвать это убийством, но в то время никто не заковывал меня в цепи. Они праздновали свое освобождение от злого дьявола. По крайней мере, так они мне это сказали. Злая Ведьма Запада присвоила себе все полномочия решать, что правильно, а что нет, - Дороти выпрямилась, - Меня приветствовали как освободителя, и вскоре прибыла Стелла, чтобы направить меня в Изумрудный город, чтобы принять мою награду. - Может быть, она хотела, чтобы тебя посадили в тюрьму там, на Южной лестнице, - сказала дама Фегг, - Вывести из строя опасного преступника - первейшая обязанность общественного деятеля. - Все было не так, - сказала Элли, - Там пели и танцевали, и кто-то принес сладкие ломтики хлеба, намазанные каким-то отвратительным липким сливочным джемом. Я никогда не собирался убивать ведьму — я даже не знала, что ведьмы существуют, кроме как в сборниках рассказов, и не в тех сборниках рассказов, которые нам разрешали читать в Канзасе, поверьте мне. Видите ли, это было так неожиданно. - В ваших показаниях очень много пробелов, - сказала дама Фегг, - Чтобы ваш дом рухнул точно на то место, где стоял наш Выдающийся Тропп, убивая ее и только ее — это неправдоподобно. Это похоже на заговор в высших кругах. Я подозреваю, что кто-то в Изумрудном городе был замешан в этом. - Когда я приземлилась, они не назвали это невероятным совпадением, - сказала Элли таким холодным голосом, какой Бррр никогда не слышал от нее, - Они назвали это чудом. - Я довожу до сведения судьи и присяжных, что подсудимый со злым умыслом заранее сговорился совершить посадку самым смертоносным образом, - сказала дама Фегг, - Она сеет хаос, куда бы ни пошла, и в прошлый раз, и в этот. - Бедная корова, - Хотя было неясно, имела ли она в виду Элли или дойную корову Гликкун, которую она раздавила по прибытии на этот раз. Бррр увидел, как Маленькая Даффи машет рукой прямо у него перед носом. - Дамы и господа, могу я добавить пару слов?- Она вскочила со стула и подошла к столу судьи. - Если это уместно, говорите, - сказал Кокус. - Я была там, в Центре Мунка. Мне тогда было примерно столько же лет, сколько сейчас Элли, или я имею в виду, что она так говорит. Мне было шестнадцать или восемнадцать лет. Это был конец нашего года изучения трудов отцов-юнионистов. Я могу рассказать о том, что на самом деле произошло, и о настроениях в то время. Кокус кивнул, и дама Фегг, казалось, насторожилась, но она махнула своим пером Маленькой Даффи, чтобы та продолжала. Темпер Бейли запрыгала на одной ноге, впервые выглядя заинтересованной. - Конечно, я была молода, - сказала Маленькая Даффи, - Но никто из нас никогда раньше не видел ничего подобного появлению Элли. Она была одета в этот нелепый костюм и несла этого нечленораздельного щенка... - О, пожалуйста, не упоминай Тотошку, а то я просто могу заплакать, - сказала Элли. - ...и я подтверждаю, что всем нам показалось, что она может быть волшебницей или святой, прибывшей из ниоткуда в каком—то переносном доме, чтобы освободить Страну Манчкинов от своего рода тирана. - Тирания Гингемы в первую очередь религиозна? - спросила дама Фегг. - Да. Это верно. - И все же ты продолжила проводить свою жизнь в монастыре. Так что вашей иллюстрации Гингемы Тропп как какой-то фанатичной доминантки немного не хватает вкуса. - Это правда, что я была одета как подсолнух или маргаритка, или, может быть, даже как нарцисс, - ответила Маленькая Даффи, - Это было своего рода театрализованное представление. И, будучи молодым человеком, я, конечно, была восприимчива к особым мольбам потрясающей атмосферы. Но моя память здесь ни при чем. Элли была встречена бурным угощением. Смерть Гингемы была расценена как несчастный случай. И я настаиваю: счастливая случайность. Я стою, чтобы сказать это, потому что это так - Очень мило, очень мило. Свидетельство нарцисса. Вы можете отступить, - сказал Кокус. - И это была не только я, - сказала Маленькая Даффи, - Вскоре после этого прибыла леди Стелла. - Этого хватит, - сказал Кокус. - Могу я задать вопрос? - Сова казалась слишком робкой, подумал Бррр, хотя, возможно, это была стратегия юрисконсульта в зале суда, который оказался Животным. - Если хотите, - сказал Кокус. Дама Фегг скривила губы. Сова спросила: - Тебе понравилось быть подсолнухом на выставке для Гингемы Тропп? - Я обожала это, - сказала Маленькая Даффи, - Я носила что-то вроде снуда, на котором были пришиты большие плоские желтые лепестки, вырезанные из войлока. Мы стояли рядами и пели свои собственные реплики, когда Гингема проходила мимо в тех очаровательных туфлях, которые у нее были. Это была детская песенка под названием ”Уроки в саду“. - Какую строчку вы хотели спеть? Вы можете вспомнить это? - Не по правилам. Неуместно, - сказал Кокус, - Кроме того, это никого не волнует. - Да, - сказала Элли, - Я люблю петь. - Если это угодно суду, — сказала Малышка Даффи, - и я не буду делать все это целиком - у меня была только одна строфа. Поправляя высоту тона, так как в те дни я была сопрано, а теперь я пивное контральто, все получилось так. - О, пожалуйста, - сказала дама Фегг. Бррр оскалил на нее клык. Только один. - Продолжайте, и, возможно, я смогу стать своего рода музыкальным антропологом, собирающим мелодии. Я назову это ”Песни Страны Манчкинов", - сказала Элли, хлопая в ладоши. Маленькая Даффи пела, Маленькое жалкое семечко подсолнуха, Я точно знаю, что тебе нужно. Любовь Неназванного Бога чиста, Так же полезно для вас, как жирный навоз. - А может, и нет, - сказала Элли. - Это заняло несколько ценных моментов моей жизни, - сказал Кокус, чтобы умерить пыл Бейли. - Я установил невинный характер Маленькой Даффи и доказал, что она не лжет, чтобы защитить обвиняемого, - сказал Темпер Бейли. - Я была монтией, - сказала Малышка Даффи, - Я дала клятву не лгать. - Вы также, по-видимому, дали клятвы верности и, похоже, отказались от них, когда они стали неудобными, - огрызнулась дама Фегг, указывая на мистера Босса, который держал свою жену за руку, - Я рекомендую считать недопустимым все, что поет маленький жевун-одуванчик. - Она такая же красивая, как и ты. Я сломаю тебе ноги, ты, - сказал мистер Босс, - и тогда ты увидишь, кто маленький, - и поэтому его выгнали из суда за грубость. - Я не думаю, что мы можем рассматривать показания свидетеля, такого молодого и впечатлительного, каким, очевидно, была Маленькая Даффи, - сказал Кокус, - Пожалуйста, вычеркните ее замечания из протокола. Но так как он забыл назначить судебного репортера, никто не двинулся с места, чтобы повиноваться. - Сегодня я так же молода, как и она тогда, - сказала Элли, - Если тогда она была слишком молода, чтобы ее воспринимали всерьез, то сейчас ты не можешь испытывать меня. Я несовершеннолетняя. - По нашим подсчетам, ты женщина средних лет, даже если выглядишь как большой увалень, - огрызнулся Кокус, - Мы не будем снова поднимать этот вопрос. Слово вам, дама Фегг. И давайте поторопимся. Мы прервемся на обед и соберемся завтра, а я уже готов к обеду. Дама Фегг провела следующие девяносто минут, расспрашивая Элли о ее знаниях о Стране Манчкинов. Прокурор, казалось, пытался обманом заставить Элли выдать какую-то крупицу конфиденциальной информации о географии и политике страны Оз, но либо Элли была хитрой обвиняемой, либо она действительно оставалась, даже сейчас, в значительной степени невежественной относительно того, как была организована страна Оз. Она барахталась, дама Фегг металась и придиралась, Кокус стонал и издавал звуки своими инструментами. Всякий раз, когда Бейли проявлял почтение, чтобы успокоить его, его вопросы, казалось, не могли спровоцировать Элли на доказательство ее невиновности. К тому времени, когда Кокус подал сигнал и закрыл заседание на сегодня, Бррр показалось, что все это занятие - пустая трата времени. Тем не менее, когда толпа зрителей выходила из зала суда, шум был громким, спорящим, смеющимся. В любом случае, это было хорошо, как развлечение. И поэтому, возможно, это было бы успешное испытание, в зависимости от того, чью меру успеха вы выбрали.
zanq: 7 В кафе, в тени ароматных фруктовых деревьев, невозмутимых в безветренный вечер, они обсудили ход дня с мистером Микко, которого убедили покинуть Читальный зал и выйти на публичную агору. - Я все еще задаюсь вопросом, чего должно достичь это испытание, - сказала Маленькая Даффи, - Одно дело - создать злодея, чтобы помочь сконцентрировать чувство национальной цели и борьбы. Но я думаю, что божественный император страны Оз и его главный командир, генерал Вешникост, уже считаются врагами Свободного государства Манчкиния. Выяснение того, сколько лет Элли - шестнадцать или шестьдесят один - не стоит того, чтобы поднимать шум в обществе. Какая польза от преследования этой бедной девочки? - Свободное государство Манчкиния не может добраться до Шелла, тем более жаль, и их сотрудничество с Вешникостом, похоже, находится в постоянном тупике, - заметил мистер Микко, - Это судилище против Элли призвано выплеснуть национальное недовольство. Дать манчкинцам чувство достижения. Бррр сказал: - Значит, это не будет справедливый суд? Ты это хочешь сказать? - Конечно, это не так. Сама предпосылка обвинений странна. Объединение смертей обеих сестер! Хотя Бастинда Тропп родилась в Стране Манчкинов, она не поддерживала никаких политических связей со своей сестрой Гингемой, и Бастинда проигнорировала возможность захватить власть, как только ее сестра умерла. И суд жевунов, обвиняющий кого-либо в убийстве Злой Ведьмы Востока? Абсурд. Восток находится глубоко в стране Оз. Предпосылка предвзята и доказывает, что здесь требуется не судебное разбирательство, а обвинительный приговор. - Я с вами, - сказал мистер Босс, - Ничто так не поднимает настроение людям, как публичное обезглавливание. - Я не изучаю историю, - сказала Малышка Даффи, - но мне не нравится, как все это выстроилось. Момби и князь Джюс, два сильных защитника Страны Манчкинов, сосредоточивают внимание страны на законном нападении на женщину? Настоящие враги Страны Манчкинов - это человек из Изумрудного города и его главный офицер в Тихом озере. - Полная проблема, - согласился мистер Босс, - Ты никогда не видел этого раньше? И вы жили с монтиями несколько десятилетий? Ты кем был, слепым? - В ее словах есть смысл, - сказал мистер Микко, который в конце концов в свое время преподавал историю, - Шелл в своих изумрудных башнях, а Вешникост отсиживался в Крепости Хаугаарда... два могущественных человека в стране Оз, после сорокалетней истории угнетения Волшебника, которое преследовало поколение моих родителей и их родителей тоже. Прошло шестьдесят лет с тех пор, как Пасториус был свергнут, и, значит, может быть, шестьдесят пять, не так ли, с тех пор, как умерла последняя Озма? В стране с давними традициями матриархата часто правят мужчины. Маленькая Даффи сказала: - Вот именно. Если бы жителям Манчкинии нужно было сразиться с кем-то, чтобы доказать свою силу, можно было бы подумать, что они назначили бы кого-то, кто стоял бы за Императора страны Оз немного острее. Эта Элли кажется бледной заменой. - Она-то, что появилось, - сказал мистер Босс, - Ты не собираешься отступать и менять ее пол ради более приятного испытания. - Но Малышка Даффи в чем-то права, - настаивал мистер Микко, - С тех пор как Озма Желчная умерла, оставив своего мужа регентом Озмы и ребенка, Озму Типпетариус, насколько нам известно, в стране Оз была только одна женщина-министр: леди Стелла. И она правила хорошо, но слишком недолго. Бррр сказал: - Но в чем смысл судебного преследования Элли? Мистер Микко ответил с легкой иронией в голосе. - Борьба за возвращение Тихого озера не будет выиграна в суде общественного мнения. - Тогда что здесь на самом деле происходит? - спросил Бррр, - Это кажется важным выяснить, хотя бы для того, чтобы найти способ защитить несчастную Элли, - Они сидели в замешательстве, вертя в руках столовое серебро, пока гном не сказал: - Я часто думал, что демонстрация Часов Дракона Времени предназначена для того, чтобы отвлечь внимание публики от реальной миссии Часов: служить секретным хранилищем, в котором размещалась Гриммуар. Интересно, не является ли этот судебный процесс не столько мероприятием по связям с общественностью, сколько отвлекающим маневром. Происходит ли что-то еще на фронте войны, что Момби не хочет, чтобы мы замечали? Часы могли бы дать нам ключ к разгадке. Будь проклята его прогнившая душа. На обратном пути к сомнительным удобствам Конюшенного Дома они прошли мимо пивного паба. За своими пинтами маленькие хамы из лагера пели что-то звонкое. Слова были невнятными. Динь-дон, фея будет качаться Как хлопушка на веревочке Туда-сюда, пока эта фея не сдохнет! - Что нашло на моих соотечественников? - сказала Малышка Даффи. - Не бездельничай и не таращись, ты только привлечешь внимание, - сказал Бррр, его старая проблема с раздраженным кишечником угрожала вспыхнуть, - Смотрите вперед, двигайтесь вперед. - Просто мелодия такая веселая, - сказала Малышка Даффи, - Правда, раньше мы проводили певческие фестивали, но тексты не были такими бешеными. - Климат времени, - сказал мистер Босс. Они поспешили мимо. Когда суд собрался утром, зал был заполнен до отказа. Лорд Кокус велел шимпанзе размахивать большими веерами. Створчатые окна были распахнуты настежь, и снаружи собралось еще больше зрителей. Там, из-за плохой видимости и жаркого солнца, можно было заработать кругленькую сумму, проходя среди толпы, покупающей чашки лимонного ячменя. Мистер Микко, который ждал снаружи, позже сообщит, что атмосфера казалась чем-то средним между государственными похоронами и праздником урожая, болезненной и головокружительной одновременно. Со вчерашнего дня Элли выдали сменную одежду, но выбор, предложенный ей, был не самым удачным. Казалось, на ней была какая-то накидка, сшитая для кого-то с пропорциями бабуина. Рукава были такими длинными, что их можно было бы завязать бантом. Она была похожа на ребенка в ночной рубашке своего отца. Дама Фегг сегодня на галопе пустилась в расспросы, возвращаясь к теме предыдущего прибытия Элли в страну Оз. - Вы говорите, что Стелла Чаффри дала вам заколдованные туфли Гингемы и посоветовала вам уехать из города потихому? - спросила дама Фегг, - Ей за многое нужно ответить самой, этой Стелле. Эти туфли должны были принадлежать сокровищнице Страны жевунов. - Я не могу говорить о мотивах Стеллы, - сказала обвиняемая, - Она просто сказала мне, что Волшебник страны Оз может мне помочь, и что Дорога из Желтого кирпича приведет меня к нему. Для всех я знала, что она занимается туристическим бизнесом и хочет, чтобы я осмотрела достопримечательности. - Она не дала вам ни вооруженной охраны, ни сопровождения, ни намека на то, что Страна Манчкинов была отделена от Оза? - Я так не думаю. Но кажется, что это было так давно, и, конечно, все было так ново. И мне действительно понравились эти туфли. Может быть, я не уделяла достаточно внимания. - Может быть, мисс Элли, вы никогда не уделяли этому достаточно внимания. Толпа тихо захихикала над этой репликой, как будто это был конец сцены какого-то салонного фарса на сцене Шиза. Но Бррр подумал, что дама Фегг совершила ошибку. До сих пор она не обращалась к Элли “мисс”. Начав сейчас, она не смогла бы отступить, и это придавало девушке немного больше достоинства, чем она, казалось, заслуживала, учитывая ее нелепый наряд. - Дама Фегг, - пропищала Элли, - если бы вас внезапно волшебным образом перенесло в мой дом в Канзасе, как вы думаете, сколько времени вам потребовалось бы, чтобы освоиться с нашими обычаями? - Это оправдывает предположения, - сказала дама Фегг. - Вы задаете не те вопросы, мисс Элли, - сказал лорд Кокус. Ага, подумал Бррр, вот оно: она получила звание мисс Элли. В своей безумно серьезной манере она вызывает уважение у своих врагов, несмотря на них самих. Бррр никогда бы не назвал это харизмой, но, о, у Элли наверняка было какое-то обаяние. Дама Фегг принялась расспрашивать девушку о нерегулярных действиях на дороге из Желтого кирпича, как они стали известны в народных преданиях. Проведя свою жизнь в достаточной робости перед каждым живым существом и несколькими мрачными неподвижными вещами, Бррр беспокоился о том, чтобы его не запятнали связью с Элли. Но, в конце концов, он был Львом. Лев среди Жевунов. И благодаря хорошей гигиене полости рта у него были все его естественные зубы. Поэтому он выпрямился и вскинул голову, чтобы сделать из своей гривы более впечатляющую прическу, чтобы выглядеть мужественным, даже если это касалось связей с общественностью. - И Страшила был таким милым и таким услужливым, - сказала Элли, - а потом Железный Дровосек был таким милым. А Лев, когда он появился, был в полном беспорядке, - Она улыбнулась ему так, как будто не собиралась портить его репутацию, то есть если бы у него была репутация, о которой он заботился, - Если я когда-нибудь заберу тебя с собой в Сан-Франциско, я думаю, ты бы отлично там вписался. - В какой момент вы посвятили их в свое тайное прошлое маньяка-цареубийцы? - спросила дама Фегг. - Я возражаю. Ведущий свидетеля, - сказал Темпер Бейли, который большую часть времени выглядел так, как будто дремал на своем насесте. - Они назвали ее ведьмой, эту Гингему, - объяснила Элли, - Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что она тоже была губернатором. - В вашей целеустремленной кампании по лишению как Страны Манчкинов, так и страны Оз всего банка лидеров вы собрали толпу колабораторов, - настаивала дама Фегг. - Могу я сказать? - сказал Бррр и встал. Он был примерно в десять раз больше в обхвате и весе лорда Кокуса или дамы Фегг, так что они не могли возражать, хотя дама Фегг с презрением посмотрела на него своими благочестивыми прищуренными, налитыми кровью глазами, - Элли не соблазняла меня планами мятежа или свержения какого-либо правительства. По правде говоря, на том этапе моей жизни я был довольно растерян. Я хотел оставить позади позор некоторых неудачных решений и некоторых тупиковых ситуаций - Пожалуйста, избавьте нас от мелодрамы, - сказал лорд Кокус, - Мы - суд, а не консультационный центр. - Мы отправились в Изумрудный город, ваша светлость, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти способ помочь Элли вернуться домой, - сказал Бррр, - Как я слышал, ни у кого в Стране Манчкинов не было никаких блестящих идей по этому поводу. - Это правда, - сказала Элли, - Но, по крайней мере, в тот раз меня никто не арестовал. - А затем Волшебник страны Оз, так называемый, завербовал вас в убийстве сестры Гингемы, - сказала дама Фегг. - Ну вот, этого я не могу отрицать, - сказала Элли, - Волшебник сказал, что Злая Ведьма Востока была чрезвычайно злой и ее нужно было остановить. Я была молода и не подумала спросить: "Остановиться от чего?" Он сказал, что она заслуживает смерти. Он не принял бы мою просьбу о помощи, пока я не убила бы ее. - Теперь мы кое”чего достигли". Дама Фегг была тверда в своей целеустремленности. - У меня не было другого выбора, кроме как отправиться на восток, - сказала Элли, - Но у меня не было намерения делать за него грязную работу Волшебника. Разве это ничего не значит? Оставалось либо уехать из города, либо устроиться на работу горничной в одном из самых захудалых районов ИГ - Чепуха, - сказал Фегг, - Выбор есть всегда. - Нет, я неправильно объясняю. Я имею в виду, что для меня у меня не было выбора. Ибо до меня дошло, насколько ужасным было случайное столкновение с Гингемой Тропп. Я хотела извиниться перед ближайшей выжившей за мое непреднамеренное участие в гибели ее сестры. Вот почему я поехал на восток. Это, и ни по какой другой причине. - Вы ожидаете, что мы в это поверим? - Фегг выглядела оскорбленной, - Волшебник, по вашему собственному признанию, просит вас убить Злую Ведьму Востока, и вы выполняете его планы с хитростью и непосредственностью, а затем утверждаете, что вы не виновны в этом деле? Это нелепо, - Она усмехнулась с усмешкой, которая могла бы принести ей награду за актерское мастерство. - Эй, подожди, - сказала Элли, - Совпадение целей Волшебника и моего опыта в Киамо Ко, замке Ведьмы, не является доказательством моей вины, - Опять совпадение, подумал Бррр. Не доказательство, но и не помощь. Темпер Бейли снова заговорил. - Давайте послушаем больше от Льва. Он тоже был на той миссии, не так ли? Кокус холодно взглянул на Бррра и кивнул. Лев подумал: - Если это действительно плохо закончится, что будет с Элли? Со мной? Он сказал: - Я не присутствовал при поручении Элли от Волшебника. Я не могу подтвердить то, что он ей сказал. Я согласен с тем, что Волшебник тоже попросил меня убить Ведьму, и об их личных встречах с Волшебником и Страшила, и Железный Дровосек сообщили то же самое. Мы отправились на восток не для того, чтобы выполнить просьбу Волшебника, а для того, чтобы оказать помощь нашему спутнику в дороге, который, как мы все могли видеть, был молод и невинен, если не считать нескольких блесток, недостающих диадеме, если вы понимаете, что я имею в виду. Элли скорчила гримасу при этих словах. - А что вы можете рассказать нам об убийстве Бастинды Тропп? - спросил Темпер Бейли. - Я мало что могу рассказать вам о ее смерти; я не отвечаю за то, чтобы это называлось убийством, - сказал Лев, - Я был заперт в кухонной кладовой с сыном ведьмы Лиром, а к тому времени когда мы сбежали из комнаты и кинулись вверх по лестнице на парапете замка, Элли уже спускалась по лестнице, выплакав все глаза. - Я так сильно плакала, - сказала Элли, - что выглядела так, будто вылила на себя ведро воды. - И поэтому вопрос в том, - сказал Бррр, - что там произошло? Неужели Элли убила Ведьму? Нарочно или случайно? Все, что кто-либо из нас знает об этом деле, это то, что с Ведьмой покончено. Она ушла. - Но была ли она убита? В комнате воцарилась тишина. Дама Фегг повернулась к Элли, и то же самое сделал Темпер Бейли. Несколько сотен жителей Манчкинии прервали свое вязание или жевание маленьких круглых пирожных на завтрак. Шимпанзе все еще держали свои веера неподвижно. - Я должен напомнить вам, что вы даете клятву отвечать честно, - пробормотал лорд Кокус, как будто боясь нарушить чары вопроса. Элли закрыла лицо руками - небрежный жест, учитывая длину ее рукавов. Когда она подняла заплаканные щеки, ее верхняя губа была кремовой от слизи; это выглядело так, как будто она нанесла мазь для депиляции. - Я верю в то, что нужно брать на себя ответственность за то, что происходит, - призналась она, - Я поверила в это шесть лет назад, и именно поэтому я отправилась в Киамо Ко, чтобы признаться в своей причастности к смерти Гингемы Тропп. И я тоже признаю свою причастность к смерти Бастинды Тропп, насколько я могу быть уверена, что это произошло. Но когда я выплеснула ведро воды на Ведьму, чтобы спасти ее от того, чтобы сгореть заживо в ее черных юбках, то, что произошло, было огромным столбом дыма и шипением, как от сала на сковородке, и Ведьма рухнула среди драпировок ее юбок и клубов дыма. Едкая вонь и жжение в глазах заставили меня отвернуться, и меня вырвало от ужаса и удивления, а когда я оглянулся — хорошо, ее уже не было. - Убита, - сказала Фегг. - Ушла, - сказала Элли. - Это одно и то же? - Кто может сказать? - Очень хороший вопрос, - сказал Темпер Бейли, - Кто может сказать? Были ли свидетели? - Только Тотошка, а он раньше был сильным молчаливым типом, - сказала Элли. - О, давай не будем снова начинать это хлюпанье носом, - усмехнулась Фегг. - Старая няня Ведьмы наконец поднялась по лестнице и унесла меня, пока убиралась, - сказала Элли, - Я никогда больше не поднималась туда и никогда не осматривал место смерти. Я была свидетелем ее исчезновения — и, конечно, может быть, это была смерть. Но разве там не было бы трупа? - Конечно, там был труп, - фыркнула дама Фегг, - Ты уже много раз доказывала, что являешься ненадежным свидетелем. В своем ликовании и облегчении ты просто не проверила, или притворяешься, что не проверяла. Комната, казалось, немного покачнулась; может быть, из-за жары, а может быть, из-за того, что Элли внсила свое землетрясение в атмосферу. Бррр сел прямо. Темпер Бейли издал серию мелких "кто-кто-кто", но было ли это заиканием или признанием на совином языке, что он недостаточно умен для этой конкретной работы, трудно сказать. - Прежде чем ты снова убьешь, - сказала дама Фегг, - я увижу, как тебя казнят. Лорду Кокусу пришлось несколько раз стукнуть молотком. Когда наконец воцарилась тишина, он объявил перерыв в разбирательстве на два дня. Он высказал предположение, что животных следует пригласить выслушать окончательные оценки и суждение Элли, а фермерам-манчкинцам следует решительно призвать своих жильцов и работников фермы проявить гражданский дух и стать свидетелями завершения судебного разбирательства. В конце концов, в Гликкусе убили корову. Существовало такое понятие, как солидарность.
zanq: 8 Почему перерыв? С точки зрения обвинения, это показалось Бррр неуклюжим ходом. Перерыв может привести к тому, что слух о том, что Бастинда каким—то образом все еще жива, наберет вес и склонит общественное мнение в пользу Элли. Мистер Микко согласился и пришел к выводу, что у Кокуса должна быть веская причина для задержки. Может быть, они пытаются где-то найти свидетеля, кого-то, кто мог бы подтвердить смерть Бастинды, рассказав что-нибудь о местонахождении ее трупа? - Нелепо, - сказал Бррр. Кто бы это мог быть? В тот ужасный день ни он, ни Лир не поднялись по лестнице к парапету, где умерла Бастинда. Единственными человеческими душами, которые могли бы дать показания о сцене этой трагедии, были сама Элли и старая няня Ведьмы, которая поднялась наверх после того, как Элли спустилась, но отказала Лиру в доступе. Бррр предположил, что это было по доброте душевной; Лиру, в конце концов, было всего четырнадцать лет. И к тому же юный четырнадцатилетний подросток. Могла ли старая няня Бастинды быть способна на обман любого масштаба? Скрывать Ведьму?… Бррр, я так и думал. Даже тогда няня была ошеломляюще оторвана от реальности. Если бы она была еще жива, ей было бы сейчас больше ста лет. Во всяком случае, Киамо Ко был в тысяче с лишним миль отсюда, по какому бы маршруту вы ни пошли. Они не стали бы выставлять Няню или ее призрак на свидетельскую трибуну. Тогда, подумал он, а как же Уорра? Вождь летучих обезьян? Насколько знал Бррр, Уорра был аномалией в стране Оз. Он начал жизнь как животное, неспособное к языку, и все же ему удалось выучить его, благодаря помощи Бастинды и, возможно, ее магии. Бррр понятия не имел, сколько сейчас лет Уорре и как долго вообще живут снежные обезьяны. Он спросил мнение мистера Микко, но Обезьяна обнажила свои вставные зубы в Бррр и отказалась вступать в дискуссию по этому поводу. - Я даже не знаю, какая у меня ожидаемая продолжительность жизни, - огрызнулся он, - как я могу быть осведомлен о продолжительности жизни изобретенной линии, такой как летающая обезьяна? Даже если бы он был жив, Уорра, скорее всего, был бы слишком стар, чтобы пролететь все эти мили, чтобы выступить в подтверждение смерти Ведьмы, решил Бррр. И свидетельство Животного имело бы только такой вес. Вечером перед возобновлением судебного разбирательства мистер Босс сказал: - В отсутствие какой-либо другой подсказки о том, почему Прем Кокус отложил заседание на два дня, мне было интересно, работали ли эмиссары Момби, чтобы получить информацию от Элли теперь, когда ей угрожали казнью. - Информация о чем? - спросила его жена. - Разве это не очевидно? - он сказал, - Момби, должно быть, так же заинтересована в том, чтобы найти Гриммуар, как и император. Может быть, она думает, что только что-то такое мощное, как эта книга, могло вернуть Элли в страну Оз, и что Элли что-то знает о ее местонахождении. Угроза смерти может развязать ей язык. - У Дороти есть один язык, который больше не нуждается в освобождении, - сказала Жевунья. Но Бррр задавался вопросом, был ли мистер Босс прав. Они совершили ошибку, вернувшись к себе домой пешком через площадь перед Нил-хаусом. Строительные балки были установлены так, чтобы можно было сколотить что-то вроде киоска. - Они собираются продавать сувениры с надписью "СУД ЭЛЛИ"! Повязки на голову или нарукавные повязки, - догадалась Малышка Даффи. - Они строят ей маленький домик, на котором она сможет вернуться в Канзас, - сказал мистер Босс. Тогда они перестали шутить, так как кто-то натянул веревку, а кто-то другой проверил люк. - Они бы не стали, - сказала Малышка Даффи, вытирая глаза, - Мой собственный народ, такой огрубевший? В Конюшне она отважилась спросить Враждебную даму: - Как вы думаете, лорд Кокус прикажет повесить Элли? - Говорят, она будет раскачиваться, как бел, динь-дон, - ответила вдова, - Так что я хочу, чтобы вы убрались завтра. Мне не нужно, чтобы этот дом приобрел репутацию места, привлекающего ничтожества - Но я Жевунья! - воскликнула Маленькая Даффи. - Это довольно низко, - сказал гном, - хотя я не из тех, кто болтает - Я ухожу, - сказала хозяйка, - Я больше не хочу с вами разговаривать. - Мы ничего тебе не сделали, - сказала Малышка Даффи, - Я знаю свои манеры. Мы убираем за собой. Послушай, я испеку тебе кофейный хлеб на утро. Она была почти вне себя оттого, что с ней так обращались ее соплеменники. Единственным ответом сверху был хлопок двери. Бррр был сыт по горло. Он удалился в свои покои, откуда до него доносились отдаленные звуки ударов молотка и радостные возгласы, которые раздавались всю ночь, пока рабочие проверяли и перепроверяли свое оборудование. Независимо от причин переноса, когда судебное заседание возобновилось, на следующий день в Нил-хаусе было еще больше народу. Тысяча жителей Манчкинии окружили здание и высыпали на площадь через парадные двери. Животные, которых фермеры—манчкины уговаривали или запугивали присоединиться к ним, были в основном младшего сорта - котята, детеныши, щенки в тренировочной упряжке. Их сопровождали овцы и дамы с лицами в капюшонах и иногда в шляпках для выезда в город. Человеческий фактор в толпе хихикал и время от времени ржал. Даже измученная старая Коза с бородой на подбородке и жировиком на заднице не вызывала особого уважения в толпе фермеров, торгующих пивными бочками. - До сих пор в этом живописном городе моих размеров и присутствия казалось более чем достаточно, чтобы я мог пройти сквозь любую толпу, - пробормотал Бррр гному и его жене, - Но жители Манчкинии кажутся гигантскими по своей угрозе, или это только мне кажется? Мистер Микко сказал: - Я поворачиваю назад. Эта атмосфера слишком сильно напоминает мне толпы, собравшиеся, чтобы услышать о законах Волшебника о животных, Неблагоприятных для животных. Я могу подождать до вечера, чтобы услышать, что будет дальше. И если мне случится умереть сегодня от гексуса сплетения или бонкуса конкуса, не думайте, что я уйду неохотно. Это была долгая трудная жизнь, с множеством возможностей, но слишком много человеческого уродства. Комната была заполнена до самых стропил, в буквальном смысле, поскольку Манчкины сидели, расположившись на балках. Атмосфера стала мрачной. Кокус прочистил горло, сделал глоток воды и снова прочистил горло, прежде чем хрипло произнести: - В связи с обстоятельствами на международном фронте мне пришлось ускорить судебное разбирательство. В отсутствие других свидетелей сегодня утром я попрошу адвокатов представить свои окончательные аргументы. Затем я поручу присяжным вынести решение в отношении Элли Смит: виновна по предъявленному обвинению или невиновна по тем или иным обвинениям. Я сохраняю за собой привилегию прислушиваться к советам присяжных и определять, насколько они обоснованны. Позвольте мне напомнить вам, что окончательное решение о правосудии остается в руках магистрата. Дама Фегг, вы можете начинать. Прокурор, очевидно, был проинформирован об изменении графика. Она пришла, одетая в какую-то темную академическую мантию, которая оттеняла ее железные косы, этим утром скрученные и приколотые к каждому виску предательски выглядящими шипучками для волос. Голосом, наполненным театральными интонациями, возможно, для того, чтобы лучше выносить окна, она в последний раз подозвала Элли к креслу. Обвиняемая вышла из нижнего этажа обычным способом. Никто не протянул руку помощи, но, по крайней мере, для ее последнего поворота на стенде ей разрешили появиться в своей собственной одежде, ансамбле, который не имел происхождения в стране Оз — юбка из синего бархата с блестящей черной струйной отделкой по подолу, которая через определенные промежутки петляла по талии в виде арабесок, сшитых вручную. Отрезанная до середины голени и подпоясанная широким поясом, она облегала белую льняную блузку с бараньими рукавами. На ее голове под пьяным углом сидел ток, украшенный шипастыми перьями и розами из искусственного льна синего и серебряного цветов. Она несколько раз сжала руки в перчатках, как будто в отчаянии собиралась разразиться плачем. - Лорд Кокус, - начала дама Фегг, - Адвокат Бейли. Дамы и господа, присяжные заседатели. Дамы и господа из галереи и за ее пределами. Действительно, леди и джентльмены истории: я обращаюсь к вам, - Элли слегка кашлянула, - Да, мисс Элли, я тоже обращаюсь к вам, - сказала дама Фегг с преувеличенной вежливостью, первым неприятным хихиканьем за это утро. Бррр вытаращил глаза на Малышку Даффи и мистера Босса. - Это судебное разбирательство не заняло так много времени, чтобы нам нужно было пункт за пунктом пересмотреть то, что уже было поставлено перед нами. Поэтому я сделаю краткое резюме для протокола. Я довожу до сведения присяжных, что Элли Смит виновна по обвинению в убийстве Гингемы Тропп и Бастинды Тропп. Виновна ли она также в убийстве той коровы в Гликкусе - это не наша забота сегодня утром. - Никто не говорил, что это говорящая Корова, - сказала Элли, - Но я вроде как заметила, что ты не всегда обращаешь внимание на это различие. - Ооооо, - сказали люди в толпе, как будто это был пункт в спорном турнире. Бррр не мог сказать, одобрили ли они это в целом или Элли была слишком близка к дому. Животные, как он заметил, были молчаливы, даже напряжены в своем самообладании. - Я полагаю, мы установили, что около восемнадцати лет назад в результате падения жилища мисс Элли на Гингему, Выдающуюся Тропп и губернатора Манчкинии, бесспорно, привело к ее смерти. Хотя в то время Гингема была известна как Злая ведьма Запада, ее почитают за роль в провозглашении независимости Манчкинии. Следовательно, Элли Смит виновна в убийстве матери нашей страны. Наша дорогая Страна Манчкиния. - А вот и свалка, - пробормотал мистер Босс Бррру, - Я чувствую его запах. Дама Фегг покинула круглый постамент, с которого она проводила большую часть своего обследования. - Мы маленький народ, - сказала она, - Еще до того, как большинство из нас родилось, регент Озмы, Пасториус, начал работу по подавлению нашей родной независимости, переименовав Бугристые Луга в южном Гиликине в Изумрудный город. Пасториус планировал ранние этапы того, что должно было стать дорогой из Желтого кирпича. Его работа, какой бы невинной она ни была, была готова к использованию Волшебником страны Оз. До тех пор, пока Гингема Тропп не унаследовала мантию Возвышения, отвергнутую ее сестрой Бастиндой, мы были в плену у сил того, что сейчас называется страной Оз. Таким образом, недавняя история Манчкинии — история, в которой многие из нас родились, — чаще всего изображает нас слугами богатых, рабочими в поле, слугами под лестницей, комедийной труппой карликов. В комнате воцарилась мертвая тишина, как у людей, так и у животных. - Маленький, да, - сказала дама Фегг, возвращая себе возвышение для акцента и принимая позу, - маленький, но не незначительный. Мы принимаем от наших предков руководство нашей дорогой Страной Манчкинов. Кости наших предков усеивают землю, которую мы пашем. Земля, которую они покрыли плиткой, виды, которыми они дорожили, принадлежат нам. Мы никогда не позволим ни одному захватчику, будь то Элли Смит или мессиары Изумрудного города в Замке Хаугаарда, злоупотреблять нашей свободой и конфисковывать нашу священную землю. Со склонов Скальпов на север, где гликкуны все еще добывают изумруды... Она сделала паузу, чтобы вытащить носовой платок, давая мистеру Боссу возможность пробормотать: - Технически Гликкус - это не Страна Манчкинов; эта партия так же слепа к родным границам, как и все остальные. Она продолжила: - ...к храбрым маленьким деревушкам, расположенным на краю великой пустыни на западе — к одиноким, суровым склонам Хардингов и Холмов, которые отделяют нас от сырой Страны Квадлингов, и, да, к Тихому озеру! В Тихое озеро, черт возьми! Которое не останется в жадных объятиях захватчиков, но по праву вернется к тем, кто дорожит им больше всего! Раздались радостные возгласы. - Это может перерасти в бунт, - пробормотал мистер Босс своим товарищам, - Я всегда наслаждаюсь хорошим бунтом. - Мы пришли, чтобы сделать работу, и мы доведем ее до конца, - сказал Бррр, надеясь, что он имел в виду именно это. Он взглянул на Малышку Даффи, чтобы посмотреть, как у нее дела. Она кивнула, показывая, что тверда. - И далее до Мадлен, - продолжила дама Фегг, - Эта гряда мягких гор к востоку от нас, отделяющая нас от Гиликина. Самый длинный участок незащищенной границы Манчкинии, легкая опора, не более того, по склонам которой навстречу нам катятся облака, снабжая нас дождем, который делает нас Корзиной с кукурузой из страны Оз, не меньше. Продуктивная Манчкиния, та часть, которую большинство из нас знает лучше всего — мягкие лавандовые поля, фермы, освещенные веселым светом вечерних ламп, фестивали урожая, местные традиции длинных столов, накрытых на зеленых деревенских травах. Пиво — да, давайте отстоим наше право варить хмель! Еще одно одобрительное восклицание. - Все это — все наш образ жизни, заветное наследие тех, кто ушел раньше — все это под угрозой захватчиков. Я представляю вам мисс Элли, - сказала она, обращаясь скорее к толпе, чем к присяжным, - Мисс Элли Смит, молодая женщина, ненадежная в своих воспоминаниях о том, как она впервые приехала в страну Оз, чтобы совершить цареубийство против правящей семьи нашей родины, нашей Страны Манчкинов. Позже Бррр поклялся, что слышал, как кто-то из-за двери издал ноту на трубе, но, возможно, цинизм взял верх над ним. Кто-то в толпе начал петь то, что Лев узнал как гимн Манчкинии. Страна манчкинов, наша родина, Никакая другая земля не является домом. Мы больше всего дорожим этой благословенной землей Такая же красивая, как стихотворение. Мы никогда не успокоимся, когда с востока Грубые угнетатели нас угнетают. Мы с гордостью поддерживаем Манчкинию, Наш сундук с сокровищами, наше скромное гнездышко, Наша родина, никакой другой земли Это наш дом. Бррр бросил взгляд вперед. Даже когда Бейли пел — молчать, вероятно, считалось подстрекательством к мятежу. Последовавшие за этим радостные возгласы, вероятно, можно было услышать по дороге в Канзиз. Нехорошо, подумал Лев. Он бы не удивился, увидев, как эти Шимпанзе выходят с кружками эля, чтобы еще больше поднять настроение. Дама Фегг вытерла глаза. - И вот, из самого сердца страны Оз, из столицы нашего Свободного штата Манчкиния, я в последний раз представляю это жюри. Показания Элли Смит о ее молодости и невинности во время ее предыдущего пребывания в стране Оз не могут считаться приемлемыми, поскольку именно эта молодость сделала ее ненадежным свидетелем событий того времени. Тем не менее, в этой стране каждый должен заплатить за совершенные им преступления, и никто не может должным образом защитить Элли от преступления убийства Бастинды Тропп. В дальнейшем можно сделать вывод, что цели обвиняемой были последовательными, ее способность убивать наших лидеров была отточена до хирургической точности, а ее маскировка в качестве милой возлюбленной во время пешеходной экскурсии была полностью убедительной для тех идиотов, с которыми она вступила в контакт. - Я возражаю, - сказала Маленькая Даффи. Мистер Босс искоса посмотрел на нее, сжав нижнюю губу, с сомнением, но одобрительно. Его маленькая манчкинская "спитфайр". - Может быть, я и была молода и одета как нарцисс, но я не была идиоткой. - Ты не адвокат. Вы не имеете права возражать, - сказал лорд Кокус. - Я должна думать, что это именно то право, которое мы пытаемся защитить в Стране Манчкинов, - сказала Малышка Даффи. Бррр обнаружил, что не так уж удивлен ее наглостью. Предположительно, она провела около десяти лет, мучаясь под руководством своей бывшей сестры-доктора из колледжа. Она не стеснительная, наша Маленькая Даффи. - Адвокат Бейли, - сказал лорд Кокус, - Вы хотите что-нибудь добавить? Сова явилась на заседание суда в туземной одежде, то есть голая. Это был рискованный гамбит, подумал Бррр, но кто знает? Это отличало его от прокурора из Манчкинии, которая вернулась на свой стул и с чувством и силой сморкалась. Темпер Бейли взлетел на возвышение, которое обеспечило ему место на полпути между присяжными и Элли, которая сидела прямо, спина прямая, глаза открыты слишком широко. - Я утверждаю, что моя клиентка, мисс Элли Смит откуда-то из-за границы, должно быть, невиновна в обвинениях в убийстве и покушении, - заявил Темпер Бейли, - Во-первых, хотя это правда, что ее прибытие совпало со смертью Гингемы Троппа, нет никакого способа доказать, что Гингема не смотрела на небеса при виде маленького дома, пробивающегося сквозь облака, и у нее случился сердечный приступ от ужаса, упав замертво на платформе как раз перед тем, как приземлился дом Элли. Я воспользовался нашим незапланированным перерывом, чтобы слетать в Центр Мунка и поискать записи коронора. В то время как Гингема был окончательно признана мертвой, причина смерти не упоминается. - Ну, я сомневаюсь, что коронеры обучены определять причину всех возможных смертей в этой вселенной, - сказал лорд Кокус, - Причина смерти: Крах недвижимости? Пожалуйста. Замечание отклонено. - Тем не менее, мы должны относиться к фактам юридически так, как мы их находим, - сказал Темпер Бейли, - В любом случае, если мы согласимся с выводом адвоката Фегга о том, что Элли Смит является ненадежным свидетелем ее собственных действий, мы также должны исключить из протокола замечание Элли о том, что Злая Ведьма Востока Бастинда Тропп действительно умерла. - Нелепо, - сказала дама Фегг, - Эл из страны Оз знает, что она умерла от рук этой ведьмы. - С вашего позволения, я не ведьма, - сказала Элли. Она изобразила, как завязывает шляпку под подбородком: Я уже некоторое время пытаюсь донести это до вас, но вы, люди здесь, кажется, никогда не надеваете шапочки для слуха. - Я предлагаю присяжным, - сказал Темпер Бейли, - что из обвинений, выдвинутых против подсудимого, мы должны вычеркнуть их обоих из списка преступлений. - Подождите, мы можем позвать сюда коронера, чтобы он засвидетельствовал то, что он видел, - сказал лорд Кокус. - Коронер мертв, милорд. Итак, все, что у нас есть, - это его записи. Могу ли я в заключение сказать, что мы не получили убедительных доказательств того, что обвиняемая совершила преступления, в которых ее обвиняют? Здесь, в Стране Манчкинов, даже когда мы боролись против посягательств варваров Изумрудного города на наш восток, мы должны помнить, что мы защищаем не только золотую сокровищницу наших пахотных полей и наши родные обычаи. Мы тоже защищаем свою собственную честь. И мы не осудим того, в отношении кого нет доказательств правонарушения. - Теперь я все слышала, - огрызнулась дама Фегг, - Я полагаю, в качестве хода вы собираетесь предложить, что из-за противоречия во временных схемах обвиняемая перед нами даже не настоящая Элли Смит, которая была здесь восемнадцать лет назад, а самозванка? - О, я - это я, все в порядке, - искренне сказала Элли. - Я не предоставил вам слово, - сказал лорд Кокус. - О, но Ваше Благоразумие, можно вас на пару слов? Пожалуйста? Бррр видел, что Кокус склонен был сказать "нет", но толпа хотела услышать, что скажет Элли. Они настойчиво зашумели. Возможно, судья застрял между своими формальными обязанностями и собственным любопытством. Если так, то его любопытство победило. Он махнул ей рукой вперед. Элли впервые встала. Она возвышалась над жевунами, даже над лордом Кокусом на его табурете. - Когда я впервые приехала в страну Оз, сколько бы лет назад мы это ни считали, мне было всего десять, - сказала она, - Я не знаю, может ли в Стране Манчкинов десятилетний ребенок быть осужден за убийство, но я верю в справедливость, и я думаю, что вы тоже. Когда смерч оторвал мой дом от фундамента и я, кружась, унеслась в небеса, я была беспомощна, как блоха на собачьей шкуре. Я ничего не знал ни о Стране Манчкиния, ни о Стране Оз, и я не понимаю, как меня можно обвинить в убийстве Злой Ведьмы, о присутствии которой я даже не подозревала, пока леди Стелла не указала мне на ее труп. Возможно, это была не самая удачная ассоциация для Элли, подумала Бррр; леди Стелла, казалось, была персоной нон грата как в Стране Оз, так и в Стране Манчкиния. Так она не победит. - Меня кормили газетами в моей тюремной камере — и я могла бы добавить, что это очень удобная тюремная камера. Я видела, как этот судебный процесс снова и снова называли "Судом Элли". При всем уважении к моим уважаемым хозяевам, сегодня я хотела бы интерпретировать эту фразу как "Суждение Элли по этому вопросу". И поэтому, прежде чем вы вынесете свой вердикт, уважаемые присяжные заседатели и судья, я хотел бы вынести свой. - Совершенно не в порядке, - сказал Кокус, сожалея, что выпустил этого кота из мешка, но толпа напряглась, чтобы услышать, что Элли скажет дальше. - Когда я впервые приехала в страну Оз неопытной фермершей, - продолжала она, - все казалось мне волшебным. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к присутствию ведьм и волшебников, и говорящих Животных, не говоря уже о Пугале, которое могло ходить, и человеке, забитом оловом. Это делало Канзас очень скучным. Когда я вернулась домой несколько месяцев спустя, благодаря волшебным туфлям, которые вызвали столько проблем, все казалось бледным по сравнению с этим. Я подумала, что, может быть, я каким-то образом все это выдумала. Но потом мои родители показали мне совершенно новый дом с настоящей внутренней уборной вместо пристройки, купленный за страховку, и я этого не выдумала. Сантехника обладает уникальной убедительностью. Поэтому я решила, что мое путешествие в страну Оз было настоящим, даже если никто в Канзасе в вас не верил. - Она посмотрела на них. "да. Никто не верил в Страну Манчкинов. Они подумали, что у меня разыгралось воображение или, возможно, что-то не в порядке с головой. Но я никогда не переставал верить в вас. Я никогда не переставал верить в Кирпичную дорогу, и в Изумрудный город, и в этого пугающего старого обманщика, Волшебника страны Оз. Она сделала паузу. Она была не так хороша, как дама Фегг, подумал Бррр, но у нее были свои сильные стороны. - Вот я стою сейчас перед теми самыми людьми, которых поклялась никогда не забывать, только для того, чтобы они обвинили меня в убийствах, которые я не собиралась совершать. Теперь я старше, как мы уже обсуждали. И я немного путешествовал с тех пор, как мне исполнилось десять. Мой отец отвез меня на поезде через великие горы на моей земле в город у залива— в Сан—Франциско — и за все, что я видела, за Скалистые горы, которые, без обид, соперничают с великолепными Скальпами по высоте и чистоте - великие плодородные равнины Небраски — океан за заливом — Я не видела ничего, что могло бы отвлечь мои воспоминания о Стране Манчкиния и Стране Оз. Ни сейчас, ни когда-либо. Мое мнение о вас таково, что вы добрые и справедливые люди, и вы будете поступать правильно. Вы создадите для меня больше воспоминаний о милосердии и справедливости, которые я смогу унести домой, если когда-нибудь смогу придумать, как организовать обратную поездку. Она сделала реверанс лорду Кокусу и снова даме Фегг, а затем сделала реверанс в третий раз, но не присяжным, а толпе в Нил-хаусе. Небольшой всплеск аплодисментов, быстро подавленный. - Ммм, она хороша, - пробормотал мистер Босс, - Это должно помочь. - Я освобождаю присяжных для обсуждения, - начал Кокус, но затем дама Фегг встала. - Есть одно дело, которое я хотела обсудить, и я только что вспомнила, - сказала она, - Могу я получить разрешение задать вопрос? Нипп кивнул, - Я хотела бы знать, не могла бы мисс Элли описать для тех из нас, кто ничего не знает о Санфран Цицко, или, как там говорят, море, о котором вы упоминали один или два раза. Что это за море? - О боже, - сказала Элли, - Это называется Тихий океан. Он широк, как небо, и так же широк. - Поэтическая вольность недопустима в суде, - сказала дама Фегг, - Ничто не может быть таким широким, как небо. Видите ли, небо простирается по обе стороны от нас, в то время как пейзаж, который нужно рассматривать, может идти только в одном направлении. - В некотором роде вы правы, - сказала Элли, - но, видите ли, это море такое широкое, что вы не можете увидеть другую сторону. Говорят, что он простирается до самой Азии, и чтобы пересечь его на лодке, требуется много-много дней. Как только вы оказываетесь на парусном судне или пароходе, вы теряете из виду землю, Калифорнию и Аляску, и вокруг вас нет ничего, кроме воды. Море такое же широкое, как небо, именно так, потому что вода, как мне сказали, простирается под вами и небо над вами в совершенно одинаковых пропорциях... - Это подойдет, - сказала дама Фегг. Жители Манчкинии блевали в свои пакеты с обедом, - Вы описываете мистическое море, которое не имеет никакого сходства с реальностью. Я считаю вас преступно сумасшедшим. - Только потому, что вы никогда не видели океана, это не значит, что его не существует, - сказала Элли, - Точно так же, когда я вернусь домой, если я вернусь домой, твое существование не исчезнет только потому, что никто из моей семьи никогда не был в Стране Манчкинов. Дама Фегг сказала: - Я услышала достаточно, лорд Кокус. Я думаю, вы можете отослать присяжных. - Наличие или отсутствие океана разума не имеет никакого отношения к этому дел!” - прокричал Темпер Бейли. - Есть ли какие-нибудь заключительные замечания? - спросил Кокус, поднимая свой молоток. Он указал на Бррра, который отпрянул назад. Но Маленькая Даффи встала и подошла к столу. - Я хочу поблагодарить вас за то, что выслушали мои показания, сэр, - сказала она, - Как единственный присутствующий житель Манчкинии, который был свидетелем прибытия Элли, я благодарна за то, что меня пригласили принять участие в этом мероприятии. В Центре Манч принято завершать разногласия или переговоры сладостями, чтобы показать, что благородные люди могут соглашаться с разногласиями и оставаться вежливыми. Поэтому я испекла для тебя маленький подарок. Никто не мог поспорить с Маленькой Даффи; никто из жителей Манчкинии из Брайт-Леттинс не знал обычаев Центрального Манча. Она вытащила из корзины, висевшей у нее на руке, клетчатую салфетку и развернула ее. - Пожалуйста, от имени тех жителей Манчкинии, которые помнят Гингему Троппа, примите это подношение в том духе, в котором я его даю. Кокус взял кусочек печенья между большим и указательным пальцами. Дама Фегг сделала то же самое. Темпер Бейли, цепляясь когтями за свой насест, отклонил предложение. - Могу я подойти к обвиняемому? - спросила Малышка Даффи, - Таков обычай, - С особым рвением мы приветствуем гостя, - дерзко произнесла она, - Или этот стих характерен для Центра Мунка? - Если тебе так нужно, - сказал Кокус. Маленькая Даффи наклонила корзинку и сдвинула салфетку, чтобы Дороти могла лучше видеть, что внутри. - Возьми две, они маленькие, а ты большая девочка, - сказала Малышка Даффи, и Элли подчинилась. Затем Кокус приказал присяжным удалиться в отдельную комнату. - Я бы не стал далеко ходить, - сказал Кокус, - если вы хотите присутствовать при оглашении приговора. У меня такое чувство, что это не займет много времени. Мы соберемся снова через час, и я дам вам знать, если решение будет принято.
zanq: 9 Они отошли достаточно далеко от толпы, чтобы иметь возможность поговорить. - Этот судебный процесс - полный фарс правосудия, - сказал мистер Босс, - Не то чтобы я сильно заботился о справедливости, так или иначе. Но даже так. Ваше предложение защиты, Бррр, не так уж много значило. Она мертвое мясо, наша маленькая Легкомысленная Девочка Смит. Приготовленный, нарезанный ломтиками и поданный на праздничном блюде. - Я тоже так думаю, - сказала Малышка Даффи, - Вот почему я думаю, что мы должны быть готовы освободить ее, если все станет плохо. - Я сомневаюсь, что они могли бы стать еще ужасней, - сказал Лев. Толпе не составило бы труда поднять Элли на эшафот, но они никогда не сунули бы его большую шею в петлю. Они придумали бы для него что-нибудь другое. Разум затуманился, и он на мгновение замолчал, опасаясь, что дрожь в голосе выдаст его. - У тебя есть что-то на уме? - Просто будь начеку. Я имею в виду это буквально. Не прошло и пятнадцати минут после перерыва, как зазвонил звонок, и толпа хлынула, чтобы собраться в Нил-хаусе. Но двери в холл оставались закрытыми. Толпа зашумела, и Бррр уловил дрожь чего-то другого. Забавно, как новости сами по себе вибрируют в воздухе. Что-то случилось. Что-то происходило. Он не должен был удивляться, увидев, когда дверь наконец открылась, что из официального входа вышел не Кокус, а сама Момби. Толпа разразилась радостными возгласами, сначала возбужденная, но успокоившаяся при виде выражения их Высокопреосвященства. Стройная и эффектная женщина, в этом свете она казалась более серебристой блондинкой и зрелой. Совсем не похоже, подумал Бррр, на портреты Доббиуса канраки, этих мифических духов ущелий горы Рансибл. Он наполовину ожидал, что Момби откроет свои накрашенные губы и поведет их в повторении гимна Манчкиниив. Мистер Босс, должно быть, представлял себе то же самое. Вполголоса он начал напевать несколько строк. - Страна манчкинов, ее дубинка приземляется на любого, кто осмелится заглянуть... - Тссс, - сказала его жена. - Благородные патриоты, - обратился к ним Момби, - Лорд Кокус немедленно призовет слушания к порядку. Тем временем я прошу вашего разрешения обратиться к вам по срочному делу. Мой печальный долг сообщить вам, что нашим следователям стало известно о тревожных событиях. Комитетам на территории Колвена стало известно, что скоро начнется новое наступление на Манчкинию. Не из Скальпов, где наши благородные друзья-Гликкуны удерживают горные перевалы так, как могли только они. Ни из Тихого озера, по крайней мере, из того, что мы можем почерпнуть. Нет, говорят, что Изумрудный город вводит в строй новые батальоны для перестрелок через склоны Мадлен в Гиликине в Венд-Фалоуз Манчкиния. Венд-Фалоу - это заросшие кустарником и негостеприимные марши, но на местности мало что может замедлить армию, решившую пересечь их. Откровенно говоря, наши шпионы пришли к выводу, что цель Изумрудного города после этих нескольких лет безвыходного положения состоит в том, чтобы повысить ставки. Враг намерен добиваться полной капитуляции правительства в Колвен-Граундс и Брайт-Леттинс, вступив с нами во второй фронт. Она подняла посох, и из него вырвалась волна липкого белого света. Бррр совсем забыл, что Момби была в некотором роде волшебницей. Он не мог обнаружить никаких свидетельств того, что было наложено заклинание, кроме очарования пиротехнического ослепления, но толпа охала и ахала, а люди сзади начали аплодировать. - Мы не позволим этому случиться, - сказала она более яростно, - В защиту нашей Родины сегодня я объявляю призыв на военную службу всех животных, родившихся за пределами наших границ, в том числе тех, кто родился здесь, чьи родители или бабушки и дедушки эмигрировали из страны Оз во время законов о защите животных. Мы оказали вам и вашим семьям помощь, когда для вас наступили трудные времена; мы знаем, что вы будете рядом с нами и защитите нас, когда для нас наступят трудные времена. Следовательно, со вчерашнего дня я закрепила мосты и ворота Брайт-Леттинс заклинанием, чтобы помочь вам, Животным, избежать соблазна сбежать от своих обязанностей. Звенья молнии, я полагаю, предназначены для отпугивания любых дезертиров. Небольшая терапия отвращения, мы могли бы это исправить. После завершения этого судебного разбирательства Нил-хаус станет центром вербовки и назначения в Армию животных Манчкинии. Могу я предложить, чтобы матерей и их детей среди нас прямо сейчас арестовали для освобождения, пока их мужья, отцы и супруги не придут за ними, чтобы выкупить. Поскольку так много подходящих самцов животных, похоже, имели сегодня предыдущие помолвки. Давайте воспоем их доблесть на службе: "Ура!” - Ура! - закричали все, кроме Животных. Бррр сказал: - Как называется тенденция быть не в том месте не в то время, все время? - Глупость судьбы, - довольно весело сказал мистер Босс, - Дай мне одно из этих печений, жена. Всплеск военной лихорадки всегда вызывает у меня аппетит, - Он порылся в корзинке и достал два кондитерских изделия и листок бумаги. “Элли, возьми этих двоих", - прочитал он. - О, только не говори мне, что ты отравила остальных? Я не думаю, что я больше голоден. Он положил их обратно. - Глупости, не будь наивным, - сказала она, но больше ничего не смогла объяснить, так как Момби ушла, и двери в холл открылись. Когда толпа снова собралась в просторном зале, более тихом, чем когда-либо, появился лорд Кокус, а затем адвокаты. Сова выглядела испуганной. Неудивительно. Как бы ни был вынесен вердикт, Темпер Бейли, вероятно, оказался бы на Животной линии обороны, пытаясь удержать Венд Фалоуз. Я тоже, если не буду осторожен, подумал Бррр. Люк открылся, и Элли начала карабкаться наверх, но нервы, похоже, наконец-то взяли свое. Она остановилась на лестнице, наполовину войдя в коридор, и покачнулась. Может быть, она заметила эшафот из окна в задней части комнаты. Шимпанзе поспешили вперед, просунули руки в перчатках ей под мышки и более или менее вытащили ее наружу. - О боже, - сказала она, - Я очень надеюсь, что это не мое время месяца. - С этой девушкой никогда не случается ничего хорошего, - сказал мистер Босс. - Решение вынесено, - сказал лорд Кокус, и присяжные вошли в комнату. Бригадир протянул магистрату свернутый листок бумаги. Затем последовало немного символизма, заимствованного из более старых систем юриспруденции в Стране Манчкинов, догадался Бррр. Лорд Кокус положил бумагу внутрь одной половины пустого деревянного шара на петлях и захлопнул его, чтобы получилась полная сфера. Суждение Элли было заключено в нем. Затем Кокус достал из-под стола круглую клетку из металлических прутьев, похожую на птичью клетку, которая вращалась вокруг центральной оси. Через дверь на петлях он выдвинул деревянный ящик, а затем запер дверь на задвижку и повернул клетку. - О, не надо, у меня от этого кружится голова, - сказала Элли, - И Господь свидетель, у меня и так уже кружится голова. - Ты мне объяснишь, - прошептал мистер Босс. - Это напоминает мне падение в лифте, вниз в темноте, кружение вокруг да около, - сказала Элли. Она вытянула руки, словно пытаясь удержаться на ногах. Толпа в холле начала бормотать на низкой ноте, удерживая гул по всему зданию и за его пределами. Мяч лязгнул о прутья клетки, создавая беспорядочную синкопу на фоне темной гудящей ноты, - Я чувствую себя не совсем в себе, - сказала Элли, - Но тогда я думаю, что в стране Оз это принято. Вращающаяся клетка замедлила ход и остановилась. Лорд Кокус открыл дверь. - Да свершится правосудие, - сказал он. Затем он отвинтил две половинки шара и вынул вердикт. В этом жесте нет элемента случайности, подумал Бррр. В более ранние времена, возможно, не один шар танцевал и сражался с другими. Но время устраняет альтернативы до тех пор, пока рано или поздно не останется только один вариант развития событий. Может быть, в этом и был смысл. - Мнение присяжных, - сказал лорд Кокус, отрывая взгляд от сложенной бумаги, - совпадает с моим собственным. Мне нет необходимости вносить в него поправки. Суд Брайт-Леттинса признает негодяйку Элли Смит виновной по всем пунктам обвинения. Судья этого суда согласен с этим. Она будет предана смерти, чтобы защитить честь Страны Манчкинов. Элли упала в обморок и чуть не свалилась в открытый люк. Малышка Даффи вскочила на ноги и оказалась рядом с Элли прежде, чем кто-либо другой успел пошевелиться. - Я аптекарь, и я была помощницей матроны в приюте для неизлечимо больных в ИГ. До того, как начались проблемы, - добавила она. Она пощупала пульс Элли и положила руку ей на голову, - Разве нам не повезет, если убийца умрет от сердечного приступа до того, как ее смогут казнить? Точно так же, как то, что было предположено с Гингемой Тропп. Иронично до крайности, - Шимпанзе, которые бросились вперед, чтобы помочь, Малышка Даффи рявкнула: - Отойдите в сторону, обезьяньи мальчики, ей нужен воздух, если она хочет прожить достаточно долго, чтобы ее убили. - Очистите переднюю часть комнаты, - крикнул Кокус. Темпер Бейли повиновался, влетев в открытое окно. Малышка Даффи жестом велела Бррру подойти. - Мы теряем ее. Быстро, быстро. Мистер Босс, лорд Кокус —Дама Фегг! Во имя справедливости! Немедленно на воздух. Я оставила свою аптекарскую сумку с моим коллегой прямо под эшафотом. Мы должны посадить ее на спину Льва; он может помчать ее туда, - Судья и адвокат помогли взвалить бесчувственного обвиняемого на спину Бррра. Маленькая Даффи хлопнула мужа по заду и сказала: - Вставай, ты тоже, - и мистер Босс вскарабкался прямо на позвоночник Элли, его кривые ноги были расставлены по обе стороны от нее, удерживая ее на месте. - Чтобы убедиться, что она не упадет, - сказала Малышка Даффи, - Поднимите руку, пожалуйста. Ваша светлость, распорядитесь, чтобы на эшафот принесли флакон с нюхательной солью. Это крайне срочно. Если мы не будем осторожны, она просто может покинуть нас. Затем, обращаясь к Бррру: "А ну-ка, ты", - и указала пальцем. Наконец Бррр понял ее замысел. Он надеялся, что не слишком стар, чтобы очистить оконное стекло, и на самом деле довольно сильно поцарапал поясницу при этом усилии. Он издал скорее вой, чем рев. Жевуны на галерее в ужасе разбежались, когда Бррр, Малыш Даффи, мистер Босс и пленник без сознания бросились к ним. С колотящимся сердцем Бррр отшвырнул Жевунов в сторону, как кегли, и миновал эшафот, его веревка была привязана петлей к колышку и раскачивалась от силы его порыва. Он обогнул край толпы. Какие бы шокирующие чары ни наложил Момби на мост через реку Манчкин, чтобы не дать животным уйти до призыва, он проскочит через него. Очарование не могло причинить и половины той боли, которую уже причиняло его расцарапанное подреберье. И что с того, что молнии могут его обезвредить: казнь через расстрел добилась бы того же. Прыжок сквозь кольца голубых молний был похож на то, как если бы его прошили огненными палками по всем дюймам тела. Это опалило его усы и размягчило кости, а когти выпали и больше не выросли. Шипение действительно придавало дополнительную упругость завитку его гривы, он чувствовал это сквозь мучения. Через минуту-другую из него получился бы труп похорошее. Малышка Даффи и мистер Босс, казалось, не обращали внимания на зачарованный барьер. Они сидели, как человеческие хомуты, на своем человеческом седле, которые не были оживлены палящим светом. В четырех или пяти милях за чертой города, на восточном берегу реки Манчкин, Лев остановился под деревьями квоксвуда. Элли свалилась тяжелым грузом со спины. - Она мертва? - спросил он. - Нет, - сказала Малышка Даффи, - Но я не ожидаю, что эффект от моей маковой выпечки исчезнет в течение нескольких часов. К тому времени, когда Элли начала приходить в себя, они были в дюжине миль к северу от Брайт-Леттинса. Огни деревни с одной стороны и с другой наводили на мысль о счастливых поселениях, но Спасательная бригада Элли Смит сидела на корточках в тележке, припаркованной в стороне от поля салата. Они съели оставшуюся выпечку и довольно много салата и выпили из бутылки "плонк", которую фермер неумело спрятал под какой-то мешковиной. - Я ненавижу твою новую прическу, - сказал мистер Босс Бррру, - Заставляет тебя выглядеть более щегольски, чем когда-либо. Эй, каково это - пробиться сквозь эти чары? Ты справился с этим как профессионал. - Это было щекотно, - сказал Бррр, - как щекотно, когда тебя тычут раскаленными вилами, смоченными в рассол”. Он никогда не думал получить комплимент от гнома. Это почти стоило бесконечной агонии под его шкурой, как будто он пережил попытку содрать шкуру. Таксидермия, пока ты ждешь. Элли зашевелилась. Ее первые разумные слова были: - Теперь, когда мы одни, я могу спросить. Где Лир? - Спрятан где-то в глубинке, - сказал Бррр, - С женой и ребенком. - Должно быть, у меня все еще галлюцинации. Жена? - Он старше тебя, - сказал Лев, - Запомни это. - Теперь я тоже, - сказала Элли, чувствуя головокружение. Но немного сдержанности прерий прокралось в тон ее голоса и в то, как вздернулась ее спина, - Почему ты спас меня? - продолжила она, когда то, что в ней считалось связностью, вернулось. - Я сделал это, потому что мне не нравятся хулиганы, - сказал Бррр, - и они были хулиганами до мозга костей, все, кроме Темпера Бейли. - Я сделала это, потому что не думаю, что ты виновна, - сказала Малышка Даффи, - Я был там, в Центре Мунка, без лжи, и мне было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Я действительно помню ваше прибытие. Все ненавидели Гингему. Это было освобождение. Ты была Героем нации. Сейчас назвать тебя злодеем - это политическая целесообразность. Наглый оппортунизм. Вас осудили только для того, чтобы разжечь патриотический пыл как раз перед тем, как Высокопреосвященство объявил, что в войне вот-вот откроется еще один фронт. А это значит, что для Манчкинии все идет не так хорошо, как я предполагаю. Неужели они действительно считают нас идиотами? - Очевидно, ответ "да", - сказал Лев, - И вы, конечно, знаете, что их тактика сработает просто отлично. Они найдут способ заставить побег Элли от казни каким-то образом сыграть на их военной лихорадке - Что касается меня, - сказал мистер Босс, - почему я помог? Ну, я почти не понимал, что мы делаем, пока мы этого не сделали. Но в более глубоком смысле, почему я пришел в Брайтон Леттинс? Потому что я подумал, не было ли твое возвращение в Страну Оз вызвано сбоем в работе Часов Дракона Времени. Все они смотрели на него так, как будто его мышление, возможно, прервалось. - Вы двое помните, - сказал он Льву и Жевуну. - Это предположила Рейна. Ребенок Лира, - объяснил он Дороти, - Одной из последних вещей, которые показали нам Часы, было землетрясение. После того, как он скатится вниз по склону возле рукава Гастайла. Насколько я могу судить, это произошло примерно в то же время, что и землетрясение в Скальпах. Может быть, коварная магия Часов вернула Элли вопреки ее воле - Ты проявляешь солидарность с чем-то, кроме Часов? - спросила Маленькая Даффи, - Наконец-то наступает старческий маразм. Гном хмыкнул. - Самое меньшее, что мы могли бы сделать, это поддержать ее, так как она так и не купила билет, чтобы приехать - И у меня нет обратного билета, - добавила Элли, - Я полагаю, там больше не осталось этих пирожных? Они оставляют приятное впечатление, но боже мой, они вкусные.
zanq: V В церкви Святого Проуда 1 Рейна не считала дни или часы в сутках. Она не считала предметы в коллекциях, которые делала, ни из сосновых шишек, ни из серых камней. Перья длиной от человеческого ногтя до сложенной умбрелы, цвета от бледно-белого до угольного и всех промежуточных. Кости животных — рога, крыло летучей мыши, бедренная кость, которую кто-то наполовину вырезал из флейты, а затем бросил. Она была странной и треугольной с одного конца, и никто не мог определить, от какого существа она, должно быть, произошла. Она занесла облака в каталог, но не подсчитала разновидности; она заметила отдельные погодные условия, но не подсчитала сорта. Она собрала стаю маленьких озерных ракушек, похожих на детенышей ее драгоценного большого, или на его игрушки. Жестяная чашка с наконечниками для стрел была ее любимой. Она знала каждую по весу и дизайну, по мазку тесла и пятну от лишайника. Она не знала, сколько их у нее было. Она не так пристально смотрела на семейные дела. Происшествия, предыстория, причины и следствия, самообман, представленный в виде биографий в горшках. В той мере, в какой она знала о них — своих родственниках, — они казались связанными, подвижными атмосферами. Но она научилась искусству притворяться, что слушает. Казалось, это их всех успокоило, и кто знает, может быть, она чему-то научилась. Она не считала уроки, если таковые вообще были. За два года семье удалось, в том числе, построить небольшой дом. С самого начала это было нелегко. Не намного больше, чем навес, врытый в склон холма. Скорее пещера, чем коттедж. Когда они пережили первую зиму, Нор добралась по суше до ближайшего поселения — примерно в двух неделях ходьбы — и вернулась в Незер-Хау с мешком гвоздей с квадратной головкой. Достаточно полезно, но поскольку искусство строительства не входило в число сильных сторон Лира, все были благодарны за помощь троице охотников, направляющихся на восток, чтобы поохотиться на скарка. Они остановились, чтобы напоить своих лошадей на Пяти озерах, и к тому времени, когда они уехали десять дней спустя, они построили аккуратный коттедж на каменном фундаменте, который Лир возил на место в течение года. Ему оставалось только закончить его. Крышу он покрыл черепицей как раз вовремя, хотя в ту вторую зиму дом пришлось переделать в сарай. (Кендл удалось подружиться с козой и несколькими дикими цыплятами.) Они с Нор работали всю зиму, обшивая пол и стены досками, пока Кэндл добывала в лесу съедобные корни и кору, а также семенные коробочки, чтобы основать озерную ферму. - Что нужно, чтобы создать ферму? - Однажды Лир спросил свою жену. Старая шутка. - Семья, - ответила она. Не так смешно, но это правда. Они все работали, муж, жена, сестра и, насколько удавалось привлечь ее внимание, дочь. В горах Великого Келса, которые нависали над ними на востоке, зима была теплее, чем они ожидали. Конечно, шел снег, но многие штормы, казалось, проносились над головой, сдерживая свои наихудшие силы до тех пор, пока они не продвинулись дальше на восток. А может, само место было волшебным. Давным-давно во время одинокого похода Лир обнаружил изолированный район, который он назвал Пятью озерами. У него было определенное видение прямо здесь, на холмике земли, где он теперь построил их дом. Он рассказал об этом Кэндл и Нор однажды зимним вечером, после того как утих дождь. Вот что они сделали, чтобы пережить зиму: рассказали о своей жизни так честно, как только могли. Рейна слышала эти рассказы так же, как слышала потрескивание огня. Красивые звуки, но собрать их невозможно. - Трудно вспомнить наверняка, - сказал ее отец сквозь свою клочковатую, неубедительную бороду, - Может быть, я подшил его по частям, чтобы было больше смысла. Но что я помню — то, что я думаю, что помню, — так это то, что, когда я лежал на земле в приступе сожаления, я, казалось, отделился от самого себя, воспарил над своим беспокойным телом. Я видел себя внизу, наполовину проснувшегося, ворочающегося и ворочающегося. Я заметил движение на склоне холма, недалеко от этого дома, хотя и не знаю, где именно. Я увидел старика, призрачно вырисовывающегося на столбах осенних саженцев. Он, спотыкаясь, появился откуда-то, как фигура в тумане, обретающая очертания по мере приближения. Или как яйцо браконьера из полупрозрачного превращается в твердое. Он казался потерянным, но не в той безумной манере, которая была у очень старых. Просто не уверен в его местонахождении. Он с интересом посмотрел на воду и вокруг, на сушу. Но хотя он появился из ниоткуда волшебным образом, он не видел меня ни на земле, ни в воздухе. Когда он вошел, я увидел, что в руках у него большая книга. Может быть, это была Гримуатика, но я полагаю, что в стране Оз есть и другие большие книги. Он кивнул, как бы одобряя то место, где его выбросило на берег, и повернул на север. - Я всегда верил, что ты можешь видеть прошлое, - сказал Кэндл, - Я думаю, он не мог заметить тебя, потому что тебя там еще не было. То, что вы видели, произошло гораздо раньше, - Нор хмыкнул. - Я помню, как слышала, как моя мать и Бастинда говорили о том, откуда взялась Гриммуатика. Моя мать сказала, что однажды старик подошел к дверям Киамо Ко, задолго до того, как появилась Бастинда, вероятно, еще до моего рождения, и перекусил. Он сказал, что книга была очень тяжела для переноски, и с разрешения Саримы он оставит ее здесь. Это было бы исправлено со временем. Моя мать спрятала его на каком-то чердаке, где тетушка Ведьма нашла его много лет спустя. Лир ответил: - Это странное предчувствие того, что я стану свидетелем чего-то прошлого, охватывало меня всего один или два раза, и это тоже хорошо. Я не скучаю по этому - Если мы проживем достаточно долго, - сказала его сводная сестра, - мы все в конечном итоге увидим прошлое. Это все, что мы можем видеть. - Я вижу настоящее, - сказала Кэндл. Возможно, ее мастерство было связано с женской интуицией, но более совершенной. Сегодня вечером ее понимание было скромным, - Я вижу, что чья-то маленькая девочка только притворяется спящей. Она слушает каждое наше слово. За два с небольшим года Кэндл научилась быть матерью. Мать безрассудного, беспечного, единственного ребенка - но какой ребенок им не является? Слушать было не совсем тем, чем занималась Рейна, но слышать — позволять звукам просачиваться мимо — хорошо, да. Застигнутая врасплох, она села в своей раскладушке, которая днем скользила под более высокой кроватью ее родителей. - Я не могу уснуть сегодня ночью. - Слишком много разговоров о магии, - сказала Нор. - Расскажи мне о том времени, когда ты летала на метле Бастинды, - сказал Рейна. Она заметила, что взрослым нравится, когда их просят высказаться. - Пфаа, магия, набор ядовитых надежд, - сказала Нор. Кенл сказала: - Больше никаких разговоров о магии. Тебе нужно выспаться, Рейна. Завтра мы попытаемся загнать в загон еще одну дикую овцу, остепенить ее и прищемить хвост, а ты у меня лучшая овчарка. Иди сейчас же. Ложись. Но Рейна упрашивала и ныла до тех пор, пока взрослые не смягчились. Следующий разговор принадлежал Нор. - Я была примерно твоего возраста, Рейна, - сказал Нор, - и жила в Киамо Ко, замке далеко к северу отсюда. Бастинда уже переехала жить к нам вместе с твоим отцом, который был моложе меня. - Я и сейчас такой, - сказал Лир. - Я полагаю, что Бастинда, должно быть, прибыла в Киамо Ко с этой метлой, но я не знаю, понимала ли она ее силу. Я отнесла ее в сарай, чтобы убирать за нашими гостями, и почувствовала, как она подергивается в моих руках, пульсирует жизнью. Как змея с подвязкой, когда ее хватаешь, но не извивающаяся. Это трудно объяснить. Я решила прокатиться на нем, как на коньке, но когда я перекинул через него ногу, она поднялась в воздух, - Взгляд Рейны был холодным и плоским, но ее лицо сияло. - Не приукрашивай опасность, - сказал Лир, - Я тоже катался на нем в свое время, Рейна, и это не карнавальная поездка на резных деревянных сталях, сопровождаемая мелодичной музыкой. На меня на метле напали летающие драконы, и я чуть не лишился жизни. Но нападение привело его к Кендл, и это принесло Рейну в мир, в их жизни, поэтому он перестал жаловаться. - Я хочу летать, - сказал Рейна, - Я хочу летать и видеть. - Если ты тронешь эту метлу без разрешения, ты получишь такую трепку, о которой я и не подозревал, - сказал Лир. - И я тебя тоже отлуплю, - сказала Кендл, которая была настолько добросердечной, что не ставила ловушки для полевых мышей, которые разоряли ее семенной запас. Они все смотрели наверх; они ничего не могли с собой поделать. В верхней части потолка, над чердаком, Лир замкнул треугольное пространство, забив потолок шириной в три доски. Он загнал метлу в бокс. Если бы вы не знали, что он там есть, вы бы никогда не догадались. Что касается Гриммуатики, он планировал поместить ее в полевой камень рядом с дымовой трубой, рядом с хлебной печью. Но опасения по поводу того, что придется внезапно бежать, оставив его там, где его могут найти, разрушили эту стратегию. Таким образом, Гриммуатика была завернута в старую армейскую сумку Лира и хранилась на верхней части кухонного шкафа. Готова отправиться в путь в любой момент. Всем было запрещено прикасаться к ней.
