Форум » Библиотечно-Справочный раздел » УДиеДС-1961 - черновая редакция » Ответить
УДиеДС-1961 - черновая редакция
Чарли Блек: В архиве А. М. Волкова обнаружилась распечатка сравнительно ранней редакции УДиеДС: текст 1961 года. Эта редакция — черновая, она нигде не публиковалась. Стилистически она шероховата, содержит длинноты, местами повторы, неудачно выстроенные фразы. Но для поклонников Волковских сказок она может представлять интерес именно своей полнотой: хотя принципиально новых сцен в ней практически нет, но почти на каждой странице встречаются отдельные фразы, словосочетания, иногда даже абзацы, не вошедшие в книжную версию. Благодаря этому, УДиеДС-61 получается детальнее в мелочах, и в ней появляются некоторые логические связки, утерянные в книжной версии. Т.о., УДиеДС-61 полнее не только сокращённой версии сказки 1962–63 гг. из «Пионерской правды», но и книжной редакции 1963 года. На данный момент это самая полная версия текста. Отмечу, впрочем, что версия 1961 года — всё же не первая. Судя по дневникам Волкова, первый вариант сказки был написан в 1958 году, затем переработан в 1959. Но эти ранние редакции пока не найдены, так что нынешний вариант получается самым ранним из доступных. Оцифровывать текст по-настоящему я не возьмусь (слишком много хлопот), но буду понемногу выкладывать фотоснимки страниц со своими комментариями. UPD: Оцифровка от Annie в формате doc-файла: https://drive.google.com/file/d/1uABf6SkXdklxSmkMles8O2W8H9dCJfEg/view?usp=sharing
Чарли Блек: Примечательные моменты: - назначение чучела орла; - оригинальный цвет одежды Урфина; - опять ноги Гингемы.
Руслан: Спасибо огромное! Как-то в остальных версия я даже забывал, что под домиком так и остался труп Гингемы, а тут напомнили.
Sabretooth: Руслан на форуме где-то уже обсуждали, почему когда дуболомы в "Желтом тумане" подняли домик-фургон, под ним не оказалось скелета Гингемы. Так же исчез скелет Гуррикапа из ТЗЗ-82, хотя он есть в версии 1976 года. Еще обратил внимание на одну особенность Урфина - у него дома много вещей, напоминающих охотничьи трофеи: чучела орла и попугая, оленьи рога, шкура медведя (Топотуна).
Алена 25: Чарли, спасибо большое за распечатку книги)))
Руслан: Sabretooth пишет: у него дома много вещей, напоминающих охотничьи трофеи: чучела орла и попугая, оленьи рога, шкура медведя (Топотуна). Да, он вообще по современным взглядам выходит неформалом вроде гота - потому что подчеркнуто выбирает все мрачное. Даже ручного медведя завел, потому что при оживлении шкуры прямо думает "это ожила шкура моего ручного медведя" (а не, допустим, купленная). Жевуны про медведя тоже прекрасно знают, даже когда именно он издох, так что Урфин. видимо, с ним, словно с питбулем, еще и гулял, пугая односельчан.
Чарли Блек: Руслан, Алена 25, спасибо на добром слове ) Руслан пишет: Как-то в остальных версия я даже забывал, что под домиком так и остался труп Гингемы, а тут напомнили. В довоенных редакциях ВИГ тоже ноги Гингемы торчали ) К счастью, потом Волков их вычеркнул. Sabretooth пишет: обратил внимание на одну особенность Урфина - у него дома много вещей, напоминающих охотничьи трофеи: чучела орла и попугая, оленьи рога, шкура медведя (Топотуна). Где-то на форуме звучала гипотеза, что Урфин помимо прочих своих талантов (столяр, огородник, военачальник, король и т.д.) был ещё таксидермистом )
Чарли Блек: Примечательные моменты: - почему Урфин позволил себе наорать на филина; - идея извинений перед клоуном.
Руслан: У Урфина в этом варианте даже зачатки объективной оценки ситуации проступают. Где-то на форуме звучала гипотеза, что Урфин помимо прочих своих талантов (столяр, огородник, военачальник, король и т.д.) был ещё таксидермистом ) Вполне возможно. По крайней мере, он умеет освежевать пойманных животных - того же кролика. Кстати, я только сейчас понял, почему он тогда от Гуамоко прятался, раньше казалось - просто делиться не хочет. А дело-то в том рационе волшебников, который Урфин никак не хотел принимать. Выходит, филин у него в это время еще и личным диетологом был, постоянно надоедая "ешь пиявок"
Чарли Блек: Руслан пишет: Кстати, я только сейчас понял, почему он тогда от Гуамоко прятался, раньше казалось - просто делиться не хочет. Ну, вряд ли филин стал бы питаться кроликами :)
Чарли Блек: Примечательные моменты: - смысл фразы шкуры «всё-то ты хитришь, филин»; - нет воров в стране Жевунов; - почему шкура получила имя (феноменальное объяснение!); - попытка Урфина засеять живительное растение; - кого Урфин обозвал дубиной, болваном и дурачиной;
Sabretooth: Какие Волков убрал интересные моменты - например, обьяснение разного отношения к Урфину медведя и филина. А причина, по которой Топотун получил имя, очень веская
Руслан: Большое спасибо за новые отрывки. Жаль, что все это исчезло при переиздании - в этой версии многие моменты обретают больший смысл. Только вот интересно, а у Топотуна что, раньше имени не было? И Урфин, владеющий ручным медведем, так и звал его при жизни - эй, ты, медведь?
Sabretooth: Руслан возможно, что при жизни у медведя было другое имя, как раз очень длинное
Annie: Да-а, интересную вы вещь, Чарли, откопали )) С оцифровкой такого рода у меня есть один сравнительно несложный способ: берётся тот текст, который уже есть в цифровом виде (любая редакция), два текста внимательно сличаются и в файлик вносятся правки. Так я в своё время оцифровала ВИГ-39. И так я сейчас сделала за вечер сразу две главы по вышепредложенным фото, что и предлагаю вашему вниманию - фотографии хорошо, но вдруг и цифровой текст пригодится (Планирую доделать и третью главу) Урфин Джюс и его деревянные солдаты Часть первая Чудесный порошок Одинокий столяр Где-то в глубине необъятного северо-американского материка, окружённая обширной пустыней и кольцом неприступных гор, лежала Волшебная страна. Там жили добрые и злые феи, там разговаривали животные и птицы, там круглый год было лето, и под вечно жарким солнцем росли на деревьях невиданные плоды, а на лугах благоухали необыкновенные цветы. Юго-запад Волшебной страны населяли Жевуны – робкие и милые человечки, у которых взрослый мужчина ростом не превышал восьмилетнего мальчика из тех краев, где люди не знают чудес. Повелительницей Жевунов была Гингема, злая волшебница, обитавшая в глубокой темной пещере, к которой Жевуны боялись приближаться. Но среди них, ко всеобщему удивлению, нашелся человек, построивший себе дом неподалеку от жилища колдуньи. Это был некий Урфин Джюс. От своих добрых мягкосердечных соплеменников Урфин еще в детстве отличался сварливым характером. Он редко играл с ребятами, а если вступал в игру, то требовал, чтобы все ему подчинялись. И обычно игра с его участием оканчивалась дракой. Родители Урфина умерли рано, и мальчика взял в ученики столяр, живший в деревеньке Когида. Подрастая, Урфин становился неуживчивее, и когда изучил столярное ремесло, то без сожаления покинул своего воспитателя, даже не поблагодарив его за заботу. Однако, добрый ремесленник дал ему инструменты и все необходимое для начала работы. Урфин был стал искусным столяром, он и мастерил столы, скамейки, сельскохозяйственные орудия и многое другое. Но, как это ни странно, злобный и сварливый характер мастера передавался его изделиям. Сделанные им вилы старались боднуть своего владельца в бок, лопаты колотили его по лбу, грабли норовили зацепить за ноги и опрокинуть. Урфин Джюс лишился покупателей. Он стал делать игрушки. Но у вырезанных им зайцев, медведей и оленей были такие свирепые морды, что дети, взглянув на них, пугались и потом плакали всю ночь. Игрушки пылились в чулане Урфина, никто их не покупал. Урфин Джюс окончательно озлобился на соплеменников и перестал показываться в деревне. Он стал жить плодами своего огорода. В Волшебной стране урожаи можно было собирать трижды в год, и Урфин Джюс не голодал, но всё-таки сердился на весь белый свет, хотя по справедливости ему следовало винить во всём свой скверный характер. Одинокий столяр так ненавидел сородичей, что даже образом жизни и одеждой старался не походить на них. Жевуны жили в круглых домиках голубого цвета с остроконечными крышами и с хрустальными шариками наверху. Урфин Джюс построил себе четырехугольный дом, выкрасил его в коричневый цвет, а на крышу посадил чучело орла (оно кстати отпугивало птиц от его огорода). Жевуны носили голубые кафтаны и голубые ботфорты, а кафтан и ботфорты Урфина были оранжевого цвета. У Жевунов шляпы были остроконечные с широкими полями, а под полями болтались серебряные бубенчики. Урфин Джюс терпеть не мог бубенчиков, и ходил в круглой шляпе с узкими полями. Мягкосердечные Жевуны плакали при всяком случае, а в мрачных глазах Урфина никто никогда не видал слезинки. Прошло несколько лет. Однажды Урфин Джюс явился к Гингеме и попросил старую колдунью взять его в услужение. Злая волшебница очень обрадовалась: в продолжение столетий ни один Жевун не вызывался добровольно служить Гингеме, и все ее приказания исполнялись только под угрозой кары. Теперь у колдуньи появился помощник, с охотой исполнявший всевозможные поручения. И чем неприятнее были для Жевунов распоряжения Гингемы, тем с большим усердием передавал их Урфин. Угрюмому столяру особенно нравилось ходить по деревушкам Голубой страны и налагать на жителей дань – столько-то и столько змей, мышей, лягушек, пиявок и пауков. Жевуны ужасно боялись змей, пауков и пиявок. Получив приказ собирать их, маленькие робкие человечки начинали рыдать. При этом они снимали шляпы и ставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать. А Урфин смотрел на слезы своих сородичей и злобно хохотал. Потом в назначенный день являлся с большими корзинами, собирал дань и заставлял Жевунов отвозить ее в пещеру Гингемы. Там это добро либо шло в пищу колдунье, либо употреблялось на злые волшебства. Так и жили в одиночестве колдунья и её мрачный слуга. А потом Гингема погибла, и это случилось при очень странных обстоятельствах. Дело в том, что злая волшебница, ненавидевшая весь род людской, задумала его уничтожить. Для этого она наколдовала чудовищный ураган и отправила его за горы, за пустыню, чтобы он разрушил все города, все сёла и под их обломками похоронил всех людей. Но этого не случилось, и вот почему. На северо-западе Волшебной страны жила добрая волшебница Виллина. Она узнала о коварном замысле Гингемы и обезвредила его. Виллина позволила урагану захватить в канзасской степи только один маленький домик – фургон, снятый с колёс и поставленный наземь. По приказу Виллины вихрь принёс домик в страну Жевунов, сбросил его на голову Гингемы, и злая волшебница была раздавлена. К удивлению Виллины, которая явилась поглядеть, как подействовали её чары, в домике оказалась маленькая девочка Элли. Она вбежала за своим любимым пёсиком Тотошкой в домик как раз перед тем, как вихрь подхватил и понёс его. Виллина пожурила девочку за неосторожность и посоветовала ей идти за помощью в Изумрудный город – центр Волшебной страны. О повелителе Изумрудного города, Гудвине Великом и Ужасном, в народе ходили самые разнообразные слухи. Молва утверждала, что Гудвину ничего не стоит ниспослать на поля огненный дождь или наводнить все дома крысами и жабами. А потому о Гудвине разговаривали шёпотом и с оглядкой: вдруг волшебник оскорбится каким-нибудь неосторожным словом. Элли послушалась доброй феи и отправилась к Гудвину в надежде, что волшебник не так уж страшен, как о нём толкуют. Ей не пришлось встретиться с угрюмым столяром Урфином Джюсом. В тот день, когда домик Элли раздавил Гингему, Урфина не было возле колдуньи: он ушел по ее делам в отдаленную часть Голубой страны. Известие о гибели волшебницы вызвало у Джюса и огорчение и радость. Он огорчился при мысли о том, что потерял могущественную покровительницу, но рассчитывал возвыситься после её смерти. В окрестностях пещеры было безлюдно. Элли с Тотошкой ушли в Изумрудный город, а Жевуны по доброй воле никогда не подходили к жилищу Гингемы. Заметив сухие ноги старой колдуньи, торчавшие из-под фургона, Урфин не подумал похоронить свою госпожу. Он спешил воспользоваться наследством волшебницы. У Джюса даже появилась мысль поселиться в пещере и объявить себя преемником Гингемы и повелителем Голубой страны, ведь робкие Жевуны не сумеют этому воспротивиться. Но закоптелая пещера со связками копченых мышей на гвоздиках, с чучелом крокодила под потолком и прочими принадлежностями волшебного ремесла выглядела такой сырой и мрачной, что Урфин содрогнулся. - Брр!.. – пробормотал он. – Жить в этой могиле?.. Нет уж, благодарю покорно! Урфин начал разыскивать серебряные башмачки колдуньи, так как знал, что Гингема дорожила ими больше всего. Но напрасно он обшаривал пещеру, башмачков не было. - Ух-ух-ух! – насмешливо раздалось с высокого насеста, и Урфин вздрогнул. Сверху на него смотрели глаза филина, светившиеся желтым светом во мраке пещеры. - Это ты, Гуам? - Не Гуам, а Гуамоколатокинт, – сварливо возразил филин. - А где другие филины? - Улетели. - Почему ты остался? - А что мне делать в лесу? Ловить птичек, как простые филины и совы? Фи!.. Я слишком стар и мудр для такого хлопотливого занятия. У Джюса мелькнула хитрая мысль. - Послушай, Гуам… – Филин молчал… – Гуамоко… – Молчание. – Гуамоколатокинт! - Слушаю тебя, - отозвался филин. - Хочешь жить у меня? Я буду кормить тебя мышами и нежными птенчиками. - Не даром, конечно? – буркнула мудрая птица. - Люди, увидев, что ты мне служишь, посчитают меня волшебником. - Неплохо придумано, - сказал филин. – И для начала моей службы скажу, что ты напрасно ищешь серебряные башмачки. Их унес маленький зверек неизвестной мне породы. Зорко оглядев щуплую фигуру Урфина, филин спросил: - А когда ты начнешь есть лягушек и пиявок? - Что? – удивился Урфин. – Есть пиявок? Зачем? - Затем, что эта пища положена злым волшебникам по закону. Помнишь, как добросовестно Гингема ела мышей и закусывала пиявками? Урфин вспомнил и содрогнулся: еда старой волшебницы всегда вызывала у него отвращение, и во время завтраков и обедов Гингемы он под каким-нибудь предлогом уходил из пещеры. - Послушай, Гуамоко… Гуамоколатокинт, – заискивающе сказал он, – а нельзя ли обойтись без этого? - Я тебе сказал, а дальше твое дело, – сухо закончил разговор Гуам. Урфин со вздохом собрал кое-какое имущество колдуньи, посадил филина на плечо и отправился домой. Встречные Жевуны, завидев мрачного Урфина с филином, испуганно шарахались в сторону. Джюсу только этого и было нужно. Вернувшись к себе, Урфин зажил в своем доме с филином, не встречаясь с людьми, никого не любя, никем не любимый. Необыкновенное растение Однажды вечером разразилась сильная буря. Думая, что эту бурю вызвал злой Урфин Джюс, Жевуны ежились от страха в своих постелях и ждали, что их домики вот-вот рухнут. Но ничего такого не случилось. Зато, встав утром и осматривая огород, Урфин Джюс увидел на грядке с салатом несколько ярко-зеленых росточков необычного вида. Столяр только впоследствии догадался, что семена их были занесены в его огород ураганом. Но из какой части страны они прилетели, навсегда осталось тайной. - Давно ли я полол грядки, – заворчал Урфин Джюс, – и вот опять лезут эти сорняки. Ну, погодите, вечером я с вами расправлюсь. Урфин отправился в лес, где у него были расставлены силки, и провел там целый день. Тайком от Гуамоко он захватил с собой сковородку и масло, зажарил жирного кролика и с наслаждением съел вдали от неодобрительного взора филина. Вернувшись домой, Джюс ахнул от изумления. На салатной грядке поднимались в рост человека мощные ярко-зеленые растения с продолговатыми мясистыми листьями. - Вот так штука! – вскричал Урфин. – Эти сорняки не теряли времени! Он подошел к грядке и дернул одно из растений, чтобы вытащить его с корнем. Не тут-то было! Растение даже не подалось, а Урфин Джюс занозил себе руки мелкими острыми колючками, покрывавшими ствол и листья. Урфин рассердился, вытащил из ладоней колючки, надел кожаные рукавицы и вновь принялся тянуть растение из грядки. Но у него не хватило силы. Тогда Джюс вооружился топором и принялся рубить растения под корень. «Хряк, хряк, хряк», – врубался топор в сочные стебли, и растения падали на землю. - Так, так, так! – торжествовал Урфин Джюс. Он воевал с сорняками как с живыми врагами. Когда он кончил расправу, наступила ночь, и утомленный Урфин пошел спать. Так как в предыдущую ночь Урфин спал плохо из-за урагана, то встал поздно. А когда вышел на крылечко, то у него волосы на голове стали дыбом от изумления. И на салатной грядке, где остались корни неизвестных сорняков, и на гладко утоптанной дорожке, куда столяр оттащил срубленные стебли, везде плотной стеной поднимались стройные высокие растения с ярко-зелеными мясистыми листьями. - Ах, вы так! – злобно заревел Урфин Джюс, точно имел дело с живыми существами, и ринулся в бой. Срубленные стебли и выкорчеванные корни столяр рубил в мелкие куски на чурбаке, который служил для колки дров. В конце огорода, за деревьями, был пустырь с твёрдой неплодородной почвой. Туда Урфин Джюс таскал изрубленные в кашу растения и в гневе расшвыривал во все стороны. Работа продолжалась целый день, но, наконец, огород был очищен от растительных захватчиков, и усталый Урфин Джюс пошел отдыхать. Спал он плохо: его мучили кошмары, ему чудилось, что неизвестные растения окружают его и стараются поранить колючками. Встав на рассвете, столяр первым делом отправился на пустырь посмотреть, что там творится. Отворив калитку, он тихо ахнул и бессильно опустился на землю, потрясенный тем, что увидел. Жизненная сила незнакомых растений оказалась необычайной. Они сплошь покрыли неплодородную землю пустыря молодой порослью, правда, не очень высокой: очевидно, им было тесно. Когда Урфин накануне в ярости разбрасывал зеленое крошево, его брызги попадали на столбы забора, на стволы деревьев: эти брызги пустили там корни, и оттуда выглядывали молодые растеньица. Пораженный внезапной мыслью, Урфин сбросил с себя башмаки. На их подошвах густо зеленели крошечные ростки. Росточки выглядывали из швов одежды. Чурбак для колки дров весь ощетинился побегами. Джюс бросился в чулан: рукоятка топора тоже была покрыта молодой порослью. Потрясённый Урфин сел на крылечко и задумался. Что делать? Уйти отсюда и поселиться в другом месте? Но жалко было покидать удобный вместительный дом, огород. Урфин подошел к филину. Тот сидел на насесте, прищурив от дневного света желтые глаза. Джюс рассказал о своей беде. Филин долго покачивался на жердочке, раздумывая. - Попробуй изжарить их на солнышке, – посоветовал он. Урфин Джюс мелко изрубил несколько молодых побегов, сложил на железный лист с загнутыми краями и вынес на открытую площадку под жаркие солнечные лучи. - Посмотрим, прорастете ли вы здесь? – угрюмо пробормотал он. – Если прорастете, я уйду из этих мест. Растения не проросли. У корней не хватило силы просверлить железо. Через несколько часов жаркое солнце Волшебной страны обратило зеленую массу в бурый порошок. - Все-таки не напрасно я кормлю Гуама, –сказал довольный Урфин. – Мудрая птица… Захватив тачку, Джюс отправился в Когиду собирать у хозяев железные противни, на которых пекут пироги. Он вернулся домой с тачкой, доверху наполненной противнями. Урфин погрозил кулаком своим растительным недругам: - Теперь-то я с вами разделаюсь, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. Началась прямо каторжная работа. Урфин Джюс не покладал рук с утренней до вечерней зари, только днем делая краткий перерыв для обеда. Он действовал очень аккуратно. Наметив небольшую площадку, он тщательно очищал ее от растений, не оставляя ни малейшей частички. Выкопанные с корнями растения он измельчал в железном тазу и раскладывал сушить на противни, расставленные ровными рядами на солнечной площадке. Бурый порошок Урфин Джюс ссыпал в железные ведра и закрывал железными крышками. Упорство и настойчивость делали свое дело. Столяр не давал врагу ни малейшей лазейки. Изучив свойства растения, Урфин выкапывал каждый куст целиком, чтобы ни одна его частичка не попала снова в землю. Участок, занятый ярко-зелеными колючими сорняками, уменьшался с каждым днем. И вот настал счастливый для Урфина Джюса момент, когда последний куст обратился в легкий бурый порошок. - Ф-фу, наконец-то! – пробормотал столяр, ссыпая порошок в кастрюлю и направляясь в дом. За неделю работы Джюс так измотался, что еле стоял на ногах. Поэтому неудивительно, что, переступая через порог, Урфин споткнулся, встряхнул кастрюлю, и часть бурого порошка просыпалась на медвежью шкуру, разостланную в комнате у порога вместо ковра. Столяр не придал этому случаю значения: он убрал последнюю порцию порошка в ведро, закрыл его как обычно, доплелся до кровати и уснул мертвым сном. Урфин Джюс проснулся от того, что кто-то настойчиво теребил его за руку, свесившуюся с кровати. Открыв глаза, Урфин оцепенел от ужаса: у кровати стоял медведь, держал в зубах рукав его кафтана и мягко, но упорно подёргивал. «Я погиб, – подумал столяр. – Он меня загрызет… Но откуда в доме взялся медведь? Дверь-то была закрыта…» Минуты шли, медведь не проявлял враждебных намерений, а только тащил Урфина за рукав, и вдруг послышался хриплый басовитый голос: - Хозяин! Хозяин! Пора вставать, слишком долго спишь! Урфин Джюс был так изумлен, что кубарем свалился с кровати: медвежья шкура, раньше лежавшая у порога, стояла на четырех лапах у постели столяра и мотала пустой головой. «Это ожила шкура моего ручного медведя, - подумал Урфин Джюс. – Она ходит, разговаривает… Но отчего бы это могло случиться? Ах, неужели просыпанный порошок..» Чтобы проверить свою догадку, Урфин обратился к филину: - Гуам… Гуамоко!.. Филин молчал. Но теперь Урфин почувствовал свою силу и не захотел уступать. – Послушай, ты, наглая птица! – свирепо заорал он. – Довольно я ломал язык, полностью выговаривая твое проклятое имя! Если не хочешь отвечать, убирайся в лес и сам добывай себе пищу! Как видно, угроза напугала филина, потому что он ответил примирительно: - Ладно, не кипятись! Гуамоко, так Гуамоко, но на меньшее я не согласен. О чем ты хотел меня спросить? - Правда-ли, что жизненная сила неизвестного растения так велика, что даже его порошок оживил шкуру? - Правда. Об этом растении я слыхал от мудрейшего из филинов, моего прадеда Каритофилакси… - Хватит! – рявкнул Урфин. – Заткнись! А ты, шкура, убирайся на место, не мешай мне думать! Шкура послушно отошла к порогу и улеглась на привычном месте. - Вот так штука! – бормотал Урфин Джюс, усевшись у стола и подперев лохматую голову руками. – Вопрос теперь в том: полезная для меня эта штука или нет? После долгих размышлений честолюбивый столяр решил, что эта штука для него полезна, так как дает ему большую власть над вещами. Но надо было еще проверить, как велика сила живительного порошка. На столе стояло сделанное Урфином чучело попугая с синими, красными и зелеными перьями, составлявшими причудливое и нарядное оперение птицы. Столяр достал щепотку бурого порошка и посыпал голову и спину чучела. Произошла удивительная вещь. Порошок с легким шипеньем точно задымился и начал исчезать. Его бурые крупинки словно таяли, всасываясь в кожу попугая между перьями. Чучело задвигалось, подняло голову, осмотрелось… Оживший попугай взмахнул крыльями и с резким криком вылетел в открытое окно. - Действует! – в восторге заорал Урфин Джюс. – Действует!.. На чем бы еще попробовать? Урфину пришла в голову блажная мысль. К стене в виде украшения были прибиты огромные оленьи рога, и Урфин щедро посыпал их живительным порошком. - Посмотрим, что из этого будет, – ухмыльнулся столяр. Результата пришлось ждать не очень долго. Опять легкий дымок над рогами, исчезновение крупинок… Затрещали выдираемые из стены гвозди, рога свалились на пол и с дикой яростью бросились на Урфина Джюса. - Караул! – завопил испуганный столяр, удирая от рогов. Но те с неожиданной ловкостью преследовали его повсюду: на кровати, на столе и под столом. Медвежья шкура в страхе сжалась у закрытой двери. - Хозяин! – закричала она. – Открой дверь!.. Увертываясь от ударов, Урфин отодвинул засов и вылетел на крыльцо. За ним с ревом неслась медвежья шкура, а дальше дико подпрыгивали рога. Все это смешалось на крыльце в вопящую и кувыркающуюся кучу, покатилось по ступенькам. А из дома неслось насмешливое уханье филина: самолюбивая птица была отомщена за непочтительное сокращение её имени. Урфин Джюс, помятый и ушибленный, поднялся с земли. А рога вышибли калитку и огромными скачками понеслись к лесу. - Черт побери! – простонал Урфин, ощупывая бока.. – Это уж чересчур! Шкура с укором молвила: - Разве ты не знаешь, хозяин, что сейчас самая пора, когда олени страшно драчливы. Еще хорошо, что ты остался жив… Ну, зато теперь и достанется оленям в лесу от этих рогов! – И медвежья шкура хрипло захохотала. Из этого урока Урфин понял, что с порошком надо обращаться осторожно и не оживлять что попало. В комнате был полнейший разгром: все было поломано, опрокинуто, посуда перебита. Джюс укоризненно обратился к филину: - Почему ты не предупредил меня, что опасно оживлять рога? Злопамятная птица ответила: - Гуамоколатокинт предупредил бы, а Гуамоко не хватило для этого проницательности. Решив отплатить филину за его коварство позднее, Урфин начал наводить в комнате порядок. Он поднял с пола когда-то сделанного им деревянного клоуна. У клоуна было свирепое лицо и рот с оскаленными острыми зубами, и потому его никто не купил. - Ну, я думаю, ты не натворишь столько бед, как рога, – сказал Урфин и посыпал клоуна порошком. Сделав это, он поставил игрушку на стол, а сам сел рядом на табуретку и задумался. Опомнился он от острой боли: ожившая игрушка вцепилась ему зубами в палец. - И ты туда же, дрянь! – рассвирепел Урфин Джюс и с размаху швырнул клоуна на пол. Тот заковылял в дальний угол и спрятался за сундуком. «Чего я так разозлился на него! – подумал Джюс. – Он совсем не виноват, это я сделал его таким злым». Но извиняться перед клоуном Урфин, конечно, не подумал, и тот остался сидеть за сундуком, мотая для собственного удовольствия руками, ногами и головой.
Annie: Третья оцифрованная глава. Честолюбивые планы Урфина Джюса Через несколько дней после того, как Урфин случайно убедился в силе живительного порошка, он сидел на крылечке и слушал, как в доме переругивались медвежья шкура и Гуамоко. - Ты, филин, не любишь хозяина, – ворчала шкура. – Нарочно молчал, когда он оживил рога, а ведь знал, что из этого выйдет… Гуамоко насмешливо возражал: - Как я осмелюсь учить такого умника? Он ещё, пожалуй, разозлится на меня… - И все-то ты хитришь, филин, все хитришь. Насмотрелся я на вашего брата, когда жил в лесу. Вот погоди, доберусь до тебя… - Ух-ух-ух! – издевался филин с высокого насеста. – Ну и напугал, пустой болтун! Шкура поняла слова Гуамоко в буквальном смысле. - Что я пустой, - это верно, – сокрушенно призналась шкура. – Попрошу хозяина набить меня опилками, а то уж очень легок я на ходу, никакой тебе устойчивости, любой ветерок валит с ног… «А это он хорошо придумал, - заметил про себя Джюс, - надо будет так и сделать». Урфин был далеко не глупый человек и хорошо понимал, почему не одинаково относится к нему медвежья шкура и филин. Для медвежьей шкуры он, Урфин, был создателем, богом, он призвал её к новой жизни, и шкура благоговела перед ним, была готова идти за него в огонь и в воду. А Гуамоко многие десятилетия помогал могущественной Гингеме в её волшебствах. Он помнил, как Урфин явился на поклон к Гингеме и просил принять его в услужение. Филин видел, как Джюс старался прослыть волшебником, но не очень помогал в этом Урфину. С самого появления в огороде таинственных растений Гуамоко знал об их чудесной силе, так как слышал о ней от прадеда с труднопроизносимым именем. Но он ни словом не заикнулся об этом, и живительный порошок бесполезно лежал бы в чулане, если бы Урфин не посыпал им нечаянно медвежью шкуру. За такое коварство филина Урфин затаил против него злобу, но он умел сдержать свои чувства. И он отложил расплату с Гуамоко до тех пор, когда филин не будет ему нужен. Голоса в доме становились все громче и раздражённее, и Урфин гневно прикрикнул: - Ну, вы там, разгалделись! Замолчать! Спорщики продолжали браниться, но уже шепотом. Не отвлекаемый шумом, Урфин Джюс строил планы на будущее. Конечно, он должен теперь занять более высокое положение в Голубой стране. Урфин знал, что Жевуны после смерти Гингемы выбрали в правители уважаемого старика Према Кокуса. Под управлением доброго Кокуса Жевунам жилось легко и свободно. Вернувшись в дом, Урфин заходил по комнате. Филин и медвежья шкура умолкли. Джюс рассуждал вслух: - Почему Жевунами правит Прем Кокус? Разве он умнее меня? Разве он такой искусный мастер, как я? Разве у него такая же величавая осанка? – Урфин Джюс гордо выпрямился, выпятил грудь, надул щеки. – Нет, Прему Кокусу далеко до меня! Медвежья шкура угодливо подтвердила: - Верно, хозяин, у тебя очень внушительный вид! - Тебя не спрашивают, – рявкнул Урфин и продолжал, – Прем Кокус гораздо богаче меня, это правда: у него большие поля, где работает много людей. Но теперь, когда у меня есть живительный порошок, я могу наделать себе сколько угодно работников, они расчистят лес, и у меня тоже будут поля… Стой! А что, если не работников, а солдат?.. Да-да-да! Я наделаю себе свирепых сильных солдат, и пусть тогда Жевуны осмелятся не признать меня своим правителем! Урфин в волнении забегал по комнате. «Даже дрянной маленький клоун укусил меня так, что до сих пор больно, - думал он, - а если сделать деревянных людей в человеческий рост, научить их владеть оружием… Да ведь тогда я смогу помериться силами с самим Гудвином!..» Но столяр тут же боязливо зажал себе рот: ему показалось, что он сказал эти дерзкие слова вслух. А вдруг услышал их Великий и Ужасный? Урфин вжал голову в плечи и ожидал, что вот-вот его поразит удар невидимой руки. Но все было спокойно, и у Джюса отлегло на душе. «Все-таки надо быть поосторожнее, - подумал он. – На первое время достаточно с меня Голубой страны. А там… там…» Но он даже мысленно не решился простирать свои мечты дальше. …Урфин Джюс знал красоту и богатство Изумрудного города. В молодости ему довелось побывать там, и пленительные воспоминания не покидали его до сих пор. Урфин видел там удивительные дома: у них верхние этажи нависали над нижними, и кровли противостоящих домов почти сходились над улицами. На мостовых всегда было сумрачно и прохладно, туда не проникали жаркие лучи солнца. И в этом сумраке, где неторопливо прогуливались обитатели города, все в зеленых очках, таинственным светом сияли изумруды, вкрапленные не только в стены домов, но даже между камнями мостовых… Столько сокровищ! Наверное, для их охраны волшебник содержал многочисленную армию? Ничуть не бывало – все войско Гудвина состояло из одного-единственного солдата, которого звали Дин Гиор. Впрочем, зачем нужна была Гудвину армия, если одним своим взглядом он мог испепелить полчища врагов? У Дина Гиора была одна забота – ухаживать за своей бородой. Ну, уж это была и борода! Она тянулась до самой земли, и Солдат расчесывал ее с утра до вечера хрустальным гребешком, а когда ему надоедало возиться с бородой, он заплетал ее, как девушка косу. По случаю дворцового праздника Дин Гиор показывал на площади солдатские приемы на потеху собравшимся зевакам. Он так ловко управлялся с мечом, копьем и щитом, что привел в восторг зрителей. Когда «парад» кончился, Урфин подошел к Дину Гиору и почтительно осведомился, где тот изучил всю эту сложную науку. Польщённый Солдат ответил: - В старое время в нашей стране часто бывали войны, об этом я прочитал в летописях. Я разыскал старинные военные рукописи, где рассказано, как начальники учили солдат, каковы были воинские приемы, как отдавались приказы. Я усердно изучил все это, применил на деле… и ты видишь результаты!.. Чтобы вспомнить военные приемы, показанные Солдатом, Урфин решил заняться обучением деревянного клоуна. - Эй, клоун! – закричал он. – Где ты? - Я здесь, хозяин, – отозвался пискливый голос из-под сундука. – Ты будешь драться? - Вылезай, не бойся, я не сержусь на тебя. Клоун выбрался из своего убежища. - Сейчас я посмотрю, на что ты способен, – сказал Урфин. – Маршировать умеешь? - А что это такое, хозяин? - Зови меня не хозяином, а повелителем! Я это и тебе говорю, шкура! - Слушаюсь, повелитель! – в один голос ответили клоун и медвежья шкура. - Маршировать – это значит ходить, отбивая шаг, поворачивать по приказу направо и налево или кругом. Клоун оказался довольно сообразительным и перенимал солдатскую науку быстро, но он не мог взять деревянную саблю, выстроганную Урфином. Дело в том, что у клоуна не было пальцев, а кисти просто заканчивались кулаками. - Придется моим будущим солдатам делать гибкие пальцы, – решил Урфин Джюс. Ученье продолжалось до самого вечера. Урфин устал командовать, но деревянный клоун был все время свеж и бодр, он не показывал никаких признаков утомления. Конечно, этого и следовало ожидать: разве может уставать дерево? Во время урока медвежья шкура с восхищением глядела на своего повелителя и шепотом повторяла все его приказы. А Гуамоко презрительно щурил желтые глаза. Урфин был в восхищении. Но теперь им овладела тревожная мысль: вдруг у него украдут живительный порошок? Он закрыл дверь на три засова, заколотил чулан, где стояли ведра с порошком, и все же спал тревожно, просыпаясь при каждом шорохе и стуке. В стране Жевунов воров не водилось, но Урфин Джюс по природе был недоверчив и везде подозревал плохое. Следовало раздать Жевуньям взятые у них железные противни, которые теперь не нужны были столяру. Джюс решил свое новое появление в Когиде обставить торжественно. Тачку он переделал в тележку, чтобы запрягать в нее медвежью шкуру. Попутно он вспомнил подслушанный разговор шкуры с филином. - Послушай, шкура! – сказал он. – Я заметил, что ты слишком легка и неустойчива на ходу, и потому придумал набить тебя опилками. - О, повелитель, как ты мудр! – в восторге завопила простодушная шкура, не подозревая, что Урфин воспользовался её собственной мыслью. В сарае Урфина опилок накопились груды, и набивка прошла быстро. Закончив ее, Джюс задумался. - Вот что, шкура, - сказал он, - я дам тебе имя, чтобы обращение к тебе не звучало, как ругательство. - О, повелитель! – радостно вскричала медвежья шкура. – И это имя будет такое же длинное, как у филина? - Нет, – сухо ответил Джюс. – Наоборот, оно будет коротким. Ты будешь называться Топотун, медведь Топотун. Добродушному медведю новое имя очень понравилось. - Как здорово, – воскликнул он, – у меня будет самое звучное имя в Голубой стране. То-по-тун! Пусть-ка теперь филин попробует задирать передо мной нос! Топотун грузно затопал из сарая, радостно ворча: - Вот теперь, по крайней мере, чувствуешь себя настоящим медведем! Урфин запряг Топотуна в тележку, посадил на плечо Гуамоко и с большим шиком въехал в Когиду. Железные противни грохотали, когда тележка подпрыгивала на кочках, и пораженные Жевуны сбегались толпами. - Урфин Джюс – могучий волшебник, – перешептывались они. – Он оживил ручного медведя, издохшего в прошлом году… Джюс улавливал обрывки разговоров, и сердце его переполнялось гордостью. Он приказал хозяйкам разобрать противни, и те, боязливо косясь на медведя и филина, очистили тележку. - Понимаете теперь, кто господин в Когиде? – сурово спросил Урфин. - Понимаем, – смиренно ответили Жевуны. - Ну, то-то! Я уезжаю, а вы ждите моих приказаний. Домой, Топотун! Озадаченные Жевуны долго смотрели вслед Урфину. Возвратившись к себе, Урфин Джюс с сожалением стал думать о том, что неосмотрительно истребил необыкновенные растения. Его охватила жадность, ему казалось, что порошка у него слишком мало. Урфин посадил несколько крупинок в плодородную почву своего огорода, но они не взошли, зато из земли буйно полезли сорняки. - Дубина, болван! – ругал сам себя Урфин. – Перестарался, дурачина! Но делать было нечего: Урфин Джюс решил, что станет расходовать порошок крайне экономно. Он приказал жестянщику сделать несколько фляг с плотно завинчивающимися крышками, пересыпал в них порошок и закопал фляги под деревом в саду: в надежность чулана он уже не верил.
Annie: И всё-таки действительно жаль, что Волков кое-какие моменты убрал. Урфин прямо-таки в другом свете предстаёт )) Да и кое-какие иные нюансы...
Чарли Блек: Annie, огромное спасибо за оцифровку! Это всё-таки изрядный труд, даже если действовать, опираясь на некий исходник текста. Может, когда будет время, тоже возьму этот способ на вооружение ) А пока, чтобы не затягивать процесс, просто довыкладываю оставшиеся снимки... Sabretooth пишет: возможно, что при жизни у медведя было другое имя, как раз очень длинное Вряд ли длинное ) Урфин явно не любитель выговаривать длинные имена.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - Арум и Бефар, оказывается, присматривали за подмастерьями.
Annie: Чарли Блек, всегда пожалуйста Я пока продолжу тогда по вашим снимкам )) Мне помогает ещё то, что когда-то я делала начитку УДиеДС, и многие фразы прочно закрепились в голове. Я легко узнаю, где что отличается )) Рождение деревянной армии Урфин Джюс понимал, что если он один будет трудиться над созданием деревянной армии, даже и немногочисленной, то работа затянется надолго. Но он уже привык к тому, что Жевуны покорно исполняют его приказы, и решил привлечь их к работе. В Когиде появился медведь и заревел трубным голосом. Сбежались перепуганные Жевуны. - Наш повелитель Урфин Джюс, - объявил Топотун, - приказал, чтобы к нему каждый день приходили по шесть мужчин заготовлять бревна в лесу. Они должны являться со своими топорами и пилами. Жевуны подумали, поплакали… и пошли. В лесу Урфин Джюс пометил деревья, которые нужно было свалить, указал длину обрубков, на которые следовало их распиливать. Заготовленные кряжи из лесу во двор Урфина перевозил Топотун. Там столяр расставлял их сушить, но не на солнце, а в тени, чтобы они не потрескались. Через несколько недель, когда бревна высохли, Урфин Джюс принялся за работу. Он начерно обтесывал туловища, делал заготовки для рук и ног. Урфин задумал на первое время ограничиться пятью взводами солдат по десять в каждом взводе: он считал, что этого вполне достаточно, чтобы захватить власть над Голубой страной. Во главе каждого десятка станет капрал, а командовать всеми будет генерал – предводитель деревянной армии. Устройство своего войска Урфин Джюс продумал до тонкости. Солдатские туловища он собирался делать из сосны, так как ее легче обрабатывать, но головы к ним столяр решил приделать дубовые на тот случай, если солдатам придется драться головами. Да и вообще, солдатам, которые не должны рассуждать, дубовые головы подойдут лучше всего. Для капралов Урфин заготовил красное дерево, а для генерала с большим трудом разыскал в лесу драгоценный палисандр. В армии должна строжайше соблюдаться субординация, то есть подчинение младших по званию старшим, и естественно, что сосновые солдаты с дубовыми головами будут почитать капралов из красного дерева; а эти, в свою очередь, станут благоговеть перед красивым палисандровым генералом. Изготовление деревянных фигур в полный человеческий рост было для Урфина делом новым, и чтобы не испортить материал, он соорудил пробного солдата. Конечно, у этого солдата было свирепое лицо, глазами послужили стеклянные пуговицы. Оживляя солдата, Урфин посыпал его голову и грудь чудесным порошком, несколько призамешкался, и вдруг рука, разогнувшись, нанесла Урфину такой сильный удар, что тот отлетел на пять шагов. Рассвирипев, мастер схватил топор и хотел изрубить лежавшую на полу фигуру, но тут же опомнился. «Себе работы наделаю, - сообразил он. – Однако, и силища же у него… С такими солдатами я буду непобедим!» С этого дня, оживляя деревянные фигуры, Урфин был очень осторожен и уже не подставлял себя под удары. Сделав второго солдата, Урфин Джюс призадумался: много месяцев уйдет на создание такой армии, какую он задумал сделать. А ему не терпелось отправиться в поход. И он решил обратить в подмастерье своих первых солдат. Обучить деревянных людей столярному ремеслу оказалось нелегко. Дело продвигалось так туго, что даже настойчивый Джюс терял терпение и осыпал своих деревянных учеников неистовой руганью. Чаще всего он кричал на них: - Вот дуболомы! Что это за дуболомы бестолковые! И вот однажды на сердитый вопрос учителя: «Ну, кто же ты после этого?» – ученик, гулко хлопнув себя по деревянной груди деревянным кулаком, ответил: «Я – дуболом!» Урфин разразился громким хохотом: - Ладно! Так и будете называться дуболомами, это самое подходящее для вас имя! Когда дуболомы немного научились столярничать, они стали помогать мастеру в работе: вытесывали туловища, руки и ноги, выстругивали пальцы для будущих солдат. Но дело не обошлось без смешных случаев. Однажды Урфину понадобилось отлучиться. Он дал подмастерьям пилы и приказал распилить десяток бревен на куски. Возвратившись и увидев, что натворили его подручные, Урфин рассвирепел. Работники быстро распилили бревна, и так как дела больше не оказалось, они принялись пилить все, что попало под руку: верстаки, забор, ворота… На дворе валялись груды обломков, годных только на дрова. Однако, и этого не хватило деревянным пильщикам, тем более, что хозяин на свою беду задержался: они с бессмысленным усердием пилили друг другу ноги! В другой раз дуболом раскалывал клиньями толстый чурбан. Выбивая клинья топором, который он держал в правой руке, неопытный подмастерье засунул в щель пальцы другой руки. Клинья вылетели, и пальцы оказались намертво защемленными. Дуболом понапрасну дергал их, а потом, чтобы освободиться, обрубил себе пальцы левой руки. С тех пор Урфин старался не оставлять своих помощников без надзора. Наловчившись в производстве рядовых, Урфин стал делать капралов из красного дерева. Капралы вышли на славу: ростом они были выше солдат, с еще более мощными руками и ногами, со злыми красными лицами, способными напугать не только ребёнка, но и взрослого. Воспитанию капралов Урфин Джюс посвятил много времени. Капралы должны были понять, что в сравнении со своим повелителем – они ничтожество, и любой его приказ для них – закон. Но для солдат они, капралы, – требовательные и суровые начальники, их подчиненные обязаны их почитать и повиноваться им. Как знак власти, Урфин вручил капралам дубинки из железного дерева и сказал, что не будет взыскивать, если они поломают дубинки о спины своих подчиненных. Солдаты не должны были знать, что их командиров вытесали из дерева, как и их самих, поэтому Урфин делал капралов в другом помещении. Чтобы возвысить капралов над рядовыми, Урфин дал им собственные имена – Арум и Бефар. Когда воспитание и обучение Арума и Бефара было закончено, капралы с большим эффектом появились перед солдатами и сразу же поколотили их за недостаточное усердие. Солдаты, конечно, не могли чувствовать боль. Но они с огорчением рассматривали следы ударов на своих гладко выстроганных телах. Забрав нужные материалы и инструменты, Урфин Джюс заперся в доме, поручил Топотуну надзор за деревянным воинством, а сам приступил к работе над палисандровым генералом. Урфин развернул всё своё мастерство, он старательно отделывал будущего военачальника, который поведет в бой его деревянных солдат. Две недели ушло на выделку генерала, а простой солдат получался за три дня. Но зато и генерал вышел роскошный: по всему его туловищу, по рукам и ногам, по голове и лицу шли красивые разноцветные узоры, все тело было отполировано и блестело. Урфин назвал генерала Ланом Пиротом. В соответствии со свирепой физиономией у Лана Пирота оказался необычайно свирепый и сварливый характер. Он даже попробовал взять власть над мастером, но Урфин Джюс живо сбил с него спесь и показал, кто из них двоих на деле является господином. Впрочем, Лан Пирот утешился, когда узнал, что у него в подчинении будут пять капралов и пятьдесят рядовых дуболомов, а впоследствии и еще больше. Пока Лан Пирот под руководством Урфина Джюса учился военной науке, овладевал оружием и усваивал генеральские манеры, работа в мастерской шла своим чередом. Капралы Арум и Бефар сами не работали, но своих подчинённых заставили работать день и ночь, благо те никогда не уставали. И вот на дворе появились Урфин Джюс и блестящий, внушительный генерал Лан Пирот. Лан Пирот был представлен своим подчинённым, и дуболомы сразу прониклись благоговением перед таким представительным генералом. Генерал устроил армии смотр и разнес ее за недостаточно бравый вид. - Я вобью в вас воинский дух! – рычал полководец хриплым начальственным басом. – Вы у меня поймете, что такое настоящая служба! Ма-ал-чать! При этом он потрясал генеральской булавой, которая была втрое тяжелее капральских жезлов: одним ударом этой булавы можно было разбить любую дубовую голову. С этого дня Лан Пирот ежедневно начал устраивать своей армии многочасовые учения, а Урфин Джюс пополнял ее новыми солдатами, так как заготовки для них были уже сделаны. Упорство, с каким Урфин создавал и обучал деревянную армию, заставило хитрого филина Гуамоко уважать Джюса. Филин понял, что его услуги не так уж нужны Джюсу, а житье у нового волшебника было сытное и беззаботное. И Гуамоко прекратил свои насмешки над Урфином и даже частенько называл его повелителем. Это нравилось Джюсу, и между ним и филином установились хорошие отношения. А про медведя Топотуна и говорить нечего. Он был вне себя от восторга, видя, какие чудеса совершает его владыка. И он требовал, чтобы все дуболомы выказывали повелителю величайший почет. Однажды Лан Пирот не очень быстро встал при появлении Урфина Джюса и недостаточно низко ему поклонился. За это медведь отвесил генералу такую затрещину своей могучей лапой, что тот покатился кубарем. К счастью, это случилось в отсутствие его подчинённых, и авторитет генерала не пострадал, чего нельзя сказать о его полированных боках. Но с тех пор Лан Пирот стал необычайно почтителен не только к повелителю, но и к его верному медведю. Наконец, дуболомная армия в составе генерала, пяти капралов и пятидесяти рядовых была обучена строю и обращению с оружием. Можно было отправляться в поход. Урфин Джюс составил план военных действий. У его солдат не было сабель, но он вооружил их дубинками. Для начала этого было достаточно: дуболомов нельзя было застрелить из луков или заколоть копьями.
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: - Арум и Бефар, оказывается, присматривали за подмастерьями Кстати, то что эта пара имён появляется отдельно и раньше остальных, может быть следами колебаний автора, давать ли капралам имена по латинскому алфавиту, как первоначально предполагалось в дневниковой записи (где он, впрочем, превратился в греческий), или по кириллице, как в итоге.
Руслан: Интересно, какая сила была в набитом опилками медведе, что он так легко сшибает с ног генерала?
Sabretooth: Руслан он брал своим весом. В "Огненном Боге Марранов" Дровосек во время нападения на него Марранов не успел схватить топор, потому что тот "скрывался под массивной тушей медведя, а ее нелегко было сдвинуть с места". То есть Топотун был такой тяжелый, что даже очень сильный Дровосек должен был постараться, чтобы его сдвинуть. А Лан Пирот был, скорее всего, слабее Дровосека.
