Форум » Конкурсы и фесты » Весенний фест: "Легенда" (заявка Кастальо) » Ответить
Весенний фест: "Легенда" (заявка Кастальо)
nura1978: Автор: hanna-summary aka nura1978 Название: Легенда Персонажи: Новые, Подземная страна Заявка: Кастальо Бета: Гоуст Рейтинг: G Размер: Мини Предупреждения: ни на чьи авторские права не претендую, коммерческой выгоды не извлекаю.
Ответов - 4
nura1978: - Барросо, мне кажется, мы заблудились, - в голосе Ливианы звенели слезы, но глаза ее были сухи. Она устала и проголодалась сильнее, чем ее товарищ, но не хотела этого показать. Темноволосый мальчишка лет пятнадцати, обогнавший ее на несколько шагов, остановился с досадой, но тут же почувствовал укол совести. Разве не ради Ливианы он затеял весь этот поход? - Ничего мы не заблудились, - он ободряюще прикоснулся к плечу девочки крепкой исцарапанной рукой с поломанными ногтями – рукой рабочего человека, с самого раннего возраста узнавшего, что такое непосильный труд в шахте. – В легенде все описано совершенно точно, ты же сама читала ее мне! - Я не помню, Барросо, - прошептала девочка устало. – Ты забыл, что это было до моего прошлого сна? Пожалуйста… пожалуйста, расскажи мне еще раз! - Ну хорошо, - улыбнулся мальчик. Честно говоря, он и сам уже был не прочь устроить привал. – Давай отдохнем, посидим вот тут, у стены, и я снова тебе все-все расскажу, чтобы ты не боялась… При этих словах маленькая серая сова снялась с его плеча с недовольным уханьем и улетела куда-то в темноту. Темно здесь, в коридорах, было повсюду, и только дети сидели в желтоватом пятне света – свет шел от тусклого шарика на шапке мальчика да от грозди из трех шаров поярче, приколотой к волосам девочки. Со стороны – если бы были у этой сцены сторонние зрители – эти двое выглядели будто в театре, в луче небольшого прожектора. Зрителю они показались бы парой совершенно несочетаемой. Она - тонкая, рыжеволосая, в изящном темно-лиловом платье из какой-то шелковистой ткани, украшенном бледно-сиреневыми цветками на плече и на поясе. Он – невысокий, с нее ростом, но коренастый, крепкий, будто слепленный из иного теста. Кожа его не казалась бледной из-за въевшейся в нее угольной пыли, хотя он, как и его подруга, никогда в жизни не видел солнца. Невзрачный, неопределенного мышиного цвета наряд был ему немного не по росту, будто с отцовского плеча. Высокую фиолетовую шапку с шариком мальчик снял и держал подмышкой. - Вот послушай, - начал он, и голос его приобрел странные, несвойственные ему интонации – он явно подражал слышанной когда-то манере профессионального сказителя или просто человека, особенно выразительно прочитавшего текст легенды. – В древние времена жил-был колдун Гуррикап. Великим чародеем он был! Никто не мог сравниться с ним! Однажды он решил отойти от дел – простые смертные надоели ему своими вопросами, своими жалкими проблемами, своею назойливостью. Отгородил он себе горами и пустыней цветущий край, сотворил там вечное лето. Жители чудесного края не донимали великого волшебника, в мире и покое зажил он. Но однажды две злые сестры-колдуньи явились из внешнего мира, из-за гор. Арахной и Карагадой звали их. Пока они не вредили жителям и не переходили дорогу великану Гуррикапу, он терпел соседство злых фей. Но вот Арахна и Карагада решили поработить всю страну Гуррикапа. Возмечтали они, чтобы все свободные жители платили им дань, чтоб все покорились им, склонились перед ними. В испуге малые народы страны обратились за помощью к Гуррикапу. Они боялись тревожить его по пустякам, но слишком серьезная опасность грозила им теперь… Непонятный звук, похожий на гул далекого обвала, прогудел вдалеке. Казалось, он доносился из того коридора, куда улетела сова. Мальчик невольно замолчал и подался вперед, прислушиваясь. Но звук больше не повторялся. Все было тихо. Ливиана отвинтила крышку у наполовину пустой деревянной фляги, отпила глоток и протянула приятелю. Тот тоже смочил горло тепловатой, невкусной водой – питье надо было беречь, больше к третьему дню блуждания по коридорам у них не осталось, - и продолжал рассказ. - Отчаянное сопротивление оказали Гуррикапу злые колдуньи. Но Гуррикап был сильнее их. Злобную Арахну он настиг в горах и поразил своей звенящей молнией. Там, где она погибла, образовалось глубокое ущелье. Гигантские орлы облюбовали его и поселились там, спустя много лет. А хитрая Карагада бежала в долину. Но и тут ей настал конец. Огромная воронка в земле возникла на том месте, где