zanq: 3 Рейна считал годы не больше, чем дни. Она с трудом понимала, как понять Агроя, когда он сказал, что идет уже четвертый год войны между Озом и Страной Манчкинов. Он рассказал им о призыве животных в Страну Манчкинов и о том, как продвигается второй фронт войны — битва при Мадлен. (Не очень хорошо для обеих армий, приливное перемещение войск взад и вперед с большими человеческими жертвами с обеих сторон.) Нор вздрогнула от этого и задалась вопросом, не был ли ее муж призван на службу в армию Манчкинии. - Бррр? Хах. Он бы справился с этой обязанностью, - утешительно сказал Лир, - Они не зря прозвали его Трусливым Львом. Нор некоторое время после этого не разговаривал с Лиром. Может быть, подумал Лир с досадой, его сводная сестра так до конца и не простила его - или его мать — за то, что он ворвался в жизнь ее родителей, навсегда все нарушив. - Откуда ты так много знаешь о ходе войны? - Кендл спросила Агроя, - В этой глуши, так далеко от линии фронта? В своей запинающейся манере он ответил: - У меня больше нет ничего, чтобы заплатить за товары с вашего стола. Я ношу новости в своем сознании. Я торгую этим. Полезная монета - Тогда расскажи нам больше, - сказал Лир, - А как насчет леди Стеллы? Но Агроя никогда не слышал о Стелле, что делало все остальное, что он говорил, немного подозрительным. - Я не езжу в города, - признался он, - Племенная жизнь среди скроу - это жизнь на лугах. Переезды, походы, переезды, всегда. Пастухи стада. - Шем Оттокос все еще вождь Скроу? - спросил Лир. Аграя плюнул, но признал это. Должно быть, Оттокос был тем, кто изгнал его, предположил Лир. Затем Лир пожалел, что задал этот вопрос, потому что Агроя повернулся и прищурился на него. - Так ты Лир? Тот, кто помог нашей королеве пройти через ее последний переход? Лир сидел прямо, как шомпол, не желая подтверждать свою личность, и Кэндл уловила его колебания, но Агроя видел их молчание насквозь. Он сказал: - В тот раз я был в опале, в цепях в палатке, но я слышал, что ты сделал. - Я об этом не знала, - вмешалась Нор, - Для меня это новость. Расскажи мне - Принцесса Настоя застряла между жизнью и смертью, не в силах пошевелиться из-за наложенной на нее маскировки, и вместе вы двое сняли маскировку, - Агроя указал на Кендл, - Ты играла на каком—то струнном инструменте так хорошо, что заставляла мертвые реликвии петь, и ты, — теперь он указал на Лира, - у тебя были чары воспоминания; ты помог нашей Настое оставить ее личину человека и умереть как Слон. Это легенда нашего народа. - Как забавно, - сказала Нор их гостю. Она всегда остерегалась напыщенности, - Я надеюсь, что вы покажете его маленькие фотографии проезжающим путешественникам. - И она разговаривала с тобой перед смертью, - сказал Агроя Кендл. - О, неужели она? - спросил Лир свою жену. Он отсутствовал до последнего момента, - Ты никогда не упоминала об этом. - Она проснулась, как иногда делают умирающие, - напомнил Кэндл посетитель, - Она рассказала тебе о твоем ребенке. Кендл, извиняющимся тоном: - Я была беременна, очень беременна. Отправив Рейну с дурацким поручением и попытавшись удержать ее на расстоянии, Лир вернулся к этой теме. - Что сказала Настоя? - Агроя положил себе горсть мяса с грецкими орехами, - Она сказала, что видела обещание и проблемы, которые принесет ваш ребенок. - Ах, это, - сказала Кэндл, - Какой ребенок не полон надежд и проблем? - Наша принцесса сказала, что мы, Скроу, будем присматривать за вашим ребенком и поможем ей, если ей понадобится помощь. Настоя пообещала нам это. - Это было мило, - сказала Кэндл, - А потом она умерла. - Я больше не настоящий брат своему племени, - продолжил он, - но в честь моих предков и моей бывшей королевы я должен спросить, нуждается ли ваша дочь в помощи, которую мы обещали оказать. - О, не сегодня, спасибо, - сказала Кэндл, - Как мило с вашей стороны вспомнить. Мелодичная официальность ее голоса имела смысл для Лира: Кэндл насторожилась. Она тоже видела опасность. - Позвольте мне принести вам несколько пирожных, чтобы вы могли взять их с собой в дорогу, - сказал он. Они нагрузили Агройю всем, чем могли. Нор согласилась проводить его за северное озеро. Как только они ушли, Лир попросил Искинаари поспешить за Рейной к южному озеру, в пятистах ярдах к югу, якобы для того, чтобы найти совиные косточки и пополнить свою коллекцию. Затем Лир повернулся к Кендл, но сдерживая себя. Он был взбешен тем, что предсмертные слова принцессы Настои никогда раньше не слышал. Кендл превзошла его чувствительность. - В любом случае, что означали ее слова? Ничего такого, чего любая умирающая старая матрона не сказала бы любой беременной молодой женщине. - Неприятности, которые принесет Рейна, - разве упоминание об этом Настойи не заставило тебя оставить Рейну, когда мы ускользнули с фермы Яблочный Пресс? При этом Кендл побледнела — у квадлингов это было похоже на лихорадку - и несколько мгновений не могла говорить. Когда к ней вернулся голос, она заговорила в незнакомом регистре. Холоднее, язвительнее. Она сказала: - Дело не в Рейне, в самой его сути. Так ведь? Ты даже не злишься из-за того, что сказала или не сказала Настоя, или из-за того, говорила ли я тебе раньше. Ты. Ты. Ты все еще злишься из-за того, что я никогда не говорил о Тризме - Далеко от цели, - огрызнулся Лир. Но, черт бы ее побрал, она была права. То что Кэндл все еще могла видеть настоящее. Ее талант, казалось, исчез по мере того, как они становились старше. Да, он был зол из-за того, что она никогда не упоминала предсмертные комментарии Настои. Но Кендл была точна в том, что он все еще таил обиду на своего старого друга и любовника Трисма. Еще одна история, которую они не репетировали перед Рейной. О, Тризм. И это произошло, буквально на мгновение, снова в его сознании. Как будто видишь прошлое. На этот раз его собственное. Трисм приехал на ферму Яблочный Пресс в тот же ужасный сезон, когда Лир был в отъезде, пока Настоя была в саду, пытаясь умереть, в то время как Кэндл готовилась родить. Лир так и не узнал точно, что произошло. Преследуемый солдатами ИГ, которые когда-то были сослуживцами, прекрасный Трисм мог е найти общий язык с Кендл. Возможно, их взаимная привязаность к Лиру, их взаимное беспокойство о его безопасности свели Кэндл и Трисм вместе. Такое случалось не в первый раз. Но Кендл никогда не говорила об этом, и Тризм исчез из жизни Лира. К тому времени, когда Лир вернулся, чтобы найти больную принцессу Настою и группу Скроу в резиденции на ферме Яблочный Пресс, Трисм исчез. После того, как Лир и Кэндл помогли Настойе сбросить личину человека и умереть как Слон, Лир сопровождал ее труп обратно по высокогорному маршруту, известному как перевал Кумбрисии. Вернувшись всего через несколько дней, он обнаружил, что Кендл исчезла. Новорожденный, которому едва исполнился день, лежал завернутый в тряпки и спрятанный, чтобы его можно было найти. Конечно, Кэндл знала, что он приближается; она знала такие вещи. Она оставила козу, чтобы у него было молоко для ребенка. Он всегда предполагал, что она бросила ребенка из страха, что Трисм могли выследить убийцы, чтобы обнаружить убежище Лира. Но теперь он задавался вопросом, не оставила ли она младенца Рейну, потому что Настойя сказала, что их дочь принесет многообещающие неприятности. Опасения Кэндл по поводу их дочери всегда отличались от его собственных. Такой же любящий, но более каменный и прозаичный. Он знал, что произошло дальше. В конце концов она вернулась в монтии. Туда пришло известие, что Трисм был избит — ну, замучен - это было более уродливое, но более честное слово. Предположительно, Трисм не смог раскрыть местонахождение Лира, потому что он их не знал. И выжил ли Трисм, лучший гипнотизер драконов в арсенале Изумрудного города, вообще... Не было возможности сказать. То, что уцелело — может быть, все, что уцелело от Тризма, — это чувство Лира к нему. Тризм жил в сердце Лира, как полный комплект одежды в шкафу. Непроизвольное воспоминание о лучших из блестящих достоинств Трисма иногда вызывало непреодолимые спазмы тоски. До сих пор Лир терпел их в одиночестве, даже когда его любимая Кендл сидела напротив него у очага. Что думала Кендл о Тризм Лир не знал. Они с Лиром никогда не говорили об этом. Она отказалась говорить о Тризме, когда Лир с ребенком на руках снова встретился с ней. Чтобы сохранить хорошее впечатление Лира о своем друге? Вы могли бы ходить вокруг да около по этому поводу, но если бы Трисм не появился снова и не заполнил пробелы, Лир не смог ничего узнать. Кендл не говорила. А у Лира и Кэндл были более неотложные дела, чем опасности смены привязанностей. У них родилась дочь, зеленая, как бутылочное стекло. Зеленая, и с несколькими очевидными достоинствами. Со стороны матери девочка была настоящей крестьянкой. До того, как она встретила Лира, Кэндл была странствующим Квадлингом, легко одевающимся, как и все в ее клане. Брошенная в монтии дядей, который устал от нее. Со стороны Лира Рейн происходила из рода, если не благородного, то, по крайней мере, печально известного. Один из ее предков был Выдающимся Троппом, фактическим губернатором Манчкинии до отделения. Ее бабушка была Злой Ведьмой Востока, вызывающей разногласия, не меньше. Кто знал, какие права или ограничения передавались по наследству от этой родословной? У Лира не было причин властвовать над Кэндл или кем-либо еще. Он знал, что сам был кем угодно, только не отполированным. Он вырос без внимания Бастинды или, большую часть времени, без ее привязанности. Лишенные детства, Ваша честь! Он не улучшил ситуацию для себя, уйдя в самоволку из армии под командованием Вешникоста. Еще один неудачный карьерный ход: он помог Трисму уничтожить конюшню ИГ с летающими драконами, которые использовались для разжигания беспорядков среди племен на востоке. Подсчитай это для нас, мой хороший: во время рождения Рейны Лир был не более чем оборванцем, за которым охотились на случай, если он приведет их к Гриммуатике. При таких обстоятельствах получить в подарок радужно-зеленого ребенка еще труднее скрыть, чем знаменитый и опасный том … как много смеха в этой жизни. Я прошу вашего милосердия. К тому времени, когда он снова догнал Кэндл, после серии злоключений со Скроу, младенец был почти слишком велик, чтобы нести его на руках. Для собственной защиты Рейны он накинул ей на лицо капюшон и сказал прохожим, что она страдает чувствительностью к свету. Что это сделало с ребенком, который все эти месяцы слышал сквозь мешковину звуки человеческих голосов, но редко видел лицо кого-либо, кроме своего обеспокоенного и глупого отца? Что он сделал с Рейной, чтобы сохранить ей жизнь? После того, как он снова встретился с Кэндл в монастыре, они побродили по окрестностям. Ища способ уберечь ребенка от удушения, в буквальном и переносном смысле. У них не было никаких планов, они просто продолжали двигаться. Однажды в какой-то безымянной деревушке они остановились, чтобы обменять хлеб, молоко и вино на полевые работы до заката. На дальней стороне пыльного участка картофеля Кэндл выпрямилась, положив руку на поясницу, и с криком обернулась. Ребенок сидел в корзине для картофеля в конце ряда мотыг. Либо она сама оторвала свой мешковинный колпак, либо лиса на краю корзины вырвала его зубами. - Полегче, - сказал Лир Кендл, - полегче. Я не думаю, что лисы были злобными. - Очевидно, - заметил Лис, пристально глядя на зеленого ребенка, - вы не приняли во внимание, что развлекательная охота на лис с собаками и человеческими животными влияет на врожденное чувство сердечности Лисы. - Свет, пожалуйста, у нее болят глаза, - начал Лир. - Темнота причиняет ей гораздо больше боли, - Лиса села, чтобы посмотреть на ребенка, и ребенок, не мигая, посмотрел в ответ. Лир и Кэндл медленно двинулись вперед, схватив друг друга за руки. - Я никогда не встречал ту зеленую головешку на востоке, ту, что с метлой, но я слышал о ней. И я представляю, как она выглядела вот так. - Я подозреваю, что да, - сказала Кэндл достаточно честно, - Я тоже ее никогда не встречала. - Твоя девочка будет драться, - сказала Лиса, - Полагаю, ты достаточно травмирована из-за этого - О, очень, - сказал Лир, - и еще кое-что. Лис рассмеялся. - Она мне нравится. Она, кажется, не боится меня - Она видела очень мало существ, кроме нас, - сказала Кендл. - А я думала, что это мой родной шарм. Некоторые считают меня довольно симпатичным, но я не буду вдаваться в подробности моей общественной жизни. Возможно, ей пойдет на пользу небольшая защитная окраска. Ты думал об этом? - Лир знал это, но Шем Оттокос из Скроу не справился с этой работой. - Ты понимаешь, что я имею в виду? Зеленая лягушка в водорослях, полосатый бурундук на полосатом камне? Но положите зеленую лягушку посреди заснеженного луга, и вы недолго останетесь зеленым лягушонком. Я думаю, вы захотите обеспечить этому ребенку небольшую защиту. - Мы были бы менее чем благоразумны, если бы не сделали этого, - сказал Лир. Лис долго сидел молча. Его глаза и глаза девочки — теперь почти малышки, если бы они позволили ей ковылять — не ослабили своей хватки. Наконец Лис сказал: - Я верю, что могу дать совет. - Что ты имеешь в виду? - спросила Кэндл. - Хотя ты прав, пока она ребенок, ей нужна самая надежная защита, в своей панике ты просто убиваешь ее. Ежедневно. Так вот, я знаю одного Змея, у которого есть талант к колдовству. Я видел, как он творил чудеса с бедным ежиком-альбиносом, который очень просил… Лир и Кендл отошли на несколько шагов, чтобы обсудить предложение, в то время как Лис наблюдал за Рейной. Идея со змеем казалась тревожной, и вся концепция маскировки могла бы стать опасной, если бы она не сработала - разве они не видели, как принцесса Настойя мучилась, пытаясь сбросить с себя маскировку? Но ребенок задыхался в своей жизни, в этом нет сомнений. И как бы то ни было, Кэндл и Лир вместе сумели снять с Настойи человеческую маскировку, когда пришло время. Лир не унаследовал от матери колдовского таланта, но зато обладал случайной способностью к глубокой памяти. И Кэндл могла придать определенное очарование знанию с помощью своей музыкальной практики — она сделала это как для Лира, так и для Настойи. Так что между ними у Кэндл и Лир было все необходимое, чтобы помочь их ребенку раскрыться, когда придет время. Не так ли? Не имея ни малейшего авторитета в этом вопросе, будучи ее родителями. Поэтому они попросили Лиса позвать Змея, и Змей пришел сразу же. Когда он появился, они уже начали жалеть о своем решении, потому что Змей показался им грозным. Но, как он сам заметил, какой маслянистый изумрудный Змей не кажется грозным человеческим глазам? Это был тот самый аргумент в пользу маскировки зеленой кожи Рейны. - Я полагаю, что в некоторых лабораториях они называют это защитной хроматизацией, - сказал Змей, каждый слог выскользнул с почти небрежным акцентом, - Вы поступили мудро, подумав об этом, но ей понадобится больше помощи, чем маскировка. Очень медлительная гусеница может нарядиться бабочкой, но от этого мало пользы, если превращение происходит на поляне, плотно опутанной паутиной ядовитых пауков. - При всем уважении и так далее, - сказал Лир, - мы просим только амулет, если вы хотите его отдать. Мы сами разберемся, как ее безопасно воспитывать. - Возможно, вы правы, что сопротивляетесь моему совету. Я принадлежу к числу тех отцов, которые иногда едят яйца в гнезде. Я ограничусь вопросом маскировки и оставлю вас терпеть неудачу с вашей дочерью по вашему собственному расписанию. Некоторое время они обсуждали, где безопаснее всего воспитывать Рейну. Кендл, хотя и была бледнее некоторых, обладала смглостью Квадлинга. В лучшем случае квадлинги были гражданами второго сорта в Изумрудном городе, когда они пытались там обосноваться. Винки из любого племени считались варварами. А у Лира, несмотря на его отца-винкуса и зеленокожую мать, был цвет кожи, который выдавал происхождение Бастинды из Манчкинии, легко покрывающийся пятнами и выгорающий на солнце розово-кремовый. Таким образом, сам факт численности населения — гиликинцы и жители Манчкинии намного превосходят другие этнические группы и расы в стране Оз — означал, что выбор в пользу Рейны был очевиден. Если бы она могла быть бледной, у нее было бы больше мест, где можно было бы спрятаться незамеченной. Лис сидел с Лиром и Кендл под палящим солнцем, а расстояние колебалось от жары и насекомых. Он заверил их, что Змей был хорошим существом. Неподалеку, под деревом, отяжелевшим от хурмы, Змея извивалась вокруг Рейны. Иногда он с шипением приподнимался на кольцах, иногда обвивался вокруг нее на земле. Все еще шипя. Когда он закончил, они увидели, что он тоже сбросил свою собственную кожу. Теперь он был цвета библиотечной пасты, как червяк, непривычный к солнечному свету. - Назовите это сочувствием, - сказал он им, когда они разинули рты, - Называй это катарсисом. Когда один из нас меняется, меняемся и мы. И так же изменилась Рейна. Уродливый, обычный, благополучно обесцвеченный ребенок, спящий в своих одеялах, не подозревающий о том, что произошло, но удобно устроившийся в гнезде из примятой травы и мякоти перезрелых фруктов, через которое проскользнула Змея. Ни Лиса, ни Змея не стали бы брать плату и не назвали бы своих имен. - У нее есть будущее, которое тебе не нравится, ты бы разыскал нас и подал на нас в суд, - сказал Лис, - Нет никаких гарантий, поэтому нет никакой платы. Мы помогаем, потому что вам нужна была помощь. Сделка завершена. - Я снова стану зеленым, - сказал Змей, - но, если я не ошибаюсь, ваша дочь на какое-то время окажется защищеной. Однако помните, что я сказал о бабочке, и подумайте, как вы можете наилучшим образом защитить своего головастика. Внутри она все еще зеленая, и если она родственница Ведьмы, они будут ее искать. Ни один ребенок не может процветать, если ему суждено быть изгоем. Я иногда думаю об этом в утешение, когда собираюсь сожрать своих собственных нерожденных детенышей. - Ты мог бы спасти их сам, - сказала Кэндл немного запоздало, - Почему бы тебе не изменить их цвет? - Я вижу, вы поняли мою точку зрения, - сказал он, - Молодая змея, даже если она носит пальто, сшитое как оберточная бумага в Лурлинемасе, никогда не сможет сойти за кого-то, кроме змеи. С этими словами Лиса и Змея покинули их. Три дня спустя, без всякой уважительной причины, семья была остановлена на дороге пьяной и беспорядочной бандой боевиков из Манчкинии. Освобожденные после допроса, Лир и Кэндл были достаточно напуганы, чтобы почувствовать правдивость слов Змея. Они все еще были мишенями, как бы замаскированы они ни были. Лир летал против императора страны Оз достаточно недавно, чтобы быть помеченным как враг государства. Если он так легко добрался до Страны Манчкинов, то и агенты Императора могли бы это сделать. Затем, ради безопасности ребенка, поскольку Мокбеггар Холл был не за горами, они решили, что Лир должен обратиться к леди Стелле и попросить ее воспитывать внучку Бастинды до тех пор, пока она не сможет безопасно появиться на свет. Все это позади них. Семейные истории никогда не рассказывались. Долгие годы, проведенные без дочери в заброшенной часовне в холмах над рукавом Гастиле. Надеясь, что, возможно, императору удастся конфисковать эту кровавую Гриммуатику и таким образом устранить часть причины, по которой они отправились на землю. Надеясь, что Рейна росла счастливой и непорочной. Учились жить без нее, получая основное удовольствие от размышлений о ее безопасности. Затем, с неожиданным прибытием Рейны в компании Трусливого Льва, гнома и его хозяйки-Манчкинии, Лир и Кэндл взялись за долгожданную и изнурительную работу - беспокоиться о своей дочери более конкретно, но не более ежедневно, чем они уже делали. И обиды, которые они могли игнорировать при рождении своей дочери двенадцать лет назад, снова начали казаться актуальными. Может быть, на этот раз даже причинит больше боли. - Обещание и проблемы, которые принесет твой ребенок. Настоя сказала это Кэндл, и она никогда не говорила Лиру. Об этом, о Трисме — о себе самой, в глубине души. Холодный ожог Лир почувствовал в животе. Сейчас он стоял у стола в Незер-Хау. Не в силах сесть. Смотрит в сторону от Кендл, чтобы не задрожать от гнев. По мере того как проходят годы, и изобилие будущего истощается, суть старых ошибок и цена старого выбора постоянно пересматриваются. Негодование, интерес к обиде, вызванный тем, что с вами поступили несправедливо, вычисляется минута за минутой, жестоко, как бы вы ни старались это игнорировать. Приятель окутал дом, как дым, из-за засорившегося дымохода. Лир и Кэндл не совсем помирились. Некоторые ссоры между парами не столько доходят до кульминации, сколько каким-то образом перерастают в неоговоренное противостояние. Ни “любезное перемирие”, ни “безвыходное положение, в котором нет сомнений” не вполне описывают это. Лир и Кэндл выполняли свои задачи и выполняли свои обещания, произнесенные и невысказанные друг другу. Они сомневались, что Рейна когда-либо замечала формализующее молчание, которое угрожало закрепиться в качестве политики между ними. Нор и Искинаари, не из тех, кто делает общее дело, сквернословят об изменении настроения в семье. Они не были посвящены в невысказанные жалобы. Но что-то нужно было делать. В конце концов Гусю пришла в голову идея, и Нор предложила ее: они могли бы собрать несколько спальных мешков до того, как лето подойдет к концу, и совершить поход до ближайшего из Великих Келов, где они могли бы собрать запас диких рубиновых помидоров. Высушенные, они сохранялись целый год и дополняли любое холодное зимнее блюдо ароматом лета. Семья отправилась в путь. Путешествие не было удачным - слишком холодно и ветрено для такого раннего времени года. Когда они прибыли на место, то обнаружили, что какие-то горные жадины уже опустошили участок. Они вернулись домой больные, усталые, с пустыми руками и еще более тихие, чем прежде. Искинаари и Нор, шедшие позади, пожали плечами друг на друга. Ну что ж, мы попытались. Рейна, конечно, казалось, ничего не замечала, просто продолжала идти. Она собирала желуди и лесные орехи. Они загремели у нее в карманах, когда она побежала вперед. Семья вернулась в Незер-Хау на Пяти озерах, в сторожевой дом, как они его называли, потому что из парадной двери они могли видеть ближайшее северное озеро, а из противоположной двери - южное. Они обнаружили, что в их отсутствие в их доме был произведен обыск. Они считали Агрою виновником. Вероятно, он вернулся после того, как Нор попрощалась с ним. Он болтался на одном из холмов над озером, ожидая дня, когда отсутствие дыма от костра для завтрака объявит об отсутствии жильцов. Четыре оловянные ложки, которые Маленькая Даффи и мистер Босс дали им пропавшие без вести, а также мешок муки и еще один мешок соли. Лучший нож Лира для снятия шкуры и его единственная бритва. Они предположили, что метла все еще была заключена в потолке, так как не видели никаких признаков того, что доски были оторваны и заменены. Купол Кендл висел на стене. Наполовину вынутая из мешка, Гриммуатика лежала на столе на виду у всех. Должно быть, вору это не понравилось. Тем не менее, независимо от того, была ли Гриммуатика признана или нет, кто-то знал, что она там была. Это можно было бы описать, чтобы кто-то другой мог опознать. Кто-то знал, что там была Рейна. У них было украдено больше, чем ложки и бритва, мука и соль.
zanq: 4 Почему день с самым ярким голубым небом сопровождается намеком на дурное предчувствие? Может быть, это всего лишь обычное знание о быстротечности — все превращается в пыль, в гниль, в ржавчину, в моль. Что-то в этом роде. Или, может быть, дело в том, что сама красота невидима для глаз смертных, если только она не сопровождается какой-нибудь приторно-сладкой эсхатологической вонью. Беспокойство, которое они испытывали после обнаружения Гриммуатики каким-то незнакомцем, только росло с каждым днем. Тот, кто смотрел на него, возможно, знал, что это такое, но боялся взять его. Или, возможно, увидел в этом что-то сверхъестественное и сбежал. Если вор был Агройя, как он им сказал, то он торговал новостями. Слово уже прозвучало или скоро прозвучит. Слишком рано. Искинаари взял на себя смелость провести кое-какую разведывательную работу. Как бы он ни был предан Лиру, он питал здоровое уважение и к собственной шее. Он не хотел закончить жизнь блюдом с гусиной грудкой, если только не будет альтернативы. Он вернулся в разгар полудня. Рейна собирала стручки молочая с клочка луга у северного озера. Женщины вязали шерсть. Лир услышал, как Искинаари прочистил горло на южном дворе, и вышел на свет, в аромат сосновой смолы. Солнечный свет, падающий на опавшие коричневые иглы. Увидев выражение лица Гуся, Лир сказал: - Дай угадаю. Вы видели жука, который потерял ногу в бою, и вы знаете, что настал конец времен. - Не смейся надо мной, пока не услышишь, что я хочу сказать, - огрызнуласьИскинаари, пытаясь отдышаться, - Ты прав. Примерно в десяти милях к югу от Первого озера я наткнулся на банду тролей — полагаю, гликкунов, — которые объединились с большой семьей древесных эльфов. Лир приподнял бровь. - Я знаю, это звучит нелепо. Ни гликкуны, ни эльфы не любят общество, отличное от их собственного. Гликкуны с подозрением относятся ко всем говорящим Животным и не стали бы разговаривать со мной, но эльфы болтают глупо. Они сказали мне, что они делают. - Я полагаю, вы пришли сюда, чтобы изнасиловать и ограбить. - Нет. И, конечно, я не сказал, что здесь есть усадьба. Но я слышал, что некоторые троли становятся недовольными из-за союза, который они заключили с Момби и жевунами. Они начинают думать, что их правитель, Саккали Олух, поторопился, и что Гликкус станет грабителем Манчкинии так же, как Манчкиния чувствовал себя грабителем ИГ. Созрел для грабежа и готов к тяжелому налогообложению и так далее. И, конечно же, изумруды в Скальпах, контролируемые троллями в течение незапамятного времени, значительно помогли бы Манчкинии оплачивать армии, которые они содержали. Так что эта отколовшаяся банда троллей ничего этого не хочет. Они изучают другие возможности добычи полезных ископаемых в Винкусе. - Я сомневаюсь, что они много здесь найдут, - сказал Лир, - но, с другой стороны, камень очень похож на камень для меня. Может быть, мы собирали картофель на полях с золотыми самородками, а я никогда этого не замечал. - Ты упускаешь главное. Тролли с эльфами? Послушай... - Я согласен, маловероятный союз. Я когда-либо встречал только одного эльфа, что-то вроде тарабарщины по имени Джиббиди. Я полагаю, он не был среди них? - Я не спрашивал их удостоверения личности. Ты будешь слушать? Эльфы сказали, что второй фронт войны — тот, что открылся в Мадленах, — нарушил их естественную среду обитания. Армия животных манчкинии была особенно разрушительной. Поэтому некоторые эльфы смотрят на восток, чтобы посмотреть, безопасно ли здесь селиться. Они путешествуют с гликкунами, потому что тролу всегда можно доверять в бою. - Что в этом для гликкунов? - Похоже, ничего, кроме еды. Гликкуны - коровьи люди; если они не в своих изумрудных шахтах, то пасут свой скот. Они не знают, как приготовить что-нибудь съестное, кроме сыра, творога и йогурта. Поиск пищи в лесу выходит за рамки их компетенции, и это то, что древесные эльфы делают лучше всего. И все эльфы любят готовить. Я бы подумал, что это общеизвестно. - Я никогда не получал никакого формального образования, - сказал Лир, - Но вопрос о том, являются ли эльфы прирожденными гурманами, вряд ли кажется тебе чем-то таким, о чем можно болтать. Хочешь немного воды? - Я слышал, как трол обращался к одному из эльфов, когда я собирался уходить. Он сказал, что большая награда была назначена за открытие некой волшебной книги, утерянной несколько лет назад, но почти наверняка спрятанной, неповрежденной, где-то в глубинке страны Оз. Волшебная книга могла бы расширить разнообразие их меню. Я думаю, он просто пошутил, но если маргинализованные группы населения, такие как странствующие эльфы и недовольные гликкуны, знают, что нужно искать такую книгу, как ”Гриммуатика", я бы сказал, что наша недавняя доброта к этому грабителю Скроу, Агройе, была ошибкой. Лир был склонен сбрасывать со счетов все, что было подслушано между гликкунами и древесными эльфами. Тем не менее, он должен был согласиться с тем, что истощение государственных средств из-за расходов на эту войну, в которой нельзя было победить, могло только возродить пыл в поисках Гриммуатики. Пыл, который разделили бы обе стороны. Книга могла бы дать решающее преимущество той стороне, которая получила бы доступ к ее непревзойденному запасу заклинаний. - Я надеюсь, вы не думаете, что нам нужно собирать вещи и становиться бродячими музыкантами или чем-то в этом роде, - сказал Лир, - Я пришел к выводу, что Пустота - это блаженное место. Условно говоря. - Ты не слушаешь, не так ли? Ваши враги наконец-то суммировали это. Древесные эльфы и гликкуны знают, что книгу, как ожидается, найдут у зеленокожей девушки возраста Рейны. Власть имущие помнят Конференцию Птиц десять лет назад, на которой мы с тобой оба летали, крича "Бастинда жива!’ над Изумрудным городом. Только они больше не воспринимают это как политический театр. Они думают, что это было пророчество. По крайней мере, так они говорят. Может быть, когда на твоего милого мальчика Трисма напали солдаты императора, они выбили из него слово о зеленокожей дочери. - Его здесь не было, когда она родилась... — начал Лир, но остановился. Кендл не сказала, когда Трисм был или не был на ферме Яблочный Пресс. Может быть, Трисм видел маленькую зеленую Рейну еще до того, как Лир заключил ее в свои объятия. - Не имеет значения, откуда они знают, - сказала Искинаари, - Это мог быть какой-нибудь оракул, это мог быть какой-нибудь Лесной Дрозд, визжащий в обмен на милосердие. Важно то, что они собрали все воедино. Боюсь, что соединение в вашем доме двенадцатилетней девочки и Гриммуатики - это опасная уступка. - Если бы я мог прочитать книгу, я мог бы найти заклинание, чтобы сделать ее невидимой, - сказал Лир, - Но я не могу это прочитать - Ты позволишь Рейне попробовать? - Я бы не посмел - Ты ей не доверяешь. Хороший отец. - Я не знаю, какой вред может нанести ей книга. Я, конечно, не мог так рисковать - Ну, что ты предлагаешь нам делать? Не в первый раз Лир задавался вопросом, что же он сделал, чтобы заслужить преданность Гуся. Искинаари мог взлететь в любой день, когда ему заблагорассудится. Но он жил без семьи или стада, проживая годы с Лиром, как слуга. - Мы подождем, пока моя сестра и моя жена проснутся, и мы обсудим это с ними - Они не будут спрашивать моего мнения, - сказал Гусь, - но я все равно его выскажу. Птицы остерегаются ночевать в одном и том же гнезде более одного сезона. Возможно, пришло время... Рейна спешила по дому, Тэй, как обычно, следовала за ней по пятам, поэтому Искинаари остановилась. - Ты, бедняга-хлыст, торопишься, - сказала Гусыня. - Несколько древесных эльфов купаются на берегу южного озера. Я не видел древесного эльфа с тех пор, как жил в Мокбеггаре, и то только один раз, издалека. Они поют какую-то песню, и их голоса разносятся над водой, как музыка из шуршащей бумаги. Разве ты не слышишь этого? Гусь и человек обменялись взглядами. Снова нуждаясь в том, чтобы быть тяжелым, Наковальней Закона, Лир сказал так мягко, как только мог: - Я не думаю, что тебе лучше идти туда, милая. - О, я просто... - Он сказал "нет", - огрызнулась Гусыня и бросилась к ногам девушки. И, может быть, именно поэтому он остается здесь, подумала Лир. Он стремится обеспечить тот кусочек дисциплины, с которым я не могу справиться. 5 Было лето, им не нужен был огонь. Они держали Рейну в закрытом помещении и в тишине, пока эльфы были по соседству. - Разберитесь со своими коллекциями, - сказал Лир, - Нет, ты не можешь взять с собой мешок камней или чашку желудей. Возьмите свое любимое из каждой коллекции и оставьте остальное позади. Мы вернемся и заберем их в другой раз. Прекрати свой плач. Мы стараемся не привлекать к себе внимания. Чтобы не двигаться, как маленькие мышки под взглядом ястреба. Насколько знала семья, древесные эльфы и троли-отступники никогда не измеряли крепость очага в Незер-Хау. Но после целого дня обсуждений и двух дней подготовки семья была готова покинуть свой загородный дом. Тяжелые сердца, тяжелая поступь, но очень легкий багаж. Они мало что взяли с собой. Метлу они доверили бы карнизу, но не могли оставить книгу. Может быть, они наткнутся на мистера Босса и каким-то образом убедят его забрать Гриммуатику обратно. Скрывать это от всех этих жадных и своенравных читателей магии значило отнимать у них время. Они отправились в путь пешком. Они пересекут реку Винкус, а затем реку Гиликин, прежде чем им нужно будет попрощаться. Пересечение Винкуса казалось проблематичным, пока они не встретили лодочника. Он бросился в атаку, чтобы направить свое маленькое судно через воды, обрушивающиеся со склонов Келса, но доставил их в целости и сохранности. С другой стороны, они обнаружили, что полумесяц земли между Винкусом и более тихой рекой Гиликин теперь обрабатывается. Возможно, предположил Лир, Оз пытался обеспечить собственные потребности в пшенице, кукурузе, ячмене. Однако несколько ворчащих рабочих лишили Лира всякого представления об успехе. Штормы, которые бушевали высоко над Незер-Хау, улеглись здесь, и снег выпал рано и остался глубоким. На своеобразном перекрестке на этой волнистой речной равнине, мимо которой с шести или восьми разных направлений проезжали повозки, въезжая и выезжая, словно по спицам колеса, члены семьи попрощались. Быстро, по существу. В каком-то смысле они последовали примеру Рейны, ее резкость успокаивала взрослых, помогая им избегать вытянутых лиц и грубых замечаний. - Ты дитя страны Оз, - сказал Лир своей дочери, - Твоя мать - квадлинг, твоя бабушка была жевуном, а твой дедушка из винкуса. Вы можете отправиться в любую точку страны Оз. Ты можешь быть дома где угодно. Лир повернул на север, в сторону Киамо Ко. Гриммуатика была у него под мышкой. Искинаари суетился рядом с ним, как государственный служащий, самоуверенный. Свеча — обиженная, но понимающая их стратегию — пошла на несколько шагов впереди. Лир видел, как она пытается сдержать дрожь в плечах. Он подумал: - У любого, кто может быть дома где угодно, на самом деле нет дома вообще. 6 Итак, несколько дней спустя, ранним осенним днем с сильными ветрами и периодическими шквалами, когда ее тетя Нор стояла сбоку, наклонившись под узлом с багажом, а Тай бежал за ней по пятам, Рейна пришла в гиликинский город Шиз.
zanq: 7 - Почему вы думаете, что ваш ребенок будет преуспевать в Сент-Проудс? В свое время Нор Тигелаар сталкивалась с повстанцами, коллаборационистами и спекулянтами на войне. Она пережила похищение, тюрьму и членовредительство. Она продавала себя не за наличные, а за военную информацию, которая могла пригодиться сопротивлению, и при этом сталкивалась с самыми разными типами людей. Однако она не думала, что когда-либо видела кого-то похожего на директора или его сестру, которые оба сидели перед ней, одинаково сложив руки в воздухе примерно в шести дюймах над коленями. Как будто они боялись, что могут по рассеянности начать дуэт самобичевания в своей собственной приемной. - Я не из тех, кто много путешествует, проктор Клэпп... - Пожалуйста, зовите меня Гэдфри, - сказал брат. На его лице мелькнула улыбка, настолько слабая, что она могла бы сойти за зубную боль; затем его лицо превратилось в хорошо вычищенный призовой калабаш, на который оно больше всего походило. Его жесткие волосы были зачесаны назад, как живая изгородь из самшита. - Гэдфри, - сказала Нор, пытаясь скрыть свое отвращение. Она надеялась, что эта школьная стратегия не была ошибкой, - Я приехала из семейного дома в горах, чтобы найти место для моей девочки. Видите ли, ее отец погиб во время землетрясения, а у меня не хватает ума знать, как ее учить. Мы живем далеко отсюда, в Грейт-Келсе, но мы знаем, что у Сент-Проуда самые высокие рекомендации. - Ну да, естественно, но что заставляет вас думать, что ваша маленькая ученость будет процветать при нашем особом научном режиме? - Что он хотел услышать? - По общему признанию, у нее была не самая лучшая подготовка, - Нор поправила края шали, - В некоторых семьях на восточных высотах академическое образование девочек не считается необходимым или даже полезным. Но я — то есть мой бедный муж и я — хотели для нее самого лучшего. Сестра, мисс Айрониш Клэпп, протянула руку. - Сент-Проудс, конечно, причисляет себя к лучшим семинариям, но в нынешних суровых условиях, боюсь, средств на поддержку неподготовленных студентов-стипендиатов просто нет. О, подумал Нор, это все, что нужно? - Возможно, я неверно истолковал наши надежды на мисс Рейнари. Мне следовало говорить более осторожно: мы с моим покойным мужем хотели для нашей дочери самого лучшего, что только можно было купить за деньги. Мисс Айрониш провела ногтями по розовой ладони. Ее глаза не сузились и дыхание не участилось, когда она сказала: - И как выросли расходы из-за нехватки продовольствия в военное время. - Я уверена, что вы можете подготовить мне билл за первый год, который мы сможем уладить до того, как я уйду, - сказала Нор. - Конечно, дама Ко, - сказал Гэдфри Клэпп, - Это входит в компетенцию моей сестры. Но ребенку, не обученному основам, может потребоваться больше времени, чтобы закончить наш курс обучения, чем тому, кто получил ответственное образование. Вам следует составить бюджет на несколько лет. - Мы тщательно изучим ее сильные стороны, - сказала мисс Айрониш, - Если они у нее есть, то есть - О, она достаточно сильный ребенок, вот увидите, - сказала Нор, - Не своенравный, - добавила она, - И не неприятный. - Я не могу сказать, что она хорошо себя представляет, - призналась мисс Айрониш, - У девушки из Сент-Проуда должно быть определенный. Гм. Талант, - Все они повернулись и посмотрели в узкие окна, отделявшие приемную проктора от зала ожидания. Дубовые колонны, увешанные стеклами из старого зеленого стекла, покрытого вертикальными моренами возраста. Позади них Рейна сидела, сгорбившись, на стуле, засунув пальцы в рот. Лук, который Нор купил у молочника, имел изможденный вид лисы, которую загнали гончие. - Мы полагаемся на ваши добрые услуги, чтобы подбодрить ее, - сказала Нор. - Но как вы выбрали школу Сент Проуда? - спросил проктор. Кокетка готовится к комплиментам. Нор тщательно подготовилась к этой усмешке; она была готова. - Мы рассмотрели несколько мест. Дом для Маленьких мисс в Тикнор-Серкус казался многообещающим, но у них есть лошадиный набор, в основном из семей Перты Хилс. Немного недалекий. Институт Бокстейбл, похоже, охвачен свирепой лихорадкой, и из-за карантина об интервью не могло быть и речи. Я понимаю, что Женская академия мадам Тистейн в Изумрудном городе пользуется очень большим уважением, но каждый беспокоится о безопасности ребенка, оставленного на их попечении. - Безопасность? - Мисс Айрониш говорила так, как будто это было слово на иностранном языке, слово, с которым она раньше не сталкивалась. - Ну, так намного ближе к фронту. - Не намного ближе, когда дракон летит. - Есть близкое и есть еще ближе, - объяснила Нор, - Получив шанс напасть на один из двух великих городов страны Оз, жители Манчкинии без колебаний возьмут штурмом Изумрудный город. Я не могу рисковать. Я удивлена, что кто-то из родителей смог бы. - Ну что ж, мы терпеть не можем побеждать по умолчанию, - Мисс Айрониш, как ни странно, обладала тем умением находить способ обидеться на любое замечание вообще. Пришло время перейти в наступление. - Я выбрала Сент-Проудз за его традиции в воспитании достойных юношей и девушек. Я подумала, что вы сможете защитить ее достижения перед конкурентами. Я могу рассмотреть альтернативные варианты, если это окажется пустой тратой вашего времени... - О, здесь нет конкуренции, не всерьез, - сказал проктор Гэдфри, - Мы находимся почти на расстоянии крика от великих колледжей Шиза — не то чтобы наши студенты склонны повышать голос при любом неподобающем проявлении. Я уверен, что вы знаете историю Сент-Проуда. Мы открыли наши двери на третий год правления Озмы Библиотекарши, как вы могли догадаться по великолепной резьбе на притолоке. Считалось, что они из школы Аркавиуса, но у нас есть документы, более или менее подтверждающие, что мастер сделал их сам, - Нор не заметила резьбы и не обернулась, чтобы посмотреть. - Это красивое здание в великолепном окружении, - сказала она, указывая на узкую и темную улицу, на которую выходил холл Основателя. - Магнус Сент-Проуд был теологом-юнионистом, чья работа проложила путь к знаменитой дискуссии о душах животных, проходившей в колледже Трех Королев. Необычайно преуспевающий для епископа, он оставил свой дом на благо образования — когда—то это был епископский дворец - и пожертвовал школу, чтобы она служила питательной средой для молодых студентов-юнионистов. Поскольку времена стали более светскими, мы стремились сохранить как можно больше обычаев молитвы и послушания, которые кажутся разумными. - Хотя мы стремимся к неконфессиональному срединному пути, который иногда кажется мне сумасшедшим, - заметила мисс Айрониш, редкий случай, когда она, похоже, не согласна со своим братом. - Я уверен, что трудно найти идеальный баланс между благочестием и популизмом, но я в равной степени уверена, что вам это удастся, - Нор не терпелось уйти, пока Рейна не сделала что-нибудь, чтобы дисквалифицировать себя. - Где вы учились, дама Ко? - спросил проктор Гэдфри. - Вы бы об этом не слышали. Очень маленькая местная приходская школа в Грейт-Келсе. - Ах, забытые богом земли, - сказала мисс Айрониш. - Не богом забытый, а просто богом забытый, - сказал Нор с притворным весельем, - Но прежде чем мы рассчитаемся, могу я поинтересоваться численностью и составом студентов в этом году? - Конечно, мы начинали как школа для мальчиков, - сказал проктор, - Мы открылись для девочек во времена правления Озмы Невероятно Любимой, - Мисс Айрониш нежно приложила кулачок к груди. - Разумеется, держались на герметичном расстоянии друг от друга. Девочки жили в общежитии, а мальчики - в пристройке над конюшнями. - Однако в эти печальные времена, - сказал проктор Гэдфри, - мальчикам разрешено готовиться к армии. Поэтому нам пришлось принять меры, чтобы разместить их за городом. В военном лагере для юниоров. Для обучения обращению с огнестрельным оружием, рапирами и такими музыкальными инструментами, которые требуются в марширующих оркестрах. - Мальчики очень заняты, поэтому девочки здесь, в городе, больше не общаются с мальчиками в лагере. Мы называем его "Военный центр Сент-Прауд", хотя не знаем, будет ли это постоянное соглашение или мы заключим контракт после окончания войны. - Поскольку я знаю, что матери беспокоятся, в наши дни я нахожу утешительным тот факт, что в этом кампусе нет мальчиков, которые приставали бы к нашим девочкам из Сент-Проуда, - сказал брат. - Не то чтобы ты слишком беспокоился, - сказала сестра Нор. Они оба снова взглянули на Рейну, которая откинулась на спинку стула и демонстрировала скудную преданность искусству осанки. - А есть другие девочки ее возраста? - спросила Нор. - В этом году у нас около сорока девушек, от чуть младше мисс Рейнари до на несколько лет старше. Примерно пять или восемь закончат школу следующей весной и поступят в Университет Шиз, если им посчастливится получить место. Около восьми очень хорошо справились со своими уровнями O, но уровни Z - это то, где проявляются различия. Сорок девушек. Рейна должна быть достаточно надежно спрятана в компании сорока студенток примерно ее возраста. - Как мы свяжемся с вами в случае возникновения проблем? - спросил проктор Гэдфри, когда его сестра приступила к составлению счета. - Я буду снимать комнаты в небольшом жилом доме, когда буду в городе, - сказала Нор, - Как только я устроюсь, я отправлю вам адрес. Но большую часть времени я буду недоступна, поэтому я должна верить, что в критической ситуации вы будете относиться к Рейнари как к одному из своих - На это вы можете положиться, - сказал проктор Гэдфри. - Это и многое другое, - сказала мисс Айрониш, промокая бумагу и скромно складывая ее, прежде чем передать Нор, чтобы она могла снова открыть ее. Милая Лурлин. Какое счастье, что бывший работодатель Нора, этот старый похотливый людоед, умер, оставив небольшой мешочек с золотом и меттанитовыми флоринами, созревшими для сбора. Держа мешочек под столом, чтобы братья и сестры Клэпп не могли видеть, сколько у нее денег, она достала шесть монет и разложила их блестящей линией вдоль стола. - Я забыла налог на продукты питания, - решительно сказала мисс Айрониш, и седьмая монета вышла, чтобы присоединиться к остальным. - Мисс Рейнари теперь учится в школе Святого Пруда, - сказал проктор Гэдфри, вставая и протягивая руку Нор, - Она уже прошла долгий путь, и ей предстоит пройти еще более долгий путь - Я найду ей комнату и осмотрю ее, - сказала мисс Айрониш. Увидев выражение лица Нор, она сказала: - Я имею в виду то, что она знает, поэтому мы решаем, в какой класс ее поместить - Ее трудно разместить, - пробормотала Нор. Они все еще раз посмотрели на Рейну, которая не заметила, как они встали. Она взяла Тая к себе на колени и, казалось, что-то шептала ему. - О боже, конечно, здесь нет домашних животных, - сказала мисс Айрониш. Не сводя глаз с Рейны, Нор взяла пальцами восьмую монету и шлепком положила ее на стол. Она не знала, что это была за монета, но засунула кошелек обратно в рукав и вышла из комнаты без комментариев. Она убедилась, что дверь за ней закрылась, запечатав семью Клэпп внутри, прежде чем заговорила. - Ты можешь быть счастлив здесь, а можешь и нет, - сказала она, - Никто из нас не знает, где и когда случается счастье. Но я думаю, что ты будешь в безопасности. Мы намерены отправиться в Киамо Ко, в Келс, чтобы посмотреть, можно ли вести более уединенную жизнь так далеко. - Как долго мне придется здесь оставаться? - Представлено в виде заявления. Нор не хотел лгать. Поскольку Рейна так часто отказывалась от человеческого контакта, Нор положила руку на голову Тая. Его щетина была теплой и мягкой на ощупь. - Кто-нибудь придет за тобой, - С конца улицы она оглянулась на Холл Основателя. Это была строгая коробка из известняка в симметричном стиле, с узкими водянистыми окнами, расположенными в глубоких углублениях. Как девять ледяных надгробий, вмурованных в фасад. Ни единого завитка резного орнамента на архитраве или капителях пиляр, поддерживающих портик. Лента, которую Нор купила для Рейны, чтобы приукрасить ее для своих новых друзей, теперь казалась не столько подарком, сколько ударом. Медальон в форме сердца, покрытый лаком краснее тисовой ягоды, висел на цепочке на шее девушки и был спрятан за кокеткой ее сорочки. Хитрая сентиментальная вещица, купленная у ювелира за баснословную сумму. То, что, как я и предполагал, могло бы понравиться девушке, хотя она бы этого не сделала, и Рейна приняла это без комментариев. И не надеялась, что однажды это может что-то значить для девушки, когда и если она когда-нибудь узнает, что такое сердце. Хотя, может быть, то, что она уже изолирована, помогло бы девочке не так сильно страдать в компании своих сверстников. О, Рейна, подумала она. Я сама себя зашила, чтобы у меня никогда не было детей, которых можно было бы оплакивать, и ты все равно вошла в мою жизнь.
zanq: 8 Давайте не будем начинать с неодобрения, - сказала мисс Айрониш. - Но там нет света, - сказала Рейна. Нет, Рейнари. Она пыталась вспомнить. - Ты будешь здесь в основном по ночам. Ночью во всех комнатах темно. - Нет если есть луна. - Вы будете слишком уставать, чтобы не спать, глядя на луну. Жаль, что внизу нет дополнительной кровати, но твоя мать не обратила внимания на сроки регистрации. Тебе повезло, что мы тебя разместили. С нашей стороны это милосердие! - Здесь нет света. И без окна. Мисс Айрониш, казалось, не слышала. - Тебе предстоит наверстать упущенное больше, чем любой девушке, которую мы когда-либо принимали. И поверьте, в свое время мы принимали настоящих неудачниц. Рейна протянула руки. Она могла дотронуться до наклонных балок с обеих сторон. Это была не комната. Это был гроб в форме палатки. И пахло древесной плесенью; она могла видеть пятна гнили там, где дождь должен был проникать сквозь шифер. - Ты должна следить за этими торчащими гвоздями, - сказала мисс Айрониш, - Они будут царапать тебе кожу головы, если ты будешь сидеть слишком близко. Завтрак в пять. Будет звонок, ударят один раз. Если ты не услышишь его, то пропустишь завтрак. Ты не пропустите его больше двух раз, я это гарантирую. Рейна поставила свою маленькую дорожную сумку на пол. Она подумала о камне в нем, о кости, о шелухе, о пере. - Можешь повесить свою одежду на пару крючков - я знаю, что у тебя их не так много. Это достойная скромность, и я ее приветствую. Думаю, мы будем очень хорошо ладить, мисс Рейнари - Что мне теперь делать? - Ты можешь провести вечер, устраиваясь поудобнее. - Можно мне чего-нибудь поесть? - Ваша регистрация будет действовать только с завтрашнего завтрака. Однако я не монстр. Я пришлю наверх девушку с подносом. Включая воду для вашего существа. В любом случае, что это такое? - Рисовая выдра. Его зовут Тэй - Я не думаю, что он будет здесь счастлив. Рейна подумала, что лучше не отвечать первым, что пришло ей в голову. Кто бы мог? Видите ли, она уже училась. - Где здесь лампа? - спросил я. - У нас не было бюджета на лампу - Как я могу учиться и наверстывать упущенное без лампы? - Очень хорошо. Я начну вести бухгалтерскую книгу и записывать все ваши требования, чтобы ваша мать могла возместить расходы академии, когда она придет в День посещения - Когда это будет? И книгу тоже, если она у вас есть. - День посещения - через месяц после Лурлинемаса. Примерно через одиннадцать-двенадцать недель. Что касается ваших предпочтений в чтении, я выберу том из моей частной библиотеки религиозной литературы. Как хорошо ты читаешь? - Я не знаю - Если ты сможешь извлечь хоть какую-то пользу из того, что я вам пришлю, я буду удивлена. - "Я тоже", - подумала Рейна. Но все, что можно было почитать, было лучше, чем ничего. Мисс Айрониш спустилась по пыльным деревянным ступенькам — не на один пролет, а на несколько, так как чердак, заставленный потрепанной мебелью, отделял чердак от спален, в которых спали другие девочки. Уходя, она довольно весело напевала что-то в минорной тональности. Рейна достала свои сорочки, нижнюю юбку и новую пару туфель из светлой кожи, зашнурованных по бокам. Сквозь щели в черепице пробивался слабый свет, а это, как она подозревала, означало, что холод, ветер и снег тоже будут просачиваться внутрь. Когда она снова услышала шаги, она подошла к двери, чтобы поприветствовать девушку. Поднявшись на лестничную площадку, таща лампу и тарелку на подносе, она столкнулся с забавно выглядящим ребенком с острыми зубами и веснушками, а также с заросшей сорняками головой с коротко подстриженными пепельно-каштановыми кудрями. - Ну вот, мисс Рейнари, - сказала она, - Все, на что вы можете надеяться в пентхаусе. - Это не так уж много. Это ужин? - Мне очень приятно познакомиться с вами, - многозначительно сказала девушка. Рейна попытался разобраться в этом и предпринял вторую попытку. - Меня зовут Рейнари. - Я знаю, мисс Рейнари. И меня зовут Скарли. Это печенье и несколько кусочков сыра, спрятанных под салфеткой, пожалуйста. Я также положила две имбирные булочки, когда повар не смотрел. Рейн взяла поднос. Тай, который любил сыр, сбежал с его большим количеством. - О-о-о, у тебя есть своя личная крыса, - сказал Скарли, - Это немного поможет, здесь, наверху. - Не могли бы вы, - сказала Рейна, пытаясь, пытаясь быть нормальным, - не хотели бы вы булочку? - Я получаю свое после уборки. Когда ужин будет готов. - Мы будем вместе учиться?” - Мисс Рейнари, я не студент. Я горничная на кухне. Смутные воспоминания о Мокбеггар Холле. - Когда-то я была горничной на кухне. - Ого, нет! Действительно? Но Рейне было сказано никогда не говорить о ее прошлом. Она уже нарушала правила. Она попыталась исправить свою ошибку. - Нет. Я просто подумала, на что это может быть похоже. - Это может быть очень весело. Но это не так. Теперь я должна спуститься вниз. Там нужно накрыть столы. Сегодня вечером у них будет свежий хлеб с полей, - Скарли засунула руки в карманы фартука, - Мисс, я принесла вам несколько лишних тряпок, чтобы заткнуть эти трещины. Тот, что возле дымохода, - худший из всех. Это поможет. - Откуда ты знаешь? - Обычно это моя комната - Почему они поселили меня здесь? - Не чувствовать себя особенным - Я не понимаю. - Занятия в школе начались две недели назад. Ты опоздала. В одном проктор Гэдфри Клэпп, мисс Айрониш Клэпп и другие сходятся во мнении, что студенты Сент-Проуда не должны чувствовать себя особенными ни в чем, кроме того, что они студенты Сент-Проуда. У богатых заперты их модные плащи, и их имущество тоже заперто. Самые умные должны выучить достаточно других языков, чтобы у них закружилась голова. - А как насчет бедных? - Чаще всего их не впускают. А ты, я не знаю, богата ты или умна, но я точно знаю, что ты опаздала. Так что тебя поселили в моей комнате. Возможно, ты уйдешь после того, как они лучше поймут, насколько ты скромна - О, я думаю, что я довольно скромна. - Это правильный поезд, на котором нужно ехать. Скарли рассмеялся, - О, я чуть не забыла твою книгу, - Она вытащила ее из-за нагрудника фартука и нахмурилась, увидев слова из серебристой фольги, оттиснутые на корешке. - Что это за книга? Что там написано? - Мисс Рейнари, я уже говорила вам, - сказала горничная, - Я здесь не студент. Я не умею читать. Однако довольно кудрявые буквы, разве ты не впечатлена? Рейна взяла книгу. Она с трудом могла разобрать название из-за завитушек шрифта дисплея. - Я думаю, здесь написано "Прочитай меня и умри", - сказала она. - Ты - настоящая визитная карточка! Мне будет приятно, если ты будешь рядом. Очевидно, Скарли подумал, что Рейна пошутил. Ха! Ее первая шутка, и она даже сама ее не поняла. Когда горничная была на полпути вниз по верхнему пролету, Рейна поспешила к двери. - Но, мисс Скарли, где вы остановитесь сегодня вечером? - спросила она. - Только Скарли, без всяких там мисс. Я буду спать в общежитии для мальчиков "через дорогу", - последовал ответ, - Там нет мальчиков, но есть привидения, говорят все девочки. - Призраки чего? - Все мальчики, о которых они мечтают! Она смеялась про себя, спускаясь по обеим лестницам. Наверное, она немного туповата, подумал Рейна. Название книги оказалось "Достигай меня каждый день". Это был сборник молитв, написанных мелким мелким шрифтом. Рейна все еще не могла читать достаточно хорошо, чтобы вдохновиться этим. Она действительно пыталась. В конце концов она уставилась на буквы и представила, что в них написано что-то более пикантное, и заснула вместе с Таем на подушке. Теплый запах Тая помог замаскировать вонь плесени. Она пропустила завтрак не только в то утро, но и еще восемь раз подряд.
zanq: 9 Там было шесть инструкторов. Проктор Клэпп руководил ими всеми. По прихоти он ударял железным молотком в пол, и только тогда учителя могли остановиться на текущей теме и перейти к следующей. Возможно, в своем кабинете он часами страдал нарколепсией, в течение нескольких дней они проводили все утро над одним и тем же вопросом — числовой линией, или Хронологией Озмы, или Первичным Божеством, или диктовкой и дикцией — до того, как наконец прозвучал звонок. Рейна (мисс Рейнари, мисс Рейнари, мисс Рейнари) училась в классе с девочками, очевидно, на три года младше и на шесть лет умнее ее. Они были достаточно молоды, чтобы обожать сплетничать о ней. - Мадам Шеншен, мисс Рейнари даже не знает, как выполнять свою алгоритмику. - Мадам Шеншен, мисс Рейнари не закончила свои работы, поэтому я не могу сверить свою работу с ее. - Мадам Шеншен, вчера я была в паре с мисс Рейнари для Спелификации. Сегодня у меня может быть партнер, который действительно что-то знает? Мадам Шеншен была женщиной с таурином, которая облилась эссенцией флоксфлауэра, чтобы скрыть симптомы сильного расстройства пищеварения. До какой-то степени она была нетерпелива с Рейной, но как бы сильно она ни старалась, чтобы способствовать смирению Рейны, мадам Шеншен не могла скрыть своего восхищения быстрым прогрессом Рейны. - Для кого-то, столь явно брошенного на произвол судьбы, - заявила она однажды, сложив руки, как кузнец, - вы доказываете, что достойны возможностей, которые предоставляет вам Сент-Проуд, мисс Рейнари Ко. Браво. За исключением того, что это слово, предостережение, написано неправильно. Пожалуйста, если хотите, сегодня вечером подготовьте мне страницу, на которой вы правильно напишете это триста раз. Рейна еще не умела считать так далеко, но мисс Скарли хорошо разбиралась в цифрах и все рассчитала. Как бы. Когда Рейна пришла на следующий день с пятью сотнями слов, она была наказана за хвастовство. Девочки шумели за завтраком и обедом и сидели в тишине за ужином, пока проктор Клэпп или мисс Айрониш читали вслух «Медитации Божественного императора», тонкий томик в переплете из слоновой кости, который в тот сезон вызвал ажиотаж на книжных прилавках. Рейна знала это сама, потому что раз в неделю они отправлялись на прогулку вдоль канала Самоубийц или в парк Пфеникс, стараясь не наступать на мертвых голубей. Неизбежно они проходили мимо книжной тележки или витрины магазина, и Медитации были повсюду, в стопках и стопках. Популярный, а может быть, и нет, так как стопки книг, казалось, редко уменьшались. Рейна задавалась вопросом, когда другие девушки разберутся в ее сознании как личности, или если они это сделают. В отличие от камней и сосновых шишек, они никогда не оставались неподвижными достаточно долго, чтобы она могла их собрать. Возможно, потому, что Рейна первой встретила Скарли, она подумала, что горничная была самой интересной из всей компании. Рейна не привыкла заводить разговоры, в то время как Скарли была приучена держать рот закрытым, если к ней не обращаются. Это казалось проигрышным предложением с точки зрения дружбы, за исключением того, что Скарли могла сообщить больше в дерзком выражении, брошенном в сторону Рейны, чем Божественный Император, казалось, мог сделать на пятнадцати страницах рассуждений о своей собственной божественности. Чтение шло своим чередом. С одной стороны, время от времени Рейна жалел, что наконец овладел этим навыком. Она воображала, что книги могут предложить больше. То, что мисс Айрониш поставляла из запертого ящика с томами в передней, казалось ей сплошным назиданием. Хотя и очень благочестивого поучения. С другой стороны, она видела, что в Шизе можно писать так, как не было ни в Канцелярии Леди-рыбы над Рукавом Гастила, ни в коттедже в Незер-Хау. Наименее страшным моментом недели для Рейн была прогулка от Тикнорского цирка по Риджентс-параду, рядом с тем, кто из студентов с кислым лицом выбрал короткую соломинку и увязался за новенькой. Это был променад вежливо краткой литературы! Повсюду были наклеены заявления, некоторые из них были написаны буквами высотой в фут. БЕРЕЖНО ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ОДЕЖДА. ЗНАМЕНИТОЕ КАФЕ "ГАРМОНИЯ" ПЛЕКСОДИ. ШИЗ КОНСТЕБЛЬ. ДОМИК ПОРТЬЕ ПОЖАЙЛУСТА СТУЧИТЕ. И сэндвич-доски на брусчатке! ПОСЛЕДНИЕ ВОЕННЫЕ НОВОСТИ С КАЖДОЙ рекламой ПИВА у дверей "Петуха и тыквы". СЧАСТЛИВЫЕ ЧАСЫ СКЛАДЫВАЮТСЯ В СЧАСТЛИВОЕ ОЦЕПЕНЕНИЕ: то, что за пределами Персика и Почек. И ее любимая вывеска над магазином, расположенным на нескольких неровных ступенях, почти под землей, на конюшне у Железнодорожной площади: МАГАЗИН ПОТЕРЯННЫХ И СЛОМАННЫХ ВЕЩЕЙ "СКУРВИ БАСТАРД". Она любила читать эту надпись. Она думала, что хотела бы бросить школу Сент-Прауд и пойти в школу под руководством Скурви Бастарда. К Лурлинемасу она перешла к четвертому учебнику, тому, в котором рассказывалось о Маленькой Хэнди Мэнди, несколько слабоумном ребенке с клептоманией — на не могла уберечь свои пальцы ни от чего. Она казалась сверхъестественно склонной к неприятностям. Рейна раньше любила воровать вещи — была ли она такой же тупой, как Хэнди Мэнди? Маленькие девочки смеялись до тех пор, пока их глаза не наполнились слезами. Рейна сказала: - Мадам Шеншен, я думаю, что закончила с Хэнди Мэнди. - Слишком много для тебя? - спросила мадам Шеншен, - Я не удивлена. Я верю, что ты готова двигаться дальше, как только Надзиратели придут и уйдут. Поздравляю. Я буду скучать по тебе. Если у тебя когда-нибудь возникнет желание снова заглянуть к Хэнди Мэнди или ко мне, ты знаешь, где меня найти. Совет надзирателей пришел на ужин в Лурлинемас, так что ожидалось, что качество еды заметно улучшится. - Наш лучший сервис в Дикси Хаус, и если ты разобьешь тарелку, я сломаю тебе шею, - проинструктировала мисс Айрониш, - Стойте за своими стульями, пока Старший Надзиратель не сядет, а затем следите за каждым его движением. Если он берет ложку, чтобы попробовать бульон, вы делаете то же самое. Если он сочтет, что ужин ему не по вкусу, вы сделаете то же самое. Если он оставит половину своей отбивной или попросит еще горошка, вы сделаете то же самое. Если он напишет свое имя в заварном креме концом ложки, вы должны сделать то же самое. Есть ли какие-нибудь вопросы? Мисс Рейнари, вы присутствуете? - Да, мисс Айрониш. - Если Старший Надзиратель положит салфетку себе на колени, мисс Рейнари? - Я сделаю то же самое. - Если он засунет это в свой воротник? - Я сделаю то же самое. - Очень хорошо. Мисс Гистли, вы понимаете? Мисс Мауна, мисс Игилви? Мисс бон Ширм? - Да, мисс Айрониш. Рейн не помнила, чтобы раньше праздновала Лурлинемас. Может быть, вернуться в Мокбеггар-Холл? Она не могла понять, как праздничный день, посвященный какому-то чуду Лурлины, сказочной богини, основавшей страну Оз, теперь почитал провидение анонимного божества, которого все называли Безымянным Богом. Или УГ. К счастью, на Лурлинарии девочки получили кленовый сироп для своей овсяной каши на завтрак, что почти смягчило скуку дополнительных часов молитв УГ и нового молитвенного песнопения Божественному Присутствию УГ, Шелу, Императору страны Оз. Рейна считала кленовый сироп более божественным, чем Император, хотя и научилась не высказывать подобных чувств вслух. На службу были вынесены свечи и маленькие квадратные колокольчики размером с четверку петитов. Старший Надзиратель, сутулый и короткий старик, одетый в клетчатый жилет и пенсне, с воспаленной кожей, которая облупилась в завитках бересты, прочитал вслух текст, а также инструкции к церемонии, очевидно, не заставляя себя замолчать из-за курсива. - За его милосердие к нашей святой благословенной родине, да будет воскрешен Божественный Император. Звоните три раза. За его чистоту, как пример для подражания соколиным гражданам Неназываемого Бога, да возвысится Божественный Император. Позвоните два раза и поклонитесь небу. Старший Надзиратель не мог понять, как поклониться небу, поэтому, не отрывая глаз от страницы, он просто помахал двумя пальцами в сторону потолка. Рейна могла видеть Скарли и ее подружек, стоящих в кепках и свежих передниках в конце Собрания. При виде того, как Скарли комично вертит руками, подражая Владыке, у Рейны вырвался слабый звук. Мисс Айрониш посмотрела на нее через всю комнату и скорчила гримасу. О, черт, подумал Рейна, чудо в Лурлинемасе. Кажется, я даже рассмеялась вслух. Она чуть не сделала это снова, прямо тогда, при мысли об этом. И при мысли о том, что, черт возьми, в ней все еще было немного мистера Босса. Это была хорошая мысль, учитывая обстоятельства. Еда была лучшей едой, которую Рейна когда-либо видела на своей памяти. Подвешенная на железном кольце миска с прозрачным бульоном висела примерно в пяти дюймах за каждой тарелкой. Отбивные были покрыты хрустящим шкварчащим жиром. Маринованная свекла и корень оррори, сверху долоп таморного мармелада. Ароматы были тонкими и сильными. Старший Надзиратель, погруженный в беседу с проктором Гэдфри Клэппом с одной стороны и мисс Айрониш Клэпп с другой, казалось, находил братьев и сестер настолько забавными, что постоянно останавливался с ложкой в воздухе и удивленно поджимал губы, что бы они ни говорили. Более пятидесяти ложек зависли, когда это сделала его ложка, и хотя Рейна скользнула глазами влево и вправо, она не увидела ни единого коричневого пятна бульона. Наконец Клэппы закончили длинную историю, которой они изводили Надзирателя. Он взревел с искусственным удовольствием и принялся за еду, прежде чем они смогли начать снова. Он использовал складной нож, чтобы обрезать пикантный жир со своей отбивной, а затем отложил нож, чтобы взять вилку поменьше, и свирепо улыбнулся почти прозрачному завитку, а затем переложил его на боковую тарелку. Ученики, учителя и несколько других приезжих надзирателей сделали то же самое. Ни вздоха, ни стона. Ни намека на страдание. Мисс Айрониш выглядела готовой взорваться от гордости за демонстрируемые манеры. Незаметно, конечно. Когда Надзиратель протанцевал зубцами вилки по гороху, не съев ни кусочка, и деловито размял свой корень рори, чтобы он мог взять ровно одну ложку, и разбил свой обед на мелкие крошки на тарелке, а затем уронил салфетку на весь этот беспорядок, все девочки последовали его примеру. Девочки поменьше начали тихо плакать, но они сидели в дальнем конце столов, и Старший Надзиратель, по-видимому, не был в поле зрения. - Конечно, скоро будет пудинг, - сказала мисс Айрониш. - Сначала давайте взглянем на лучшее в Сент-Проуде, - сказал Старший Надзиратель. Он поднялся на ноги, опираясь костяшками пальцев о полотно. Рейна встала и положила костяшки пальцев на столешницу. Она не была смелой и не понимала, что в этом жесте она была одинока, потому что сидела за углом стола ближе к передней части, и с этого угла большая часть комнаты была позади нее. - О боже, доброволец, - сказал Надзиратель. Он мог видеть ее, - Могу я спросить вас, что, как вы надеетесь, королева фей Лурлин и ее постоянная спутница Принела принесут вам сегодня вечером в своей волшебной корзинке? Это было многословно, но Рейна быстро училась. - Могу я спросить вас, сэр, что, как вы надеетесь, королева фей Лурлин и ее постоянная Прихорашивательница принесут вам в своей корзинке? Волшебная корзина? - Глаза мисс Айрониш сверкали, а рот проктора Клэппа был открыт. Но Старший Надзиратель только рассмеялся. - Справедливо, юная леди. Я хотел бы видеть, как мир воцарится на нашей прекрасной земле, - Глядя на нее достаточно ласково, он ждал, - Вы хотите что-нибудь добавить? - Вы хотите что-нибудь добавить? - спросила Рейна. - Это угрюмость или она идиотка? - спросил Надзиратель Проктора Клэппа театральным шепотом, и они все услышали ответ Проктора: - Боюсь просто идиотка - Чепуха, - сказал Надзиратель, - Ну же, скажи мне. Как тебя зовут? - Как тебя зовут? - спросила Рейна. - Я лорд Мэннинг. А теперь скажи мне свое имя. Наконец-то инструкция, которая не была вопросом. Но Рейна помнила, что она не должна была привлекать к себе особого внимания, и она сильно ошиблась. - В этом году я новая студентка, лорд Мэннинг, которая еще не знает своих манер, - попыталась она. - Я уже подтвердил это, - сказал Старший Надзиратель и проктору: Как зовут девушку, черт возьми? - Мисс Рейнари Ко, пожалуйста, сэр, - сказал проктор. - Мисс Рейнари Ко! Ты всегда такая наглая или пытаешься быть забавной? К этому времени Рейна поняла свою ошибку и не стала отвечать на вопрос Надзирателя. - Для Лурлинемаса в моей корзине, если бы я получила корзину от королевы фей Лурлин, я бы попросил разрешения поселиться в комнате с другими девушками, лорд Мэннинг. - Что вы имеете в виду? - он взревел. Было неясно, позабавило его или обидело все это, но, возможно, это было результатом перламутрового хереса, который он выпил вместо ужина, и которому девушки не подражали, поскольку им не подавали херес. Только стаканы с водой, которую они пили экономно, чтобы не нуждаться в туалете перед уходом. - Где ты сейчас живешь? На крыше? - Прямо под ней, сэр. - Я не понимаю. Мисс Айрониш! Объясни мне этого ребенка! Он не смотрел ни на проктора, ни на его сестру. Он еще больше наклонился над своей тарелкой, чтобы посмотреть на Рейну, бедную девочку, которая ничего не хотела, кроме как оставаться невидимой для всего мира. Его клетчатый аскот оторвался от воротника, и свисающий край его тянулся сквозь пламя настольной свечи. Через секунду его жилет загорелся. "ой! Могучие силы! ” воскликнул он, взял стакан с водой и облил себя водой. Сначала Рейн, а затем тридцать девять других девочек взяли свои стаканы с водой и облили себя, хотя пара самых младших девочек облила друг друга, и это сошло им с рук. Мисс Айрониш упала в обморок прямо в своем кресле. И поэтому ее брату ничего другого не оставалось, как поднять стакан с водой и выплеснуть его в лицо своей сестре. Это была последняя ночь Рейны в ее гнездышке над общежитием для девочек в холле Основателя. После того, как мисс Айрониш пришла в себя и Надзиратели ушли — веселье скрывало горький гнев Клэппов и нетерпение лорда Мэннинга, — Рейне было приказано собрать ее вещи. - Мы не вышвырнем вас на улицу, - сказала мисс Айрониш, - Но до дальнейшего уведомления ты будешь жить в общежитии для мальчиков через школьный двор. Скарли покажет тебе дорогу. Вот так Рейна оказалась сосланной в общежитие с привидениями, где несколько месяцев спустя впервые появился призрак.
zanq: 10 Ей нравилось ее новое расположение. Во-первых, хотя она снова находилась на верхнем этаже, теперь у нее было окно. Оштукатуренный потолок был высоким, и в нем не торчало ни одного гвоздя. В то время как Рейна надеялась и стремилась быть девушкой, плавающей в повседневной жизни вместе с другими девушками, у нее было мало способностей к мрачности, насколько она знала, и она не чувствовала себя одинокой, будучи такой одинокой. Кроме того, хотя Скарли теперь переехала в главное здание, чтобы занять свою старую комнату, парадоксальным образом Рейна видел ее чаще. Горничная имела большую свободу передвижения по помещениям пристройки, чем любой из студентов. Пока Скарли несла поднос, ведро или лампу, она могла приходить и подниматься по лестнице на чердак Рейны, и ее никто не останавливал. С пользой для дела неиспользуемое общежитие для мальчиков было построено над складскими помещениями и конюшнями, и четыре служанки держались в строгости, бегая взад и вперед весь день. Ночью, когда Скарли заканчивала свои последние дела по дому, она могла побродить по двору, как бы пересчитывая чистые простыни для стирки или оставляя утренний список продавцу молока и яиц. Тогда она могла бы встать у подножия крутой винтовой лестницы, которая поднималась на два полных пролета, и крикнуть: “Ху-ху-ху!”, как если бы она была совой или Совой. Комната Рейны находилась так далеко под карнизом, что она не всегда могла слышать Скарли. Но Тэй обычно так и делал. Тай шмыгал носом и скребся в закрытую дверь, пока Рейна не натягивала носки и потрепанный вязаный халат и не выходила ей навстречу. - Другие ведут себя с тобой по-свински? - спросила Скарли, когда она впервые пришла в гости. - Не совсем так. Поначалу они были сердиты, потому что мисс Айрониш вывалила мелочь из раков в лошадиное корыто за конюшнями, но потом все равно прибыли корзины с Лурлинемасом. У всех девочек было достаточно угощений и подарков, чтобы порадовать их, - Рейна не получила такой корзины, но она и не ожидала этого, и она представила, что Скарли был так же обделена, - Ты когда-нибудь видела здесь привидение? - спросила она, чтобы сменить тему. - Призраков не бывает. - Я слышу какие-то жуткие-жуткие звуки по ночам. - Голуби в балках. Они не могут спать, когда эти летучие мыши в бельведере прилетают и улетают всю ночь. - Может быть, мы перейдем к этому? - Хорошо, мисс. Рейна решила научить Скарли читать. Они работали почти час при свете лампы. Из классной комнаты Скарли стащила грифельную доску и кусок мела, и Рейна сначала сформировала буквы, пока горничная переписывала их ниже. - Ставь больше ноги на эту букву ”Л", иначе ее примут за "Я". Скарли пошевелила языком в уголке рта. Она была достаточно уставшей, когда приходила, и редко могла долго работать, но возвращалась каждую вторую или третью ночь. Поскольку в комнате Рейны не было лишнего угля для печи, они сидели, съежившись под одним одеялом, как гигантский слизняк с двумя головами. Таю нравилось греться в свете лампы и биться о царапающий мел, как это сделала бы кошка. Однажды вечером Скарли зевнула и сказала: - У меня больше нет сил произносить противные гласные. Давай просто посидим здесь и устроимся поудобнее, пока я не соберусь бежать обратно по холоду в свою комнату, - Сейчас была середина зимы, и школьный двор между пристройкой и залом Основателя был по пояс в снегу, - Расскажи мне о своем доме. Рейне нравилась Скарли настолько хорошо, насколько она могла себе представить, что кто-то может ей когда-нибудь понравиться, но она все еще хотела следовать инструкциям, которые дали ей тетя и родители. Избегайте пустых разговоров, которые могут кому-то угрожать. Рейна все равно не верила, что она умеет рассказывать истории, и лгать тоже не хотела. - Я хорошо умею забывать все это, - сказала она, что было достаточно правдиво, - Лучше расскажи мне о своем. У тебя двое родителей? - Конечно же, муж и жена живут в деревушке, у которой нет названия. В получасе ходьбы от Брокс-Хал, на железнодорожной линии. - Как ты добралась сюда? - У них было еще девять ртов, которые нужно было кормить, не так ли, поэтому, поскольку мой язык был менее дерзким, чем у некоторых, они решили отправить меня на работу в город. - У вас девять братьев и сестер? - Рейна почти видела падающие звезды. - Нет, их шестеро, плюс бабушка, эта безмозглая старая ведьма, и коза, и дойная корова. Цыплята не в счет, так как они питаются личинками и тому подобным, - Рейна не была уверена, как сформулировать следующий вопрос, - Ты сильно скучаешь по ним? - Я вижу их раз в год, не так ли? - Она сжала губы и утвердительно вздернула подбородок, - Это больше, чем мои знакомые внизу, большинство из них, а также Повар, у которого трое сыновей в армии, и он думает, что они все должно быть мертвы, как обед. - Они старше или младше, твои братья и сестры? - О, все в таком роде. Как насчет тебя? - У меня есть Тэй, - сказала Рейна. - Кто-нибудь приходил к тебе в День посещений? Она поймала себя на том, что едва не сказала "моя тетя". - Я не знаю. У меня не было никакой — как это было слово? — “переписки”. - Я уверена, что твоя мама придет. Они все так делают. Девочки ожидают этого - Девочки также спят в теплых спальнях. - Мне достаточно тепло. Они хихикали из-за пустяков. Тай свернулся плотнее, превратившись не столько в клубок зеленоватой выдры, сколько в застывшую кучу меха. Тэю не нравилась зима в Пяти озерах, а в Шизе она нравилась еще меньше. Почти сразу же он навострил уши, склонил кончики и поднял голову таким быстрым движением, что они даже не заметили размытого пятна. - Он что-то слышит, - прошептал Рейна. - Что? - Призрак! Они обе пытались напугать себя еще больше, корча испуганные лица, с огромными яйцевидными глазами, белеющими вокруг радужки, с приоткрытыми ртами. Потом это перестало быть забавным, и Скарли сказал: - Я лучше пойду. Ты справишься с призраком сам по себе? - У меня есть Тай - Тай, Атакующая Выдра, - Скарли встала и импульсивно обняла Рейну сзади, - Действительно, с вами все будет в порядке, мисс Рейнари? - Честно говоря, Скарли. Ты не веришь в призраков, помнишь? Горничная клялась, что не верит в привидения, но покинула пристройку в два раза быстрее. Рейна откинулась на одеяло. Он сохранял немного тепла горничной достаточно долго, чтобы она смогла заснуть. Ей не снились призраки, хотя, проснувшись однажды в морозном лунном свете, она заметила, что Тай все еще сидит с прямой спиной и острой, как игла, внимательностью. - Наверное, новое семейство мышей, - подумала она.