Чарли Блек: Annie, ну, если вам не в тягость, то я только за )) Капрал Бефар пишет: Кстати, то что эта пара имён появляется отдельно и раньше остальных, может быть следами колебаний автора, давать ли капралам имена по латинскому алфавиту, как первоначально предполагалось в дневниковой записи (где он, впрочем, превратился в греческий), или по кириллице, как в итоге. Не исключено ) А вообще я подозреваю, что в ранней версии замысла вся армия для захвата ИГ могла состоять из двух взводов, а не из пяти. Вычеркнутое Галкиной упоминание про 27 непонятных палочек в письме, принесённом вороной, могло быть изображением всего дуболомного воинства. Например, 20 рядовых, 2 капрала, 1 генерал и, допустим, 4 подмастерья. Или вместо подмастерьев сам Урфин, клоун, филин и медведь.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - понятнее, почему Урфин, захватив Когиду утром, тут же завалился спать; - иная раскраска взводов, капралов и генерала; - имена солдат — новая версия;
Алена 25: Спасибо))))
Sabretooth: Наверное, Жевуны и без приказа не стали бы приближаться к дому Урфина - выше было сказано, что воровства среди них не было, да и Урфин для них был сродни Гингеме, к пещере которой они тоже добровольно не подходили
Annie: Мне даже стало интересно, почему Волков впоследствии поменял цвета взводов. Впрочем, разницы особой нет, разве что в другом порядке цвета. Единственное исключение - коричневый стал оранжевым. Можно заметить, что почти все взводы раскрашены в цвета стран ВС: Голубая, Жёлтая, Зелёная, Фиолетовая... и логично было бы, если бы пятый был розовым. Но он почему-то ни разу не розовый )) И ещё одно забавное совпадение здесь в том, что в книжной версии он оранжевый - и у Сухинова именно Оранжевой делает Розовую страну самозванка Агнет. Волков как знал )) Ну и обозначение дуболомов по изображениям столярных инструментов забавно. Но понятно, почему Волков потом переделал эти значки в обыкновенные номера. Переделать-то переделал, а в итоговом тексте несколько раз остались "опознавательные знаки" там, где можно было бы сказать и "номера" или ещё как-нибудь )) Ну, и даю оцифровку главы. Поход дуболомов В одно злосчастное для них утро жители Когиды всполошились от сильного топота: это маршировала по улице деревянная армия Урфина Джюса. Впереди важно шагал палисандровый генерал с огромной булавой в руке, за ним повзводно шло войско с капралами перед каждым взводом. - Ать, два, ать, два! – командовали капралы, и солдаты дружно отбивали шаг деревянными ступнями. Сбоку ехал на медведе Урфин Джюс и любовался своим воинством. - Ар-р-мия! стой! – оглушительно рявкнул Лан Пирот, деревянные ноги стукнули одна о другую, и армия остановилась. Испуганные и удивлённые обитатели деревни высыпали из своих домов, стояли на крылечках и у ворот. - Слушайте меня, жители Когиды! – громко провозгласил Урфин Джюс. – Я объявляю себя правителем страны Жевунов! Сотни лет Жевуны служили волшебнице Гингеме. Гингема погибла, но не исчезло ее волшебное искусство, оно перешло ко мне. Вы видите этих деревянных людей: я сделал и оживил их. Достаточно мне сказать слово, и моя неуязвимая деревянная армия перебьет вас всех и разрушит ваши дома. Признаете вы меня своим повелителем? - Признаем, – ответили Жевуны и отчаянно зарыдали. Головы Жевунов тряслись от неудержимого плача, а бубенчики под шляпами подняли радостный трезвон. Этот трезвон так не подходил к мрачному настроению Жевунов, что те сердито сдернули свои шляпы и повесили их на специально врытые у крылечек столбики. Урфин приказал всем расходиться по домам, но задержал кузнецов. Кузнецам он велел выковать сабли для капралов и генерала и остро отточить. Эту работу нужно было сделать за один день. Чтобы никто из жителей Когиды не предупредил Према Кокуса, и чтобы тот не смог приготовиться к обороне, Урфин Джюс приказал дуболомам окружить деревушку и никого из нее не выпускать. После многих месяцев напряжённой работы Урфин Джюс впервые мог вздохнуть свободно. Он выгнал всех из дома старосты и лег спать, поставив у дверей на караул медведя Топотуна. Спал Урфин долго, проснулся только к вечеру и отправился проверять караулы. Его удивило неожиданное зрелище. Генерал, капралы и солдаты были на своих постах, но все они прикрывались большими листьями или зелеными веточками. - В чем дело? – резко спросил Урфин Джюс. – Что с вами случилось? - Нам стыдно… – смущенно ответил Лан Пирот. – Мы – голые… - Вот еще новости! – сердито закричал Урфин. – Вы – деревянные! - Но мы же люди, повелитель, вы сами говорили об этом, – возразил Лан Пирот. – Люди носят одежду… И они нас дразнят… - потупился генерал. - Не было печали! Дам вам одежду! Деревянное воинство так обрадовалось, что трижды прокричало «ура» в честь Урфина Джюса. Отпустив свою армию, Урфин призадумался: легко было обещать одежду пятидесяти шести деревянным воинам, но где ее взять? В деревушке, конечно, не найдется материи для мундиров, кожи для сапог и ремней, да и мастеров нет, чтобы выполнить такую большую работу. Урфин рассказал о своем затруднении филину. Гуамоко поводил по сторонам большими желтыми глазами и бросил одно лишь слово: - Краска! Это слово все осветило Урфину. В самом деле: зачем одевать деревянные тела, которые не нуждаются в защите от холода, когда можно просто их раскрасить? Урфин Джюс призвал к себе старосту и с облегчением узнал, что краски в деревне есть в изобилии и притом разных цветов. Расставив вокруг себя банки с красками и разложив кисти, Урфин принялся за дело. Ему предстояло выкрасить на пробу солдата и посмотреть, что из этого получится. К счастью для себя, Урфин был не только искусным столяром, но и хорошим маляром. И вот он намалевал на деревянном туловище голубой мундир с чёрными пуговицами, погонами, ремнем, на ногах штаны и сапоги. Когда повелитель показал свою работу деревянным солдатам, те пришли в восторг и потребовали, чтобы их привели в такой же вид. Одному Урфину трудно было управиться с работой, поэтому он привлек к работе всех местных маляров. Дело закипело. Через два дня армия блистала свежей краской, и от нее за милю несло скипидаром и олифой. Первый взвод выкрасили в голубой цвет, второй в зелёный, третий в ярко-жёлтый, четвертый в коричневый и пятый в фиолетовый. Капралам для отличия от солдат были нарисованы белой краской галуны и нашивки, которым капралы очень возгордились. Плохо только было то, что у солдат не хватило ума дождаться, когда краска высохнет. Восхищаясь друг другом, они тыкали пальцем один другому в живот, в грудь, в плечи. Получались пятна, и от этого дуболомы стали немного похожи на леопардов. Генералу Джюс сумел доказать, что его прекрасные разноцветные узоры лучше всякой одежды. Урфин ограничился тем, что намалевал полководцу огромные эполеты на плечах, звёзды и ордена на груди, перчатки на руках, а на ногах красные сапоги. Вид генерала произвёл на его подчинённых ошеломляющее впечатление, и они смотрели на него с благоговением. Раскрашенная армия была в восторге, но тут возникло неожиданное затруднение. Дуболомы лицом походили один на другого, как две капли воды, и если командиры раньше различали их по расположению сучков, то теперь сучки были закрашены, и такая возможность исчезла. Урфин Джюс, впрочем, не растерялся. Он нарисовал чёрной краской на груди и спине каждого солдата опознавательные знаки – изображения столярных инструментов. Эти опознавательные знаки и стали именами солдат, что было очень удобно. Прежде приходилось вызывать солдат так: - Эй ты, с сучком на брюхе, шаг вперед! Стой, стой, а ты куда? Что?! У тебя тоже сучок на брюхе? Ну, мне нужен не ты, а вон тот, у которого еще два маленьких сучка на левом плече… Теперь дело обстояло гораздо проще: - Зеленый с буравом, два шага вперед! Как стоишь в строю? Как стоишь в строю, я тебя спрашиваю, мерзавец? Вот тебе, вот, вот!.. Раздавались глухие удары дубинки, и наказанный возвращался в строй. Поход ничто больше не задерживало: сабли выкованы и отточены, краска мундиров и штанов высохла. За эти дни Урфин сделал седло, чтобы удобнее было ехать на медвежьей спине. К седлу он приторочил вместительные сумки, а в них спрятал фляги с живительным порошком – своей величайшей драгоценностью. Всей армии – вплоть до генерала – было строго запрещено дотрагиваться до сумок. Некоторые дуболомы несли инструменты из мастерской Урфина: пилы, топоры, рубанки, сверла, а также запас деревянных голов, ног и рук. Последующие события показали, что этот запас очень пригодился! Урфин Джюс запер свой дом на большие замки и приказал жителям Когиды не приближаться к нему. Деревянного клоуна он посадил за пазуху, предупредив, чтобы тот не вздумал кусаться. Филин пристроился на плече Урфина. - Ать, два, ать, два! Левой, правой! Армия выступила в поход на поместье Према Кокуса ранним утром. Она бодро отбивала ногу, а Урфин Джюс ехал сзади на медведе и радовался, что нарисовал опознавательные знаки не только на груди у каждого солдата, но и на спине. Если кто-либо из них струсит в бою и побежит, то виновника сразу можно будет узнать и наказать.
Маккуро Куроске: Annie, да и сам Урфин вместо каноничного ныне зелёного цвета носит оранжевый! Мне сразу же вспомнился Naranja-Апельсин :) . Интересно, что в окончательном тексте Волков убрал из "одежды" солдат слишком конкретные детали униформы (погоны, эполеты, капральские нашивки, орденские звёзды), о существовании которых Урфину, по логике, знать было неоткуда.
Чарли Блек: Annie пишет: Мне даже стало интересно, почему Волков впоследствии поменял цвета взводов. Видимо, под Владимирского. Где-то в дневниках мне на днях встретилась запись о том, что он исправил текст в соответствии с рисунками ЛВ. Annie пишет: и логично было бы, если бы пятый был розовым. Но он почему-то ни разу не розовый )) Наверное слишком нежный для суровых дуболомов )) Annie пишет: Переделать-то переделал, а в итоговом тексте несколько раз остались "опознавательные знаки" Действительно... А я и не сообразил, что это рудимент версии 1961 года! ) Маккуро Куроске пишет: да и сам Урфин вместо каноничного ныне зелёного цвета носит оранжевый! У меня есть большое искушение всю УДиеДС-61 для краткости назвать "Оранжевой" ))
Чарли Блек: Примечательные моменты: - точное число месяцев между отлётом Гудвина и захватом ГС; - чем ещё могут питаться саблезубые тигры
Руслан: Спасибо огромное! Выходит, тигры еще и каннибалы по отношению к себе подобным. Милые зверушки.
Annie: Ещё один момент замечен в процессе оцифровки, который не то чтобы примечательный... Тут смотря как его понимать ) А именно - момент падения дуболомов в первый овраг. В книжной версии: "...Вторая шеренга двинулась вслед за первой". В данной рукописи: "...Вторая шеренга готовилась последовать за первой". У меня всегда было впечатление, что в овраг успели-таки сверзиться две шеренги )) Соответственно, впечатление от рукописи - что вторую Урфин с генералом остановить успели, а значит, грохнулась только первая. А у вас? ) Ещё тут полностью нет эпизодов, где Страшила узнаёт об угрозе Урфина и начинает готовиться, а также предупреждает жителей ЗС. Но насколько я смутно помню, они появились сильно позже. Зато глава "Взгляд в прошлое" мне встретилась тут впервые. В общем, оцифровка. Взгляд в прошлое Оставим деревянную армию Урфина Джюса маршировать по дороге в поместье Према Кокуса и вернёмся назад, к тому времени, когда домик Элли задавил Гингему, и девочка отправилась в Изумрудный город. Немало приключений и смешных и страшных пережила Элли в Волшебной стране, и там она нашла себе трёх верных друзей. Первым другом оказался забавный соломенный человек Страшила, сидевший на колу в пшеничном поле и пугавший птиц. От болтливой вороны Кагги-Карр Страшила узнал, что ему недостаёт только мозгов, чтобы стать таким же, как все люди. Элли сняла Страшилу с кола, и он отправился вместе с ней в Изумрудный город – просить у Гудвина мозги. Вторым другом стал Дровосек, весь сделанный из железа. Элли спасла его от гибели, когда он одиноко стоял, заржавленный, в дремучем лесу. Железный Дровосек мечтал получить любящее сердце и думал, что Гудвин может ему в этом помочь. Он присоединился к Элли, Тотошке и Страшиле, и они все вместе продолжали путь. Дальше им встретился Лев, большой трус от природы. Ему очень нужна была смелость, чтобы стать царём зверей не только по названию, но и на самом деле. Подружившись с Элли, Страшилой и Дровосеком, Лев вступил в их компанию и тоже пошёл к Гудвину за смелостью. Гудвин поставил Элли и её друзьям условие. Их желания будут исполнены, если они освободят жителей фиолетовой страны Мигунов от власти злой волшебницы Бастинды. Борьба с Бастиндой была нелегка, и всё же колдунья погибла: она растаяла, когда Элли облила её ведром воды. Элли и её друзья возвратились в Изумрудный город с победой, и хотя Гудвин оказался всего-навсего обманщиком, морочившим людям головы мнимыми чудесами, он всё же сумел исполнить желания Страшилы, Железного Дровосека и Льва. Больше того: перед тем, как улететь из Волшебной страны на воздушном шаре, он оставил правителем Изумрудного города Страшилу, дав ему почётное прозвище Мудрого, так как тот получил очень острые мозги. И хотя они состояли просто из отрубей, смешанных с иголками и булавками, они хорошо служили своему владельцу. Железному Дровосеку Гудвин вставил сердце, сшитое из лоскутка красной материи и набитое опилками. Это сердце стучало в железную грудную клетку Дровосека при каждом его шаге, и простодушный богатырь радовался, как ребёнок. Он отправился в Фиолетовую страну к Мигунам, которые избрали его своим правителем после гибели старой Бастинды. Лев, выпив большую порцию «смелости» (это был шипучий квас с примесью валерьянки), ушёл в лес, и там звери признали его своим царём. А Элли с Тотошкой вернулись на родину, в канзасскую степь. Туда их перенесли серебряные башмачки Гингемы, секрет которых девочке раскрыла повелительница Розовой страны Стелла, добрая фея, знавшая тайну вечной юности. Элли и её друзья наслаждались заслуженным счастьем, и единственным их огорчением было то, что им пришлось расстаться. Но, скучая друг о друге, они не подозревали, что судьба скоро опять соединит их для борьбы с коварным Урфином Джюсом. Новый замысел Завоевание Голубой страны досталось Джюсу очень легко. Прем Кокус и его работники были захвачены врасплох. Они даже не пытались сопротивляться свирепым дуболомам и сразу признали себя побежденными. Государственный переворот совершился: Урфин Джюс стал повелителем обширной страны Жевунов. Надо сказать, что за два года до того в Волшебной стране случилось землетрясение. Дорогу в Изумрудный город пересекли два глубоких оврага, и сообщение между ним и страной Жевунов было прервано. Во время путешествия в Изумрудный город Элли и ее друзья перебрались через овраги, но это стоило им больших трудов. Робким Жевунам такой подвиг был не под силу, они предпочитали сидеть дома и довольствоваться теми новостями, которые переносили из края в край птицы. Подслушивая птичьи разговоры (самыми осведомленными оказывались сороки), Жевуны узнали о том, что Гудвин несколько* месяцев тому назад покинул Волшебную страну, оставив своим преемником Страшилу Мудрого. Стало им известно и то, что Фея Убивающего Домика, которую Жевуны любили за то, что она освободила их от Гингемы, тоже улетела к себе на родину. Но, к несчастью, узнал обо всех этих событиях и Урфин Джюс. Нет, - ему сказали об этом не Жевуны, они ненавидели захватчика и не вступали с ним в разговоры. Новости пришли к Джюсу от Гуамоко, а тому поведали об этом лесные совы и филины. Когда до Урфина дошли эти важные известия, бывший столяр, а теперь правитель страны Жевунов, глубоко призадумался. Ему показалось, что пришел подходящий момент осуществить свою мечту и захватить власть над Изумрудным городом. Таинственная личность Гудвина и его удивительная способность превращаться в различных зверей и птиц пугали Урфина Джюса, но Страшила не внушал ему такого почтения. Правда, Урфина смущало прозвище Мудрый, которое дал Страшиле Гудвин. Но Урфин говорил филину так: - Предположим, что у Страшилы есть мудрость. А зато у меня – сила. Что он сделает со своей мудростью, когда у меня мощная армия, а у него всего-навсего один Длиннобородый Солдат? Есть у него надежный союзник – Железный Дровосек, но он не успеет прийти на помощь… Решено – отправляюсь завоевывать Изумрудный город! Армия Урфина Джюса выступила в поход. Через несколько дней деревянное воинство подошло к первому оврагу, который перерезал дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Здесь с дуболомами произошло приключение, которое показало Урфину Джюсу, как мало можно надеяться на их сообразительность. Деревянные солдаты привыкли ходить по ровному месту, и овраг не показался им чем-либо опасным. Первая шеренга дуболомов с капралом Арумом сбоку занесла правые ноги в воздух, одно мгновение колебалась над оврагом, а потом дружно ухнула вниз. Через несколько секунд грохот возвестил, что храбрые воины достигли цели. Других дуболомов это ничему не научило. Вторая шеренга готовилась последовать за первой, но Урфин с перекошенным от ужаса лицом заорал: - Генерал, остановите своё палочное войско! Лан Пирот скомандовал: - Армия, стой! Гибель деревянных солдат была предотвращена, и осталось только выудить из оврага пострадавших и отремонтировать. Эта работа, а затем постройка надежного деревянного моста через овраг потребовала остановки на пять дней. Но вот первый овраг остался позади, и дуболомы вступили в лес. Этот лес пользовался дурной славой в стране: в нем обитали огромные тигры необычайной силы и свирепости. У них длинные острые клыки высовывались из пасти наружу, как сабли, и потому этих зверей прозвали саблезубыми тиграми. Среди Жевунов немало ходило рассказов о страшных происшествиях, случавшихся в Тигровом лесу. Урфин боязливо оглядывался по сторонам. Торжественно-тревожно было вокруг. Огромные деревья, покрытые свесившимися гирляндами седого мха, своими вершинами смыкались вверху, и под темно-зелеными сводами было сумрачно и сыро. Дорогу из желтого кирпича густо устилали опавшие листья, и тяжелые шаги дуболомов звучали приглушенно. Сначала все шло благополучно, но вдруг к Урфину подскочил Лан Пирот. - Повелитель, – крикнул он. – Из леса выглядывают звериные морды. Глаза у них желтые, а изо рта торчат белые сабли… - Это саблезубые тигры, – пояснил испуганный Урфин. Присмотревшись, он и сам заметил в зарослях десятки огоньков: это светились глаза хищников. – Генерал, привести армию в боевую готовность! - Слушаюсь, повелитель! Урфина окружило кольцо деревянных солдат с дубинками и саблями в руках. Саблезубые тигры нетерпеливо возились и пыхтели в чаще, но еще не осмеливались напасть: необычный вид добычи смущал их. И, кроме того, они не чуяли запаха человека, а человек являлся их излюбленным лакомством. Вдруг ветерок донес до леса запах Урфина Джюса, и два тигра, самые голодные и нетерпеливые из всей компании, решились. Они выскочили из зарослей и взвились высоко над дорогой. Но когда тигры уже готовы были опуститься в центр защищенного круга, сабли капралов по приказу Лана Пирота мгновенно взметнулись вверх, и звери, завывая, повисли на остриях. Заработали солдатские дубинки, круша головы и ребра тигров. С хищниками было покончено в один момент, и дуболомы отшвырнули их истерзанные тела к обочине дороги. Урфин Джюс пришел в неистовый восторг. Он тут же объявил армии благодарность. Устрашенные тигры не посмели больше нападать на таких опасных врагов. Они еще полежали, посверкали глазами, для приличия порычали и пристыженные уползли в лесную чащу. Урфину Джюсу пришла в голову мысль оживить шкуры убитых тигров – у него будут слуги, сильнее которых нет в Волшебной стране. Он уже распорядился снять с тигров шкуры, но вдруг отменил приказ, испуганный своим необдуманным намерением. Ведь если шкуры саблезубых тигров, известных свирепым нравом, восстанут против него, Урфина, то с ними невозможно будет справиться. Трупы хищников были оставлены на съедение их собратьям. У второго оврага дуболомы сами остановились перед препятствием: как видно, и их деревянные головы могли кое-что запомнить. Перейдя второй овраг по наведенному через него мосту, армия вышла в поле. И тут Урфина ждала новая неприятность, о которой он не думал, не гадал. Дуболомы слишком мало видели за свою короткую жизнь и, встретив что-нибудь новое, терялись, не знали, как себя вести. Попадись на дороге третий овраг, деревянные солдаты были бы осторожны. Но на беду им встретилась большая река, через которую надо было переправляться по пути из страны Жевунов в Изумрудный город. А до этого дуболомы видели только маленькие ручьи, через них они перешагивали, даже не замочив ног. Поэтому обширная гладь реки показалась генералу Лану Пироту каким-то новым видом дороги, очень удобным для ходьбы. Урфин Джюс не успел моргнуть глазом, как деревянный генерал рявкнул: - За мной, моя храбрая армия! С этими словами он сбежал с откоса в реку, а послушные дуболомы посыпались за ним. Вода у берега была глубокая и текла быстро. Она подхватила генерала, капралов, солдат и повлекла их, кувыркая и сталкивая друг с другом деревянные тела. Напрасно Урфин Джюс в отчаянии метался по берегу и орал во все горло: - Стойте, дуболомы! Стойте, дурачьё! Солдаты исполняли приказы только своего генерала, вдобавок они не понимали, что происходит, и взвод за взводом шагал в воду. Две-три минуты – и завоеватель остался без армии: всю ее унесла река! Урфин рвал на себе волосы от злости и отчаяния. Филин пробормотал: - Не расстраивайся, повелитель! В молодости я бывал в этих краях, и мне помнится, что за несколько миль ниже река заросла камышом: наши воины должны там задержаться… Слова филина немного успокоили Урфина. Нагрузив уцелевший столярный инструмент на Топотуна, Джюс отправился по берегу. После полутора часов быстрой ходьбы он увидел, что река стала шире и мельче, на ней появились камышёвые острова, и возле них шевелились разноцветные пятна. Урфин Джюс вздохнул с облегчением: дело можно было исправить. Рассмотрев среди солдат Лана Пирота, Урфин закричал: - Эй, генерал, прикажите дуболомам плыть к берегу! - А что значит – плыть? – отозвался полководец. - Ну, тогда бредите, если мелко! - А как это бредут? Урфин Джюс сердито плюнул и принялся строить плот. Спасение армии отняло у него больше суток. Деревянное воинство имело жалкий вид: краска на туловищах облупилась, разбухшие от воды руки и ноги двигались с трудом. Пришлось устроить длительную стоянку. Солдаты лежали на бережку целыми взводами во главе с капралами и сохли, а Урфин сколачивал большой прочный плот. Дорога из желтого кирпича шла на север, и видно было, что за ней давно не ухаживали. Она заросла кустарником, и только посредине оставалась узкая тропинка. Дуболомы растянулись в колонну по одному. Во главе шел капрал Бефар, длинную цепочку замыкал генерал Лан Пирот. Далее ехал на Топотуне Урфин Джюс. Один лишь человек из этой странной армии мог чувствовать усталость и голод, и это был ее создатель и повелитель Урфин Джюс. Подошел обеденный час, пора было устраивать привал, но капрал Бефар все топал да топал вперед, и за ним отбивали шаг неутомимые дуболомы. Урфин наконец не выдержал и сказал Лану Пироту: - Генерал, передайте вперед, чтобы армия остановилась. Лан Пирот легонько ткнул булавой в спину последнего солдата: - Передай… Дуболом не стал дослушивать. Он понял, что по какой-то причине, известной начальству и до которой ему, желтому с молотком, нет никакого дела, надо передать вперед полученный удар. И со словом «Передай!» он сунул дубинкой в спину желтого со стамеской. Но удар получился немного сильнее. - Передай! – крикнул жёлтый со стамеской и стукнул желтого с клещами так, что тот пошатнулся. - Передай, передай, передай!! – раздавалось по цепи, и удары становились все чаще и сильнее. Дуболомы пришли в азарт. Дубинки колотили по крашеным телам, некоторые солдаты падали… Много времени прошло, прежде чем удалось навести порядок, и потрепанное деревянное войско выбралось на поляну посреди кустов, где был устроен привал. Скоро по краям дороги появились богатые фермы жителей Изумрудной страны. Здесь все было зеленое: и дома, и изгороди, и одежда жителей, и их остроконечные широкополые шляпы, где под полями не было серебряных бубенчиков. Жители Изумрудной страны убегали с полей при приближении дуболомов, громко топавших по кирпичной дороге. Они прятались за зелёными изгородями и с испугом разглядывали незваных гостей свирепого вида, но никто не осмеливался подойти к ним и расспросить, кто они такие, и что им нужно. ____________ * Изначально в рукописи указано точное число – девять; впоследствии оно было зачёркнуто и сверху подписано «несколько».
Annie: А, и ещё: - один раз название "фиолетовая страна" было написано, как мне показалось, с маленькой буквы. - "большая река" тоже писалось с маленькой, насколько я успела заметить. Правда, словосочетание пока встретилось в тексте только один раз. Может, тогда оно действительно ещё не было названием реки?
Sabretooth: Annie пишет: глава "Взгляд в прошлое" мне встретилась тут впервые. У меня в издании 63 года она есть. Там же и написано, что дуболомам встретилась "большая река", с маленькой буквы. Annie пишет: в овраг успели-таки сверзиться две шеренги Я всегда думал, что упала только первая, а вторая только подошла к краю.
Чарли Блек: Annie пишет: Ещё тут полностью нет эпизодов, где Страшила узнаёт об угрозе Урфина и начинает готовиться, а также предупреждает жителей ЗС. Но насколько я смутно помню, они появились сильно позже. Зато глава "Взгляд в прошлое" мне встретилась тут впервые. Такой расклад соответствует первому книжному изданию (1963). Об угрозе Урфина Страшила узнаёт заранее уже в т.н. "патриотической" версии УДиеДС, впервые вышедшей уже в 1970-е годы. Annie пишет: У меня всегда было впечатление, что в овраг успели-таки сверзиться две шеренги )) Да, в книге было как-то нечётко сформулировано. А рисунок Владимирского усугублял путаницу: там солдаты шли не шеренгами, а вереницей, при этом жёлтый взвод нарисован уже лежащим в овраге, а из следующего за жёлтым синего взвода первые 3-4 солдата падают в овраг. В современных изданиях, впрочем, эта картинка урезана, и жёлтый взвод в овраге не виден.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - телосложение и указание на возраст Фараманта; - Урфин кричит на дуболомов матом :) - другой таран; - полёт хрустального шара; - почему генералу плохо без шляпы;
Руслан: Все-таки мне эта версия намного больше итоговой нравится. Здесь даже рост горожан от испуганных неожиданным нападением до в финале набравшимися смелости восстать намного логичнее.
Sabretooth: Чарли Блек пишет: другой таран Вот это да! Никогда не обращал внимание, что в книге написано так: солдаты отправились в ближайший лес и вырубили там длинное сухое дерево. Выстроившись в два ряда под предводительством краснолицых капралов, они размахнулись столбом, как тараном, и ударили в ворота То есть при редакции Волков забыл заменить слово "столб" из первоначальной версии на "ствол".
Annie: Оцифровка изложенных глав История вороны Кагги-Карр В нашем рассказе упоминалось о том, что мысль добыть мозги внушила Страшиле ворона Кагги-Карр, немножко болтливая и сварливая, но в общем добродушная птица. Здесь надо рассказать, что произошло с Кагги-Карр после того, как Элли сняла Страшилу с шеста в пшеничном поле и увела с собой в Изумрудный город. Ворона не последовала за Элли и Страшилой. Она сочла пшеничное поле своей законной добычей и осталась на нем жить в многочисленной компании ворон, галок и сорок. Она управлялась так хорошо, что, когда фермер явился убирать урожай, он нашел одну солому. - Вот и чучело не помогло, – горестно вздохнул фермер и, не интересуясь судьбой исчезнувшего Страшилы, ни с чем отправился домой. А через несколько времени до Кагги-Карр по птичьей почте дошли вести, что какое-то чучело после отъезда великого волшебника Гудвина сделалось правителем Изумрудного города. Так как вряд ли в Волшебной стране нашлось бы другое живое чучело, то Кагги-Карр справедливо решила, что это и есть то самое, которому она посоветовала искать мозги. За такую прекрасную идею следовало потребовать награду, и ворона, не теряя времени, полетела в Изумрудный город. Добиться приема у Страшилы Мудрого оказалось не так-то легко: Дин Гиор не хотел пропускать к нему простую ворону, как он сказал. Кагги-Карр страшно возмутилась. - Простая ворона! – воскликнула она. – Да знаешь ли ты, Длинная Борода, что я самая старинная приятельница правителя, что я, можно сказать, его воспитательница и наставница, и без меня он никогда не достиг бы своего выдающегося поста! И если ты немедленно не доложишь обо мне Страшиле Мудрому, то вся ответственность за это падёт на тебя! Длиннобородый Солдат испугался ответственности, доложил о вороне правителю, и, к своему большому изумлению, получил приказ немедленно ввести ее и оказать ей придворные почести. Признательный Страшила никогда не забывал о вороне, положившей начало его блистательной карьере. Он принял Кагги-Карр в присутствии придворных с огромной радостью. Правитель спустился с трона и прошел на своих мягких слабых ногах три шага навстречу гостье. В летописях его двора это было записано, как величайший почет, когда-либо кому-либо оказанный! По приказу Страшилы Мудрого Кагги-Карр была занесена в число придворных с чином первого отведывателя блюд дворцовой кухни. Сам Страшила не нуждался в пище, но держал открытый стол для своих придворных. Так как при Гудвине такого обычая не водилось, то придворные ужасно хвалили нового правителя за щедрость. Тогда же Кагги-Карр было отведено во владение превосходное пшеничное поле неподалеку от стен города. Осада Изумрудного города Во время нашествия деревянной армии Урфина Джюса Кагги-Карр угощала на своём поле многочисленную птичью компанию. Слухи о походе неприятельского войска на Изумрудный город, к несчастью, не дошли ещё до Кагги-Карр. Но увидев громко топающих по кирпичам дороги разноцветных деревянных людей со свирепыми лицами, ворона сразу догадалась, что это враги. Она приказала своим друзьям задержать их движение, а сама полетела к воротам города. Должность Стража Ворот в Изумрудном городе занимал Фарамант, коренастый человек средних лет, усердный служака. Главной его обязанностью было хранить зелёные очки, которых у него имелось великое множество на всякие размеры. Ещё Гудвином был установлен такой порядок, что каждый приходивший в город должен был надевать зелёные очки, а чтобы их нельзя было снять, они запирались сзади замочком. Из уважения к законам Гудвина этот порядок сохранил и Страшила Мудрый. Но теперь Фараманту предстояло гораздо более серьёзное и трудное дело, чем выдача пришельцам зелёных очков: он должен был охранять ворота до прихода подкрепления. Крикнув ему об этом, Кагги-Карр понеслась во дворец. Тем временем огромная стая галок, сорок и воробьев налетала на деревянное войско Урфина Джюса. Птицы метались перед лицами солдат, царапали когтями спины, садились на головы, стараясь выклевать стеклянные глаза. Одна нахальная сорока сорвала шляпу с самого генерала Лана Пирота и полетела с ней от дороги. Дуболомы напрасно пытались ударять саблями и дубинками нападающих, птицы ловко уклонялись, и удары попадали не туда, куда следует. Коричневый солдат с пилой хватил по руке зеленого с рубанком, и тот, разъярившись, сцепился драться с ним. А когда капрал Арум бросился их разнимать, голубой со стамеской, целясь в галку, отсек капралу деревянное ухо. Завязалась всеобщая свалка. Урфин Джюс кричал на дуболомов благим матом. Генерал Лан Пирот не знал, то ли ему бежать за похитительницей своей шляпы, то ли наводить порядок в армии. Наконец, военная дисциплина одержала верх. Генерал простился со своей шляпой (из неё вышло превосходное сорочье гнездо), и под ударами его тяжёлой булавы затрещали дубовые солдатские головы… Наконец, порядок был кое-как восстановлен, птицы отогнаны, и армия нестройно двинулась к воротам. Но во всей этой суматохе было потеряно много времени, Кагги-Карр успела сообщить о нападении врагов, и Дин Гиор бросился на защиту ворот. Он закинул за плечи свою длинную бороду и понёсся по улицам большими шагами. - На помощь! На помощь! – кричал он. – На город наступают враги!! Но жители Изумрудного города предпочли спрятаться в домах. Впоследствии они горько раскаялись в своей трусости, но было поздно. Дин Гиор прибежал к воротам, которые Фарамант задвинул на крепкие засовы. Считая, что этого недостаточно, защитники принялись выламывать камни и хрусталь из мостовой и громоздить их у ворот. Когда ворота были засыпаны до половины, послышались громкие удары. - Откройте! Откройте! – раздались снаружи голоса. - Кто там? – спросил Фарамнат. - Это я – могущественный Урфин Джюс, правитель страны Жевунов. - Что вам нужно? - Я хочу, чтобы Изумрудный город сдался и признал меня своим повелителем. - Этого не будет, – храбро ответил Дин Гиор. - Мы возьмём ваш город приступом! - Попробуйте, – возразил Длиннобородый Солдат. Взяв несколько больших камней и кусков хрусталя, Дин Гиор и Фарамант поднялись на городскую стену и притаились за её выступом. Поколотив в ворота кулаками, ногами и даже дубовыми лбами, солдаты отправились к ближайшей ферме и выломали там длинный столб из забора. Выстроившись в два ряда под предводительством краснолицых капралов, они размахнулись столбом, как тараном, и ударили в ворота. Ворота затрещали. И в этот момент Дин Гиор бросил хрустальный шар. Он попал в плечо Урфина Джюса и опрокинул его на землю. Тяжёлый камень, пущенный Фарамантом, угодил прямо в голову генерала. На голой палисандровой голове Лана Пирота образовалась вмятина, а от нее побежали во все стороны трещины. Урфин Джюс пустился удирать во всю прыть, за ним по пятам следовал палисандровый генерал. Этого оказалось достаточно. Видя, что предводители бегут, дуболомы немедленно последовали их примеру. Вперемежку, натыкаясь друг на друга, сбивая один другого с ног, перескакивая через упавших и бросая дубинки и сабли, неслись капралы, рядовые, с ревом скакал испуганный Топотун. Их сопровождал громовой хохот Длиннобородого Солдата. Войско остановилось вдали от стен города. Урфин Джюс сердито бранил генерала за трусость, а тот оправдывался тяжелой раной, потирая разбитую палисандровую голову. - Вы ведь тоже отступили, повелитель, – говорил Лан Пирот. - Вот дерево, – возмутился Урфин Джюс. – Вашу голову я заделаю, отполирую, и она станет, как новенькая, а если мне голову пробьют, это смерть! - А что такое смерть? - Тьфу! Урфин не стал больше разговаривать с генералом. Дело кончилось тем, что во всем обвинили рядовых дуболомов, и на них посыпались удары дубинок. На следующий приступ армия не решилась, и был разбит лагерь вдалеке от ворот. Началась осада города. Два или три раза деревянные солдаты приближались к воротам и всякий раз с позором отступали, когда на них летели со стены камни. Казалось, осаду можно было выдерживать до бесконечности. Но в защите города были слабые места. Во-первых, прекратился подвоз продовольствия в город; жители смогут продержаться со своими запасами несколько дней, но как только они начнут голодать, то, без сомнения, возмутятся и потребуют сдать город. Во-вторых, Дина Гиора и Фараманта, единственных защитников ворот, в конце концов одолеет усталость, враги воспользуются этим и неожиданно овладеют городом. Всё это сообразил Страшила своими мудрыми мозгами. И он принял меры. Так как среди придворных и горожан не нашлось храбрых людей, он сам переселился в будку Фараманта. Это принесло большую пользу в первую же ночь. Страшила уложил усталых Фараманта и Дина Гиора отдыхать, а сам сидел на стене и смотрел в поле своими бессонными нарисованными глазами. И он увидел, как в лагере Урфина началось движение. Не слыша за стеной никакого движения, враги стали незаметно подкрадываться к воротам. Они несли ломы и топоры, захваченные на ближайших фермах. Страшила разбудил Дина Гиора и Фараманта, на головы нападающих посыпались камни, и армия Урфина Джюса бежала. Страшила, обняв своими мягкими руками верных помощников, рассуждал: - Если бы я был на месте Урфина Джюса, я приказал бы своим солдатам защищать головы от камней деревянными щитами. И я уверен, что они так и сделают. Под прикрытием щитов они смело могут ломать ворота. - Но как же тогда быть, правитель? – спросил Дин Гиор. - Эти деревянные люди должны бояться того же, чего боюсь и я, – задумчиво сказал Страшила, – огня. А поэтому надо наготовить на стене побольше соломы и держать под рукой спички. Догадки Страшилы Мудрого оказались совершенно верными. Через некоторое время, в самый глухой час ночи, началась новая подготовка к приступу. Солдаты Урфина Джюса подкрадывались к стене, держа над головами половинки от ворот, снятых на фермах. Но тут вдруг на них полетели охапки горящей соломы. Деревянные солдаты уже потерпели бедствие от воды, так как не знали, что это такое. Они и об огне не имели понятия: пока Урфин Джюс их делал, он очень боялся пожара и даже не топил в доме печь. Теперь эта осторожность обернулась против него. Горящая солома падала на землю, на щиты, которыми прикрывались дуболомы. А те с любопытством глядели на невиданное зрелище. Языки пламени в ночной темноте казались им удивительными яркими цветами, выраставшими с необычайной быстротой. Дуболомы даже и не думали защищаться от огня. Наоборот, некоторые совали в пламя руки и, не чувствуя боли, с глупым видом любовались, как на кончиках их пальцев расцветают красные цветы. И уже несколько деревянных людей пылали, распространяя удушливый запах горелой краски… Урфин Джюс понял, что его деревянной армии грозит более серьёзная беда, чем во время приключения на реке. Но что делать? Воды поблизости не было. Добрый совет подал Гуамоко. - Забрасывать землёй! – крикнул он растерянному Урфину. Первым за дело принялся Топотун. Сбив с ног капрала, у которого горела голова, медведь начал рыть землю мощными лапами и заваливать пламя. Потом и сами дуболомы поняли опасность и начали отбегать от горевшей соломы. Через несколько минут очаги пожара были затушены, и армия отступила от ворот города с большим уроном. У нескольких дуболомов головы обгорели до того, что их надо было заменять новыми. У иных вывалились глаза, обгорели уши, а многие лишились пальцев… - Эх, дуболомы, дуболомы! – вздыхал незадачливый завоеватель. – Всем вы хороши: сильны, храбры, неутомимы… Вот только ума бы вам побольше! Но чего нет, того нет! Урфину Джюсу стало ясно, что Изумрудный город можно взять только измором. Это же было ясно и Страшиле. Он устроил военный совет, в котором участвовала и Кагги-Карр. Были высказаны различные мнения. Дин Гиор и Фарамант считали, что надо ещё раз обратиться к жителям города и попытаться уговорить их встать на защиту своей свободы. Кагги-Карр, считала, что ничего из этого не получится, но как выйти из трудного положения, не знала. Страшила думал так напряженно, что у него из головы полезли булавки и иголки, и голова стала похожа на ежа с железной щетиной. Он заговорил: - Урфин Джюс привел с собой много солдат, но они все деревянные. Мой друг Дровосек, правитель страны Мигунов, один, но он железный. Железо не рубят деревом, а дерево рубят железом. Значит, железо крепче дерева, и если Железный Дровосек во-время подоспеет к нам на помощь, он разобьет деревянную армию Урфина. - Пр-р-равильно, - согласилась ворона. Так как только Кагги-Карр могла быстро и безопасно совершить путешествие в Фиолетовую страну, то ее и отправили за подмогой. Она пустилась в полёт, обещая нигде не задерживаться и как можно скорее вернуться с Железным Дровосеком.
Annie: Sabretooth пишет: То есть при редакции Волков забыл заменить слово "столб" из первоначальной версии на "ствол". Так же как и с номерами/опознавательными знаками ) Вообще, все эти "зелёный с рубанком" и "жёлтый со стамеской" (а встречаются частенько как-то) выглядят даже забавнее, чем просто "зелёный номер один". С другой стороны, порядковые номера как-то, ну не знаю, стройнее, что ли. А мне всё же ближе последняя книжная версия. Хотя из этой рукописи можно почерпнуть кое-какие интересные моменты )
Чарли Блек: Sabretooth пишет: То есть при редакции Волков забыл заменить слово "столб" из первоначальной версии на "ствол". Надо же! Я не обратил внимания ) Annie пишет: Вообще, все эти "зелёный с рубанком" и "жёлтый со стамеской" На мой взгляд, они неудобны, поскольку кажется, будто стамеску и т.п. дуболом держит в руках. Кроме того, их трудно рисовать: не каждый ребёнок поймёт по рисунку, что там изображена стамеска, рубанок, отвёртка и т.п.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - как горожане узнали об измене Билана;
Annie: Оцифровка (до "звёздочек" на последней странице) Измена Прошёл день, другой… Защитники бдительно охраняли ворота, и Урфин Джюс начал терять терпение. И тогда ему пришёл в голову коварный план, которого не предвидел даже мудрый Страшила. Ночной порой, отойдя в сторону от ворот, Урфин перебросил через городскую стену своего любимца, зубастого деревянного клоуна. Он дал клоуну такие наставления: - Во что бы то ни стало найди среди горожан изменника, который открыл бы нам ворота. Пообещай ему в награду, что я сделаю его своим главным распорядителем, что я ему подарю целую груду золота, что я… Одним словом, смело обещай, что хочешь, а насчёт расплаты посмотрим. Деревянный клоун, перекинутый через стену, удачно упал на клумбу цветов. Выбравшись из неё, он, как крыса, зашнырял по тёмным улицам. В первом доме, куда ему удалось пробраться сквозь полуотворённую дверь, клоун нашёл только дряхлых старика со старухой. Это ему не подходило, разведчик пустился дальше. В другом доме было открыто окно. Доносились обрывки разговора: - Стыдно… надо было… на помощь… если бы было оружие… Клоун понял, что и здесь ему не сделать своего грязного дела. Много домов миновал он, и, наконец, из дома, побольше и побогаче других, вышли два человека и остановились на крыльце. Первый сказал: - Так ты, почтенный Руф Билан, всё ещё злишься на Страшилу? Второй, коротенький, толстый человек с багровым лицом, сердито ответил: - Как я могу помириться с чучелом, которое без всяких прав завладело троном правителя нашего города? И добро бы этот самозванный правитель дал мне такой высокий пост, на который я имею полное право по уму и заслугам! Так и этого не случилось! Мне, Руфу Билану, оставаться в ничтожном звании смотрителя дворцовой умывальной? Позор! Первый собеседник, выразив сочувствие обиженному, попрощался и ушёл. Хозяин дома уже хотел закрыть дверь, как снизу какой-то голос пропищал: - Погоди, почтенный Руф Билан! Мне надо с тобой поговорить! Изумлённый и испуганный толстяк низко наклонился и увидел на ступеньке крыльца крошечную фигурку. Деревянный клоун зашептал ему в ухо: - Я пришёл от могучего волшебника Урфина Джюса. Он оживил меня, деревянную куклу, а этого не умели делать даже сёстры-колдуньи Гингема и Бастинда. - Что тебе нужно? – пролепетал поражённый Руф Билан. - Ты должен перейти на службу к моему повелителю. Он даст тебе и власть, и богатство, и всё, к чему ты стремишься… Соблазнить Руфа Билана оказалось очень легко, он сразу перешёл на сторону врага и обещал исполнить любое приказание нового волшебника. Руф перебросил клоуна обратно через стену, и тот доложил Урфину, что задача выполнена. А утром Руф Билан явился к Страшиле и заявил, что, пылая верностью, хочет принять участие в защите города. Целый день Руф отстоял на стене, кидал камни и даже сбил с ног одного из неприятельских солдат. За отвагу и выносливость Руф Билан удостоился от Страшилы похвалы. Поздно вечером пришёл слуга Руфа и принёс корзинку съестных припасов и бочёночек вина. Руф Билан щедро разделил всё это с соратниками. Дин Гиор и Фарамант пили вино, не замечая его странного вкуса, а потом заснули беспробудным сном: в вино был подмешан сонный порошок. Руф Билан и его слуга связали Страшилу, разобрали баррикаду у ворот, и враги овладели Изумрудным городом. Утром жители проснулись при звуке трубы, выглянули в окна и услышали, как глашатай (а им оказался слуга Руфа Билана) объявил, что отныне Изумрудным городом правит могущественный Урфин Джюс, которому все должны оказывать беспрекословное повиновение под страхом суровой кары. Граждане принимали известие угрюмо. Они сознавали, что по заслугам лишились такого доброго правителя, как Страшила Мудрый, потому что не помогли ему в борьбе с врагом. Они ещё не знали, что ждёт их от Урфина, но чувствовали, что им придётся плохо. А Страшила Мудрый сидел в это время в дворцовом подвале. Его не столько мучило сожаление об утраченной власти, сколько мысль о том, что Железный Дровосек, явившись к нему на выручку, попадет в беду. И не было никакой возможности предупредить друга! Фарамант и Дин Гиор, заключенные в том же подвале, напрасно старались утешить бывшего правителя. Железный Дровосек попадает в плен По улицам снова пошел глашатай, объявляя, что граждане Изумрудного города, которые пожелают служить могущественному Урфину Джюсу, будут им приняты милостиво и получат должности при дворе и в управлении страной. Таких желающих оказалось немного. Кроме Руфа Билана нашлось всего несколько человек такого же сорта, которых сограждане не уважали. Руф Билан получил должность главного государственного распорядителя*, но когда он напомнил правителю обещание щедро наградить его золотом, Урфин Джюс выразил крайнее удивление. Клоун, вероятно, что-то перепутал, ничего такого говорить ему не поручали; впрочем, Руф Билан получил весьма выгодную должность, на которой легко нажить богатство. Остальные, переметнувшиеся на сторону диктатора, тоже получили должности распорядителей, советников, смотрителей… Но их было слишком мало, чтобы образовать пышный двор, о каком мечтал Урфин Джюс. Напрасно он отправлял посланцев к бывшим придворным Страшилы. Те, хоть и привыкли торчать по целым дням во дворце, болтать всякий вздор и пересмеиваться и считать при этом, что заняты важными государственными делами, однако на приглашение Урфина Джюса не откликнулись. Новых придворных диктатора все презирали. Но особенное презрение и даже ненависть заслужил Руф Билан, потому что об его измене стало известно. Слуга Руфа, который со своим господином открыл врагам городские ворота, проболтался об этом в пьяном виде, и новость мгновенно облетела весь город. В тот же вечер, когда Руф Билан возвращался из дворца домой, мимо его виска пролетел увесистый изумруд, выковырянный из мостовой. Предатель опрометью бросился бежать. С тех пор он осмеливался ходить по городу только в сопровождении двух дуболомов. Пришлось дать провожатых и другим советникам. От Руфа Билана правитель узнал, что Страшила послал ворону за Железным Дровосеком. Нетрудно было высчитать, когда должен явиться Дровосек, и для него приготовили засаду. Место Фараманта в будке у ворот занял Руф Билан, сменивший на этот случай пышное придворное одеяние на простой кафтан. Под аркой ворот притаился взвод деревянных солдат под командой капрала Арума. Они ждали Дровосека с веревками в руках… Кагги-Карр долетела до страны Мигунов без всяких задержек. Она нашла правителя на дороге с большим кузнечным молотом в руках. За несколько месяцев перед тем, когда Мигуны просили Железного Дровосека править их страной, они говорили так: - Такой правитель, как вы, будет для нас очень удобен: вы не едите, не пьете и, значит, не будете обременять нас налогами… Мигуны получили больше, чем ожидали. Железный Дровосек не только не собирал налоги со своих подданных, но, наоборот, сам работал на них. Скучая по Элли, Страшиле и Смелому Льву и не привыкнув жить в бездельи, Дровосек с утра отправлялся в поле, дробил там большие камни и мостил дороги. Мигуны получали сразу две выгоды: их поля очищались от камней, и во все концы страны пролегали прекрасные, прочные пути сообщения. Узнав от Кагги-Карр, что Страшиле грозит опасность, Железный Дровосек не мешкал ни минуты. Он отшвырнул в сторону молот, сбегал во дворец за топором и отправился в путь. Уставшая ворона примостилась у него на плече и подробно рассказывала невеселые новости. Мигуны с большим сожалением проводили своего любимого правителя. …Железный Дровосек подходил к Изумрудному городу. Все вокруг было спокойно, лагерь Урфина Джюса исчез, ворота заперты, как обычно. Дровосек заколотил в калитку, в маленьком окошке появилось багровое лицо Руфа Билана. - А где Фарамант? – удивился Дровосек. - Он болен, я его заменяю. - Что у вас тут происходит? - Да так, ничего особенного. Подходили неприятели, но мы их отбили с большим уроном, и они ушли. - Как Страшила? - Бодр и весел, жаждет встретиться с вами, уважаемый господин Дровосек! Прошу вас, входите! Руф Билан приоткрыл калитку. Но лишь только Железный Дровосек ступил в темноту арки, как из его руки был вырван топор, его туловище опутали веревки. После недолгой ожесточенной борьбы Железный Дровосек был повален на землю и связан. Кагги-Карр с резким криком «Измена!» сумела увернуться от дуболомов и взлетела на стену. Кагги-Карр видела, как обезоруженного Дровосека со связанными руками повели во дворец. Горожане сквозь приоткрытые окна смотрели на него с сочувствием и жалостью. Ворона издали следовала за печальным шествием и пристроилась на карнизе дворца, у раскрытого окна тронной залы. Оттуда она могла видеть и слышать все, что там происходило. Урфин Джюс в роскошной мантии сидел на троне, украшенном изумрудами; его мрачные глаза под сросшимися черными бровями блестели торжеством. Немногочисленная кучка придворных теснилась возле трона. По сторонам залы, как статуи, стояли желтые и зеленые деревянные солдаты, сверкая свежими заплатками. Ввели Железного Дровосека; он шел спокойно, и узорчатый паркет сотрясался под его тяжкими шагами. Сзади два солдата тащили огромный блистающий топор. Урфин Джюс содрогнулся при мысли о том, что мог сделать с его армией этот богатырь, если бы его не схватили обманом. Железный Дровосек бесстрашно встретил испытующий взгляд диктатора, а тот сделал знак Руфу Билану, и предатель рысцой выбежал из залы. Через несколько минут ввели Страшилу. Железный Дровосек взглянул на его разорванное платье, из которого торчали клочки соломы, на его бессильно опущенные руки, на угрюмое лицо. И Дровосеку стало невыносимо жаль друга, ещё так недавно довольного и гордого своим высоким положением правителя Изумрудного города, а ещё более полученными от Гудвина замечательными мозгами. Из глаз Железного Дровосека потекли слезы. - Осторожнее, ведь при тебе нет масленки! – в испуге закричал Страшила. – Ты заржавеешь! И он поспешно вытер слёзы Дровосека большим клетчатым платком. - Спасибо, друг! – сказал Железный Дровосек. – Я попал в подлую ловушку и не смог выручить тебя. Прости меня! - Нет, это ты прости меня за то, что я так необдуманно послал за тобой, – возразил Страшила. – Мне надо было переносить своё несчастье в одиночестве… - Довольно здесь расточать нежности! – грубым голосом вскричал Урфин Джюс. – Сейчас речь идёт не о том, кто из вас перед кем виноват, а о вашей будущности. Согласны ли вы служить мне? Я дам вам высокие должности, сделаю вас своими наместниками, и вы по-прежнему станете управлять странами, но только под моим верховным владычеством. Страшила и Железный Дровосек переглянулись и в один голос ответили: - Нет! - Вы еще не опомнились от своего поражения и не соображаете, что говорите, – сердито сказал Урфин Джюс. – Подумайте о том, что я могу вас уничтожить, и ответьте мне снова! - Нет! – повторили Дровосек и Страшила. - Я дам вам время одуматься, поразмыслить над своим положением. Завтра, в это же время, вы снова предстанете передо мной. Эй, стража, отвести их в подвал! Солдаты под предводительством краснолицего капрала повели пленников, а Кагги-Карр полетела подкрепиться на своё пшеничное поле. Увы! Это поле перестало быть её собственностью. Ворона увидела, что два десятка мужчин и женщин снимают с него урожай под надзором коричневого солдата. Раздражённая Кагги-Карр полетела в лес и там кое-как утолила голод. На следующее утро она ждала на карнизе дворца, когда пленников приведут в тронную залу. Но и на этот раз они ответили Урфину Джюсу решительным отказом. Ворона, уважавшая стойкость, была восхищена поведением своих друзей. И на третий день пленники опять появились перед разъяренным диктатором. - Нет, нет и нет! – было их окончательное решение. - Пр…р…авильно! Ур…р…рфин др…р…янь!.. – донесся от окна ликующий возглас. Это Кагги-Карр выразила свое мнение. По приказу Урфина придворные бросились ловить ворону, но, понятно, напрасно старались. Кагги-Карр взлетела на верхний карниз окна с насмешливым карканьем. - Вот мое решение! – сказал Урфин Джюс, и в зале наступила полная тишина. – Страшилу я мог бы сжечь, а Железного Дровосека перековать на гвозди, но я оставляю им жизнь… Придворные принялись громко восхвалять великодушие правителя. Но не в великодушии было тут дело. Честолюбию диктатора льстила мысль, что ему будут служить бывшие правители двух стран, по сравнению с которыми он ещё недавно был ничтожеством. Урфин продолжал: – Да, дерзкие упрямцы, я оставляю вас жить, но только на полгода. Если по истечении шести месяцев вы не покоритесь моей воле, вас ждет гибель! А пока вы будете находиться в заключении, и не в подвале, а на высокой башне, где каждый может вас увидеть, и увидев, убедиться в могуществе Урфина Джюса. Убрать пленников! – обратился Повелитель к страже. Громко топая ногами, дуболомы увели пленников. ______________ * Изначально в рукописи написано «распределителя», оно зачёркнуто, и «распорядителя» подписано сверху.
Руслан: Спасибо! Все же в старой версии разделение ролей лучше прописано и каждый из помощников Урфина в чем-то да нужен. Если на филине общие советы, то клоун разнимается разведкой и вербовкой, а в финальной версии Эот Линг вообще бесполезен.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - новое слово о невесте Дровосека;
Маккуро Куроске: И никакого "президента или короля".
