Форум » Конкурсы и фесты » Лотерея сюжетов: второй этап » Ответить
Лотерея сюжетов: второй этап
Седьмая Вода: Итак, прием конкурсных рассказов (и не только рассказов) завершен. Начинается голосование. Не знаю, предупреждала я об этом или нет, но голосование будет тайное и через приват. Система такая: любой желающий поучаствовать в голосовании присылает мне личное сообщение, содержащее, так сказать, личный пьедестал почета - список трех конкурсных произведений, понравившихся больше всего, причем список отсортированный: самое понравившееся ставится первым и так далее. Можно, конечно, перечислить в соответствующем порядке все семь названий, но использовать для расчетов я всё равно буду только первые три позиции, а к дополнительной информации подобного рода (полные топы, "спасибо" в теме, гадание на костях и т.д.) прибегну только в случае, если победителей невозможно будет определить по результатам расчетов - а я надеюсь, что этого не случится. Голосовать за свой текст нельзя. Использовать для голосования подставные учетные записи нельзя. Данные об отдельных голосах никогда не будут разглашены. Голосование будет длиться до 20 сентября включительно. Для определения победителя каждому упоминанию произведения в голосовании будет присвоен определенный вес: первое место по мнению голосующего - 5 баллов, второе - 4 балла, третье - 3. Затем набранные каждым произведением баллы будут просуммированы, по результатам этой операции и будут распределены места. Одновременно с объявлением результатов конкурса будет назван автор фанфика, занявшего первое место. До этого момента вся информация об авторстве текстов остается засекреченной. Любой участник форума может оставлять рецензии на конкурсные тексты, как под своим именем, так и анонимно через личное сообщение организатору конкурса (то есть мне) - в таком случае я сама опубликую их на форуме, указав, что они не мои. При этом оставляю за собой право не пропускать анонимные рецензии, если они по какой-то причине покажутся мне оскорбительными для участников конкурса. Конкурсные фанфики (по алфавиту): «А не пойти ли нам с Элис» Волшебное яйцо Голубой щенок Колечко Ник Негинс Одиссея капитана Блада* Три поросенка* ________________________ * Названия произведений-заданий: для этих хеффалумпов не было указано собственных заголовков. Удачи участникам конкурса, приятного чтения голосующим, и еще раз прошу у тех и других прощения за дурацкие задания v_v ------------------------------------------------------------------------ Количество проголосовавших - 8
Ответов - 59, стр:
1 2 3 All
Седьмая Вода: «А не пойти ли нам с Элис» (Рифмованная фантазия в шести ПесТнях.) ПесТнь первая Для вас, любезны форумчане, Чего не сделаешь порой. (Порой – чтоб просто помолчали, Порой – хотя б чтоб замечали, Порой… пора к строфе второй). Допустим, дуб. На дубе цепка. Уже какая-то зацепка. На цепке, типа, мужичок. Его мы знаем, но – молчок. Скажу лишь только для пытливых, Что мужичок не из сопливых. Он всех прохожих жрёт-с, пардон. На голове его бидон. Да, рядом с цепью оловянной Людей опасность сторожит. Но мимо дерева лежит Одной компании престранной Путь… Чтоб неведенье не длить, О них мне время говорить. Друзья Людмилы и Руслана! Друзья колдуньи и Аслана! Позвольте, вам представлю я: Здесь Элис и её друзья. Она когда поутру встала, Родного края не узнала – Её куда-то унесло. И хоть здесь мило и приятно, Её на родину рвало. (Не оттого ль на юбке пятна?) Ей провожатые нашлись, И с ней пустились в путь гурьбою, Все трое хором поклялись В опасный час закрыть собою Младую деву… Первый был Характером довольно мягок. Боками тоже. Он служил Когда-то в пугалах у грядок. И в честь соломы, так сказать, Его Strawшилой стали звать. Второй – железный рыцарь Элис. Он попадал, почти не целясь, В любую ведьму топором, Но слишком дружен был с добром, Чтоб совершить убийство бабки. Он был в воронке вместо шапки И назывался Айрон Ник. Вот третий на тропе возник, Пугливо обратясь на древо. Опасность? Справа или слева? Уж очень осторожен он. (Мы будем звать его Леон). И вот компания такая Под дубом скоротать решает Ночную пору… Ах, друзья! Страшусь поведать дальше я. На зорьке рыцари очнулись, Протерли очи, потянулись, Готовясь путь продолжить свой… Но где же Элис? «Эй, постой!» - Кричат они прохожей белке. - «Чьи это чортовы проделки? Где наша дама, компре ву? Вчера легла здесь на траву, А нынче нет, как не бывало.» На это белка зарыдала. И, горькою давясь слезой, Тут подняла ужасный вой: «Три мужика, а проморгали, Как вашу девицу украли! Её, должно быть, людоед Уже готовит на обед!» Друзья на то переглянулись, Сказать по правде – ужаснулись, И порешили, всё одно – Им разделиться суждено И каждому тропой своею Искать пути к тому злодею. ПесТнь вторая Вот по тропе в лесу дремучем Бочком спускается Леон. Густым кустарником колючим И сухостоем окружён. Когда бы не было так стрёмно, То ничего б… А вот укромный Приятный тихий уголок. Пожалуй, и вздремнуть чуток? Но чу! Какое-то движенье, Как будто ветра шевеленье, Приносит дивный аромат. Леон – вперёд, и сердцем рад Он средь цветов увидеть деву. Какую деву – королеву! Стройна, гибка, как будто львица, Леона эта царь-девица Манит легонько за собой, И на ланит её огонь Летит он, словно ослепленный, И Элис позабыл мгновенно. Ну и подумаешь, чувак. У нас ещё есть два и так. ПесТнь третья Давайте путь следить Strawшилы. Ему достался путь паршивый, Поскольку был то путь назад. Обратно в огородный ад? Ну нет, увольте. Он окольно Обходит огород невольно, Но он замечен! Вот проблема! О други, то была Гингема! И что ж теперь? Обратно нА кол? Strawшила горестно заплакал. Старуха с тонкою усмешкой Strawшиле шепчет: «Милый друг! Ты вО сто крат мудрей тех двух, Не будь в игре простою пешкой. Мы их опередим, пожалуй…» «Тебе на что?» - «Да этот малый, Который человек-утюг, Отбился, кажется, от рук, А у меня к нему вопросы… Его хочу оставить с носом. К тому же есть на девке боты… О них сейчас мои заботы. Так, с виду, просто босоножки, Но в левом – чудо-сила инь…» «А в правом – ян?» - «Ну да, прикинь! Едва наденешь их на ножки, Да друг об друга постучишь, В Париж, пожалуй, улетишь, Планируя, как лист фанеры. И знаю я тому примеры. Поможешь мне? Иначе… пашня!» «Старуха, ты совсем без башни? Тут ноу проблем, я с тобой!» Кафтан одернув голубой, В пещеру ведьмину он входит. А с вами нам пора приходит О вероломстве погрустить И Ника тоже навестить. ПесТнь четвертая Что ж славный Ник? Он по дороге Шагал вперед и день и ночь, Не трудно путь сей превозмочь Ему, поскольку руки, ноги, И даже эттто… голова – Все у героя из жестянки. Такие прут, как будто танки, При этом всё им трын-трава. Вдруг жутким ветра дуновеньем С него воронку сорвало. Он видит страшное мурло, Которое своим сопеньем И причиняет этот шторм. Как будто холм, но странных форм: Зело он схож был с головою. Где шея – поросло травою. «Ты кто таков?» - тут крикнул Ник, А сам к земле скорей приник, Чтобы ответом образины Его не унесло в низины. «Я – Гудвин, страшный, просто ну! Ты видишь голову одну, Все остальное под асфальтом» - Ему в ответ приятным альтом Проговорила голова, Кривя одну губу едва. Дивясь немало, что не басом (А впрочем да… ведь полюбасу Нет ничего у головы - Я разумею, до травы), Ник осторожно вопрошает: «А что… скажи, не помешает Тебе, о Гудвин, коли я Свои продолжу колея?» «Тебе, чего, ничуть не жутко? Ты, брат, решил, что это шутка? Да нет, шалишь, я дуну лишь – И ты отседа улетишь, И полетишь себе над лесом…» «Послушай, я ищу принцессу! Ей имя Элис. И она Разбойником унесена, Который жрет людей, как гречку…» «Иди вперед… увидишь речку… За ней живет твой людоед. Но совладать с ним – это нет, Ты не надейся. Предсказанье Тому виной: любого званья, Любого пола человек Не победит его вовек!» «Да я не человек, как видишь! Меня сравнением не обидишь Ни с самоваром, ни с…» - «Постой! Еще намек: ни холостой Не совладает, ни женатый С лесным чудовищем проклятым!» «Опять мой случай» - Ник в ответ. «Жених я вот уж много лет. Похоже, в этом состоянье Мне жизнь прожить и суждено». «Однако очень мудрено, Ведь есть и третье предсказанье!» «Какое, молви?» - «Вот оно: Не победит его бревно, Ни палка, ни ухват, ни грабли, Ни ружья, ни мечи, ни сабли, Ничто из латного добра!» «Но в списке нету топора! Твои мне любы предсказанья! Прощай, башка!» И на прощанье Салютовавши топором, Наш рыцарь скрылся за бугром. ПесТнь пятая А что же Элис? Да жива ли? Или ее уже сжевали? Жива, представьте, и бодра: Средь людоедова добра Она нашла такую штуку - Котёл: в него засунешь руку, И не увидишь ни перста, Одна сплошная пустота. Надев котёл себе на косы, Она решила все вопросы. И вот уж страшный людоед Пельмени варит на обед. Всё это мило, есть лишь малость: Она в дому его осталась. И как бежать из замка? Он Стеной с гвоздями окружён, И рвом с водою… Неприступен. Любым героям недоступен. Любым, но Ник наш – не любой! Рискуя по пути собой, Он по стволу над рвом проходит, Во двор к чудовищу заходит, И вот стрижающий топор Выносит монстру приговор. ПесТнь шестая Шагает Айрон Ник дорОгой, Уже подходит понемногу К родному краю… На руках Несет он Элис, не решаясь Спустить на землю, горько каясь, Что будет дева в синяках. Усталости не знает рыцарь, Любая ноша по плечу, Но вам я намекнуть хочу, Что этот метод не годится: Едва он под ноги глядит, Топор же за спиной висит. Но что же делают злодеи? Не отказались от идеи Героя страшно проучить, Чтоб башмачки заполучить? Сейчас-сейчас, к тому идёт… Вот перед Ником поворот. Перехватив удобней Элис, Герой – туда. И вдруг, прицелясь, Ему под ноги пал чудак, Что твой соломенный тюфяк, В надежде: ношу лишь уронит, Гингема миг не проворонит. Вот полетел на землю Ник, Летит один, другой он миг, В три «же» достигнув ускоренья, Он Элис задал направленье, И унеслась она в Канзас. На этом кончить бы рассказ, Да должно знать нам с вами, други, Что сам он на Гингему пал. Тут ведьме и конец настал. Дух испустила. Вот в испуге Strawшила поднялся с земли. Стал Ника слезно он молить О незаслуженном прощенье, О прегрешений отпущенье. И любо то поведать мне, Что друг простил его вполне. Ну что ж, пожалуй, к завершенью? А то уже не к улучшенью Продленье этого стиха, И рифма кое-где плоха, И в двадцать тыщ ограниченье Имеет важное значенье, И глупо что-то уж шучу… Прощайте, други! Спать хочу. /*Примечание организатора: билет - "Руслан и Людмила"*/
Седьмая Вода: Волшебное яйцо. Хеффалумп на Курочка Ряба - Эй, Вагур! - Ась? – старичок в небесно-голубом костюме неторопливо откусил кусок яблока и приложил ладонь к уху, отчего бубенчики на полях остроконечной шляпы зазвенели. – Что случилось, старушка? - Наша курочка… - Ох… - охнул старик – Неужто приболела? Этого только не хватало! Остаться без свежих яиц к завтраку? Старый Жевун заспешил к уютному домику, где на пороге стояла седенькая старушка в лазоревом платье. Старики направились в курятник. - Вот, Вагур, дорогой, посмотри! Рябая курица топталась у гнезда, растерянно косясь на лежавшее там желтое яйцо. Вагур опустился на колени, осторожно взял яйцо. Из открытой двери упали лучи солнца – яйцо засияло, заблестело. - Великий Гуррикап! – ахнул Вагур. - Яйцо – то не простое, золотое! - Что делать будем? – вздохнула старушка – Узнает Гингема – отберет и яичко и курочку. А яйцо, похоже, волшебное, вот бы узнать, кто из него вылупится. - Не переживай, Амина, - кивнул старик – Я смастерю ящик, там и спрячем нашу Рябу с гнездом и яйцом. - Ладно, дорогой – улыбнулась старушка – А ты, Вагур, смотри, когда в пивнушке сидеть будешь, никому не проболтайся! **** Гингема задумчиво щелкнула себя по горбатому носу. - Так-так! – заложив руки за спину, она заходила по пещере. – Судя по тому, что я узнала из волшебной книги, мой великий ураган, способный уничтожить людей, можно сделать магическим. В этом случае все живое на земле превратится в крыс, лягушек, пауков, змей, сов! Все-все живое! Только… где бы найти золотое яйцо, снесенное рябой курицей? Хм… - Гингема подошла к полкам. Полки оскалили острые клыки. - Цыц! – прикрикнула Гингема. – Если вас сделал прекрасный столяр – значит, можно характер показывать? Полки притихли. - Где-то у меня хранился подарок моей матушки Этельберты… - пробормотала Гингема. – Ага, вот! – она сняла с полки узелок серого холста, аккуратно развязала. В руке колдуньи засиял хрустальный шар. Гингема поставила его на стол и, прищурив левый глаз, стала вглядываться вглубь переливающегося шара. - Шар Друидов, покажи мне золотое яйцо! Некоторое время Гингема вглядывалась в игру магического шара, затем хлопнула в ладоши. Шар погас. Старуха свистнула. От столба, подпиравшего свод пещеры, к Гингеме проскакала метла. Колдунья вскочила на нее и прокричала: - Кракус, моргаус, аэроус! И вылетела навстречу сгущавшимся тучам. **** Загрохотал гром, сверкнула молния, засвистел ветер. Вагур посмотрел в окно и побледнел. - Проклятая Гингема! Что ей надо? Ведь только вчера мы отдали Урфину две корзины пауков и одну корзину лягушек… - Я позволяла тебе открывать рот, старикан? – холодно прошипела рыжая одноглазая старуха в золотой шапке и зло стукнула зонтом по полу. - Простите госпожа Бастинда… - Мне нужно золотое яйцо. Если я его съем, то перестану бояться воды! Понял? Еще одно слово без моего позволения – превращу тебя с женой в мои новые калоши! Старик испуганно закивал. -То-то – сказала Бастинда, глянула на старушку – Открывай. Все-таки моя сестричка пожаловала! Старушка засеменила к двери и открыла ее. Вошла Гингема, отряхнула воду с платья и ее взгляд упал на Бастинду. - Так! – прошипела она – Что ты делаешь на моих землях? А, еще и моих Жевунов обижаешь? Бастинда хихикнула. - Жевунов много кто обижает! Людоед поедом ест, саблезубые тигры лопают, даже подземные рудокопы норовят обсчитать! А ты ни слова в ответ! - Подумаешь! У нас, злодеев, издавна заведено – коли не обидел кого - день пропал. Ты-то сама Мигунов с колыбели запугиваешь. А что тебе-то понадобилось от этих старичков? - Золотое яйцо! И догадываюсь, оно тебе, сестрица, тоже понадобилось. Извиняй. Ураган ты и так наколдуешь, а я страсть как хочу выкупаться! – проворчала Бастинда. - А этого не хочешь? – Гингема щелкнула пальцами. В комнате под потолком сгустилась тучка, блеснула молния. Бастинда поспешно раскрыла зонт, а в ее левой руке засиял файерболл. - Великие колдуньи… - пролепетал Вагур – Пожалуйста, не сжигайте дом... Гингема и Бастинда уставились на него. - Может… вам… самим посмотреть на это золотое яйцо? Вдруг оно вам не подойдет? Ведьмы переглянулись. - Что ж, веди нас, старик. – Гингема прошептала заклятие. Дождь закончился. С поклонами Вагур провел волшебниц в курятник. Как только старухи проскользнули внутрь, они замерли в растерянности. Их глазам предстала странная картина. Рябая курица, громко кудахча, бегала вокруг ящика, где в мягком гнёздышке покоилось золотое яйцо. А курицу и гнездо окружили полевые мыши. - ААААААААААААЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ! – истошно взвизгнула Бастинда – Мыши! И она выскочила наружу. Гингема нахмурилась. - А, это ты, фея Рамина, королева полевых мышей! - Да, это я! – дерзко ответила мышь в золотой короне и пурпурной мантии. – И я сделаю все, чтобы ваша злая власть закончилась уже через год! Рамина взмахнула хвостом и ударила по яйцу. Яйцо разбилось на множество кусочков. Из него появилось облачко и окутало Гингему. Чихая и кашляя, колдунья выбежала наружу. **** Расстроенные старики рассматривали осколки яйца. - Не печальтесь – прокудахтала курица. – Я снесу вам новое яйцо, пусть простое на вид, но оно подарит вам молодость!