zanq: 11 Наконец-то настал День посещения. Поскольку у Рейны не было каллеров, она помогла мисс Айрониш налить чай и выжать лимоны. - Вы очень хороший ребенок, мисс Рейнари, - сказала мисс Айрониш во время перерыва, - Мадам Шеншен высоко отзывается о вас, и мадам Чортлбуш, похоже, к вам расположена. Медленно. - Мадам Чортлбуш прекрасный лектор. - Я очень надеюсь, что ты не привязываешься неподобающим образом, - Мисс Айрониш видела неминуемую гибель в любой ситуации, - Неправильно сосредотачивать ваше внимание на одном человеке, мисс Рейнари. Эти маленькие слабости могут начать проявляться в школьных условиях, но их необходимо строго пресекать в зародыше. Используя секаторы Личного правительства. Вы помните мою лекцию о воображаемых секаторах, которые у каждого из нас есть на службе? Рейна не обращал на это особого внимания. - У вас есть родственники, которых можно навестить в День посещений, мисс Айрониш? - Какая дерзость, мисс Рейнари! Мой брат, проктор Гэдфри Клэпп, - это та семья, которая нужна каждому, - Она в тысячный раз поправила кружевные манжеты на рукавах, - Я хотела бы отменить День посещений, чтобы отвлечь внимание, но я боюсь, что у нас на руках будет революция. Мне, конечно, жаль, что ты ничего не слышала о своей матери. Надеюсь, с ней ничего не случилось. - Рейна сделала легкий реверанс. Она обнаружила, что, когда не знала, что сказать, реверанс часто сглаживал тишину. Но сегодня мисс Айрониш сказала: - Это очень мило с вашей стороны, мисс Рейнари. Реверанс в этой ситуации - это то, что я ожидала бы от горничной в гостиной. Не надо себя ущемлять. Ваша мать, возможно, не потрудилась написать или сказать, но, тем не менее, вы не член персонала. Вы более высокого происхождения. Несмотря на вашу громоздкую неуклюжесть, хорошее воспитание выводит вас из равновесия. И если мадам Чортлебуш и мадам Шеншен правы, однажды вы сможете заниматься серьезной академической работой. Так что не надо потворствовать. - Да, мисс Айрониш, - Рейна подавила желание сделать реверанс пять или шесть раз подряд. За обедом Рейна сидела рядом с мисс Моп, ее одноногим отцом с узкой промасленной бородой и мисс Игилви, чьи родители были такими седыми и похожими на птиц, что их дочь, должно быть, вылупилась из яйца. Перекрывая болтовню школьниц, разговор шел о войне. - Обдирают нас налогами. Высасывают нас досуха, - утверждал отец Моуп. - Мы защищаем весь Оз, но разве безбожные племена Винкуса вносят хоть какой-то вклад в человеческие ресурсы или стратегическое мышление? Я просто спрашиваю, - ответил отец Игилви. - Вы бы не хотели стратегического мышления от Юнаматы. Они не могут мыслить достаточно далеко, чтобы строить свои дома из каменных стен! - Смех был оживленным и быстро закончился, - И все же мы тоже защищаем их, - сказал Моуп, - И скроу, и я полагаю, что эти кланы арджики в Великих Келах. У них больше здравого смысла, чем у некоторых других Винков. - О да, - сказала древняя мать Игилви, поглаживая дочь по голове, как будто она была буханкой хлеба, только что вынутой из духовки, - Знаешь, однажды я отправилась на Восток и встретила кое-кого из королевской семьи арджики. - Ты никогда не говорила мне об этом, мама, - прощебетал ее такой же древний муж. - Конечно, я это сделала. - Как божественно очаровательно, - сказал Моуп, - Вы писали о своих чувствах в газеты или продавали свои анекдоты в женские клубы? - Действительно. И я хорошо помню, как рассказывала об одном замке высоко в горах. Это было то место, где была убита та Ведьма, ты помнишь? - Рейна начала жевать чрезвычайно тихо, чтобы не пропустить ни одного слога. - Семья Арджики, которая жила там, давным-давно была уничтожена силами Волшебника, как я поняла. Это место — что—то вроде Кирами, Кирами Ко, я думаю, - кишело летающими обезьянами, которые изо всех сил старались приготовить чай со сливками. Боюсь, обезьяны по натуре своенравны. Нас провели по всему убогому месту. Он был построен как гидротехническое сооружение, вы знаете. - Фамилия мисс Рейнари - Ко, - сказала мисс Игилви, - Передашь соусник? - Я никогда этого не знал, - сказал отец мисс Игилви ее матери, - Водопроводные сооружения. Никогда. - Конечно, ты это сделал, старый обманщик. Ты сидел в первом ряду на каждой моей презентации - Я дремал с открытыми глазами. Почему гидротехническое сооружение так высоко в горах? Было ли здание, построенное на реке, подходящим для какого-то водяного колеса? - Нет, ничего подобного. Разве ты не помнишь? У меня были яркие иллюминаторы, вы, конечно, помните! Я нарисовала их сама, на велюре от Плутни & Кровь. - Когда в доме гаснет свет, я тоже склонен гаснуть. - Меня заставили поверить, что под горой, глубоко внизу, может скрываться гигантский резервуар, своего рода озеро, и что замок Кирами Ко изначально предназначался для размещения великого артезианского устройства. Какой-нибудь винт, который опустился бы на несколько футов и поднял бы воду так, как это могут делать винты. - Это самая большая порция чепухи, которую я когда-либо слышал, - приветливо сказал Моуп, - Река Винкус, которая каскадом низвергается с высот, несет всю воду, которую только может обеспечить Келс. И каждая капля попадает в Тихое озеро. Идея добывать больше воды, когда вода просто сидит там — Волшебник или кто там еще, Озма, инициировали этот план, не может быть такой идиотской - Ну, не полагайся на мою память, - сказала мать Игилви, - Но, возможно, в конце концов, это не входило в план Волшебника. Может быть, племя Арджики придумало все это для того, чтобы быть самодостаточным от Изумрудного города, как и те усеченные жители Манчкинии. - Есть ли еще соус на том конце? - спросила мисс Игилви. - Я никогда не понимал, как Злая Ведьма Востока была убита ведром воды, как гласит легенда, - сказал Моуп. - О, я с этим разобралась, - сказала матушка Игилви, - Я пришла к выводу, что ведро, должно быть, было заполнено до краев несколькими галлонами Мертвого озера. Знаете, это ужасно безжизненный и ядовитый напиток. Все так говорят - Но что бы она делала с ведром мертвой воды наготове? – спросил Моупи. - Дорогой муж, ты съешь еще немного булочек с подливкой, и ты порвешь швы. Мой добрый сэр, ведьма, очевидно, припрятала обливание мертвой водой в качестве профилактического средства против злоумышленника. Но эта Элламео использовал его против нее. - Элли, - твердо сказала мисс Игилви. - Вы слышали, что она вернулась и предстала перед судом в Стране Манчкинов? Приговорена к смерти, - сказал Моупи. - Жители Манчкинии - жестокий, жестокий народ, - с удовлетворением сказала матушка Игилви, - Они заслуживают той порки, которую мы им устроим. - Возможно, это не совсем то избиение, которое мы рекламируем, - сказал Моупи более тихим голосом, - Мисс Плюмбаго, что вы слышите от своего дедушки, этого выдающегося генерала Вешникоста? - Рейна повернула голову; она ничего не могла с собой поделать. Мисс Плюмбаго была внучкой генерала Вешникостна? Какой... какой опасной может быть жизнь. Но как раз в этот момент проктор Клэпп встал, чтобы обратиться к обедающим, и отец Игилви заснул еще до того, как со стола убрали булочки и соус. Рейна знала, что они говорили о Киамо Ко, о ее собственной бабушке, Бастинде Тропп. От этого у нее закружилась голова. Прячется у всех на виду. Как только проктор Клэпп закончил, Рейна извинилась, хотя никто этого не заметил, и направилась обратно в свою комнату через двор. Конюшни были заполнены лошадьми посетителей, а на задней улице конюхи и кучеры курили вокруг жаровни и потирали руки, чтобы согреться. Ей нравились звуки этой суматохи, ей нравился запах лошадей. И нарастающий жар их тел согревал пристройку вплоть до ее комнаты. Она переоделась, взяла Тая на руки и легла на кровать, зная, что сегодня ночью ей будет нелегко заснуть. Не с картинками в ее голове какой-то убитой Элли, какой-то убитой бабушки, какого-то замка, которого она никогда не видела, с целаром в форме шахты и гигантским винтом, погружающимся вниз, вниз, вниз, в сердце земли. А потом она услышала шум, как будто кто-то проходил через ее гардероб. Это не было похоже на привидение, поэтому она встала, чтобы посмотреть, что это было.
zanq: 12 В жемчужно-голубом сумраке полуночи она не могла сказать, девочка это или мальчик. Но Тай обычно был пугливым и агрессивным с мальчиками, она заметила, и теперь он казался только спокойным и настороженным, а не враждебным. - Мисс бон Ширм? рискнула Рейна, назвав одну из девушек-талеров, - Твои родители тоже не пришли в День посещений? Но это была не мисс бон Ширм. - Ты напугал меня до полусмерти. Выходи оттуда. Появился мальчик. На три-четыре дюйма выше Рейны, хотя его волосы были растрепаны во все стороны, и, возможно, если бы они были правильно причесаны, он был бы ближе к ней ростом. Лицо было настороженным, настойчивым, возможно, умным — в таком свете трудно было разглядеть, и, кроме того, Рейна не доверяла своим оценкам характеров людей. Еще. На самом деле она задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь это сделать. Возможно, сейчас самое подходящее время начать. Он собирался ударить ее? Но там был Тай, внимательный, любопытный, но едва ли готовый напасть. Довольно хороший барометр. - Что ты там делал? Он протянул ей большую блестящую шкатулку, которую она носила с собой почти с тех самых пор, как себя помнила. - Что это такое? - Мое. Она взяла его у него. Его руки немного дрожали. “Ты пришел сюда, чтобы украсть мои вещи?” "Нет. Конечно нет. У тебя не так уж много есть. - Так мне сказали. Ты собираешься причинить мне боль? - Зачем мне это делать? - Ты спрятался в моем шкафу и собирался выпрыгнуть. - Когда я услышал, что ты поднимаешься, я поспешил туда. Я ждал, пока ты уснешь, а потом собирался ускользнуть. Я не хотел тебя пугать. - Но что ты здесь делал в первую очередь? - Ищу что-нибудь поесть. Рейна пожала плечами. - Здесь нечего есть. Довольно очевидно. Если только ты не любишь книги, - Она присмотрелась повнимательнее, - Ты очень голоден? Ты умираешь с голоду? Ты не выглядишь здоровым - Я не объелся и не стону, это точно. У меня в животе урчит, как будто грохочут пещеры. Она прикусила губу и подумала, что ей, наверное, следует потрогать его лоб, но ей не нравилось прикасаться к людям. - Ты здоров? - Слушай, я просто пойду. Я прошу прощения за этот грубый сюрприз. Я не знал, что в этом здании кто-то живет. Она собирала все воедино, как могла. - Но ты от кого-то прятался. - Просто поставлю “шелл" подальше на полку. Для безопасности, - сказал он, протягивая руку. Она не вернула шелл обратно. - О, как предусмотрительно. Ты когда-нибудь проникали в чью-нибудь комнату или просто, о, влез? Или проникаешь в чей-то дом и просто полируете наличники? Ты не несешь никакой смысловой нагрузки. - Ты необычайно спокойна. Я рад этому. Если бы ты закричала, у меня были бы ужасные неприятности. Я сейчас уйду. Если ты не скажешь об этом ни слова, я буду в большей безопасности. Тай медленно наклонился вперед и понюхал очень мокрые ботинки мальчика, которые были открыты на носке и пятке и, теперь Рейна подумала об этом, ужасно пахли. Затем Тай на мгновение обвился вокруг лодыжки мальчика и посмотрел на Рейну. Она заставила себя сделать невероятное, протянула руку и положила ладонь ему на лоб. - Я горю? Она обдумала ответ на этот вопрос, но, хотя всю свою жизнь умела молчать, она так и не научилась лгать. - Я не знаю. Я никогда раньше не трогала чей-то лоб. - Чувство собственного достоинства не работает. Ты не можешь чувствовать себя больным. - Это правда? - Она попробовала это сделать. Она просто чувствовала себя самой собой. Но каково было ей самой? Ей и в голову не пришло спросить. - Ты знаешь, каково это - чувствовать себя? - спросила она его. - О, вот в чем вопрос, - ответил он и согнул колени. - Я не собиралась задавать такой сильный вопрос, - прокомментировала она. Потом она поняла, что он потерял сознание на покрывале, под которым они со Скарли иногда ютились. Она не знала, что делать, поэтому ничего не делала. Ей не разрешалось покидать свою комнату после девятого звонка, до утреннего звонка, разве что для посещения туалета. И в уборной не было ничего полезного. Она вспомнила, что в конюшнях было полно лошадей для гостей. Она велела Таю оставаться на месте, а сама влезла в шерстяное пальто до талии и поспешила вниз по обоим лестничным пролетам. Лошади в своих стойлах заржали, захрипели и зашаркали при ее звуке, и она была рада их шуму и теплу. Различные кучера все еще задерживались, курили дешевый табак, завернутый в старую газетную бумагу, и запасались пинтами эля, которые Проктор Клэпп тайком приносил им, когда его сестра не смотрела. Эль сделал мужчин веселыми. Они продолжали болтать, пока Рейна быстро перебирала несколько сумок, которые были брошены в тень сразу за дверями конюшни. - Миледи, она настоящий урод кодсвалопа, так оно и есть. Она платит мне всего пенни фартинг за поездку из Плед-Акрс в Шиз, а потом опаздывает на школьный ужин, потому что ей нужно остановиться и купить новые платья в этом модном магазине шелка на Пенникин-лейн! Маленькая четвертинка сыра. Лучше, чем ничего. - Моя леди втоптала твою в грязь со свеклой в заднице. Моя такая дешевка, что она думает, что я не заслуживаю уединения в туалете с закрытой дверью, поэтому она останавливается перед любым центром города у последнего возможного святилища Лурлины и заставляет меня помочиться за ним! Говорит, что это экономит ей гонорар и в то же время помогает искоренить язычество. О-о-о, ломоть хлеба. Довольно сложно, но, может быть, если бы она подержала его над свечой? - Старое правительство было не так уж плохо. Хотя он тайный роялист. Он молится за Императора каждую ночь, как ему велено — он молится, чтобы император спокойно скончался во сне и чтобы каким-то чудом линия Озмы вернулась на трон. Он родился под Озмой и хочет умереть под ней, говорит он. Я говорю ему в лицо, что он умрет под озерным нарвалом, а хозяйка продолжает набирать килограммы, как она это делает. - Ты не должен так говорить, ты, мерзкий лжец! - Я говорю это в своем сердце, как молитву. Снаружи было много смеха. В последней сумке находка — пирог с мясом, судя по запаху, почти свежий, две моркови и яблоко, вероятно, для лошади, и маленькая фарфоровая бутыль с чем-то жидким. Она стащила все это, аккуратно, как Хэнди Мэнди, и довольно красиво сплетенное розовое одеяло, которое было наброшено на кобылу, и она поспешила вверх по лестнице. Никто ее не слышал. Один из конюхов говорил: - Отдай немного Жидкой повязки для копыт Баума, моя хорошенькая пегая больнее, чем наждачная бумага на заднице свиньи. Незваный гость не мог проснуться, как бы нежно или грубо она ни трясла его за плечо. Он не мог попробовать ее потрясающий улов. Утром он был бы еще более несвежим. Черт. Но она накинула на него розовую лошадиную попону поверх покрывала и, чтобы согреться, оделась во столько слоев, сколько смогла. Благодаря мисс Айрониш ее гардероб стал полнее, чем был раньше. Она была благодарна за жесткие шерстяные чулки и прогулочную накидку. Около полуночи среди обслуживающего персонала началась драка. Может быть, кто-то обнаружил пропажу его фляжки. Она не возражала. Она сидела с Таем на коленях — Тай тоже согревал ее — и, может быть, она задремала, а может быть, и нет, но через некоторое время все равно наступило утро. Утром он выглядел более помятым, но, возможно, это была просто окраска другой этнической группы в стране Оз, которую Рейна ранее не замечал. Он сел и сказал: - Если бы я был сыт, мне бы понадобился туалет, - и она ответила: - Хорошо, съешь немного этого и рано или поздно. Она дала ему морковку, которую он проглотил быстрее, чем могла бы лошадь. Затем он проглотил его глотком из бутыли, отчего поморщился, а затем сделал большой глоток, от которого покраснел и снова потерял сознание. Прозвенел звонок на завтрак. Если она не появится, кто—нибудь может прийти за ней - такое случалось и раньше. Она не потрудилась поправить одежду или переодеть ее, так как на это не было времени. Она схватила грифельную доску Скарли и нацарапала на ней "НЕ УХОДИ", а затем прислонила ее к ножке стула, чтобы он увидел ее, если проснется. - Не отпускай его, Тай, - сказала она выдре, которая обычно все равно проводила день в комнате под запретом братьев и сестер Клэпп. После завтрака. - Ваш наряд, мисс Рейнари, - сказала мадам Чортлбуш. - В пристройке произошла новая утечка, - сказал Рейна, - Мне придется воспользоваться свободным временем, чтобы постирать другие мои платья. Позже мадам Чортлбуш сказала: - Я не верю, что вы уделяете уроку должное внимание, мисс Рейнари. Ты расстроена из-за того, что твоя мать не смогла найти способ посетить День посещений? - Рейна открыла рот. Затем она подумала: "Я тихо лгу своему учителю, притворяясь, что ничего не случилось. И я солгала насчет своей одежды, даже не подумав об этом. Так в чем же разница, если я лгу после тщательного обдумывания? Она не знала, есть ли разница, но должна была ответить на этот вопрос. - Да, - сказала она своему учителю. Говоря это, она поняла, что случайно сказала правду. Без особых усилий она научилась немного скучать по людям. Она не очень хорошо знала свою тетю, но, не говоря об этом так много слов самой себе, все равно надеялась быть удивленной визитом своей притворной матери. О, хорошо, подумала она. У меня в комнате есть мальчик, и ни у одной другой девочки такого нет. - Иди сюда. Тебя нужно хорошенько отжать, - сказала мадам Чортлбуш, которая очень любила хорошо отжимать. - Я думаю, что мое платье уже слишком помятое, - сказала Рейна, но ее учительница не сдавалась, поэтому Рейна уступила. Затем, сидя за своим столом, она усерднее занималась подсчетами, чтобы отвести подозрения и не выдать игру. Поскольку утром она рассказала историю о испорченной одежде, за обедом ее освободили от рутинной работы по оздоровительной растяжке в игровой комнате в подвале, так как было слишком холодно для прогулок. Она расчистила свежий снег во дворе и вошла в пристройку. Последний из экипажей уехал после завтрака. В здании было тихо. На самом деле, даже слишком тихо. Она поспешила вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, порвав подол юбки, когда зацепилась за него каблуком, но не могла остановиться. Тай, как обычно, сидел за столом у окна, наслаждаясь теплом, которое там было. Попона была свернута и положена на кровать Рейны. Сначала она подумала, что мальчик исчез. Затем она увидела, что он нашел лестницу на полпути и установил ее в нише, где она хранила свою одежду, которая теперь действительно была скомкана и непрезентабельна. В потолке ниши, которую она никогда раньше не видела, потому что этот угол был таким темным, он нашел что-то вроде люка, люка. И он приподнял люк на петлях примерно на фут и стоял на лестнице в луже неземного света, который никогда прежде не проникал ни в одну комнату, которую она занимала. Он выглядел волшебно. На свету его растрепанные мышиные кудри казались бледными и почти прозрачными. Его руки были пухлыми и твердыми. Она могла сказать, что он смотрел не на школьный двор, а в другую сторону. Он бы не заметил, как она подошла. Она не хотела пугать его и заставлять падать. Она тихо подошла и положила руку ему на икру, чтобы объявить о своем присутствии. Пораженный, он чуть не выбил ей зубы. Она должна была догадаться. Преступный гражданин страны Оз, который не любил, когда к нему прикасались. - Ты чуть не спустила с меня трусики, - сказал он. - Подвинься, я поднимаюсь, - ответила она. Он медленно отодвинулся в сторону, и ей как раз хватило места, чтобы поставить ноги на перекладины и присоединиться к нему. Она никогда не видела город Шиз иначе, как с уровня водосточной канавы, так как ее собственное окно в пристройке выходило на закрытый школьный двор с его увитыми плющом стенами. С этой высоты она увидела путаницу крыш в ярком холодном свете зимнего полудня. Фронтоны и купола — это ведь был Сент-Флорикс, верно?— и зубчатые стены, были ли они, и башни с часами. И каменные шпили. И башни ученых, торчащие из колледжей. - Тот темный с заостренными окнами - библиотека Трех Королев, - сказал мальчик, - А ты видишь ту, с золотыми эмблемами, высоко, под водосточными желобами? По-моему, это и есть Доддери на Крейг-Хэл. - Это похоже на поле, засеянное игрушками. Она не могла заставить свой голос звучать хрипло и по-девчачьи, но, черт возьми, это было прекрасно. - И флюгеры. Вы можете разглядеть те, что поближе. Я вижу там волка. Ты можешь это увидеть? - Тот, что на маленьком заостренном кусочке крыши? - Нет, это Муравьиная Королева, наверное. Слева, над мансардной крышей с рисунком из черепицы. - Это больше похоже на свинью, чем на волка. Он рассмеялся над этим, что заставило ее почувствовать, что они стояли слишком близко. Но выбора не было, если они хотели осмотреть на Шиз с такой высоты; люк был только таким широким. Их плечи соприкасались, и это была единственная теплая вещь. Ветер был свирепым. - Смотри, гусь, - сказал он ей. - Искинаари, - сказала она, прежде чем смогла остановиться. - Что это? - спросил я. - Слово квадлинга, обозначающее гуся, - Вот, еще одна ложь. У нее это хорошо получалось. В одной из соседних башен зазвонил колокол. - Я лучше притворюсь, что собираю свою одежду, или я ее стираю, но хорошо, - сказала она. Ей не хотелось покидать воздушный мир над Шизом, шпили, склоны и ущелья, венчающие плотную архитектуру города. Но она рисковала быть вышвырнутой из Сент-Проуда вообще, если бы ее обнаружили так глубоко в нарушении правил. Он спустился вслед за ней, закрыв люк на место. Ее комната внезапно показалась ей затхлой. Маленький. Неподходящий для развлечения посетителя. Теперь, когда они соприкоснулись плечами, он казался слишком близким. - Сними с меня платья, пожалуйста, мне нужно выгладить одно из них и выглядеть более презентабельно для дневных занятий. Он протянул ей ужасно уродливое платье цвета мягкого горошка, единственным украшением которого была единственная широкая лента, пришитая к левому бедру. Она никогда раньше не думала об одежде и ее украшении. Ей тоже никогда не приходило в голову думать об этом. Она находилась под воздействием множества отражений, и это было слишком тяжело для нее. - Неужели нет ничего приятнее? - она огрызнулась, как будто была дамой Перты Хилс в заведении на хай-стрит, а он клерком. - Меня не волнует одежда, - сказал он, и это было своего рода облегчением, - Как насчет этого зеленого? - С нагрудником? Вот это? Подойдет. Давай сюда. Она схватила свою смену одежды. У нее не было времени ничего сделать, кроме как расправить юбки рукой и закрутить завязки так, чтобы они лежали ровно. Она пыталась придумать, что сказать ему, чтобы убедиться, что он остался. Она стянула через голову мятую одежду, в которой спала. Она уже бросила его на пол, когда услышала, как он ахнул. Она вопросительно повернулась к нему, одетая только в свои маленькие туфли и медальон с красным сердечком. Он сказал: - Пожалуйста, я подожду в холле, если хотите. - Почему? Он не мог подобрать для этого слова и в конце концов выпалил: - Вежливость, я полагаю, - К тому времени она уже надела сменную куртку через голову и просовывала руки в ее колючие рукава, - Неважно, - сказал он, когда она вышла, глядя на него в полном замешательстве. - Ты собираешься сказать мне, кто ты и почему ты здесь? - Ты можешь дать мне чаевые. Я полагаю. Я предполагаю, что вы не сообщили обо мне управляющим этого заведения? - Я ничего не говорила ни девочкам, ни учителям, если ты это имеешь в виду. Но почему бы и нет? - Я стараюсь держаться подальше от посторонних глаз, если могу. - Ну что ж, я надеюсь, что никто не видел, как твоя глупая голова только что высунулась с крыши Сент-Проуда. - Держу пари, никто, кроме золовых голубей. - Смотри. У меня есть всего несколько минут, а потом я снова уйду до обеда. Я постараюсь принести тебе немного настоящей еды, если смогу. Но ты должен сказать мне... - На самом деле мне не нужно тебе ничего говорить. И мне не нужна твоя еда. Хотя я рад, что ты достаточно мил, чтобы не настучать на меня. Я уйду к тому времени, как ты вернешься, и я ничего не украду, обещаю, даже ту блестящую оболочку, которая у тебя есть. Шелл, но это немного замечательно. - Не уходи. Ты не в порядке. - Ты кто, детский врач? - У меня есть двоюродный брат, аптекарь, и я кое-что подобрал. В такую погоду вы можете обморозиться или страдать от застойных явлений. - Это звучит серьезно, - Он издевался над ней. - Не уходи, - сказала она, - Действительно. Ещё нет. Может быть, завтра, но не сегодня. Ты мне так многим обязан. Прошлой ночью я рисковал быть обнаруженным как вор, чтобы найти тебе еду и питье. - Вы тоже снабдили меня большим количеством лимонного ячменя. Все правильно. Я останусь, пока ты не вернешься, но я не обещаю ничего сверх этого, - Он взял книгу, которую Скарли с трудом просматривала, - Оборотень-свинья из Дирстана Строу, - прочитал он, - О, так вот откуда у тебя эта свинья - Конечно. Ты все узнаешь из книг.
zanq: 13 Его звали Тип, она знала это, и знание его имени помогло ей пережить остаток бесконечного дня. Ей удалось проскочить мимо Скарли в маслобойне и шепотом попросить еще несколько роллов, чтобы пробраться в свою комнату, что было запрещено под страхом изгнания. Горничная ухитрилась положить на колени Рейны кухонное полотенце с роллами и даже пирожок со свеклой и ветчиной. Слегка приподнятая бровь Скарли почему-то заставила Рейну почувствовать себя дешевкой. И все же она не могла рисковать, выдавая присутствие Типа горничной. В интересах сохранения своего положения Скарли могла бы чувствовать себя более обязанной своим работодателям, чем Рейна своим учителям. После ужина и молитв она вернулась и обнаружила, что Тип провел вторую половину дня, разбирая маленькую железную плиту, которую он нашел в общежитии для мальчиков внизу. Кусочек за кусочком он поднял его наверх и собрал заново. - Это согревало меня на всех этих ступенях, - сказал он, - И еще в амбаре за дверями конюшни есть симпатичный маленький запас угля, так что ты можешь немного успокоиться. Для выпуска дыма он соорудил змею из цилиндрической жестяной трубы, протянутой через люк, который теперь был открыт на три дюйма. Холодный воздух, хлынувший внутрь, уничтожил эффект согревающего огня. Но атмосфера все равно улучшилась. Он гордился своей работой. Он не стал много рассказывать ей о том, откуда он пришел или почему прячется. Он признался, что летом бродил по стране за пределами Шиз и наткнулся на военный лагерь Святые Парни Проуда. Однажды днем он подружился с несколькими из них, которые делали зарядку на бивуаке, и они рассказали ему об этом освободившемся общежитии в городе. Найти его было нетрудно. Он не слышал, как приходила или уходила Скарли или Рейна; стены конюшни были плотно завешаны лошадиными шалями, а сено, сложенное повсюду, вероятно, служило дополнительной изоляцией. - Но чем вы занимались днем? - спросила Рейна. Он выпросил еду у торговцев в базарный день, что было достаточно просто, сказал он ей. Но когда стало слишком холодно для уличного рынка, ему стало труднее. Пару недель он работал поваренком в Декенском колледже, но его поймали, когда он пытался выйти из кладовой с грудинкой в рукавах рубашки, и уволили. По мере того как усиливались холода, добыча становилась все труднее. Он начал выкачивать овес из мешков с кормом для каретных лошадей, но пюре, которое он мог приготовить из них, было довольно неудобоваримым. Когда в его пространство внизу вторглись гости из-за того, что, как он узнал, был объявлен День посещений, у него не было выбора, кроме как сбежать вверх по лестнице сразу за поворотом на лестничной площадке. Он слышал, как Рейна вошла со стороны школьного двора и начал подниматься по ступенькам. Он запаниковал и опередил ее, побежал, добравшись до верхнего уровня раньше, чем она. Сама того не зная, Рейна загнала его в угол, направившись прямо в комнату, которую он нашел наверху лестницы. - Но откуда ты родом? У тебя нет дома? Нет семьи? Почему ты прячешься? - Откуда ты? - возразил он, как будто по выражению ее лица мог понять, что она так же осторожна, как и он. И хотя она могла лгать о некоторых вещах людям, которые мало что понимали, она обнаружила, что не может лгать Типу. Она также не могла нарушить клятву, данную своей семье, и подвергнуть этих людей опасности, сказав что-нибудь о них. Поэтому она ничего не сказала. Однако она признала, что он мог бы успокоить ее. Он провел ночь на полу рядом с ее кроватью, под попоной. Он спал очень крепко. Он не слышал, как она встала, поворошила угли и, не найдя уголька, который можно было бы снова зажечь, вынула вентиляционную трубу и закрыла люк, чтобы согреться. Когда она вернулась в постель, то увидела, что Тэй переместилась со своего матраса на сгиб локтя Типа. На мгновение она пожалела, что не Тэй, но это показалось ей такой несусветной чепухой, что она снова бросилась на кровать с такой силой, что ударилась о стену и повредила нос. Ни Тип, ни Тай не пошевелились, чтобы спросить ее, все ли с ней в порядке. Перед звонком на завтрак появилась Скарли с кухонным полотенцем, накрывающим четыре горячие булочки, и поэтому то короткое время, когда они были только вдвоем, только Тип, Рейна и Тэй, уже закончилось. Рейна старалась не обижаться на Скарли, стоявшую там с отвисшей челюстью. Тип сел и попытался накрыться одеялом, но так как он не был раздет, в этом не было особого смысла. - Мисс Рейнари, - сказала Скарли, - вы не приготовили себе похлебку из злоключений, а зря. Рейна взяла булочки и протянула их Типу. - Ну вот, теперь и тебе конец, раз ты накормила незваного гостя, и я так и скажу, если ты настучишь на нас, Скарли. Так что лучше держи рот на замке, пока мы не решим, что делать. - Мы? - переспросила Скарли, - Интересно, кто это "мы”? Рейна не была уверена, но это слово показалось ей приятным. Слишком легко Скарли стала заговорщиком с особыми обязанностями по увеличению меню. Тип был не дурак. Хорошо приготовленная, обильная, пусть и простая еда, подаваемая почти горячей со сковороды, была привлекательнее холодных объедков, до которых крысы добрались первыми. Заснеженные алеи и кухонные дворы колледжа потеряли свой блеск. Тип поселился в комнате Рейны, иногда читал там часами, если погода была отвратительной, или бродил по улицам города в поисках новостей и упражнений, если день был относительно погожим. Время от времени он возвращался поздно, проскальзывая со служебной дорожки через конюшни. Петли были такими старыми, что одна из них сломалась, что позволяло поворачивать дверь именно под таким углом, позволяя проскользнуть любому мальчику, достаточно сузившемуся от голода. Однажды Рейна спросила: - За чем ты охотишься? - Новости, это информация - Новости о твоей семье? Это все? Но он не хотел говорить о своей семье, и она тоже. Молчаливый компромисс, который они никогда не обсуждали, и обычно она помнила, что не стоит поднимать эту тему. На этот раз он смягчился, до определенного момента. - Я хочу услышать о войне. Рейна не интересовалась войной. Она почти не помнила время драконов на Тихом озере, разве что как неясное волнение, которое, как ей иногда казалось, ей мерещилось. Война продолжалась столько, сколько она могла вспомнить. Это не было реальной вещью в каком-либо полезном смысле; это было просто условие существования, как движение времени вперед, и кольцо смертоносных песков, окружавших страну Оз, и тот факт, что кошки охотились на мышей. - Все военные новости кажутся выдуманными, - пожаловалась она, - Я никогда не видела, чтобы пушку волокли по какой-нибудь проселочной дороге. Я никогда не слышала выстрела из окна классной комнаты. Если и можно было еще раз поесть вдоволь, то это было до того, как я смогла к этому привыкнуть. Я с трудом верю, что мир и война - это противоположности. Я думаю, что для большинства людей это одно и то же. - Вы прямо здесь указали на огромную проблему, - сказал он, - Но если вы пересекаете Венд Хардингс пешком, а это единственный способ пересечь их, и если вы наткнетесь на контингент различных животных разных размеров, способностей и темпераментов, которые, несмотря на свою природную враждебность и истощение, тренируются вместе, чтобы держать оборону против профессиональных солдат - что ж, тогда... Он вздохнул, едва ли желая подводить итоги. - Ты видишь больше, чем тебе хотелось бы. Боевая готовность кажется набором мелких разногласий, пытающихся двигаться в общем направлении против общего, более крупного разногласия. Она немного изучала географию под руководством мадам Чортлбуш. - Ты хочешь сказать мне, что приехал из Страны Манчкинов? - Я ничего тебе не говорю. Мы говорим о войне и о том, как люди говорят об этом в Шизе. Она старалась не совать нос не в свое дело. Слишком. - Как люди говорят об этом в Шизе? - Ты знаешь так же хорошо, как и я. Ты живешь здесь. Ты прожил здесь дольше. - Да, но, - Поскольку он что-то выдал, непреднамеренно или нет, она раскрыла самую крохотную частичку себя, - Я тоже не отсюда. Так что я не уверена в том, что слышу. В любом случае, девочки в школе не говорят о войне. Они говорят о своих учителях и о мальчиках, - Она смотрела на Типа не с нежностью, а оценивающе, - Они съедят тебя живьем. При этом замечании он не покраснел, а побледнел. Рейна поторопилась дальше. - Война, кажется, просто нарастает и нарастает, пока не будет поставлен мат, а затем она останется такой навсегда. Становясь все более и более настойчивой. Никто никогда не выигрывал. - До тех пор, пока одна или другая сторона не разработает прорывную стратегию. - Например, что? - Ой. Принуждение другой стороны к банкротству. Или, скажем, заключить договор с какой-нибудь полезной третьей стороной. Например, если бы Оз смог убедить троллей сменить свою лояльность, мессиары смогли бы вторгнуться в Страну Манчкинов через Скальпы. Эти троли довольно устрашающи в бою. - Тогда почему они этого не делают? Это звучит довольно просто. - Потому что тролы под командованием Саккали Оуфиша имеют глубоко укоренившуюся обиду на Оза, восходящую к разгрому гликкунов, вызванному Резней в Трауме, которая произошла к северу отсюда. Они не объединились бы с Изумрудным городом, если бы в живых остался только один трол. Они так гордятся этим. - Итак, если эта стратегия не сработает, то что еще может сработать? - Может быть, император умрет, и давление на продолжение этой бесконечной войны ослабнет. - Разве Император не божественен? Он не может умереть. - Я полагаю, время покажет. Или одна сторона откроет новое оружие, которое будет сильнее, чем у их врага - Например, какое оружие? - спросила Рейна так невинно, как только могла. - Ума не приложу. Огромная пушка, которая может выпустить тысячу стрел одновременно? Яд, который кто-то может подмешать в еду армейских поваров? Важная книга магических заклинаний, содержащая секреты, которые еще никому не удалось раскрыть? - Ни один из них не звучит очень правдоподобно, - сказала Рейна. - Кто знает. Слова в Шизе, раз уж вы спросили, относятся ко всем этим вещам. А слова в Стране манчкинов? - Некоторые из тех же идей. Во всяком случае, на это надеются. Она увидела щель. - Но какие еще идеи есть в Стране Манчкинов, которые вы не слышите в Шизе? Может быть, потому, что он не хотел отвечать на вопросы о своей семье, он чувствовал себя обязанным ответить ей сейчас. - Летающие драконы были бы хорошей идеей. Однажды они уже использовались ИГ, но во время нападения анархистов Изумрудный город потерял свою конюшню драконов и их опыт. - Драконы в Стране Манчкинов. Представь себе. - Мало кто слышал о таких вещах. И я не говорю, что они есть. Просто многое зависит от того, что там может быть. Однажды. - Ты шпион? Не слишком ли ты молод для того, чтобы быть шпионом! - Мы все шпионы, когда мы молоды, не так ли? - Она не думала, что он уклонялся от ответа. Она знала, что он имел в виду. Она согласилась с ним. - Скажи мне, что ты узнаешь, когда узнаешь что-нибудь интересное, - сказала она, - Пообещай мне это, Тип - Шпионы никогда не дают обещаний, - сказал он, но теперь он дразнил ее.
zanq: 14 Он не собирался оставаться там вечно. Это было совершенно ясно. Рейна просто не понимал, какие условия могут побудить его к отъезду. Иногда она лежала без сна по ночам, когда Тип спал, вне поля зрения, его голова лежала на полу в футе ниже ее головы. Она слышала его дыхание, слабое поскуливание в носу, которое никогда не звучало, когда он говорил. В его дыхании чувствовался слабый аромат кислой малины, даже с этого короткого, но решающего расстояния. Она осознавала расстояние между человеческими существами одновременно с осознанием их способности к симпатии. Возможно, подумала она, так оно обычно и происходит, но поскольку она никогда не была склонна к размышлениям, ей казалось, что все и сразу ломается заново. Интерес Типа к текущим событиям заставил ее внимательнее прислушиваться к тому, что говорили учителя, когда они думали, что девочки изучают рубрики правописания или репетируют приемлемые замечания на званом обеде в своих головах. - Опять урезали зарплату, по словам великолепного Гадфри, - пробормотала мадам Шеншен мадам Гинспойл однажды в учебном зале. - Мы будем жить на хлебе и воде, как несчастные солдаты, - ответила мадам Гинспойл, угощаясь розовым марципановым поросенком, спрятанным в ее расшитой бисером сумочке. Рейна подумала: Армии. Жалкие. Хлеб и вода. Она скажет Типу. - Хотя весной, которая не за горами, будет лучше, - сказала мадам Шеншен, - Все говорят, что будет новый толчок, чтобы свергнуть этого князя Джюса. - Он кажется очень умным предводителем, чтобы держать нашу армию в страхе все это время. Если его схватят, его можно притащить сюда и заставить учить глупых маленьких мальчиков, - кипела мадам Гинспойл, - Вполне подходящее наказание. Он может жить на хлебе и воде за то, во что он обошлся стране Оз в удобствах. - Вы, конечно, имеете в виду, что цена войны - человеческие жизни. - О, беспокоит, конечно, это. Это само собой разумеется. Но у меня обморожение из-за сокращения запасов угля для наших помещений. Обморожения, говорю тебе. В этом году я отказался вязать балаклавы для военнослужащих. Если они не смогут выиграть эту дурацкую войну после всего этого времени, я их не утешу. Мисс Рейнари, вы подслушиваете разговоры старших и тех, кто лучше вас? Рейна любила, когда ей было что рассказать. Она ломала над ними голову, как будто была военным стратегом, но Рейна восприняла это в основном как скуку. Казалось, почти все были больше заинтересованы в ходе войны, чем она. - Твой дедушка пишет тебе письма? - Рейна однажды спросила у мисс Плюмбаго. - Дедушка Вешникост? Нет, - отрезала мисс Плюмбаго, - Можно подумать, он мог бы. В конце концов, он научил меня читать. Но он, очевидно, слишком занят, чтобы писать письма или посылать мне маленькие банковские чеки. Он все еще осажден в крепости Хаугаарда, подумала Рейна и рискнула высказать свое заключение Типу, который поблагодарил ее за попытку, но, похоже, уже знал об этом. Нет, это не могло длиться вечно. Через пару недель, сказала им мадам Стритфлай, классу Рейны придет время заняться маслом и яйцами. Большинство девушек захихикали и покраснели. Рейна понятия не имела, пока Скарли не просветила ее. Масло и яйца - это был мягкий способ Перты Хилс поговорить о человеческих семейных отношениях: Практические разъяснения. Рейна догадывалась, что, пройдя этот курс, она больше не сможет позволить себе жить в одной комнате с мальчиком. Да и, наверное, не захотела бы, если бы точно прочитала репертуар выражений Скарли. В основном, хмурость и отвращение. Что тогда будет делать Тип? Вопрос разрешился сам собой с болезненной быстротой. В тот самый день, когда она возвращалась, чтобы сообщить последние сплетни, которые она слышала, — о том, что мужчин собираются призвать из Шиза, — проктор Гэдфри Клэпп был призван на войну. Все произошло вот как. Лорд Мэннинг, Старший Надзиратель, остановился, чтобы нанести неожиданный визит, что было его правом и привилегией. Все могло пойти ужасно плохо, так как Тип как раз проходил через конюшню, когда неожиданно вбежала мисс Айрониш, чтобы дать кое-какие указания кучеру лорда Мэннинга. Тип оказался зажатым между мисс Айрониш, входящей в пристройку со стороны школьного двора, и кучером, прибывшим со стороны служебного входа. К счастью, мисс Айрониш приняла Типа за мальчика кучера. Она передала несколько бумаг, сложенных в кожаный рукав с застежкой, - школьные счета, опись учеников или что-то в этом роде. - Храните это в сумке лорда Мэннинга, молодой человек. Тип принес их всаднику, который в ответ велел Типу попросить у Повара несколько лишних яблок. Лошади были сильно загнаны по такому срочному делу. Внезапно, в это рискованное утро, Тип стал постоянным гостем на задней лестнице, и никто не догадался, что у него нет конкретного хозяина. - Принеси своему хозяину этот морковный крем-крамбл, - сказала Кук, которая в общем и целом любила мужчин, ее несколько мужей тому яркое доказательство. - Передайте вашему Куку, что это, возможно, лучший крем-крамбл в Шизе, - ответил кучер. - Скажи своей хозяйке, чтобы она сказала мне то, чего я не знаю. С лорда Мэннинга было достаточно истерик. Сообщив свои печальные новости Гэдфри Клэппу, он был не в настроении оставаться на холодный школьный обед. Проктор сидел в мрачном параличе в своем кабинете, а мисс Айрониш ввела лорда Мэннинга прямо в аблуторий и снова вывела, шипя на него. (Учителя держали свои двери приоткрытыми, чтобы уловить драму.) - Я не император страны Оз, мисс Айрониш, - огрызнулся лорд Мэннинг, - Я не приказываю тысяче человек идти на войну. Я почти не заказываю крахмал для своих коларов. Я просто выполняю диктат, исходящий непосредственно из Изумрудного города. А теперь, может быть, ты избавишь меня от своего языка? - Неужели вы оставите нас без мужчины в заведении? Лорд Мэннинг! Я не смогла бы держать голову высоко вместе с родителями наших девочек, если бы они узнали, что мы оставили их без защиты! - Я уверен в вашем профессиональном мастерстве, мисс Айрониш. Вы вполне способны отразить любую попытку нападения или изнасилования. - Я закрою школу - У вас нет полномочий закрывать школу. Пожалуйста, не усугубляйте мою головную боль, мисс Айрониш. - Без мужчины в резиденции я не буду отвечать за последствия. К этому времени лорд Мэннинг добрался до кухни и промчался через двор, как будто это место принадлежало ему, направляясь к конюшням. Он увидел, как Тип жует бутерброд с беконом, любезно предоставленный поваром, и сказал: - Этот мальчик, он достаточно взрослый, чтобы помочь, я гарантирую. - Вы берете семнадцатого проктора Сент-Проуда и посылаете его в бой, а рослого конюха оставляете отвечать за защиту школьниц? Лорд Мэннинг, неужели вы лишились рассудка? На мгновение лорд Мэннинг, казалось, передумал. Но затем он повернулся на каблуке ботинка и ткнул пальцем почти в одну из раздутых ноздрей мисс Айрониш. - Наша обязанность - защита детей, мисс Айрониш. Не смей забывать об этом. Этот мальчик недостаточно взрослый, чтобы быть солдатом, но он достаточно взрослый и сильный, чтобы поднимать сундуки из кладовой и прогонять нищих с кухонного двора. Он будет твоим помошником, и на этом все закончится. Мальчик, как тебя зовут? Тип, по словам Скарли, которая позже рассказала об этом Рейне, был так поражен, что вскочил на ноги и ответил без колебаний. - Пит. - Ваша семья была слишком бедна, чтобы дать вам фамилию? - прорычал лорд Мэннинг. - Ну, да, сэр, - ответил он, - я имею в виду, в некотором роде, поскольку я сирота. Все, что они мне оставили, - это мое имя. Лорд Мэннинг выпустил воздух сквозь зубы и застегнул пальто. Направляясь к кухонной двери, он бросил через плечо: - Ты будешь правой рукой мисс Айрониш, когда ты ей понадобишься, Пит, - Детали выплаты зарплаты мы обсудим позже, а пока жилье и питание, как обычно, и так далее. Это ясно. Старший Надзиратель не стал дожидаться ответа. Он проигнорировал непрерывный поток протестов мисс Айрониш. Его карета уехала с определенной целью. В комнате медленно воцарилась тишина. Мисс Айрониш вытерла лицо кухонным полотенцем и сказала Кухарке: - Чашка чая с лимоном, чтобы укрепить проктора Гэдфри, пожалуйста, повар. А к Типу она добавила: - Ваш работодатель оставил вас в школе молодых леди. Он, должно быть, сошел с ума. Расправьте плечи и смотрите на меня, когда я с вами разговариваю. Мы обсудим ваши обязанности после обеда. А пока... Но она еще не могла смириться со своим новым положением и убежала из кухни. В тот вечер Скарли пришла в комнату Рейны, чтобы посвятить ее в подробности, но Рейна уже многое слышала из сплетен. Проктор Гадфри улегся в постель; Скарли провел большую часть дня, делая ему горячие компрессы и дрожжевые примочки. Типа поселили в кухонном уголке за печью, в углу, который раньше использовался для хранения маслобойки и мелкого фарфора. У него была своя кровать. Комната была без окон, но прилично теплая, сказал Скарли скорее с гордостью, чем с завистью. Наступил вечер, и он не смог улизнуть в комнату Рейны, как это сделала Скарли. Кук, которая скучала по своим сыновьям, организовала компанию Типу для своих собственных материнских нужд. Кроме того, она стояла на страже добродетели учеников, поэтому она стала спать на раскладушке на кухне. Она расположилась поперек двери в его каморку, чтобы ему пришлось перелезать через нее, чтобы выбраться ночью. В случае чрезвычайных ситуаций в туалете она снабдила его горшком для ночных отходов и тарелкой, чтобы прикрыть его от мух. Таким образом, от Рейны он был надежно защищен, но не совсем от Скарли, у которой днем было достаточно причин проходить через кухню. Ночью она принесла Рейне в пристройку новости о Питте. - Пит? - недоверчиво переспросила Рейна. Это было первое, что пришло ему в голову. Он не хотел называть свое настоящее имя по своим собственным причинам. Проще всего было повернуть его имя вспять, сказал он. Тип. Пит. Ты понимаешь это? Скарли очень гордилась тем, что сама поняла. Теперь, когда незнакомый мальчик был надежно прикреплен к понятной ей классовой системе дома, служанке не терпелось вернуться к изучению тайных уроков, которые Рейна предложила возобновить. Рейне предстояло справиться со своими собственными учебными трудностями. Несмотря на изменения в руководстве Академии Святого Проуда, сессия с маслом и яйцами продолжалась по расписанию. Мисс Айрониш, которая обычно очень подробно рассказывала девочкам о женской Добродетели, в этом году подошла к дверям класса и, не потрудившись войти, коротко сказала: - Девочки, самое важное, что нужно знать о женской Добродетели, это то, что вам понадобится очень много этого. Продолжайте, мадам Стритфлай. Рейна считала эти занятия менее навязчивыми, чем, скажем, то, как птица учится вылетать из гнезда, или змея извивается, чтобы сбросить кожу. Она не могла представить, что когда-нибудь захочет опуститься до того, что мадам Стритфлай называла "Счастливым брачным союзом", или получить опыт деторождения, которое было следствием брачным отношений. Несмотря на всю грубую информацию, она не могла представить, как на самом деле был организован этот опыт. Но она так многого не знала, и со временем научится. Люди изменились, иногда сильнее, чем ты ожидаешь, сказала она себе. Например, она никогда не представляла, что будет ладить с кучей детей своего возраста. Единственное, чего не случалось во всей ее странствующей юности, как она теперь видела, - это иметь доступ к другим детям. Взрослые были такой загадкой, что она не обращала на них внимания, но дети могли бы стать чем-то вроде круга поддержки. Вам не нужно собирать детей; они просто собираются вместе сами по себе. Как рисовые выдры или призрачные пауки. Теперь у нее был Тип, лучший друг; и Скарли, которая была немного обижена тем, что его понизили до второй должности; и даже мисс Игилви была не такой важной, как остальные. Однако мисс Плюмбаго была дрянью. Тем не менее, Рейна скучала по нескольким неделям, проведенным в одной комнате с Типом, в те райские дни, когда она еще не слышала о Счастливом браке. Они ни разу даже не соприкоснулись руками после того единственного раза, когда их плечи соприкоснулись на лестнице, ведущей к люку. Но они были ближе без прикосновений, без слов, чем все эти девушки, которые обнимались, визжали, шептались и расхаживали, обняв друг друга за талию. По крайней мере, она воображала, что они с Типом были ближе. Не было никакого способа узнать.
zanq: 15 Однажды днем, когда проктора Гэдфри некоторое время не было и все налаживалось в соответствии с новым порядком, небо внезапно озарилось косым, багровым светом. Воздух стал жестяным. Вереницы облаков разделились на параллельные отрезки, как чесанная шерсть. Поскольку почти две недели шли холодные дожди, все сходили с ума от желания прогуляться. В прежние времена учителя считались достаточно компетентными, чтобы сопровождать юных леди на экскурсиях, но с тех пор, как проктор Гэдфри пошел в солдаты (жаль бедную армию), мисс Айрониш стала более пугливой. Или, возможно, в этом году Шиз считался чуть менее безопасным, чем в прошлом. Кто знал? Итак, Тип, школьный мастер на все руки, был зачислен сопровождать мадам Чортлбуш и одиннадцать девочек из секции Рейны в их быстрой прогулке по улицам Шиза. Мадам Чортлбуш смутно представляла себе меры предосторожности мисс Айрониш, но старалась придерживаться линии. - Ты иди первым, Пит, и проверь, нет ли чего-нибудь, что может нам угрожать. Трещины в брусчатке, дикие звери, прячущиеся за фонарными столбами, банды сумасшедших манчкинцев, решивших похитить нас средь бела дня и взять в заложники. Мы будем следовать за ними, маршируя парами и крича, спасая наши жизни. Десять девушек так быстро выбрали себе партнеров, что Рейне пришлось объединиться с мадам Чортлбуш. Это не беспокоило Рейну, так как ей все еще было мало что сказать своим одноклассникам. И мадам Чортлбуш, похоже, действительно наслаждалась обществом Рейны. Пит, Пит. Рейна пыталась запомнить его новое имя так, как она успешно научилась называть себя Рейнари. Было забавно видеть его одетым в несколько неподходящую школьную форму, найденную в магазине для мальчиков. Марширует в бриджах и толстых чулках, с дурацким веселым шарфом, завязанным вокруг шеи. Пит, Пит. - Адъютант мисс Айрониш, пока ее брат занят военными делами, - пробормотала мадам Чортл-буш какой-то подруге на улице, в то время как девочкам пришлось остановиться и поглазеть на знаменитый плиссированный мраморный купол Святого Флорикса, - Не в моем вкусе, наш Пит, но у него красивые ноги для мальчика. Они попили чая с лимоном в кафе на Железнодорожной площади. Затем они столпились на эстакадном мосту, чтобы посмотреть, как полуденный поезд на Перта-Хилс с волнением проносится под ними, сгущая яркий день угольным дымом и паром. Когда воздух прояснился и девушки смахнули грязь со своей одежды и волос, Рейна увидела, как Скарли вошла на площадь. Она лихорадочно оглядывалась по сторонам, пока не заметила школьную группу, спускающуюся по кованой железной лестнице с другой стороны путей. - Мадам Чортлбуш, - крикнула она и помахала рукой. Учительница остановила девочек на тротуаре перед магазином "Блэкхол", местом, где студенты университета покупали и продавали свои старые учебники. Там их догнал Скарли. - Важные новости, мисс Айрониш велела мне немедленно вас найти, - сказал Скарли между судорожными вдохами. Новости, должно быть, действительно ужасные, потому что то, что час назад было ярким солнечным днем, стало мрачным, когда они пересекли мост, и облака, которые преследовали регион в течение двух недель, возвращались, как будто для ответного боя. Скарли протянул конверт с тисненой эмблемой Сент-Проуда. - Я не могу себе представить, что такого важного, что не могло подождать, - сказала мадам Чортлбуш Рейне, пока остальные девушки прихорашивались в угоду молодым людям из Трех королев или Башни Озмы, бодро входящим и выходящим из Блэкхола. Мадам Чортлбуш разорвала конверт со всей ловкостью ястреба, потрошащего хорька. Затем эти массивные лодыжки, обутые в ботинки, похожие на железные носки, изогнулись и подогнулись. Значительный вес мадам Чортлбуш обрушился на Рейну, которая едва удержалась, чтобы не упасть. Тип побежал на помощь, и они со Скарли и Рейной опустили учителя на тротуар. Клерк у магазина "Блэкхол", прикрывавший книги на тележке перед входом на случай дождя, тоже поспешил туда. - У нее были какие-то новости, - объяснила Скарли. Клерку не нужно было соблюдать тонкости Сент-Проуда. Он взглянул на сложенный лист и сказал: - Совершенно, совершенно ужасно. Ее брат на горном фронте получил пулю. - Куда? - спросила Скарли, хотя Рейна могла догадаться, и, судя по выражению его лица, Тип тоже мог. - Я подозреваю, что ад забрал его. Послушайте, мы не можем допустить, чтобы дамы падали в обморок на тротуаре перед магазином. Дела и так идут неважно. Я свистну, чтобы подали экипаж на Железнодорожную площадь, и вы сможете отвезти ее обратно в Сент-Проудс, если она туда поедет. Кто-то вышел с нюхательной солью. Проходивший мимо студент, изучавший магию, попытался сотворить заклинание приветствия, от которого у всех на несколько мгновений потекли носы, но никакого другого заметного эффекта это не произвело. Клерк вернулся с наемным экипажем. Безмолвной и потрясенной мадам Чортлбуш помогли подняться на борт, и Скарли забрался следом за ней, чтобы проводить ее домой. - Смотри, чтобы девочки были в безопасности, а ты, Пит, хороший парень, - пробормотала мадам Чортлбуш сквозь слезы, когда экипаж тронулся в путь. Для Типа не составило бы труда провести девочек обратно, ведь после нескольких месяцев бродяжничества он хорошо знал улицы Шиза. Но в этот момент небо распахнулось с новой силой после утренней солнечной передышк. - Что мне делать? - спросил он Рейну, когда группа из двенадцати человек сгрудилась под навесом, выталкивая пожилых и неимущих под ливень, где им и место. - Я видела какой-то экипаж, стоявший на Железнодорожной площади, - сказала она, - Если он все еще свободен, держу пари, мы могли бы втиснуться. Тип побежал за ним. Девочки продолжали визжать, или падать в обморок, или притворяться, что они действительно очень раздосадованы. Омнибус оказался менее вместительным, чем выглядел, и вместо четырех лошадей, для которых он был рассчитан, его оглобля и упряжь были установлены на двух уставших от мира ослов. - Я могу взять вас десятерых, не больше, - сказал водитель, худой злой мужчина с усами, как у зубной щетки, и жалким случаем конъюнктивита. - Вы, конечно, справитесь с одиннадцатью?- сказал тип, - Здесь одиннадцать девочек, и это не ливень, а потоп. - Я возьму десять или ни одного. Должно быть шесть, но, поскольку эти юные леди - все стебли спаржи, я сделаю исключение. Я сделаю четыре исключения. Но я не буду убивать своих зверей ради вас, ребята. Всегда последняя молодая мисс мешает предприятию. Пусть это будет суеверием, таковы мои условия. Подсказка выглядела лишенной идей. - Все в порядке, - сказала Рейна, - Я пойду пешком. Итак, водитель отправился восвояси, пообещав доставить учеников к парадной двери Сент-Проуда в течение получаса. Рейна и Тип стояли в футе или двух друг от друга, промокшие, но почти не озябшие, и смотрели и чувствовали себя неуверенно. Рейна сказала: - Судя по всему, это не прекратится еще какое-то время. Если мы все равно попадем в беду, давай нырнем в тот магазин за углом. МЕРЗКИЙ УБЛЮДОК. Они обнаружили, что он закрыт, а витрина сдана в аренду. Но та, что за газетным киоском, на которой было написано, ЧТО СЛОМАННЫЕ ВЕЩИ НИКОМУ, КРОМЕ ВАС, НЕ НУЖНЫ, выглядела открытой. - Полагаю, не имеет значения, уволят меня или нет, поскольку я вообще никогда не подавал заявление на эту работу, - наконец согласился Тип, и они пробрались сквозь пелену дождя, протопали по лужам и помчались вниз по скользким каменным ступеням в подвальный магазин. В нем не было посетителей, но при звуке звонка в дверь владелец появился из-за занавеса из натянутых втулок, шайб, гаек и гофрированных часовых пружин. Это был Медведь-самец, худее, чем положено Медведю. Медведь, сбитый с ног голодом и сутулый, возможно, тоже страдающий артритом с возрастом. На нем был мохнатый халат, а горло обмотано шарфом. - Ну что ж, на этот раз это хорошая пара водяных крыс, которых сточная канава сбросила с моих ступенек, - сказал он беззлобно, - Чем я могу быть полезен? - На самом деле мы прячемся от дождя, - сказал Тип. - Утки любят дождь, но я понимаю вашу точку зрения. Будьте моим гостем. Если найдете что-то интересное, позовете. А пока не обращайте на меня внимания, я устроюсь здесь и почитаю гоночные колонки. Со временем их глаза привыкли к полумраку. - Конечно, Верный Оз не посмел бы сейчас участвовать в гонках с говорящими животными, - сказал Медведь, - Это старинные обычаи. Мне просто хотелось бы посмотреть, смогу ли я найти кого-нибудь из своих родственников. Мне приятно видеть, что на них ссылаются в печати. Я нашел одно упоминание о моей старой тетушке Гройлин, которая, как я думал, погибла в стычках, последовавших за делом с майонезом. Конечно, сейчас она, должно быть, уже мертва, но в той форме, в которой она была инвалидом, соотношение семь к одному было неплохим для пожилой дамы, какой она, должно быть, была даже тогда. Не обращайте на меня внимания, я говорю вслух. Они бродили вокруг. Потолок был низким, и многие предметы были маленькими, поэтому высокие книжные шкафы, или старые аптекарские шкафы, или почтовые ящики, или выброшенные каталоги карточек, сгруппированные спина к спине, создавали серию камер и секретных хранилищ. Это напомнило Рейне о чем-то, но она не могла вспомнить о чем. - Смотри, набор волшебных шаров, - сказал Тип, - Должно быть, у них погас эфир, иначе они были бы ценны. Ценны и опасны. Рейна подумала, но не спросила: "Откуда ты знаешь, что это такое?" - Вот набор илюминатос, - сказала она, прочитав обложку, - Виды варварского Угабу с осторожным комментарием миссионера. Она была еще не слишком стара, чтобы перестать гордиться тем, как хорошо она умеет читать. - Ваши товары приходят отовсюду, - сказал Тип Медведю. - Как и мои клиенты, - ответил он. - А это чучело птицы-ножницы. Я думал, что сейчас они вымерли - Ну, этот точно вымер. Медведь поднялся на ноги и налил себе чашку чая. - Ты стоишь на ковре-самолете, - сказал он. - Это как? - спросили Тип и Рейн одновременно. - Несомненно, все так. Там полно мух. О, но это место было затхлым. В одной нише стояло несколько старых приспособлений ткток на разных стадиях потрошения на запчасти. - Революция тикток так и не произошла, что бы там ни говорил Железный Дровосек, - прокомментировал Медведь, - Кому нужен бунтарь в доме, когда честные работники ищут работу? Я говорю о людях, конечно; большая часть рабочей силы Животных мигрировала в Страну Манчкинов во время правления Волшебника. Если бы они могли позволить себе огромные гонорары за обработку своих заявлений. Рейна догадалась, что Медведь не был одним из них. - Ты все делаешь правильно, - сказала она неубедительно. - Я один из тех, кому повезло больше, - ответил он, - Видите ли, я страдаю чем-то вроде амнезии, и я счастливее всего среди артефактов и антиквариата. Прошедшие времена меня больше успокаивают. Я не понимаю это время. - Не многие так делают, - пробормотал Тип. Они наткнулись на существо, сделанное из ребер и крючьев из кости акулы. Должно быть, чего-то в нем не хватало, потому что невозможно было представить, как он мог оставаться в вертикальном положении. В другом углу, более или менее неповрежденный, стоял резной деревянный человечек, довольно высокий, с огромной фарфоровой тыквой, балансирующей на тощих плечах. - Этот прибыл с настоящей тыквенной головой, - сказал Медведь, наблюдая за ними поверх очков. - Однако в его мозгах поселилось слишком много мышей, и тыква сгнила. Как и мой череп тоже. Поэтому, когда я наткнулся на этот ужасный кусок фарфора, я не смог удержаться и наклеил его поверх деревянного человечка в память о том, каким странным человеком когда-то был этот тик-ток. Джек Тыквоголовый, некий сельский тип - Это не может быть тик-ток без шестеренок, звездочек и маховиков, не так ли? - спросила Рейна, вспомнив, что она видела в Часах Дракона Времени. - Есть несколько способов оживить историю жизни, - заметил Медведь. Рядом с тыквенной головой стоял приземистый маленький медный зверь на колесиках. Идеально круглый медный череп возвышался на его круглом теле. Поскребя ногтями, они смогли разобрать слова "МЕХАНИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК СМИТА И ТИНКЕРА" на пластине, покрытой зелеными волдырями. Под этим была добавлена дополнительная табличка в шаблоне гравера: РЕКВИЗИТ М. МОРРИБЛА, КРЭДЖ-ХОЛЛ. С ним довольно много возились. Какие-то ножницы или кусачки вскрыли верхнюю часть его груди. Внутри лежали пыльные осколки флаконов с оракулом, а также катушки и батарейки, изуродованные мышиным пометом. Когда Рейна отступила, чтобы взглянуть на него целиком, потому что он был невысокого роста и заслонял остальных. Часть брюшной пластины оторвалась, и пятидюймовый винт, к которому была прикреплена пара гаек, свисал ниже пояса. - Послушай, может его починить, - сказала она. Прежде чем она вспомнила, что Типа не было в классе, она взяла ржавый ребристый металлический предмет в руку и наклонила его вперед. - Умная девочка, - сказал Тип, когда действие Рейна прорвало слабую часть оболочки, и винт оторвался у нее на ладони. - Не ломай товар, - мягко сказал Медведь, но он реагировал только на скрип старого металла. Сидя за своим столом за грудами хлама, он теперь перебирал старые газеты и читал вслух предсказания давно умершей погоды. Манипуляции Рейны отклеили какой-то узкий отсек в ходовой части существа тик-ток. Ржавый ящик с тонкими черными металлическими краями рванулся вперед и упал на пол. - Мы должны уйти, пока я не разрушила дом, - сказала Рейна, - Я представляю собой настоящую опасность. Тип опустился на колени и ощупал темное углубление. - Что-то здесь застряло, - сказал он. Он вытащил узкий сверток из черной ткани. - Сокровище, - сказала Рейна, понимая, что она знает это слово, но на самом деле не то, что могло бы квалифицироваться как сокровище в чьем-либо другом сознании, кроме ее. Она подумала об этой крошечной идеальной лошадке высотой в дюйм на единственной изогнутой ножке, вырезанной в миниатюре в камне у Алтаря Божьей Коровки. Лошадь похожа на вопросительный знак. Почему она не восприняла это как повод для размышлений? - Итак, что у нас здесь, - пробормотал Тип, разворачивая ткань. Не слишком много — по словам Рейны, ничего похожего на сокровище. Небольшой ржавый кинжал с черными разводами на лезвии. Набор отмычек. Несколько обрывков розовой нити, которые когда-то могли быть лепестками роз? И кусочек велюра, около пяти квадратных дюймов, сложенный на восемь или двенадцать секций. Было слишком темно, чтобы смотреть на это прямо здесь. Кроме того, они оба чувствовали себя ответственными. Они принесли его к прилавку и рассказали Медведю, что произошло. - Ну что ж, давай посмотрим, что у тебя там, - сказал он, откладывая в сторону газету, и дрожащими лапами нежно развернул пергамент, - Похоже на старую карту, - сказал он, - К сожалению, это не карта сокровищ, как хотелось бы детям. Давайте взглянем, - Он поправил очки, - Хммм. Похоже, это стандартная карта выпуска из какого-то департамента правительственных постановлений. Может быть, примерно во времена Озмы Гламуранды? Судя по орфографии? Но позвольте мне найти мою увеличительную линзу. После поисков он нашел инструмент поверх стопки примерно сорока детских романов, подобранный набор, который составлял колонну на полпути к потолочным балкам. - Сейчас. Мы увидим то, что увидим. - А что, если мы поднесем свет поближе? - спросил Тип. - Мой нежный друг, ты сам - светоч разума. Принеси лампу. В такой мрачный день нам нужен весь свет, который мы можем найти. Второй взгляд на карту ясно показал, что это была страна Оз до отделения Манчкинии. ИГ еще даже не называли Изумрудным городом. Это была малоизвестная деревушка, получившая название Бугристые Луга. Однако общие очертания графств страны Оз казались более или менее правильными. В Гиликине и Манчкинии было выделено наибольшее количество городов, а Страна Квадлингов была представлена одним графическим мазком, имитирующим грубую картину болотистой местности. Винкус был озаглавлен “Страна Винки”, и чернилами кто-то нацарапал внизу: “Полная дикость, не беспокойтесь”. На левом поле, за кольцом пустынь, обозначенных множеством механически нанесенных точек, той же рукой было написано “вода?”, а печать принтера с завитушками выглядела как грязный отпечаток большого пальца. - Это мило, - сказал Тип, указывая на фотографию. - Тебе всегда нравился мой шелл, - сказала Рейна, вспомнив теперь, что он баюкал его в ту ночь, когда она обнаружила его в своем гардеробе. Недалеко от Центра Мунка, в Манчкинии, Рейна сначала подумала, что заметила еще одну раковину, стоящую на ее кончике. А может, и нет. Во всяком случае, какая-то волнистая воронка, написанная от руки быстрыми штрихами коричневатых чернил, с восклицательным знаком рядом. Знак препинания был подчеркнут трижды. - Это замечательная маленькая карта, - заключил Медведь. Он провел лапой по Великому Гиликинскому лесу, - Я родом отсюда, давным-давно. Послушайте, эта крошечная строчка гласит: Здесь водятся медведи? Я чувствую себя причастным к личной истории. Где-то в этой чаще одинаковых деревьев я представляю Урсалесс, Королеву Северных Медведей, держащую двор, как это было в мое время. Нет, - сказал он, - боюсь, вы не купите эту штуку. Это заставило меня вспомнить о моем прошлом, а это случается слишком редко. Если вы вернетесь завтра, я не вспомню, что вы были здесь сегодня, и если вы найдете эту карту на комоде, я, вероятно, отдам ее вам. Счастливо. Но сегодня вечером я собираюсь посмотреть на это и помечтать о своем доме и о лучших днях, давно прошедших. Дождь все еще лил, но капли были менее сильными, меньше похожими на град. - Мы должны идти, - сказала Рейна. Они попрощались с Медведем, который, казалось, уже немного забыл о них. Когда они поднимались по ступенькам, Тип на мгновение взял ее за руку. - Почему тебе нравятся хлам? - спросила она первое, что пришло ей в голову в панике оттого, что к ней прикоснулись нарочно. - Мне нравится все, что является домом для тайной жизни, - сказал он, - Мне всегда нравились гнезда, и яйца, и выброшенные змеиные шкуры, и раковины, и куколки. - Мы должны были купить тебе этот ковер-самолет, - сказала она, - Там полно мух. Во второй раз шутка была ничуть не смешнее, чем в первый, и Тип отпустил ее руку. Они молча вернулись в Сент-Проуд и обнаружили, что девочек не похитили с целью выкупа, Тип не стоял в очереди на тюремное заключение или увольнение, а мадам Чортлбуш уже отправилась в свой семейный дом, чтобы утешить своих скорбящих родителей. Если мисс Айрониш заметила, что Рейна гуляла наедине с мальчиком, она решила скрыть свое неодобрение. Скорее всего, подумала Рейна, ей на самом деле все равно, что происходит с любым ребенком, чьи родители не потрудились появиться в День посещения. Но потом, если подумать, Тип сам появился в День посещения. Вполне приемлемая замена, учитывая обстоятельства.