Annie: Оцифровка вышеизложенного текста Невдалеке от Изумрудного города стояла старинная башня, воздвигнутая давным-давно каким-то королем или волшебником. Когда Гудвин построил тут город, он пользовался башней, как наблюдательным постом. На башне постоянно стояли часовые и смотрели, не наступает ли на город какая-либо из злых волшебниц. Но злых волшебниц истребила Элли, Гудвин покинул страну, и башня утратила свое назначение, она стояла одинокая и угрюмая, но еще прочная. Эту башню и избрал Урфин Джюс местом заключения бывших правителей. Внизу башни была дверь, из неё открывался узкий и пыльный винтовой ход на верхнюю площадку. По приказу диктатора площадку накрыли сверху черепичным колпаком. Урфин Джюс не хотел, чтобы Дровосек заржавел от дождя: ведь это помешает ему согласиться пойти на службу к новому правителю, а что такое согласие в конце концов будет дано, Урфин не сомневался. Дуболомы отвели на башню Страшилу и Железного Дровосека, у которого руки были по-прежнему связаны: зная его силу, тюремщики боялись дать ему свободу действий, даже и безоружному. Друзья остались одни. Они огляделись. На юге были видны зеленые домики фермеров, окруженные садами и полями, и между ними вилась и кончалась у ворот города верная подруга, свидетельница многих приключений, дорога, вымощенная желтым кирпичом. На севере раскинулся Изумрудный город. Так как стена его по высоте уступала тюремной башне, то можно было различить дома, почти сходившиеся кровлями над узкими улицами, центральную площадь с парком, где прежде били фонтаны; виднелись и шпили дворца, украшенные огромными изумрудами. Дальнозоркие друзья разглядели, что фонтаны уже не работали, а по шпилям ползали какие-то фигурки, подбираясь к изумрудам. - Любуетесь? – раздался резкий голос. Страшила и Дровосек обернулись. Перед ними была Кагги-Карр, она не оставила друзей в беде. - Что там такое делается? – спросил Страшила. - Простая вещь, – насмешливо ответила ворона. – По приказу нового правителя все изумруды с башен и стен будут сняты и поступят в личную казну Урфина Джюса. Наш Изумрудный город перестанет быть изумрудным. Вот что там делается! - Н…негодяй! – воскликнул Железный Дровосек. – Хотел бы я оказаться лицом к лицу с ним, и чтобы у меня в руке был топор! Уж я бы позабыл для такого случая, что у меня мягкое сердце! - А чтобы это могло произойти, надо действовать, а не сидеть со связанными руками, – насмешливо возразила ворона. - Я пробовал развязать Дровосеку руки, да у меня не хватило силы, – смущенно признался Страшила. - Эх, ты! Кагги-Карр заработала своим крепким клювом, и через несколько минут веревки свалились с Дровосека. - Как хорошо! – Дровосек с наслаждением потянулся. – Я был все равно как заржавленный… Может, теперь спустимся вниз? Я уверен, что смогу сломать дверь. - Бесполезно, – сказала ворона. – Там стоят на карауле деревянные солдаты с дубинками. Надо придумать что-то другое. - Насчёт выдумок это дело Страшилы, – молвил Железный Дровосек. - Ага, я тебе всегда говорил, что мозги лучше сердца, – воскликнул польщенный Страшила. - Но и сердце – тоже стоющая вещь, – возразил Дровосек. – Без сердца я был бы никуда негодным человеком и не мог бы любить свою невесту, оставленную в стране Жевунов. И подумать только, что как раз на этих днях я собирался отправиться за ней. - А мозги… – снова начал Страшила. - Мозги, сердце, сердце, мозги! – сердито оборвала его ворона. – Только одно это от вас и слышишь! Тут не спорить надо, а действовать. Кагги-Карр была несколько ворчливая птица, но превосходный товарищ. Чувствуя ее правоту, друзья не обиделись на неё, и Страшила начал думать. Думал он долго, часа три. Иголки и булавки от напряжения далеко высунулись из его головы, и Дровосек с тревогой думал, что быть может, это повредит его другу. - Нашел! – крикнул, наконец, Страшила и хлопнул себя по лбу с такой силой, что в ладонь вонзилось с десяток булавок и иголок. Ворона тем временем сладко дремавшая, проснулась и сказала: - Говори! - Надо послать письмо в Канзас, к Элли. Она очень сообразительная девочка, обязательно что-нибудь придумает. - Хорошая мысль, – насмешливо протянула Кагги-Карр. – Интересно только, кто понесет письмо? - Кто? Да ты, конечно! – ответил Страшила. - Я? – изумилась Кагги-Карр. – Мне лететь через горы и пустыни в незнакомую страну, где птицы лишены дара речи? Хорошенькая выдумка! - Если ты не согласна, – сказал Страшила, – мы не будем настаивать. Мы пошлем в Канзас другую ворону, помоложе и поспособнее тебя. Кагги-Карр возмутилась: - Другую? Помоложе?! Поспособнее?! Если мне исполнилось всего сто два года, вы уже готовы называть меня неспособной старухой? Так знайте, что у нас, ворон, такой возраст считается совсем юным. И что сделает другая ворона? Во-первых, она заблудится и не доберется до Канзаса. Во-первых*, она не найдет в Канзасе Элли, потому что не видела ее. В-третьих… словом, письмо понесу я. - Ну, уж если ты так настаиваешь, - ухмыльнулся Страшила, - мы уступаем. - Давно бы так, а то ещё спорят, - уже мирно заметила Кагги-Карр. Железный Дровосек сказал: - Для письма нужен мягкий, но прочный древесный лист, который мы обвяжем вокруг твоей ноги. И кроме того требуется иголка. - Иголку я могу выдернуть из своей головы, – сказал Страшила, – у меня их там достаточно. Ворона улетела и вернулась с большим гладким листом. Страшила протянул лист и иголку Железному Дровосеку: - Пиши! Тот изумился: - Но я думал, что писать будешь ты. Ведь ты же придумал отправить письмо! - Когда я придумывал это, я рассчитывал на тебя. Сам-то я еще не научился писать. - И я не удосужился за государственными делами, – признался Дровосек. – Как же теперь быть? - Мы не напишем письмо, а нарисуем! – догадался Страшила. - Я не понимаю, как можно нарисовать письмо, – сказал Железный Дровосек. - Нужно нарисовать меня и тебя за решеткой. Элли умная девочка, она сразу поймет, что мы в беде и просим помощи. - Правильно, – обрадовался Дровосек. – Рисуй! Но у Страшилы ничего не вышло. Игла выскальзывала из его мягких непослушных пальцев, и он не мог провести самой простой черты. За дело взялся Железный Дровосек. Он сам не ожидал, что у него получится так хорошо: видно, он имел прирожденный талант к рисованию. Страшила выдернул из полы своего кафтана длинную нитку, лист обмотали вокруг ноги Кагги-Карр, крепко привязали, ворона попрощалась с друзьями, проскользнула сквозь прутья решетки, взмахнула крыльями и скоро исчезла в голубой дали. Новый правитель Изумрудной страны Овладев Изумрудным городом, Урфин Джюс долго думал над тем, как ему именоваться и в конце концов остановился на титуле, который выглядел так: Урфин Первый, могущественный Король Изумрудного города и сопредельных стран, владыка, сапоги которого попирают Вселенную. Первыми услышали новый титул Топотун и Гуамоко. Простодушный медведь бурно восхищался звонкими словами королевского именования, но филин загадочно прищурил желтые глаза и коротко сказал: - Сначала пусть этот титул научатся произносить придворные. Джюс решил последовать благоразумному совету. Он позвал в тронный зал Руфа Билана и еще нескольких придворных высших чинов и, трепеща от гордости, дважды произнес титул. Затем он приказал Билану: - Повторите, господин главный государственный распорядитель! Коротенький и толстый Руф Билан побагровел от страха перед суровым взглядом повелителя и забормотал: - Урфин Первый, могущественный король Изумрудного города и самодельных стран, владетель, сапоги которого упираются во вселенную… - Плохо, очень плохо! – сурово отрезал Урфин и обратился к следующему: – Теперь вы, смотритель лавок городских купцов и лотков рыночных торговок! Тот, заикаясь, заговорил: - Вас следует называть Урфин Первый, преимущественный король Изумрудного города и бездельных стран, которого сапогами попирают из вселенной… Послышался хриплый удушливый кашель: это филин Гуамоко старался скрыть овладевший им безудержный смех. Весь красный от гнева, Урфин выгнал придворных и сокрушённо обратился к филину: - Ты был прав, Гуамоко, советуя провести испытание в узком кругу. Уж если эти болваны, обласканные мною, не сумели правильно произнести титул, то чего же ждать от простонародья? Проведя в раздумьи еще несколько часов, Урфин сократил титул, который отныне должен был звучать так: «Урфин Первый, могучий Король Изумрудного города и всей Волшебной страны». Придворные были снова собраны, и на этот раз испытание прошло благополучно. Новый титул был объявлен народу, и искажение его стало приравниваться к государственной измене. По случаю присвоения Урфину королевского титула было назначено грандиозное народное торжество. Зная, что никто из жителей города и окрестностей на него добровольно не явится, главный распорядитель и генерал Лан Пирот приняли свои меры. Накануне праздника, ночью, когда все спали, по домам пошли дуболомы. Они будили жителей и полусонных тащили на дворцовую площадь. Там они могли досыпать или бодрствовать по желанию, но уйти оттуда не могли. И поэтому, когда Урфин в роскошной королевской мантии появился на балконе дворца, он увидел на площади огромную толпу народа. Раздались жиденькие крики «Ура!», это кричали приспешники Урфина и деревянные солдаты. Грянул оркестр. Но это был не тот оркестр, искусная игра которого славилась в стране. Несмотря на угрозы, музыканты отказались играть, и инструменты были переданы придворным и деревянным солдатам. Дуболомы получили ударные инструменты: барабаны, тарелки, треугольники, литавры. А придворным дали духовые: трубы, флейты, кларнеты. И как играл этот созданный по приказу оркестр! Трубы хрипели, кларнеты визжали, флейты завывали, как разъяренные коты, барабаны и литавры били не в лад. Впрочем, дуболомы так усердно лупили палками по барабанам, что кожа их лопнула, и барабаны замолчали. А медные тарелки сразу треснули и начали дико дребезжать. И тогда народом, собранным на площади, овладело необузданное веселье. Люди корчились от смеха, зажимали себе рты ладонями, но неистовый хохот прорывался наружу. Иные падали на землю и валялись в изнеможении. Придворный летописец записал в книгу, что это народное веселье было признаком радости от восхождения на престол могущественного короля Урфина Первого. Церемониал закончился приглашением всех желающих на пир, который состоится во дворце. Х Х Х Гингема с удовольствием ела мышей и пиявок, эту обычную пищу волшебников. Но Урфин, несмотря на все настояния филина Гуамоко, никак не мог решиться проглотить хотя бы одну пиявку или съесть мышь. И он задумал ловкий обман. Накануне пира повар Балуоль был вызван к Урфину и имел с ним долгий разговор. Уходя от узурпатора, толстяк корчил страшные гримасы, силясь подавить распиравший его смех. Повар дорого дал бы за возможность раскрыть кому-нибудь тайну, связавшую его с Урфином. Но увы! Это было запрещено ему под страхом смерти. Балуоль выгнал из кухни поварят, закрыл дверь и принялся за стряпню. Пир подходил к концу. Придворные осушили немало бокалов за здоровье императора, смущение их стало проходить, разговоры становились всё более непринуждёнными. Урфин помещался во главе стола, на троне Гудвина, который нарочно перенесли сюда из тронного зала, чтобы всегда напоминать о величии завоевателя. Изумруды были вынуты отовсюду, кроме трона, и когда на нем восседал Урфин Джюс, сияние драгоценных камней делало выражение мрачного сухого лица диктатора еще более неприятным. На спинке трона сидел филин Гуамоко, сонно прикрыв желтые глаза. А сбоку стоял медведь Топотун, зорко присматриваясь к пирующим, чтобы наказать любого, кто не окажет должного почтения повелителю. Дверь раскрылась, вошел толстый повар, неся на золотом подносе два блюда. - Любимые кушанья вашего величества готовы! – громко возгласил он, и поставил блюда перед королем. Придворных затрясло, когда они увидели содержимое блюд: на одном была горка копченых мышей с хвостиками винтом, на другом лежали черные скользкие пиявки. А Урфин, извинившись за неприятное зрелище, которое предстояло увидеть придворным, сказал: - Прошу прощения, у нас, волшебников, свой вкус, и он, быть может, покажется несколько странным вам, обыкновенным людям… Медведь Топотун проворчал: - Хотел бы я посмотреть на того, кому покажется странным вкус повелителя! При гробовом молчании присутствующих Урфин Джюс съел несколько копченых мышей, а потом поднес к губам пиявку, и она стала извиваться в его пальцах. Придворные потупили взоры, и только главный распорядитель Руф Билан преданно смотрел в рот Повелителю. Но как были бы удивлены зрители этой необычной картины, если бы узнали тайну, известную лишь королю** и повару. И мыши и пиявки были искусной подделкой. Мыши были сделаны из нежного кроличьего мяса. Пиявок Балуоль испек из сладкого шоколадного теста, и извиваться их заставили ловкие пальцы Урфина. Своим фокусом Урфин рассчитывал убить двух зайцев: убедить филина, что он стал настоящим волшебником, и поразить ужасом и изумлением своих подданных. Первой цели он добился. Гуамоко, не слишком хорошо видевший при свете многочисленных свечей, вдался в обман и одобрительно закивал головой. Второе желание Урфина тоже было удовлетворено и даже черезчур. Вернувшись с пира, распорядители и советники рассказали своим жёнам о том, что видели, и, конечно, не обошлось без преувеличений. А жёны, передавая рассказы приятельницам, ещё сгустили краски. По стране прошла молва, что волшебник Урфин на пиру глотал живых ящериц и змей. И эта весть наполнила сердца людей не столько ужасом, сколько отвращением, и заставила их ещё сильнее сожалеть, что они не защитили от врагов своего смешного, но доброго правителя Страшилу Мудрого. Через три дня после пира придворный летописец представил обширный доклад, где с неопровержимой ясностью выводил род Урфина от древних королей, когда-то правивших всей Волшебной страной. Из этого летописец сделал два важных вывода. Во-первых, Урфин вступил на престол по законному праву, как наследник древних владык. Во-вторых, волшебницы Стелла и Виллина без всякого на то права и основания захватили земли Урфина, и на этих наглых захватчиц надо пойти войной и лишить владений. В награду за свой труд летописец получил серебряный подстаканник, отобранный у одного купца и еще не попавший в дворцовые подвалы. Х Х Х В подвале день и ночь неутомимо работали бывшие солдаты, а ныне ефрейторы зеленыйс пилой и голубой с буравом, превратившиеся в искусных столяров. Они выпускали одного за другим безголовых дуболомов и складывали их штабелями в углу мастерской. Отдельными кучками лежали головы, как деревянные шары. Для каждого взвода изготовлялся капрал из красного дерева. Урфин Джюс вечером запирался в особой комнате и там вырезал головам лица, а потом вставлял зеленые, красные, фиолетовые стеклянные пуговицы вместо глаза. Он прикреплял головы к безголовым телам и посыпал солдат живительным порошком. Призванное к жизни пополнение дуболомной армии раскрашивалось и после просушки отводилось на задний двор и поступало в обучение к капралам Аруму и Бефару и палисандровому генералу Лану Пироту, пробоину на голове которого Урфин заделал и отполировал. Взвод за взводом выходили чинным маршем из ворот дворца под командой капралов… Количество солдат Урфина Джюса подходило к ста двадцати. По городу и окрестностям постоянно ходили дозоры. Взводы солдат были посланы в страну Жевунов и в страну Мигунов, чтобы назначенные туда наместники могли держать народ в повиновении. К довершению неприятностей Урфин решил завести полицию, чтобы шпионить за людьми. Солдаты были для этого слишком неповоротливыми и глупыми. Джюс поручил работу своим подмастерьям, и полиция в короткое время наводнила город и окрестности. Полицейские были тоньше и слабее солдат, но длинные ноги делали их необычайно прыткими, а огромные уши позволяли подслушивать людские разговоры. Для скорости подмастерья приделывали полицейским разветвленные древесные корневища вместо рук, обрубая отростки, служившие пальцами, если они оказывались чрезмерно длинными. У иного полицейского насчитывалось по семь и по десять пальцев на руке, но Урфин полагал, что от этого руки будут только цепче. Урфин Джюс вооружил полицию рогатками, и она, благодаря большой практике, пользовалась этим орудием чрезвычайно ловко. У начальника полиции были самые длинные ноги, самые большие уши, больше пальцев на руках, чем у любого из его подчиненных, и наравне с главным государственным распорядителем он имел право в любое время входить к Урфину Джюсу для доклада. ______________ *Здесь явная опечатка у Волкова: два раза «во-первых». **Изначально в рукописи написано «императору», позже зачёркнуто и подписано «королю».
Чарли Блек: Примечательные моменты: - причина людоедства на Куру-Кусу; - на кого охотился Чарли вместо носорогов; - чем мог помочь фермер Джон Чарли Блеку и почему этого не сделал; - Элли смеётся над Джимми; - потрясение Чарли при виде письма, принесённого вороной Кагги-Карр;
Маккуро Куроске: Чарли Блек пишет: - на кого охотился Чарли вместо носорогов; По сочетанию обоих вариантов однозначно получается Суматра.
Sabretooth: Маккуро Куроске пишет: По сочетанию обоих вариантов однозначно получается Суматра. Однозначно Борнео - даяки еще в начале 20 века были людоедами, а на Суматре племен-людоедов не было вроде тогда.
Капрал Бефар: Чарли Блек, и снова спасибо! - чем мог помочь фермер Джон Чарли Блеку и почему этого не сделал; Зато теперь мы знаем, что браслет мигунов никуда не делся (и вероятно, послужил аргументом в пользу правдивости рассказа Элли). Но что-то сомневаюсь, что у Джона денег не было. – А я вижу, вы разбогатели. У вас новый домик, а раньше вы жили в фургоне, снятом с колес и поставленном наземь. – Да что ты, брат! Наоборот, в кредит пришлось залезть, чтобы домик построить – фургон ведь унесло ураганом. Ой, ты же ещё не знаешь, какие удивительные приключения пережила Элли!Слишком уж очевидный уход от неудобной темы про деньги для авантюрного проекта беспутного родственничка ))
Annie: Капрал Бефар, почему же. Просто все деньги Джон уже потратил на дом) А если и было что-то, то Чарли этого явно не хватало. (оцифровка готова, вечером приду домой и выложу)
Руслан: Думаю, письмо в старой версии и было финальным доказательством для Чарли того, что Элли действительно была в ВС. Отчего и такой шок. Он, конечно, и до этого соглашался и уточнял, но вряд ли во все верил.
Annie: Обещанная оцифровка главы Часть вторая. На помощь к друзьям Странное письмо Прошло около года с тех пор, как Элли вернулась в Канзас из Волшебной страны, отрезанной от мира цепью огромных гор и Великой пустыней. Дома все оставалось по-прежнему: и обширная степь кругом, и пшеничные поля, и пыльные дороги, пересекавшие равнину. Только не стало домика-фургона, в котором ураган унес Элли и её пёсика Тотошку в удивительную страну Гудвина. Вместо фургона фермер Джон построил домик. В нем теперь и жила семья – сам Джон, его жена Анна и дочка Элли. Однажды летним вечером к ферме Джона подошел усталый путник. Был он средних лет, широкоплеч и крепок, с длинными мускулистыми руками, а вместо левой ноги у него была прицеплена к колену деревяшка, оставлявшая в дорожной пыли круглые следы. Шел он походкой моряка, раскачиваясь на ходу, точно ступая по зыбкой палубе. Смелые, широко расставленные серые глаза на загорелом обветренном лице смотрели так, будто вглядывались в даль океана. Тотошка с лаем набросился на незнакомца и попытался укусить его деревянную ногу. На звонкий лай обернулась Анна, кормившая кур. Она бросилась к путнику и обняла его, заливаясь слезами. Тем временем Элли отозвала Тотошку и взяла его на руки. - Братец Чарли! – всхлипывала Анна. – Ты вернулся, ты жив! - Конечно, жив, коли вернулся, – хладнокровно согласился Чарли Блек, отвечая на поцелуи сестры. - Но ведь твой капитан написал нам пять лет назад, что ты попал в плен к людоедам на острове Куру-Кусу! Элли, стоявшая на крылечке, вздрогнула от страха: она-то ведь по собственному опыту знала, что такое людоеды. Но почему мама никогда не рассказывала ей про дядю Чарли, который плавал на корабле и попал на людоедский остров? Впрочем, эта загадка вскоре разрешилась. - Элли, – сказала Анна, – поздоровайся с дядей Чарли! Сразу покорённая ласковым взглядом серых глаз моряка, Элли охотно шагнула к нему и протянула руку, но Чарли крепко обнял её и поцеловал. - Ты помнишь меня, маленькая? – спросил он. – Хотя вряд ли: тебе было всего три года, когда я был у вас последний раз. Но мама, наверное, рассказывала тебе про меня?.. Элли взглянула на мать, не зная, как ответить на этот вопрос. Смущенная Анна призналась: - Прости, братец: когда к нам пришло то письмо про тебя, Элли было всего пять лет. Мы с мужем решили не огорчать девочку такой ужасной вестью, и ничего ей не сказали. Время шло, Элли все реже вспоминала, что у нее есть дядя Чарли… а потом и совсем позабыла про тебя. Анна виновато опустила голову. Чарли не рассердился. - У каждого свой взгляд на жизнь, - задумчиво сказал он. – Я бы на вашем месте не стал скрывать от Элли истину… и, в конце концов, ведь вы оказались правы: я жив! Ну, а теперь, Элли, я думаю, мы станем друзьями? - О да, дядечка Чарли! – восхищенно ответила Элли. – Но как же тебя не съели людоеды? Ты дрался с ними и победил их? - Нет, девочка, это было не так, – рассмеялся Чарли. – Победить людоедов я не мог: их были тысячи, а я один. Но знаешь, они оказались славными ребятами, эти людоеды, и себе подобных ели не потому, что это уж очень нравилось им, а просто с голодухи… Ну, а с голодухи съешь всё, что угодно! Когда я доказал, что живой принесу им больше пользы, чем зажаренный на костре, обитатели Куру-Кусу охотно оставили меня в живых. - А разве ты умеешь разговаривать по-людоедски? – удивилась Элли. - Ну, милая моя, – улыбнулся Чарли, – была бы добрая воля, а сговориться всегда можно. Меня приняли в племя Куру-Кусу, я научил островитян пяти новым способам готовить рыбу и нашел на острове девять новых сортов съедобных растений… Когда я прожил у них четыре года, островитяне дали мне лодку, нагрузили ее припасами и бочёнками с водой и вывели далеко в море, призывая для мою голову благословения всех своих богов. А богов у них не мало, и видно поэтому после сорока двух дней плавания я встретил корабль… и вот я у вас, а кстати сюда скачет Джон! Джон, узнавший от соседей, что на его ферму прошел незнакомый путник, примчался с поля верхом на лошади и очень обрадовался, узнав в госте своего шурина Чарли Блека. Мужчины сердечно приветствовали друг друга. - А я к тебе по делу, брат Джон, – заявил Чарли, когда кончились рукопожатия. - Просто в гости не мог приехать? – упрекнул моряка Джон. - Да знаешь, у такого всесветного бродяги, как я, везде найдутся дела! – оправдался Чарли. – Есть у меня мечта – купить суденышко и навестить моих друзей на Куру-Кусу. Мне всегда нехватает тысчёнки монет… Фермер давно знал, что шурин любит затевать неожиданные предприятия, и предложение его не удивило. - Ладно, - сказал он, - поговорим об этом завтра, а теперь пошли ужинать. Хозяева и гость сели за стол. Расспросы о приключениях Чарли продолжались далеко за полночь, когда усталая Элли давно уже спала крепким сном. - А я вижу, вы разбогатели, - заметил Чарли, когда хозяйка стала готовить ему постель. – У вас новый домик, а раньше вы жили в фургоне, снятом с колес и поставленном наземь. И только тут родители Элли, увлеченные беседой с гостем, вспомнили, что их девочка пережила еще более удивительные приключения. Но когда Анна начала рассказ о том, как ураган небывалой силы подхватил фургон с Элли и Тотошкой и унес по воздуху, моряк ударил кулаком по столу. - Стоп! Отдай якоря! – воскликнул он. – Не обижайся, сестра, но мне интереснее узнать чудесную историю из первых рук, от племянницы. И хоть меня гложет нетерпение, и наверное, я не сомкну глаз всю ночь, я все-таки хочу, чтобы Элли сама отрапортовала мне о своих приключениях… Чарли ошибся: едва он лёг в постель, как по хорошей морской привычке мгновенно уснул. А утром одноногий моряк и Элли уселись на крылечке, и девочка начала рассказ о своих приключениях. - Ох, дядя Чарли, – заговорила Элли, – как мы с Тотошкой перепугались, когда ураган закружил домик и понес высоко-высоко над землей. Но я струсила бы еще больше, если бы знала тогда, что ураган-то был не простой, а волшебный… - Как волшебный? – изумился моряк Чарли. - Ну, самый обыкновенный волшебный ураган, который насылают злые феи, – пояснила Элли. - Ничего не понимаю! Чем ты провинилась перед волшебницей, что она наслала на тебя ураган! И кроме того, это так же нелепо, как стрелять из пушки по воробьям! - Да нет, дядя Чарли, ты не понимаешь, – терпеливо возразила Элли. – Гингема хотела истребить весь человеческий род, но ей помешала это сделать добрая фея Виллина… Девочка рассказала своему удивленному слушателю, как ее домик залетел в Волшебную страну, как она, Элли, нашла там трех верных друзей, в компании которых добралась к Гудвину, а потом совершила еще более удивительное путешествие в страну злой Бастинды. Когда Элли закончила свою волшебную повесть на том, как серебряные башмачки перенесли ее и Тотошку домой, к папе и маме, пораженный моряк долго не мог опомниться. - Ну, девчушка, клянусь всеми черепахами Куру-Кусу, твой вахтенный журнал наполнен необычайными вещами! - А что такое вахтенный журнал? - Это – книга, куда капитан ежедневно записывает все, что случается на судне или вокруг него. И потопи меня первый же шторм, если я теперь буду верить этим скучным умникам, которые утверждают, будто на свете нет волшебников и чудес! – в восторге вскричал Чарли. – Я отдал бы десять лет жизни, чтобы побывать в этой чудесной стране! Смелый моряк очень жалел о чудесных башмачках: ведь они могли открыть дорогу в Волшебную страну, где на вечно-зеленых деревьях в любое время года растут плоды необычайного вида и вкуса, где разговаривают животные и птицы, где живут милые и смешные племена Жевунов, Мигунов и Болтунов, у которых самый рослый мужчина всего на палец выше Элли. Видя, с каким горячим сочувствием моряк принял её рассказы, Элли призналась ему, в том, что таила даже от отца и матери. Она поведала Чарли, что скучает о своих верных друзьях Страшиле, Дровосеке и Льве и с грустью думает, что никогда, никогда уже с ними не увидится. Х Х Х Одноногий моряк и его маленькая племянница крепко сдружились. Они по целым вечерам разговаривали, делясь своими воспоминаниями. Моряку Чарли тоже было о чем рассказать. Он плавал по морям с десятилетнего возраста, когда впервые ступил юнгой на палубу корабля. Но хотя Чарли сражался с белыми медведями в полярных льдах и охотился на орангутангов в девственных лесах Куру-Кусу, он признавался, что никогда не слыхал про ужасных саблезубых тигров, от которых Элли спасла только находчивость и преданность верных друзей. Чарли не знал, что есть на свете Летучие Обезьяны – могучие звери с сильными крыльями. А ведь они покорно служили Элли, когда та стала обладательницей магической Золотой Шапки, найденной в сундуке Бастинды. За несколько дней Элли так привыкла к дядюшке Чарли и его неистощимым рассказам, что ей казалось странным, как она могла жить раньше, не зная этого человека, всегда услужливого и ласкового и такого проворного, несмотря на то, что вместо одной ноги у него была деревяшка. Не менее чем воспоминания Чарли, восхищали девочку удивительное мастерство моряка и поразительно разнообразное содержимое его карманов. Казалось, любой инструмент имел пристанище в карманах куртки Чарли и его широких шаровар. Огромный складной нож моряка, носимый на поясе в кожаном чехле, мог выдвинуть из себя лезвия различной формы и назначения, шило, сверло, отвертку, ножницы и еще многое другое. Мотки тонкой и прочной бечевки, шурупы и винты, стамески и долота, напильники, зубила – не перечтёшь всего, что могло появиться из карманов моряка Чарли. Порой Элли казалось, что дядя Чарли сам – волшебник, что он просто заставляет появиться в кармане ту вещь, которая ему понадобилась. И чего только ни делал Чарли для девочки в часы досуга. Из кусочков доски, из фанеры и обрезков жести он мог построить водяную или ветряную мельницу, флюгер, тележку, движимую самодельной пружиной… Он особенно угодил сестре, когда поставил на ее огороде для защиты от нахальных птиц механическое чучело, дрыгавшее руками и ногами и дико завывавшее во время ветра. Впрочем, через два дня Анна попросила моряка отнять у пугала голос. - Пусть будет меньше огурцов, – сказала она, - да больше покою. И в самом деле чудище своим оглушительным ревом никому не давало спать. Все на ферме облегченно вздохнули, когда оно замолчало. Под вечер, когда прекращалась домашняя суета, и Элли кончала готовить уроки, Чарли отправлялся с девочкой гулять в степь. Пыль, которую днем поднимали на дорогах телеги, ложилась на землю, даль становилась прозрачной, солнце опускалось за горизонт, отбрасывая от пешеходов длинные тени. Элли и дядюшка Чарли, сопровождаемые неизменным Тотошкой, неторопливо шагали по мягкой мураве сбоку дороги. И не раз девочка с грустью думала, что как только её отец даст дяде Чарли недостающие деньги на покупку судна, так моряк и умчится к новым приключениям на целые годы. Но у фермера Джона не было денег. Он мог бы продать браслет с алмазами, подаренный Элли Мигунами. Однако, девочка так любила эту единственную память о стране Гудвина, что отец не решился бы огорчить Элли, отняв у неё это украшение. И вот во время одной из вечерних прогулок случилось странное событие, с которого начались новые удивительные приключения Элли, и которое изменило все планы Чарли Блека. Солнце село, но было еще светло, когда девочка увидела большую растрепанную ворону, которая то взлетая с земли, то снова опускаясь на нее, спешила к Элли, резко и сердито каркая. За птицей гнался Джимми, мальчишка с соседней фермы, ярый истребитель воробьев, ворон и кроликов. Джимми и теперь швырял в ворону комками земли, но не попадал, а ворона торопилась к Элли, точно рассчитывая получить от неё защиту. Тотошка попытался схватить птицу, но ворона сделала последнее усилие, взлетела и бросилась в руки Элли. Растроганная такой доверчивостью, девочка подхватила трепещущую от боли и страха птицу и сердито крикнула Джимми: - Уходи, гадкий мальчишка! - Отдай ворону! – захныкал Джимми. – Это – моя добыча, видишь, как я ей ловко подшиб крыло! - Бедненькая, – с сожалением сказала Элли, приглаживая взъерошенные перья птицы. – Тебе больно, да? - Кагги-карр! – хрипло каркнула птица, но в её крике уже чувствовалось успокоение. - Конечно, я не отдам тебя этому скверному мальчишке, – продолжала Элли. – Я вылечу твое крылышко, и ты опять будешь летать на свободе. - Кагги-карр, кагги-карр… - согласилась ворона. Джимми повернул домой, угрожая при случае расправиться с Элли. Но так как девочка теперь не гуляла одна, то рассмеялась над угрозой и продолжала ласкать раненую птицу, а та признательно каркала. Ощупывая ворону, Элли почувствовала, что правая нога птицы чем-то обернута. Оказалось, что вокруг ноги был обмотан древесный лист, привязанный ниткой. Элли проворно размотала нитку, развернула лист и ее охватило смутное и тревожное предчувствие. - Дядя Чарли, на этом листе что-нибудь должно быть! – воскликнула девочка. Моряк и Элли стали рассматривать лист и при угасающем свете зари увидели нацарапанный чем-то острым странный рисунок. На нем изображены были две головы: одна в широкополой остроконечной шляпе, круглая, с круглыми глазами, с четырехугольным носом в виде заплатки, а другая – с длинным носом, в шапке, похожей на воронку. Рисунок был сделан немногими штрихами, но очень выразительно. При первом взгляде на эти головы Элли чуть не лишилась чувств от изумления. - Дядя Чарли, – воскликнула она, – да это же… это же… Страшила и Железный Дровосек! По рассказам племянницы моряк Чарли так хорошо знал её друзей, точно они были и его друзьями, точно он сам долго путешествовал вместе с ними. Но увидев портреты Страшилы и Железного Дровосека на древесном листе странной формы, полученном таким необычайным путём, одногоний моряк был совершенно потрясён. Элли прижала лист к груди, а Чарли ещё долго стоял в оцепенении, бессвязно повторяя: - Да, девочка…. Так, девочка… Это действительно твои друзья… Снова поднеся лист к глазам, моряк и Элли рассмотрели, что рисунок перекрещивали частые ровные линии, пересекающиеся под прямым углом. - Что бы это значило, дядя Чарли? – спросила девочка. Опытный путешественник сразу догадался. - Клянусь якорем! – воскликнул он, – твои друзья за решеткой! Они попали в беду и просят тебя о помощи! - Кагги-карр, кагги-карр, – прокаркала ворона, и Чарли Блек готов был поклясться даже перед судом, что в переводе на человеческий язык это означало: - Да, да, да! - Мачты и паруса! – взревел моряк. – Если бы эта ворона могла говорить по-нашему, она рассказала бы много интересного! Но птицы не разговаривают в Канзасе, и Элли очень не скоро узнала, что случилось со Страшилой и Железным Дровосеком, и как они попали в беду.
Капрал Бефар: Руслан пишет: Думаю, письмо в старой версии и было финальным доказательством для Чарли того, что Элли действительно была в ВС. Отчего и такой шок. Он, конечно, и до этого соглашался и уточнял, но вряд ли во все верил. И это уже не первый момент, совпавший с моим фаноном. ))
Чарли Блек: Капрал Бефар пишет: Но что-то сомневаюсь, что у Джона денег не было. А мне вот до сих пор интересно, что это за тысчонка монет, которую легко можно занять у бедного фермера ) Хоть XIX век, хоть начало XX, - тысяча долларов немалые деньги.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - определение скорости сухопутного корабля; - Чарли Блек поёт;
Лерелахит: Ну, понятно, почему Чарли не стал петь в чистовой версии - только что племяннице своей советовал рот открывать пореже. На мой взгляд ещё один интересный момент связан с появлением леса между степью и пустыней. Волков сперва подчеркнул его внезапность и это создаёт ощущение перехода в другой мир.
Annie: Оцифровка главы "Через пустыню" (а в ней примечательных моментов на самом деле немного побольше, чем заметил Чарли Блек - тот, который наш софорумчанин И я сейчас о них скажу ) Через пустыню Чарли Блек, страстный любитель приключений, потерял покой и сон после того, как ворона Кагги-Карр принесла в Канзас послание Страшилы и Железного Дровосека. Его сводило с ума желание увидеть своими глазами чудеса Волшебной страны, маленьких человечков Жевунов и Мигунов, соломенного Страшилу, получившего от Гудвина умные мозги из отрубей, булавок и иголок, Железного Дровосека с любящим шелковым сердцем, говорящих зверей и птиц, город, украшенный изумрудами… Моряку не пришлось убеждать Элли, чтобы она отважилась на опасное и трудное путешествие: девочка и сама всей душой рвалась на выручку к далёким друзьям, попавшим в беду. Труднее оказалось уговорить фермера Джона и Анну, но и их, наконец, победили слезы дочери и красноречие Чарли Блека. После того, как родители Элли согласились отпустить ее, сборы потребовали немного времени. Миссис Анна сшила два рюкзака, большой и маленький, со множеством отделений и клапанов. Чарли Блек и Элли съездили в соседний городок к Джемсу Гудвину, который держал там бакалейную лавочку. Бывший волшебник, а ныне торговец, встретил Элли с большой радостью и очень любезно приветствовал моряка Чарли, когда узнал, что тот родной дядя девочки. Элли рассказала Гудвину об удивительном послании из Волшебной страны и показала ему рисунок. Гудвин, изрядно располневший за месяцы спокойного сидения в лавчонке, долго и внимательно рассматривал рисунок, а потом с гордостью сказал: - Уверен, что этот лист додумались послать умные мозги Страшилы. А кто ему их дал? Я! – сказал Гудвин, выпячивая грудь. – Всё-таки ты должна сознаться, Элли, что я был не таким уж плохим волшебником. - Да, да, конечно, – охотно согласилась Элли и спросила: – А вы отправитесь с нами в Волшебную страну выручать Железного Дровосека и Страшилу? Вопрос застал Гудвина врасплох, и он надолго задумался. Потом решительно сказал: - Нет, не поеду! Хватит с меня волшебников, волшебниц и всяких волшебных дел! Чарли Блек шепнул племяннице, что от такого трусливого товарища мало будет пользы в их рискованном путешествии, и Элли с ним согласилась. Состав экспедиции окончательно определился: Чарли Блек, Элли, верный песик Тотошка и ворона. Ранним утром ясного летнего дня они отправились на юго-запад, в том направлении, куда ураган унес домик-фургон с Элли и Тотошкой год тому назад. Шли пешком, ночевали в поле, в палатке, которую Чарли сам сшил из непромокаемой шелковой материи. Палатка имела двойные стенки, ее можно было надувать воздухом, и тогда она превращалась в плот большой грузоподъёмности. На этом плоту путешественники переплывали реки, встречавшиеся на их дороге. И вот, после многих дней пути, почувствовалась близость Великой пустыни. Знойное дыхание ветра опаляло загорелые лица пешеходов. Колодцы и источники стали очень редкими, и моряк Чарли после каждой стоянки запасался водой. Начали попадаться песчаные дюны, поросшие редкой травой; в них прятались огромные ящерицы, высовывая из нор безобразные головы. Они были так страшны, что даже отважный Тотошка не осмеливался на них нападать. Дни были невыносимо жаркими, а ночи такими холодными, что Элли зябла даже в палатке. Но, по какой-то непонятной игре природы, между степью и пустыней вырос чуденый лес, где Чарли Блек нашел материалы для постройки сухопутного корабля. А инструментов Джон* имел достаточно. Сухопутный корабль с длинной мачтой, с палубой, огражденной невысокими бортами, на широких колесах, был готов. Моряк и Элли выкатили его на опушку леса. Великая пустыня раскинулась перед ними без конца, без края, грозная и торжественная в своем безмолвии, чуть волнистая, и мелкие желтые песчинки с легким шорохом катились по ней, подгоняемые ветерком. Моряк снял шапку. - Она напоминает мне океан… – тихо сказал он. Элли смотрела на Великую пустыню расширенными от страха глазами. Однажды девочка уже пересекла ее в домике, летящем среди облаков, но тогда путешествие совершилось помимо ее воли, большую часть его она проспала и проснулась уже в стране Жевунов. Как-то встретит ее пустыня теперь? Чарли Блек тоже молчал, притих даже неугомонный Тотошка. Одноногий моряк первым стряхнул с себя оцепенение. - Ну что же, пустыня! – весело воскликнул он. – Я боролся с океаном, поборюсь и с тобой, тем более, что вы схожи, как брат и сестра! Теперь осталось только ждать попутного ветра. Попутный ветер был необходим, потому что деревянная тележка под парусом не могла лавировать так свободно, как корабль в море. Чарли Блек поставил на открытом месте флюгер, и Элли, просыпаясь по утрам, первым долгом бежала к нему узнать направление ветра. Терпение путешественников испытывалось недолго. Через три дня рано утром подул юго-западный** ветер, быстро усиливавшийся. Чарли Блек и Элли каждый вечер складывали всю поклажу на палубу своего корабля, кроме вещей, необходимых для ночлега. Так было и теперь: бочёнки, наполненные свежей водой из соседнего родника, уже стояли на месте, провизия и прочее тоже были погружены. Девочка не успела опомниться, как на мачте поднялся парус все из того же шелкового полотнища. - Дядя Чарли, это полотнище у тебя всепревращальное! – в изумлении вскричала Элли, взбираясь на палубу. - Какие слова ты сказала? - Очень простые: всепревращальное полотнище: ведь оно может превращаться во все, что угодно. - Ну что же, хорошее слово, – сказал моряк. – Пусть полотнище так и называется. Ветер наполнил парус, и тележка мягко покатилась по песку с развевающимся флагом – розовым платочком Элли на мачте. Сухопутный корабль оказался построенным мастерски и быстро несся в нужном направлении. Туча мелкого песку кружилась вокруг корабля. Но моряк Чарли предвидел и это неудобство: ещё перед отправлением он пошарил в одном из своих многочисленных карманов и достал оттуда очки для себя и Элли. Стекла очков были окружены плотными сетками, прилегавшими к лицу: это не позволяло песку залеплять глаза. Смотреть было хорошо, а разговаривать плохо – стоило открыть рот, и туда врывалась пыль. - А ты не разговаривай, – посоветовал Чарли девочке и все свое внимание обратил на управление парусом. Тележка быстро неслась по толстому слою песка, но ее широкие колеса не вязли в нем. Перекидывая парус вправо или влево, капитан сухопутного корабля мог слегка изменить курс и объезжать холмы и впадины. У корабля не было лага, то есть прибора для измерения скорости, но моряк был достаточно опытен и определил, что они проходят десять-двенадцать миль в час. Время перевалило за полдень, когда на горизонте блеснуло что-то похожее на серебристую гряду облаков. Но зоркий глаз Чарли не обманулся. - Горы! – радостно воскликнул моряк. – Элли, ты слышишь, показались горы!.. Элли от восторга захлопала в ладоши. Часы бежали за часами, горы становились ближе, виднее, и уже можно было ясно различить голые черные вершины и ослепительно сиявшие снега на склонах. «Еще час-другой, и мы будем у подножия хребта, – думал Чарли, – лишь бы только не утих ветер…» Но ветер не стихал, тележка неслась все так же быстро, и у моряка стало весело на душе.*** Однако, вскоре его стало одолевать смутное беспокойство: сухопутный корабль почему-то начал сбиваться с курса, упорно уклоняясь на юго-восток****. Капитан не мог понять, в чем дело. Судя по компасу, ветер не изменился, рулевое управление действовало исправно, и все-таки Чарли Блеку никак не удавалось выдерживать ранее взятое направление.***** Капитан озабоченно вглядывался вперед. Внезапно за невысоким песчаным холмом показался камень величиной с дом. Он лежал на пути корабля, и Чарли Блек налег на руль, чтобы объехать каменную громадину. Но что это? Корабль потерял управление и как конь, закусивший удила, помчался на препятствие. Капитан, неистово ругаясь, поворачивал руль, потом он изо всей силы налег на тормоз – все напрасно. Чарли даже спустил парус, но тележка неслась все быстрее и быстрее, и катастрофа сделалась неминуемой. Моряк только и успел крикнуть: «Элли, держись за мачту!», как тр… рах! – корабль с треском ударился о скалу. Пассажиры и вещи, смешавшись в кучу, полетели вперед. Сила толчка оторвала Элли от мачты, девочка стукнулась о палубу лбом и набила шишку. Чарли Блек упал на спину, но, к счастью, ничего себе не повредил. Тотошка визжал, придавленный бочёнком, но вытащив песика, Элли убедилась, что его кости целы. Ворона не пострадала, защищенная прочной клеткой; она громко и, казалось, укоризненно каркала. Поднявшись на ноги среди всеобщего хаоса, Чарли осмотрелся. Судно стояло, накренившись на один бок, как настоящий корабль, потерпевший крушение. Свесившись через борт, капитан убедился, что передняя ось тележки разлетелась пополам. - Эх я, старая копченая селедка! – обругал сам себя моряк. – Не сумел справиться с рулем… И чего это случилось с судном? Я готов поклясться, что проклятый камень притягивал его, как магнит железо… Проклиная и себя, и корабль, и скалу, Чарли принялся разыскивать инструменты, чтобы начать ремонт тележки. Тем временем Элли, наведя порядок на палубе, спрыгнула на песок и пошла вокруг камня, надеясь укрыться за ним от ветра. Девочка скользила взором по бокам скалы, изрытым трещинами, и… странная вещь! Элли показалось, что причудливый узор трещин складывается в буквы. Она подошла вплотную к скале – ничего не разобрать в беспорядочном переплетении линий. Девочка догадалась отойти подальше и теперь совершенно ясно различила огромные кривые буквы Г… И… Н… - Гингема! – воскликнула Элли. - Чего ты там кричишь? – раздался голос Чарли. - Дядя Чарли, иди скорее сюда! Смотри, что тут такое! Моряк всмотрелся. - Как будто буквы… Но нет, это только кажется… - И вовсе не кажется! – кипятилась Элли. – Там написано имя Гингемы. Видишь буквы!.. Чарли вдруг схватился за голову. - А ведь и в самом деле… Ну, теперь все понятно! Камень не простой, а волшебный, и он действительно притянул наш корабль. И вот почему мне не удавалось выдерживать курс. Ах, проклятая колдунья, ты и после смерти вредишь нам!.. – Чарли погрозил в пространство кулаком. Чарли Блек, опираясь на выступы скалы, вскарабкался на её верхушку. Направо, в нескольких милях расстояния, среди желтых песков пустыни выделялось черное пятно. Моряк достал из кармана подзорную трубу, раздвинул колена, навел, всмотрелся. Рука его вздрогнула. Что же там увидел Чарли Блек? В превосходную морскую трубу он рассмотрел громадный черный камень, похожий на тот, что был у него под ногами. Моряку все стало ясно: Гингема расставила камни далеко один от другого, но наделила их такой волшебной силой, что через этот заслон, как видно, нельзя было пробиться… - Но нет, мы еще поборемся с тобой, старая чертовка! – сказал Чарли, сполз с камня и, не рассказывая девочке о том, что увидел, принялся за дело. Он раскинул палатку, где Элли, Тотошка и ворона нашли убежище от зноя и песчаной бури, а сам приступил к ремонту тележки. ____________ *Здесь явная ошибка Волкова, который нечаянно назвал Чарли Блека Джоном. **Изначально в рукописи написано «северо-восточный», зачёркнуто и сверху подписано «юго-западный». Это немного странно. В рукописи путешественники идут на юго-запад, в позднейшей книжной версии – на северо-восток, то есть в противоположном направлении. Ветер же указывается по той стороне, откуда он дует. То есть юго-западный ветер как раз должен дуть с юго-запада на северо-восток. В позднейшей книжной версии он и остаётся юго-западным и дует в направлении пути, а здесь, получается, как раз навстречу. Где ошибся Волков - в названии ветра, или в направлении путешествия, - непонятно. ***Изначально в рукописи написано: «…стало так весело на душе, что он запел песню… Чарли пел, но его стало одолевать смутное беспокойство». Потом «так… что он запел песню… Чарли, пел, но» вычеркнуто, и только над «Чарли пел, но» подписано «Однако, вскоре» ****Продолжая вопросы географии: в позднейшей книжной версии «на север». *****Здесь тоже вычеркнута строка «Пение становилось всё тише, и, наконец, прекратилось».
Annie: Так вот, я сносками уже дала в тексте, но отдельно повторюсь, какие тут ещё есть примечательные моменты. - Противоположное направление пути. В современной книжной версии путешественники идут в ВС на северо-восток, а здесь - на юго-запад. От этого путаница с ветром. Ветер указывается по той стороне, откуда он дует: южный - значит, дует с юга на север, и т д. Здесь юго-западный ветер. И идут тоже на юго-запад. То есть он дул путешественникам в лицо? Волков где-то ошибся, либо в названии ветра, либо в направлении путешествия запутался. - А ещё он однажды назвал Чарли Блека Джоном ))) Никак в продолжение традиции Сухинов назвал Джона Генри... - Ну и камень Гингемы утягивал путников не к северу, как в современной версии, а на юго-восток. Когда оцифровываешь таким методом, различия видишь с точностью до запятой...
Капрал Бефар: Annie пишет: примечательных моментов на самом деле немного побольше Например, происхождение и устройство рюкзака Элли (интересно, что здесь при появлении Чарли на ферме его рюкзак не упоминается, и в книжных редакциях появился, возможно под влиянием иллюстрации Владимирского, который мог задаться резонным вопросом: "а он вообще без багажа к ним заявился?") А ещё он однажды назвал Чарли Блека Джоном Если только не имел в виду, что Чарли опустошил набор инструментов Джона (что едва ли))) (И лес им на пути встречается, похоже, не "последний", а единственный, да ещё и, как справедливо заметила Лерелахит, подчёркивается его странность уже после "дыхания Великой пустыни") Никак в продолжение традиции Сухинов назвал Джона Генри... Power Tale, оказывается, тоже продолжали традицию, отправив Чарли без Элли. В рукописи такой вариант хотя бы теоретически рассматривался... Лерелахит пишет: Волков сперва подчеркнул его внезапность и это создаёт ощущение перехода в другой мир. Если учесть, что Кругосветных гор не было в довоенных изданиях ВиГ, то пустыня, возможно, мыслилась подобной Баумовской - уже иномировой. Но (вероятно, из-за камней Гингемы и пешего перехода после них) автор отказался от буквальной смертоносности песка, на который нельзя насупать, и пустыня стала более реальной.
Маккуро Куроске: Annie пишет: - Противоположное направление пути. В современной книжной версии путешественники идут в ВС на северо-восток, а здесь - на юго-запад. Юго-запад логичнее - в этом направлении от Канзаса действительно имеются пустыни. И местность там куда более дикая и неосвоенная (особенно в начале XX века), где больше шансов затеряться целой неведомой стране. Зачем Волков в дальнейшем изменил направление - непонятно. Разве что из нежелания селить Каннингов на территориях, захваченных США у Мексики? Пещеры в Нью-Мексико тоже есть (Карлсбадские, например).