рассыпалась в прах злая колдунья. Со временем земля затянула страшную рану на своем теле. Но под землей на месте гибели Карагады навсегда осталась глубокая пещера. - И это наша пещера, да? – в восторге прошептала благодарная слушательница. - Конечно! Но слушай дальше, - мальчик уселся поудобнее. – Когда Гуррикап взмахнул рукою, чтоб поразить злодейку, с его руки слетел волшебный перстень. Расстроенный великан долго искал его, но так и не нашел. Глубоко под землю упал магический перстень, и никто с тех пор не видал его. Но счастье тому, кто сумеет его отыскать: ведь перстень этот выполняет самое заветное желание человека. Одна только проблема: двое должны пожелать одного и того же, прикасаясь к перстню, иначе желание не исполнится, а волшебное кольцо испепелит дерзеца. – Барросо помолчал еще немного, а потом добавил тихо, словно отчасти надеясь не быть услышанным. – Да, большая это дерзость – влюбиться в дочку первого министра, Ливиана. Такая большая дерзость, что я сам не знаю, как я сказал тебе. Скажи, что ты подумала тогда… ну, когда я осмелился? Тихое ровное дыхание девочки было ему единственным ответом. Его милая спутница задремала, положив рыжеволосую голову ему на плечо. Кажется, она впервые в жизни спала без усыпительной воды. - Знаешь, - продолжал мальчик шепотом, точно уже зная, что никто не слышит его откровений, - я никогда не видел такой, как ты. Первые шесть месяцев нашей разлуки… Я думал, я не доживу. А когда ты не узнала меня сначала… А потом узнала вдруг, еще ничего не вспомнив, кроме моего лица… Это был счастливейший день в моей жизни. И я все отдам, - темное лицо его стало серьезным и твердым, словно он приносил клятву, - все на свете отдам, моя милая, чтобы мы смогли быть вместе. Мы найдем перстень Гуррикапа и одновременно загадаем желание. И если твое желание такое же, как мое – оно исполнится. А если нет – перстень испепелит меня одного! Ведь я не до конца рассказал тебе старую сказку, Ливиана… в ней было и кое-что еще… Сидя рядом с Ливианой, утомленный Барросо тоже задремал, но поспать ему удалось недолго. Из темного тоннеля со встревоженным уханьем стремительно вылетел комок перьев и чуть не врезался в стену над головой Барросо. - Что ты, Улла? – мальчик, еще не вполне проснувшись, подхватил сову. Ливиана услышала, тоже подняла голову. - Шестилапиха с детенышем. Надо ух-ух-уходить, - озабоченно сообщила верная птица. Что ж, путники не заставили вестницу повторять дважды. Скоро они уже топали по боковому ответвлению коридора. Здесь было душновато, и едва хватало высоты потолка, чтобы идти распрямившись, но зато точно можно было не опасаться появления шестилапых: им было сюда не протиснуться. Барросо тревожно морщил лоб, на ходу дожевывая бутерброд, который достала из своей сумки Ливиана. Мальчика немного беспокоило незапланированное отклонение от первоначального направления. - Почему ты решил, что перстень Гуррикапа нужно искать именно здесь? – Ливиана уже расправилась со своим завтраком и тихонько подергала шагавшего впереди друга за рукав. – Ведь никто и никогда не видел его? - Все дело в стихах! Тех стихах, которыми кончается легенда. Помнишь их? Девочка только помотала головой. Потом сообразила, что ее жест остался невидимым для идущего впереди, и пояснила: - Я ничего не запоминаю, Барросо… Почему-то все эти стихи, сказки, задачки, правила совсем не задерживаются у меня в голове. Я помню всегда только тебя и тот вечер, когда ты признался, что в меня влюбился. Ну еще папу, нянюшку и мою комнату. А больше ничего. - Это все из-за воды. Это она, проклятая! – горячо воскликнул Барросо, останавливаясь. – Больше ты никогда ничего не будешь забывать, поверь мне, милая! - Я верю тебе, Барросо, - просто ответила Ливиана. – Потому и решилась на такое ужасное дело – убежать из дворца за час до усыпления! Какой кошмар! Меня, наверное, ищут по всей пещере! - Я не мог больше ждать, Лив. Проснувшись в следующий раз, ты оказалась бы уже больше чем на три года младше меня. Ты же знаешь, что тогда по закону нам нельзя было бы пожениться. Это последний шанс. Ты жалеешь? - Нет, Барросо. Я не жалею. Это правда, - тихо, но твердо проговорила девочка. – Но ты говорил о стихах! Расскажи их, прошу! Мальчик откашлялся и нараспев начал: Колец Гуррикап себе выковал три: Внимательно все их, прошу, рассмотри. И в первом был камень, что ярче зари, Он маковым цветом сиял изнутри. Был камень второго невзрачен и мал, Хоть камнем тем был драгоценный опал, Он