zanq: 16 Рейна подумала, что это почти так же, как если бы мы с Типом были слишком близки в тот день во время шторма, в магазине рассеянного Медведя. Но он схватил меня за руку, а не я его. Теперь он кажется... отчужденным. Снят с якоря. Как один из тех плавучих островов, которые время от времени проплывали мимо на Спокойной воде и, попав в какой-то невидимый с берега водоворот, мягко вращались на месте в течение пары месяцев. Вне досягаемости. Тип был в идеальном поле зрения, все его аспекты, просто … просто подальше отсюда. На какое-то злое мгновение она подумала, что он, возможно, общается со Скарли на кухне, более близким и, возможно, более доступным другом. Но такого рода мышление было прочным девичьим отношением Сент-Проуда. Почему бы ему не подружиться со Скарли, если она ему нравилась, и она была прямо там, курсируя между мисс Айрониш и Куком? Почему это должно беспокоить ее? Она посещала свои уроки как могла. Она справлялась с ними все лучше и лучше. Погода прояснилась. Она заканчивала свой первый полный год с чем-то, что приближалось к отличию. Поразительно, учитывая скудость ее начального образования. Мисс Айрониш заметила: - Вы прошли путь от невербального до хитрого в рекордно короткие сроки, - хотя это не совсем походило на комплимент. Вскоре школа гудела от планов ежегодного фестиваля Скандала, общегородского хулабалу, датируемого до-волшебными днями, но подавленного во время его царства из-за чрезмерного веселья и легкой похабщины. На перемене старшие девочки болтали об этом с новичками. Король и Королева Скандала были избраны из числа самых пылких студентов колледжа в Шизе. Были обещаны комические расстрелы местных магистратов и преступников в колледже, а также насмешливые публичные наказания случайных привлекательных прохожих, применяемые с помощью распыленной воды или мягких весел. Повсюду крадется еда. Когда садилось солнце, в цветных фонарях зажигались свечи, волшебно освещая покрытые листвой ветви деревьев на Железнодорожной площади и площади Тикнор. Музыка, под которую можно танцевать, наслаждаться, игнорировать. И девочкам разрешалось какое-то время посещать занятия, даже бродить, конечно, всегда под ястребиным взглядом своих учителей. Чем ближе подходил день, тем меньше Рейна была уверена, что хочет присутствовать. Она с трудом понимала легкомыслие. Как все смеялись, когда птица однажды нагадила на шляпу мадам Мангольд, но потом даже мадам Мангольд рассмеялась. Рейна не думала, что это было смешно, не смешно. Женщины носят шляпы, птицы выделяют экскременты. Комедия этого казалась убогой. Поэтому идея искусственного веселья, хорошо проводящего время по замыслу или намерению — ну, странная. Если не невозможно или не противоречит здравому смыслу. Тем не менее, она предположила, что, поскольку она не могла понять концепцию, возможно, это была достаточная причина, чтобы согласиться присутствовать. Нужно научиться чему-то новому. Она всегда могла отпроситься пораньше и улизнуть. Со дня ливня у нее, казалось, было особое разрешение бродить в одиночестве, как будто она единственная из всех девочек Сент-Проуда была достаточно домашней, чтобы не нуждаться в пристальном наблюдении на улице. Она посмотрела на себя в зеркало. Казалось, она просто существовала, не более красивая, чем подставка для умбрелы или пальма в горшке, и не менее симпатичная. Тип встретил ее в перерыве между уроками; он нес чемодан в кабинет мисс Айрониш. - Ты собираешься повеселиться завтра на этом празднике? - спросила она его. - Мне придется подождать, чтобы получить инструкции на этот день, - сказал он, - Мисс Айрониш, возможно, собирается навестить своего брата, которому дали несколько дней отпуска после тренировок. Он надеется получить пропуск в Изумрудный город, чтобы немного отдохнуть и восстановиться. Возможно, мне придется сопровождать ее в качестве помошника. Сожаление Рейны, должно быть, отразилось на ее лице, прежде чем она смогла его скрыть. Тип сказал: - Я бы предпочел сбежать с тобой и посмотреть, что происходит в центре города. - Если я увижу нашего друга Северного Медведя, я передам ему ваши наилучшие пожелания, - беззаботно сказала она. - Пит, - сказала мадам Мангольд с порога, - что ты делаешь, слоняясь без дела в холле? Мисс Рейнари, ваши книги ждут вас. Мы на Семнадцатом уроке. Делая наименьшую из дробей. На следующий день опасения Рейны подтвердились; мисс Айрониш действительно пригласила Типа на свою экскурсию. Они поедут по недавно построенной железнодорожной линии между Шизом и Изумрудным городом. Это сократило бы их время в пути вдвое, и они вернулись бы меньше чем через неделю. Мадам Сцинкл будет исполнять обязанности проректрисы. - Почитайте ее так, как почитали бы меня, - посоветовала мисс Айрониш, прежде чем выйти из экипажа, который должен был отвезти ее на Железнодорожную площадь. Поскольку ни одна из девочек особенно не почитала мисс Айрониш, инструкция казалась достаточно простой для выполнения. Рейна увидела, что Скарли тоже сопровождает мисс Айрониш. - Я надеюсь, вы все прекрасно проведете время, - пробормотала Рейна, когда экипаж тронулся с места. - Что это, мисс Рейнари? - спросила мисс Игилви. - Вообще ничего. Ты собираешься на ”хитрое дело" в город? - Да, - сказала мисс Игилви, - Будем ли мы друзьями, в конце концов? Я собираюсь надеть свой морфелин в горошек с кружевной отделкой. Что ты наденешь? - Одежду, я подозреваю, - Это должно было отвлечь мисс Игилви, но не сработало. Рейна была занята мисс Игилви половину дня и до самого вечера. Но она была не так уж плоха. Из-за какого-то кислого настроения Рейна даже повела ее в магазин. Северный Медведь не узнал Рейну, и когда она обнаружила сложенную карту, отброшенную в сторону на переполненном книжном шкафу с перечнем книг, она отнесла ее на прилавок. - Не могли бы вы дать мне это? - спросила она. Медведь посмотрел на нее и назвал скромную цену. Рейна колебалась. Но Медведь никогда бы этого не упустил. Еще одна кража. Она протянула монету. - Такого рода погружения - это то, мимо чего мисс Айрониш хотела бы, чтобы мы прошли, - сказала мисс Игилви, когда они уходили, - Мисс Рейнари, мы упустим основные события. Уже достаточно стемнело, они зажгли деревья. Я слышу музыку. Хватит антикварных тиктокеров и старых карт. Мы сейчас и здесь. Фестиваль, казалось, шел слишком громко и лихорадочно, в каком-то отчаянии. Скрипач и три деревенских танцора шумели на площади, а барменши из местных заведений ходили с кружками эля или ячменной воды. Мисс Игилви и Рейна догнали пару девушек, которые собирались поступать в один из колледжей в Фале. - В этом году все так изменилось, - пожаловалась забавная молодая женщина, чье имя Рейна так и не узнала, - Я не могу понять, в чем дело. - Это нехватка мужчин, идиотка, - сказал ее приятель, - Посмотри вокруг себя. Даже мальчиков из колледжа не хватает. Их вызвали на военную службу. Если вы пришли на вечеринку в надежде поцеловаться, я верю, что вы будете сильно разочарованы. Весь город, казалось, превратился в продолжение опыта жизни в Сент—Проудсе - то есть без отвлечения от уроков. Рейна находила это утомительным и грубым. - Я думаю, что вернусь, - сказала она мисс Игилви, - Могу ли я безопасно прикрепить вас к этим выпускникам? - Ш-ш-ш, лорд-мэр собирается выступить. Лорд-мэр Шиза был очень похож на Старшего надзирателя Сент-Проуда. Но какой обхват груди! - Есть причина праздновать каждый день, - сказал он, как только толпа успокоилась, - Мы не должны заниматься тем, что бьем себя в грудь из-за трудностей, которые обрушила на нас война. И все же, когда мы танцуем, поем, пируем и резвимся, мы должны помнить о наших солдатах, призванных на службу. И мы должны помнить, как и все живые и разумные существа, что жизнь, которую мы ведем сегодня, может полностью измениться завтра. - Перемены приближаются так же неизбежно, как смена времен года. Я призываю вас не поддаваться слухам об угрозе Шизу, которыми изобилует эта неделя, но наслаждаться каждым мгновением, которое дарует вам Неназванный Бог. То, что произойдет на следующей неделе, в следующем сезоне, в следующем году, мы рассмотрим в свою очередь. Тем временем, в тени освещенных зданий этого древнего университета, давайте узнаем, что мы живы. Независимо от того, являемся ли мы следующим поколением, которое будет мирно учиться в этом убежище, или мы последнее поколение, давайте изучать то, что мы можем. Узнаем все, что сможем. Доставьте то, что у нас есть, тому, кто придет за нами, независимо от того, сидят ли они в развалинах и пепле или расхаживают в нарядах по улицам в День Скандала. Ему пришлось высморкаться, и жена увела его со сцены. Никто не имел ни малейшего представления, о чем он говорил. Мадам Мангольд на следующий день предложила небольшое просветление. - Я зашла в паб — только для того, чтобы посетить удобства, - призналась она, - и разговор, который я там услышала, вылечил бы ваш бекон, поверьте мне. В военное время циркулирует всякая чушь, и мы знаем из истории, что враг будет использовать слухи, чтобы запугать храбрых патриотов у себя дома. Тем не менее, я полагаю, что вы, юные леди, достаточно взрослые, чтобы понять, о чем идет речь, если пообещаете не пугать младших девочек этой новостью. Ходят слухи, что жители Манчкинии выбрали Шиз в качестве новой цели. Никто не знает, как произойдет нападение, так как, конечно, наша храбрая армия сдерживает жителей Манчкинии в Мадлен. - Сдерживаете их? - спросила мисс Игивли, - Я думал, мы вторгаемся к ним, - Мисс Игилви не так легкомысленна, как кажется, подумала Рейна. - Тактика, стратегия; наше дело не подвергать сомнению военный склад ума, - ответила мадам Мангольд, - Но шпионы среди нас могут нацелиться на Шиз для специальной атаки. Возможно, локальные взрывы, чтобы напугать население. Мы будем стоять твердо. Нас никто не тронет. К тому времени, когда мисс Айрониш вернулась домой несколько дней спустя, многих девочек уже перевезли. Их семьи выплыли из ниоткуда, чтобы забрать своих драгоценных дочерей. Выпускной проходил в обеденном зале, так как часовня была слишком большой и указала бы на поредение рядов. Рейна избегала Скарли и Типа, обоих, стараясь не показывать этого. Но на третий вечер после того, как они вернулись, Скарли появилась в комнате Рейны и заставила ее поговорить с Типом. - Мне нечего ему сказать особенного, - сказал Рейна. - Ему нужно поговорить с тобой, - ответила она, - Не спрашивай меня почему. Ну, это уже кое-что, подумала Рейна, поэтому на следующий день, как можно непринужденнее, она нашла способ незаметно подойти к нему в кладовой с маслом, когда помогала убирать посуду для завтрака. - Ю-ху, - сказала она, и это прозвучало наиграно даже для нее самой, - У меня есть для тебя подарок. Его брови приподнялись при виде карты. - Ты вытянула это из Медведя? Как ты смогла это сделать? - Я ничего не утаивала. Он сказал нам, что мы можем вернуться и купить его позже. Почему ты такой раздраженный? - Не бери в голову. Я просто... удивлен. Она чувствовала себя ужасно и не могла сказать почему. - Ну, ты хотел меня видеть, - продолжила она с иронией. Он поделился новостями о предполагаемом нападении на Шиз. Это было подслушанные разговоры в Изумрудном городе, сказал он. - Да, я знаю об этом, - ответила она, - Я не закрываю глаза на тот факт, что численность учащихся в школах сократилась вдвое. Но почему ты думаешь, что это должно меня волновать? - Ну, я бы не хотел, чтобы ты попала в неприятности - сказал он, как будто смущенный тем, что она должна была спросить. - Не беспокойся обо мне. Тебе нужно подумать о себе. - Разве нет способа связаться с твоей матерью? Она ведь не захочет, чтобы ты осталась здесь в опасности, верно? - Я думаю, это все пустая болтовня. Мадам Стритфлай трепещет: Спекуляция! Придуманная, чтобы... запугать нас! Совет, жизнь кажется мне такой же, как всегда, если только немного более утомительной. - Я не знаю. В ИГ ропщут, что враг заполучил в свои руки какую-то чрезвычайно опасную и могущественную магическую книгу. Если Момби, которая в чем-то похожа на волшебницу, действительно владеет им и может его расшифровать, то невозможно предсказать, какой хаос может обрушиться на нас. - Книга магии? - Рейна почувствовала легкое головокружение, - Где это было найдено? Как она называется? Как давно она у них? - Я не могу ответить ни на один из этих вопросов. Для всех я знаю, что это всего лишь один из этих слухов, как бы они хотели. Разработанные для того, чтобы дать психологическое преимущество жителям Манчкинии. Но это то, что они говорят на каждом углу на улицах ИГ. Проктор Клэпп был опустошен перспективами; его сестра говорит, что он совершенно потрясен своим опытом и, возможно, никогда не станет прежним - Это не слухи, - сказала Рейна, - Я должна уйти... я должна уйти сегодня вечером. Ты сможешь помочь мне выбраться? - О чем ты говоришь? - Я передумала. Я имею в виду угрозу пустых слухов. Если Гриммуатика была приобретена кем—либо — любым из антагонистов. - Да, она так называется. Гриммуатика. Как ты узнала? - Не бери в голову. Опасность реальна. И я должна идти. Я не могу сказать ни почему, ни где. Я должна идти. И ты тоже должен идти. Убирайся из Шиза. - Ты так сильно заботишься обо мне? - Его тон наполовину насмешливый, наполовину скептический. - Если у них есть Гриммуатика, они без колебаний воспользуются ею. Все мне так говорят. Война обескровливает обе страны, и тот, у кого есть более свирепое оружие, накажет им своего врага. Вы здесь в опасности, если жители Манчкинии действительно нашли книгу. Ты должен идти - А как насчет мадам Мангольд? - спросил Тип, - Или мисс Айрониш? Или мисс Игилви, или Скарли? Или другие? - Они все в опасности, но я не могу потратить неделю на то, чтобы убедить их. Я прямо сейчас поговорю с мисс Айрониш, и ей придется использовать свои способности проктрисы, чтобы решить, что делать с информацией. Но что бы ни случилось, я уезжаю сегодня вечером. Тебе тоже следует это сделать. - Мне некуда идти, - сказал он. - Воспользуйся картой, которую я тебе дала, и найди ее, - не удержалась она. Мисс Айрониш проводила ее в кабинет. Она постарела за год, прошедший с тех пор, как пришла рейна. Ее глаза запали в темные глазницы, а кожа покрылась мурашками. - Мисс Рейнари, у меня есть для вас всего одна минута. У меня нет привычки проводить частные беседы со своими девочками, если я не вызываю их - Спасибо, что согласились встретиться со мной, мисс Айрониш, - Рейн объяснила свои опасения — она считала, что угроза Шизу не была пропагандой, призванной напугать жителей города, а была реальной. - Если бы наш враг приобрел оружие, которое могло бы переломить ход войны в их пользу, - сказала мисс Айрониш, - я сомневаюсь, что они стали бы использовать его против нашего прекрасного города. Какими бы символическими достижениями мы ни были, мы все еще всего лишь провинциальная столица. Император страны Оз правит из Изумрудного города, и именно там война будет проиграна, если мы ее проиграем. И мы никогда не могли его потерять; Страна Оз слишком велика, чтобы ею управляли маленькие люди запада. - Я не знаю, какой город больше заслуживает нападения, - сказал Рейна, - Может быть, из-за того, что Шиз - самый большой город страны Оз, жители Манчкинии считают, что сокрушить его было бы более страшным ударом. Или, может быть, они намерены, типа, попрактиковаться здесь в своей новой технике нападения? И запугать ИГ, чтобы он подчинился? Значит, Оз может просить мира? Чтобы уберечь дворец и административные здания от разрушения? - Думай что говоришь. Паника - это безумие, мисс Рейнари. Однако я впечатлена вашим красочным языком. - Мне все равно. Я просто хочу, чтобы вы знали, что угроза реальна, и вы должны сделать все возможное, чтобы защитить себя, своих учителей, повара, горничных, девочек. Это ваш долг. - Студентка не будет указывать мне на мои обязанности, - Сверкая глазами, мисс Айрониш встала, - Я не окажу вам чести, спросив вас, на основании чего вы делаете свои выводы. Вы преступно дерзки. Я подумаю о твоем наказании. Мисс Рейнари, вы свободны. Рейн стояла там, заламывая руки. - Убирайся из моего кабинета, я сказала. В ту ночь мисс Айрониш позаботилась о том, чтобы шаткая дверь конюшни, которую Тип по глупости починил в рамках своих обязанностей, была плотно заперта. Затем она заперла дверь в пристройку, запечатав Рейну внутри. - Я могу открыть дверь как раз к вашему завтраку, как это бывает в наши дни, - пронзительно крикнула мисс Айрониш через дверь, - А могу и нет. Подумайте о своем позоре, мисс Рейнари. Рейна не сильно удивилась, когда во всей школе погас свет, услышав шаги на лестнице. Тип прибыл с небольшой сумкой одежды на спине. - Я видел, как она металась, как маньяк, - сказал он, - Бормоча твое имя. И так как ты сказала, что уходишь, я спрятался внизу, прежде чем она заперла тебя. Я знаю, что простые замки тебя не удержат - Я едва знаю, как я собираюсь выбраться, - сказала Рейна, хотя сама упаковала кое-что из одежды и несколько ролов, которые она контрабандой захватила с ужина. Она оставила после себя единственный камень, перо, желудь, наконечник стрелы. Тем не менее, она упаковала большую розовую коробку. - Разве не очевидно, как ты собираешься уйти? Этого не было, пока он не указал пальцем в небо. Он первым поднялся по лестнице. Вспомнив тот раз, когда их плечи соприкоснулись, она подождала, пока он вылезет из люка. Она подняла Тая, а затем последовала за ним. Она никогда не смотрела на крыши Шиза ночью. Это было красиво, но менее отчетливо, чем она могла себе представить. Возможно, люди затемняли свои окна или экономили масло, так как месяц за месяцем цены на основные продукты питания продолжали расти. Ей было легче всего разглядеть знаменитый купол Святого Флорикса, темный идеальный холм на фоне бархатного неба, которое, поднимаясь, застывало на месте замерзшими звездами. - Подняться легко, - прошептал Тип, - Вниз – будет сложно. Но они достаточно быстро преодолели дорогу, пробираясь по земле через водосточные желоба, водосточные трубы и старый мертвый плющ, чьи толстые шпалерные ветви никогда не были вырезаны из задней части конюшни. Оказавшись на уровне улицы, Рейна спросила: - В какую сторону ты идешь? Он ответил, не глядя ей в глаза: - В какую сторону ты идешь? Рейна поколебалась, затем указала на восток. - Тогда я тоже пойду в ту сторону.
zanq: 17 Она яростно спорила с ним полночи. Ей не нужен был компаньон. Она больше не боялась быть одна. На самом деле, по ее словам, она никогда не боялась оставаться одна. Он возразил, сказав, что, поскольку он не подавал заявление о приеме на работу в Сент-Проуд, ему не нужно было подавать заявление о разрешении на выезд. Случилось так, что он шел по дороге из Шиза в тот же час и в том же направлении, что и она. Что в этом было плохого? Часто она погружалась в мрачное молчание. Она не привыкла спорить. Она так долго жила в своем собственном мире, что ей никогда не приходилось ни извиняться за это, ни объяснять. Так что попутчик ее возраста — даже тот, который ей нравился, когда она с ним не спорила, — должен был стать своего рода обузой. - Знаешь, - сказала она, - если я стала старше с тех пор, как мы встретились, то и ты тоже. И хотя ты, возможно, достаточно молод, чтобы тебя не призвали на службу во время этого раунда посвящения, если ты будешь стоять неподвижно в общественном месте, таком как Шиз, ты, безусловно, будешь достаточно взрослым, чтобы тебя призвали в следующий раз. - Ты уверена во многих вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления. - Объясни, - сказала она, - Ты докажи, что я ошибаюсь. Но он сменил тему. - Куда ты идешь? Отправляешься на поиски своей матери? - Кстати говоря, - сказала она, потому что не совсем утратила привычку к сдержанности, хотя Сент-Проудс и, действительно, кирпичные стены Шиза теперь были на несколько часов позади них. Взошла луна. Сегодня вечером она выглядела обычной. Просто диск, вырезанный из бумаги и прикрепленный липкой ниткой к небу. Запах рукколы и базилика поднимался с небольших коттеджных ферм, утопленных в нескольких футах ниже главной дороги. Ветер был бодрящим, но теплым. Вокруг никого не было, кроме безымянных животных, копошащихся в живой изгороди. Однажды они услышали мычание страдающей коровы, которую какой-то ненадежный батрак забыл подоить. Тип был недоволен этой коровой и хотел убежать, чтобы помочь ей, и Рейна сказал: - Давай, сделай это доброе дело, но я должна продолжать путь, пока мои ноги будут нести меня, - поэтому он оставил корову в ее страданиях и пошел в ногу с Рейной. Гиликин к востоку от Шиза. - Куда ты идешь? - он спросил. Она не ответила, но когда они подошли к перекрестку, где камень предлагал несколько вариантов — благо, в эту лунную ночь! — пятый из пяти вариантов гласил просто ВОСТОК. Эта дорога выглядела самой отчаянной, и она двинулась по ней, хотя движение немного замедлилось, и, в конце концов, они остановились, чтобы немного поспать. Они зарылись под живую изгородь, сильно раздражая некоторых птиц и какое-то семейное воссоединение мышей. Было ли это только сном, что они разговаривали с ней? - Если ты направляешься в Келс, ты выбрала достаточно хорошо. Но как только вы достигнете реки Гиликин, следуйте по ней направо, пока не увидите горы. К тому времени вы пересечете Винкус и будете достаточно близко, чтобы спросить дорогу до Киамо Ко. Она проснулась раньше, чем Тип. Его рука лежала у нее на груди, и он спал с открытым ртом. Тай зеленовато дремал между ними, ближе к обоим, чем они могли осмелиться быть друг к другу. Она не слышала, как Тип дышал во сне, казалось, уже очень давно. Она заплакала без всякой причины, которую не могла назвать. Тай пошевелился и слизнул слезы Рейны с ее лица своим наждачным языком. Когда-то в поле была мышиная шкура. Он был у нее на пальце. Она хотела быть мышью. Она хотела быть кем-то другим, не тем, кем она была. У нее было так много шансов, и она упустила так много из них. Должно быть, я стала тем, кем мадам Чортлбуш называет подростка-монстра, плачу ни о чем и чувствую, что моя жизнь кончена. - Она предупреждала нас об этом, - подумала Рейна. - Просыпайся, еще не утро, но уже достаточно светло, чтобы идти, - сказала она Типу, но не пошевелилась, потому что не хотела, чтобы его рука соскользнула на мгновение раньше, чем это было необходимо. Он проснулся, вздрогнул и, казалось, не заметил, что прикасался к ней. Он перешел на другую сторону изгороди и выпустил длинную уверенную струю мочи, вставая. Она отвернула голову и тихо улыбнулась сама себе, сама не зная почему. Дорога становилась все более неровной, менее проходимой; и хотя вокруг были фермеры с повозками и животными, никто не обращал особого внимания на молодых пешеходов. Что ж, Рейна вряд ли была похожа на девочку из Сент-Проуда, которая спала в своем лучшем платье, что с самого начала было не очень хорошо. И Тип оставил после себя униформу для покаяния, которую мисс Айрониш настояла, чтобы он надел. Они выглядели как брат и сестра, бредущие рядом, так как были еще слишком молоды, чтобы быть... быть кем—то другим. Она пыталась завязать разговор, как они это называли, но он был слишком неитересен для Типа, и она вскоре сдалась. Тай скакал за ними почти как собака, и иногда позволял нести себя на плечах то одному, то другому. Они покупали самую дешевую еду на любом фермерском прилавке на перекрестке, мимо которого проходили, всегда следя за указателями на ВОСТОК, которые к концу дня начали называться "ГИЛЛИКИН Р.". С попыткой хорошего юмора Тип раз или два ссылался на карту, но ее разметка была архаичной, и Рейна была счастлива, когда он убрал ее. - Почему ты не направляешься к своему собственному дому? - спросил он однажды у Рейны. - Почему ты не занимаешься своими делами? – последовал ответ. Так что они погуляли, поели, немного попели — это было достаточно нейтрально — и снова уснули. На этот раз подольше, потому что они провели целый день на кобыле Шэнка. На следующий день у Рейны появились волдыри, и друзьям пришлось притормозить. На следующий день после этого у Типа выросли собственные волдыри, еще более сильные, чем у нее, и они остановились на берегу найденной ими реки. Они не знали, был ли это уже Гиликин или приток, но если бы они повернули налево у кромки воды и продолжали идти на восток, то рано или поздно либо увидели бы на горизонте великие горы, либо увидели бы, как их река сливается с более крупной. То есть, если предположить, что мыши в живой изгороди были правы. Но как мыши могли знать, куда хочет пойти Рейна? Ряд обрывов и прядей спускался к кромке воды, которая кишела рыбой и казалась чем-то вроде птичьего рая. Тай нырнула от них за водой, и на мгновение Рейна подумала, что, возможно, навсегда потеряла свою рисовую выдру, но после получасовой резвости Тай вернулась с зачесанными назад волосами и какой-то травкой в зубах, с очень счастливым выражением лица. Рейна и Тип нашли что-то вроде пещеры с небольшим выступом перед ней, почти парадное крыльцо с видом на реку. Одноместная комната, не слишком глубокая, внутри ничего страшного, если не считать нескольких летучих мышей на потолке. Что может быть лучше? Тай принес им немного рыбы, и Тип, вооруженный кремневым камнем, развел небольшой костер. Какая бы это ни была рыба, он запек ее, завернув в зелень. Это была лучшая еда, которую Рейна когда-либо ела. Она не помнила, как заснула, но внезапно резко проснулась. Летучие мыши визжали слишком громко, чтобы их можно было расслышать; они говорили что-то вроде “О!” и “Нет!” и “Удар!” Тип исчез, и Тэй спал в каком-то богато завидном сне. Рейна вскочила на ноги, ее чувства обострились, как у животного, и закричала, даже не словами. Костер погас, и она второпях наступила на угли, потому что услышала стон Типа, возможно. Она опустилась на колени и посмотрела на край обрыва. Тип лежал на шесть или восемь футов ниже, на груди. Она вспомнила, что так выглядел Закерс когда упал из окна. - Тип? - позвала она. Луна в этот час опускалась, но света было достаточно, чтобы она смогла разглядеть какое-то животное, возможно, заросшего грита, а за ним - партнера или товарища, рычащего и готового к прыжку. Она потянулась за первым, на что попалась ее рука, за шелом, и чуть не бросила его, но что-то остановило ее. - Дуй! - сказали летучие мыши. Она поднесла сломанный кончик к губам, надула щеки и выдохнула воздух через отверстие, как будто это была труба. Звук заскрежетал, как ногти огра по грифельной доске огра, и все оставшиеся в пещере летучие мыши навсегда покинули помещение. Но так же поступили и гриты. Затем Рейна соскользнула вниз, присела на корточки рядом с Типом и проверила, насколько он ранен. Не очень, как оказалось. Он не признавался до следующего утра, что встал посреди ночи, чтобы пописать с края их скалы, и ошибся. Так что, может быть, не так уж и плохо быть мальчиком, подумала Рейна, но вслух этого не сказала. Она вспомнила, как Часы рухнули со склона в тот раз, когда ее забытые спутники наткнулись на Тигра из Слоновой кости на маковых полях. Это землетрясение. И в другой раз, когда Часы соскользнули в Мертвое озеро, по самые жилы в роковой воде. Теперь Тип сам пострадал от ошибки. Стремиться высоко — рисковать перспективой — хорошо, не было никакой гарантии безопасности. Когда-либо. По мере того как мир вращался, он продолжал скатываться к новым предательствам. Жить в мире означало рисковать упасть на каждом шагу. Он еще не мог ходить; его лодыжка или голень были в синяках. Он с трудом мог назвать локализацию боли, а Рейна не могла сказать. Ей хотелось, чтобы Маленькая Даффи была здесь. - День отдыха не повредит, - сказала она. - Ты так спешишь, что не можешь остановиться, чтобы помочь освободить дойную корову. Так что тебе лучше идти дальше без меня, - поддразнил он ее. Она не ответила, просто пошла собирать завтрак. Позже. - Ты спасла мне жизнь, ты знаешь. Эти заросшие гриты были отвратительной ветвью семейства гритов. Они уже были готовы к прыжку. Я не смог бы долго отбиваться от них или убежать. После всего этого быть съеденным дикими зверями! Наверное, некая мифическая справедливость, но для меня это не весело - После всего этого? - сказала Рейна. И теперь, поскольку она спасла ему жизнь, он более или менее должен был ей что-то сказать. Иначе он бы умер, и она бы даже ничего о нем не знала, на самом деле. - Я знаю, что вы были довольно бесполезным дворецким для мисс Айрониш, - заявила она. - Тщательно продуманная неэффективность, - запротестовал он, - Уберегала меня от того, чтобы меня донимали все более скучными делами. Вот что он ей сказал. Он приехал в Шиз из Манчкинии примерно за год до того, как встретил ее в Сент-Проудсе. Он был сиротой, но сбежал из дома человека, который воспитал его и посадил в тюрьму. - Одинокая женщина, - сказал Тип, - Могущественная и важная женщина, у которой были десятки приспешников на побегушках. Я никогда не знал, почему она обращала на меня внимание, но она держала меня ближе всех к себе, под присмотром и в своих покоях. Я не мог этого вынести. Все время военные министры приходили и уходили, и мне приходилось приседать на табурет за ее официальным креслом. - Похоже, она действительно очень важна, - вежливо сказал Рейна, - Может быть, уборщицей в каком-нибудь хорошем отеле? - Не смейся надо мной - Не делай из меня дуру. Я только что спасла тебе жизнь, помнишь? Так он ей и сказал. - Я был в доме печально известной Момби, который служит преосвященством Манчкинии и руководит войной за оборону против беспородных озийцев. “Беспородные озианцы?” Рейна не могла не рассмеяться. Она сама была настоящей дворняжкой, наполовину квадлингом, наполовину Арджики, наполовину жевуном. - Они вторглись в Страну Манчкинов, - напомнил ей Тип, но затем покачал головой, - О, но это только часть того, почему я ушел. Я не мог выносить этого бесконечного позерства. Император страны Оз может быть демиургом или как там он себя назвал, но сама Момби - колдунья немалого мастерства. - Как ты думаешь, она нашла Гриммуатику? - спросила Рейна. - Все, что я знаю, это то, что она заставила своих людей искать ее, - печально сказал Тип, - Они искали книгу и потомков Злой Ведьмы Востока, потому что в их руках книга быстрее всего раскроет свои секреты, и Момби срочно нуждается в каком-то всплеске сил в попытке дать отпор озианцам. Получила ли она книгу первой или это сделали люди Императора, я не могу сказать; но если она действительно находится под стражей у одного или другого из этих противников, все скоро изменится. - Да, изменится, - сказала Рейна. Она рассказала ему, кто она такая и что направляется в Киам Ко, чтобы узнать, живы ли еще ее родители, поскольку Гриммуатика была у них.
zanq: VI Внучатая племянница Бога 1 Хорошее время для прогулок. Позже — и не так уж много позже — Рейна будет считать те шесть недель, которые им потребовались, чтобы найти дорогу в Киамо Ко, самым счастливым периодом своей юной жизни. Они довольно легко перешли вброд реку Гиликин, плывя, когда приходилось, а остаток пути переходили вброд. Когда они добрались до реки Винкус, более коварного водопровода, проложенного между неприступными желтыми скалами, они испугались, что их остановили. Целыми днями шел сначала на север, а затем на юг вдоль его берегов, впадая в отчаяние. Тай отреагировал на их беспокойство и издал скулящий звук, но не стал погружаться в воду, пока они тоже не были готовы двигаться вперед. Наконец, на участке, где река расширялась и замедлялась, они наткнулись на бобровую плотину. То, как колонии удалось противостоять такой силе, едва ли можно назвать чудом, подумал Тип. Рейна, менее склонная считать что-либо чудесным, заметила, что если бы они могли взять интервью у говорящего Бобра, то могли бы многому научиться. Такой момент представился, как только они почти пересекли границу. То, что выглядело как обломки, застрявшие в сетке укреплений на дальней стороне, оказалось сторожкой. - Привет, не наступай слишком сильно, иначе ты обрушишь потолок на мою тещу, - сказала Бобриха, переворачивая рыбу в лапах и разглядывая их одинаково настороженно и вежливо. Она представилась как Люляба. В этот час в сторожке никого не было, кроме ее стареющей свекрови, которая хотела, чтобы ее отправили в море на корабле и позволили плыть навстречу ее судьбе, но она была слишком любима кланом, и поэтому они заперли ее в ее комнате, чтобы лучше заботиться о ней. - Выйти в море? - переспросила Рейна, которой эта фраза показалась излишней. - Термин, который у нас есть, в преданиях о бобрах, - дружелюбно сказала Люляба, - Смертная цель нашего вида - построить плотину, достаточно большую, чтобы затопить весь Оз, как гласит легенда, однажды это произойдет. Тогда все реки потекут вместе, образуя мифическое море историй и песен, а на другой стороне этой туманной радуги все Бобры, которые были раньше, будут жарить рыбу и ждать нас там. Видите ли, ей не терпится поскорее уехать. Она изучает новые рецепты маринадов, которые вошли в моду с тех пор, как умерли ее лолимама и лолипапа, и она боится, что размякнет и забудет их до того, как доберется туда. Дорогая. - Она так думает, она уже мягкая, - сказала Рейна, для которой тайна молчаливого животного имела больше силы, чем у болтающих классов. - Мысль о мире воды всегда заставляет меня чувствовать себя лучше, - сказал Тип, - Но расскажите нам, как вы пришли к тому, чтобы построить эту великолепную баррикаду. - Я главный инженер на этом рабочем месте, - сказала Люляба, - И я не против сказать, что приятная случайность совпадения - лучший фундамент, на котором можно строить. Два больших старых дуба с оленьей головой, вырванные с корнем вверх по реке в прошлом месяце, однажды утром появились в поле зрения, как вам будет угодно, и на некоторое время прижались к каким-то камням, которых вы не видите. Примерно треть пути отсюда. Прежде чем они смогли освободиться, мы установили подводные выступы, используя кедровые бревна, которые мы сняли и держали наготове. Кедр не гниет под водой, как некоторые леса, знаете ли. К закату первого дня мы начали строительство волнореза, чтобы замедлить давление, оказываемое на ветвистую твердь. Прошло еще пару дней, и мы уже завершили начальный этап. Наша основная елочка. Конечно, они уже давно подверглись модернизации, сделанной мастерами-строителями. Но самое необходимое мы получили в первый же день. - Выпустите меня! - крикнула снизу свекровь. - Может быть, мы можем ей что-нибудь принести? Подарок? - спросил Тип, - В обмен на то, что ты позволишь нам пересечь границу? - Принеси мне пистолет! - крикнула свекровь, - Я выстрелю себе в спину или вышибу себе мозги, если это не сработает! - Вкусный бок выдры был бы ужасно кстати, - Люляба злобно посмотрела на Тая. - Мы сейчас пойдем, - сказала Рейна. - Возьмите меня с собой! - донеслось из домика, - Я буду хорошей! Я не буду осквернять гнездо больше, чем могу ему помочь! - Если мы вернемся этим путем, мы попытаемся принести вам маленькую лодку, - сказал Тип, глядя на Рейну и пожимая плечами. - Не так уж мало! Я не модная и форма уже не такая, какой была в дни моей весенней воды! Путешественники направились вверх по берегу. Тип держал Тая в безопасности в своих объятиях. - Ты ужасно мил для болтливого старого Бобра, - сказала Рейна, - Ты действительно хочешь сказать, что принес бы ей лодку? - Да, если представится такая возможность. - Почему ты такой милый? - Ты делаешь меня милым. Я рад, что все так получилось — что в итоге я выскочил из твоего гардероба, а не, скажем, из гардероба мисс Айрониш. Или у мисс Игилви. - Или у Скарли? - Она могла рискнуть отпустить эту почти шутку теперь, когда они преодолели так много миль между собой и Сент-Проудом. - Или у Скарли, - Он был крепок и тверд и не поддавался на подколки, - Все так, как сказала Люляба. Сладкая случайность совпадения - лучший фундамент, на котором можно строить. Я мог бы пойти в любом направлении, как только сбежал с Территории Колвена. Я мог бы отправиться в Изумрудный город, чтобы сдаться на милость Императора. - Умный ход, избежать этого. Для божества он не слишком известен своим милосердием. - Даже оказавшись в Шизе, я мог бы найти какую-нибудь должность в одном из колледжей. Или наняться к этому Медведю, чтобы помочь ему в его магазине в обмен на матрас. Я мог бы даже приехать в Сент-Проуд до того, как тебя переселили в пристройку. Действительно! — разве совпадение не вредит здравому смыслу? Какова вероятность того, что я сбежал бы из двора Момби, где я уже слышал о Гриммуатике, только для того, чтобы наткнуться на тебя, которая, похоже, является одним из ее ближайших родственников? - Мы не изучаем теорию вероятностей до третьего курса в Сент-Проудсе, но я бы предположил, что около озилиона к одному, - Она присматривалась к травам, чтобы выбрать лучший путь через плато, поднимающееся к востоку от реки Винкус. Бабочки висели, как медленное конфетти, насколько хватало глаз, - На самом деле шансы настолько малы, — она сделала паузу, когда мысль укрепилась, — что это может заставить меня задуматься, не очаровала ли тебя Момби, чтобы найти меня. - Хорошо, - Это застало его врасплох. Нелегко предложить ответный удар. Наконец он пожал плечами и сказал: - Если она это сделала, то нам наконец есть за что ее поблагодарить. Но ты могла бы ожидать, что она также очаровала бы меня, чтобы похитить тебя и вернуть к себе, так что даже если бы у нее не было Гриммуатики, она бы взяла тебя под стражу. Тогда, если бы люди Императора нашли книгу первыми, они, по крайней мере, не схватили бы и тебя тоже. - Может быть, она действительно очаровала тебя, чтобы сделать это, - сказала Рейна, хотя на самом деле не верила в это, - Ты просто еще не дошел до этого. - Если она это сделала, то ты наложила на меня более сильное очарование, - сказал он. - Прекрати это. Ты говоришь как одна из хитрых школьниц со второго этажа. Они шли при солнечном свете, в тени, разговаривая и не разговаривая. Часы тянулись долго, у них болели ноги, а в животах урчало, как от грома. Они отложили беспокойство о том, что они найдут в Киамо Ко; с такого расстояния ничего нельзя было поделать, пока нет. Постепенно сторожевые горы вынырнули из теплового тумана, чтобы наблюдать за их продвижением. Сначала туманные берега, которые легко принять за низкий штормовой фронт на горизонте; затем ледяные просветы; затем, слишком скоро — слишком скоро — силуэт естественных крепостных стен страны Оз. Великий Келс. Нога впереди ноги, шаг, шаг, шаг. Они мало нуждались в предзнаменованиях. Они доверяли очарованию случая. Почему нет? До сих пор это не причинило им никакого вреда.
zanq: 2 С запада поднимались Келы, морщинистая твердь, и на две трети их высоты возвышались бесчисленные ароматные хвойные деревья. Несколько низких долин, но по мере того, как Рейна и Тип поднимались, они продолжали находить участки более высоких пастбищ. Висячие тарны. Внезапные нагорные луга, где навсегда поселились представители племени арджики. Подобно алтарю над рукавом Гастила, эти деревни часто были невидимы для альпинистов до последних нескольких шагов, а затем поселения появлялись так, как будто их разбрызгивало ветром. Хижины были сложены из камня, а крыши - из соломы и травы, завязаны в пучки колючего хвороста и отягощены привязанными к месту камнями. Первым поселением на Шишковатой Щуке была Фанарра, так сказали жители деревни, указыв и называв на него. Тип и Рейна мало что могли понять, кроме горной вежливости, которая жестом указывала: - Давай, ешь. Вот, спи. Одеяло. Они относились к Типу и Рейне как к супружеской паре, спали с ними рядом, против чего Рейна не возражала, и Тип, похоже, тоже, насколько могла определить Рейна. Покинув деревню, они заметили другие пары, не намного старше их самих. Они видели младенца в слинге, который плакал каждый раз, когда мать-подросток била его. - Это неправильно, - пробормотал Тип, когда они проходили мимо. - Отправь его по вечному морю в маленьком корабле, и все будет хорошо, - сказала Рейна. После этого Тип некоторое время с ней не разговаривал. Фанарра привела еще один день крутого похода в Верхнюю Фанарру, где прием был столь же теплым. Кто-то зарезал молодого козленка, и его зажарили ночью, и вся деревня праздновала это событие. Тип спел спинниел из Манчкинии, который должен был быть комичным, но жители деревни закрыли глаза и слушали с болезненной осторожностью, как будто это был голос из потустороннего мира. Глупая я, нежная, глупая я, милая, Поцелуй меня под эстрадой. Обращайся со мной милосердно, обращайся со мной аккуратно И я поцелую тебя в ответ. - Я думаю, что Тип навеселе, - сказала Рейна той ночью, поэтому он поцеловал ее. Жители деревни Верхняя Фанарра охотно откликнулись на упоминание о Киамо Ко и, делая круговые движения, предположили, что до этого осталось не день и не два, самое большее три. Приближается конец лета, подумала Рейна. Вероятно, в высоких холмах осень наступила раньше. Рейне и Типу нужно было несколько минут погреться у костра для завтрака, прежде чем отправиться в путь. - Я все еще думаю об этом маленьком ребенке, - признался Тип, - Жаль, что мы не взяли его с собой. - Мы даже не можем удержать наш ликер, не так ли, - сказал Рейна, - как мы собираемся держать ребенка? - Не для нас, - сказал он, - Я просто имею в виду, чтобы спасти его от этой бедной измученной матери. - Мы недостаточно взрослые для ребенка. Мы все еще дети. - Сколько тебе лет? - спросил он ее. - Где-то между школой и колледжем. - Нет, на самом деле. - Я не знаю. Я привыкла игнорировать этот вопрос. По меркам студентов Сент-Проуда, с одной точки зрения мне было около тринадцати, а с другой - пятнадцать. Но, возможно, мне одиннадцать, и я быстра для своего возраста. Сколько тебе лет? Он покачал головой. - Еще один способ, которым мы созданы друг для друга. Я могу говорить еще менее ясно, чем ты. Я просто бреду дальше и дальше, и мне кажется, что я никогда особо не меняюсь. Я была мальчиком с самого рождения, - Он поднял эту тему, но теперь, казалось, пожалел об этом; на его лице было напряжение, и он некоторое время шел впереди. Она отпустила его, глядя на его походку, на легкую пульсацию его удлиняющихся волос на ремнях рюкзака. Она знала, каково это - иметь разбитое детство. Теперь она видела, что понять Типа было легче, чем разобраться в девушках из Сент-Проуда. Конечно, это была не их вина; возможно, она вела себя с ними высокомерно. Теперь уже слишком поздно. Она догнала его. - Тогда расскажи мне о Момби. Это облегчило невидимую тяжесть страданий на его плечах. - Она очень опасная женщина, чтобы иметь ее в качестве хозяйки, - это было все, что он хотел сказать сначала, но он смягчился, - Я думаю, у нее вместо крови ароматическое масло; она скользит под одеждой. - Ты действительно это имеешь в виду или приукрашиваешь с помощью языка? Он рассмеялся. - Я не уверен. Иногда вы говорите что-то красивое, и это оказывается довольно точным. Наверное, я имею в виду, что она загадка даже для меня, а я прожил с ней всю свою жизнь. - Ну, - сказала она, - значит, ты ее сын? - Я не такой, - Сказал твердо. - Если ты не знаешь, кто твои родители, как ты можешь быть так уверен? - В течение многих лет Момби была свирепой старой ведьмой, похожей на кого-то, кого вы видели, выискивающим монеты на улице возле оперы. У нее была щетина на подбородке, и ее спина была согнута вдвое. Она не могла ходить, если бы не палки и мое плечо; я был ее походной тростью. Поскольку она не могла двигаться без меня, я повсюду ходил с ней и все видел. - Значит, ты говоришь, что она слишком стара, чтобы быть твоей матерью. - Да. Я полагаю, что она могла бы быть моей пра-пра-прабабушкой. Но кого это волнует? - Что она делает без тебя теперь, когда ты сбежал? - О, я говорю о давних временах, до того, как ее назвали преосвященством Манчкинии. Вы бы не узнали ее по описанию, которое я только что дал. Я и сам с трудом могу это вспомнить. - Что случилось? Она нашла спа-салон и приняла воду? - Нет. Но она затащила меня в долгое путешествие по пескам в одно из княжеств герцогства, я думаю, это было Эв... Рейна остановилась как вкопанная. - Никто не может пересечь смертоносные пески. - Ты в это веришь? - Все в это верят — разве это не правда? - О, хорошо, если все в это поверят, - Он издевался над ней, - И ведра для ланча тоже растут на деревьях, знаете ли, в некоторых частях страны Оз. И даже у маленьких кроликов есть свой собственный Кроличий городок. - Не смейся надо мной. У меня был всего один год учебы в школе, и мы сосредоточились на жизни и временах Хэнди Мэнди, детской грабительницы. - Ну, у меня не было никакого образования, кроме того, что я подхватил у бедра Момби. И эти так называемые смертоносные пески не так уж невозможно пересечь. Они смертельно опасны только в том случае, если вы достаточно глупы, чтобы не упаковать вещи должным образом. Хотя, честно говоря, Момби, возможно, облегчила это из-за того или иного заклинания. У нас были сани с песком, и мы мчались сквозь штормы продолжительностью в неделю, а когда мы приехали, Момби представилась какой-то второсортной герцогине, которая подала нам мерзкие бутерброды на алебастровых тарелках. Герцогиня знала секрет изменения формы своей головы и тела и исполнила его для нас в качестве своего рода дневного развлечения. Как шарады. Или разыгрывать живую картину. В конце комнаты была только ширма, и она показала нам, что там не было ни люков, ни потайных комнат, в которых стайка красивых женщин могла бы ждать своей очереди, чтобы притвориться герцогиней. Ее магия ограничивалась этим единственным трюком на вечеринке, но ей действительно нравилось демонстрировать его. По сравнению с ее красотой Момби выглядела еще более отвратительно. - Итак...? - Итак, когда мы уехали, мы вернулись через продолжительную экскурсию по другим местам, где у Момби были частные аудиенции с различными властителями, и я наблюдал за санями. В конце концов мы снова появились в северном Гиликине, сделав полигон где-то рядом с горой Рансибл. Момби загнала сани в овраг, так что нам пришлось сесть на поезд, идущий на юг от Перта Хилс. А в поезде старушка Момби отправилась в дамскую комнату и чертовски красиво напудрилась, потому что я не узнал ее, когда она вернулась - Как ты думаешь, она купила амулет? - Я не спрашивал. Позже я задался вопросом, не проснулась ли герцогиня Эв на своей кушетке в обмороке на следующее утро после того, как мы попрощались, чтобы обнаружить себя мертвой. Но Момби никогда не оглядывалась назад и представляет себя эффектно. Вскоре после этого ей удалось возвыситься до преосвященства Манчкинии из-за какого-то странного дальнего родства со старым Пасториусом, - Рейна не знала древней истории страны Оз, и ей было все равно, но Тип никогда раньше так много не рассказывал о своем прошлом. Она не хотела прерывать его. Она позволила ему рассказать о Пасториусе и о том, как он был женат на последней царствующей Озме, калед Озме Желчной, которая умерла от случайного отравления, связанного с уничтожением крыс пелетами. Пасториус должен был служить регентом Озмы, пока его дочь не вырастет, но затем Волшебник страны Оз прибыл в своем знаменитом воздушном шаре, бла-бла-бла, бла-бла, и это был конец Пасториуса. - А ребенок? - спросила Рейна, думая о ребенке Арджики. - Вы действительно забрели в далекую чужую страну, не так ли? Старые знакомые и закадычные друзья лелеют легенду о том, что младенец спрятан в какой-то подземной колыбели и ждет, чтобы вновь появиться в самый темный час страны Оз. Они называют это вторым пришествием Озмы. С тех пор как первое пришествие было небольшой ошибкой. - Ну, это старики. А как насчет кого-нибудь еще? - Волшебник страны Оз не был известен своей сентиментальностью. Любой, кто мог послать эту Элли и ее приспешников убивать твою бабушку в ее замке для престарелых, с таким же успехом мог бы добавить немного крысиного яда в детскую смесь и позволить младенцу съесть ее смертельную соску. Бедный малыш. - Эй, следи за своим языком. Один из этих так называемых приспешников - Бррр, мой защитник. - Теперь я твой защитник, - сказал он ей. - А я твоя, - сказала она ему в ответ, - Поэтому я советую вам, как вашему адвокату, следить за своим языком, прежде чем я вас ударю. Они только поддразнивали, но их расстроил тон их голосов, и они болтали, как сороки. Поэтому они смягчили свой тон и взялись за руки, чтобы подтянуть друг друга по каменистой дороге.
zanq: 3 Они пришли в деревушку Ред Уиндмил, когда солнце только что село. Горы были темными нависали над ними, в то время как небо на востоке сохраняло свою бледность, как будто оно поднялось так высоко, что стало не хватать воздуха. Один из пастухов в деревне мог достаточно хорошо говорить по-озишски, чтобы сказать им, что замок Киамо Ко находится совсем недалеко, но подъем был труден в любое время и невозможен в темноте. Рейна и Тип могли бы быть там как раз к утреннему кофе, если бы они отправились на рассвете. Наконец — поскольку она больше не могла отвлекаться на расспросы по всем темам, которые приходили на ум, — Рейне пришлось подумать о том, что они могут найти. Переводчик из деревни не понял бы вопросов, которые она задавала, возможно, нарочно. Он сказал, что для Рейны будет безопасно пойти и посмотреть самой. А теперь спокойной ночи, и оставьте чашки с мятным чаем на маленьком коврике за дверью. Рейна спала беспокойно всю ночь и Тип старался ее успокоить. Конечно, Кэндл и Лир были там и в безопасности. Возможно, кража Гриммуатики была всего лишь слухом, призванным вселить страх и смятение в военную оппозицию. Или, может быть, ее родители сбежали и оставили ей записку. Или сбежали и вообще не оставил записки, и не было бы ничего, кроме топора на полу и темных пятен там, где кровь засохла и обуглилась. Или, может быть, Кэндл и Лир — мои родители, практикуйтесь в этом! — ждали бы, положив вилку на какой-нибудь сервант, как у Святого Пруда в День посещения. В конце концов, Кэндл каким-то образом смогла увидеть настоящее. Может быть, Кэндл знала, что ее дочери было неспокойно сегодня ночью в деревне под стенами замка Киамо Ко. Она не знала, спала ли она. Она должна была это сделать. Должно быть, ей приснилось, что маленькая белая крыса высунула голову из мешка с милетом в углу кладовой, где они с Типом устроились поудобнее, и что белая крыса сказала: - Все меняет тебя, и ты меняешь все, - Но сейчас она, должно быть, проснулась, потому что Тип говорил: - И ты собираешься бездельничать сегодня весь день? Она проглотила ложку горячего чая, приготовленного из жареной соломы и хитина скарабея, и больше не могла ждать. Она присела в реверансе, как делала Скарли в той потерянной жизни, когда Скарли был ее единственным другом. Затем Рейна и Тип поспешили из Красной Ветряной Мельницы, мимо ветхой мельницы, которая стояла, выгоревшая на солнце от красного и любого другого цвета, и, поскольку теперь у нее не было парусов, нейтрализованная порывами ветра. Путешественники начали последний подъем по тропе, достаточно широкой для повозки, хотя только у пары скарков хватило бы сил тащить повозку вверх по такому крутому склону. Конденсат на сорняках местного скипа, влажный блеск на солнечной стороне валунов. Расплавленный сахар на булыжниках. Рейна и Тип не смогли бы поговорить друг с другом, даже если бы захотели, из-за такого трудного подъема. Они обошли грубые навершия стоячих камней, скрывающихся на углу горы, а затем Киамо Ко навис над ними. Это было не на пике Нобблхед Пайк, даже близко, но оно венчало свое собственное тельце холма с запахом плесени и разложения, который можно было почувствовать отсюда. Что-то вроде рва, сейчас сухого, и что-то вроде подъемного моста, постоянно опущенного. Не так уж много с точки зрения защиты, если кто-то мог зайти так далеко, подумала Рейна. Все бревна, кроме двух, сгнили в овраге рва, поэтому Тип и Рейна держались за руки и уравновешивали друг друга, как уличные артисты, когда они пересекли брешь и на цыпочках вошли во двор замка через ворота из железного дуба и яшмы, которые были постоянно открыты. Четыре летучие обезьяны стояли в каком-то церемониальном порядке, по две с каждой стороны. Копья скрестились, образовав под ними треугольный проход. - Я думал, что они были персонажами мифов, - прошептал Тип. Другие летучие обезьяны менее элегантно расхаживали по наклонному мощеному двору, ведущему мимо сараев, конюшен, садовников, оранжерей с колоннами и беседок из декоративного камня. За ними маячила центральная крепость замка и несколько ее крыльев и пристроек. Широкий пролет наружной лестницы вел к двери, открытой для света и воздуха, и звуки ужасного пения доносились из какой-то комнаты глубоко внутри. - Вам придется поторопиться, они уже начали, - сказала одна из обезьян, опуская свой посох с острыми краями, чтобы почесать зад. Рейна и Тип поднялись по ступенькам к входной двери, не торопясь и не медля, как будто знали, что их ждут, как будто сами знали, чего ожидать. Входной холл был огромным и пустым, почти вторым внутренним двором, перекрытым рифленым потолком. Крутая лестница без балюстрады поднималась к нескольким стенам помещения неправильной формы. Музыка влекла Рейну и Типа вдоль уровня земли, но все дальше и дальше. Через три или четыре последовательные камеры, каждая на несколько ступеней выше предыдущей. Как будто сам замок продолжал взбираться на холм, прежде чем решил отдохнуть. Комнаты были скудно обставлены, если вообще были; шаткое веретено здесь, случайный стол со сломанными часами на нем. Но плинтусы были уставлены полевыми цветами, засунутыми во все мыслимые емкости: кувшины для молока и маслобойки, ведра для мытья посуды и ночные горшки, жестяные ведра и резиновые сапоги. Они остановились у последней двери, а затем вошли в комнату, больше похожую на часовню, чем на что-либо другое, потому что узкие окна были отделаны цветным стеклом в свинцовой резьбе. Две дюжины прихожан обернулись на звук их прихода. Ни Кэндл, ни Лир среди них не было. Первым, кто заговорил, был Лев. Нет, не речь — но такой вой, какого Рейна никогда раньше не слышала и надеялась никогда больше не услышать. Он шагнул к Рейне и оглядел ее с головы до ног, как будто боялся, что вызывает ее в воображении. Его грива была в беспорядке, очки запачканы слезами. Преобразился от горя, и Рейна немного побаивалась его. Она тихо сказала: - Я не настолько повзрослела, не так ли? Это Рейна, Бррр, - Затем она запустила руки в его гриву, а он уткнулся носом в ее бедро, испачкав ее тунику влагой. Он только заплакал, и она сказала: “Это Рейна, это Рейна", и посмотрела поверх его большой дрожащей головы на Типа и пожала плечами, чтобы сказать: - Что? Чего вы ожидали, фанфар? Затем она заметила гроб в тени на носилках, сделанных из козел. После того, как шумиха по поводу их прибытия утихла, Гусю пришлось продолжить церемонию погребальных обрядов. Рейна высидела их, чувствуя себя неспособной приступить к изучению нового горя. Тип, вместо нее, который должен был быть освобожден от сильных эмоций в этом вопросе, присутствовал, был свидетелем и плакал от имени Рейны. Какая-то девочка постарше пела песню, в которой вообще не было никакого смысла. Нор была мертва, тетя Нор. Она была мертва и покоилась в гробу, сделанном из звездной сосны. Она была мертва и никогда больше не сможет ходить, никогда больше не сможет сесть и в этой бесстрастной манере оглядеться на коварный мир и его хаотично глупых граждан. Она умерла от горя, или умерла от боли, или умерла по несладкой случайности совпадения. Она умерла от падения со скалы, как и Тип, хотя ростом была не шесть футов, а шестьдесят. Роковое падение, подумала Рейна. Это всегда должно было с кем-то случиться. Илианора Тигелаар была мертва сейчас и будет мертва завтра, и все завтрашние дни слишком бесчисленны, чтобы их можно было назвать. Все, что было в ней лучшего, было унесено в золотой колеснице Лурлины, а ее бренное тело положат на погребальный костер. К обеду погребальный костер начал пожирать гроб, к вечеру гроб превратился в пепел. Никто не смотрел на то, что осталось. Летучие обезьяны всю ночь сидели на страже, чтобы убедиться, что ледяные грифоны не спустятся, чтобы схватить обугленные кости и расколоть их своими злыми клювами. Обезьяны привыкли к этому, практикуя те же ритуалы, когда для одного из них наступал день последнего полета. Они считали за честь стоять на страже. Тип принес им чашки с лимонадом, но при этом не сводил глаз с костра, пылавшего во фруктовом саду за стенами замка. Рейне было достаточно легко услышать голую структуру событий, которые привели к смерти ее тети, но понять их было трудно. Искинаари изложил ей все, что знала. Налет произошел перед рассветом примерно восемь-десять недель назад. Лев и его спутники еще не прибыли в Киамо—Ко - до их отъезда оставалось еще пару недель. Они могли бы изменить ситуацию. Даже трусливый Лев иногда может броситься наутек. Как бы то ни было, обезьяны в панике с визгом взлетели в воздух. Лира выволокли из постели, схватили и уложили в сумку находившуюся рядом Гриммуатику. Его опознали как Лир Ко, единственного ребенка Бастинды Тропп, Злой Ведьмы Востока, которая когда-то жила отшельницей в этом самом месте. Его связали и привязали веревкой к бокам горного скакуна, и пятеро мужчин в черных капюшонах и перчатках ускакали с ним. Это были не арджики. Если они и были манчкинцами, то принадлежали к типу талеров, которых по росту не отличить от гиликинцев. Возможно, это были похитители, нанятые Ла Момби. Никто не мог даже предположить. Хотя Кэндл кричала, чтобы ее тоже забрали, рассветные злоумышленники отбросили ее в сторону. Она их не интересовала. Они сочли ее слабой умом. Вероятно, женщина-квадлинг не представляла для них никакого интереса. Кэндл облачилась в сапоги из козьей кожи и помчалась за ними пешком, и хотя ее погоня оказалась причудливой и тщетной, она продолжала в том же духе несколько дней. Вернувшись, она умоляла Нор нарушить обещание, которым она была связана — связана самими Лиром и Кэндл — скрыть от них, где Нор спрятал Рейну. Изначально они не хотели этого знать, опасаясь, что в конце концов может произойти именно такая засада, и что Лир или Кэндл могут раскрыть местонахождение их дочери, если их за это изобьют до полусмерти. Лир не давал и не обещал никогда не говорить им об этом. Никогда. Рейна не могла разгадать мотивы Нор, сопротивлявшегося мольбам Кэндл. Там, на перекрестке между Низер Хау и Сент-Проудом, Нор было бы нетрудно убедить выполнить возложенную на нее задачу. Она поняла. Она, которую похитили примерно в том же возрасте, в каком был Рейна, когда входила в Сент-Проудс — она, которая пыталась жить со знанием того, что ее собственная мать, ее тети, ее кровный брат все были убиты коммандером Вешникостом, каким он был тогда, - она, которая была заключена в тюрьму Саутстейрс глубоко в недрах Изумрудного города, — она прекрасно понимала, какие преступления смертные могут совершить во имя той или иной выгоды. Она пообещала не раскрывать местонахождение Рейны до тех пор, пока девочка не достигнет совершеннолетия. Как бы Кэндл ни ругалась и ни плакала, Искинаари продолжала и не могла отказаться от своего слова. Она напомнила Кэндл, что если похитители Лира убьют его в попытке заставить расшифровать смертельную книгу для них, им будет нужна Рейна еще отчаяннее. Они будут охотиться за ней еще усерднее. Они не остановятся ни перед чем. Она знала таких людей. Она зашила себя грубой иглой и грубой ниткой, смоченной в уксусе. Она не дала миру ни одного ребенка из своих чресел, которого можно было бы калечить и оскорблять, и она также не позволила бы Рейне вырваться из ее чрева. Лев подхватил рассказ. После долгого отсутствия с женой он прибыл в Киамо Ко из Манчкинии как раз вовремя, чтобы увидеть, что воссоединение было напрасным. Под неустанными мольбами и издевательствами Кэндл Нор сошел с ума, сказал Бррр, его лапы вцепились в гриву, а спина болела от рыданий. Хрупкая хватка его жены на что-то похожее на надежду ослабла. Она стала выходить из замка, чтобы избежать приступов ярости Кэндл, чтобы избежать собственных увертюр и соболезнований Льва. Поскользнулась ли Нор или бросилась сама, не в силах вынести непроницаемого будущего, никто не мог осмелиться высказать здравое мнение. Может быть, гора просто содрогнулась, как это происходило уже некоторое время. С каким-то милосердием, известным только дикому миру, может быть, хилсайд прогнулся, больше не желая давать честную цену душе, испытывающей такие муки. Подземные толчки, начавшиеся с великого землетрясения — того, что обрушило восточное крыло, где когда—то располагались апартаменты Саримы, - с тех пор продолжались и продолжались. Жители Киамо Ко почти привыкли к ним. - Я не должен был оставлять ее, чтобы спасти Элли, - пробормотал Бррр голосом, который Рейна едва расслышала, - Мы отправились в наши сладкие месяцы в обратное путешествие на случай, если за нами последуют - сначала мы отправились в Алтарь Божьей Коровки, чтобы посмотреть, вернулись ли туда ваши родственники или оставили сообщение под камнем с лошадью со знаком вопроса. Когда мы ничего не нашли, мы решили прийти сюда, надеясь найти Кендл и Лира. В конце концов, это был дом его детства. В любом случае, мы подумали, что этот замок может быть безопасным убежищем, чтобы спрятать Элли. Но я никогда не предполагал, что Илианора тоже вернется сюда. На самом месте ее детской травмы, похищения и убийств — и теперь это происходит снова и снова. Неудивительно, что она не смогла этого вынести. После смерти Нор несколькими днями ранее, продолжал Бррр, Кэндл не смогла сдержаться. Она завернула несколько орехов и бутербродов в салфетку и попрощалась с путешественниками, которые прибыли вскоре после похищения Лир - Бррр, и Маленькой Даффи, и мистером Боссом, с большой лошадкой-фермершей на буксире. Кэндл ушла пешком. Она намеревалась пойти в Незер-Хау и, если придется, разодрать потолок ногтями. Она спустила бы ведьмину метлу, если ее не нашли и не украли те же разбойники, что украли ее мужа. Она забралась бы на самый верх дома и спрыгнула. Она научит себя летать на этой метле или умрет. Она осмелится, если метла ее не подведет. Она найдет Лира прежде, чем он уйдет от нее еще дальше, чем уже ушел. Искинари предположила, что Рейна и Тип могли бы почти миновать Кендл на тропе, но квадлингская женщина путешествовала ночью. Невозможно, - произнесло лицо Рейны, теперь уже осознавшего всю безжалостность пейзажа. - Нет, это была правда, - заверила Гусыня, - У Кэндл было преимущество в виде лампового жаворонка, которого она очаровала своей музыкой и попросила сопровождать ее. - Жаворонок может сиять в ночи, как маленький маячок, если поет для своего товарища. Доверься нашей Кендл, она сыграет на своем домингоне так, чтобы звучало как то, что одобрил ламповый жаворонок. Кэндл также взяла с собой нехарактерно ручного горного козла, который позволял седлать ее. Арджики начали период траура по Нор, пока Кендл скрывалась из виду. Теперь он закончился, как раз когда Бррр, Малыш Даффи и мистер Босс закончили сообщать Рейне и Типу новости. Девушка, которую они назвали Элли, сидела немного поодаль на табурете для доения, серьезно слушая, и поглядывая на тлеющие угли погребального костра, проникающей в восходящий поток. Рядом с ней сидела пожилая женщина, которую Рейне еще никто не представил.
zanq:
zanq:
zanq: Kellswater - мертвое озеро, Restwater - Тихое озеро или вода для отдыха, Apple Press Farm - ферма Яблочный пресс, Kvon Altar - Алтарь Квона, Cloister of Saint Glinda in the shale schallows - монастырь святой Глинды или Стеллы в сланцовых землях, Nether How- Незер-Хау (дом в котором прожили Лир, Кендл, Нор и Рейна несколько лет после распада компании Часов Дракона),
zanq: 4 Итак, ее отец исчез, кто знает куда. Ее мать тоже исчезла. Ее тетя Нор зашла еще дальше. Маленькая семья, которую Рейна унаследовала в конце своего детства, была рассеяна. Как социальная единица, семьи имеют лишь ограниченное право владения, хотя редкая душа понимает это, будучи еще ребенком. Рейна был этой душой. Все, что ей оставалось, - это Лев. Больше, чем Малышка Даффи и мистер Босс, Лев олицетворял Рейну. Для нее, рядом с ней. Его большое морщинистое лицо наконец повернулось к ней, как будто ему потребовалось усилие, чтобы избавиться от горя и понять, кем на самом деле была Рейна. Эта прямолинейная молодая женщина, способная смотреть ему в глаза — какой это был острый прямой взгляд. Любящая и непоколебимая, полная противоположность той, какой она казалась несколько лет назад. Жизнь с родителями, а затем интернат в школе, как теперь узнал Бррр, привели ее в порядок. Жизнь дала ей язык. Он был впечатлен и немного напуган — но с той дистанции, которую накладывает новое горе. В то время как все, что могла видеть Рейна, оглядываясь на Льва с нежностью и клинической точностью, - это существо, пропитанное горем. Потрясенное и похожее на что-то близкое к старости. Его усы дрожали от паралича. Тип попытался помочь ей оценить их ситуацию, их ресурсы. Этот замок Киамо Ко был просто смехотворным. Не место для ночлега, если Рейна хочет быть в безопасности. Как Кэндл и Лир вообще могли подумать, что смогут защитить себя здесь? Бррр, который не видел Лира с тех пор, как расстался с ним в "Разочарованиях" и повернул в Страну Манчкинов, чтобы спасти Элли, не смог ответить. - Я же говорил тебе, когда-то давным-давно это был его дом, - настаивал Лев, - Он вырос здесь. В первый раз я увидел его в этом самом дворе, когда летучие обезьяны Ведьмы понесли Элли и меня вверх по склону и бросили на булыжники. Вы знаете, моя левая задняя лодыжка никогда не была прежней. Мне всегда приходилось отдавать ему предпочтение. Рейна могла сказать, даже несмотря на тяжелую утрату, что Трусливый Лев пытался подбодрить ее. Это не помогло. Возможно, однажды она оглянется назад, и тогда это поможет. Она взрослела, чтобы иметь возможность представить себе “один день” и “оглядываться назад". - Но что это был его дом? И что с того? - У Рейны не было сентиментальности по отношению к местам, - Его дом построен на краю пропасти во время сезона землетрясений, и он чувствует себя в безопасности, поэтому остается там? Потому что это, это дом? - Нет такого места, как это, - сказал Бррр, - Не увядай, это тебе не идет. Рейна этого не понял. Она спросила мистера Босса и его жену, что они думают, но они, похоже, не придавали должного значения трагедии. Они много спали. Может быть, взбираться на такую крутую гору было тяжелее для их маленьких ножек, чем для Бррра или Элли. Насчет Элли Рейна сомневалась. Иностранка казалась напуганной, оказавшись здесь, в замке Ведьмы; ей не нравилось оставаться одной. Сначала Рейна боялась, что Элли собирается заирывать с Типом, и это снова будет ужасно, но Элли, казалось, не обращала внимания на милость Типа. - Я просто продолжаю думать о Тотошке, - сказала она, - Интересно, он все еще ждет меня где-нибудь, в этом проклятом отвратительном мире, в котором вы, кретины, обитаете. - Ты стала дерзкой, да, - сказал мистер Босс. - Будучи осужденным за двойное убийство и приговоренным к смертной казни, помогло мне избавиться от части моей родной среднезападной неразговорчивости. - Я думаю, что ваша маленькая собачка, вероятно, встретилась с какой-нибудь большой собакой, - сказал мистер Босс, - с которой гораздо веселее общаться, чем с вами - Как вы смеете смеяться надо мной в моем бедственном положении. Я бы хотел найти стаю этих огромных больших собак и познакомить их с твоей задницей. - Знаешь, они делают это для твоего блага, - сказал Бррр Рейне, но она не была уверена, что поверила ему. Она снова вышла с Типом из замка в том направлении, откуда они пришли. Подальше от тлеющих углей. Она заплакала, но отвернула голову от его плеча, не желая так сильно позориться. Тип знал, что лучше не спрашивать, почему она плачет. На самом деле это была не смерть ее тети или раздробленная жизнь, которую вели ее родители, защищая ее, которая никогда не просила, чтобы ее защищали. В этом была вся загвоздка, стресс и безжалостность инцидента. Она чувствовала, что живет на сцене, управляемой машинами тикток, и Дракон Времени, снящийся ей в жизни, был склонен к кошмарам. Тип, казалось, знал все это, не говоря ни слова. Он был единственным символом веры, стоявшим между ней и краем обрыва, который, казалось, готов был рухнуть, если бы только она дала ему хоть полшанса. Она почти не спала в маленькой комнате, которую ей показала старшая летающая обезьяна. Тай, дрожа, топталась у своей лежанки. Очевидно, рисовая выдра не любила горный воздух. Тип спал рядом, но отдельно, на коврике у ее двери. Она слышала его дыхание, когда он наконец заснул. Это было первое утешение, которое она получила с тех пор, как они приехали. Утром она была вся в делах. - Кто эта пожилая женщина у окна? - спросила она Искинаари. - Ее зовут Кэттери Спандж, ее зовут няней, - сказала Гусыня, - Она уже пережила свое второе детство, и сейчас у нее вторая юность, и она решила снова быть бодрой после того, как провела целое поколение в постели. - Что она здесь делает? - Она вырастила твою бабушку Бастинду, и она жила здесь с Лиром, пока ему не исполнилось около четырнадцати. Она на пенсии уже около сорока пяти лет, но подумывает о том, чтобы найти новую должность гувернантки или, возможно, управляющей зернохранилищем или чем-то в этом роде. - Здравствуй, няня, - сказала Рейна, подходя к ней. Женщина повернулась и поставила свою миску с фруктовой кашей. Рейна никогда не видела никого настолько старого. Ее щеки и шея были сморщены, как кусок велюра, смятый и лишь частично приоткрытый. - Элфи? - спросила нянюшка. - Нет. Меня зовут Рейна. Старуха сказала: - Мои катаракты - это пудинги. Я бы хотела выковырять их щипцами для сахара. Боже, но ты действительно похожа на Бастинду. Ты уверена? - Я только что приехал. - Ну что ж, я ждала тебя уже давно. Рейна не была уверена, что убедила Няню в том, кто она такая, но решила, что это не имеет значения. - Ты единственный, кто знал Нор, когда она была ребенком. - Да, это так. - Какой она была? - Знаешь, она была первой, кто оседлал метлу. Бастинда рассказала мне. Она была яркой, бодрой и полной сил. - Но как она могла ездить на этой метле? В ней не было ни грамма магии - Я бы тоже так сказала. Но кто сказал, что магия оправдывает наши ожидания? Дай мне свою руку, дитя. - Ты собираешься прочитать мою ладонь? - Моими глазами? Я даже не вижу твоих пальцев, не говоря уже о твоих линиях жизни. Нет, я просто хочу согреть свои собственные руки. В молодых так много огня - У вас есть какие-нибудь идеи, где может быть мой отец? - О, моя дорогая, Фрекс отправился в земли квадлингов, чтобы принести веру благородным язычникам, разве ты не знаешь - Мой отец, - сказала она, - Я говорю о Лире. Лир Ко. - Ты имеешь в виду Лира Троппа, - сказала она, - Сын Бастинды. Когда пришли солдаты и похитили семью, и среди них была маленькая Нор, Бастинда была где-то далеко. Ходить по магазинам или устраивать беспорядки. Или проведение уроков по подстрекательству к мятежу. Я не хочу говорить об этой части. Лир последовал за ними, и его тоже похитили, но потом они отпустили его, потому что не знали, кто он такой. Они думали, что он был кухонным мальчиком. Ну, он всегда был неряшливым, надо отдать им должное. Они избавили бы себя от многих хлопот, если бы оставили его у себя, когда он был у них. - Это было тогда, - сказала она, - А как насчет этого времени? Вы слышали, как они приехали, сказали ли они что-нибудь, что дало бы вам ключ к разгадке того, куда они его везли? - Я всегда очень крепко спал. Это мой лучший талант, - Она вынула несколько зубов и почистила их большим пальцем, а затем вставила обратно, - Ядра попкорна, вы знаете; старые десны больше не могут этого выносить. - Что ты думаешь? - Я думаю, - сказала няня, - что сейчас мне ничего так не хотелось бы, как рассказать вам то, что вы хотите знать. Но я не могу. Так что следующее, чего бы мне хотелось, - это вздремнуть на этом солнечном свету. Знаешь, я чувствую, что зимний холод - это что-то свирепое. Если, проснувшись, я обнаружу, что вспомнила что-то еще, я скажу тебе. Как, ты сказаал, тебя зовут? - Рейна - Я так не думаю, - Она прищурилась от яркого летнего солнца, - Возможно, снег или град; в это время года слишком холодно для дождя, - Она набросила на плечи палантин и почти сразу же захрапела. Рейна продолжила свой обход, остановившись, чтобы спросить мнения Искинаари. - Почему ты не пошла с ним? Ты же его побратим, не так ли? - Только у ведьмы есть побратимы, и он не ведьма. - Это не ответ, и ты это знаешь. Искинаари отказывалась говорить по этому вопросу, но Рейна не отставала. - Это не имеет смысла. Ты всегда оставалась рядом с ним. Вы могли бы следить за ними с высоты и видеть, куда его везут. Я не могу поверить, что ты подвела его на этом этапе вашей долгой дружбы, если ты так это называешь. Она подстрекала его дальше, пока, наконец, он не прошипел: - Если хочешь знать, я хотела пойти с ним, но он крикнул мне, чтобы я осталась и позаботилась о Кэндл. Поэтому я последовала его слову, хотя это разбило мне сердце - Ты большой жирный лжец. Ты вообще не послушался его слова, иначе отправился бы с моей матерью в Низер-Хау, чтобы забрать эту метлу. Ты нарушила данное ему обещание. Ты труслив, как Лев. - Я возмущен этим, - сказал Лев, который не подслушывал, хотя некоторые фразы действительно услышал. - Прибереги это для магистрата, - Искинаари выпрямилась во весь свой полный рост. Его щеки впали так, как не были раньше, но в глазах все еще была стальная угроза, - Кендл сказала мне оставаться здесь, потому что ты, скорее всего, появишься. У нее есть такой талант. Она почувствовала твое приближение. - И поэтому она ушла, - сказала Рейна безжалостно, ибо какое милосердие когда-либо проявляла к ней ее мать? - Талант скрываться как раз тогда, когда я появляюсь. Не думай, что я не заметила. - Она хотела защитить тебя. Она сказала, что ты важнее, чем она - Я сомневаюсь, что ты в это веришь, - сказала Рейна. - Я никогда не говорила, что верю в это. Старшую летающую обезьяну, как узнала Рейна, звали Уорра. Он был так сутул, что его подбородок почти касался колен. Он был предан Няне и соглашался с ней в том, что в Рейне было что-то от Бастинды. - Честно говоря, когда я впервые увидел тебя, я подумал, что Бастинда вернулась. - Насколько я понимаю, Бастинда была зеленой. - Так я слышал. Но летучие обезьяны дальтоники, так что я не обращал внимания на вашу бледность. В тебе действительно есть что-то от Бастинды. Я не могу точно назвать, что это такое. - Талант почти все время находиться не в том месте? - Может быть, Рейна, чувство магии. Вы когда-нибудь пробовали это? - Не говори глупостей. - Или, может быть, это твой презрительный вид. Бастинда была сильна в этом отношении. Возможно, чтобы отвлечь безутешную группу, Элли рассказала Рейне и Типу о своем дне в суде. Тема ее судебного разбирательства и осуждения тяжело давила на нее. Однажды за обедом Элли повернулась к Нянюшке и сказала: - Ты присутствовала, няня. Ты была здесь, когда Бастинда исчезла. В тот день, когда ее юбки загорелись, и я вылила на нее ведро воды. Я убежала, рыдая, когда увидела, что она исчезла, но ты бросилась вверх по лестнице, когда я спускалась. - О да, раньше у меня были очень хорошие колени. Привлекательная домашняя прислуга, согласно некоторым мнениям, анонимно отправленным мне - Что вы увидели, когда пришли туда? Вы бы никогда не сказали. Вы спустились по лестнице башни, заперли дверь и сказали, что она мертва, но что случилось? Я не помню таких похорон, как те, что мы устроили для Нор. - Времена были другие, стандарты были другими, и я была предоставлена сама себе. После всех этих лет ты не можешь обвинять меня в нарушении приличий. Кстати, кто ты такая? Вы что, налоговый инспектор, задаете все эти любопытные вопросы? Я платил десятину своим глазным зубам и все равно не заработала ни пенни. Я никогда не крала эту золотую подвязку. Мелена дала его мне. Все, что я делала я делала из любви к Мелене Тропп, моей прекрасной Мелене с пудровой кожей и букетами лаванды. Подайте на меня в суд. - Я Элли, - сказала Элли. В ее голосе появились раздраженные нотки, - Элли Смит, из Канзаса. - О-о-о, она умная, - сказала няня остальным за столом, - Хочет, чтобы мы знали ее имя и адрес, чтобы, когда мы прочитаем это в колонках, мы сказали "о-о-ла-ла". Я не впечатлена. Передай портвейн, - Маленькая Даффи протянула кувшин с теплой водой и налила его Няне. Она сделала большой глоток и сказала: - Вкуснятина, вкусняшки, - и заснула в своем кресле. Чистери подошел, чтобы вытереть ей губы и увезти ее, что было нелегко, так как его подбородок едва доставал до сиденья ее стула. Но его длинные руки, искривленные костяными шпорами, все еще могли дотянуться до ручек кресла, так что они ушли. - Но что случилось с Бастиндой? - спросила Рейна. Возможно, жестоко, она добавила: - Послушайте, мы знаем, что случилось с Нор. Мы это видели. Что случилось с Ведьмой? Лев вышел из-за стола, не попросив прощения, что было для него необычной грубостью, но никто его не винил. - Это большой вопрос, не так ли, - сказала Элли, - Что на самом деле случилось с Ведьмой? После ее первого воссоединения со Львом Рейна заметила, что он держится особняком. Чистери прошептал, что он стал спать в той самой кладовой, в которой старая Няня заперла Лира и Льва, когда Ведьма преследовала Элли по лестнице в свою башню, а оттуда на парапет над ущельем. - Если бы я только оправдал свое имя, - однажды услышала Рейна, как Лев пробормотал себе под нос или, может быть, Таю, который что-то искал вдоль плинтусов под ящиками для муки. - Что ты имеешь в виду? - не удержалась она от вопроса. - Если бы я был таким трусливым, как меня называли, со времен Резни в Трауме, я бы никогда не сопровождал эту иностранную агитаторшу Элли в этот путь. В первый раз, я имею в виду. Я бы прожил долгую и печальную жизнь убежденного холостяка, которым я действительно был создан. В смысле, предположила Рейна, что? Что он сожалеет о последствиях, вызванных смертью Ведьмы? Что он сожалел о том, что влюбился в Нор, человеческую женщину? Мог ли он действительно пожелать, чтобы он никогда не встречал ее, чтобы избежать этих страданий сейчас? Рейна знала, что она молода, не испытана никакими страданиями, которые действительно имели значение. (В конце концов, Рейна все еще была жива, и хотя ее родители были рассеяны и подвергались опасности, она не растянулась на каменном полу, положив подбородок на лапы.) Но даже если бы что-то случилось с Типом, подумала она, она не могла бы представить, что хотела бы никогда его не встречать. Может быть, она просто еще недостаточно хорошо знала Типа. Может быть, вам придется заслужить такое горе, какое испытывал Лев. Хотя в частном порядке, и, возможно, это было глупо с ее стороны, она также задавалась вопросом, не слишком ли сильно Бррр это делает. Тем не менее, у него было преимущество знать, каким был Киамо Ко со своей гражданской женой в соседней комнате, во всяком случае, в течение нескольких дней после рокового воссоединения, и теперь - где она была? Где она была на самом деле? Куда делись мертвые? Куда делась Бастинда?