Чарли Блек: Лерелахит пишет: Ну, понятно, почему Чарли не стал петь в чистовой версии - только что племяннице своей советовал рот открывать пореже Логично! ) Annie пишет: Когда оцифровываешь таким методом, различия видишь с точностью до запятой... Глаз-алмаз! Annie пишет: А ещё он однажды назвал Чарли Блека Джоном ))) Что довольно странно ) Если бы Джеком - смотрелось бы как рудимент первоначального замысла из дневников, а вот Джон как-то не к месту. Капрал Бефар пишет: возможно под влиянием иллюстрации Владимирского, который мог задаться резонным вопросом: "а он вообще без багажа к ним заявился?" Вполне вероятно... Маккуро Куроске пишет: Зачем Волков в дальнейшем изменил направление - непонятно. Допускаю, что тоже под влиянием Владимирского, а точнее его карты. Иначе бы получилось, что фургон Элли, прежде чем шмякнуть Гингему, пролетел над всей Волшебной страной.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - Элли не согласна, что дядя Чарли дурак; - дополнительные способы обмануть Чёрный камень (впрочем неэффективные);
Annie: Оцифровка В плену у черного камня Когда Чарли закончил работу, была уже ночь, над пустыней зажглись яркие звезды. В эту ночь Чарли Блек не мог спать так беззаботно, как всегда. Он ворочался с боку на бок, придумывая способ обезвредить последнее волшебство старой Гингемы. Моряк не мог ничего придумать, задремал на рассвете и проснулся, когда полы палатки расстегнула бодрая, хорошо отдохнувшая Элли. Ничем не показывая своей тревоги, моряк уселся за завтрак, приготовленный Элли. Поели в молчании, а потом перенесли вещи на палубу. Ветра не было, стояла полнейшая тишина. Чарли сделал широкие лямки, прикрепил их к передней части тележки. - Корабль принёс нас сюда, а теперь мы повезём его дальше, - сказал моряк с напускной бодростью. – Впрягайся, Элли! Но напрасны были все усилия: тележка не сдвинулась с места. - Ну что же, - сказал моряк, всё ещё стараясь сохранить весёлый вид. - Если нашему кораблю так понравилась эта гавань, что он не хочет покидать ее, мы отправимся пешком. - Мы оставляем корабль? – испуганно спросила Элли. - Приходится его бросить. Но ты не пугайся, девочка! До гор осталось не больше двадцати миль, и мы пройдем их за полтора-два дня. Чарли Блек сложил в рюкзак запас провизии и воды, взял палатку и самые необходимые инструменты. Остальное бросили на палубе корабля. Бросив последний взгляд назад, путники бодро зашагали прочь от коварного камня. Шагов сто они прошли легко и свободно, но затем какая-то таинственная сила начала сковывать их движения, мешала им идти. Каждый последующий шаг давался все с большим трудом. Похоже было, что невидимая упругая нить, растянувшись до предела, тащила пешеходов назад. И, наконец, они без сил свалились на землю. - Делать нечего, пойдем назад, – со вздохом сказал Чарли Блек. И… чудо! Достаточно было повернуть к камню, как ноги сами понесли их, шаг их все ускорялся, и к месту стоянки путники прибежали так быстро, что едва смогли остановиться. - Хватит хитрить и обманывать себя, Элли! – помрачневшим голосом сказал моряк. – То, что с нами случилось, я предвидел ещё с вечера. Камень не отпустит нас от себя. Элли не заплакала, но содрогнулась при мысли, что всех их ждёт гибель, так близко от цели. А моряк продолжал: - Все-таки не надо падать духом… Будем думать, и, быть может, нам удастся пересилить чары Гингемы… Весь день прошел в мучительных раздумьях. Не раз пробовали путешественники уйти от камня: то пятясь, то на коленях, то ползком… Напрасно! Сила волшебства была неодолима, и утомленные неравной борьбой моряк и девочка возвращались в лагерь. В обед и ужин порции пищи и воды были уменьшены вдвое. - Чем дольше мы здесь продержимся, – говорил Чарли, – тем больше возможностей, что нас выручит какая-нибудь счастливая случайность. А потому подтянем потуже пояса. Следующее утро не принесло ничего нового. Опять бесплодная попытка перехитрить камень и унылое возвращение… Но Элли удивило поведение вороны. Птица билась в клетке и кричала так выразительно, точно выговаривала: - Отпустите меня на волю! Девочка сказала: - Дядюшка Чарли, выпустим ворону, зачем бедняжка мучается с нами. - Бедняжка! – проворчал моряк. – Эта бедняжка завела нас в беду, а сама хочет улепетнуть! - Ну, дядюшка Чарли, не притворяйся таким жестоким, ведь ты же добряк! Чарли не устоял. Открыв клетку, он подбросил ворону. - Улетай, коварное создание, если камень тебя не удержит. Ворона села Элли на плечо и что-то тихо каркнула ей в ухо. Потом легко взмыла вверх и исчезла вдали. Моряк удивленно молвил: - Клянусь колдунами и ведьмами, она легко пошла по курсу! Но как же получилось, что камень ее отпустил? Подумав, Элли резонно возразила: - А зачем ее удерживать, коли она жительница Волшебной страны? Опять ты права, девочка, а я старый дурак! Элли нежно прижалась к моряку и сказала: - И вовсе ты не дурак, а просто у тебя нет опыта в обращении с волшебниками и волшебными вещами. Чарли невольно улыбнулся, а девочка продолжала: - И по-моему, ворона посоветовала нам не терять надежды. - Поживем – увидим, – грустно сказал моряк. Дни плена казались бесконечными. Чарли Блек и Элли не оставляли попыток обмануть колдовскую скалу. Они уходили от камня в сторону, противоположную горам, но камень, отпустив их шагов на сто, снова притягивал к себе. Пробовали они уйти ночью, при свете звёзд, но чародейская сила, как видно, никогда не спала. А съестные припасы и особенно вода убывали быстро. В сухом воздухе пустыни жажда одолевала людей неимоверно. Чарли старался ограничить дневные порции, но Элли просила пить так жалобно, что сердце старого моряка не выдерживало, и он давал девочке несколько глотков воды. А когда она с великим наслаждением ее выпивала, Тотошка становился перед моряком на задние лапки, умильно смотрел на него и слабо шевелил хвостиком. Приходилось давать воды и ему. Увеличивая порции для Элли и Тотошки, одноногий моряк сокращал свою. Он похудел и высох, кожа на его лице обвисла складками, он еле волочил ноги. Каждый день с утра до вечера Элли смотрела в сторону гор: она ждала возвращения вороны с помощью. Чарли не старался доказывать девочке бесполезность такого занятия: надежда поддерживала слабеющие силы Элли. Но про себя он проклинал ворону, которая завела их на гибель, а сама спаслась. Спасение На седьмой день последний бочёнок опустел. К обеденному часу не осталось ни капли воды. Элли впала в забытье, закаленный моряк еще держался. В один из моментов, когда Чарли силой воли стряхнул с себя оцепенение, он удивленно встрепенулся, протер глаза. Ему показалось, что вдали движется черное пятнышко… Но что могло двигаться в этой страшной мертвой пустыне?.. И однако пятнышко росло, приближалось. - Ворона! Клянусь рифами Куру-Кусу, это возвращается ворона! – заорал Чарли с неведомо откуда взявшейся силой. Какая им будет польза от этого возвращения, старый моряк не знал, но сердцем чуял, что птица возвращается не спроста. Вот она уже недалеко, моряк видел, что она летит с трудом, сильно и резко взмахивая крыльями, чтобы удержаться в воздухе. Что-то клонило птицу к земле. Что? Зоркие глаза моряка разглядели, что это была огромная кисть винограда, которую ворона тащила в клюве. - Виноград! – неистово взревел Чарли. – Элли, деточка моя, очнись! Мы спасены! Элли не слышала, не понимала. Ворона опустилась на песок близ тележки. Чарли схватил виноградную кисть, оторвал несколько ягод, вложил в полуоткрытые губы Элли, нажал. Прохладный сок пролился в горло девочки, и она пришла в себя. - Дядя Чарли… Что это? Вода? - Лучше, моя крошка! Это – виноград! И знаешь, кто принес его нам? Ворона! - Кагги-карр! – растроганно отозвалась ворона, услышав, что говорят о ней. Проглотив несколько виноградин, Элли поднялась на локте, взор ее упал на бесчувственного Тотошку. - Тотошенька, миленький! И ты умираешь от жажды… Три ягоды сразу оживили песика, он открыл глаза, пошевелил хвостиком. Убедившись, что его команда спасена, капитан позволил и себе освежиться виноградом. Крупные, желтоватые ягоды так и таяли во рту, утоляя жажду и голод. - Ну и виноград! – бормотал моряк. – Я такого не ел даже на Куру-Кусу! Моряк взял на руки ворону, погладил ее черные взъерошенные перья. - Умница ты наша! А я-то, старая копченая селедка, еще сердился, что ты улетела. Вот если бы ты еще научила нас, как справиться с колдовской силой камня, я бы сказал, что ты мудрейшая птица в мире. Вместо ответа ворона клюнула ягодку винограда и лукаво скосила на моряка черный глазок. «Она намекает на виноград, – подумал Чарли. – Но чем он нам поможет? Только продлит наши муки у этого проклятого камня…» Ворона поскакала по песку, все время оглядываясь на Чарли и как бы зовя его за собой. Моряк встал и быстро пошел к горам. И удивительное дело! Немного он съел виноградинок, а ноги его шагали так легко и свободно, точно он не голодал целую неделю, точно не лежал бессильно на песке. - Ветер и волны! – бормотал моряк. – Вот штука похитрее всех, какие я видывал. А ну, посмотрим… Вот и роковой рубеж, где всегда падали они с Элли без сил, без воли. И что же? Чарли продолжал шагать так же свободно! - Ура, ура! – завопил Чарли. – Элли, девочка, сюда! Мы спасены! Недоумевающая Элли прибежала к дяде и только тогда поняла смысл его слов. - Дядечка Чарли, скорей, скорей отсюда! - Да, ты права! Кто знает, сколько времени продолжается волшебное действие винограда? Надо спешить! Наскоро побросав кое-какие припасы в рюкзаки, захватив палатку и не заботясь об оставшемся имуществе, путники покинули страшное место. Тотошка весело прыгал, а ворона летела перед ними, указывая путь. Когда было пройдено около трех миль, и заколдованного камня не стало видно, путники остановились. Они поели, проглотили прибережённые ягоды винограда и с новыми силами зашагали вперед. В этот день прошли половину расстояния до гор. Утром путники заметили, что вороны нет. Но им недолго пришлось гадать, куда она девалась. Птица прилетела с новой кистью винограда в клюве. - Черт побери! – бормотал Чарли, оделяя свою команду сочными ягодами. – Никогда в жизни не думал, что у меня будет такой странный поставщик!
Annie: Чарли Блек пишет: Допускаю, что тоже под влиянием Владимирского, а точнее его карты. Иначе бы получилось, что фургон Элли, прежде чем шмякнуть Гингему, пролетел над всей Волшебной страной. А разве Волков не сам страны местами переставил?
Алена 25: а разве такое было в каноне??
Чарли Блек: Annie пишет: А разве Волков не сам страны местами переставил? Честно говоря, я уж даже и не помню всю историю изменений...
Чарли Блек: Примечательные моменты: - Элли жёстче упрекает ворону и затем резче корит себя; - двое лишних племянников у дяди Чарли :) - упоминание о приключениях Кагги-Карр на пути в Жёлтую страну (увы, без конкретики); - число бочонков с водой у путников в пустыне;
Annie: Оцифровка Долина чудесного винограда Это была долина между двумя выдававшимися вперёд горными отрогами. Она имела веселый приветливый вид: посредине протекала быстрая речка, начинавшаяся высоко в горах в области вечных снегов. По берегам ее росли фруктовые деревья. Бросившись к речке, путники вдоволь напились холодной вкусной воды, а затем ступили на зеленый луг, пестревший незнакомыми яркими цветами. И тут начались неожиданные вещи. Ворона церемонно склонила голову набок и каким-то особым, очень ясным голосом сказала: - Кагги-Карр! - Слышали уж мы это! – не особенно любезно отозвался Тотошка. - Слышали, да не понимали, – огрызнулась ворона. – Это мое имя. Имею честь представиться: Кагги-Карр, первый отведыватель блюд дворцовой кухни при дворе правителя Изумрудного города Страшилы Мудрого! - Ах, простите! Очень приятно познакомиться! Меня зовут Тото! - песик вежливо поклонился и даже расшаркался правой передней лапой. Моряк Чарли, слушая этот разговор, совершенно остолбенел, а Элли до слез хохотала над его изумлением. - Дядя Чарли! Ну, дядечка Чарли, да опомнись же! – тормошила она моряка за рукав. – Ведь я тебе сто раз говорила, что в Волшебной стране разговаривают животные и птицы! - Чужие рассказы – одно дело, а услышать собственными ушами – совсем другое, – возразил пришедший в себя моряк. – Ну, значит, мы, действительно попали в Волшебную страну. Однако, раз ты заговорила, Кагги-Карр, то расскажи нам, что означает загадочное послание, которое заставило нас сделать это трудное путешествие. - Да-да, Кагги-Карр, – подхватила Элли, – открой нам тайну письма, а то я с ума сойду от беспокойства! - Моя повесть будет очень долгой, – возразила ворона, – и я предпочла бы отложить ее до завтра. Но чтобы успокоить вас, скажу, что Железный Дровосек и Страшила были живы и здоровы, когда я полетела к вам в Канзас. Они просто-напросто сидят в заточении на верхушке высокой башни… - Просто-напросто! – со слезами на глазах воскликнула Элли. – Ах ты, злая птица! Тебе, видно, их совсем не жалко! Кагги-Карр очень обиделась. Она долго молчала, потом заговорила с горечью: - Конечно, мне их ни чуточки не жалко! Я равнодушно оставила их в беде, я не взяла их письмо, не полетела с ним за тридевять земель, подвергаясь бесчисленным опасностям… Элли уже устыдилась своей вспышки. - Милая, добрая Кагги-Карр, прости меня! Я – дурная девчонка, дрянь!.. Как я могла сказать такое! Ворона нескоро успокоилась, но потом сменила гнев на милость. - Ладно уж, другой раз думай над своими словами. Так вот, я сказала, что они сидят в башне, но не договорила главного: враг, который их заточил, грозит уничтожить наших друзей, если они не покорятся его воле… Элли вскочила. - Так что же мы сидим! Надо немедленно спешить на выручку! - Опять ты не дала мне докончить, – с укором молвила ворона. – Им дано на раздумье шесть месяцев, а из этого срока прошло не больше половины. Значит, времени у нас вполне достаточно. - Но, понятно, мы не должны мешкать, – закончил разговор Чарли Блек. – Завтра же отправимся в дальнейший путь, а сегодня надо отдохнуть, как следует. На ужин надо раздобыть что-нибудь существенное. В этой речке есть рыба? - Есть, дядя Чарли, и превкусная! – откликнулась ворона, – только её очень трудно поймать, я уж знаю! - Дядюшка Чарли, налови рыбки! – взмолился Тотошка. – Я страшно люблю жареную рыбу! - Потерпите, племяннички, всему свой черёд, - усмехнулся одноногий моряк. Чарли Блек принялся готовить рыболовную снасть. Из-за подкладки матросской шапки он достал леску с крючком, одним из клинков своего универсального ножа срезал длинный прут для удилища, поплавок сделал из камышинки. - Нужна приманка! – сказал он. Меж деревьев летали жуки необычайно яркой и нарядной раскраски: изумрудно-зеленые с красными и золотыми пятнами. Но они были так увертливы, что моряк не смог поймать ни одного. Элли тоже напрасно гонялась за жуками. На помощь пришла Кагги-Карр. Своим крепким клювом она стукнула на лету одного жука, другого, третьего… Элли только успевала их подбирать. Вблизи от лагеря путников речка разлилась широким прудком, поросшим водяными лилиями. Там на берегу и уселся с удочкой моряк Чарли, приказав Элли насобирать сухих веток для костра. Клева не пришлось ждать. Поплавок сразу пошел в сторону, Чарли подсек, и на леске заходило что-то сильное, упористое. Уверенной рукой моряк вытащил добычу, и на берегу затрепыхалась большая рыба, похожая на линя, но с чешуей лазурного цвета. - Эту рыбу у нас зовут крокс, – объяснила Кагги-Карр, с интересом наблюдавшая ловлю. За полчаса Чарли добыл десяток кроксов, а из лагеря уже виднелся дымок: Элли развела костер. Зажаренные в собственном соку кроксы были съедены с большим аппетитом. Десертом послужили кисти чудесного винограда и крупные орехи с тонкой скорлупой, внутри которых находилась нежная, ароматная мякоть. Чарли, закончив ужин, блаженно развалился на мягкой траве. - Кагги-Карр, – сказал моряк, ковыряя в зубах соломинкой, – быть может, ты теперь расскажешь нам, куда ты улетела на целую неделю и где добыла волшебный виноград, который спас нас от гибели возле чёрного камня? Ворона приосанилась и важно начала: - Вы, люди, чрезвычайно недогадливы. Когда вас захватил в плен заколдованный камень Гингемы, я, признаться, ужасно сердилась, что вам не приходило в голову выпустить меня из клетки. И только Элли сообразила, что камень не имеет власти надо мной, жительницей Волшебной страны… Элли покраснела от незаслуженной похвалы и сказала: - Об этом я догадалась потом, а свободу тебе дала, чтобы ты не погибла вместе с нами. - Это делает честь твоему доброму сердцу. Освободившись, я полетела к горам и все думала, как вам помочь. Но что могла сделать я, простая ворона, против колдовства могущественной волшебницы? И тут мне пришла мысль обратиться за помощью к Виллине. «Виллина сильнее Гингемы, – думала я. – Это она обезвредила ураган, она бросила домик на злую колдунью. Наверно, Виллина сумеет разбить чары камня…» И я полетела в Желтую страну. Целых шесть суток продолжался мой полёт. Было много опасных приключений, о которых я расскажу, может быть, на досуге. Местные вороны указали мне путь к желтому дворцу Виллины. Слуги немедленно пропустили меня к доброй волшебнице. Взволнованно выслушав мой рассказ, Виллина спросила: «Элли? Та девочка, которая была здесь в прошлом году и разоблачила Гудвина?» «Да, – ответила я, – Элли явилась на выручку своих друзей Страшилы и Железного Дровосека». «Надо помочь Элли, – сказала волшебница, – она добрая и смелая девочка». Виллина вытащила из складок своей мантии крошечную книжку, подула на нее и… - И та превратилась в огромный том! – докончила Элли. - Верно, – согласилась немного удивлённая ворона. – Виллина стала перелистывать волшебную книгу. Она бормотала: «А… ананасы, армия, аргус… Б… баллон, бананы, башмаки… В… вазы, вафли, великодушие… Нашла: виноград! Слушай, Кагги-Карр: бамбара´, чуфара´, ско´рики, мо´рики, турабо´, фурабо´, ло´рики, ёрики… На краю Великой пустыни в долине Кругосветных гор растет чудесный виноград. Он и только он может лишить силы колдовские камни, расставленные Гингемой на дороге к ее владениям». Книга сжалась и исчезла в складках одежды волшебницы. Виллина спросила: «Много ли воды оставалось у твоих друзей, когда ты улетала?» «Семь бочёночков», – ответила я. «Тогда на исходе этого дня твои друзья погибнут, – сказала волшебница. – Пустыня убьет их». Если бы я могла рыдать, я вся изошла бы слезами, такое страшное горе охватило меня. «Неужели нет средства спасти их?» в отчаянии воскликнула я. «Не убивайся, такое средство есть», – спокойно молвила волшебница. Она поднялась на кровлю своего дворца, спрятала меня под свою мантию, громко прочитала заклинание, которого я не запомнила, и когда вынула меня из под одежды, мы были уже в этой самой долине, у лозы, с которой свешивались кисти чудесного винограда. Виллина предложила мне подкрепиться, я съела десяток ягод и почувствовала необычайный прилив сил. Волшебница сорвала большую кисть и подала мне. «Теперь не мешкай», – приказала она. Я сердечно поблагодарила волшебницу и полетела к вам. Остальное вы знаете, – скромно закончила ворона. Поражённые рассказом Кагги-Карр, люди долго молчали. Наконец, моряк произнёс: - Да, Кагги-Карр, ты настоящий друг, и я прошу у тебя прощения за злые мысли, которые приходили мне в голову насчет тебя. И клянусь компасом, если бы ты служила на моем корабле, я сделал бы тебя боцманом. В устах моряка это была высшая похвала.
Алена 25: Ворона летела 6 суток до жёлтой страны??? Так долго??? От Иг???? Странно.. Если смотреть карту Лв, то мне кажется что на самом деле Вс такая маленькая..... у нас поезд Архангельск - Москва идёт 23ч,а скорый 21ч... Самолёт летит 1,5ч...
Annie: Чарли Блек пишет: Честно говоря, я уж даже и не помню всю историю изменений... Ну, в ВИГ-39 Бастинда ещё на Западе. Значит, там ещё Волков страны местами не переставлял ) В ВИГ-41 тоже... Как в ВИГ-59, кто-нибудь в курсе? Хотя если рассуждать чисто логически, то вряд ли Владимирскому было сильно важно, в каком расположении страны рисовать. Так что это могла быть и инициатива самого Волкова. Чарли Блек пишет: - Элли жёстче упрекает ворону и затем резче корит себя; Ага, Элли тут эмоциональная такая )) А ещё она чаще называет Чарли "дядечка" или "дядюшка". В позднейшей версии, насколько я помню сейчас, в основном просто "дядя".
Annie: Алена 25, ну ты скорость полёта вороны со скоростью современных поездов не сравнивай )))
Капрал Бефар: Чарли Блек, Annie, и снова спасибо. Чарли Блек пишет: двое лишних племянников у дяди Чарли :) Ну, Кагги-Карр его здесь и в книге дядей называет, а Тотошка да, неожиданно. Annie пишет: Элли тут эмоциональная такая )) Живая. ) А так у неё без этой вспышки самобичевания пресноватый язык.
Руслан: Алена 25 пишет: Ворона летела 6 суток до жёлтой страны??? Так долго??? От Иг???? Странно.. Если смотреть карту Лв, то мне кажется что на самом деле Вс такая маленькая..... Как сказали бы в Нарнии: внутри все всегда больше, чем кажется снаружи. Эмоции у Элли мне тоже понравились - тот факт, что она может вспылить и вообще умеет быть резкой на словах.
Алена 25: Ворона летела 6 суток до жёлтой страны??? если ворона летела 6 суток от ИГ до ЖС, то это получается почти что как расстояние от Москвы до Владивостока к-ниб( или Хабаровска))))))), если ехать на поезде. там вроде бы поезд идет где то около недели до туда ))))))
Анни: Алена 25 пишет: если ворона летела 6 суток от ИГ до ЖС Она летела не от ИГ, а из пустыни которая находится со стороны ГС.
Алена 25: спасибо, а то чего то забыла я книгу))) )) я же все по ТЗЗ ведь.. ..
Чарли Блек: Алена 25 пишет: Ворона летела 6 суток до жёлтой страны??? Так долго??? От Иг???? Странно.. Если смотреть карту Лв, то мне кажется что на самом деле Вс такая маленькая..... Возможно, Волков в ту пору ещё не вполне определился с масштабами Волшебной страны. По сути, он ведь тогда только начинал самостоятельную работу над сказочным циклом; до этого был только ВИГ на основе Баума. Впрочем, как отметила Анни, летела ворона не от ИГ, а от Чёрного камня Гингемы. Вообще эти странные «шесть суток» на форуме уже где-то обсуждались, и я тогда выдвинул гипотезу, что ворону мог задержать встречный ветер. Фактически скорость ветра делает срок полёта непредсказуемым: он может составить и сутки, и 6 суток, и 146 суток ) Кроме того, версия УДиеДС-61 даёт почву и для других гипотез благодаря упоминанию (вычеркнутому из всех последующих редакций), что по пути у Кагги-Карр были некие приключения. Annie пишет: Ну, в ВИГ-39 Бастинда ещё на Западе. Значит, там ещё Волков страны местами не переставлял ) В ВИГ-41 тоже... Как в ВИГ-59, кто-нибудь в курсе? В ВИГ-59 уже в основном устранено соотнесение стран и волшебниц со сторонами света. Виллина уже не называет себя северной волшебницей, а Гингему волшебницей Востока. Однако остаточные упоминания сторон света кое-где сохраняются: владения Бастинды лежат на востоке, а своих хищных зверушек она отправляет на запад. Так что, получается, страны уже переставлены. Но это ещё не последняя перестановка. В УДиеДС-1963 страны смещены с основных направлений на промежуточные, т.е. Жевуны уже обитают не на западе, а на юго-западе, и т.п. Капрал Бефар пишет: Чарли Блек, Annie, и снова спасибо. Всегда пожалуйста ) Капрал Бефар пишет: Ну, Кагги-Карр его здесь и в книге дядей называет, а Тотошка да, неожиданно. Однако сам Чарли их в книге племянниками не называл ))
Чарли Блек: Примечательные моменты: - как перебирался через горы Тотошка; - цвет дуболомов Кабра Гвина;
Annie: Оцифровка Дорога в горах Кагги-Карр приступила к рассказу о злоключениях Страшилы и Железного Дровосека с утра. Понятно, ворона не знала в подробностях историю Урфина Джюса и не могла объяснить, как ожили созданные им дуболомы. По словам Кагги-Карр выходило, что Урфин могучий волшебник, и борьба с ним представлялась слушателям очень трудной. Но они от всей души возненавидели завистливого и жестокого диктатора с его отвратительными деревянными солдатами. О подлой измене Руфа Билана они узнали с величайшим презрением. Зато отважное поведение Страшилы и Железного Дровосека вызвало у Элли слезы восхищения, а моряк сказал, что таких храбрых ребят он взял бы в любое опасное плавание. Преданность и смелость Дина Гиора и Фараманта встретила у Чарли Блека и Элли полное одобрение и сочувствие. - Вот как все это случилось, – закончила рассказ Кагги-Карр. Элли спросила: - А что же сталось с Длиннобородым Солдатом и Стражем Ворот? - Я их не видела после того, как они попали в плен при взятии города. Но знакомый городской воробей говорил мне, что их держат в подвале и кормят довольно сносно. Видно, Урфин Джюс надеется переманить их к себе на службу. - Вот уж этого никогда не случится! – убежденно воскликнула Элли. - Я тоже так думаю, – согласилась ворона. - Да, серьезный противник этот Урфин Джюс с его деревянным войском, – задумчиво сказал одноногий моряк. - Как-то мы с ним справимся, дядя Чарли? – молвила Элли. - Ты забыла, девочка, про мудрое правило: сначала одна забота, потом другая. Вот перейдем горы, тогда и будем думать о борьбе с Урфином Джюсом. - Кагги-Карр, а как тебе удалось разыскать меня? – спросила Элли. - Ну, могу сказать, это была нелегкая задача, – сказала ворона, раздуваясь от гордости. – Я перелетела через пустыню с попутным ветром, и тут начались главные трудности. Вы понимаете, я не могла же спросить у первого встречного: «Где здесь дорога в Канзас?» Мне приходилось подкрадываться к людям, подслушивать их разговоры, узнавать названия мест… В скитаниях прошло несколько недель. Судите же сами, какова была моя радость, когда я, наконец, услышала знакомое слово «Канзас». С тех пор я с каждым днем приближалась к цели. И вот я заметила и издали узнала тебя, Элли, хоть и видела только раз, когда ты снимала Страшилу с кола. От восторга я потеряла обычную осторожность и подпустила к себе этого противного мальчишку с камнями… - Кагги-Карр, ты совершила необычайный подвиг! – горячо воскликнула Элли. – Недаром именно тебя послали Страшила и Дровосек. - Может, и так, – с притворным равнодушием согласилась ворона и добавила: – Ну, вы, друзья, отдыхайте, а я полечу искать дорогу через горы. Она поднялась и улетела. Чарли Блек велел Элли набираться сил, а сам начал готовиться к трудному переходу. Одноногий моряк наловил десятка два кроксов, вычистил их и повесил вялиться на жарком солнышке. На другую бечевку он нанизал сочные кисти винограда, чтобы они превратились в изюм. Затем он принялся за обувь: свой сапог и башмаки Элли он подбил шипами, чтобы они не скользили на скалах и на льду, а в деревяшку вбил крепкий гвоздь острием вниз. Для Тотошки моряк сделал прочные башмачки из мягкой древесной коры: лапки песика не будут зябнуть, когда он пойдет по леднику. Все эти заботы и хлопоты отняли у моряка целый день. Кагги-Карр вернулась поздно вечером, совершенно измученная. - Ну и горы, – со злобой прохрипела ворона, плюхнувшись на траву. – Недаром говорят, что через них никогда не переходил человек! Но они от меня не увернутся, нет! Сегодня я летела на запад от лагеря, завтра отправлюсь на восток. Видя, что Кагги-Карр так расстроена, Чарли не стал ни о чём её расспрашивать. Путники заснули под шум водопада, низвергавшегося с гор. Элли всю ночь грезились дуболомы, гулко стучавшие деревянными ногами по кирпичам желтой дороги. На следующий день ворона опять исчезла в горах. Её товарищам нечего было делать, они скучали, бродили по долине, несколько раз купались, но моментально выскакивали из речки, так как вода была страшно холодна. В этот день Чарли нашел дикие тыквы, по форме похожие на большие груши. Моряк очень обрадовался находке. Он срезал у нескольких спелых плодов верхушки, выскреб из них мякоть и семена, подсушил плоды на солнышке, и у него получились прекрасные фляги для воды, легкие и прочные. Чарли выстрогал для них пробки из коры пробкового дуба, и теперь фляги с водой можно было класть в рюкзаки. Кагги-Карр вернулась, когда солнце стояло еще высоко над горизонтом. Вид у нее был торжествующий. - Нашла, нашла! – еще издали кричала она. – Напрасно горы хитрили со мной, я оказалась хитрее! С жадностью глотая большие куски жареного крокса, ворона рассказывала: - Тропинка, конечно, не из самых лучших, но пробраться по ней можно. И хорошо то, что она проходит через перевал, который намного ниже главной цепи. Скажу, не хвастаясь, дядя Чарли, не всякая птица нашла бы этот перевал среди нагромождения вершин и хребтов… - Клянусь всеми воронами мира, я с первого взгляда на тебя, Кагги-Карр, понял, что ты необыкновенная птица, – сказал моряк Чарли. Элли же добавила: - Ведь недаром это именно ты подала Страшиле мысль идти добывать мозги. Кагги-Карр осталась очень довольна похвалами и сказала: - Завтра в путь, едва рассветет, потому что дорога дальняя и трудная. У Чарли не было специального снаряжения для восхождений на горы: крючьев, чтобы вбивать в скалы, веревочных лестниц и тому подобного, но это и не понадобилось. Под водительством вороны они огибали склоны, не взбираясь на них, миновали осыпи, обходили бездны, на дне которых глухо шумели потоки. В опасных местах Блек и Элли связывались веревкой, и девочка упрятывала в свой передник Тотошку так, что наружу торчали только его чёрненькие остренькие ушки. Была пройдена значительная часть пути, когда встретилось неожиданное препятствие: глубокая щель в скале. Ширина щели была такова, что ее не смогла бы перепрыгнуть и Элли, не говоря уже о Чарли с его деревянной ногой. Смущенные путники остановились. Кагги-Карр расстроилась больше всех: ведь это она была виновата, она, летя над горами, не обратила внимания на эту щель, которая сверху казалась тоненькой ниточкой. Что делать? - Посмотрю, нельзя ли обойти кругом, – сказала ворона и полетела на разведку. Через полчаса она вернулась разочарованная. - Кругом такие скалы и пропасти, что невозможно пробраться, – доложила она. Элли молвила с грустной улыбкой: - Мой друг Страшила сказал бы: «Вот глубокая яма, через которую не перепрыгнешь. Ямы переходят по мостам. Значит, надо построить мост». Моряк Чарли вскочил с просветлевшим лицом. - Девочка, ты подала мне превосходную идею. Мы построим мост! - Дядя Чарли, здесь нет ни одного дерева! Неужели ты хочешь вернуться в Долину чудесного винограда? - Зачем возвращаться, когда у меня в рюкзаке всепревращальное полотнище? Сегодня оно у нас превратится в мост! Чарли достал моток прочной бечевки, отделил длинный конец и, сложив вдвое, перекинул через щель, стараясь зацепить за выступ скалы. Когда это ему удалось, он туго натянул оба конца бечевки и закрепил на своей стороне. Операция была повторена несколько раз, и через пропасть пролегли сильно натянутые шнуры. Элли смотрела с недоумением. - Дядя Чарли, по такому шнурку пройдет только воробей! Неужели ты собираешься переползать по ним? - Не спеши, девочка, это у нас только опора моста, а сам мост – вот он! Моряк достал всепревращальное полотнище, туго надул его, и огромная твердая подушка легла на шнуры, образовав надежный переход. Элли даже завизжала от восхищения. Чарли осторожно переполз через мост, помог перебраться Элли и Тотошке. Воздух из полотнища был выпущен, оно убралось в рюкзак, моряк потянул шнур, хитро рассчитанные узлы развязались, и Чарли смотал бечевку. Компания двинулась дальше. Скоро они перешли перевал, местность сделалась более приветливой, склоны не такими скалистыми и крутыми, и на них даже начали появляться деревья. Здесь путники переночевали. На следующее утро они спустились к подножию гор. Перед ними расстилалась страна Жевунов. Элли с первого взгляда узнала прекрасную страну Жевунов. Да, это были ее зеленые лужайки, окаймленные деревьями со спелыми, сочными плодами и покрытые клумбами красивых белых, голубых и фиолетовых цветов. С деревьев Элли приветствовали высокими странными голосами золотисто-лазурные красногрудые попугаи. В прозрачных потоках резвились серебристые рыбки. Пейзаж необыкновенной красоты был знаком Элли и Тотошке, но моряк Чарли пришел в неописуемое восхищение. Много стран посетил он, много видел прекрасных мест, но такого великолепия нигде не встречал. И, как и в прошлый раз, из-за деревьев показались самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Элли узнала Жевунов, одетых в голубые бархатные кафтаны, узкие панталоны и ботфорты. На головах Жевунов были остроконечные шляпы с хрустальными шариками на макушке и нежно звеневшими бубенчиками под широкими полями. Жевуны дружелюбно улыбнулись Элли, поставили на землю шляпы, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им разговаривать, и старший из них сказал: - Приветствуем тебя и твоего спутника в нашей стране, Фея Убивающего Домика! Мы рады, что ты снова посетила нас. Но на чем же ты прилетела в этот раз? - Я перешла пешком через горы, и очень рада видеть вас снова, мои милые друзья! Один из Жевунов недоверчиво спросил: - Разве Феи ходят пешком? Элли рассмеялась. - Но я же вам еще в прошлом году говорила, что я самая обыкновенная девочка! Старший Жевун убежденно возразил: - Обыкновенные девочки не прилетают в Убивающем Домике и не садятся – крак! крак! – на голову злым волшебницам. Обыкновенные девочки не обливают водой злых волшебниц и не улетают в неизвестный нам Канзас на чудесных серебряных башмачках! - Я вижу, вам хорошо известны все мои приключения, – удивилась Элли. – Ну, ладно, вас не убедишь, пусть я буду фея. А вот это мой дядюшка Чарли. У него нет левой ноги, но он все равно самый лучший, самый милый дядюшка на свете! Жевуны, уже успевшие надеть шляпы, низко поклонились моряку, и бубенчики мелодично зазвенели. Маленькие человечки смотрели на Чарли Блека с некоторым страхом; в сравнении с ними моряк казался настоящим великаном, а ведь он был среднего роста. Чарли теперь только понял, почему Элли называла их Жевунами, когда рассказывала о них. Нижние челюсти маленьких людей все время двигались, как будто что-то пережевывая. В таком же движении были их губы и щеки. Впрочем, Чарли Блек скоро привык к этой особенности Жевунов и перестал ее замечать. Тем временем Элли дружески здоровалась с Жевунами, среди которых у неё даже нашлись знакомые. - Как вы живете, милые друзья? – спросила Элли. - Плохо! – ответили Жевуны и горько зарыдали. А чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать, они снова сняли шляпы и поставили их на землю. - Ты освободила нас от коварной Гингемы, но на смену ей явился злой волшебник Урфин Джюс, – сказал старший Жевун. – Он оживил медвежью шкуру и ужасных деревянных солдат. Урфин Джюс свергнул избранного нами правителя Према Кокуса и даже захватил власть над Изумрудным городом. - Но ведь он теперь далеко от вас, почему же вам плохо? – спросила Элли. - Урфин Джюс прислал в нашу страну наместника Кабра Гвина с десятком жёлтых деревянных солдат. Кабр Гвин очень плохой и жадный человек. Он ходит с дуболомами по нашим домам и отбирает у нас все, что ему понравится. - Я знаю этого Кабра Гвина, – сказала Кагги-Карр. – Он из тех предателей, которые пошли на службу Урфину Джюсу. - Берегитесь, милостивая госпожа Фея, чтобы Кабр Гвин не узнал о вашем прибытии в страну, а то вам придется плохо, – сказал старший Жевун. - Нет, клянусь пиратами южных морей, пусть он бережется! – с гневом воскликнул моряк Чарли. – Это ему придется от нас плохо! Вид разгневанного великана показался маленьким Жевунам таким страшным, что они задрожали от испуга. Бубенчики тут же отозвались мелодичным звоном. - Мы прибыли к вам освободить Волшебную страну от Урфина Джюса и его приспешников, – пояснила Элли. Жевуны пришли в восторг и дружно захохотали; бубенчики на шляпах громко зазвенели. У подножья гор не было людских жилищ, и Кабр Гвин не заглядывал сюда со своей охраной. Поэтому Чарли Блек решил устроить лагерь на первое время здесь. Он раскинул палатку в прекрасной плодовой роще. Жевуны никогда не видали палаток и страшно удивились, когда под деревьями в несколько минут появилось уютное жилище. Оставив друзей устраиваться на ночлег, Жевуны ушли. Утром они явились с массой провизии, большую часть Чарли попросил отнести обратно. Старший Жевун сообщил, что радостная весть о возвращении Феи Убивающего Домика уже разнеслась по всей стране и не нашёлся ни один предатель, который выдал бы эту новость Кабру Гвину. Отправив Жевунов по домам, Чарли, Элли, Кагги-Карр и Тотошка устроили военный совет. На этом совете все пришли к тому мнению, что силы их слишком слабы для далекого и опасного путешествия в Изумрудный город. Но у них есть сильный союзник и верный друг – Смелый Лев. Живя в своем отдаленном лесу, Лев едва ли знает, какая беда постигла его друзей. Было решено, что Кагги-Карр отправится к нему и призовет его в страну Жевунов. Под защитой Смелого Льва путешествовать будет легче и безопаснее. Вороне был дан строгий наказ никому, кроме Льва, не открывать тайну прибытия Элли и ее спутников в страну Жевунов. Ворона пообещала хранить наказ и улетела.
Annie: Чарли Блек пишет: - как перебирался через горы Тотошка; А заодно и деталь наряда Элли )) Чарли Блек пишет: - цвет дуболомов Кабра Гвина; Ага, и это интересно - в позднейшей версии дуболомы уже подбираются под цвет стран, куда направлены наместники. А здесь ещё вразнобой как-то. Забегая вперёд, скажу, что и в Фиолетовой стране в этой версии дуболомы отнюдь не фиолетовые )
Чарли Блек: В следующей главе особо примечательных моментов не найдено.
Захар: Спасибо огромное, Чарли, все это действительно очень интересно.
Sabretooth: Немного не в тему - но меня всегда интересовало, почему старший Жевун был так уверен, что никто из его соплеменников не выдал и не выдаст тайну появления Элли и дяди Чарли в ВС?
Лерелахит: Sabretooth пишет: Немного не в тему - но меня всегда интересовало, почему старший Жевун был так уверен, что никто из его соплеменников не выдал и не выдаст тайну появления Элли и дяди Чарли в ВС? Полагаю всё просто. Весть распространялась слухами, и кому не надо просто ничего не рассказывали. Да и Кабр Гвин успел заслужить лютую любовь населения.
Annie: Оцифровка Наказ не выполнен В лес, где царствовал Смелый Лев, ворона долетела без приключений. Узнав печальные вести о несчастьи старых друзей, Лев очень расстроился, но сообщение о прибытии Элли мгновенно его утешило. Оставив своим заместителем на царстве Тигра, Смелый Лев отправился в путь. Так как Кагги-Карр могла передвигаться гораздо быстрее, она решила остановиться на несколько дней в Изумрудном городе, который теперь, впрочем уже не был изумрудным. Прежде всего ворона направилась на тюремную башню к Страшиле и Железному Дровосеку. Появление давно исчезнувшей вестницы привело друзей в дикий восторг: ее не было так долго, что они считали Кагги-Карр погибшей, и сами готовились умереть. Надо признаться, что Кагги-Карр поступила крайне неблагоразумно, навестив Страшилу и Железного Дровосека. Она забыла, что ей был дан строгий наказ хранить втайне прибытие Элли в Волшебную страну, и она не собиралась его нарушать. Но свидевшись со старыми друзьями после долгой разлуки, Кагги-Карр потеряла голову и выболтала то, о чем ей нельзя было говорить. Да и как же не могла ворона похвастать тем, что блестяще выполнила данное ей поручение и привела на помощь не только Элли, но и ее дядю Чарли Блека, бывалого путешественника и необычайного искусника на разные выдумки. От восхищения друзья чуть не задушили Кагги-Карр в своих объятиях, и лишь после этого она спохватилась, что сделала страшную глупость, но было уже поздно. Чтобы хоть несколько поправить дело, ворона взяла с друзей слово, что великая тайна останется между ними, и никто больше ее не узнает. Страшила важно ответил: - Положись на мои мудрые мозги: они знают, что такое тайны, и как их хранить. И знаешь, Кагги-Карр, у меня есть важная новость: Дровосек выучил меня считать и делать в уме все арифметические действия с числами до тысячи. Это не давало нам скучать, а мне очень пригодится, когда я снова вступлю на трон Изумрудного города. Ворона рассеянно поздравила Страшилу с таким достижением и с тяжелым сердцем отправилась в город. Печальный был у города вид! Он уже не сиял издали чудесным зеленоватым светом изумрудов. Изумруды были выковыряны из ворот города, где они поражали глаз впервые подошедшего путника, и с верхушек башен и с дворцовых шпилей. Даже из стен домов и из мостовых, где были не изумруды, а просто куски хрусталя, эти украшения были вынуты. Город выглядел скучно и хмуро, фонтаны в парке не били разноцветными струями, пышные клумбы цветов засохли, парковая зелень увяла. На дворцовой стене, где когда-то красовался в блестящих латах Дин Гиор с роскошной бородой, которой гордился не только он сам, но и все жители города, теперь торчала нелепая фигура коричневого деревянного солдата с облупившейся краской на груди и на спине. Кагги-Карр была голодна после долгого перелета в этот день и потому прежде всего отправилась во дворец. Она надеялась найти там своего друга повара, который когда-то служил еще Гудвину, а потом щедро угощал Кагги-Карр во времена владычества Страшилы Мудрого. Она не ошиблась в расчетах: повар Балуоль не нашел в себе силы расстаться с великолепной дворцовой кухней и ее вкусными яствами и скрепя сердце остался на службе у тирана. Толстяк Балуоль радостно встретил старую знакомую и выставил кучу остатков от обеда. Пока Кагги-Карр насыщалась, повар, соскучившийся в одиночестве, выкладывал ей новости. Скверно шли дела в Изумрудном городе с тех пор, как Урфин Джюс захватил власть, говорил повар. Жители Изумрудного города прежде были самым беспечным и веселым народом на свете. Вместе с пышным убранством города из их сердец исчезла и радость, отравленная злыми и мелочными проделками узурпатора. Но, как казалось Балуолю, Урфин и сам не много получил радости, став повелителем Изумрудного города. Подавая блюда, повар наблюдал, как диктатор сидел во главе стола, угрюмо слушал льстивые речи придворных лизоблюдов, и чувствовалось, что он ещё более одинок, чем тогда, когда был простым столяром в стране Жевунов. Наверно, тогда он мог легче привлечь к себе сердца людей, чем теперь, когда все они ненавидели или угождали ему только из выгоды. Но он не мог, не в силах был переделать свою жестокую и жадную натуру. Наевшись до отвалу, ворона поблагодарила Балуоля и распрощалась с ним до следующего дня. На этот раз она имела благоразумие держать язык за зубами и ни словом не обмолвилась о цели своего появления в Изумрудном городе. Ворона принялась шнырять по городу, усаживалась на подоконники или пороги открытых дверей и подслушивала разговоры горожан. Она убедилась, что жители Изумрудного города давно поняли и осудили своё преступное равнодушие к призывам Страшилы, когда враги осаждали город. Они полюбили утраченную свободу и готовы были пожертвовать всем, чтобы её вернуть. Кагги-Карр стало ясно и то, что заточив Дровосека и Страшилу на высокой башне так, чтобы они были видны отовсюду из города, Урфин Джюс жестоко ошибся в расчетах. Он полагал, что при виде их горожане станут восхвалять его силу и великодушие. Получилось как раз наоборот. Они проклинали его коварство и жестокость, а Железный Дровосек и Страшила стали знаменем порабощённых. В последующие дни, прилетая в город по утрам, Кагги-Карр наблюдала такие сцены. Отворяя окна, горожане первым делом взглядывали на верхушку тюремной башни и лица их озарялись радостью. Когда Кагги-Карр рассказала об этом Страшиле, она совершила новый неосторожный поступок. Страшила ужасно возгордился своим собственным мужеством. Воинственный дух переполнил его до такой степени, что он не мог сдержать его в соломенной груди. Завидев внизу кучку людей, он просунул голову между прутьями решетки и крикнул, чтобы они собрали побольше народу, он хочет сказать речь. Весть об этом быстро разнеслась по городу и окрестным фермам. Под башней собралась большая толпа, что изумило бы стражей, если бы в их дубовые головы могло проникнуть изумление. Страшила произнес пылкую речь. Напомнив жителям Изумрудной страны их постыдное поведение во время нашествия неприятелей, он увещевал их теперь проявить мужество и всячески сопротивляться захватчикам. И он в азарте объявил, что скоро его и Железного Дровосека выручит из неволи Элли, которая уже находится в стране Жевунов! Напрасно старались удержать его Дровосек и Кагги-Карр. Страшила продолжал яростно выкрикивать обидные слова и угрозы по адресу Урфина Джюса. Дуболомы ничего не поняли, но на беду внизу появился Руф Билан. Услыхав похвальбу Страшилы, главный распорядитель* сразу понял, какое важное известие он может сообщить диктатору. Приказав деревянным солдатам разогнать толпу, Руф Билан рысцой побежал в город. Явившись к Урфину Джюсу, Билан доложил, что Страшила произнес с башни зажигательную речь и в ней объявил о прибытии в Волшебную страну девочки Элли, той самой Элли, которая год назад уничтожила злых волшебниц Гингему и Бастинду! Лицо Урфина Джюса посерело от страха, но он притворился спокойным и распорядился: - Бунтовщика Страшилу запереть на три дня в подземный карцер, а девчонку Элли поймать и доставить в Изумрудный город, здесь я с ней расправлюсь! После того, как солдаты отогнали толпу от башни дубинками, Кагги-Карр укоризненно сказала: - Недолго же твои мудрые мозги хранили тайну, Страшила! Страшила угрюмо молчал. Впрочем, ворона не стала его бранить: она понимала, что сама виновата во всем. Теперь надо было думать о том, как исправить положение. Но в тот момент, когда друзья начали обмениваться мнениями, по лестнице затопали тяжелые шаги: это поднималась деревянная стража взять Страшилу. Первые два солдата полетели с площадки вниз, сброшенные могучими руками Железного Дровосека. Нелегко оказалось одолеть его, и пришлось вызвать подкрепление. Когда дуболомы заполнили верхний пролет лестницы, и вылезавшим вверх уже некуда было падать, враги задавили Железного Дровосека своей массой и связали ему руки. Страшилу отнесли в карцер и там подвесили к гвоздю, вбитому в стену. Страшила презрительно ухмыльнулся и начал делать в уме арифметические действия. Кагги-Карр освободила руки Дровосека своим крепким клювом и посоветовала не бунтовать до ее возвращения с Элли. - А то так и будешь сидеть связанный! Я же отправлюсь в страну Жевунов. Как жаль… Чего было жаль вороне, она не договорила, но Дровосек ее понял. Она жалела, что распустила язык и ввела в соблазн несдержанного Страшилу. ____________ * Здесь было поначалу написано «распространитель», исправленное позже на «распорядитель»
Annie: Кстати, я кое-какие примечательные моменты увидела )) - Вот этот абзац, которого в позднейшей версии нет: В последующие дни, прилетая в город по утрам, Кагги-Карр наблюдала такие сцены. Отворяя окна, горожане первым делом взглядывали на верхушку тюремной башни и лица их озарялись радостью. - если вглядеться в распечатку внимательно, то там уже второй раз ошибка в названии должности Руфа Билана, которая потом зачёркнута и поправлена: то его называют "распределителем", то "распространителем". Непонятно, с чем это связано ) Sabretooth пишет: Немного не в тему - но меня всегда интересовало, почему старший Жевун был так уверен, что никто из его соплеменников не выдал и не выдаст тайну появления Элли и дяди Чарли в ВС? Доверял своим соплеменникам, не иначе )
Маккуро Куроске: Annie пишет: если вглядеться в распечатку внимательно, то там уже второй раз ошибка в названии должности Руфа Билана, которая потом зачёркнута и поправлена: то его называют "распределителем", то "распространителем". Непонятно, с чем это связано ) Машинистка, перепечатывавшая рукопись, работала в госконторе и привыкла к официальным терминам - вот на незнакомом слове "распорядитель" руки сами и сбивались на более привычные слова.
Алена 25: А, что, распространили бкакие то были в СССР??))))) И среди них был местный Руф Билан????))))
Чарли Блек: Захар, спасибо ) Sabretooth пишет: меня всегда интересовало, почему старший Жевун был так уверен, что никто из его соплеменников не выдал и не выдаст тайну появления Элли и дяди Чарли в ВС? Чувство всенародной солидарности, кмк ) Все как один; один за всех; все за одного и т.п.
Чарли Блек: Ещё 2 главы...