Седьмая Вода: [align:center]«Голубой щенок» Билет: «Собака Баскервилей».[/align] Наше прибытие явно не прошло незамеченным. Не успели мы с хозяйкой и шагу сделать от домика, как собралась целая толпа смешных маленьких человечков. Впрочем, они перестали казаться забавными, когда при виде меня угрожающе подняли трости. «Голубой Щенок, Голубой Щенок», - услышал я тревожный шёпот. - Да что с вами? – изумлённо оглядывалась Элли. - Голубых собак не бывает. Это сказки. К тому же смотрите, он совершенно чёрный! С этими словами хозяйка взяла меня на руки, одновременно защищая и демонстрируя мою масть. - Сказки? – пронзительно вскрикнул женский голос откуда-то из-за спин нападавших. – А кто тогда убил Гингему? - Видите ли, сударыня, это несчастный случай, фургон унесло ураганом и он упал прямо на неё… Кажется, это объяснение не показалось местным убедительным. Толпа снова двинулась на нас. Я уже принялся размышлять, предпочесть ли яростную схватку или поспешное отступление, когда в стане противника наметилось смятение. Человечки расступились, пропуская пожилую даму, путающуюся в длинной белой с золотом мантии. Она едва не столкнулась с хозяйкой, но вовремя отступила и поспешно поправила соскользнувшие на кончик носа очки. - Добрый день, - сказала дама, протягивая Элли руку. – Вы Фея Убивающего Домика? - Выходит, что так, сударыня, - сокрушённо согласилась девочка, - но уверяю вас, это произошло помимо моей воли. - О, разумеется, дитя моё, - тут же согласилась дама, - так всегда и бывает. Меня зовут Виллина. - Очень приятно, - вежливо ответила Элли, приседая в книксене и отпуская меня на землю. – А меня Элли. Наверное, вы добрая волшебница из соседней страны? - Да, но… откуда вы знаете? Вы ведь раньше не были в Волшебной стране? - Нет, но это же совершенно очевидно. На вас остроконечная шляпа, и из складок мантии на несколько дюймов выглядывает книга заклинаний. Значит, вы волшебница. В этой стране, судя по тем, кто нас встретил, принято носить голубое, а вы одеты в белое с золотом. И наконец, вы очень быстро узнали о нашем появлении и прибыли сюда, значит, были недалеко. - Браво! – воскликнула Виллина. – Вы – именно то, что нам нужно! - Рада буду вам помочь, сударыня, - засмущалась Элли, - но я всё ещё не понимаю, в чём именно. - Ах, дитя моё, простите, я должна была сразу же всё объяснить! - Аф, - осторожно заметил я. - Да-да, - сказала хозяйка, - не могли бы вы сперва объяснить этим людям, что Тотошка – мирная собачка? - Разумеется, - кивнула Виллина. Она повернулась к напряжённо наблюдавшей за разговором толпе и строго сказала: - Это НЕ Голубой Щенок. Все с облегчением вздохнули и стали расходиться. - Итак, - продолжила волшебница, - прежде всего я бы хотела зачитать вам одну древнюю легенду. - Может быть, вы просто расскажете нам в двух словах? – предложил я, заметив, что Элли приуныла. - Но тогда вы не сможете проникнуться зловещей атмосферой, - засомневалась Виллина. - Я очень люблю страшные сказки, сударыня, - сказала Элли, - но сейчас важнее узнать факты. Виллина неодобрительно покачала головой, но сдалась. - Легенда рассказывает о предке Гингемы – колдуньи, кхм… которую придавил ваш домик. Имя предка история не сохранила, но известно, что он тоже был колдуном. Однажды он похитил прекрасную принцессу. Но вскоре выручать её пришёл прекрасный принц со своим верным Голубым Щенком. - Может быть, с Серым Волком? – невольно вырвалось у меня. Элли нахмурилась и приложила пальчик к губам. - С Голубым Щенком, - повторила Виллина. – Они попытались бежать, но колдун догнал их и убил. Элли вздрогнула. Несмотря на все детективные романы, которые она прочитала за последний год, в сказках хозяйка по-прежнему любила счастливые концы. - Но и сам колдун прожил недолго, - продолжала волшебница, - вскоре его нашли мёртвым у ворот замка, а рядом виднелись следы собачьих лап. - Его загрыз щенок? – недоверчиво уточнил я. - Этого не потребовалось, - с удовлетворением ответила Виллина, видимо, запамятовав, что ей полагается быть доброй, - он умер от ужаса. - Ой, мамочки, - поёжилась Элли. - С тех пор над всем родом тяготеет проклятье, ещё никто из них не умер своей смертью, - жизнерадостной скороговоркой закончила Виллина и захлопнула книгу. - А вы не думаете, что это связано с тем, что они занимались чёрной магией? – осторожно предположила хозяйка. - Да здесь вокруг везде магия, - пожала плечами Виллина. - Хорошо, - попыталась зайти с другого конца Элли, - а что нужно от меня? Если бы мой домик не упал на Гингему, то никакой загадочной смерти вообще не было бы, а вы ведь не могли знать заранее, что это произойдёт… или могли? - А как же письма? – проигнорировав вопрос, воскликнула волшебница. – Гингема мне их показывала. Угрожающие! И её наследнику тоже приходили. И на каждом письме отпечаток собачьей лапы! А вы ведь знаете, в Волшебной стране нет собак. - Можно взглянуть? – сразу оживляясь, спросила Элли. Виллина протянула ей сложенный вчетверо листок. - «Берегись!» - прочитала хозяйка. – Не слишком развёрнутая угроза. Она внимательно осмотрела листок с обеих сторон и вернула его волшебнице. - И след кошачий. - Как кошачий? – удивилась Виллина. - Собаки не умеют прятать когти. А кому пришла эта записка, Гингеме? - Нет, Гудвину, её наследнику, - ответила волшебница рассеянно, поглядывая на мои лапы. - Это её сын? - Нет-нет, у злых колдуний не бывает сыновей, только дочери. Он вообще не родственник. Можно сказать, хм, союзник в некотором роде. Вы же понимаете, государственные интересы. - Боюсь, в политике я не разбираюсь, - честно призналась Элли. – А где сейчас сам Гудвин? - В Зелёной стране, которой он правит. Но думаю, через пару дней приедет. Как только узнает о гибели Гингемы. - Похоже, вы не слишком огорчены потерей соседки? – смущённо улыбнулась Элли. - Она же была злой колдуньей, - пожала плечами Виллина. – Ну так что же, дитя моё, вы поможете выяснить, кто писал эти письма? - Может быть, важнее выяснить, кто вызвал ураган? - О, его наколдовала сама Гингема, как бы иначе она призвала вас из самого Канзаса, - как само собой разумеющееся пояснила волшебница. Элли охнула, а я на всякий случай повнимательнее принюхался к милой старушке. - Ну хорошо, - сказала хозяйка, немного успокоившись. – Постараюсь помочь. Но мне нужно где-то жить… - Думаю, пещеру Гингемы пока занимать не стоит… я уверена, Урфин – это старый слуга, очень предан дому – с радостью устроил бы вас там, но до приезда наследника… - Да-да, лучше где-нибудь ещё, - поспешно согласилась Элли. - Знаете, здесь совсем рядом в лесу хижина дровосека. Думаю, они с женой с удовольствием вас приютят. Видимо, Виллина заранее обдумала этот вопрос, потому что в хижине нас уже ждали. Хозяева маленького лесного домика оказались очень странной, хотя и располагающей парой. Дровосек был весь из железа, но при галстуке. Его жена настаивала, чтобы её звали Лесничихой, хотя это имя совершенно ей не шло. Стройная фигурка, нежные черты лица и золотистые локоны скорее наводили на мысли о фее. Виллина пожелала нам успехов в расследовании и испарилась. За ужином Элли попыталась расспросить наших гостеприимных хозяев о Гингеме и животных, которых можно было бы принять за собак. Лесничиха охотно болтала, но я скоро заметил, что она каждый раз ловко уходит от темы. Между тем я втихомолку осмотрел дом. Всё, кроме кухни, насквозь пропахло машинным маслом, но ничего подозрительного не обнаружилось. На ночь хозяйка хотела взять меня к себе, но я предпочёл охранять её покой на коврике перед дверью. Признаться, я полагал, что ночью может что-то произойти, и, как оказалось, не ошибся. Было уже заполночь, когда я услышал тихий скрип. Осторожно прокравшись к задней двери, я потянул носом воздух. Пахло гарью. Поднявшись на задние лапы, я выглянул из окна – благо местные жители все малы ростом, и подоконники делают низкие. В лесу мелькал огонёк. Сначала мне показалось, что там горит свеча, но когда огонёк приблизился, я понял, что это зеркальце. Кто-то ловил отражение свечи, горящей в окне домика. Я затаился под окном и стал ждать. Послышались тяжёлые шаги, и я почуял запах масла – это хозяин дома прошёл мимо меня к двери. Скрипнул засов, и в дом ворвались запахи ночи – прибитая пыль, хвоя, сырая солома. Похоже, снаружи накрапывал дождь. Вскоре дверь закрылась, и ещё раз принюхавшись, я заметил, что запах сырой соломы не пропал, а наоборот, усилился. В доме был чужой. Теперь я больше не мог лежать, сложа лапы. Нужно было предупредить хозяйку об опасности, кто знает, что за таинственные незнакомцы захаживают по ночам в дом Дровосека. Может быть, это беглый каторжник, матёрый грабитель и убийца. Правда, взять с нас с Элли нечего, но вдруг его наняли убить мою хозяйку? Постаравшись отогнать страшные мысли, я набрался храбрости и с лаем бросился на чужака. В темноте трудно было разобрать, что происходит, но похоже, нюх меня подвёл, и вместо незнакомца я напал на тюк с соломой. «Что ж, - подумал я печально, - никогда не поздно притвориться, что я всего лишь непоседливая собачка и мне просто захотелось поиграть». С людьми этот трюк иногда приносит хорошие плоды. Между тем за моей спиной снова затопали железные ноги, и медленно разгорелась лампа. В её свете я с удивлением увидел, что меткость меня не подвела: мне удалось повалить чужака на пол. Глядя на его поношенный костюм и шляпу с дырой на макушке, я утвердился в мысли о том, что это каторжник. Только отчего он так пахнет сырой соломой? - Прошу вас, сойдите с моего друга, - сказал Дровосек. - Вы уверены, что он пришёл с добрыми намерениями? – не двигаясь с места, спросил я. Дверь в сени открылась, и вошли Лесничиха и Элли. - Ваш пёсик очень храбрый и бдительный, - сказал хозяйке Дровосек. – Попросите его отпустить нашего друга Страшилу. Элли закивала и свистнула мне. - Он точно не беглый каторжник? – уточнил я, неохотно слезая со странного гостя. - Нет, уважаемое Странное Существо, - заговорил тот, с кряхтением поднимаясь с пола, - я всего лишь пугало. Я набит соломой, и в дождь отсыреваю, приходится приходить сюда просыхать. - Извините, что Тотошка вас напугал, - сказала Элли. - Пустяки, - отмахнулось пугало, - я был напуган раньше, в темноте я даже не разобрал, почему меня уронили. Знаете, я ведь лёгкий, меня нетрудно сбить с ног. Тут другое дело. Там костёр горит. - Уаф! Я чувствовал запах дыма! – сразу подтвердил я. - На поле? – разволновался Дровосек. - Нет, у пещеры Гингемы, - понизив голос, ответил Страшила. - Рядом никого не было, просто горел огонь. Ближе я подойти побоялся, солома, даже сырая, может легко загореться. - Может быть, Урфин что-нибудь сжигает? – предположила Элли. – Гингема могла поручить ему уничтожить какие-нибудь бумаги в случае её смерти. - Урфин не стал бы жечь их в дождь, да ещё совсем рядом с пещерой, - покачал головой Дровосек. – Если бы не погода, я бы тотчас же пошёл посмотреть, в чём дело. - Я пойду, - внезапно сказала Лесничиха. - Я с вами, - поддержала её Элли. - Нет, - сказал Дровосек, - это опасно. Дождёмся рассвета. - Мы потеряем время и можем упустить важную улику, - возразила хозяйка. - Лучше потерять время, чем жизнь, - покачал головой Страшила. – Времени вон как много, его всё не потеряешь, а жизнь одна, раз – и нет. В конце концов Элли и Лесничиха согласились подождать до утра, и все разошлись спать. С первыми лучами солнца хозяйка уже была на ногах. Подсохшее пугало взялось показать нам дорогу. Лесничиха отправилась с нами, а Дровосек, взглянув на мокрые кроны деревьев, остался дома. Вскоре мы дошли до пещеры Гингемы, рядом с которой по-прежнему стоял фургон. Одна из его ставен, расколотая в щепки, видимо, и послужила основой для костра. Кучка углей была совсем небольшой, а поверх неё лежал наполовину сгоревший старинный портрет. Страшила остановился на почтительном расстоянии от костровища, а Элли осторожно приблизилась и наклонилась, чтобы взглянуть на картину. Лесничиха протянула руку, чтобы взять портрет, но хозяйка остановила её. - Осторожно! Дождь не дал холсту хорошо прогореть, но краска может осыпаться. Лесничиха закусила губу, казалось, она предпочла бы, чтобы портрет рассыпался. Я поспешно забежал с другой стороны и, вытянув шею, взглянул на картину. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что девушка в пудреном парике, изображённая на портрете, как две капли воды похожа на жену Дровосека. - Вы родственница Гингемы, - сказала Элли тихо. Лесничиха бессильно опустила руки. - Вы правы. И можете не понижать голос, Страшила знает. Да и все в деревне. - Почему вы не сказали мне сразу? Вы её наследница? - Нет, Гингема написала завещание, по которому всё отходит Гудвину. А мы с ней давно рассорились. Как вы думаете, почему мой муж железный? Гингема – не могу называть её матерью, как ни старалась – не хотела, чтобы мы поженились, и… В общем, она заколдовала его топор, но мне удалось спасти ему жизнь. К сожалению, только так. - Месть - неплохой мотив для убийства, - как бы между прочим заметила Элли. - Убивать я не умею, только оживлять, - пожала плечами Лесничиха, наклоняясь и поднимая портрет из костра. – Потому из меня не вышло злой колдуньи. В этот момент с другой стороны пещеры послышался шум. Я потихоньку прополз туда, осторожно принюхиваясь, и вдруг с удивлением замер. Странно знакомая смесь запахов сразу же напомнила мне о чём-то родном, весёлом, но слегка опасном. Зажмурившись, я посильнее втянул в себя запах, и вдруг вспомнил: пахло канзасской ярмаркой. Не находя объяснения появлению здесь такого родного запаха, я осторожно приблизился, пытаясь найти его источник, и увидел, что с другой стороны от нашего домика остановилась большая телега, вокруг которой суетится кругленький человечек в поношенном костюме. - Уаф, - сказал я. Человечек вскрикнул и кубарем покатился по земле. - Я не Голубой Щенок, - заверил его я, на всякий случай отступая на безопасное расстояние. - Ох, это я и сам знаю, - сказал человечек. - Только не кусайтесь! Тут я понял, что ошибся, посчитав его одним из местных. Ростом он был невысок, но всё же это явно был обычный человек, такой же, как взрослые на нашей ферме. Между тем к нам подошла Элли. - Здравствуйте, - сказала она, - вы, должно быть, Гудвин, наследник Гингемы? Толстячок растеряно огляделся, потянулся к телеге, в которой лежало что-то большое и круглое, накрытое пёстрой тканью, но опустил руку. - Эх… ну… да, - решился наконец он. – В общем, я Гудвин, Великий и Ужасный, хотите верьте, хотите нет. - А вы случайно не из Канзаса? – не выдержал я. - Из Канзаса, - просветлел он. – Вы тоже? - Да, - сказала Элли. – И кажется… кажется, я вас немного знаю. Вы же фокусник, правда? Я видела ваш портрет на афише. - Ах, это просто чудо! – воскликнул Гудвин, поднимаясь наконец с земли и обеими руками пожимая ладонь хозяйки. – Встретить земляка в таком месте! Много лет назад мой шар занесло сюда ураганом, и если бы вы только знали, как я тоскую по родине! Как же вас зовут, милая девушка? - Меня зовут Элли, а здесь, кажется, собираются звать Феей Убивающего Домика, хотя это всего лишь случайность, - печально сказала она. - Разумеется, - горячо поддержал её Гудвин. – Хотя, признаться, для Мигунов избавление от злой волшебницы – очень удачная случайность. Пока они говорили, я осторожно подобрался поближе к телеге и засунул голову под покрывало, но тут же в ужасе отпрянул – прямо на меня смотрел огромный немигающий глаз. - Что у вас там? – сразу заволновалась Элли. - А, реквизит, - отмахнулся Гудвин. – У себя в Изумрудном городе приходится поддерживать образ Великого и Ужасного. Хотел и здесь, но технических средств не хватает. А потом, знаете, наследник Гингемы – и так не самый желанный гость, буду-ка я лучше Добрым Волшебником. - Вы большой политик, - улыбнулась хозяйка и вдруг добавила: - У вас там кошки нет, случайно? Что-то Тотошка в бой рвётся. - Кошки? Какой кошки? – удивился Гудвин. – Если только по дороге саблезубый тигр запрыгнул, а я не заметил… - Тогда, наверное, нам стоит пойти к Урфину, он ждёт вашего приезда, - сказала Элли. Она взяла Гудвина под руку и двинулась к пещере, украдкой кивнув мне в сторону телеги. Моментально поняв указание, я с независимым видом принялся обнюхивать ближайший пенёк, а как только хозяйка с наследником Гингемы скрылись за углом домика, бросился в телегу. Среди ярмарочных запахов действительно слабо чувствовался кошачий. Порывшись в разных непонятных верёвках, куклах и тряпках, я наконец нашёл полосатые шерстяные штаны, к которым пристало что-то очень похожее на кошачью шерсть. Но как же хозяйка могла почувствовать такой слабый запах, если даже я его сперва упустил? После обеда Элли оставила меня у Дровосека, а сама отправилась с Лесничихой в деревню. Я рвался пойти с ней как верный защитник, но затем понял, что это Элли придётся защищать меня от суеверных Мигунов, и смирился со своей отшельнической судьбой. Вечером хозяйка вернулась взволнованная и первым делом спросила Дровосека, нельзя ли немедленно послать за Виллиной. - Страшила знаком с несколькими воронами, - ответил тот, - думаю, он мог бы отправить ей весточку по птичьей эстафете. Видимо, эстафета работала медленнее, чем те каналы, по котором Виллина узнала о нашем приезде, поскольку появился волшебница только к вечеру, и нам пришлось ждать её на ступеньках фургона. Элли хотела поговорить с Виллиной с глазу на глаз, но вышло, как в детективных романах: собрались все. Даже таинственный Урфин наконец появился и как бы случайно загородил вход в пещеру. Хозяйка оглядела собравшихся и нервно сжала кулачки. - Вы только не думайте, что всё так оно и есть, как я говорю. Я всего-навсего маленькая девочка из Канзаса, - сказала она. - Говори, дитя моё. Тебе суждено было прийти к нам на помощь, - многозначительно произнесла Виллина. Элли слова волшебницы не слишком ободрили, но отступать было поздно, и глубоко вздохнув, она начала: - Я думаю, что письма с угрозами рассылал Гудвин. И это не всё, мне кажется, это Гудвин придумал легенду про Голубого Щенка. В Волшебной стране нет собак, значит, это придание принёс человек из-за гор. Конечно, это могла быть сама Гингема, но я расспросила местных старейшин, они не помнят ничего о Голубом Щенке. Легенда появилась в этих краях примерно тогда же, когда и сам Гудвин. К тому же, на угрожающих письмах был отпечаток кошачьей лапы, а Тотошка учуял в вещах Гудвина кошачий запах. - Неужели это всё ради наследства Гингемы? – с удивлением спросила Лесничиха, когда Элли остановилась, чтобы перевести дыхание. – В самом деле, это ведь Гудвин посоветовал Гингеме написать завещание, чтобы Голубая страна не досталась её сестрице… Хозяйка покачала головой. - Смерть Гингемы была случайностью. Завещание нужно было только для того, чтобы у Гудвина появился повод приехать в Голубую страну, когда здесь появлюсь я. На самом деле он всего лишь хотел вернуться домой, в Канзас. Я права? Съёжившийся на ступеньках домика Гудвин потерянно кивнул. - Поправьте меня, если я ошибусь, - сказала ободрённая Элли, - вы узнали от кого-то, что есть легенда: однажды в Волшебную страну попадёт девочка из Канзаса, разоблачит вас и вернёт домой. Вы подговорили Гингему вызвать ураган, похожий на тот, что унёс сюда ваш воздушный шар. Просто так она не стала бы это делать, так что пришлось выдумать угрожающие письма, явно связанные с миром за горами. Наверное, вы очень испугались, когда поняли, что этот ураган в конце концов убил колдунью… - Ох, и ещё как, - вздохнул Гудвин. - Это была трагическая случайность, - твёрдо заявила хозяйка и повернулась к Виллине. – Что ж, думаю, моя миссия выполнена. Никакой угрозы нет и не было, а я могу вернуться домой. - Разумеется, дитя моё, - радостно ответила волшебница. – Не знаю даже, как благодарить вас за помощь! - Лучше всего было бы, сударыня, если бы вы отправили нас с Тотошкой и мистером Гудвином в Канзас, - улыбнулась Элли. Виллина растерялась. - Но… я не могу этого сделать. - Как это? – ахнула девочка. - Мы что, должны остаться здесь навсегда?! - Нет-нет, вас вернут домой серебряные башмачки, - поспешно ответила волшебница. - Какие серебряные башмачки? – спросила Элли. Повисла пауза. Через некоторое время неловкое молчание нарушил голос Страшилы. - Охо-хо, похоже, нам предстоит ещё одно расследование.