zanq: 5 Рейне потребовалось два или три дня, чтобы понять, что Уорра и другие летучие обезьяны подчиняются ей, как будто теперь она была хозяйкой замка. - Я не Бастинда, - напомнила она Уорре, после того как он спустился из комнаты няни, где незаметно менял ей постельное белье. - Разве я этого не знаю, - сказал он ей, но вежливо. - И я не мой отец. - Знаешь, ты очень похож на своего отца - Я его не знаю. Я совсем его не знаю - Видишь ли, он тоже всегда так говорил о своей матери. Отрицание семейного сходства; это семейная черта. - Уорра, - сказала она, - что мы будем делать? - Уорра, - ответил он, - разве ты не видишь? Это зависит от тебя - Я ребенок, ради любви к Озме! - А я летающая обезьяна. Я не был рожден ни для того, чтобы летать, ни для того, чтобы говорить, но твоя бабушка Бастинда развила во мне обе способности. Я патриарх в ряду созданий, которые не существовали бы без вмешательства вашей семьи. Теперь я не могу долететь отсюда до корыта, но я воспользуюсь своим языком, чтобы высказать тебе свое мнение. Ты должна сама решить, как использовать свои таланты. Она надулась на него. - Это звучит как девиз каждой улучшающей проповеди, произносимой любым учителем в школе Святого Проуда. Ты мог бы читать там лекции. - Не издевайся надо мной. Как я могу решить за вас, что делать дальше? Я прожил пятьдесят лет в этом поместье и не обучен ситуационному анализу, - Он протянул ей простыни и кивнул подбородком в сторону того места, куда она должна их принести, - Дитя горя, - добавил он, - разве ты не видишь? Теперь ты главная. Нор мертва, а Лев выведен из строя. Лир ушел, и Кендл ушла, и милая старушка Няня чувствует себя бодрее, чем обычно, но она еще не готова возглавить кавалерийскую атаку. Типт кажется достаточно разумным, но он не член семьи. И маленькие люди, похоже, думают, что они приехали на курорт для отдыха, - Он фыркнул, - По-моему, они могли бы сами застилать себе постель по утрам - Мне очень жаль, - сказала она, - Я тоже устала - Я уверен, что ты устала. Смирись с этим. Есть работа, которую нужно сделать. - Могу я подняться в то, что раньше было комнатой Ведьмы? - Я же говорил тебе. Теперь это твой замок. Ты можешь идти, куда хочешь. Итак, после обеда Тип и Рейна, сопровождаемые Таем, последовали указаниям Уорры и нашли лестницу, ведущую к тому, что раньше было комнатой Ведьмы, на вершине изогнутой лестницы в юго-восточной башне. Летучие обезьяны, которые жили в основном в хозяйственных постройках, но занимались элементарным домашним хозяйством, судя по всему, только вытирали здесь пыль раз или два в год. Комната выглядела так, как будто ее хранили как своего рода помещение для ведьминых кабинетов или, возможно, как мемориальную камеру, чтобы вызвать слабые слезы у любого паломника, способного отважиться на путешествие. Хотя до сих пор никто так и не появился. Комната была широкой и круглой, достаточно широкой в окружности, чтобы провести танцевальный конкурс, если убрать мебель. В центре комнаты пол был ровным, но с нескольких сторон, на несколько ступенек выше, тянулось что-то вроде мезонина или галереи, самое низкое под одним большим окном комнаты, выходящим на восток, выше с другой стороны. Возможно, первоначально это был оружейный склад, и эти каменные площадки предназначались для выкладки копий. Очевидно, Бастинда использовала комнату для изучения тайн, вытекающих из ее двойных интересов в области естественной истории и нуминозных вопросов. Огромная ступа пчелиного улья, закрывающаяся сама на себя — в ней, должно быть, было пять тысяч пчел. (Что за песню они пели; должно быть, они свели Ведьму с ума, подумал Рейна.) Мертвый крокодил, маринованный в рассоле, все еще свисал на цепях со стропила. Какой-то шутник, может быть, обезьяна, вставил в глазницы игральные кости, поэтому он смотрел на Рейну и Типа парой синглетов. В плоской папке оказались шестьдесят или семьдесят скелетов летучих мышей, все разные. На жесткой доске они обнаружили полную пасть волчьих зубов, верхнюю и нижнюю, скрепленную проволокой и надписанную спереди назад выцветшим неразборчивым шрифтом. Несколько зонтиков были оставлены открытыми для просушки и к настоящему времени высохли настолько, что их ткань порвалась, оставив только ребра и лохмотья. На одной умбреле пауки соорудили паутину между каждой стойкой. Это было жутко и чудесно одновременно, и напомнило Рейне о ее давней жажде мира пауков. Огромное окно было похоже на паутину, через которую можно было заглянуть в страну Оз. - Колекции, - подумала Рейна, - Мое место здесь. Может быть, Уорра прав. Может быть, во мне действительно есть что-то от моей бабушки. Сколько себя помню, я всегда лучше прислушивался к животным, чем к любому другому человеку. Хотя во мне нет магии, и я не могу понять, что они говорят. - Вот круглый шар, я думаю, немного зеркальный, - сказал Тип, вытирая пыль тряпкой. Он стоял на столе в центре комнаты, - Я сомневаюсь, что это декоративный шар для созерцания. Похоже, она не занималась внутренней отделкой такого рода - Я не уверена, что хочу на это смотреть, - сказала Рейна, - Мне никогда не нравилось смотреть на себя. - Нас двое. Но мы пришли посмотреть, что здесь есть. Не думаешь ли ты, что нам стоит попробовать? Она ходила по комнате, изучая предметы не только глазами, но и пальцами и носом. Он ждал, прислонившись к стоячему столу и скрестив руки на груди. Рейна нахмурилась, но не на него, а продолжая размышлять. - У обоих моих родителей есть свои странности — может быть, именно это их и сблизило. Моя мама может видеть настоящее, - сказала она, - Я думала, она имела в виду, что может узнать, когда я собирался стащить булочку из кладовой в Незер Хау. Но какая мать не может этого сказать? Теперь я думаю, что она имела в виду что-то другое. У нее была — у нее есть — некоторая способность понимать настоящее. Вероятно, это влияет только на тех, кого она любит или о ком заботится. Она могла бы сказать, если бы мой отец уехал на охоту на неделю, что он почти дома. Это просто интуиция, или это особый вид видения? Он ждал. Он знал, что она разговаривает в основном сама с собой. - А мой отец? Он мало говорил об этом, но моя мать рассказала мне. Раз или два он мог заглянуть в прошлое. Он увидел изображение своих родителей — Бастинды и Фиеро — вместе. Не раз — как видение. Он думал, что это просто его воображение, что он пытается придумать отношения между ними, чтобы убедить себя, кем были его предки. Но он мог видеть немного больше, чем это, сказала мне моя мать. Она рассказала мне о том, что случилось незадолго до моего рождения, когда Лир принес высушенные лица человеческих существ... - Не надо, - сказал Тип, поморщившись. - Неужели это сложнее, чем сушеный крокодилос? - На самом деле, да. - Лир привел их на ферму, где я скоро должна была родиться. Он развешивал их на деревьях, а моя мама играла на домингоне. Он увидел, что у них есть истории, что они могут говорить, если их зачаровать, и моя мать наложила на них заклинание, чтобы они пришли в настоящее и рассказали о красоте своей жизни, я думаю, она так сказала. И это свидетельство здравомыслия, самосознания помогло снять личину человека со старой принцессы Настои из Скроу, и она умерла так, как хотела, как Слон, которым она была за своей личиной. - Может быть, пение твоей матери — память о твоем отце — пробудило в тебе потерянную Бастинду. Пока ты была в утробе матери. - Может быть, ты веришь в зубных фей? Или дракона времени? - Так ты не хочешь заглянуть в шар? Что, если в твоих глазах есть хоть капля таланта, присущего твоим родителям? Это сделала твоя бабушка? - Мне невыносимо видеть настоящее, если оно связано с пытками моего отца. Я не могу. Мне невыносимо видеть прошлое, на случай, если оно связано с тем, что его убили. Мне невыносимо видеть, как моя мать убегает из этого дома бедствий. Я предпочитаю, чтобы моя маскировка слепоты длилась немного дольше. Он спросил тихим голосом: - Ты можешь вынести, если увидишь себя обнаженной? Или я? Она резко посмотрела на него на случай, если он был сексуален. Но он имел в виду это более искренне, глубже, чем это. - Я не знаю, - наконец ответила она, - Что, если у меня действительно есть талант, и он не принадлежит ни Лиру, ни Кэндл, а мой собственный? Что, если я смогу видеть будущее? Я не думаю, что хочу знать - Ты можешь жить, не зная? Она чуть не рассмеялась. - Я прожила, ничего не зная, большую часть своей жизни. Разве это не то, в чем мы все так хороши? Это самая легкая часть. Так что они не смотрели в хрустальный шар, ни один из них, Рейна по убеждению и Тип из уважения. Вместо этого Тип открыл ставни с одной стороны широкого окна. Из окна, выходящего на запад, подальше от ветра с Нобблхед-Пайк, открывался вид на долину, из которой они поднялись. Они могли видеть разрушенный пень Красной Ветряной Мельницы и долину, где скрывалась Верхняя Фанарра. Через провал в горном горизонте, вероятно, скрывающий путь их прибытия, они могли видеть, где должна начинаться равнина реки Винкус. И где-то там, внизу, бобровая плотина, где свекровь Люлиабы ждет, когда они вернутся с кораблем, чтобы отвезти ее в будущее. Перед уходом они вяло поискали магические принадлежности, но смогли лишь представить себе отрывки из пантомимы о Милой Лурлин и Принеле, ее помошнице. Что они ожидали обнаружить? Волшебные палочки? Они нашли ощетинившийся пучок рогоза, у которого волшебным образом все еще был мех, но в этом и заключалась вся магия. Чего еще они могли бы пожелать? Какая-нибудь выцветшая брошюра по практической магии, которая поможет собрать хорошую порцию терча или гармо вместо бесконечных салатов? Закупоренный флакон с нюхательной солью, который мог бы оживить Трусливого Льва во что-то вроде его обычного рычащего, но стойкого "я"? Они ничего этого не нашли. Единственной волшебной вещью, в которой они были уверены, была хрустальная сфера на подставке с резными драконами посреди комнаты, и этого волшебства было слишком много. Им пришлось бы прокладывать себе путь без этого. В суматохе такого количества зоологии животных они почти забыли о Тае. Сначала они не могли найти выдру, а потом Тип засмеялся и показал пальцем. Тэй каким-то образом подпрыгнул и приземлился на спину летящего крокодилоса. Зеленая рисовая выдра раскачивалась взад-вперед, бросая вызов гравитации, устраивая для себя скромную маленькую карнавальную прогулку. - Иди сюда, псих, - сказала Рейна, и Тай подчинился. - Это попытка понять, на что может быть похож полет на метле, - сказал Тип, - Тебе тоже стоит когда-нибудь попробовать. Если твоя мама вернется с этой метлой. Если Уорра прав, и я должна взять на себя ответственность, подумала она, тогда я должна решить, что делать. В тот вечер, после того как няня легла спать, она созвала совет. Из летучих обезьян только Уорра сидел внутри. Бррра уговорили, а затем запугали, чтобы он покинул свою кладовую, а Жевун и гном заставили себя взобраться на край буфета, чтобы лучше видеть. Рейна занял одну сторону круглого стола, Тип напротив нее. Элли и Искинаари взгромоздились на табуреты, завершая раунд. Их было восемь. Тай играл с пыльной мышью под большим столом. Они казались маленькой и ослабленной группой, слишком истощенной, чтобы провести большую часть кампании. Это не могло иметь значения. Больше никого не было, даже если все, что они делали, это думали. - Мы не можем оставаться здесь в таком состоянии, - сказала Рейна, - Не из—за угрозы для нас - угроза сейчас повсюду. Мы не можем остаться, потому что остаться - значит позволить случиться еще большему количеству худших вещей. Остаться - значит сдаться - Мы сдались, - сказал мистер Босс, взявшись за руки с Малышкой Даффи. - У нас нет. Не так ли? - спросила его жена, - Ну что ж, мы отказались от Часов, да, вот и все. Но мы не отказались друг от друга. - В том-то и дело, - сказала Рейна, - Мы же не отказались от моего отца, верно? Или защищать ту или иную сторону от более яростной атаки, чем когда-либо? - Подожди минутку. Какую сторону ты собираешься защищать? - спросила Малышка Даффи, размахивая шляпкой, привлекая внимание. - С любой стороны, - сказала Рейна. - Это безумие. Ты сумасшедшая, - сказал мистер Босс, - Она сумасшедшая, - сказал он своей жене. - Послушай ее минутку, - сказал Бррр, выходя из своей летаргии. Рейна говорила так медленно, как только могла, прокладывая себе путь, как канатоходец, через свои мысли, чувствуя их за мгновение до того, как произнести слова. - Мистер Босс. Ты никогда не проявлял никакой лояльности ни к Озу, ни к Стране Манчкинов. Какая вам разница, кого мы защищаем? - Если я не проявил лояльности ни к тому, ни к другому, зачем защищать? - парировал он, - Пустая трата усилий. Я проявил верность Часам, потому что моя работа состояла в том, чтобы содержать их в чистоте тикток как дом и гавань для Гриммуатики. - И Часы утонули, так что это бремя снято с тебя. Тем временем книга украдена и вот-вот нанесет ущерб, серьезный ущерб, какой бы фракцией она ни была захвачена. Разве это не часть твоей работы? - Я уволился. Я должен был следить за книгой, когда ее мне вручали, чтобы она была в безопасности. Но мой работодатель сбежал от меня, оставив товар у меня в руках. Как бы то ни было, я отдал книгу Лиру. Теперь это его проблема. - Но это моя точка зрения. Книга небезопасна. Она на свободе, в чужих руках — в чьих бы руках она ни находилась, это чужие руки. Мы не можем оправдать себя необходимостью не допустить, чтобы это причинило вред кому бы то ни было — с любой стороны — ущерб может быть огромным. - После того, как ты закончишь школу Святого Проуда, - сказал Уорра, - поступи в юридическую школу - Не будет школы Святого Проуда, если книга у Момби и она сможет пытать моего отца, чтобы он расшифровал ее для нее. Если он в состоянии. Или, может быть, будучи такой могущественной, Момби сможет сама расшифровать кое-что из этого. - Ты могла бы прочитать это, - сказал Тип Рейне, - Ты мне сказала. - Да, хорошо, - сказала Рейна, - я тогда только училась читать. Не имея истории других писательских работ, которые могли бы меня затруднить, я справилась. Удачные догадки. - Это у нее в крови, - сказал Уорра, указывая на Рейну, - Мне сказали, что Бастинда могла прочитать это сразу. Она использовала это, чтобы помочь мне говорить. - Ты права в одном, - сказал гном Рейне, - Я никогда не связывался с политическими или религиозными кланами. Никогда не заботился об этом. Но я полагаю, так как моя жена — жевун, и наши дети будут частично жевунами... - Не хочу преподносить тебе никаких сюрпризов, дорогая, но я так далеко ушла от перемен, что больше похожа на гнома, чем ты, - сказала Малышка Даффи. - Наши символические дети, - сказал он ей, - Дети вашего родного города в Центре Мунка. Ты признался в любви к своей запятнанной земле. Ты убедил меня присоединиться к тебе, где бы ты ни был. Если ты на этой стороне, то и я тоже - Я тоже люблю тебя, утенок. Хотя то, во что превратилась Страна Манчкинов, позор. Чертовски жаль. Лев вертел головой то в одну, то в другую сторону, словно не совсем веря в то, что услышал. Гном и Маленькая Даффи держались за руки. Тип сказал: - Ну что ж, я побывал в Стране Оз и в Стране Манчкинов-отступников, и мне кажется, что ни один народ не владеет землей, на которой он живет. Они принадлежат земле. Земля кормит их, выращивая пшеницу и тому подобное в Корзине с кукурузой в Манчкинии или выращивая их на лугах для выпаса скота на сельскохозяйственных участках Гиликина. Или выращивать их изумруды в шахтах в Гликкусе, или в их продуваемых всеми ветрами пампасах или степях на широких лугах к востоку отсюда, которые я никогда не видел, но которые поддерживают культуру лошадей скроу и других племен. - Ерунда. Естественная география может быть гостеприимной — или нет, — но человеческая история требует географии, - утверждал Лев, - Любовь к природе - это хобби для умственно неполноценных. История превосходит географию. И поэтому вы не можете винить жителей Манчкинии за то, что они защищаются, какими бы жестокими это их ни делало. Элли до сих пор молчала. Она забарабанила одной рукой по столешнице, а другую положила на бедро. Никто из них, конечно, никогда не видел ее маму Анну, на которую она жаловалась, но Рейна догадалась, что Элли сейчас очень похожа на свою мать. - Знаете, я тоже повидала немало страны Оз, - сказала она, - и, насколько я понимаю, любить какую-то ее часть, не любя все это целиком, - это полная чушь. Не то чтобы я особенно влюблена в кого-то из страны Оз в этой поездке, заметьте. Но в моем сердце есть сокровищница песен, и я могу вызвать привязанность к чему угодно, просто немного сосредоточившись. Хотите, я спою? - Нет, - сказали они все. - Очень жаль, - ответила она и встала. Она напела около четырех строк. О прекрасное для просторных небес, Для янтарных волн зерна, Для величеств пурпурных гор Над плодоносящей равниной… Маленькая Даффи уже была в слезах. Мистер Босс закатил глаза к небу и заткнул уши. Искинаари пробормотал Рейне: - С какой она радуги? - Пусть она продолжает, - сказал Тип, у которого здесь не было власти, но они повиновались ему из вежливости. В конце концов, он был гостем. Америка! Америка! Бог излил на тебя свою благодать, И увенчай свое добро братством От моря до сияющего моря! - Опять эта морская тема, от нее мне хочется вздрогнуть, - сказал Бррр. - Добро всегда увенчивается, не так ли? - сказала Маленькая Даффи, - Аргумент в пользу королевской власти. - Что такое америка? Часть той игры, в которую играли мальчики-красотки, шамерика? - спросил мистер Босс. - Это другое название Канзаса, - сказала Элли. - Я думала, ты ненавидишь Канзас, - сказала Гусыня. - Позвольте мне сказать свое слово, если вы готовы к этому. Или я спою следующий куплет. - Мы готовы, мы готовы - Каждый имеет право любить землю, которая дает ему все необходимое для жизни, - сказала Элли, - Это дает им красоту, на которую можно смотреть, и еду, которую можно есть, и соседей, с которыми можно ссориться, а затем в конечном итоге жениться. Но я думаю, что теперь, когда я увидела немного больше Америки и намного больше страны Оз, ваша собственная преданность своей знакомой родине должна вдохновить вас на то, чтобы другие люди тоже воспринимали свою родину как прекрасную. Вот что поется в песне. Вот почему я ее спела. С пурпурных гор не видно сияющего моря... - Я надеюсь, что нет, - сказал Лев, - Ты бы просто сдался. Рейна сказала: - Я ничего не знаю о горном и морском бизнесе. Но я полагаю, что мы говорим примерно об одном и том же. Гораздо важнее попытаться остановить то, что может вот—вот произойти, каким бы путем это ни пошло - потому что для кого-то это того стоит. Бобровая плотина стоит чего-то для бобров, приют - для озерного существа, которое его построило, насест - для курицы, болото - для болотного существа. Как для моего отца. - И это место для меня, - сказал Уорра, - хотя Киамо Ко не помешало бы немного больше центрального отопления. - И все же мы собираемся решить, что делать? - спросила Рейна, - Вот почему мы пришли сюда, чтобы посидеть вместе несколько минут. Искинаари сказала: - Ну, Уорра слишком стар, чтобы куда-либо летать. - Говори за себя, - ответила летающая обезьяна, но признала, что у него есть обязательства перед няней, которые не позволят ему покинуть свой дом в горах. - Должны ли мы разделиться на группы? Одни в Изумрудный город, одни на Территорию Колвена и попытаться как-то перехватить Гриммуатику? - спросила Искинаари, - Прости, Рейна, но я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. - У меня еще нет плана. Мы работаем над этим вместе. - Я не собираюсь возвращаться в Страну Манчкинов, большое вам спасибо, - сказала Элли, - Не забывайте, что о моей голове есть приказ о казни - Мои соотечественники вели себя с тобой ужасно, - согласилась Малышка Даффи, - Но не будь с ними сурова, дорогая. Они находятся в таком сильном стрессе, захваченные Озом. Теперь, что касается схем. Лично я совершенно не заинтересована в том, чтобы когда-нибудь снова посетить Изумрудный город. Кто когда-нибудь уделит мне там время, если сыновья ИГ и Гиликина умрут в бою против моих соотечественников? - Против Животных, - поправил Лев, - Но замечание принято. Настроения хороши за круглым столом, но как только вы решите спуститься с этой высокой вершины, вам придется сделать выбор в ту или иную сторону. Таково человеческое состояние. - Я знаю, - добавил он, - А я Лев. Та же разница. Мы поспим, - сказала Рейна. Она снова заснула, а потом услышала голос, но с трудом могла разобрать, что он говорил. Она наполовину проснулась и при лунном свете перевернулась, чтобы посмотреть, нет ли там крота или, может быть, золотой рыбки, вынырнувшей из аквариума в подвалах. Единственное, что она видела, был радужный шелк, его обычный блеск был еще ярче на фоне сумрака горной ночи поздним летом. Она осторожно подошла к Типу, стараясь не потревожить его, и, едва зная, что намеревается, вернулась по тем же ступеням, что и днем, и поднялась по лестнице в комнату Бастинды. Вприпрыжку приближалась кривозубая осень. Луна-шакал собирала свои очертания на небе. Рейна слышала, что созвездие появлялось только раз в поколение или около того. Оно длилось недолго, но пока оно длилось, крестьяне и рабочие считали его временем опасностей и возможностей. Без Подсказки, которая наблюдала бы за ней, у нее была другая смелость. Она со скрипом открыла ставни большого окна Ведьмы с обеих сторон, и луна шагнула сквозь паутинную резьбу в комнату. Топот каблуков заставил ее обернуться. Тай появился из ниоткуда. Должно быть, он почувствовал, как она двигается ночью. Она улыбнулась ему — и почти могла поклясться, что он улыбнулся в ответ. Хотя у дикого существа нет улыбки, которую мы могли бы распознать. - Посмотри в сферу, - сказал Тай. - Ты не можешь говорить, - сказала она, не встревожившись; она поняла, что ходит во сне. - Я знаю, - сказал Тай, - Мне жаль. Посмотри в зеркало. Потому что это не было кошмаром, и потому что на нее снизошло спокойствие, она не боялась смотреть. Она потерла поверхность шара и подышала на него, чтобы он заблестел. Лунный свет помогал, переходя от одной сферы к другой. Тай подскочила к столу и вплелась, почти как змея, вокруг резных ножек подставки. Первоначальное ощущение было плоским — больше похоже на заглядывание в иллюминатор, чем в аквариум. Она вспомнила, как однажды уставилась на страницу в Гриммуатики, когда на стеклянном кружке была изображена неопознанная фигура, указывающая на нее. Пытаюсь сделать вывод из того или иного сообщения. Она оставила это воспоминание позади и наклонилась ближе. Сначала она ничего не увидела, только движущиеся пятна. Облака видны из-под поверхности озера, как если бы вы были рыбой. Или это могли бы быть облака, видимые сверху, подумала она, если бы вы были существом, которое не было привязано гравитацией ко времени и месту, в котором вы родились, и если бы вы могли подойти откуда угодно, увидеть что угодно. Покрытый молью ватин разлетелся в стороны, как краденый сахарный песок, проданный в День скандала. Она начала сосредотачиваться. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что она изучает что-то из того, о чем болтала Элли. Горы страны Оз встали первыми — не как на карте, расплющенные и нарисованные, а построенные в миниатюре, словно из сдобного теста. С большого расстояния горы видны раньше всего; они являются первым лицом мира. Она могла видеть страну Оз так, как Элли сказала, чтобы увидеть ее в песне, все сразу: гора Рансибл на севере, возвышающаяся, как королевский холм, малолюдная и помпезная; и Великие Кельсы в их скимитарной кривой, изгибающиеся вправо, а затем под углом влево, к югу, смягчающиеся. Она могла видеть, что Келы-Квадлинги и Венды Хардинги были просто меньшими двоюродными братьями Великих Келов, и что Мадлен и Суконные Хилы были троюродными братьями, которые переехали из города, чтобы снять небольшую комнату. А Скальпы, наверху, в Гликкусе, были верховными епископами всего этого дела, в своих изумрудных коронах, хотя, конечно, она не могла видеть изумруды. Изображение изменилось. Угол лунного света осветил серебро, сияющее на воде, и затем она смогла увидеть восемь или десять королевских озер страны Оз, нарисованных так аккуратно, как мадам Чортлбуш могла бы сделать на карте. Длинный посеребренный лист Тихого озера в центре, родовой бассейн страны Оз; неподалеку - черная и смертоносное Мертвое озеро. Кое-где виднелись бирюзовые озера, щедрость которых зависела от горных стоков: озеро Чордж в Гиликине, Моссмер и Илсуотер в Манчкинии, а также изменчивое озеро на Тысячелетних лугах на дальнем востоке Келса. Движущееся озеро, о котором она слышала, приходило и уходило по своему собственному выбору, притягивая тысячи степных зверей, как магниты, туда и обратно к своей железной воле. Еще одно смещение морды шакала луны, указывающее на леса страны Оз. Большая часть страны Оз была лесами, начиная от зарослей северной дикой природы, Великого леса Гиликин, и заканчивая практически каждым склоном и долиной в горных или пологих районах. И посмотрите, шелестящее изобилие западной корзины с кукурузой, аккуратно управляемый лоскутный кузен диких трав востока. Посмотрите, как болота Страны Квадлингов являются влажной почвой для сосен Великого леса Гиликин в полутора тысячах миль к северу. Она вгляделась в склоны ниже Киамо Ко, чтобы посмотреть, видны ли Пять озер вокруг Незер Хау. Неохотно, как застенчивые рыбы, они подмигнули ей. Но это был сон, и, как и у всех снов, у него были некоторые условия. Одна из них заключается в том, что она не могла настаивать на большем, чем это дало бы. Она не могла сосредоточиться сильнее или силой желания привести мир к большему разрешению. Хотя она думала, что сможет даже найти добрую рукоять самого Незер Хау, она не могла сделать это яснее. Она не могла видеть дом. Она не могла видеть свою мать. Она просто не могла видеть свою мать. И она никого не могла видеть, поняла она, ни человека, ни Животного, ни животного. С высоты ангела, казалось, не было никаких признаков занятия этой огромной текстурированной сложностью. Даже не город — даже не Изумрудный город, который она, возможно, ожидала увидеть цветущим в центре страны Оз, как большая пульсирующая пчела, жалящая живой организм или высасывающая его сладость. Затем, даже во сне, ее разум вспомнил карту, которую они с Типом нашли в магазине в Шизе тем дождливым днем. Она вспомнила историю о Типе и его путешествии в Эв, из страны Оз через смертоносные пески, и о печати шела на левом краю карты, за Внешним Винкусом. Она поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть за пески к северу от горы Рансибл и к югу от Страны Квадлингов. Она повернула лицо, пытаясь заглянуть за пески к востоку от Тысячелетних Лугов. Но луна-шакал не стала бы пропускать свой свет через стекло под таким косым углом. Она могла видеть только то, что он ей покажет. Как будто она причинила миру зло своим любопытством, картина страны Оз начала уменьшаться, погружаясь все глубже. Но потом она поняла, что диорамический взгляд был не менее особенным, просто меньше, просто другого размера. Он занимал скромный сегмент шарообразного стекла, похожий не более чем на кусочек цветной яблочной кожуры, наклеенный на орнамент из Лурлинемаса, оставляя остальное неизвестным, необоснованным. Так много неизвестного. Облака начали надвигаться. Она догадалась, что ее сон вот-вот закончится, и задалась вопросом, нужно ли ей спуститься обратно вниз или она тоже может просто плыть по течению, как облака, и позволить сну разбудить ее в постели, когда захочет. Но облака немного закружились и рассеялись, и она посмотрела еще раз на всякий случай. Все, что она видела, было ее собственное лицо. Это лицо, в которое она едва осмеливалась вглядываться. Она узнала выступающие скулы от Кэндл, жесткие, густые, струящиеся темные волосы от Лира. О, что это был за сон! Потому что она видела себя зеленой, зеленой, если вы могли в это поверить. Она рассмеялась над дарами зрения и слепоты и повернулась, чтобы уйти.
zanq: - Ты видела? - спросил крокодилос, превращая свои глаза в пару шестерок. - О, я видела - Что ты видела? - спросили призраки пчел, выползая из улья и становясь в церемониальную очередь, как будто она была новым лордом-мэром Киамо Ко. - Я видел холмы и воды страны Оз, ее рост, влажность и сухость - Что еще ты видела? - спросила улыбка волчьих зубов. - Я не видел никаких признаков того, что какого-либо плачущего ребенка слишком часто шлепала уставшая мать, или какой-либо старой дамы, желающей избавиться от своей невестки. Я не видела ни похищенного отца, ни матери, ушедшей в самоволку - То, что ты их не видела, не значит, что их там нет, - сказал призрак собаки по кличке Килиджой, которая обнюхивала что-то грязное и интересное в нижнем ящике, который он не мог открыть. - Что еще ты не видела? - спросили пауки хором дрожащих, сдавленных голосов. - Я не видела края за пределами страны Оз. - Просто потому, что ты этого не видела, это не значит, что его там нет, - сказал Килиджой. - Я знаю, - сказала Рейна, - Это единственное, что я знаю - Чего еще ты не видела? - спросил ящик со скелетами летучих мышей в несогласованной декламации, на расшифровку которой Рейне потребовалось некоторое время. - Я не видел женщину, которая привела тебя сюда, - сказала Рейна. - Просто потому, что вы ее не видите, это не значит, что ее там нет - сказал Килиджой, виляя своим призрачным хвостом и тяжело дыша над своим вытянутым призрачным языком. - Что еще ты не видела? — спросило множество ворон — она не могла сказать, были ли они призраками или, может быть, живыми воронами, не при таком освещении, - которые, казалось, сидели на верхней части шкафа и толпились друг над другом, так что время от времени один падал с ближнего края, а затем откидывался назад и толкался, пока кто-то другой не упал с дальнего края. - Я не видел вас, когда был здесь раньше, - сказала Рейна, - Я думаю, вы бы меня отпугнули. - О, мы достаточно милы, - сказали вороны, но потом все улетели. - Есть ли что-нибудь еще, что вы видели или не видели - спросил Тай, который теперь казался церемониймейстером этого сна. - Нет, - сказала Рейна, - Не то, что я могу назвать сегодняшним вечером. - Ну, тогда, я думаю, мы закончили. - О, есть одна вещь, - сказала она Таю, когда комната успокоилась, волчьи зубы перестали стучать, крокодил перестал раскачиваться, призрачная собака и пчелы растворились, а пауки свернулись в маленькие круги, как сумочки для леди-мышей, посещающих мышиную оперу. - Я не поняла, мужчина ты или женщина. Я никогда не знала - Разве это имеет значение? - спросил Тай. Она не ответила. Они вышли из комнаты и спустились вниз. Это все еще был сон. Гном спал за кухонным столом, погрузив кончик бороды в круг мягкого сыра, который Уорра приберег на завтрак, а Лев, казалось, вязал во сне, двигая лапами взад и вперед. Маленькой Даффи нигде не было видно, хотя в воздухе пахло выпечкой. Тип тоже был невидим, но она подошла туда, где, как она знала, он будет утром, когда она проснется, и устроилась спиной к нему, глядя на шелл. Тай мгновенно заснул. Она думала, что сон закончился, и, возможно, так оно и было. Может быть, она уже проснулась. Она взяла в руки шелл и вспомнила, что ей кто-то сказал. Она не могла вспомнить, кто это был. Та безумная женщина-птица на дереве, вот кто это был. Нет? Не имеет значения. Послушайте, что он вам говорит. Она в тысячный раз приложила его к уху и попыталась разобрать хоть какой-нибудь звук за этой тишиной. Это было безрезультатно, как обычно, после такой шумной ночи загадочных сообщений во сне. Так она и заснула, а когда час спустя шель упал с ее щеки и от него откололся еще один кусочек кончика, она даже не услышала этого. Утром на столе лежала записка от Типа, приколотая на месте под шелом. Ла Момби, возможно, не та, кто захватил Гриммуатику, и твоего отца. С другой стороны, она может быть таковой. Я это выясню. Я знаю, что мы не можем вернуть Элли в Страну Манчкинов. Я единственный, кто может безопасно войти внутрь. Момби накажет меня, но не будет мучить — хотя я и не ее сын, я ее единственная семья. Она простит меня, и я научусь тому, чему нужно научиться. Не беспокойся о том, что я уйду ночью. Луна-шакал осветила путь, как факелы. Я буду в безопасности. И я вернусь к тебе. С любовью, Тип
zanq: 6 Сначала они избили его, заковали в цепи голого и выпороли под жарким солнечным светом, пробивающимся сквозь кроны сосны дандерхед. Реки крови стекали по его икрам и образовывали карминовые носки на пятках и дугах. Капающая смола из сока жалила его раны. Они не были так безжалостны, как могли бы быть. Очевидно, они не хотели, чтобы он умер в пути. Они тщательно скрывали свое предназначение. Их было пятеро. Мужчины немногословны, быстры в движениях, каждый из них атлетически подтянут — холеный и тренированный. Профессиональные похитители. Как только они достигли подножия Келса, они убили скарка, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням, насколько мог судить Лир, или чтобы встревожить его. Они продолжили путь верхом. Лир никогда не был хорошим наездником; со связанными за спиной руками он постоянно подвергался опасности упасть и быть разбиться до смерти. Умный, один из них придумал способ свободно привязать плечи Лира к уздечке лошади, так что ему пришлось бы падать вперед, если бы он потерял сознание от потери крови. - Только и ждал, чтобы истечь кровью, не так ли, - была единственная фраза, которую он услышал сначала, - Просто копил кровь, чтобы мы из тебя ее выжали. Попадались мне такие. Но говоривший замолчал, возможно, чтобы не выдать акцент своего происхождения. Они избегали фермерских хозяйств. Если им приходилось заходить в деревни, они ждали до сумерек, когда набивали рот Лиру тряпками и закрывали ему голову капюшоном, чтобы он не мог видеть, куда они идут. Но на открытой местности, ночью или днем, они оставляли его голову непокрытой, и он мог сказать, что они продолжали путь на запад, направляясь в Гиликин. Но как далеко? Если в Изумрудный город, то им достаточно скоро придется повернуть на юг. Если бы они были на пути в Страну Манчкинов, рано или поздно они встретились бы с боевыми порядками солдат Оза. Им придется как-то найти способ прорваться. Любой шанс спастись появился бы в момент паники и замешательства. Но его похитители были опытными солдатами. Не старше, чем был Лир, но закаленные по-другому. Как я могу чувствовать, что принадлежу к другому виду, задавался он вопросом не в первый раз в своей жизни. Он не мог предугадать ни малейшего намека на дружбу, не мог представить себе никакой возможности сблизиться со своими похитителями. Они приготовились к этому. Они не пили. Они даже не шутили друг с другом. Большую часть своих дней они проводили в молчании. Хотя он никогда не считал слезы слабостью, Лир не плакал. Ушиб на лбу от того, что он поскользнулся и упал на валун, не сумев остановиться из-за сцепленных рук - это был почетный знак. Боль в бедрах от верховой езды, разбитая губа от руки в кольчуге на лице — он чувствовал вкус крови два или три раза в день, так как рана продолжала открываться из—за тряски в седле - он в некотором смысле дорожил этим. Жетоны, медальоны его любви к дочери. Если бы он был у солдат, они могли бы смягчить свою охоту за ней. Его работа со дня рождения Рейны заключалась в том, чтобы оберегать ее настолько, насколько он мог. В некотором смысле, однако, он плохо функционировал. Он не мог много есть из-за своей губы, не говоря уже о потерянных зубах сзади. Его хватка то и дело начинала ослабевать. Жара привела к легким потерям зрения. Временами ему казалось, что его схватили люди Вешникоста, после того как он был расквартирован в Стране Квадлингов, в Куойре. После того, как он помог поджечь мост в Бенгде вместе с Энсонби, Берни и другими уголовниками. После того, как он увидел, как родители квадлингов, на спинах которых были огненные крылья, бросали свою дочь в воду, надеясь, что она сможет очистить реку от горящего масла, надеясь, что она сможет как-то выжить. Сейчас он оплакивал эту девочку. Он никогда не узнает, выжила ли она, или ему удалось выполнить свою военную миссию и убить ее и ее родителей. Он заслужил, чтобы его наконец поймали, хотя Вешникост похлопал бы его по спине, парень, за успешно проведенную кампанию. Лир мог бы стать правой рукой командира Менасье, если бы ему простили промедление. Дочери. Девушка должна была уметь летать над пылающими водами. Но кто мог научить дочерей летать? Родители по определению были прикованы к земле, питались жратвой, стояли ногами в собственных гробах, потому что были родителями. Однажды ему показалось, что он пересекает Разочарования верхом, а Трисм на лошади прямо за ним. Был рассвет, на земле лежал иней, но как бы Лир ни крутился, он не мог разглядеть своего друга. В другие разы Лир думал, что добрался до святилища Незер Хау. Люди на лошадях вокруг него, казалось, замерцали и исчезли, и лошади тоже, и Лир, бич страны Оз, продолжал путь один, пешком. Он хотел спать, прислонившись к холму, он хотел упасть в опадающие листья. Чтобы растопить почву, как он мог бы растопить сугроб. Погрузиться в могилу, которую он сам для себя сжег. Но когда он лежал там в пятнистой траве среди овечьего помета, он начал подниматься из своего тела — возможно, он умирал — и увидел, как старый чудак материализовался среди деревьев и огляделся с любопытством или, возможно, виноватым выражением лица. Он нес Гриммуатику с собой. Он на мгновение заглянул в книгу, решительно закрыл ее и направился на север. На этот раз Лир крикнул: - Вы не имеете права сеять здесь эту опасность! Возьми свои слова обратно! Мы этого не хотим! Но всадники снова появились и заставили его замолчать. Он был на лошади, и его куда-то везли люди, которым он так и не был должным образом представлен. Рано или поздно он заметил луну шакала и вспомнил, когда видел ее в последний раз. Это было как раз перед тем, как он встретил Кэндл и влюбился в нее, до того, как он встретил Трисма. Луна-шакал не была другом, которого можно было бы любить. Упади под его заклинание и посмотри, что произойдет. Ваша жена никогда не простит вас за то, что вы подарили ей ребенка, которого нужно спрятать, чтобы выжить. Твой парень никогда не вернется. У тебя есть своя жизнь, эта жалкая штука, которую ты тащишь за собой так долго, как только можешь. Менее заметная, чем невесомая тень, которую вы тоже тащите, но, о, намного тяжелее. У вас есть свои надежды на вашу дочь. У тебя больше ничего нет. Кроме этой чертовой книги. Он отвернул голову от шакальей луны, не желая встречаться с ней взглядом. Опять убивать при свете луны. Это уже было. Я не собираюсь рыться в сугробах ради тебя, как пудель. Ищи в другом месте, шакал. Поищи какого-нибудь другого придурка. Я не хочу больше любви и не хочу сожалеть о тех жертвах, которые я уже сделал. Это был лучший день. Может быть, в рационе было больше белка, или его кровь медленно пополнялась. Он был более бдителен. Он понял, что к этому времени они, должно быть, уже миновали любой поворот к Изумрудному городу. Они были в пути уже несколько недель, не так ли? Они приближались к гряде низких холмов, усеянных опаленными стволами низкорослой сосны. Может быть, подожжен, чтобы уменьшить охват снайперов. Мадлен, наверное. Так что он все уладил. Они приближались к границе между Гиликином и Манчкинией, где, как говорили, вторая армия Изумрудного города вела ожесточенные боевые действия с контингентом Животных, окруженным манчкинцами. Хотя в данный момент он не видел никаких признаков активности. Собирались ли они попытаться сбежать, пересечь брешь в пустоши? Или, может быть, военные действия были чудесным образом прекращены. Это может случиться. Войны рано или поздно прекращаются, не так ли? Если не в нашей собственной жизни, то, несомненно, мир уже близок для наших детей? Около полудня, в день сухого, торопливого ветра, который хлестал первые осенние листья вокруг копыт лошадей, похитители остановились. Обнажение фермы из полевого шпата, сверкающее слюдой, достаточно большое, чтобы быть ориентиром. - Тележка должна быть здесь, - сказал капитан. - Ее здесь нет. - Тебе придется пойти и найти его. Его коллега выругался, но двое из них ушли и вернулись на следующее утро с повозкой и несколькими ослами, выглядевшими сомнительно. - Они не говорящие животные, не так ли? - спросил главный похититель, - Сбежали через границу, спасаясь от войны, и прослыли глупыми животными? - Они говорят мне, что это не так, - ответил его коллега. За это ослов хлестали хлыстом для верховой езды, чтобы посмотреть, будут ли они кричать по-озишски, но они только хохотали, взбрыкивая. - Все в порядке, - сказал капитан Лиру, - Теперь у тебя есть выбор - Я предпочитаю два варианта, если ты предлагаешь, - сказал Лир. - Ты можешь открыть эту книгу заклинаний и найти способ сделать нас всех невидимыми, пока мы не пересечем границу. - Ты бы не доверил мне эту книгу, - сказал Лир, - Если бы я мог прочитать это вообще, я бы превратил тебя в обувь, или корабль, или сургуч. - Если мы не прибудем в течение следующих нескольких дней, будет распространено сообщение о том, чтобы забрать вашу жену, - сказал капитан, - Мы оставили ее там, чтобы поощрить вас к сотрудничеству, но если вы попытаетесь сбежать, месть будет быстрой. - Итак. Это один из вариантов, - сказал Лир. - Другой способ состоит в том, чтобы проглотить немного зелья, которым нас снабдили. Это наденет на вас маскировку, которая поможет нам переправить вас контрабандой через границу. - Маскировка, - сказал Лир. - Беда в том, что никто не знает, как долго это продлится, - сказал капитан, - Это, вероятно, сработает само собой через несколько дней. - Могу ли я узнать, что это такое? - Ты будешь Животным. Ты будешь казаться мертвым. Мы будем искать переправу милосердия, чтобы похоронить вас на земле, за которую вы сражались. Начальство ИГ жестоко, но не бесчеловечно; армии обмениваются своими мертвецами каждые несколько дней - Я не уверен, что смогу достойно сыграть мертвое Животное. Я не проходил подготовку в академии. - Ты научишься на работе. Что это будет? - Я не верю, что смог бы принести много пользы Ла Момби, если бы очень долго оставался мертвым Животным. Так что я рискну замаскироваться и поеду этим путем через границу. Если часовые тебе не поверят и убьют меня, хорошо, я уже буду мертв, не так ли? Так что, по-видимому, это не будет намного больнее. - На вашем месте я бы попробовал книгу, - сказал капитан. - Вы были так добры с советами по пути, - сказал Лир, - Но я не могу читать эту книгу. Боюсь, все ваши труды в конце концов окажутся напрасными. - Мы выполнили свою работу, и она почти выполнена. Положите книгу в футляр и положите поверх нее в тележку. Боюсь, тебе придется раздеться. Ты бы выглядел немного необычно, если бы сняла свою тунику и леггинсы. - О, я собираюсь стать чем-то большим, чем хлебница? - Поторопись. Он сделал, как ему было сказано. Воздух приятно ласкал его кожу. Они позволили ему пописать как человеку, а затем помогли ему забраться в тележку. Нагота среди мужчин, возможно, когда-то и беспокоила его по разным причинам, но сейчас это его не беспокоило. Он шел на смерть в повозке, смиренный, как свергнутый король. Капитан обхватил голову Лира рукой в перчатке и поднес пузырек к его губам; он был похож на ребенка, которому дают лекарство. Однако Бастинда никогда не давала ему лекарств. Это была Сарима, или Нор, или Няня. Бастинда не замечала, был ли он когда-нибудь болен или мертв. Ощущение сильной руки капитана на его голове и пробки серебристой фляжки у его все еще покрытых синяками губ было почти нежным. Он мог видеть только веера золотых листьев на фоне осеннего голубого неба. Мир довольно весело махал ему рукой. Он закрыл глаза, чтобы не выдать своего чувства окончательного спокойствия. - Ради всех нас, пусть это будет безопасная переправа, - сказал капитан. Последнее, что услышал Лир. За его веками солнце начало чернеть сегментами, и звук снялся, как кожура, обнажая тишину внутри него. Над повозкой старый Орел пристально наблюдал за происходящим. Он видел ослов, которых били дубинками, он видел голого человека, свернувшегося калачиком, как эмбрион-переросток. Он видел, как вводили яд. Он не знал, что это было задумано как временная смерть, государственный переворот. Он не мог хорошо слышать; услышав, что он ушел к своему другу Ястребу, которого нигде не было поблизости. Когда тележка тронулась, Орел немного подождал, а затем совершил короткий круговой полет, держась на высоте. Он не хотел, чтобы его видели отдающим последние почести. Он знал, что Лир предпочел бы, чтобы это последнее возмущение было частным. Лир был таким. Кайнот наблюдал, как его старый друг, мальчик, начал дрожать в своей смерти и сгущаться. Безжизненное тело Лира не столько исчезло, сколько раздулось от чего-то похожего на гриб, растущего из его конечностей, позвоночника, ягодиц. Вздутия появились бледными, как молодые грибы после ночного ливня, но почернели по мере увеличения. Раны на спине Лира исчезли, и это было милосердием даже для Орла, который терпеть не может сантиментов любого сорта. Он ждал только того, чтобы увидеть, какую форму примет Лир после смерти, на случай, если эта информация когда-нибудь окажется ему полезной. Никто никогда не знал. К тому времени, когда Орел был готов улететь на своих нетвердых крыльях — в наши дни он годился только для коротких перелетов с длинными остановками, — он узнал в Лире труп маленького Черного Слона. Солдаты, должно быть, знали, что это была цель выпивки, так как они вытащили из своих запасов хитрое месиво из сбруи и парчи и разложили его на спине Лира, как мятую хауду, разрушенную в бою. Затем они приняли траурный вид и подняли знамя с барвинком - знак просьбы о безопасном проходе. Иди с миром или что-то в этом роде, подумал Кайнот и улетел.
zanq: 7 - Если Тип был достаточно храбр, чтобы отправиться на поиски Гриммуатики в Стране Манчкинов, - сказала Рейна, - я отправляюсь в Изумрудный город и представляюсь великому и могущественному Императору страны Оз. Если у него есть Гриммуатика, он может оставить ее себе. Но если у него мой отец, я хочу его вернуть. Уорра был знаком с Рейной всего неделю, но знал ее достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в ней. - Самоубийство, но я соберу тебе сумку, - сказал он. - Подожди минутку, - сказала Искинаари, - Твои родители потратили всю свою жизнь на то, чтобы уберечь тебя от неприятностей. Они жили и, кто знает, они умрут за это. И ты распознаешь какой-то подростковый мученический порыв в своей плоской груди? Подави это, дорогая, или я подавлю это за тебя - Я ухожу, - сказала Рейна, - Много ли пользы принесло кому-нибудь решение стать беглецом? Никто никогда не противостоял Шелу, по крайней мере, со времен Конференции Птиц. Этот политический жест должен был стать только началом. Далее следует обсуждение. Я буду торговаться с ним, если придется. - Хай-хо, я не думаю, что мы можем быть полезны в этом конкретном предприятии, - сказал мистер Босс. - Мы уходим, - сказала Малышка Даффи, - Во всяком случае, по крайней мере, до ворот Изумрудного города. - Разве брак не блаженство? - он ответил и пошел готовить свой набор. - Ну, это дурацкое поручение, и я полагаю, что я достаточно глуп, чтобы претендовать на него. Тогда я тоже иду, - сказала Гусыня, но Рейна сказала: - Подумай еще раз. Если ты не пошла с моим отцом, когда его похитили, ты, черт возьми, можешь остаться здесь. Когда моя мама вернется с метлой, тебе нужно сказать ей, где мы находимся - Уорра может это сделать, - сказала Гусыня. - Уорра не может летать на своих старых крыльях. Если у моей мамы есть метла и она сможет научиться на ней летать, ей придется догнать нас достаточно скоро. Вы можете сопровождать ее, если хотите сопровождать кого-то. И если она не вернется, но случится что-то еще... Она имела в виду, если Тип вернется за ней, и все они знали, что она имела в виду, хотя она не облекла это в слова, - ...ты можешь прийти и дать мне знать. В том, что она сказала, был смысл, но Искинаари не нравилось, когда ею командовала школьница. Она зашипела и бросилась к ее ногам. Она рассеянно оттолкнула его, как будто не могла потрудиться почувствовать щипки. Она была в ярости на Типа, а ярость была полезным источником энергии. Она никогда не знала. Это было почти забавно, пока она не поняла, что ярость отчасти была маскировкой грубого страха. Как он мог оставаться в безопасности? В некотором смысле Тип был более невинен, чем она. Каким бы тяжелым ни было ее детство, она научилась быть более осторожной, чем он. В последний раз она поднялась по ступенькам в покои Ведьмы. Она огляделась вокруг, чтобы посмотреть, нет ли там какого-нибудь кусочка чего-нибудь заколдованного, что она могла бы взять в качестве сувенира, на случай, если она никогда не вернется. В каком-то диком смысле это был дом ее предков, хотя она никогда раньше его не видела, и, судя по всему, замок не переживет следующего землетрясения. Возможно, она никогда больше его не увидит. Она не смогла найти ничего, что стоило бы спасти. Мертвые ошметки зверя теперь наскучили ей. Она намеревалась пожить среди живых еще какое-то время, поэтому пока не хотела ссориться с костями и кусочками. - Мне тебя достаточно, Тэй, - сказала она выдре. По причинам, которые она не могла назвать, она подошла к созерцающему глобусу. Он достаточно легко сошел с подставки. Она держала мир в своих руках, если это все еще был мир. - Мне все равно, - сказала она ему, - не показывай мне больше ни одного проблеска, это слишком, - Но она посмотрела снова. Видела ли она наконец себя, холодную и бессердечную? Лицо в глобусе выглядело зеленым и злобным, насмешливым. Почти решив, что она справится с этим хаосом. Она швырнула стеклянный пузырь в окно так далеко, что даже не услышала грохота. Из-под скамейки она вытащила несколько корзин. На одном из них была обнаружена значительная коллекция оленьих рогов; она оставила их там. У другого были высохшие кусочки мха, или так это выглядело сейчас; она не хотела знать. На третьем была россыпь запасных пуговиц. Представьте себе Ведьму, пришивающую свои собственные пуговицы! Рейна разбросала все это по полу и вышла из комнаты с корзиной, которая была как раз по размеру. Она не оглянулась, чтобы посмотреть, бросает ли крокодилос в нее свои кости. Ей было все равно. Спускаясь вниз, она прошла мимо детской спальни и вошла внутрь. Под одной из кроватей лежала серая плюшевая мышь. Рейна на мгновение надела его на палец, затем сунула в карман. На следующем этаже она остановилась, чтобы заглянуть к Няне, которая теперь спала в библиотеке рядом с приемными комнатами. Няня проснулась, достаточно проснулась, и счастливо сидела среди своих одеял, когда Рейна вышла вперед. - Моя Тинда, поцелуй няню, - сказала она. - Я не Бастинда, няня, я никогда ею не была - Это обман. Нет, я полагаю, что это не так, по крайней мере, не сегодня. Когда она должна вернуться? Развлекается, я полагаю? - Я полагаю, - Но Рейна так и не научилась лгать, и она не хотела лгать Няне, когда та оставила ее позади, - Она не вернется, няня. Она ушла. - О, она хитрая, она такая, - сказала няня, - Не волнуйся. - Я тоже сейчас ухожу, - сказала Рейна. - Если ты увидишь ее, скажи ей, чтобы она поторопилась. Я больше не могу возиться с духовкой, иначе я подожгу себя, как это сделала она. - Няня, - Рейна попыталась в последний раз, - На что ты наткнулся, когда добрался до парапета? В тот день, когда Элли плеснула в нее ведром воды? Ты была первой, кто поднялся по лестнице, и ты никогда не позволяла никому другому видеть. - Нет, я этого не делала, не так ли, - сказала няня, - Я была умной женщиной, я была - Но—но что? Что там было? Что ты сделал с ее телом? - Малышка, - сказала няня, - тебе не нужно забивать себе голову этим. Я поступила правильно и правильно, избавив Лира от лишних огорчений. Взрослые знают, что делать. Что делать и что говорить, и хотя я не всегда была самой честной женщиной в своей жизни, сейчас я говорю вам правду. Рейна наклонилась вперед и схватила Няню за руки. - А правда вот в чем. То, что я сделала, не твое дело. Рейна чуть не ударил ее. - Это ты выбросила глобус Тинды в окно, или эта воздушная пузырчатая Стелла снова плавала в своем личном пфениксе? Здесь ни минуты покоя. Дитя, позволь мне кое в чем тебе признаться. - Это было все? - Да, няня. - Я много украла в свое время. Подвязки, бусы, значительная сумма наличных. Хорошенькая маленькая бутылочка из зеленого стекла, когда-то. Это пошло мне на пользу. Вы должны научиться брать то, что вам нужно. Но никому не говори, что я так сказала. Оригинальная Умелая Мэнди, подумала Рейна. - Я уже немного украла. До свидания, няня. - До свидания, дорогая, - сказала няня, - Прощай, Рейна. Да, теперь я это вижу. Ты ведь не Бастинда, не так ли? Но ты сделаешь это. Они выехали перед обедом, чтобы добраться хотя бы до Красной Ветряной Мельницы, может быть, даже до Верхней Фанарры. Поскольку небо было безоблачным, луна-шакал была бы очень яркой. Элли и Трусливый Лев, гном и Жевунья, Рейна и Тэй. Снова на каменистой тропинке. Искинаари и Уорра помахали с шаткого деревянного крыльца, которое, казалось, вот-вот отклеится со стороны башни. Стая летучих обезьян в знак приветствия подбросила в воздух свои копья с острыми челюстями. Они с грохотом упали в сухой ров и затупились, что дало бы обезьянам много работы в течение долгой зимы, чтобы переставить все эти лезвия. В Верхней Фанарре они остановились достаточно надолго, чтобы Рейна прочесала ткацкий коллектив и выделила усталую мать-подростка, которая продолжала шлепать своего ребенка. Рейна предложила малышке маленькую плюшевую мышку, которую она нашла в пустующем общежитии в Киамо Ко. Младенец сразу же ухмыльнулся и взял ее в руки. - Передай этой матери, - сказала Рейна главе клана, который мог переводить, - мышка от Типа. От меня - обещание, что если она продолжит бить ребенка, я вернусь и выбью из нее все дерьмо. Я не такая добрая, как Тип. Спускаться легче, чем подниматься, хотя и тяжело для икр. Им потребовалось всего около пяти дней, чтобы добраться до плотины, где они могли пересечь реку Винкус. И снова большинство бобров отправились на поиски пищи, но Люляба все еще болталась поблизости, присматривая за тещей. - Отпусти ее, - сказала Рейна. - Это не твоя забота, - сказала Люляба. - Маленькая девочка сказала, отпусти ее, - сказал мистер Босс, оскалив зубы. - Я могу побороть вас в драке, мистер Бастер, - ответила Бобриха, обнажая свои собственные. - Отпусти ее, - сказала Малышка Даффи. - Я держу ее взаперти для ее же блага. Она представляет угрозу для самой себя. Они все посмотрели на Бррра, но он ничего не сказал. После смерти Нор он более тщательно выбирал свои моменты. Элли сказала: - Отпусти ее, или я буду петь. - Не пой! - закричала свекровь внутри своей тюрьмы, - Она ненавидит это. Я делаю это каждый день, чтобы досадить ей. Элли начала эту песню о простых фруктах и величественных пурпурных цветах. Остальные присоединились, как могли. Они спели это дважды, три раза, четыре, пока Люляба не сказала: - Остановись! Я сдаюсь. Ты победила. Я не могу выносить такого рода издевательства. Что это за патриотическая песня, в которой даже не упоминаются Бобровые плотины? Вот что делает нашу нацию великой. Выходи, ты, старая сука. Твои постоянные придирки наконец-то освободили тебя. Что скажет твой сын, когда вернется домой, я не хочу думать. - Он поблагодарит тебя за это, - сказала старая Бобриха, появляясь, моргая и подергивая своим белым носом, - Я ему тоже никогда не нравился. Итак, кто эта маленькая долли, которая вела этот гимн? Все они указывали на Элли. Свекровь Бобра сказала: - Самая отвратительная песня, которую я когда-либо слышала, но она сделала свое дело. Ты прелесть - Вот твой кораблик, - сказала Рейна, протягивая ей корзинку с пуговицами. - Я надеюсь, что он поплывет, но куда я направляюсь, на самом деле не имеет значения, - ответила она, забираясь внутрь и немного покачивая его, - Хммм. Звук снизу, насколько я могу разобрать. Оттолкни меня, лапочка, и позволь мне найти мою милую Лурлин и слегка укусить ее за святую лодыжку. Когда она закачалась на порочной воде, они услышали, как она начала петь. О прекрасная, чтобы совершить побег И оставь этот мир позади. Должна ли я была остаться еще на один день Я бы, сошла с ума… Из-за рева воды они больше ничего не слышали после этого и были благодарны за это.
zanq: 8 Труп Черного слона протащили через ворота Колвен-Граундс и обогнули сзади. Здесь земля шла под уклон, открывая доступ к нескольким побеленным конюшням, чистым по клиническим стандартам. До сих пор все шло по плану. Несколько жителей Манчкинии помогли затащить тележку в стойло с кирпичным сводчатым потолком, тоже белым. Они содержали это место в прекрасном состоянии, но таковы были жители Манчкинии. Его официальное название было Здание парламента, хотя, поскольку парламент никогда не созывался, все по-прежнему называли его Колвен-Граундс. Родовой дом семьи Тропп, место, где старая няня начинала в качестве домашней прислуги в питомнике Спандж, покойного из спиндлмилов. Еще тогда, когда она была молодой няней. Или достаточно молодой. Когда ей поручили помогать воспитывать Мелену Тропп, сварливую и безответственную мать Бастинды, Гингемы и Шела, ныне императора страны Оз. Никого из рода Троппов не было здесь, чтобы увидеть, как Лир наконец возвращается к своему праву рождения. И, может быть, к лучшему. Унижение быть заключенным. Что бы сказал об этом преосвященный предок Лира, Несравненный Тропп? Приняв его за настоящий труп, дворцовый персонал начал готовить погребальный костер. Но Ла Момби сама спустилась в подвалы — они никогда не видели, чтобы она делала это раньше, — и потребовала, чтобы труп перевернули. Книга в мешке не была заметно раздавлена, и она схватила ее обеими руками. - Будем ли мы продолжать наши приготовления к сожжению трупа? - спросил смотритель территории. Момби спросила: - Ты чувствуешь зловоние смерти? - Я не знаю, что такое зловоние смерти для Черного слона. - Поверь мне, ты бы понял, если бы понюхал это. Держите факелы. Это может прорваться. - Могу я взять это для вас, ваше высочество? - спросила ее служанка. Момби сказала: - Джелия Джемб, я сама могу нести свои книги в школу, большое тебе спасибо. Никогда не прикасайся к этому. Она взяла книгу в руки и зашагала прочь с ней. Служанка пожала плечами и скорчила рожу надсмотрщику фермы. Вы никогда не знали, что Момби собирается сказать или сделать; она была другой женщиной каждый час дня. Впрочем, не так уж сильно она отличается от остальной женской расы, подумал надзиратель.
zanq: 9 В этот момент ранней осенью воды реки Гиликин опустели. Переход вброд по большой широкой равнине был почти пикником. Они опередили сезон дождей, может быть, на две или три недели. Было приятно снова куда-то идти. - «Может быть, я просто бродячий жук, - подумала Рейна, - Все, о ком я забочусь больше всего на свете, ушли и попали в беду, а я тащусь по дороге, как будто это моя работа». Тай посмотрел на нее почти обвиняюще, как будто мог прочитать ее мысли. Все, о ком ты больше всего заботишься? Привет? Ну, не все, подумала она. Иди сюда, ты. И она немного подержала Тая на руках. Она помнила разметочный камень, который указывал на развилку дороги, но не была уверена, что пересекла реку Гиликин в том же месте, где они с Типом сделали это несколько недель назад. И все же, проехав через пару довольно процветающих городков и несколько более пыльных поселений, они подошли к камню, на котором были нарисованы направления со стрелками. На вершине камня сидела Сова. - Куда теперь? - спросила Элли Сову. - Я полагаю, зависит от того, куда ты хочешь пойти. - Из страны Оз, и чем скорее, тем лучше, - сказала Элли, а затем узнала голос, - Да ведь это Темпер Бейли. Что ты здесь делаешь? - Переехал после моего профессионального унижения. Малышка Даффи сказала: - О, это было сфальсифицированное дело, какое я когда-либо видела. Тебе никогда не следовало браться за это - Меня требовали под страхом заключения в клетку. - И ты теперь Лояльный озианец? - спросила Элли, - Неужели у тебя нет патриотизма по отношению к Стране Манчкинов? - Ни одного. Похоже, так оно и было. - Ну, мы направляемся в Изумрудный город, - сказала Рейна. - Если вы останетесь на этой дороге, вы окажетесь слишком далеко на севере. В конце концов ты окажешься в Шизе. - Нет, спасибо, - сказала Рейна, - У меня может возникнуть соблазн похитить мисс Плюмбаго и удерживать ее для выкупа, пока я не верну своего отца, и я не хочу опускаться до их тактики. - Тогда повернись и найди перекресток в деревне, которую ты только что покинула. Выезжайте из города по правой дороге, той, что у торговца скобяными изделиями. Это приведет вас к большой дороге, которая соединяется с дорогой из Желтого кирпича. - Вы снова оказали мне услугу, как уже однажды, - сказала Элли, - Ты поедешь с нами в Изумрудный город? Сова поскребла когтями. - Ты собираешься туда снова? Вы полностью отрицаете это? Вы выбрали не ту группу поддержки для этой компании. Или что, ты собираешься попросить Волшебника исполнить желание твоего сердца? Элли не обиделась. - Ну что ж, я пришел посмотреть, в чем ты прав. Концентрироваться на том, чтобы исполнить желание своего сердца, в лучшем случае близоруко. Или просто эгоистично. Но ведь никакого Волшебника больше нет, не так ли? Он еще не вернулся? - Конечно, нет. Я просто проверял, не восстановились ли у тебя еще какие-нибудь мозги. Кстати, я не думаю, что ты сделала что-то хорошее для своего дела. Быть такой дерзкой. - Я не думаю, что ты видел Тотошку? Моя маленькая собачка? - Никогда не встречал этого парня и не интересуюсь им. Элли скрестила руки на груди. - Темпер Бейли, ты сожалеешь, что взялся за мое дело? - Извините, но это еще не все. Я потерял свой дом, свою семью и свою профессиональную репутацию. Я давно ничего не ел, и мои пельмени отвратительные. Если бы я знал, что ты пойдешь этим путем, я бы спрятался где-нибудь на жаровне с крыжовником во рту и веточкой розмарина в заднице. - Так ты не присоединишься к нашей веселой группе? - спросила Рейна. - Вы неудачники? - Ухнула сова, - Элли собирает еще одно паломничество, чтобы штурмовать ворота Изумрудного города? В прекрасной традиции Волшебника Император собирается исполнить все желания вашего сердца? Забудь это. Кроме того, я думал, что Лев уже получил свою медаль за отвагу - Убирайся с нашего пути, - сказала Малышка Даффи. - У тебя нет выхода, - сказал Темпер Бейли. Мистер Босс наклонился и поднял камень. - Остановись, - сказал Лев. Его голос гудел от горя; он не разговаривал уже несколько дней, - Он ничего не мог поделать с тем, что случилось. Сову подставили так же безжалостно, как и Элли - Если вы наткнетесь на Гуся, которого зовут Искинаари... — начала Рейна, но Темпер Бейли уже взлетел. - Если он такой зануда, можем ли мы вообще доверять его указаниям? - удивилась Маленькая Даффи, - Может быть, он улетает, чтобы предупредить власти о нашем прибытии. - Дерзкая глупая сова. Надо было его сбить камнем, - пробормотал карлик. - Мы в любом случае попадем в беду, - сказала Рейна, - Мы не можем остановиться сейчас. Давайте двигаться дальше. Конечно, мы найдем другой короткий путь к Дороге из Желтого Кирпича. Если мы случайно свернем в Шиз, что ж, может быть, из этого выйдет что-нибудь хорошее. Может быть, мы обнаружим, что они по какой-то причине отвезли моего отца туда, а не в Изумрудный город. Мы всегда можем сесть на поезд или отправиться по дороге Шиз в ИГ. Если понадобится - Ты все еще так молода, - сказал гном, - Мир такой большой, и ты всегда думаешь, что пройдешь прямо по его середине.
zanq: I0. Первое, что вернулось, - это ощущение запаха. О, это было прекрасно. Чувство, подобного которому он никогда раньше не испытывал. Запутанный, сложный, понимание различий, меняющихся мгновение за мгновением. Симфонический подход к запаху. В конце концов, ароматы не были ни отдельными, ни устоявшимися. Они менялись по отношению друг к другу, меняясь так же быстро, как тени под молодым летним деревом при сильном ветре. Он мог определить разные возрасты дерева от разных предметов мебели и от дверных рам; он даже мог сказать, что это была мебель и дверные рамы, прежде чем открыл глаза. Он знал о нафталиновых шариках в третьем нижнем ящике (он мог сосчитать носом) и относительных моментах смерти поколений мотыльков, которые приносили себя в жертву вокруг шара масляной лампы над головой. Он тоже умел различать цвета. Время открыть ему глаза. Он лежал на боку. Он не мог вспомнить, как он сюда попал, и всегда ли он был Слоном. Он помнил, что он - он, но его имя вернулось не сразу. Он не мог поднять голову и не испытывал ни дискомфорта, ни тревоги. Он потянулся почесать сухой участок кожи, и подвижность его носа удивила и обрадовала его, но он снова погрузился в сон, не успев задаться вопросом, почему он может быть удивлен. Впрочем, всегда удивительно проснуться и снова стать живым. Какой-то врач светил ему в глаза. - Он скоро придет в себя, - сказал доктор, - Готова выпить, маленький глоток воды? - Доктор толкнул тележку с ведром колодезной воды, слишком богатой более опасными водорослями, но свежей в этот час, и Лир с благодарностью выпил ее, отсосав через хобот, а затем брызнул в рот, который пересох, как кости, и нуждался в хорошем полоскании имбирным соком. - Вы можете говорить? - спросил доктор, маленький человечек, стоявший на табурете. Врач из Манчкинии. Лир подумал, что он мог бы это сделать, но не ответил. Ему нужно было вспомнить больше, прежде чем он заговорит. В следующий раз, когда дверь открылась, в нее вошла женщина. Она была вдвое выше врача, с копной льняно-розовых волос и строгим и любящим выражением лица. - Они сказали, что вы делаете успехи, Лир Тропп, - сказала она ему, - Я Ла Момби Безупречная, преосвященство Манчкинии. Я бы хотел, чтобы вы сейчас сели и взяли себя в руки. Он подумал об этом, а затем поднялся, раскачиваясь взад-вперед, как старый пес. Под низким столиком, на котором он сидел, заскрипели недавно установленные опоры, сделанные из стволов деревьев, и на шиферный пол под столом посыпались опилки. - Тебе уже пора выходить из своего ступора. Я настроил подобие смерти так, чтобы оно длилось только так долго. Ты меня слышишь? - Он не мог вспомнить, почему могла быть причина колебаться, но он ошибся в сторону осторожности. Он чувствовал в ее феромонах высокие намерения, двуличие и мастерство, подчеркнутые запахом и подчеркнутые пронзительным ароматом. - Мне нужна ваша помощь, и мне нужна она быстро. У меня есть власть над жизнью и смертью твоей жены и твоей дочери. Он чуял ложь, но знал, что она лежит достаточно близко к возможной правде, чтобы ее было важно рассмотреть. - С вами не сделали ничего такого, чего вы не могли бы пережить, и много хорошего ждет вас, если вы будете сотрудничать. Мы находимся на расстоянии вытянутой руки от завершения этой печальной войны. Чем быстрее вы решите помочь, тем меньше людей пострадает. Тем меньше животных погибнет. Поскольку я сделала тебя Черным Слоном, я могу оставить тебя таким, или я могу пристрелить тебя, как скарка, которого, как ты видел, убили мои люди. Это твой выбор. Каждое мгновение, когда вы откладываете свое возвращение к полному сознанию и должной осмотрительности, - это момент, когда солдаты рискуют своими жизнями, ожидая вас. И на мгновение приблизимся к принудительной репатриации вашей дочери, которая, в конце концов, на поколение или три назад является уроженкой, Манчкинии, как и вы сами. У вас есть какие-нибудь вопросы? У него было несколько вопросов, но он не стал задавать их ей. Она повернулась, чтобы уйти. Он чувствовал запах ее платья, шепчущий комментарии о соломе, скользящей по шиферу. Мыло, которое не было смыто, было четыре раза стирано назад. Он чувствовал ее гнев и ее коварство. Чего он не мог учуять — и, если бы он когда-либо действительно был человеком, он не помнил, что тогда тоже мог это учуять, — так это соблазна власти, ее привлекательности. Он казался лишенным определенной жажды силы и господства. Он не думал, что этот недостаток сильно его беспокоил. Если только его отсутствие не слишком часто подвергало его семью опасности. Там было это. У двери она сказала: - Я знаю о тебе. Не так сильно, как хотелось бы, не так сильно, как хотелось бы, но достаточно. Я знаю, что у вас есть сомнения, но у вас также есть способности. Я знаю, что вы восхищаетесь Слоном как существом и подумываете о том, чтобы спрятаться внутри. Я знаю о принцессе Настое и вашей кампании много лет назад по освобождению ее от заклинания. Как вы думаете, к кому она впервые обратилась за талисманом, который придал бы ей облик человеческого существа, все эти десятилетия назад? Момби Агата, к ее услугам. Я - выдающийся мастер форм в стране Оз. Выступи против меня, Лир, и ты увидишь, какую форму мести я приму против тебя. Он закрыл глаза. Он уже умер как человек, и на самом деле это не казалось заметным усилием. Если бы пришло время умереть Слоном, возможно, он столкнулся бы с принцессой Настой в Загробной жизни. Может быть, через все это время он снова встретится с Бастиндой Тропп, своей так называемой матерью. Он мог бы высказать ей часть своего мнения. Он мог бы хорошенько врезать ей своим хоботом за то, что она такая стерва. Он чуял, как проходит время, пока спал, и во время сна научился чуять его в минутах и часах так же хорошо, как в тепле и темноте. Тогда он был сильнее и более Лир, больше осознавал себя прежним Лиром в слоновой шкуре, хотя и изменившимся Лиром так, как он все еще не мог учуять. Есть причина, по которой мы живем во времени. Мы слишком маленькая фляжка, даже как Слон, чтобы терпеть слишком много знаний. Вместо этого истина должна капать через нас, как через пипетку, чтобы дать только мгновения предчувствия. Моменты размытые и достаточно миниатюрные, чтобы их можно было пережить. Дверь снова открылась. Теперь, когда он лучше слышал, он попытался, прежде чем повернуть голову, услышать, кто бы это мог быть. Маленький врач? Горничная, Джелия Джемб? Или сама Ла Момби? Если бы Ла Момби, мог бы он почуять ее блондинкой или Квадлингом с этими заплетенными в косу темными волосами, похожими на свечу? Или как кариатида с каштановой прической, с сиренью и бирюзой в головном уборе? Он не поверил тому, что почувствовал, поэтому перевернулся и повернул голову. Его глаза были наименее сильными из его чувств до сих пор, но он напрягся, чтобы сосредоточиться так хорошо, как только мог. Мужчина стоял в дверях, вокруг него горел яркий свет. Глаза Слона на мгновение защипало, и поэтому навернулись слезы, но это были слезы глазной боли и привыкания, а не эмоций. Не со стороны Лира, хотя, может быть, со стороны Трисма. - Это ты или это еще один из ее трюков? - спросил старый друг Слона. Лир мог бы спросить то же самое, если бы Момби использовала подобие Тризма, чтобы обмануть Лира в доверии, но его нюх был достаточно силен, чтобы сказать, что это был Тризм, без маскировки. Он помнил запах каждого листовидного корня, каждый вздох, каждую складку и щель, каждую секрецию и колебание. От этого зрелища и осознания у Лира перехватило дыхание, но когда оно вернулось, вместе с ним вернулся и его голос. - Это я, - сказал он, - более или менее. Скорее больше, я должен догадаться. Я имею в виду, я действительно стал жилистым с тех пор, как видел тебя в последний раз, вплоть до недавнего времени, когда я, кажется, прибавил несколько фунтов. Трисм закрыл дверь. Он пересек комнату, но встал вне досягаемости размахивающего хобота Лира, который разгребал десятилетнюю историю носа, удовлетворяя тоску, которую Лир так долго отказывал себе в праве чувствовать. - Почему ты здесь? - спросил Слон. Трисм выпрямился. Он стал толще. Бочкообразная клетка для сундука вместо маслобойки. Тем не менее, он сохранил свою военную форму, крепкий живот и узкую талию, и его осанка была такой, какой его научила домашняя стража Изумрудного города много лет назад. Но он работал на врага. В зависимости от того, кто был врагом. Трисм ответил достаточно быстро. - Я пришел, я сбежал из страны Оз после... после того, как ты знаешь, что - Я не совсем знаю, что. - После того, как мы подожгли драконьи конюшни в Изумрудном городе и сбежали ночью, - сказал он, - После того, как мы на мгновение стали любовниками. После того, как я последовал за тобой на ту ферму... - Яблочная пресс-ферма - Я помню ее название. Тебя там не было. После всего этого. Все, что могло произойти с Кэндл или против нее, все, о чем она никогда не рассказывала Лиру, никогда не говорила. Однако после всего этого времени здесь стоял Тризм. Если Кэндл сохранила свои чувства к Трисму как свою собственную тайну, Лир обнаружил, что открыл новые резервы терпения, чтобы позволить этим чувствам оставаться неизвестными. Возможно, еще один навык Слонов, который мы так называем людьми, был бы мудрее, если бы мы могли научиться. - Ты ушел бы при любых обстоятельствах, - сказал Лир. Он не вставал со стола с тех пор, как его туда положили, и копошился в своих экскрементах, до которых помощники не смогли дотянуться, чтобы соскрести. В навозе было так много интересного, чтобы понюхать, но в любом случае Трисм, казалось, не обиделся. Лир попытался прижать свои огромные передние копыта к полу, чтобы закрыть брешь, которую все еще сохранял Трисм. - Ты ушел, - сказал Лир, - и ты пошел туда. - Они всегда искали тебя. Как только они выяснили, кто ты такой. Вы стояли за полетом Птиц, и Император легко разобрался с этим. И, конечно же, Вешникост знал то, что знал Император. Они довольно скоро свели нас вместе, тебя и меня, и они последовали за мной, надеясь, что я приведу их к тебе. Они думали, что я не смогу устоять перед твоими чарами настолько, чтобы спасти твою шкуру. - Я никогда не был очень гибким, но, похоже, обходил их стороной много лет подряд. - Да, и обошел меня стороной. - Я не знал, куда ты делся, Трисм. - И у тебя была жена. Ты рассказывал мне о Кендл, но никогда не рассказывал о жене. У тебя были жена и ребенок в пути, - Лир предположил, что Тризм был прав, - Если для тебя это имеет какое-то значение, то сначала я не знал, что она моя жена. Хотя это немного сложная история для объяснения - Я помню. Она сказала мне однажды. Ты думаешь, я когда-нибудь забывал хоть что-нибудь о тебе? Одно благословенное слово? Нет, Лир так больше не думал. Он чувствовал, что это правда. - Но зачем ты пришел сюда? Если я мог уйти в подполье в стране Оз на десять или пятнадцать лет, почему ты этого не сделал? - Ты можешь понять, что они сделали со мной, когда искали тебя? - Трисм не знал, в какой из Слоновьих глаз Лира смотреть; вы не могли смотреть в оба сразу. Затем Трисм повернулся, задрал тунику, спустил леггинсы до колен и склонился над буфетом с лекарствами и чистящими щетками. Трисм немного повернулся на правый бок,. Кожа на передней стороне, от второго ребра до левой икры, была остекленевшей розовой, безволосой, как вареная ветчина. - Это сделал Вешникост, - сказал Трисм, оттолкнул внимательный нос Лира и оделся, - При императоре страны Оз, твоем дяде Шеле Троппе, Вешникост сделал это со мной. Вешникост. Неужели ты думаешь, что я остался бы в стране Оз, где меня могли бы снова поймать? Медленно снимается горячими ножами? До тех пор, пока я не решил найти тебя и привести их к тебе, предать тебя, чтобы защитить себя от того, чтобы меня побрили, как морковку? Мне повезло, что это все, что они сняли. - Ты сделал это для меня, - сказал Лир. - Не ищи удовлетворения. Никто из нас не знает, почему мы сделали то, что сделали тогда. Я знаю, почему я делаю то, что делаю сейчас. И я здесь, чтобы попросить вас прислушаться к просьбе Момби и помочь нам. Лир прислушался. Теперь его уши были достаточно большими, чтобы слышать что угодно. - Ваш дядя, взяв пример со старых трюков одного из своих предшественников, Волшебника страны Оз, начал атаку на армии Животных, которые были полностью вытеснены из Мадлен в Венд Фалоуз. Еще один плацдарм в Стране Манчкинов, видите ли. Шел заказал изготовление небольших воздушных шаров, наполненных легким газом. Он посылает их через холмы, чтобы они взорвались при ударе, когда они спускаются. Паника огромна, и Животные близки к тому, чтобы разбежаться или, что еще хуже, сдаться. Если мы потеряем Венд Фалоу, мессиары ИГ будут на территории Колвена в течение нескольких дней, и все будет кончено. - Честно говоря, я удивлен, что Животные не разбежались при первой же возможности. - Многие из них помнят, как их родителям пришлось бежать из Оза поколение назад, по законам волшебника о неблагоприятном отношении к животным. Они затаили старую обиду, и когда Животные сражаются, они сражаются яростнее, чем люди. Но немногие существа, будь то человек или животное, будут сражаться насмерть, защищая честь погибшего поколения. Поэтому за животных отвечают самые строгие из человеческих командиров Момби, а призывники-животные получают более безжалостное наказание за самоволку, чем я. - Животные - это армия заключенных, фактически. - Наемники поневоле. Но без оплаты. Вы это сказали. И когда эти заключенные окончательно запаникуют и вырвутся на свободу, в этот бедлам невозможно будет поверить. Мы в последних днях этой войны, так или иначе. - Так зачем ты пришел сюда? - Это была не моя идея. Момби привела тебя, чтобы ты прочитал нам книгу. - Я все еще не понимаю. Как же ты в этом участвуешь? - Ты помнишь мое первоначальное обучение в Изумрудном городе? Твоя мать давным-давно подарила Волшебнику страны Оз страницу из "Гриммуатики", "О правильном обучении и обращении с драконами". Я был главным драконьим мастером. Я тренировал тех драконов, которые напали на тебя много лет назад, тех, которых мы потом убили перед бегством. - Я помню. Тризм - симпатичный дракон-зачарователь. - Когда я покинул Оз, я унес с собой секреты ремесла. Достаточно трудно охранять драконье яйцо, высиживать его и поддерживать жизнь - драконы не любят Оз. Оз слишком влажен и полон жизни для них. Драконы - существа пустыни. Но несколько лет назад Вешникост заполучил в свои руки кладку яиц и сумел вырастить их до зрелости. Эти существа должны были быть использованы при нападении на замок Хогаарда. - Я слышал об этом, - сказал Лир, хотя и не понимал, что его дочь была частично ответственна за замедление нападения, - Ты помнишь Бррр, так называемого Трусливого Льва? Он рассказал мне все, что знал о той кампании. Он был поблизости, когда это случилось. - Я никогда не встречал этого Льва. - Драконы были уничтожены, как я понимаю. - Не все. Один из них сбежал, и его нашли лечащим свои раны на берегу Илсватера на юге Манчкинии. Ее поймали люди Момби, привезли на север и поставили в стойло недалеко отсюда. Через некоторое время она принесла кладку яиц. Они появились на свет. - Без самца, который мог бы их оплодотворить? Способный дракон. - Мы многого не знаем о драконах. У Тризма все еще был тон "я старше, чем ты", заметил Лир. - Значит, ты вырастил детенышей драконов, предатель-драконовод. - Действительно, - сказал он, - И ни минуты не медля. Они готовы отправиться в путь. Но Момби знает, что это ее последний шанс. Она не может рисковать их провалом. Драконы должны выполнить работу правильно. - Она не из тех, кто пускает все на самотек? Просто мне повезло. - Она умело держит Манчкинию в фокусе и в напряжении. Тот показательный суд над Элли произошел как нельзя вовремя, так как интерес к ней ослабевал, и вербовка не проводилась, из-за бесконечного застоя. Появление Элли и внимание к ее суду помогло Момби собрать первый батальон Животных за одну неделю. - Призыв Животных был разрекламирован как защита, но на самом деле ей нужно было открыть новый фронт в войне. Ясно. - Да. Князь Урфин Джюс заманил Вешникоста в Хаугаард, но забыл учесть стоимость его осады там. Он не может выбить его из замка Хаугаарда; говорят, что он так хорошо укреплен, что он привез туда целую баржу танцующих девушек и игру в кости, которая идет всю ночь. Он держит там чертов курорт на Тихом озере. Он держит Джюса в напряжении. И он не может торопиться с тем, что осталось от его сил, следовать за нами. Что-то должно произойти, и скоро. - Значит, ты используешь драконов, чтобы напасть на Крепость Хаугаарда. - Если ты сможешь помочь, мы используем драконов, чтобы напасть на Изумрудный город. Он сказал это. Лир повернул голову и посмотрел на Трисма другим глазом, чтобы посмотреть, не упустил ли что-нибудь его первый глаз. - В Изумрудном городе есть гражданские лица. - В обеих армиях тоже есть гражданские лица. По крайней мере, они были гражданскими лицами до того, как их призвали в армию. Послушайте, если мы сможем нанести достаточно сильный удар по Изумрудному городу, мы могли бы вытащить Вешникоста и его плавучих отдыхающих из Крепости Хаугаарда; они были бы призваны защищать Императора. Манчкиния могла бы вернуть Тихое озеро и предложить перемирие. Сколько жизней мирных жителей было бы спасено тогда? - Полагаю, много "если”. - С твоим великим шнобелем, ты можешь почуять возможность в этом плане? Было стыдно говорить, что он мог бы. Поэтому он этого не сказал. Он просто посмотрел на Трисм. Они оба стали достаточно взрослыми, чтобы научиться игнорировать потребности отдельных людей ради предполагаемого блага жизни народов. Трисм все еще знал его; он видел, о чем думал Лир; он бросился туда, где были бы руки Лира, если бы у Лира были руки; Лир завернул разбитого незнакомца в свой хоббот и крепко обнял своего лучшего друга.