Чарли Блек: Примечательные моменты: - почему Элли свистела в свисток в Канзасе;
Annie: Встреча со Смелым Львом Через три недели ожидания в дальней роще послышался нетерпеливый рев: это Смелый Лев спешил к своей милой Элли. Девочка бросилась к нему навстречу. Она охватила руками его мощную шею, на которой красовался золотой ошейник, подарок Мигунов, перебирала пышную гриву, целовала жесткие усы и огромные желтые глаза. А Смелый Лев под ласками Элли растянулся на траве, скреб передними лапами землю и мурлыкал от счастья, как гигантский кот. - Ах, Элли, Элли, Элли, – без конца повторял Лев, – как я счастлив, что снова с тобой. Я даже забываю, что в дальней дороге стер лапы до мяса… Элли взглянула на лапы Смелого Льва и вскрикнула от жалости: они, действительно, были в ужасном состоянии. - Мы вылечим их, мой милый. Дядюшка Чарли приготовил чудесное масло из мякоти ореха, оно поможет тебе… Моряк вежливо приветствовал Льва, и тот сразу принял его в число своих друзей. Из лесу выбежал Тотошка, пугавший на деревьях птиц. Встреча Льва и Тотошки была самой сердечной. Они важно пожали друг другу лапы, а потом огромный зверь притворился, будто хочет проглотить песика, как это было несколько месяцев назад. Тотошка сначала сделал вид, что страшно испугался, а потом стал прыгать вокруг Льва, стараясь ухватить его за кисточку хвоста. И теперь Лев представился испуганным, поджимал хвост и вертелся вокруг себя. Глядя на проделки друзей, Элли хохотала до упаду. - Клянусь моей деревянной ногой! – воскликнул Чарли Блек. – Это самое уморительное зрелище, какое я когда-либо видел! - А где же Кагги-Карр? – спохватилась, наконец, Элли. – Разве она не с тобой? - Нет, я путешествовал один, – ответил Лев. – Передав мне твое поручение, ворона сказала, что ей обязательно надо побывать в Изумрудном городе. Моряк мрачно покачал головой. - Зачем ее туда понесло? Ох, начудит она там… - Ну, что ты, дядечка Чарли, – вступилась Элли, – Кагги-Карр умная птица. - Ума у нее достаточно, – проворчал моряк, – а ещё больше хвастовства. Чарли смазал израненные лапы Смелого Льва ореховым маслом и забинтовал полосками мягкой коры. Лев сразу почувствовал облегчение и растянулся на траве, а Элли сидела рядом и играла кисточкой его хвоста. - А как ты добрался до нас, мой милый, мой старый друг? – спросила девочка. - Дорогой у меня были две маленькие неприятности и одна большая. – сказал Лев, поглаживая свой золотой ошейник. – Маленькие неприятности: мне дважды пришлось переплывать реку. Ты знаешь, Элли, где это было: где нас застигло наводнение, и там, где мы чуть не потеряли Страшилу. Но вспоминая о том, что в наше прошлое путешествие мне пришлось гораздо хуже, я эти неприятности перенес легко. Но третья… ах, третья… Лев сморщил морду и застонал. - Да говори же, – нетерпеливо воскликнула Элли. - Ну, от кого же могла быть третья неприятность, как не от этих проклятых саблезубых тигров! С тех пор, как Гудвин дал мне выпить смелость из золотого блюда, я этих чудовищ ничуть не боюсь, но ведь надо же было пройти через их лес невредимым. Что толку, если бы я геройски погиб в бою, а ты, Элли, ждала бы меня здесь недели и месяцы! И вот я решил пробраться через Тигровый лес втихомолку. Я бесшумно скользил по дороге, вымощенной желтым кирпичём, и мечтал только о том, чтобы благополучно миновать опасное место, ну ты помнишь – то, между оврагами. И вдруг я услышал справа от дороги, немного впереди меня, тяжелое сопение; повернув голову, я увидел в зарослях ярко горящие глаза. И в этот миг шорох и возня донеслись до меня и слева: там тоже был враг! Тут я позабыл про свои избитые лапы и сделал такой великолепный скачок, какого, думаю, не совершал еще ни один лев на свете. И в это самое мгновение два огромнейших тигра прыгнули на дорогу, рассчитывая схватить меня. Они промахнулись самую чуточку и сшиблись грудь с грудью. Посмотрели бы вы, какая у них началась грызня! Наверно, каждый из них винил другого за то, что от него ушла добыча… От их рева дрожал весь лес, а клочья шерсти летели выше самых высоких деревьев. Но мне некогда было любоваться этим восхитительным зрелищем, я улепетывал изо всех сил, пока не оставил позади Тигровый лес. Вот какая была третья и самая крупная неприятность, - закончил Лев. Кагги-Карр явилась на следующий день. Вид у нее был настолько сконфуженный, что моряк понял: оправдались его худшие опасения. - Говори! – сурово сказал он вороне. Та не решилась скрыть правду и рассказала все, как было. Элли ахнула, узнав, что Урфину Джюсу стало известно о её прибытии в страну Жевунов. Глядя на расстроенное лицо Элли, ворона горячо заговорила: - Да, я виновата! Мне следовало бы отрезать язык за мою болтовню, но простите, милые друзья! Я проведу вас к Изумрудному городу так, что об этом не узнают шпионы Урфина… Моряк и Элли вспомнили, как Кагги-Карр спасла их в пустыне от верной смерти… и простили свою легкомысленную подругу. - С кем не случается, - сказал Чарли. – Как-нибудь выкрутимся… Ворона сразу повеселела и начала рассказывать о своём путешествии, обо всем, что видела и слышала в Изумрудном городе. Освобождение Жевунов Лев лежал на траве кверху брюхом, раскинув лапы, а Элли смазывала их целебным маслом. Моряк Чарли наводил порядок в своем рюкзаке, раскладывая по карманам инструменты, гвозди, мотки бечевок… Из его рук выскользнула плоская круглая коробка и упала на землю возле Элли. Девочка, потянувшись за флаконом с маслом, наступила на коробку, нажала какую-то кнопку, и вдруг… Из коробки вырвалась блестящая лента и с жужжанием ринулась на Льва! Лев, быстрый, как все лесные звери, сделал, извернувшись, огромный прыжок, и через две секунды можно было видеть только его испуганную морду, выглядывавшую из ближней чащи… - Что с тобой, друг мой? – спросила Элли. - Змея… там змея… – пробормотал Лев, со страхом глядя на светлую ленту, которая уже лежала неподвижно. Элли расхохоталась до слёз. - Милый мой, да это же дядечки Чарлина рулетка, – объяснила она, когда смогла говорить. – Ну, понимаешь, это стальная лента с делениями, ею меряют расстояния. - А она… она не живая? - Да что ты! Элли взяла конец рулетки и поднесла ко Льву. Тому пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не удрать. - А почему она шипела? Элли смотала ленту, и снова та вылетела из коробки с жужжаньем. Лев задрожал всем телом, но храбро выстоял на месте: недаром же он получил от Гудвина смелость! Прошло несколько дней. Теперь можно было отправляться в путь, так как лапы Льва уже зажили. Но моряку Чарли не хотелось оставлять страну Жевунов под властью жадного Кабра Гвина и его деревянных солдат. - Клянусь попутным ветром, – говорил Чарли. – Надо же освободить славных Жевунов. А кроме того, военная наука, с которой я познакомился на море, говорит, что нельзя оставлять неприятеля в тылу: он может напасть на тебя сзади. Главная трудность была в том, что Чарли не мог сражаться с деревянными солдатами со всеми сразу, а мог расправляться с ними только поодиночке. Но как подстеречь их по одному, когда они ходили целым взводом сразу под командованием краснолицего капрала. После недолгих размышлений и советов с Жевунами моряк придумал хороший план. Всё было основано на том, что Чарли ещё в молодости научился прекрасно владеть лассо. Под вечер, когда солнце склонилось к закату, в поместье Према Кокуса, где жил наместник Урфина Кабр Гвин, явился запыхавшийся Жевун и просил свидания наедине. - Достопочтенный господин наместник, – тихо заговорил Жевун – никто не подслушает тайну, которую я намерен вам открыть? - Говори! - Мне удалось узнать, что у одного богатого купца скрыт в доме мешок золота… Глаза Кабра Гвина загорелись жадностью. - Где живет этот купец? - Достопочтенный господин, доносчику полагается десятая часть… - Ты ее получишь, – рявкнул Кабр Гвин. – Завтра отведешь нас в этот дом. - Достопочтенный господин, сегодня ночью купец намерен зарыть сокровище в лесу, и тогда его никому не найти… - Идем сейчас! Шествие направилось в таком порядке. Впереди капрал вел доносчика, крепко держа его за руку. Сзади шагал взвод, а позади всех шел наместник. После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где дуболомы могли идти только по-одному. Тропинка привела к речке, через которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил доносчика вперед. За речкой тропинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку, обрамленную деревьями. Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по нему деревянными ступнями, а Жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в этот момент из кустов со свистом вылетело лассо, петля охватила руки капрала, потащила его вниз. Капрал кувыркаясь выпустил саблю, покатился под откос, и в тот же миг из-за деревьев выскочили несколько Жевунов и утащили его в лес. Чтобы звон бубенчиков не выдал их присутствия, Жевуны сняли шляпы, отправляясь на опасное предприятие. Все было проделано так быстро и ловко, что капрал не успел даже пикнуть. А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Жёлтый дуболом со стамеской появился на лужайке, новый взмах лассо, новый пленник у новой группы Жевунов… В несколько минут все было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников. Когда он, еще не подозревая своего поражения, перебрался по бревну, к нему подошел, прихрамывая, моряк Чарли, и с насмешливой улыбкой посмотрел на него с высоты своего роста. - Ваша песенка спета, господин бывший наместник, – хладнокровно сказал Чарли. – Отдайте ваш кинжал, а то, не ровен час, порежетесь! Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал: - Дуболомы! На помощь! - Не трудитесь звать солдат, они в плену. Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался. На следующее утро в поместьи Према Кокуса, восстановленного в должности правителя, был суд над Кабром Гвином. На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин. Были разные предложения. Наиболее ожесточенные Жевуны предлагали казнить предателя, другие стояли за вечное заточение, третьи думали, что следует послать бывшего наместника в горы, в рудники, добывать железную руду. Слова попросил моряк Чарли. - А я полагаю, – спокойно начал он, – что надо Кабра Гвина отпустить в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу. Раздались возгласы недовольства и возмущения. А одноногий моряк продолжал: - Мы его отпустим без солдат, и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом… Кабр Гвин понял, и его глаза побелели от страха. Он закричал безумным голосом: - Я должен идти один через Тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня в рудники, я буду стараться изо всех сил! Развеселившиеся Жевуны кричали: - Но мы же тебя отпускаем! - На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники! Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать. Элли и ее спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки Элли застучали по желтым кирпичам твердой дороги, но не волшебные серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных подошвах. И снова шел рядом с Элли огромный Лев и бежал веселый Тотошка, но Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых Жевунов, которые несли провизию и вещи путников. Как были прогнаны саблезубые тигры Жевуны проводили Элли и ее спутников до границ своей страны. Когда остались позади последние фермы, и вдоль дороги потянулся угрюмый лес, Жевуны сложили поклажу на дорогу и низко склонились перед Элли. - Прощай, милостивая госпожа Фея Убивающего Домика! Не сердись за то, что мы не решаемся идти дальше. Но там так жутко, и пустынно, и одиноко… Жевуны горько заплакали и поставили шляпы на дорогу, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать. - Прощайте, милые друзья, – ответила Элли. – И перестаньте, пожалуйста плакать, ведь вы теперь свободны и, надеюсь, навсегда! - Правда, правда, а мы ведь и забыли об этом! И Жевуны разразились дружным смехом. Эти простосердечные маленькие люди удивительно быстро переходили от одного настроения к другому. Когда фигурки Жевунов исчезли за поворотом дороги, и смолк мелодичный звон их бубенчиков, путники пошли своей дорогой. В стороне на лесной просеке показалась небольшая хижина. Элли узнала ее. - Это хижина Железного Дровосека, – радостно закричала она. – Здесь мы ночевали со Страшилой, а утром увидели самого Дровосека. Бедняжка стоял под деревом, неподвижный, как статуя, и только мог стонать. Помнишь, Тотошенька? - Помню, – мрачно ответил песик. – Я тогда сломал зуб, когда укусил его за ногу. Признаю, что это было моей ошибкой, потому что Дровосек оказался славным человеком. Но ведь не знал же я, что он сделан из железа, а моим долгом было защищать Элли. Так как уже спускалась ночь, то Чарли Блек и Тотошка переночевали в хижине Дровосека, что избавило от необходимости разбивать палатку. Правда, для моряка хижина оказалась короткой, и его ноги торчали наружу через раскрытую дверь. Под вечер следующего дня Лев сказал: - Скоро мы дойдем до моего родного леса, где я впервые встретился с Элли. Там мы переночуем на чудном мягком мху, под чудными развесистыми деревьями, у чудного глубокого пруда, где живут чудные лягушки, у которых самые громкие голоса в Волшебной стране… - Удивляюсь, – насмешливо сказал Тотошка, – как это ты решился покинуть такое чудное место и поселиться в чужом лесу? - Что же поделаешь, государственные обязанности, – вздохнул Лев, потрогав лапой золотой ошейник. – Уж коли меня там выбрали царем… Путники провели ночь в том месте, о котором говорил Лев. И вот, наконец, дорога, вымощенная желтым кирпичом, привела их к лесу, где жили саблезубые тигры. Послышалось отдаленное низкое рычанье, похожее на отзвуки дальнего грома, и у путников стало нехорошо на душе. Чарли Блек скомандовал остановку. - Надо готовиться к переходу через Тигровый лес, – сказал он. - Что ты думаешь делать, дядя Чарли? У тебя есть какое-нибудь средство? – загорелась любопытством Элли. - Разве ты не забыла, что мы несем с собой всепревращальное полотнище? – ответил моряк. - Не знаю, как оно может нам помочь! - О, оно способно на всякие чудеса! Моряк достал из рюкзака так много уже послужившее полотнище и слегка надул его. Потом разостлал на краю дороги, порылся в одном из бесчисленных клапанов рюкзака, извлек оттуда флакончик чёрной краски, кисточку и принялся за рисование. Он изобразил на полотнище огромную морду зверя с огромной гривой, огромными глазами, огромной разинутой пастью, из которой виднелись огромные острые зубы… Когда рисунок высох, Чарли перевернул полотнище и повторил изображение на другой стороне. Тут его фантазия разыгралась, и он добавил зверю огромные изогнутые рога. Затем Чарли срубил два тонких деревца, очистил от веток и привязал между ними полотнище так, что можно было нести его, держа за шесты. Нижние концы шестов моряк заострил. Когда он воткнул их в мягкую землю возле дороги, с высоко поднятого полотнища глянула страшная звериная морда. Полотнище было натянуто не очень туго, ветер шевелил его, и казалось, что чудище щурит глаза и скалит зубы. Спутники Чарли почувствовали себя не очень уютно. Даже Смелому Льву стало не по себе, Тотошка с визгом полез под львиное брюхо, а Кагги-Карр зажмурила глаза. - Подождите, - ухмыльнулся моряк, - то ли еще будет, клянусь колдунами и ведьмами! Вечерело. Мрак быстро спускался на землю, и вдруг нарисованная морда чудовища начала светиться, и чем становилось темнее, тем она светилась ярче. Казалось, глаза зверя мечут искры, пасть извергает потоки пламени, по гриве и рогам перебегает огонь. - Дядя Чарли, что это такое? – в испуге спросила Элли, прячась за спину моряка. - Не бойся, девочка, простая химия. Краска содержит фосфор, а он светится в темноте. Элли успокоилась, но Лев, Тотошка и Кагги-Карр ничего не поняли, и голова зверя попрежнему казалась им таинственной и страшной. - Я думаю, эти картинки защитят нас от саблезубых тигров, – сказал Чарли. – Но пора и в путь. Моряк достал из рюкзака две трубы из гибкой коры, которые смастерил ещё в лагере у гор, и протянул одну из них Элли. - Дуй крепче! Чарли Блек шел впереди, а Элли сзади, они держали шесты правыми руками, и полотнище двигалось так, что одна звериная морда смотрела направо, другая налево. Трубы в левых руках Чарли и Элли пронзительно дудели. Рев их напоминал и вой шакала, и хохот гиены и мычание носорога, и голоса всяких иных лесных зверей. К этим устрашающим звукам Лев присоединил свой могучий рык, а ворона пронзительно каркала. Даже Тотошка визжал пронзительно и звонко. Маленькая компания производила такой дьявольский шум, а огромные звериные морды, словно испускавшие искры, выглядели так зловеще, что саблезубые тигры, лежавшие в зарослях по краям дороги в ожидании добычи, задрожали от ужаса и, поджав хвосты, убрались подальше в лесную чащу. Ночной поход окончился благополучно, и утром путники вышли на берег большой и быстрой реки, где когда-то остался висеть на шесте Страшила. Утомленные путники наскоро поели и, даже не разбивая палатки, улеглись спать. Новые тревоги Компания спала очень долго и проснулась только после полудня. Надо было переправляться. Так как Лев весил намного больше, чем Чарли, Элли и Тотошка, вместе взятые, то моряк окружил надувной плот четырьмя толстыми сухими бревнами, и переправа совершилась благополучно. Пока Чарли Блек разбирал плот и просушивал полотнище, девочка осматривалась по сторонам. Знакомые места! Вон, внизу по берегу краснело коварное маковое поле, едва не усыпившее насмерть ее, Льва и Тотошку. Пёсика и девочку вынесли тогда на руках Страшила и Железный Дровосек. Но Лев был слишком для них тяжёл, и его пришлось вывозить на тележке, которую тянули тысячи мышей, созванных королевой-мышью, избавленной Дровосеком от Дикого Кота. Элли улыбнулась при воспоминании о том, как старались мыши, и дотронулась до свистка, висевшего у нее на груди. Этот свисток подарила ей королева-мышь Рамина год назад на этом самом месте и сказала, что стоит в него свистнуть, и она, королева, появится перед Элли. Девочка однажды воспользовалась свистком, когда их компания заблудилась, возвращаясь в Изумрудный город после победы над Бастиндой. Тогда королева-мышь, сама принадлежавшая к семейству фей, действительно, появилась перед Элли и помогла ей. А в Канзасе девочка по просьбе матери свистела в свисточек, но от этого не было никакого толку. Да это и неудивительно, ведь в Канзасе нет места чудесному. Интересно, сохранил ли свисток свою силу и вызовет ли королеву-мышь? Переправа через реку совершилась после обеда, и путники долго совещались, стоит ли сразу идти вперед или дождаться ночи. В конце концов, решили, что хотя деревянные солдаты видят в темноте так же хорошо, как и при свете, все же благоразумнее пробираться по ночам, и не по большой дороге, а стороной. Как им навредила неосторожность Кагги-Карр! Но никто из друзей не упрекал ворону, все видели, что ей и так тяжело. И вот пока остальные отдыхали в густой роще на берегу реки, Кагги-Карр по собственному почину отправилась на разведку. Она летала долго, вернулась усталая, но довольная. На десять миль вперед ни на дороге, ни на фермах она не увидела ни одного деревянного полицейского, значит, эту ночь можно будет идти спокойно по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Моряк, привычный к военным хитростям, полагал, что коварный Урфин Джюс, оставив страну без надзора днем, может послать патрули как раз на ночь. Поэтому, когда путники, собрав свои немногочисленные пожитки тронулись в путь, Чарли отправил вперед Льва. Ведь Лев был ночным зверем и прекрасно видел в темноте. Лев бесшумно крался на своих бархатных лапах, втянув когти в подушечки, и зорко глядел вперед и по сторонам. За ним семенил Тотошка, чутко принюхиваясь к ночным запахам. Кагги-Карр сидела на плече у моряка, и скоро ее охватил неодолимый сон. Элли пришлось взять ворону на руки. Скоро и девочке захотелось спать, но она крепилась и шагала, держась за руку Чарли. Так оставили позади несколько миль, и вдруг Лев остановился, а Тотошка присел на задние лапы и повернул мордочку назад. - Я чую запах краски и дерева, – прошептал он. Сон у Элли мгновенно прошел, и она испуганно прижалась к дяде Чарли. Надо было выяснить, много ли деревянных солдат впереди. Если их не больше двух-трех, можно драться, а если целый взвод, надо отступать. Тотошка, прижимаясь к земле и почти сливаясь с ней своей черной шерсткой, пополз вперед. Он вернулся через несколько минут. - Там двое солдат, – доложил он. – И еще какой-то третий, и похожий и не похожий на них. Он – деревянный, только тоньше, ноги у него длинные и кривые, а руки похожи на паучьи лапы… - Фу… – с отвращением прошептала Элли. Тотошка продолжал свой рассказ. - Глаза у него зеленые, а уши громадные, с раструбами. Слышит, я думаю, лучше кошки. На что я тихо двигался, и то он сразу насторожился. Потом он отвернулся, а я ползком-ползком, да назад! Проснувшаяся Кагги-Карр сказала, что это был полицейский. Чарли задумался. - Плохо дело, – сказал он. – С дураками-солдатами ничего не стоит справиться, но полицейского нам не поймать. Он убежит, поднимет тревогу, и тогда нам не сдобровать. К счастью, поблизости были заросли невысокого, но очень густого колючего кустарника. Изрядно поцарапавшись, оставив на колючках клочки одежды и шерсти, компания пробралась внутрь. Чарли пилой срезал несколько кустиков, освободил место для палатки, и скоро моряк и Элли крепко спали под охраной Льва и Тотошки.
Annie: Что мне запомнилось, пока оцифровывала: - Прелестное от Элли "это же дядечки Чарлина рулетка!" )) В поздней версии "рулетка дяди Чарли". Более по-русски, зато менее живо )) - Чарли Блек и Тотошка ночуют в хижине Дровосека, а Элли, Лев и Кагги-Карр где? ))) - Размышления о свистке интересны тем, что в ОБМ Энни свистела в свисток и таки вызывала мышей (пусть, вероятно, и "местных"). А Элли в позднейшей версии даже и не пробовала никогда применить его в Канзасе. Но при желании можно притянуть к этому другую версию: да, Элли свистела, но у неё не получалось; а потом волшебство как-то расползлось постепенно и доползло до Канзаса, поэтому несколько лет спустя у Энни уже получилось вызвать местных мышей. Любителям Сухинова эта версия особенно может приглянуться, с учётом того, что в таймлайне сухиновской эпопеи в Канзасе ещё больше волшебства.
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: почему Элли свистела в свисток в Канзасе; Annie пишет: Размышления о свистке интересны тем И похоже, Анна Смит здесь ещё не страдает мышебоязнью, известной по ОБМ. )
Лерелахит: Да здесь чертовски много интересных мест. Во-первых, да, отсутсвие мышебоязни у Анны. А ещё упоминание о чувствах Кагги-Карр. И куда больше воспоминаний о прошлых приключениях.
Чарли Блек: Annie пишет: А Элли в позднейшей версии даже и не пробовала никогда применить его в Канзасе. Почему не пробовала ) В книжной версии так:Девочка однажды воспользовалась свистком, когда заблудилась, возвращаясь в Изумрудный город после победы над Бастиндой. Тогда Рамина, сама принадлежавшая к семейству фей, действительно, появилась перед Элли и помогла ей. А в Канзасе девочка не раз свистела в свисток, но от этого не было никакого толку. Да это и не удивительно, ведь в Канзасе нет места чудесам! Annie пишет: Любителям Сухинова эта версия особенно может приглянуться, с учётом того, что в таймлайне сухиновской эпопеи в Канзасе ещё больше волшебства. Представляю, кого бы вызвал свисток в таймлайне Сухинова
Чарли Блек: Примечательные моменты: - Рамина ждала появления Элли в ВС; - какие мышиные племена подвластны Рамине (+внимание! новый персонаж!); - Чарли не верит Рамине; - без кого тошно Элли :)
Ellie Smith: Чарли Блек пишет: без кого тошно Элли :) Хах, "тошно" сменилось на "тоскливо"))
Sabretooth: Чарли Блек спасибо Чарли Блек пишет: внимание! новый персонаж! Интересно! Появляется даже целый новый народ, достаточно обособленный, поскольку у него есть свой правитель
Annie: Чарли Блек пишет: Почему не пробовала ) В книжной версии так: цитата: Девочка однажды воспользовалась свистком, когда заблудилась, возвращаясь в Изумрудный город после победы над Бастиндой. Тогда Рамина, сама принадлежавшая к семейству фей, действительно, появилась перед Элли и помогла ей. А в Канзасе девочка не раз свистела в свисток, но от этого не было никакого толку. Да это и не удивительно, ведь в Канзасе нет места чудесам! Что-то я не нахожу этого в своём бумажном издании... Чарли Блек пишет: Представляю, кого бы вызвал свисток в таймлайне Сухинова Смотря в каком именно таймлайне До седьмой книги или после неё...
Маккуро Куроске: Sabretooth пишет: Появляется даже целый новый народ, достаточно обособленный, поскольку у него есть свой правитель У мышей феодализм, однако. Вассал моего вассала и пр. Причём правят исключительно дамы.
Annie: Оцифровка главы (А ещё тут + рана Льва и эмоциональная реакция Чарли Блека на победу над Шестилапым ) Приключения в пещере На следующее утро Кагги-Карр полетела на разведку. Вернувшись в полдень, она сказала: - Ничего не получится. Полицейские стоят на всех дорогах. - Неужели все пропало, - в испуге всплеснула руками Элли. – и мы не сможем помочь нашим друзьям? Кагги-Карр сказала: - Еще в детстве я слыхала от дедушки, старого ворона, что в башню ведет подземный ход. Правда, дедушка говорил, что ход давным-давно заброшен, потому что в нем завелись чудовища… - Я боюсь только полицейских, – призналась Элли. – Уж если мы прогнали саблезубых тигров, то с подземными чудовищами как-нибудь справимся. - Но как узнать, где начинается ход? – спросил моряк. - Пусть Элли воспользуется волшебным свисточком Рамины, – предложила ворона. – Мыши везде шныряют, наверно, они знают и про подземелье. - А вдруг свисточек не действует? – усомнилась Элли. - Попробовать-то можно, – сказал Тотошка. Время клонилось к вечеру, и в этот день решили ничего не предпринимать. А на утро, после завтрака, Элли с замиранием сердца свистнула в серебряный свисток. Свисточек вновь получил свою силу в Волшебной стране! В траве затопотали крохотные лапки, и перед обрадованной Элли появилась Рамина с крохотной золотой короной на голове. И как год назад, неугомонный Тотошка с лаем кинулся на мышку, но Элли успела похватить его на руки и зажать ему мордочку. Королева-мышь, ничуть не удивлённая, сказала: - Здравствуйте, милая Фея! Этот маленький черный зверек все так же не любит наше племя? - О, ваше величество! – воскликнула Элли. – Простите меня, я потревожила вас… - Нет, почему же, - возразила Рамина. – Я давно поджидаю вас, так как знаю, какие события произошли в нашей стране, и была уверена, что вы явитесь на помощь своим друзьям. Чарли Блек был крайне удивлён появлением королевы-мыши. Он видел свисток на груди Элли, знал его историю, но поверить в её правдивость ему было так же трудно, как допустить, что в Волшебной стране разговаривают животные и птицы. - Ваше величество, - взволнованно сказала девочка, - где-то в окрестностях есть вход в подземный коридор, ведущий в тюремную башню. Помогите нам найти его! - Это легче сделать, чем вывезти Льва из макового поля, – ответила Рамина. Она встала на задние лапки, хлопнула передними, и к ней подбежало несколько фрейлин. - Соберите моих подданных, живущих в этой местности, – приказала королева. - Будет исполнено, ваше величество! Фрейлины исчезли, и вскоре возле королевы начали собираться маленькие мыши, средние мыши, большие старые мыши. Одну древнюю старушку-мышь три правнучки привезли на листе фикуса: она лежала на спине и беспомощно болтала лапками в воздухе. Услышав желание королевы, мыши разбежались по всем направлениям, только старушку попросили остаться на месте. - Вам, бабушка, нужен покой, – сказала ей королева, – вы много поработали на своем веку. - Да, я много и славно поработала, – прошамкала старушка беззубым ртом. – Сколько я изгрызла больших вкусных сыров и толстых жирных колбас! Сколько кошек одурачила я за свою жизнь, сколько мышат вывела в уютной норке… Старая мышь закрыла глаза и погрузилась в блаженные воспоминания. - Милая сестра, – начала королева мышей, – вы правильно решили воспользоваться подземным ходом, но и там можете столкнуться с большой опасностью. - С чудовищами, которые там завелись? – спросила Элли. - Насчет чудовищ я ничего не знаю, но в этих краях под землей лежит страна рудокопов. - Подземная страна рудокопов? – Глаза Элли стали круглыми от изумления. – Возможно ли это? - В Волшебной стране все возможно, – внушительно возразила Рамина. - Но как же вы об этом знаете, ваше величество? Вы были там? Мышь снисходительно ответила: - Дело в том, что я верховная повелительница всех здешних мышей: домашних, полевых, лесных, подземных. Я не люблю этим хвалиться, но раз уж пришлось к слову… Правительницы всех мышиных племён подвластны мне и ежегодно являются в мою резиденцию с докладами о том, как у них идут дела. Приходит ко мне и правительница подземных мышей Вирана. - Но тогда почему же вы не знаете, где начинается подземный ход? - Вирана приходит по другому ходу, - ответила Рамина. – И это счастье для вас. - Они нехорошие? – дрожащим голосом спросила девочка. - Как сказать… Подземные рудокопы никого не трогают, но они терпеть не могут, чтобы кто-нибудь вмешивался в их дела. Даже с теми, кто пытается подсмотреть, как они живут, они обращаются очень сурово. И если вам придется повстречаться с подземными рудокопами, будьте осторожны и постарайтесь не задеть их подозрительность. - А почему их называют рудокопами? - Видите ли, они там у себя добывают разные руды и выплавляют из них железо, медь и другие металлы. И не только металлами богата их страна, там множество изумрудов. - У них тоже есть Изумрудный город? - Нет. Изумруды и металлы они променивают верхним жителям на зерно, на фрукты и плоды и на другие съестные припасы. Это у них Гудвин приобрел изумруды; они стоили ему недешево, но он не считался с расходами, когда строил свой великолепный город. - Значит, рудокопы иногда выходят на поверхность? - Их глаза не выносят дневного света, и мена происходит ночной порой вблизи от входа в подземное царство. Элли хотела бы узнать новые подробности о жизни подземных рудокопов, но в это время начали возвращаться посланные на разведку мыши. Они приходили сконфуженные, и когда собрались все, выяснилось, что ни одна из них не обнаружила никаких признаков подземного хода. - Мне стыдно за вас, мыши! – с негодованием сказала королева. – Неужели ваша повелительница сама должна идти на розыски? - О нет, нет! – хором запищали мыши. – Мы снова пустимся в разведку, и тогда… - Подождите, детки, – сказала старая мышь. – Когда я была молодая, я видела на востоке отсюда в пятнадцати тысячах шагов, в стене заросшего оврага, какое-то отверстие. Не это ли вы ищете? - О, наверное, это самое! – в восторге вскричала Элли. – Спасибо, бабушка! К королеве-мыши вернулось достоинство, и она сказала: - Идите по этому направлению, милая сестра. Но если это не тот вход, призовите меня, и я снова явлюсь перед вами. Все мыши мгновенно исчезли к великому разочарованию Тотошки, который мечтал, что ринется в эту огромную стаю и наделает в ней переполоху. Песик сбегал на разведку, убедился, что поблизости нет врагов, и компания двинулась на восток. Дорогой Элли передала друзьям рассказ Рамины о стране подземных рудокопов. Ворона сказала, что она от кого-то слышала что-то подобное, но моряк Чарли отнёсся к услышанному недоверчиво. - Тут и на поверхности чудес не оберёшься, - проворчал он, - а нам ещё про подземные страны басни плетут. Когда было пройдено по расчету пятнадцать тысяч мышиных шагов, показался овраг, и в нем путники нашли полуобвалившееся отверстие, из которого тянуло сыростью и гнилью. - Конечно, это то самое! – закричала Элли. - Не будем радоваться раньше времени, - сказал моряк Чарли. А Тотошка принюхался и сказал с тревогой: - Не нравятся мне запахи, которые идут из этого отверстия. Лев принялся работать своими мощными лапами, расчищая проход. Тем временем одноногий моряк срубил смолистую сосенку и наколол два десятка факелов. Путники осторожно вошли в подземную галерею. Первой летела Кагги-Карр, за ней следовал Лев, потом Элли с Тотошкой на руках, и шествие замыкал моряк Чарли, держа над головой зажженный факел. В сыром и мрачном подземном ходе люди, по-видимому, не бывали уже десятки лет. Толстые крепи, поддерживавшие потолок и стены, позеленели от времени и поросли мхом. В углублениях земляного пола стояли лужи воды, в которых копошились отвратительные крупные слизняки. Элли переезжала через лужи на спине Льва. Ход спускался вниз, воздух становился все тяжелее и удушливее: Тотошка ворчал: - Дядюшка Чарли, я чую, что нас ждёт неприятная встреча… А Элли говорила: - Помолчи, Тотошенька, и без тебя тоскливо. Ход начал спускаться настолько круто, что в полу были вырублены ступеньки, и он превратился в лестницу. Исследователи шли, недоумевая, куда же приведёт их этот загадочный ход. И вдруг перед ними открылась огромная пещера с каменными стенами и потолком. Сразу было видно, что эта пещера – произведение природы, а не дело рук человека. Она была так велика, что дальний край ее терялся во мраке. Элли в испуге прижалась ко Льву. - Как тут пусто и страшно! – прошептала она. Чарли Блек зажег второй факел и подал его Элли. Он прошел вперед и медленно продвигался, ощупывая почву дорожной палкой. Путники прошли около тысячи шагов, миновав входы в несколько боковых гротов, когда навстречу им метнулась Кагги-Карр с воплем: - Здесь страшное чудовище! При свете факелов стало видно, что из темного отверстия в стене пещеры вылезает какой-то огромный неведомый зверь. У него было толстое круглое туловище, покрытое густой белой шерстью, и шесть коротких толстых лап с длинными когтями. Голова чудища, круглая и толстая, сидела на короткой шее, и в широко раскрытой пасти виднелось множество коротких острых зубов. - Ой, шестилапый! – в страхе воскликнула Элли, отступая. Самым странным в наружности Шестилапого были его огромные круглые белые глаза, в которых отражался багровый свет факелов. По-видимому, глаза эти, привычные к темноте, были ослеплены внезапным светом, и зверю приходилось руководиться чутьём. Он стоял на своих массивных лапах и принюхивался, расширяя большие круглые ноздри. Незнакомый запах живых существ раздражал его, и он испустил низкое хриплое рычание. На это рычание Смелый Лев ответил громовым ревом, эхо которого покатилось под сводами пещеры. - Пропустите меня! – рявкнул Лев. – Я ему пооборву лишние лапы! Он прыгнул вперед и со страшной силой ударил Шестилапого грудью в бок. Намерение Льва было сбить противника с ног и перервать ему когтями горло. Но зверь на своих шести низких толстых лапах стоял непоколебимо, как скала. Лев покатился по земле, отброшенный силой собственного удара, а Шестилапый с неожиданным для его массивной туши проворством цапнул Льва зубами за плечо. Из раны, к счастью неглубокой, потекла кровь. Лев понял, что имеет дело с очень опасным противником, и изменил свое поведение. Он закружился вокруг Шестилапого, стараясь зайти сзади, но тот, руководимый не то чутьем, не то острым слухом, все время держался головой к врагу. Чарли мучительно соображал, чем можно было бы помочь Льву. Он вспомнил про лассо, висевшее у него на рюкзаке, и сунул свой факел Элли. - Хорошенько свети, девочка! Удивительная вещь! До этого Элли дрожала от страха, но как только ей поручили ответственное дело, страх сразу исчез, и девочка думала лишь о том, как бы у нее не погасли факелы. Если бы это случилось, все преимущества оказались бы на стороне Шестилапого, привыкшего к подземной тьме. Моряк Чарли размахнулся, и петля обвила шею зверя. Чарли потянул аркан и с проклятием отпустил его: сдвинуть с места Шестилапого было все равно, что опрокинуть дом. Все описанные события произошли очень быстро. Лев еще кружился вокруг Шестилапого, стараясь зайти ему в тыл, когда в борьбу вмешалась Кагги-Карр. Она опустилась на голову зверя и начала долбить ему череп своим острым клювом. Страшная боль заставила Шестилапого позабыть осторожность, и он отчаянно замотал круглой башкой, безуспешно пытаясь сбросить маленького, но дерзкого врага. Воспользовавшись этим, Лев вскочил на спину противнику и принялся рвать ее когтями. Но шкура зверя оказалась такой крепкой, что в воздух летели только клочья белой шерсти, залепляя глаза Льву. Шестилапый, раздраженный тем, что на его спине хозяйничает враг, вдруг покатился по земле. Он раздавил бы Льва, но тот оказался проворнее, и успел спрыгнуть. Хрипло дыша, Шестилапый перекатился через себя и встал на ноги. Все приходилось начинать сначала, но зверь казался неуязвимым. А обойти его и продолжать путь представлялось опасным: Шестилапый, почуявший запах крови, наверняка пустится в погоню. В этот момент случилось то, чего никто не ждал. Воспользовавшись тем, что Шестилапый все время держался головой к Смелому Льву, Элли подскочила к чудовищу с задней стороны и с диким пронзительным визгом ткнула горящими факелами в его бока. Загорелась густая свалявшаяся шерсть, в воздухе противно запахло паленым рогом, и Шестилапый с воем, похожим на раскаты отдаленного грома, помчался в темноту, сбив по дороге Льва. Нестерпимая боль гнала зверя вперед, он мчался, как-то нелепо выбрасывая толстые ноги, а наши путники побежали в противоположную сторону, к счастью, как раз в ту, куда им было нужно. Но как ни быстро они пустились в бегство, моряк успел подхватить аркан, свалившийся с шеи Шестилапого: аркан еще мог понадобиться. Только когда вой Шестилапого замер в каком-то поперечном коридоре, а Элли и её друзья очутились у выхода из пещеры, они остановились на минутку отдохнуть. И тут моряком Чарли овладел нервный хохот. - Как ты его… как ты его… ловко… подпалила… - выкрикивал он между припадками смеха. – А он-то… он… воображаю… как ему грело бока… ха-ха-ха! Элли слабо улыбалась: она сама была смущена своей смелостью и не понимала, как у неё хватило духу напасть на зверя и на какого зверя! Но дело было сделано и хорошо сделано, в этом единодушно согласились все спутники Элли. Тут вспомнили про рану Льва. Чарли нашёл в своих неисчерпаемых запасах липкий пластырь и залепил рану, хотя Лев уверял, что она его не беспокоит.
Капрал Бефар: Маккуро Куроске пишет: У мышей феодализм, однако. Вассал моего вассала и пр. И Рамина, оказывается, круче, чем мы думали. А главное, хвалиться этим не любит, скромница. )) Annie пишет: Смотря в каком именно таймлайне До седьмой книги или после неё... Кстати, вот кого-кого, а Рамину в родители Корине вроде ещё не записывали. А что если она природная мышь? Или метис?
Annie: Капрал Бефар, Кстати, вот кого-кого, а Рамину в родители Корине вроде ещё не записывали. А что если она природная мышь? Или метис? И как от мыши человек родился? Кто из них оборотень с ипостасью мыши - Корина или Рамина? )) Но вообще, я имела в виду несколько другое. Вы представляете, если свисток подействует на саму Корину? Вот мне в голове такая шуточная картинка нарисовалась: моя Энни, уже в постканоне, свистит в свисток... и Корину дёргает с места, независимо от того, чем она занималась. Сивка-Бурка, вещий каурка, явись передо мной, как лист перед травой. Ну вот такой глюк у свистка произошёл. Корина "в восторге". Энни в шоке. Вопль на всю Голубую страну Рамина тоже является, и начинаются разбо-орки... Ну вот, теперь мне хочется это написать.
Чарли Блек: Sabretooth пишет: Интересно! Появляется даже целый новый народ, достаточно обособленный, поскольку у него есть свой правитель И по ходу не один народ ) Хотя на мой взгляд вся эта конструкция с разными мышиными племенами, Вираной и другим подземным ходом смотрится несколько усложнённо. Annie пишет: Что-то я не нахожу этого в своём бумажном издании... Просто это не в той главе, где Элли воспользовалась свистком, а в предыдущей - "Новые тревоги". Маккуро Куроске пишет: У мышей феодализм, однако. Вассал моего вассала и пр. Причём правят исключительно дамы. Что характерно, это сохраняется и в ТЗЗ, где упоминается королева летучих мышей Таррига. Правда, та уже не подчинённая Рамины, а в статусе "царственной сестры".
Чарли Блек: Следующая глава:
Annie: Чарли Блек пишет: Просо это не в той главе, где Элли воспользовалась свистком, а в предыдущей - "Новые тревоги". Не нахожу... У меня и в бумажном виде только так: Элли улыбнулась, когда вспомнила, как старались мыши, спасая Льва, и дотронулась до свистка, висевшего у нее на груди. «Интересно, сохранил ли свисток свою силу и вызовет ли снова королеву-мышь?» - думала Элли. И больше строк о свистке в этой главе нет ) И в следующей тоже только так: - Пусть Элли воспользуется волшебным свисточком Рамины, – предложила ворона. – Мыши везде шныряют, наверно, они знают и про подземелье. - А вдруг свисточек не действует? – усомнилась Элли. - Попробовать-то можно, – сказал Тотошка. Элли три раза дунула в серебряный свисток. В траве затопотали крохотные лапки, и перед обрадованной Элли появилась Рамина с крохотной золотой короной на голове. Свисточек вновь получил свою силу в Волшебной стране! Может, это было в каком-то более старом издании... Кстати, что ещё касательно свистка: то, что у мышей, оказывается, все владения чётко распределены, даёт ещё один вариант объяснения, почему Рамина не пришла к Элли в СПК в Пещеру, когда Элли пыталась вызвать её там ))
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: Просо это не в той главе, где Элли воспользовалась свистком, а в предыдущей - "Новые тревоги". В редакции 1964 года - да. А в "патриотической" вот этот абзац опущен: Этот свисток подарила ей королева-мышь Рамина год назад на этом самом месте и сказала, что стоит в него свистнуть, как она, королева, появится перед Элли. Девочка однажды воспользовалась свистком, когда заблудилась, возвращаясь в Изумрудный город после победы над Бастиндой. Тогда Рамина, сама принадлежавшая к семейству фей, действительно, появилась перед Элли и помогла ей. А в Канзасе девочка не раз свистела в свисток, но от этого не было никакого толку. Да это и не удивительно, ведь в Канзасе нет места чудесам! Annie пишет: Кстати, что ещё касательно свистка: то, что у мышей, оказывается, все владения чётко распределены, даёт ещё один вариант объяснения, почему Рамина не пришла к Элли в СПК в Пещеру, когда Элли пыталась вызвать её там )) Похоже на то ))
Annie: Оцифровка главы Кстати, что мне заметилось: здесь нет упоминания о Радужном дворце. А в современной версии Чарли и Элли его видят в подзорную трубу и обращают внимание на крышу. Здесь же - только на завод )) типично советский акцент )) Страна подземных рудокопов Гордые одержанной победой, путники поспешили оставить место боя. Скоро пещера начала суживаться и перешла в скалистый коридор, круто подымавшийся вверх. Чарли боялся только одного: не встретиться бы с другим чудовищем, битва здесь была бы безнадежной. Но ворона спокойно летела впереди, Тотошка не выказывал тревоги, и моряк перестал опасаться. Коридор расширился и перешел в широкую ровную площадку. - Я устала, дядя Чарли, давай, отдохнем, – заявила Элли. Лев растянулся на полу, девочка удобно расположилась на его мягком широком боку и уже начала дремать, но в этот момент Тотошка, шнырявший по площадке, сердито заворчал. В Волшебной стране Тотошка ворчал очень редко, предпочитая разговаривать по-человечески, и его рычание обозначало, что случилось что-то очень важное. Элли вскочила. - Тотоша, милый, что с тобой? Песик стоял у стены, в которой на высоте фута на три над полом виднелось отверстие, похожее на круглое окно. Тотошка, подняв морду к отверстию, злобно рычал, и шерсть на нем взъерошилась. Девочка давно уже не видела собаку такой сердитой: как видно, за окном была опасность. Элли подбежала к окошку, взглянула в него и увидела поразительное зрелище: перед ней раскинулась целая страна. Впечатление было такое, будто Элли стояла на верхушке огромной горы и смотрела вниз. И там, внизу, на неизмеримой глубине, виднелись луга, за ними город на берегу большого озера, а дальше – поросшие лесом гряды холмов, терявшиеся в золотистом тумане… У Элли закружилась голова, девочке показалось, что она падает со страшной высоты, и она с криком отпрянула назад. - Дядя Чарли, за стеной страна подземных рудокопов! - Что?! – Моряк поднялся, прихрамывая, подошел к отверстию, взглянул, свистнул от удивления. – Да, оказывается, королева мышей говорила правду! Все было забыто: и усталость, и только что происшедший бой, и Страшила с Дровосеком, ожидавшие помощи на тюремной башне… Чарли вытащил подзорную трубу, раздвинул ее, наладил по глазам… - Клянусь айсбергами полярных морей! – воскликнул он. – Это необыкновенно! Простым глазом немного удалось бы различить там, вдали. А труба, в которую поочередно смотрели моряк и девочка, все время открывала новые подробности в представлявшейся их взорам грандиозной картине. Колоссальная пещера раскинулась на десятки миль в длину и на много миль в ширину. Дно ее было глубоко внизу, а свод скрывали клубившиеся в высоте золотистые облака. По-видимому, они и освещали все пространство мягким светом, похожим на тот, какой бывает сразу после захода солнца. Пейзаж был красив, но наводил на душу грустное чувство, подобную тому, какое испытывает человек поздней осенью при виде увядающей природы. Зеленый цвет здесь совсем отсутствовал в окраске рощ и лугов, его заменяли бледно-желтые, розовые, багряные тона. Внимание моряка и Элли привлек город подземных рудокопов, расположенный на берегу озера. Его окружала высокая крепостная стена с башенками по углам и над воротами. Внутри теснились дома с остроконечными крышами. Все это было построено, по-видимому, из коричневого камня. Город походил на те средневековые города-крепости, изображение которых можно увидеть в учебнике истории. От кого должны были защищать горожан эти прочные стены? Или подземные рудокопы разделялись на враждующие племена? - Элли, девочка, – воскликнул моряк, – у крепостной стены я вижу завод! И там в озере, близ берега, вертится громадное колесо, которое, вероятно, накачивает воду внутрь заводского здания. Должно быть, эта вода дает им двигательную силу для станков… Но как они вращают колесо? Понять не могу… Посмотри-ка ты, у тебя глаза поострее моих. Девочка направила трубу, и вдруг ее охватил безудержный смех. - Ой, дядечка Чарли… Ой, не могу… Они там заперли Шестилапого, ха-ха-ха… Он кружится, как белка в колесе!.. Моряк выхватил трубу, и к смеху девочки присоединился его басистый хохот. - Вот это ловко, хо-хо-хо!.. Смотри, смотри, он взбирается на ступеньки, чтобы убежать от воды, а вода все время догоняет его! Ну и дела! Остроумное использование силы Шестилапого и тяжести его массивного тела до такой степени восхитило моряка, что он долго не мог оторваться от потешного зрелища. - Интересно, чем они кормят такую зверюгу? - Может, рыбой? – предположила девочка. Моряк и Элли начали гадать, каким образом подземным рудокопам удалось укротить такого страшного зверя, как Шестилапый, а сами наводили трубу то на луга с красными и желтыми травами, то на дальние коричневые холмы… Но тут их товарищи взбунтовались и пришлось уступить им место у окна. На Льва зрелище не произвело большого впечатления, а Тотошка долго ворчал и взлаивал, весь дрожа от возбуждения. Кагги-Карр выразила желание слетать на разведку в таинственную страну, чтобы потом рассказать друзьям, что она там узнает. Но увидев под облаками темное движущееся пятно подозрительного вида, она благоразумно отказалась от своего намерения. И оказалось, что ворона очень хорошо сделала. Когда, сменив Кагги-Карр, Элли посмотрела в отверстие, она вскрикнула от ужаса. Даже без трубы девочка увидела, что прямо на нее летит крылатое чудовище, похожее на ящерицу, увеличенную в тысячу раз. Летающий ящер быстро приближался. Он взмахивал громадными кожистыми крыльями, широкая пасть его была разинута, и в ней среди длинных острых зубов трепетал красный язык, желтые глаза величиной с тарелку были наполовину прикрыты непрозрачной оболочкой. Вид чудовища с черной спиной, с грязно-желтым чешуйчатым брюхом, под которым болтались сильные когтистые лапы, был страшен и отвратителен. Но самым поразительным было то, что на спине этого чудища сидел человек. Вместе с Элли моряк следил за полетом дракона - Клянусь смертью! – прошептал моряк, потеснивший Элли и вместе с нею следивший за полетом дракона. – Эти подземные рудокопы – лихие ребята! Подумать только – они сумели приручить Шестилапого и эту миленькую птичку!.. Летевший на ящере человек в коричневом платье, в колпачке на голове имел суровый воинственный вид. У него было длинное бледное лицо с крючковатым носом, крепко сжатые губы, огромные, широко расставленные черные глаза… И эти глаза с неумолимой злобой смотрели на Элли! Девочка вспомнила предупреждение Рамины о том, что подземные рудокопы не любят, когда за их жизнью подсматривают. Воздушный страж потянул из-за спины длинный лук. - Дядя Чарли, спасайся! – взвизгнула девочка и бросилась на каменный пол, потянув за собой моряка. Это было сделано во-время. Пущенная с удивительной меткостью стрела прожужжала над их головами и, ударившись в противоположную стену коридора, разлетелась на куски. Тотошка принес в зубах наконечник стрелы. Он был из закаленного железа, и острие его не притупилось даже от удара о камень. - Рифы и отмели! – воскликнул моряк. – С этими подземными жителями опасно связываться. Плохо придется Жевунам, Мигунам и самому Урфину Джюсу с его деревянными солдатами, если команда этого подземного корабля вздумает выбраться наверх. Однако, не будем терять времени, пошли дальше! - Дядечка Чарли, мы же еще не все рассмотрели… - Ты что, девочка, жизнью не дорожишь? - Да он, наверное, улетел. - Улетел? Гм… Посмотрим. Одноногий моряк надел шапку на дорожную трость, сунул в отверстие… и шапка слетела, пробитая меткой стрелой. - Видела? Как бы он не подобрался к окну вплотную!.. Ползком-ползком, не разговаривая и почти не дыша, путники оставили опасную площадку. И лишь после этого заговорили, перебивая друг друга, делясь впечатлениями от необычайного приключения. - Да, это, действительно, Страна Чудес! – воскликнул Чарли Блек. – И чудеса ее неисчерпаемы! - А как много ты их еще не видел! – подхватил Элли. – Ведь ты не встретился ни с одной волшебницей, ты не был в коварном маковом поле, которое чуть не усыпило насмерть меня, Тотошку и Льва. Ты не видел мощных Летучих Обезьян, не сталкивался с Прыгунами, никого не пропускающими в страну Стеллы… - Хватит, хватит! – улыбнулся Чарли. – Я чувствую, что здесь хоть сто лет проживи, все будешь встречать новые чудеса и волшебства… И моряк зашагал вперед, а остальные последовали за ним. Через несколько сот шагов компания очутилась перед толстой, плотно закрытой дверью.
Капрал Бефар: Annie пишет: Кстати, что мне заметилось: здесь нет упоминания о Радужном дворце. И размышления о том, зачем им понадобился город со стеной, интересные. И более подробное описание самого города.
Алена 25: Значит ,потом уже ,в более поздней версии ,тов Волков дворец этот Радужный семи подземных королей этих придумал ))))))
Чарли Блек: Капрал Бефар пишет: В редакции 1964 года - да. А в "патриотической" вот этот абзац опущен: Странно... У меня в кишинёвском издании ВИГ/УДиеДС 1985 года текст следует "патриотической" версии, но абзац этот есть ) В общем, версии и вариации плодятся как мыши )) Annie пишет: здесь нет упоминания о Радужном дворце Так было и в "Пионерской правде" 1962-1963 гг., потому сейчас я этот момент не отметил...
Лерелахит: Чарли Блек пишет: Странно... У меня в кишинёвском издании ВИГ/УДиеДС 1985 года текст следует "патриотической" версии, но абзац этот есть ) А-а, у вас тоже сдвоенные книги! У меня были такие но задевала их куда-то.
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: в кишинёвском издании ВИГ/УДиеДС 1985 года текст следует "патриотической" версии, но абзац этот есть ) Не в тему: В общем, версии и вариации плодятся как мыши )) Может быть, там пытались восстановить лакуны? Первый абзац вначале про "глубину необъятного северо-американского материка" тоже есть? Но следует ли это издание какому-то из прижизненных? В выходных данных что-то есть на этот счёт?
Чарли Блек: Лерелахит пишет: А-а, у вас тоже сдвоенные книги! У меня были такие но задевала их куда-то. Да, трёхтомник, по две сказки в каждом томе. Издательство "Литература Артистикэ", Кишинёв, 1985, 1986, 1987 гг. Капрал Бефар пишет: Может быть, там пытались восстановить лакуны? Похоже на то... Абзац про глубину материка тоже в наличии. Капрал Бефар пишет: Но следует ли это издание какому-то из прижизненных? В выходных данных что-то есть на этот счёт? Сказано так: «Печатается по изданиям: А. Волков. Волшебник Изумрудного города. М., "Музыка", 1979; А. Волков. Волшебник Изумрудного города. М., "Советская Россия", 1971.» Та книга, которая 1971 года, это видимо однотомник ВИГ/УДиеДС, который часто упоминался в дневниках Волкова.