звездам сиянием звезд отвечал И опалесценцию миру являл. А в третье, вместившее магии труд, Был в обод златой помещен изумруд, Морскою водою налитый сосуд, Что найден средь гномами вынутых руд. И юность подарит зеленый кристалл, Но лишь пожалеешь – и старцем ты стал. И знанья подарит могучий опал, Но пустишь во зло – и ты каменным стал. А третье кольцо – всех сильнее оно. Коль с другом своим ты замыслил одно, Исполнит все точно, но бойся того, Что можете вы не желать одного. Коль мысль не совпала – то пепла горой Рассыпься, коснувшийся камня… Мальчик торопливо закашлялся снова, но Ливиана, завороженная звучанием древних строчек, кажется, ничего не заметила. - Как красиво, - проговорила девочка мечтательно. – Красиво, но непонятно. «И в первом был камень, что ярче зари, Он маковым цветом сиял изнутри». Про звезды и морскую воду тоже не очень понятно, но изумруды и опалы я и так знаю, их много в шахтах. Но что за камень ярче зари? И что такое маковый цвет? Это ведь и есть описание того самого кольца, которое мы ищем, да? - Да, это оно. Ты задремала, и я недосказал легенду, а там, в конце, было еще про то, что именно этот перстень потерял Гуррикап. Тот самый, который позволяет загадывать одно желание на двоих. Но описывался камень в нем все теми же словами – «как мак», «как заря», «как роза», «как закат»… Сначала, когда я впервые услышал эту легенду, я не знал что и подумать – не мог даже сообразить, какой это цвет. Что такое «заря», «закат», «роза», «мак»… Но потом я понял, что, наверное, это сравнения, которые связаны с чем-то, чего нет в нашем, подземном мире. И ты согласилась поискать в дворцовой библиотеке. - И я нашла? – Ливиана наморщила лоб, но так ничего и не припомнила. - Конечно! Ты же самая умная девочка во всей Подземной стране, - отвечал Барросо с такой убежденностью, что Ливиана сразу ему поверила. – Ты читала и читала старые книги – везет вам, дворцовым, вас учат грамоте! – и наконец нашла книгу о цветах и травах, написанную кем-то из очень старых переселенцев, еще из свиты Бофаро, должно быть. Ты даже приносила ее мне показать, хотя из библиотеки нельзя выносить книги, но ты же у меня смелая, спрятала под плащом и принесла. И там были картинки с изображениями разных растений, совсем не таких, как наши, но все картинки ужасно выцвели. Были на них роза и мак, но если бы в их описаниях не было сказано, какого они цвета, по картинкам мы бы ни за что не поняли. - Но какого же они цвета, Барросо? - Красные, Лив! Красные, как двор короля Бубалы, который уже третий день как правит! - Ах, Барросо! Но как ты понял, что надо идти именно сюда, по этим коридорам? Как ты можешь быть уверен, что мы не бродим просто так, неведомо зачем, по дальним верхним пещерам, а идем к какой-то цели? - А это ты видела? – мальчик гордо указал на начерченные тускло светящейся краской стрелки на высоте роста взрослого. Они уже выбрались из бокового узкого перехода и снова шли так, как запланировал юный рудокоп. - Стрелки охотников? Но, кажется, старые? На них печать не нашего дома… - Зеленого. Это печать зеленого дома, Лив. А вот эти насечки показывают, когда проходила охота. Это очень важно, потому что это была именно та охота, после которой свихнулся старый Отеро. То есть все решили, что он свихнулся. И отдали его в больницу к Борилю, и он там быстро помер от этих борилевых опытов с холодной водой… - Ох, ужас какой! Но ведь он правда был ненормальный? Все твердил о том, что видел красного шестилапого, который дробился и кружился вокруг него…Ой! Девочка схватила друга за руку, пораженная неожиданной догадкой. Барросо молчал, не думая ни о чем, кроме прикосновения маленьких нежных пальцев к его загрубелой руке. - Перстень Гуррикапа… - проговорила девочка медленно. – Он же огромный-преогромный для нас, так? – Барросо молча кивнул. – И в нем прозрачный красный камень… Огромный камень! Когда я смотрю сквозь свое маленькое аметистовое колечко на свет, - девочка подняла руку с украшением, - то, на что я смотрю, дробится и кружится вокруг меня! Барросо! Старый Отеро нашел перстень Гуррикапа и не понял этого! - Точно! – паренек широко улыбнулся. – И мы уже у цели! За поворотом открывалась странная пещера. Она была невелика, и даже не слишком высока, но неестественно круглой формы, будто бы нарочно вытесанная в скальной породе человеком. Казалось, в ней был только один вход, но напротив него располагался странный сияющий кристалл. Огромный, многогранный, он бросал