Седьмая Вода: [align:center]Колечко[/align] Едва перевалило за полдень, и на выжженном солнцем дворе самой богатой усадьбы в Голубой стране было пустынно. Кажущаяся безжизненность, впрочем, не могла обмануть Литу Ниммер - она знала, что хозяин сейчас дома, и подозревала, что он дожидается ее. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас войти именно в эту калитку, поэтому она протянула руку к голубым рейкам - и сделала шаг вперед. Вечно эта Эми перекладывает свои проблемы на нее! "Но, тетя, он мне не отдает! Говорит, что ему нужны свидетели, которые могут подтвердить, что колечко мое. Тетушка, ну сходи, пожалуйста, что тебе стоит..." Лита фыркнула и мысленно передразнила племянницу: "Что тебе сто-оит". Что-то стоит, значит. И колечко-то дрянь, серебряный ободок да голубой камушек. И вовсе бы забыть о нем, так нет же! Ну да ладно, сейчас скинуть это с плеч долой и позабыть. Госпожа Ниммер пересекла двор и решительно постучала. Изнутри донеслось что-то вроде "войдите", поэтому она толкнула крепкую, свежевыкрашенную дверь - и вошла. - Господин Кокус, мое почтение, - поприветствовала она хозяина, поднявшегося ей навстречу из-за стола. - Вы, небось, гадаете, что это я к вам заявилась? - Здравствуйте, здравствуйте... - Прем Кокус действительно выглядел не совсем уверенным в том, что правильно понимает, зачем пришла Лита, или что он вообще это понимает, но в общем вид у него был доброжелательный. - Не то чтобы гадаю, но раз уж вы здесь по делу, то хотелось бы знать, по какому именно. Но я в любом случае рад видеть вас в моем доме. - Ну уж и по делу, - Лита придала своему голосу оттенок небрежности. - На дело и не тянет - так, безделица. Иду мимо, ну и вспомнила. Дай, думаю, зайду, а то племянница мне все уши прожужжала про это колечко, ну вы помните, конечно? Что у парня было того... убитого. - Проговорив это, Лита с удивлением заметила, что небрежного тона держаться не удалось, и к концу в голосе появились какие-то заискивающие ноты. И это "ну вы помните", да еще и "конечно" - вовсе были лишние. Деревенский старейшина в ответ так приветливо посмотрел на Литу своими маленькими голубыми глазками, что у той отлегло от сердца. Кокус радушно указал гостье на уютный, обитый веселым ситцем диванчик, и Лита присела машинально - и тут же снова укололо: долгий разве нам разговор предстоит? Зачем садиться-то? Прежде чем ответить, старичок откашлялся и тщательно промокнул синим платочком лысину, а потом, будто изводя Литино терпение, еще и внимательно осмотрел, пречудно скосив глаза, собственную седую бороду: не застряло ли крошек. - Колечко, значит... - сказал он наконец. - Ну, это уладить несложно, но, конечно, не за один день. Все ж таки оно к вещественным доказательствам относится. Не потому, конечно, что оно что-то там может доказать, просто нашли его у того парня... убитого... Но у себя держать его мне уж точно незачем, так что скоро оно вернется к вам, ну или к вашей племяннице, можете не беспокоиться А вот за то, что пришли подтвердить заявление вашей племянницы, вам большое спасибо. Я уже думал, не придете. "Зачем он повторил мои слова" - метнулось в голове у Литы. Это же я так сказала - "того парня... убитого", а он мог бы назвать его и по имени. Но тут же подумалось - "а отчего меня беспокоит, что повторил? пусть повторяет, от меня не убудет". Вместе с тем госпожа Ниммер осознала, что продолжает молча сидеть на диванчике, хотя разговор, в общем-то, исчерпан, и поспешно спросила: - Знают уже, кто это... сделал? - Ну кое-какие идеи есть, конечно, версии правдоподобные... Не такое это дело, чтобы нигде не наследить. Но достоверно - так, чтобы без всяких сомнений, - пока что еще, к сожалению, никому ничего не известно. Только самому убийце... Он-то все знает, один, да только вряд ли просто так расскажет, так что пока - только версии, - казалось, господин Кокус понимает всю неуместность ученого слова "версии" в отношении этого происшествия и немного подшучивает надо собой и над своей ролью в этом деле. - А разве в округе не говорят уже о том, как следствие идет и кого подозревают? Мне казалось, такие слухи быстро расходятся. Лита почувствовала себя увереннее. Действительно, небывалое происшествие вовсю смаковалось местными жителями, так вроде и выходит, что и они с господином Кокусом обсудят убийство как два старых сплетника – посудачат да и забудут. И как-то удавалось упустить из виду, что именно старейшина ведет расследование и разыскивает преступника. Какой из него сыщик! - Да что там слухи, - сказала Лита почти с удовольствием. – Слухи у нас известно какие. Чуть что не так, что виноват? Одинокий столяр виноват. Даже когда пруд деревенский пересох, и то на него валили, помните же. А уж если в деле фигурирует топор... - она развела руками, как бы приглашая своего собеседника вместе посокрушаться о косности сознания соотечественников. - Значит, все-таки он, - сказал Кокус задумчиво. - Я имею в виду, людям это ближе всего - подозревать именно его. Но говорить нечего, причин считать его виновным действительно предостаточно. И уж, конечно, не только то, что в деле, как вы говорите, фигурирует топор... Топоров в Голубой стране и без него предостаточно, в первую очередь у самого дровосека. А вот то, что он в колдовстве замечен, - это поважнее будет. Потому что нельзя исключать, что тут замешана магия, причем очень нехорошая магия. Но и это доказательством назвать нельзя - с одной стороны, волшебником он все-таки пока что не считается, а с другой стороны, и без магии все это вполне можно было провернуть. Отобрать у парня топор и... и никуда бы он уже не делся. Так что самое надежное доказательство против столяра, что у нас сейчас есть, - это то, что он сам свою вину не отрицает. Такая вот неудобная ситуация получается. Вроде как и убийцу поймали, а почему мы его поймали - толком объяснить не можем. - То есть... как? – Лита ощутила вдруг новый прилив испуга, вовсе уже ничем не оправданного. – То есть он на себя вину берет? Да ведь этого... не может быть! - Ну почему же не может быть? - Кокус с любопытством посмотрел на Литу. - Люди, бывает, и чужую вину на себя берут. А если и правда он преступник - а мы этого знать не можем, ведь так? - то тем более он мог признаться. Наверное, это звучит странно, но иногда быть уже обвиненным преступником, а не просто подозреваемым или даже человеком, которого в любой момент могут заподозрить, может быть даже как-то удобнее и легче - даже для такого человека, как... - тут господин Кокус почему-то сделал паузу, будто ему почему-то было неприятно произносить имя столяра, - Урфин Джюс. Но это, конечно, так, философия. На самом деле он не признался. Но и отрицать ничего не отрицает. "Что хотите, то и думайте" - и все вам. Не знаю, чего он этим хочет добиться, но нервы он всем потрепал уже изрядно. Лита чувствовала, что тонет в его бесконечных умопостроениях, запутывается в них, как в паутине. Опять, снова-здорово? Вернулись к исходной точке – и он, может, не виноват, а может, и он виноват? - Да при чем тут Урфин Джюс, - в сердцах проговорила госпожа Ниммер. – Вы же сами сказали – магия тут. Какая ж у него магия... Он просто пустоцвет. Нравится ему быть героем сплетен, у всех на устах, вот и изгаляется. Не он это. - И совершенно верно! - обрадованно кивнул господин Кокус. - Вы это очень верно обозначили. Сразу видно, когда человек в суть проникает, а не просто первое, что в голову приходит, несет... Да, о чем это я... Ага, о магии. Если брать тех, кто заведомо ею владеет, не по слухам, а на самом деле, то получится, что во всей Голубой стране только фею Гингему подозревать и останется. И снова следствие в тупике. Потому что, во-первых, она правительница, ее не то что осудить, ее и свидетелем привлечь не получится в случае чего. А во-вторых - что плохого мог ей сделать этот молодой человек? Почему ей могло вздуматься его убивать? Непонятно... - Мало ли, - равнодушно проронила Лита. - Новый заговор испробовала или кровь для зелья потребовалась. Она фея - имеет право. - Новый заговор, значит? Интересно, интересно... Нет, вполне возможно, что так оно и есть... Нам, простым людям, которые колдовством не занимаются, такое не сразу и в голову придет - что можно человека убить только ради какого-то заговора, зелья или еще какой-нибудь непонятной гадости. Тут мышь убить и то не у каждого рука поднимется, а человек - он все-таки, как ни крути, человек, а не мышь, не лягушка и не какой-нибудь там червяк, вроде тех, из которых Гингема обычно варево свое делает. Хоть и не колдун и не волшебник, а все равно, той же породы существо. Так что же, выходит, что у колдунов голова как-то совсем по-другому работает, раз для них это может быть неважно? Лита внимательно поглядела на старика. Дразнит он меня...или? Тот сидел, как ни в чем не бывало, да и словно не смотрел на свою собеседницу. Но как он мог знать об этом... И тон его. Зачем он сказал это таким тоном, ведь не интересует его мое мнение о колдуньях, не может интересовать. - Тут другое, - начала Лита медленно, дав себе слово быть внимательной и осторожной, как никогда. – Жалко человека, и это верно вы все сказали. Конечно не мышь! Да дело в другом. Вот представить если на минуту, что вы – колдун. И можете сделать что-то такое для всех людей, что дух захватывает. Ну, махом одним осчастливить. Весь белый свет! И для того вам надо только одного человека в жертву принести, одного всего – чтоб всех остальных навек избавить от горя и бед, от болезней. Скажем, зелье вы такое открыли. Но для него нужно убить одного, чтоб всех, всех осчастливить навек. Неужели и тогда не может колдун решать человеческую судьбу? - То есть это как получается? Если кто-то может творить добро, то, значит, ему и убивать можно? Прем Кокус весь подался вперед от возбуждения, и на лице его отобразилось неподдельное, даже болезненное, внимание. Лита и не подозревала, что у старика может быть такое лицо. Смутно ощущая, не умом даже, а каким-то иным чутьем, что момент самый подходящий, чтоб, пообещав на днях зайти за колечком, быстро откланяться, не для более ни минуты обсуждение скользкой почвы, на которую будто сам собою ступил разговор, госпожа Ниммер между тем понимала и то, что в чем-то зашла слишком далеко, а потому принуждена теперь, так или иначе, объясниться. - Кто-то, сказали вы, - задумчиво отвечала она, не глядя на своего собеседника. – Кто-то – это общо, не находите? Я так чувствую, чем больше об этом думаю – что все ж волшебники людям не чета. Если родился человечком маленьким, так и живи свою жизнь, живи в послушании, поскольку для послушания создан. Но есть и среди людей... может, раз в столетие родятся, а есть такие, что наделены особенным. Только их по-хорошему и можно назвать людьми. Прочие – так, материал! Но эти, особенные – вот из них могут настоящие колдуны выйти. Вы давеча изволили остроумно заметить, что волшебники – существа той же породы, что и люди. Вы, конечно, правы... в биологическом смысле так оно и есть. Но если коснуться иного, то тут как бы не две расы получаются. И вот что касается простого человечка, маленького, то его добро – безделица! Жизнь человеческую переступать для такого... да он и не осмелится. Потому что – послушен, и слаб, и закон не велит. А если и осмелится, в минуту какого помрачения, сам себя потом совестью, - Лита выделила слово, - до смерти угрызет, пожалуй. – Человек же настоящий – тот, что почувствовал в себе это, уловил, вот он, коли поймет, что благо намного превышает... затраты, - она слегка запнулась, - разве не должен он позволить себе, внутренне, совести своей позволить... - Ага, вот оно как... - казалось, ответ на свой вопрос господин Кокус получил и теперь собирался обсудить какие-то мелкие частности более спокойно. - Значит, если кто-то чувствует в себе что-то - не знаю уж, что, но вот то, что, по вашему мнению, должен в себе настоящий колдун чувствовать, - то тогда уже биологию побоку, закон туда же и вперед нести счастье человечеству. А поскольку их таких все равно мало, чуть ли не один на миллион, то и выходит, что обычным людям и беспокоиться обо всем этом незачем: вряд ли такой у тебя в соседях окажется и тебя в ингредиенты для зелья определит, а если и определит, то этим, наоборот, еще и гордиться надо будет! Складно выходит, только вот одно тут не совсем красиво получается... А как, собственно, человек - пока он еще человек, а не волшебник, - определяет, что в нем вот это вот есть? Ведь если начать об этом задумываться - большинство, правда, не задумываются, но если начать, - то разве не шевельнется в душе хоть на минутку эдакое сомнение - а вдруг и я тоже из той, другой расы? У любого ведь шевельнется. Вот вы, например, госпожа Ниммер, вы-то себя разве к тем, непростым, не отнесли хоть раз? «Дразнит, нарочно сбить хочет» - мелькнуло у Литы. Выбрав какие-то засиженные мухами картинки на дальней стене (ей с ее места и не разглядеть было, что они изображают), они уставила в них взгляд и велела себе досчитать до десяти. - Может, да, а может, и нет, и с вами обсуждать это я не хочу, - излишне резко проговорила она по прошествии времени. – Все это теории, они к жизни имеют мало отношения. Что ж, было очень интересно послушать мнение человека, напрямую этим делом занимающегося... а мне, пожалуй, пора. – Однако попытки подняться с дивана госпожа Ниммер почему-то не сделала. - Ну что ж вы так быстро-то... - сказал Кокус благодушно, хотя на человека, пытающегося кого-то задержать, он сейчас походил еще меньше, чем Лита - на человека, собирающегося уходить. - Мне ведь тоже интересно обо всем этом говорить, да и полезно. Сколько человек об этом деле ни говорили - об убийстве парня этого, я имею в виду, - ни один таких идей не высказал. А это же не просто слова пустые, это чуть ли не описание нашего убийцы получается. И для того, чтобы до него добраться, знать такие вещи просто необходимо! Вот взять, например, того же Джюса. Что получится, если посмотреть на него с точки зрения вашей теории? Мог он себя посчитать каким-то особенным? - Посчитать? Не мог, - фыркнула Лита. - Он всю жизнь себя таким считает. - Всю жизнь? Это вы забавно сказали... И, главное, похоже, что так оно и есть на самом деле. Ну так а чем он тогда не главный подозреваемый? Презрение к людям - есть. Знание магии - ну кое-чему он мог у Гингемы научиться по случаю, так что можно вообразить, что есть. Топор - уж точно есть. Вот все и сходится! Лита непонимающе смотрела на своего собеседника. Неужели все ее разглагольствования только укрепили Према Кокуса в том мнении, которое царило в головах большинства сельчан? Но она не нашлась, что возразить. Старик меж тем продолжал: - Вообще о столяре этом можно много говорить, даже безотносительно убийства... Но самое важное вы уже сказали. Ему просто нравится считаться самым опасным человеком в деревне, а то и во всей стране. И если уж его заподозрили в чем-то эдаком, то разве ж он станет невиновность свою доказывать? Для него это просто позор был бы и ничего больше, такие у него понятия. Так что его поведение сейчас ничего не доказывает – или, точнее, доказывает, что никакой он на самом деле не убийца. Потому что если бы ему зачем-то было нужно убить этого лесоруба – для дела, неважно для какого, - он бы, наоборот, постарался всем голову заморочить, потому что репутация репутацией, а допустить, чтобы какие-то людишки под ногами у него мешались и планы его срывали, он не может. А убивать не для дела, а просто для того, чтобы доказать свое превосходство над обычными людьми – не им, так самому себе доказать, - ему, как вы тоже сами же уже и сказали, тоже совершенно не надо! Потому что он уже все сам для себя доказал, не знаю уж когда, как и на каких основаниях, но это и неважно. Так что не он это, наверняка не он. Он до сих пор подозреваемым считается только для того, чтобы не казалось, будто следствие впустую крутится. А убийцу совсем в другом месте искать надо... Для начала, конечно, надо посмотреть среди людей, которые с парнем этим знакомы были. И тут в первую очередь, увы, подозрение падает на вашу племянницу. Старейшина сделал паузу. Наклонив голову, он покосился на Литу – не желает ли та что-то возразить? Но противоречивые подозрения, разом высыпавшиеся на ее голову, так сбили ее с толку, что она оказалась способна только на какое-то невнятное междометье. Интересно, что Прему Кокусу этого вполне хватило. Удовлетворенно кивнув, словно услышал то, чего ждал, старик сцепил пальцы на животе и продолжил говорить: - Ну действительно – лесоруб был человеком замкнутым и при этом не злым. Кому могло понадобиться его прикончить? Непохоже, чтобы у него могли быть какие-то тайные враги. Значит, искать надо прежде всего среди близких людей – и кого тут назвать, если не Эми? Мы ведь не знаем в деталях, какие у них были взаимоотношения. Хотя даже со стороны было заметно, что не самые лучшие. Разные они люди, он упрямый, с принципами, она вроде как тихая, но тоже любит, чтоб все по ее было... Вполне могло ей однажды захотеться его прибить. Бывает такое, ох как часто бывает, к сожалению... Так что она тоже кандидатом в подозреваемые у нас побыла. Но недолго. Потому что убийцей она быть не может – не колдунья она. А парня с помощью магии убили. Монолог, произнесенный Премом Кокусом – а это был, несомненно, монолог, хотя старик и делал остановки, будто бы позволяя своей собеседнице вставить словечко – ошеломил Литу. Версии его, сменяя одна другую, то утверждали ее в одном мнении, то ушатом ледяной воды окатывали другим. Урфин виноват, но он не виноват. Тогда виновата Эми, но этого не может быть. Лита вперила взгляд в лицо Према Кокуса, будто надеясь прочесть в его широко открытых добродушных голубых глазках то, что водой меж пальцев проскальзывало в его словах. Но безуспешно. - Так кто же... кто ж убил-то его? – выдохнула женщина в полном замешательстве. - Ну как это? Вы же и убили. В полном согласии с вашей теорией. Какой там заговор вы на нем проверяли, я, конечно, не знаю – надеюсь, это вы сами расскажете, не будете заставлять меня гадать. Все-таки все это не такой участок, куда обычным людям вроде меня – это и по теории вашей выходит, кстати, - нужно соваться и что-то там изучать. Ну и я со своей стороны обещаю, что помощь следствию напрасной не будет... Так что же? Лита медленно поднялась с дивана. Как смеет он, мелкий человечишка, дрянь, матерьял, подозревать ее, которая... Но тут же и дошло. Именно этот никчемный человечишка, что дружелюбно взирал на нее сейчас голубыми глазами, разгадал, а значит... Значит все было напрасно, и она вовсе не то, что о себе возомнила. Она – такая же как он, и теперь ей придется сполна испить чашу унижения: чье-то порицание, чье-то сочувствие – порицание и сочувствие этих людишек. Теория была верна – неверен был посыл. А если так, значит, незачем... - Да какая вам разница, - проговорила Лита и вздохнула. – Я не стану вам ничего объяснять, вы не поймете. Что ж, феи из меня не вышло. – Она бережно вытащила из кармана маленькую хрустальную склянку. Сколько носила с собой – вот и пригодилось. Что ж, это зелье ей всегда удавалось, несмотря ни на что. Не зря же испытывала на кошках и даже на одном медведе. Краем глаза заметив, как всполошенный хозяин вскакивает, роняя какие-то предметы, Лита выдернула пробку и сделала большой глоток. /*Примечание организатора: билет - "Преступление и наказание"*/
Седьмая Вода: «Ник Негинс» «Мой дядя честным лесорубом Почти полвека прослужил, Но вот недавно рухнул с дуба И тем рассудок повредил. Да, он не в шутку занемог, И разум впрямь его оставил. Он лучше выдумать не мог, И лес валить меня заставил. О, Боже мой, какая скука! Уж голова трещит от стука, Мозоль натер от топора. Тебе давно уже пора Оставить суетный мир наш, Когда ж ты, дядя, дуба дашь?» Так думал молодой повеса, Устало, выходя из леса, Неся топор наперевес, Чтоб завтра вновь вернуться в лес. *** Ник - многим персонаж знакомый (Сюжет по жребию лишь новый) Родился в Голубой стране, Где побывать хотелось мне. То был поистине чудесен Край полный звуков дивных песен. Еще когда-то праотцы Пришили к шляпам бубенцы. С тех пор звучит со всех сторон Тот милый серебристый звон. Народ тот кроткого был нрава Любил лишь мирные забавы. И никому не докучали, Гостей приветливо встречали. Все уроженцы той страны Назвались просто - «жевуны», За шевеление губами, Как будто те всегда жевали. Все, что нас в детстве удивляло, И неизведанным пленяло, Обычным было там давно, То, что зовем мы «волшебство». *** Чтобы особенную прелесть Придать рассказу моему, Фамилию, допустим, Негинс Я дам герою-жевуну. Отец и мать дитя любили, От всех невзгод его хранили. Всему учили понемногу, Не спрашивали очень строго. Во всем ребенку потакали, В конце концов, избаловали. Шли годы, наконец, настала Прекрасной юности пора. Ник вырос в общем славным малым, Казалось, что еще вчера Он босоногим был мальчишкой, Но время торопливо слишком. И вот в неполных двадцать лет Ник в деревенский вышел свет. С кем нужно был всегда любезен И с кем положено учтив, Умен, в беседе интересен И удивительно красив. И деревенский свет решил, Что парень был довольно мил. *** А сколько девичьих сердец Успел разбить этот юнец. И даже зрелые матроны С него глаз не сводили томных. Чтоб был правдивым мой рассказ, Признаюсь, Ник был лоботряс. К труду был с детства не приучен, Труд для него всегда был скучен. Бывало полдень – он в постели, Глаза приоткрывает еле. После вчерашней вечеринки Гудит чудовищно в затылке. А к вечеру приободрится И снова едет веселиться, На танцы иль в кабак кутить. Неплохо Нику было жить. Красотки вешались на шею, Он им вниманье уделял И с превеликим наслажденьем Рога соседям наставлял. В любовных череде побед Промчалось долгих восемь лет. *** Настал момент, когда безделье Вдруг опостылело ему, Не приносило уж веселья Его ни сердцу, ни уму. Попойки, карты и подружки – Стал ко всему Ник равнодушен. Быть может, болен, в самом деле? Но нет, вполне здорово тело. Здесь не помогут доктора, Случилась с Негинсом хандра. Чтоб чем-нибудь себя занять, Пытался что-то там писать. Но быстро сдался наш герой, Забросил в угол он перо. Взгляд обратил он к книжной полке, Читал, да было всё без толку. Хотел поехать заграницу, Но надо ж было тут случиться, Что батюшка его почил, А Ник в наследство получил Одни долги, и он без споров Дом подписал на кредиторов. *** Но тут пришла другая весть, Что дядя при смерти. «Бог есть – Здесь своего не упущу, Наследство дяди получу». И снова вышла незадача, Узнал племянник, чуть не плача, Предсмертной воли изъявленье. Чтобы наследством обладать, Необходимо, к сожаленью, Хорошим дровосеком стать. На дядюшку Ник разозлился, Но делать нечего – смирился. И верным другом стал с тех пор Для Ника нашего топор. Набил он в этом деле руку, И чтоб свою развеять скуку Не бросил дело, хотя вскоре Благополучно дядя помер. *** В свою деревню в тоже лето Вернулся местный лесоруб Исколесил уже полсвета, Дух странствий для него был люб. Его душе неугомонной, Претил стиль жизни монотонный. И даже любопытства ради Бывал он в Изумрудном граде. Красавец, в полном цвете лет, Романтик, лирик и поэт. Пора представить, наконец, Героя нового – Дик Ленц. Тех пошлых юности забав, В которых Ник был искушен, Благополучно избежав, Душой был как младенец он. И вот, наивное дитя, Вдруг возомнил он, не шутя, Что с Ником родственные души И предложил сердечно дружбу. Ник принял, в общем благосклонно Сей неожиданный порыв, Чтобы средь серых будней сонных Развлечься чем-то до поры. Всегда выслушивал с ухмылкой Восторги юной речи пылкой. Всегда старался он держать Язык циничный за зубами. И думал: глупо мне мешать, Пускай парит над облаками, Со временем спадет сама Всех заблуждений пелена. Жизнь о себе еще даст знать, Уроков строгих преподать Она то завсегда готова. Узнает, как она сурова Бывает. Ну а этот бред Простим за молодостью лет. *** И вот в одной беседе с Ленцем Узнал Ник тайну его сердца. Еще подростком был