zanq: 11 Возможно, им следовало последовать совету Темпера Бейли, потому что тропа, по которой они решили идти, дрогнула и затерялась в небольшом, но запутанном лесу. Листья начинали меняться, лаванда перламутрового фрукта, красный цвет красного клена и золото золотого клена. Тусклый привкус лисьего мускуса под ревнивой мордой шакала луны, который хотел быть там, внизу, вместе с ними — все это было великолепное приключение. Но они были потеряны и никому не приносили особой пользы. - Мы найдем выход завтра, - сказала Элли, - Я думаю, что об этом есть какая-то песня. Так и должно быть. На следующее утро они проснулись еще более потерянными. Полоса тумана поднималась с теплой земли в холодный воздух, довольно густая, чем они могли ожидать в это время года. Выдавала не только видимость, но и звук. Сдерживаемый. Липкая теснота, казалось, просачивалась сквозь нижние ветви, как будто воздух был перегружен. Любые листья намного выше уровня головы растворялись в бледно-красном сиянии. - Ты держись поближе ко мне, Тэй, - сказала Рейна. - Может быть, мы споем, чтобы сохранить самообладание? - спросила Элли. Никто не потрудился ответить. Затем Бррр сделал паузу и сказал: - Я знаю, что это такое. Или я думаю, что знаю. В последнее время он так редко разговаривал, что все были удивлены. Они ждали, когда он продолжит. - Я видел это однажды раньше, этот трюк с атмосферой. Когда я был всего лишь детенышем. Я думаю, что это озмисты. Но что они делают так далеко на юге? Не могли же мы так сильно отклониться от курса, что пропустили Шиз и вошли в Великий Гиликин лес? Вот где они живут, как я понял. - Ни за что, - сказал мистер Босс, который из них всех путешествовал дальше всех в стране Оз и дольше всех, - Нам пришлось бы пересечь железнодорожную линию до Перта Хилс, но мы этого не сделали. Так что мы все еще находимся к востоку от леса и к востоку от Шиза. Хотя, движемся ли мы все еще на юг или свернули в какую-то другую сторону, я не могу сказать в этом болоте мокрых салфеток. Во всяком случае, я никогда не слышал ни о каких озмистах. Кто они такие? Сущность роялистов буквально ушла под землю, и их аппетит к короне просачивается наружу? Бррр говорил с большей настойчивостью, чем показывал в течение многих недель. От этой новой опасности - новая способность к управлению. - Послушай. Если что—то случится с нами - всеми — слушайте внимательно. Вы не должны задавать им никаких вопросов, если вам нечего сказать им взамен. - Но озмисты, - потребовал Рейна, - Мы ничего о них не знаем. - Я думаю, что это частицы призраков, - поспешил Лев, - призраки, которые не могут превратиться ни во что похожее на тех людей, которыми они когда-то были. Фрагменты гнилых листьев в луже никогда больше не соединяются в живые листья. Послушай, однажды я видел, как друг сбился с пути в жизни, забыв сообщить им новости. Видите ли, озмисты существуют — это не жизнь, но она существует, я думаю, — для их будущего. Их будущее, которое является нашим настоящим. Они жаждут узнать то, чего не могли знать в жизни, — и они могли бы ответить на вопрос, если бы мы решили его задать. Но наш вопрос не может быть о настоящем, потому что они мертвы и сейчас не знают. Сейчас - это то, чего они жаждут. Наш вопрос должен касаться чего—то из прошлого, о чем они могли знать - это важно, обратите внимание! Или ты заплатишь слишком высокую цену. Они услышали дрожь в его голосе; это был их старый Лев, сильный и беспокоящийся за них, собиравший их вместе. Они собрались в круг, и даже когда он говорил, облако искр, казалось, мерцало своей собственной вспышкой, оргия молниеносных насекомых, упакованных в пространство размером с конюшню. - Подожди, - сказал Бррр. Его голос звучал для них издалека, хотя он был совсем рядом; они были совсем рядом. Они скорее висели, чем стояли в пустоте, не похожей на мир. Какое-то время они не могли видеть свои ступни, лапы или руки, только их профили, похожие на дольмены, ставшие плоскими и задумчивыми из-за мягкой погоды. Затем озмисты поприветствовали свою аудиторию, точно так же, как Лев помнил это, в один голос, хотя и неразборчиво. Так у одной головы может быть тысяча перекрывающихся теневых профилей, если вокруг нее поставить тысячу свечей. Бартер, - пробормотали озмисты. Компаньоны ждали, пока Бррр ответит за них. Хватит ли у него смелости? Это заняло мгновение. Или неделю. - Я знаю о бартере, - ответил Бррр, - Что ты хочешь знать? Вернулась ли Озма на трон страны Оз? - Нет, - сказал Лев. - Насколько нам известно, нет, - сказала Малышка Даффи, - Я имею в виду, что у нас не было новостей об Изумрудном городе, — она услышала, как Лев притворно кашлянул, и вовремя исправила свое заявление, — конечно, не об Изумрудном городе; но мы знаем, что Манчкиния борется за то, чтобы оставаться независимым, удерживая оборону в Крепости Хаугаарда, удерживая оборону в Мадлен, сохраняя верность гликкунам на севере и сметая ядовитый песок с их порогов у задней двери пустыни. Озмистам, казалось, потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить этот значительный поток новостей. Где Озма? они ответили. - Теперь наша очередь задать вопрос, - сказал Бррр. Рейна потянула его за гриву, чтобы успокоить, но он не хотел умолкать. - Где Нор? - спросил он. - Нет, Бррр, не надо, - прошептал мистер Босс, - Не делай этого, - Но вопрос был задан. Лев ждал, пока огни вращались по спирали, мало чем отличаясь от вальса корпускул, которые иногда струятся по поверхности глаза. - Где Нор? - снова спросил Бррр, все еще более твердо, - Я знаю, как это работает. Я уже бывал здесь раньше. Мы ответили на ваш вопрос. Теперь вы отвечаете на наши вопросы. Вы не можешь ничего от нас скрывать. - Здесь нет ничего подобного, - последовал ответ. - Она не умерла? Но, конечно, она мертва, - пробормотала Малышка Даффи. Мы состоим только из аппетитов, которые не умерли бы, взбили озмисты. От нее не осталось ничего, что хотело бы знать больше. Вот как обстоит дело с некоторыми смертями. Мы знаем о том, где находится ее дух, немногим больше, чем о жизни живых. Мы застряли посередине из-за нашей жажды ответов. Мы - часть прошлого страны Оз, которая не может отказаться от надежды на настоящее. Вот и все. - Раз ты спрашиваешь об Озме, - сказала Рейна, - значит, ее там нет с тобой. Но, возможно, Озма, как и Нор, канула в небытие. Она была всего лишь младенцем, когда ее убили. У нее не могло быть аппетита к настоящему; она была слишком молода, чтобы понимать разницу между прошлым, настоящим и грядущим временем. Она никогда не проходила через нас, сказали Озмисты. Здесь считается, что она не умерла. - Ей было бы тысяча восемьдесят, - удивленно сказала Малышка Даффи. - Никто не настолько стар, кроме няня, - сказала Рейна. - Малышка Озма могла бы поехать на омнибусе в хель. Вы, озмисты, не единственный фильтр на Другую Сторону, - твердо сказала Элли тем хулиганским публичным голосом, который у нее иногда был. Если можно было сказать, что в шипении призрачных фрагментов наступила пауза, то это была пауза. - Что же тогда случилось с моими родителями? - спросила Элли, - Если вы такие всесторонние? Они погибли во время землетрясения. Где они? Что они хотели знать обо мне? Я не верю, что тебе есть что сказать по этому поводу. Озмистам нечего было сказать по этому поводу. И, заметил Бррр, они тоже не приставали к Элли за новостями. Возможно, они не хотели знать о Другой Стороне, откуда была родом Элли. Даже у призраков есть свои пределы терпимости. - Расскажи нам об Бастинде, - сказала Рейна. Бартер, сказали озмисты с чувством облегчения в голосах. - Глава больницы Святого Проуда, проктор Гэдфри, пошел в солдаты. Для нас это не имеет никакого значения. - Это для него, и это его история, - сказала Рейна, - Если только он не умер и сейчас не с тобой, это так же важно, как и все остальное. История этой войны зависит от того, что каждый из ныне живущих людей решает делать или не делать. А теперь расскажи мне об Бастинде. И все же они сопротивлялись. Звеняще, тихо-шумно, темно-легко. Рейна сказала: - Хорошо, мой двоюродный дедушка Шел - тронный министр страны Оз. Он брат Бастинды. Это текущие события, с точностью до минуты. Но мы не можем выяснить, что случилось с Бастиндой Тропп, моей бабушкой, после того, как Элли плеснула в нее ведром грязной воды. Мне сказали, что она умерла и исчезла почти двадцать лет назад. Почему нет никаких доказательств этого? Когда озмисты заговорили, они были осторожны, даже немного извиняющимися. Во всей истории, в большинстве человеческих жизней, по их словам, нет никаких доказательств прохождения, ни входа, ни выхода. Не обижайтесь, если кто-то, кого вы любите, не оставил никаких следов. Это не значит, что они отсутствовали в свое время. - Значит, ты тоже будешь скромничать? - спросила Рейна, - Фигуры. Бесполезные фантомы. Вы думаете, что кто-то со способностями Бастинды Тропп позволил бы нам сплетничать о ней, даже если бы она была здесь, среди нас? В жизни она не обращала внимания на правила игры. После смерти она не стала бы внезапно становиться корпоративной. - Значит, она не умерла? Или это она? - спросила Рейна. Но на это они не ответили. Вы заблудились у рощи четырех буков, несколько миль назад, сказали они, смягчаясь. - Я не помню четырех буков, - сказал Лев. Мы двигались, пока собирались вместе. Призраки не могут усидеть на месте. Ты больше не найдешь буков. Но держи ручей слева от себя, и скоро ты будешь на правильном пути. - И что это за трасса? - спросила Элли. В будущее, задумчиво сказали они. А ты? С раковиной? - Да, - сказала Рейна. - Подуй в нее один раз, - сказали они. Она так и сделала. В этой маскирующей бледности почти не было звука, но озмисты засияли, как огни в воде, более влажно. Голубизна, как от тепловой молнии. Если мы вам понадобимся, трубите в рог для нас, сказали они. Мы придем, если сможем. - Зачем вам это делать? Я ничего тебе не дам. Все дело в бартере, не так ли? Ты сообщаешь новости, даже когда не открываешь рта. То, что вы нам дали, предназначено для того, чтобы мы знали. Этого достаточно. Должного баланса нет. - Эй, а как насчет Тотошки? - Элли решила спросить, - Он что, теперь призрачный пес, резвящийся с тобой? Но озмисты поднимались и не отвечали. Мир, который они оставили позади — обыденный мир сегодняшнего дня — казался немного более тесным, как в затмении между сценами театральной пьесы, рабочие сцены спешат и набивают плов. Каждый светящийся гниющий лист на его дрожащем стебле выделялся, чтобы его можно было сосчитать. Рейна смотрела и видела их всех. Она не стала их считать. - На самом деле, мы получили от этого очень мало, кроме озноба, - сказала Малышка Даффи, потирая предплечья, - Кто-нибудь хочет пирожное, чтобы снова потекли соки?
zanq: 12 Черный Слон восстановил врожденную силу, присущую слоновьей мускулатуре. Он стоял на всех четырех ногах под солнечным светом снаружи, его мыли ведрами воды и скребли до экстаза щетками с длинными ручками. Солнце пахло всем во всем космосе. Его глаза были закрыты, и вода была раем, была лучше, чем воздух в его легких и жуки в кишечнике. Но его уши услышали шум, когда мальчика вывели во двор. Новичка связали, связали и уложили на спину двух Волков, запряженных в ярмо, бегущих в тандеме. Лир не думал, что ему суждено увидеть прибытие этого негодяя, но Волкам хотелось пить после тяжелого бега, и они направились прямо к ведрам, из которых работали смотрители за слонами. А волки мало заботятся об иерархии, даже когда иерархия - это Ла Момби. Они позволили пехотинцам, садовникам и Джелии Джемб стащить парня со своих спин, пока они пускали слюни по воде, предназначенной для вместительного зада Лира. Слон трубил им в лицо, но они не обращали на него внимания. Не первые, кто это сделал. Ла Момби вышла на балкон над ним. Лир почувствовала, что ее лицо было более сморщенным, как лицо горничной с розовой водой над прилавком с шоколадными конфетами. Моложе, полнее. Он чувствовал запах румянца на ее щеках, усиленный сахарной пудрой, смешанной с пылью высушенного на солнце и измельченного красного винограда, сезон которого начался четыре с половиной недели назад на более солнечной стороне какого-то склона, питаемого богатыми железом водоносными горизонтами. О, иметь нос. - Ты осмелился вернуться? - крикнула Момби, - Или ты настолько глуп, что попался в ловушку? Отвечай мне, не заставляй меня стоять здесь и ждать. Мальчик — наполовину мальчик, наполовину мужчина, как и все мы, подумал Лир, на мгновение забыв, что на самом деле он Слон, — встал на колени и встал с завидной эластичностью. Ах, хорошо быть молодым. Хотя, возможно, с парнем обращались относительно лучше, чем с Лиром. Мальчик отряхнулся и сказал Волкам: - Вы сделали свою работу, и вам удалось избежать того, чтобы съесть меня. Парни, примите мои поздравления. - Отвечай мне, - рявкнула Момби. - Я отправился на небольшую прогулку, - сказал прибывший, - Мне жаль, что я не сказал тебе, и я надеюсь, что не причинил неприятностей. Я уже возвращался, чтобы принять свой приговор, когда ваши Волки узнали меня и настояли на том, чтобы проводить домой. Найди тюрьму достаточно глубокую для меня, это слишком тяжелая работа, чтобы выжить, и я буду терпеть ее так долго, как смогу. Я понял, что мне там нет места без тебя, и я принимаю свое наказание как цену того, что я узнал. Вонючий букет лжи, и Лир чуть не расхохотался над ними; но он заметил, как у Момби перехватило дыхание, и подумал: - «Она так сильно любит его, что не хочет верить, что он может лгать. Как бы она ни была умна, она не видит лжи от этого ребенка». - Ты довел меня до бешенства, - сказала Момби, - Я думала, тебя похитили, чтобы кто-то мог поторговаться со мной за твое освобождение - Кто мог похитить твоего мальчика-сапожника? - Его голос был невинным, но презрительным, - Ты бы похитила кого-нибудь только для того, чтобы получить преимущество? -Ты заплатишь за свои ошибки, - сказала она, но ее голос был полон радости; никакое измененное выражение лица не могло скрыть этого, - Сэр Федрик, сэр Сирилак, вы хорошо выполнили свой долг. Год освобождения от тягот войны для тебя и всех твоих родственников. - Мы славная пара, - сказал Федрик, и Сирилак кивнул, - Мы связаны родством с каждым Волком в вашей армии. - Тогда год освобождения для вас, ваших жен и детенышей, и пусть этого будет достаточно. - Спасибо, ваше высокопреосвященство, - сказал Федрик, и Сирилак добавил: Мы не склонны к моногамии, и мы женились на каждой женщине, которую знаем, и произвели на свет каждого детеныша моложе нас - Это волк в нас, - сказал сэр Федрик скромно и без стыда. - Тогда год освобождения только для вас двоих, и если вы выдвинете какие-либо другие условия, год тюремного заключения за затягивание этого разговора. Волки кивнули и удалились, как собаки, которых отругали. - Тип, иди сюда, - сказала Момби, - Заходи в дом и дай мне убедиться, что с тобой все в порядке. - Привет, Тип, - прошептала Джелия Джемб, махая одной рукой и кусая ноготь на другой. Нос Лира последовал за мальчиком, когда он направился к каменным ступеням, на которых слуги раскладывали плевательницу и лаванду, чтобы высушить на клеенке. Лир учуял, что на губах у Типа была частичка Рейны. Ради безопасности мальчика, в котором он не чувствовал ни честности, ни угрозы, и ради безопасности своей дочери Лир придержал язык, но его нос был нацелен на более важную информацию. Встречался ли он с этим парнем когда-нибудь раньше? У носа Лира память была лучше, чем у его мозга. Когда Тип поддавался объятиям Момби, из-за оранжереи появился Трисм. Он заметил — ибо не был дураком — пристальное внимание, которое Слон Лир уделял этому воссоединению. Однако прежде чем Трисм успел что-либо сказать, прежде чем двор очистился, Сова слетела с угла здания и неуклюже приземлилась на высыхающую лаванду, наполнив воздух ароматом туалетов для старушек. - Ужасно неподходящее время, - сказала Момби Сове, - Я не приму никакого отчета здесь, на открытом месте. - Как пожелаешь, моя госпожа, - сказала Сова. Более подобострастного существа Лир никогда не встречал, ни в виде слона, ни в виде человека. Но он услышал, что сказала Сова, прежде чем был задвинут последний затвор. Нос Лира, возможно, и был более великолепным, но его уши также были такими же большими, как веера пальметто. - Я нашел ее на дороге к востоку от Шиза, но потерял ее во внезапном и загадочном тумане. Когда он поднялся, я изучил дорогу, на которую я их направил, где ваши агенты-пауки ждали, чтобы их задержать. Но каким-то образом путешественники проскользнули сквозь не по сезону разыгравшуюся непогоду, и я потерял... - Действительно, ты это сделал, - сказала Момби, и раздался звук чего-то не совсем хлыста, не совсем мышеловки, но чего-то железного и смертоносного. После этого Лир больше ничего не слышал от Совы. Когда двор очистился, служанки убрали свои щетки, и Лир смирился с тем, что сегодня никто больше не будет чесать его зад так, как это доставляло ему радость, он повернулся, чтобы посмотреть на Трисма, который остался. - Тип?” - спросил Лир. - Ее доверенный слуга, - сказал Трисм. - Должно быть, это ее сын. - Никто не знает. Он был потерян, и он вернулся. Это означает, что она немедленно приступит к действиям. Драконы готовы. Единственное, что мешало нам нанести удар ранее, заключалось в том, не могла ли она непреднамеренно подвергнуть его опасности, не зная о его местонахождении. Если мальчик вернулся и находится в безопасности, то все оставшиеся запреты на нападение сняты. Сегодня вечером тебе сделают предложение. Запомни мои слова. - Выдвинуто предложение. Хммм. - Они попросят тебя подтвердить, что заклинания, которые я пытаюсь произнести на тайном языке этой единственной страницы Гриммуатики, верны. Они попросят тебя изучить книгу и обновить заклинания, усовершенствовать и усилить их с помощью любого другого заклинания, которое ты сможешь найти. Вот почему тебя привезли сюда. Только твоя мать проявила какое-то настоящее мастерство в обращении с этой книгой; все остальные неумело справлялись с ней и терпели неудачу. Даже Момби сомневается, стоит ли ее читать. Она пообещает тебе кое-что реальное, и она сдержит свое обещание, если ты поможешь ей свергнуть твоего дядю. - Этот мальчик знал мою дочь, - сказал Лир. - Ты должен отбросить подобные мысли в сторону. Возможно, ты сможешь продержаться достаточно долго, чтобы снова помочь своей дочери - Я вообще ничем ей не помог. Никогда. - Приготовься к тому, что они попросят. Они спросят только один раз. - Будешь ли ты любить меня, что бы я ни сказал? - Нет. Я этого не обещаю. Возможно, я сделал свой собственный выбор по своим собственным причинам, но я не буду любить тебя, пока ты не сделаешь свой собственный выбор по своим собственным причинам. Такова сделка любви. Человек и Слон говорили о любви, и ни один из них не испытывал стыда. - Через какой мир я прошел, - сказал себе Лир. О, что за мир, что за мир. Трисм знал, о чем он говорил. При свете шакальей луны Момби вошла в сад за территорией Колвена, где Лир был отпущен пастись. Она представляла себя серьезной женщиной с нахмуренным лбом и седеющими волосами, ходила с тростью, но не зашла так далеко, чтобы уступить морщинистой шее. Трисм шел в четырех футах позади нее, опустив голову, прикрыв глаза, сцепив руки, стараясь держаться как можно дальше в присутствии Слона, который все еще любил его. - Мы начнем нашу атаку на рассвете, - сказала Ла Момби, - Ты поможешь? - Я могу сказать своим зрением, своим обонянием и своим слухом, что моей семьи здесь нет. Кроме того, я не знаю, где они, - ответил Лир, - Естественно, я не могу помочь вам нацелиться на то, где они могут быть, а они могут быть где угодно. - Что, если я скажу тебе, что мы знаем, где они? Они оба? - спросила Ла Момби, - Твоя жена и твоя дочь? И их пощадят? Что, если я дам тебе доказательства? Тогда ты бы нам помог? - Не имеет значения, что ваше доказательство может быть ложным, - Он твердо стоял на своих больших слоновьих ногах, - Вы также нацелились на места, где укрывается любой ребенок, который не является моим, и я не нахожу никакой разницы между ними и ребенком, который является моим. - Своим хоботком ты не можешь учуять разницу между своими соплеменниками и кем-то чужим? - сказала она, смеясь. - Своим хоботком, - сказал он, - я чувствую, что разницы нет. Я не стану тебе помогать. Ему не нужно было утруждать себя тем, чтобы сказать, что, по его мнению, умение читать Гриммуатику, точно так же, как склонность рождаться с зеленой кожей, может пропустить поколение, как испорченные большие пальцы у северных квадлингов или ожирение у некоторых плодовых мух. Это не имело значения. Он отвернулся от Трисма, который заламывал руки; он отвернулся от Момби, которая была пьяна от восторга. - Готовьте флот, - сказала она своему повелителю драконов. Обращаясь к Лиру, она сказала: Ты обрек себя на гибель своим отказом помочь в этой кампании. Считай свои последние мгновения. - Тризм, нет, - сказал Лир. - Пощади свою душу, - сказал Трисм Лиру. - Пощади свою, - ответил Слон без злобы, только с болью в сердце.
zanq: 13 По совету Озмистов Рейне и ее спутникам удалось полностью избежать Шиза. Сами того не желая, они также обошли стороной когорту гигантских теневых головорезов-пауков, которых Момби отправила через границу, чтобы задержать их. Путешественники приближались к столице, всего лишь еще одной кучкой частных граждан, охваченных истерией военного времени. Рейна не знала, чего ожидать от ИГ. Издалека он выглядел в семь, девять, девятнадцать раз огромнее университетского города Шиз. Элли предложила им пробраться в Изумрудный город через большие квадратные арки, известные как Вестгейт. Поэтому компаньоны остановились, чтобы подвести итоги на усыпанных гравием склонах за пределами городских стен, где путешественники, прибывающие с Востока, должны были развернуть свои винкуские ковры, разложить свои сумки для осмотра и предъявить рекомендательные документы, если у них были серьезные государственные дела. Рейна была обескуражена. Как и ее друзья. - В этом каньоне башен будет невозможно найти похищенного человека, - сказал мистер Босс, - Высокие здания, а я прошу прощения, гном. Он выглядел неуверенным. Он никогда не осмеливался рисковать, пронося Часы Дракона Времени через какие-либо ворота столицы, так что ИГ был одним из районов страны Оз, о котором он ничего не знал. - Я зашла так далеко, но я не знаю, как мне будут рады дальше, будучи Жевуньей - сказала Маленькая Даффи, - К сожалению, у меня нет государственных секретов, которые я могла бы открыть императору страны Оз. Только любопытные кексы и тому подобное. Рейна повернулась к Бррр. - Хорошо, я с тобой, - сказал он, - Я не собираюсь уходить. - Но разве тебя все еще не разыскивают в этом городе? - спросила его Рейна. - Да, у меня был тюремный срок, преобразованный в гражданское задание, чтобы найти местонахождение Гриммуатики и сообщить об этом, из которого я сбежал пять или шесть лет назад. И да, какой-нибудь судья или кто-нибудь другой может вспомнить. Но я бы рискнул предположить, что в наши дни у всех на уме другие дела. - Ты, должно быть, сошел с ума, - сказала Рейна, - Тогда ты был одним из центральных элементов их кампании по поиску Гриммуатики. Вы не смогли его принести. Ты не можешь рисковать, показываясь здесь. Тебе никогда не выбраться отсюда живым. - Никто не выходит, - сказал гном, - Ты бы уже понял это, милый. - Я пойду одна, - сказала Рейна. - Ты не можешь идти одна, - сказал Бррр, - Мы не можем тебе позволить. - Я пойду с ней, - сказала Элли, - Это безопаснее для меня. В любом случае, я помню это место. Я могу вспомнить Изумрудный город. Теперь я старше, я бывала в Канзас-Сити и Сан-Франциско. Мы сможем найти наш путь вместе. - Рейна повернулась к ней. - Не в этой жизни. Мне нужно быть осмотрительной. Ты не можешь быть осмотрительной, даже с твоим ртом, завязанным муслиновыми бинтами. - Знаете, раньше вы, люди из страны Оз, нравились мне гораздо больше, чем сейчас, - ответила Элли, - Было время, когда я могла просто открыть рот, и люди замолкали и слушали. Теперь это просто болтовня, болтовня, болтовня, заткнись и сядь. Что ж, очень жаль, Рейна. Я иду с тобой - Но ты же Элли, - сказала Рейна, - Ты выставляешь себя на посмешище просто тем, как пристально смотришь на вещи. - Это называется астигматизм, и его можно исправить с помощью линз, но их раздавило во время оползня в Гликкусе. Насколько я слышал, это свободная страна, Рейна. Так что я отправляюсь в путь. Я обещаю не петь и куплю шаль у одного из этих торговцев. Мы прекрасно справимся. Я могу быть твоей старшей сестрой. Можешь звать меня Эл. Гном и Жевунья переглянулись. - Сумасшедшая. В этом есть определенная законность, - сказал мистер Босс. Рейна сдалась. Элли нашла куст, за которым можно было спрятаться, и вылезла из юбки. Она вывернула его наизнанку. Несколько видов ткани, использованных для заплатки и выравнивания, были непревзойденными и изношенными. Соответственно потрепанные. - В Канзасе мы справляемся, - сказала Элли. Перевернутая одежда помогла скрыть тот вид грязного гламура, который может вынести турист. Закутанная в грубую серую шерстяную шаль, Элли почти могла сойти за крестьянскую доярку из "Разочарований" — ту, которая каким-то образом избежала рахита и недоедания благодаря неистовой внутренней силе. Между тем Рейна всегда умудрялась держаться незаметно, не привлекая внимания, хотя за ней охотились всю ее жизнь. Она сказала Элли: - Тебе лучше нести шелл. Я не хочу, чтобы Тай растворился в толпе, - и она притянула Тая в свои объятия. - Боже, только не это, - согласилась Элли, - Если Тэй хоть в чем-то похож на Тотошку, ты бросишь погоню за ним, чтобы избежать неприятностей. Честно говоря, я бы всегда предпочла французского пуделя. Хотя я бы никогда не сказала Тото это ему в лицо. Это погубило бы его. Рейна попрощалась со Львом, гномом и Жевуньей. - Мы составим план по ходу дела, - сказала она, - Может быть, Элли будет полезна после всего - Может быть, на этот раз, - пропела Элли, но затем повторила это без музыкального выражения. - Рейна, ты уверена в этом? - спросил Лев. Казалось, он стряхнул с себя часть своей рассеянности, последовавшей за смертью Нор. Конгресс с озмистами, возможно, успокоил его разум—что бы еще ни говорили, Нор больше не страдала. Везде. Теперь Бррр мог пристально и с некоторым беспокойством смотреть на девушек, стоящих перед ним. Рейна пожала плечами. - Элли могла бы добиться аудиенции у императора. Однажды она видела самого Волшебника страны Оз, хотя он и был отшельником. Немногие могут сказать, что они когда-либо делали это - Действительно, - сказал Лев. - Она могла бы узнать, удерживают ли они моего отца. Возможно, ей удастся заключить сделку по его освобождению. Я буду держать голову опущенной. Я обещаю. Мы просто осмотримся. Мы посмотрим, чему сможем научиться, и вернемся. Найдем ли мы тебя здесь? Лев сказал: - Дождь, когда вот-вот разразятся грозовые тучи, трудно сказать, в какую сторону кто-нибудь побежит. Подумайте об этом. Различные головорезы охотились за твоими родителями на ферме Яблочный Пресс. Тебе самой пришлось бежать от Мокбеггар Холла. Потом кто-то узнал о том, как это произошло. Теперь твоего отца увозят из Киамо Ко. Единственное место, где вы когда-либо оставались в покое, - это Алтарь Божьей Коровки над Рукавом Гастила. Если мы расстанемся, помните о нашем плане оставлять там сообщения. Отягощенный этим вопросительным знаком конь-камень. Все в порядке? Согласен? Но я обещаю тебе вот что: мы не уйдем отсюда, если у нас не будет выбора. - В стране Оз нет безопасного места, не так ли, - сказала Рейна. - Нигде нет безопасности, - сказал Трусливый Лев. Те, кто остался, попрощались формально, как родители, прощающиеся со своей дочерью-ученой в приемной Академии Святого Проуда. Когда собрались грозовые тучи — буквальные, тяжелые дождевые тучи, наконец-то приближается сезонная вспышка, — Рейна, Элли и Тэй повернулись, чтобы проскользнуть среди большой группы иностранцев, приехавших на базарный день, несколько равнинных арджики и несколько лягушачьих племен Юнамата. Вместе Элли и Рейна прошли под массивными резными фрамугами Вестгейта. Через который так много лет назад (но сколько?) Элли и Лев, Железный Дровосек и Страшила впервые появились после своих знаменитых бесед с Волшебником страны Оз, получив четкие инструкции: отправиться в замок Киамо Ко и убить Злую Ведьму Востока. Элли не помнила названий улиц, пересекавших огромный город, но как только они добрались до холма общественного парка, она различила вдалеке башни Дворца. - Он почти не изменился, - сказала она, - Он назывался Дворцом Волшебника, когда у меня было несколько аудиенций с ним, и как раз в тот момент, когда я покидала Страну Оз в последний раз, они говорили о переименовании его во Дворец народа. Но это не выглядит иначе. Дворец есть дворец. Рейна почти не слушала болтовню Элли. Она старалась не пугаться странности всего этого. Не здания — что на самом деле значили для нее здания? Статуи на постаментах, огромные полумесяцы прекрасных домов, железные перила и тележки, монументальные каменные гробницы искусства и торговли. Рейна была более осведомлена о людях. Так много. Кто вообще мог собрать такое количество людей? Когда они проходили мимо одной из рыночных площадей, там была жизнь, какой ее знал Рейна, люди ссорились из-за еды, торговались о ценах. Но столы на козлах, установленные под изогнутыми ветвями беседок, предлагали небольшой выбор, и что более важно — Элли тоже это видела — продавцы и покупатели были преимущественно женского пола. Случайный пожилой бородатый мужчина в зеленых очках, с мушкетоном в руках; казалось, это были полицейские силы, министр и армия, весь местный патриархат сразу. Школьники, конечно, и маленькие мальчики, почти неотличимые от маленьких девочек, и бесполые младенцы. Но мужчины возраста ее отца? Отсутствует. - Мы бы не хотели начинать поиски твоего отца в Саутстейрсе, не так ли? прошептала Элли. - В тюрьму? Надеюсь, что нет, - ответила Рейна, - Давай отправимся прямо к Императору. Если мы не сможем попасть к нему с помощью того или иного трюка, ты можешь представиться Элли. - А что, если это не поможет? - Ты можешь заставить его подчиниться. Или я выйду вперед и заявлю, что Император мой кровный родственник. Что нам теперь терять? Элли прикусила нижнюю губу. - Как я слышала, ты провела всю свою жизнь в бегах от этого человека. Кажется рискованной стратегией подойти к нему и сказать ”Привет, старина Канзас“. - Да, хорошо, бег на месте не продвинул меня далеко, не так ли. Я устала прятаться по своей жизни. Мы стоим лицом к лицу с музыкой - Как ты думаешь, твой отец помог бы императору использовать Гриммуатику против жителей Манчкинии? Рейна сказала: - Не задавай мне подобных вопросов. Есть так много способов, о которых я не знаю, как мой отец. Элли некоторое время молчала. Они шли вдоль канала, украшенного колоннадами кенотафов, посвященных различным Озмам истории. Мимо проплыла дохлая корова, и даже Тай сморщил нос. - Город знавал лучшие дни, - сказала Элли, - Однако я должна добавить, что я тоже не знаю, кем был мой отец. Действительно. Он всегда в поле и всегда повторяет что говорит ему моя мать. Заставляет задуматься, что любой из нас не знает о том, кто мы есть. Рейне не понравилась Элли, и она не думала, что собирается начать сейчас. Но она протянула руку и сжала ее. Она научилась немного трогать людей, прикасаясь к ним, а Элли была здесь чужой. Более странный, чем большинство. Начинало накрапывать. Запах поднимался от стоков, которые слишком долго не чистили - вероятно, коммунальщики были призваны на западный фронт. В городе было трудно ориентироваться. В конце концов они оказались в местечке, которое называлось районом Жженой свинины, и купили несколько роллов, чтобы поесть, но пришлось отдать их Тэй, потому что они были слишком твердыми. - Я зашла так далеко и все время сбиваюсь с пути, - сказала Элли, - Давай попробуем этот наклонный мост через канал; похоже, что на нем есть фуникулер, или, может быть, это акведук. Он идет слегка вверх по склону, так что он должен вывести нас на возвышенность в городе. Мы сделаем еще один неверный шаг, и мы погрузимся в провал Южной Лестницы и застрянем в тюрьме до конца наших дней. К середине дня, уставшие, они добрались до переднего двора Дворца или одного из них. - Значит, это все? - спросила Элли. - Да, я думаю, мы готовы. Канзасец повернулся к озианцу. - Знаешь, если мы сыграли неправильно — если Император не был тем, кто стоял за похищением твоего отца, — нас ждут большие неприятности. Ты это знаешь - Это риск, на который я готова пойти. А ты? - Жители Манчкинии судили и осудили меня за убийство, - сказала Элли, - так что, если я злодейка по ту сторону границы, меня здесь должны приветствовать как героиню. Как я выгляжу? - Не забывай, что ты убила обеих сестер Императора. - Да, это так. Возможно, мне следует снова сменить юбку. Но было уже слишком поздно. Дверь военных кабинетов на привокзальной площади открылась. Затуманенный сутулый мужчина с одной ногой выкатился наружу и изучил блокнот, а затем посмотрел на двух молодых женщин, стоящих перед ним. - Мисс Рейнари? - сказал он с сомнением в голосе. - Проктор Гэдфри, - сказала Рейна. - Я так понимаю, ты сбежал из Шиза, как и все остальные, - сказал он, - Я не могу предложить вам здесь никакой помощи. Вы ищете аттестат зрелости? Уходи. Срок давности Сент-Проуда истек до окончания войны. Или моя деспотичная сестра послала тебя сюда, чтобы приставать ко мне? У меня более чем достаточно дел, чем следить за беспорядком, который она устроила из всей нашей тяжелой работы - Проктор Гэдфри, - сказала Рейна, - Ты пошел на битву. - И сражался до тех пор, пока я больше не мог сражаться, - сказал он, махнув одним запястьем туда, где должно было быть его отсутствующее колено, - Мне повезло, что я получил здесь должность до тех пор, пока военные действия не будут завершены, так или иначе. Но я ожидал шабаша низших болотных ведьм, которые хотят подать протест по поводу того, что произошло около двенадцати тысяч лет назад. Ты не из этой группы? - Я привела кое-кого, - сказала Рейна, - Чтобы увидеть императора. - Хах. Уходи - Посетительница по имени Элли Смит, - сказала Рейна, - Моя подруга. Элли немного неуклюже присела в реверансе и чуть не выронила шелл, но затем повернулась и улыбнулась Рейне с выражением одновременно мягким и свирепым. Это было употребление слова "друг". Рейна опустила глаза. - Я понимаю, - сказал проктор Гэдфри, оценивая ситуацию на предмет того, как ее можно использовать в своих интересах. Ее дядя Шел. Ее двоюродный дедушка Шел. Тронный министр страны Оз, пока он не назвал себя императором страны Оз и ее колоний, Угабу, Гликку и Доминионов, еще не зарегистрированных. И в конце концов Император объявил себя божественным. Неплохой карьерный путь. Трудно точно знать, как подготовиться к встрече с Безымянным Богом, подумала Рейна. Особенно когда он дал себе имя и приходится мне родственником по отцовской линии. Элли и Рейну отвели в гардеробную и попросили переодеться в более простые одежды. Затем их сопроводили в гостиную, в которой не было никаких признаков того, что она была изношена из-за долгой войны. Свежие красивые шпили изогнулись дугой на полированных кожаных стенах, а аромат стрел и маринованных роз исходил от жаровен, установленных в латунных кронштейнах. Окна были занавешены кружевами, украшенными сценами из жизни какой-то Озмы или другой. Посетителям приходилось снимать обувь, чтобы встать на узорчатый ковер, который в первый день был похож на мох. - Я Аварик бон Тенмедоуз, - сказал джентльмен с пенсне и серебристым вихрем усов, - Я расскажу вам, как правильно вести себя на аудиенции у Его Святейшества. - Встречаемся ли мы с Его Святостью сами по себе или мы действительно встречаемся с ним? - спросила Элли, - Я просто хотела спросить, - она отошла в сторону к Рейне, которая шикала на нее. - Входите с покрытыми головами и не снимайте покрывала до тех пор, пока Его Святость не укажет вам. Не говорите, пока с вами не заговорят. Не поворачивайтесь спиной к Его Святости — когда вас проинструктируют, вы покинете комнату, пятясь задом, с закрытыми головами и опущенными глазами. Не упоминайте ни о какой теме с Его Святостью, которую Его Святость не вводит. Просите благословения Его Святости в вашей прошлой, настоящей и будущей жизни. Просите милости Его Святости при рассмотрении ваших прошений, если таковые у вас есть. У вас будет около десяти минут. У вас есть какие-нибудь вопросы? - Ну, это напоминает мне, как это было с Волшебником, - сказала Элли, - Должна быть книга правил, которой все следуют из поколения в поколение. - Вся эта суета. Это напоминает мне приезжего Старшего Надзирателя в больнице Святого Проуда, - сказала Рейна, - Я надеюсь, что Его Святость не обольет себя водой. - Нет, только не этот трюк с вечеринкой, - согласилась Элли, - С меня хватит и одного раза! - Я удалюсь через эту ближайшую дверь. Когда откроется дальняя дверь, это ваш знак подойти, - сказал Аварик, - Вы пройдете через это. Но прежде чем я уйду, мисс Смит, можно мне сделать личное замечание? - Никто тебя не останавливает, насколько я вижу. - Я хочу поблагодарить вас за вашу службу нашей стране, - сказал Аварик, - Я знал ведьм страны Оз, этих сестер Тропп. Мы хорошо от них избавились. Он явно думал о Рейне не более чем как о слуге Элли. Справедливо, подумала Рейна. Еще несколько мгновений анонимности в этой жизни — позвольте мне дорожить ими, пока они не были растоптаны до полного исчезновения. Дальняя дверь широко распахнулась. Повинуясь указаниям Аварика, пара посетителей приблизилась к Его Святыне, Шелу Троппу. Он не сидел на троне, впечатляющем резном кресле, увенчанном восьмиугольным балдахином, прикованным к потолку золотыми звеньями. Скорее, он присел на корточки на перевернутое ведро. Три маленьких существа тик-ток, более узкие и похожие на саранчу, чем круглая латунная фигурка, которую Рейна однажды видела в том магазине в Шизе, двигались в тени позади него, совершая молитвенные действия с веерами, а также наблюдая за мухами, которые были повсюду. Мужчина лет пятидесяти, может быть. Он не носил великолепных служебных одежд, просто скромную набедренную повязку из мешковины и юбку. Нищенская шаль на плечах. Его глаз был острым, а фигура изящной, несмотря на первоначальное впечатление бедности. Он сказал: - Его Святейшество никогда хорошо не знал этих женщин. Гингема Тропп, которую высокопреосвященство называло Злой Ведьмой Запада. Бастинда Тропп, проказница, прозванная Злой Ведьмой Востока. Его Святость жила с ними в бесплодных землях Квадлинга, когда Его Святость была молода. Сестра Его Святейшества Бастинда родилась с недугами. Сестра Его Святейшества Гингема родилась с недугами. Его Святость сам родился целым и чистым и является Императором страны Оз и Демиургом Неназванного Бога. Похоже, вопроса еще не было, так что они просто ждали. Он сказал: - Его Святость сидит на ведре, которое использовалось для убийства сестры Его Святости Бастинды Тропп. Это символизирует для Его Святости потерю живой воды благодати. Потеря, которая будет возмещена, как только битва за господство с Манчкинией завершится, и Тихое озеро будет навсегда присвоен в качестве резервуара с водой для очищения и питания страдающих граждан столицы страны Оз. Рейна увидела, как Элли посмотрела на ведро, чтобы посмотреть, узнала ли она его, но Элли просто пожала плечами в ответ Рейне. Ведро есть ведро. Он сказал: - Обе сестры Его Святости были удалены из жизни рукой или камнем очага Элли Смит, оставив Возвышение Манчкинии открытым для вопросов. Поэтому Его Святость выражает благодарность посетителю. Она передала Его Святейшеству права на Верховенство в Стране Манчкинов. Эта моральная привилегия лежит в основе и освящает военные усилия по подавлению мятежников-предателей манчкинцев. По этой причине Его Святость соизволила распространить право на аудиенцию со Своей Святостью. Его Святость осведомлена о некоторых обвинениях манчкинцев в адрес Элли. Его Святость предлагает опубликовать божественное свидетельство, снимающее с Элли все подозрения в совершении должностных преступлений в связи со смертью его родственников. Сертификат. Миньон тик-ток выступил вперед, держа поднос, на котором лежал скрол, перевязанный зеленой лентой, и комок сургуча. Шел протянул его Элли. Он нежно сложил руки вместе. Он не сводил глаз с Элли. Он сказал: - Его Святость говорит о том, что теперь посетители могут удалиться. Идите с благословениями Неназванного Бога, дарованными через этого аватара на земле. Только теперь он закрыл глаза, признавая свое собственное бессмертное великолепие. Рейна сказала: - Но мы пришли, чтобы найти моего отца. Щебетание послушников тик-тока закружилось быстрее, как будто они выпускали неверящий воздух из своих металлических легких. Может быть, вонь горячего масла, вытекшего из какой-нибудь прокладки со скользящим кольцом. Шел, ее двоюродный дедушка Шел, ничего не сказал. Как будто Рейна говорила не с ним, а, возможно, с его машиной. - Мы пришли поторговаться, - сказала она, но не была уверена, к кому обращается. Может быть, не к мужчине и не к тикток-никам, а к самому пустому трону позади них. - Вы не торгуетесь с Богом, - сказал Шел тихим голосом, не сильно обеспокоенный нарушением протокола. Скорее всего, он видел, что его посетители молоды и глупы, - Иди сейчас. Я устал и веду войну в своем сердце. Только если я завоюю это в своем сердце, это может быть завоевано на земле, ибо я - кровь самого Оза. Я - его святость, и Я - Его Святость. Рейна чувствовала себя загнанной в угол святостью. Она знала, что ее прадедушка был миссионером-юнионистом среди кводлингов, пытаясь обратить их в свою веру. Она знала, что ее двоюродная бабушка Гингема унаследовала его убеждения и закрепила их в Стране Манчкинов, где теократия была отменена только тогда, когда Элли приехала в первый раз. Она знала, что ее двоюродный дедушка Шел был божественным, или достаточно божественным. С другой стороны, об убеждениях своей бабушки Бастинды она ничего не знала. И хотя Лир выразил восхищение мужеством независимых заведений откровенных монтий, подобных тому месту, откуда родом Малышка Даффи, он не совершил в Пустоте ни ритуала молитвы, ни богословской дискуссии. А вера Кэндл ограничивалась травами и интуицией. Так что Рейна в основном избегала вопросов преданности. Концепция Безымянного Бога была для нее непосильной. Если вас бросили ваши родители, выслеживаете ли вы их, чтобы любить их глубже, или вы учитесь обходиться без них? Если Безымянный Бог ушел под землю, не оставив адреса для пересылки, зачем беспокоить его? Все же Рейна получила достаточно образования в школе Святого Проуда, чтобы уметь думать самостоятельно. Потребовалось бы довольно талантливое божество, чтобы вселиться в одного человека как в живую сущность земли — в ту самую страну Оз, которая сделала ее страной Оз. Если бы это было действительно правдой, то что случилось бы с Озом, если бы Шел Тропп, Император, случайно получил занозу в голую пятку? И умереть неделю спустя от грубой инфекции, которая отказалась признать божественность ноги, на которой она покрылась волдырями? - Ты слишком велик для меня, чтобы знать, кто ты на самом деле, - призналась она, - Но я кое-что знаю о том, кто я есть. Я дочь Лира. Мне сказали, что я внучка Бастинды. Я твоя внучатая племянница. Меня зовут Рейна. - Она также законная дочь Манчкинии, - перебила Элли, - Если я правильно поняла линию наследования, и я следила за этим, то Возвышение Манчкинии передается по женской линии. Так что предпочтение отдается ближайшей родственнице последнего правящего преосвященства. Это, должно быть, моя подруга Рейна. - Меня это не волнует, - сказала Рейна, - Я только хочу знать, забрали ли вы моего отца. Твой племянник, Лир. Кто-то похитил его и сбежал с Гриммуатикой. Мы пришли, чтобы добиться его освобождения, - Она перефразировала это, чтобы быть более послушной, - Я имею в виду, просить о его освобождении. Смиренно. Божественный Император выглядел немного раздраженным. - Я не торгуюсь человеческими жизнями. - Ты напал на Страну Манчкинов, когда мне было восемь, - сказала Рейна, - Человеческие жизни, как правило, связаны с военными нападениями. - Его Святость вселяет ужас в его сердце. Уходи. Элли выпрямилась. - Послушай, ты. Я знаю, что я сделала и чего не сделала. Мне не нужно ваше свидетельство о прощении, если только я когда-нибудь не встречусь с Тотошкой и во всем волнении с ним не случится несчастный случай. Он не щенок. Удобный рулон пергамента для свидетельств мог бы пригодиться именно тогда. - У его Святости болит голова. Действительно уходи. - У тебя будет больше, чем головная боль, когда я закончу. Когда я приехала в первый раз, я вошла в дом, который раздавил твою первую сестру. Перед уходом я бросил ведро, которое забрызгало твою вторую сестру. Не пора ли мне тоже позаботиться о тебе? Готовясь к выходу на бис, я захватила с собой большую часть Сан-Франциско. Я прибыла с небес в позолоченной клетке лифта прямо вниз по склону горы. Я довольно хорошо в этом разбираюсь. Я могу принести в ваше святое королевство целый район в центре города с солидными коммерческими зданиями. Только попробуйте. Довольно смелый блеф, подумала Рейна, но он может не сработать на ком-то вроде Шела, который так долго жил у власти, что не помнит, каково это - быть бессильным. Элли сложила руки вместе и приготовилась нарушить свое обещание не петь. Рейна жестом велела ей: не надо, не надо. Элли набрала в легкие воздуха и, охваченная доверием к убедительности сладкой мелодии, изобразила на лице выражение могучей хоровой готовности. Прекрасная Дама без Мерси. Двоюродный дедушка Шел, ты не единственный, кто сошел с ума от власти, подумала Рейна. Когда персонажи тикток побежали в укрытие, дверь великолепного салона открылась, и ворвался Аварик бон Тенмедоуз. - Что все это значит? - воскликнул он. Элли открыла рот и начала петь о радужных дорогах, каплях дождя и штормах. - Там ужасно много дождя, - подумала Рейан. В то же мгновение над головой разразились грозовые тучи - барабанный аккомпанемент звуку голоса Элли. Когда она дошла до конца своей музыкальной преамбулы и сделала паузу, чтобы перевести дыхание, прежде чем приступить к собственно мелодии, раскат грома ослабевал, а за ним поднимался другой, чтобы занять его место. Они поняли, что это был не только гром над головой.
zanq: 14 Осенние облака, накрывшие центральную страну Оз, заслонили приближение с запада драконов, обученных Трисм бон Кавалишем. Может быть, их появление над Изумрудным городом зажгло молнию и послужило сигналом к раскату грома. Или, может быть, это была всего лишь подлость Неназванного Бога, обрушившего огонь и разрушения на столицу под видом, поначалу, обычного ливня. Во внезапно наступившей темноте Рейна и Элли бросились в укрытие. Они следовали за послушниками тикток до тех пор, пока один за другим тиктокеры не взорвали свои стеклянные прокладки из-за барометрических аномалий, раскачиваясь на мраморных полах, опрокидывая постаменты со свежими цветами. Девушки не знали, был ли Шел позади них, но они слышали, как человек по имени Аварик с кем-то разговаривал, так что, возможно, он вел Императора в безопасное место. - Не выходите на улицу, - услышали они крик Аварика, но Элли испугалась звука рушащихся зданий, - Мы будем раздавлены в этом проклятом месте, мавзолей в процессе становления, - крикнула она Рейне и схватила ее за руку, - Это так, я уверена. Я довольно хорошо ориентируюсь в направлениях. - Тогда как же ты выбираешься из страны Оз? - закричала Рейна с оттенком собственной истерики. Был ли ее отец здесь, в этом грохоте падающего камня, или он был в безопасности где-то в другом месте? Или, во всяком случае, безопаснее? Представление Элли об архитектуре дворца было не совсем таким, как она рекламировала. Они пробежали по длинному, слегка изогнутому коридору с крутыми арками, похожему на выдолбленные камеры озерного наутилуса, построенного в масштабе гигантов, и наткнулись на Аварика, приближающегося с другой стороны. Он вел Шела за руку. Группа дворцовых аппаратчиков и сотрудников сгрудилась за ними. - Город подвергается нападению, - сказал им Аварик. - А я просто разминаюсь, - сказала Элли, принимая театральную позу. - Не надо! - закричал Шел. - Где Лир? - спросила Элли, подходя к Императору, - Где эта чертова книга? Скажи нам, или я начну новую постановку. - Мы его не поймали, - сказал Аварик, - Не из-за отсутствия попыток, но враг, должно быть, добрался до него первым. Как вы думаете, они могли бы развязать этот хаос без его помощи? Помилуй, девочка, город рушится. Не делай еще хуже. Элли сделала вдох, затем закрыла рот. - Хорошо, тогда все в порядке. Но я предупреждаю тебя. - Мы видим, как рушатся здания, - сказал Аварик, - Правовой суд - это пылающие обломки. Смотрите, из дворца есть проход прямо в тюрьму Саутстейрс. Мы будем в большей безопасности от нападения с неба, если окажемся под землей, а Саутстейрс - это не что иное, как подземный ход. Идем; мы в долгу перед тобой, дитя Лира. Пойдем с нами - Если мой отец не в тюрьме, я не пойду, - сказала Рейна, - Я попробую рискнуть снаружи. Аварик сказал: - Тогда на свою голову. Мы не можем ждать. Его Святость должна снизойти до безопасности мегалитических гробниц, чтобы появиться с триумфом, когда воздушная атака закончится. Он начал удаляться, и осколки придворного общества, которые продолжали собираться в коридоре, хлынули за ним. Шел, в своей скромной одежде, постоял на своем месте еще мгновение. - Рейна Тропп, - сказал он, - У меня никогда не было ни дочери, ни сына. Я брал много женщин, но никогда не брал жену, так как не мог найти подходящую для своих амбиций. У его Святости нет жены. - Вам лучше поторопиться, - сказала Рейна, когда гром снова усилился. - Ваше право на верховенство Манчкинии превосходит мое, - заключил он, - То, что вы моя единственная живая родственница женского пола, также закрепляет за вами право быть министром престола страны Оз, поскольку историческая линия Озмы прервана и мертва эти пять десятилетий. Если я не смогу появиться по причинам трансцендентности, это твой трон, который ты должна принять, твой скипетр, за который нужно ухватиться. Она не ответила. Она схватила Элли за руку, и они убежали. В караульное помещение был нанесен удар. То, что было проктором Гэдфри Клэппом, лежало на кусках, остальные его конечности были отрублены и торчали из груди, как будто он охотился за своей пропавшей ногой брата. Еще дальше рухнули богадельни, и на улицах уже лежали трупы людей, слишком слабых, чтобы пойти в солдаты. Что-то подсказывало, что Министерство юстиции охвачено пламенем. Трудно было оценить относительные звуки ужаса: звуки грозовых облаков, из которых драконы спускались вниз, как огромные цапли, разинувшие пасть под водой, чтобы сожрать перепуганных рыбок-мелюзг, или звуки отклика с земли, где здания содрогались, а пойманные в ловушку, потрясенные, скорбящие и испуганные вопили в один голос. - Мы должны убираться отсюда, - сказала Элли, - Назад в Вестгейт, назад к нашим друзьям. Но там был ребенок, которого каким-то образом выбросило за борт на дереве, и Рейна сказала: - Мы не можем оставить этого младенца там, - Его мать в грязи, закрыв лицо юбками, мертвая, а детская коляска на боку, колеса все еще вращаются, - Тип не позволил бы этому ребенку висеть на ветвях. Они забрали ребенка и передали его на руки женщине, которая куда-то спешила с бочонком дынь; она взяла ребенка без комментариев и поспешила прочь. На набережной Озмы девочки наткнулись на группу дам, которые бросились в воду, спасаясь от первой волны пылающих посылок, сброшенных флотом дракона. В своих широких юбках они не могли вылезти наружу. Элли и Рейна сцепились и потянули, но если бы женщины не согласились бросить свои наряды в пепельную воду и не забрались в нижние юбки, они остались бы всего лишь плавающими лилиями в пруду, в котором отражались небеса с молниями, золотым огнем и несущимися облаками. Женщины поклонились неотложности момента, поклонились, чтобы их спасли, и поспешили прочь, хихикая, как будто публичная нагота была большим скандалом, чем крах Изумрудного города. Рейна не видела драконов с тех пор, как вместе с леди Стеллой попыталась успокоить зиму на воде. Она вспоминала этих существ с некоторой нежностью, но сейчас не была так склонна к восхищению. Звери спикировали с облаков со злобой, которую она и представить себе не могла. Она не знала, использовал ли ее отец из Страны Манчкинов Гриммуатику, чтобы сосредоточить свою атаку, или климат шторма, из которого они вышли, напугал их, заставив сражаться сильнее. Она не могла сказать, что они несли в своих когтях и что они уронили, но все, что касалось взрывов в Изумрудном городе, было размером с подожженные деревья — как деревья, превратившиеся в пламя, центральный ствол удара, из которого мгновенно расцвели конечности, артерии и бахромчатые края огня. Драконы и их взрывы сделали бы больше, чем просто свергли правительство, если бы они уже не справились с этим. Они убьют все живое в стране Оз. Только тогда Рейна поняла, что в суматохе паники потеряла след Тая. - Мы должны вернуться, - сказала она Элли. - Мы не можем, - сказала Элли, - Тэй найдет нас. - Как Тотошка? - спросила Рейна, - Да ладно - Тэй умнее Тотошки. Не то чтобы трудно быть умнее Тотошки. Рейна не была героем, она не была святой; она знала это. Это был не потерянный ребенок, свисающий с ветки дерева, не мертвый школьный администратор, разорванный на куски на земле, который заставил ее задуматься о решении. Это была потеря Тая, ее молчаливого спутника. Она не могла смириться с потерей рисовой выдры, не тогда, когда потеряла так много другого. Снова и снова проигрывать. Она стояла на краю какого-то школьного двора, среди каких-то детских рустованных пандусов и гимнастической резьбы, и сказала Элли: - Дай мне шелл. Элли в кои-то веки подчинилась без комментариев. Рейна сказала: - Я не знаю, сработает ли это, но это не повредит. Она поднесла шелл к губам и дула так долго, сильно и сильно, как только могла. Когда Рейна закончила, Элли поддержала ее, чтобы она не упала и не потеряла сознание от усилий. “Озмисты?” - спросила Элли. - Они сказали, что придут, если смогут. И они уже мертвы, так как же что-то может причинить им вред? Драконы прикрываются облаками; возможно, озмисты смогут обеспечить прикрытие с земли, - Никто не спешит за историей, даже призраки. Озмисты появлялись медленно, поначалу проявляя себя скорее как своего рода маскирующий запах, чем как что—либо еще — сладость свежеприготовленных саванов для стирки, - но они пришли. В первый день нижние районы страны Оз увидели клочья белых усиков, сливающихся в виде тонких пленчатых фонтанов. Казалось, они появились из булыжника, и вскоре соединились, образовав низкий навес примерно в четырех футах над улицей. Воздух внизу был пригоден для дыхания, и выжившие в поисках воды или тел своих сородичей могли безопасно пробираться — сидя на корточках, сгорбившись, шатаясь от колодца к навесу и обратно. Утроба тюрьмы строгого режима, Саутстейрс, открытая небу, и район Бернтпорк, и склады с зерном за военными гарнизонами близ Вестгейта, и таверны так называемого квартала Квадлинг, то есть пристанища угнетенных, были спрятаны первыми. Объекты на возвышенностях, площади Меннипин, правительственные здания, театр и оперный театр, оставались незащищенными. Их избили драконы, которых, по-видимому, учили нападать только на то, что они могли видеть. Драконы не имели силы против бедных и низших до тех пор, пока бедные оставались должным образом невидимыми, что на этот раз вполне устраивало бедных. На второй день озмисты усилились. Большая часть Изумрудного города была защищена, хотя нападающие драконы казались более свирепыми из-за разочарования. Но люди возьмут себя в руки и приступят к работе на следующий день, будь то охота за картошкой или мародерство в развалинах Рубиновой биржи Невеселого Недди. Группа дворцовых министров ворвалась в двери Укромного уголка Святого Саталина для душевнобольных преступников, признав его самым безопасным местом для созыва кризисного правительства на случай, если Его Святейшество Император страны Оз окажется небожественно смертным. Однако криминальные безумцы выгнали их, заявив, что они и так контролируют свою жизнь настолько хорошо, насколько можно было ожидать, спасибо вам большое. Перед рассветом третьего дня Бррр обнаружил Рейну спящей под ступеньками моста на набережной Озмы. - Почему ты не вернулся к нам? - сказал он, разбудив ее обнюхиванием. - Я знала, что ты отважишься на это, если будешь мне нужен, - ответила она ему, обнимая его за шею, - Но как вы нас нашли? - Тай пришел и привел нас сюда, - сказал Бррр. И там был Тай, висящий сзади, зеленый, как клад гоблина, теперь с усами до лодыжек Рейны. Рейна сказала Льву, что не верит, что ее отец был в ИГ; нападение с запада должно доказать, что он и книга были похищены жевунами. - Итак, мы пойдем туда, - сказал Лев, - Нет? - Еще нет. Здесь слишком много дел. Лев сначала не ответил. Затем он сказал: - Ну, скажи мне, что делать. - У меня нет плана. Никогда этого не делала. Но если Манчкиния выиграет эту войну, их армия скоро войдет в город. Мы будем ждать и приветствовать их, когда они придут. Если Гриммуатика достаточно важна для Ла Момби, она возьмет ее с собой, и она возьмет с собой моего отца - В любой день, когда мы подождем, может наступить день, когда она заберет его жизнь, - сказал Бррр. - Любой день, которого мы ждем, может быть... — начала Рейна, но теперь она окончательно проснулась. Элли, зевая, вылезала из-под какого-то засаленного брезента. Первая работа манила — найти завтрак для тех детей, которые жили под ступеньками на дальней стороне моста. Так что сдержанность Рейны дала о себе знать. - Где Малышка Даффи? А мистер Босс? - Они вышли вперед, несмотря на свои опасения. Она освобождает отвары из разоренных аптек и применяет их как можно лучше. И она командует мистером Боссом, чтобы он помог ей. Мы встретимся с ними позже, если переживем этот день. - Мы переживем этот день, - сказала Рейна, ухмыляясь, - Озмисты усиливаются с каждым днем, тебе не кажется? Это было правдой. С наступлением дня туман сгущался. Это затрудняло передвижение, но в некотором смысле также делало его более безопасным, а звуки нападений драконов ограничивались все более ограниченными районами. На четвертый день Кендл прибыла на метле в сопровождении Искинаари и почтенного старого Орла по имени Кайнот. Она нашла Рейну на краю фонтана Озмы, промывающего язвы на том, что осталось от ног подростка-карманника. Рейна едва взглянула на нее, просто протянула матери рулон бинта и объяснила, что нужно сделать. Только вечером, когда Кэндл столпилась под мостом вместе с Элли, Рейной и остальными, дочь узнала, что сделала мать. Но Кэндл излагала свои новости медленно, осторожно. - Я вспомнила, что Нор смогла научиться летать на метле в молодости, - сказала Кэндл, лежа на камнях с закрытыми глазами и одной ладонью на лбу, а другая ладонь была зажата в двух руках Рейны, - Я подумала: может быть, способность летать дается не только молодым или талантливым, но и нуждающимся тоже. В любом случае, если бы я не могла летать на метле, я подумала, что ты могла бы. Я нашла эту штуку и овладела ею. Хорошо, позволь мне быть честной. Я не овладела искусством полета, но мне это удалось. - Ты справилась, - пробормотала Рейна, ощущая прикосновение материнской ладони, но сама почти засыпая, - Как ты узнал, как меня найти? Кендл сказала: - Но это интуиция. Видеть настоящее. У тебя тоже может быть это когда-нибудь, если у тебя этого еще нет. - Я не вижу собственных ногтей на ногах, - сказала Рейна, - Слишком устала. - Завтра мы начнем с квартала Квадлинг, - сказала Малышка Даффи мистеру Боссу, - На задних конечностях хлюпиков появляется неприятная сыпь, которая мне совсем не нравится. Мы вскипятим немного мази в той медной посудине для стирки, которую ты стащил с кухонного двора Дома Фэнси-Панси, или как там это называлось. - Никогда не женись на доминантке, - сказал мистер Босс и повернулся, чтобы тихонько похрапеть. - Ты слышала, что случилось с твоим отцом? - прошептала Кендл, как только все остальные замолчали. Рейна попыталась найти в себе хоть какую-то способность познавать настоящее. Все, что она могла знать о настоящем, - это усталость. - Я это не узнала, - призналась она. Ее мать села. - Приготовься, Рейна - Я никогда не буду готова к этому, - ответила она, - Но скажи мне. Кэндл говорила осторожно, вытягивая каждую фразу изо рта, как округлый камень, который она могла положить в линию, едва касаясь следующей. - Старый друг. Видел твоего отца. Околдованный в чужое тело. Он умер на телеге. Этот Орел по имени Кайнот. Он порвал с этой привычкой. О Птицах. Держаться в стороне. Он послал весточку. Чтобы дать мне знать. Ведь когда-то Лир был почетной Птицей. Еще до твоего рождения. - Что могут знать Орлы? - прошептал затравленный ребенок. - Лир родился не совсем нормальным. Он летал как Птица. Как Слона, его перевезли через границу в Страну Манчкинов. Он умер внутри этой кожи. Боюсь, что это так, дорогая Рейна. Я не могу видеть это иначе. Рейна немного поплакала. Слезы были твердыми, как лед. Элли села, закрыв глаза. Ее плечи на мгновение затряслись, а затем она во сне замурлыкала мелодию траура или соболезнования, что, казалось, давало ей некоторое утешение. Возможно, на этот раз ее мелодия успокоила и остальных тоже. Хотя Рейна и не собиралась засыпать, она заснула, держа мать за руки, и ей снились руки отца. Обрывки и обрывки жизни, ее собственной или жизни ее отца — она больше не могла видеть разницы. Искинаари бдительно следил за входом у моста, его взгляд был сух. К пятому дню драконам не осталось ничего, на что можно было бы напасть, кроме огромного купола Дворца Императора. Он один возвышался над берегом Озмистов, который спас Изумрудный город от уничтожения. Как единственная конечная цель драконов, куполу был нанесен огромный ущерб, хотя и не такой большой, как карманнику, проктору, прачке или сироте из детского сада. Он никогда не обрушивался на дворец, но остался в тумане истории в виде шрамов и осколков. В полдень драконы успокоили. Почти сразу же озмисты начали редеть, но не расходиться. В сумерках пятого дня Ла Момби с триумфом въехал в Изумрудный город. Стая почти видимых головорезов-пауков на своих пушистых скребущих стеблях окружила ее позолоченные сани, которые бежали по сугробам илистого пепла так аккуратно, как если бы они были снежными сугробами.
zanq: VII Призвать заблудших вперед 1 Аварик, маркграф Тенмедоузский, ждал перед зданием Бюро национальной истории, чтобы встретить транспортер Ла Момбея. Император поручил ему грязную работу - вести переговоры о перемирии. Поначалу на его лице была насмешка смотрителя детской площадки. Ну что ж, это место было в полном беспорядке. Никто еще не очищал город. Площадь была усеяна осколками мраморных Озм. Звуки труб и медных флейт, хотя и были громкими, неадекватно маскировали бормотание разношерстной толпы. - Это работа неудачника - быть посредником на конференции, - подумал Бррр, выглядывая из-за поваленной колонны. Как удивительно, что они не предложили его мне. Лев высматривал признаки Лира, как от имени Рейны, так и от своего собственного, но Лев не горел желанием быть узнанным Авариком. Позже Бррр придержал бы язык, когда люди говорили о маркграфе, что во время переговоров о перемирии он вел себя с почтением к Возвышению Манчкинии, такое почтение, которое казалось не иначе как потворством. Таков позор адвоката. Аварику, шептали они, никогда не удавалось быть таким подобострастным даже перед Его Святейшеством, божественным Императором страны Оз. Этот комментарий, верный или нет, привязался к Аварику на всю оставшуюся жизнь и превратил публичный обед в Дубовой гостиной в клубе Флоринтуэйт в кровавую занозу в заднице. Ла Момби остановилась в неприкрытых изгибах чистого белого льна, спадающего с плеча. Толпа паучьих тварей столпилась вокруг нее с преданностью ищеек, пока она не щелкнула пальцами, а затем они свернулись в катушки, и помощник смел их в шкатулку. Как только они ушли, все вздохнули немного легче. Лев внимательно наблюдал. Он всегда хорошо разбирался в деталях. Он видел, как Хири Фуркенстаэль мог бы отнестись к пышности этого события. Как ученик Школы Бертиуса мог бы обращаться с нагрудником Ла Момби, свободно предлагая его палантины из бледной норки и белоснежные ромбы с аппликацией, на которых изображены символы, похожие на буквы иностранного алфавита. Он запоминал этот момент, чтобы рассказать об этом своим товарищам. Как бледная красивая женщина казалась почти размытой пустотой среди разноцветных листьев тех декоративных кустарников и деревьев, которые не были уничтожены осколками. Что—то в ней было такое... такое сияющее и одновременно скрытое. Плавающий среди размытого пятна растворяющихся Озмистов, или это чувство затуманило его взор? Как бы это выразиться? Но так часто, прежде чем слова могут прийти в голову, чтобы подразумевать невыразимое, невыразимое исчезает. Со своего места рядом с разрушенным Залом Одобрения Трусливый Лев наблюдал, как происходит невозможное: Верный Оз уступает выскочке Свободному штату Манчкинии. Слова подведут его позже. Ла Момби сделала паузу, чтобы Аварик мог подойти к ней. Громким публичным тоном она пригласила Императора страны Оз присоединиться к ней для обсуждения условий мира. Затем ее голос понизился, и Бррр не мог расслышать, что еще было сказано. После того, как она вернулась к своим саням, Аварик стоял, кивая и покачиваясь, пока они не ускользнули. Он почти сразу повернулся туда, где Бррр скорчился за битым камнем. Значит, по-видимому, недостаточно хорошо спрятан. - Сэр Бррр, Намори из страны Оз, - сказал Аварик. Естественно, подумал Бррр, единственный раз, когда мой титул используется публично, - это после того, как трон, который его присвоил, исчез. Все мы фигуры, - Я вижу тебя там. Мне нужен твой совет. Бррр подкрался к человеку, который когда-то давным-давно заключил сделку со Львом о признании вины и взял его на службу в секретные службы Императора, охотящиеся за Гриммуатикой. Аварик говорил так, как будто они только что шли в ногу где-нибудь в Оленьем парке Оз или вдоль дороги Шиз. - Благоприятное время для возвращения в столицу. Теперь, когда армия Животных может сложить свои зубы. Но я вижу, что ты лично не тащил сани Ла-Момби. - В свое время я достаточно потрудился, выполняя черную работу. Эта четверка Цебрас достаточно элегантно справилась с этим без меня. О, вы намекаете, что я прибыл как часть армии завоевателей? Я? Как забавно. Как будто я когда-либо был на стороне победителя. Действительно, ты мне льстишь. Бррр был рад, что толпа растаяла с уходом Ла Момби. Поблизости не было никого, кто мог бы услышать ответ Аварика: - Вам было поручено выяснить местонахождение Гриммуатики, и вы так и не вернулись. Не мне преследовать вас в судебном порядке, но я напомню вам, что вы пропустили испытательный срок, установленный магистратами Судебных инстанций... - Можно было бы задаться вопросом, были ли эти резолюции аннулированы. Учитывая, что в стране Оз скоро будет новая администрация. В любом случае, в судах сейчас перерыв. Я прошел мимо того, что от них осталось, по дороге сюда. - Именно так, - сказал Аварик, - Оставляя в стороне другие вопросы, мне нужна ваша помощь. По твоему потрепанному состоянию я могу сказать, что ты бродил по улицам города. Расскажи мне, что ты знаешь. Какое оставшееся здание может быть достаточно большим и достойным, чтобы разместить команды, которые будут разрабатывать условия для прекращения огня? Дворец цел, по крайней мере, большая его часть, но может показаться невежливым приглашать Ла Момби на чай только для того, чтобы на нее обрушился центральный купол. Лев на мгновение задумался. - Хорошо. Народная академия искусств и механики закрыта для бизнеса. Это исключено. Экспозиция лорда Чаффри в Хэле, у которой был такой прекрасный свет, теперь имеет красивые тени. Но я думаю, что "Мистика Леди", этот маленький театр на окраине Голдхейвена, все еще стоит. И какая удача — держу пари, дневной утренник отменен. - Слишком маленький и слишком театральный. Императору понадобится место, чтобы находиться на некотором расстоянии от Ла Момби. Пространство вокруг Его Святости. Лев в конце концов предложил Эстетикум, своего рода круглый кирпичный колизей, давным-давно крытый для торговых выставок. Место, где продавцы антиквариата выставляли свои товары — произведения изобразительного искусства и более коллекционную историческую мебель. Когда-то он был чем-то вроде фигуры среди великих и добрых людей, управлявших Эстетикумом, в те времена, когда воображал себя знатоком. В обмен на любые сохраняющиеся обязательства перед Тронным министром страны Оз, нынешним или будущим, в той мере, в какой маркграф мог отстаивать свое дело, Лев согласился принять меры. - Сделка? - спросил Аварик. - Договорились, - сказал Бррр, - Хотя, я полагаю, было бы чересчур требовать повышения моего титула? - К Бррр бон Трусу, Лорду Уровня Трусливого Заварного Крема и Окрестностей? Аварик не утратил способности ухмыляться. Бррр понял, что зашел слишком далеко. - Ну, тогда скажи мне это, потому что все спрашивают, - возразил он, как для того, чтобы сменить тему, так и для того, чтобы услышать ответ, - Шел Тропп проявил мало любви к людям, которыми он правил все эти годы, к людям, которых он втянул в войну и погубил. Почему он поддается воздушной атаке Момби? Это не может быть связано с массовой гибелью гражданского населения или разрушением Изумрудного города. Неужели он действительно начал бояться за свою собственную жизнь? Разве он не бессмертен? - Он из тех бессмертных, которые будут жить вечно после того, как его испорченный человеческий рукав — его оболочка, так сказать, — погибнет. Аварик мог говорить о политической теологии так же гладко, как если бы он обсуждал распределение очков в пари на плей-офф мурашек. - Я полагаю, вы знаете, что его настоящее имя, имя, данное ему его отцом-министром-юнионистом, - Шелтергод? - А мое настоящее имя — Костюм на День Рождения... - начал Лев, но Аварик оборвал его. - Название отражает чувство, что какая-то искра Неназванного Бога горит внутри нас всех. Его Святость, возможно, определила, что он получил львиную долю... - Ну, он точно получил мое, потому что во мне нет бога. Это похоже на червей. Для этого понадобится касторовое масло или обмакивание. - ... Но в панике от нападения Ла Момбея, и в уверенном и определенном страхе перед восстанием его собственных сторонников, он был призван уступить. - Кто его призвал? Кто может его призвать? - Вот теперь ты язвишь. Он сам себя призвал, конечно. Мы закончили? Лев пошел прочь. На этот раз он был не против пройтись. Итак, Бог разговаривает сам с собой. Так же, как и все мы. Все продавцы сбежали во время первого нападения и к настоящему времени были либо мертвы на дороге среди обрывков своих любимых картин, либо задержались в каком-нибудь летнем доме, ожидая новостей из столицы. Эстетикум был заколочен досками. После некоторого стука и пары рыков Льву удалось привлечь внимание к погрузочной площадке. Дверь, запертую на три засова, открыла та самая косолапая светская хозяйка из Шиза, Пиарсоди Скалоп, с которой, как ни странно, Льва однажды сравнили в прессе. - У меня нет места для еще одной почтовой марки, - сказала Пиарсоди, но, узнав Льва, добавила: Особенно от тебя, - и попыталась закрыть дверь. Ее косолапость как-то помешала, и Бррр пронесся мимо. - Я не веду переговоров об искусстве, ни о покупке, ни о продаже, - прорычал он. - Ты единственный в городе, кто этого не делает. Он понял, что она имела в виду. Эстетикум был забит до потолка антресолями с мебелью, нагрудниками, драгоценными произведениями искусства, рулонами лучших гобеленов, коврами. - Это склад сумасшедшего дома, - сказала Пиарсоди, - Люди знают, что высококлассные декораторы вернутся, и они прячут здесь свои ценности до тех пор, пока первый коллектор не пронюхает, что война действительно закончилась, и не вступит в сделку по продаже огня. Но мы набиты до отказа. Я не могу двигаться, я не могу провести инвентаризацию, я даже не могу видеть достаточно хорошо, чтобы понять, что хорошо, а что лучше использовать для разведения огня, чтобы приготовить себе обед. - Мне все равно, если ты сожжешь все это и съешь по-настоящему сытный обед, - сказал Лев, - Я хочу, чтобы центр зала был очищен завтра к полудню. - Ты сошел с ума. Я всегда знала, что ты это сделаешь, - сказала мисс Скалоп, - Немного слишком взвинченный. Там, в Шизе, они шепнули мне это, когда ты был в мужском туалете. Они скажут это и здесь. - Я тебе помогу. Я могу попросить других помочь. Мы перенесем все в дом Святой Глинды через площадь, при условии, что он все еще стоит. Война с Страной Манчкинов закончена, мисс Скалоп, и маленькие букашки победили. - Разве они не всегда так поступают? - спросила Пиарсоди Скалоп. Весь день они разбирали предметы старины. Лучшие картины можно было бы повесить над перилами мезонина, чтобы украсить мероприятие. Часть мебели можно было бы упаковать в ящик у двери вдоль внешних стен, под балконами, с такими толстыми прорезями, чтобы получился шестифутовый деревянный хендж. Остальные вещи должны были уйти. Бррр с ревом ворвался в галереи на другой стороне площади и захватил их. Материнский дом долгое время находился под каблуком императора, в отличие от монастырской усадьбы в Сланцевых равнинах, и женщины поспешили услужить, почти обезумев от восторга от того, что им предстоит сыграть свою роль. В монастыре было достаточно места вдоль аркад, чтобы спрятать музейную антикварную суетливость в домашнем декоре. Когда работа была почти закончена, Бррр случайно наткнулся спиной на дубовый сундук, стоящий на его конце. Замок открылся, и крышка откинулась, высыпав содержимое на кафельный пол. В комплекте было не менее семи комплектов туфель, украшенных драгоценными камнями, по образцу знаменитого комплекта, который леди Стелла когда-то подарила Элли Смит. Лев бросил все туфли в колодец в центре монастырского сада. Любой прок, который от них был, они сделали давным-давно.