на пол пещеры огнистые отсветы, дразнил алыми языками пламени. Громадный красный камень, такого размера, какой не снился даже рудокопам, сиял перед ошеломленными ребятами, и они совершенно уверились в том, что свет этот неотделим от камня, а камень – источник света. Ведь перстень был магическим, и такие прозаические вещи, как открывающийся за камнем тоннель в какое-то светлое помещение, просто не могли прийти ни одному из них в голову. - Но где же само кольцо? – встрепенулась вдруг Ливиана, оглядываясь. - Не догадываешься? – Барросо указал пальцем на глубоко вошедший в землю и породу почти не искривленный обод, который и придавал пещере уникальную, будто рукотворную форму. Они даже не запнулись, переходя его на пороге, так глубоко загнало его беспощадное время. Где-то вдали, скорее сзади, чем за камнем, глухо пророкотало, и, встрепенувшись, Барросо только теперь заметил, что Улла уже некоторое время назад снова покинула его плечо. Мальчик встревоженно оглянулся. Рокот не стихал. - Погоня! Не меньше двух-ух-ух отрядов! – Улла вдруг стремительно ворвалась в зачарованную пещеру. – Скорее, скорее! Они ищут Ливиану! - Лив, милая… Надо спешить. – Барросо взял девочку за руку. – Ты готова загадывать? Загадай и сразу же дотронься до камня, поняла? А я следом. - Барросо… Мне… что-то вдруг стало так страшно… Давай ты первым, а? - Нет, Лив! Надо, чтобы первой коснулась ты! - Это почему еще? - Просто надо, - мальчик отвел взгляд. - Чтобы, если я подумаю вдруг не то, кара пала на тебя одного, да? – Ливиана почти кричала, и глаза ее на ярко-розовом в свете камня лице наполнились слезами, будто кровью. – То есть, значит, верить мне ты не веришь, а погибнуть по моей вине готов? Еще чего! - Скорее! Ух, ух! – торопила верная Улла, взволнованно метавшаяся ко входу и обратно. Гул нарастал, уже хотелось зажать уши, чтобы не слышать его. - Лив, пожалуйста! Я люблю тебя! Мы же не зря проделали такой путь, счастье так близко! Ну же, загадай! - Только вместе! Одновременно! – девочка подтащила друга к самому камню, переплела его пальцы со своими, зажмурилась – и они вытянули сцепленные руки вперед. Поначалу казалось, что ничего не случилось. Но в следующий миг отдаленный рокот оказался полностью заглушен странной, осязаемой тишиной, от которой заболели уши. Возможно, то была не тишина, а звук, но находившийся вне пределов человеческого слуха. Пол пещеры задрожал у них под ногами, сначала мелкой дрожью, а потом все сильнее и сильнее, будто кто-то раскачивал на огромных качелях полый шар, внутри которого оказались двое беглецов. Барросо и Ливиана обхватили друг друга, стараясь удержаться на ногах, но куда там! Наконец, поняв, что бороться со стихией им не под силу, они рухнули на камни, прижавшись друг к другу, и приготовились к неизбежной гибели. Потеряли ли они сознание? Барросо не был в этом уверен, да и Ливиана тоже. Но открыли глаза – словно очнулись в новом мире. Нет, они по-прежнему были в круглой пещере. Дверной проем ее, через который они попали внутрь, был завален грудой камней. За завалом, страшно далеко, слышались какие-то звуки, глухие удары, но разобрать такую преграду было бы не под силу и великану. Пол пещеры был на месте – все тот же, каменисто-земляной и довольно гладкий. И на месте были стены, неправдоподобно ровной дугой огибавшие помещение. А вот потолка не было. Вместо него над ними будто расстелили ковер темно-синего, почти лилового цвета, где-то в немыслимой дали увешанный светящимися шариками, как потолок в зале фиолетового дома. Камня не было тоже. На месте него стояла выточенная из алого кристалла небольшая, в десять ступеней, лестница – как раз такая, что доставала до края стены обрушившейся? исчезнувшей? – бывшей пещеры. Ребята выпрямились, не расцепляя рук. Невесть откуда взявшаяся Улла снова примостилась на плече у своего маленького хозяина. Барросо и Ливиана переглянулись и, не говоря ни слова, шагнули на твердую и гладкую ступеньку, первую из десяти.
Кастальо: Рассказ великолепен! Романтичная версия про происхождение Пещеры, самобытны и сами персонажи. Язык повествования - живой, яркий, сразу верится в двух рудокопских детей, которые осмелились искать неведомое... Словом - срочно в печать!
Железный дровосек: Кастальо пишет: чрезвычайно великолепен! Ашипко. Неправильно построенная превосходная степень.
nura1978: Кастальо спасибо! Приятно, что заказчику понравилось, я очень старалась сделать именно в вашем вкусе.
полная версия страницы