влюблён В подругу детских игр он. Отцы-соседи их дружили И меж собой давно решили, Как только Ола подрастет То с Диком к алтарю пойдет. Его все мысли занимала, И словно муза вдохновляла, Ей посвящал поэмы он, Забыв в любви покой и сон. Голубоглаза, весела, Красавицей она была. И светлых локоны волос Предметом были юных грёз. Портрет, хотя довольно мил, Но он оскомину набил, Поэтому приятней мне О старшей рассказать сестре. Нет, не была она красива Всегда грустна, как лань пуглива. Компаний шумных избегала, Бывать одной предпочитала. Была лишь у нее подружка – Печаль, да книга под подушкой. Страницы бережно листая, В уединении наша Тая Все ночи напролет читала, До утра, не сомкнув очей, Дыханье затаив, мечтала О чем-то ведомом лишь ей. Романы ее мать любила И дочери любовь привила. Отец же дочки увлеченьям Большого не давал значенья. *** Однажды молвил Ник: «Послушай, Ты прожужжал уже все уши Своей любовью неземною. Позволь мне на нее взглянуть, На ту, что не дает покоя». «Ну что тут думать – значит в путь» - Уговорил легко он Ленца Представить свою даму сердца. *** Приветили тепло их Ларсы, Брусничным угощали квасом, Любили в той семье веселье Ломился стол от угощенья. И принимали дорогих Гостей почти что, как родных. Вернулись поздно от соседа, Подслушаем друзей беседу: «Скажи, а кто же из них Тая?» «Да, та, которая грустна, Внимания не привлекая, Вошла и села у окна». «Неужто любишь ты меньшую?» «А что?» - «Я выбрал бы другую, Ведь ты поэт, твой слог возвышен, А Ола кажется пустышкой». Дик Ленц, хотя был возмущен, Но молча снес обиду он. *** Меж тем о Негинса визите Судачили на всех углах, И в сплетнях прочили открыто И старшей дочке жениха. Их Тая слушала с досадой, Но тайно все же была рада, Что, наконец, пришло мгновенье, Души неясное томленье Любимый образ обрело. Искало сердце и нашло, К любви давно оно стремилось И вот для нежных чувств открылось. И сразу все герои книг В едином облике слились, Одно лишь имя обрели Чудеснейшее имя – Ник. Теперь еще невыносимей Мучения ночной тоски. Во сне ей грезится любимый, А утром чудятся шаги, И у калитки она ждет, Когда же снова он придет. Напрасны были ожиданья, И вот своей любви признанье Одна в тиши и при луне Решила написать в письме «Я Вам пишу – чего же боле…» (И если вы учились в школе, Любезный друг – читатель мой, Должны бы помнить наизусть, Чудесный текст записки той. Письмо, что навевает грусть, Недаром девушки украдкой В свои заветные тетрадки Все тщательно переписали И справедливо посчитали, Что нет на свете лучших слов, Чтоб высказать свою любовь.) *** Красавиц многих Ник знавал, Но волю чувствам не давал, То легкий флирт, затем роман, То мужа старого обман – Он все былые увлеченья Воспринимал, как развлеченья. Но тронут этим был письмом, И что-то дрогнуло вдруг в нем. «Какие нежные признанья, О, сколько в них очарованья, И как тоскливо щемит грудь… Но нет, не смею обмануть Я сердце девушки наивной А погубить ее невинность Способен разве что подлец, Я не такой. А под венец? Ну, вот уж нет, друзья мои, Нет, я не создан для семьи». Ник был собою очень горд И тем, что оказался тверд В своем нелегком он решении, Что не поддался искушенью, А благородно поступил И в этом сам себе был мил. *** В то самый вечер на свидании Ник ей настойчиво внушал, Что столь прелестного создания Он в жизни раньше не встречал. Что если б он искал жену, Ее он выбрал бы одну. О том, что ее любит нежно, Но, к сожаленью, как сестру, Что с ним не будет безмятежна Ее жизнь. Он плохой супруг, И ему быстро все наскучит, А он ее не смеет мучить. Без возражений, чуть дыша, Его выслушивала Тая, И слез печальных не роняя. Но плакала ее душа. *** Прошло полгода, но как прежде В душе ее живет надежда, Что его сердце вдруг оттает, Но он ее не замечает, Как будто не было признанья. Напрасны были ожиданья, И с каждым днем сильней страдает И от страданий увядает. А между тем счастливый Ленц Идти собрался под венец. Готово все почти уж к свадьбе, Невеста примеряет платье. Не в силах свою радость скрыть Дик ее с другом разделить От сердца чистого желает. И словно медный грош сияет. «Ну что ж ты, Негинс, все скучаешь? И Ларсов что не навещаешь? Они тебя желают видеть, Отказом их не смей обидеть, Знай, что на будущую среду К семейному ты зван обеду, У Таи будут именины». «О, как мне это всё претит, Эти кузены и кузины, Все эти глупые соседи Неугомонные их дети – Все это портит аппетит». «Там будет самый узкий круг, Семья да несколько подруг». «Раз так, то можешь передать, Себя я не заставлю ждать». *** И вот настал день торжества, Толпятся гости у порога Чуть ли не с самого утра, В передней толкотня, тревога, Шум, гам, возня и визг детей, И вот уж полон дом гостей. Все гости Таю поздравляют, Она им что-то отвечает Весьма рассеянно и ждет, Когда же Негинс подойдет. Вот входит Ник, следит он взглядом За этим шумным маскарадом. «Ну, удружил, так удружил, Свинью ты, Ленц, мне подложил». Пытаясь раздраженье скрыть, Он к имениннице подходит, Та с него грустных глаз не сводит, Не смеет с ним заговорить. И этот взгляд печальных глаз В душе его рождает жалость. Он улыбнулся ей лишь раз, И принимает эту малость Она за чувства проявленье. Души любовное томленье За это время не остыло И вспыхивает с новой силой. А Ник на Ленца осерчал За этот пестрый карнавал, За умоляющий тот взгляд Влюбленной по уши девицы. И Негинс сам уже не рад, Что вынужден был согласиться И приглашение принять. В душе не в силах злость унять, Поклялся Ленцу отомстить И его больно уязвить. *** После обеда музыканты За скрипки с флейтами взялись. Расправили девицы банты, И вскоре танцы начались. Ник, сладость мести предвкушая, На танец Олу приглашает, В веселом вальсе вместе с ней Кружится около гостей. Потом на стул ее сажает, Беседует о том, о сем, Спустя минуты две потом И снова вальс с ней продолжает. В недоумении Ленц сам Не верит собственным глазам. Упрямый Ник не прекращает Коварный план свой воплощать И безмятежно продолжает Он вместе с Олой танцевать. К златому локону склоняясь, Он что-то нежно шепчет ей, Та смущена и, улыбаясь, Сжимает руку чуть сильней. От ревности Дик Ленц пылает И окончанья танца ждет, Потом к невесте подбегает И танцевать ее ведет. Но та, не поднимая глаз, Дает решительный отказ И говорит, что дала слово, И этот танец для другого. «Кому же слово ты дала? Что? Негинсу? Как ты могла?!» И Ленц на свете все кляня, Свой гнев не в силах превозмочь, Верхом садится на коня. И мчит во весь опор он прочь. *** Что за чудовищная пытка! Но Дик читал в старинных свитках, Что за поруганную честь Отмстить один лишь способ есть. И опьяняет словно хмель То слово сладкое – дуэль! «Держись, коварный искуситель, Сердец невинных соблазнитель! За честь пойду я до конца!» И через пару дней гонца К усадьбе Ника посылает Его на битву вызывает. Ник проклинает свой поступок, «Ну, надо же, как было глупо. Зачем же над любовью нежной Я посмеялся так небрежно? Мальчишку не остановить Успел себя уж накрутить. Отговорить? Нет, слишком поздно. Воспринял он все так серьезно». А Ленц кипя от нетерпенья, Ждет дома Негинса ответ. И весь дрожа от возбужденья, Боится он услышать «нет». Но всё в порядке, Ник согласен. И как бы ни был бой опасен, Но завтра пара топоров Решат сей спор без лишних слов. *** Едва забрезжила заря За старой мельницей в лесу На встречу бывшие друзья Идут - оружье навесу. Еще не поздно отказаться И вновь по-дружески обняться. Но нет, какой-то ложный стыд И тяжесть горестных обид Друг друга им простить мешают, И оба битву начинают. Чтоб описать мне битву эту, Читатель мой, не хватит слов. Страшнее шпаг и пистолетов Железный скрежет топоров. Дик, устремив безумный взгляд, Бьет ненавистного врага, В позоре жизнь не дорога… И искры яркие летят. Откуда вдруг такая ярость? И не берет его усталость, Соперник же изнеможен. Еще лишь миг – повержен он. Ну, вот и завершилось дело, Лежит бездыханное тело, Но Ленц в безумии своем Его кромсает топором… И вдруг в какое-то мгновенье Он встал в тупом оцепенении, Потом обмяк и как-то сник И на деянье рук своих Ленц смотрит и глазам не верит, Так не поступят даже звери. Зачем же к древним он могилам Ходил просить для битвы силы? Теперь уверен точно он, Что был топор заговорен. *** Читатель мой, за весь рассказ Упоминалось только раз, Что эта дивная страна Была обитель волшебства. Все дело в том, что в жизни частной Его не применяли часто И перед ним благоговели, Но пользоваться не умели. И лишь в отчаянья минуту На землю снисходило чудо. Неужто Негинсу конец? Но нет, в деревне жил кузнец, Он тело выковал железным, А сердце? Сердце бесполезно Тому, кто бессердечен был. Зачем ему сердечный пыл? Сначала новый облик Ника Воспринимался всеми дико. А что же Тая? Нет, она Была, как прежде влюблена. А Дик стареть стал на глазах, День ото дня все больше чах, Укором совести томим, Что сделал с другом он своим? В конце концов, бедняги Ленца Не выдержало муки сердце. И совершенно невозможны Попытки были воскресить, Вернуть вновь к жизни очень сложно Того, кто сам не жаждал жить. А что же Ола? Она вскоре Забыла, что случилось горе. И молодость свое взяла, Своей печали утешенье Без совестного угрызенья Он в другой любви нашла *** Ник новым обликом своим Гордился, был доволен им. И хотя многих наслаждений Отныне Негинс был лишен, Но он устал от искушений, Был ими сыт по горло он. Забыл он только, что вода Теперь одна его беда. Пошел однажды Негинс в лес И неожиданно исчез. В ту пору шли с дождями грозы И были для него угрозой. И вот его стальное тело Под ливнем быстро заржавело. А соплеменники решили, Что просто их покинул он. О Нике вскоре все забыли, Лишь Тая помнила о нем. Но незавидно положенье У Негинса, и зло берет - Застыло тело без движенья, А мысль по-прежнему живет. О, сколько раз за это время Свое тяжелое он бремя В бессильной злобе проклинал. Во всем себя он упрекал, Да, заслужил он эту кару, И все произошло недаром. Свои он осознал ошибки, Но на спасенье слишком зыбкой Осталась у него надежда. Непредсказуема, как прежде Его судьба. Но через год Случился новый поворот. Из леса странная компания Пришла, услышав его стон. Три удивительных создания, Таких не видел раньше он: Ребенок, пугало, зверек. Привлек Ник стоном их вниманье, Как только двигаться он смог, Его заветное желанье Хотела девочка узнать. «Желанье? Как бы вам сказать… Хотел бы сердце получить, Без сердца тяжело мне жить». *** И вновь водоворот событий Героя моего увлек, И много странствий и открытий Ему готовил в жизни рок. Шли дни, недели, потом годы, Преодолел Ник все невзгоды И вновь вернулся в край родной. Добро пожаловать домой! Вернулся и найти мечтает Одну, которую любил, Но бессердечным, глупым был. Кого же? Ну конечно Таю. За год безмолвья, годы странствий Ник наконец-то осознал, Что жизнь ему дарила счастье, А он же им пренебрегал. В груди его теперь есть дверца, За дверцей снова бьется сердце, Пускай опилками полно, Из шелка сделано оно, Но бескорыстней и нежней, Чем то, что прежде билось в ней. И где же можно Таю встретить, Опрашивает Ник соседей. «Как? Давно замужем она?!» Да, да… Конечно, не должна Была его все годы ждать, Но все же хочет рассказать О том, как изменился он При встрече… Лучше нет, письмом. *** Прошел уж день – ответа нет, Второе пишет – без ответа. Не мил уже весь белый свет, Вдруг слышит – у крыльца карета. К его большому изумленью, Прислали Нику приглашенье. Сегодня праздник деревенский, Все будут там. «Вот повод веский Увидеться мне с Таей милой». Дождавшись вечера с трудом, На встречу мчит к своей любимой На площадь, в бургомистра дом. На площади народ толпится, На гостя нового дивится. Но где же Тая? Вот она Стоит, конечно, не одна. От той застенчивой девчонки В ней не осталось даже челки. Как благородна, как стройна, Бледна и внешне холодна. Глазами его взгляды ловит, Затем подходит вместе с мужем, С супругом Негинса знакомит. Вдруг кто-то отзывает мужа, Знакомый или близкий друг. Они вдвоем остались вдруг. Ник первым говорить не смеет Внутри как будто все ржавеет. И где-то в сердце очень колко, Как будто острою иголкой Его нечаянно пронзили И чувства все разбередили. «Я прочитала Ваши письма, В душе не заживает рана, И лгать Вам я не вижу смысла Отвечу честно, без обмана. Я Вас люблю (к чему лукавить?), Но слишком поздно что-то править. За Вас я несказанно рада, Для сердца лучшая награда Знать то, что твой любимый жив. Но полно, больше нет уж сил Мне продолжать сей разговор, И то, что было до сих пор Меж нами - это Вы забудьте. Увы и ах, не обессудьте, Теперь другому отдана, Я буду век ему верна». Что тут сказать? Печально Ник Стальною головой поник. Один лишь он всему виной – Нельзя смеяться над судьбой В тот миг, когда она щедра Не будет от того добра. *** Благодарю, читатель мой, Что к этим был стихам терпим. Пора проститься нам с тобой, А также с Негинсом моим. /*Примечание организатора: билет - "Евгений Онегин"*/
Седьмая Вода: На широкой мощеной набережной выстроился отряд полиции, присланный для охраны живого товара. Для осмотра выстроенных на молу арзаков приехал Гван-Ло. Вслед за правителем появился Баан-Ну, рядом с ним шла стройная девушка в элегантном костюме. Девушка горячо говорила ему что-то, но, очевидно, полковник слушал ее невнимательно. В сопровождении девушки и Гван-Ло Баан-Ну двинулся к шеренге арзаков. Медленно идя вдоль шеренги, генерал поравнялся с Ильсором. - Вот тот человек, которого я имела ввиду, - сказала девушка. - Этот? - спросил Баан-Ну, в голосе его звучало презрение. - Мешок костей. Пусть его берет, кто хочет. - Когда половина арзаков была больна, - вмешался продавец, - этот мошенник оставался на ногах и лечил своих товарищей. Если бы не он, то покойников в рейсе было бы больше. Ну, скажем, пятнадцать за него, генерал? Ей-богу, ведь это дешево. Гван-Ло захихикал: - Слышите, генерал? Положитесь на вашу племянницу. Женщина сразу оценит мужчину, едва лишь на него взглянет. - Хотите десять? - выдавил наконец Баан-Ну. У Ильсора вызывала глубочайшее отвращение мысль, что он станет собственностью этого животного и этой молодой девицы. Но раб не решает свою судьбу. Ильсор был продан пренебрежительному покупателю за ничтожную сумму… …Жители Волшебной страны возвращались с экскурсии по Диавоне. Энни и Тим обменивались впечатлениями, Каннинг сочинял текст нового патента (идею которого содрал с устройства корабля), а Урфину просто захотелось курить. Но трубку он не нашел. Очевидно, потерял, когда спрыгнул с трапа звездолета. Зрители уже отошли на безопасное расстояние, когда начался отсчет секунд до старта. И вдруг Урфин сорвался с места и побежал к кораблю. - Ты куда, хозяин? - пытался остановить его Гуамоко. - Сгоришь! - Не хочу, чтобы трубка пропала! Ведь эта трубка была с ним и при столярной мастерской, и при дуболомах, и при марранах, и на огороде. Когда Урфин подобрал трубку у самого корабля, дверь его открылась, оттуда выглянул Ильсор и сказал: - Поднимайтесь! - Нет! - Послушайте! Убежать не успеете, а останавливать двигатель уже поздно. Прыгайте на борт! …Прошло 17 лет… Баан-Ну носился по каюте, держа игрушечный вертолёт и издавая нечленораздельные звуки. Ильсор экзаменовал Мон-Со: - Что для вас самое главное в жизни? - Свобода, равенство, братство. - А как этого добиться? - Освободить арзаков, - убежденно отвечал Мон-Со. - Отличная работа, - сказал Ильсор, обращаясь к его воспитателю. И арзаки вышли поговорить в коридор, не заперев двери. А в это время Мон-Со бросился к Баан-Ну и зашептал ему: - Да очнитесь же вы! Вспомните, что вы генерал! Нас же убьют! Или Гван-Ло, или арзаки! С этими словами Мон-Со попытался поймать бегающего генерала, и случайно ударил его. Баан-Ну остановился и задумчиво сказал: - Ударь меня еще раз! Мон-Со отчаянно врезал ему в солнечное сплетение со словами: - Теперь вспомнил? - Да! Радио сообщило: - Внимание! До посадки осталось 2 часа! - Значит, скоро все разойдутся по каютам, - сказал Баан-Ну, - бежим! Они прокрались в открытую дверь и, пройдя по коридору, спрятались в нише с вентилями, перекрывающими воду. Там они ждали, пока радио не сказало: - До начала снижения осталось 15 минут. Мон-Со прокрался в рубку, и с лицом одержимого начал настраивать частоту. Что-то затрещало. Он с надеждой уставился на динамик, будто хотел туда впрыгнуть. А из динамика донесся фальшивящий баритон: - Па-а-ацелуй меня-а-а… Мон-Со отпрянул. - Сам себя поцелуй, тьфу! - разозлился Мон-Со. - Гван-Ло их совсем распустил. Когда объявили 2 минуты до посадки, Ильсор, проходя мимо рубки, услышал срывающийся голос Мон-Со: - … всем станциям! Судно захвачено арзаками! Повторяю: Диавона захвачена арзаками! Арзаки бросились к Мон-Со. - Проверю рулевую! - крикнул им Ильсор. В рулевой сидел Кау-Рук, готовый в любую минуту начать посадку. Он неотрывно смотрел на экран. - Мон-Со сообщил Рамерии о восстании, - сказал штурману Ильсор, и к его горлу прижалась холодная сталь ланцета (который Баан-Ну, очевидно, успел стащить из каюты Лон-Гора). - Надеюсь, я не помешаю, - сказал Баан-Ну. Кау-Рук медлил. В рулевую вошли арзаки со словами: - Мон-Со обезврежен. И остановились с открытыми ртами, увидев Ильсора в руках Баан-Ну. - Э-э-э! Ты куда прёшь, арзакский хвост! - закричал Баан-Ну, когда понял, что Кау-Рук снижаться не собирается. Штурман видел единственный выход - посадить Диавону на Луне, но Баан-Ну разгадал его маневр. - Садись, или я его убью! Считаю до двух! - Снижайтесь, Кау-Рук, - сказал арзак Ульнар, - Ну что же вы! У нас нет другого выхода! - Нет! - с трудом сказал Ильсор, весь в холодном поту, как, впрочем, и Баан-Ну. - Курс на Луну. Это приказ. Диавона не снижалась и не поднималась, просто летела по орбите. - Раз! - напомнил Баан-Ну. И Кау-Рук пошел на посадку. Диавона приземлилась посреди пустыни, близ городка, жители которого обслуживали космодром. Весь экипаж звездолета вывели из анабиоза и допросили в полицейском участке. Арзаков забрали под стражу. Кому не хватило места в участке, пока стояли на улице под охраной менвитов. Ильсор глядел на Баан-Ну с ненавистью, на которую только способен арзак. - Неужели ты думаешь, что я убил бы тебя, Ильсор? Ты - мой любимый раб. Тебя отправят в больницу, перевоспитают, и ты будешь служить мне так же предупредительно, но еще более преданно. - Зачем вы устроили переворот на корабле? - спросил Ильсор. - Вы могли бы подождать посадки и втихаря сообщить полиции. - Нет, дорогой Ильсор. Тогда выглядело бы так, будто я не способен подавить бунт на собственном корабле. Тогда я пошел бы под трибунал, или меня бы вежливо попросили застрелиться. А теперь, если я проведу внутреннее расследование, смогу доказать, что завоевать Беллиору помешал предатель, а я его выявил. Может, меня даже наградят. - Посмертно, - поворчал сидевший неподалеку штурман. - А с вами, Кау-Рук, мы ещё побеседуем. Значит, это арзаки надоумили вас уйти от битвы с орлами? Что они вам пообещали? Изумрудные горы? Личный вертолёт? Вскоре Баан-Ну позвонил верховному и долго докладывал ему обстановку. Тот не перебивал. Когда Баан-Ну закончил, Гван-Ло спросил: - И это все? - Так точно. - И вы не выяснили причину непонятного сна? Да-а-а, че ж так-то? Ну ладно. Идем дальше. Кау-Рука - в пустыню, арзаков - в психушку, а с вами, Баан-Ну, мы будем разговаривать отдельно. Договорились? Договорились. - Так точно, достойнейший. - пролепетал Баан-Ну. - На то и Ильсор, чтобы Баан-Ну не дремал. - сказал Гван-Ло и повесил трубку. Генерал долго слушал короткие гудки и потерянно глядел перед собой. И тут, словно в такт его ожиданиям, в небе что-то загрохотало. Генерал кинулся к окну и, щурясь на солнце, разглядел в небе звездолёт. Он не приземлился, а расправил огромные крылья, из-под которых показались жерла пушек. - Во куда техника ушла, - подумал Баан-Ну. - Слишком далеко ушла, - добавил он, когда огонь пушки пришелся по полицейскому участку. - Мы уже можем разобрать кладку стены, - первым сообразил менвит-заключенный, сидевший вместе с Ильсором. - Они прежде всего постараются обстрелять подходы к колодцу и бензохранилищу, так что советую ползти в противоположную сторону и скрыться в кратере. - Вот это и называется своевременным вмешательством судьбы, - подумал Ильсор. Через некоторое время арзаки из укрытия наблюдали за разграблением города, а менвит-заключенный рассказывал Ильсору свою историю: - Я служил на Луне надсмотрщиком в изумрудных копях. - Что еще за копи? - спросил Ильсор. - На сегодняшний день - ценнейший стратегический ресурс Рамерии. Без изумрудов невозможны самые сложные приборы, звездолет не может развить сверхсветовую скорость и так далее. Но добывать на Луне трудно - порода бедная, кислород подвозят цистернами, есть нечего, пыль даже через респираторы проникает. Правительство обещало дорогие респираторы, но обещало давно. Регулярно на Луну прибывает звездолет с арзаками, которые знают: с Луны не возвращается никто. А обратно возвращается корабль, наполненный изумрудами. Вот однажды у моего начальника пропали изумруды, а обвинили меня. Я сбежал на обратную сторону Луны, в пиратский город. Я подумал: меня облапошили, так что я, как дурак, один буду честным? - Мне повезло убедиться, что честность иногда очень полезна, - заметил Ильсор. - Я нанялся в команду, и в первом же набеге меня ранили в ногу (потому меня и зовут Хромым), отстал от своих. Скрывался, и только недавно меня поймали. - Пираты оставили чисто символическую охрану звездолета, - сказал Хромой, окинув взглядом окрестности. - Я хочу им отомстить, а у вас, кажется, нет другого выбора. Захватим корабль? - А Диавона? - спросил Ильсор. - Кому нужна ваша устаревшая посудина? Только в металлолом. Ночь огласилась треском пожаров и криками не успевших сбежать горожан. - Кто идет? - вяло спросил пират, охранявший корабль. - Это я, Хромой. - Как тебе удалось спастись? - А вот как, - и часовой навсегда перестал задавать вопросы. Беглецы двинулись дальше под покровом темноты. Где-то рядом раздавались звуки: - Па-а-ацелуй меня-а-а, родная… - это пел другой часовой. Внезапно песня оборвалась. Послышался еле уловимый шум, заметный только тому, кто ожидал его: Кау-Рук боролся со