zanq: 2 За его работу, помогающую Аварику бон Тенмедоусу создать совет мира, сэр Бррр, полномочный представитель лорда Лоу в Трауме, Гиликин, был приглашен присутствовать. - Я поднялся в мире, - сказал он беглецам под мостом, - Я еще мал, но, возможно, смогу протащить нескольких из вас, если вы захотите заглянуть в историю. - Занята. Извини, - сказала Рейна своим новым твердым, как железо, голосом. - Мы должны сделать что-то полезное, - объяснила Кендл Льву, - Со смертью Лира у нас нет выбора. Сделай это или умри. Гусь, подчиняясь обязательствам семейной верности, кивнул головой в знак согласия. Ему никогда не нравились ни Кендл, ни Рейна, но теперь он был чем-то вроде слуги в их разорванном кругу. - Что касается меня, я бы и на милю не приблизилась к Момби, - сказала Элли, - Это ее суд признал меня виновным в убийстве, помните. И даже если бы я хотела выставить напоказ это глупое свидетельство моего характера, оно, вероятно, ничтожно и недействительно при новом режиме. Кстати, Бррр, ты рискуешь попасть в тюрьму за пособничество преступнице-психопатке в ее печально известном побеге от правосудия. Она захлопала ресницами. Но Лев слишком много потерял и слишком много приобрел, чтобы стать жертвой тех же забот, которые околдовывали его большую часть жизни. Нор ушла первой, а теперь Лир. Что еще они могли с ним сделать? Действительно? Аварику оставалось выторговать условия перемирия у Его Святейшества, который, по слухам, уютно устроился в голой келье в тюрьме Саутстейрса. Он жил на воде и сельдерее и приближался к милости более глубокого эстетизма. Аварику пришлось потрудиться, чтобы привлечь внимание императора. Либо у бедняги Шела помутился рассудок, либо он отважился продвинуться к божественности дальше, чем, возможно, намеревался. - Это немного не для начинающих, некоторые разговоры, - сказал Аварик Бррру, - Но мы доберемся туда. Эти жуткие Озмисты понемногу поднимаются — даже мертвые не могут беспокоить вас вечно, похоже, у них есть другие дела — и драконы разбили лагерь на равнинах Кистингейма за пределами Изумрудного города на севере. Момби может снова позвать их, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, если император не захочет сосредоточиться. На каком-то уровне он это знает. Он и его министры делают все возможное, чтобы все исправить. - Каковы предварительные условия капитуляции? - спросил Бррр. - Это конфиденциально, - сказал Аварик, но когда Лев прижал его к земле и пригрозил оторвать ему руки с помощью новой стоматологической техники, Аварик изменил свое мнение о конфиденциальности. - Нет, нет, - сказал Бррр, - Меня не интересует, от чего отказывается Император. Я знаю, от чего он отказывается, и от чего он тоже никогда по-настоящему не собирался отказываться. Что я хочу знать, так это то, какие требования он предъявляет к Момби. - Тонкости военной капитуляции для меня в новинку, но, насколько я понимаю, Его Святость не в том положении, чтобы выдвигать требования. - Конечно, так оно и есть. Он может отказаться уступать, если Момби ничего не предложит. И если ты откажешься уступить... - Я понимаю вашу точку зрения, - сказал Аварик, - Я думаю, что мне может понадобиться этот ход в будущем? Спасибо. Есть ли что-то особенное, о чем вы хотели бы, чтобы Его Святейшество попросил Ла Момби? - Действительно, есть, - сказал Бррр, - Я бы хотел, чтобы она привезла труп Лира Троппа в Изумрудный город, чтобы его семья могла похоронить его - Момби убил Лира Троппа? - Очевидно. Ну что ж, это само собой разумеется. Если ИГ не похищала Лира из Киамо Ко, то это сделали люди Момби. Должно быть, именно так ей удалось обуздать жестокость этих драконов. Она добралась до него первой. И до Гриммуатики - Если бы вы сделали то, о чем вас просил суд — нашли нам Гриммуатику, — Манчкиния подала бы иск к Верному Озу о мире, а не наоборот. - То, что Его Святость требует в обмен на подписание договора о капитуляции, - сказал Трусливый Лев, - это земные останки Лира. Ты уверен, что все это понимаешь? В тот вечер Лев сказал своим спутникам, включая Рейну и Кэндл, что он договорился об освобождении трупа Лира. Хотя каким достижением, на самом деле, это считалось? Мертвые не менее мертвы, независимо от того, похоронены ли они дома или за границей. Вокруг жаровни, которую они установили под стойками моста, они говорили о Лире. Тридцать или сорок бездомных жителей Изумрудного города слушали, как они рассказывали истории о племяннике императора. Элли знала Лира слишком недолго, когда ему было четырнадцать или около того. - Я мало что помню о нем. Я думаю, что он был мил со мной какое-то время. Но, в конце концов, я, вероятно, была не в его вкусе. Похоже, это мой удел в жизни. Ее глаза скользнули по грязному подолу платья. Она несла факел для него с десятилетнего возраста, подумал Бррр. Бедняжка. Кендл сказала: - Я видела Кайнота сегодня днем. Он был очень добр ко мне. Я сказал ему, что мы надеемся устроить погребальный костер, чтобы сжечь тело, если труп не испортился так сильно, что его уже пришлось сжечь или похоронить в Стране Манчкинов. Орел приглашает ветеранов Конференции Птиц присутствовать в качестве почетного караула. Рейна сказала: - Я не уверена, что хочу там быть. Я нужна? Ее мать сказала: - Когда мы что-нибудь требовали от тебя, Рейна? Кроме как выжить? Ты поступаешь так, как считаешь нужным. Девушка неподвижно сидела в свете костра, пока огонь не угас, а потом и она тоже. Лев пытался утешить ее, но она не желала этого. Всю ночь она лежала на земле, дрожа, и не хотела брать одеяло, как будто пытаясь заранее узнать, какой ребенок из могилы может посетить ее отца. Тай свернулся калачиком в ее объятиях, отчасти успокаивая. Три дня спустя повозка с накидкой и капюшоном в сопровождении конной стражи прошла через Манчкин Мышиную нору, южные ворота города, через Олений парк Оз и по набережной Озмы до площади Святой Стеллы. Вместо Кэндл, которая решила, что ее место рядом с живой дочерью, а не с мертвым мужем, Лев встал, чтобы принять труп Черного Слона Лира. В тишине, нарушаемой только шелестом крыльев голубей, когда они кружили в городском небе, теперь снова в безопасности, Его Святейшество Император страны Оз появился через какой-то тайный выход с Южной лестницы. Начальник тюрьмы, Чайд, нес скипетр Озмы, а Аварик, маркграф из Тенмедоуз, - корону. Момби ждала на ступеньках Эстетикума. В соответствии с серьезностью дня она показала себя с орлиным носом и бледными ледяными щеками. Ее прямые локоны цвета стали, почти фиолетовые, были собраны в петлю и закреплены на месте изумрудными созвездиями, оправленными в меттанит. Бррр не сразу понял, что сопровождающий ее человек - Тип.
zanq: 3 Возвращаясь туда, где его друзья разбили лагерь под одним концом моста, Трусливый Лев не знал, стоит ли ему упоминать о присутствии Типа. С прибытием трупа ее отца и необходимостью позаботиться о матери у Рейны уже было так много забот. Не говоря уже о работе, которую она взяла на себя на этой неделе, чтобы заботиться о нуждающихся. Зачем этот самоотверженный труд, Бррр понятия не имел; Рейна, казалось, никогда раньше не замечала чужих болячек — впрочем, и своих собственных тоже. Лев задавался вопросом, не заставило ли Рейну призвать Озмистов на помощь, чтобы она смогла заметить как то, что сделали эти призрачные кусочки, так и то, что они не могли сделать. Так много бремени на ее юной спине. Возможно, она не сможет смириться с возвращением своего друга Типа, для которого ее привязанность не была секретом, кроме, возможно, самой себя. В любом случае, я бы предположил, что Рейна может быть и в городе. Чего еще он ожидал от нее после того, как он отправился на поиски ее отца и Гриммуатики? Это была несложная алгебра. Он бы искал Рейну здесь, если бы хотел ее найти. Но если он не хотел ее искать, было ли ей полезно помочь ей найти его? В конце концов именно Элли решила вопрос с Трусливым Львом. Лев подвел ее к куче сломанных труб, торчащих из задней части разрушенного публичного дома в Спенглтауне. Капающие трубы были установлены достаточно высоко в стене, чтобы более крупные существа могли мыться, не слишком приседая, и, поскольку Элли все еще имела склонность напевать, если дать ей полшанса, Лев стоял на страже ее добродетели, ее скромности и ее критиков, в то время как Элли обтиралась губкой и исполнила музыкальный набор для неверующих крыс и тех шлюх, которые еще не покинули округ. На обратном пути Элли сказала: - Я все думала, что мне делать здесь, в Изумрудном городе, - Лев, сосредоточенный на Рейне, сначала не понял, что она имела в виду, - Я имею в виду, - продолжила Элли, - похоже, нет никакой особой кампании по отправке меня из страны Оз, как это было в первый раз. Все так рассеянны, и кто может их винить? Поэтому я подумала, не стоит ли мне просто заняться какой-нибудь работой и осесть здесь. Немного назад мы прошли мимо старой доски с сэндвичами, рекламирующей восемнадцатое ежегодное возвращение Силипеда в кабаре "Спенглтаун". Вы это видели? Как вы думаете, я могла бы навестить ее, если она еще жива, и, может быть, получить какой-нибудь профессиональный совет? Я могла бы выступать на досках, знаете ли, и собрать несколько пенни. Лев покачал головой и услышал, как зашуршала его шерсть. - О чем ты, Элли? Мы являемся свидетелями исторической смены правительства, а не проведения ярмарки вакансий для иммигрантов. Немного перспективы, если вы не против. - Ты не собираешься оставаться со мной вечно. Железный Дровосек и Страшила не появлялись, как хедлайнеры водевиля, чтобы поприветствовать меня песнями и танцами по возвращении в страну Оз. Ты думаешь, я не заметила? Жизнь продолжается, Бррр. Мы двигаемся дальше. На самом деле у меня так мало вариантов, если я не могу вернуться домой. Может быть, в конце концов, именно это и означает взросление — ты уходишь достаточно далеко в направлении... куда—то — и понимаешь, что ты лишил понятие "дом" способности что-либо значить. - Я никогда не использую это слово. - Бездомный? Извини. - Нет. Я никогда не говорю "домой". И Бррр понял, что это правда, и что Элли тоже была права. Мы не удаляемся на бесконечное количество орбит от места, где впервые возникает смысл, от этой сокровищницы первых переживаний. Вместо этого мы узнаем, что наши приключения защищают нас в нашей изоляции. Опыт аннулирует нашу лицензию на возвращение к более простым временам. Рано или поздно не останется места, отдаленно похожего на дом. - Мы как-нибудь вернем тебя в пурпурные волны зерна и янтарную равнину, - сказал Бррр, хотя в данный момент у него не было никаких идей. Что он собирался делать? Пойти выудить эти сбитые тапочки из колодца в материнском доме монтий и посмеяться над собственными приятными воспоминаниями Элли о зачарованном путешествии? Они почти добрались до моста. В миле отсюда какое-то обстрелянное здание наконец рухнуло. Облака пыли, даже в этот час, навевали призраки озмистов и заставляли тех, кто дремал ближе всего к смерти, дрожать при виде этого зрелища. - У нас не так уж много шансов, не так ли? - спросила Элли, - У меня их было больше, чем нужно, даже когда вокруг меня регулярно рушились здания. - Что ты имеешь в виду? - Я не думаю, что у нас — как у отдельных людей — есть большой выбор в наших делах, в конце концов. Несмотря на все надежды на жизнь, свободу и стремление к счастью, я не смогла избежать страны Оз или выбраться из страны Оз. Я всего лишь пешка. Я не просил раздражать всех своим мыльным характером. Это была не моя идея, что землетрясение должно было наказать Сан-Франциско на той неделе, когда я приехала. Мы действительно мало что можем сделать в наших данных обстоятельствах, не так ли? У нас может быть свободная воля, но, в конце концов, она не очень свободна. С таким же успехом я могла бы родиться в Китае. Лев замурлыкал в знак согласия, хотя это было мудрое, утешительное мурлыканье. - Ограниченный радиус действия. У нас относительно мало шансов добиться успеха. - Все еще, - Глаза Элли были неестественно яркими, даже для нее, - Я полагаю, что если у нас даже нет ботинок, с помощью которых мы могли бы подтянуться, нам лучше стать грабителями на дорогах и украсть немного у кого-то, у кого есть лишнее. - Элли, - сказал Трусливый Лев, - тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты - произведение искусства? Она не слушала. Она смотрела на маленький клочок собачьей упряжи, с деловитой быстротой мчащийся по дороге, подальше от глухого стука рушащейся архитектуры. Его нос был прижат к канаве, а хвост свирепо вилял, как будто он, например, никогда не сомневался в природе дома или адекватной игре своей личной воли. - Тотошка! - воскликнула Элли. - Значит, вот он, дом, - подумал Лев, когда собака прыгнула Элли на грудь. Это так хорошо, как только может быть. Я не имею права лишать Рейну возможности воссоединиться с Типом, потому что боюсь, что это может ее не удовлетворить. Позвольте ей рискнуть и принять это решение самой. - Рейна, - сказал он, прежде чем они легли спать, - позволь мне рассказать тебе, что я видел сегодня.
zanq: 4 Она не знала, что думать о Типе, приехавшем с Момби. Рейне нужно было сначала увидеть его, прежде чем говорить с ним, чтобы убедиться, что, вернувшись к Момби, он каким-то образом не предал Рейну, не был причастен к смерти ее отца. Может быть, он все это время был тайным посланником Страны Манчкинов. После всего — этого совпадения — что он должен был прятаться в ее шкафу! Они говорили об этом, смеялись и любили это. Теперь она была намного старше, и это казалось подозрительным. - Я помещу тебя в Эстетикум, - сказал ей Бррр, - Есть дюжина мест, где можно спрятаться среди ножек всей этой уплотненной мебели. Ты сможешь наблюдать и решать, что делать, как тебе нравится. Если ты будешь вести себя достаточно тихо, то станешь свидетелем истории. - Я видела достаточно истории, - сказала Рейна, - Но я могу быть спокойной. Это одна из моих сильных сторон, не забывай. На следующее утро она собралась идти с Бррр. Рано, еще до рассвета. Ветер с каналов поднимал пепел и грязь с тех мест, где они осели за ночь, стирая воздух на весь день. Кэндл тоже встала и молча помогла Рейне одеться — не то чтобы Рейне нуждалась в помощи. Мать и дочь суетятся с фланелью для лица, завязками фартука, мешают друг другу. В нескольких футах от них тихо похрапывала Элли с Тотошкой на руках. Свет в небе - система скошенных интенсивностей, бледный, менее бледный. Кендл сказала: - Я не хочу, чтобы ты сделала неправильный выбор, Рейна, - Рейна не смотрел на нее. - Откуда ты знаешь, какой у меня выбор? - Я не знаю. Но я знаю… Я знаю, что ты собираешься выбирать из тех возможностей, которые тебе предлагаются. Каждый родитель знает это, и я знаю это так же хорошо, как и любой другой. Неважно, как далеко от меня ты жила. - Не имеет значения, - Кэндл погладила дочь по волосам, - Мы жили порознь, но я вижу, что ты знаешь сегодня, и что ты не знаешь всего. Рейна, не надо... Она сделала паузу. - Не повторяй ошибку, которую я совершила? Рейна услышала свой собственный голос, низкий и злой. Рейна был результатом ошибки Кэндл. Или, может быть, сама ошибка. В этом нет никаких сомнений. - Это совсем не то, что я имел в виду, - сказал Кэндл, - Каждый выбор несет за собой мудрость. Если бы мы сначала набрались мудрости, это был бы не выбор, а просто политика. Я имею в виду... — Она обратила свое внимание на Тая, который теперь проснулся и приводил себя в порядок, - Я имею в виду, не спи с мальчиком. - О, хорошо, я уже выспался на сегодня, - Веселый-язвительный. Та доброта, с которой Рейна могла бы проснуться, испарилась. В ветвях поваленных деревьев забрезжил рассвет. В компании Льва и рисовой выдры она попрощалась и, не оборачиваясь, помахала рукой через плечо на прощание матери. Рассвет над Эстетикумом. Слащаво-розовый. Слух, по-видимому, распространился среди Птиц. Силуэт купола, его гранитные ребра и выступы, выделявшиеся бледно-желтым цветом, были усеяны птичьими часовыми. Старый Орел Кайнот увидел приближение Льва и девушки и спикировал им навстречу с охраной из трех или четырех птиц. - Это не совсем первоначальная группа, - сказал генерал Кайнот, - Птицы, как правило, не живут так долго, как люди. Но достаточно респектабельная, чтобы проводить нашего спутника. - Лурлин любит синицу, но ты выросла, - сказал Крапивник Рейне, - Ты помнишь меня? Не так ли, милая? Квадлинг маржинальных земель, когда ты путешествовал с этими Часами? Это Доузи, прошу прощения, мисс. Бррр взглянул на Рейну. Ее лицо было пустым. Ей, у которой всегда было больше времени для Животных, не терпелось увидеть своего человека. - Мы не можем остановиться, чтобы поболтать о старых временах, - сказал Лев, - Мы должны войти, пока девушку здесь не заметил”. - Мы будем наверху, - сказал Орел, - Если мы тебе понадобимся, позови нас ревом, Лев. Мы прорвемся через высокие окна, если сможем. Бррр достал ключи от Эстетикума. Поскольку они с Рейной прибыли первыми, он провел ей быструю экскурсию. - Вот эта платформа с единственной школьной скамьей — Император войдет и сядет на нее. Напротив, на платформе точно такой же высоты, но, заметьте, покрытой довольно редким ковром из варкизона, будет сидеть Ла Момби. Ее трон на самом деле является декорацией из постановки местного театра "Дочь короля Беличьего городка", но я не думаю, что Момби будет возражать. Ее служители будут здесь, понимаешь, и здесь. В то время как сотрудники императора и эмиссары графств будут установлены за этой бархатной веревкой. Вам не кажется, что украшенные драгоценными камнями свечи из пчелиного воска немного перебарщивают? Да, я думаю, что так оно и есть. Он вытащил изумруды, поджал губы, а затем положил их обратно. Рейна бродила по комнате. Все ниши под балконом, опоясывавшие всю комнату, были плотно заставлены пыльной мебелью. Она нашла углубление, в которое смогла протиснуться. Старый мраморный надгробный орнамент с изображением рыцаря и его дамы было немного выше. Рейна могла забраться наверх, встать на колени на плоскую поверхность каменного меча рыцаря, лежащего вдоль его нагрудника и между коленями, и заглянуть в филигранные украшения, висящие на верхушках деревянных столбов. Если она останется во мраке и не будет больше светиться, то сможет остаться незамеченной и все же уловить большую часть происходящего Она открыла дверцу шкафа и сняла пару сломанных зонтиков, освобождая место, чтобы она могла нырнуть внутрь, чтобы спрятаться в случае необходимости. В другом предмете, огромном прессе для белья, она нашла нижний ящик на два фута длиннее, чем она сама, и достаточно глубокий, чтобы в нем спать. Она достала подушку из еще одного ящика и устроила себе постель на случай, если этот фестиваль политического унижения продлится всю ночь и она застрянет здесь, не в силах пошевелиться. На вторую подушку она положила шелл для сохранности. Она даже нашла королевский ночной горшок с надписью "Происхождение: ОЗМА ЖЕЛЧНАЯ". Что ж, она бы воспользовалась этим, если бы ей пришлось. - Через полчаса у входа в лавку торговцев будет выпечка, - сказал Бррр, - Ты можешь быть моим помощником до определенного момента, а потом, когда я подам сигнал, тебе лучше исчезнуть. Рядом с Бррр она болталась у двери, слушая, как оживает город. Всадники привязывали своих коней к железным стойкам; появлялись торговцы, чтобы купить ранние каштаны, черствый хлеб, абрикосы, пироги с луком—мягкие и немного вонючие. Иногда она слышала, что бормотал ей Бррр, кто есть кто из современной страны Оз. Лорд-мэр Шиза, здесь, чтобы представлять интересы Гиликина. Вождь скроу, назвавшийся Шемом Оттокосом, чтобы свидетельствовать от имени некоторых племен Винка. - Юнамата не уступит ему права представительства, - прошептал Бррр, - но кто знает, что Юнамата думают об управлении? Они даже не пользуются расческами для волос. Делегация из Страны Квадлингов опоздала. Рейна поймала на себе множество взглядов. Она услышала, как кто-то сказал: - Вы знаете этих людей. Но кводлинги, ах, кводлинги, Мерзкие, глупые, проклятые богами... Они, наверное, заблудились в большом городе. Затем начал собираться передовой отряд победителей — жители Манчкинии. Большинство из них были приземистыми и маленькими, как Малышка Даффи. Другие были более стройными, с маленькими грудями и большими тазами, народ кенгуру, как слышал Рейна, его называли на углах улиц. Ополченцы в парадной форме, министры в служебных мантиях, несколько ключевых генералов прибыли с поля боя. Бррр задавался вопросом, прибудет ли князь Джюс со своим верным генералом Лан Пиротом, который удерживал территорию за Крепостью Хаугаарда большую часть последнего десятилетия, чтобы засвидетельствовать, но он не появился. Поразмыслив, Лев понял, что любой вождь-завоеватель, способный ежедневно менять свой облик в угоду меняющимся представлениям о красоте и гламуре, вероятно, будет не слишком рад появлению популярного мужчины-князя, известной как Меч Манчкинии, отвлекающего внимание от своего начальника. - Время занять свое укрытие, - пробормотал он Рейне. Она посмотрела в обе стороны, прежде чем скользнуть в тень. Все были заняты горшками с чернилами и стопками велюма, книг по юридической доктрине. Спорили о рассадке и о том, кто над кем имеет преимущество. Было легко исчезнуть у всех на виду. Оказавшись в лесу мебели, она поскреблась туда-сюда, чтобы занять свою выгодную позицию. Память, которая редко собиралась у нее воедино, немного проснулась. Это было все равно что ползать по спальне леди Стеллы, еще в Мокбеггар-холле, в то время, когда их всех теснили в одной комнате. Приедет ли леди Стелла, чтобы засвидетельствовать исторический момент? Рейна вытянула шею, чтобы посмотреть. Первым человеком, попавшим в поле ее зрения и выглядевшим немного растерянным, был Тип. У Рейны перехватило дыхание. Прошло совсем немного времени с тех пор, как они виделись, но за это время столько всего произошло — новость о том, что ее отец был превращен магией в Животное, и о его смерти в этой форме. Нападение драконов на легендарный Изумрудный город. Так что всего за эти несколько недель Тип казался другим. Можно было так быстро измениться. Что с ним случилось? Через что он прошел и ради кого? Для нее? Или для Момби? Прежние тревоги дали метастазы, теперь так много можно было потерять. Что, если бы Тип оставался рядом с ней только до тех пор, пока они не добрались до Киамо Ко, где узнали, что и Лир, и Гриммуатика были взяты под стражу? Использовал ли Тип ее, чтобы найти ее отца и книгу для Момби, его признанного опекуна? Что, если похищение ее отца еще не произошло? Мог бы Тип украсть том и оставить ее таким образом, а не так, как он сделал? Холодная влага покрыла ее кожу. Ее использовали. Его каким-то образом подсадили в ее шкаф, чтобы соблазнить ее, узнать ее секреты. Когда ей больше нечего было уступать, он оставил ее. Ее пара. Она спряталась за покрытой лаком дубовой колонной, украшенной извилинами и деревянным плющом. Тай извивался у ее лодыжек. Рейна не могла дышать, просто глядя на то, как Тип осторожно вышел на открытую арену, держась по-новому. Жесткий. Неопределенный. Сильнее. Более гибкий. Или он был менее гибким? Подтягивались дополнительные препятствия. Несколько приспешников с вентиляторами, на случай, если жара станет невыносимой. Еще несколько лакеев с жаровнями на случай прохлады. Кто-то установил пятнадцать пюпитров и пятнадцать музыкальных стульев, а через несколько мгновений появился кто-то другой и приказал их снова убрать. Тип ходил кругами, его глаза были на уровне крыши, как будто он был частью охраны, прилагающей усилия для укрепления помещений. Но он выглядел глупо, делая это. Комната приводилась в порядок. Для Типа не было стула; очевидно, у него здесь не было никакой официальной роли. Его шаг замедлился. Удача играла в игры и с Рейной, и с Типом: он остановился в том самом квадранте большого зала, в котором пряталась Рейна, и начал искать среди мебели место, куда можно было бы прислониться. Он продвинулся на несколько футов под навесом, где низкий стол давал ему возможность присесть. Он был в соседнем алькове с Рейной, и арочный проем позволял ей видеть его сквозь вешалки для шляп и ножки перевернутых столов. Выяснял ли он ее местонахождение, как мог бы это сделать в больнице Святого Проуда? Была ли она магнитом для его стрелки компаса, что он выбрал этот участок пространства, чтобы слоняться без дела? Более чем когда-либо уверенная в том, что что-то не так, она знала, что должна отступить. Как только она смогла дышать, и прежде чем она смогла умереть. Но Тай скользнул в тени и, извиваясь, двинулся вперед, чтобы обвить лодыжки Типа так, как озерная выдра прыгала вокруг собственной Рейны, с дразнящей настороженностью. Рейна видел, что Тип был великолепно сложен. Его подбородок ни разу не опустился, чтобы показать, что он заметил Тая. Его глаза по-прежнему были прикованы к перемычкам комнаты, стойкам на потолке, как будто летучие обезьяны, намеревающиеся напасть, могли скрываться в тени. Его щеки покраснели, а дыхание участилось. Земля уходила у нее из-под ног, и она должна была прыгнуть в ту или иную сторону. Основываясь на этих непроизвольных подсказках — красоте того, как реагировало его тело, — на этот раз она прыгнет к надежде и проверит, что он не был агентом Момби. Если он должен был выдать ее, пусть сделает это сейчас, чтобы она знала. Она не могла больше жить, не зная того или иного пути. Тай беззвучно вернулся к Рейне. Мебельный склад казался такой же естественной средой обитания для рисовой выдры, как болото, судя по тому, как по нему передвигался зеленый дух. Рейна начала пробираться сквозь лабиринт узких пространств. Тип скрестил руки на груди, как человек, которому трудно угодить, но который осторожно удовлетворен тем, что он увидел. Он попятился к ближайшей пилар. Он сунул правую руку за пояс туники, как будто искал арахис, ключ или носовой платок. Он положил левую руку на край блестящего полированного цилиндра, и Рейна поймала его. Она стояла на коленях в тени, позади пилар, , прижимаясь губами к его мягкой ладони, которая раскрылась, чтобы принять ее подбородок. - Все несанкционированные силы обслуживания, вам пять минут, - сказал Аварик, - Мы очистим холл для высокопоставленных гостей. Представители, слуги, атташе и второстепенные областеначальники сновали, посылая пылинки в вихрь света, падающего из кольца окон в галерее прямо под куполом. Прибыло еще больше благородных и свирепых людей из Манчкинии. Хотя в зале стало полнее и теплее, шум начал стихать. Будет ли он вынужден уйти, по ее подсказке, или он получил разрешение остаться? Она потянула его за запястье: давай, давай. Она оттащила его назад в тень и встала, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. - Возможно, никто не увидит, как я снова исчезну, - прошептал он. - Они знают, что ты здесь, они знают, что ты не ушел, - прошептала она в ответ, - Ты ушел? Ты бросил меня, Тип? Но если она когда-либо знала что-то раньше в своей жизни, то теперь знала ответ, взглянув на его лицо. Он не бросил ее. - Не оставляй меня. Не уходи. Как ты найдешь меня снова? - Но ты дала мне карту. Конечно, я найду тебя. Он прижал пальцы к ее вискам, прижал указательный палец к губам, чтобы заставить ее замолчать, и бочком отошел. Но выражение его лица говорило "подожди", выражение его лица говорило "позже", оно говорило "скоро". Он направился к своему посту за возвышением, к которому должны были сопроводить Ла Момби. С новой военной выправкой он стоял, слегка расставив начищенные ботинки, сложив руки за спиной в том жесте, который означает отсутствие необходимости в быстром доступе к оружию. Его волосы были подстрижены короче. Кто-то порезал его шею сзади бритвой. После всего, что видел Рейна кровь и смерть, ей хотелось плакать над этим порезом так, как она еще не плакала. Император прибыл с таким отсутствием фанфар, что поначалу Рейна даже не заметила этого. Шел был более сгорбленный, чем она помнила. Он был одет в платье из позолоченной парчи, которое колыхалось от его узкой заостренной бороды до босых пальцев ног. Что-то в его осанке заставило Рейну почувствовать, что он голый под халатом. Обнаженный и гордый. Но его глаза выглядели остекленевшими по-другому, как будто, возможно, он не получал надлежащего питания в течение нескольких дней подряд. Несколько мгновений он сидел на своей школьной скамье. Когда воздух наполнился еще большим ароматом благовоний, он опустился на колени. Кто-то поспешил к нему с подушкой, но он отмахнулся от нее и остался стоять на коленях с закрытыми глазами, когда наконец вошла Ла Момби. Рейна слышала, как Бррр описывал Величие Страны Манчкинов — в разных обличьях — и вспомнила рассказ Типа о том, как Момби овладела искусством превращений. Ла Момби выглядела как... как это было? Да, у нее это было — как у одного из тех подставных лиц на лодках, которых тащили по лужайкам в Мокбеггар-Холл. Она могла быть вырезана из древнего дуба. У нее был широкий лоб и широко расставленные глаза цвета перезрелой сливы. Ее волосы были не столько светлыми или морковными, сколько светло-золотистыми, сияющими металлическими бликами, как и ее пышные юбки и лиф. Она была умнее всех остальных в комнате. Ла Момби подошла к своему месту, сделала реверанс Императору страны Оз и велела ему встать. Он встал. Официальные заявления начались будничным тоном, негромко, и Рейна не стала напрягаться, чтобы их истолковать. Она просто наблюдала за позами двух лидеров, фигура Императора обвисла, почти накренилась, тело Момби наклонилось вперед с неестественной силой. Как только началось разбирательство, на место двинулся постоянный поток переводчиков, законодателей, ораторов и примирителей, говоривших на местном языке церемонии. Мужчины и женщины перекладывали листки бумаги с гроссбухов на кафедры и обратно. Другие мужчины и женщины принесли чай. Кто-то поздоровался с эмиссаром Короля Номов Эва. Кто-то подал прошение о том, чтобы разбирательство было приостановлено до прибытия представителя Квадлинга. Кто-то еще подал прошение об отклонении этой предыдущей петиции. Затем эмиссар Квадлинга встал и сказал, что он уже присутствует, большое вам спасибо. Это был Грибное Сердце, идентифицирующее себя как Верховную Глаксонию Страны Квадлингов. На нем была та же набедренная повязка, что и в джунглях, и больше ничего. В конце концов разбирательство стало настолько скучным, что Тип смог отступить и сойти с помоста, повернуться, чтобы проконсультироваться с почетным караулом, размещенным под вульгарным гипсовым слепком, приближающимся к знаменитой статуе Озмы Лекситрис возле моста судебных инстанций. Затем Тип обошел зал по периметру, тщательно выбирая моменты, пока не вернулся к краю укромного уголка, где его ждал Рейна. Все взгляды были прикованы к Момби и Императору. Никто не смотрел на Типа, никто не видел Рейну в тени. Даже Тай, казалось, был прикован к происходящему. Тип шагнул обратно в углубление, среди коробчатых секретеров и бюро, резьбы, шкафов и прессов для белья. Это больше не было похоже на салон леди Стеллы. Теперь это было похоже на переполненный подвальный магазин в Шизе. СЛОМАННЫЕ ВЕЩИ, БЕСПОЛЕЗНЫЕ НИКОМУ, КРОМЕ ТЕБЯ. Они не разговаривали, но произносили слова одними губами и читали по губам друг друга. Прочтите выражение облегчения на лицах друг друга. С тобой все в порядке. С тобой все в порядке? Да, со мной все в порядке. Сейчас. Как нам это удалось? Как мы справимся. Я люблю— Я люблю— Там они застряли на мгновение, не находя слов, пока Тип не наклонился вперед. Он обнял ее, прижимая к себе, приподнял. Он молча шагнул вперед и усадил ее на статую рыцаря, на широкое плоское лезвие каменного меча. Мы не должны, сказал он. Нет. Этого не может быть. Он взобрался на мемориал, сжимая ее бедра коленями. Он обхватил ее макушку своей большой мягкой умелой рукой; он прижал ее назад, так что ее голова уперлась в рукоять и рукоять мраморного оружия. На мраморном памятнике забытому солдату, погибшему в забытой битве в забытое время за забытое дело, он прижался к ней всем телом. Нет, сказал он. Мы не должны. Тай отвел взгляд.
zanq: 5 Судебное заседание по делу о капитуляции велось разумно, с вежливостью и даже учтивостью. Единственный камень преткновения возник, когда Аварик напомнил восходящему на Престол министру страны Оз Ла Момби о частной просьбе императора. - Его Святость требует права похоронить труп своего племянника, Лира Троппа, который был взят в плен жевунами и чей труп, как я понимаю, был доставлен в ИГ с территории Колвена. - О, телесная оболочка бесполезна, - сказала Ла Момби, в этот момент сама вступая в переговоры, потому что ей наскучил высокий язык почтения, и она хотела подняться на трон, - Когда придет время, это довольно скоро пройдет. - Император согласен с незначительностью человеческого тела, - возразил Аварик, - но из уважения к своей семье он пообещал им надлежащее обращение с трупом. Так что формальное оплакивание может начаться. - О, - сказала Ла Момби, махнув рукой на этот вопрос, как только поняла, - Тело Лира! Я понимаю. Но он не умер. Не существенно. Кто сказал, что он мертв? Да, я накачал его наркотиками и заколдовала, чтобы доставить в Страну Манчкинов, и он оказался угрюмым и вялым, как военнопленный. Отказался помочь делу и так далее. Это не моя вина, что он не приложил никаких усилий, чтобы отказаться от своей маскировки под Черного Слона. Это его собственное отсутствие воли заставляет форму цепляться за него. Форма убьет его, если он ее не сбросит. Я ничего не могу с этим поделать. Ха! — даже больше похож на мышь, чем на человека. На мой взгляд, он недостаточно мужчина, чтобы заслужить роль Слона. Он не может это осуществить. Но я думала, что это был тот самый труп, о котором вы говорили. Правда, он тоже отказался идти сюда с нами, чтобы проследить за передачей, поэтому я снова накачала его наркотиками, чтобы увести от моего повелителя драконов. Лир не очень здоров; ему не суждено было так долго пребывать в таком виде, и со временем это может привести к его смерти. Но сейчас, боюсь, он относительно жив в этом саване из Слоновьего тела. Я думала, вы хотите потребовать его освобождения. Не так ли? Я встала слишком рано, я не могу сосредоточиться. На этом Шел заговорил в первый раз, давая свои последние указания как император. - Тем не менее, он мой родственник, даже если я никогда не признавал его таковым в те несколько раз, когда наши пути пересекались. Освободи его от маскировки, чтобы я мог выполнить свое слово перед его и моим родом. - Условие соглашения о капитуляции, - нараспев произнес Аварик. - Сейчас? Ужасно неудобно. Но очень хорошо. Тебе придется очистить холл. - Момби махнула рукой. - Тебе понадобится его жена. Это правильно и справедливо, - сказал Трусливый Лев и послал за Кендл. - Люди, я хочу, чтобы это закончилось, - сказала Ла Момби, - Если я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть этого Лира в его человеческий облик — надеюсь, он не умрет у нас во время операции — мне нужно освежиться. Комната никогда полностью не пустела. Подчиненные суетились, писцы делали копии от руки для кучи подписей. Рейна и Тип оставались в тени. К вечеру большинство высокопоставленных лиц разъехались. По приказу министра восходящего Престола страны Оз большой ковер Варисон был перенесен в центр огромного зала. На нем ждали некоторые орудия ее ремесла. Только дюжина или две свидетелей остались, когда Ла Момби вышла из-за ширмы. Бррр подумал, что она проявляет скрытую склонность к трущобам. Она вернулась не как богиня в крыльях из чеканного золота, а как Тысячелетняя Старуха, почти похожая на Кумбрию в своей неуклюжей веселости. Ее юбки были залатаны, а на голове сидела шляпка, достаточно большая, чтобы вместить пару алых кошек. Рейна, выглянув из своего укрытия, обнаружила, что Момби меньше и скромнее, чем ожидалось, — почти коренастая. Ее плечи были сутулыми, как будто она страдала рахитом в детстве, а подбородки казались рыхлыми и рыхлыми. На плечах у нее была тканая шаль, основа которой напоминала мертвый плющ, а уток был сделан из сломанных веток. - Момби, как она выглядела в старые добрые времена, - прошептал Тип, - Я никогда не ожидал снова увидеть ее такой. На маленькой черной железной плите Момби зажгла четыре уголька. В горлышки трех бутылок сарсапарила или чего-то в этом роде она воткнула павлиньи перья. Она решительно положила два ключа на стол. - Ключ к Материальному Положению, - сказала она обреченно, - и Ключ ко Всему Остальному, - Казалось, она наслаждалась собой. Кэндл прибыла со своим домингоном. Рядом с волшебницей Кендл выглядела как вечерняя сиделка. Она не поклонилась и не сделала других поклонов. Она просто села на пол и положила свой домингон себе на колени. - «Она будет хорошим помощником, - подумала Рейна, - У нее был опыт снятия человеческой личины с принцессы Настои незадолго до моего рождения. Видение настоящего: она может видеть, что из Лир все еще может остаться в живых. И она знает, что я здесь, - думал Рейна; она такая. Но она защищает меня своим молчанием». Рабочие распахнули двойные двери погрузочной площадки и втащили тележку внутрь. Он почти не расчищал перемычку. На нем лежала слегка дымящаяся фигура Черного Слона. Отец Рейны, если верить слухам. Живой где-то, каким-то образом, внутри. - Дым и зеркала, неужели никто никогда им ничего не говорит? - фыркнула Момби. Ее голос утратил свою тональность; она звучала как обычная деревенская ведьма, отдыхающая в городе. - Все садитесь и делайте, как я говорю. Это потребует небольшой концентрации. Я хорошо поужинала, но прошла целая неделя, и я хочу убедиться, что мы все сделаем правильно с первого раза. Заперты ли двери на засов? Зажги свечи, вон те, что там. Лев кивнул. Аварик и Император заняли свои места на простой скамье. Рейна и Тип дрожали в тени. Слон в этом затхлом тусклом свете выглядел как гигантская партия угля. Тай сидел на закрытых глазах каменного рыцаря. На ее домингоне Кэндл заиграла тонизирующую мелодию. Были принесены травы и какой-то волшебный порошок. Может быть, это было просто локализованное пиротехническое тщеславие для драмы. Пар благоухал то фиалками, то камфорной лакрицей. Рейна прислонилась к плечу Типа. Все должно было вот-вот снова измениться. Ее отец проснется. Теперь, когда Гриммуатика была конфискована, он больше не представлял угрозы для Момби. В качестве последнего условия капитуляции его дяди он должен был быть освобожден. Семья Рейны воссоединилась бы. Нормальность, о которой Рейна никогда не знала, возможно, ждала, чтобы наказать их всех. Но что будет с Типом во всем этом? Избранный мальчик Момби? Найдется ли место, куда могли бы ускользнуть Рейна и Тип, вдали от Дворца Народа, вдали от крепких объятий родителей, которые никогда, никогда не могли насытиться тем, что держат свою высокомерно независимую дочь возле себя? Но они сделали ее такой. Двадцать пальцев переплелись, сжимаясь, изгибаясь, отталкиваясь. Сделай мне больно, подумал Рейна, пока я могу что-то чувствовать, на случай, если я умру во время этого и больше ничего не почувствую. - Это достаточно сложное заклинание, - пробормотала Момби, и она начала освежать некоторые его аспекты, немного набирая обороты. - Возможно, он уже немного мертвее, чем я думала, - извинилась она полчаса спустя, - Я надеюсь, что это не создаст непреодолимой проблемы для Его Святости. - Зови меня Шел, - сказал Император. - Лир - тихий человек, но он никогда не был хорошим командным игроком, - заметил Бррр. - Теперь ты меня понимаешь, - пожаловалась Момби и начала снова. Еще двадцать минут, и она начала беспокоиться. - Я получаю помехи, - пожаловалась она, - Что-то здесь не так. Я не верю, что у этого парня есть силы, необходимые, чтобы блокировать меня. Моя сила оттачивалась более ста лет. Она повернула один из ключей под углом к другому, затем положила его на место, как было раньше. - Он сын ведьмы, - сказал Трусливый Лев, - Бастинда Тропп. Не забывай об этом - Никогда не встречала эту ведьму, - пробормотала Момби. Она начала погружаться в пение. Ее руки поднялись, закружились, создавая узоры из дыма, исходящего от раскаленных углей. - Я теряю его, - внезапно выдохнула она, - Он не может противостоять мне. Это даже отдаленно невозможно. Позвольте мне попробовать книгу. Подскажы. Тип? Если бы она посмотрела, если бы заметила, что Тип скрылся в тени, возможно, она бы приостановилась. Охранять помещение, вычислить Рейн как помеху, искажающую результаты ее заклинания, и отправить девушку собирать вещи. Вечер мог бы разрешиться в пользу обыденного результата, а не как проявление агрессивного атропизма истории. Но Момби устала и потеряла самообладание. Она не подняла глаз. Она просто протянула руку и снова позвала его, а Тип выскользнул из тени и вышел вперед. Он взял Гриммуатику с подставки для растений и положил ее на ее костлявую ладонь. Она отложила его и умело, без колебаний, открыла и пролистала страницы. Могущественная ведьма Ла Момби, и ее победа придала ей еще больше сил. Гриммуатика больше не могла скрывать от нее свои секреты. Страницы гремели с шумом, как серебряные цепи, как струи дождя по желобам из резной кости. - Призвать Потерянного Вперед, - пробормотала она, - Я знаю, что видела тебя здесь. Не предавай меня, после всего, через что я прошла, чтобы заполучить тебя и использовать, - Теперь она говорила сама с собой, но каждый слог дрожал в воздухе, - Я бы осталась обычной ведьмой, если бы не услышала о тебе от иностранца. Обман, если я когда-нибудь на него наткнусь. Я могу использовать эту книгу лучше, чем мог бы сделать он. Повинуйся мне! Она нашла заклинание и повернула его в воздухе так стремительно, что Рейна задохнулась. Холодное воспоминание о том, как вместе с леди Стеллой они пыталися вызвать зиму на воде, в те дни, когда сам Рейна еще была малой. Вспомнив, как трудно было произнести это заклинание, но в то же время как естественно, Рейна почувствовала, что все повторилось. Как будто и на нее действовала сила заклинания, которое произносила Момби. Словно заклинание, которое вызывала старая колдунья, обращалось к прошлому Рейны, напоминая ей о том, что значило начать читать. Воспоминание о том, как она пробудилась к жизни под чарами Гриммуатики, ускорилось. Она почувствовала соленое отвращение, неприятие глубоко в крови. Она не сделала ничего, кроме как пролетела сквозь свои недолгие дни на земле, словно тень чего-то другого, только ветреного, безынициативного, без заслуг и цели. Уши болели уши. - Я позвала заблудших вперед, черт побери, - крикнула ведьма, - Ты не можешь устоять передо мной — я этого не потерплю. Я сильнее тебя, Лир Тропп! Ты выйдешь вперед, когда я тебе прикажу! Наблюдая, как Лир изо всех сил сопротивляется заклинанию, Тип опустился на руки и колени позади Момби. Она не заметила. Возможно, Тип был охвачен сочувствием, подобным тем мукам, которые испытывала сама Рейна. Ее кожа горела пигментными пятнами, слух бушевал. - Ты не умрешь как Слон, черт возьми. Не смей. У тебя нет силы воли! - воскликнула Момби. - Лир! - воскликнула Кэндл, - Не надо! Не уходи! Боль сжала Рейну по бокам, чтобы удержать ее, но она не поддавалась. Она выскочила из укрытия. Поднеся шелл к губам, она добавила его протяжный стон к гудению и звукам домингонского аккомпанемента. Глаза Кэндл были закрыты от ее собственных слез. Она не могла быть удивлена громким голосом своей дочери; Кэндл не потеряла ни одной ноты в своей собственной игре. Шелл издал серьезный звук, похожий на низкий гудок в туманных берегах летнего утра на Тихом озере. Какой-то буксир покидает гавань, чтобы начать свой день сбора налогов с овец, товаров и однодневных туристов через озеро. Почти сразу же заскрипели половицы в большом холле. В последний раз последний из Озмистов просочился наружу тысячью отдельных струек пара. Они наполняли комнату пудровым теплым присутствием, ароматом. Изумленным глазам Бррра они стали другого оттенка белого — сначала лавандового, подумал он, но потом серебристо-зеленого. Как будто под заклинанием, наложенным Момби, они тоже помнили свое особое происхождение, происхождение не в духе, а в органических аналогах духа. Тип с грохотом упал на пол. Рейна увидела, как он упал. Она металась между тем, чтобы повернуться к нему, и тем, чтобы повернуться к отцу, чья форма Слона впервые начала шевелиться. В знак сочувствия кожа Рейны задрожала и запульсировала - от переносицы до корней волос. Кончики пальцев, подмышки и бедра сразу заалели, как будто Озмисты передали ей какое-то иссушающее средство, порошок аммиака или щелочи Момби привлекла к себе более пристальное внимание. Ее шляпа съехала с головы, обнажив скальп, почти такой же лысый, как драконье яйцо. - Что ты наделала! - крикнула она Рейне. Она ползла и наполовину поднялась на одно колено, как будто не могла подняться достаточно быстро и решила было пронестись через всю комнату, чтобы ударить Рейну, если бы только она сохранила более крепкую форму. С более гибкими суставами. - Что ты здесь делаешь? Откуда ты взялась? Никто не давал тебе разрешения. Я тебя не вызывала! 6 Слон ревел. Лир скалился. Огромные позвонки скрипели так же громко, как угабумишские кастенеты. Хобот раскачивался, копыта скребли воздух, и огромные клочья черной шерсти, словно горсти выжженной травы, просеивались сквозь мрак на телегу и пол. Слон трубил в трубу, но была ли это предсмертная мука или сигнал смертельного триумфа, Трусливый Лев сказать не мог. Он и не пытался. Он и сам был напуган до полусмерти. Только Император казался невозмутимым. Спустя столько времени он по-прежнему стоял на коленях, оставаясь невозмутимым. Он сложил руки вместе, а затем откинул воротник своей великой мантии. Она упала с его шеи, спустилась на полруки, но на этом остановилась. Император открыл глаза и сказал: - Лир—Бастинды сын. Я никогда не знал тебя. Насколько Лев мог судить, шум не был ни животным, ни человеческим. Слон, дрожа, поднялся на задние лапы, как будто мог упасть на Ла Момби и расплющить ее. Озмисты вокруг него стали переливчато-изумрудными, как свет, падающий на тысячу жужжащих жуков в полете, золотые и изумрудные, изумрудные и золотые, цвета Лурлинемаса, цвета соснового полена в солнечном свете шампанского. В сумерках снаружи воздух наполнился хлопаньем крыльев почетного караула Птиц, круживших над куполом и кричавших: - Лир жив! Лир жив! - Засада! - взвизгнула Ла Момби, - Переворот! Ее немногочисленные охранники упали на пол, охваченные паникой и парализованные, как показалось Типу, скрюченные, опрокинутые на бок, с руками между ног. Какой-то припадок. Слон поднялся на одну ногу. Его бивни отвалились, а шкура содралась. Там притаился голый человек в синяках, он был меньше, чем новорожденный слоненок. Он стряхнул с себя маскировку и силой вернулся назад, чтобы пожить еще немного, хотел он того или нет. Снаружи Птицы услышали вопль Ла Момбея и набросились на оцепление, которое она установила вокруг здания - соединенные конечности пауков-головорезов. Каждая птица выбрала свою цель. Даже крапивница Доуси смогла вырвать одного паука из рук своих партнеров, поднять его в воздух и, когда она поднялась настолько высоко, насколько могли унести ее крылья, сбросить свой груз, чтобы он разбился о купол Эстетикума. Рейна слышала, как бьется купол. Она взывала к отцу, даже когда спешила к Типу, но скребущая боль по каждому дюйму ее тела затянулась в сеть, вытягивающую воздух из легких, и она упала.
zanq: 7 Рейны не было целых семь дней. Тем временем, поскольку события того вечера считались конфиденциальными, и жители Изумрудного города больше ни о чем не говорили. В свете разоблачения вероломства Момби иск Оза о мире был отложен. Эмиссары обеих армий снова подняли свои посохи и мечи, на всякий случай. Однако они держали их недолго. По прошествии десятилетия война имеет свойство стареть. Солдаты из противоборствующих контингентов поделились своим хлебом и расположились за переносными игровыми досками. Некоторые батальоны участвовали в соревнованиях по пению, организованных Элли, которая в драке превращалась в своего рода безумную распорядительницу церемоний, талисман обеих сторон. - Что я могу вам сказать? - сказала она своим друзьям, пожимая плечами, - Война - это безумие. После того как Лир восстановил достаточно человеческих мышц, чтобы быть в состоянии упасть на Варкисон, Кендл и Бррр внесли его в палатку, приготовленную для него прямо у дверей Эстетикума. Маленькая Даффи, запасшись мазями и палиативами всевозможной силы и гадости, будь то полезные или поддельные, ждала там. Она снова принялась за пациента, которого впервые встретила в молодости, когда на него напали драконы. Лир, юный Лир, упал с неба, лишенный всякой возможности. Все эти годы спустя она вспомнила его форму и хорошо выполнила свою работу, хлопнув мистера Босса по запястью, когда он попытался помочь слишком сильным предплечьем. Колчан талантов ее мужа, похоже, не включал в себя особого ухода за больными. Кендл принесла и рейну. Всю ночь она держала свет приглушенным. На соседних палетах отец и дочь боролись за здоровье, боролись с разными сопротивлениями. Аварик метнулся к краю палатки, но Бррр не позволил ему войти. - Это не твое дело, - сказал он. Позже, далеко за полночь, прибыл Император страны Оз, сам по себе. Посреди ночи, без охраны или сопровождения, даже без собаки на поводке. Лев напряженно встал и издал низкий предупреждающий рык, но Шел был членом семьи, нравится ему это или нет, поэтому Льву пришлось пропустить его. - Она не твоя забота, - тихо сказала Кэндл Шелу. - Она внучатая племянница Бога, - сказала Его Святость, - Она внучка моей старшей сестры. Теперь я это вижу. - Уходи. То, чего вы не могли видеть, когда она была переодета, вы не можете видеть сейчас. Все человеческие формы - это маскировка. И вы утверждаете, что вы священны? Ты ничего не знаешь, кроме толпы людей, ничего. Уходи. Лир сел во мраке и впервые заговорил через бесчувственное тело своей дочери. - Уходи, - согласился он, - У нее нет ничего для тебя - У нее есть и будущее, и прошлое, - сказал Шел, заламывая руки. - Не больше, чем все мы, - сказал Лир и бросил ботинок в Его Святость. Ближе к рассвету Элли подошла к палатке, измученная ночным весельем. Лир спал внутри, и она снова сказала, что не хочет его беспокоить. Она присоединилась к Бррру, который все еще сидел на страже снаружи. - Что-то должно произойти, - сказала она, - Я не могу больше так жить. Вот, я принесла бутыль пресной воды. Они говорят, что Момби взята под стражу. - О, они много чего скажут, не так ли, - хрипло сказал Лев, - Переходи к делу. Что они говорят об этом Типе? - Не так уж много. - Ты можешь узнать немного больше? - Ты просишь меня быть шпионом? - Элли слабо улыбнулась, - Смотри, Бррр. Я сделаю все, что смогу. Большая часть армии квадлингов удалилась на равнины Кистингейма вместе с драконами. Я могу пойти и узнать там все. - Элли, ты довольно высокого мнения о себе, но даже ты рискуешь столкнуться с проблемами, бродя среди армии разъяренных солдат. Ты следи за собой. Они пришли завоевывать, и они чувствуют, что их обманом заставили сдаться. Они выместят это на тебе - Тотошка маленький защитник. Он позаботится о моей безопасности - Он мертвецки спит в твоей корзинке. Искинаари вышел из палатки, качая головой. Он тоже нес вахту. - Я пойду с тобой, Элли. И я держу пари, что генерал Кайнот может прислать нам пару Соколов. - Отец Гусь, - сказал Бррр. - Не начинай, - сказала Искинаари. - По правде говоря, - сказала Элли, - я бы предпочла заняться чем-нибудь полезным, чем сидеть здесь и ждать. Она сложила руки вместе, выглядя, подумал Бррр, возможно, немного похожей на свою мать. Он вспомнил свою теорию о том, что юная Элли, возможно, когда-то была влюблена в мальчика Ведьмы. Лир был солидного среднего возраста, в то время как она только сейчас вступала в брачный возраст. Она вернулась в страну Оз слишком поздно, к мужчине, который сбежал, повзрослев быстрее, чем она могла. - Ей пришлось очень многое вынести, нашей мисс Элли, - подумал Трусливый Лев. Встреча с Лир, если в этом нет необходимости, - это одно из приключений, которого, как я вижу, она предпочла бы избежать. - Пошлите весточку, если что-нибудь узнаете о Типе, - нежно сказал Бррр, - И хотя я не строю планов для этой группы, я предполагаю, что, как только Лир и Рейна будут достаточно здоровы, чтобы их можно было перевезти, семья захочет покинуть эту палатку и уехать из Города. Мы можем обсудить детали позже. На шестой день Малышка Даффи села на пятки и сказала Льву: - Пойдем, с нами, мы идем на Кукурузную биржу, чтобы попытаться раздобыть немного муки оптом, чтобы я могла испечь что-нибудь и открыть свою лавку - Ты справишься без меня, - сказал Бррр. - Ты слышал меня, - сказала Жевунья, - Пока все еще в движении, я никогда не знаю, собираются ли добрые люди Изумрудного города натравить своих собак на скромную фермершу-Манчкина, занимающуюся своим ремеслом. Она имела в виду то, что сказала. Конечно, Лев оказался бы более полезной защитой, чем ее муж-гном. Но Бррр понял, что она тоже готова оставить семью Тропп в покое на несколько часов, чтобы они пришли к какому-нибудь спокойствию. И Элли подумала, что Льву тоже следует оставить себя в покое. Лир и Кендл остались в палатке одни, Рейна лежала на поддоне в таком же оцепении, как и ее отец в своей повозке. Лир подумал: - Я передал ей все худшие свои черты. Если я на время потерял желание жить, как я мог надеяться, что она станет сильнее? Я не поделился с дочерью ничем, кроме своего страха перед несоответствием, который мучил меня с первых дней жизни. - Куда ты делся в своем Зверином обличье? - спросила его Кендл. Первое прямое замечание, которое она сделала с тех пор, как его похитили из замка на востоке. Отсутствие Льва-хранителя, казалось, давало ей право говорить. Лир думал об этом. - Солдаты, использующие заклинание очарования Момби, дали мне больший выбор, чем они думали. Они считали, что это было поверхностное очарование, и, возможно, у некоторых людей так оно и было. Шкура Слона, обличье одного из них. Но я вспомнил, как принцесса Настоя жила как человек. Несмотря на ее долгое сокрытие, она никогда не скупилась на полноту маскировки, ее значение — она узнала как можно больше о том, как быть человеком, находясь в ловушке внутри человеческой формы. Несмотря на то, что в конце концов она хотела освободиться от маскировки, чтобы умереть Животным. Я подумал, что, возможно, она сделала более мудрый выбор. Я думал, что ей удалось стать человеком лучше, чем мне, рожденному человеком, до сих пор удавалось. Я думал, что предпочел бы умереть Животным. - Возможно, трусливый выбор, - признал он, но Кэндл ничего не сказал. - Ты не помогал обучать драконов нападать на город. - Нет, я этого не делал. Это был Тризм Я знаю, кто это должен был быть. Они посмотрели на противоположные панели в стенах палатки. - В конце концов, Трисм знал достаточно о драконах, чтобы выполнить эту работу сам, - сказала она, - Они никогда не нуждались в Гриммуатике, не так ли? После всего этого. После наших разрушенных жизней. Им не нужно было, чтобы ты читал книгу, и не нужна была Рейна. Все потраченное впустую время бегал, прятался. Все эти годы. - Нет, - признался он сквозь слезы, - Им нужно было только время — время, которое потребовалось Трисму, чтобы снова и снова экспериментировать с тем, что он узнал из той единственной страницы "Гриммуатики", вырванной Бастиндой Троппом много лет назад и переданной Волшебнику страны Оз. Время разобраться с этим. Как только они наконец получили книгу, они обнаружили — ха! — что Трисм не мог прочитать книгу. Они хотели, чтобы я попробовал, но я отказался. Именно тогда я, должно быть, решил не возвращаться — остаться Слоном, позволить маскировке убить меня. Момби была в ярости. Она тоже попыталась прочитать книгу. Я не знаю, как ей это удалось в тот вечер, потому что она не смогла ее открыть, когда она был у нее в руках. - Конечно, я знаю, как ей это удалось. Там была Рейна. Книга повиновалась ей, а не Момби. Сама книга продвинула заклинание вперед. - Рейну ничего не сделала. Кэндл округлила глаза. - Ты ничего не сделал. Нет, послушай меня. Ты ничего не сделал, чтобы остановить все это. Ты открыли книгу не для того, чтобы попытаться узнать, как настроить драконов против их хозяев. Ты не остановили атаку, в результате которой очень немногие семьи в Изумрудном городе не потеряли любимого человека. Ты не предпринял никаких усилий, чтобы... успокоить орды драконов. Ты не предпринял никаких действий, чтобы остановить нападение, направленное против твоей собственной дочери. - Я, конечно, не знал, что она здесь. - Где еще она могла быть? Лир подумал о девушке, сброшенной с моста в Бенгде, моста, который он, будучи молодым солдатом, поджег. Это был мост, который никогда не переставал гореть и никогда не перестанет. Ребенок, который никогда не переставал плакать всю ночь, и она никогда не перестанет. Он сказал: - У меня нет слов, чтобы ответить тебе. Гриммуатика не принесла ничего, кроме горя, каждой душе, которая ею пользовалась. Я бы не использовал это против своего вида —озианца или Жевуна — даже если бы я перестал быть себе подобным. Кендл сказала: - Это не похоже на тебя, Лир. Это мерзко. Это бесчеловечно. - Я не утверждаю, - признался он, - что сделал человеческий выбор.
zanq: 8 Когда Бррр заглянул в палатку на следующее утро, Рейна сидела на койке. - Нет, не уходи, - сказала она Трусливому Льву, - Я уже знаю. Он пожал плечами. Лир встал и вышел, чтобы найти какие-нибудь удобства, которыми можно было бы воспользоваться, чтобы побриться. Погода становилась все холоднее, и они не могли дольше оставаться в палатке, если дождь будет продолжаться. Кэндл, которая после вчерашнего вечера еще не разговаривала со своим мужем, тоже ушла, но в другом направлении. Малышка Даффи и мистер Босс сели на солнышке снаружи с жестянкой кофе, чтобы поделиться. Они подсчитали свой заработок. Маленькая Даффи заглянула в палатку: - Когда Элли вернется домой и расскажет нам о своих ночных приключениях, прежде чем отправиться спать на следующее утро? Лев намеревался сохранить в тайне свое чувство надежды Элли, чтобы избежать встречи с Лиром. - Она на задании, - ответил он. - Разве она не всегда такая? Рейна тихо сказала Льву: - Тебе не нужно притворяться. Я знаю. Я все это знаю, Бррр. Я это уже знаю. Он устроился так, как, по его мнению, мог бы сделать каменный лев перед библиотекой, с достоинством и чувством собственного достоинства. - Ну, все изменилось, - сказал он достаточно дружелюбно, как будто акробаты покинули арену за ночь, а вместо них прибыла труппа пожирающих огонь древесных эльфов, - Не такой уж большой сюрприз. Дела действительно идут своим чередом. - На основании этого единственного обвинения против Момби война была объявлена для Оза? Кто же тогда проводил обыск? - У меня есть теория, Рейна, - сказал Лев, - Романтика короны сильнее всего живет в сердце каждого угнетенного простолюдина. Тревожно, я знаю. Жители страны Оз обрушились с толпами и протестами, днями и ночами бунтовали, и ни одна армия не подняла бы оружие против них. - Как там Тип? Бррр, я знаю, что случилось. Я не слепая. И я думаю, что, может быть, я всегда знала. Просто скажи мне — как там Тип? Он должен был решить, работала ли она с ним, чтобы выяснить то немногое, что он сам знал и слышал, или она признавалась в знании, превосходящем его. Вероятно, последнее. Всю свою юность она доказывала, что у нее базальтовая кость. - Элли и Искинаари отправились на разведку. Гусыня отправила отчет через этого Крапивника. Тип достаточно хорошо восстанавливается, вот что говорят на улицах. Зал одобрения собрался прямо по соседству, в нашем собственном Эстетикуме, чтобы попытаться выработать правильный курс действий, но Тип не присутствует — у него еще нет сил. - Где мой... где мой друг? - она отважилась. - Они освободили место в частной квартире в Женской семинарии мадам Тистейн, которая находится где-то на окраине Голдхейвена. - С сопровождающими, я полагаю. Охранник в доспехах. - Хорошо, - Лев попытался улыбнуться, - Твой старый приятель, как я понимаю. Женщина из Шиза по имени мисс Айрониш. Ее привезли из Сент-Проуда, с тех пор как сотрудники и ученики мадам Тистейн покинули город несколько недель назад и с комфортом пересиживают неприятности на берегу озера Чордж. Мисс Айрониш утверждает, что знала Типа скромным, но благородным способом. Ее безупречный послужной список убедил Императора в том, что она подходит для этой работы - А Момби? - А, это уже другая история. Некоторые говорят, что она в Саутстейрсе, спрятана там для собственной безопасности под покровом темноты. Дворец не будет ни подтверждать, ни опровергать этот слух. Другие говорят, что Момби случайно наложила на нее свое собственное прошлое, как и на других, и в ее крови появилось слишком много коррупции, и она умерла от глубокой старости, как и следовало сделать столетие назад. Это также трудно подтвердить или опровергнуть, и у Дворца есть свои причины держать этот вопрос под сомнением. Они не хотят, чтобы патриотически настроенные жители Манчкинии обвинили их в убийстве преосвященства Манчкинии в ту минуту, когда она вошла в столицу. - А ты как думаешь? - Я думаю, что если бы у нее хватило сил изменить свой облик хотя бы в последний раз, она превратилась бы в жука-кувыркуна, и кто-то наступил на нее в спешке, чтобы поймать последние новости. - Или прихлопнул ее свернутым газетным свертком. Он ждал. - Когда-то давно я научилась читать, - сказала она ему, - Знаешь, я умею читать заголовки - Полагаю, ты умеешь У роялистов будут грандиозные вечеринки. - Еще слишком рано говорить. Хотя фабрики конфетти, вероятно, переходят на ночные смены. Она вздохнула. - А мой двоюродный дедушка? - Ну, это все еще в воздухе, не так ли? Возникает вопрос о том, насколько готовым к правлению может быть новый лидер. Как мы знаем от Элли, возраст не всегда означает мудрость. И люди растут по разным расписаниям, один от другого - Шел отрекся от престола? - До сих пор неясно, согласится ли Дворец на возвращение к правлению монархии. И вопрос о том, хочет ли монарх править. Я понимаю, что здесь замешан человеческий выбор. - Я не знаю, есть ли он, - сказала Рейна. - О, - сказал Лев, - Не надо мне этого говорить. Я Трусливый Лев, помни. У человека всегда есть выбор. Она уткнулась лицом ему в плечо, ее позеленевшая рука легла на его лапу. - Тогда все в порядке, - сказала она, - Хватит горевать. Ты можешь устроить мне аудиенцию? - У меня есть сведения, что Тип ждал, когда ты попросишь об этом. - Чей авторитет так высок? - Мне сказала маленькая Птичка.
zanq: 9 Мисс Айрониш открыла дверь Женской семинарии мадам Тистейн. Она отогнала охранников на крыльце в сторону и сказала им, что если они не перестанут тыкать штыками ей в лицо, она даст им по заслугам, и не ошибется. - Входите, мисс Рейнари, - сказала она. Новая остарожность затянула ее корсет. Она никогда не упоминала об изменении внешности Рейны, разве что пробормотала: - Боже, как ты выросла, - Скарли взял зонтик у Рейны и положила ее на подставку для шляп. - Я полагаю, вам будет удобно в родительской гостиной, - сказала мисс Айрониш, - Скарли принесет тебе печенье или стакан воды, если хочешь. Пожалуйста, подождите здесь, и я объявлю вам через несколько минут. - Я могу налить себе стакан... - Это тяжело для всех, - строго сказала мисс Айрониш, - Подожди. Она вышла из комнаты, бросив назад взгляд, полный осуждения. Несколько мгновений спустя Скарли на цыпочках вошла с тремя лимонными брикетами и сыром темпто, застывшим на фарфоровом подносе. Очевидно, школьная плата не улучшилась даже для членов королевской семьи. - Мисс Рейнари, - сказала Скарли, уходя из поля зрения толпы, которая бродила по брусчатке, верующих, которые ждали снаружи день и ночь, отчаянно пытаясь хоть мельком увидеть чудо, - О, мисс Рейнари. Она не смогла сдержать вздоха в своем голосе. - Я надеюсь, что это не слишком ужасно, - сказала Рейна немного холодно. - Это не ужасно, - сказала Скарли и взяла Рейну за руку. Однако она больше ничего не смогла выдавить и убежала через кладовую дворецкого, когда услышала, что вернулась мисс Айрониш. - Вы можете встать, мисс Рейнари, - сказала мисс Айрониш и встала спиной к двери, когда Тип вошел, прилагая все усилия, чтобы не выкручивать руки. Мисс Айрониш отступила, и дверь плотно закрылась, хотя и без звука щелчка. Рейна спросила: - Мне называть тебя Озмой? - Ты можешь называть меня Тип, - ответила она. - Мне сказали, что, когда вы обнаружили, что произошло, вы упали в обморок. Я подумала, когда смогла подумать: "Ну разве это не похоже на девушку". - Не смешно, Рейна. При данных обстоятельствах. Как ты узнала об этом? Рейна не отодвинулась и не подошла ближе, как и Озма Типпетариус. Они стояли в девяти футах друг от друга на противоположных краях выгоревшего на солнце ковра. - Я полагаю... я не знаю... может быть, мне это приснилось - Ты лжешь. Ты не лжешь. Ты изменилась? - Хорошо, - Она подняла свои зеленые пальцы, - Немного. Тип ждал. - Ты всегда нравился Тэю, - сказала Рейна, - а Тэю вообще не нравились мужчины. - «Так ли это? - подумала Рейна, - Да, я думаю, это было так». - Ты даже никогда не знал, является ли Тай сам по себе мужчиной или женщиной, не так ли? И все же ты утверждаешь, что знаешь, как Тэй может ответить мне, даже когда на меня надета маска на... на все те годы, которые я не могу вспомнить? - Вряд ли из нас получится приемлемая правящая пара, - сказала Рейна, - Во-первых, ты примерно на сто лет старше меня - Ну, я хорошо это скрываю, не так ли? - Тон был горьким. - Ты знал это с самого начала, - сказала Рейна. - Я этого не знала. Мама держала меня отдельно от других детей. Мы всегда менялись примерно каждые несколько лет. Мне говорили, что большинство детских лет кажутся вечными, Рейна. Мои тоже. Я не должна была знать, что они были длиннее, чем у кого-либо другого. Возможно, я не была умной, но это мне простительно. А может, Момби очаровал меня календарем. Неважно. У нас обоих украли детство, Рейна. Вот и все. Если нет ничего другого нет. - Вот это да, - согласилась Рейна. Они украдкой взглянули друг на друга, зеленая девочка и королева страны Оз. Забытые устремились вперед, против своего желания, в самих себе. Рейна с таким же успехом могла бы быть Бастиндой в шестнадцать лет. У Озмы Типпетариус были глаза цвета наполовину замерзшей воды. Они не могли пересечь ковер, чтобы заключить друг друга в объятия. Может быть, когда-нибудь, но не сегодня. Еще больше их детства должно было быть украдено, чтобы это произошло — или, может быть, что-то из этого вернулось к ним. Беспросветное будущее покажет им, если, когда и как.