Чарли Блек: Следующая глава очень длинная, поэтому выкладываю только часть её. Примечательные моменты: - в кого попадали камни полицейских, посланных вдогонку за беглецами;
Annie: Выкладываю оцифровку до "звёздочек" на последней странице. А ещё тут смещена граница третьей части - в моём бумажном издании часть третья начинается с главы "На восток!", и сколько видела в других современных мне изданиях, так же. Ещё по мелочи: - мысли Элли об Урфине в Изумрудном городе ) - Фараманта Волков часто называл Фармантом, а позже исправлял вручную. Часть третья Конец Урфина Джюса Встреча со Страшилой и Железным Дровосеком - Мы недаром перетерпели столько страху, – радостно молвил Чарли Блек. – Ход, действительно, привел в тюремную башню. - Руби дверь, дядечка Чарли, – сказала Элли. - Нельзя, – возразил моряк. – Нас услышат. Снаружи доносилась басистая речь деревянного капрала и визгливые голоса полицейских. Проделать проход надо было бесшумно. У Чарли нужные инструменты были под рукой. Он просверлил рядом несколько отверстий, расширил дырку клинком ножа и заработал пилкой. Через полчаса было выпилено квадратное отверстие, через которое мог пройти человек. - Элли, – сказал моряк, – осторожно поднимись на площадку и скажи Страшиле с Дровосеком, что мы ждем их здесь. Но пусть они спускаются так, чтобы не увидела стража. - А как же Дин Гиор и Фарамант? – спросила девочка. – Весь гнев Урфина Джюса обрушится на них, если Страшила и Железный Дровосек скроются. Моряк Чарли сконфуженно почесал в затылке. - В самом деле, я об этом не подумал. Что ты предлагаешь, Элли? - Мне кажется, Страшила и Дровосек должны еще потерпеть на постылой башне, пока мы не найдем способа выручить из тюрьмы наших верных товарищей. Но как это сделать я не знаю. Может быть, Страшила что-нибудь сообразит? - Ты права, девочка! И хотя мне трудно подниматься по лестницам, придется устроить общий совет. Элли медленно взбиралась по крутым ступенькам, а за ней в темноте ковылял Чарли Блек, постукивая деревяшкой. Льва пришлось оставить внизу: дыра в двери была слишком мала для его огромного тела. Вот и люк, ведущий на площадку. Девочка осторожно высунула голову, приложив палец к губам: она боялась, как бы друзья, увидев ее, не закричали от радости. Ее опасения были напрасны. Железный Дровосек умел владеть собой, а Страшиле сидение в карцере досталось дорого. От сырости подземелья краски полиняли на его лице, он плохо видел и слышал, а разговаривать мог только шопотом. В данном положении это, впрочем, было кстати. Увидев милое личико Элли, Дровосек и Страшила ринулись было к ней, но, заметив позади моряка, остановились. Они знали Чарли Блека по рассказам вороны, и все же ими овладело смущение. Но трудно передать волнение, которое испытал Блек, увидев старых друзей Элли. Вот они, наконец, этот умный соломенный человек Страшила, и этот отважный Железный Дровосек с добрым шелковым сердцем в груди, удивительные создания, которые только и могли жить в Волшебной стране, где разговаривают звери и птицы, где от неведомой силы оживают дуболомы Урфина Джюса… Чарли дружески приветствовал новых знакомых. В ответ Страшила шаркнул соломенной ножкой, а Дровосек снял с железной головы воронку и очень вежливо раскланялся. Черные глазки Кагги-Карр так и сияли от гордости: ведь она, ворона, выполнила такое поручение, с которым вряд ли справился бы кто-нибудь другой. После горячих приветствий Элли заговорила о судьбе Дина Гиора и Фараманта. - Вы сейчас можете уйти с нами через подземный ход, но им тогда несдобровать, – разъяснила девочка. Дровосек сказал: - Если они из-за нас погибнут, мое сердце разорвется от горя… Он заплакал, слезы скатились на челюсти, и челюсти сразу заржавели. Дровосек отчаянно замотал головой, не в силах сказать слово. К счастью, масленка была у его пояса. Страшила хотел смазать челюсти, но сослепу попал Дровосеку в ухо. Наскоро удалось ему сделать все как следует, и тогда Дровосек заговорил: - Страшила, пусти в ход свои мудрые мозги, придумай что-нибудь! Страшила грустно прошептал: - С моими мудрыми мозгами что-то неладно. Они отсырели, пока я висел в карцере… В разговор вмешалась Кагги-Карр: - Фарамант и Дин Гиор сидят в подвале на заднем дворе. К их окну есть ход из каморки повара. - Так это же превосходно! – воскликнул Чарли Блек и испуганно прикрыл себе рот рукой. – Вот вещь, которая принесет узникам освобождение. Весь вопрос в том, как ее передать… Он порылся в рюкзаке и вытащил пилу по металлу. - Этой пилой можно быстро перепилить любую решетку. - Но как ее доставить туда… – прошептал Страшила. – Ах, если бы не испортились мои мудрые мозги… А сейчас мне ничего нейдет в голову, и от этого мне очень плохо… Элли бросилась к Страшиле, начала гладить его полустершееся лицо. - Мой славный, не надо огорчаться, за тебя буду думать я! Наступило томительное молчание. Чтобы попасть во дворец и увидеть узников хотя бы через решетку окна, надо было выйти из тюремной башни. Но дверь, ведущая наружу, охранялась дуболомами, а другой ход шел через подземную пещеру, где бродил Шестилапый. Кто решится пройти там один? Положение казалось безвыходным. Неужели придется бросить Фараманта и Дина Гиора на расправу жестокому Урфину? Кагги-Карр встрепенулась. - Я снесу узникам пилу, – воскликнула она. – Мне не помешают ни стены, ни решетки. Предложение вороны показалось очень хорошим, но увы – Кагги-Карр не могла удержать в клюве пилу. Инструмент был слишком тяжел, он перетягивал голову вороны вниз, а потом выскальзывал из клюва. Все опять призадумались. Вдруг Элли подняла палец, призывая к вниманию. - Я придумала, – сказала она, и все радостно встрепенулись. – Дядечка Чарли, ты спустишь меня отсюда на веревке. - С ума ты сошла, девочка, – проворчал моряк. – Сразу попасться в лапы охраны? - Да нет же, дядечка Чарли, – возразила Элли. – Дуболомы сторожат только ту сторону, где дверь, а на другую не обращают никакого внимания. Посмотри сам! Чарли осторожно выглянул и убедился, что Элли была права. - Но почему именно ты? – спросил он. – Разве не может отправиться кто-нибудь другой из нас? - A кто? He ты же – Великан из-за гор, не Страшила и не Железный Дровосек. Да вам и не пролезть между прутьями решетки! – торжествующе закончила девочка. Чарли Блек должен был признать, что девочка совершенно права, что кроме нее некому выполнить поручение. В рюкзаке Элли хранилось платье, подаренное ей доброй женой Према Кокуса. Элли была ростом со взрослых женщин Волшебной страны, и платье как раз приходилось ей впору. К счастью, оно было не голубое, а зеленое, потому что жена Кокуса была родом из Изумрудной страны и не потеряла любви к зеленому цвету. Элли переоделась. Чарли Блек достал из своего универсального рюкзака кисточку и черную тушь, провел морщинки по ее лбу, щекам, подбородку, и – пожалуйте! – перед ним стояла пожилая фермерша Изумрудной страны. - Клянусь пальмами Куру-Кусу! – воскликнул Чарли. – Тебя не узнает ни один шпион в мире… Но подожди! Тебе нужен предлог, чтобы идти в город. - А я уже придумала предлог, не беспокойся! Моряк опоясал Элли под мышками широкой лямкой, а к лямке привязал хорошую бечевку. Элли взяла корзинку и протиснулась между прутьями, поддерживавшими кровлю. Дровосек караулил противоположную сторону: никто из дуболомов не собирался отправиться обходом вокруг башни. Моряк медленно спускал Элли, а та упиралась руками в изрытый непогодами бок башни. Наконец, она коснулась ногами земли. Смелая девочка сбросила лямку, которую моряк тотчас втянул наверх, послала дяде воздушный поцелуй и неторопливо пошла прочь. Чарли Блек следил за ней с бьющимся сердцем и успокоился лишь тогда, когда Элли достигла дороги, вымощенной желтым кирпичом, и приветственно помахала дяде рукой. Элли не сразу пошла в город. Свернув на полянку, она набрала корзинку прекрасных крупных ягод, а драгоценную пилу спрятала на самое дно. После этого она двинулась в путь и смело постучалась в городские ворота. Корзинка с ягодами, собранными будто бы для Урфина Джюса, послужила ей пропуском. Элли шла по улицам, когда-то блиставшими изумрудами и переполненными нарядной толпой. Как теперь здесь было пусто, и угрюмо, и скучно! Элли думала: «Погоди, злой Урфин, мы выгоним тебя из Изумрудного города, и здесь снова закипит жизнь и веселье!..» Во дворце ей показали, как пройти в кухню. Толстяк Балуоль не узнал Элли в ее новом виде, а узнав, страшно обрадовался. Элли просидела в его каморке до ночи, а потом повар провел ее к окну камеры, где были заключены Дин Гиор и Фарамант. Окно, к счастью, оказалось незастекленным. Элли начала звать спящих. Добудиться их оказалось не так-то легко, потому что люди с чистой совестью спят крепко даже и на тюремной койке. Первым проснулся Фарамант, он растолкал Дина Гиора. Друзья страшно обрадовались, узнав, что свобода явилась к ним в виде Элли со стальной пилой. Тюремщик находился в коридоре за дверью, мешать было некому, и заключенные, вставая поочередно один другому на спину, заработали пилкой. Через десять минут прутья решетки были перепилены. Первым вылез Дин Гиор, опираясь на спину Фараманта. Но как выбраться Стражу Ворот, если в камере не было ни стола, ни стула, а железные кровати крепко привинчены к полу, и на них ни простынь ни одеял. - Как же быть? – шептал Дин Гиор, наклоняясь к окну. – Никакой веревки… - Никакой веревки! – насмешливо повторил Фарамант. – Эх ты, борода! Про свою бороду забыл! - А ведь и вправду я про бороду забыл! – обрадованно согласился Дин Гиор. Он опустил пышную бороду в окно, и коренастый Страж Ворот, вцепившись в ее пряди и упираясь ногами в стену, полез наверх. Дин Гиор заскрипел зубами от боли, но выдержал. И оба друга бросились горячо обнимать свою спасительницу Элли. Повар вывел компанию через заднюю калитку в ограде дворца и все трое оказались на улице. Выйти обычным путем из города было невозможно, так как ворота зорко охранялись дуболомами и полицией. Но с помощью горожан, ненавидевших тирана, оказалось не так уж и трудно перебраться через стену. Зайдя на одну из окрестных ферм, Фарамант пошептался с хозяином, и после разговора тот отправил двух своих молодых и быстроногих сыновей на северо-запад, а сам пошел к соседу. Встреча всех друзей была назначена в овраге, где начинался подземный ход. Туда и повела Элли освобожденных ею пленников. Когда девочка и ее спутники поравнялись с башней, Фарамант трижды крикнул совой, а Элли помахала корзинкой. Это был сигнал, что предприятие удалось и оставшиеся на башенной площадке друзья могут покинуть ее. В ответ донесся крик кукушки: сигнал услышан и понят! Элли, Дин Гиор и Фарамант явились к месту свидания первыми, счастливо избежав встречи с дуболомами и полицейскими.
Чарли Блек: Annie пишет: А ещё тут смещена граница третьей части И это, по-своему, логичнее, т.к. части получаются более соразмерными. В каноническом же варианте третья часть слишком куцая и воспринимается уже скорее как colpo di grazia: Стр и Др уже свободны и остаётся только добить бедолагу Урфина, чтоб не мучался ) Annie пишет: - Фараманта Волков часто называл Фармантом, а позже исправлял вручную Скорее всего распечатку делал не Волков, а машинистка в бюро. Сам Волков вряд ли бы столько раз однотипно ошибся.
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: И это, по-своему, логичнее, т.к. части получаются более соразмерными. В каноническом же варианте третья часть слишком куцая и воспринимается уже скорее как colpo di graziaДа, но с другой стороны понятно, почему их перенесли - вторая часть слишком клиффхэнгером оканчивается, а третья её продолжает с того же момента... (А возможно, несоразмерность - следы редакции 1959 года из четырёх частей) Ещё из примечательных моментов: - "Милое личико Элли" в POV Дровосека - Волнение Чарли при виде Страшилы и Дровосека Без таких деталей (как и постоянного Эллиного "дядечка") канонический вариант как-то сильно суше. - Упомянута комплекция Фараманта - Фарамант и Дин Гиор перебираются через стену не сами, а "с помощью горожан, ненавидевших тирана". Опять же видим развитие гражданского сознания жителей ИГ, выпавшее в последующих редакциях, особенно "патриотической".
Annie: Чарли Блек пишет: В каноническом же варианте третья часть слишком куцая и воспринимается уже скорее как colpo di grazia: Стр и Др уже свободны и остаётся только добить бедолагу Урфина, чтоб не мучался ) Мне, наоборот, воспринималось более смыслово, именно потому, что вторая часть заканчивается на освобождении друзей, а третья посвящена добиванию Урфина ))
Sabretooth: Капрал Бефар пишет: "с помощью горожан, ненавидевших тирана". Опять хочу поинтересоваться мнением форумчан - вся тирания Урфина свелась к заключению 4 самых опасных противников под стражу и снятию изумрудов со стен и башен города. Вроде нет ни репрессий против населения, ни непосильных поборов, ни грабежей, как в ОБМ. Балуоль не нашел особых причин для ненависти и как был при кухне, так и остался, и никто его за это в предатели не записал. Тот же Энкин Флед куда хуже Урфина, но Страшила его благополучно простил и опять допустил ко двору. Может быть, на жителей просто негативно повлиял образ злого волшебника, которого Урфин пытался изображать.
Лерелахит: Sabretooth пишет: Может быть, на жителей просто негативно повлиял образ злого волшебника, которого Урфин пытался изображать. Это да, влияло ещё как. А помимо этого искажение титула приравнивалась к измене. Плюсом Волков, кажется упомянул, пусть и без подробного описания "злобные и мелочные проделки" Урфина. Ну а насчёт снятия изумрудов с башен - это ведь всё равно что осквернить какой-нибудь памятник, это кого угодно возмутит.
Алена 25: Он злой такой был, потому что у него велосипеда не было, как у почтальона Печкина
Annie: Sabretooth пишет: Опять хочу поинтересоваться мнением форумчан - вся тирания Урфина свелась к заключению 4 самых опасных противников под стражу и снятию изумрудов со стен и башен города. Вроде нет ни репрессий против населения, ни непосильных поборов, ни грабежей, как в ОБМ. В ответ так и хочется поинтересоваться, а почему вообще возник такой вопрос. Теперь хочется Урфина пооправдывать, типа "а что такого он сделал"? Как же удивляет меня это стремление обелить антагонистов и очернить положительных героев... У стольких людей его уже встречала...
Анни: Annie И почему вас так задевает, что люди любят отрицательных героев и стараются разобраться в их поступках, все не обязаны любить положительных героев, только потому что они положительные, отрицательные бывают намного интереснее. И злодеи разные бывают, вроде никто не ищет хорошие стороны у Бастинды и Людоеда. Annie пишет: Как же удивляет меня это стремление обелить антагонистов и очернить положительных героев... У стольких людей его уже встречала... Ну вообще тот же Урфин много хорошего сделал для Марранов, а положительные персонажи далеко не идеальны. Самый отрицательный персонаж в ТЗЗ это Фред, который чуть не угробил всю ВС со своей бомбой, Урфину и Корине до него далеко, они ВС уничтожать не собирались. Это я стебусь если что.
Алена 25: Ну, насчёт Урфина я могу сказать лишь одно: что его, видно, не долюбили, и не доласкали в детстве, поэтому, он, мб, и был таким злым на весь мир . Бывает такое у людей. Но это уж тип личности у него такой. Хорошо, что он потом, сам, в Жт, исправился)))) " Ну, а то, что он вывел Марранов из их" кризиса", из их первобвтнообщинного общества, ну, да, за это хоть какое то" спасибо"ему)))
Annie: Анни пишет: почему вас так задевает, что люди любят отрицательных героев Потому что есть у меня подозрение, что отрицательных героев любят те, кто сам немного, хм, отрицательный. Иначе с чего бы такие симпатии?.. Каждый любит то, что ему ближе к сердцу. Кому-то добро интереснее, кому-то зло...
Лерелахит: Анни пишет: Ну вообще тот же Урфин много хорошего сделал для Марранов, а положительные персонажи далеко не идеальны. Скажем так, то, что он хорошего сделал для Марранов немного перекрывается тем, что он сделал для них же плохого. Просто раз пошла такая пьянка, любовь к персонажу не должна искажать восприятие его поступков. ИМХО. Annie пишет: Потому что есть у меня подозрение, что отрицательных героев любят те, кто сам немного, хм, отрицательный. Ох-ох. Персонажей любят не за то, что они злые или добрые, а за то, насколько хорошо они прописаны. Алена 25 пишет: Ну, насчёт Урфина я могу сказать лишь одно: что его, видно, не долюбили, и не доласкали в детстве, поэтому, он, мб, и был таким злым на весь мир Простите, но не считается. Урфин был злым из-за того, что выбрал неправильный путь проявить себя, а не потому, что у него было детство несчастное. Если уж на то пошло, у того же ЖД в юности было несчастий, причём не из разряда "меня не понимают", а из разряда "я теперь калека". И ничего, не обозлился на весь мир.
Annie: Лерелахит пишет: Персонажей любят не за то, что они злые или добрые, а за то, насколько хорошо они прописаны. Если человеку важнее "прописанность", чем добро, у меня тем более подозрения.
Анни: Лерелахит пишет: Скажем так, то, что он хорошего сделал для Марранов немного перекрывается тем, что он сделал для них же плохого. Урфин дал им огонь, приучил к цивилизации, благодаря ему окончилась их изоляция. Если бы не Урфин, так бы и сидели бы Марраны в своей долине без огня, что то положительные персонажи не торопились приучать их к цивилизации, та же Стелла могла бы это сделать, но это сделал злодей Урфин, хотя и преследовал свои корыстные цели.
Анни: Annie пишет: Если человеку важнее "прописанность", чем добро, у меня тем более подозрения. Ну любят и любят, никто не заставляет вас любить Урфина или Корину. А в реальности идеально добрых людей нет, любой человек может причинить зло одному человеку, но помочь другому.
Алена 25: Анни, полностью согласна с тобой я насчёт Урфина и Марранов!!)))
Annie: Анни пишет: А в реальности идеально добрых людей нет Я знаю. Но я считаю, что стремиться надо к добру, а не к "интересности". А это касается и персонажей, и реальных людей, и авторов тоже.
Лерелахит: Анни пишет: Урфин дал им огонь, приучил к цивилизации, благодаря ему окончилась их изоляция. Если бы не Урфин, так бы и сидели бы Марраны в своей долине без огня, что то положительные персонажи не торопились приучать их к цивилизации, та же Стелла могла бы это сделать, но это сделал злодей Урфин, хотя и преследовал свои корыстные цели. С этим согласна. Но Урфин, сразу же после того, как дал им огонь, сделал всё, чтобы этот самый огонь им не помог. От орды до развитой страны Марраны шли уже без Урфина. Да, без Урфина этот процесс не начался бы, но тут Марранам просто повезло, что их интересы временно совпали с интересами Урфина. Слушайте, я понимаю ваше желание доказать, что Урфина есть за что любить. Но, во-первых, его любят не за добрые дела, а за разносторонний характер. А во-вторых, если приводить пример его хороших дел, так это спасение Карфакса. Потому что это было именно хорошее дело от самого начала, с таким намерением. Annie пишет: Я знаю. Но я считаю, что стремиться надо к добру, а не к "интересности". А это касается и персонажей, и реальных людей, и авторов тоже. Книга и реальная жизнь это далеко не одно и тоже. Любовь к интересному персонажу и любовь к интересному человеку кардинально отличаются.
Алена 25: Лерелахит пишет: Книга и реальная жизнь это далеко не одно и тоже. Любовь к интересному персонажу и любовь к интересному человеку кардинально отличаются. согласна.. просто Урфин же такой неоднозначный человек, очень разный. учитывая, что сначала он был плохой( в 2 и 4) , а в ЖТ он исправился, поэтому его так и обсуждают... а учитывая еще , что на рис г-жы Канкавы Урфин Джюс такой красивый и сексуальный мужчина.... его есть за что любить..
Annie: Лерелахит пишет: Любовь к интересному персонажу и любовь к интересному человеку кардинально отличаются Ну конечно, ведь читать об "интересном" злодее безопасно... И можно ещё поубеждать себя в том, что "я ведь всего лишь восхищаюсь/оправдываю/выискиваю хорошие черты у вымышленного злодея, а сам-то я всё равно хороший". Можно ещё какую-нибудь софистику подвести о том, что добро не должно ничто осуждать и должно всё терпеть. В жизни, конечно, всё не так. Но я разницы не вижу. Либо человеку интересно добро, либо нет. И неважно, в чём это проявляется. Только главное, не путать добро с пассивной безвольной всетерпимостью.
Лерелахит: Annie пишет: Ну конечно, ведь читать об "интересном" злодее безопасно... И можно ещё поубеждать себя в том, что "я ведь всего лишь восхищаюсь/оправдываю/выискиваю хорошие черты у вымышленного злодея, а сам-то я всё равно хороший". Можно ещё какую-нибудь софистику подвести о том, что добро не должно ничто осуждать и должно всё терпеть. В жизни, конечно, всё не так. Но я разницы не вижу. Либо человеку интересно добро, либо нет. И неважно, в чём это проявляется. Только главное, не путать добро с пассивной безвольной всетерпимостью. Что ж, раз таково ваше мнение... По мне любить книжного злодея и оправдывать книжного злодея, это не одно и тоже. Да и вообще, в более взрослых произведениях люди не делятся на добрых и злых. Ведь можно так просто ассоциировать себя с добрым героем, творя при этом зло. Но это уже философские рассуждения, выходящие за пределы темы. Предлагаю закончить наш спор. Я останусь при своём мнении. Любить Урфина, пусть даже и до ЖТ - можно. Оправдывать и обелять - нет.
Sabretooth: Annie пишет: есть у меня подозрение, что отрицательных героев любят те, кто сам немного, хм, отрицательный. Если человеку важнее "прописанность", чем добро, у меня тем более подозрения. Вы попали в плохую компанию! - большинству участников дискуссии про Урфина (как и про Корину осенью) важнее его прописанность и интересность, потому что это литературный персонаж, благодаря этим качествам получившийся ярким и живым. Шаблонные стереотипные добрые и злые персонажи уже в детском саду перестают быть интересными. Если на основании того, что форумчане смеют хотя бы немного усомниться в абсолютной черноте Урфина и Корины вы делаете столь далеко идущие выводы о некоторой их отрицательности, то... хм... (не хочу вас обидеть ни в коем случае). Раз вы судите о людях на основе их пристрастий к литературным персонажам и любите положительных героев, то у меня подозрения, что себя недрогнувшей рукой вы относите к их числу. Я живой человек с кучей минусов и плюсов, многие на форуме, наверное, скажут о себе то же самое. Вот поэтому нас интересуют Урфин и Корина, в которых плюсы и минусы выражены чуть ярче, чем у обычных людей, как и бывает часто у жизненно изображенных персонажей. А у вас, похоже, мир черно-белый и вы, естественно, на стороне однозначного добра. Извините за возможную резкость, но вы опять затронули эту тему. Я ни в коем случае не желаю вас задеть. Но из ваших слов я могу сделать такие выводы. Поправьте меня, если я ошибаюсь
Алена 25: Sabretooth, это все, конечно, очень здорово, но и у других персонажей книг Волкова, да и СУХИНОВА, как я понмаю, тоже, тоже есть свои + и -. Они тоже все живые люди с кучей достоинств и недостатков... Обсуждать тут можно каждого и долго.. И в фанонном варианте тоже... Просто эти 2 какие то уж самые обсуждаемые на форуме..
Лерелахит: Sabretooth пишет: Вот поэтому нас интересуют Урфин и Корина, в которых плюсы и минусы выражены чуть ярче, чем у обычных людей, как и бывает часто у жизненно изображенных персонажей. Поправлю вас. У них ярче выражены минусы, чем плюсы, а не и то, и другое. Просто в детской книге это выбивается из обычной линии, оттого они и выделяются. Я отказываюсь считать, что УД и Ко какие-то необычные и особенные.
Алена 25: Корина то вроде бы волшебница какая то была, а УД уж точно обычный человек был))) просто хитрый очень))) Я вот тут подумала что если бы он после 2ой книги женился, бы то мб, больше никаких глупостей делать не стал бы.. Была бы жена, потом дети.. Он не стал бы больше на Иг нападать))) И Марранов не завоевал бы...
ЛуллаЛулла: Слежу за дискуссией. Тут пишут, что хорошие герои в детских сказках - это шаблонные персонажи. Это, скорее, претензии к читателям. По этой логике Страшила и ЖД, и Элли шаблонные. Нафиг было письма Волкову слать с просьбой писать про них продолжения? Не было бы ни УдиДс, ни Урфина, ни книг, ни форума, ни Сухинова с его циклом. Сидели бы все спокойно. Нахрена было советским читателям так делать, спрашивается. Тут пишут, что если в детской сказке про поведение злодея на троне ничего плохого не сказано, значит он не злодей, а хороший человек. Это претензии к сказочнику. В частности, его плохому умению совмещать литературные жанры. Принцип "раз не написано, значит не было" железобетонно практикуется в историко-документальной литературе. В распоряжении историка десятки реальных библиотек, тонны реальных архивов, и музеев тоже выше крыши, обычно. Если в этих местах о поведении короля ничего не написано, то считается, что поведения не было. Сказочник работает с вымышленным миром, где таких архивов и музеев нет. И это проблема, которую он обязан как-то решать. Ещё сказочник может посчитать, что он связан правилами построения сюжета, когда надо соблюдать баланс между главами. Сколько места может занимать перечисление деяний Урфина или обожаемой мадамы на престоле? А в УДиДс ещё Кабр Гвин, Энкин Флед, продажные придворные... Народу до кучи. Вместо одной книги можно до трехтомника злодеяний дописаться. А что делать? Не напишешь, дети решат что это не узурпаторы и предатели, а добрые, интересные и неоднозначные люди. С какого-то бодуна в художественном жанре детской сказки принято обе эти проблемы решать экономно. Вначале произведения герой вводится в сюжет в качестве отрицательного и подразумевается, что его поведение в условном сказочном мире тоже отрицательное. Сказочная условность и всё такое. А может быть, надо делать грамотнее. Например, впридачу к сказке сочинять сказочные архивы. Имитировать, таким образом, сказочную документально-историческую реальность. Чтобы не раздувать текст повести, делать эти "архивы" приложением к сказке. Например, "приложение N1 деяния Урфина на престоле". И здесь тоже могут быть проблемы. Но это уже будет не вина сказочника. Виноватым может быть издательство, которое по своим корыстным интересам решит, что тираж "не резиновый". Или вина может быть на читателях, шельмах, которые не захотят оплачивать и читать 200 страниц сказочных приложений-архивов о деяниях, например, любимой сухиновской царицы. В общем да, проблема есть.
.Харука.: ЛуллаЛулла пишет: Тут пишут, что хорошие герои в детских сказках - это шаблонные персонажи. Тут писали что лучше хорошо прописанный злой персонаж, чем шаблонный и картонный добрый. Никто не говорил что все добрые персонажи шаблонные, это вы что-то не то тут прочитали.
Annie: Лерелахит пишет: Да и вообще, в более взрослых произведениях люди не делятся на добрых и злых. Во многих произведениях люди не делятся на добрых и злых. Но это может быть обусловлено жанром и желанием автора. Лерелахит пишет: Ведь можно так просто ассоциировать себя с добрым героем, творя при этом зло. Можно. Потому что добрым быть труднее, чем злым, тут стараться надо. Sabretooth пишет: Вы попали в плохую компанию! - большинству участников дискуссии про Урфина (как и про Корину осенью) важнее его прописанность и интересность, А то я за свои 27 лет ещё не догадалась, что я всегда в меньшинстве... Но раз я за 27 лет не изменила своей позиции, то и теперь не изменю. Sabretooth пишет: Шаблонные стереотипные добрые и злые персонажи уже в детском саду перестают быть интересными Ну конечно, добрым же быть так скучно, и даже немодно. Sabretooth пишет: Раз вы судите о людях на основе их пристрастий к литературным персонажам и любите положительных героев, то у меня подозрения, что себя недрогнувшей рукой вы относите к их числу. А то как же. Я не говорю, что я идеальна. Я не говорю, что положительные персонажи обязаны быть идеальными. Но я уже многократно говорила о векторе: к чему стремится человек, это очень важно и в основном именно это определяет. Я стремлюсь стать лучше. Кто-то стремится стать "интереснее". Его право. Но к чему это приведёт - не хочу проверять ) Sabretooth пишет: А у вас, похоже, мир черно-белый и вы, естественно, на стороне однозначного добра. Именно так. Для меня мир чёрно-белый. Просто... есть такая хорошая цитата: "Линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека". Для меня нет "неоднозначности", нет этакой третьей силы, есть непрерывный выбор между добром и злом, между правильным и неправильным, и всё зависит от того, в какую сторону человек склоняется больше и куда направлен его "вектор". Это касается и живых людей, и персонажей, и авторов, которые о них пишут. Да, все мы не без минусов. Но можно к этим минусам отнестись равнодушно, можно ими даже гордиться, а можно работать над собой. (в принципе, я понимаю, что подобными высказываниями только разжигаю неприязнь окружающих к себе. Но меня больше волнует мой внутренний мир)) ЛуллаЛулла пишет: Тут пишут, что если в детской сказке про поведение злодея на троне ничего плохого не сказано, значит он не злодей, а хороший человек. Это претензии к сказочнику. Кстати, я в формулировке "любят прописанных, а не положительных" тоже вижу изъян не только моральный. Кого мы судим? Если судить персонажа, то судить по его делам, его моральному облику, его поступкам, мыслям и словам. А если судить по тому, как он прописан, - это суждение об авторе и его литературных умениях, а не о деяниях персонажа. Вот и получается путаница. В "прописанности" Урфина и Корины нет заслуги самих Урфина и Корины. Так же как в "недописанности", скажем, Энни нет вины самой Энни (что недавно в соответствующей теме обсуждали). Если положительный персонаж для кого-то кажется шаблонным (не для всех!), то это не вина самого персонажа. Всё это - проблемы автора, его заслуги или недочёты. Его и судить. А персонажей судить по-другому. Так что "прописанность" в причинах симпатии к персонажу - аргумент немножко не на ту чашу весов. И претензии действительно к сказочнику.
Анни: Лерелахит пишет: У них ярче выражены минусы, чем плюсы, а не и то, и другое. Для меня плюсы и минусы этих героев тоже на одном уровне.
Анни: Annie пишет: Всё это - проблемы автора, его заслуги или недочёты. Его и судить. Теперь у вас уже и писатели виноваты, что им больше нравилось писать про Урфина и Корину, чем про Энни, а вот представьте себе именно что нравилось, у Сухинова Корина вообще любимая героиня, поэтому они и получились яркими и интересными. Если бы в книгах Волкова и Сухинова были скучные, картоные и плоские злодеи, думаю фанатов у книг было бы гораздо меньше, потому что Урфин и Корина одни из самых популярных героев этих книг, нравится вам это или нет. Да и положительных героев не должны любить, только потому что они положительные, они могут бесить больше чем отрицательные. Для меня самый неприятный и бесячий персонаж Волкова это Тим, который подаётся как положительный герой. Ага, очень положительный, малолетний разбойник и выскочка, ищущий на одно место приключения, Руфу Билану до него далеко. ЛуллаЛулла пишет: Тут пишут, что если в детской сказке про поведение злодея на троне ничего плохого не сказано, значит он не злодей, а хороший человек. А автору вообще то виднее, как писать про собственного персонажа, раз в книге написано, что Корина была не плохой правительницей, значит так оно и есть, это для себя вы можете придумывать какие угодно извращения про ненавистного персонажа, игнорировать хорошие стороны и раздувать плохие, но на сюжет книги это не как не повлияет.
Лерелахит: Анни пишет: Для меня плюсы и минусы этих героев тоже на одном уровне. Наверное, мы имеем ввиду разные вещи. Они отрицательные, и оттого авторы делают больший акцент на их плохих сторонах. В любом случае, Волков ярче описывает плохие стороны Урфина.
Sabretooth: ЛуллаЛулла пишет: Тут пишут, что хорошие герои в детских сказках - это шаблонные персонажи Где и кто так пишет? Например, я писал о шаблонных персонажах в целом, и хороших, и плохих, но это совсем другое. Annie пишет: к чему стремится человек, это очень важно и в основном именно это определяет. Я стремлюсь стать лучше. Кто-то стремится стать "интереснее". И вы на основании того, что кому-то интересны (не нравятся, а именно просто вызывают интерес) те же Корина и Урфин, сразу безошибочно выявляете вектор направленности этих людей к Тьме и Злу Анни пишет: Теперь у вас уже и писатели виноваты ЛуллаЛулла, Annie вот у меня к Волкову нет никаких претензий, только благодарность за чудесные книги детства. Я думал, что здесь на форуме все думают так же и никто не считает, что Александр Мелентьевич был какие-то вещи обязан сделать и в чем есть его вина, а в чем нет. Annie пишет: я за свои 27 лет ещё не догадалась, что я всегда в меньшинстве... Но раз я за 27 лет не изменила своей позиции, то и теперь не изменю. я понимаю, что подобными высказываниями только разжигаю неприязнь окружающих к себе Лично у меня к вам совершенно нет непрязни. Только недоумение, почему вы выбрали себе роль одинокого борца за Добро, осаждаемого со всех сторон любителями Зла. Жизнь иногда требует в корне пересмотреть свои убеждения и признать перед самим собой ошибочность некоторых из них. И она отнюдь не черно-белая, она разноцветнее, чем дворец Подземных королей.
victory_vitt: Анни пишет: Да и положительных героев не должны любить, только потому что они положительные, они могут бесить больше чем отрицательные Мало назвать(ся) добрым/храбрым/великодушным и т.д., нужно еще таким быть. Одно дело, когда автор чего-то не показал, можно додумать в желаемую сторону, и другое, когда показал/озвучил прямо противоположное заявленному. У читателя, даже маленького, тоже есть мозги, он видит несоответствие, и это портит всю картину.
ЛуллаЛулла: Анни пишет: у Сухинова Корина вообще любимая героиня, поэтому они и получились яркими и интересными. В первой половине первой книги - да. А если б он её в сюжет ввёл, воббще было б замечательно. А то начиная со второй половины первой книги имеем дело не понятно с кем. Sabretooth пишет: Где и кто так пишет? Например, я писал о шаблонных персонажах в целом, и хороших, и плохих, но это совсем другое. Давайте во избежание недоразумений, определимся с предметом дискуссии. Тигр, напишите, кого из положительных героев вы считаете шаблонными: автор, сказка, персонаж. Можно списком: 1, 2, 3... Будем знать, что ваши рассуждения касаются только этих типов. Или другой вариант. Напишите, кто из пололожительных персонажей, по вашему мнению, точно "не шаблонный". Можно тоже списком. А то "о шаблонных", "в целом", и прочие абстрактные обобщения. Мы тут не где-нибудь там сидим, а в фандоме волковского ВИга. Кто из волковских положительных героев является шаблонным? Будем знать, что вы его ругаете.
Sabretooth: ЛуллаЛулла пишет: напишите, кого из положительных героев вы считаете шаблонными: автор, сказка, персонаж. В сказках для дошкольников таких много. 3 поросенка хорошие, волк плохой; Иван-царевич хороший, Чудо-юдо и Баба-яга плохие и т д. В этих сказках персонажи условные, наглядно олицетворяющие какую-то идею. Для детей чуть старше и персонажи появляются более живые, не схематично добрые / злые. Буратино, Карлсон, Незнайка уже не идеально положительные (я встречал немало людей, которые их не любят), а их антагонисты не всегда четко отрицательные - та же фрекен Бок очень "неоднозначная". И если их продолжать делить по ч/б принципу, то это упрощать книгу, сводя ее к банальной "борьбе противоположностей". У Волкова я никого не ругаю, у него основные положительные герои вполне живые, с достоинствами и с недостатками, порой даже с большими. Более или менее стереотипичны только Карфакс и еще Стелла, но она вообще очень мало появляется (в ТЗЗ-76 она более живой персонаж, чем в ВИГе, где она просто условная добрая фея)
ЛуллаЛулла: Спасибо, Тигр. Это уже разговор по делу.
Annie: Анни пишет: Теперь у вас уже и писатели виноваты, что им больше нравилось писать про Урфина и Корину, чем про Энни Да, виноваты. Волкова я, правда, не так осуждаю, как Сухинова. Анни пишет: Если бы в книгах Волкова и Сухинова были скучные, картоные и плоские злодеи, думаю фанатов у книг было бы гораздо меньше, И что хорошего в том, что к книгам привлекают внимание только злодеи? Анни пишет: Для меня самый неприятный и бесячий персонаж Волкова это Тим, который подаётся как положительный герой. Ага, очень положительный, малолетний разбойник и выскочка Ну, я его таким не считаю. Если вам угодно видеть положительного персонажа "выскочкой", ваши проблемы. Sabretooth пишет: И вы на основании того, что кому-то интересны (не нравятся, а именно просто вызывают интерес) те же Корина и Урфин, сразу безошибочно выявляете вектор направленности этих людей к Тьме и Злу Если б просто вызывали интерес - но я постоянно вижу, как антагонистов пытаются оправдать. И не вижу в этом ничего хорошего. Sabretooth пишет: думал, что здесь на форуме все думают так же и никто не считает, что Александр Мелентьевич был какие-то вещи обязан сделать и в чем есть его вина, а в чем нет. Никто не говорит, что он обязан был что-то делать - но его недочёты, как и других авторов, я не могу игнорировать. Я могу относиться к ним по-разному - могу прощать, могу терпеть, или не делать ни того, ни другого. Я не говорю, что автор что-то обязан, если мне чего-то у автора не хватает, я могу это додумать и дописать сама. Мне действительно у многих авторов не хватает акцента на положительных персонажах. Наверное, поэтому у меня иногда бывает так, что я обхожусь вовсе без отрицательных, состредотачивая внимание на положительных) Sabretooth пишет: Только недоумение, почему вы выбрали себе роль одинокого борца за Добро, осаждаемого со всех сторон любителями Зла. Потому что я считаю, что стремиться к добру и к правде - это правильно. И неважно, сколько меня осаждает. Sabretooth пишет: Жизнь иногда требует в корне пересмотреть свои убеждения и признать перед самим собой ошибочность некоторых из них. А я с этим прекрасно справляюсь. Только у меня свои взгляды на то, какие убеждения ошибочны) Sabretooth пишет: она отнюдь не черно-белая, она разноцветнее, чем дворец Подземных королей. Мне пока что никто не показал ещё какие-то силы, кроме добра и зла. Так что я останусь пр своём мнении.
Анни: Annie пишет: И что хорошего в том, что к книгам привлекают внимание только злодеи? Слишком унылые получатся книги без интересных злодеев. Annie пишет: Ну, я его таким не считаю. Если вам угодно видеть положительного персонажа "выскочкой", ваши проблемы. Да, считаю, а вы считаете Корину Исчадием Ада, у всех свои вкусы. И вроде вам нравится Ланга и вы её оправдывайте, а она такой же неоднозначный персонаж как и Корина, а для меня они на одном уровне, так что вы тоже оправдывайте отрицательного персонажа, который вам нравится.
Annie: Анни пишет: Слишком унылые получатся книги без интересных злодеев. Роль злодеев не в том, чтобы быть интересными. И ничто не мешает сделать интересными положительных персонажей. Впрочем, это проблема автора. Анни пишет: Да, считаю, а вы считаете Корину Исчадием Ада, у всех свои вкусы. То есть, по-вашему, лучше обелять антагонистов, чем очернять протагонистов. Лучше оправдывать предательницу и эгоистку, но очернять героя, который хотел спасти страну. Ну... Анни пишет: вроде вам нравится Ланга и вы её оправдывайте, а она такой же неоднозначный персонаж как и Корина Не такой же, я вижу между ними существенную разницу. О чём, кажется, и рассуждала в соответствующей теме)
Лерелахит: Выскажу ещё одно мнение - тот факт, каким персонаж заявлен не меняет того факта, каким он получился. Конечно, это зависит от искусства автора, как правило, заявленные положительные персонажи получаются положительными и наоборот. Но бывает так, что автор заявил неоднозначность, а получился отрицательный, или же заявил однозначно хорошего героя, а вышел не такой уж и однозначный. Поэтому важно судить героев по их поведению, а не потому, на чьей они стороне по умолчанию. И да, повторюсь, по моему мнению любить не равно оправдывать.
Annie: Лерелахит пишет: Поэтому важно судить героев по их поведению, а не потому, на чьей они стороне по умолчанию. Не соглашусь. Хотя бы потому, что, например, проступки положительных персонажей часто видятся таковыми только отдельным читателям.
Annie: Лерелахит пишет: повторюсь, по моему мнению любить не равно оправдывать. Это как же тогда? Персонаж последний негодяй, и я его не оправдываю, но всё равно люблю? За что ж тогда, и в чём эта любовь выражается, если не в оправдании?
Алена 25: Я,конечно,не уверена, граждане,но ,отрицательных персонажей (УРФИН ,Корина,Гван-ло,менвиты) ,иногда любят за их.. отрицательность,скажем так.. За то,что ,мб, в чем то умнее хитрее тех ,то положительный ( я помню ,как то ,осенью расписывали тут малам Корину,все ее положительные и отрицательные стороны) Что,значит, этот человек добился чего то того,чего не смогли добиться положительные персонажы. Ну ,возьмём хотя Бы Гван-ло. Нет, я его ничего коем случае не оправдываю, ,но сами посудите ,что он вначале внушил менвитам ,что "они -избранная раса вселенной иБогоизбраный народ", а затем ещё и хитростью и обманом покорил 2ой народ,те арзаков ,и внушил им,что они-рабы, и что они должны вс делать на благо менвитов, что все их изобретения отныне менвитам принадлежат , а.к тому же они должны исполнять все желания господ ( с радостью там,или нет,это уж как господин захочет )))) Сами подумайте : а положительный персонаж смог бы так обманом и хитростью покорить аж 2 народа ?????
Лерелахит: Annie пишет: Это как же тогда? Персонаж последний негодяй, и я его не оправдываю, но всё равно люблю? За что ж тогда, и в чём эта любовь выражается, если не в оправдании? Эм-м... Мне интересно наблюдать за его приключениями, ждать, как он поступит в дальнейшем, и мне нравится его образ, но я понимаю, что ни за что не хотела бы встретиться с ним в реальности. Так сказать, любуюсь издалека.
Лерелахит: Annie пишет: Не соглашусь. Хотя бы потому, что, например, проступки положительных персонажей часто видятся таковыми только отдельным читателям. Я сейчас не о личном мнении читателей, которые всё могут перевернуть в свою сторону. Я о том, что автор может планировать сделать одно, а получить другое. Только об этом.
Алена 25: Нууууу, тут все так на форуме.... Любуются ими ...издали ))))) И фанфики разные про них потом ещё пишут ))))
Анни: Алена 25 Гван-Ло тут вообще не в тему, он чисто отрицательный и про него мало, что известно, что бы разобраться в его мотивах
Sabretooth: Annie пишет: что хорошего в том, что к книгам привлекают внимание только злодеи? То, что в этой книге есть правдивые жизненные персонажи. Я опять повторюсь - люди перестают воспринимать мир черно-белым, когда понемногу начинают идти по жизни самостоятельно, набираться собственного опыта, учиться жить и понимают все разнообразие жизни. Начинается это еще в раннем детстве, и именно тогда происходит отход от ч/б восприятия и начинают интересовать верно подмеченные характеры и правдивые ситуации. Чтобы написать агитку "Добро vs Зло", не надо писать многотомных сочинений, она уложится в формат короткой сказки. А в таких развернутых масштабных эпопеях, как ВС, Гарри Поттер, Властелин колец, не должно быть главных персонажей - безликих воплощений какого-то из 2 полюсов. Они должны быть показаны живыми и интересными людьми, неважно, они про- или анта-гонисты. Иначе это будет грандиозная и совершенно пустая схема, которая не привлечет никого, потому что в ней не будет жизненности, а одни рафинированные персонажи-идеи.
Алена 25: Анни ,я как пример его привела , отрицательного персонажа книги. А его мотивы ,и почему он решил так поступить по отношению к Арзакам,очень хорошо расписны в книге....
Анни: Annie пишет: То есть, по-вашему, лучше обелять антагонистов, чем очернять протагонистов. Лучше оправдывать предательницу и эгоистку, но очернять героя, который хотел спасти страну. А я не оправдываю Корину, я люблю её такой, какая она есть. И между тем как показаны эти персонажи есть большая разница, Сухинов не преподносит Корину как чисто положительного героя, а Тим формально подаётся как положительный герой, но это далеко не так. Если бы этот «»герой«» спасал страну в одиночку, боюсь от страны бы ничего не осталось. Для него жизнь это игра, он постоянно ищет приключения на одно место, а если не находит, сам их создаёт, тем самым создавая ещё большие проблемы, ещё и высокомерия на десятерых. Показателен пример в ЖТ, когда фургон попал в наводнение и чуть не утонул, но для нашего героя это повод для радости и очередное приключение, или когда ему сказали наколдовать жёлтый туман, это серьёзное, злое колдовство, а Тим не понимая его последствий стал ржать, для него это только развлечение. Я уж не говорю, когда он исподтишка пытался убить Урфина, ещё и гордился этим, благородные персонажи так не поступают, он просто не осознаёт, что такое убийство, для него это только повод выпендрится, бедного, старого тигра прикончил без всякой жалости. Тупо вёл себя у менвитов, вместо того что бы тихо забрать Энни, опять стал исподтишка делать им гадости, и только всё испортил, разозлил генерала и тот решил напасть на ИГ. Пока он сильно не обожжётся и не поймёт что жизнь это не игра, так и останется высокомерным и самоуверенным выскочкой. И Энни он считает ни на что не способный без него, даже не поддержал подругу в ЖТ, когда она хотела сделать что-то полезное, нет я лучше выпендрюсь, покажу какой я герой и всё сделаю сам, вообщем выскочка он и есть выскочка. В детстве, когда читала ЖТ всё мечтала, что бы он навернулся с ковра и что-нибудь себе сломал, и всё остальное сделала бы Энни или что бы его поймали менвиты и выпороли. Про Лангу и Корину написала в соответствующей теме.
Алена 25: Анни пишет: или что бы его поймали менвиты и выпороли. жесть!! ну до такого я никогда не додумалась бы!!)) не, уж скорее они бы загипнотизировали бы его, и заставили бы прислуживать бы аразкам, и чего нибудь делать в Ранавире или на кухне, но чтобы выпороть???))))
Анни: Алена 25 Жевунов генерал приказал выпороть, так как сильно разозлился, а на Тима он бы разозлился ещё больше, если бы поймал, тем более Тим с его характером обязательно бы ему нахамил.
Лерелахит: Анни пишет: Я уж не говорю, когда он исподтишка пытался убить Урфина, ещё и гордился этим, благородные персонажи так не поступают, он просто не осознаёт, что такое убийство, для него это только повод выпендрится, бедного, старого тигра прикончил без всякой жалости. Поспорю с вами немного насчёт этого момента. Может Волков и переборщил, вкладывая в голову мальчишки мысли об убийстве, но Урфина вы тут зря бедным старым тигром назвали. Он был ещё очень опасен, и желание его прикончить с какой-то стороны объяснимо. Ведь не один Тим на его жизнь в ОБМ покушался.
Анни: Лерелахит пишет: но Урфина вы тут зря бедным старым тигром назвали. Бедным тигром я назвала последнего саблезубого тигра из ГС, которого Тим помог прикончить Жевунам, хотя могли бы просто придумать как его прогнать. Лерелахит пишет: Ведь не один Тим на его жизнь в ОБМ покушался. Это были взрослые, воинственные люди, а не тупой мальчишка.
Лерелахит: Анни пишет: Бедным тигром я назвала последнего саблезубого тигра из ГС, которого Тим помог прикончить Жевунам, хотя могли бы просто придумать как его прогнать. Упс! Ну, говоря по правде, с тиграми в ВС никто не церемонился, тут Тим не исключение. Анни пишет: Это были взрослые, воинственные люди, а не тупой мальчишка. Не скажи. Фрегоза описывалась как добрая женщина, но Джюс и её так достал, что она готова была его травануть. Тим же просто искренне полагал, что всех спасёт.
Ellie Smith: Я думаю, что любят больше всего смелых и умных персонажей, которые не боятся жить на полную и у которых нет предрассудков. То, что Урфин хитрый, в этом он молодец
Алена 25: А + к нему Корина и Гван-ло... Вот,бы если их всех 3х свести... Посмотрим,что будет....))))))
Ellie Smith: Дискуссия становится всё яростнее, страсти накаляются, буду наблюдать *лежит с чаёчком и наблюдает за происходящим*
Лерелахит: Ellie Smith пишет: Дискуссия становится всё яростнее, страсти накаляются, буду наблюдать *лежит с чаёчком и наблюдает за происходящим* Я здесь уже второй час с чаёчком лежу. Страсти что-то слабовато накаляются.
ЛуллаЛулла: Лерелахит пишет: И да, повторюсь, по моему мнению любить не равно оправдывать. Я согласна с Лерелахит. А чтобы не уходить в абстрактные обсуждения, приведу два житейских примера. 1. Это вы, Лерелахит. Когда вы признались, что самый любимы ваш герой Руф Билан, я прибалдела, если честно. Меркантилист, лгун и предатель. Но малый осторожный, рассчётливый, и готов на обдуманный риск. Иначе фигушки бы он пошёл ЖД в ловушку заманивать. А как драпал-то в конце УДДС, а как у разрушенного источника речи заливал. Хватило решительности. Но я ни разу ни в одной дискуссии не видела, чтобы вы оправдывали его враньё, продажность, обижались на Волкова, что героя в сказочном мире все презирали или не додали почестей. Заявлеяли, что он де, "неоднозначный" или "интересный". 2. Жизненный пример. Прототип Урфина Наполеон I. Ум, лидерство, скромность, труд, целеустремленность, победы, создание сети шпионов, реформа гос управления, завоевание Москвы-столицы, крах армии, возрождение армии, крах, изгнание, одиночество, детей нет. Человек, перевернувший историю Франции. Его обожали солдаты. Его военныеманевры изучают в военных ВУЗах. Его приёмы управления изучают в гражданских ВУЗах. К чему привели его интересные, привлекательные качества? Он не знал в них меры. Его тянуло во власть, на войну, любой ценой, всё время, не взирая на препятствия. Уничтожение генофонда французской нации, полное уничтожение в мясорубке войны всего мужского населения, государство потерпело исторический крах и навсегда лишилось статуса европейской сверхдержавы. Он остановился, когда уничтожил страну и народ. Больше некому было давать ресурсы для войны. Можно ли любить этого человека? Да его могут любить за его качества. Надо ли его оправдывать? Хочешь получить разрушенную судьбу - оправдывай. Закончишь свои дни так же.
Алена 25: . Мало кто чего пишет,чего и страстей то нет. Это вам тут не обсуждение мадам Корины,или Рамерийцев, Баан-ну и вообще всей Тзз ( и кто в конце концов ее дописал???)))))))
ЛуллаЛулла: Sabretooth пишет: В сказках для дошкольников таких много. 3 поросенка хорошие, волк плохой; Иван-царевич хороший, Чудо-юдо и Баба-яга плохие и т д. В этих сказках персонажи условные, наглядно олицетворяющие какую-то идею. Для детей чуть старше и персонажи появляются более живые, не схематично добрые / злые. Буратино, Карлсон, Незнайка уже не идеально положительные (я встречал немало людей, которые их не любят), а их антагонисты не всегда четко отрицательные - та же фрекен Бок очень "неоднозначная". И если их продолжать делить по ч/б принципу, то это упрощать книгу, сводя ее к банальной "борьбе противоположностей". Но это всё не сказочные повести, а сказки-рассказы. В них не то, что положительные, отрицательные герои не расписаны. Не тот жанр. места не хватает. Одно имя и одно злодеяние. Или вы имеете в виду не народные, а авторские повести с участием этих товарищей? Анни пишет: Annie пишет: цитата:И что хорошего в том, что к книгам привлекают внимание только злодеи? Слишком унылые получатся книги без интересных злодеев. А без положительных героев они такие же скучные. У Сухинова, вообще, проблемы с образами положительных героев. У него получаются злодеи, перебежчики, и пастозные "силы добра". Инициативных, целеустремленных, самобытных положительных персонажей у него нет. Может это только в цикле ВИГ так? У автора масса других произведений. Может быть, там ситуация другая?
.Харука.: Лерелахит пишет: о бывает так, что автор заявил неоднозначность, а получился отрицательный, или же заявил однозначно хорошего героя, а вышел не такой уж и однозначный. О, я так слушала обзор на книгу 50 дней до моего самоубийства (обзор суть чтение всей книги но с комментариями), и там яркий пример такого. Греоиня заявлена как бедняжка, на которую сваливаются все несчастья, это чётко чувствуется в подаче, в аннотации книги и так далее. Но на деле у автора не вышло показать героиню такой как заявлено, и она вышла подлой, мерзкой и самым отвратительным персонажем книги, который творит что хочет и сама себя оправдывает.
Чарли Блек: Примечательные моменты: - комплекция Энкина Фледа и цвет его дуболомов;
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: и цвет его дуболомов Ещё примечательно, что в этой "оранжевой" версии не упоминаются другие имена капралов, кроме Арума, Бефара и Ельведа, что вписывается в гипотезу о долгом колебания автора, называть ли их по латинскому или русскому алфавиту, а также может объяснять глюк канонических редакций с двумя фиолетовыми капралами. Здесь оранжевого взвода не было среди первых пяти, т. е. Ельвед соответствует русскому алфавиту. Но фиолетовый, как и в книжных редакциях, пятый - и вот тут, возможно, следы латинского алфавита. Хотя скорее всего Волков просто на более позднем этапн решил оставить в Голубой и Фиолетовой странах взвода под их национальные цвета, и не согласовал с тем, что фиолетовый капрал у него был в первой партии, и имя в новой редакции уже получил. Старый недомем про дальтонизм, ага.