вторым охранником, который прошипел штурману на ухо, понимая, что проигрывает: - А, думаешь, ты - не сволочь? Вскоре на звездолете не осталось ни одного пирата. - Взлетаем быстро, - приказал Ильсор. - А с Баан-Ну что делать? - спросил подбежавший к кораблю Ульнар. - А где он? - Тут недалеко, в подвале, заперт вместе с остальными менвитами. - Поехали, - сказал кто-то из арзаков,- а то нагрянет или полиция, или пираты. - Нет, подождите, - сказал Ильсор, - покажи, где они? - Сдается мне, у вас какой-то план, - сказал Хромой. Арзаки, вооруженные лучевыми пистолетами, спустились в обширный подвал полуразрушенного дома. - Тут, кажется, был склад, - сказал Ульнар, указывая на несколько разорванных мешков, из которых сыпалась мука. А вокруг, как мешки с мукой, лежали связанные менвиты. - Господа офицеры, - сказал Ильсор, - благодарю за увлекательное путешествие. Было очень приятно работать с вами. Окажите последнюю услугу - предоставьте нам свою форму. - Ни за что! - сказал кто-то из менвитов, а другой ответил ему: - С лучевым пистолетом не поспоришь. Только у Баан-Ну опять ничего не получилось: он запутался в своем комбинезоне. Ильсор, по старой памяти, помог ему со словами: - Не в моих правилах соваться с советами, но лучше выйдите в отставку и пишите фанфики, что ли. Военное дело не для вас. Вскоре Диавона и Диавона-2 (так переименовали арзаки пиратский корабль) стояли на обратной стороне Луны, возле города, с высоты птичьего полета похожего на рассыпанный детский конструктор. Это был вольный город - не у кого было даже запросить разрешения на посадку. Когда арзаки высадились, то первое, что они услышали, был доносящийся из города бодрый ритм популярной песни: - Поцелуй меня, родная, Может быть, в последний раз… - Это пираты празднуют победу, - пояснил Хромой, - они явно взяли город соседний с нашим, только побогаче. Значит, нападение на космодром служило отвлекающим маневром… Арзаки горячо обсуждали песню: некоторым она казалась пошлой, другие находили в ней глубокие струны. - Как все изменилось за 30 лет! Нет, это полное падение нравов, - сказал Ильсор. Хромой сходил в город, обменял найденные в звездолете изумруды на еду. - На Рамерии, - пояснил он, - за то же количество изумрудов дали бы еды в три раза больше, чем здесь. Что вы собираетесь теперь предпринять. Ильсор? - Предлагаю вам стать одним из первых граждан лунной арзакской республики. - И где вы ее собираетесь разместить? - фыркнул Хромой. - В изумрудных копях. - Сейчас лопну со смеху. Там на каждого арзака по менвиту, и ни один не выпускает из рук оружие. - Никогда? - уточнил Кау-Рук. - Разве когда обедают. Но все равно при этом в шахте полно вооруженных менвитов. Арзаки не смогут пронести туда оружие (вы, кажется, это хотели предложить?) Вас расстреляют при малейшей попытке сопротивляться. Огорченный Ильсор задумался. - Хромой, не могли бы вы нарисовать план копей? Кстати, у вас там несчастные случаи были? - Не было. - Будут. После того, как Ильсор посвятил команду в свой план, началось распределение ролей. - Для атаки с воздуха Хромой наберет в городе людей. - говорил Ильсор. - На каких условиях? - уточнил пират. - Копи - нам, изумруды - им. Вести Диавону-2 будет Кау-Рук. - Постойте, Ильсор, - сказал штурман, - не лучше ли найти в городе человека, который лучше обращается с этими современными кораблями? - Хорошо, надеюсь, Хромой такого найдет. Разговор переменился, арзаки долго обсуждали детали. В конце совещания Ильсор сказал: - Мы берем на себя шахту. Но остаются еще часовые у входа… Их нужно отвлечь в первую очередь. Кто возьмется за начало операции? - Позвольте мне, - сказал Кау-Рук. Когда Хромой ушел искать союзников, Ильсор обратился к Кау-Руку: - Такое впечатление, будто вы буквально лезете на рожон. - Меня волнует, как мы обезвредим охрану. Пожалуй, это самая сомнительная часть вашего плана. - Думаете, нам штурман больше не понадобится? На местных головорезов, честно говоря, не надеюсь. - А что, если про меня мама по радио услышит, а? - спросил Кау-Рук и насмешливо заглянул в глаза Ильсору, а потом резко посерьезнел и тихо произнес, - Терпеть несправедливость и рабство невозможно, а воевать против своей страны невыносимо. Кау-Рук внезапно вскочил и удалился, гипертрофированно-весело напевая песню, которую Ильсор терпеть не мог: - Поцелуй меня, родная, Может быть, в последний раз… Знойным полднем, когда ни один ветерок не колыхал лунную полынь, Диавона приземлилась возле Изумрудных копей. - Приветствую вас, генерал Эрви-О, - сказал начальнику копей Хромой, переодетый в новенькую менвитскую форму. - И вам привет, полковник. Внеочередное пополнение - большая удача. Эти арзаки мрут как мухи. - Вот акт приема, - и Хромой протянул генералу гербовую бумагу. Дверь звездолета откинулась, и оттуда под конвоем начали выходить арзаки. Генерал тут же отдавал распоряжения своим помощникам: - Этих - в пятый забой, этих десяток - во второй… Когда приемка была закончена, генерал Эрви-О пригласил полковника отобедать с ним, спросив, не могли ли они где-то встречаться, и отметив также, что летать на таком старом корабле, как Диавона - не сахар. Когда менвиты, кроме немногочисленной охраны входа в подземелье, сели за еду, к этой-то самой охране и подошел какой-то солдат с Диавоны. - Ребят, - начал он, смущаясь, - а вы не знаете, как пройти в библиотеку? - Ты будешь до-о-олго идти, - сказал один из охранников под общий хохот, - в библиотеку он захотел! Жрать нечего, а ему надо в библиотеку. В пустыне. Иди все прямо и прямо, никуда не сворачивай! - Туда? - невозмутимо спросил Кау-Рук (а это был он). - Иди, покажи мне. Сдается, не так долго осталось. Охранник, очевидно, чтобы не уронить репутацию приколиста, пошел с Кау-Руком. Когда они отошли к холму, один из оставшихся часовых закричал: - Наших бьют! Охранники побежали к холму, из-за которого незамедлительно был открыт огонь. Тут же раздался грохот, и в небе пронеслась Диавона-2, пальнув из пушек по обедающим, оставшиеся тут же бросились в пещеру. Арзаки, работавшие там, заслышав шум издалека, привели в действие заложенные ими динамитные шашки и закричали «Обвал, землетрясение». Их слова подтвердил спрятанный в глубине пещеры и снабженный усилителем диктофон, издававший рокочущие звуки. Менвиты бросились вон из пещеры, на ходу сбрасывая батареи с лучевыми пистолетами, чтобы бежать быстрее. Но у входа в пещеру их встретили товарищи криками «Пираты! Налет! Обстрел!» Таким образом, менвиты скучковались у входа в пещеру, и были захвачены пиратами с Диавоны. Арзаки выждали в пещере условленное время, и Ильсор в сопровождении нескольких арзаков, на всякий случай подобрав лучевой пистолет, пошел к выходу из пещеры. Он увидел знакомых пиратов, стоящих полукругом у входа, гарнизон изумрудных копей, сбившийся в кучу под пиратскими прицелами. Среди них выделялся генерал Эрви-О, говоривший: - Дайте мне только посмотреть в глаза тому, кто все это придумал, а потом хоть расстреляйте к бабушке Гван-Ло! Ильсор вышел, и странное чувство охватило его, когда он поймал взгляды компаньонов. - Где Кау-Рук, - почему-то спросил вождь арзаков, но ему не ответили. Ильсор огляделся. И только сейчас заметил человека, лежащего у стены, головой к входу в пещеру. Человек был в солдатской форме, основательно вывалянной в пыли; в одной руке он сжимал пистолет, пальцы другой глубоко зарылись в песок. Ильсор приблизился. Очевидно, человека застрелили при попытке проникнуть в пещеру - пятно крови запеклось на его спине. Ильсор медленно перевернул лежащего на спину. Остекленевшие глаза Кау-Рука посмотрели на Ильсора, и он осторожно накрыл их ладонью. - Ильсор, - сказал Хромой, - неужели ты думал, что возьмем стекляшки, а стратегическую позицию сдадим? Сдавайтесь! А ты передай своим, чтоб выходили с поднятыми руками. - Уходим, - шепнул Ильсор арзакам, подняв пистолет. Арзаки, озираясь, обошли его и направились к пиратам. Ильсор медленно встал, попятился в пещеру, выстрелил в ее свод, попал в неиспользованную динамитную шашку, и свод осыпался, забаррикадировав вход и погребя тело штурмана. После этого Ильсор больше не нашел в себе сил дойти до своих. Он только теперь осознал, что не сможет никому доверять так, как Кау-Руку. Ильсор чувствовал, что остался один. Он не помнил, сколько сидел у стены, то скребя ее пальцами, то перебирая песок на полу, пока к нему не подошел Ульнар. - Пираты нас осадили. Кау-Рук хотел предупредить. Его убили. - пояснял Ильсор. Арзаки совещались. Выделилась партия сепаратистов, которую возглавил Ульнар: - Что толку здесь помирать с голоду? Те ушли, им, небось лучше. Почему именно мы должны умирать? Кому нужен этот дурацкий героизм? Ильсор, пошли сдаваться. - Кажется, пока здесь приказы отдаю я, - ответил он. - Ты глаза-то разуй! Слабые не выдержали, ушли и остались живы. А сильные бесполезно умрут. Зачем мы вообще позарились на эти копи? - А ты что, в пираты бы пошел? - Да на что мы вообще тогда родились, зачем нас кормили матери? Зачем мы узнали, что в мире есть красота - неужто для того только, чтобы узнать, что в мире есть измена и умереть от предательства? Одобрительные возгласы арзаков звучали все сильнее. Ильсор испугался: вдруг арзаки его не послушаются? - Нет, Ульнар, - сказал он. - Подумай сам: если бы нежный серебристый цветок не увядал, разве росли бы подобные ему по всей Рамерии? Ты смотришь узко. Просто нашему поколению вышла другая доля, чем нашим отцам и детям. И не завидуй им: у них свои проблемы. Не для того нам головы, чтобы проектировать дома и корабли, не для того нам руки, чтобы печь ароматный хлеб, не для того наши сердца, чтобы биться ровно. А для того нам головы, чтобы сложить их за родину, для того нам руки, чтобы обороняться, для того наши сердца, чтобы разорваться за родную землю. Мы не просили, чтоб наши отцы родили нас, потому не для себя человек родится. Для того, Ульнар, сильные родятся, чтоб за слабых умереть, а не чтоб на них оглядываться. И по глазам Ильсор увидел, что ему готовы поверить. - Мы должны снять осаду, пока сюда не налетело гостей. Посчитайте, сколько у нас людей и оружия… *** Прошло несколько лет. Изумрудные копи арзаки превратили в город, который тоже назвали Изумрудным. Ильсор в который раз осматривал окрестности города, наблюдая, как арзаки отлаживают новые радарные установки. - Надо будет построить вон там защитные укрепления, - шепнул Ильсор на ухо одному из своих сопровождающих. - Хорошо. Да вот, сегодня еще один пиратский экипаж попросил у нас политического убежища. - Отлично, только проверьте, чтоб сдали все оружие. Подошел Ульнар. - Ильсор, тебя к телефону, - сказал он. - Алло! Доброго времени суток! - сказал Гван-Ло, - Я имею удовольствие говорить с Ильсором? - С Ильсором-то, с Ильсором, только не знаю, удовольствие ли. - Это вы захватили изумрудные копи? - Откровенно говоря, да. - Так это вы угоняете все корабли с арзаками, которые я посылаю на Луну? - Не хочу хвастаться, но это тоже мы. (Арзаки слушали весь разговор и смеялись). - Так это вы объединяете лунных пиратов? Так это вы сбили с ног весь наш космический флот? - Благодарю за внимание к нашим скромным способностям. Еще есть у нас человек, который кое-что понимает в агрономии. Его зовут Джюс. - Мы сейчас не о вашем агрономе говорим. У меня к вам деловое предложение. Оно настолько соблазнительное, что вы не сможете от него отказаться. Вы сгружаете всех своих пиратов на ваши (то есть наши корабли), летите на Рамерию и сдаетесь. В противном случае вы гибнете либо от недостатка кислорода, либо от голода. - Мне очень жаль, но я вынужден отклонить ваше гениальное предложение. Потому что у меня очень хороший агроном. Его зовут Джюс. Урфин Джюс. Я вам, кажется, о нем рассказывал. Когда арзаки с Диавоны сидели в шахте, осажденные пиратами, Урфин вырастил там плоды беллиорских пещер - это плоды, которые не требуют ни солнечного света, ни плодородной почвы. А только камней. И растут очень быстро. Пираты подумали, что мы умерли, и попробовали проникнуть к нам. Ну, мы их вежливо попросили убраться. Вы, кстати, давно в телескоп смотрели? Взгляните на Луну - цветущий сад. - Ну что ж, тогда ждите гостей. Много гостей. - Мы их встретим очень горячо. Но уж лучше вы к нам. А вскоре на Луну действительно прилетели гости. Звездолет с Рамерии приземлился на космодроме, ощерившемся пушками. Когда его дверь открылась, из корабля вышел человек в гражданском и сказал, что он парламентер. Ильсор и Ульнар приняли его в красивой беседке, в тени густых ветвей, согнувшихся от налитых соком плодов. Угостившись пирожками (кстати, из пшеницы с полей в окрестностях города) с корицей и яблоками, парламентер рассказал, что уже 2 месяца у Рамерии новый властитель. Он предлагает выдавать Луне арзаков в обмен на изумруды и фрукты. Правитель сначала хотел воевать с Луной, продолжая линию Гван-Ло. Но, попробовав плоды, выращенные Урфином, сказал: «Оставьте их в покое. Пусть делают, что хотят». Ильсор отпустил посла, щедро одарив его чудо-фруктами, и сказал Ульнару: - Видимо, они хотят, чтобы мы убрали пушки. Не дождутся… Или вместо арзаков подсунут десант. - Но, все-таки, пошли дела кое-как, - смягчил Ульнар. А где-то недалеко арзаки под руководством Урфина сажали деревья под песню: - Па-а-ацелуй меня, родная, Может быть, в последний раз… /*Примечание организатора: билет - "Одиссея капитана Блада"*/
Седьмая Вода: Земля осталась далеко внизу. Движение воздуха шевелило былинки на костюме соломенного человечка, непривычным холодком ползло по лапам льва, и только железный исполин, казалось, не подвержен всяким там воздушным течениям. Такой полёт был для них уже более менее привычен, да и обезьянам легче было нести негабаритный груз. Так что три будущих правителя могли заняться очень увлекательным делом: они мечтали вслух о предстоящих делах государственной важности. - В первую очередь отменю весь этот э-ти-кет! – размышлял Страшила. – Как глупо выглядят люди, когда действуют по заученному! - Это замораживает доброту в их сердцах, - отозвался Железный Дровосек. – Как только я вернусь в Фиолетовую страну, я сделаю всё, чтобы Мигунам жилось лучше. Я снесу эту ужасную стену перед дворцом и… - Ну и зря! – перебил Страшила. – На страну может напасть какой-нибудь новый злой колдун. Если перед дворцом будет стена, то постороннему в него нельзя будет зайти. А если нельзя зайти, то нельзя и захватить дворец. Значит лучше, чтоб стена была, чем чтоб её не было. Дровосек задумался. - Твои мудрые мозги подсказывают тебе замечательные идеи, дорогой друг, но я всё же уверен, что если новый враг посетит страну Мигунов, с ним можно будет справиться добротой, просто поговорив с ним. Ну, а если нет… - А если нет, - прорычал Лев, - то должно хватить смелости вступить в открытый бой, а не отсиживаться за стенами. Это всё человеческие придумки, - пробормотал он. – Нам, диким зверям, не пристало связываться с ними. - В любом случае, мы – победители Людоеда, саблезубых тигров, Бастинды, Марранов, разоблачители самого Гудвина, - Страшила от избытка чувств говорил всё громче и громче, - неужели мы не справимся, если кто-то ещё осмелиться угрожать Волшебной стране? Все трое рассмеялись. - Может, и не справитесь, - бросил Уорра. – Когда-то было предсказано… - Тише ты! – шикнула его жена. - Почему же? Мне кажется, они должны знать. - Что знать? – спросил Железный Дровосек. - В общем, это было давно, когда четыре феи только поделили Волшебную страну между собой. И, к сожалению, всех подробностей я не знаю. Но говорят, что однажды в Волшебную страну придёт чужестранец. И придёт он не с добрыми намерениями. И когда он появится, трём великим правителям нужно быть начеку. - Чу-же-стра-нец? – протянул Страшила. – То есть, он из чужой страны? Из-за гор? А как он выглядит? Он человек? Или похож на человека? - Этого я не знаю, - признал Уорра с печалью. – Кажется, его называли Волком. Но не уверен, что это лесной волк. На некоторое время воцарилась тишина. Затем правитель Изумрудного города рассмеялся: - Да кто бы он ни был! В конце концов, он один, а нас – я, да Железный Дровосек, да Лев – целых трое! А три – это больше, чем один. А значит мы с ним так или иначе справимся! - Ты уверен? – усомнился Лев. – Я бы всё-таки… - Не забывай про Мигунов, Жевунов и жителей Изумрудного города, - напомнил Дровосек. – Конечно же, они помогут нам победить захватчика. - Ну, смотрите, я вас предупредил, - сказал Уорра. – Враг всегда приходит в самый неожиданный момент. - Подумаешь! – ответил Страшила и они вместе с Железным Дровосеком запели. – Нам не страшен новый враг, подлый враг, глупый враг… Лев промолчал. Не хотелось признаваться, но он начинал чуточку бояться. Видимо, Смелость, полученная от Гудвина, постепенно выветривалась. В Тронном зале Изумрудного дворца правитель как обычно предавался скуке и ничегонеделанию. Он считал ниже своего достоинства завидовать людям, но всё же последнее время его начали посещать мысли, что в их образе жизни также есть свои преимущества. Например, сон. Или необходимость принять пищу. Какой-никакой, но способ занять время, которого у Трижды Премудрого было в большом избытке. Столица Волшебной страны была полностью защищена от внешних и внутренних врагов и обустроена по последнему слову техники, все книги библиотеки выучены наизусть, отношения с другими регионами можно было назвать идеальными… Время от времени Страшила развлекался тем, что пытался наладить контакт с развивающимся обществом Марранов, но они к предложению помощи от столь высоких лиц относились прохладно и поддерживать отношения почему-то не торопились. Оно и понятно: дикое племя, совсем недавно получившее зачатки цивилизации (Страшила не стал вспоминать, чья это заслуга, во всяком случае, в конкретные формы решил свои мысли не облекать… Чья? – Наша!), ещё не расставшееся с предрассудками прошлого. Образумятся со временем. Как давно уже в стране не происходит ничего интересного. Года полтора назад отправили домой инопланетян. Страшила задумался: прилетели бы снова что ли. Хоть какое-то развлечение. А так… Может, отправиться всё же к Марранам лично? Страшила был уверен: поговорив с правителем Изумрудного города они более и-ни-ци-ативно отнесутся к собственной судьбе. Он уже собирался отдать приказ об отправлении делегации к Долине Марранов, когда в зал вошёл Дин Гиор. Выглядел он явно встревожено. - У городской стены стоят люди, - сказал Дин Гиор. – Они говорят, что им нужен правитель Изумрудного города, но на вашем месте, - он понизил голос, - я бы с предосторожностью общался с ними. - Почему же, дорогой Дин Гиор? – удивился Страшила. – Разве эти люди чем-то подозрительны? - Они не жители Волшебной страны. Они прибыли сюда на самоходном экипаже. Они великаны, так что, возможно пришли из-за гор, но они не похожи на наших друзей. Имена Энни и Тима ничего им не говорят. - Вы стали слишком подозрительны, фельдмаршал, - уверенно сказал Страшила и снисходительно улыбнулся: всё-таки пришельцы серьёзно напугали этих жизнерадостных людей. – Я, конечно же, поговорю с нашими гостями и узнаю, что им нужно. В конце концов, - он тоже понизил голос, - на случай их не-до-бро-желательных намерений у нас есть высокая стена. Взойдя на упомянутую стену, Страшила отчасти понял тревогу Дина Гиора. Гости явно были людьми – двумя женщинами, одетыми, как ни странно, в мужскую одежду, - но что-то было не так. Что-то отличало их не только от жителей Волшебной страны, но и от людей из-за гор. Может быть, взгляд – машинно-холодный, подсчитывающий. Или лица – непроницаемые, без единого чувства. Или движения – чёткие, заученные, ничего лишнего. Возможно, они прибыли даже не из-за гор, а… из другого мира? Их чёрный блестящий экипаж-самоход стоял тут же. Что-то вроде смутной тревоги промелькнуло в мозгах Страшилы, когда он увидел на лакированном борте изображение бегущего волка. Но ни намерения, ни тон голоса от этого минутного чувства у него не изменились. - Рад приветствовать гостей страны, - сказал он дружелюбно. – Вы, кажется, хотели меня видеть? - Вы Трижды Премудрый Страшила, правитель Изумрудного города? – произнесла одна из женщин, сверившись с какой-то бумажкой. - Да… Это я, - Страшила немного смутился. Женщины переглянулись, вторая, та, что стояла подальше, кивнула первой. Та продолжила: - Первоначально вы были изготовлены как огородное пугало? - Что? Нет! То есть… Да, - Страшила бы в полной растерянности. В первый раз за многие годы ему напомнили о его незавидном происхождении. - Вас кто-то оживлял? - Ммм… Не знаю. Нет. - В таком случае, каким образом вы ожили? - Не… не знаю. Очень захотел – и ожил, - Страшила всё-таки нашёл в себе силы улыбнуться. - Ненаучно, - бросила вторая женщина первой. - Угу, - согласилась та. – И не по правилам. - Простите, о каких правилах вы говорите, уважаемые? – не понял Страшила. - Правила лимита на волшебство, - сухо ответила первая женщина. – Мы бы попросили вас выйти. - И не подумаю! – ответил Страшила. От его доброжелательности не осталось и следа. Первая женщина обратилась ко второй. - Подлежит ликвидации? - Полнейшей, - отозвалась та. С этими словами мощный порыв ветра, взявшийся из ниоткуда, снёс правителя со стены его города. Порыв был такой силы, что продлись он подольше, соломенный человечек был бы выпотрошен и разнесён в разные стороны. Страшила, однако, такого поворота не хотел. Он решил бороться. - Теперь понятно, что вы – подлые захватчицы, - крикнул он за стену. – Но Изумрудный город вам не дастся! Я сейчас же прикажу начать оборону… Слышен был голос второй женщины: - Оживление без артефакта. - Нереально? – отозвалась первая. - Абсолютно. Помехи среды. Страшила замер: эти слова имели магическое действие над ним. Он при всём желании не мог сделать то, что собирался. Голос первой женщины произнёс: - И таким образом вас можно отрицать. Второй порыв ветра не нашёл никаких препятствий. Он с лёгкостью развеял пугало. Одинокие соломинки и обрывки чьей-то одежды безразлично носились над землёй. Дин Гиор и Фарамант поняли, что собирать правителя из разбросанных по всему городу кусков не имеет смысла, во всяком случае, сейчас. Поэтому они схватили