zanq: VIII Где-то 1 На улицах города говорили, что Озма вернулась. В течение нескольких недель иллюстрированные брошюры шести цветов стали доступны у каждого продавца. Одно издание с бронзовыми чернилами на обложке стоило два фартинга и было распродано коллекционерами за час. В нем якобы излагалась вся современная история страны Оз, начиная с прибытия Волшебника и свержения регента Озмы, Пасториуса. Лучшей частью был гротескно раскрашенный раздел, к которому все обращались в первую очередь: убийство Пасториуса. О, кровь! Как фонтан ал по ступеням Дворца Озмы. Затем гнусный договор Волшебника с Момби, Бледной Королевой Колдовства, о том, что она утаит ребенка, пока Волшебник будет охотиться за сказочным Гриммуатикой. Ради чего он вообще пришел в страну Оз и из-за чего, не найдя его, покинул ее в унынии. На одной из последних панелей этого раздела Момби тайно заключила договор с Озмистами и выкачала из них зеленый пар или что-то вроде того для накачки шара Волшебника, чтобы убедиться, что он никогда не сможет вернуться через Смертоносные Пески. Прекрасная и театральная задумка, хотя и не подтвержденная показаниями свидетелей, которые писали письма в редакцию, жалуясь на переписывание истории. Какие вольности допускают эти художники! Все они халтурщики. У Элли была своя секция. Часть III. Они слишком сильно раскрасили ее, и она выглядела как Кводлинг, пораженный сыпью Святого Скимбла. Со своим псом Тотошкой, который мог говорить на забавных страницах (арф арф!), Элли носилась по стране Оз, как какая-то пьяная волшебница, вываливая хаос из своей корзины и поднимая свои блестящие каблуки в музыкальных номерах, которые не особенно хорошо переводились на странице. Был дан кивок Бастинде и Гингеме Тропп, а также преступлениям Элли против них. Однако, возможно, из-за того, что Император собирался отречься от Престола страны Оз, его изображению было оказано определенное уважение, хотя бы за то, что он занимал место до тех пор, пока Озму не освободили от ее заклинания. Как быстро история правонарушений может быть переписана. И все же в этом была доля горькой правды: Шел Тропп, возможно, и отдал приказ о вторжении в Страну Манчкинов, но он не убил Пасториуса. И при этом он не заточил Озму Типпетариус в заклинание настолько глубокое, что оно могло удерживать ее в почти вечном детстве, пока, благодаря хитрости, сыгранной волшебной мышью (волшебной мышью?) Ла Момби случайно изменила свое собственное заклинание, раскрыв свой порочный план мирового господства. Или доминирование страны Оз. За две недели "феерия" разошлась семью тиражами. Он не появлялся, завернутый в жареную рыбу на вынос, по крайней мере, месяц. В печати, как в популярной прессе, так и в выступлениях с кафедр, мало говорилось о материальных потерях и психических расстройствах недавнего прошлого. Драконы Земель Колвен, война, долгие лишения, борьба за воду, смерть стольких людей с обеих сторон конфликта. Переговоры по-прежнему находились на деликатной стадии. Это не годилось для того, чтобы разжигать чувства, ссылаясь на мерзости, слишком недавние, чтобы их можно было простить — если их вообще можно было простить. Придет ли Озма к власти? Как будет определяться ее законность, если с момента ее рождения прошло восемьдесят пять лет, плюс-минус, но она, по-видимому, все еще была в меньшинстве? Если бы сама Момби не опознала невольно девочку как Озму - с помощью этого небезопасного волшебного превращения мальчика из мальчика в девочку - метаморфоза могла бы пройти незамеченной, как любой другой карнавальный трюк на задворках. (Детали превращения были слишком щепетильны для большинства граждан, чтобы представить их близко, за исключением развратных.) “Только не Озма!” Момби плакала, не в силах сдержаться. Все присутствующие слышали ее, и когда Типа унесли за медицинской помощью, фигура девочки-подростка в мужском платье не ускользнула ни от чьего внимания. (У многих мужчин в течение нескольких месяцев возникали проблемы с удовлетворением своих жен, что приводило к досаде на их собственный макияж.) Носила ли Озма все еще красный медальон на цепочке — только один человек знал достаточно, чтобы задать этот вопрос, и она не стала бы его задавать. Вряд ли кто-нибудь еще из ныне живущих когда-либо видел мать Типа, Озму Желчную. Никто не мог прокомментировать какое-либо семейное сходство новой Озмы с ее предками, за исключением выцветших портретов с ротогравюрой, которые оставались висящими, мятежно, во время правления различных министров Трона, в домах, оставленных ветхими, потому что их жильцы никогда не могли позволить себе ремонт. И примет ли Озма Типпетариус мантию? Должна ли она была это делать? Был ли у нее выбор? Более того, примет ли ее Страна Манчкинов в качестве правительницы воссоединенной страны Оз? Ни один стойкий жевун не мог забыть тот маленький щекотливый факт, что клан Озмы был гиликинцем. Но именно Момби вернула Озму Типпетариус на трон из Манчкинии, что дало повстанческой нации преимущество. Не прошло и месяца, как некоторые начали потихоньку называть Момби спасителем нации. Без Озмы, которая объединила бы враждующие группировки, боевые действия могли бы продолжаться намного дольше. Говорили, что в Замке Хаугаарда, на Тихом озере, когда они узнали, до какого бардака дошло в Изумрудном городе, генерал Трапер Вешникост объявил о прекращении огня и пригласил жителей Манчкинии в Замок, чтобы обсудить прекращение военных действий. Никто не был вполне уверен в том, что произошло дальше. Единственным свидетелем был древесный эльф по имени Джиббиди, и он молчал. В дубовой гостиной клуба "Флоринтуэйт", разгоряченные третьим стаканом портвейна, спасибо, отставные военные офицеры шепотом передавали слухи. Генерал Оза Вешникост предложил князю Джюсу, чтобы они вместе отказались принять чушь о возвращении Озмы в Изумрудный город, объединили силы и сами правили военным трибуналом над Тихим озером, установив протекторат над правами доступа к великому озеру. Говорили, что Джюс отказался, после чего Вешникост застрелил его, а затем покончил с собой. Юридический статус и даже местонахождение леди Стеллы Чаффри из Мокбеггар-Холла оставались неизвестными. Так же, как и запутанная репутация Злой Ведьмы Востока. Но в порыве сентиментального и даже патриотического пыла, который приветствовал неожиданное возвращение Озмы Типпетариус, начали распространяться слухи о том, что великое заклинание, брошенное Ла Момби, чтобы вернуть посланного вперед, сделало больше, чем удержало Лира Троппа от смерти и показало зеленую кожу его дочери Рейны. Это сделало больше, чем саботировало собственный план Момби по сохранению Озмы Типпетариус молодой, скрытой, глупой и мужской еще на сто или двести лет. По их словам, применение Момби заклинания из Гриммуатики также непреднамеренно вызвало Бастинду Тропп из... ну, откуда бы она ни ушла. - Как будто она вернется, когда ее попросят, - сказал мистер Босс, - За кого они ее принимают? Чаровницей? Случайная семья - то, что осталось от нее после смерти Нор, после отъезда в Незер-Хау замороженного Лира, сердитой Кендл и глазастого, хотя и немого Гуся, - ютилась в садовой квартире под потрясенной полуразвалившейся вилой на Шиз-роуд в районе Норт-тауна. Рейна отказалась следовать за своими родителями, пока сама не уладит все дела сама. Пока обстоятельства каким-то образом не выправились, они смирились с тем, что зима пройдет в этой дыре. Поднимающаяся сырость вызывала у них утреннюю головную боль, но цепкий плющ скрывал худшие повреждения внешней штукатурки здания. Из этого места открывался вид на полосу сада, которая не пострадала от бомбардировки драконами несколько месяцев назад. Тем не менее, Таю нравилось взбираться на то, что осталось от разбитого декоративного вишневого папоротника. - Я могу понять гнев Бастинды. Удобнее иметь героя, ожидающего своего часа, чем терпеть хвастуна, стоящего в центре внимания, - сказал Лев, - Разве Нор раньше так не говорила? Также легче для вашего морального комфорта, во-первых, продолжать ждать искупления того или иного рода, а не решать его самостоятельно. Так как его время еще не пришло. - Ну, это вопрос мнения, о котором мы вас никогда не спрашивали, - сказала Элли, которая согласилась вернуться в общество после того, как Лир покинул его, - Только для этого, я думаю, я собираюсь сделать свою разминку. Прямо здесь. - То есть, смотри, - объяснил Лев, - Так называемая мания "Где Ведьма" просто вытеснила голод Озмы, вот и все. Никто из живущих не помнит, каково это было - жить при кровной королевской власти. Три поколения выросли без короны - и вот так просто вернуться к ней снова, чтобы слишком быстро удовлетворить аппетит к разрешению проблемы. Людям нужно, чтобы чего-то не хватало. Им нужно жаждать того, чего у них нет. - Когда я росла, это был Лурлина, - сказала Маленькая Даффи, - Лурлина в конце концов вернется и одарит нас духом лучшей осанки или чем-то в этом роде. Если вакансия Озмы была подана, то людям на улице нужен новый голод. Почему это не должно быть для той старой ведьмы? - Этот новый голод, о котором ты говоришь, - сказал гном, - Лучше пойдем, иначе мы пропустим утреннюю суету. Они неплохо зарабатывали с помощью Манчкинских лакомств малышки Даффи. Как только они отложат достаточно средств, они планировали отправиться обратно в Рукав Гастила, чтобы собрать побольше секретного ингредиента. - Здесь кто-то стоит у двери, - сказал мистер Босс, когда они с Малышкой Даффи уезжали со своей тележкой для пекарни. - Это к тебе, Элли. Вы идете. У меня волдыри от беготни через полгорода в погоне за твоей чертовой собакой, - сказал Лев, - Он не знает, как пописать, не пробежав всю дорогу до Бернтпорка. Элли, если ты не купишь этому Тотошке поводок и намордник, я куплю его для тебя - Попробуй надеть на меня намордник и посмотри, как нация восстает против тебя. Элли вернулась. - Это к тебе, Бррр, - сказала она, - Они просили сэра Бррра, - Она изобразила скупой маленький реверанс, но взъерошила его гриву, когда он проходил мимо, - Кстати, где Рейна? - спросила она в общем, но в ответ тикнули только бабушкины часы. Бррр вышел в сад, чтобы поговорить с каким-то военным охранником. Больше никого не было дома. В течение нескольких дней, как и другие любопытствующие, толпившиеся на тротуарах Грейт-Пульман-стрит, Рейна обнаружила, что ее влечет к фасаду Женской семинарии мадам Тистан. Строгое здание из кирпича, выкрашенное в строгий черный цвет и отделанное белой отделкой, с уверенностью свидетельствовало о честности государственной службы. Окна на уровне улицы оставались занавешенными. Никто не приходил и никто не уходил, кроме министров, которые отказались от комментариев. Рейна однажды видела, как Аварик бон Тенмедоуз с ранцем уворачивался от гнилого абрикоса, брошенного в него кем-то, кому не терпелось узнать новости об Озме. Их королева. Если бы она была королевой. Жизнь Рейны прошла в бегах. Замаскированная под обыденность. Теперь она чувствовала себя проклятой этим зеленым сиянием на запястьях, щеках и везде еще — она не могла долго смотреть на себя. Но когда она бродила по улицам Изумрудного города, как любая из тысячи нищих, надеющихся стащить еду, выпросить пожертвование у какой-нибудь слабачки, поработать час или, может быть, влюбиться за меньшее, она поняла, что никто не потрудился ее побеспокоить. Ей не нужно было прятаться всю свою долгую жизнь. Все равно никто не хотел ее искать. Зима выдалась мягкой, и в кустарнике Оленьего парка Оз оставалось достаточно листьев, чтобы укрыть ее. Она чувствовала, что вписалась в общество лучше, чем, скажем, голодающие семьи Квадлинг-Корнера, которые брались за самую черную работу и на завтрак ели бумагу и листья с горчицей. Она могла бы прогуляться по набережной Озмы в поисках своей жизни. Где бы это ни было. Она не располагалась на верхнем этаже Женской семинарии мадам Тистейн, в этом можно было не сомневаться. Возможно, подумала она, она поднимется в Шиз. Если они ее примут. Ей было на год меньше, но мисс Айрониш пришла к выводу, что, вопреки всему, Рейна умна. Возможно, она могла бы взять частного репетитора на год, чтобы подготовиться. Она не совсем подходила на роль наследной ученицы, поскольку ее бабушка никогда не поступала в школу. Но это были мелочи. Мисс Айрониш могла бы все устроить. Тай побежала за Рейной, но чувствовала, что существо страдает от отсутствия кампании. Может быть, она заберет его обратно в Страну Квадлингов и отдаст его своим товарищам. Мужчина или женщина, он мог бы найти себе любую компанию. Возможно, она была многим обязана рисовой выдре. Она кружила вокруг крепостных стен тюрьмы Саутстейрс, медленно направляясь домой, или к тому, что считалось домом, когда остановилась, чтобы пропустить экипаж. Двое маленьких детей Винкуса — Арджики, подумала она, в этих леггинсах — плескались в канавах. - Лев может победить дракона в любой день, - сказал один из них, говоря на пиджин-озиш. - Не мог, - сказал другой. - Бррр мог бы, - запротестовал первый, - теперь он главный. Так Рейна узнала, что Тип согласилась на институциональную роль Озмы лишь временно, при условии отсрочки повышения. Тип завершила военное урегулирование ради мира, предложив на пост министра трона в качестве своего регента лорда Лоу Полномочного представителя из Траума, Гиликина. Не кто иной, как сэр Бррр. Трусливый Лев, каким его когда-то знали. Когда Озма достигнет зрелости, она подумает, стоит ли ей править. Хорошо, хорошо, подумала Рейна, у Типа было всего несколько дней, чтобы оценить сильные стороны Льва. И все, что он сделал в этот период после смерти Нор, было горевать. Неужели это, в конце концов, — способность причинять боль — самый важный ингредиент для правителя? В ходе церемонии, отличавшейся предельной простотой, Шелтергод Тропп, Его Святейшество, передал Трусливому Льву все принадлежности власти. Шел передал два ключа, несколько сложенных документов, несколько квитанций на личные вещи, пропавшие во время его пребывания в должности, и одну или две кроны. Он не был уверен, что из них более законно, поэтому Бррр велел положить их на деревянную вешалку в своей гримерной, чтобы они не мешали его гриве. Он ненавидел, когда его волны выравнивали, теперь, когда он мог позволить себе сделать это снова. - Ты останешься на официальную церемонию посвящения? - спросил Лев у Шела. - Я так не думаю, если вы не возражаете. - Мы вспоминаем леди Стеллу из Манчкинии. - Я никогда особо не заботился о Стелле. Нет, я просто пойду с тобой, если тебе все равно - Но куда ты пойдешь? Личная жизнь мало что могла бы дать в плане удовлетворения человеку с вашим, гм, происхождением. Бывший император сказал: - Была история, которую моя старая няня рассказывала мне в темное время суток. Рыбак и его рыбачка жили на берегу мифического моря, которое фигурирует во многих старых сказках. Рыбак поймал огромного толстолобого карпа, всего покрытого золотой чешуей. Рыба заговорила — рыба может рассказывать истории, вы знаете, — и в обмен на то, что ее бросили обратно в море, она пообещала исполнить желание человека. Мужчина не мог придумать, чего бы пожелать — может быть, половника для своей жены, — но когда он вернулся домой той ночью, и у нее был половник, она ударила его им за то, что у него была такая низкая самооценка, что он попросил только кухонный инвентарь. Возвращайся, сказала она, и попроси что-нибудь получше. Я хочу коттедж, а не это ведро с морскими водорослями, в котором мы спим. Коттедж с настоящими стеклянными окнами и розами вокруг голубятни. - Действительно, - сказал Лев, который всегда боялся историй и в любом случае должен был начать управлять страной. - Вы можете себе представить, как это происходит. Она продолжала отсылать его обратно снова и снова. Рыба была услужлива. Чего бы ни хотела торговка рыбой, она все получала. И этого никогда не было достаточно. Последовательно ей требовалось быть герцогиней, иметь замок, быть королевой, иметь дворец, быть императрицей и иметь империю. Почему этот человек не бросил ее в море, я не знаю. Истории иногда не имеют особого смысла. - Должно быть, он любил ее. - В конце концов, в разгар ужасной бури, молний и грома со всех сторон, она потребовала, чтобы ее сделали похожей на самого Безымянного Бога. Дрожа за свою жизнь, рыбак подполз к морю и подал прошение. Золотая Рыбка сказала: "Просто возвращайся, она получила то, что хотела". И когда он вернулся домой... - У нее было золотое солнце на лбу и серебряная луна на заднице, - догадался Лев. - Она снова сидела в ведре с морскими водорослями. - Она переоценила себя, - сказал Лев, - Ах, мораль. - Или это сделала она? - сказал Шел, - Возможно, самое благочестивое - это быть бедным, в конце концов, отказаться от атрибутов и влияния. - Итак, - Лев пытался подвести это беседу к концу, - Ты собираешься рассказывать истории детям во время Библиотечного часа? Шел сложил руки. Только теперь Лев заметил, что они были пятнистыми и дрожащими. У Шела был длинный нос его сестры Бастинды, и чуть ниже кончика образовалась капля. Возвышенные чувства или ослабленная иммунная система? - Ходят слухи о пещерах в Великом Келсе — до Киамо Ко, даже дальше. Отшельники отправляются туда, чтобы жить, прятаться, умирать. Иногда случаются землетрясения и хоронят их в их домах. Я должен быть готов к этому, тебе не кажется? Лев не ответил. Он учился держать свое мнение при себе. В течение нескольких лет, пока Озма не была готова, он был не больше и не меньше, чем сам Оз. У Оза не было своего мнения. В нем было присутствие. Планы по назначению Бррр на пост министра Трона включали бы Рейну, но она не могла находиться рядом с Озмой в какой-либо публичной обстановке. Озма—Тип—Озма (но какая из них?) обладала величайшей властью в стране и могла послать за Рейной в любой час любого дня, для частной аудиенции, и Рейна бы пошла. Но это сообщение так и не пришло. Поэтому мысль о том, чтобы принять официальное приглашение посидеть в официальном кресле в течение нескольких часов в нескольких футах от молодого будущего монарха, вызвала у Рейны такое чувство в груди, как будто само ее сердце каким-то образом задыхалось там. Но у нее не было сердца, она отдала его. Ее случайная семья никогда не упоминала об этом. Они протестовали, слишком решительно, чтобы быть убедительными, что предпочли бы остаться с ней дома. Они предпочитали карты. Но когда наступил день возвышения Льва, все равно прорвалось смутное чувство ликования. Малышка Даффи и мистер Босс праздновали, веселясь, как подростки, выпив слишком много сладкого виски из фляжки. Элли сидела в саду, хотя воздух стал прохладным. Когда приблизилось время настоящей коронации, четверо из них передумали, взялись за руки — хорошо, Малышка Даффи и мистер Босс взялись за руки, и на другой высоте то же самое сделали Рейна и Элли — и они поспешили по улицам, чтобы встать позади толпы и наблюдать издалека. И холл, и площадь перед ним были увешаны знаменами изумрудного цвета Озии, но они перемежались красными и золотыми штандартами. Возможно, цвета, выбранные Львом. Они приглушали патриотизм мероприятия, чем Рейн восхищалась. Музыка, однако, была ужасной и слишком громкой. Как раз перед тем, как Рейна выскользнула из зала, охранник окликнул ее и сказал: - Вот ты где. Вас просят сегодня вечером быть в приемной на площади Меннипин, - Ее сердце подпрыгнуло на несколько ступенек вверх, - Конечно, вы приняли меня за кого-то другого. - Чертовски маловероятно, - Он усмехнулся, - Вы не совсем проходите мимо, знаете ли. Она полагала, что нет. - Я не хочу встречаться с Озмой в какой—то комнате под присмотром... - начала она. Он прервал ее. - Прошу прощения. Я не представляю Озму. Она подождала, пока не смогла совладать со своим дрожащим голосом. - Я понимаю. Значит, я арестована? - Только светская беседа. Тебе нужен эскорт? - Ты предлагаешь быть моим парнем? Он покраснел. - Нет, мисс, и я не хотел вас обидеть. Я просто хотел предложить, если вы не хотите путешествовать ночью в одиночку — видите ли, есть несколько юных леди, которые не осмелились бы, — я предлагал свои услуги, я имею в виду услуги моего полка. Мисс. - Ну, я не из тех, кого беспокоит то, что я гуляю ночью, - сказала Рейна и записала адрес. Она не приняла приглашения потанцевать ни на одном из установочных балов, которые устраивались по всему городу. С кем бы она танцевала? Со старой метлой ее бабушки? Она шла на свидание, более или менее невосприимчивая к взрывам цветных огней, которые вспыхивали на фоне черного неба над стоящими секциями Народного дворца. Ей показалось, что она слышит, как Элли подпевает в "Мистике леди", но это не могло быть правдой. Теперь, когда официальные дела закончились, Элли будет на стороне Льва. Должно быть, это один из тех артистов, которые ее изображают. Рейна сама двинулась вперед. Пересекая мост через один из самых красивых городских каналов, Рейна на мгновение остановилась, чтобы посмотреть на пиротехнику, отражающуюся в воде. Фейерверки были похожи на огромных разноцветных пауков. На мгновение она увидела, как Изумрудный город снова подвергается нападению, на этот раз чудовищных насекомых. Но Момби теперь была под стражей, и ее ищейки-пауки больше не охотились за Рейной или Гриммуатикой. Прошлое было прошлым. Рейна должна была убраться отсюда. Она сходила с ума. Сначала она не узнала мужчину, открывшего дверь. Он также не стал вдаваться в подробности того, кто такая Рейна, пока они не пожелали друг другу доброго вечера. Их голоса подали сигнал им обоим. Затем она упала в его объятия так, как никогда не падала в объятия своего отца. Пагглс сказал: - Подумать только, я дожил до этого дня! Ты - загляденье для воспаленных глаз. - Нет, от меня болят глаза. Скажи правду! Но они смеялись, а она не смеялась — ну, она вообще мало смеялась в своей жизни. Была ли она. - Так это дом леди Стеллы? Почему они просто не сообщили мне? - Она не хочет, чтобы ее обстоятельства стали широко известны, - сказал Пагглс, - Видите ли, это временная должность. Она не может утруждать себя тем, чтобы ввязываться в круговерть социальных работников. Не в этих условиях. - Могу я спросить, о каких условиях вы говорите уклончиво? - Я оставлю это ей, чтобы она сама тебе сказала. Она ждет вас в передней гостиной. Ты сможешь идти наверх? Двойные двери справа. Я не могу подниматься по лестнице так хорошо, как следовало бы, - Она была на полпути, но повернулась и легонько позвала его: “Пагглс? Что случилось с Мерт?” Он покачал головой и сделал какой-то непонятный благочестивый жест, который сельские жители упорно делали, несмотря ни на что. Леди Стелла сидела в теплом свете лампы с пледом на коленях. - Я думала что вы будете цетром внимания на главном мероприятии, - сказала Рейна, входя так, как будто она только что пошла за пачкой газет в местном газетном киоске. - О, я уже давно преодолел вкус к суете, хотя мне было до неприличия приятно получить приглашение. - Бывший министр Престола страны Оз, не меньше, спокойно проводит ночь дома, и в такую ночь. Вы меня удивляете. - Иди сюда, моя дорогая, и перестань рассуждать. Дай мне взглянуть на тебя. Голос леди Стеллы был все еще теплым, но немного слабым, и дрожь пробежала по ее шее, так что ее подбородок опустился и поднялся в легчайшем трепетании колибри. Она не утратила пристрастия к жемчугу, и домашняя тиара была винтажной "Стелла", хотя выглядела так, как будто ее надевали не один раз. Как и очки, которые висят на петле на шее леди Стеллы. Она читала. Кто бы мог подумать. Стелла поднесла пенсне к лицу. - Значит, это правда. О, моя дорогая, это правда. - Что я стала туземцем? Стелла кивнула и похлопала по дивану рядом с собой. - Знаешь, мне пришлось принять это на веру — что ты дочь Лира. К тому времени, когда я встретила тебя, скрывающее заклинание уже было наложено. Ты могла бы быть любым другим ребенком-беспризорником, которого привели для защиты в большой дом и оставили там любящие и осторожные родители, которые не знали, как заботиться о ребенке. Рейна сказала: - Они бросили меня, как белье, не так ли? Чтобы меня постирали, высушили и позаботились обо мне? Незнакомый человек - Не будь такой, дитя мое. Они находились под чрезвычайным давлением. Мы все были такими тогда. Некоторые из нас все еще такие. - Расскажи мне об этом - Они сделали все, что могли. Кроме того, я вряд ли была незнакомцем. Я знала твою бабушку. Мы были такими. - Она соединила второй и третий пальцы вместе, как будто они могли задушить друг друга. - Все, что я могла бы от них получить, - сказала Рейна, - Доступ к инстинктам моей матери в настоящее время, чтобы узнать правду о том, что происходило сейчас, здесь. Доступ к редкой способности моего отца читать прошлое, видеть его. И что я получила взамен? - Ты выжил, - просто сказала Стелла, - Ты выжила. Я не буду говорить в стиле, потому что вижу, что для тебя это мало что значит - Я жила одна, - сказала Рейна, - Пока генерал Вешникост не приехал в Мокбеггар-Холл и не посадил вас под домашний арест, я бегала по кухонному двору, бегала по рабочим комнатам на задней лестнице и по выступу на краю озера, с которого можно было прыгнуть в воду. Повсюду были люди, но никто не был моим, и я не принадлежал никому. Я не могу это исправить. - История нации происходила вокруг вас. Дети не часто замечают это, но в большинстве случаев это случается, чтобы быть правдой. Для вас не меньше, чем для некоторых, но и не больше. Каждый ребенок мирится с тем, что его бросили. Это называется взрослением, Рейна. - Мои первые воспоминания - о мышах, рыбе и лягушке в грязи, - сказала Рейна. - Разве в этом есть чья-то вина? - ответила Стелла, - И это так ужасно, в конце концов? - Никто не должен быть таким одиноким, - Она стиснула зубы, - Я засунула руку в карман со льдом, вытащила маленькую золотую рыбку и увидела, как она одинока. Знаешь, это была моя первая семья, - вздохнула Стелла, - Твоя рука была обнажена. Рыба плюхнулась на него, я полагаю? Может быть, немного пощекотала - Да. Думаю, это примерно мое самое раннее воспоминание. - Как ты думаешь, кто держал твои рукавицы, пока ты пыталась спасти рыбу” Рейна посмотрела на свои колени. - Как ты думаешь, кто вернул рыбу в воду, чтобы она могла плыть к себе подобным, когда солнце сядет? Очки соскользнули с колен Стеллы в кучу вязания на полу. - Как ты думаешь, кто проводил тебя обратно через плотину и передал в ванну, чтобы согреть? Рейна сказала: - И ты даже не знала, действительно ли я внучка Бастинды. - И я не знала, была ли ты внучкой Бастинды. Горничная принесла им чай. Стелла показала Рейне свою коллекцию пузырьков на стендах из ормолу. - Не говори со мной о настоящем, - сказала Стелла, - Я кое-что знаю о том, что происходит. Расскажи мне, что ты сделала. Где ты был с тех пор, как покинул Мокбеггар все эти годы назад. Рейна повиновался с краткостью. Стелла обратила на это лишь скудное внимание, взявшись за вязание и считая стежки себе под нос. Однако, когда Рейна заговорил о Алтаре Божьей Коровки над Рукавом Гастила, Стелла стала слушать внимательнее. - Опиши мне это место, - сказала она, - Знаешь, я люблю архитектуру. Это одна из моих страстей. Всегда был таким. Рейна сделала все, что могла, — низкие пиляры с обрубками, алтарь, встроенный вдоль стены, вид с высоты. Фигура рыбьей богини или что бы это ни было. - Я никогда не умела заниматься мифологией, - призналась Стелла, - Великие Морфологии вин Тессарина полностью победила меня в Шизе. Я изменила в финале, но никому не говори, иначе они аннулируют мою оценку, которая была не очень высокой даже с учетом обмана. - Я тоже не занимаюсь мифологией, - сказала Рейна. - Это здание, которое меня интересует, - сказала леди Стелла, - То, как ты описываешь, расположено на этом склоне. Я всегда обращала внимание на храмы Лурлины — так много маленьких и незначительных наблюдений за Лурлиной было заявлено в горах Перта моего детства. Долины буквально кишат часовнями. Вы не можете скакать на гончих, не сломав ногу своему скакуну хотя бы раз в сезон на каком-нибудь священном каменном омфале, заросшем плющом. Но то, что ты описываешь, не кажется мне лурлинским, а если и так, то представляет собой водянистую вариацию мифа о нашей небесной богине и аватарке. - Великая каменная женщина была материнской и строгой, и у нее был рыбий хвост. Больше я ничего не могу сказать; я не помню подробностей. Я только что впервые на своей памяти встретился со своими родителями и, честно говоря, была отвлечена их неудобствами. - Хорошо, если бы мне пришлось высказать свое мнение на встрече Группы по обсуждению книг Коронованных особ и группы "Кувшин", я бы предположила, что ваши родители наткнулись на остатки храма, построенного совсем для другой цели, чем укрепление религиозных чувств. По мне, так это больше похоже на бизнес-центр. Коммерция всегда строит более причудливые храмы, чем вера. - Рыбная лавка в высокогорье? - Рейна рассмеялась, - Тебе следовало бы готовиться к этому тесту немного усерднее.
zanq: - Хорошо, если ты пойдешь в Шиз, ты будешь учиться для меня, сейчас, хорошо? Учись на моих ошибках, - Стелла тоже засмеялась, - Рейна, что ты будешь делать? - Я не знаю. - Но все же делай добро, хорошо? Она ярко заморгала, глядя на зеленую девочку. - Если не для твоих родителей или твоей бабушки, то для меня? - Я не знаю, что хорошего я могла бы сделать - Никто из нас этого не знает. Это не позволяет нам сорваться с крючка - Что ты будешь делать? - с вызовом спросила Рейна. Стелла вздохнула. - Разве ты не слышала? Рейна покачала головой. - Меня отправляют в Саутстейрс. Я отправляюсь завтра - Зачем? Это невозможно! - Это не невозможно, и теперь не расстраивай себя, иначе ты расстроишь меня. Это совершенно правильно и правильно, что я расплачиваюсь за свои ошибки. Когда я была в Мокбеггар-Холле, я использовал силу Гриммуатики против этих драконов, и драконы косвенно находились под наблюдением Шела Троппа. Я напала на вооруженные силы Тронного министра страны Оз, Рейна. Это всего лишь предательство. Меня можно простить, но не быстро. Спешка была бы неприличной. У Льва, если он хочет править мудро и заслужить доверие жителей страны Оз, должно быть видно, что у него нет фаворитов. Включая меня. Справедливость требует не меньшего. Я бывший министр Престола, но я не гнушаюсь совершать ошибки. Я уезжаю утром, - Она рассмеялась, - Я надеялась закончить эту маленькую куртку перед отъездом, но я думаю, что мне придется остановить экипаж на Брикл-лейн по дороге в Саутстейрс, чтобы я могла забрать что-нибудь готовое. Я не хочу приехать, выглядя не лучшим образом. - Но это возмутительно. Саутстейрс! Если ты пойдешь, я тоже должна пойти. - Ты была ребенком, дорогая. Не несешь ответственности. Если ты будешь упорно возражать, ты все еще ребенок, - Она протянула руку, чтобы Рейна помогла ей встать, - Я не должна задерживать тебя, дорогая. И мне самой нужно о многом позаботиться. Я просто так хотела знать, правда ли это, и теперь я знаю. Может быть, Бастинда однажды вернется, а может быть, и нет, но тем временем я узнала тебя. Я верю, что это доведет меня до конца. Бастинда не вернется, подумала Рейна, но не смогла заставить себя сказать это. Не для такой старой дуры, как Стелла. - О, Рейна, - сказала Стелла, когда девушка почти вышла за дверь, - Еще одна вещь. Насчет Типа. Ты можешь думать, что у истории должен быть счастливый конец... - Кто рассказывал мне истории? - спросила Рейна, - Я не ищу счастья. Но я тоже не ищу конца. Она не стала говорить о Типе Стелле. Она просто пошевелила своими зелеными пальцами и ускользнула. Рейне было нетрудно привлечь внимание Трусливого Льва, хотя и трудно было улучить момент уединения. Он был окружен сотрудниками. - Я хочу, чтобы архитекторы из совета по планированию занялись этим куполом, вы меня слышите. Дополнительная защита от толчков. Поговорите с каким-нибудь профессором эстетики о дизайне, если хотите, но я хочу их одобрить. Мне все равно, какой колледж, вытащи соломинку из метлы и загадай желание. Скажи контингенту Гликкуна, что они могут отправиться в хель. Нет, не говори им об этом; дай им немного денег на ужин и попроси их вернуться после наступления темноты. Персли, у тебя есть список? Я хочу, чтобы делегата послали в город Тенникен, чтобы узнать, сможете ли вы найти кого-нибудь из современников, кто знал солдата по имени Джеммси. Погиб в Великом лесу Гиликин тридцать с лишним лет назад, будучи членом армии Волшебника. Не спрашивай меня почему, просто сделай это. Я выпускаю новую линейку медалей за отвагу, и его родственники заслуживают их целую кучу. Они могут пороть их на улицах, мне все равно". Рейна почти ухмыльнулся. Лев-бродяга как чиновник правительства. - Здесь был Рейна? Где она? Вот ты где, моя дорогая. Ты пришла, чтобы посоветовать мне насчет гликкунов? Они отказались участвовать в мире, который мы заключили при посредничестве манчкинцев, и в Скальпах назревает неприятная маленькая ситуация. Саккали Олух, вождь тролов, не хочет иметь со мной ничего общего. Ведьма. Мы возвращаемся в прошлое. Я бы не удивился, если бы она попыталась втянуть в это Короля Гномов. Общее дело среди троллей. Похоже, история будет продолжаться, несмотря на наши надежды на выход на пенсию. А как насчет проблемы манчкинцев? Они не соглашаются с моим предложением о предоставлении льгот по охране здоровья животным, которые служили в их армии. Можно ли нас удивить, как вты думаешь? - Ты выглядишь великолепно, Бррр. Если не особенно отдохнувшим. - Это вескит, не так ли? Оригинал Рампини. Как тебе нравятся эти кудряшки? Она покачала головой. - Я так и боялся, но я к ним привык. Так грива не лезет в глаза, и мне не приходится прибегать к повязке для волос. А теперь о цвете? Я преждевременно посеребрился, но не кажется ли тебе, что этот цвет немного прогорк? - Ты ожидаешь, что Мухлама Х'аким найдет тебя здесь, теперь ты снова одинок и, о, кстати, король леса. Ха! - Ха, - согласился он, немного успокоившись, - Она ненавидела власть. Сделала все, что в ее силах, чтобы избежать этого. Она не пришла на прием и не прислала открытку. Когда это старое благородное понятие "дань" вышло из моды? Что ж, может быть, когда истечет мой срок, она появится снова, - Он начал расчесывать свои усы когтями, заранее беспокоясь. - Бррр. Будь внимателен. Не можете же вы всерьез намереваться посадить леди Стеллу в тюрьму Саутстейрс? Помощники засуетились, но тише, чтобы можно было подслушать. Он с ревом выгнал их из комнаты, но затем сказал Рейне, что она совершенно правильно поняла суть дела. Он надеется, что это ненадолго. Стелле будут оказаны все возможные в данных обстоятельствах любезности, но свобода стоит дорого, и ей придется заплатить. - Это на благо нации, Рейна, - сказал он, - Я снова вытащу ее наверх в первый же момент, когда мои советники порекомендуют государству сделать это безопасно. Мистер Микко, Обезьяна, подошел к двери с несколькими заявлениями, требующими подписи, но Бррр отправил его собирать вещи. - Я так рад, что могу пристроить его на службу. Я в долгу перед ним. Теперь, что мы будем делать с Элли? - спросил он Рейну. - Не смотри на меня, - сказала Рейна, - Теперь ты Регент Озмы - Если она еще немного побудет в Изумрудном городе, она станет демагогом, - сказал Лев, - Либо это, либо пародия на саму себя. Как и все мы. - Чего она хочет? - Ну, я верю, что она хочет вернуться домой. Снова. Не так ли? - Последнее, что я слышал. Ты же знаешь, она не сумасшедшая. Я бы тоже хотел уйти. - Но у меня нет никаких идей, - сказал Бррр, - Теперь я лидер, у меня нет времени думать. - Мы всегда можем попробовать Гриммуатику, - сказала Рейна. - Мистер Микко, принесите книгу из сокровищницы, - прорычал Бррр, - Я так люблю, когда моим прихотям потакают, - признался он Рейне, - Как насчет шоколадных конфет? - Ты снова будешь страдать, Бррр. Никакое возвышение не вечно - Разве я этого не знаю? Я просто пытаюсь повеселиться, пока это длится. Итак, подумала Рейна, Животное в качестве Тронного министра страны Оз. После всего этого времени. Что бы об этом подумала Бастинда? Отъезд Элли из страны Оз был организован так поспешно, что Малышка Даффи и мистер Босс отсутствовали — их не было в городе, они были заняты своей экспедицией по сбору урожая в Рукаве Гастайла. Они не успели попрощаться или сказать острое слово на прощание. Перед рассветом Бррр сбежал от своей королевской стражи и нанял извозчика, чтобы лично попрощаться с Элли. Он встретил Рейну и мистера Микко в мрачном дворе частного ателье в Нижнем квартале - местечке, расположенном в глубине квартала, где мистер Микко мог привлечь меньше внимания. Мистер Микко завладел книгой. Пожилая хозяйка, мисс Пфани, открыла ворота тем немногим, кто собрался. Она низко присела в реверансе, когда увидела Трусливого Льва среди делегации. Его присутствие не афишировалось. Но когда она увидела Рейну, поблескивающую зеленым в предрассветном газовом свете, она ахнула, убежала и не вернулась. Среди тачек, компоста и нескольких длинных гераней, выставленных умирать, но пока отказывающихся, Рейна опустилась на старое одеяло и впервые коснулся Гриммуатики со времен сосновых пустошей над Мокбеггар-Холлом. Мистер Микко стоял в стороне, почти засыпая от напряжения своих новых обязанностей. Элли опустилась на колени у другого, Тотошка грыз край одной из ее пяток. Рейна откинула крышку. Книга открылась на чистой странице — по крайней мере, она начиналась с чистого листа. Они не знали слова для водяного знака, но слабый зеленый луч света, казалось, исходил от страницы — сначала так тускло, что они подумали, что это преломление, отбрасываемое каплей воды, балансирующей на соседнем листе. Форма — буква "З" вырвалась из буквы "О", подумала Рейна. Края изображения были размытыми, как будто они были сделаны из мельчайших кусочков бумаги, из тех воздушных пустяков, которые летают на свету, когда переворачиваются страницы книги. Возможно, это озмисты страницы. - Это почти Бастинда, не так ли, - сказала Элли со слезами на глазах. - Чепуха, - сказал мистер Микко, который учил Бастинду Тропп в старые добрые времена, еще в Шизе, - Это совсем не похоже на Бастинду. Это душа умершего книжного червя, не более того. Давай покончим с этим. - Она не вернется, - сказала Элли, - и я тоже. Рейна пролистала страницы, которые были достаточно послушны под ее прикосновением. Об уничтожении вредителей. Нет! Элли была горячей штучкой, но вряд ли вредной. Призвать Зиму на Воду. Там все и началось для Рейны: начало связного воспоминания о ее собственной жизни, а не просто набор происшествий. Для Дурачества, Его Искоренения или Усиления. Пожалуйста. Было ли заклинание, Чтобы Сделать Сердце Целым, Несмотря Ни На Что? Ей лучше быть осторожной, пока она не навлекла на себя — или Озму — беду. Она рассмеялась, когда увидела следующую страницу. Унесенные ветром. Ну что ж, в первый раз Элли прибыла через сильную бурю, не так ли? Может быть, пришло время снова все уладить. - Ты готова? - спросила она Элли. - В следующий раз, когда я захочу отдохнуть, - сказала Элли, - я попробую поехать за границу. Может быть, в Леванте. Или на Ривьеру. Или аргентинские пампасы. Через великий океан, чтобы встретиться с китайским народом. Все эти странствия по стране Оз укрепили во мне вкус к путешествиям. - За границей. Пожалуйста, - Рейна подняла глаза от того места, где она склонилась над книгой. Она хорошо знала себя; она была не из тех, кто высказывает содержательные чувства, подходящие для вязания крючком. Все, что она могла придумать, чтобы сказать, было: - Элли, в следующий раз? Оформи какую-нибудь туристическую страховку. - Верно. И в следующий раз я тоже буду выбирать печенье с предсказанием более тщательно. А теперь слушай. Рейна, - Вечно у нас с Элли напряженка, - Пока не стало слишком поздно? Не сдавайся. Я имею в виду Озму. У тебя впереди столько всего. Я желаю... - Не желай, - сказала Рейна, - не начинай. Пожелания только... - И о твоей бабушке, - сказала Элли, - Я не знаю, если... - Я не хочу разговаривать, у меня есть работа - Я просто имею в виду, - сказала Элли, болезненно улыбаясь, - ей нет необходимости возвращаться. Я имею в виду, посмотри. Вот ты где. Рейна с несчастным видом огляделась вокруг. Лев и Элли смотрели на нее с водянистыми ухмылками. Ей хотелось швырнуть в каждого из них геранью в горшке. - Я собираюсь отправить тебя восвояси, прежде чем ты скормишь мне еще какую-нибудь свою чушь, - рявкнула она. Затем Элли повернулась к Бррру. - Раньше мне больше всего нравилось Пугало, - начала она. Он проворчал ей: - Мне тоже. Теперь ты готова последовать совету Трусливого Льва? Возвращайся домой в целости и сохранности. С нашего королевского благословения. Но когда ты доберешься туда, не сдавайся, Элли. Никогда не сдавайся. - А я и не сдавалась, - ответила Элли, - Местный Лев Делает Добро. Ну, первое, что я собираюсь сделать, когда вернусь, это выяснить, что случилось с моими родителями, благослови их господь. И если в Сан-Франциско такой же беспорядок, как в Изумрудном городе, что ж, я кое-чему научилась у Малышки Даффи о том, как расставлять приоритеты. Я вмешаюсь. Петь всю дорогу, конечно, - Она смеялась над собой, чтобы успокоить нервы, - Возможно, из нас получился бы неплохой дуэт, Бррр, но смелость привела тебя в другое место. Они больше не разговаривали, но им потребовалось несколько мгновений, чтобы вырваться из объятий друг друга. Рейна начала произносить заклинание нараспев. Небольшая местная буря поднялась с булыжной мостовой. На мгновение это снова стало похоже на озмистов, но было более суровым. Восходящий поток поднял Элли в воздух, как будто она летела высоко в лифте, который она никогда не переставала описывать всем, кто хотел слушать. Все, что осталось от Тотошки, когда Элли схватила его, было маленьким заостренным камочком, которое мистер Микко пнул в компост. Ни у кого не было времени попрощаться с собакой. Корзина, в которой путешествовал Тотошка, осталась на земле, раскачиваясь от силы их исчезновения.
zanq: И все же Тип остался у мадам Теастан. Может быть, подумала Рейна, Тип только и ждет подходящего момента, чтобы улизнуть. А потом что? И что потом? Вскрыть Гриммуатику и - что? Что мы сделаем? Украдем правду и снова замаскируем друг друга? Это ни к чему хорошему не привело бы. Но проходили недели, а затем месяцы. Никакого сообщения не пришло. Когда оставаться дольше стало бы равносильно тому, чтобы принять паралич как постоянное состояние, Рейна приготовилась к отъезду из Изумрудного города. Как только установится теплая погода, она уйдет пешком. Одна. Она послала весточку Трусливому Льву. Он ответил посыльным. Возможно, он пережил слишком много прощаний. Так же небрежно, как разделить буханку хлеба, Бррр отправил Рейне Гриммуатику в своем синем мешке. Ты единственная, кто может ей воспользоваться, - написал он, - Это слишком опасно иметь ее в городе. Я не хочу знать, что ты с ним делаешь, просто не возвращай его мне. С любовью, Бррр. Пакет в коричневой бумаге, перевязанный бечевкой, выскользнул из мешка вслед за книгой. Рейна открыла ее. Медаль с надписью "За ОТВАГУ". Бррр смеется над собой? Лента была из шелка цвета слоновой кости с серебряной нитью. Без сомнения, он руководил разработкой дизайна. Она перевернула его. О-о-о, представляешь, немного гравировки. РЕЙНА, сказал он. КТО ЗНАЕТ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ, НАСТОЯЩИМ И ГРЯДУЩИМ ВРЕМЕНЕМ. Утренний час ей сейчас подходил. С того самого дня, как Элли выбралась из страны Оз — можно было надеяться, что благополучно, хотя если когда—либо девушка и была подвержена неприятностям, то это была Канзаская Девушка из Канзаса, - Рейна обнаружила, что предпочитает гулять по улицам, когда ночь приближалась к рассвету. Возможно, в этот час естественная зелень в атмосфере витает ниже уровня восприятия наших легко ослепляемых глаз. В любом случае, однажды перед рассветом в будний день она положила Тая в старую корзину Тото и оставила ее на пороге Женской семинарии мадам Тистейн. Для Типа, - гласила ее собственная записка, - от Рейны. До тех пор, пока Тэй разрешит. Тэй не беспокоилась о том, что ее оставили на пороге Типа. Как будто рисовая выдра знала, где находится Тип, и кто такой Тип, и какую работу она должна выполнить. Небольшая работа по созданию комфорта, если можно было назвать комфортом зелень. Половина комфорта. Кто бы мог сказать. Она направилась в Незер Хау в полной тишине. В следующем году, когда поезд Грасстрейл прибыл и доставил одну из этих цветных добавок группе в Киамо Ко, Уорра одолжил очки Няни и прочитал ей вслух каждую строку. - О боже, - сказала няня, и “Прочти это еще раз, пожалуйста”, и “Мерси!” - И это все, - сказал Уорра, когда он закончил. - Чушь собачья, - сказала нянюшка, - но по-своему трогательная. Как ты думаешь, она вернется? - Бастинда? - сказал Уорра, - Сейчас, няня. - Нет, я имею в виду Рейну, - сказала няня, - Действительно, обезьянка. Я не идиотка. Ей бы не хотелось оставаться в Изумрудном городе. Как ты думаешь, она вернется сюда жить? В конце концов, это ее замок. И что-то подсказывает мне, что у нее есть та старая книга, которая причинила столько неприятностей. Уорра был унижен этим исправлением. - Мне жаль, - сказал он, - Я понятия не имею о будущем Рейны. Я думала, ты спрашиваешь, вернется ли Бастинда - Сама идея, - сказала няня, вынимая сваренное вкрутую яйцо из скорлупы и усаживаясь, чтобы снять скорлупу, - Кроме того, - сказала она несколько мгновений спустя, - Бастинда уже вернулась. Я видела ее на прошлой неделе на лестнице, - Но Уорра уже гремел столовыми приборами. Став плохо слышащим, он не принял это во внимание. Кэндл и Лир продержались еще год или около того в доме в Незер Хау, но в конце концов Кэндл решила уйти от мужа. Рейна плакала и думала, что это ее вина. Она не должна была возвращаться; она не должна была приносить свою бесконечную боль, чтобы заразить комнаты коттеджа своих родителей. Она должна быть той, кто уйдет. Но Кэндл настаивала на том, что ей самой нужно погасить свет, пока она не сможет прийти к какому-то пониманию того, как ее можно было убедить все эти годы назад отдать детство их дочери кому-то другому. Они с Лиром больше никогда не ссорились, но и не разговаривали как супруги или даже друзья. Пришло время. - Мое детство никогда не было твоим, и в любом случае, ты отдал его мне наилучшим образом, - фыркнула Рейна. Она начинала в это верить. - Лир боялся за свою жизнь, поэтому он боялся за твою, - сказала Кендл о Лире, - Когда ты родилась зеленой, он испугался и спрятал тебя подальше. Я позволила этому случиться. Вот как мне сейчас кажется, Зеленый малыш. Может быть, я научусь прощать его или прощать себя. Может быть, тогда я вернусь. Я могу видеть только настоящее, но не будущее. После того, как она ушла, Лир сказал: - Я виноват больше, чем во всем. И если я упомяну, Рейна, что Кендл покинула тебя первой — когда ты была новорожденной, — то на то была веская причина. Чтобы спасти тебя. Она знала, кто ты такая. У нее было это прозрение. Она знала, что ты выживешь, и оставила тебя мне, чтобы я нашел. У нее была такая уверенность в тебе и такой инстинкт защищать тебя тоже. Может быть, то, что она делает сейчас — для тебя, для меня — не менее доброе. Хотя мы пока этого не видим. Она действительно видит настоящее, не забывай, - Он попытался скрыть дрожь, - Я могу поручиться за это. На каком—то уровне, как Слон, я был для нее мертв - возможно, поэтому она не могла видеть настоящее, видеть меня все еще живым. - Ты думаешь, она отправилась на поиски знаменитого Тризма? Теперь, когда вы нашли его после всех этих лет? Рейна ничего не могла с собой поделать; легче было причинить боль кому-то другому, чем погрузиться в собственные горести. - Знаешь, - сказал Лир, - когда я встретил твою мать в монастыре Святой Стеллы в Шейл-Шалоуз, все звали ее Кендл. Кендл Оскаами. Она называла так сама себя. Но я думаю, что это было неправильное произношение со стороны куаати. Ее имя ближе к Кантл. Это означает "часть чего-то". Сегмент, часть. Иногда что-то откололось, осколок. Черепок. Тень статуи, шелла - Перестань говорить об этом. Либо она вернется, либо нет. - Знаешь, я слышал, что только шелл со сломанным наконечником может создавать любую музыку. Искинаари сказала: - Я думала о перепелиных яйцах на ужин? Или хорошую озерную форель. Ни отец, ни дочь не ответили ему. Рейна вышла на передний двор и посмотрела на холмы. Больше не было ничего, что имело бы значение, на что можно было бы рассчитывать или на что можно было бы рассчитывать. Она все равно шла, роняя пригоршни пустоты, пытаясь опустошить себя. Они похоронили Гриммуатику на склоне Незер Хау, так близко, как Лир мог вспомнить, к тому месту, где он видел, как она появилась в объятиях этого древнего волшебника. Они отметили это место, воткнув метлу Бастинды в землю, думая, что она продержится всю зиму. Весной они решили положить несколько камней, чтобы навсегда отметить это место. Однако, когда они вернулись весной, метла пустила корни и начала прорастать девственно-зеленой, поэтому они оставили ее там, где она была, в качестве маркера. Прошел еще один год. От Типа не поступило ни слова. Рейна не хотела слышать новостей из Изумрудного города или, вообще, из любой точки страны Оз. Она принялась бродить по холмам вокруг Пяти озер и забиралась все дальше и дальше вверх по склону в Великий Келс. Хотя она подала заявление по почте и была принята в Университет Шиз, она так и не согласилась ни на это обучение, ни на стипендию и оставила этот вопрос без внимания. Мир, казалось, медленно пустел, ветры говорили с ней тонкими и агрессивными тонами, которые она не могла понять. Затем однажды весной, когда во второй половине дня было по-летнему жарко, хотя горные склоны только начинали покрываться листвой, она снова подумала о шеле, который вызвал Озмистов и, возможно, помог обмануть Ла Момби, чтобы выдать местонахождение спрятанного Типпетария Озмы. Озмисты говорили только об аппетите на сегодняшний день, который был для них будущим. Однажды Рейна тоже будет мертва, хотя ей все равно будет любопытно узнать о будущем. Без сомнения, она сама была бы среди озмистов, жаждущих узнать о детях Озмы Типпетариус, если таковые вообще могли родиться. Желание узнать еще больше о том, что может произойти, — это был бесконечный аппетит, не так ли? История хочет продолжаться и продолжаться. Она не могла винить озмистов за неизменность их привязанности к жизни, даже после смерти. Сама полумертвая, она тоже чувствовала эту привязанность, хотя у нее не было фокуса, не было объекта, на который можно было бы обратить внимание. Она взяла шелл, который украла у Шалотин, этой старой квадлинга-провидицы без ног. Она ничего не испортила. Она почувствовала его сломанный кончик — поломку, которая позволяет ему петь. Она вспомнила, как кто-то однажды сказал что-то вроде “Послушай, что это говорит тебе”. Она приложила его к уху. Та же впечатляющая тишина, присутствие ожидания, звук ожидания. Кусок ничего целого. Конечно, она не могла разобрать ни слова. Она пыталась в течение многих лет, но никогда не слышала ничего, кроме слога. Она положила его обратно на стол. Гусыня, которая в прошлом году была довольно молчалива, пристально посмотрела на нее. - Хорошо? - огрызнулась Искинаари, - Кто-нибудь оставил для тебя сообщение? Его вопрос вызвал ответ. Что это говорило ей? Ничего в словах — она слушала не то, что нужно. Он не разговаривал с ней сквозь свою тишину. Он говорил с ней своим присутствием. Это говорило ей: я существую, так о чем же это говорит тебе? Лир не проявлял никакого интереса к погребенной Гриммуатике. Вместо этого он договорился с жестянщиком, чтобы тот выследил и в конечном итоге доставил в коттедж в Незер Хау набор из восьмидесяти страниц чистой бумаги. Затем Лир провел большую часть месяца Лурлинетида, связывая их клеем и бечевкой в своего рода кодекс. После некоторых небрежных экспериментов ему удалось накопить горшок ламповой сажи, соскоблив сажу с дымоходов масляных ламп и растерев ее смолой и обугленной корой. Искинаари пожертвовал перо, и Лир сел писать. Казалось, это делало его счастливым, пока он ждал... ну, чего бы он ни ждал. - Что ты делаешь? - Его трудолюбие заставило ее рассердиться. Он посмотрел вверх, как будто издалека. Его глаза были зелеными; она никогда этого не замечала. - Может быть, я пишу трактат. Во всяком случае, письмо. Чтобы послать Бррру. И Озме. Она уже была оскорблена. Он врывался в ее жизнь, пытаясь сделать ее лучше. Быть брошенным доставляло меньше хлопот. - О чем? - Примерно. О, я думаю, власти. Об управлении. О птицах, не похожих на перо, которые летели вместе, чтобы составить Конференцию Птиц. О монтиях, которые решили управлять собой с помощью комитета, а не подчиняясь вышестоящему начальству. Об озмистах и их необходимости прислушиваться к будущему так же хорошо, как и к прошлому. Я еще не все уладил в своей голове. - Вы претендуете на должность в суде? В качестве советника Тронного министра? - Я всего лишь пытаюсь усомниться в обоснованности двора и трона. Справедливость этого - Писательство никогда не помогало ни одной душе что-либо сделать. - Кроме, может быть, того, чтобы подумать. Он вернулся к работе. Рейна считала, что он слишком молод, чтобы быть таким задумчивым, и его терпение выводило ее из себя. Чтобы отвлечься от звука его скребущихся мыслей, она оставалась на улице в холодную погоду и работала над строительством стены из полевого камня вокруг грядки со спаржей. Она вспомнила отполированный кусок в Алтаре Божьей Коровки с тем крошечным существом с надписью, которое казалось таким же перышком, как лошадь. Может быть, однажды она отправится на прогулку по стране Оз одна и заберет этот камень. Неодушевленные предметы доставляли несколько меньше беспокойства, чем люди. Однажды поздним утром она оторвалась от своих трудов, вытирая пот со лба, несмотря на иней на траве и выступы льда, выступающие с берегов озер, когда заметила какое-то движение возле метлы. Всегда опасаясь, что какой-нибудь демон или колдун пройдет мимо и каким-то образом вынюхает про Гриммуатику, она подошла ближе, чтобы проверить. В тени дерева она напугала своего рода змею, которая оказалась Змееподобной, когда встала на дыбы, расправила свои полосатые лацканы и обратилась к ней. - Тебе не нужно бросать в меня этот тяжелый камень, - сказала Змея, - Я не причиню тебе вреда. Она переложила его на бедро. - Боюсь, вы выбрали не то место, чтобы переварить свой завтрак. Это дерево для тебя закрыто. Это своего рода мемориальный сад. - Я не дурак. Я знаю, что лежит в этой могиле. Рейна не считала его дерзким, но она давно утратила дар католического сочувствия. Она слишком повзрослела. - Тебе лучше двигаться дальше. - Я, кажется, узнаю тебя. Я верю, что, возможно, помог твоим родителям навести илюзию. Я вижу, что заклинание наконец-то прошло. Большинство так и делают. - Он наклонился ближе на одном из своих нескольких десятков змеиных бедер, - Значит, у тебя все в порядке? Ты справилась? - Боюсь, я не даю интервью, мистер Змей. С готовностью он обвился вокруг ствола дерева, чтобы подняться немного выше, а затем опустил голову с ветки, чтобы быть ближе к ней. Его глаза были кисло-желтыми, но не недобрыми. - Весьма мудро. Я тоже этого не делаю. Я нахожу, что таким, как я, это не приносит никакой пользы. Все так искажают твои слова - Вы готовы двигаться дальше? - Вы? О, не смотри на меня так. Я всего лишь обеспокоенный гражданин страны Оз. Кроме того, я почтенный, если не совсем древний Змей, и поэтому я страдаю от привязанности к молодым, которая поражает пожилых людей. Я могу рассказать, что вы прячете под этим деревом, мисс Озиандра Рейнари Ко Оскаами Тропп. И поскольку я держу ухо востро — маленькая шутка, это — я кое-что знаю о том, через что тебе пришлось пройти. Чего я не могу понять, так это почему вы не используете имеющиеся в вашем распоряжении инструменты, чтобы что-то с этим сделать. И положи эту гранитную дубину, пока я с тобой разговариваю. Это отвлекает и совсем не вежливо. Она положила валун на землю, но не опустила руки, и ее сердце сжалось. - Я просто говорю. У тебя самая богатая родословная по магии в стране Оз. У вас есть самый сильный инструмент для перемен, который когда-либо видела эта земля. И у вас есть свои собственные потребности, на которые вы должны ответить. Есть Тип, превратившийся в Озму. Ты тоже могла бы измениться. Ты могла бы быть Рейной, или ты могла бы быть... Ну, я не буду называть тебя по имени. Но вы могли бы назвать себя. Почему ты сопротивляешься? - Я думаю, тебе лучше уйти. - Если я не вижу будущего для своего собственного потомства, я ем их, - сказал Змей, - Если бы я не съел тебя, когда меня представили тебе младенцем, зачем бы мне вонзать в тебя свои ядовитые клыки сейчас? Ты сделал много хорошего. Ты помогла завершить работу Бастинды, и в некотором смысле работу вашего отца тоже. Разве ты не заслуживаешь награды? Да ладно тебе, не смотри на меня так. То, что я поднимаю, - это морально нейтральное предложение. Вы думаете, что чище быть одного пола или другого? Что это имеет значение? Я знаю — никто не слушает Змею. И теперь я буду двигаться дальше, как и обещал. Но подумай об этом. Он прошел по траве. Когда она присмотрелась повнимательнее, то увидела, что он оставил свою кожу позади. Зеленые ножны. Из него можно было бы сделать ножны для кинжала. Прежде чем вернуться к спарже, она засунула палец в кожуру и попыталась ощутить магию превращения в Змею. Она попросила у отца разрешения уйти. - Как будто тебе нужно мое разрешение, - спокойно сказал он с неуклюжей попыткой подбодрить, - Но что я скажу, если кто-нибудь придет за тобой с посланием от Озмы? - На это нет никаких шансов - Рейна, - мягко сказал он, - любому, кто провел большую часть столетия в препубертатном возрасте, понадобится некоторое время, чтобы понять, как быть взрослым. Это может случиться. - Да. И Кендл может вернуться. И Тризм тоже. Ему не было больно. - Я оставляю входную дверь незапертой для одного из них, а заднюю дверь незапертой для другого. Они знают, где я нахожусь. Я лелеял их обоих, Рейна, и лелею до сих пор. Кем бы они ни были. Я люблю и Тризма, и Кендл. Для тебя нет ничего невозможного в том, чтобы любить и Типа, и Озму. - Что невозможно, - сказала она, - так это узнать правду в чужом сердце, если они тебе не скажут. Он согласился с этим. - Хорошо, я люблю тебя. Просто на случай, если ты когда-нибудь сомневалась. И не забывай, что я провел какое-то короткое время своей жизни в качестве Слона. Говорят, слоны никогда не забывают, и пока я живу и дышу, я говорю тебе, что это относится к людям не меньше, чем к слонам. А теперь слушай. Я говорю серьезно, моя отчаявшаяся от любви дочь. А что, если тебе придет сообщение? Куда, я говорю, ты пойдешь? Она небрежно развела руками. - О, очень высоко. Наверное, куда-нибудь за радугу.
zanq: В своей келье Стелла, вздрогнув, проснулась. Боль в пояснице была более мучительной, чем тюремное заключение, но ощущение весны просочилось через открытую крышу каньона Саутстейрса, и она уловила дуновение свежести, высокомерной возможности. Ее очки сломались год назад. Они ей больше не были нужны, по-настоящему. Она знала, кто поворачивал ручку двери ее камеры. Она сонно назвала свое имя и добавила, - Ах ты, злюка. Ты, конечно, не торопилась.
zanq: 3 Метла Бастинды, посаженная в Незер Хау и подпитываемая магией Гриммуатики, погребенной под ней, выросла в дерево метлу. Достаточно, чтобы обеспечить небольшой шабаш ведьм. Слишком много, чтобы сказать, что ветерок, пробегающий сквозь них, был, ну, очаровательным? В весенний день сильных ветров Рейна отломила метлу от их главного дерева. Но однажды ночью она дождалась, пока ее отец крепко уснет, и Искинаари развалилась перед плитой, как гусь, сбитый картечью, и захрапела. Она перекинула отцовскую лопату через плечо и вернулась к дереву метлы. Она тихо сказала: - Хорошо, бабушка, я иду по твоим стопам, - и откопала Гриммуатику. Украла ее. Она оставила лопату под деревом, чтобы ее отец знал, что она сделала. Затем она завернула опасную книгу в клеенку и повесила сумку на спину. Она начала с того, что пошла на восток через Келс, что заняло у нее несколько месяцев. Она ни разу не оглянулась, чтобы посмотреть, не следует ли за ней Тип. К осени стало слишком холодно, чтобы продолжать, и она провела зиму с отколовшимся племенем Скроу, никто из которых никогда не слышал об Бастинде Тропп или Озме Типпетариус и которых, казалось, не волновал цвет кожи Рейны или, действительно, ее одинокое паломничество по Тысячелетним Лугам. Рейна научилась немного говорить на языке Скроу и попыталась рассказать историю Элли, чтобы развлечь клан долгими вечерами в палатках, когда завывали ледяные ветры, но одна из бабушек укусила ее за запястье, давая знак остановиться. Поэтому она остановилась. Один или два раза она доставала шелл - для Животных, которые выучили немного озишского, для странников следующей весной, которые забрели слишком далеко на восток и были рады получить указания, как вернуться к цивилизации. Они кивнули по этому поводу, беззаботно, без удивления. Одно довольно бугристое песчаное существо с раздражительным нравом вообще не разговаривало с ней, а указывало на восток, на восток. Дальше на восток. А потом зарылся в песок и вообще не хотел выходить ни на какие мольбы. Однажды она увидела кладку драконьих яиц в песке и оставила их в покое. Хотя мысль о них заставила ее впервые перекинуть ногу через метлу. Если бы она собиралась отправиться в хель в корзине для рук, может быть, она смогла бы долететь туда быстрее, покончить с этим. Она заставляла себя идти вперед, вспоминая подсказки. Огромные соленые болота Страны Квадлингов. Огромная каменная стена, на которой ежегодно обновлялись картины с изображением разноцветных рыб, хотя такой рыбы никогда не было ни в одном озере или реке страны Оз. То, как берм Оввелса был построен как причал. Изображение шела, оттиснутое на полях с левой стороны карты страны Оз. То, как леди Стелла расшифровала Алтарь Божьей Коровки как своего рода рыночный центр. Нечто большее, чем храм, больше похожее на резиденцию империи. Империя, которой правит богиня с рыбьим хвостом. Послушай, что тебе говорит шелл. Луга начали уступать место песку, но она заметила это без особой спешки. Там будут мили травы, насколько она могла видеть с высоты, которую она училась достигать на своей метле (что не впечатляло). Затем пески, в поясах между лугами, пока луга не кончились. Они называли это бесконечными песками, и она поняла почему. Они колыхались волнами и гребнями, неподвижные в ясные дни, свирепые и активные в темноте, меняя и изменяя форму каждую ночь. Через пески не было никакой тропы. Они бесконечно переписывали свою собственную топографию. Но затем появился еще один участок лугов, а за ним еще один участок пустыни. Мир не был таким определенным, как можно было бы предположить по нескольким точкам на любой карте. Почти через год после своего отъезда она неделю жила во временной хижине, которую построила для себя где-то к востоку от Квон Алтарь на юго-западе Винкуса. Она слегла с каким-то кашлем и боялась, что, возможно, умирает и может умереть, но забудет это заметить, и поэтому будет вечно летать над чередующимися участками дикой природы. Каждую ночь она собирала росу с того места, где оно скапливалось на раковине, и слизывала скопившуюся там росу. Ровно столько, чтобы не получить обезвоживание. Она не думала, что у нее осталось много времени. Она не хотела оставлять Гриммуатику валяться в пустыне, где ее мог найти какой-нибудь скорпион и научиться читать, как она научилась читать сама. Однажды на рассвете, почти в лихорадке, она взяла шелл и подкрепилась им, как могла, а затем, вспомнив старую жизнь, снова протрубила в рог через сломанный наконечник. - Даже озмисты не могут выжить в пустыне, - подумала она про себя, погружаясь в сон, когда взошло солнце. Ветер развеял ее навес, но она была слишком далека от реальности, чтобы заметить это. Сквозь бескрайнее небо солнце угрожало сжечь ее зеленую кожу сменить цвет на коричневый и пятнистый. Свет извивался за ее сжатыми веками, как нити крови. Около полудня, изнывая от жажды, она открыла глаза. Ей показалось, что она увидела фигуру кости, стоящую неподалеку и смотрящую на нее сверху вниз. На нем было пальто из зелени. Горная сосна, ель, священная, лавр. Невозможная жизнь. Скелет посмотрел на нее. Казалось, он улыбнулся. Все скелеты улыбаются. Она закрыла глаза и забыла об этом. Там, позади. Потревоженный посреди безлунной ночи чем-то невидимым, петух резко нарушил тишину на северном скотном дворе. Фермер угрожающе швырнул в него половником для супа. Петух затих. В лесу Гурнинаме за пределами Виккас-Энд-Тернинга расцвела роща редких костяных дубов, известных своим многовековым бесплодием без гниения. Цветы светились, но не белым, а насыщенным бархатистым нефритом с лавандовыми краями. Гурман, охотящийся за трюфелями, обнаружил это, и какое-то время художники стекались, чтобы запечатлеть тайну на холсте. Но эффект всегда был слишком поразительным. Это выглядело фальшиво. В конце концов большинство холстов было закрашено. Покровители искусства предпочитали, чтобы их цветы из костяного дуба были белыми или мертвыми. Мертвое озеро на рассвете. Гигантская Черепаха появилась из расщелины между двумя каменными плитами, почти упавшими одна на другую. Она прожила восемьдесят из своих двухсот лет в уединенной медитации, молитве и посте, и она была на утренней стороне жевания. История, описанная на страницах этого и предыдущих томов, ускользнула от нее, и она это не знала. Ничуть не смущенная таким вопиющим невежеством, она двинулась вперед на грибовидных ластах, и ее ржаво-красный роговой клюв царапнул воздух. Свет, просачивающийся из-за горизонта, зацепился и запульсировал на ряби воды, покрывающей озеро. Мелкие круги, словно от невидимых капель дождя, покрывали поверхность. Черепаха вспомнила. Она знала, что суматоха была утренней активностью ройгитов на воде, и что там, где ройгиты могли кататься на колясках в погожее утро, голодный карп или озерный окунь не будут далеко позади. И... и этот Келсуотер. Мертвое озеро. Но она ничего не сказала. Именно так это выглядело для растений и животных. Где—то еще в стране Оз — провинция, город не имеет значения - чопорный и аденоидный репетитор прямо из колледжа Трех Королев занял должность наставника местных школьников в их письмах и морали. Намереваясь подать ранний пример милосердия дисциплины, он пришел в классную комнату с небольшой коробкой, сделанной из плотно сплетенной проволоки. - Подойдите и посмотрите", - сказал он мальчикам и девочкам в своем классе, - Мы должны остерегаться мира природы, учиться у его привычек насилия и своекорыстия и приручать его, чтобы он мог выжить. Этим утром у своего очага я нашел насекомое, которого раньше не было в стране Оз. Я изучал энтомологию и лепидоптерию у профессора Финикса в Трех Королевах, поэтому я претендую на большой опыт работы с насекомыми. Я говорю, что это отклонение от существующего вида—меньше, хитрее и более искусно окрашен для маскировки. Если бы ему разрешили размножаться, он мог бы прогрызть себе путь через нашу "Страну Оз в бесконечном листе". Для нашей же безопасности я запер его в этой коробке. Он выглядит отдаленно похожим на луговую саранчу или на болотного папоротника. Он пьет музыку из своих ног, когда он счастлив. Сейчас он несчастлив, но нам потребуется, чтобы он научился быть счастливым в клетке. И ты тоже... Самый младший ученик, парень, который все еще носил двойную прокладку против случайной утечки, взял в углу выключатель и треснул им по пальцу доцента. Остальные студенты взбунтовались. Они выбросили книги в окно и загнали учителя в курятник, заперев его внутри. Большую часть утра он просидел в курятнике. Потом ученики съели весь свой обед за один раз, оставив обертки разлетаться по школьному двору, и пели песни о верности анархии, выпуская сверчка из клетки. Не слишком много следует вникать во все это. Это врожденная природа детей - быть дикими. И в дикости, как напомнил нам путешественник из другой страны, заключается спасение мира. В прохладе вечера — может быть, в тот вечер или на следующий — Рейна прошла достаточно, чтобы обнаружить — должно быть, у нее галлюцинации, — что ее лицо было затенено от заходящего солнца зонтиком. - Очень мило, - сказала она, восхищаясь своим психозом. - Я надеялась, что ты это оценишь, - произнес знакомый голос. Искинаари выглянула из-за перевернутой тканевой чаши. - Ты ангел смерти? Боже мой, ты достаточно напугала меня в жизни, ты же не собираешься сопровождать меня через пропасть, не так ли? - Очень забавно. Съешь крекер, - Своим клювом она достала твердое круглое печенье из маленькой сумки, висевшей у нее на шее, - Не волнуйся, это не один из Любопытных кексов Малышки Даффи. - Я должна быть рада за одного из них прямо сейчас. Что ты здесь делаешь? - Я следовала за тобой большую часть года. Твой отец послал меня искать тебя, когда ты не вернулся после той суровой зимы на лугах, и я слышала, что ты продолжила путь. Я ждала вне поля зрения, в нескольких милях отсюда, в течение нескольких месяцев. Не желая быть самонадеянным. - О, немного самонадеянности время от времени приветствуется. - У тебя обезвоживание. Позволь мне взять эту чашку и полететь, чтобы найти где-нибудь немного пресной воды. - Здесь нет воды. - Ты не знаешь, где искать. Искинаари, если это действительно была она, а не какой-то раздражающий мираж, позволила себе закрепиться с шелом в чем-то вроде перевязи и ненадолго улетела. Когда она вернулась, чаша раковины наполнилась пресной водой. Рейна выпила так быстро, что ее снова вырвало большей частью. Она не возражала. Она налила ей еще, и она налила вторую порцию более аккуратно. Утром или на следующее утро после этого она снова почувствовала себя лучше. - Как ты пронесла этот зонтик всю дорогу из Незер Хау? - Я тоже использовала его в определенные ночи. Мои перья поредели, и полет уже не тот, что раньше, - Да, Искинаари была старой Гусыней. - Я тебе никогда не нравилась, - сказала она. - Ты мне и сейчас не нравишься. Но я товарищ твоего отца, так что давай оставим личные чувства в стороне. У нас есть куда идти, я гарантирую. - Я не знаю, как далеко я собираюсь зайти. - Я тоже не знаю, - Она улыбнулась ей или поморщилась, трудно было заметить разницу в любом Гусе, и особенно в Искинаари, - Но я думаю, что мы не очень далеки от края. - Край, - сказала она. - Куда ты направляешься. - Ты не знаешь, куда я иду. - Не в конечном счете. Некоторое время они обдумывали эту тупиковую ситуацию, а затем Искинаари смягчилась. - Твой отец не был большим колдуном, не так ли? - Он тоже не был хорошим отцом. - Но он был довольно хорош как Птица, когда летал с Кайнотом и Конференцией. Он кое-чему научился. Он недостаточно научился, - Она ждала. - Птицы всегда знали, - сказала Искинаари, - По крайней мере, у некоторых есть. Но птицы, и птицы, обычно держатся особняком. Они стекаются вместе со своими сородичами. Требуется редкий дух, чтобы убедить их объединиться с теми, кто на них не похож. Твой отец провел одну из таких кампаний в те мрачные дни, когда драконы впервые угрожали стране Оз, угрожали небесам для всех Птиц и земле для всех ползающих существ. Лир летел с нами на своей метле, как ты летаешь сейчас. Он мог бы научиться у нас большему, но он был молод, а Птицы, ну, они не часто бывают добровольцами. Это не в их характере. Они нейтральны и обладают определенной привлекательной сдержанностью. - Некоторые из них, - призналась Рейна, - Только не ты. - Итак, - продолжила Искинаари, - мы знали. Мы всегда знали, или, во всяком случае, до нас доходили слухи. Мы могли бы рассказать вам то, что слышали. Я могла бы сказать тебе. Люди так слепы, их глаза устремлены в землю, а сами они всегда в центре внимания. Птицы знают, что они находятся не в центре чего-либо, а на периферии всего. Конец карты. Мы живем только там, где чей-то горизонт пересекает чей-то другой. Нас замечают только на краю неба; но на краю неба мы замечаем многое. - Там, в стране Оз, все в порядке? - Я все эти месяцы ходила не для того, чтобы сплетничать, - Она казалась сердитой, - Я пытаюсь сказать тебе, чтобы ты продолжала идти. - Хорошо, тогда все в порядке. Но если я права, я пойду одна. - Вы устанавливаете правила для земли. Я буду устанавливать правила для воздуха Она бросилась вперед и не оглянулась, чтобы посмотреть, следует ли она за ней. Она знала, что так оно и было, запутавшийся зонтик в его когтях. Была бы добрее, если бы она понесла его, но она не была готова быть доброй. В ту ночь, среди колючей травы, она спала, и ей снился Тип. Она не знала, был ли это Тип или Озма на самом деле; это был такой сон, который приводил ее в ярость от нужды, сожаления и надежды одновременно. Она проснулась в темноте, вся в холодном поту, хотя день обещал быть теплым, она могла бы сказать. Что-то вроде тумана, как от Речной воды, висело над осокой. Она сказала себе: Неужели мой отец послал за мной Искинаари, потому что наконец пришло сообщение? Но она не стала спрашивать Гусыню, опасаясь ответа, в любом случае он мог быть произнесен. Она не была готова узнать. Она нашла место, чтобы присесть на корточки, и после этого прервала свой пост с Искинаари. Еще сухого печенья. Вкусные. Ветер, мир теней. Дразнящие звезды, нанизанные на свои невидимые нити через сияющую бархатную черноту. Они не разговаривали — ни девушка, ни Гусь, ни звезды. Ближе к рассвету она зашагала по траве к вершине ближайшего склона, чтобы посмотреть, прояснится ли воздух, сможет ли она мельком увидеть следующий участок. За склоном, на краю утеса, земля уходила вниз по возвращающейся кривой, скос, вырезанный более сильным бризом. Воздух казался более сильным, резким, холодным, более насыщенным запахом, почти странным видом уксуса на ветру. Она продолжала идти, вниз по этому склону и вверх по изгибу следующего. Ветер обладал силой и шумом, которых она никогда раньше не слышала на уровне земли. Когда-либо. Туман превратился в смесь цветных шарфов, сквозь которые солнце из-за ее спины начало пробиваться, позолотив неестественные холмы. Они не были жителями земли. Край мира был водой; вода, насколько хватало глаз; вода от скалистого берега до горизонта. Этому не было конца. В конце концов, шум был не звуком ветра, а звуком движущейся воды, которая бесконечной лавиной обрушивалась на песок, ударяясь и отталкиваясь назад. Литейные заводы из пены и слюны, и соль, щиплющая глаза. Удары тяжестью из стороны в сторону, с боков с прожилками цинка; меттанит; изумруд; шерсть ягненка; бирюза. Великий плачущий край мира. Она не стала дожидаться Гусыни. Она перекинула ногу через метлу и сразу же взлетела. Против этой силы потребовалась бы новая техника полета. Позже в тот же день, если она продержится, она может оглянуться и обнаружить, что Гусыня предвидела ее уход и неуклонно отставала на милю или больше. Она верила, что это будет правдой. У нее не было другого плана, кроме этого: отправиться в мир, как Птица, и сесть на краю всего, что можно было узнать. Она будет кружить вокруг воды внизу и неба вверху. Она будет ждать, пока ни на одном горизонте, как бы высоко она ни забралась, не будет ни запаха Оза, ни его дыхания, ни его вида. И тогда она отпустит книгу, позволит ей погрузиться в мифическое море. Прожить жизнь, не хватаясь за волшебство. Повернуть назад и узнать, как это было; или повернуть вперед и узнать что-то новое. В миле над всем известным Девочка балансировала на кромке ветра, словно зеленая капелька самого моря, подхваченная турбулентным воздухом и устремленная вдаль.
zanq: Конец Об этой стране больше нечего сказать. Голубое солнце, далекое, водянистая жилка в поясе облаков. Твердая земля сама по себе ничем не примечательна: знакомые руины , усеянные стоячими камнями, которые наши люди потеряли способность расшифровывать. Как глубоко мы спали? Под медузообразными зонтиками вечнозеленых растений, каждый из которых был мечтой, и искрящимися звездами странные течения тянули наши мысли, как гобелены , разворачивающиеся в войну. Всю весну соловей сидел на зеленом выступе вулкана. Крысы покинули храмы. Мой разум был путешествием, жаждущим свершиться. — Тодд Хирон, “Атлантида” ... мы должны научиться жить второстепенной жизнью в безымянном мире. — Рон Маклин, “Утиные вариации” Благодарность Спасибо вам, одним и всем, многочисленным друзьям и коллегам, которые так или иначе помогли в работе по выходу из страны Оз на бумаге. — Дуглас Смит, художник, за великолепную куртку и футляр, раздел "Искусство" и карты — Дэвиду Гроффу, Бетти Левин, Энди Ньюману за их внимательное чтение и полезные замечания — Вильяму Рейссу из "Джон Хокинс и партнеры" за то же самое — Кэсси Джонс, Лиате Стилик, Линн Грейди и другие замечательные люди в Harpercolins: Рич Акван, Бен Брутон, Джессика Депутато, Тавия Ковальчук, Шон Николс, Лиза Стоукс, Ньямекье Валияя, Челси Эммелхайнц и Лори Янг —продюсеры и создатели и исполнители нечестивых мюзикла, дома и во всем мире, чье хорошее настроение стало постоянным фоном мелодия в моей жизни —Скотт, британская, Лори Шель, и Элизабет Уильямс в ГМ офиса, для управления кризисных ситуаций с технологическим ночь проводки для бухгалтерского учета, но, возможно, особенно для Эмили Prabhaker, что помогли мне написать индекс и смотреть на первые три книги нечестивых лет, что является неоценимым карту и путеводитель, как я ехал в запутанную историю своего сложного заключение — Тодду Хирону и Рону Маклину за разрешение процитировать их работы в конце романа — Энди и следующее поколение Магуайров Ньюманов, за всю жизнь, которую нельзя найти на страницах романов Заключение Прежде чем вы закроете обложку настоящего тома и предложите писателю снова погрузиться в его страницы, проживая как через своих персонажей, так и рядом с ними, давайте в последний раз взглянем с мыса. Следующие глаза, которые взглянут на наш горизонт, увидят что-то еще. Что-то новое, побуждающее предложить и изучить отдельный вопрос. Страна Оз перед восходом солнца. Древний предрассветный свет превращает землю внизу в загадку, а все эти безымянные жизни все еще остаются загадками. Усталые звезды гаснут, пятно облаков отделяет полночь от бледно-розового рассвета. Небесный покров удерживает сцену на мгновение дольше, затмевая земные драмы скуки, воскресения и отчаяния; индивидуальных устремлений и жертв; национальных усилий и позора. Долгожданная амнезия, наша способность спать, теряться в темноте. Сегодняшний день достаточно скоро засияет своими прожекторами, чтобы пристыдить и почтить нас. Но всему свое время, моя прелесть. Мы можем подождать. Страна Оз на рассвете. То, что можно разглядеть с любой высоты, - это очертания. Высеченные из стали вершины Великих Келов, пудинговые холмы Мадлен. Текстурированные обнажения Шиза, Яркие Леттины, Изумрудный город. Не обращайте внимания на несколько пикселизированных золотых точек на черном фоне (ранние пташки — те, у кого больные родственники, или ученые, допоздна сидящие за своими книгами, не более того). Мы видим мало человеческого трудолюбия и амбиций в этот час. Это набросанный пейзаж, только вступающий в жизнь. Карта, сделанная размазанным карандашом, первый набросок. Многое нужно будет подшить, когда придет свет. Но спасибо вам, мистер Баум, за то, что оставил карту там, где я мог ее найти. Наблюдение за тем, как мир просыпается, одевается в темноте, принимает свой повседневный облик, напоминает мне о том, как мы постигаем человеческий характер, когда встречаем кого-то на расстоянии, галопом, в тени. Мы получаем не более чем быстрый взгляд на мужчину на улице, ребенка в лесу, ведьму в колодце, Льва среди нас. Наше первоначальное впечатление, чаще всего, должно служить. Тем не менее, этот первый грубый взгляд, набор сырых гипотез, которые никогда нельзя обосновать или отвергнуть, часто является всем, что мы получаем, прежде чем нам придется выбирать, наклониться вперед или отвести глаза. Действительно, скудные доказательства, но, собранные вместе с простыми намеками и отголосками того, что мы когда-то читали, мы рискуем полюбить друг друга. Свет со временем ослепит нас, но то, что мы узнаем в темноте, может увидеть нас насквозь. Читать, даже в полутьме, - значит также продвигать заблудших вперед. Об авторе ГРЕГОРИ МАГУАЙР - автор бестселлеров "Исповедь уродливой сводной сестры", "Потерянный", "Зеркало, зеркало" и серии "Злые годы", в том числе "Злая", "Сын ведьмы" и "Лев среди людей". Злая, ставшая любимой классикой, лег в основу одноименного бродвейского мюзикла–блокбастера, удостоенного премии "Тони". Магуайр читал лекции по искусству, литературе и культуре как в стране, так и за рубежом. Он живет со своей семьей недалеко от Бостона, штат Массачусетс.