Чарли Блек: Капрал Бефар пишет: Здесь оранжевого взвода не было среди первых пяти, т. е. Ельвед соответствует русскому алфавиту. Но фиолетовый, как и в книжных редакциях, пятый - и вот тут, возможно, следы латинского алфавита. Не исключено... Хотя Груан и Дикор - скорее греческий алфавит ) А вообще странно ещё, что капрал в стране Жевунов нигде не назван по имени, в отличие от своего коллеги в ФС.
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: Хотя Груан и Дикор - скорее греческий алфавит ) Ну, "Е" всё равно в пятой позиции ) А вообще странно ещё, что капрал в стране Жевунов нигде не назван по имени, в отличие от своего коллеги в ФС. Ага, это и наводит на подозрение, что автор колебался в выборе алфавита, поскольку оставленный в стране Жевунов жёлтый взвод был уже третьим по счёту. ))
Donald: Чарли Блек пишет: Хотя Груан и Дикор - скорее греческий алфавит ) А это из какой версии?) их звали Гитон и Дарук вообще-то
Чарли Блек: Donald, это из дневников, ранние версии замысла: http://izumgorod.borda.ru/?1-0-1580113406360-00000050-000-20-0#014
Чарли Блек: Donald пишет: А это из какой версии?) их звали Гитон и Дарук вообще-то Вообще склоняюсь к мысли составить словарик не вошедших в общепринятый канон имён ) Там были бы: Аранья, Вирана, Гван-Чи, Гелли, Груан, Гуррикан, матрос Джек, Дикор, Кагги-Кар, Карин, Лестар-младший, Морни, Тор-Лан, Уан-Ло, Урфан, Фиеро, Эмпедокл, и некоторые другие, до которых оцифровка пока ещё не добралась.
Ellie Smith: .Харука. пишет: Не в тему: О, я так слушала обзор на книгу 50 дней до моего самоубийства (обзор суть чтение всей книги но с комментариями), и там яркий пример такого. Греоиня заявлена как бедняжка, на которую сваливаются все несчастья, это чётко чувствуется в подаче, в аннотации книги и так далее. Но на деле у автора не вышло показать героиню такой как заявлено, и она вышла подлой, мерзкой и самым отвратительным персонажем книги, который творит что хочет и сама себя оправдывает. Я тоже такое заметила Чарли Блек пишет: Вообще склоняюсь к мысли составить словарик не вошедших в общепринятый канон имён ) Там были бы: Аранья, Вирана, Гван-Чи, Гелли, Груан, Гуррикан, матрос Джек, Дикор, Кагги-Кар, Карин, Лестар-младший, Морни, Тор-Лан, Уан-Ло, Урфан, Фиеро, Эмпедокл, и некоторые другие, до которых оцифровка пока ещё не добралась Гелли и Карин интересно звучат
Чарли Блек: Ellie Smith пишет: Гелли и Карин интересно звучат Вариация колли на материале Волкова?
Annie: Оцифровка Утром Руфу Билану стало известно об исчезновении сразу четырех пленников. По его приказу свора полицейских пустилась на поиски. Они рыскали по фермам вблизи города и допрашивали людей. Сверх ожиданий те оказались словоохотливыми и рассказали поимщикам, что беглецы рано утром прошли на северо-запад, очевидно рассчитывая найти убежище у Виллины. Два взвода дуболомов и три десятка полицейских отправились в указанном направлении. Солдаты мчались по твердой дороге, громыхая ногами, налетая друг на друга, падая. Полицейские стреляли камнями из рогаток в придорожные кусты, едва только замечали там малейшее движение. Случилось, что они и попадали, но только в оленя, которых много водилось в той местности. Время от времени начальник полиции, который сам возглавлял погоню, забегал в придорожные домики и злым голосом расспрашивал про беглецов. Заранее подученные гонцами Фараманта обитатели домиков отвечали: - Они прошли здесь три часа назад… два часа назад… час назад… Рвение преследователей возрастало, им казалось, что добыча уже близка. Но они пробегали милю за милей, а дорога впереди попрежнему оставалась пустынной. Обозленные неуспехом, полицейские окончательно рассвирепели, и впереди их со свистом неслась туча камней, выпущенных из рогаток. А потом случилось вот что: начальник полиции вырвался вперед, и ошалелые подчиненные, приняв его за беглеца, осыпали таким градом увесистых осколков кирпича, что переломали ему руки и ноги, отбили голову. Подбежав к упавшему с криками торжества, полицейские и дуболомы вдруг остановились. Что делать дальше? Они не знали, а приказывать было некому. Собрав обломки своего командира, отряд вернулся в столицу. Один из полицейских доложил главному государственному распорядителю о том, что произошло. Руф Билан побледнел от ужаса. До того он еще надеялся, что беглецов поймают, и тогда происшествие можно будет скрыть от короля. Теперь приходилось сознаться, что пленники, которыми так дорожил Урфин Джюс, вырвались на свободу. Больше того: погиб начальник полиции, которого король очень ценил за усердие и ловкость. Выслушав доклад, Урфин угрюмо промолвил: - Не сомневаюсь, что это штучки проклятой девчонки, маленькой феи Элли. И беглецы скрылись? - Бесследно, могущественный король Изумрудного… - Короче! – рявкнул обозленный Джюс. - Слушаюсь! Хуже всего то, что преследователей, как видно, направили по ложному пути. Это был целый заговор. Страх Урфина Джюса перед феей Элли еще увеличился. Начальника полиции Урфин восстанавливать не стал, и повар Балуоль бросил его останки под плиту: они горели очень жарко. Удостоверившись, что Элли освободила заключенных, Чарли Блек повел порученную ему компанию вниз. Все старались как можно меньше шуметь. Железный Дровосек с трудом протиснулся сквозь узкую дыру в двери, а ослабевшего Страшилу протащили, окончательно помяв его кафтан. Лев встретил друзей после долгой разлуки с восторгом. Вид Страшилы, слабого, почти ослепшего и оглохшего, расстроил Льва до слез. Но тратить время на излияния нежных чувств не приходилось, надо было спешить. Дровосек на всякий случай вооружился крепкой железной полосой, которую выломал из лестничных перил. Приближаясь к окну в царство подземных рудокопов, Чарли Блек предупредил спутников об осторожности. Кто знает, может быть, страж, разъезжающий на драконе, дожидается появления дерзких соглядатаев, чтобы пустить в них меткую стрелу. Но войдя на площадку, откуда он и Элли еще вчера увидели картину странной чужой жизни, моряк ахнул от изумления: окно было наглухо заделано. Да-да, рудокопы так плотно вбили в него круглый кусок скалы, что не осталось ни единой щелки. Моряк вздохнул и молвил: - Хорошо еще, что мы хоть немного познакомились с этой таинственной страной. Шестилапого в пещере не оказалось: то ли он отлеживался в лабиринте скалистых коридоров после вчерашнего боя, то ли здесь успели побывать подземные рудокопы и поймали зверя. Чарли Блек не сомневался, что между этой пещерой и страной рудокопов есть сообщение: работа Шестилапого в колесе ясно это доказывала. А сколько еще других Шестилапых могло таиться во мраке обширного подземелья? Но теперь моряк не боялся встречи со зверем: Железный Дровосек живо расправился бы с ним. Чарли Блек опасался другого: не устроили бы рудокопы засады на их пути. Он только тогда вздохнул свободно, когда в рассвете раннего утра увидел Элли, Дина Гиора и Фараманта. Прежде чем предпринимать что бы то ни было, следовало заняться Страшилой. С ним дело обстояло очень плохо. Одежда свергнутого правителя порвалась, из дырок лезла сопревшая, свалявшаяся солома. Черты лица почти изгладились, и скверно было с мозгами: сырость подвала оказала на них вредное действие. Элли принялась за дело. Она сняла со Страшилы голову и повесила сушить на высокой ветке, где ее обдувало ветерком и грело жарким солнышком. Она заштопала одежду Страшилы, выстирала в ручейке и развесила по кустам. Когда все было готово, Элли набила кафтан, штаны и сапоги свежей соломой, которую Фарамант принес с соседнего поля, прикрепила голову с просохшими мозгами. Затем девочка достала краски, кисточку и начала рисовать глаза. Глаза тотчас замигали, заулыбались… - Все испортишь! – сердито закричала Элли. - Ничего, – прошептал Страшила. – Давай скорее рот! - Знаю я тебя! – рассмеялась девочка. И вот все было готово. Радостный Страшила пустился в пляс. - Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Я снова-снова-снова с Элли! Эй-гей-гей-го! Я снова-снова… Тут вдруг Страшила спохватился, что он теряет свое достоинство правителя, танцуя в присутствии подданных, и боязливо взглянул на Дина Гиора и Фараманта. Но те деликатно отвернулись и сделали вид, что поглощены серьезным разговором. Страшила вздохнул с облегчением. Приятно было смотреть на этого добродушного весельчака, который теперь выглядел почти таким же нарядным, как тогда, когда сидел на троне Изумрудного города. Общее веселье еще увеличилось, когда моряк Чарли преподнес Страшиле превосходную трость из красного дерева. Он успел сделать ее, пока Элли «лечила» Страшилу. Страшила оперся на трость, выпятил соломенную грудь и важно заговорил: - Друзья мои! Страшила мудр по-прежнему, и вот вам доказательство: у меня в голове появились великие мысли! Для борьбы с Урфином у нас нет оружия, и сделать его могут только Мигуны. Но Мигуны живут в Фиолетовой стране, а Фиолетовая страна – не Изумрудная. И я полагаю так, что, когда ты находишься в одной стране, в другой тебя в это время нет. Какой же из всего этого вывод? Мы должны отправиться в Фиолетовую страну! Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Страшилы, а так как четвероногие не могли аплодировать, то Лев одобрительно зарычал, а Тотошка громко залаял. На восток! Энкин Флед, наместник страны Мигунов, был тощий человечек с рыжими жесткими волосами, торчавшими во все стороны, как мочалка. Он явился в страну со взводом оранжевых солдат и капралом Ельведом и легко подчинил ее, потому что, хотя Мигуны и славились, как искусные кузнецы и слесаря, но воинственного духа у них было еще меньше, чем у Жевунов. Заняв Фиолетовый дворец, Энкин Флед выгнал из него всю прислугу, обитавшую там еще со времени Бастинды, и оставил только кухарку Фрегозу. Она хорошо готовила, а наместник любил поесть. В стране Мигунов у Фледа обнаружилось непреодолимое пристрастие к оружию. Поселившись в Фиолетовом дворце, наместник приказал населению сдать все мечи, кинжалы и ножи, вплоть до кухонных. Такой приказ Энкин Флед отдал еще и потому, что боялся восстания и хотел обезоружить народ. Мечей у Мигунов не оказалось, но среди сданного железного хлама наместник увидел два старинных кинжала чудесной работы. Блеск стали и удивительно тонкая резьба на рукоятках очаровали Энкина Фледа, и он велел привести к себе мастеров. - Откуда это? – спросил Флед, показывая кинжалы. - Сохранились с давних времен, когда еще в нашей стране велись войны, – ответил старший из мастеров. - А вы можете сделать такие кинжалы? - Делали работы и потруднее, – сказал мастер. – Мы починяли нашего правителя, господина Дровосека, а у него очень сложный механизм. Только зачем вам кинжалы, мясо удобнее резать обыкновенным ножом. Энкин Флед не терпел противоречий. - Не рассуждать, – закричал он и затопал ногами, а Мигуны от испуга замигали быстрее обычного. – Сделать пять… десять таких кинжалов, и чтобы у всех резьба была разная. Сроку – неделя. Если не успеете… ну, тогда узнаете, что значит иметь дело с Энкиным Фледом! Мастера забросили всякую работу и сделали кинжалы. Флед развесил их на стене большой дворцовой залы, на фоне ковра, и зрелище ему очень понравилось. Но наместник решил, что оно будет более внушительным, если число кинжалов увеличить. С тех пор мастерам не было покоя. Им пришлось делать кинжалы, мечи, сабли, шпаги… Наместник целые дни проводил в зале, размещая коллекцию оружия то так, то этак… Взяв в руки меч или кинжал, тощий коротконогий Флед фехтовал, воображая, что сражается с волшебником или страшным чудовищем. В действительности он побоялся бы напасть даже на овцу и чувствовал себя в безопасности только под защитой свирепых дуболомов. Х Х Х Элли и ее друзья направлялись на восток. Путь их пролегал по тем самым местам, где они в прошлом году совершали поход на Бастинду. Теперь они шли на нового врага, на Энкина Фледа с его дуболомами. А где же была армия? Ну, надо признаться, что армия пока состояла всего из двух бойцов: Железного Дровосека и Смелого Льва. Но никто не посмел бы отрицать, что эти два воина стоили многих и многих обыкновенных солдат, не наделенных такой храбростью и силой. Итак, армия бодро продвигалась на восток, преодолевая каменистое плоскогорье, отделявшее Изумрудную страну от страны Мигунов. Железный Дровосек с удовольствием прислушивался, как у него в груди бьется при каждом шаге сердце, а Страшила решал в уме арифметические примеры, которые, по его просьбе, задавала ему Элли. Наконец они пришли к тому месту, где кончалась дорога, пролагавшаяся Железным Дровосеком к Изумрудному городу. Здесь несколько месяцев назад нашла Дровосека Кагги-Карр, явившаяся вестницей от Страшилы, и здесь валялся молот, брошенный Дровосеком, когда он поспешил на помощь другу. Молот никому не был нужен, да его и не смог бы никто поднять, кроме Железного Дровосека. Дровосек схватил молот, описал им круг над головой и со свистом рассек воздух. Все ахнули и присели. - Силенка-то еще есть, – добродушно молвил Дровосек. - Пусть поберегутся дуболомы! – сердито сказал Страшила. В споры о морали, Добре и Зле возвращаться пока не хочу. Нет ни сил, ни желания.
Ellie Smith: Чарли Блек пишет: Вариация колли на материале Волкова? О, тоже можно
Чарли Блек: Ещё кусочек:
Sabretooth: Чарли Блек спасибо здесь есть фраза, которой нет в последующих редакциях - как рассерженные Мигуны хотят убить Энкина Фледа и Ельведа. То есть в этом они такие же, как и Жевуны - робкие и мирные, но до крайности их лучше не доводить
Захар: Sabretooth пишет: арли Блек спасибо здесь есть фраза, которой нет в последующих редакциях - как рассерженные Мигуны хотят убить Энкина Фледа и Ельведа. То есть в этом они такие же, как и Жевуны - робкие и мирные, но до крайности их лучше не доводить Да, это доказывает, что Мигуны все-таки отличаются от Жевунов.
Чарли Блек: Sabretooth пишет: как рассерженные Мигуны хотят убить Энкина Фледа и Ельведа Притом вначале в распечатке было слово "кроткие", а затем оно уже переправлено на "рассерженные" )
Annie: Оцифровка Ультиматум Здесь, где начиналась хорошая дорога к Фиолетовому дворцу, армия решила остановиться перед началом боевых действий. Кагги-Карр хотела было послать на разведку хилого воробья, клевавшего поблизости зернышки травы, но не решилась доверить ему такое ответственное дело. - Полечу сама, – сказала она. – Лично выясню, сколько войска прислал сюда Урфин Джюс. Она собралась лететь, но произведенный Страшилой в фельдмаршалы Дин Гиор задержал ее. - Надо отправить врагам вызов, – сказал он, расчесывая гребешком длинную бороду. - Лучше напасть внезапно, – возразила Кагги-Карр. – Внезапность часто решает исход боя. - Фельдмаршал прав, – вмешался Страшила. – Лучше вызвать неприятеля в поле, иначе он может запереться во дворце, а осада – не такое простое дело, я это знаю по опыту. - А если Энкин Флед не выйдет сражаться в поле? – спросил начальник штаба Чарли Блек. - Мы напишем такое письмо, что он выйдет, – заверил фельдмаршал. – Я знаю этого Фледа, он страшно самолюбивый человек. И вот главнокомандующий и его помощники принялись составлять вызов. Они долго рассуждали и спорили, наконец письмо было написано на бумаге, которая нашлась у Чарли Блека, и Кагги-Карр полетела с письмом в клюве. Энкин Флед в сотый раз переустраивал свою коллекцию оружия, когда к нему вошла кухарка Фрегоза. - Господин наместник, – сказала она, – там к вам прела… парле… перлатурман! - Кто? – заорал потревоженный Флед. - Ну я не знаю, – попятилась Фрегоза. – В общем, посетитель… а может посетительница. - Впустить! – приказал наместник и на всякий случай вооружился острым кинжалом. Дверь открылась, и в залу важно вошла ворона. Энкина Фледа одолел смех. - Это ты и есть… тот перал… мантур? - Прошу прощения, – строго ответила Кагги-Карр, взлетев на стол, и опуская возле себя письмо. – Я к вам парламентером от главнокомандующего Дина Гиора. Слушая ясную и связную речь вороны, Энкин Флед остолбенел. Он так изумился, что даже начал обращаться к вороне на вы. - Но вы… послушайте, я ничего не понимаю! Какой главнокомандующий Дин Гиор? Я знаю только армию моего повелителя, могущественного короля Урфина Первого, а ею командует генерал Лан Пирот! - Прочитайте этот ультиматум, и вы все поймете, – холодно возразила Кагги-Карр и взлетела на шкаф, подальше от наместника. Энкин Флед развернул бумагу, начал читать и побагровел. Бумага гласила: «Ультиматум. Мы, правитель Изумрудного города Страшила Мудрый и главнокомандующий освободительной армией фельдмаршал Дин Гиор, настоящим предлагаем вам, Энкину Фледу, наместнику так называемого короля Урфина Первого, разоружить ваших солдат и сдать без боя Фиолетовый дворец. В этом случае ваше наказание за измену родине ограничится лишь тем, что вы в течение десяти лет будете дробить камень и мостить дороги в стране Мигунов. Если вы не примете это крайне выгодное для вас предложение, выходите сражаться в поле. И хотя мы можем выставить против ваших сил одного-единственного бойца, мы все же уверены в победе, так как боремся за свободу против вашего самозваного повелителя, так называемого короля Урфина. За Страшилу Мудрого и фельдмаршала Дина Гиора подписал Чарли Блек». Прочитав послание, Энкин Флед долго и насмешливо хохотал. - Армия! Из одного бойца. Один солдат и куча начальников! И они еще думают победить меня, наместника его величества могущественного короля Урфина Первого! Они имеют нахальство предлагать мне, Энкину Фледу, сдаться и пойти мостить дороги! Ха-ха-ха! Эй вы, ламантерпер! Скажите пославшим вас, что я выйду сражаться в открытом поле, и разобью их, и возьму в плен, и самих заставлю дробить камень! Кагги-Карр только того и надо было. Она моментально покинула дворец, а наместник вызвал капрала Ельведа и приказал ему построить взвод к бою. Железный Дровосек ждал врагов на обширной площадке в миле расстояния от Фиолетового дворца. Он стоял один, в свободной позе, опустив молот к ноге и казался не очень грозным противником. Элли с Тотошкой, Страшила, Чарли Блек, Дин Гиор и Фарамант стояли поодаль, мирной безоружной группой, только у моряка было наготове лассо, но никто в Фиолетовой стране не знал его употребления. Смелый Лев спрятался за камнем, его желтая шерсть сливалась с желтым песком, и его нельзя было разглядеть. Он был в засаде на случай какого-либо коварства со стороны Энкина Фледа. Послышались звуки шагов. «Топ-топ-топ!» – грохотали по твердой земле деревянные ступни дуболомов. Солдаты увидели одинокого противника, и их свирепые рожи загорелись торжеством, а глаза из пурпурового стекла кровожадно блестели. Перед взводом шагал рослый краснолицый Ельвед, капрал, а сзади всех шел Энкин Флед, наместник, с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Один против одиннадцати Кухарка Фрегоза подслушивала разговор наместника с вороной, и весть о том, что дуболомы Урфина Джюса будут сражаться с бойцом освободительной армии, мгновенно разнеслась по окрестностям. За громадными камнями, окружавшими площадку, прятались Мигуны и Мигуньи; отовсюду выглядывали часто мигавшие глаза, с любовью устремлявшиеся на правителя. Энкин Флед тоже узнал Железного Дровосека, и по спине наместника пробежал холодок. Он знал силу Дровосека, но все-таки рассчитывал на победу. Во-первых, у Дровосека не было его топора, во-вторых, он был один против одиннадцати. Противники сошлись. Ельвед приказал своим солдатам окружить Дровосека и поражать его дубинками, а сам остался позади. Началась ожесточенная битва. Дубинки ударяли о железное тело Дровосека, и от них получались вмятины на спине, груди, руках. Но эти удары, хотя и опасные, не были смертельными для Дровосека. Зато удары его страшного молота дробили дубовые головы его противников, разбивали на куски их сосновые туловища. Только десять точных ударов нанес врагам Железный Дровосек, и на месте оранжевого взвода дуболомов лежала груда деревянного лома, годного только в печку, варить суп. Но последний солдат перед тем, как рухнуть на землю, нанес дубиной в грудь Дровосека такой сильный удар, что у него отлетела заплатка, сделанная Гудвином, когда тот вставлял Дровосеку сердце. Дровосек зашатался, и видно было, как болтается внутри красное шелковое сердце. Прежде чем Железный Дровосек опомнился, к нему подкрался сзади капрал Ельвед, который уцелел, так как еще не вступил в битву. Краснолицый капрал подхватил с земли дубину и нанес ужасный удар в спину Дровосеку. Сердце сорвалось и вылетело на песок, спина Дровосека надломилась, он рухнул, успев только прошептать: - Сердце, мое сердце! Капрал Ельвед испустил торжествующий рев, которому вторили злобные вопли Энкина Фледа. - Бей его! – кричал Флед. – Расправься со Страшилой! Убей фельдмаршала! Хватай девчонку, она – фея, она у них самая главная! Страшила, Чарли Блек и остальные выступили вперед, защищая своими телами девочку. Из засады выскочил Лев, но он был слишком далеко от места боя. Кагги-Карр заметалась перед лицом краснолицего капрала, пытаясь остановить его – напрасно. Он несся, свирепый и страшный, размахивая тяжелой дубиной. И в этот момент из-за большого камня стрелой вылетел маленький старичок, лучший мастер страны Мигунов, и бросился под ноги Ельведу. Тот сразбега покатился на землю. Но он быстро вскочил и уже готов был опустить дубинку на голову самоотверженного мастера. Однако, в этот момент свистнуло лассо, петля охватила руки Ельведа, Чарли Блек, Фарамант и Дин Гиор дернули аркан, и краснолицый капрал тяжело свалился на песок. И тут из-за камней посыпались десятки Мигунов и Мигуний, до того лишь взволнованных свидетелей битвы. Они грудой навалились на Ельведа, отобрали оружие, связали капрала арканом. Другие набросились на Энкина Фледа, вырвали у него меч и кинжал, которыми он, впрочем, и не пытался воспользоваться. С владычеством Урфина Джюса в стране Мигунов было покончено. Над головами наместника и капрала поднялись тяжелые камни. - Убить злодеев, убить! – кричали рассерженные Мигуны. - Не надо, – сказал Страшила. – Мы будем судить их. А Энкин Флед, бледный, дрожащий, упал на колени. - Там… в этом вашем ультиматуме… сказано… – запинаясь бормотал он, – если сдамся… десять лет… мостить дороги… я сдаюсь… сдаюсь!. - Презренный предатель! – сказал Дин Гиор. – Ты дважды изменник! Первый раз ты изменил своему народу, когда пошел на службу тирану. А второй раз сегодня – когда после честной битвы замыслил подлое убийство безоружных людей. Я думаю, ты не отделаешься мощением дорог. Увести пленников. И их увели. Тем временем Элли со слезами на глазах хлопотала около безжизненного Дровосека. Она, впрочем, не впала в отчаяние, так как знала, что Мигуны, искусные мастера, восстановили ее друга, когда он был еще в худшем состоянии. Она подобрала шелковое сердце, бережно сдула с него песок и спрятала до того момента, когда оно понадобится. Чарли Блек склонился над Дровосеком. - Клянусь людоедами Куру-Кусу и всеми их тремя тысячами триста тридцатью тремя богами, этот парень сражался как герой! Неужели с ним все покончено? - Нет, что вы! – ответил Лестар, тот старичок, который с опасностью для жизни бросился под ноги капралу Ельведу. – Мы уже имеем опыт в починке господина правителя. Три дня работы, и он будет как новенький… Конечно, если не затеряны какие-нибудь важные детали, – добавил он. – Тогда ремонт потребует больше времени. Ликующая толпа Мигунов проводила до дворца свою Фею Спасительной Воды. Дорогой они мигали так отчаянно, что из глаз у них покатились крупные слезы, и они почти ничего не стали видеть. И при этом они похвалялись, что данную в честь феи клятву умываться трижды в день они соблюдали с величайшей добросовестностью, даже в тяжелые дни правления Энкина Фледа. Наверно, это и помогло им избавиться от врагов!
Захар: Это круто!
Чарли Блек: Примечательные моменты: - где ночевала Элли в Фиолетовом дворце;
Капрал Бефар: Чарли Блек пишет: Примечательные моменты: Порадовал также философствующий Лев ("Всё на свете повторяется") и Элли, отрубившаяся от усталости прямо посреди разговора с Фрегозой - точь-в-точь как в моей AUшке (в который уже раз?)
Annie: Оцифровка Восстановление Железного Дровосека Добрая Фрегоза по матерински приласкала Элли. Во дворце она повела ее в ванную комнату и вымыла в огромной ванне, которой никогда не пользовались ни Бастинда, смертельно боявшаяся воды, ни Железный Дровосек – по той же причине. Фрегоза выстирала запыленное платье девочки и бантик. Тотошка, тоже вымытый кухаркой, с расчесанной шелковистой шерсткой, пил из блюдца молоко, которого не пробовал после ухода из страны Жевунов. Элли рассказывала доброй женщине свои приключения, и Фрегоза слушала ее, удивляясь в душе тому, что Фея Спасительной Воды походит на обыкновенную маленькую девочку и любит ласку, как все маленькие девочки. - Вы, Мигуны, добрый народ, вы очень дружно живете. - Да, мы живем дружно, – согласилась Фрегоза. – Тем, кого выгнал наместник, люди даже хотели построить дома, но теперь они, конечно, вернутся сюда, где привыкли жить, и снова станут ухаживать за нашим правителем. Хотя, – вздохнула кухарка, – господин правитель совсем не нуждается в уходе. Он не ест и не пьет, ему не надо стирать белье, и он разве в кои-то веки попросит смазать себя из масленки там, где не может сам достать. Фрегоза замолчала, так как усталая Элли уже спала. Кухарка перенесла ее в лучшую спальню дворца и уложила в мягкую постель, где нежилась когда-то сама одноглазая Бастинда. Следующие дни прошли в нетерпеливом ожидании, когда будет исправлен Железный Дровосек. И вот настал счастливый момент, когда сияющий Железный Дровосек вновь предстал перед друзьями. Он действительно, сиял, потому что Мигуны опять отполировали его до невыносимого блеска. Дровосек опирался на огромный топор с золотым топорищем, и у его пояса висела золотая масленка с лучшим очищенным маслом. Но откуда же взялись у Дровосека золотой топор и золотая масленка? Разве их не отобрал жадный Урфин Джюс, когда взял его в плен? Конечно, отобрал, но пока одни мастера починяли Железного Дровосека, другие сделали ему новый золотой топор и золотую масленку по образцу старых. Больше того: они приготовили для Страшилы великолепную трость с золотым набалдашником, еще более роскошную, чем прошлогодняя, которую Страшила утопил во время наводнения, путешествуя к волшебнице Стелле. Страшиле жаль было расстаться с тростью из красного дерева, подарком Чарли Блека, и он решил ходить, опираясь сразу на две трости. Но это было очень неудобно, Страшила то и дело спотыкался и даже падал. Выход подсказала Элли, она посоветовала Страшиле ходить с тростями поочередно, один день с подарком моряка, другой – с подарком Мигунов. - Как я сам не додумался до такой простой вещи, – огорчился Страшила. - У тебя просто не было времени, – утешила его Элли. Тотошке Мигуны выковали новый золотой ошейник – чудо красоты. Самые удивительные подарки получила Элли. Это были серебряные башмачки и Золотая Шапка, точь-в-точь такие же, какие были у девочки год назад, с той лишь маленькой разницей, что эти вещи были не волшебные. Но тут уже ничего нельзя было поделать – ведь Мигуны не умели колдовать. Элли была страшно рада этим подаркам и тотчас надела и башмачки и шапку. Известно, что добрые Мигуны питали большое пристрастие к красивым и блестящим вещам. Они не позабыли одарить и своих новых знакомцев. Чарли Блеку они сделали золотую искусственную ногу вместо его уже изношенной деревяшки, Дину Гиору – золотую расческу для бороды и фельдмаршальский жезл с золотыми украшениями, а Фараманту преподнесли карандаш в золотой оправе и книжечку в золотом переплете для записей по снабжению армии. Кагги-Карр получила изящные золотые колечки на лапки. Моряк отказался от золотой ноги: уж слишком тяжело было таскать ее, да и она быстро истерлась бы о камни: ведь золото – мягкий металл. Взамен Чарли попросил сделать деревянную, только покрепче. И тогда мастера выточили ему ногу из железного дерева, о которой сказали, что ей износа не будет. Дин Гиор и Фарамант своими подарками остались очень довольны. Дин Гиор сказал, что ему для дополнения к высокому чину фельдмаршала только и нехватало жезла, а борода у него уже есть и при том такая, какой не отращивал ни один фельдмаршал на свете. Встреча друзей была самой трогательной. Страшила весело приплясывал вокруг воскрешенного друга и пел: - Эй-гей-гей-го, Железный Дровосек снова-снова-снова с нами! Эй-гей-гей-го! Он не боялся уронить свой авторитет правителя, потому что Мигуны были не его подданными. Элли гладила блестящее тело Дровосека. Глядя на эту трогательную сцену, Лев прослезился, и вытирая слезы кисточкой хвоста, промочил ее. Ему пришлось бежать на задний двор сушить кисточку на солнышке. Вспомнив, что то же самое случилось с ним и в прошлом году, Лев задумчиво заметил: - Все на свете повторяется… Через несколько дней Элли, Чарли Блек и их друзья собрались на совет. Пригласили и нескольких Мигунов. Надо было подумать, как быть дальше, как разгромить деревянную армию Урфина. Дин Гиор внимательно разглядывал коллекцию холодного оружия, собранного Энкином Фледом – мечи, кинжалы, пики. - Я думаю, эти штуки нам очень пригодятся, когда мы пойдем войной на Урфина Джюса, – сказал фельдмаршал, расчесывая бороду золотым гребешком. - Да позволено мне будет высказать свое мнение, – скромно начал Лестар. – Мечи и кинжалы пригодны, когда между собой воюют настоящие люди. Какой прок оттого, что вы ткнете мечом в сосновое полено? Мне кажется, наиболее пригодным вооружением против армии Урфина Джюса будут топоры на длинных рукоятках и колотушки, которые я предложил бы сделать в виде железных шаров с шипами, насаженных на прочные древки. Для дубовых голов такое оружие будет очень опасным. - Браво, браво! Все члены совета выразили свое одобрение предложению Лестара. Страшила напряг свою многодумную голову и важно сказал: - Дерево горит в огне. У Урфина Джюса солдаты деревянные. Значит, их можно сжигать! Все были поражены мудростью Страшилы. Лестару поручили придумать приспособление, с помощью которого можно будет бросать огонь на деревянных солдат. Это должна быть большая пушка, стреляющая огнем. Но как стрелять огнем – этого пока никто не мог сказать. Последние солдаты Урфина Джюса Пока Дин Гиор и Чарли Блек готовили поход Мигунов на самозваного короля Урфина Первого, в Изумрудной стране тоже назревало восстание против него. Здесь, где в городе и окрестностях беспрестанно патрулировали деревянные солдаты и полицейские, невозможно было открыто организовать освободительную армию. Дело велось втайне, собирались по ночам, где-нибудь в поле или роще. Узнав о том, что в стране появилась фея Элли, обеспокоенный Урфин Джюс всю свою энергию употребил на выпуск новых деревянных солдат, более рослых и сильных, более свирепых, чем прежние. Еще несколько солдат из первых выпусков под руководством ефрейторов зеленого с пилой и голубого с буравом сделались столярами и работа в мастерской кипела круглые сутки. Урфин Джюс теперь не гнался за внешней отделкой своих воинов. Он следил лишь за гибкостью сочленений, за тем, чтобы ноги и руки хорошо вращались на шарнирах и пальцы цепко держали оружие; а туловище могло представлять грубо отесанный чурбан, который даже не окрашивали за недостатком времени. За собой Урфин оставил отделку лица, потому что его столяры при всем своем желании не могли придать им такого свирепого выражения, какое требовал король. А так как ежедневно выпускалось три-четыре солдата, не считая капралов, требовавших более тонкой работы, то Урфин Джюс изнемогал. Ему удавалось спать ежедневно всего два-три часа, часто он засыпал у верстака, и резец падал из его рук. Урфин почернел и высох, щеки ввалились и стали похожи на темные провалы, глаза еще глубже ушли в орбиты под черными сросшимися бровями. Вид диктатора был и страшен и жалок, и советники боязливо сторонились его, когда он ненадолго показывался и торопливо проходил по дворцовым залам. Число деревянных солдат подходило к двумстам, когда случилась неожиданная и страшная вещь. Перед Урфином Джюсом на полу его секретной мастерской лежал ровным строем новый деревянный взвод с капралом красного дерева на правом фланге. Привычным жестом Урфин засунул руку во флягу с живительным порошком… и внутри его все похолодело. На дне пустой фляги он ощутил лишь тонкий слой порошка! Вне себя от страха Урфин Джюс опрокинул флягу над верстаком: из фляги высыпалась порция, достаточная для оживления одного солдата, а фляга была последняя. Как безумный, Джюс колотил по дну фляги, стараясь выбить оттуда то, чего там не было. Он бросился к другим флягам, вытрясал их, но оттуда падали жалкие крупинки. Все кончено! Урфин Джюс истратил волшебное вещество, дававшее ему власть над вещами и людьми, и отныне в его распоряжении лишь та сила, которую он успел создать… Потрясенный Джюс задумался. Как же все-таки это вышло? Там, в стране Жевунов, когда он сначла расправился с неизвестным растением, а потом обнаружил его удивительные свойства, ему показалось, что запас порошка у него мал, и он даже пытался найти уцелевшие растения, но безуспешно. Впоследствии, увлеченный созданием все новых и новых взводов деревянных солдат, он черпал порошок горсть за горстью. Фляги безотказно снабжали его волшебным снадобьем, и Урфину Джюсу стало представляться, что его запасы неисчерпаемы. И вот пришла расплата за это заблуждение. Но прошлого не воротишь. Урфин решил попробовать остатками порошка оживить десять солдат и капрала – последнее пополнение своей деревянной армии. Он аккуратно разделил снадобье на одиннадцать частей и посыпал им лежавшие фигуры. Как и обычно, порошок с легким шипеньем точно задымился и всосался в дерево. Урфин ждал. Через две минуты фигуры должны задвигаться и встать, полные жизни и силы. Но прошло десять минут, пятнадцать… Дуболомы слабо зашевелились, слегка заворочали стеклянными глазами. Еще через десять минут капрал, которому, по обычаю, досталось немного больше порошка, попытался встать, и не мог. Урфин помог ему, капрал с трудом поднялся, и стоял, качаясь на ногах. Урфин понял, что маленькие порции порошка оказались бессильны вдохнуть достаточно жизни в рослые деревянные манекены. Через пятнадцать минут кое-как поднялись и солдаты. Урфин выстроил их; они стали неровным качающимся строем, хватаясь один за другого. К двери мастерской солдаты шли полтора часа. Чтобы перейти дворцовый двор, им, вероятно, пришлось бы потратить сутки. Урфин Джюс не стал этого проверять. Вызвав ефрейтора, король распорядился, указывая на еле шевелившихся дуболомов: - В печку! Таков был конец последнего взвода деревянной армии Урфина Джюса.
Руслан: Annie пишет: Фрегоза замолчала, так как усталая Элли уже спала. Кухарка перенесла ее в лучшую спальню дворца и уложила в мягкую постель, где нежилась когда-то сама одноглазая Бастинда. C Львом момент хороший, а вот здесь - уже ляп. Волков, видимо, забыл про рост Мигунов. Фрегоза никак не могла сама перенести Элли. Да и про купание - звучит по контексту, что взрослая женщина купает ребенка, но было бы правильнее сказать "помогла вымыться" все из-за того же роста.
Лерелахит: Руслан пишет: Фрегоза никак не могла сама перенести Элли. Да и про купание - звучит по контексту, что взрослая женщина купает ребенка, но было бы правильнее сказать "помогла вымыться" все из-за того же роста Будем строить новые догадки про рост Фрегозы.
Алена 25: Руслан пишет: Фрегоза никак не могла сама перенести Элли. Да и про купание - звучит по контексту, что взрослая женщина купает ребенка, но было бы правильнее сказать "помогла вымыться" все из-за того же роста. а . что, Фрегоза была такой маленькой??
Руслан: Алена 25 пишет: а . что, Фрегоза была такой маленькой?? Фрегоза описывалась в первой книге как Мигунья.
Алена 25: и мигуны все маленькие? каким ростом? ну. опять можно все ведь скинуть на сказочную условностью. ну, я вот тоже маленькая. 1 м 56 см. ничего, живу.)))) невысокая женщина, считаюсь )))))) мб. Фрегоза такая же была. точный ромт нам ведь ее неизвестен
Руслан: и мигуны все маленькие? каким ростом? ну. опять можно все ведь скинуть на сказочную условностью. Мигуны - такие же, как прочие жители ВС. Средний житель ВС ростом не выше Элли в первой книге. ну, я вот тоже маленькая. 1 м 56 см. ничего, живу.)))) невысокая женщина, считаюсь )))))) А никто и не говорил, что с этим нельзя жить. Но перенести спящего человека своего роста так, чтобы не разбудить, вы вряд ли сможете. Не за ноги по полу она же Элли волокла в кровать. Аналогично, купание. При одинаковом росте, не говоря уж о том, что Элли, по заверениям Кагги-Карр, еще и выросла с прошлого визита, было бы правильнее говорить, "помогла купаться".
Капрал Бефар: Руслан пишет: Но перенести спящего человека своего роста так, чтобы не разбудить, вы вряд ли сможете. Не за ноги по полу она же Элли волокла в кровать. Ну вот поэтому оно и не вошло в книжную редакцию, автор сообразил, что ляп получается. А с "вымыла" уже придирка, я считаю (и Волков, видимо, тоже, раз оставил это слово). Вы же понимаете, что водопровода во дворце, скорее всего, не было, и для комфортного процесса надо было поливать. То есть принимать активное участие почти всё время. Так что рост тут не при чём. А "помогла купаться" - это скорее "спинку потереть" и "подать полотенце". Хотя это уже вопрос идиолекта. Что-то какие-то странные микродискуссии постоянно завязываются - то о Добре и Зле на несколько страниц, то о банных эпизодах, ещё и с несовершеннолетними))
Чарли Блек: Примечательные моменты: - судьба деревянной пушки Лестара;
Sabretooth: Чарли Блек спасибо! А с пушкой произошло то же, что и в книге - она треснула после первого же выстрела Капрал Бефар пишет: какие-то странные микродискуссии постоянно завязываются - то о Добре и Зле на несколько страниц Почему странные, в каноне Добру и Злу тоже уделено немало места, хотя и не сведено все только к ним
Чарли Блек: Sabretooth пишет: с пушкой произошло то же, что и в книге - она треснула после первого же выстрела Тут ощущение, что она не просто треснула, а разлетелась на части, т.е. перестала существовать вообще.
Annie: Оцифровка Победа После бегства пленников прошло несколько недель. Быстроногие полицейские, посланные на разведку в Фиолетовую страну, вернулись с тревожными известиями. Прокрадываясь по ночам, затаиваясь за камнями и в оврагах, подслушивая разговоры, они узнали, что на Урфина Джюса скоро выступит войско из нескольких сот Мигунов под предводительством Страшилы, Железного Дровосека, Длиннобородого солдата Дина Гиора и загадочного Великана-Деревянная Нога. Подготовка к походу идет во-всю, готовится какое-то особенное оружие, Мигуны учатся военному строю под руководством Дина Гиора. Урфин Джюс был настолько измучен беспокойством, что ему показалось невозможно откладывать решение своей судьбы. Он призвал к себе главного государственного распорядителя Руфа Билана и генерала Лана Пирота. - Я решил повести мою армию в поход! – заявил он. – Пора показать этим мятежникам, кто повелитель Волшебной страны! Главный государственный распорядитель побледнел. Он первым расспрашивал разведчиков и знал о положении дел намного больше того, что счел нужным сообщить королю. Руф Билан понимал, что выступать навстречу неприятелю было очень опасно и осторожно начал: - Могущественный король, повелитель… - Без титулов! - Слушаюсь! Противник очень силен, и не лучше ли нам будет запереться в стенах города… - Жалкий трус! – взревел Лан Пирот, свирепо вращая глазами. – Моя храбрая армия разгромит любого врага! - Молодец! – одобрил Урфин. – Учитесь храбрости у генерала, Руф Билан! - Но я узнал, что у Дина Гиора… - Ма-ал-чать!! Как вы ко мне обращаетесь? Где мои титулы? Или я уж больше не король?! Окончательно сбитый с толку Руф Билан замолчал, и выступление было решено. Дуболомов наскоро почистили щетками от пыли, генерал сказал им краткое воинственное слово, и армия в составе ста шестидесяти трех солдат, семнадцати капралов и палисандрового генерала тронулась на восток. Солдаты громко топали деревянными ногами по кирпичам дороги, размахивали дубинками и корчили свирепые гримасы. Урфин Джюс ехал сбоку колонны на спине верного медведя Топотуна. Переночевали в поле. Солдаты и капралы простояли всю ночь в строю, тараща в темноту бессонные глаза. Урфин Джюс провел ночь очень плохо и проснулся совершенно разбитый. Его одолевали недобрые предчувствия, но отступать было уже поздно. Встреча произошла на обширном поле Изумрудной страны, ограниченном с запада несколькими фермами. Еще издали Урфин Джюс увидал фиолетовую полосу, которая все росла и ширилась. Это было войско Мигунов. Впереди шел, ковыляя, Великан-Деревянная Нога, за ним девчонка, Пугало, Железный Дровосек, маленький зверек и Лев, который свирепо бил себя по бокам хвостом с жесткой кисточкой на конце. Рядом с Мигунами шагали Длиннобородый Солдат и Страж Ворот. Урфин Джюс перепугался. Ему невыносимо захотелось, чтобы все, что произошло с ним с той ночи, когда ураган принес в его огород семена неизвестного растения, оказалось дурным сном, и чтобы он проснулся в своем мирном домике, с крыльца которого виднелись величавые снежные горы… Но это была действительность, и Урфину Джюсу приходилось расплачиваться за все скверное и жестокое, что он совершил, став обладателем живительного порошка. - Генерал, командуйте отступление! – закричал Урфин Джюс. – Мы запремся в Изумрудном городе, там с нашими силами можно долго выдерживать осаду! - Направо кругом! – скомандовал Лан Пирот, и его команду повторили капралы. Деревянное войско повернулось и… Урфина Джюса затрясла лихорадка. Из-за зеленых домиков и изгородей, сливаясь с зеленью трав и кустарников, выходили толпами восставшие жители Изумрудной страны. Горожане и фермеры, вооруженные заступами, вилами, косами и просто кольями и жердями, выдернутыми из изгородей, лавиной затопляли поле. Отступать было некуда! В это время передняя цепь Мигунов расступилась, и вперед выкатили огромную огнеметную пушку, которую высверлили из толстого бревна умельцы-оружейники Лестара. Дуболомы замерли от неожиданности. Генерал Лан Пирот разинул рот, но ничего сказать не успел. Пушка начала дрожать, потом затряслась, все сильнее и сильнее, и, наконец, выстрелила, испустив громадный столб дыма. На головы дуболомов медленно понеслись в воздухе горящие тряпки, солома, мусор. Оружейники Лестара с криками повалились на землю. Порох, составленный по рецепту Чарли Блека, оказался слишком сильным, пушка лопнула после первого же выстрела, и ее обломки разлетелись в стороны. Впрочем, одного выстрела оказалось достаточно. Армия Урфина Джюса в ужасе бросилась врассыпную. Сам генерал мчался быстрее всех, не разбирая дороги и закрывая руками свою полированную голову: ведь он теперь знал, что такое огонь! Мигуны воспользовались паникой противника и кинулись ловить бросивших оружие дуболомов. Каждого дуболома Мигуны аккуратно связывали по рукам и ногам и складывали в общую поленницу. Урфин Джюс задумал спастись бегством. - Топотун! Быстрее в Изумрудный город! – крикнул он, но в эту минуту Чарли Блек бросил лассо, и петля прочно захлестнула туловище бывшего короля. Джюс кубарем покатился по земле, а Топотун, сразу потеряв воинственный пыл, стал на задние лапы и смиренно ждал, пока к нему подойдут Мигуны. Чарли приблизился к Урфину. - Эх, приятель, сколько добра ты мог сделать со своим порошком! – сказал Блек. Урфин злобно молчал. Мигуны и жители Изумрудной страны обнимались, поздравляли друг друга с победой, плясали, пели песни. Завидев Страшилу, горожане и фермеры бросились к нему, схватили, подняли на руках высоко над толпой. Загремели приветственные возгласы: - Да здравствует наш правитель, Страшила Мудрый! Слава правителю Изумрудного города! Страшила Мудрый, крепко держа в руках великолепную трость, гордо раскланивался во все стороны. Он был в новом костюме, Мигуны сделали ему новую широкополую шляпу с серебряными бубенчиками, и правитель Изумрудного города предстал перед своими подданными в полном параде. Так же горячо, как Страшилу, чествовали Железного Дровосека. Все знали, что он по первому зову явился на помощь другу и мужественно переносил с ним тяготы тюремного заключения, что он, не жалея себя, дрался с солдатами Энкина Фледа и освободил страну Мигунов. И, наконец, он был такой неотразимо блестящий в сверкающей воронке, со сверкающей золотой масленкой у пояса, со сверкающим огромным топором… Его попробовали тоже поднять, но это оказалось не под силу, и Дровосек шел, улыбаясь и кланяясь, среди шумных обитателей Изумрудной страны, старавшихся протиснуться к нему поближе и хоть пальцем дотронуться до его блестящего тела. Особенно восторженные толпы теснились вокруг Элли, сидевшей на спине Льва. Все знали, что эта девочка из-за высоких гор и Великой пустыни – Фея, которая во второй раз явилась в их страну. В прошлом году она избавила от сиденья на колу Страшилу и спасла от гибели ржавевшего в лесу Железного Дровосека; а нынче по их призыву она снова явилась к ним на помощь и не одна, а с дядей Чарли Блеком, моряком. Жители Волшебной страны не знали, кто такие моряки, потому что у них не было морей; но они составили о моряках наилучшее мнение по тому единственному их представителю, который так самоотверженно боролся против коварного Урфина Джюса. Людям все нравилось в Чарли Блеке: и его огромный рост, и загорелое лицо, со смелыми, широко расставленными глазами, и добрая улыбка, и даже деревянная нога, вид которой привел их, впрочем, к ошибочному убеждению, что моряки – это люди с одной деревянной ногой. Элли и Чарли Блека, шедшего рядом с ней, забрасывали цветами, им жали руки, женщины и девушки обнимали и целовали Элли, ничуть не боясь Смелого Льва. Смелому Льву тоже досталась своя доля поздравлений и приветствий. Всем было известно, что он бросил свое лесное царство и по зову Элли совершил длинное путешествие в страну Жевунов, а по дороге чудом спасся от страшных саблезубых тигров. И он наравне с Элли и Чарли Блеком принимал большое участие в освобождении Страшилы и Дровосека из тюремной башни. Крохотные девочки шли рядом со Смелым Львом, вынимали из своих косичек ленточки и вплетали их в львиную гриву, так что она, в свою очередь, превратилась в тысячу косичек. Народ чествовал Дина Гиора, Фараманта, Лестара – смелых борцов за народное дело. Вспоминали, как Дин Гиор и Фарамант, храбро защищали ворота Изумрудного города против дуболомов Урфина Джюса; как маленький ростом и слабый силами Лестар бросился под ноги свирепому капралу Ельведу, спасая от смерти Элли и ее друзей… Но едва ли не самые большие похвалы пришлось выслушать Кагги-Карр. Ведь это она в прошлом году подала Страшиле мысль добывать мозги, без чего Изумрудный город не имел бы такого удивительного, единственного в мире правителя, набитого соломой. Это Кагги-Карр с великими опасностями совершила путешествие через горы и пустыни в никому неведомый Канзас за Элли и ее дядей, которые одни лишь могли сокрушить злодея Урфина Джюса. Чествовали и Тотошку, потому что он совершил… Нет, он не совершил никаких подвигов, но он так любил свою маленькую хозяйку, так беззаветно готов был идти за нее на любые опасности, что, конечно, заслужил свою долю ласки и похвал. Его передавали из рук в руки, им восхищались, гладили его мягкую шерстку, и умные черные глаза Тотошки горели торжеством. Он ворчал про себя: - Посмотрел бы на меня сейчас хвастунишка Гектор… Ручаюсь, ему никогда не дожить до таких почестей! До вечера продолжалось народное гулянье, песни, пляски, игры. А вечером Мигуны отправились на родину. Железный Дровосек не пошел с Мигунами. Он решил провести с Элли то время, которое она еще пробудет в Волшебной стране. Горожане и фермеры Изумрудной страны переночевали на поле и утром веселой толпой двинулись обратно. Они вели обезоруженных деревянных солдат и полицейских. Урфин Джюс шел один, его не окружала стража, наоборот, люди сторонились от него, и в этом кольце угрюмых лиц и ненавидящих взоров, бывший диктатор чувствовал себя хуже, чем если бы его посадили в одиночную камеру темницы. Урфину не связали рук, ноги его были свободны, но куда он мог убежать в стране, где его ненавидел, казалось, каждый куст и каждый камень?..
Капрал Бефар: Sabretooth пишет: Почему странные, в каноне Добру и Злу тоже уделено немало места Просто в Библиотечно-Справочном разделе хотелось бы меньше оффтопика. Чарли Блек пишет: Тут ощущение, что она не просто треснула, а разлетелась на части, т.е. перестала существовать вообще. Автор ещё не задумывался о её повторном использовании)
Марк Кириллов: Интересно, что в м/ф ТО "Экран" пушка была у Урфина, а не у его противников.
Чарли Блек: Марк Кириллов пишет: Интересно, что в м/ф ТО "Экран" пушка была у Урфина, а не у его противников. Там у обеих сторон пушки ) У Урфина деревянная, а у старого моряка железная.
Чарли Блек: Итак, выкладываю заключительный фрагмент сказки. Примечательные моменты: - намёк на гибель Руфа Билана; - наконец выясняется, когда именно и почему был нарушен закон Гудвина о зелёных очках; - что предложил Лев для перевоспитания побеждённых дуболомов; - что ждало дуболомов при неудаче опыта по переделке лиц; - почему не расплющили Страшилу; - появление почты и почтальонов.
Sabretooth: Чарли Блек спасибо, очень интересно было прочитать раннюю версию книги Не представляю, как милые и веселые лесники кого-то истребляют свирепые они больше подходят для этой роли. В этой версии о Руфе Билане больше никто не слышал, то есть Волков о продолжении тогда еще не думал. Но в издании 1963 года уже сказано, что судьба Руфа Билана "надолго осталась неизвестной", то есть замысел СПК появился в течение этих 2 лет. Помню, что в детстве, пока не прочитал СПК, очень было любопытно, что с ним произошло.
Захар: Да, спасибо Чарли, было очень интересно это прочитать!