самое драгоценное на их взгляд – голову с Чудесными Мозгами – и отправились в дорогу. Нужна была помощь. Железный Дровосек делал то, что и каждый день – дробил гальку. Зачем он это делает – он и сам затруднился бы ответить. Надо было чем-то занимать время, которого у Железного Дровосека было очень много, слишком много, до ужаса много. «Выдумки – это дело Страшилы», - решил он однажды и сам попыток заняться этим увлекательным делом не предпринимал. Что он будет делать, когда перетрёт всю гальку в песок, Железный дровосек не задумывался. Он только знал, что у него нет ни библиотеки, ни Волшебного Ящика, а тревожить Мигунов перестройкой Фиолетового города (вернее, Фиолетового дворца и небольшой деревеньки вокруг) он не хотел. Неожиданно вдалеке показались две фигуры. Они, наверно, заметили Дровосека и очень спешили подойти ближе. Скоро стало понятно, что это Фарамант и Дин Гиор. - Что случилось? – спросил их Железный Дровосек, а когда увидел, что держит в руке Дин… - Что со Страшилой? На Изумрудный город напали враги? Перебивая друг друга, Фарамант и Дин Гиор заговорили: - Враги… Волки… Надо спрятаться… - Волки? – недоверчиво произнёс Железный Дровосек. Он не отличался сообразительностью (во всяком случае, сам так считал), но всё-таки смутно понимал, что нашествие волков на столицу Волшебной страны вряд ли имело бы такие последствия. - Чужестранцы. Они ливик… ливки… что-то сделали со Страшилой Премудрым и теперь идут сюда! - Чужестранцы… Волки!? – Железный Дровосек вспомнил наконец-то разговор многолетней давности. Сомнений быть не могло: пророчество сбывается. Друзья помчались к дворцу – единственному месту, где можно было укрыться от врага. «Жаль, что стены нет», - печально подумал Железный Дровосек. Впрочем, у Страшилы стена была, и, как видно, не очень-то ему помогла. Вскоре после того, как закрылась тяжёлая дверь Фиолетового дворца, к ней подошли и постучались. - Кто там? – спросил Железный Дровосек. - Отряд по сокращению волшебства в Волшебной стране, - ответил из-за двери холодный женский голос. – Правитель Фиолетовой страны Железный Дровосек здесь? - Да, это я. За дверью о чём-то тихо заговорили. Можно было расслышать: - Постепенная замена на железо. - Он был волшебником? - Нет, обычный кузнец. - Мошенничество? - Самое настоящее. - Мы бы попросили вас выйти, - уже громко сказал один из голосов. - И не подумаю! Мощный порыв ветра едва не вынес дверь Фиолетового дворца, но она выстояла, тем более, что и сам правитель налёг на неё, а это было уже серьёзным препятствием даже для порыва такой силы. За дверью ненадолго замолчали, но вскоре женский голос произнёс: - Что выходит по правилам? - Металлическая болванка. - И таким образом, - сказал первый голос, по видимому обращаясь к Железному Дровосеку, - вас можно признать недействующим. Порыв ветра повторился с большей силой, к тому же теперь он принёс с собой непонятно откуда возникший дождь. Сначала из-за двери доносились только брызги, но дождь не кончался, казалось, это настоящий потоп. Скоро вода начала литься с потолка, из оконных щелей и из-под запертых дверей. Её обилие не лучшим образом сказалось на правителе Фиолетовой страны: через пять минут Железный Дровосек, хоть и не тронувшийся с места был абсолютно обездвижен. Он проржавел насквозь. Фарамант и Дин Гиор растерянно переглянулись. К кому же теперь бежать на помощь, когда оба великих правителя в явно нерабочем состоянии? - К третьему! - напомнил подошедший Лестар. – Неужели вы забыли, что в Волшебной стране три великих правителя? Они погрузили на тележку заржавевшего Железного Дровосека и всей компанией отправились в далёкий лес возле Розовой страны и долины Марранов. В лунную ночь лес превращался в огромный уютный дворец. После всех узурпаций, Жёлтых туманов и инопланетных вторжений львиная семья наслаждалась спокойным сном под сенью деревьев. Время было властно над ними, но Лев всё же не стал бы завидовать соломенному Страшиле или Железному Дровосеку, пусть они и почти вечны. Он жил. И это было превосходно. Шум раздался между зарослями деревьев. Кто-то неуклюже пробирался сюда – кто-то неловкий, непривычный к диким лесам, кто-то человеческий. Лев сейчас же вскочил на лапы: он спал чутко, даже когда ничего не предвещало опасности. Львица приоткрыла глаза. - Кто там пришёл? – спросила она. - Сейчас посмотрю, - ответил Лев. – Спи, дорогая. Он бесшумно прошёл по траве и опавшим листьям навстречу пришедшим. Старость уже довлела над ним, но все звериные умения, отточенные до совершенства, по-прежнему оставались с ним. На опушке леса столпилось несколько человек. Приблизившись Лев узнал своих старых знакомых: Лестара, Фараманта, Дина Гиора… - Вы здесь, друзья! – обрадовался Лев: он так давно не видел никого из своих человеческих приятелей. – Откуда вы здесь взялись, да ещё и все вместе? Задыхаясь и перебивая друг друга они затараторили: - Захватчики… Приехали… Лимит на волшебство… Ликвидировали… Страшилу… Железного Дровосека… Чужеземцы… Отряд… Волки… Столько разных слов сразу только запутали Льва. Он мотал головой, пытаясь соединить всё сказанное в нечто осмысленное. - Лик… Что они сделали? Сначала Страшила, потом Железный Дровосек… Волки? Подождите, так это, кажется, про них говорил тогда вожак летучих обезьян! Всё ясно. Уходите в чащу и не высовывайтесь оттуда, а я поговор-р-р-рю с этими чужестр-р-р-ранцами, - Лев гордо поднял голову и направился к окраине леса. Только успел он выйти из густых зарослей, как к лесу подъехал чёрный экипаж, который никто не тянул – ни лошади, ни мулы, вообще никто. Эта телега явно передвигалась сама. Экипаж остановился, и из него вышли две дамочки, видимо, загорские. Хотя, нет. Слишком уж заморожено они двигались, слишком безвыразительно смотрели – прям, инопланетяне. Но пахло от них всё же людьми. Что ж, воистину, чужестранцы. Дамочки увидели Льва и нерешительно остановились. Наконец, одна из них произнесла: - Это вы Смелый Лев? - Я, - ответил Смелый Лев. – А вы, я так понимаю, захватчики? Дамочки переглянулись. Та, которая стояла подальше, заговорила: - Мы – кураторы этого сказочного мира. Мы называемся волковцами, наша организация следит за дальнейшим развитием Волшебной страны и при необходимости направляет его по своему усмотрению. - Фанфииишеры, - насмешливо протянул Лев. - Последователи, - оскорбилась дамочка. – Конкретно мы, - она переглянулась с другой, - продолжаем традицию постепенного уменьшения волшебства в стране и сокращаем любые волшебные проявления, возникшие незаконно. - В таком случае, здесь вам искать нечего, - скучающим тоном ответил Лев. – У нас никаких волшебных проявлений нет – ни законных, ни незаконных. - Кто сделал вас львом? - Мама, - усмехнулся он. Пронёсся слабенький ветер. Он только чуть пошевелил листы на деревьях. Дамочки растерянно переглянулись. - Нам нечего ему предъявить, - пробормотала одна. – Он совершенно законен. - Но вы разговариваете! – осенило вторую. Порыв посильнее налетел на лес, но вековые деревья стояли крепко. - Как все звери в Волшебной стране, - ответил Лев. Дамочки, явно нервничая, о чём-то посовещались между собой. - Хорошо, - сказала одна из них. – Нам просто надо войти в лес. Там скрываются нарушители лимита волшебства… Лев перебил: - Боюсь, что путь сюда вам заказан. Впрррочем,- прорычал он, - можете попррробовать. Дамочки не рискнули. Пятясь к своему экипажу, они бормотали: - Ладно, ладно, мы уходим. Уходим-уходим, - и действительно, как только чёрные лакированные двери захлопнулись, самоход сдвинулся с места и скоро скрылся из виду. Когда Лев вернулся к столпившимся в зарослях людям, те чуть не плясали от радости. - Они уехали, да? Ушли! Совсем! - Ушли, - согласился Лев. – Но, возможно, ненадолго. Тоже мне, последователи! Думают, что самые хитрые… Лев оказался прав: меньше чем через полчаса все заметили над лесом чёрный летающий силуэт. Стоило только присмотреться к нему, как становилось понятно: это всё тот же самоходный экипаж, чудесным образом отрастивший крылья. Он снова и снова делал круги над лесом, будто высматривая место, где лучше приземлиться… Лестар, Фарамант и Дин Гиор с ужасом следили за этими попытками, словно чувствуя, что в итоге они закончатся успешно. Лев немного подумал и проговорил: - Ничего, сейчас мы им немного поможем. Эй, наверху, кто там есть? Белки, птицы? Раздвиньте немного ветви над этой поляной! Приказ царя зверей был выполнен сейчас же. В летающем экипаже, конечно же, заметили возникшее вдруг открытое место посредине леса, свободное от деревьев и кустарников, и спикировали туда. Лев ухмыльнулся и отошёл в сторонку. - Мягкой посадки, - промурчал он. Никто из людей, столпившихся на краю поляны, так и не сумел понять, куда это подевался чёрный экипаж, который, казалось, вот-вот опустится на мягкую землю, прямо в сердце леса. Он, вместе с двумя дамочками, как сквозь землю провалился. Наверно, так оно и было: когда Фарамант, Дин Гиор и Лестар вслед за Смелым Львом подошли к центру поляны, они увидели что-то вроде бездонного котлована, в котором из-за темноты ничего нельзя было разглядеть. - Что это? – спросил Лестар. Остальные двое пребывали в слишком шокированном состоянии. - Котёл-самовар, - засмеялся Лев. – Ещё одно несанкционированное колдовство. Так три правителя Волшебной страны избавились от волковцев раз и навсегда. Страшилу собрали и привели в порядок, Железного дровосека смазали маслом и вернули к нормальному существованию (для них обоих это было привычное дело), а Лев, довольный собой и жизнью, остался, как и раньше, в своём замечательном неприступном лесу, которому не были нужны ни высокие стены, ни прочные двери. Иногда Страшила и Железный Дровосек приходили к нему; тогда они, дыбы не нарушать традиций, спорили о преимуществах и недостатках мозгов, сердца и смелости или пели все вместе: «Нам не страшен новый враг, подлый враг, глупый враг!». /*Примечание организатора: билет - "Три поросёнка"*/
Седьмая Вода: Ну вот, мои организаторские косяки продолжаются - не написала сроки... Голосовать можно до двадцатого включительно.
nura1978: ... и тишинааа... Так я скажу: браво! Имхо, очень мощная подборка. Все недурно написано, все не одномерное, хочется перечитывать и разбираться, открывая вторые и третьи смыслы. Чувствуется отличное знание источников (хотя для некоторых билетов это звучит издевательством, но скажем знание "Одиссеи капитана Блада" или там ПиНа, да того же "Онегина", весьма похвально). Вливание "свежей крови" в виде чужих канонов очень благотворно подействовало, кажется! Забавно, что почти все пошли, не сговариваясь, по одному и тому же пути - стилизоваться под "второй" канон. Особенно это видно в стихотворных фиках. Будут ли рецензии, трудно сказать ) еще почитаю.
саль: А что тишина? Я так понял, что высказываться можно только тайно.
Лайла: Ну, рецензии вроде можно и здесь писать. Не называя, за что были голоса. (Я ничего не путаю? )
Седьмая Вода: Ну вообще-то имелось в виду, что это я не буду разглашать чужие голоса, а тут в теме по-прежнему можно всё, что до сих пор было можно в подобных темах Я вот думаю, не сделать ли счетчик аналогично тому, какой был в теме приема заявок, - сколько людей уже проголосовали? А то совсем без обратной связи как-то совсем уныло это выглядит, наверное...
nura1978: счетчик - это хорошая мысль!
nura1978: Что мне, пожалуй, не нравится – и что присутствует во всех без исключения текстах подборки – все это на сей раз ну никак не тянет на цельные, самостоятельные произведения. Это хорошо написанные, интересные, но – конкурсные задания, целевые поделки, а не самоценные произведения фанфолитературы. Это, конечно, продиктовано жанром, и ничем иным. Кроссоверу вообще трудно претендовать на самостоятельность (имхо), труднее, чем «одноканонному» фику. Их совершенно невозможно сравнивать. Как я ни старалась, но не смогла придумать никакого критерия. Все они удовлетворяют требованиям. Все они, безусловно, самые что ни на есть хеффалумпы. При всем при том мне было очень просто голосовать. Я ясно увидела (интуитивно, без применения какой-либо системы оценок) трех своих фаворитов и без труда расставила их в порядке 1-2-3. Однако напишу что-то вроде рецензий. Хефф на сказку «Три поросенка». Забавно: это, кажется, единственный фик, где нет попыток стилизоваться под «второй» канон (впрочем, не поручусь еще за «капитана Блада», я совсем не помню стиль Сабатини). По большому счету, это просто фик по ВС, чем-то напоминающий «Интервью с Тотошкой». Все герои остаются сами собой, им не приписываются чужие характеры, не меняются имена. Все происходит в ВС и даже – довольно канонично. Любимая фанатская идея: фанфишеры vs персонажи, кто кого. «Три поросенка» тут использованы минимально, и, однако, кто скажет, что это не хефф на «Трех поросят», будет иметь дело, в частности, со мной ) это безусловно слияние двух произведений. Хороша игра с волком-Волковым, другое дело, что мы не волковцы – мы изюмцы, и ездим не на черном джипе, а на трамвае ) Но, наверное, запустить Волкова-волка в баумовский мир (что непременно проделала бы я) многим показалось бы кощунством. Сначала меня удивила миссия дамочек – но потом я поняла, что это именно то, чем занимаются многие фанфишеры, только чуть утрированное. Именно: долой глючное волшебство! Фанфики в большинстве своем идут по пути «приземления» сказки и повышения в ней логичности, это мне очень близко. Заметим, дамочки не щучат Виллину и Стеллу, например. Такое волшебство им кажется логичным. И то, что они женщины в мужской одежде – это метко, метко… «- Кто сделал вас львом? - Мама, - усмехнулся он.» - это в мемориз. Будем цитировать, я думаю. И не только это. Тут очень много отличных находок. Мне не нравится вот такой сбой времени с прошлого на настоящее: «Движение воздуха шевелило былинки на костюме соломенного человечка, непривычным холодком ползло по лапам льва, и только железный исполин, казалось, не подвержен всяким там воздушным течениям.», но это мой личный тараканчик. Позволяющий, кажется, угадать автора (а может, и нет). Немного разочаровал финал. Вот это «внезапно!котел-самовар» - это из «Тайны третьей планеты», а не из «поросят». (Хотя, кстати, это фишка многих рассказов этого конкурса. Видимо, сработал инстинкт – «один – значит, один, два – значит, двадцать два», и люди с легким сердцем напихали в свои тексты множество намеков на самые разные произведения. В «Элис» я для интереса даже посчитала – получилось штук 7, что ли. От того же «Онегина» и даже непристойного «Царя Никиты» до «Нарнии» и анекдотов про Штирлица). Можно было, думаю, угробить дамочек как-то иначе. Или заменить котел чем-то, или даже – вообще изменить финал. Намеков на «поросят» было уже достаточно, и если бы волковцев удалили как-то иначе или наоборот даже если б с ними помирились, было бы все равно неплохо. «А не пойти ли нам с Элис» и «Ник Негингс» Эти два текста хочется рассматривать вместе, настолько они подобны. Задание сыграло с авторами злую шутку – думаю, не найдется ни одного человека, кто проголосует, включив в топ оба эти текста. Будут выбирать «один из». Ну а уж какой – это на вкус и цвет. Все-таки Пушкин кроме шуток «наше все» - тексты его в крови у нас всех, посмотрите, как недурно авторы под них мимикрировали (оба, кстати, не соблюдя размер канона в точности – и «Негинс» написан не онегинской строфою, и в «Элис» есть сбои чередования рифм относительно «Руслана и Людмилы»). Поначалу авторов, натурально, перло (вообще из всех текстов у нас лишь два не-юмористических, на мой взгляд – «Колечко» и «капитан Блад»), а к концу они заскучали и стали небрежнее в рифмах и многословнее, пыл немного иссяк. Это чувствуется в обоих текстах. «Мой дядя честным лесорубом Почти полвека прослужил, Но вот недавно рухнул с дуба И тем рассудок повредил.» - это отлично, бесподобно! И в таком роде начинают оба автора. Хотя, проблески встречаются и ближе к концовкам. Чего стОит, например, дуэль на топорах (круче нее только классическая дуэль на мясорубках)! Сцена с головой-Гудвином мне тоже очень нравится. А вот «хвосты» пущены на самотек. Написали что-то, чтобы завершить, и ладно. Дочитывать концовки этих некоротких стихотворных опусов, честно говоря, скучновато. Сама идея концовки в «Элис» вообще смазана. Она неканонична и произвольна. Туфли почему-то у Элис, Гингема почему-то жива… В «Негинсе» получше – идея, что топором зарубили на дуэли все же самого Негинса, свежа и приятна. В сестрах есть что-то фсф-ное. И переименованы они ловко, каноничненько так ) Вообще придраться к каноничности «Негинса» трудно. Один сюжет неплохо лег на другой – может быть, тут помогло то, что сюжет у Онегина, в общем-то, несложный. Достаточно найти в ВС лав-стори и труп, и можно к этому месту привинчивать Онегина. С «Русланом и Людмилой» похуже. Гудвин должен был быть, наверное, Финн, а не Голова. Да и шапка-невидимка в каноне есть, зачем умножать сущности? Да, еще такая мысль: "Онегина" люди конечно знают неплохо, но я несколько раз лазила сверяться, авторская строчка передо мной или пушкинская. Это напрягало. Прямого цитирования канона я не люблю и считаю его допустимым лишь минимально, когда подразумевается, что все узнали автора строки. Скажем, что "друзья Людмилы и Руслана" в "Элис" - не автор фика, а Пушкин, я вижу без дополнительного исследования. А вот какие-то тонкости из финала "Негинса" - уже не уверена. И приходится лезть в канон, чтобы понять, насколько много автор взял целиком у Пушкина. В общем, вы (мы все) не пушкины, дорогие мои! Все же не пушкины. Но молодцы. Про остальные тексты позже, а сейчас хочу ради интереса прикинуть, кто из основных героев ВС кем в этих текстах побывал. ЖД: Руслан, жена Стэплтона (!), старуха-процентщица (!!!), Евгений Онегин, и этот… ну тут у меня плохо с матчастью: Ниф-Ниф или Нуф-Нуф? Кажется, Нуф-Нуф. Ильсор: Питер Блад Элли: Людмила, Шерлок Холмс (!) Страшила: Фарлаф, Сэлдон (каторжник)… или нет?, Ниф-Ниф Лев: Ратмир (не путаю?), Наф-Наф Гингема: Наина, старый Баскервиль Рамина: мышко Урфин Джюс: Бэрримор (овсянка, сэр!), маляр (Николай?) из ПиНа, а кто он в «капитане Бладе», я не знаю, плохо помню канон Гудвин: Голова, Генри Баскервиль Невеста ЖД: Стэплтон, Татьяна Тотошка: Доктор Ватсон, Голубой щенок Люди, я с вас тащщщусь!
Седьмая Вода: Угу, если лотерея монологов получилась конкурсом имени Урфина Джюса, то на этот раз его однозначно обходит ЖД )) Счетчик щас приделаю...
Седьмая Вода: /*Итак, первая "анонимная" рецензия */ Да, на этот раз слабых фанфиков нет. И различия между ними в основном не в уровне мастерства, а в том, как кто понял задание, как кто ответил на вопрос "На кого похож слон?" Автор "А не пойти..." посчитал, что фик должен быть выдержан в стиле М.Задорнова и КВН - много отдельных шуток. Автор "Волшебного яйца" написал классический фик. Создал оригинальный конфликт, который вполне мог бы существовать в реальности, столкнись эти 3 феи на узкой дорожке. Автор "Голубого щенка" много потрудился, продумывая детали детективной линии, создавая логику сюжета. Автор "Колечка" решил не придумывать принципиально нового сюжета, а по-новому раскрыть, освежить Достоевского. Тонкая работа - отобрать из завалов Достоевского самое главное. Это единственный фик, на котором я прервала чтение и задумалась. Честно! Но, хоть и задумалась благодаря умению Достоевского ставить вопрос, а не благодаря мастерству фанфишера, но за счет автора "Колечка" "ПиН" стало мне более понятно) Автор "Негинса" сделал очень тонкую работу: он не нарушил характеров и сюжетов обоих канонов: тема перехода от бессердечия к любви близка Онегину и логически объясняет характер ЖД (это единственное произведение, где заменить его другим персонажем было бы невозможно). К тому же, теперь мы знаем, что произошло в пропущенной Пушкиным главе о путешествиях Онегина, которые он совершил перед тем, как вернуться к Татьяне, о путешествиях, которые закалили его сердце. В-третьих, Пушкин планировал написать продолжение к "Онегину", где он участвовал в восстании декабристов - здесь можно провести параллель с дальнейшей судьбой ЖД. В-четвертых, я лучше стала понимать "Евгения Онегина". Автор "Одиссеи" просто попытался создать что-то свое, опираясь только на основной узел сюжета, а вот автору "Поросят" эта попытка удалась. Еще никто до "Поросят" не писал законченную версию ВС-7 (ведь там, по замылу Волкова, в ВС должны были отпрвиться автор и художник - чем не фанфишеры). Конечно, есть еще "Конкистадоры", но их продолжения мы, думаю, все уже давно с нетерпением ждем. Возвращаясь к нашим "Поросятам", хочется отметить, что Страшила ведет себя точно как Страшила, ЖД как ЖД - очень точно и тонко соблюдены характеры. А вот образ Льва претерпел апгрейд: если у Волкова он похож на большую кошку, то здесь он уже ведет себя как человек: шутит, смеется. Понравилась сама идея фика, хоть она и идет вразрез с идеей Волкова, у которого основной упор делается на выгоды от бессмертия правителей (я даже уж было завидовать начала). А автор фика будто призывает ловить бесценные мгновения жизни. Благодаря идеологии этот фик жизнеспособен вне конкурса. А сейчас я попробую создать конфликт (все-таки конкурс, как же без дискуссии:)) nura1978 пишет: "Можно было, думаю, угробить дамочек как-то иначе. Или заменить котел чем-то, или даже – вообще изменить финал. Намеков на «поросят» было уже достаточно, и если бы волковцев удалили как-то иначе или наоборот даже если б с ними помирились, было бы все равно неплохо" Использование котла на самом деле оправдано. Другой конец (например, Лев их разорвал) был бы логичным, а так это еще одна "пощечина общественному вкусу". К тому же, до любого логического конца дамочки-фанфишерши бы догадались и подготовились бы заранее. Котел-самовар лично мне приятно напоминает студенческие годы, когда котел-утилизатор пара называли "козлом-утилизатором"... Предсказываю:) : первый приз возьмут "3 поросенка" *** Интересно, что все фанфишеры, не сговариваясь, выбрали ВС-1. Привычка? Правда, один ВС-6 выбрал, но, видимо, тоже потому что привык. А то, что все стилизуются под второй канон, понятно - сюжет тянет за собой и стиль.
Седьмая Вода: Млин, всё-таки я туплю Забыла в правилах написать, что через личку можно присылать не только рецензии, но и, наоборот, ответы и комментарии уже к самим рецензиям. Впрочем, оно, наверное, и к лучшему: слишком уж я торможу с перепостом. Но если что, это все-таки возможно.
nura1978: Раз я не анонимный рецензент, я и отвечу неанонимно. Седьмая Вода пишет: теперь мы знаем, что произошло в пропущенной Пушкиным главе о путешествиях Онегина Седьмая Вода пишет: Еще никто до "Поросят" не писал законченную версию ВС-7 меткие наблюдения! А вот этой аргументации Седьмая Вода пишет: Использование котла на самом деле оправдано. Другой конец (например, Лев их разорвал) был бы логичным, а так это еще одна "пощечина общественному вкусу". я чего-то не поняла. "Пощечина" у вас в каком-то положительном смысле? Но я все равно не вижу что хорошего в такой пощечине, суть которой в нелогичности. Выглядит как будто автор просто не стал утруждать себя попыткой как-то преобразовать концовку "поросят", а применил ее к фику в неизменном виде. Она портит эффект "а вот вам законченная ВС-7", имхо. Получается многовато роялей в кустах - не только предсказание, но еще и неучтенный котел.
nura1978: ... продолжаем разговор «Колечко» Какооой роскошный билет! Если бы он не выпал случайно, организатору стоило бы его кому-нибудь «подтасовать», чтоб он был. Сами посудите – ведь ПиН, это про что? Кто сказал «про Свидригайлова»? Вы ваще помолчите )) Да-да, правильно! Про то, как студент убил старушку топором! Это знают даже школьники! А в ВС, как по заказу, две убитые старушки и как минимум три убийства топором. Выбор – офигенный. Можно было сделать Раскольниковым не только безымянную (Лита Ниммер – что за монстр-гибрид??) тетку невесты ЖД, но и самого ЖД или Элли. Было бы тоже интересно. То есть выбрать либо сценарий «убили топором», либо сценарий «убили старушку». Можно было поиграть и как-то иначе, не выбирая каноническую ситуацию, а создавая новую – типа «убийство Гингемы Урфином» или «Фрегоза зарубила Бастинду». Словом, цимес, а не билет. Автор весь свой пыл растратил не на интересность истории, а на Федор Михалыча. Оно и понятно – после написания такой стилизации под Достоевского (кроме шуток, это сильно! Я такого наверное и не встречала никогда, разве что у Акунина в «ФМ») уже сил на что-то там придумать не остается. От ВС-героев ничего не осталось – мы читаем ПиН, где РР почему-то зовут Лита Ниммер, а ПП – Прем Кокус. Герои это не настолько активно действующие в ВС, чтоб можно было сказать, каноничны ли они. Наверное, интереснее было бы читать фик с кем-то из «первых» героев. Если «поросята» - это фик по ВС, то «Колечко» тяготеет к ПиНу (не могу сказать, что является по нему фиком, больше всего оно похоже на оригинальный вариант школьного сочинения «Образ Раскольникова и его раскрытие во взаимодействии с Порфирием Петровичем»). Автор молодец, что сузил сюжет до одной беседы РР с ПП. Запихать весь ПиН в ВС со всеми его дунечками и свидригайловыми было бы нереально. А эти беседы (три в оригинале, одна в фике) – квинтэссенция романа, имхо. Стилизация под Достоевского, как я уже сказала, блестящая. Респект. Однако именно от этого повествование получилось, на мой вкус, скучновато. Финал кажется на 100% предсказуемым. К счастью, это оказывается не так – финал не такой, как в ПиН, но для ПиН при этом вполне каноничный (РР мог покончить с собой, запросто, я считаю). О, нашла формулировку – знаете, бывают всякие подражания и пародии типа «как написали бы «серенького козлика» Маяковский, Есенин, Пушкин etc». Так вот, это – «как Достоевский написал бы фик по ВС».
nura1978: «Волшебное яйцо» Автору не повезло, и нагадила ему я. Не беря в рассмотрение, что вышло лучше, мой набросок на «курочку» перед началом конкурса или это конкурсное задание, все же ясно, что основные сливки я сняла (например, другой мышки в ВС не найти). Автору пришлось выкручиваться (наверное, после моего демарша вообще надо было снимать «курочку» с конкурса…) Он с этим справился, и, по-моему, недурно. Мы имеем классический фик по ВС, в которой происходят события «Курочки Рябы». Они немного грубо пришиты к ВС-ной основе, на мой вкус, им не хватает обоснуя. Вот так с места в карьер, просто сказка про курочку произошла на территории ВС. Ну и что? В общем-то и ничего, но автор придумал для сказки о курочке некую сайд-стори с использованием героев ВС. И в результате вывел нас на «исходную точку» ВС достаточно остроумно – так вот почему Гингема и Бастинда погибли одна за другой! Это Рамина им устроила! Приквельность по отношению к ВС-1 – самое сильное, что есть в этой истории, на мой вкус. К минусам отнесла бы некую небрежность (мб, автор торопился?) – многовато ошибок и опечаток. А стиль хорош. Хефф на «Одиссею капитана Блада» Прошу автора меня простить. Я отдаю должное его стилю, качеству написания, но рецензировать этот фик не могу, потому что а) совершенно не помню «Одиссею капитана Блада», б) не люблю ВС-6. Очень надеюсь, что я одна такая, что знатоки и любители обоих канонов оценят этот фик по достоинству и проголосуют за него.
nura1978: «Голубой щенок» Ну, автор, удружил! Очень смеялась )) Такой чудесный постмодерн, и, главное, наш ответ Чемберлену – это же тоже «Собака Баскервилей», как и хефф-образец, давший название жанру! С одной стороны – вроде бы не повезло? А с другой, это очень хитрая штука! Она содержит такие замечательные намеки и на оба канона, и на «Хеффалумпа Робинов», и много на что! Фраза «Я _не_ Голубой Щенок» в исполнении Тотошки-Ватсона просто крышесносна, особенно если немного соприкоснуться с нынешней ШХ-тусовкой. Блин, вот сейчас печатаю – и снова смеюсь ) Автор повторил подвиг автора «Хеффалумпа Робинов» - он назначил соответствие ВСЕМ героям СБ среди героев ВС, причем иногда очень оригинально. Меня порадовала пара Стэплтонов, а уж сам Тотошка! ВС и СБ (не путать со «Скарпеей Баскаковых»… а впрочем, можно путать) так переплетены, что я не могу сказать, чего тут больше. Это очень изящно. Есть стилизация под оба канона одновременно, и друг другу эти два стиля совершенно не мешают. В минусы можно было бы записать повторение автором фика приемчиков «Хеффалумпа Робинов», однако все искупает, на мой взгляд, финал. Он неожиданный, и сколько можно топить в трясине бедного Стэплтона? Так тоже очень хорошо. Наследник – первый под подозрением, как всегда. Вот за это я голосовала (в смысле поставила на первое место из трех).
Лайла: Рецензии я пишу хреново. Поэтому запощу под своим именем, чтобы все видели, что рецензии я пишу хреново))) Вообще говоря, в этот раз на объективность претендую меньше, чем когда-либо, потому что читатель я малочитающий и не все произведения из билетов читала, а то, что читала, было давно и неправда. А не пойти ли нам с Элис. Самый натуральный стёб. Большинство аллюзий не уловила, т.к. см. выше, но было смешно. Особенно вначале. Под конец всё как-то немного убыстрилось и въехать с первого раза было сложновато. Волшебное яйцо. Интересно. Довольно канонично. (Даже без всяких натяжек уживается с каноном). Более того, при всей, так скажем, несерьёзности, шуточности, переживаешь за героев. Ну, я во всяком случае переживала Голубой щенок. Эээ... Что у нас там в "Собаке Баскервилей"? А я не помню... Нет, что Элли - Шерлок Холмс, а Тотошка - Ватсон, даже я поняла. И вот как раз Элли в такой роли... Нет, я понимаю, что это такой жанр, но всё-таки, такое ООС, переходящее местами в совершенно каноническую Элли, как-то сбивало что ли. То есть, вот Элли вся такая логичная, хладнокровная, а потом вдруг - раз, и превращается в маленькую девочку в незнакомой стране. Так мне показалось, во всяком случае... Колечко. Ооо, вот это да, вот это моё! Всегда обожала ПиН, а тут такая интерпритация... Сначала подумала, что язык какой-то тяжёлый, читать неудобно, а потом поняла - это же Достоевкий! Это же его стиль. Насчёт соответствия героев канону тут действительно сложно говорить, они оба в книгах почти не действуют. Но... почему бы и нет? Понравилось ещё, что не везде автор следует второму канону: мотивация у персонажей другая, там где это надо (я не про Литу - тут как раз почти то же самое, я про Урфина). Изменённый финал порадовал. Нет, на самом деле, так, ИМХО, лучше. Ник Негинс. Да, титанический труд... Что же в таком случае мне здесь не нравится? То, что я представляла Дровосека по другому? Это не агрумент, тем более, как написано выше: а почему бы и нет? То, что слишком много новых персонажей? Да, пожалуй. Хотя, с другой стороны, кого из известных героев можно вставить в эту историю? И переименованы они здорово,включая главного героя. Дуэль на топорах - класс С одной стороны, вроде бы Негинса зарубили, а с другой - кончилось всё равно, как у Пушкина. "Ник Неггинс" и " А не пойти ли нам с Элис" действительно очень похожи. Ну, правильно, потому что стихи. Авторам . А я, видимо, не могу адекватно воспринимать крупные формы поэзии "Одиссея капитана Блада". К своему огромному стыду не читала первоисточник Поэтому текст могу оценивать только как фанфик. Хороший фанфик. Очень реалистично изображены инопланетяне: их общество, культура, менталитет. Автор (автора я, кажется, узнала ) как будто сам провёл много времени на Рамерии и основательно всё изучил. Достаточно много аллюзий, я три нашла) А Кау-Рука опять убили Вот что за герой такой, что его постоянно хочется убить во имя всеобщего благоденствия? В моём задуманном и ненаписанном фанфике его и то пристрелили. Только вот в конце всё так убыстряется, и уже очень плохо понятно, кто на кого напал, кто кого взял в плен и т.д. "Три поросёнка". Ну... Не знаю. Автор не обидится, если я скажу, что мало что поняла? Все эти замены с волком - Волковым, непонятные женщины, непонятный автомобиль... Странное впечатление производит сцена, когда Лев называет дамочек фанфишерами. То есть, до этого момента всё происходило исключительно внутри мира ВС и тут вдруг наваливается вся эта вселенная - фанфики, авторы против героев и т.д. И странно, что, если уж о фанфишерах знает Лев, то Страшила и Дровосек в полном неведении. В общем, это всё, конечно, имеет свой смысл. Но для меня как-то очень мутно. Вот. Как-то так. Ах, да. Седьмая вода, спасибо за конкурс .
Седьмая Вода: ...До окончания голосования осталось меньше недели u_u Кто отложил чтение рассказов или принятие решений на потом - самое время поторопиться... А то на основании трех голосов по моей суперсистеме тоже вполне можно призы распределить :D
Топотун: Подборка конкурсных работ получилась очень мощной, и сам конкурс сильный, и поэтому сложный в плане выбора. Если в других конкурсах я уже после первого прочтения могла определить, какой фик для меня является фаворитом, то сейчас я этого до сих пор сказать не могу. Пока я еще не определилась с выбором, напишу свои впечатления, может быть это поможет собраться с мыслями. «А не пойти ли нам с Элис» После первого прочтения этого фанфика у меня от смеха случилась почти истерика , поэтому я даже не особо вникала в нюансы сюжета и не задавалась вопросом, соблюдена ли стилистика второго канона. Вероятно, автор и делал ставку на юмор. Юмора в фике много, юмор разный, от почти утонченного до, что называется на грани фола. В фике много всяких интересных фишечек, но особенно меня покорило имя одного из героев «Strawшила», это просто классная находка. Образ Головы-Гудвина тоже удачно, по-моему, получился. К сюжету у меня особых претензий нет, основной стержень присутствует, единственно я не совсем поняла, как у Элис оказались башмачки, если Гингема жива. Хотя, учитывая, общее настроение фика, можно предположить, что девчонка их просто-напросто спёрла. «Волшебное яйцо» Память у меня короткая, поэтому я читала этот фанфик без оглядки на то, что кто-то где-то нечто подобное упоминал. На мой взгляд, этот фик наиболее гармонично вписывается в мир ВС. Не раз уже говорила, что больше всего мне нравятся фики, которые не нарушают канон и не противоречат ему, будь то продолжения или, как в данном случае, предыстория событий. Не знаем же мы, откуда в ВС взялись все имеющиеся в каноне артефакты, а почему бы не появится еще одному. Вот так вот внезапно, ни с того ни с сего. Единственный фик, который можно читать без соотнесения и сравнения с оригиналом конкурсного произведения. «Голубой щенок» Действительно, без прочтения «Хеффалумпа Робинов» многое в этом фанфике остается непонятным. Спасибо nura1978 за подсказку. После прочтения и СБ и ХР параллельно фик приобрел совершенно другую окраску (ха-ха). Тотошка-Ватсон просто очарователен. Все герои очень достоверно играют свои "роли". Очень сложно разграничить и уловить момент, когда они ведут себя, как герои ВС, а когда, как персонажи СБ. Все четко, ровно, гладко, разложено по полочкам, тонкий юмор, но развязка все-таки меня немного смущает. Толи мне «по должности положено тупить и тормозить»(с), толи автор, стараясь не повторять финала второго канона, не совсем логично вывел свой собственный. Вот эти выводы Элли, мне кажется, противоречат друг другу: «Смерть Гингемы была случайностью. Завещание нужно было только для того, чтобы у Гудвина появился повод приехать в Голубую страну, когда здесь появлюсь я». Если, как уверяет Элли, Гудвин не знал, что Гингема погибнет, если он не хотел и не планировал этого, то, каким образом завещание могло стать поводом к приезду Гудвина? Допустим, Гингема, испугавшись угроз, вызвала ураган, Элли прилетела, домик упал мимо Гингемы, она жива, завещание лежит себе спокойно и ждет следующего своего часа, Гудвину не нужно вступать в наследство, следовательно, не нужно приезжать. Зачем он тогда вообще мутил все это с завещанием? Выводов напрашивается два: либо Гудвин врет (не то, чтобы он специально убивал, но знал, что по легенде, девочка прилетит в домике, а домик пришибет колдунью, поэтому и позаботился о завещании, чтоб повод не пропадал зря), а Элли его прикрывает из солидарности, как соотечественника, либо Эли несет абсолютную пургу, но делает это так складно, что ей верят, потому что в ВС большинство жителей наивные и доверчивые. Или я чего-то не догоняю? Объясните, кто разобрался. И еще, Гингема в этом фике выглядит абсолютной дурой. Гудвин посоветовал ей написать завещание, потом подговаривал устроить ураган, она отказалась, потом стали приходить угрозы, но кроме угроз в письмах должны быть еще и требования о вызове урагана. Не связать эти события вместе могла только абсолютно маразматическая бабка. Хотя, кто знает, может быть, она такой и стала, в конце концов. В общем, в финале что-то я не улавливаю четкой логики, лучше бы наверно было снова утопить Стэплтона в болоте. Стёб стёбом, но это все-таки детектив и в развязке вся соль. Пока всё. Пойду дальше читать.
Кастальо: А теперь мои рецензии. Ник Неггинс - Милая, смешная пародия на Евгения Онегина. Железный Дровосек в своей дожелезной жизни чрезвычайно интересен и трагичен. Одиссея капитана Блада - Я оригинал читал, так что могу сказать: автору удалось прекрасно сочетать оба канона. Сразу веришь, что на Рамерии есть работорговля и заносчивые менвиты присматривают себе рабов... Удачны образы героев
Топотун: Продолжаю... "Колечко" "Преступление и наказание" Ф. М. Достоевского это мощно, фундаментально, это классика, это философия, но это ужасно сложно для восприятия [img src=/gif/smk/sm63.gif] ПиН я читала всего раз. В школе, по программе. Что я помню из ПиН? Бедный студент Родион Раскольников убил старуху-процентщицу. Топором зарубил. Еще помню фразу "Тварь я дрожащая или право имею?" На этом мои познания заканчиваются. Прочитав "Колечко" я поняла, что этого знать в принципе и достаточно. Автор фика совершил поистине титанический труд, выудив из этой глыбы суть, и пересказал доступным языком, но максимально придерживаясь стиля Ф. М. Мне не хватило сил даже на то, чтобы перечитать диалоги, которые легли в основу фика, а автору огромное уважение. Либо он хорошо знает ПиН и разбирается в нем, либо просто основательно потрудился, перелопачивая это произведение и извлекая из философских завалов и массы героев основную мысль романа. "Ник Негинс" Снова классика. Но тут уже повеселее, проще вспомнить, перечитать и сравнить. "Евгений Онегин", конечно, гениальное произведение, но сюжет его довольно прост и универсален. В начале автор использует незатейливый такой стёб, немного напоминающий по стилю "А не пойти ли нам с Элис", но потом все больше уходит в сторону лиризма и драматизма. Первая половина написана основательно и подробно, во второй темп с каждой строфой убыстряется, и концовка уже просто несется галопом. Прямые цитаты из Пушкина присутствуют, присутствуют. Очень жаль, что сокращена концовка. Пушкин очень много строк посвятил Татьяне, а автору, похоже, ближе Онегин. Еще два фанфика оставлю на десерт
Топотун: Фанфик по сюжету "Одиссеи капитана Блада" ОКБ одно из моих любимых произведений, читано-перечитано несколько раз, поэтому наверно, я буду немного придираться. Заранее прошу у автора прощения. Сначала отвечу тем, кто задается вопросом, удалось ли автору стилизовать свой фик под Сабатини. Нет не удалось, вернее автор и не ставил это своей целью. Задача была в том чтобы сохранить атмосферу приключенческого романа. Вот это удалось на сто процентов. Сравните пролог, написанный курсивом и остальной текст. Сцена в прологе взята из ОКБ почти полностью, с некоторыми сокращениями и естественно заменой имен. Вот это язык и стиль Сабатини. В дальнейшем автор использует свой собственный стиль с некоторыми вкраплениями из оригинала. Но только в тех случаях, где это не противоречит рамерийской тематике (Рамерия это же вам не острова Карибского моря конца XVII века). Кстати, пролог сбил меня немного с толку, я раскатала губу на какие-то отношения между Ильсором и племянницей Баан-Ну. В ОКБ, чувства возникшие между Питером Бладом и племянницей полковника Бишопа Арабеллой, это не просто какие-то розовые сопли в сахаре, эта сюжетная линия является одной из основополагающей в романе. Питер Блад снискал славу благородного пирата именно благодаря своей любви к Арабелле. Все свои поступки он совершал с оглядкой на нее, на то, как будет выглядеть в ее глазах, и поэтому как бы ни был иногда озлоблен, как бы сильно не было его чувство мести, он всегда поступал согласно законам пусть пиратского но кодекса чести, а не был одним из головорезов, отбросов тогдашнего общества. Ну да ладно, как раскатала губу, так и закатала. У Ильсора, ясное дело, была совершенно другая мотивация. Выбор главного героя оказался удачен, благородство и черты характера лидера присущи и Бладу и Ильсору. Немного меня смутило использование крылатых выражений из гайдаевских комедий. По-моему вообще не в тему. Эти фразы настолько заезжены, что когда слышишь или читаешь их, в подсознании невольно возникают абсолютно другие образы, не имеющие отношения ни к Рамерии ни к пиратству. Еще я не поняла, зачем здесь автор включил в фик Урфина. Нет, понятно, что это было необходимо по сюжету, но его присутствие для меня выглядит как синяя заплатка на красной одежде. Такое ощущение, что он был включен в рассказ в самом конце, чтобы объяснить как повстанцам удалось выжить в таких условиях на Луне. Не знаю, но у меня это вызывает ощущение дисгармонии. В общем и целом фанфик мне понравился, но я бы его немного видоизменила. 1. Убрала бы пролог. То что Ильсор раб Баан-Ну все и так знают, каким образом он к нему попал не имеет особого значения, да и пролог не проливает на это в полной мере свет. Ну купил и купил. Не важно когда и где. Зато наличие персонажа женского пола вселяет в тех читателей, кто знаком с оригиналом неоправданную надежду на продолжение этой сюжетной линии. 2. Не использовала бы крылатые выражения из посторонних фильмов. 3. Убрала бы Урфина и вместе с ним концовку про чудо-фрукты и т.д. Почему? Потому что та пламенная речь, которая звучит перед развязкой рассказа, сама по себе очень сильная концовка. А следующее за ней описание всяких бытовых подробностей типа сельскохозяйственных успехов повстанцев, сводят почти на нет весь тот посыл, который в этой речи заключен. Очень сильный контраст между двумя этими частями рассказа делает эту речь слишком пафосной, а концовку какой-то банально-бытовой. Я бы закончила рассказ многоточием, давая тем самым читателям пищу для размышления о дальнейшей судьбе повстанцев. автор пишет: Для того, Ульнар, сильные родятся, чтоб за слабых умереть, а не чтоб на них оглядываться. И по глазам Ильсор увидел, что ему готовы поверить. - Мы должны снять осаду, пока сюда не налетело гостей. Посчитайте, сколько у нас людей и оружия… Вчитайтесь, насколько мощнее звучит такая концовка, чем телефонный разговор об овощах-фруктах. Если все это подкорректировать, то рассказ просто загляденье Захватывающий экшн, приключенческая атмосфера, благородный главный герой и мощная идея - все это присутствует.
Топотун: Фанфик по сказке "Три поросенка" Я не сильна в теме фанфишеры vs персонажи, но, кажется, идею фика я поняла. Немного, видимо, погорячилась, назвав "Волшебное яйцо" единственным фиком, который читабелен без оглядки на сюжет, выпавший в билете. Хефф на "Три поросенка" претендует на звание почти самодостаточного фика (вероятно, незатейливые сюжеты сказок, позволяют авторам особо не мудрить и не мучиться, впихивая в свой фик все перипетии второго канона). В этом хеффе мне импонирует многое: 1. Не противоречит канону. 2. Персонажи и их диалоги прописаны также максимально схоже с каноном. Все до боли знакомо, фразы, черты характера и т.д 3. И тем не менее, в фике ясно и четко обозначен сюжет "Трех поросят". 4. Ассоциативный ряд волк-Волков-волковцы, который видимо способствовал рождению самой идеи фика. 5. Неожиданное появление котла-самовара мне показалось вполне уместным. Мораль - "с чем боролись на то и напоролись", урок всем фанфишерам, желающим все классифицировать, систематизировать и разложить по полочкам. Волшебная сказка - это же вам не статистический отчет
nura1978: Топотун пишет: 5. А хорошо сказано! Снимаю свои придирки насчет котла )
Седьмая Вода: ...Так, в эту полночь (а если быть честной, то завтра утром) голосование будет закрыто. Тем четырем людям, что уже проголосовали, большое спасибо - без них бы конкурс пришлось признать несостоявшимся. Тем, кто успеет определиться с выбором сегодня вечером - тоже заранее спасибо
арна: А по-моему, имеет смысл продлить голосование, поскольку сентябрь - такой месяц, что всем некогда. И написать в личку тем, кто может проголосовать - например, Кастальо. Он же писал людям в личку, что и обеспечило массовость конкурса. Тем более, что от продления голосования никто не пострадает - судя по всему, сейчас все равно у Кастальо пока времени нет начинать второй этап своего конкурса.
Седьмая Вода: Ну вообще-то в последнюю ночь проголосовало столько народа, что я не уверена, нужно ли продлевать... Однако как минимум до вечера продлить всё равно придется по техническим причинам Один человек отправил сообщение, но у меня не получилось его выбор корректно учесть, так что сейчас я жду, пока он либо проголосует повторно, либо пошлет конкурс куда подальше
Кастальо: Мой конкурс я намерен провозгласить в понедельник 27 сентября. А будет длиться он... до 27 декабря, чтобы все-все желающие смогли спокойно сочинять фанфики для пейринга, в том числе и "новогодние"!
Седьмая Вода: Итак, я наконец-то собрала все данные и сейчас нагло объявляю об окончании этого странного конкурса! Кроме того, я объявляю его победителя... На первом месте - рассказ "Колечко", автор - Abuelito Ortega. Всё-таки классика рулит, хотя бы и в таком виде На втором месте - в последний момент отставший от него всего на один балл фанфик, написанный на билет "Три поросенка", самый хеффалумповый и одновременно самый фанфишный текст из всех. На третьем месте - неожиданно ворвавшийся в топ в последние часы голосования и надежно закрепивший свои позиции к полуночи стихотворный фанфик "А не пойти ли нам с Элис". Ну что ж... Поздравляю победителей - кстати, сейчас можно уже признаваться, кто что написал, и не только авторам призовых фанфиков, но и другим участникам (они все в какой-то степени победители - достойно справились с очень странными заданиями ), - а моя миссия закончена. Еще раз всем спасибо!
nura1978: обалдеть Поздравляю победителя!
Минутка: Седьмая Вода Ура-ура! Спасибо вам огромнючее за конкурс! Ужасно интересно получилось, такие классные фанфики)) Abuelito Ortega и двух неизвестных авторов поздравляю с заслуженной победой! И признаюсь - я была автором "Голубого щенка"
nura1978: Минутка пишет: я была автором "Голубого щенка мойша, я вас вичислил
Лайла: А я писала про трёх поросят Abuelito Ortega и автора Элис поздравляю!
Кастальо: а я - Волшебное яйцо...
Топотун: Abuelito Ortega, Лайла и неизвестный автор, поздравляю! Я мучилась с Негинсом. Минутка Плиз, объясните тупому медведю в чем там фишка. Я запуталась в развязке, до сих пор она мне покоя не дает. Выше я писала в отзывах.