Annie: Заключительная оцифровка Снова зеленые очки Подходя к Изумрудному городу, Чарли Блек, благодаря своему высокому росту, первым увидел у его ворот небольшую кучку людей в странных позах. Подойдя поближе, разглядели, что эти люди стоят на коленях, а потом узнали в них распорядителей и советников бывшего короля. Прослышав еще накануне о разгроме армии Урфина Джюса, они решили добровольной сдачей и покаянием облегчить свою участь. Теперь предатели стояли на коленях, в старых разодранных одеждах, низко склонив непокрытые головы, посыпанные пылью. Но среди них не было самого подлого предателя, Руфа Билана, который первым изменил родному городу, впустив в него врага. Из расспросов выяснилось, что Руф Билан исчез еще вечером. Мальчики, игравшие у ворот, видели, как Билан пробежал по направлению к тюремной башне. Очевидно, он укрылся там. Железный Дровосек, моряк Чарли и Лестар отправились туда в сопровождении толпы любопытных. На площадке и внутри башни бывшего главного государственного распорядителя не нашли. Но по клочкам одежды, зацепившимся за отверстие в двери, стало ясно, что изменник протиснулся в дыру и скрылся подземным ходом, который стал ему известен после того, как он расследовал дело о бегстве Страшилы и Дровосека. - Я догоню его, – сказал Железный Дровосек, стукнув рукояткой топора об землю. - Я с тобой, – сказал Чарли Блек. - И я, – сказал Лестар. Но Дровосек отказался от их помощи. - Я и один справлюсь с предателем, - заявил Дровосек. Он пошел знакомым ходом, которым они убегали из тюремной башни после освобождения. Пройдя длинным коридором, Дровосек вступил в пещеру Шестилапого. Его железные шаги гулко зазвучали под скалистым сводом. И он, видевший в темноте, как и при свете, заметил, что впереди метнулась маленькая толстая фигурка. Слепой безрассудный страх гнал вперед Руфа Билана. Дровосек, догоняя его, кричал: - Вернись, безумный человек! Впереди опасность! Но беглец свернул куда-то в сторону и исчез в лабиринте узких каменных проходов. Дровосек искал его долго, но безуспешно. Он пошел назад, и с тех пор ничего не слышно было о Руфе Билане. Вместе с главным распорядителем дворец покинул филин Гуамоко. Он не ждал от победителей ничего для себя хорошего. В городе считали, что Гуамоко помогал Урфину Джюсу в его злых волшебствах, хотя в действительности Урфин за последние месяцы не обращался к филину за советами. Сидя на плече Руфа Билана, Гуамоко брюзжал: - Я всегда считал, что из этого человека не получится дельного злого волшебника. Откуда в тебе возьмется зло, если ты не поедаешь ежедневно мышей, пауков, пиявок? Гингема в этом отношении была образцовая колдунья. А Урфин просто пустоцвет… Последовать за Биланом в тюремную башню Гуамоко отказался: он поднялся с его плеча, и тяжело взмахивая крыльями, полетел в соседний лес. Там он поселился в дупле огромного дуба и потребовал от местных филинов и сов, чтобы они платили ему дань, иначе он, ученик Гингемы, нашлет на них неслыханные беды. Испуганные птицы повиновались и стали исправно приносить Гуамоко мышей и птичек, а он, в часы хорошего настроения, собирал вокруг себя большую стаю слушателей и делился с ними богатыми воспоминаниями из своего колдовского прошлого. Х Х Х Когда Железный Дровосек и остальные возвратились к воротам, их встретил всем, кроме Чарли Блека, знакомый, но забытый блеск огромных изумрудов. Мастера-ювелиры, стоя на длинных лестницах и свешиваясь сверху в люльках, вставляли в ворота и стену драгоценные камни, извлеченные из кладовых дворца. Изумрудный город снова становился изумрудным! Под аркой вошедших встретил Страж Ворот с зеленой сумочкой на боку. - Прошу надеть зеленые очки! – строго сказал Фарамант, раскрывая сумочку, наполненную очками. – Без зеленых очков вход в Изумрудный город воспрещается – таков приказ Гудвина, Великого и Ужасного! Улетая к своему другу, великому волшебнику Солнце, Гудвин предупредил нас, что жители города никогда не должны снимать зеленых очков и что нарушение этого закона повлечет за собой великие бедствия. Закон был нарушен, и великие бедствия постигли нас! Люди могли бы возразить доброму Фараманту, что бедствия начались прежде, чем был нарушен закон, потому что сначала Урфин Джюс взял Изумрудный город, а потом его жители перестали носить ненужные очки. Но довольные возвращением милого старого времени, они не стали спорить со Стражем Ворот и безропотно надели очки. Надел их и Чарли Блек, и все перед его глазами заискрилось, заиграло волшебными переливами самых разнообразных оттенков зеленой краски. - Клянусь зубами дракона, – воскликнул восхищенный моряк, – теперь я верю Элли, которая рассказывала мне, что Изумрудный город – самый красивый город на свете! Железный Дровосек и его друзья прошли по прохладным улицам, наполненным ликующим народом, и вышли на дворцовую площадь, где уже били сверкающие фонтаны. Ров, окружавший дворец, был, как и в прежние времена, наполнен водой, и мост был поднят. И как в былые времена, на стене стоял Дин Гиор и расчесывал золотой расческой свою роскошную бороду. - Дин Гиор! – закричал Лестар. – Открой ворота! Никакого ответа. Дин Гиор самозабвенно смотрелся в зеркальце и любовно расправлял пряди бороды. - Дин Гиор! – закричали все пришедшие, а Железный Дровосек изо всей мочи заколотил топорищем по перилам оградки. Дин Гиор ничего не слышал. Привлеченная шумом, из окна выпорхнула Кагги-Карр и крикнула в ухо фельдмаршалу: - Очнись! Там внизу друзья! Опомнившийся Дин Гиор взглянул вниз. - А, это вы? – сказал он. – Я, кажется, немного отвлекся… Теперь, когда армия Джюса была разбита, и Изумрудному городу больше не угрожала опасность, Дин снова стал прежним рассеянным чудаком. Мост опустился, ворота раскрылись, и Железный Дровосек со своими спутниками вошел в тронную залу дворца, где когда-то Гудвин Великий и Ужасный предстал перед ним в образе многорукого, многоглазого чудовища. Сейчас на троне важно сидел Страшила, возле него стояла Элли в серебряных башмачках и Золотой Шапке, лежали Смелый Лев и Тотошка в блестящих золотых ошейниках, на спинке трона сидела Кагги-Карр. По сторонам зала, пересмеиваясь и шушукаясь, толпились придворные – те, которые не пошли на службу к Урфину Джюсу. Они теперь страшно гордились и выставляли на вид свою преданность Страшиле Мудрому и ждали за это наград. Страшила сошел с трона и сделал навстречу гостям пять шагов, что было воспринято придворными как знак величайшей милости с его стороны. А потом в залу были внесены длинные столы, уставленные всевозможными напитками и кушаньями. Начался пир. Это был совсем не такой пир, как угрюмые и мрачные пиры Урфина Джюса. Этот пир был веселый и радостный, и продолжался он до самого вечера. Город принял всой прежний великолепный вид. Изумруды были вставлены во все места, откуда их вынули. Фонтаны били свежей водой, еще более высокие и искристые, чем раньше. Вместо увядших цветов на клумбах появились свежие, принесенные с окрестных ферм. Жители ходили в нарядных костюмах, в зеленых очках, и время владычества Урфина Джюса казалось им тяжелым сном. Через несколько дней состоялся суд над Урфином Джюсом. Жители Изумрудной страны предлагали отправить его в рудники. - Друзья, – сказал Чарли Блек, – а не лучше ли оставить этого человека просто наедине с самим собой? - Правильно, – сказала Элли, – это будет самым тяжелым наказанием для него, пусть он поживет среди тех людей, которых хотел подчинить себе, пусть все напоминает ему о его ужасных намерениях и делах. - Элли, ты здорово сказала! – воскликнул Страшила. – Я с тобой согласен! - И я, – сказал Железный Дровосек. - И я, – сказал Смелый Лев. - И я, – добавил Тотошка. Кагги-Карр хотела возразить, но в это время жители Изумрудной страны так громогласно закричали: «Ура! Да здравствуют Элли и ее друзья!», что ей пришлось промолчать. А Урфин Джюс, освобожденный стражей, пошел, куда глаза глядят, под свист и улюлюканье горожан и фермеров. Теперь надо было решить, что делать с деревянными солдатами и полицейскими Урфина Джюса. - Сжечь! – крикнула Кагги-Карр. Страшила приложил палец ко лбу и попросил не мешать ему думать. Наступила всеобщая тишина. После долгого размышления Страшила Мудрый сказал: - Жечь их мы не будем, это не по-хозяйски. Надо сделать из дуболомов хороших работников на общую пользу. А дел у нас в стране много. Раз дуболомы деревянные, то они понимают больше всего толк в дереве. И пусть они будут лесниками! Уж они-то лучше всех будут ухаживать за деревьями! Хорошо бы еще им мозги, да жаль – у них совсем нет мозгов. Страшила сказал длинную речь и втайне был ею очень доволен. Речь была выслушана с величайшим вниманием. Железный Дровосек сказал: - Надо поставить деревянным солдатам новые добрые сердца. - Но ведь у них и сердец-то нет, – возразил Страшила. - Тогда уж я и не знаю, как с ними быть, – огорчился Дровосек. Слово взял Лев. - Вся беда в том, - сказал он, - что у этих ребят слишком много смелости. Хорошо бы из них выкачать часть. Но так как ни Лев, ни остальные не знали, как это сделать, его предложение тоже не имело успеха. Страшила снова попросил время на размышление. На этот раз он думал больше часа и так напряженно, что голова его страшно ощетинилась иголками и булавками. Толпа глядела на правителя с благоговейным ужасом. И вот Страшила ударил себя по лбу. - Я придумал! – воскликнул он, и площадь радостно ахнула. – Раз у деревянных солдат нет ни мозгов, ни сердца, значит, у них весь характер в лице. Урфин Джюс это прекрасно понимал, когда вырезывал им такие зверские рожи. Стоит сделать им веселые, улыбающиеся лица, и они будут вести себя совсем по-другому. Предложение Страшилы показалось дельным. Во всяком случае, стоило попробовать, а если выйдет неудача, в печку дуболомов всегда можно бросить. Опыт решили произвести над палисандровым генералом Ланом Пиротом. Его привели и поставили перед судейским столом. - Послушайте, генерал, – спросил его Страшила. – Вы признаете себя виновным за все те проступки, которые вы совершили? - Нет, не признаю! – браво отчеканил генерал. – Я их совершал по приказу моего короля. - А если вас отпустят и дадут вам солдат, что вы станете делать? Генерал скорчил такую свирепую гримасу, что дети, стоявшие в толпе, испугались и заплакали, а Тотошка оглушительно гавкнул. - Что я буду делать? – хрипло пробасил полководец. – Буду воевать, буду грабить – в этом вся моя жизнь! - Увести eгo! – распорядился Страшила. Генерала отвели в мастерскую дворца, где его уже ждал самый искусный резчик Изумрудного города. Работа продолжалась долго, часа три, но ни один человек не ушел с площади, всем было интересно знать, чем кончится этот удивительный опыт. И вот с опущенного моста спустился веселый, улыбающийся человек, в котором узнали Лана Пирота только по палисандровым узорам на его голове. Ордена и погоны были с него счищены. Лан Пирот, пританцовывая, прошел через расступившуюся толпу и остановился перед столом судейской коллегии. - Вы, кажется, желали меня видеть? – звонким приятным голосом спросил он. - Да, – сказал Страшила. – Кто вы такой? - Кто я?.. Да, в самом деле, кто же я? Честное слово, не знаю… Сменив лицо, Лан Пирот сменил и характер и начисто позабыл все свое прошлое. - Вас зовут Лан Пирот, – сказал Страшила. - Ну конечно, меня зовут Лан Пирот, как я мог это позабыть! - И вы – учитель танцев, – сказала Элли, которой очень понравились новые, изящные манеры Лана Пирота. - Да, да, я – учитель танцев! Где мои ученики? Где мои ученицы? О, как я тороплюсь дать им первый урок! И Лан Пирот, напевая и приплясывая, устремился с площади, а за ним гурьбой побежали веселые мальчишки и девчонки. На площади поднялась невообразимая суматоха. Восторженная толпа устремилась к правителю, и если бы перед ним не стали Железный Дровосек и Смелый Лев, Страшила был бы расплющен в лепешку одуревшими от восхищения подданными. Когда страсти несколько улеглись, толпа единогласно вынесла решение присвоить Страшиле следующий титул: - Страшила, Трижды Премудрый правитель Изумрудного города. Люди разошлись с площади с твердым убеждением, что мудрее Страшилы нет никого на свете. Все резчики Изумрудного города и Фиолетовой страны были мобилизованы на переделку лиц деревянных солдат и полицейских. Страшила и Железный Дровосек решили установить постоянную почтовую связь между своими странами и страной Жевунов, а почтальонами поставить бывших деревянных полицейских, которые были так легки на ногу, что двигались вдвое быстрее обыкновенного пешехода. Заключение Прошло несколько дней. Дуболомы, превратившиеся в милых, веселых и трудолюбивых лесников, были отправлены в страну Жевунов, в леса. Им был дан наказ истребить саблезубых тигров, и они этой задачей успешно справились. Пришел для Элли и Чарли Блека час расставанья с Изумрудным городом. Теперь, когда путь в страну Жевунов был открыт, следовало спешить домой. Страшила, Железный Дровосек и Лев решили расстаться с Элли у ворот города. Так посоветовал им Чарли Блек, сказав, что дальние проводы сделают расставание более горестным. Началось прощание с друзьями. Смелый Лев, Дровосек и Страшила завидовали крылатой Кагги-Карр, которая не только собралась сопровождать Элли до страны Жевунов, но даже хотела снова сделать с ней переход через пустыню. Шляпа правителя Изумрудного города была украшена большим изумрудом, который ему поднесли любящие подданные. - Элли, – сказал Страшила, – сними с верхушки моей шляпы этот блестящий камень. Немного удивленная Элли вынула изумруд и протянула Страшиле. - Нет, – сказал тот. – Отдай его Великану из-за гор, и пусть это будет мой прощальный подарок другу. Растроганный Чарли Блек не стал отказываться и бережно спрятал драгоценный камень. Элли со слезами на глазах гладила милое разрисованное лицо Страшилы, обнимала полированное тело Железного Дровосека, расчесывала пальчиками гриву Смелого Льва и говорила дорогим друзьям ласковые прощальные слова. Три правителя Волшебной страны обняли в последний раз Элли и Тотошку и пожали руку Чарли Блеку. Моряк, Элли и Тотошка дружески распрощались со Стражем Ворот и отдали ему зеленые очки. Фарамант положил их в особое отделение шкафчика, сказав: - Я буду хранить их там до вашего возвращения. - Ты думаешь, что мы вернемся? – спросила Элли. - Кто знает? – ответил Фарамант. К – о – н – е – ц Москва, ст. Отдых 1958-1961 гг.
Annie: И для удобства - загрузила весь файлик с текстом на гуглодиск. Думаю, может быть, имеет смысл внести ссылку на файлик в верхний пост темы )) https://drive.google.com/file/d/1uABf6SkXdklxSmkMles8O2W8H9dCJfEg/view?usp=sharing
Чарли Блек: Annie пишет: И для удобства - загрузила весь файлик с текстом на гуглодиск. Думаю, может быть, имеет смысл внести ссылку на файлик в верхний пост темы )) https://drive.google.com/file/d/1uABf6SkXdklxSmkMles8O2W8H9dCJfEg/view?usp=sharing Большое спасибо! Ссылка добавлена )
Felis caracal: Спасибо за оцифровку! Сижу в тихом шоке от стиля. Столько канцелярита, столько затянутостей, настолько в принципе невкусное повествование само по себе (не диалоги, диалоги как раз вполне)... Только местами проглядывает то живое, которое потом переехало в опубликованный канон. Какую ж грандиозную работу проделали редакторы, чтобы из вот этого получилась известная нам версия! Как-то даже не верится, что изначально, в авторской редакции, оно было таким.
Annie: Felis caracal пишет: настолько в принципе невкусное повествование само по себе Надеюсь, ты имела в виду - это твоё субъективное восприятие )) Потому что у некоторых может быть иное мнение. У меня, в частности. Felis caracal пишет: Какую ж грандиозную работу проделали редакторы, У меня складывается смутное впечатление, что для "правоверных сухиновцев" похвалить Волкова в чём-то сродни отступлению от жизнеутверждающей религии. А перекладывать всё на редакторов - как раз один из главных её догматов. Не могу не вспомнить высказывания ещё кое-кого с форума, где тоже главную роль в создании хороших сказок, оказывается, должны играть редакторы...
Sabretooth: Felis caracal пишет: Какую ж грандиозную работу проделали редакторы, чтобы из вот этого получилась известная нам версия! Спасибо редакторам, что они сделали из г на конфетку и довели до ума столь бездарную писанину, низкий им поклон.
Felis caracal: Ребят, только не надо пытаться приписывать мне то, чего я не говорила, ок? Annie пишет: это твоё субъективное восприятие )) Потому что у некоторых может быть иное мнение. Разумеется, моё личное, субъективное. Пардон, от шока забыла добавить табличку Это что касается вкусно-невкусно. О той же затянутости прямо в заглавном посте писал Чарли Блек, скажем. Annie пишет: для "правоверных сухиновцев" похвалить Волкова в чём-то сродни отступлению от жизнеутверждающей религии ШТА При чем тут некие мифические "правоверные сухиновцы"? У Сухинова своих стилистических (и не только) косяков полно, и подозреваю, его в версии "прямо из-под автора" намного хуже читать. Но авторских версий Сухинова я пока не видела, чтобы сказать точно. Не говоря о том, что в принципе ни одного "сухиновца", который бы Сухинова не ругал, не видела. Annie пишет: А перекладывать всё на редакторов - как раз один из главных её догматов. Можно остальные догматы уточнить? Annie пишет: главную роль в создании хороших сказок, оказывается, должны играть редакторы Sabretooth пишет: Спасибо редакторам, что они сделали из г на конфетку и довели до ума столь бездарную писанину, низкий им поклон. Заметьте, не я это предложил. Вы, ребята, красиво преувеличиваете, конечно, но... Не главную - но все же важную. Не прямо из г-на конфетку, но обработали и улучшили стиль. Здесь речь о ранней версии Волкова, которая резко отличается именно по стилю повествовательных элементов. Чарли Блек в заглавном посте мягко назвал это "стилистическими шероховатостями", пусть будет такая формулировка, если она вам больше нравится. Причем эта версия, скорее всего, автора удовлетворяла: там на последней странице адрес, рукопись практически чистовая, то есть можно с определенной долей уверенности предполагать, что это та версия, которая рассылалась по издательствам. Как еще объяснить, что известные версии - та, что из "Пионерской правды", и канонная - так сильно стилистически отличаются? Там разницы по времени - год и два года. Ну то есть сааамую малость не тот срок, за который автор может резко изменить собственный стиль. Вот и получается, что известная нам версия во многом заслуга редактора/редакторов. Тех людей, кто правил эти шероховатости. Может, не издательских официальных, может, это ЛВ был, или жена, или друг, или еще кто. Я не знаю, почему вы приравниваете редакторскую доработку к обругиванию (или недохваливанию?) автора, чесслово) Автор придумал, автор написал - автор молодец. Но тот, кто из этой версии сделал известную нам или объяснил автору, как сделать, - тоже молодец. Потому что разница между версиями именно стилистически очень велика. И она меня вчера поразила, я ожидала стиль намного ближе к канонному.
Annie: Felis caracal пишет: При чем тут некие мифические "правоверные сухиновцы"? При том, что волковцы Волкова не ругают ))) Хотя, конечно, я могла этого не видеть... Felis caracal пишет: Можно остальные догматы уточнить? Я пока только один предположила )) Felis caracal пишет: Чарли Блек в заглавном посте мягко назвал это "стилистическими шероховатостями", пусть будет такая формулировка, если она вам больше нравится. Такая формулировка и в самом деле больше нравится. Потому что "шероховатости стиля" и "стиль вообще плох" - большая разница. Чарли не ругает стиль вообще, он лишь обозначает, что у него были какие-то небольшие недочёты. Felis caracal пишет: Как еще объяснить, что известные версии - та, что из "Пионерской правды", и канонная - так сильно стилистически отличаются? А чем же они так сильно отличаются-то? Несколькими словами? Там не такие большие изменения внесены, чтоб говорить о серьёзной работе над стилем. И за год-два автор вполне мог и сам их подправить.
Sabretooth: Felis caracal пишет: Я не знаю, почему вы приравниваете редакторскую доработку к обругиванию (или недохваливанию?) автора, чесслово) Автор придумал, автор написал - автор молодец. Но тот, кто из этой версии сделал известную нам или объяснил автору, как сделать, - тоже молодец. Потому что разница между версиями именно стилистически очень велика. И она меня вчера поразила, я ожидала стиль намного ближе к канонному. Выложенную здесь версию тоже вполне можно читать. Кроме того, в ней есть много интересных мелких моментов, которых нет в книжной версии. Кто их убрал, Волков или редакторы, я не знаю, но с ними интереснее и порой живее. Я не буду заострять внимание на том, что сделали редакторы с ВИГ (про тех же слонов недавно говорили в чате - каким-то редакторам они не угодили) и тем более с ТЗЗ (об этом в нескольких других темах разговор ведётся). Мне как автору было бы неприятно, если бы в моём фанфике какой-то редактор покопался и начал бы указывать, что вот здесь надо убрать слонов, а здесь вставить Урфина, а канцелярский язык изменить во всей книге. Конечно, автор должен принимать всё это на заметку, но конечное слово должно быть за ним. Если тот "Урфин Джюс", которого мы все читали в детстве, отредактирован полностью с согласия Волкова - это одно, а если его просто поставили перед фактом, что в книгу будут внесены такие-то изменения - совсем другое.
Felis caracal: Annie, Sabretooth, а знаете, да. Вы правы в том, что изменения невелики, а я ошибалась. Открыла сейчас канон и сижу в повторном шоке. Это мне только помнилось, что в изданном все ок... То, что мне бросилось в глаза сейчас в черновой версии, оно и в канонной есть. Все вот эти конструкции типа "ростом не превышал", "игра с его участием", "дал все необходимое для начала работы", "мастерил сельскохозяйственные орудия", "употреблялось на злые волшебства" и т.п. Я ее, видимо, слишком давно не читала внимательно. Вопрос снят, редакторов хвалила зря, приношу извинения тем, кому это не понравилось. Не хвалить надо было, а ругать, вы правы. Автор все еще молодец, что придумал и написал.
Ellie Smith: Felis caracal, Рысь! Какое счастье! Мы по тебе все соскучились Sabretooth пишет: Кто их убрал, Волков или редакторы, я не знаю, но с ними интереснее и порой живее. Редакторы скорее.
Felis caracal: Ellie Smith пишет: Мы по тебе все соскучились Что поделать, реал такой реал. Но вы не скучайте, у вас тут полным-полно весёлых людей. А я так и буду изредка забегать. Я бы на самом деле хотела посмотреть именно редакторские правки к любой из книг - что предлагали исправить, а что нет. Но этого, боюсь, не найдется.
Donald: Felis caracal Знаешь, вот читаю я твои посты... и впервые жалею уже нет человека, в незапамятные годы доказавшего, что в книге главное не содержание, а язык и стиль авторского повествования. Может, твоё открытие что-то поменяло бы... Потому что текст Волкова с вышепреведёнными конструкциями читает всё равно на порядок легче многих авторов. Особенно современных. Но главное, что заставляет к нему возвращаться - это всё равно не язык, а содержание, сюжет, и смыслы в сюжет заложенные. И в этом плане тем более есть чему у Волковау учиться.
Felis caracal: Donald Мне показалось, или ты противопоставляешь сюжет и стиль? Зачем? Имхо, оба эти элемента важны и нужны. Оба. Можно пересказать Пушкина языком беона. Будет... ну забавно, скорее всего. Можно сюжет моегопервогофанфика написать идеальным стилем. Все равно Пушкина не получится. Я за гармонию. Потому и сижу в шоке, что мне казалось, что у Волкова таки гармония. Кстати, а что, действительно кто-то отрицал важность сюжета? Кто?
Donald: Felis caracal пишет: Мне показалось, или ты противопоставляешь сюжет и стиль? Зачем? Был древний спор о том, можно ли любить книги Сухинова, когда у них такой отвратительный язык)) То, что любят не за язык, а за сюжет, ты и сама понимаешь Тогдашнему оппоненту это было не понятно. Felis caracal пишет: оба эти элемента важны и нужны. Оба. Совершенно согласен. И практика показывает, что если сюжет на высоте, мелких недочётов стиля и не заметишь с первого раза.
Annie: Felis caracal пишет: мне казалось, что у Волкова таки гармония. Лично мне и сейчас кажется, что у Волкова идеальная гармония. Не только стиль и сюжет, но и жанр, и ориентир на возрастную аудиторию... Кстати, если тебе так важен стиль, как же ты в сухинов-фандоме оказалась?))
Felis caracal: Donald пишет: можно ли любить книги Сухинова, когда у них такой отвратительный язык)) Об них можно страдаааать!))) Но я всё ещё считаю, что от исправления стилистических косяков те же сухиновские книги только выиграли бы, а не проиграли. Между прочим, есть вещи, которые я люблю именно за язык) Но к ИГ это не относится. Donald пишет: И практика показывает, что если сюжет на высоте, мелких недочётов стиля и не заметишь с первого раза. А вот это кому как. Разве что недочёты действительно мелкие - но степень их "мелкости" у каждого своя, субъективная. Сложно дойти до сюжета, если с первых же строк недочёты мешают и царапают ( Annie пишет: Кстати, если тебе так важен стиль, как же ты в сухинов-фандоме оказалась?)) Кактус детства же. В детстве я читал всё, никакие стили не мешали, хоть освежитель дайте на казахском) Сижу, грызу. В канон несколько лет уже предпочитаю не залезать глубже, чем сверить какие-то детали, чтобы ненароком не убиться фейспалмом) Так-то тебе можно задать похожий вопрос - если тебе так важны хронология и сюжетные линии, что ты делаешь в этом фандоме)) Но что-то ж делаешь)
Annie: Felis caracal пишет: Так-то тебе можно задать похожий вопрос - если тебе так важны хронология и сюжетные линии, что ты делаешь в этом фандоме)) Но что-то ж делаешь) Иногда думаю - а разве я в фандоме?..)) Я давно сама себе канон... И мои сюжетные линии и хронология меня волнуют куда больше сухиновских. Но при этом я не забываю, что мой канон стоит на прочном фундаменте предшествующих, а значит, в эти самые предшествующие иногда заглядывать всё-таки надо. Ну и обсудить их можно при случае...
Железный дровосек: Маккуро Куроске пишет: По сочетанию обоих вариантов однозначно получается Суматра. Sabretooth пишет: Однозначно Борнео - даяки еще в начале 20 века были людоедами, а на Суматре племен-людоедов не было вроде тогда. Мне лицо Тилли-Вилли, каким оно описано в книге и нарисовано Владимирским, очень напоминает маску Баронга — персонажа яванской и балийской мифологии. Не знаю, правда, как на этих островах дела с сочетанием носорогов, орангутанов и людоедов. А вообще, мне всегда казалось, что Куру-Кусу — небольшой остров. Ведь Чарли был вынужден именно отплыть с него — стал бы он это делать, если бы имел возможность добраться до британской или голландской администрации? Маккуро Куроске пишет: Юго-запад логичнее - в этом направлении от Канзаса действительно имеются пустыни. И местность там куда более дикая и неосвоенная (особенно в начале XX века), где больше шансов затеряться целой неведомой стране. К северу есть альтернатива — Песчаные холмы в Небраске (тоже очень мало освоенном штате). Это не настоящая пустыня, там нет проблем с водой и растительностью, но дюны в наличии. Я всегда именно так себе это и представлял — отдельные дюны среди обычной местности, а где-то в эдаком пространственном кармане сама Пустыня, из которой приходит песок. Хотя в этом случае Чарли и Элли следовало бы двигаться не на северо-восток, а строго на север или даже немного к северо-западу. Annie пишет: Дело в том, что я верховная повелительница всех здешних мышей: домашних, полевых, лесных, подземных. Я не люблю этим хвалиться, но раз уж пришлось к слову… Правительницы всех мышиных племён подвластны мне и ежегодно являются в мою резиденцию с докладами о том, как у них идут дела. Приходит ко мне и правительница подземных мышей Вирана Ооо! Это очень кстати. Я ещё со времён своего участия в Загадочных снах вынашиваю идею фанфика о мыше-крысиной войне в Пещере. Чарли Блек пишет: Хотя на мой взгляд вся эта конструкция с разными мышиными племенами, Вираной и другим подземным ходом смотрится несколько усложнённо. Мне кажется, "другой ход" — это торговый ход. Возможно даже, что Вирана путешествовала не на своих четырёх, а с комфортом устроившись среди товаров, выносимых к торговому дню.
Sabretooth: Железный дровосек пишет: Не знаю, правда, как на этих островах дела с сочетанием носорогов, орангутанов и людоедов. А вообще, мне всегда казалось, что Куру-Кусу — небольшой остров. Ведь Чарли был вынужден именно отплыть с него — стал бы он это делать, если бы имел возможность добраться до британской или голландской администрации? На Яве орангутаны исчезли за несколько тысяч лет до событий, происходивших в гексалогии, кроме того, этот остров был с очень давних времен культурным и политическим центром, местным очагом цивилизации, тогда как Суматра и Борнео в начале ХХ века были малоизученные и дикие, и до местной администрации легче было бы добраться по морю, чем через джунгли-римбу. Куру-Кусу мог также быть небольшим островком неподалеку от каких-то из этих 3 больших островов, где могла обитать популяция носорогов. Annie пишет: Лично мне и сейчас кажется, что у Волкова идеальная гармония. Волков один из моих любимых писателей как раз по стилю и манере письма. Некоторые громоздкие предложения вроде "употреблялось на злые волшебства" общую картину не портят
massimoling: Интересно, что версия 1961 года написана в орфографии «до 1956 года»: «правда-ли», «боченок» и ещё какие-то слова с «ё» вместо «о». Кому интересно, можете почитать различия здесь: http://xn--80afqvalc3ae5i.xn--c1avg/w/index.php?title=%D0%A0%D0%B5%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0_1956_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0 Возможно, Волков ещё по привычке писал в старой орфографии, ведь с момента ввода новых правил прошло всего несколько лет.
massimoling: Куру-Кусу мог также быть небольшим островком неподалеку от каких-то из этих 3 больших островов, где могла обитать популяция носорогов. Настолько неподалёку, что Чарли плыл на лодке целых 42 дня, пока его не подобрал корабль? Мне Куру-Кусу представлялся где-то в Океании.
Donald: massimoling пишет: Возможно, Волков ещё по привычке писал в старой орфографии Волкову за его жизнь в плане орфографии пришлось переучиваться не один раз. Сначала отмена ятей и ижиц, потом советские преобразования написания, тут хочешь-не хочешь, но сразу не переучишься.
Sabretooth: massimoling пишет: Настолько неподалёку, что Чарли плыл на лодке целых 42 дня, пока его не подобрал корабль? Мне Куру-Кусу представлялся где-то в Океании. Я продублирую свой пост из темы "Отличия БМ от реальных США" Носороги не жили на островах, лежащих далеко от материков, тем более в районе Новой Зеландии - дальше Филиппин они в Океанию не проникли. Поэтому существование носорогов на удаленном острове Куру-Кусу - еще одно отличие БМ Волкова от нашего мира. Если же принять, что БМ полностью идентичен нашему миру, тогда остается предположить, что Куру-Кусу - один из больших островов Индонезии (Суматра или Борнео), а Чарли 42 дня плыл вдоль берега, держа курс на ближайшее поселение с голландской администрацией
massimoling: Ещё я никак не мог представить, как должны были быть расположены бечёвки, на которые легло всепревращальное полотнище в качестве моста: Чарли достал моток прочной бечевки, отделил длинный конец и, сложив вдвое, перекинул через щель, стараясь зацепить за выступ скалы. Когда это ему удалось, он туго натянул оба конца бечевки и закрепил на своей стороне. Операция была повторена несколько раз, и через пропасть пролегли сильно натянутые шнуры. моряк потянул шнур, хитро рассчитанные узлы развязались, и Чарли смотал бечевку. Получается, концы бечёвки должны быть расположены зигзагом?
massimoling: Кстати интересно вылавливать в тексте элементы орфографии до 1956 года. «Шопотом», «дорога, вымощенная желтым кирпичем»... Ещё первое предложение главы «Восстановление Железного Дровосека» – «Добрая Фрегоза по матерински приласкала Элли». То ли опечатка, то ли до 1956 действительно писалось раздельно без дефиса, в списке изменений 1956 года не нашёл такого.
massimoling: Чарли Блек пишет: Вообще склоняюсь к мысли составить словарик не вошедших в общепринятый канон имён ) Там были бы: Аранья, Вирана, Гван-Чи, Гелли, Груан, Гуррикан, матрос Джек, Дикор, Кагги-Кар, Карин, Лестар-младший, Морни, Тор-Лан, Уан-Ло, Урфан, Фиеро, Эмпедокл "Эмпедокл" позабавил.) Даже интересно, кто это был по замыслу.
Чарли Блек: massimoling пишет: "Эмпедокл" позабавил.) Даже интересно, кто это был по замыслу. Андроид Эмпедокл - предположительно прообраз самоходного великана Тилли-Вилли )
Алингира: Annie пишет: Персонаж последний негодяй, и я его не оправдываю, но всё равно люблю? За что ж тогда, и в чём эта любовь выражается, если не в оправдании? Геральт любит, но не оправдывает Йеннифер, так-то! Annie пишет: Роль злодеев не в том, чтобы быть интересными. И ничто не мешает сделать интересными положительных персонажей. Впрочем, это проблема автора. Самый лучший вариант, когда интересны и отрицательные, и положительные персонажи. Разве нет? Лерелахит пишет: Выскажу ещё одно мнение - тот факт, каким персонаж заявлен не меняет того факта, каким он получился. Вот именно! ЛуллаЛулла пишет: По этой логике Страшила и ЖД, и Элли шаблонные. Во второй книге Сухинова Элли получилась очень прикольная, в ней даже отсвечивают черты одной моей любимой героини из другой книги. У Волкова её образ мне больше всего зашёл, когда она пробиралась в ИГ, захваченный Урфином Джюсом... А теперь я прочла тут, что дальше она будет марионеткой не то Виллины, не то каких-нибудь высших сил. Отбило желание, в общем... Анни пишет: самый неприятный и бесячий персонаж Волкова это Тим, который подаётся как положительный герой. Ага, очень положительный, малолетний разбойник и выскочка, ищущий на одно место приключения, Руфу Билану до него далеко. Блин, не, это уже слишком. Однако эта неразумная выходка могла привести к последствиям, о которых я говорила когда-то. ЛуллаЛулла пишет: Сколько места может занимать перечисление деяний Урфина или обожаемой мадамы на престоле? А в УДиДс ещё Кабр Гвин, Энкин Флед, продажные придворные... Народу до кучи. Вместо одной книги можно до трехтомника злодеяний дописаться. А что делать? Не напишешь, дети решат что это не узурпаторы и предатели, а добрые, интересные и неоднозначные люди. Можно написать так: "— Ну что, Тим, — обратилась к другу Энни, — ты нашел того садовника? Он поможет нам... Что с твоим лицом, Тим?! — Урфин, — отрывисто бросил мальчишка, щеки которого были смертельно бледны. — Прости, не могу говорить... Но Энни все поняла. Решимость во что бы то ни стало свергнуть негодяя окрепла и ожесточила их лица". А можно и так: банально прописать не деяние, но готовность его совершить — тут-то и появится протагонист, которому надо обломать эту затею. Злодей не совершил деяние. Но это не его заслуга. А вот в том, что Урфин Джюс в ОБМ не стал резать заложников, нет заслуги Страшилы. В этом и дело.
Лерелахит: Алингира пишет: А можно и так: банально прописать не деяние, но готовность его совершить — тут-то и появится протагонист, которому надо обломать эту затею. Злодей не совершил деяние. Но это не его заслуга. А вот в том, что Урфин Джюс в ОБМ не стал резать заложников, нет заслуги Страшилы. В этом и дело. Вот верно. Как вообще действия одного человека могут быть заслугой или виной другого? Если речь не идёт об провокации или обмане, естественно.
Алингира: Лерелахит пишет: Как вообще действия одного человека могут быть заслугой или виной другого? Лерелахит, я как бы имела в виду, что можно описать злодеяния и готовность их совершить, не повышая рейтинга. Сорян, мне нужно было говорить точнее.
Лерелахит: Алингира пишет: Лерелахит, я как бы имела в виду, что можно описать злодеяния и готовность их совершить, не повышая рейтинга. Сорян, мне нужно было говорить точнее. Я поняла. Меня просто последняя фраза по личным причинам зацепила. Вообще верно то, что можно что-то описать коротко, одной фразой. Беда в том, что иногда авторам совсем неинтересно то, что они печатают. И они пропускают даже важные вещи.
Sabretooth: Вслед за первой версией СПК я перечитал первую версию УДиЕДС и нашёл следующие интересные моменты, некоторые из них не вошли в книгу: В стране Жевунов воров не водилось, но Урфин Джюс по природе был недоверчив и везде подозревал плохое. Небольшой штрих к нравам Жевунов, который говорит в их пользу. Урфин Джюс призвал к себе старосту и с облегчением узнал, что краски в деревне есть в изобилии и притом разных цветов.По идее в изобилии должен был быть только национальный голубой цвет, который везде господствовал. О том, что Жевуны красили предметы в какие-то другие цвета, вроде бы нигде ни разу не написано. Поэтому даже если другие краски и были, то их должно было быть очень мало. Урфин ограничился тем, что намалевал полководцу огромные эполеты на плечах, звёзды и ордена на груди, перчатки на руках, а на ногах красные сапоги.Генерал ещё и разу не был ни в одном сражении, а уже вся грудь в орденах Новых придворных диктатора все презирали. Но особенное презрение и даже ненависть заслужил Руф Билан, потому что об его измене стало известно. Слуга Руфа, который со своим господином открыл врагам городские ворота, проболтался об этом в пьяном виде, и новость мгновенно облетела весь город. А тут штрих уже к нравам жителей ИГ, оказывается, они могут крепко залить за воротник. Интересно, а если бы слуга пил более "культурно" и держал язык за зубами, то о предательстве Руфа Билана никто бы не узнал?
Алена 25: Sabretooth пишет: А тут штрих уже к нравам жителей ИГ, оказывается, они могут крепко залить за воротник. Интересно, а если бы слуга пил более "культурно" и держал язык за зубами, то о предательстве Руфа Билана никто бы не узнал? да уж, не думала. я , что жители ИГ, оказывается, что выпить могут ...))))
Sabretooth: Алена 25 пишет: да уж, не думала. я , что жители ИГ, оказывается, что выпить могут ...)))) По канону вино в ИГ пили - слуга Руфа Билана подпоил охраняющих во время осады города ворота Дина Гиора и Фараманта как раз вином. Но, видимо, пили весьма умеренно, поскольку слуга со своим господином рассчитывали не на то, что Дин Гиор и Фарамант напьются и отключатся, а на добавленное в вино сонное зелье.
massimoling: Sabretooth пишет: Интересно, а если бы слуга пил более "культурно" и держал язык за зубами, то о предательстве Руфа Билана никто бы не узнал? Похоже на попытку подвести обоснуй «а как могли узнать о предательстве Билана». В каноне, получается, жители города то ли не знали, кому «обязаны» поражением, то ли это просто не упоминается? А действительно, могли они узнать об этом каким-то другим образом?
Donald: massimoling пишет: В каноне, получается, жители города то ли не знали, кому «обязаны» поражением, то ли это просто не упоминается? А действительно, могли они узнать об этом каким-то другим образом? Могли сообразить, что главным государственным распорядителем за просто так не назначают.
Руслан: Sabretooth пишет: Но, видимо, пили весьма умеренно, поскольку слуга со своим господином рассчитывали не на то, что Дин Гиор и Фарамант напьются и отключатся, а на добавленное в вино сонное зелье. Это никак не свидетельсвует, что пили умеренно. Просто ждать, что два стража будут до потери сознания квасить было бы верхом наивности, так что Билан использовал снотворное. По черновику третьей книги, например, у Мигунов полно вина, да и рудокопы даже в изданой версии виноградники явно не под землей выращивали, а вино активно пили. Так что алкоголь в ВС употреблялся, и то, что Волков на этом акцент не делал, не говорит о том, что там в целом все были трезвениками. В средневековом мире раздавленное вино часто заменяло воду.
Sabretooth: massimoling пишет: Похоже на попытку подвести обоснуй «а как могли узнать о предательстве Билана». В каноне, получается, жители города то ли не знали, кому «обязаны» поражением, то ли это просто не упоминается? А действительно, могли они узнать об этом каким-то другим образом? Donald пишет: Могли сообразить, что главным государственным распорядителем за просто так не назначают. Догадываться могли, но точно всё равно никто не знал. Кстати, в СПК-1 Руф Билан даже ещё богаче, чем в книге - он говорит королю Барбедо, что у него были слуги и повара (во множественном числе). Руслан пишет: Так что алкоголь в ВС употреблялся, и то, что Волков на этом акцент не делал, не говорит о том, что там в целом все были трезвениками. В средневековом мире раздавленное вино часто заменяло воду. Так то в настоящем средневековье, а в ВС оно только внешнее. Жевуны поставляют вино в Пещеру, но сами предпочитают безалкогольные напитки. Вот, например, праздник в поместье Према Кокуса в честь освобождения от Гингемы, на который попадает Элли в ВИГ: было съедено великое множество пирожных и выпито великое множество прохладительного, и весь вечер прошел так весело и приятно, что Элли вспомнила о папе и маме, только засыпая в постели. Вот праздник в честь освобождения от Бастинды - Мигуны пьют совсем не вино:По случаю всех этих радостных событий во дворце был устроен веселый пир. Элли и ее друзья сидели на почетных местах и за их здоровье было выпито множество бокалов лимонада и фруктового кваса.А в самой Пещере вино потребляли только короли, их лакеи и прочие сомнительные граждане. В СПК-1 подчёркивается, как Руф Билан с удовольствием пьёт вино на обед во время разговора с летописцем Фенеллой. Обычные рудокопы обходятся другими напитками и в каноне после переселения наверх устраивают такие пиры, как, например, в ОБМ (в честь Энни и Тима) На столах были всевозможные вкусные яства: торты на больших блюдах, фигурные пряники, пироги, суп из черепахи, вазы с превосходными фруктами, оладьи с медом. Запивались кушанья шипучим лимонадом.В том же ОБМ во время праздника в честь открытия канала В парке состоялось всенародное гулянье, были съедены горы тортов и пирожных, выпито сто сорок больших бочек лимонада.Так что в основном спиртное в ВС связано с отрицательными персонажами - его пьют короли и их придворные, менвиты, Урфин учит Марранов плохому делать некий опьяняющий напиток из пшеничных зёрен. А положительные персонажи пьют лимонады и прохладительные напитки. Наверное, Волков или редакторы посчитали, что в детских книгах надо вредные привычки осуждать и рекламировать ЗОЖ.
Алена 25: Sabretooth пишет: Наверное, Волков или редакторы посчитали, что в детских книгах надо вредные привычки осуждать и рекламировать ЗОЖ. вот с этим я согласна )))))))
Way Foward: Очень похоже на посыл в большинстве советских книг, коей она, собственно, и является.
massimoling: Sabretooth пишет: Догадываться могли, но точно всё равно никто не знал Тем более на службу к Урфину пошли и некоторые другие, как Кабр Гвин и Энкин Флед. И тоже получили высокие посты, пусть наместников, а не придворных.
Алена 25: Здравствуйте всем, открыла вот эту версию, стала , ( вот только сейчас почему то, хотя она уже давно выложена на форуме иГ) читать ( спасибо Ане З за оцифровку ее), я вот там нашла такую фразу : Филин видел, как Джюс старался прослыть волшебником, но не очень помогал в этом Урфину. С самого появления в огороде таинственных растений Гуамоко знал об их чудесной силе, так как слышал о ней от прадеда с труднопроизносимым именем. Но он ни словом не заикнулся об этом, и живительный порошок бесполезно лежал бы в чулане, если бы Урфин не посыпал им нечаянно медвежью шкуру. те делаю вывод, что растения эти давно уже в ВС существовали . так? просто тогда каким ветром, те ураганом, вернее.,бурей. и вернее, откуда их в на огород к Урфину принесло? из какой части ВС?
Алена 25: И да, а откуда Рамина знала все про рудокопов? От того, что она жила в Вс, и даже, как я понимаю, что пробиралась в ту страну. И все знала о ней? и , как я поняла.,что задумки книги о подземных рудокопах, были у Волкова уже про написания и УД -61, так?
Алена 25: Летевший на ящере человек в коричневом платье, в колпачке на голове имел суровый воинственный вид. У него было длинное бледное лицо с крючковатым носом, крепко сжатые губы, огромные, широко расставленные черные глаза… И эти глаза с неумолимой злобой смотрели на Элли! чет очень менвитов напоминает..
Флита20: Алена 25 пишет: растения эти давно уже в ВС существовали . так? просто тогда каким ветром, те ураганом, вернее.,бурей. и вернее, откуда их в на огород к Урфину принесло? из какой части ВС? Честно говоря, такие растения, растущие бесконтрольно, давно заполонили бы всю ВС почище всякого борщевика! Думаю, расти они должны в какой-то ну очень мало пригодной для растительности местности, чтобы выработать такую живучесть... какие-нибудь каменистые склоны, пески. И ураганы в той местности должны быть очень редки и "однонаправлены" (там для них указатель стоит "В огород Урфина Джюса" ).
Флита20: А вообще, огромное спасибо Чарли Блеку и Annie за выкладку и оцифровку! Хочется устроить себе выходной, "забурившись" на диван с печатным изданием и ноутом. Читать и сравнивать... Лично я гораздо больше понимаю тех писателей, что уничтожают черновики после "рождения" книги для публики: по мне, "кухня" создания должна оставаться тайной (чтобы восторженные почитатели потом не плакали "зачем он это изменил", а критиканы не "ковырялись" по мелочи).
VasiaLeo: ну в одной из редакций был эпизод ,где Урфин закопал порошок ,чтобы из него выросли растения. Но место этого полезли сорняки
Алена 25: Флита, ну, по каким то причинам тов Волков все же не выбросил никуда эту версию , и спасибо Наталье Сайнаковой (она ранее работала в Томском музее Волкова), что выслала Чарли Блэку версию этой книги, а он ее уже сфоткал и выложил для, нас ))))) И тем, кто оцифровывал ее. Мне лично удобнее читать в распечатанном варианте (можно на работе на черновиках потихоньку распечатать ))))), чтобы сравнивать с общеизвестной версией. Но вроде бы ка она особо не отличается от общеизвестной (в отличие от СПК и ТЗЗ), есть только мелкие расхождения, и все.
Н.А. Светин: Флита20 пишет: Честно говоря, такие растения, растущие бесконтрольно, давно заполонили бы всю ВС почище всякого борщевика![/quote У меня, тоже была такая уверенность. Видимо, это растение относится к волшебным артефактам. И растет там где нужно , в определенный момент.
Флита20: Н.А. Светин, Мне всегда казался более логичным вариант мультика, где порошок - это одно из тайных сокровищ Гингемы, обретенное Урфином... Уже в виде волшебного порошка. Без всякой ботаники.
Анни: Флита20 пишет: Мне всегда казался более логичным вариант мультика, где порошок - это одно из тайных сокровищ Гингемы, обретенное Урфином... Уже в виде волшебного порошка. Без всякой ботаники. В мульте слишком просто и скучно, порошок достался Урфину без всякого труда и тайны, и глава как Урфин боролся с растениями хорошо показывает его характер и упорство. А в мультфильме всё упростили, в том числе и самого Урфина, сделали из него глупого и трусливого УрфинаБилана. Хотя вроде в каком то фанфике была теория, что эти растения создала Гингема, у Сухинова они из ЖС, и даже был фанфик что они прилетели с Рамерии.
Анни: А эта фраза Чарли скорее всего относится к первой версии СПК, хотя в книге она осталась и после выхода СПК. Рифы и отмели! – воскликнул моряк. – С этими подземными жителями опасно связываться. Плохо придется Жевунам, Мигунам и самому Урфину Джюсу с его деревянными солдатами, если команда этого подземного корабля вздумает выбраться наверх. Потому что в книжной СПК ничего такого не было, рудокопы не собирались выходить на поверхность и кому то угрожать.
Алена 25: Анни пишет: Слишком просто и скучно, порошок достался Урфину без всякого труда и тайны, и глава как Урфин боролся с растениями хорошо показывает его характер и упорство. А в мультфильме всё упростили, в том числе и самого Урфина, сделали из него глупого и трусливого УрфинаБилана. Хотя вроде в каком то фанфике была теория, что эти растения создала Гингема, у Сухинова они из ЖС, и даже был фанфик что они прилетели с Рамери Если идти по книге, то их принесла буря на огород к Урфину. так что насчет Гингемы.. ну не знаю, а как тогда она их создала , и где они тогда были, если к моменту УД она умерла уже... Тут уж даже более правдоподобной кажется версия, что они, допустим, Из ЖС, или из вообще какой то неизведанной части ВС.......
Анни: Алена 25 пишет: Если идти по книге, то их принесла буря на огород к Урфину. так что насчет Гингемы.. ну не знаю, а как тогда она их создала , и где они тогда были, если к моменту УД она умерла уже... Создала когда то давно и где то их посадила, но возле пещеры они имеют самую большую силу, поэтому постоянно прорастают на огороде Урфина.
Алена 25: нуууу, возможно...... хотя не постоянно, а всего лишь 1 раз после бури.. А , и 2ой раз там еще было, в ЖТ , когда они после бури снова проросли у его дома
Флита20: Анни, Ну, упорство Урфина, по-моему, достаточно показано при создании им деревянной армии. А с растениями больше вопросов, чем ответов. А так бы, ну был у Гингемы волшебный порошок - она волшебница и взятки с неё гладки. А для растений - придумывай теперь экосистему и розу ветров . Происхождение порошка от Гингемы вполне укладывается в парадигму "опухоль вырезана, а метастазы остались", в смысле Зло в виде Гингемы и Бастинды в ВС уничтожено, но остались артефакты, могущие попасть "не в те руки" (так бы Урфин злопыхал бы себе тихо "в тряпочку" и никакой "мировой войны" не развязывал, а тут, на тебе - "суперсила"!).
Флита20: И вообще считаю целеустремлённость и упорство Урфина весьма слабым оправданием этого сказочного злодея: назовите мне хоть одного кровавого диктатора без этих качеств. Ни эти качества привлекают его почитателей (пусть себя не обманывают!), а жажда могущества, пусть на короткое время, но удовлетворенная: "мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы... "
Анни: Флита20 пишет: А для растений - придумывай теперь экосистему и розу ветров . У Сухинова они росли в закрытой долине, огороженной каменной стеной, поэтому оживляли только растения из своего леса, кто их огородил неизвестно, может сама Виллина.
Н.А. Светин: Всеми процессами в Волшебной стране управляет Гуррикап! Это не главный его проект. Это его хобби, любимая игрушка. Где что-то происходит, но финал один - победит добро. И дальше будет сверкать единственный во вселенной неповторимый Изумрудный город, где правит соломенное чучело, а маленькие дети сражаются со злодеями.
Флита20: Н.А. Светин пишет: Всеми процессами в Волшебной стране управляет Гуррикап! Это не главный его проект. Это его хобби, любимая игрушка. Где что-то происходит, но финал один - победит добро. И дальше будет сверкать единственный во вселенной неповторимый Изумрудный город, где правит соломенное чучело, а маленькие дети сражаются со злодеями. Ну да, как в сериале "Сверхъестественное", где Бог говорит: "Я создал много (уже не помню сколько ) миров. В одном живут одни бЕлки, в другом..." Вообще-то "волковский" Гуррикап вроде как всё-таки умер...
полная версия страницы