арна: Присоединяюсь к словам Лайлы Лайла пишет: Седьмая вода, спасибо за конкурс . И вообще всем участникам спасибо за удовольствие от чтения!!! Лайла, ваши рассказы не уступают по оригинальности вашим рецензиям - и не думайте, что рецензии пишете хреново, наоборот, у вас взгляд, не зашоренный штампами. Учитывая пожелания трудящихся медведей, выкладываю продолжение "Одиссеи Ильсора". А если серьезно, огромное спасибо Топотуну за понимание фика и разложение всего по полочкам. Я теперь понимаю, что нормальный читатель не понял, что фраза "Ну, мы их вежливо попросили убраться", сказанная Ильсором - это намек на битву "не на жизнь, а на смерть". Описывать эту битву не я смогла по двум причинам: 1) не поднимется рука арзаков изображать воинственными 2) я не баталист - даже описание захвата изумрудных копей у меня получилось очень сомнительно - охрана входа в пещеру не могла быть так малочисленна, и им бы копи ни за что не захватить. А еще предполагалась батальная сцена захвата космического корабля, перевозящего рабов: состыковка в космосе, а потом рукопашный бой (можно даже на шпагах:)) - воспользоваться тем, что на звездолете стрелять нельзя...Но на это нужно еще 20 000 зн.)))И на развитие любовной линии - тоже))). Я сначала хотела сделать любовную линию. Но, прикинув, поняла, что в сценах общения Блада с Арабеллой все уже написано до меня, мне ничего не остается, как просто подставить имена. Поэтому, закончив фик и увидев, что осталось еще место, я приставила тект, написанный курсивом, в качестве отдельного фика - мол, попробуйте, почитать оридж "Одиссеи", мысленно подставив вместо Блада Ильсора, вместо Бишопа - Баан-Ну, вместо Кау-Рука - Джереми Питта (кстати, описание страданий шкипера под палящим солнцем полностью коррелирует с наказанием, обещанным Кау-Руку на Рамерии ). А что касается вопроса Лайлы, почему Кау-Рука все время хочется убить, (и каждый считает это своим долгом))), правда, мне его случилось убить только на 8-ом фике), то желание убить Кау-Рука закономерно и заложено в тексте Волкова. Но не из-за упоминания о наказании, а из-за конфликта в душе героя: он сочувствует и арзакам, и менвитам. Это противоречие неразрешимо, и, так или иначе, по законам жанра приводит к трагедии. Кончено, понимаю, что Джюс композиционно лишний, но в моей душе, говоря высоким штилем, сцепились человек искусства с историком. Историк считал, что на голом боевом духе арзаки не победили бы, нужен еще какой-то бонус. Вот в битве на Чудском озере погибло всего-навсего 20 рыцарей и 6 взято в плен. А какой героический фильм! Кажется, что погибли сотни рыцарей. Хотя теперь думаю, что Джюс точно лишний. *** Продолжение "Одиссеи Ильсора" В то время, когда Ильсор и Ульнар сидели в беседке и обсуждали разговор с послом, к ним зашел еще один арзак и сказал: - Посол изъявил желание осмотреть мемориал. Ульнар вопросительно взглянул на Ильсора и тут же сказал: - Изъявил - покажем. Мемориал был посвящен погибшим в битве за Изумрудные копи. Эта битва была первой и самой кровопролитной за всю историю гражданской войны на Луне. Но в национальном характере арзаков не было склонности кичиться такими вещами. Ильсор и Ульнар пришли заранее и ждали посла неподалеку. - Цветочки, цветочки, - болтал Ульнар, перебирая гвоздики, - как бы не завяли. - Мы над этим работаем, - раздался откуда-то из-за кустов голос Урфина. Он вышел с лопатой из-за кустов и, проходя мимо, добавил: - Селекцию проводит мой лучший ученик. - Надо же... - пробормотал Ульнар. - А вон и посол идет, а за ним это кто? - Пока не могу разобрать, - сказал Ильсор. - Даже одним глазом вижу, что это менвитка. За послом шла пожилая дама в строгом черном платье и шляпке с вуалью. Ильсор сказал: - Чует мое сердце, что у этой тихонькой бабушки в сумочке ядерная кнопочка. После необходимых церемоний дама подошла к гранитной плите, чтобы разобрать имена. Там были и менвитские, и арзакские, вперемежку, по алфавиту. Арзаки решили не делить на своих и чужих. Рука пожилой дамы, сухая и узловатая, как ветвь яблони, коснулась имени, и Ильсор удивленно спросил: - Вы - мать Кау-Рука? Старуха не торопясь повернула голову к Ильсору, испытующе оглядела его и сказала: - Да. А вы - организатор всего этого? Ильсор не стал уточнять, что она называет "всем этим", уж больно вопрос скользкий. - Да, - сказал он. - Как это было? И Ильсор не пожалел времени рассказать ей все, что знал о Кау-Руке, ловко обходя арзакские военные тайны. Посол слушал, стараясь ничего не упустить. Потом Ильсор перевел разговор на деятельность генерала Баан-Ну, потом стал выяснять общих знакомых и, наконец, спросил о здоровье племянницы генерала, Диаво-Ну. - У нее очередное прибавление в семействе, - ответила старуха. - Диаво-Ну...вышла замуж? - Давно было пора. - И кто же ее избранник? - Полковник Мон-Со. - И...как здоровье полковника? Далее разговор продолжился в том же духе. Впоследствии, прощаясь с послом, Ильсор спросил его о возможности частного визита рамерийцев на Луну. Но состоялся этот визит только через несколько лет, когда дипломатические отношения совсем наладились. Менвитский лидер Глав-Но сам уговорил генерала Баан-Ну принять приглашение Ильсора. - Ведь Ильсор все-таки был вашим... долгое время был почти членом вашей семьи. Может, что и узнаете. Баан-Ну с семейством был отправлен на Луну кораблем, везущим очередную партию выторгованных арзаков. Ильсор тщательно подготовился к визиту "почти родственников". Он сказал Ульнару: - Устрой им, пожалуйста, экскурсию по заброшенной шахте изумрудных копей. - Так это ж все придется разрыть. - Ничего страшного, разроем. - Ну зачем, зачем нам экскурсия? Они будут разведывать... - Ничего они там не разведают и, кстати, коротенько, минут на сто, расскажи им о ходе битвы... - Тогда точно скажу лишнего, да и что там сто минут рассказывать? - Придумай что-нибудь. - Что-нибудь на сто минут!? - И карту нарисуй. Можно в шахте музей организовать. Неважно, что, но, главное, поподробней. Потом Ильсор пошел к Урфину, спросил, не испортися ли микроклимат, если в саду возле мемориала Изумрудных копей установить фонтан. Урфин сказал, что это было бы даже и хорошо, и маленький фонтанчик в тенистой глуши был готов к приезду менвитов. А за день перед приездом Ильсор поговорил с поваром: - Сможете сделать блюда как можно более солеными? Ну там, какую-нибудь заливную рыбу по-арзакски, и пирожки не делать с яблоками, а с какой-нибудь соленой начинкой? - Пирожки оно конечно можно, а вот рыбы на Луне-то не водится. - улыбнулся повар. - Ах да, я забыл. - сказал Ильсор и сам себе удивился. - Но что же еще можно пересолить? Вот слышал, что при дворе Урфина подавали, кажется, овощных пиявок. - Двор Урфина? Овощные пиявки? Лунная рыба? Дорогой, ты сегодня температуру мерял? Но, после секретных объяснений Ильсора и консультации с Урфином, они изобрели овощную рыбу, и даже с рыбным запахом. И вот наступил долгожданный час: звездолет прилунился, и освобожденные рабы вышли на космодром. Их встретила шумная толпа: каждый из арзаков искал своих родственников. Ильсор пожал руку Баан-Ну и Мон-Со, поцеловал руку Диаво-Ну, но никак не мог хоть на секунду поймать ее взгляд. Визит был частный, так что сели обедать как обычно, в столовой, вшестером с Ульнаром и Урфином. После обычного разговора о погоде и политике, когда все перебирают то, что и так понятно, Баан-Ну произнес длинную заученную фразу о нормализации международной ситуации, и все замолкли, целиком сосредоточившись на еде, после чего пошли смотреть место битвы за Изумрудные копи и мемориал. Самое начало входа в пещеру расчистили, под сводом расположили экспозицию выставки. Карта формата А0 висела на стенде. Менвиты тщетно пытались понять неторопливую экскурсию Ульнара. Если на фразе "Энсай-Ло побежал туда и выстрелил" Диаво-Ну еще держалась, то на перечислении, где сколько камней обвалилось, она поняла, что страшно хочет пить. "А муж с дядей ничего, держатся, они военные, да им и для работы надо", - подумала она. - Вон и Ильсор носом уткнулся в какой-то застекленный ошметок, даже лица не видно." А где-то в саду соблазнительно шумела вода. Диаво-Ну тихо отошла к тропинке, усыпанной, как снегом, лепестками яблони. Она быстро подошла к фонтану и подставила лицо под прохладные струи, жадно хватая губами влагу, драгоценную, как жизнь, особенно на Луне. - И с каких это пор вы перестали меня замечать, госпожа Диаво-Ну, - послышался голос Ильсора за спиной. Она обернулась. Ильсор сидел на скамейке под кроной, его зеленая одежда сливалась с ее листьями, а волосы - со стволом, поэтому Диаво-Ну и не заметила его, когда торопилась к фонтану. - Почему? - спросил Ильсор. - А разве я тебе что-то обещала? - Ты что, его любишь? - Смеешься?! - Так разведись! Глав-Но тебя за день разведет; он будет счастлив это сделать для ради шаркнуть ножкой! - Ах вот чье счастье тебя беспокоит! - Тебе бы все шутки шутить.Знала бы ты, как я рискую, чтобы вот так с тобой поговорить. - Что тебе нужно, Ильсор? - Повторяю: я хочу знать, почему. Диаво-Ну медленно подошла и села рядом. - Ты патриот, я тоже. Ты, кажется, говорил,что одному поколению выпадает рожать детей, а другому - умирать. Так вот, рожать менвитов - это долг перед моим народом. Это все равно что для тебя - броситься под огонь в Изумрудных копях. - Но ведь у нас с тобой тоже могли бы быть дети! - Ты же знаешь, - говорила она, отчаянно глядя ему в глаза, - мы могли бы и не дождаться потомства, тут вероятность генетической совместимости - пятьдесят на пятьдесят, да и вообще - ты что, хотел заводить детей тут, на Луне, на пороховой бочке!? Да мои дядя и муж, да и Глав-Но тоже, спят и видят, как бы завоевать твою планету! - Мою планету? Ха-ха-ха, "мою планету"! - иронически говорил Ильсор. - Это что ж получается: значит, я уже и хозяин планеты? В доме твоего дяди меня не пускали на второй этаж, я в твое окно мог смотреть только украдкой, а теперь генерал со мной на равных...Как это, все же, смешно и странно. - Пора, а то заметят, что нас нет. - Они уверены, что рассматриваю обломок аккумулятора. А там чучело. - Чучело? Так, значит, и рыба по-арзакски... - Да, да... - Ну и ну! - Тогда тем более нам пора... - Подожди... - Но сказано все, и не начинай вообще... - Не все! Послушай, послушай...Поцелуй меня, родная, может быть, в последний раз... Она посмотрела ему в глаза удивленно-грустным взглядом, как голодный рыбак на плывающую рыбу, как биржевой игрок на линию тренда, медленно, но верно идущую ему в убыток. Ильсор приблизил было руку к лицу Диаво-Ну, но она отпрянула и встала Рука Ильсора бессильно опустилась на скамейку, и из рукава будто случайно выкатилась пара мелких зеленых камушков. И теперь уж он смотрел ей в глаза тем удивленно-грустным зглядом, каким секунду назад смотрела на него она. "Черт меня побери, - подумал Ильсор, - я ведь всю жизнь был только твоим рабом." Диаво-Ну понимала, что получила возможность спокойно узнать все те тайны, которые ее родственники сейчас безуспешно пытаются выведать у Ульнара. Но она просто поцеловала Ильсора в лоб и ушла. "Всегда Неуловимая," - подумал ей вслед Ильсор. Он встал и пошел перекрывать фонтан. В тот день один из арзаков спросил у Урфина: - Что это Ильсор с водой мудрит? То закрыть, то открыть. - Как бы тебе объяснить, - ответил знаменитый агроном, - Это очень поэтично. Даже вождь, или, ну, там великий король, например, имеет право раз в жизни позволить себе поэзию. Яблони в цвету...А потом начнется известная история: "Я отворил им житницы, я злато рассыпал им, я им сыскал работы, они ж меня, беснуясь, проклинали". А, да что там говорить? Все это мы проходили. Зато яблони в цвету...Что, Ильсор не человек, что ли?
nura1978: Топотун пишет: Я мучилась с Негинсом ого, вот тут я авторство совсем не угадала!
Седьмая Вода: Однако мне пришло такое сообщение от автора "А не пойти ли нам с Элис": А можно, я пока не буду раскрывать свое авторство? Давайте для интереса сыграем в угадайку. Первый, кто угадает имя автора сего опуса и аргументирует свою догадку достаточно убедительно, получит от автора опуса приз - любой (небольшой) фик по вашему заказу, написанный специально для вас с учетом ваших пожеланий. Аргументы (и факты) - в личку Седьмой Воде.
Abuelito Ortega: Ну надо же... Спасибо всем проголосовавшим за "Колечко"! Поздравляю Лайлу и неизвестного автора, занявшего третье место! Седьмая Вода пишет: сыграем в угадайку интерееесно... попробовать высказать предположение, что ли...
Лайла: арна , спасибо за продолжение) Угадайка Угадайка - это хорошо. Такой брееед сегодня снился... Что конкурс ещё продолжается, и я читаю хефф на "Воришку Мартина" Голдинга.
nura1978: ... и угадайка закрывается, не успев открыться! Как верно говорит Седьмая Вода, у нас скоро пора будет заканчивать с анонимными конкурсами. Шифроваться бесполезно )) Конечно, "Элис" - это мое... эээ... словотворчество, и у нас трое угадавших - Арна, Лайла и Топотун. Я прошу у победительниц прощения за то, что заставила их рассуждать о моем стиле, которого по-видимому не существует в природе, но все они привели неопровержимые доказательства моего авторства. Милые победительницы, жду ваших заказов. Хотите - так, хотите в личку. Лучше бы, конечно, по ВС, но если что-то общеизвестное, тоже попытаюсь. Чем подробнее заказ - тем проще реализация ;)
арна: Поздравляю, Abuelito Ortega, Лайла, nura1978 и Топотун! ))) Большое спасибо nura1978 за предоставленную возможность - штуку, как я понимаю, беспрецедентную и очень приятную))) Заказ... Мне бы, конечно, хотелось бы что-нибудь про рамерян, но, думаю, вам не захочется писать по ВС-6. На случай, если не захочется, могу предложить следующий сюжет. Если вам нужно подробно: Где-то (в ВС ли, или где-нибудь еще) жил маг, который умел варить некое зелье с какими-нибудь супермагическими свойствами, ну, короче, вересковый мед. Он это особо не афишировал, пока на его, например, деревню не напали жители соседней деревни или УДЖ или инопланетяне или кто-то еще, короче, враги. Началась оборона. А вересковый мед стал очень нужен, например, помогал от ран. Маг варит зелье в промышленных масштабах, у него заводятся 2 помощницы, которые в него влюбляются(ведь человек все еще холостой, а в жизни чего-то добился). Одна (от любви?) то горшки бьет, то не то кладет в зелье и не в том количестве. Другая же все схватывает на лету. Первая на взаимность не надеется, но из-за любви бросает своего парня, чтобы никого не обманывать. Вторая попрактичнее и нацелилась на мага серьезно - и дразнит его, гуляя со своим парнем. Потом враги делают вид, что отступили, и берут в плен их всех втроем - пока они травки для нового зелья собирали. Враги хотят завладеть секретом зелья, но его мало знать - надо еще и уметь варить - а умеет только маг. А магу остается либо варить врагам вересковый мед, либо умереть. Понятно, что он согласился на второе. Его помощниц враги хотят отпустить, чтобы помощницы пришли в свою деревню и сказали, что мага им больше не видать. Но первая говорит, что если погибать, так всем и если спасаться, так всем. А вторая считает, что это глупо и бессмыленно, лучше хоть кто-нибудь спасется, и уходит. А потом мага и первую помощницу спасают (возможно, что помощь приводит вторая помощница?). А маг окончательно влюбляется во вторую помощницу - потому человек всегда влюбляется не в синицу в руках, а в журавля в небе. А чем это кончилось - это уж на ваш выбор. Это, конечно, слишком длинный сюжет для короткого фанфика, но раз уж просили писать подробно, то я и писала с тем расчетом, чтобы вы могли выкинуть из сюжета все, что вам не понравится. Извините, если заказ невыполнимый получился...Не умею я делать заказы: опыта нет)
nura1978: Ага-ага... спасибо... мощный сюжет, подумаю.
Топотун: арна Отличное продолжение. Фики про рамерийцев у Вас отменные, и мне кажется, что Вам просто напросто мешают рамки конкурса. У Вас получаются замечательные самодостаточные произведения на эту тему, а условия конкурса часто не дают реализовать замысел полностью. арна пишет: Я теперь понимаю, что нормальный читатель не понял, что фраза "Ну, мы их вежливо попросили убраться", сказанная Ильсором - это намек на битву "не на жизнь, а на смерть". Я поняла. арна пишет: вместо Кау-Рука - Джереми Питта Все-таки я угадала. Хотя сомневалась. Кау-Рука с Питтом роднит только то, что они самые верные и близкие соратники главных героев. Характеры у них разные. Питт молод, горяч, подвержен юношескому максимализму, а Кау-Рук сомневающийся философ, склонный к рефлексии. nura1978 пишет: Я прошу у победительниц прощения за то, что заставила их рассуждать о моем стиле, которого по-видимому не существует в природе Ну юмор уж точно узнаваем. А на счет заказа... хм, надо подумать Фантазия у меня не очень бурная.
nura1978: Арна, еще по заказу: нет ли пожеланий насчет имен героев? а то у меня с этим вечно проблемы
арна: У меня тоже) Можно Рики, Тики и Тави? Если слишком несерьезно и не впишется, то из "навороченных" женских имен - Матильда, Виола, Агния...Анна, Белла, Валентина)) Спросила у мамы, как лучше назвать мага: Спиро Агню. По-моему, самый раз.
nura1978: арна )) ладно, что-то у меня вырисовывается. Не понравится - переименуем потом )
Минутка: Топотун Ох, боюсь, мне трудновато будет объяснить "что автор имел в виду", но я попробую. Во-первых, я признаюсь, что Хеффалумп Робинов я не читала. Вернее, не ДОчитала. Дошла я где-то до появления Иа-Иа, а потом отвлеклась и так и не дочитала. Позор на мои седины. Но, наверное, если бы дочитала, я бы вообще не смогла ничего вразумительного написать. Что касается интриги. Вообще, я с вами согласна, что обоснуй и я - две вещи несовместные логика немного кривая, но предполагалось, что Гудвин некоторым образом закорешился с Гингемой. То есть поняв, что драться со злыми волшебницами - дело безнадёжное, он решил заключить перемирие. Заодно в наследники набился, настроив её против сестры. То есть с одной стороны, он свой политический интерес гнул. С другой, ему очень хотелось домой. И он придумал, что надо вызвать кого-то из-за гор. Сам он не волшебник, не умеет. Тогда он стал посылать Гингеме угрожающие письма. А заодно присоветовал и ей же обратиться за помощью к людям из-за гор. Дескать, вот я же прилетел такой весь великий и ужасный, и всего-то из-за того, что ветер не так подул. Так пусть он ещё раз подует, и надует нам детектива) А детектив, понятное дело, сразу спросит - а кому это у нас выгодно извести Гингему? Ах Гуууудвину! А подать сюда Гудвина! В общем, примерно в таком духе. И ещё хотела сказать - у всех очень интересные рецензии, просто потрясающие!
Топотун: Минутка пишет: но предполагалось, что Гудвин некоторым образом закорешился с Гингемой Была у меня такая мысль, что Гудвин втерся в доверие Гингеме до такой степени, что задурил ей голову своими уловками. Но привычка видеть Гудвина трусоватым аферистом не позволила до конца воспринять этот момент. Спасибо, что ответили Минутка пишет: И ещё хотела сказать - у всех очень интересные рецензии, просто потрясающие! Я в фанфишерстве и тем более рецензиях полный профан. Без году неделя, как пытаюсь что-то там изображать. Но этот конкурс меня вдохновил, наверно, потому, что были задействованы другие произведения. Как-то так получилось, что я либо подзабыла "Собаку Баскервилей", либо вообще упустила ее в свое время. Так вот, чтобы быть в теме, прочитала ее, да еще и Хефф Робинов. Кстати, рекомендую дочитать. Очень поднимает настроение, хотя юмор, прямо скажу, недетский
Минутка: Топотун Топотун пишет: Так вот, чтобы быть в теме, прочитала ее, да еще и Хефф Робинов. Кстати, рекомендую дочитать. Очень поднимает настроение, хотя юмор, прямо скажу, недетский О! Рада, что подвигла на прочтение Дойля)))) А недетский - ы, пожалуй)) меня там отчасти остановило обилие наркотических аллюзий, которые для меня звучали немножко как иностранный язык, не в теме я оказалась))) но теперь дочитаю, ага)
Топотун: Минутка пишет: А недетский - ы, пожалуй)) меня там отчасти остановило обилие наркотических аллюзий Известно, что Шерлок Холмс употреблял некоторые виды наркотиков, в частности кокаин. Вообще в Англии эпохи королевы Виктории это было делом обычным. Вот автор Хеффалумпа Робинов немного эту тему и утрировал.
арна: Топотун пишет: мне кажется, что Вам просто напросто мешают рамки конкурса Вы меня перехвалили) Если бы не Седьмая Вода, то фика не было бы, я бы так для себя и не разобралась, что же все-таки было на Рамерии в политическом смысле. А если бы не Ваши советы, не было бы художественного окончания фика. Рада, что в России есть хоть одно такое место, где можно культурно поговорить с людьми и чему-то у них научиться. А в рамки укладываться - это особое искусство. Как Лайла красиво выходит из положения! И по форме, и оригинально. У меня пока так не получается)
Топотун: арна пишет: Вы меня перехвалили Да нисколько. У Вас богатая фантазия. Мне, например, только условия конкурса помогают что-то выдумать, я именно на них всегда и ориентируюсь. А у Вас свободный полет. арна пишет: Как Лайла красиво выходит из положения! И по форме, и оригинально. У меня пока так не получается Опыт, сын ошибок трудных (с)
Лайла: арна пишет: Как Лайла красиво выходит из положения! Правда? Я ей передам)) Хоть и утверждение сомнительное. арна пишет: У меня пока так не получается) Не получается - подгонять под рамки? Во всяком случае, получается динамичный захватывающий сюжет (без кучи завитушек, косящих под описания)
полная версия страницы